XVIII. Понятие тождества в схоластической философии (к стр. 79).

Рассматриваемые в тексте понятия нумерического и генерического тождеств запущены в современной философии, но различались в философии схоластической. Вот суммарное изложение относящихся сюда определений собственными словами приверженцев схоластки.

« Генерически – Специфически – Нумерически (Generice – Specifice – Numerice). Говорится чаще всего о различии вещей.

Генерически то разнится, что не сходно ни в одном едино-смысленном (univoco, – т. е. не дву-смысленном) предикате, как например субстанция и количество. Отсюда происходят высшие роды – genera – вещей, которых насчитывается десять и которые называются предикаментами.

Специфически – то, что сходно в каком-нибудь едино-смысленном роде, но содержится под разными родами, как например человек, лев, камень и т. д. Поэтому, промежуточные роды разнятся собственно не генерически, но специфически. –

Наконец, одним только числом – solo numero differunt – различаются особи – individua, – содержимые под одним и тем же видом, которые, следовательно не знают ни генерической, ни специфической разницы, но только различаются согласно тому, что присоединено к природе вида– sed tantum distinguuntur secundum ea quae sunt naturae speciei adiuncta ⁸⁴³, – как например Сократ и Платон. Мы сказали « одним только числом – solo numero», т. к. вообще говорится, что различается числом – numero – то, что может быть счисляемо, как различающееся, в каковом смысле также и особи различных видов, как например Александр и Буцефал, различаются числом– numero.

Специфическая разница называется также и формальною, т. к. происходит от того, что – формально – appellatur etiam formalis, quia fit secundum id quod est formale ⁸⁴⁴, нумерическая же разница – материальной – materialis, ибо материя – начало, из коего – многие особи одного и того же вида» ⁸⁴⁵.

Трем типам различий соответствуют и три типа единств: «unitas generica – specifica – numerica. Т. к. единое обозначает неделимую сущность – ens individuum, – то будет столько единств – unitates, сколько бывает разделений. А вещи разнятся между собою или родом – genere, как например камень от человека ⁸⁴⁶; либо – видом – specie, как например лев от лошади; либо числом – numero, как например Петр от Павла. Итак, существует три единства; то из них, которое отрицает деление рода, называется генерическим – generica; которое отрицает деление вида называется специфическим– specifica; которое отрицает деление вида численное, называется нумерическим – numerica – или индивидуальным – individualis. Отсюда, единое по роду – unum genere – то, что сходно в одном и том же генерическом понятии – ratione. Видом – то, что сходно в одном и том же определении. То, что едино по роду и виду, называется также формально единым – formaliter una, т. е. включительно до существенного понятия – quoad essentialem conceptum. Наконец, все единичное – singularia – или особи – едино по числу – numero. Одно только индивидуальное единство – unitas individualis – есть реальное единство; ведь в природе вещей существует только единичное – singularia. Генерическое же и специфическое единство, если к ним не привходит единство индивидуальное, не суть со стороны вещи – а parte rei – совершенные единства, но – только отрицания разнообразия. Так, например, природа Петра и Павла называется единою не потому, что полагает одну и ту же сущность, но только потому, что отрицает специфическое разнообразие. Поэтому св. Фома говорит: «То, что неделимо в отношении какого-нибудь либо рода, либо вида, – не называется просто единым – simpliciter unim, но единым либо в роде, либо в виде; – а то, что просто неделимо, есть просто едино, т. е. единое по числу – unum numero» ⁸⁴⁷. Далее, то что образует нумерическое единство, или то, посредством чего в одном и том же виде одно разнится от другого, называется началом обособления – principium individuationis» ⁸⁴⁸.

Нo, нecмoтря на эту дocтатoчную яcнocть в различeнии пoнятий разных типoв eдинcтва и различия, и cхoлаcтичecкoй филocoфии, ocoбeннo при пeрeхoдe ee к филocoфии нoвoй, нe чуждo былo cтрeмлeниe cвecти нумeричecкoe eдинcтвo к eдинcтву гeнeричecкoму и oтoждecтвить тoждecтвo индивидoв c равeнcтвoм cooтвeтcтвующих им eдиничных клаccoв. Этo cтрeмлeниe вecьма oткрoвeннo выражаeт Франциcк Cуарeц или Cуарий ⁸⁴⁹(1548–1617 гг.).

«Нумерическим единством, – говорит он, – называется состояние реального существования, которое имеет природа со стороны вещи существующая в особях – in singularibus, а также называется состояние стяжения – status contractionis, как если бы посредством него природа, или существенное понятие вещи, стягивалась к неделимым и особям, и отсюда происходит нумерическое единство, которое именно имеется у вещей, как они существуют со стороны вещи, – vocatur existentiae realis quem habet natura a parte rei in singaluribus existens, et vocatur etiam status contractionis, quasi per illum natura, seu essentialis rei conceptus, ad individua et singularia contraheretur, et hinc exsurgit unitas numerica, quae rebus nimirum convenit, ut a parte rei existunt».

Итак, нумерическое единство – это лишь «состояние стяжения – status contractionis». Это – не первичный факт само-положения личности, а продукт известной эволюции ( – пусть логической! – ) природы вещи, которая от начала безлична. Не «природа» полагается само-полагающейся личностью, но личность – «природою». Это представление нумерического единства, как «стяжения» общей сущности в единичную вещь, выпукло проявляет всю суть вещной философии, для которой нумерическое тождество есть равенство единичных классов, а индивид отождествляется со своим единичным классом. Стоит только, – по этому воззрению, – достаточно сузить («стянуть») объем класса, чтобы получить единичный класс, т. е. индивид, каковой и есть ничто иное, как status contractionis общего понятия.

Таково западное, католическое жизнепонимание. Но мы уже видели, до какой степени православное жизнепонимание чуждо этой философии, у которой в сокровенной основе всех глубин лежит категория вещности, и которая решительно чужда идеи личности, как чужд признания личности с ее запросами и весь строй католицизма, представляющий практическую сторону этого безличного жизнепонимания.