История
(History)
В Библии встречаются несколько типов исторических рассказов. На человеческом уровне мы видим описания личной жизни или биографии, истории семей и народов (историю как Израиля, избранного Богом народа, так и различных языческих народов). В Библии рассказывается также история дел, непосредственным участником и исполнителем которых выступает Бог. В рамках претворения в жизнь Своей истории Бог надзирает за развитием человеческой истории. Эта совокупная история, которую часто называют «историей спасения», представляет собой метаисторию Библии.
Библия следует строго линейному изображению истории, двигающейся к своему завершению, после чего наступит вечность. Во всех своих проявлениях история принимает провиденциальный смысл, в котором человеческие дела понимаются производными дел Бога или вытекающими из них. История в Библии рассматривается также сквозь призму нравственных категорий, согласно которым успехи или неудачи людей зависят от совершения ими добра или зла. Форма изображения исторических событий, в основном, повествовательная, но представление об историческом развитии мы получаем и из таких жанров, как рассказы о предоставлении закона, лирическая поэзия, послания и пророческие высказывания. Значительные изменения наблюдаются при переходе от Ветхого Завета к Новому.
Особенности жанра. Можно с уверенностью сказать, что в Древнем мире к историческим сочинениям относились не так, как в современную эпоху, когда изучение истории представляется, в основном, научным исследованием событий, подлинность которых можно проверить и доказать. Когда в XIX веке появились современные методы исторических исследований, начали раздаваться голоса критики, с подозрением относившиеся к библейскому тексту, не соответствующему этому новому подходу и якобы не заслуживающему доверия с научной точки зрения. Рассмотрение форм изложения исторических событий в Библии само по себе может помочь опровержению этих вводящих в заблуждение взглядов.
В самой Библии ни один из ее жанров не называется историческим. Но это не должно затемнять факта, что в Библии от начала до конца сознательно рассматриваются исторические события. В некоторых случаях жанры сами указывают на их связь с историей, например, «летописи» или родословия. Безусловно, в Ветхом Завете есть косвенные свидетельства работы дворцового летописца, и мы видим указания на исторические источники, такие как «Летопись царей Израильских», «Книга браней Господних» (Чис.21:14) или «Книга Праведного» (Нав.10:13; 2Цар.1:18). Даже повествовательные разделы Библии, не относящиеся к официальной истории, связаны с пространственно-временной историей и описывают события как реально происходившие. События, о которых рассказывается в таких частях Библии, практически никогда не имеют всеохватывающего значения. Речь в них обычно идет о коротком отрезке времени и о небольшой группе людей. Тем не менее, как это ни парадоксально, в этом историческом повествовании со строго ограниченными рамками находит достаточное и полное выражение раскрытие Богом Своих целей.
Даже неповествовательные разделы Библии, казалось бы, никак не связанные с историей, неизбежно обретают значение исторических. Закон, например, был получен в драматических условиях бегства из Египта, поиска обетованной земли и становления сообщества веры. Основной смысл закона выразился в заключении завета на горе Синай, заменившего прежние заветы с патриархами, и это заключение завета стало реальным событием с впечатляющим явлением Бога и с человеческими ошибками и отпадениями. Кроме того, сама форма предоставления закона в историческом контексте и в ходе исторического повествования свидетельствует, что правильно понять его можно только в привязке к израильской истории, которая, в свою очередь, оценивается исполнением положений закона.
В рассказах о завоевании обетованной земли и последующего ее заселения, изгнания в плен и восстановления тоже излагается история народа. Эта история описывается не только политическими лидерами, такими как Ездра и Неемия, но и пророками, рисующими картину духовного и нравственного развития. Мы не сможем понять причин заката и упадка Иудеи и Израиля, приведших их в плен, без учета точки зрения пророков Исаии и Иеремии. С другой стороны, пророческие свидетельства Илии и Елисея содержатся только в 3 и 4 Царств, и в еврейской традиции эта история вполне справедливо называется историей «ранних пророков», поскольку в ней показано пророческое видение истории Израиля. В псалмах тоже есть исторические рассказы, дополняющие темы, более подробно изложенные в повествовательных разделах Ветхого Завета.
Заслуживает внимания обилие в Библии биографических рассказов (об отдельных личностях), которые сами по себе представляют важный аспект библейской истории. В эллинистском мире биографические сочинения рассматривались как исторический жанр. В библейской истории этот биографический принцип выдвигается на первый план – даже дворцовые хроники мы воспринимаем отчасти как галерею памятных персонажей. Описывается жизненный путь очень широкого круга лиц – от представителей высшего сословия до простых людей, поэтому основания для своих взглядов находят обе стороны ученой дискуссии о том, какой подход отражается в библейском изображении истории – аристократический или простонародный.
С одной стороны, точка зрения таких ученых, как Герман Гункель и Эрих Ауэрбах заключается в том, что в библейских рассказах избегается аристократический подход и выражается демократический взгляд, что историю делают простые люди. В центре внимания библейских биографических рассказов часто стоит домашняя жизнь персонажей, даже когда речь идет о национальных лидерах. Многие места в библейской истории выглядят как записи со страниц личного или семейного дневника: «И Исаак удалился оттуда, и расположился шатрами в долине Герарской, и поселился там. И вновь выкопал Исаак колодези воды, которые выкопаны были во дни Авраама, отца его» (Быт.26:17–18). Вряд ли имеют национальное значение такие, например, факты, что Авраам и Лот не смогли договориться по поводу совместного владения стадами, что кормилица Ревекки была погребена под дубом ниже Вефиля, что Иосиф остригся и переменил одежду, прежде чем отправиться к фараону, что Давид, «пастушок» в семье, взял десять хлебов, чтобы отнести своим братьям на поле битвы, и был оскорблен своим старшим братом, когда появился там, или что Ванея убил льва во рве в снежное время. Гункель пишет, что «в Бытии... не содержится рассказов о крупных политических событиях, речь идет о семейной истории» (Gunkel, «The Legends of Genesis»). Материал состоит из «эпизодов сельской жизни, рассказов об источниках воды, поилках для скота и вопросов, составляющих тему разговоров в спальне». В библейских рассказах мы видим истории, которые обсуждаются в семье или с соседями, но не записываются в национальные анналы. В этих личных историях величие человека не имеет никакого значения. В Новом Завете любой видный персонаж принадлежит либо к среднему классу, либо к более обездоленному классу, и тем самым показывается мир, который Ауэрбах характеризует как абсолютно реальный, средний и обыденный.
В то же время в Ветхом Завете действует принцип отбора, в соответствии с которым роли главы рода или всего народа придается важнейшее значение в ходе исторического развития народа. Хотя Авраам был главой семьи, а не народа и домашним, а не политическим героем, он, тем не менее, занимал достаточно видное положение и общался с фараоном и другими правителями. Хотя патриархи были главами рода, они, тем не менее, стали основателями всего народа, и впоследствии люди смотрели на них как на часть национальной истории. Книги Царств и Паралипоменон отмечены чертами дворцовой истории, в которой основное внимание направлено на национальных лидеров и связанные с ними события. Одни пророки были скромного и неясного происхождения, а другие принадлежали к дворцовой и священнической элите. Кроме того, записанные дела пророков связаны, по большей части, с их взаимоотношениями с царями и придворными.
Хотя библейские авторы стараются избегать мифологических мотивов и основное внимание направляют на события пространственно-временной истории, в Библии есть жанр, соответствующий древним мифам в том отношении, что в нем показываются дела Бога. В наиболее чистом виде такой тип исторического рассказа можно увидеть в истории творения, в которой все дела напрямую относятся на счет Бога как единственного действующего лица. Наряду с этим во многих местах Библии события объясняются прямым вмешательством Бога. Отчасти благодаря такому глубокому проникновению божественного начала в ход человеческой истории происходящее с людьми и народами всегда рассматривается в более широких истолковательных рамках.
Как и в случае с современным секулярным взглядом на историю, библейское объяснение истории строится на причинно-следственной связи. Но в Библии на ход истории оказывают воздействие, прежде всего, нравственные и духовные причины, а не сугубо политические, военные или экономические. В библейской истории ни одно событие, каким бы личным, обычным или домашним оно ни казалось, не изображается чисто человеческим. Даже рождение ребенка или дождь могут связываться с Божьим провидением, а смерть ребенка или неурожай могут служить выражением Божьего суда. История в Библии не считается ни заранее предопределенной, ни произвольной. Ход человеческой истории зависит от людей, и они не игрушки в руках богов. Ноев потоп стал судом над человеческой греховностью, а не ответом богов на шум и беспокойство со стороны людей, мешавших им спать (как в вавилонском описании потопа).
Библейская история была написана не в вакууме, но с учетом устных и письменных источников окружавших культур. Результатом стали одновременно соответствие и несоответствие с представлениями этих культур. В ряде случаев библейские авторы заимствовали мифологическую терминологию и темы языческих культур, относя на счет Яхве то, что языческие религии приписывали своим богам. В мифологических рассказах о богах происходили божественные и человеческие события, и эти дела были единственными в своем роде историческими событиями, которые не могли нигде повторяться. Но в других отношениях библейская история похожа на историю небиблийских культур. В Ветхом Завете описание войн и свершений царей отчасти аналогично дворцовым историям соседних культур. Лука начинает свое Евангелие с изложения метода исторического исследования, привычного для греческих и римских историков того времени (Лк.1:1–4). Историки пользовались источниками информации и как образцами, и нам не следует упускать из виду долг новозаветных авторов перед ветхозаветными историками. Так, Лука описывает рождение Иисуса в духе и манере, напоминающих стиль Ветхого Завета, например, рассказ о рождении Самуила.
История в Библии показана находящейся под контролем Бога, поэтому она конфессиональна – в ней выражаются прославление содеянного Богом и вера в Бога, Который все сотворил. Своими делами Бог «показывает» Свою природу и Свои пути (Пс.102:7). В исторических рассказах раскрывается учение о том, Кто есть Бог, с упором на суд и искупление (Пс.77:104; 105). Поэтому дела Божьи нельзя забывать (Пс.77:7) – они должны возвещаться из рода в род (Пс.77:5–6; 144:4) как символ веры. Воспоминание о делах Бога служит выражением как личных размышлений (Пс.76:12–13), так и публичного поклонения.
Ветхий Завет. С учетом отмеченных выше параметров в ветхозаветной истории можно выделить четыре образа. Один из них – завет, то есть договор, заключенный Богом с людьми (Адамом и Ноем), с патриархами, с Израилем (который был одновременно политическим и духовным царством) и с Давидом (2Цар.7:12–16). В Ветхом Завете история завета представляет собой отчасти историю обетования и исполнения и отчасти историю условного обетования, не исполнившегося в результате человеческого непослушания. История завета – это рассказ о верности и отступничестве с сопутствующими им благословением и проклятием Богом людей и народа Израиля. Колебание между этими двумя полюсами приводило к тому, что история Божьих заветных отношений была отчасти историей избавления или освобождения кающихся людей. Эту характерную черту в миниатюре мы видим в Книге Судей с повторяющимся циклом, когда Израиль сначала делал «злое пред очами Господа», затем Бог подчинял Израиль окружавшим его народам, затем после покаяния Бог воздвигал спасителя, который выводил народ из рабства.
Между историей завета и национальной и политической историей в Ветхом Завете невозможно провести четкое различие. Это история национального предназначения – Бог вывел народ из Египта, обеспечив чудесный исход, и привел его в обетованную землю. Основные этапы этой истории выражаются в образах победы, странствия, поражения, завоевания, поселения, плена и восстановления. Промежутки заполнены образами послушания/ благословения, отступничества/суда и покаяния/восстановления, отмеченного выше. Национальное предназначение рассматривается в категориях победы над врагами. Бунт, проявление верности и покаяние – основные черты человеческого поведения, тогда как действия Бога характеризуются милостью, благостью и гневом. Если и есть герой, так это Сам Бог (Пс.144), ибо поведение народа часто бывает просто постыдным.
Помимо истории завета и народа, есть еще и пророческая история. В этой истории рассматривается тот же материал, что и в ветхозаветных рассказах, но в то же время заполняются некоторые пробелы исторических хроник. Пророки обращаются к конкретным историческим ситуациям с пониманием, что история совершается даже через их слова. Темы схожи с теми, которые мы видим в библейских рассказах, но здесь подчеркиваются прошлые и настоящие случаи отступничества, грядущий суд и обещанное восстановление. Подчеркивается также неизменность целей Бога, причем в центре божественного внимания часто изображается Иерусалим. Моисеев завет связывается с Давидовым заветом, как, например, в Иер.33:23–26. Самый показательный пример мы видим в Иез.20. Вместе с тем, Иезекииль несколько раз отходит от исторических образов, обращаясь к аллегорическим (напр., Иез.16 и Иез.23, где особенно ярко показаны образы блуда). Новая отличительная черта пророческих книг заключается в их апокалиптическом видении истории, где будущее изображается временем суда и искупления. В одних случаях эта история выглядит мессианской, находящей завершение в воплощении Христа, в других она выражается в пророчестве будущих событий, которые произойдут в период между жизнью Христа и конечным судом, в третьих она подходит к самому концу истории.
Последним историческим образом, который не следует упускать из виду во всей этой грандиозной картине Ветхого Завета, является простой человек с простой судьбой, имеющий важное значение для Бога. Многие из таких личных историй соотносятся с более широкими понятиями – отдельный человек, как и весь народ, может оказаться окруженным врагами, может нуждаться в помощи Бога и получить от Него спасение. Иногда истории личного спасения представляют собой повторение на индивидуальном уровне национальной и заветной истории. Но в этом образе мы видим и некие отличительные черты, такие как личный грех, болезнь, поражение, уныние и избавление в духе заявления псалмопевца: «Сей нищий воззвал, – и Господь услышал и спас его» (Пс.33:7).
Если мы хотим увидеть комплексную картину типов ветхозаветных исторических рассказов, достаточно обратиться к Книге Руфь. Это описание жизни отдельного человека, но, в то же время, история семьи. Хотя краткое родословие в конце книги связывает потомков Руфи и Вооза с Иессеем, который «родил Давида», эта история изначально сохранялась и распространялась в семейном кругу и среди соседей, а не при дворе. Это родословие играет одновременно национально-патриотическую и мессианскую роль, делая историю неприметной женщины и ее семьи одной из глав истории спасения.
Новый Завет. Новозаветная история включает в себя черты Ветхого Завета и строится на них. Преемственность очевидна. Матфей начинает свое Евангелие с родословия, в котором происхождение Иисуса уходит корнями в еврейскую историю. В речи Стефана (Деян.7:1–53) или в проповеди Павла в Антиохии (Деян.13:16–41) упоминаются знакомые ветхозаветные персонажи и исторические темы завета и предназначения Израиля, Божьего провидения и человеческого непослушания. Как и можно было бы ожидать, ссылок на ветхозаветную историю особенно много, когда аудитория воспринимается как еврейская. Один из многих примеров – Послание к евреям с богословской аргументацией в защиту новой христианской веры на основании исторических прецедентов и со знаменитым списком героев веры (Евр.11).
Когда аудитория языческая, больше внимания уделяется творению как знаку Божьего завета (Деян.14:15–17; 17:22–31) и личному свидетельству (Деян.22:3–21; 26:4–23; Гал.1:13–2:15), хотя обе эти темы характерны и для Ветхого Завета (напр., для Псалтири). Вместе с тем, даже язычники смотрели на спасительные события своего времени сквозь призму израильской истории. Равным образом, при описании истории последних времен в апокалиптических местах Нового Завета используется тот же материал, что и в ветхозаветных пророчествах о конце времен. При переходе от ветхозаветной истории к новозаветной мы видим, что одна история накладывается на другую и что новозаветные авторы рассматривают историю Израиля (в том числе пророческую историю) как подходящее основание для показа новой истории.
Наряду с преемственностью мы видим и новшества, ибо в Новом Завете создается собственная уникальная история. Наиболее очевидное новое представление заключается в том, что ветхозаветная история рассматривается как предзнаменование, а новозаветная как исполнение. История Божьего спасения принимает ярко выраженные христологические черты: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне» (Евр.1:1–2). О новозаветной истории можно говорить как об истории воплощения, в которой основное внимание уделяется делам и словам Иисуса во время Его жизни на земле. Ветхозаветные темы битвы и завоевания уступают место образам смерти и воскресения Христа. В Новом Завете богословские вопросы, связанные с жизнью отдельных верующих, находят историческое обоснование в жизни Христа (1Кор.15:3–8; Флп.2:5–11; Евр.5:7–9; 13:12).
Второе важное новшество заключается в том, что история Израиля становится духовным, а не политическим и национальным понятием. Новый Израиль включает в себя языческих верующих, а не только физических потомков Авраама (Рим.9:6–9), и эти языческие верующие получают спасение, которого Израиль «не получил» (Рим.11:7). Соответственно, новозаветная история – это история не народа, а христианской церкви. Центральное место в этом вопросе занимает Книга Деяний, но определенные исторические ситуации показаны также в посланиях и в Книге Откровение. Как и ветхозаветная история завета, история ранней церкви имеет богословскую ориентацию, но ее богословское учение основывается на евангелиях, а не на патриархальном и национальном прошлом. Разумеется, это история Царства, но конкретно духовного и вечного царства Христа, а не временного царства на обетованной земле. Вместе с тем, важно отметить, что эта новая история все еще выражается в категориях завета милости, спасения и послушания и понимается как духовное предназначение жизни верующего и церкви.
Кроме того, в Новом Завете история спасения более конкретна, чем в Ветхом. Тогда как ветхозаветная история распространяется на все стороны жизни, в истории Нового Завета показываются прежде всего спасительные дела Христа и отклик на них людей, принимающих или отвергающих Христа. В Новом Завете изображается, в первую очередь, история личного выбора души. Эти личные истории более богословски ориентированы на обращение и искупление, легче воспринимаются как истории обыкновенного человека, чем ветхозаветные биографические рассказы. Истории конкретных людей принимают универсальный характер, поскольку основываются на исторических событиях смерти и воскресения Христа, в которых соучаствуют верующие (Рим.6:4–5; Кол.2:12). Мы видим здесь сочетание исторического и надысторического, в котором личные истории сливаются в общую историю.
Заключение. Библейская вера отличается от многих религиозных верований тем, что имеет прочные исторические корни. У библейской истории несколько взаимосвязанных направлений, в том числе личное, семейное, национальное и духовное. В рамках общей схемы линейного развития истории земли от ее начала до конца присутствует также строго циклический фактор перехода от греха к спасению, от отступничества к суду с последующим восстановлением, от отчаяния к освобождению. Библейские авторы, безусловно, относятся к истории серьезно. Вместе с тем, согласно Библии, значение исторических событий иногда переоценивается. Ведь история в конечном счете придет к своему завершению. Кроме того, на любом этапе земной истории есть уровень реальности, выходящий за ее рамки и более реальный по сравнению с мирской историей (1Ин.2:17).
См. также: ДЕЯНИЯ АПОСТОЛОВ; ЕВАНГЕЛИЕ, ЖАНР; КНИГА БЫТИЕ, КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, КНИГИ ПАРАЛИПОМЕНОН; КНИГИ ЦАРСТВ, 3-Я И 4-Я; ПРОВИДЕНИЕ.