205–206. Служение Церкви печатным словом
Время молчати и время глаголати.
Давно это было, больше двух с половиной тысяч лет тому назад. Заспорили три юноши о том, что сильнее всего? И один написал на записочке: “Сильнее всего вино». Другой написал: “Сильнее царь». Третий написал: “Сильнее женщины», а потом, как бы исправляя себя, приписал: “а над всем одерживает победу истина» (2 Ездры 3:10–12).
Нет нужды доказывать, что последняя приписка есть неоспариваемое слово самой истины. И для того, чтобы истина над всем всегда и во всем одерживала победу, Бог дал человеку разум и совесть, а в делах веры еще и всемощную Свою благодать, руководящую людей ко спасению чрез Церковь, хранительницу Божественного Откровения. Человек изобрел и свое могучее средство к распространению истины – письмо и печатное слово. К несчастию, этим могучим средством пользуется не истина только, но и заклятый враг ее – ложь. Но чем больше захватывают в свои нечистые руки печатное слово служители лжи, тем настойчивее является нужда самой Церкви как хранительнице истины, использовать печатное слово для распространения и защиты истины. Наше время в этом отношении можно назвать исключительным: современная печать, в подавляющем большинстве, захвачена врагами Церкви; голос преданных и верных Церкви сынов едва слышен среди шума и неистовых криков открытых и тайных врагов ее: нас, служителей Церкви, обвиняют в том, что мы молчим, что не умеем или не хотим защищать свою мать – Церковь Божию, что мы не даем верующим душам той пищи, какой алчут они, что Церковь не дает ответа всякому вопрошающему о словесах ее упования.
Было, может быть, время, когда можно было молчати; ныне, по слову Екклезиаста, настало время глаголати. Отвечая этой потребности духовной, наш Святейший Синод, с соизволения Его Императорского Величества Государя Императора, учредил Издательский Совет, на который и возложил заботы о том, чтобы отвечать печатным словом назревшей потребности нашей церковной жизни. А потребность эта велика; задачи, поставленные Совету, слишком трудны; поле его будущей деятельности, если только Бог поможет ему исполнить свой долг, почти необозримо.
Призванный волею Святейшего Синода стать во главе сего учреждения как председатель оного, я смиренно приемлю это новое для меня послушание, но в то же время сознаю свое полное недостаточество к такому великому делу. Тут нужна дружная работа не четырех только членов Совета: много ли могут они сделать? – нужно сплоченное объединение всех литературных сил церковных, всех, кто любит родную Церковь, кто может послужить ей словом печатным, кто может хотя бы только подсказать нам добрую мысль. Если бывают отдельные издания, непосильные для одного человека, выполняемые обычно совокупным трудом нескольких лиц, каковы, например, энциклопедии и словари, то что сказать о целой отрасли в литературе? Да и в литературе ли только? В “Положении об Издательском Совете» говорится и о церковных нотах, и о священных изображениях, и о “снабжении жилищ верующих лучшими произведениями церковной иконописи», а духовно-учебных заведений – “лучшими учебниками и учебными пособиями». Само собою понятно, что для выполнения такой программы нужны не только писатели, но и опытные церковные художники, и педагоги. А начинать дело надобно все же с литературы, с издания хороших книг и, прежде всего, – святоотеческих творений, брошюр, листков, а со временем и периодических изданий – ежемесячных, еженедельных, а Бог даст – и ежедневной газеты. Читателей надобно иметь в виду как более или менее образованных, так и простецов. Если нельзя быть уверенным, что печатное произведение будет понятно для простецов, то пусть оно и будет выделено в серию книг для людей более развитых (интеллигентных). Для простецов же надо также вести ряд изданий в виде книг, листков и брошюр. Словом: издания нашего Совета должны быть по объему самые разнообразные, а по изложению – приспособленные к тому кругу читателей, для коего они предназначаются.
Содержанием изданий должно быть: 1) положительное изложение учения Православной Церкви о догматах веры и о жизни по вере, о православном понимании нравственной деятельности христианина. В последние годы всяких свобод и, особенно, свободы, лучше бы сказать – распущенности печати, все понятия о вере и нравственности расшатались, поколебались, частью даже подменены или искажены до неузнаваемости. Мы, старики, воспитались на литературе старых, лучших преданий, не только в области собственно церковной, духовной, но и в области светской литературы. Мы с трудом представляем себе, на чем воспитывается современное нам молодое поколение. Вкус читателей развращается до крайности газетою, которая заменила книгу для громадного большинства читателей. Умно и дельно написанные книги ныне мало читаются. Чтобы привлечь читателя к книге, надо дать ей более или менее своеобразное заглавие (книгопродавцы так и говорят: “Заглавие продаст книгу»), красивую внешность и – это главное – написать ее увлекательным языком. В старину об этом почти не думали: в заглавии прямо и без излишних затей ставили тему: о том-то, – и книга читалась теми, кто хотел ознакомиться с названным в заглавии предметом, и конец. Ныне надобно привлечь внимание читателя заглавием книги, ее изложением: словом, в доброе старое время русские люди не были избалованы французскою кухнею и кушали простой черный хлеб во здравие, а ныне этот же хлеб надобно подсластить, придать ему форму покрасивее. А если автор не сумеет этого сделать, то его книга будет лежать спокойно на полках магазина без спроса. Сколько хороших, поучительных книг не замечено, забыто только потому, как думается, что автор дал неудачное заглавие своей книге! Укажу пример: в 1860-х годах прошлого столетия Троицкой Лаврой была издана небольшая книжка, содержанием коей были чрезвычайно интересные и назидательные рассказы о явлениях из духовного мира, о поразительных чудесах нашего времени – выдержки из писем в Лавру и из переписки тогдашнего наместника Лавры, архимандрита Антония, с великим святителем Московским Филаретом. Книжка носила название: “Монастырские Письма». Название ничего не говорило о содержании, и книжка прошла почти незамеченною, хотя и разошлась в свое время в небольшом количестве. Переизданная лет 20 назад с дополнениями, она и теперь остается без спроса. Но если бы ей дано было более подходящее заглавие, она, несомненно, расходилась бы в большом количестве, тем более, что и цена-то ей всего копеек 20. По-видимому – пустое дело, но нельзя и такою мелочью пренебрегать в деле издательства. Еще более важно – язык, изложение. Ведь если читатель, особенно простой, в каждой строке спотыкается на отвлеченные выражения и слова, вроде: “влияние», “значение», “отношение», “роль» (противное слово! Из театра его переносят некоторые даже на церковную кафедру), не говорю уже о словах иностранных, то книга валится из рук, и современный читатель не имеет терпения дочитать даже небольшую главу до конца. Человеку умному и это, пожалуй, покажется не важным, но надо иметь в виду именно массу нынешних читателей. Живость, оригинальность изложения ныне ставится едва ли не на первый план в требованиях современного читателя. И нельзя пренебрегать таким требованием в духовной литературе: надо помнить пример Апостола: всем бых вся, да всяко некия спасу.
Главное внимание в наше время должно быть обращено на изложение православного учения о самой Церкви. К глубокому сожалению, понятие о Церкви и в нашем обществе, и в простом народе очень туманно, спутано, неопределенно. Господь поручил дело спасения людей Церкви, мы спасаемся постольку, поскольку являемся живыми ее членами, а между тем, нет не только живого сознания этой великой и спасительной истины, но и надлежащего понятия о Церкви у многих, именующих себя ее чадами. Блаженный Августин говорит: “Спасается только тот, кто имеет главою Христа, а имеет главою Христа лишь тот, кто находится в Его теле, которое есть Церковь». Господь строго заповедал слушаться Церкви, как матери: аще и Церковь преслушает брат твой, буди тебе яко язычник и мытарь; преслушник Церкви перестает и тебе быть братом, по крайней мере – считай его больным, зараженным братом, с коим общение братское уже небезопасно. Вот почему все явления церковной, общественной, семейной и государственной жизни должны быть рассматриваемы при свете строго церковного учения. Самое учение Церкви должно быть раскрываемо святоотеческим учением так, чтобы для читателя видимо было полное преемство самого духа учения в Церкви от времен Апостольских и Самого Христа Спасителя, чтобы в самом учении было полное единение и мысли, и веры, и жизни современных членов Церкви с членами веков минувших, единение и общение – живое, действенное, чуждое всякого своемудрия и уклонения в сторону чуждых Церкви учений. Истина одна, и она – в Церкви, ибо Церковь, по учению Апостола, есть столп и утверждение истины, а ее Глава – Христос есть Сама воплощенная Истина. Крепкой верою в сие положение должна быть проникнута вся деятельность нашего нового учреждения – Издательского Совета при Святейшем Синоде. И, повторяю, мы, члены этого Совета, надеемся, что все, кому дороги заветы Православия, кто любит родную Церковь и хочет послужить ей по мере сил, не откажут нам в своем содействии.
Кроме изложения положительного учения Церкви, содержанием наших изданий должна быть: 2) христианская апологетика во всех ее видах: естественнонаучная против материализма, богословская и философская против социализма, анархизма, всякого рода сектантства, ересей и расколов. Церковь со всех сторон обуревается сими врагами Божественной Главы ее – Господа Иисуса Христа, и она должна давать в руки чад своих оружие слова для борьбы с ними, оружие истины непобедимое, по изложению для всех доступное, сильное и авторитетное. Ныне много распространяется мнимо-научных популярных изданий, выдающих разные гипотезы за неоспоримые данные, за последнее слово науки: необходимо предостеречь верующих от этого суррогата научности, от увлечения скрыто заложенными в таких изданиях идеями безбожия, материализма, пантеизма и других противохристианских идей. Насколько это необходимо – позволяю себе сказать по опыту своей юности. Тогда, в конце 60-х и начале 70-х годов увлечение материализмом было почти всеобщим среди молодежи: имена Фогта, Молешотта и других корифеев лженаучного знания были популярны даже между нами, семинаристами, и когда мы перешли из “риторики», т. е. из 2-го класса в “философию», т. е. 3-й класс, нас стали мучить эти вековечные вопросы: что, как, почему?.. Хотя не всякая книга материалистического содержания могла проникнуть к нам за стены семинарии, но все же это случалось, а главное – идеи носились как бы в воздухе и отравляли юное сердце. Помню, воспитанный на Четьих-Минеях, вкусивший, милостью Божией, сладости веры, я стал смущаться: ужели все это, что так сроднилось с моим сердцем, что стало так для меня дорого, есть ложь? Ужели те переживания, какие испытывало мое юное существо в раннюю пору детства, есть только самообман, иллюзия воображения и чувства?.. И мне стало жаль, крепко жаль расстаться с дорогим минувшим, и мне страстно захотелось защитить, сберечь это сокровище от незримого похитителя – духа времени, духа отрицания. И я обратился тогда к покойному дорогому наставнику по основному богословию – Н. П. Боголепову (автору учебного пособия по Четвероевангелию) с просьбою указать: что было бы мне полезно почитать по этому предмету. И он указал мне тогда книги Ульрицы: “Бог и Природа», “Душа и Тело». И сколько же труда мне стоило одолеть эти громадные тома немецкого апологета! Довольно сказать, что у него встречаются иногда периоды в целую страницу, иногда – в две, притом зависящие от какого-нибудь предлога и переполненные словами “концепция», “перцепция», “интуитивный» и тому подобной ученой арматурой. Только знание латинского и греческого языков, их корней помогло мне в чтении этих “переводов» на русский язык: я читал как бы ощупью, читал с жадностью, свойственной только юности, и... слава Богу: вынес в выводе заключение, что наука, истинная наука не имеет права так положительно утверждать, да и не утверждает того, что пишут в популярных книжках и на основании чего поднимают головы материалисты. Вместо точного знания эти популяризаторы предлагают только гипотезы, против которых истинная наука тотчас же выставляет факты, для этих гипотез необъяснимые. Прочитал я потом целую серию изданий прот. Заркевича “Материализм, наука и христианство». И я успокоился, и нашел опору в борьбе с сомнениями и разными веяниями со стороны. Следя потом, в течение 40 лет, за движением человеческой мысли в ее отношении к истинной науке, я постоянно подмечал, что грешное сердце слишком часто заставляло человеческий ум работать против совести, чтоб использовать научные гипотезы для оправдания его грехолюбия. А в наше несчастное время – это почти общее явление. Таких научных, и вместе популярных, брошюр, как книжки А. А. Тихомирова по естествознанию, не скоро встретишь на книжном рынке. А между тем, они-то и нужны теперь, и чем их будет больше, тем лучше.
Что сказал я относительно естествознания, то надо сказать и относительно всех других отраслей знания, начиная с философских до богословия, и особенно Священного Писания. Церковь должна зорко следить, чем питают ее детей непрошеные радетели якобы просвещения, и тотчас же давать противоядие, как скоро заметит появление отравы на книжном рынке. Надо помнить, что четыре года назад на съезде баптистов в Америке открыто решено бороться против Православия в России и на это дело ассигновано немного – только шесть миллионов долларов, т. е. 12 миллионов рублей! А у нас не находится по епархиям какой-нибудь тысячи, чтоб выписать противосектантские сочинения для руководства священникам в беседах с ними; не находится средств на издание хорошего противосектантского, дешевого, популярного журнала для простого народа, который стал уже ближе присматриваться к новым учениям, оскорбляющим его православное чувство, и мне приходится отвечать, что такого общедоступного, приспособленного для понимания простецов издания периодического пока нет! Там ничего не жалеют, чтобы разрушить нашу Церковь Православную: у нас жалеют гроши – говорю сравнительно с трехмиллиардным бюджетом нашим, чтоб поддержать родную веру – опору Руси, душу души народной!
Говорить ли о новых сетях врага Божия в виде оккультизма, спиритизма и других воистину мерзостей языческих, которые уже проникли и к нам на Русь и довольно-таки широко распространяются не только среди оевропеившейся, если не сказать – оевреившейся, интеллигенции, но и среди простого народа? Недавно пришлось мне прослушать две лекции обратившегося из спиритизма бывшего редактором нескольких спиритических изданий В. П. Быкова о том, что такое спиритизм и его сущность. Признаюсь: и читал я немало, и писал даже о спиритизме, но того ужасного впечатления, какое вынес с этих лекций, я не ожидал от них. Оказалось, что этой мерзостью занимается у нас, в России, до 86,000 человек: оказалось, что до 600 медиумов окончило самоубийством, что занятие это лишает человека свободы воли, превращая его в манекена, автомата, что оно так же опасно в смысле увлечения им, как известный неименуемый тайный порок молодости, что, наконец, влечет к самоубийству.
Обращаясь к борьбе с пороками нравственными – о, как потребно теперь самое широкое распространение всего, что издается против пьянства, этого рокового бича нашего народа, истребляющего каждый год столько душ, сколько гибнет во время войны за то же время.
Следом за пьянством идет сквернословие, распутство, хулиганство, грабежи и разбои. Впрочем, нет надобности здесь говорить о всех язвах, удручающих наше народное тело, не исключая и нашей интеллигенции за весьма немногими исключениями. О последней, т. е. об интеллигенции, мне недавно привелось слышать мудрое слово одного из государственных деятелей: “Много говорим мы о жидах: жид уже сделал свое главное дело: он отравил самую душу нашей несчастной интеллигенции, а теперь пошел в народ, чтоб подменить его душу. Еще не везде его пускает закон, но он умеет проникать и туда, где для него все двери, казалось бы, закрыты – посредством своей печати, которая на 95 процентов уже в его руках. А это такое средство, против которого едва ли кто устоит». В самом деле: ох, как многие наши интеллигенты представляют собою, в сущности, тех же иудеев по своему миросозерцанию, только не семитического, а арийского происхождения! И достигнуто это, главным образом, печатью, тою печатью, которая каждый день издевается над нами, служителями Церкви, которая – в этом мы не сомневаемся ни на минуту – постарается убить нас, то есть деятельность нашего Издательского Совета, сначала систематическим замалчиванием, а если это не удастся – клеветою, травлею, подрывом всякого к нам доверия среди наших будущих читателей. Надо быть ко всему готовыми и ничему не удивляться, что бы ни случилось с нами.
Отсюда естественный переход к слову о периодических изданиях. Как бы ни была книга привлекательна и по содержанию, и по изложению, все же газета и журнал в наше время идут в руки читателя прежде книги. Волею-неволею надо считаться с этим явлением. Надо бороться с врагом тем же оружием, какое у него в руках, конечно, только очистив это оружие от той грязи, какою оно покрыто у врага: разумею нравственную сторону печатного слова. Нужны повременные издания, нужна ежедневная газета, чтобы немедленно откликаться на быстро сменяющиеся явления жизни. Наши предки не могли себе даже вообразить, как их потомки будут быстро жить. Житель столицы привыкает узнавать новости дня в тот же день, а если узнает их на другой день, то считает их уже запоздалыми. А, между тем, голос церковный, руководствующий верующих как смотреть, как относиться к тем или иным явлениям в области нравственной, должен быть слышен тотчас же. Как тут обойтись без ежедневной газеты?
Нужны и другие повременные издания хотя бы потому, что в журнале скорее прочитают статью, чем в книге, да и журнал придет в руки подписчика скорее и вернее, чем брошюра или даже книга, которую когда-то еще соберется купить читатель газеты, если газета удостоит порекомендовать книгу или брошюру, а не случится этого – читатель разве только случайно узнает о существовании отдельного издания об интересующем его предмете. Думаю, что всякая брошюра будет полезнее для дела, если будет предварительно проходить чрез периодическое издание, а потом уже появляться в отдельном оттиске: сужу так по своим изданиям.
“Положение» о нашем Совете, как я сказал уже, начертывает нам, его членам, такую широкую программу, что ее можно понимать только как широту полномочий, а не как нечто непременно ныне же обязательное для нашего Совета. Дается простор для деятельности нашей, но не ставится обязательным выполнение всей программы во всех подробностях ее требований – сразу же по открытии Совета. Это, конечно, невозможно. Приступая к выполнению своей задачи, Совет будет руководствоваться, с одной стороны, прямыми указаниями Святейшего Синода, с другой, – требованиями самой церковной жизни, насколько это будет усмотрено самим Советом. На первое время, например, по поручению Святейшего Синода, Совет предполагает приступить к 2-му изданию “Словаря к Новому Завету» Гильдебранта, или так называемой Симфонии, которой в настоящее время в продаже совсем нет, а потребность в ней весьма ощутительна: она прямо необходима для всех, кто любит слово Божие, кто занимается Священным Писанием, богословием, проповедничеством, словом – для всякого, кто хочет пользоваться Новым Заветом по его славянскому тексту. Издание это предполагается сделать более удобным для пользования по формату, более доступным по цене и внести в него некоторые улучшения, на основании опыта тех, кто уже пользуется первым изданием. Указания в этом роде уже поступают к нам, и мы обращаемся ко всем любителям слова Божия не отказать нам в своих замечаниях и присылать их по моему адресу.
Есть насущная потребность издать и другие руководственные книги для изучения как слова Божия, так и святоотеческих писаний. Было бы очень полезно издать такой указатель к святоотеческим творениям, в котором, в порядке библейских книг, глав и стихов в них, были приведены указания: кто из святых отцов, в каком именно творении и в каком месте приводит или толкует тот или другой текст Священного Писания. Например: книга Бытия, глава 1, стих 1-й; Афанасий Великий – там-то, Василий Великий – там-то, Григорий Богослов, Нисский и т. д., в алфавитном порядке имен их. Затем стих 2-й, 3-й и т. д. На первый раз, чтобы не отлагать дело, требующее немалого труда и времени, можно было бы удовольствоваться указанием на творения тех святых отцов, которые имеются в русском или славянском переводе, не задаваясь научными целями, для коих, конечно, было бы необходимо взять и творения, не переведенные еще на русский язык. У латин по этой части давно имеются так называемые “Катены», в коих под каждым стихом Библии приведены даже и выписки из св. отцов, что дает читателю возможность не искать по библиотекам самых святоотеческих творений: их текст, их слова приведены в самых “Катенах». Но мы едва ли скоро дождемся такой роскоши в своих изданиях.
Нет у нас и общего предметного указателя к святоотеческим писаниям. Тридцать пять лет тому назад, еще послушником, мечтал я о таком указателе и переписывался об этом с покойным другом своим, товарищем по семинарии, тогда еще мирянином, преподавателем Тамбовской семинарии Н. Д. Молчановым, скончавшимся в сане архиепископа Литовского; он признавал насущную потребность в таком указателе, но так это и осталось нашею мечтою. Мне думается, никогда так не было настоятельной нужды в таком указателе или, если угодно, энциклопедии, как в наше время всяческой разнузданности самочинных мудрований в области веро- и нравоучения христианского. Наш долг, долг Издательского Совета, дать, хотя несовершенный, такой указатель. План его мне представляется в том же роде, как и вышеупомянутый указатель к Библии: в порядке алфавита идут слова или наименования предметов, например: “душа», “дух», “Дух Божий», “имя Божие» и под., а дальше – имена святых отцов и кратко сущность их мыслей о сем предмете. Я сказал: “хотя несовершенный указатель», хотя опыт такого указателя, вроде как бы некоторой энциклопедии святоотеческого веро- и нравоучения, ибо работа по составлению такого указателя нелегкая, ее придется разделить между несколькими лицами, назначив опытного редактора для объединения всего материала, какой будет доставлен сотрудниками. Но, так или иначе, а хотя опыт такого словаря-указателя необходим, жизнь наша слишком коротка, чтоб каждому писателю каждую работу начинать сначала: надо каждому новичку придти на помощь опытом людей, уже изучивших тот или другой предмет. Вот пример: в минувшем году совершенно неожиданно, даже для некоторых богословов, появилась ересь имебожников. Церковная власть должна была разобраться в новом учении, почему оно представляет собою ересь. Но откровенно скажу: приступая к исполнению поручения Святейшего Синода по этому предмету, я не знал, что целый том творений святителя Григория Нисского посвящен опровержению ереси Евномия, почти тождественной с ересью имебожников. Краткость срока и невозможность копаться по библиотекам при множестве других работ заставили меня ограничиться тем материалом, какой я имел под руками по этому предмету. А имей я под руками упомянутый указатель, я, несомненно, использовал бы те места святых отцов, какие были бы в нем указаны. И мой доклад был бы полновеснее в смысле доказательств. Драгоценным помощником была бы такая книга и для пастырей-проповедников, и для богословов-писателей, да и для каждого благочестивого христианина, который пожелал бы ознакомиться с учением святых отцов по тому или другому вопросу веры и жизни христианской.
Моя мысль идет дальше. Кроме святых отцов было бы очень полезно ввести в этот указатель-энциклопедию и учителей Церкви, по крайней мере, наиболее известных, авторитет коих для нас является бесспорным и твердо установленным. Таков, например, великий святитель наш Филарет Московский, имя коего известно не только во всей Православной Церкви, но и в инославных странах. Мысли таких учителей Церкви можно бы ставить во втором отделе под каждым словом. Само собою разумеется, что я намечаю только общую мысль, а обсуждение ее в подробностях – дело Издательского Совета в будущем. Надобно принять во внимание, по крайней мере, в отношении удобств пользования таким указателем, и иностранные издания в таком роде.
Лет пятнадцать назад, под моею редакцией, Троицкая Сергиева Лавра издала новый перевод “Луга Духовного» Иоанна Мосха, “Жизнь пустынных отцов» пресвитера Руфина и “Проповеди» Илии Минятия, знаменитого в свое время греческого проповедника, на котором воспитался наш великий вития – Иннокентий, архиепископ Херсонский. Много подобных творений ждет своего издания или нового перевода на русский язык. Укажу на “Историю Боголюбцев» блаженного Феодорита, например; была она когда-то издана, но теперь ее не найдешь даже и у букинистов. А книга для народа – весьма поучительная. Да и тем, кто склонен вести свой род от обезьяны, было бы и полезно, и интересно почитать эти сказания о подвижниках древних времен. Одно только горе: скажут сии господа, что это – благочестивые вымыслы.
В последние два года мы пережили ряд знаменательных и в высшей степени поучительных юбилеев. В 1917 году исполняется 50-летие кончины великого святителя Филарета Московского. Стоит произнести только имя этого великого учителя Церкви, как в сознании встает его светлый, величавый в своем смирении образ как мужа силы и разума духовного, как красы нашей Русской Церкви. В его воистину бессмертных творениях, как проповеднических, так и бесчисленных мнениях и отзывах, и даже простых деловых резолюциях, письмах, записках – неисчерпаемый источник уроков веры, богословской и философской мысли во всех областях богословских наук, духа заветов церковных и руководящих указаний.
Как не озаботиться о том, чтоб, по возможности, исчерпать все сокровища его духа, его заветов, чтоб напитать его мудрыми наставлениями наше юное поколение, уже не помнящее его светлой личности, как не привлечь к нему сердца русских людей? Ведь он был неподражаемым истолкователем самого духа заветов нашей родной старины, нашего родного Православия, самых основ нашего исторического бытия. Надо озаботиться изданием для народа его жития, именно жития, а не простого жизнеописания; и полного предметного указателя ко всем его писаниям; озаботиться достойным изданием всего, что касается его личности, что только еще помнят о нем оставшиеся в живых из его счастливцев – современников, – увы, теперь уже немногих. Это можно было бы выпустить в виде особого “Юбилейного Филаретовского Сборника».
Есть немало старых хороших, но прочно забытых книг, которые надобно переиздать потому, что они когда-то сослужили великую службу современным их авторам поколениям. Для примера, укажу из литературы XVIII века на “Камень веры» Стефана Яворского, из XIX века – на проповеди и лекции по гомилетике покойного профессора Киевской духовной академии Я. К. Амфитеатрова: им обязаны многие проповедники развитием своего проповеднического таланта, на них воспитывалось не одно поколение духовного юношества. Было бы полезно переиздать книгу протоиерея С. Кашменского “Учение св. Отцев о душе человеческой», в которой собраны и расположены в известной системе выдержки из 50-ти отцов и учителей Церкви. Да и вообще нашлось бы немало таких книг. Мы забыли их, наши дети о них вовсе не слышат, а между тем, в свое время они оказали великую пользу в деле воспитания понятий в области церковного миросозерцания. Старики умели мыслить не спеша и добросовестно относились к делу, сознавая себя ответственными не пред людьми только, не пред критикой, но и пред Богом. У них и терпения, и трудолюбия, да и трудоспособности было побольше, чем в наше время.
Мы забыли свою старую русскую литературу. Было бы для народа очень полезно издать в русском переводе все эти старинные “Изборники», “Златоструи», “Златые Цепи» и подобные памятники древней письменности. Уж очень они назидательны, да и писаны-то именно для народа: надо ведь иметь в виду, что как ни хлопочут наши самозваные просветители, чтобы подменить идеалы народные и чрез школу, и чрез дешевку – копейку газетную, и чрез так называемую “лубочную» литературу, – в народе еще есть немало православных русских людей, которые носят в душе заветы старины, ищут пищи духовной во вкусе этой старины и любят почитать “от божественного». Для таких простецов серия изданий, вроде упомянутых книжек, конечно, с исправлением языка, была бы настоящим подарком. Да и в школьных библиотеках такие книжки не залежались бы.
И в духовных журналах старых годов: в “Христианском Чтении», “Душеполезном Чтении», “Страннике», “Духовной Беседе» и подобных, есть немало статей, которые заслуживали бы перепечатания в виде небольших книжек. Стоит и вообще пересмотреть всю старую литературу, начиная с XVIII века, чтобы взять из нее и – подарить простому русскому читателю многое, достойное его, да и нашего внимания, но прочно забытое и зарытое мусором изданий последнего времени. Припоминаю, например, чудные статьи священника Владимирского в “Душеполезном Чтении» по естественной истории, в коих премудрость и благость Творца изображается в картинах природы: как была бы назидательна такая книжка для современного юношества, тем более что и написана она языком прекрасным, согрета благоговением к Богу. Но где ее автор? Жив ли? Издавал ли он свои статьи отдельною книгой? Или в том же роде статьи покойного профессора-праведника Д. Ф. Голубинского: да ведь это был бы чудный подарок для юношества, конечно, еще не потерявшего веры в Бога, еще ищущего Бога в природе и в явлениях жизни!
Следует обратить наше внимание особенно на народные чтения с туманными картинами. Нет нужды распространяться о том, какое огромное значение имеет этот способ народного просвещения и как важно в деле воспитания народа удовлетворить этой насущной потребности в полном согласии с православно-русскими народными идеалами. На первый раз следует дать хотя бы полный каталог хороших чтений с указанием, откуда можно достать их текст и картины. А затем, не теряя времени, приступить к изданию своих книжек для таких чтений и изготовлению желатинных картин, как более дешевых и удобных для пересылки. Просят и примерного каталога книг для библиотек народных, не полагаясь на разные рекомендации и одобрения, в обилии рассылаемые разными учреждениями.
Вот мои пожелания и предположения относительно нового дела, к коему, исполняя святое послушание Святейшему Синоду и призывая Божию помощь и Божие благословение, мы приступаем. Я прошу и моих читателей, сочувствующих сему доброму начинанию высшей церковной власти, не отказать мне в своих откликах по этому поводу. Будем благодарны за всякое доброе указание, за всякий полезный практический совет.
Как и какими путями мы думаем распространять наши издания – поговорю после.