Об отношении старца к дух. чадам (дополнение)

Малейший вздох чада получает отклик (…)

Любовь старца только потому и непостижимо-необъятна, что она от благодати божественной, да, это не от него, и не для всех восприемлемо… Я готов на все, и на муки, лишь бы вы были на правильном пути и Божием (…)

…Старец и (…) очень много, исправляя пути, когда ты их испортишь. А идти-то нужно самой.

Истинный пастырь забывает о себе, понимает, что он существует в своих пасомых, что он должен (…) им жизнь, но не свои силы отдать, а служить (…) Божиею, а сам он ничто. (19/X 29)

Разве может отец презирать свое дитя? (14/III 30)

Да, только спасение, только одно оно одушевляет меня в отношении ко всем… (8/II 30)

Для старца радость, когда заметит тщание и усилие (…), он так жаждет этого.. (10/II 30)

Но ведь любовь старца не может отказать никому и хочет послужить тем, кто обращается…

Друзья помогают на пути жизни, но не составляют самой жизни, и если бы жизнь была бы вся в них, она была вся на поверхности и без содержания; а жизнь души, подлинная жизнь может быть только внутри – в создании там храмины – и тоже не пустой, а полной Господом, ему принадлежащей, а тебе бы только-только служить Ему… (Друзья – друзьями. Но иметь не прибранную душу и впускать в нее гостей?! Да, поэтому стремление устроить внутреннюю клеть и есть желание каждого монаха, если он хочет быть не носителем только имени, но и звания монашеского).

Келья тем и хороша, что удерживает от многого лишнего, от лишних соприкосновений, да, потому-то и надо ею дорожить…

Монахам более пристало держать себя с внутренним отделением самостоятельности своего существования, внутри – не постоялый двор, а жилище Господу. Это не должно мешать добродушию и приветливости, но знать твою жизнь должны ты да Господь. Монах – тот, кто, по определению М.Филарета, живет так, что есть Бог, да он в Боге, – (значит и он-то вне Бога не должен себя сознавать и чувствовать).

Блаженно сочетание умеренности и сосредоточенности, монахи не для размена на внешние дела, а для творения их не нарочито. Поменьше общения с миром. Монах должен возлюбить свою келью. Аккуратность и чистоплотность – все украшение монаха. Действительно, например, в отношении хотя бы одежды.

(…)

Монах должен воспитывать себя в равновесии.

Монаху надо сокращаться.

Да, ведь это путь искреннего обнищания… (Ох, не под силу тебе монашество будет …… помысл?») (…)

Монаху позволительно только слушать, это не выведет его из равновесия, из иноческого строя. (………в смысле плотской только страстности)

Монах должен поучать мир своею внешностью. Вот значит мы и не знаем, а можем соблазнить… научить впечатлением от себя.

От этой болезни (нервности) полечимся нашим христианством и монашеством.

«Монашество, монашество, сколь высока д.б. его чистота!» Да, как его надо держать в чистоте!

Монаху надо бояться суеверия и не быть суеверным. Что есть суеверие?

«Не моются для Бога! Да разве нужна Богу наша грязь? Бог есть Бог чистоты и света, а не Бог грязи» (из иг. (…).)

(М.обязывает много молиться) Обязывает не внешенее, и подходить к этим обязательствам нужно не внешне, не законнически.

Да, нужно сохранять внешние потребности минимума, но этот минимум исполнять внешне, чтобы внешняя опрятность была школой внутренней аккуратности. Неплохо особиться и уединяться монаху. (Хотя молодым лучше быть не наедине).

В такой борьбе (с внутренним хаосом) и начинается – выковывается дух спасения монахов.

Надо с собой бороться иноку! Иночество (…) естеству всегдашнее.

Монах грешит и тогда, когда не понуждает себя на добро.

(…) приводимые в порядок и чистоту, несут на себе печать аккуратной тщательности (да сверх того невзыскательности и сознательного небрежения о своей красоте… должна быть лишь удовлетворена потребность…) На земле не надо искать дружества, особенно монаху. Но если Господь дает, не следует отказываться. Есть дивные примеры дружбы святых. Дорожи отношениями к тебе, особенно тех, кто не нарушает твоего иноческого устроения, и беги тех, даже хороших людей, которые тебя волновали бы в этом отношении.

Монах должен начать с добродетелей общего жития, а до того непрестанно тщиться об очищении души и борьбы с худым в себе (…) Не в строгие рамки поставить отношения с другими, а «попростее» надо. Нужно в простоте не распускаться. К уединению приучать себя рано. Надо спасаться в простоте… и на людях… (Чтобы только молиться о тех, кто дорог). Это преждевременно. А в меру уединение есть. Но в меру. И благодарение Господу Богу, что есть на то возможность! Не надо рассеиваться и шириться, но в меру сил и возможности личное общение нормально. Да, еще далеко (до любви к Господу всецелой). Еще не доросли. И не прыгайте сразу с первой ступеньки на высшую, а шествуйте по лествице добродетелей.

Свв. Отцы говорят, что к уединению могут преступать только научившиеся

общежительным добродетелям. (13/XII)