207. Имебожная ересь пред судом св. отцов

Еще три тысячи лет назад древний мудрец сказал, что “нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: “смотри, вот это новое», но это было уже в веках, бывших прежде нас» (Екклез. 1:9). То же случилось и с новою ересью – “имебожничеством»: при ближайшем рассмотрении ее, оказалось, что она уже существовала в первые века христианства под именем “гностицизма»; в IV веке ее развил и ревностно защищал известный еретик Евномий, а великие отцы Церкви – Василий Великий, Григорий Нисский и другие тщательно разобрали ее и опровергнули, Вселенский же Второй Собор в лице Евномия предал анафеме. К сожалению, те, которые ныне увлеклись этою ересью, не зная истории ересей, кажется, и не подозревали, что в их лжемудровании возрождается одна из древних, осужденных уже Церковью ересей; когда же церковною властью, стоящею на страже священных догматов, им было раскрыто их заблуждение, дух гордыни, неизменный спутник всякой ереси, овладевающий сердцем всякого еретика после оставления его Божией благодатью, уже настолько глубоко проник в их душу, что не попускает им смириться, дабы познать свое заблуждение, и они всюду ищут самоутверждения в своей ереси, готовые даже на подделки, подлоги и другие нечистые средства. Благодать Божия подается только смиренным и не терпит смрада гордыни еретической.

Бог и ереси попускает, дабы явить славу Свою в раскрытии святой истины Православия. Так было и теперь. В духовных журналах появляются статьи, обличающие ложь учения имебожников и выясняющие истинное учение Церкви об именах Божиих на основании слова Божия и святоотеческих писаний. Ряд таких статей С. В. Троицкого под заглавием “Учение св. Григория Нисского об именах Божиих и имебожники», помещенных в “Церковных Ведомостях», теперь вышли отдельною книгой под названием “Об именах Божиих». Положение за положением, слово за словом в имебожническом учении автор разбирает, сличает, с одной стороны, – с учением еретика Евномия, находя в новой ереси все признаки старой, а с другой, – с учением святоотеческим, приводя множество выписок с подлинными словами святых отцов, наглядно показывающих почти полную тождественность обеих ересей. Для непредубежденного, разумно мыслящего и пребывающего в смиренном послушании Церкви ее сына становится до очевидности ясным заблуждение несчастных имебожников и вся тяжесть вины их вождей, упорствующих в еретическом мудровании. “Сходство между учением об именах Божиих древнего еретика Евномия, говорит г. Троицкий, и современных имебожников настолько велико, что последних можно назвать новыми евномианами. По учению имебожников, между именами и самыми предметами существует какая-то таинственная связь и ни одни предмет не может быть без имени. “Имя выражает самую сущность предмета, говорит например, Иларион, и неотделимо от него. Так имя Иисус. С отнятием имени предмет теряет свое значение». “Идея есть реальность, читаем мы в “Апологии» Булатовича, имеющая иностасное бытие». “Господь, говорит Иларион, есть мысленное высочайшее Существо, таково же и имя Его, и потому оно в нашем сознании и приемлется как Сам Он, Господь Бог». “Имя есть истина, единосущная Триипостасной истине, говорит Булатович, но не есть истина отвлеченная и безжизненная, но есть истина живая – Духовное Существо. Это Духовное Существо различается от самого Существа Божия, и понятия – Существо Божие и имя Божие не сливаются, но, вместе с тем, это отличное от Существа Божия Духовное Существо имеет Божественное достоинство само по себе, по существу, а не по благодати». Таким образом, имебожники различают недоступное и неоткрывающееся людям Существо Божие и другое Духовное Существо – Имя Божие, соединенное с Существом Божиим, но не сливающееся с Ним и имеющее Божеское достоинство само по себе. И Бог и имя Его суть едины святы по естеству.

Имя Божие у Булатовича представляется даже высшим Существа Божия, чем-то таким, с чем Бог сообразует Свои действия, что Он прославляет. Если все, что пишет Булатович, принимать за чистую монету, то учение о том, что имя Божие есть живое духовное существо, нужно признать возобновлением древнего еретического учения – гностицизма. Единственным существенным отличием учения имебожников от гностицизма является тот пункт их учения, где они настаивают на неотделимости имени Божия от Бога, таковой же, какова взаимная неотделимость Лиц Пресвятой Троицы. Но если так, то неизбежным для имебожников является учение о том, что в Боге не три Ипостаси, а четыре, причем четвертой ипостасью будет имя Божие, которое, по Булатовичу, является духовным существом, имеющим ту же сущность, что и Лица Святой Троицы, и стоящим в таком же отношении к лицам Святой Троицы, в каком они находятся между собою. Имебожники, действительно, не останавливаются и пред этим выводом, и в литографированном листке одного из главных вождей ереси мы читаем: “Если имя Иисус есть богоипостасное, то, конечно, равно Отцу и Святому Духу, и есть лицо Пресвятой Троицы».

“Стоит, говорит С. В. Троицкий, лишь, хотя бегло, пересмотреть то, что пишут об именах Божиих св. отцы, чтобы видеть, что учение имебожников стоит в явном и прямом противоречии с учением святоотеческим и церковным. Имебожники утверждают, что Бог должен иметь имя. Святые отцы говорят, что Он не только не должен иметь имени и не имеет его, но и не может иметь его, как стоящий выше всякого имени. “Нет ни одного имени, которое обозначает все естество Божие», пишет св. Василий Великий против предтечи имебожников Евномия, которое “достаточно было бы его выразить. Но многие и различные имена, взятые в собственном значении каждого, составляют понятие, конечно, темное и весьма скудное в сравнении с целым, но для нас достаточное. Понятия, которое бы вполне было достойно Его, никто никогда не достигнет, хотя бы соединились все умы для наследования и стеклись все языки для выражения оного. Итак, богодухновенное Писание по необходимости употребляет многие имена и речения для честного и загадочного изображения славы Божией». Короче сказать, по святоотеческому учению, Бог многоименен (так неоднократно называет Бога св. Григорий Нисский), потому что Он безыменен (так называет Бога св. Дионисий Ареопагит), и потому никак нельзя думать, что в одном каком-либо имени Его заключается значение всех других». Между тем, имебожники выделяют из ряда имен Божиих имя Иисус, хотя и слово Божие, и святые отцы ясно учат, что имя это усвоено Сыну Божию только по Его воплощении. Имебожники говорят, что имена Себе дал Сам Бог и что потому имена эти вечны. Святые отцы выясняют, что Сам Бог не нуждался в имени и не давал Себе никакого имени не только до сотворения мира, но и после сотворения его, а что имена Божии нужны лишь людям, и потому все имена Божии, как и все имена вообще, явились только после сотворения людей и созданы самими же людьми. Самое имя “Сый», по глубокому выяснению св. Григория Нисского и других св. отцов, означает то, что у Бога нет никакого имени и смысл слов “Сый есть вечное имя Божие», состоит в том, что Бог никогда не имел, не имеет и не будет иметь никакого имени. Самое слово “Сущий», являющееся грамматической формой причастия от глагола “быть», не есть какое-либо имя, а есть глагольная форма, означающая одно бытие, существование Божие. Оно означает лишь, что Бог существует. Но что Он такое, каково Его имя – по сущности или хотя бы по действиям – оно вовсе не показывает. А, между тем, св. Григорий Богослов именно это наименование “Сый» находит наиболее свойственным Богу. “Имя Сый, говорит он, принадлежит собственно Богу и всецело Ему одному, а не кому-либо прежде или после Него, потому что и не было, и не будет чем-либо ограничено или пресечено». Иоанн Дамаскин в “Точном изложении православной веры» пишет: “Кажется, из всех имен, приписываемых Богу, более главное “Сый», как и Сам Он, отвечая Моисею на горе, говорит: Сый посла Мя. Ибо все совместимое в Себе Он имеет бытие, как бы некоторое море сущности, беспредельное и неограниченное».

Имебожники говорят, что имена Божии суть действия Божии, неотделимые от Бога, и потому – Сам Бог. Святые отцы выясняют, что имена Божии суть действия человеческого измышления и человеческих органов речи, что приписывать Богу человекообразного действования наречения имен никак нельзя и что нельзя говорить об отделении имен Божиих от Бога уже потому, что отделять можно только соединенное, имена же Божии не соединены с Богом, а лишь нами приписываются Ему. Имебожники говорят, что имена Божии, как действие Божие, выражают сущность Божию. Святые Отцы учат, что имена Божии, как действия человеческие, выражают не сущность Божию, а лишь наши понятия и представления и притом не о сущности Божией, о которой понятия и представления мы иметь не можем, а лишь о свойствах и действиях Божиих. Имебожники утверждают, что имена Божии суть действия Божии потому, что они даны нам откровением Божиим. Святые отцы учат, что нельзя представлять откровение Божие как членораздельную речь Божию пророкам и Апостолам и что на самом деле откровение Божие есть посредственное или непосредственное воздействие Божие на душу человека, возбуждающее в ней известные чувства и мысли, облекаемые человеком в образованные им слова и имена, и потому все встречающиеся в Священном Писании имена Божии суть лишь наши слова, а не действие Божие.

“Когда учение имебожников подвергается возражениям, говорит С. В. Троицкий, понятие имени у них подменяется. Они отбрасывают буквы и звуки и заявляют, что они считают Богом лишь идею, истину, выражаемую именем Божиим, жалуясь вместе с тем, что их противники искажают их учение. Но, прежде всего, – имя есть имя, а идея есть идея, и смешивать эти два понятия нельзя. А во-вторых, св. Григорий Нисский нередко берет и прямо один смысл имен Божиих и категорически заявляет, что “нельзя обожать смысл, являющийся в слове», и что “имя или идея являются в сущности идолом, который заменяет у Евномия» (а следовательно, и у наших имебожников) Бога».

Имебожники, вопреки ясному учению Православного Катехизиса, но подобно иконоборцам и протестантам, учат, что имя Божие выше креста и святых икон. Между тем, святые отцы Церкви и сам VII Вселенский Собор ясно и решительно учат, что иконы и крест – не Бог. А св. Дионисий Ареопагит самые имена Божии называет иконами. По учению имебожников, имя Божие имеет какую-то самодовлеющую силу творить чудеса. В этом они сходятся с иудеями и Талмудом, который имя Божие считает каким-то талисманом или амулетом, волшебным словом. Булатович и ссылается на литературу раввинов, видимо разделяя их учение об именах Божиих. Между тем, святая Церковь учит, что чудеса творятся не именем, а силою благодати Божией, так что между именем Божиим и чудом нет внутренней связи, и чудо может быть без имени Божия, и произнесение имени Божия может не сопровождаться чудом. “Имя не делает ничего, говорит св. Златоуст, когда будет произносимо без веры».

Нужно ли опровергать нелепое учение имебожников о том, что “всякое слово молитвы есть Бог, а имя Божие тем более Бог»? Что “имя Божие святит собою молитву», т. е., все остальным слова молитвы?.. Ведь утверждать, будто слова молитвы менее Бог, чем имя Божие, и делаются Богом только чрез освящение именем Божиим, не значит ли просто – богохульствовать, искажая самое понятие о Боге как всесовершенной Личности? “Молитва, в сущности, есть перечень имен Божиих», говорят имебожники. Но – вот молитва Господня: прочтите ее и скажите: можно ли ее назвать таким перечнем? Да и ни одна молитва церковная не подойдет под это определение, ибо делая перечень чего-либо, мы никогда не ставим перечисляемых слов в звательном падеже, как это обычно во всякой молитве.

Разобрав подробно учение имебожников и опровергнув его точными словами св. отцов, преимущественно Григория Нисского, С. В. Троицкий определяет настроение вождей новой ереси как переживания самолюбивой души, утратившей чувство живого богообщения и потому смешивающей Самого Бога с Его символами. “Бумажные деньги, говорит он, люди приняли за чистое золото и стали смотреть на слова не как на условные знаки, символы предметов, а как на какие-то дубликаты предметов, стоящие с ними в таинственной связи. Для того чтобы переживания эти изменились, необходим полный душевный переворот, зависящий от свободы человеческой и благодати Божией, никакие доводы здесь не помогут. Как бы убедительно ни доказывалась ложь имебожнического учения, творцы ереси будут смотреть на все доказательства лишь как на досадное препятствие для торжества их учения, которое нужно устранить во что бы то ни стало, хотя бы для этого пришлось употребить ложь, подлог, интриги и т. д. Такова психология всех творцов ересей, переубедить которых не могли даже великие отцы Церкви». Указав множество подделок, искажений, подлогов в писаниях имебожников, г. Троицкий отмечает, что и самые заглавия главного труда имебожников совпадают. И Евномий, и Булатович назвали свои труды “Апологией». Св. Василий Великий пишет об Евномии: “Первое его злоухищрение – предложить учение в виде апологии, чтобы не подать мысли, что главное его намерение – изложить догматы нечестия, но показать, что приведен к сочинению необходимостью. Видел он также, что если открыто примет на себя звание учителя, не только будет это крайне тяжело и неприятно слушателям, но и сам себя сделает незаслуживающим вероятия и подозрительным как человек, желанием славы увлеченный в новизны; а если предложить слово в виде апологии, то избегнет подозрения в нововведении и тем самым более привлечет к себе слушателей, потому что все люди привыкли с благорасположением принимать сторону унижаемых. Поэтому жалуется на обвинителей и клеветников и им приписывает вину своего сочинения». “Читая эти строки, говорит г. Троицкий, недоумеваешь: к кому они более приложимы – к Евномию или Булатовичу, так искусно сумевшему привлечь на свою сторону своей апологией и ролью унижаемого сочувствие людей простодушных»? Почтенный автор труда об имебожниках приводит и еще слова одного великого отца Церкви, св. Афанасия Великого, более всех пострадавшего от еретиков: “Каждая ересь, принимая на себя прекрасное и превысшее всего Имя Спасителево, собирает изречения Писаний, произносит слова, усваивает же истинный смысл, и, наконец, прикрыв какою-то лестью свое, изобретенное ею измышление, сама делается человекоубийцею введенного в заблуждение. Каждая из ересей не имеет ничего общего с Писанием, и защитники ересей знают, что Писания во многом или, лучше сказать, во всем противны мудрованию каждой из них. Но для обольщения простодушных, каковы упоминаемые в Притчах “незлобивый веру емлет всякому словеси» (14:15), принимают они на себя вид, что изучают и собирают изречения Писаний, чтобы этими изречениями показать правильность своего мудрования и, наконец, убедить бедных людей мудровать, вопреки Писаниям. И кто прост и некрепко наставлен в вере, тот, имея в виду одни слова и не проникая в смысл, скоро увлекается их кознями. Благочестивейший царь Констанций человеколюбив, а они против его воли разглашают, что хотят. Если бы право веровали, то довольствовались бы верою, изложенною целым Вселенским Собором. Не об истине попечение у них, а, напротив, все говорят и делают в пользу ереси. Что и теперь пишут, не об истине заботясь, но скорее для забавы, с хитростью делают это на обольщение людям, чтобы рассылкою писем обратить на это внимание народа, самим выиграть время для избежания обвинения, и скрыв свое нечестие, иметь возможность распространить ересь. Они желают, чтобы им верили, когда не знают, как сами веруют. Слагают клеветы на православных епископов, которым строят козни. Когда не настоит никакого вопроса, подают они повод к словопрению, расстраивая сердца братий и всевая в них, чего никогда не приходило им на ум. Посему надлежит бодрствовать, чтобы под покровом писем не скрывалось какого обольщения и не отвлекали они иных от благочестивой веры».

Эти строки писал великий исповедник Православия, 1600 лет назад, как будто про нынешних вождей афонской ереси.