Гостеприимство

(Hospitality)

Библейские образы гостеприимства в целом соответствуют древним представлениям о долге гостеприимства. Для греков гостеприимство было признаком цивилизованности, а его религиозное значение выражалось в факте, что Зевс, верховное божество, был богом гостеприимства. В глазах египтян гостеприимное поведение способствовало обеспечению благоприятного существования в будущей жизни, а римляне считали угощение и развлечение гостей священной обязанностью. В библейской культуре к оказанию гостеприимства тоже относились не как к проявлению любезности, а как к исполнению долга. О крайней важности гостеприимства в такой общественной среде свидетельствует факт, что Лот из уважения к гостям готов был отдать на сексуальное поругание своих дочерей (Быт.19:4–8; см. также Суд.19:22–26).

Опасности в приграничных районах. Такое отношение к гостеприимству объяснялось, в частности, существовавшими общественными условиями. В средиземноморском мире путешествия были сопряжены с физическими опасностями и возможностью попасть в тяжелое положение. Постоялых дворов было мало, а путники нуждались в воде и пище, а также в укрытии и защите от нападений, и могли, в основном, рассчитывать только на местных жителей. Палестину населяло множество разных народностей, границы и союзы между которыми постоянно менялись, а исповедуемые ценности и верования часто были довольно противоречивыми, поэтому появление чужаков рассматривалось как потенциальная опасность и угроза сплоченности сообщества. Такие условия и напряженные отношения привели к выработке определенного кодекса гостеприимства.

Кодекс гостеприимства. Обычаи гостеприимства обеспечивали возможность принимать чужестранцев как гостей и расставаться с ними как с друзьями, а не врагами. Чтобы этот процесс проходил гладко, людям надо было четко исполнять определенные роли – радушного хозяина и пришельца (гостя). В кодексе гостеприимства было четыре этапа: приглашение, прием, предоставление заботы и защиты и расставание.

Чужестранцы считались подозрительными и требовали осторожного к себе отношения, но если община не проявляла готовности принять их, это выглядело позорным и могло привести к конфликтным ситуациям. В кочевой период странники, приближавшиеся к стану, могли быть замечены еще до подхода к нему (Быт.18:2), поэтому у путников вошло в обычай при приближении к городу или деревне ожидать предварительного приглашения на открытом месте, например, у колодца или городских ворот (Быт.19:1–2; 24:23–25, 31–33; Исх.2:20; 3Цар.17:10; 4Цар.4:8–10; Иов.31:32; Деян.16:13–15). Если никто из общины не выходил к путникам и не приглашал их на обед и ночлег в какой-либо дом до наступления ночи, это считалось серьезным нарушением общепринятых норм поведения, оскорблением путников и признаком дурной репутации жителей (Суд.19:15, 18; ср. Суд.19:20, где обычай был соблюден должным образом).

От пришельцев требовалось каким-то образом объяснить свои намерения (Нав.2:2–3; Быт.19:4–5; 42:7). Мы видим это во многих библейских рассказах. В Новом Завете говорится, что странствующего учителя могли попросить выступить (Деян.13:15). Можно было представить рекомендательное письмо, но оно не всегда принималось во внимание. Пришельца могли либо попросить уйти (Мк.5:17, где «жители страны Гадаринской» попросили Иисуса уйти от них), либо принять как гостя.

Хозяин возлагал на себя ответственность за предоставление гостям и их животным воды, пищи и ночлега (Быт.24:23–25; 26:30; 33, 43:16, 24). В качестве гостеприимного хозяина выступал обычно мужчина и глава семьи, но это могла быть и женщина, располагавшая хоть какими-то средствами. В качестве примеров можно привести вдову, принявшую Илию (3Цар.17:10); зажиточную женщину, приготовившую горницу для Елисея (4Цар.4:8–10); новозаветных женщин, позаботившихся об Иисусе (Лк.8:2–3); друзей Иисуса, Марфу и Марию, приглашавших Его в свой дом (Лк.10:38; Ин.12:1–3), и женщин в ранней церкви, устраивавших у себя дома церковные собрания, а также тех, кто, как Лидия, принимали странствующих миссионеров (Деян.16:13–15).

Процесс предоставления пищи и крова был четко определенным и строго разработанным. Прием путников как гостей подразумевал омовение ног (Быт.18:4; 19:2; 24:32; этим обычаем пренебрегли в Лк.7:36–50) и угощение. Трапеза, приготовленная и подававшаяся на стол женщинами и домашней прислугой, была обычно обильной и могла сопровождаться развлечениями (музыкой, танцами) и обсуждением Торы. Дабы не оскорбить гостей и не обесчестить хозяина, блюда должны были состоять из всего лучшего, что только мог предложить хозяин, как в случае с Авраамом, угостившим ангельских посетителей кушаниями из тельца, масла и молока. Дополнительной честью было предложение гостю (мужчине) выступить или помазать его голову елеем и предоставить ему почетное место за столом. Обязанность хозяина заключалась также в защите гостя от причинения ему вреда (Быт.23:7–9; Нав.2:1–6; 4Цар.6:22–23; ср. с Быт.19, где Лот не смог исполнить эту обязанность). Упоминание в Пс.22:5 о трапезе, приготовленной на виду у врагов, связано, возможно, с кодексом гостеприимства в пустыне, согласно которому беглец, скрывавшийся от кровной мести, мог найти укрытие в шатре на один день и две ночи. Показательно, что псалом заканчивается противопоставлением такого временного гостеприимства дому Божьему, в котором псалмопевец сможет пребывать (дословно «вернуться») вечно.

Последним этапом приема гостей было расставание. Обычно они не могли оставаться в чьем-то доме более двух ночей (ср. Дидахе 11.5). Со стороны гостя было бы грубо и неприлично затягивать свое пребывание, если хозяин не высказывал ясного приглашения на этот счет (долгое пребывание гостей в Суд.19:1–9 выглядит необычным). Цель этого конечного этапа оказания гостеприимства заключалась в том, чтобы гость ушел с миром, не нарушая гармонии и согласия в доме или в общине (как в случае, когда Исаак отпустил с миром Авимелеха и его советников после пира в ознаменование мирного договора [Быт.26:26–31]). Щедрый хозяин отправлял гостей, накормив их и снабдив всем необходимым для продолжения путешествия (в Дидахе 11:6, 12 подразумевается необходимость обеспечения миссионеров пищей, но не деньгами; ср. Рим.15:24).

Радушное гостеприимство как заповедь Израилю. Переходя от формальной стороны оказания гостеприимства к его более глубокому смыслу, можно выделить несколько четко обозначенных тем. Одна из них – полученное от Бога предписание, чтобы Его избранный народ соблюдал обычаи гостеприимства как часть нравственного и духовного завета с Ним.

Обычаи гостеприимства по отношению к чужестранцам существовали у всех древних ближневосточных народов, но израильтяне понимали их в свете своей уникальной истории как Божьего народа. Их предок Авраам был «скитальцем» (см. ПРИШЕЛЕЦ, ЧУЖЕЗЕМЕЦ, СТРАННИК), а истории странствующих патриархов и евреев, живших чужестранцами в Египте и странствовавших по пустыне, служили архетипами и прототипами: «Ибо Господь, Бог ваш... дает суд сироте и вдове, и любит пришельца, и дает ему хлеб и одежду. Любите и вы пришельца; ибо сами были пришельцами в земле Египетской» (Втор.10:17–19; ср. Втор.26:5–9; Исх.22:21; Лев.19:33–34). Гостеприимство израильтян выходило за рамки просто обычая и черпало движущую силу из иного источника, нежели страх перед чужестранцами. Оно исходило из сердца народа, чьи самосознание и место жительства определялись Богом, Который положил конец его странствиям: «Пришельца не обижай: вы знаете душу пришельца, потому что сами были пришельцами в земле Египетской» (Исх.23:9). Следовательно, справедливое отношение к чужестранцам было единственно правильным и благодарным ответом на милостивую заботу Бога (Втор.24:17–19) и раскрывало характер Божьего народа.

В такой атмосфере нарушение правил гостеприимства наказывалось, а их соблюдение вознаграждалось. К первой категории относились аммонитяне и моавитяне (Втор.23:3–4), вениамитяне (Суд.19:15, 18) и скупой Навал (1Цар.25:1–13, 36–38). Награды за проявление гостеприимства были еще более примечательными. Авраам и Сарра, которые «оказали гостеприимство Ангелам», не зная об этом (Евр.13:2), получили вознаграждение в виде обещания, что через год у них родится сын (Быт.18:1–15). Авигея, оказавшая радушный прием Давиду, приобрела мужа (1Цар.25:14–35, 39–42). Вдова из Сарепты, отдавшая последние припасы Илии, получила в награду кадку с мукой и кувшин с маслом, которые не истощались до окончания голода (3Цар.17:8–16). Сонамитянка, приготовившая для Елисея уютную горницу (с постелью, столом, стулом и светильником), была вознаграждена сыном (4Цар.4:1–17). В Евр.11:31 спасение Раав при падении Иерихона объясняется тем, что она «с миром приняла соглядатаев».

К отдельной категории принадлежит иронический перечень «гостеприимных» дел Иаили по отношению к незадачливому Сисаре (Суд.5:25–26):

Воды просил он; молока подала она, в чаше вельможеской принесла молока лучшего.

Левую руку свою протянула к колу, а правую свою к молоту работников; ударила Сисару,

поразила голову его, разбила и пронзила висок его.

В Ветхом Завете Божья забота об Израиле принимает некоторые черты человеческого гостеприимства (см. БОГ КАК ХОЗЯИН). Бог принял и оберегал народ Израиля в пустыне, давал ему воду и пищу (Исх.15:24–25,27; 17:1–7; 23:20–23). Он Сам выбрал из народа тех, кто войдет в Ханаан (Чис.14:21–24; Втор.1:34–35; Евр.3:18–19; 4:6). Бог пригласил Свой народ в приготовленную для него богатую пищей обетованную землю, о которой сказал: «Моя земля; вы пришельцы и поселенцы у Меня» (Лев.25:23; см. также Втор.26:9). Еще шире тема раскрывается в Пс.103, где псалмопевец рассматривает вселенную как Божий сад, в котором все живые существа получают необходимое для проживания. Атмосфера в нем по сути своей праздничная, ибо Бог предоставляет «вино, которое веселит сердце человека, и елей, от которого блистает лицо его, и хлеб, который укрепляет сердце человека» (Пс.103:15). В том же духе в Притч.9 Премудрость, персонифицированный атрибут Бога, строит дом и приглашает к благой жизни, изображенной в виде богатого пира (Притч.9:1–6). Безрассудство же, недостойная и лукавая хозяйка, может предложить лишь «воды краденые» и «утаенный хлеб» (Притч.9:14–18).

Церковь как гостеприимный дом. Новый Завет тоже богат образами, связанными с гостеприимством. Рассказ о жизни Иисуса как странствующего учителя и чудотворца фактически представляет собой серию случаев оказанного гостеприимства (Мф.26:6; Мк.1:29; 7:24; 14:3; Лк.7:36; 14:1, 12; Ин.12:1–2). К наиболее известным из них принадлежат посещение Иисусом Марии и Марфы (Лк.10:38–42) и случай, когда Иисус Сам пригласил Себя в дом Закхея (Лк.19:1–10). В речи на Елеонской горе Иисус представил гостеприимство по отношению к Себе Самому и к Его «братьям»-миссионерам важнейшим условием для вхождения в Царство Небесное: «Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня» (Мф.25:35). Отправляя Своих последователей благовествовать, Иисус исходил из предпосылки, что они смогут рассчитывать на гостеприимство в пути (Мф.10:9–14; Мк.6:7–10; Лк.9:1–4). По словам Иисуса, отказом принять их местные жители сами подпишут себе приговор (Мф.10:14–15; Мк.6:11; Лк.9:5).

Аналогичными образами гостеприимства отличаются новозаветные зарисовки жизни ранней церкви (Деян.2:46). Расчет на оказание гостеприимства играл важнейшую роль в миссионерской работе ранней церкви, как о том свидетельствует служение Петра (Деян.10:6, 18, 32, 48) и Павла (Деян.16:15; 18:7; 21:4, 8, 16; 28:7), основывавшееся на возможности получать приют во время их миссионерских путешествий. Этим образам гостеприимства соответствуют и новозаветные увещевания должным образом оказывать его: «Ревнуйте о странноприимстве» (Рим.12:13); «Страннолюбия не забывайте; ибо чрез него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам» (Евр.13:2); «Будьте страннолюбивы друг ко другу без ропота» (1Пет.4:9). Требования к епископам включали в себя необходимость проявлять гостеприимство (1Тим.3:2; Тит.1:8). То же самое относилось к вдовам, которые хотели быть «избранными» для выполнения христианской работы (1Тим.5:10).

Божье Царство: гостеприимство в высшем проявлении. Божье Царство изображается местом и временем исполнения Богом Своего желания и обетования оказать ничем не омрачаемое гостеприимство в его высшем проявлении на нескончаемом празднестве в Своей обширной обители – на небе. Условием вхождения на небо служит принятие предложения о спасении во Христе. В удивительной картине с перестановкой ролей в начале Книги Откровение человек, принимающий Христа, изображается хозяином, а Христос – потенциальным гостем, заявляющим: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр.3:20). Впоследствии входящие на небо изображаются гостями на брачной вечере Агнца (Откр.19:7–9). Апокалипсис завершается окончательным приглашением: «И Дух и невеста говорят: прииди! И слышавший да скажет: прииди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром» (Откр.22:17).

См. также: БЛУЖДАНИЕ, СТРАННИКИ; БОГ КАК ХОЗЯИН; ГОСТЬ; ЕДА, ПИТАНИЕ; ПИТЬЕ; ПРИШЕЛЕЦ, ЧУЖЕЗЕМЕЦ, СТРАННИК; УЖИН, ВЕЧЕРЯ.

Библиография:

S.С.Barton, «Hospitality, DLNTD 501–507;

L. Casson, Travel in the Ancient World (London: Allen & Unwin, 1974);

J.Koenig, New Testament Hospitality: Partnership with Strangers as Promise and Mission (Philadelphia: Fortress, 1985).