Валаамские светильники духа. XX век
Содержание
Старый Валаам Из странничества в истинное жилище... Я за тебя постоянно молюсь! Молитва даруется Богом в свое время Учение схимонаха Агапия об умной молитве Духовные наставления старца Агапия Сын светлого послушания Бегай людей – и спасешься Слава Тебе, Царю славы, что сподобил меня великого таинства... Кроткие наследуют землю Кому в удел страдание дано Без Господа жить не могу ни единой минуты Подвижник из строгого скита Строгий ревнитель иноческих уставов Теперь иди! Не бойся их! Лучше мне умереть среди своей братии Старец незлобивый Гаси, гаси угольки-то... Домой пора! По жизни праведник и по духу пустынник Книжный муж Аз сплю, а сердце мое бдит Кроткий подвижник К тому не согрешай, да не горше ти будет Пастырь добрый Вся жизнь – предстояние Для чего нам унывать, нам радоваться надо Келейные записи иеромонаха Иоиля Ангелы Божии, здравствуйте! Любовь все покрывает, всему верит, всего надеется Старый и Новый Валаам Строгий подвижник и великий молитвенник Легко говорить о любви, но нелегко ее приобрести Молитва – это дыхание души, устремленной к Богу Чистое сердце Господь ближе к нам, чем дыхание наше Лучшего места для монаха не придумать Более всего страшитесь делать зло другому человеку Мысли никогда не было, чтобы вернуться в мир Письма схиигумена Иоанна духовным чадам Учение старца об Иисусовой молитве Монах должен быть послушным до смерти ... И я не отпущу его Первый плод духовного подвига есть слезы Валаамское старчество и Псково-Печерский монастырь Не ищи правды на земле... ищи ее в себе Монах есть земной ангел, и жизнь его должна быть ангельской Если буду иметь дерзновение у Бога... Молчальник и молитвенник Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите Валаамские подвижники в эмиграции Сердцем служить церкви и родному народу За святое послушание... Блаженны чистые сердцем Храните веру, а все осталбное Богом приложится Береги каждый час... Внемли Заключение Приложения. Из дневников старцев Смиренное благодарение Бога Выписки отца Агапия Посещения схимонаха Никиты Сборник монаха Иосифа (Шорина) «Ищи утешения в Господе и др.» Ищи утешения в Господе Спеши, брат, к покаянию Утешение и надежда наша Господь Божии Промыслы Благодушествуй совершая покаяние Скорбящий! Ищи утешения во Христе Христе, Свете Божий Сила Божией благодати Скорби – виновны радости Ищи мира и следуй за ним Благодать обновляющая Милость Божия к грешным Божия милость Божия истина Господь – наша надежда Милость Божия к человечеству Надейся на Божию милость Господь утешает скорбящую душу Хранящий Божий Промысл Свет Христов Не оставляй молитвы Смотри более за собой Всю твою надежду возложи на Господа Не оставляй молитвы Все доброе совершается Господом Молитва самоукорения Божие милосердие к кающимся Учись терпению и смирению Надежда на Господа не постыжает Господь – просвещение мое Просвещение мое – Господь Сострадай к согрешающим Смиренный ищет совета Скорбящий, ищи утешения в Господе Сошествие Святого Духа Не будь торопливым в суждениях Моление Святому Духу Строгость, соединенная с милостью, похвальна Утешительная надежда в Божием Промысле Полагайся в волю Божию Укрепляйся верою, будь выше всякой скорби Высота смирения Молитва ко Святому утешителю Духу Моление Сладчайшему Иисусу Праздник св. апостолов Петра и Павла и молитва к ним Божия помощь и утешение Кто утешит, если не Господь? Ищи познания в Господе Молитва Божией Матери Произволение наше и Божия помощь Учись терпению Юный, блюди, как опасно ходишь Вражья злоба Божия сила и наша немощь Господь – мое просвещение Утверждайтесь в правой вере Утешение монаха о Христе Иисусе Упование наше Господь Беги от греха, как от змия Радуйся о Господе Берегись и малого греха Молись Царице Небесной В Господе полагай все упование Божия Матерь – тихое пристанище Спеши в объятия спасительного покаяния Юный, береги себя, как зеницу ока Наши дни, как одна капля, а милосердие Христово подобно великому океану Ищи помощи в Господе Господь – наше утешение Божий Промысл Сохранит душу твою Господь Молитва ко Господу Благодушествуй, неся чашу скорбей Внимай себе Все заботы твои возложи на Господа Уповай на Божию милость Господь – наше исцеление и спасение Христос Господь – мое утешение Господь – наше просвещение и утешение Упование наше – Господь Господь – наша победа Благодушествуй, уповая на Господа Укрепляйся в надежде на Господа Благослови, душа моя, Господа! Грех рождает скорби Ищи утешения в Едином Господе Взгляд на дела обители. Кончина монаха о. Адама Утверждайся крепко в Божием Промысле Господь – утешение и отрада скорбящих Надежда на Господа не постыжает Господь – избавление и спасение Считай себя достойным всякой скорби Хранящий, утешающий Промысл Божий За все благодари и славословь Господа Взирая на святой Крест, благодушествуй о Господе Побеждай зло силою благодати Упование мое Господь Прибежище мое Господь Благодушествуй при порицаниях Принимай скорби как должное В скорби молись ко Господу Уповай на Господа, Он утешит скорбящую душу Бегай вражды, стремись к любви Божия Матерь – утешение всех скорбящих Не бойся скорбей, бойся греха и оскорбления Бога Завистью диавола смерть вошла в мир Польза откровения В Господе ищи утешения Полагай крепкую надежду в Господе Господь – утешение скорбящих Уповай и терпи, что найдет скорбное Спасительно – благодарение, вредно – роптание Блюди: отовсюду приходит искушение Уповай на предстательство Царицы Небесной Радуйся о Господе Всегда глубоко смиряйся, ища вразумления у Господа Ищи помощи Божией Полезны и спасительны скорби Скорбящий! Ищи утешения в Господе Молитва на уныние и о Благочестивейшем Государе Не унывай, но спеши к покаянию Кончина иеросхимонаха Василия. Терпи скорби Не забывай о твоем исходе Упование на Господа утешает и укрепляет душу Сила Святого Креста Молитва святому великомученику Георгию Победоносцу Упование мое – Господь Мир – рай, расстройство – ад Искушения и немощи понуждают искать Божией помощи Предание себя в Божию волю Духовное общение митрополита Филарета с преподобным Сергием Ищи помощи в Едином Господе Ищи помощи в Господе Иисусе Вражьи козни, сеющие вражду Отъезд брата Василия Будь готов к скорбям О Льве Толстом Никоновский Воскресенский скит Процвела пустыня, яко крин Не оставляй покаянных трудов Божий Промысл Ищи помощи у Господа Память об архимандрите Гаврииле Собирай полезный сладкий мед с цветов духовных Что бывает при прохождении послушаний Говение и причащение Блюди, как опасно ходишь! Призыв к покаянию Спасающая Божия благодать потребляет грех Предай себя всецело Божию Промыслу Надежда на Господа Очувствуйся, бедный грешник! Утверждайся надеждою в Господе Старчество – не шутка! Уповай на Господа Господь утешает скорбящих Ищи мира в Господе Козни вражии Из ст. монаха Иосифа (Шорина). «Сила Христовых тайн» Письма монаха Иувиана к Алеше Ридигеру Из писем схиигумена Алексия
Книга о валаамских подвижниках XX столетия, избравших тесный путь монашества в непростое для нашей страны время. На основе архивных материалов и ранее опубликованных трудов составлены их жизнеописания; собрано и систематизировано духовное наследие старцев. Приведены уникальные, неизвестные широкому читателю документы и воспоминания очевидцев.
Предисловие
Книга священника Сергия Третьякова о валаамских подвижниках XX в. имеет практическое и научное значение. Исследование такого уникального явления, как старчество, сегодня востребовано и церковной средой, и ученым миром. Книга будет полезна всем, кто интересуется историей России и ее духовной культурой. В отличие от древних патериков, образы истинных гигантов духа предстают перед ее читателем не из глубины веков, а из прошлого столетия. Достоверность жизнеописаний подтверждается присутствием в них реального исторического контекста – тех переломных событий, которые выпали на долю Валаамского монастыря в течение прошедшего века.
Ценно обращение к опыту валаамских подвижников XX столетия именно сейчас, когда особенно проявляется интерес общества к Валаамской обители в связи с ее возрождением на историческом месте и повышением ее значимости в общественно-церковной жизни России и пограничной Финляндии. Во время посещения обители мне неоднократно доводилось видеть, с какой радостью туда во множестве приезжали паломники из разных уголков нашей страны и зарубежья, с какой любовью духовенство и миряне посещали храмы и скиты Валаама, чтобы обрести молитвенный покров просиявших здесь угодников Божиих.
Очевидны, таким образом, важность и своевременность обращения к теме валаамского подвижничества. Для раскрытия ее в книге использован обширный фактический материал из разнообразных источников, включая архивные документы, воспоминания современников, письма и келейные записи известных духовников обители, а также изданные ими книги.
Особенно пристальное внимание в изучении духовного наследия валаамских подвижников уделено старчеству. Как отмечено в книге, старцем мог быть и настоятель, и иеромонах, и инок, не посвященный в сан. Приводимые жизнеописания подвижников, многие из которых составлены впервые, содержат анализ особенностей их духовного руководства, в котором выявлена связь их наставлений с по- учениями святых отцов, показана преемственность их духовного опыта. Анализ жизни и служения духовных наставников, принявших монашество еще в XIX столетии, позволяет сопоставить особенности старческого служения на сломе эпох, выявить характерные черты православного старчества. Все это позволило оценить феномен валаамского старчества с точки зрения истории, пастырского богословия, аскетики, патрологии.
Вместе с тем история Валаамского монастыря прослеживается через призму преемственности старчества. В книге показано, что валаамское старчество не иссякло, несмотря на крушение православной империи, разрыв культурной и исторической традиций, канонические сложности церковной жизни. Подвижники в Валаамском монастыре, наставлявшие на путь спасения и практиковавшие умное делание, существовали как до революции 1917 г., так и после нее, во время пребывания Валаама как в границах России, так и в составе Финляндии.
В XX в. в жизни большинства валаамских старцев соединились несколько эпох – дореволюционная российская, постреволюционная финляндская и для вернувшихся в Россию – советская, а для уехавших за рубеж – в эмиграции. Каждая эпоха налагала свой отпечаток при сохранении духовного преемства. Так, дореволюционные старцы преимущественно обращали внимание на добродетель труда, тогда как послереволюционные – выделяли терпение скорбей и неосуждение ближних. При этом в любой период неизменными оставались передаваемые от старца ученику древние традиции умного делания.
Неслучайно Валаам называют Северным Афоном. Веками этот оплот монашества привлекал паломников, искавших духовного совета, молитвенной помощи, благодатного утешения. Именно здесь будущий митрополит Вениамин (Федченков) осознал, что христианство – это не одна только печаль и сокрушение о грехах, но и радостная жизнь в Боге. Эта неземная радость святости влекла и влечет к себе христианскую душу. Даже когда пустовали иноческие кельи, природа Валаама хранила память о непрестанных трудах и молитвах пустынников, всецело посвятивших свою жизнь поискам Царствия Божия, пребывающего внутри (см. Лк. 17, 21).
Побывавшие на Валааме из личного опыта знают, какое обновляющее действие оказывает на человека соприкосновение с этим местом самоотверженного подвига. Надеюсь, что и данная книга поможет читателю не только лучше узнать историю православного монашества в XX в., но и соприкоснуться с сокровищницей духовной мудрости валаамских подвижников, в которой пребывает животворящее действие Святого Духа.
Митрополит Калужский и Боровский, член Высшего Церковного Совета, Председатель Издательского совета Русской Православной Церкви, доктор исторических наук
Введение
Назначение Церкви во все времена – соединять людей с Богом во внутреннее единство на основе евангельских принципов жизни. По мысли историка – священника Сергия Мансурова, – «первое место в истории Церкви должно принадлежать тем, которые непосредственно в жизни и в учении соответствовали этому назначению, сами к нему стремились и его достигали, себя и других соединяли со Христом и во Христе единением благодатным, предуказанным Евангелием Христовым и учением апостольским, в единое Царство – тело Христово. Поэтому, говоря по существу, “Жития святых” свт. Димитрия Ростовского много научнее работ современных церковных историков, ибо именно они знакомят нас с тем, как осуществляла в истории свое назначение Церковь. Нечего бояться, что история Церкви превратится в значительной мере в историю подвижничества или даже много места будет отведено монашеству... Внимание историка должно быть по преимуществу там, где видно достижение христианского идеала, ибо отсюда дух жизни растекается по всему телу Церкви». Именно поэтому особенно важным представляется исследование жизни и служения тех людей, которые уже здесь, на земле, приобщились Божией благодати и стали реальным примером христианского подвижничества для всех ищущих спасения во Христе.
Интерес автора к жизни валаамских подвижников XX в. возник в связи с первым посещением Валаамской обители в 2009 г., изучением трагических страниц ее истории в минувшем столетии и ознакомлением с подвижническим служением ее старцев.
К началу XX в. Валаамский монастырь в Финляндском княжестве был одним из крупнейших и известных северных монастырей Российской империи, имел образцовое хозяйство и состояние территории, 13 скитов на островах Ладожского озера, богатейшую ризницу, небольшой корабельный флот, множество мастерских, в которых трудились насельники монастыря, прекрасный сад, огороды, ферму... Это было своего рода маленькое монашеское государство, которое населяло свыше тысячи человек. Паломничества на Валаам совершали представители всех сословий – от крестьян до монархов; Валаам вдохновил многих побывавших здесь художников: П.И.Балашова4, А.В.Гине, П.П.Джогина, М.К.Клодта, И.И.Шишкина, Ф.А.Васильева, А.И.Куинджи, Н.К.Рериха, И.И.Бродского, Р.Кента; композиторов: П.И.Чайковского и А.К.Глазунова; писателей и поэтов: Ф.И.Тютчева, А.Н.Майкова, К.К.Случевского, А.Н. Апухтина, Н.С.Лескова, С.В.Максимова, Вас.И.Немировича-Данченко, И.С.Шмелева, Б.К.Зайцева. Бывали на Валааме Д.И.Менде- леев, А.А.Иностранцев и М.Н.Миклухо-Маклай... Не случайно «не так уж много можно назвать монастырей на Руси, о которых написано столько книг и статей, сколько о Валааме».
«Главное же его богатство составляли сами живые наследники древних монашеских традиций – старцы-молитвенники с их бесценным опытом». Эту мысль подтверждает благотворитель монастыря того времени князь А.В.Оболен- ский, который сам духовно окормлялся на Валааме: «Монастырь был полон дивных старцев и подвижников».
После революции в России, в декабре 1917 г., Финляндия провозгласила свою независимость и Валаам вместе с островами Ладожского озера перешел к новому государству. Монастырю было позволено остаться в прежнем статусе православной обители. В 1921 г. Финляндская Православная Церковь получила автономию от Московского Патриархата. В 1923 г. Финляндская Православная Церковь под давлением правительства Финляндии переходит в каноническую юрисдикцию Константинопольского Патриархата. Начинается насильственное введение в православных приходах Финляндии и монастырях нового, григорианского стиля, вследствие чего на Валааме произошел раскол. А в 1939– 1940 гг., уже после советско-финской зимней войны, в результате которой граница между двумя государствами была отодвинута с Карельского перешейка на запад, монахи с монастырским имуществом эвакуировались в глубь Финляндии, где основали Новый Валаам.
Основным источником к созданию настоящего труда послужили архивные материалы Финляндского Ново-Валаамского монастыря. Очень важно, что «валаамский архив хранит не только материалы по монастырской истории, но и духовный опыт многовекового монашеского подвижничества» (патриарх Алексий II).
Использованы также материалы архива Спасо-Преобра- женского Валаамского монастыря (по преимуществу копии, сделанные в архиве Нового Валаама в Финляндии), а также опубликованные и неопубликованные источники из архивных и библиотечных фондов.
Деление на части в книге обусловлено историческими рамками жизни валаамских подвижников. В каждой из них главы расположены в хронологическом порядке, согласно датам кончины того или иного подвижника.
Так, первая часть представляет собой исследование служения подвижников, которое осуществлялось и завершилось на старом Валааме в связи с их кончиной до 1940 г. Многие старцы, начав служение еще на старом Валааме, продолжили его и после переселения на Новый Валаам в Финляндии, где и завершили свой земной путь. Им посвящена вторая часть.
В третьей повествуется о подвижниках, которые жили и осуществляли свое служение на старом Валааме, Новом Валааме и в Псково-Печерской обители, куда они переехали из Финляндии в 1957 г.
В четвертой части автор знакомит читателя с жизнью тех подвижников Валаама, которые покинули любимую обитель в связи с гонениями на старостильников в сложное время монастырского раскола.
Таким образом, к настоящему времени книга является самым полным собранием жизнеописаний, наставлений и характеристик служения валаамских подвижников в XX столетии. Вместе с тем автор не претендует на абсолютную полноту охвата темы. Наверняка в рассматриваемый период существовали и другие подвижники, имена которых не вошли в этот труд из-за отсутствия каких-либо упоминаний о них. Главная причина тому – их отшельнический образ жизни. О них ведает Сам Господь.
Большинство подвижников, о которых речь идет в книге, именуются старцами. Такое наименование связано с характером их служения: расцвет старчества на Валааме относится к XIX – первой половине XX в. В связи с этим рассмотрим сущность и специфику валаамского старчества.
Тему валаамского старчества, на наш взгляд, можно понять только в контексте правильного представления о старческом служении в целом.
Старчество – это «совершенство, самый высокий подвиг, самое высокое и самое великое служение».
Как правило, наименование «старец» в русском церковном сознании употребляется по отношению к подвижникам, которые «прошли долгий искус, которые опытно познали духовную брань, которые многими подвигами стяжали дар рассуждения, которые, наконец, способны молитвою постигать волю Божию о человеке, то есть в той или иной мере получили дар прозорливости и потому способны духовно руководить обращающимися к ним». Такое высокое духовное состояние удобнее всего достигается в монастырских условиях, где «вся жизнь до гроба должна быть в трудах, в подвигах, в повиновении, в отложении своих волей и желаний».
Старческое служение имеет своей главной целью вести послушника к живому опыту богообщения, к жизни в Боге. В этом старцу помогает, как уже было отмечено, опыт подвижнической жизни, а также дар рассуждения, который проявляется в том, что наставник умеет сразу определить духовное состояние человека и дает ему самый правильный и полезный совет.
Замечательный взгляд на старческое служение находим у свт. Феофана Затворника, выразившего общее святоотеческое мнение по данному вопросу: «Хорошо не таить своих помыслов от отцов; однако ж не всякому, кто ни прилунится, надо их сказывать, но старцам духовным и дар рассуждения имеющим, мудростью, а не одними летами поседевшим. Многие, смотря на один возраст старости, открывали свои помыслы и, вместо врачевства, по причине неискусства выслушавших их, впадали в отчаяние. Не всякий может руководить, и это не только по собственной неуспешности и незрелости, но нередко по быстроте со- зрения. Многие, по причине великой простоты и великого жара ревности, очень скоро проходят первые степени и многого не испытывают. Неискушенные же не могут и искушаемым помощи. Сверх того, рассуждение есть один из даров Святаго Духа, коих много, и не все даются всем, а коемуждо якоже хощет Бог. “Чувствия обучена” в рассуждении добра и зла, свойствены всякому очищенному, но разбирать всякие случаи, решать обычайное и необычайное, и что из того может быть допущено, и что должно отвергнуть, это могут только зрящие. Такие светильники Богом образуются и Богом изводятся на дело. Смотрите в житиях: подвизается человек Божий в трудах общежития, отходит на уединение, живет скрытно от всех; наконец, говорится о нем: явил Господь светило. Годный не может укрыться; начинают около него собираться, – и строится премноголюдная обитель: так у Антония Великого, Саввы Освященного, Антония Киево-Печерского, Сергия Радонежского; так прежде, так и теперь. Отсюда видно, что истинным руководителем может быть только победивший страсти и через бесстрастие соделавшийся сосудом Святаго Духа».
В своем труде о старчестве И.М.Концевич отмечает, что святые отцы, например прп. Иоанн Лествичник, прп. Варсо- нофий, прп. Симеон Новый Богослов, свт. Игнатий, прп. Си- луан Афонский и многие другие, относились к правильному старческому руководству как к высокому духовному таинству, совершаемому Богом через старца для послушника ко спасению.
Вообще «необходимость в руководителе-отце очевидна сама собою, – утверждает свт. Феофан Затворник. – Всякому начинающему искать спасения нельзя браться за это дело самому или соделывать свое спасение по своему разумению и хотению, но с первого же раза надо отдать себя кому-нибудь под науку в сем... Дело спасения есть искусство искусств и наука наук, как же можно обойтись тут без учителя?»
В этом же духе И.В.Киреевский, духовный сын прп. Макария Оптинского, писал своему другу А.И.Кошелеву: «Существеннее всяких книг и всякого мышления найти святого православного старца, который бы мог быть твоим руководителем, которому ты мог бы сообщать каждую мысль свою и услышать о ней не его мнение, более или менее умное, но суждение святых отцов... » Однако « руководитель должен не указать только, но и вести, и не вести только, но как бы нести на себе».
В 1781 г. при игумене Назарии (Кондратьеве) на Валааме был принят за основу самый суровый из всех существовавших в то время монастырских уставов – общежительный Саровский, подвергнувшийся небольшой местной переработке. В отношении старчества полагалось следующее: «Каждому брату назначается в руководители старец, то есть инок преклонных лет и опытный в духовной жизни. Этому руководителю он обязывается во всю жизнь открывать все свои дела, желания и помышления и следовать во всем его совету и руководству... » Игумен Назарий ввел практику исповеди между насельниками, не обязательно имеющими священный сан. Сам о. Назарий писал об этом: «Если совесть тебя обличает и ты не имеешь возможности покаяться духовному отцу, то необходимо брату обители или другому близкому тебе человеку, богоугодно живущему и духовный разум имеющему, исповедать то, что смущает твою совесть, и просить его молитв и благословения».
В одном из неопубликованных дневников валаамского подвижника XX в. монаха Иосифа (Шорина) обнаружена выписка из труда архимандрита Леонида (Кавелина) «Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни»: «Путь старческого окормления во все века Христианства признан всеми великими пустынножителями, отцами и учителями Церкви самым надежным и удобнейшим из всех, какие были известны в Христовой Церкви. Старчество процветало в древних египетских и палестинских ки- новиях, впоследствии насаждено на Афоне, а с Востока перенесено в Россию. Но в последние века, при всеобщем упадке веры и подвижничества, оно понемногу стало приходить в забвение... К восстановлению в России этого основанного на учении св. отцов образа монашеского жития много содействовал знаменитый старец, архимандрит молдавских монастырей, Паисий Величковский... » И «величайшее значение старца Паисия для русского монашества заключается именно в том, что он своими переводами, со- чинениями и письмами, а также и своим личным непосредственным руководством вызвал чрезвычайный интерес и внимание к умному деланию, направил в эту сторону духовную жизнь русского монашества и воспитал целый ряд старцев, явившихся продолжателями его дела в русских монастырях».
В начале XIX в. ученики прп. Паисия схимонах Феодор, иеромонахи Леонид и Клеопа принесли на Валаам его традицию старчества, которая обогатила существующую со времени прп. Назария. С этого времени на Валааме начинает укрепляться традиция исихазма. Основным и главным содержанием умного делания оставалось творение Иисусовой молитвы, которое «совершается умом в сердце. Итогом этого сокровенного делания было созерцание тайн Царствия Небесного и различные духовные дары, среди которых отличительным даром старческого служения считаются духовное рассуждение и пророческое ведение воли Божией».
Также в обители укореняются заветы старца Паисия, по которым настоятель не обязательно должен быть духовной главой братства (в традиции старца Назария это предусматривалось). Как писали тогда в издании обители, «необходимым условием... Валаамского подвижничества служит жизнь с советом, под руководством опытного наставника – старца. Жизнь “с советом” установлена для всех, собственно, потому, что только она одна... может привести к спасению и что только при ней исполняется обет послушания». Каждому поступающему в монастырь назначался старец, которому следовало открывать помыслы, «отречься от своего ума и воли и действовать согласно указаниям своего наставника».
Итак, валаамское старчество унаследовало древнюю традицию египетских, палестинских монастырей и особенно Афона, ради чего потрудились ученики прп. Паисия Ве- личковского. В связи с этим нам представляется важным обратиться к афонской традиции старчества и сравнить ее с традицией на Валааме в первой половине XX в.
Еще с XIX в. Валаам «по сходству устройства своей внутренней жизни, устава, природных условий, идеально отвечавших духу аскетизма, называли верным снимком афонских монастырей», Северным Афоном. Как и Афон, Валаам окружен водами, находясь «среди обширного Ладожского озера, в северной его части, на группе лесистых и каменистых островов, полных чарующей прелести по дикости и живописности своей природы», и «совершенно удален от мира: ближайшие селения отстоят от него на расстоянии не менее 25 верст, и здесь нет даже следов нашей мирской жизни с ее мелочными повседневными интересами, нет тех соблазнов, которые могли бы отвлекать от труда и молитвы».
Писатель Б.К.Зайцев, побывавший на Афоне, приезжая в Валаамский монастырь, во многом видел здесь черты Святой Горы: игумена Дамаскина он называл Афанасием Великим Валаама, указывал на схожесть монастырских дорог «межлесов... в благообразии святых мест»; облик схимонаха Николая сравнивал с встречавшимися ему старцами на Афоне; в запахе жасмина чувствовал что-то исконно русское, валаамское и одновременно афонское, напоминающее ему о посещении Андреевского скита.
Географическое положение Афона и Валаама и другие элементы внешней схожести не только объединяли «монашеские государства», но и прекрасно располагали к монашескому деланию, создавая «совершенно особый мир, не тот, который мы видим в наших даже знаменитых лаврах, нет, – это место упорного и непрерывного труда, идеальной дисциплины, детски чистой веры и глубокого жизненного оптимизма».
В XX в., как и прежде, устав Валаамской обители предусматривал все три формы монашеской жизни: общежительную, скитскую и отшельническую. Все три формы характерны и для монастырей Афона. Хотя общежительная форма на Валааме строга для братии, но «многие не удовлетворяются ею и уходят в скиты. Особенность скитской жизни заключается в чередном чтении Псалтири... Трапеза скитников всегда постная и состоит из одних овощей». По примеру Святой Горы женщины в скит Иоанна Предтечи не допускаются, а в скит Всех святых могут входить только раз в год.
Несмотря на различные формы устроения монашеской жизни, на Валааме, как и на Афоне, «главным необходимым условием во всех родах валаамского подвижничества служит жизнь под руководством опытного наставника-старца».
Старец, видевший духовное устроение воспитанников, вел к спасению под своим руководством учеников, которые, в свою очередь, стали наставниками для последующих иноков. На Валааме в рассматриваемый нами период, например, монах Иосиф (Шорин) был учеником духовника монастыря Иоасафа (Шабалина), а затем стал старцем иеромонаха Пам- вы (Игнатьева) и других подвижников.
Особый статус в обители Валаамской имели игумены, которые считались «вождями духовных ратников».
Аналогичное положение наблюдалось и в общежительных монастырях Афона, о чем сохранились свидетельства очевидцев: «Старцы имеют здесь (на Валааме. – Авт.) власть, но и они все – послушники игумена. Замечательно, что такое соединение власти старцев с самодержавием игумена – характерный признак славянских монастырей даже на Афоне. Как только из строгого общежития, киновии, они обращаются в идиоритмы, то есть своежительные монастыри с буржуазно-республиканским характером, – то тотчас же падает монастырь. И наоборот, с восстановлением киновии поднимается и жизнь монастыря. Ясный пример этого представляет наш... монастырь Святого Пантелеймона, также сербский – Хиландар, болгарский – Зограф и др.».
На Валааме всегда с особым трепетом относились к афонской традиции. Особенно это выразилось в восприятии ва- лаамцами опыта исихазма, являющегося основой иноческой жизни на Афоне. «С поселением на Валааме Антипы (Афонского, учителя умной молитвы. –Авт.) окончательно утвердилось возрождение связи великих островов Православия». Действительно, на Валааме усердно проходили подвиг молитвы Иисусовой: «Каждый инок десятками лет всецело погружался в келейную молитву, с которой нехотя расставался, уходя на послушания и в трапезную. В храме Иисусова молитва соединялась с ходом богослужения, и поэтому монахи стояли неподвижно на своих местах точно вкопанные, не шелохнутся, не двинутся, точно замирали в своих как бы афонских стасидиях». Старцы схимонах Николай (Монахов), иеросхимонах Михаил (Питкевич), схиигумен Иоанн (Алексеев) и многие другие преуспели в подвиге умной молитвы. Так «внутреннее делание стало “солью” Валаама».
И на Афоне в начале XX в. питали особый интерес к Валаамскому монастырю, который в первую очередь славился своими подвижниками веры и благочестия. Посетивший обитель писатель Василий Немирович-Данченко заметил, что «изо всех типов старчества тип валаамского старчества наиболее целен и полон». Сохранились архивные сведения о том, как на Валаам с Афона приезжали монахи и посещали валаамских старцев. Более того, «из афонских монастырей приходили посмотреть на Валаамскую обитель и по ее правильной организации в духе православного аскетизма предпочитали ее даже монастырям Афонской Горы».
Итак, незыблемая духовная связь Афона и Валаама, выразившаяся в восприятии последним традиций старчества и исихазма, не подлежит сомнению. «Как и Св. Афон, Валаам поныне светит. Афон – на юге, Валаам – на севере. В сумеречное наше время, в надвинувшуюся “ночь мира”, – нужны маяки».
Старческое руководство внутри монастыря было направлено прежде всего на передачу духовного аскетического опыта от старца к иноку-послушнику (особенно это выразилось в обучении непрестанной молитве), часто при совместном проживании старца и послушника с практикой откровения помыслов. Духовничество по отношению к мирянам, которое стало особенно актуальным на Новом Валааме и в Псково-Печерской обители, не имело такого строгого характера, как внутри монастыря. Старцы давали советы приезжавшим к ним людям, вели духовную переписку, но сама форма общения исключала беспрекословное послушание. В исполнении наставлений подвижников за человеком всегда оставалось право выбора, чтобы он мог реализовать свою христианскую свободу.
* * *
Автор искренне надеется, что его скромный труд не только внесет вклад в развитие современной богословской науки, но и станет практическим пособием духовной мудрости на пути к христианскому совершенству для всех ищущих спасения во Христе.