Глава шестнадцатая

Остановимся теперь на определении Софии прот. Булгаковым, в котором она именуется душою мира.

Учение о душе мира принадлежит пантеистам. Говоря кратко, сущность этого учения такова. В глубине или в основе всех бесчисленных и разнородных явлений мира находится одна мировая душа, или, что то же, такая мировая сила, которая из себя развила или произвела и беспрерывно производит эти мировые явления, одушевляет, организует, централизует их и составляет внутреннее единое с миром, как природу и сущность его и всех его проявлений. Как жизненная и разумная сила, душа мира обусловливает собою его порядок и целесообразность. Эта душа мира и составляет последнее основание и причину мира, или есть его Бог⁷⁸².

Такое же пантеистическое миросозерцание, если не во всей полноте, то в своей сущности, представляет собою и учение прот. Булгакова и свящ. Флоренского о Софии в ее наименовании душою мира. Это учение в достаточно подробном виде раскрывается у о. Булгакова в его книге «Свет невечерний» и его очерке «Ипостась и ипостасность», где он уясняет взаимоотношение между миром и запредельной Софией.

«София, – говорит он, – присутствует в мире, как его основа, но она остается и трансцендентна миру прежде всего потому, что он находится во времени и в становлении, а София выше времени и вне всякого процесса. Но вместе с тем никак нельзя и отделить ее от мира, а тем более ему противопоставить, ибо вне Софии мира не существует. То, что в нем подлинно есть... именно и есть София... Тварь имеет ее (Софию) над собою... как высшую свою природу. Мир и София – ...это один и тот же мир... София есть его идеальная энтелехия⁷⁸³, она существует не где-то вне мира, но есть его основная сущность или «сущность мира». Но «если мы будем брать этот же мир в его состоянии или данности, то, конечно, он отличается от Софии, как неосуществленная потенция от своей идеи... Мир не есть София, хотя ему свойственна софийность, во времени осуществляющаяся».

«Как энтелехия мира», по словам о. Булгакова, или, как «высшая, всеобъемлющая форма и живая душа природы и вселенной», по словам о. Флоренского⁷⁸⁴, – «София есть, говорит первый, мировая душа, т.е. начало, связующее и организующее мировую множественность... Она есть та универсальная инстинктивная – бессознательная или сверхсознательная – душа мира, anima mundi, которая обнаруживается в вызывающей изумление целесообразности строения организмов...».

«Мировая душа, как сила единяющая, связующая и организующая мир, проявляет свое действие всякий раз, когда ощущается именно связность мира»⁷⁸⁵.

Таким образом, из приведенных слов прот. Булгакова и, отчасти, свящ. Флоренского, во-первых, явствует, что София, хотя и надмирна, но как идеальная энтелехия мира, творческая и всеобъемлющая форма его, она есть душа мира и потому неразлучна с ним, находится в самом мире, как его основа.

Затем, София, будучи тою же самою энтелехиею мира, является в нем его душою не только, как основа мира, но и как начало организующее, проявляясь в закономерности, в изумительной целесообразности организмов и гармоничной связи всей вселенной.

И наконец, из приведенного софийного учения видно, что отличие мира от Софии не является существенным. Напротив, мир и София отождествляются существенно между собою, ибо София есть основная сущность мира и самое истинное и подлинное его бытие. София и мир настолько между собою отождествляются, что являются по существу не двумя мирами, а одним миром, одним началом.

Отсюда понятно, почему о. Булгаков так часто повторяет, что «София есть все»⁷⁸⁶. «Она в себе зачинает все»⁷⁸⁷. «Она есть идеальный, умопостигаемый мир, все истинное»⁷⁸⁸. «Она есть единое, многое – все»⁷⁸⁹. «Она все зачинает, все имеет в себе»⁷⁹⁰. «Она содержит в себе предвечное, Божественное все этого мира»⁷⁹¹. Иначе сказать, мы имеем пред собою настоящее пантеистическое миросозерцание.

Правда, по учению пантеизма, отождествляется с миром не иное какое существо, но само Божество. А о. о. Булгаков и Флоренский отождествляют с миром Софию, заявляя, что София не Бог. Но мы опять заявляем, что наименования, которые прилагаются ими к Софии, свидетельствуют о ее Божественном достоинстве, ибо их можно прилагать, как видели мы выше, к одному только Богу.

Кроме того, по свидетельству о. Булгакова, София не есть тварь. Но мы в свое время приводили свидетельства св. Григория Богослова и Василия Великого, из коих было видно, что, помимо Бога и твари, никакого иного существа нет⁷⁹² и все существующее можно подвести под одно из двух именуемых: Божество и тварь⁷⁹³. Таким образом, если София, о которой учит прот. Булгаков, не есть тварь, то ясно, что ее придется тогда признать ни кем иным, как Богом.

Да и в самом определении Софии мировою душою есть свидетельства о ее Божественном достоинстве. Мы видели здесь, что София, как душа мира, называется его основою. Но мы уже знаем из сказанного нами выше, что такою основою мира может быть и потому может называться один только Бог. А также в настоящем определении София, как душа мира, называется организующим началом, которое проявляется в гармонической связности и целесообразности каждого творения в отдельности и всей вселенной вообще. Но таким началом может быть опять один только Бог. Когда Божественный псалмопевец, созерцая премудрость Господа в творениях, восклицает: чудна дела Твоя⁷⁹⁴; когда Апостол Павел, имея в виду эти дивные дела Божии в мире, говорит: Зане разумное Божие яве есть в них. Бог бо явил есть им. Невидимая бо Его, от создание мира твореньми помышляема, видима суть, и присносущная сила Его и Божество⁷⁹⁵, то вне всякого сомнения и тот, и другой в этих творениях и делах Божиих в мире, дивных по их премудрому Божественному устроению, гармоническому порядку и целесообразности, видели проявление не Софии, о которой проповедуют о. о. Булгаков и Флоренский, но Источной Божественной Премудрости, или Самого Бога.

Так, в гармоничной связности или стройном порядке всех явлений созданного мира и в целесообразности каждой вещи св. отцы видели обнаружение не иного какого-либо существа, а только одного Бога. Вот почему св. Афанасий Великий в своем слове на язычников говорит: «Вещи, по природе одна другой противоборствующие и противоположные, не соединились бы между собою, если бы не был совершеннее их связавший их Господь... И самый порядок мироправления, и согласная во всем стройность доказывают не многих, но единого Мироправителя и Вождя – Слово... Слово – Божия Премудрость, держа вселенную, как лиру... прекрасно и стройно производит единый мир и единый в мире порядок... обращает и приводит в устройство, сообразно с природою каждой вещи; ...таким образом производится Им некая чудная и подлинная божественная стройность»⁷⁹⁶.

Приведенные святоотеческие слова в особенности сильно опровергают учение прот. Булгакова о Софии, как о душе мира, которая будто бы является началом организующим мировую множественность и которая будто бы обнаруживается в изумительной целесообразности строения организмов. Ибо св. Афанасий, как бы предвидя, что под этим организующим началом и обнаружением его в согласной во всем стройности и целесообразности будут разуметь особое отличное от Второй Божественной Ипостаси существо, сказал, что «самый порядок мироправления и согласная во всем стройность доказывают не многих, но единого Мироправителя и Вождя-Слово»⁷⁹⁷.

Прекрасно опровергает это учение прот. Булгакова о душе мира и св. Григорий Богослов, когда стройный порядок, закономерную и гармоническую связность в мире и целесообразное распределение в нем места для каждой вещи, относит не к какому-либо иному существу, но только к Божественному Слову, или Господу нашему Иисусу Христу⁷⁹⁸. Итак, из приведенных нами свидетельств богооткровенных и святоотеческих видно, что в действительности организующим и связующим началом мира, которое проявляется в изумительной целесообразности каждой его вещи, может быть один только Бог. Но из учения о. о. Булгакова и Флоренского о Софии, как мировой душе, явствует, что этим началом является София. Значит, по их собственному учению о Софии, как о душе мира, выходит, что их София есть Бог. А так как она по существу отождествляется прот. Булгаковым с миром, то его учение о Софии, как о душе мира, не может не выражать собою пантеистического миросозерцания.

Но если мы будем истолковывать мировую душу не в смысле пантеистическом, а в смысле теистическом, о котором говорят нам Богооткровенные свидетельства и св. отцы Церкви, то под душою мира опять мы должны разуметь только Бога и никакое иное существо. Библия говорит нам, что когда Бог создал землю и она была невидима и неустроена, т.е. пребывала еще в бесформенной массе или хаосе, то Дух Божий ношашеся верху воды⁷⁹⁹. Этим Богооткровенным своим свидетельством Св. Писание показывает нам, что Дух Святой, при творении мира, был его истинною душою. Своим ношением над безвидною землею Он оживотворял ее, приготовляя тем самым из этого первоначального вещества мира, или, по выражению св. Василия Великого, водного естества, создание вселенной во всех ее дивных формах, которые появились затем по творческому Божественному Слову.

По толкованию вышеприведенных слов книги Бытия св. Василием Великим, «выражение... Дух Божий носился над водою, согласно с словозначением близкого к еврейскому сирского языка, означает: согревал и оживотворял водное естество, по подобию птицы, насиживающей яйца, и сообщающей нагреваемому некоторую живительную силу, или, что то же, приготовлял водное естество к рождению тварей»⁸⁰⁰. Точно так же объясняет означенные слова из книги Бытия (1:2) и Блаженный Августин⁸⁰¹.

Такою душою мира является Господь для тварей и после сотворения мира в тех Божественных своих действиях, в которых Он является, как Промыслитель, давая жизнь тварям, и о чем в Деяниях Апостольских сообщается в таких словах: Сам дая всем живот и дыхание и вся... О Нем бо живем и движемся и есмы⁸⁰². В данном случае очень хорошо говорит о Боге, как источнике жизни всего тварного, св. Афанасий Великий, указывая, что если бы Господь не поддерживал естества всех сотворенных Им вещей, то вся вселенная подверглась бы разрушению и обратилась в ничтожество⁸⁰³. Подробно мы уясняли данную мысль о Боге, когда рассматривали наименование о. Булгаковым Софии единою жизнью.

Наконец, такою душою не всего мира, а только части его – людей, и притом в отношении к вечной духовной жизни, является Господь в Своих Божественных действиях, которые говорят о Нем, как о Спасителе мира. И эту мысль о Боге, что Он есть источник нашей духовной жизни или вечного спасения мы раскрывали подробно, когда уясняли с точки зрение Божественного Писание и учение св. отцов Церкви понятие Царства Божиего в виду неправильного софийного толкования о. о. Булгаковым и Флоренским славословия к молитве Господней; и когда рассматривали наименование о. Флоренским Софии вечным корнем нашим, на котором будто бы основывается возможность «жизни вечной» для нас.

Дополнительно к сему вышеизложенному нами приведем только слова Симеона Нового Богослова, в которых Бог – Дух Святый называется душою нашей души в смысле источника нашего возрождения и обновления. «Tо и было целию, – говорит преп. Симеон Новый Богослов, и концом всего воплощенного домостроительства Христова, чтобы Духа Святаго принимали в души свои верующие в Него... чтобы Сей Святый Дух был как бы душою души верующих... чтобы (действием Сего Святаго Духа) они… переплавлялись, пересозидались, обновлялись и освящались по уму, совести и по всем чувствам…»⁸⁰⁴.

Таким образом, в каком бы смысле пантеистическом или православном – мы ни рассматривали понятие о душе мира, все равно под нею мы должны разуметь одного только Бога. Поэтому о. о. Булгаков и Флоренский, называя Софию душою мира, тем самым приписывают ей Божественное достоинство.