Слово на день Вознесения Господа нашего Иисуса Христа. Святого Григория, епископа Нисского

Какой приятный спутник для людей – Пророк Давид, который встречается им на всех путях жизни! Как он хорошо приспособляется ко всякому духовному возрасту их, и разделяет с ними всякого рода занятия! С младенцами Божьими он веселится, с мужами подвизается, юношей наставляет, старцев подкрепляет, для всех бывает всем: для воинов – оружием, для подвижников – наставлением, для обучающихся борьбе – училищем, для победителей – венцом, на пиршествах – весельем, на похоронах – утешением. Нет ни одной минуты в жизни нашей, которая лишена была бы такого рода приятных его благодеяний. Есть ли какая-либо действительная молитва, которой не подкреплял бы Давид? Есть ли какое празднественное веселие, которого не сделал бы светлым этот Пророк?

Это, подлинно, можно видеть и ныне: ибо хотя настоящий праздник наш и сам по себе велик, но Пророк соделал его бо́льшим, увеличив веселие его радостотворными псалмами своими. В одном из них (22) он называет тебя овцой (пасомой Богом, не лишенной никакого блага), для которой добрый Пастырь служит и травой злачной, и водой покойной, и пищей, и кровом, и путеводителем, и всем вообще, удаляя для всякой твоей нужды столько Своей благодати, сколько потребно. Чрез все сие Он внушает Церкви, что тебе, прежде всего, нужно быть овцой доброго Пастыря, благим оглашением руководимой к Божественным пажитям и источникам Божественного учения, дабы спогребстися вместе с Ним крещением в смерть, и не страшиться этой смерти: ибо это не – смерть, а только тень и изображение смерти. Аще бо пойду, – говорится, – посреде сени смертныя, не убоюся сего, как зла, яко Ты со мною еси (Пс. 22:4). Потом, утешив жезлом духовным, поскольку Дух Святой – Утешитель, Псалмопевец предлагает таинственную трапезу, которая уготована сопротив – совершенно отлично от трапезы демонов (они посредством идолослужения сокрушали жизнь человеческую, а духовная трапеза – совершенно противного свойства), – наконец, намащает главу елеем духовным, и, присоединив к нему вино, веселящее сердце, исполняет душу трезвенного оного упоения, устремив ум свой от временного к вечному. Ибо человек в таком упоении смешивает кратковременную жизнь с бессмертием, вселяясь в дому Господнем в долготу дний (Пс. 22:5–6).

Исполнив нас, таким образом, благодатной радостью в одном псалме, в следующем за ним (23) Давид возбуждает душу еще к большему и совершеннейшему веселью. Господня земля, и исполнение ея. Итак, что же тут необыкновенно удивительного, слушатель, что Бог наш явился на земле и жил с людьми, когда земля есть Его создание и дело?.. Посему нисколько не странно, что Господь прииде во Своя (Ин. 1:11). Он приходит не в чужой мир, а в тот, который Сам устроил, основав землю на морях и соделав удобной для течения рек. Для чего же Он явился? – для того, чтобы, извлекши тебя из пучины греховной, возвести на гору, для восшествия на которую тебе нужна была царская колесница – жизнь добродетельная. Ибо невозможно взойти на эту гору, если не будешь сопровождаться добродетелью, будучи неповинен рукама и не осквернен никаким порочным действием, а сердцем чист, не привязан душей ни к чему суетному, и чужд всякой лести искреннему своему. Такое восхождение награждается благословением: за него Господь дает благую милостыню. Сей род ищущих Его, восходящих добродетелью на высоту и ищущих лице Бога Иаковля (Пс. 23:1–6).

Остальная же часть псалма возвышеннее, может быть, и самого Евангельского учения. Ибо Евангелие повествует о земном пребывании и образе жизни Господа; а сей великий Пророк, вознесшись выше себя самого, как бы не отягощаемый уже бременем тела, и, присоединившись к небесным Силам, передает нам те слова, которые они произносили, торжественно предшествуя Господу и повелевая земным ангелам (коим поручено охранять жизнь человеческую) открыть вход для Его возвращения на небо. Возьмите врата князи ваша, говорили небесные Силы, и возьмитеся врата вечная, и внидет Царь славы. Пoелику же Содержащий в себе всяческое, где бы ни находился, соразмеряется со способностью того, кто Его приемлет (и не только между людьми делается человеком, но, находясь и между ангелами, приспособляется к их природе): то посему стражи входа требуют объяснения: кто сей Царь славы (Пс. 23:7–8)? В ответ на это объявляют им: Крепкий и сильный в брани, имеющий сразиться с поработившим род человеческий, и упразднить имущего державу смерти (Евр. 2:14), чтобы по истреблении последнего врага воззвать человеческий род к свободе и миру. Потом (Псалмопевец) опять повторяет те же слова: ибо совершилась уже тайна смерти, одержана победа над врагами, и воздвигнут победный знак над ними – крест; даровавший людям живот и царство – эти благие даяния, опять возшел на высоту, пленив плен (Пс 67:19; Еф. 4:8). Посему опять для Него должны быть отверсты врата небесные. Вторично стражи наши встречают предшествующих в торжестве спутников Христовых, которые повелевают им отворить для Него (Господа) врата, дабы Он в них снова увенчался славой. Но там не узнают Его, облеченного в нечистую одежду (Зах. 3:4) жизни нашей, – в одежду, которая соделалась на Нем червленой от истоптания грехов наших (Ис. 63:2); а поэтому и встречают предшествующих в торжестве прежним вопросом: кто есть сей Царь славы? Но эти не отвечают уже более: Крепкий и сильный в брани, а говорят: Господь сил, – получивший власть над вселенной, возглавивший в Себе всяческая (Еф. 1:10), первый между всеми, восстановивший все в прежнее состояние, – Той есть Царь славы.

Видите, как (царь) Давид увеличил для нас сладость настоящего праздника, присоединив свое благодатное утешение к веселию Церкви. Итак, будем и мы подражать сему Пророку, в чем только можно подражать Ему, – в любви к Богу, в кротости, в великодушии ко врагам, чтобы наставление Пророка руководило нас к святой жизни, о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава во веки веков. Аминь⁷⁴.