23. В ту же неделю

Не здесь бы нам, христиане, стоять, а надлежало бы стать там – за порогом сего святого храма и за его дверями, где стоял мытарь и где в первые века христианства в каждое Богослужение стояли кающиеся; они стояли на паперти, с открытыми головами, или на коленках, или лежали долу простертые; там стояли величайшие грешники, проливая слезы о своих грехах, и просили входящих в храм Божий святых христиан помолиться за них и походатайствовать перед Богом. Все эти грешники многие годы не допускались в храм, но изгонялись из оного, как бы прокаженные. Почему? Потому что грехи хуже и опаснее всякой проказы – болезни, пожирающей всю плоть человека; грехи не плоть только, но и душу пожирают и опаляют вечным огнем геенны. И нам, как великим грешникам, следовало бы и нам стоять на паперти, горько рыдать и проливать слезы, обращаясь то к премилосердному Спасителю нашему и Искупителю, пострадавшему за грехи наши на кресте, то к Царице небесной, то ко всем небесным силам, то ко всем святым, и просить их за нас ходатайства и заступничества перед Богом; прежде всего и паче всего нам следует просить о том, чтобы отверзлись двери милосердия Божия, двери покаяния; ежеминутно мы должны взывать к премилосердому Спасителю и Богу: «покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!» Грех умертвил душу нашу, ибо все смертные грехи умерщвляют душу, какие бы то ни были: гордость ли, сребролюбие ли, блудодеяние ли, – и все вообще грехи, от которых человек не отстает до сего времени: все эти грехи суть смертные, за которые нам угрожает лютая смерть душевная и телесная, как угрожала она Адаму и Еве за вкушение запрещенного плода: «в он же аще день снесте от него, смертию умрете». До вкушения от сего плода они были бессмертны; а когда вкусили, то хотя прожили на земле более, нежели теперь люди живут, однако все же умерли телом и были мертвы душой до пришествия Сына Божия. Слово Божие непреложно исполнилось. На каждом из нас согрешивших тоже непреложное слово исполняется. В день и час, в который согрешаем, смертью умираем, – умираем душой, и потом телом, умираем непременно, по причине содеянного нами греха, или – лучше – многих и бесчисленных грехов, нами содеянных в течение всей нашей жизни, – умираем, нисходим в могилу на время телом, потом воскреснем на суд, и наконец и телом, и душой одни из нас поднимутся на небо, а другие низойдут во ад. Итак, если ныне не покаемся, то по смерти жить будем вечно только для одних вечных мучений ада. О, горе нам грешным и несчастным! Поэтому-то мы должны теперь же, немедля ни минуты, с горячими слезами обратиться к нашему Жизнодавцу Искупителю мира, Господу Иисусу Христу и взывать: «покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!» Двери храма Божия, двери милосердия Божия. Нам нужно умолять Его благостыню о том, чтобы нам отверзлись душевные очи, дабы мы увидели всю наготу свою, ибо диавол и нас обнажил, лишив всех добродетелей. Когда мы увидим всю наготу свою, всю греховность, всю черноту души, все болезни совести, все наше несчастье, – тогда крепче и с более горькими слезами станем толкать в двери Его милосердия, – толкать и плакать, и рыдать и вопиять: «покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!» Если бы нам отверзлись наши душевные очи и отверсты были нам эти покаянные двери; то мы увидели бы в этих дверях и мытаря кающегося, и блудного сына покаявшегося, и праотцев Адама и Еву, плачущих перед вратами потерянного рая, и Марию Египетскую, 38 лет оплакивавшую в пустыне грехи свои, и всех ветхозаветных и новозаветных величайших грешников, как они каялись и покаялись, и введены Жизнодавцем в рай. Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче. Рано будем стоять при дверях покаяния, рано – пробуждать дух свой и поднимать с одра многогрешное и многотрудное наше тело и спешить ко храму Божию: утренюет бо дух мой ко храму святому Твоему; храм носяй телесный – весь осквернен: от ног до головы нет у нас целости; все тело и душа покрыты греховными струпьями. Долго и много будем плакать перед Тобой, Господи, со всеми грешниками, ищущими покаяния. Я грешный, несчастный пастырь буду плакать со всеми своими грешными и несчастными пасомыми. Обратимся же все мы, братия и сестры, с пламенными слезами к Жизнодавцу, прежде всего взывая: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!» Обратимся со слезами и к премилосердой Его Матери – Царице небесной, – взывая: «на спасения стези настави мя, Богородице, студными бо окалях душу грехми». Если только подумаешь о своих грехах, то и вспомнишь множество тобой содеянных в жизни грехов. A грех без наказания не остается. Если вспомнишь о вечных мучениях ада, то ужас и трепет обымет твою душу: множества содеянных мною лютых помышляя окаянный – трепещу страшного дне судного. Но не будем отчаиваться, а станем надеяться на бесконечное милосердие и великость благоутробия Твоего, великий Боже! Ты простил и помиловал мытаря, блудницу, блудного сына, Ниневитян, Петра Апостола, Павла Апостола, разбойника на кресте, Марию Египетскую, Евдокию, Таисию, Варраву разбойника и многих других; поэтому и мы, многогрешные и беззаконные, не предаваясь отчаянию, но взирая на сии примеры и зная, что нет греха, который мог бы победить бесконечное милосердие Твое, яко Давид вопием к Тебе: «помилуй нас, Боже, по велицей милости Твоей». Аминь.