Письмо № 66. Н.С. Фуделю

1 ХI [1951, Усмань] ³⁵⁴

Дорогой Николаша.

Спасибо за письмо от 28 X. Я еще послал тебе письма в Загорск в письме к маме. Я уже писал ей, что я согласен на уменьшение цены продажи ³⁵⁵. Я только и жду того дня, когда я сниму с подножки вагона здесь, в Усмани, удивленную Вареньку.

Но меня ужасно тревожит другая мысль: моя безработица. Легко учить терпению, а самому иметь это – все равно что есть черную корку со слезами горькими. Иногда я теряю всякую надежду и не вижу, как мы втроем будем жить. Потому я пишу мало: уж очень мне временами темно. Ты пишешь, что «изнываешь от бессмысленного сидения в музее» ³⁵⁶. Я ведь не знаю, но разве тебе нельзя читать? Ты бы прочел того же Аксакова (Ивана) или Киреевского статьи о философии, ведь это кровно нужно для твоей профессиональной работы. А знаешь ли ты Чаадаева или Хомякова? Мне, правду тебе скажу, это несколько непонятно.

Тебя сама действительность, сама служба поставила быть не бухгалтером или механиком, а специалистом по истории русской культуры, в данном случае (Абрамцево) определенного круга лиц, и тебе надо знать ее, так же как бухгалтеру свой баланс. Ты мне не говорил – делаешь ли ты выписки по темам, – вообще я еще не видал, как ты работаешь. Работать ты только сам себя можешь научить. Вешай картины или даже подметай комнату, когда это требуется, но при первой возможности хватай книгу, ищи, ройся, выписывай, запоминай, пиши – в этом твое дело и вся твоя профессиональная будущность. Все это делай для себя. а не для музея непосредственно, поскольку от тебя пока что больше ждут развешивания картин. Через какой-нибудь год-два ты можешь оказаться вдруг у такого начальника, который, наоборот, завалит тебя ответственными литературными поручениями. А обнаружится, что ты даже биографии Тютчева, написанной Иваном Аксаковым ³⁵⁷, еще не читал, написанной человеком, в музее отца которого ты работал! (или читал?)

Не разбрасывайся, но и не упускай и часа. Поскольку ты по служебному положению именно в Абрамцеве, а, скажем, не в Лу-товинове ³⁵⁸, то и бери это с жадностью: интереснейший кусок русской культуры. Уж лучше не читай пока «Соборян» ³⁵⁹, но читай все, что относится к Аксаковскому кружку. Я чувствую, что тебе мешает в этом: в тебе очень мало историко-философской подготовки. Но ведь и это все в наших руках и это еще не поздно.

Но, конечно, для всякой работы нельзя, чтобы из душевного равновесия выводил жмущий ботинок.

Старайся работать («для себя») по какому-то плану, по какой-то системе, заведи тетради, делай выписки, пометки, тут же набрасывай план возникшей в уме интересной работы. Не смущайся, главное, что многое вначале тебе будет скучно – какие-нибудь философские размышления Одоевского. Ведь бухгалтерия скучнее в тысячу раз, а у тебя часто скучность просто будет от еще незнания чего-то.

Ну прости, что расписался, может быть, и не к селу и не к городу. Ты сам понимаешь. Вся жизнь должна быть не в игре, а в труде, а у тебя этот труд в истории русской литературы или русской культуры. Так тебя поставила жизнь. Целую тебя, Николашенька.

Твой п. Не забывай меня, у меня сейчас темное время. Как бы я хотел быть дворником в Абрамцеве или сторожем на 56 клм! ³⁶⁰

Кстати, спроси маму – нельзя ли через т<етю> Машу ³⁶¹ устроить меня в бобровый питомник на любую работу?

Кто это из Аксаковско-Хомяковского кружка собирал русские сказки? Гильфердинг? Петр Киреевский? ³⁶²