Любовь Руденко: Вы знаете, в истории моей семьи есть такая замечательная страница: мой дедушка Анатолий Данилович Солдатов, старшая сестра Харитина Даниловна и младшая Зоя Даниловна пели в церковном хоре. Бабушка любила петь «Заступницу» таким тоненьким-тоненьким голосочком, вот я помню с детства эту «Заступницу», она, конечно же, ее знала с детства.
В.: Прапрадед по материнской линии актрисы Любови Руденко был священник. Жаль, но следующие поколения эту традицию не сохранили – в ее роду все больше актеры. Но у нее с детства осталась любовь к церковному пению. Она много раз думала над странным жизненным парадоксом: у ее прадеда, священника отца Елисея и его матушки было двенадцать детей, но ни один из них не пошел по пути священства. Семья была богата на таланты: дальнее родство с известным писателем Данилевским и Любовью Блок, женой Александра Блока, Менделеевыми, но большая часть потомков стали актёрами. Любовь Руденко с рождения росла в артистическом окружении и в детстве искренне думала, что другого мира не существует.
То, что я пошла в актрисы – это было предопределено как раз тем, что родители актеры. Мама – актриса Дина Солдатова была, отец Николай Руденко был актером, и конечно же, я ничего другого в жизни, кроме как сцены и актерской профессии, не представляла, я просто даже не знала, что есть другие профессии. Я росла с ощущением, что все вокруг актеры: мамина старшая сестра Ирина Солдатова в Театре Армии проработала всю жизнь, у меня одни актеры были вокруг. С четырех лет я за кулисами показывала пародии на работников театра.
Она все детство провела за кулисами театра, в семь лет без единой репетиции сыграла свою первую роль в театре, а в восемь получила главную роль в кино.
Первая главная роль в кино – в фильме «Корзина с еловыми шишками». Кстати, чудная картина, можно ее посмотреть, оказывается, она в интернете существует, мне недавно об этом рассказали. Я скачала, посмотрела, плакала и рыдала от неожиданности увидеть себя восьмилетней – причем на не на фотографиях, а в живом виде: вот я бегаю, я разговариваю, я играю, я говорю текст, причем очень складно говорю. Я даже удивилась.
В свободные от работы минуты она каждый раз забегает сюда ‒ храм Ефросинии Московской совсем недалеко от ее дома. Театр Маяковского, где служит актриса, тоже со всех сторон окружён старинными церквями.
У нас тут три храма. Там храм Большого Вознесения, в котором Пушкин венчался с Натали – очень это красиво и трогательно. Потом напротив маленький совсем – храм Феодора Студита – чудный тоже храм. Там, к сожалению, когда начался карантин, батюшка ушел, скончался. И третий храм напротив консерватории – Малого Вознесения, храм тоже маленький. Там вообще очень интересно: он совсем маленький, и когда служба, туда вот кто успел – тот вошел, кто не успел – тот опоздал. И для опоздавших на улице висит большой монитор, и служба, которая проходит внутри храма, транслируется на улицу для тех, кто не помещается в храм.
У неё никогда не было метания по поводу выбора своего ремесла. Ей в свое время очень повезло с духовным наставником. Отец Алексей Волосенко с уважением и пониманием относился к ее профессии, даже если Любовь играла отрицательные роли.
Наша актерская задача: посылать в зрительный зал хорошие эмоции. Даже если я играю отрицательную роль, все равно я пошлю такую эмоцию нужную, чтобы зритель понял: а это нехорошо вот так вот, это плохо, она же плохая и не надо быть таким. В свое время, когда у меня был духовный отец (к сожалению, его уже нет), он говорил: если ты, даже играя плохого человека, так это сыграешь, чтобы в зрительном зале поняли, что этот человек плохой, что он сеет зло вокруг себя, то ты правильно сыграла эту роль, я тебя благословляю. И вот он приходил, смотрел спектакль и говорил: «Благословляю» – и я с доброй душой и открытым сердцем играла отрицательных персонажей. Он приходил ко мне на спектакли с матушкой.
Отец Алексей Волосенко был духовником многих творческих людей, в том числе и актера Андрея Мерзликина. Батюшка хорошо разбирался в кино, любил театр, старался не пропускать премьеры своих духовных детей, изнутри знал проблемы актеров, всегда их поддерживал мудрым советом и доброй шуткой.
Когда к духовнику я приходила на исповедь, я говорила: «Батюшка, ну вот одна проблема: за рулем ругаюсь – но вот иногда ну не могу, не сдержусь, ругнусь». Он говорит: «Ну иди сюда, безгрешная моя. И все?» – «Да, я больше не знаю, ничего другого нет, вот только за рулем ругаюсь, и все!» Вот такая была смешная ситуация, и с юмором как-то он так ко мне относился.
Отца Алексея Волосенко не стало почти два года назад, батюшка умер тихо от инфаркта, готовясь к ранней литургии. Это стало огромной утратой для всех, кто его знал.
Я родилась в 1959 году, запрещено было не то что к батюшке приходить – запрещено было даже крещение. Я не знаю, может быть, меня маленькую бабушка и водила в церковь, я помню, мы ездили в какую-то церковь, но совершался ли обряд именно крещения меня, Любови, я не помню, потому что я была совсем маленькой. И бабушка не открыла эту тайну, потому что это долго скрывалось. Нельзя было афишировать и рассказывать, что да, она крещена. Мы же все были пионерами, комсомольцами, слава Богу, коммунисткой я не стала, но это все было, это, к сожалению, реалии времени. Так вот крестили моего сына даже, Толе сейчас 37, тогда ему было 6, это было 31 год назад, еще нельзя было официально в церкви креститься, все было закрыто, все было запрещено.
Крестить сына актриса Любовь Руденко решила тайно на квартире. Помнит, как перед таинством решила взять благословение батюшки и на свое крещение.
И когда на квартире покрестили моего сына, я спросила батюшку: «А можно, я тоже?» Он говорит: «Крестик есть?» Я приготовила все, что надо было для малыша: рубашечку, крестик; все то же самое на всякий случай купила и себе. И он говорит: «Давай и тебя вместе заодно». И вот договорились: на квартире у подруги моей мамы, актрисы тоже, крестился ее племянник, крестился еще один актер из маминого театра – кстати, который потом стал моим крестным отцом. Так получилось, что у меня не было, естественно, крестного отца, а тут: «Ну кто? Ну вот, Володя, давай ты!» И Володя, который сам крестился, он же и стал моим крестным отцом. То есть был какой-то совершенный сумбур, но это все было. Батюшка был настоящий, чудный совершенно такой, худенький, небольшого роста, аскетичный, с очень глубокими мудрыми глазами. Мы ходили вокруг купели, даже придумали купель из чего сделать – ванночку детскую завесили красивой тряпочкой такой церковной, батюшка принес. Я очень была счастлива этому факту, что это все-таки свершилось уже официально, и я помню прекрасно этот день, как это все было красиво сделано на квартире: свет погасили, свечки горят, прямо такое было таинство, как будто мы в храме, очень было интересно.
Имя крестившего ее с сыном священника – отец Виктор Продан. Увы, после крещения отношения с батюшкой оборвались: закрутила семья, работа, было, по признанию Любови, не до духовной жизни.
Я даже не спросила тогда, где могу его еще видеть, потому что храмы были закрыты.
Вновь о нём она вспомнила, когда решила венчаться с мужем.
Уже браку было лет 10, наверное, и он говорит: «Слушай, а давай обвенчаемся!» Уже можно было это делать в открытую: креститься, венчаться, уже все можно было. Мы пришли в храм в Измайлово, где мы тогда жили, и мы договариваемся о венчании. И вдруг я вижу этого батюшку – что-то очень знакомое, кого-то он мне напомнил. И когда мы уже с мужем пришли венчаться, моя мама, которая в свое время договаривалась о крещении на квартире с батюшкой, она говорит: «Господи, это же он и есть!» То есть тот же самый батюшка, который нас скрестил с Толей, он нас потом с мужем и обвенчал.
Для актрисы Любови Руденко до сих пор вопрос: было ли случившееся совпадением или промыслом Божиим. Но она до сих пор жалеет, что общение со священником было редким, когда возникло желание увидеться с батюшкой, было уже поздно.
Спустя какое-то время пришла туда, в этот храм, хотела с батюшкой пообщаться, и оказалось, что он умер. То есть он уже когда нас крестил, уже был совсем достаточно пожилым человеком, а с годами, конечно же, может быть, ему уже под сто лет было, и может быть, и болезни какие-то были, это лет 15 назад уже, даже больше – его не стало.
Увы, сохранить семью им с мужем не удалось. На вопрос «кто виноват?» у каждого свой ответ.
Я настолько была занята работой, воспитанием сына, работой, домом, что я совершенно забыла о том, что я женщина – совершенно. То есть я забросила себя как женщину напрочь. Я только занималась тем, что играла в театре, снималась на телевидении, озвучивала, ездила на съемки в другие города, в экспедиции надолго… Приезжала домой, оставляла денежки, говорила: «Это на еду, это на то, на то» – и уезжала. И со временем, видимо, настолько я отдалилась именно от звания женщины, я была такой «аппаратик» для зарабатывания денег – приезжала, делала генеральную уборку, что-то покупала, ремонт…
После развода она вынесла для себя важный вывод: главным и сильным в семье должен быть мужчина. В ее браке была другая иерархия.
А женщина должна быть слабой, чтобы ей помогали быть слабой. Нужно, чтобы рядом был сильный мужчина. И когда муж меня обвинял в том, что ты меня задавила, ты такая сильная, я один раз не выдержала и сказала: «Но ты тогда будь сильным, может быть, тогда я стану слабой!» Видимо, тогда он еще был к этому не готов. У нас даже такая была смешная вещь в семье: если надо было что-то разрулить, с кем-то как-то разобраться, выяснить какие-то ситуации, чего-то добиться, муж всегда говорил: «Ты дипкорпус, ты разрулишь!» Он был спокоен, счастлив – все хорошо, потому что есть Люба, которая все разрулит. Так я его приучила. Я надорвалась, я устала.
Она и после развода поступила как сильная женщина: оставила квартиру мужу, ушла с сыном в никуда. Первые годы было очень трудно. Надо было на что-то жить, где-то работать. Вот тогда она и вспомнила про молитву.
У меня своей квартиры нет, разменивать квартиру мужа я не хотела. Мне нужно было где-то жить. Каждое утро, как «Отче наш», я просыпаюсь, и первое, что говорила: «Боженька, миленький, я очень Тебя люблю, помоги мне, пожалуйста, дай мне работу! Я готова сниматься каждый день без выходных; я готова работать по 20 часов в сутки; я готова – если это в другом городе, летать из Москвы в тот город, где будут съемки, на самолете каждый день, через день – что угодно. Я готова пахать и пахать, только мне нужно заработать на квартиру. Мне нужно купить квартиру, чтобы никому ничем не быть обязанной». Снимать квартиру как бы тоже не на что.
Помощь пришла очень быстро. Актрисе Любови Руденко друг за другом стали поступать интересные предложение в кино и театре, съемки, гастроли, выступления. Работы было много, и даже слишком.
И буквально через полгода – клянусь, не вру! Даже моя подруга об этом знала, каждый день, просто вот первое, что говорила: «Боженька, миленький, пошли мне работу!» – меня утверждают сначала в сериал «Огонь любви», который снимается в Москве, я начинаю сниматься. Ну, правда, там не каждый день, где-то 15 дней в месяц съемки. И через какое-то время меня утверждают в сериал «Родные люди», который снимается в Киеве. И вот начинается: буквально через два дня на третий я перелетаю Москва-Киев, Киев-Москва, здесь у меня 15 съемочных дней, здесь 10, плюс еще и спектакли, я играю в театре Маяковского, и я без продыху, без отдыха работаю полтора года – просто без выходных вообще. До такой степени, что я зацикливалась уже. Я лечу в самолете: Господи, куда я лечу – в Москву или в Киев? Я открывала паспорт, иммиграционная карта – значит, в Киев. Просыпаюсь дома – почему меня в гостинице мой домашний шкаф, я что, сошла с ума? Смотрю по сторонам и понимаю, что я дома, в Москве. Это был какой-то ужас. И я зарабатываю, покупаю себе маленькую-маленькую – ну, что делать, на больше не получилось, – за полтора года я зарабатываю себе на квартиру.
Ее сын – продолжатель семейной актерской династии. Анатолий Руденко несмотря на молодой возраст уже завоевал популярность, его знают и любят зрители. У актрисы он единственный. Увы, родить второго ребенка Любови Руденко не удалось: случился выкидыш. А самую первую свою беременность она прервала сознательно после изнасилования. За эту трагическую ошибку юности она до сих пор просит прощения у Бога.
Я поехала к друзьям с подругой, и мы думали, что это – наивные девочки верили в порядочные отношения, ‒ и так оказалось, что я была подвержена насилию со стороны одного из этих друзей, ныне он очень известный журналист. Конечно же, я никогда не скажу его имя, потому что его жена и дети не должны страдать из-за того, что он в молодости когда-то это совершил. Но я настолько была зла на него – ну, и на себя, что я такая была глупая и наивная, и я считаю, что да, это грех я совершила, но я, во-первых, по молодости, я мало что соображала.
Нереализовавшееся в полной мере материнство она теперь компенсирует любовью к внучке и молитвами за успешное чадородие своих подруг.
Там еще была ситуация у подруги. Она мне звонит и говорит, у нее беременность где-то 4-5 месяцев, и вдруг врач ей говорит: вам надо делать искусственные роды, потому что ребенок будет больной, там что-то не так с анализами. Она говорит: «Я тебя очень прошу: съезди к Матронушке!» Я приехала, написала, говорю ей, что все я сделала как надо. Она говорит: «Ну и все, и вот как будет, так и будет». У нее сын, по-моему, ну просто гениальный мальчик: в 4 года уже говорит, пишет, поет и изучает какие-то книги, наизусть выучивает, там, какие-то вообще вещи, которые семилетний ребенок наизусть не скажет и не запомнит. Это вот про ребенка, про которого говорили сделать искусственные роды – то есть совершить убийство, это просто чудовищно, я считаю. Я помолилась Матронушке, и она говорит: «Я теперь спокойна, все будет хорошо».
Со святой блаженной Матроной в ее жизни связано много чудес. Самое значимое произошло после болезни мамы.
У меня мамочку сбила машина, и мамочка у меня была лежачая. И вот четыре месяца я ее колола каждый день, укольчики каждый день, какие-то там упражнения, зарядочку, чтобы она встала. И я поехала к Матронушке – но не на Таганку, а на то место, на Даниловское кладбище, где Матронушка изначально была погребена, и где до сих пор это место погребения охраняется. У меня знакомая девочка, которая к Матронушке ездила, говорит: «Поезжай именно туда». Она мне все рассказала: какие записочки, как написать записку, как ее попросить, как назвать, и свечечку зажечь, встать на колени. Я говорю: «Ой, я на колени встать-то не смогу» У меня коленки больные, спорт в прошлом мне их разбил, падала просто во время соревнований на колени и разбила себе вдрызг коленки. «Тогда стоя» – «Ну да, стоя, ну хоть как-то просто поклониться, отдать записку, помолиться и уйти». Я смотрю: там все заходят, становятся на колени, помолились, отдали записочку, вышли, встали. Я говорю: «Ну да, только не про меня». Я пишу записку, ставлю свечку, зажигаю, ставлю цветочки в вазочку, захожу вот в это помещеньице очень маленькое, где как раз висит икона с Матроной, становлюсь на колени и молюсь, кладу записку, встаю, сама выхожу и говорю: «Слушай, а что это сейчас было?» – «В смысле?» – «Я встала на колени и помолилась, встала сама с колен и вышла!» И вот помолилась-то я как раз тогда за мамочку, чтобы мамочка у меня встала. Я видимо, так помолилась, чтобы встала мама, что помимо мамы я еще встала сама с колен.
Матронушка – немощная с рождения, практически не умевшая ходить, поставила на ноги Любовь и ее маму, хотя актриса уже не надеялась на чудо.
И я после этого на спектаклях теперь становлюсь на колени. У нас новый спектакль был выпущен после этого, я там на колени становлюсь, я встаю с этих колен – причем под стол залезаю на коленки, встаю, я прыгаю на стул, я со стула спрыгиваю в другом спектакле. Мамочка у меня тогда встала буквально через какое-то время очень быстро, хотя у меня было ощущение, что она уже так навсегда. Я даже сиделку хотела найти, наняла потом сиделку, потому что я-то ухожу, работаю, а надо все время было ей помогать – у нее рука была сломана, ее так сбила машина, что несрастаемый перелом. Но факт, что она встала, она еще шесть лет сама ходила ножками, ходила на спектакли и ко мне, и к Толе, выходила гулять, я куда-то ее выводила, даже вот как-то в гости ездила. То есть она спустя вот эти четыре месяца невставания полного – я думаю, уже все, обезножела – она встала и начала ходить у меня. Я считаю, что вот это чудо молитвы Матронушки – оно есть, существует, это правда.
Ее путь к Богу, как у большинства людей, не простой и тернистый, но актриса признательна Ему за все трудности. Это научило ее быть благодарной.
Господи, за каждый день благодарю – за каждый день, когда я просыпаюсь, что этот день есть, что я могу дышать, ходить, говорить, петь, что я могу работать! Благодарю за каждый день.
Комментировать