187. Художественное юбилейное издание
Великий юбилей, 300-летие Царствования Дома Романовых, еще продолжается; еще выходят великолепные издания в память этого события. Недавно появился первый выпуск “Летописного лицевого Изборника Дома Романовых”. Говорить о художественных достоинствах этого издания не буду: едва ли что подобное появлялось у нас в России за последнее время в отношении применения усовершенствований техники, исключая разве немногих изданий Экспедиции З. Г. Б. Но издания Экспедиции не представляют собою чего-либо целого, а лишь отдельные листы, как бы отдельные приложения к тем или другим хорошим изданиям. А настоящий “Изборник” есть роскошное, строго задуманное издание, которое будет служить украшением не только любой библиотеки, но и кабинета богатого вельможи.
Цена этого издания, конечно, не может быть дешевою и однако же, зная стоимость работ в художественных заведениях, не могу не подивиться, как сравнительно дешево оно пущено в продажу: за выпуск “Изборника” на обыкновенной бумаге 8 р., на лучшей, в бумажном переплете 15 р., на роскошной, в полупарчевом переплете 25 р. без пересылки. Адрес: Москва, Трехпрудный пер., Товарищество скоропечатни А. А. Левенсон.
Так как мои читатели в значительном большинстве не могут ознакомиться с сим изданием, то позволяю себе перепечатать оттуда свою статью, помещенную в первом выпуске.
Неисповедимые судьбы Промысла Божия в избрании на царство Михаила Феодоровича Романова
Царь и боговдохновенный пророк Божий Давид, созерцая дивные пути Господни в судьбах народов земных, говорит: “С небесе призре Господь, виде вся сыны человеческая. От готоваго жилища Своего призре на вся живущия на земли” (Пс. 32:13). Удивляясь, как “Господь вникает во все дела их, как разрушает советы язычников, уничтожает замыслы народов” (Пс. 32, ст. 15 и 10), песнопевец восклицает: “Блажен язык, емуже есть Господь Бог его, люди, яже избра в наследие Себе” (Пс. 32:12).
Размышляя в благоговении о судьбах Божиих в истории России, невольно повторяешь эти вдохновенные слова псалмопевца, применяя их к нашему народу: блажен, счастлив ты, Русский народ, которому Господь Бог вручил великое сокровище – святую веру Православную, которого избрал Он предпочтительно из всех народов земных хранить это сокровище, а посему и самого тебя хранит, яко народ избранный; счастлив ты, что на самой заре твоего исторического бытия Господь послал тебе дивный образ отчества Верховной власти в лице твоего просветителя, славнодержавного князя Владимира – Красного Солнышка, коего благословенный род провел тебя чрез целых семь веков многих исторических бурь и невзгод, давая тебе таких самоотверженных вождей и печальников земли русской, каковы были: Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Александр Невский, Иоанн Калита, Димитрий Донской. Много согрешал ты пред Богом по немощи человеческой, и Господь, вразумляя тебя, наказывал; но ты не изменял вере Православной, и потому Господь, наказуя тебя отечески, миловал, и в тяжкие годины испытаний, когда, казалось, ты стоял уже на краю гибели, Он посылал тебе, кающемуся, избавление.
Древние родословцы повествуют, что шесть веков тому назад, в мрачные годы монгольского ига, татарский мурза Чет, на возвратном пути из русских городов в Орду, на Волге, при впадении в нее реки Костромы, тяжко заболел и во сне имел видение: ему явилась Пресвятая Богородица с Предвечным Младенцем и с предстоящими пред Нею в молении св. Апостолом Филиппом и священномучеником Ипатием.
Потрясенный этим видением, Чет дал обет креститься, если выздоровеет, и, поправившись от болезни, приял св. крещение под именем Захария, а на месте бывшего ему видения построил монастырь, ныне именуемый Ипатьевским.
От этого Захария пошел род Годуновых, которые считали Ипатьевский монастырь как бы родной себе обителью, делали в него вклады и способствовали его укреплению и возвышению.
Шли годы; многие знатные роды, роднясь между собою, вступали в родственные связи с Царями всея Руси.
Но ни один из боярских родов не был так близок к потомству Святого Владимира, как род Романовых-Юрьевых-Захарьиных. Исследования родословия показывают, что в течение XIV, XV и XVI веков между представителями этого именитого рода и потомками князя Владимира было заключено 12, а по некоторым сведениям – 16 брачных союзов и, наконец, сам Царь Иоанн IV Васильевич женился на боярышне Анастасии Романовне Юрьевой-Захарьиной.
Браку этому предшествовало следующее обстоятельство, в коем, несомненно, проявлен был Промысл Божий. В 1530 году преподобный Геннадий Костромской прибыл в Москву и посетил, по приглашению, дом боярыни Иулиании Феодоровны, супруги окольничьего Романа Юрьевича Захарьина, прабабушки Михаила Феодоровича, и, благословляя детей ее: Даниила, Никиту и Анастасию, сказал последней: “ Ты ветвь прекрасная, плодовитая, будешь нам Царицею”. Его предсказание сбылось в точности: Анастасия была первою супругою Иоанна Грозного, любимицей Царя и народа; благоговейное воспоминание об ее добродетелях много содействовало призванию на Царство сына ее племянника – Михаила. Преподобный Геннадий в 1549 г. сам присутствовал при крещении дочери Царицы Анастасии Романовны.
Таким образом, Романовы-Юрьевы-Захарьины и по свойству и по родству с Государями Московскими преемственно были ближайшими к Царскому роду между боярами и, пользуясь вполне заслуженным доверием Царским, занимали в Государстве Московском первые места. И у Престола Царского, и в делах ратных, и в службах посольских это были, поистине, вернейшие, храбрейшие и усерднейшие слуги Царя и Отечества.
Самыми видными представителями рода Романовых в те времена были боярин дворецкий Никита Романович, брат Царицы Анастасии, и его старший сын Феодор Никитич, даровитейший человек своего времени. Преисполненный высокими качествами ума и сердца, он был украшением московского боярства и пользовался большою известностью даже между иноземцами. Оба они, и отец и сын, отличались необыкновенною скромностью и благочестием, а Никита Романович так и звался в народе “печальником опальных”. Царь Иоанн Васильевич настолько ценил заслуги Никиты Романовича, что назначил его, перед своею кончиною, членом Верховной думы при Наследнике Царевиче Феодоре Иоанновиче, с титулом “правителя”.
Во второй половине XVI века породнились с Романовыми и с царскою семьею Годуновы: Иван Иванович Годунов женился на боярышне Ирине Никитишне Романовой, племяннице Царицы Анастасии, а Царевич Феодор Иоаннович вступил в брак с Ириной Феодоровной, родной сестрою Бориса Феодоровича Годунова.
Но Богу угодно было к царственному служению Родине приуготовить семью Романовых страданиями и тяжким крестным подвигом. Пока жив был Царь Феодор Иоаннович, Годунов наружно старался поддерживать самые дружеские отношения с Романовыми, так что престарелый Никита Романович, обманутый этою дружбою, умирая, поручил ему свою семью. Причем Годунов клялся, что будет заботиться о его сиротах, как о своих детях, а когда сам Борис сделался Царем, то решил одним ударом отделаться от всех Романовых. Их оклеветали в злом умысле против Бориса, и боярин Феодор Никитич и его супруга были разлучены и насильственно пострижены в монашество, а братья Феодора – Василий, Александр, Михаил и Иван Никитичи – сосланы были в далекие пределы Северного края, где трое из них, после тягостного года ссылки, были умерщвлены жестокими стражами.
Старший из братьев, Феодор Никитич, постриженный под именем Филарета, был заточен в Антониевском Сийском монастыре, супруга его Ксения Ивановна, во инокинях Марфа, отправлена в Заонежье, а их сын 5-летний Михаил с тетками – сослан на Белоозеро, и все они трое неисповедимым Промыслом Божием уцелели от руки гонителя, во спасение нашего Отечества.
В 1605 году судьба Романовых совершенно неожиданно изменилась. Среди наступившей смуты и нашествия самозванца Царь Борис Годунов скоропостижно скончался, а его сын был убит.
Воцарившийся самозванец, желая показать, что он почитает родственников якобы родителя своего – Царя Грозного, возвратил из ссылки всех оставшихся в живых Романовых, а инока Филарета возвел в сан митрополита Ростовского.
Процарствовав 11 месяцев, Лжедимитрий был свергнут с престола князем Василием Ивановичем Шуйским, который сам сделался Царем, но смута не унималась: появлялись новые самозванцы, по всему лицу земли русской бушевали разбойничьи шайки и четырехлетнее царствование Шуйского было сплошным несчастьем.
В 1610 году нелюбимый ни боярами, ни народом Шуйский был свергнут с престола и насильственно пострижен в монахи и водворен сначала в Чудовом, а потом в Иосифовом Волоколамском монастыре. А Верховная власть перешла к совету, состоявшему из семи бояр, которые, под страхом окончательного разорения и покорения Московского государства королем Сигизмундом или воцарения тушинского вора и под давлением гетмана Жолкевского, вошедшего в Москву с польским войском, присягнули сами и народ Московский заставили присягнуть сыну Сигизмунда королевичу Владиславу.
Сигизмунд не вполне остался доволен таковым решением Боярской думы и требовал присяги не только сыну своему, но и себе. И для подкрепления своих требований, во главе польского войска, осадил город Смоленск.
Тогда для переговоров с Сигизмундом под Смоленск было отправлено Великое Московское посольство, причем происками Жолкевского, чтобы удалить из Москвы опасных для Владислава соперников, во главу посольства были поставлены митрополит Ростовский Филарет и боярин князь Василий Васильевич Голицын, которым Святейший Патриарх Московский и всея Руси Ермоген накрепко наказал требовать, чтобы Владислав до прибытия в Россию принял Православие, не входил в сношение с Римским папою, не строил в Москве костелов и не держал ксендзов, наказывал бы смертью отступников от Православия, женился на русской, имел при себе ограниченное число поляков и не ставил их на государственные должности.
Сигизмунд не соглашался на условия Московского посольства и требовал от Филарета и князя Голицына, чтобы они приказали боярину Шеину сдать ему Смоленск, а сам посылал в Москву Жолкевскому секретные грамоты, что королевича он на Московский престол не отпустит, а государством Московским будет управлять сам.
Поняв, что Сигизмунд только тянет переговоры, чтобы выиграть время, а сам обманывает русских, Ермоген, опасаясь допустить на Московский престол такого заклятого врага Православной веры, разрешил московский народ от присяги королевичу Владиславу, запретил присягать Сигизмунду и разослал по городам грамоты, призывая народ ополчиться за святую веру и идти на очищение Москвы от поляков.
Когда под Смоленск пришла весть, что к Москве собираются ополчения городов, Сигизмунд приказал заковать Московских послов в цепи и отправил их, как пленников и заложников, в дальние польские крепости.
По очищении Москвы князем Пожарским был созван Великий Земский Собор, состоявший из высших духовных чинов, бояр, воевод и выборных людей всякого звания, съехавшихся со всех концов земли Русской.
Прежде чем приступить к избранию Царя, этот Земский Собор три дня постился и в Успенском соборе у святых мощей угодников Божиих усердно просил благодатной помощи в великом предстоящем деле.
7 февраля в первом же совещании, на Соборе было единодушно провозглашено имя боярина Михаила Феодоровича Романова, но для большей уверенности в том, что это есть истинное желание всей земли, Собором были посланы особые уполномоченные проверить по городам подлинность мнения их выборщиков.
Посланные вернулись и подтвердили, что “во всех городах и уездах, во всяких людях от мала и до велика та ж мысль: что быти на Московском Государстве Государем Михаилу Феодоровичу Романову”.
21 февраля архиепископ Рязанский и Муромский Феодорит, как старший из всего освященного Собора, с келарем Троицко-Сергиевой Лавры Авраамием Палицыным и с боярином Василием Петровичем Морозовым вышел из Кремля на Красную площадь и с Лобного места спросил у собравшегося народа, кого они хотят в Цари.
Народ московский ответил: “Михаила Феодоровича Романова”.
Юный новоизбранный Царь с своей матерью, великою старицею инокинею Марфою Ивановною, находился в Костромской Романовской вотчине, селе Домнине, и от преследования искавших его польских и литовских шаек лихих людей должен был укрываться в Костромском Ипатьевском монастыре.
Великий Московский Земский Собор, утвердив свое избрание грамотою, снарядил особое посольство, с архиепископом Феодоритом и боярином Феодором Ивановичем Шереметевым во главе, идти в Костромские пределы просить Михаила Феодоровича пожаловать на Государство.
Трогательными чертами изображают летописцы моление послов от Земского Собора пред смиренным отроком. С одной стороны, в лице послов покаянное чувство исстрадавшего народа, жаждущего твердой, Богом установленной власти; с другой – искреннейшее смирение юного избранника Божия, сознающего все величие и тяготу возлагаемого на него креста служения Царственного и свое к тому недостаточество; а рядом с сим полная мудрости и жизненного опыта стойкая твердость старицы-матери, и в конце всего – всесовершенная преданность воле Божией и матери, и сына.
“Аще есть на сие воля Божия, буди тако”, – изрек Михаил, и с этой священной минуты он стал Великим Государем и Самодержцем всей Русской земли. Благочестивая мать взяла сына за руку и вместе с ним благоговейно склонила колени перед благодатным ликом Феодоровской иконы Богоматери и рекла. “В Твои пречистые руки предаю чадо мое: настави его на пути истины, устрой ему полезная, а с ним и всему роду христианскому”.
Так великая старица благословила своего сына на великий подвиг служения Царского; так совершилось воцарение Михаила Феодоровича, спасителя веры и Царства; так благословил, наконец, Господь, Царь царствующих, многострадальную землю Русскую дарованием ей Царя по сердцу Своему, благословенного родоначальника ныне благополучно царствующего Дома Романовых.
Насколько глубоко воспринято было сердцем народным это призвание Михаила Феодоровича на Царство именно как великая милость Божия к народу Русскому, как явное указание Божие, свидетельствует самоотверженный подвиг простого крестьянина Ивана Сусанина. Он явился в свою очередь также избранником Божиим, чтобы запечатлеть своею мученическою кровью любовь народную к Царю, избраннику по сердцу Божию.
Сопоставляя события, предшествовавшие воцарению Михаила Феодоровича и сопровождавшие оное, и проникая в глубину внутреннего их смысла и связи между собою, не можем не видеть Промысла Божия, явно руководившего историческими судьбами, приведшими на Престол Русский чудесно уцелевший отпрыск многострадального рода Романовых в лице Михаила Феодоровича и сохранившими, ради юности его, маститого его родителя, мудрейшего советника в делах государственных.
В течение веков Романовы верою и правдою крепко и честно служили Царям и Родине, не возносясь в гордости и не употребляя во зло близости своей к Царской Семье. И когда умирающий Царь Феодор Иоаннович предполагал передать скипетр двоюродному своему брату Феодору Никитичу Романову, тот смиренно уклонился от этой чести, явно действуя в пользу шурина Царского Бориса Феодоровича Годунова.
Насильственным пострижением и заточением отплатил ему неблагодарный Годунов, но, неисповедимыми путями Божиими, через это самое пострижение Филарет достиг величайшего святительского сана Патриарха.
Вся семья Романовых была обречена Годуновым на истребление, но младенчество Михаила Феодоровича спасло его от гонения.
Самозванец, принявший имя убиенного Царевича Димитрия, казалось, пришел и воцарился на погибель Государства Московского, но неисповедимыми судьбами он оказался орудием Промысла Божия, так как вызвал из ссылки остатки семьи Романовых, поставил Феодора Никитича митрополитом Ростовским и тем самым спас для России Царя и Патриарха.
Предки Царя Бориса Годунова, как бы в предвидении, что между потомками их явится жестокий гонитель Романовых, и как бы искупая вперед содеянный им тяжкий грех, устраивали и укрепляли Ипатьевскую обитель, неисповедимым Промыслом Божиим сделавшуюся местом спасения избранника Божия и народного.
Великое Московское посольство, вверженное Сигизмундом в оковы и тяжкое заточение, почти все погибло в неволе, не исключая и первого боярина князя Василия Васильевича Голицына; неисповедимыми судьбами Промысла Божия уцелел лишь один митрополит Филарет, которого Господь после шести лет тяжкого плена и заточения привел на престол Патриарший.
Перст Божий и покровительство Божией Матери, во всем этом несомненные и очевидные, проявляются также и в следующем.
Осенью 1263 года, за 350 лет до описываемых событий, великий печальник земли Русской, благоверный великий князь Александр Ярославович Невский, возвращаясь из Орды, дорогою занемог и, не чувствуя себя в силах продолжать путь, остановился в расположенном на берегу Волги, недалеко от Костромы, городе Городце, у сродника своего, тогдашнего удельного князя городецкого, и 14 ноября, приняв схиму, предал праведный дух свой Господу перед иконою Пречистой Его Матери, именуемою Феодоровскою, которая составляла и поныне составляет главную святыню древнего Городца. А 14 марта 1613 года, так же близ Костромы, в Ипатьевском монастыре, иконою того же явления Божией Матери Феодоровской великая старица инокиня Марфа Ивановна благословляет на Царство сына своего Михаила.
Не знаменательно ли, что одна и та же икона Божией Матери была свидетельницей кончины прародителя старой Московской династии и участницей благословения на Царство родоначальника новой?
Мы, верныя чада Русской земли, послушные чада Церкви Православной, веруем и исповедуем, что Господь наш есть Владыка царей земных (Откр. 1:5), Царь царствующих и Господь господствующих (1Тим. 6:15), что Он возносит избранных от людей Своих (Пс. 88:20) и посаждает их на престоле (Пс. 131:11), и Его премудростью они царствуют (Притч. 8:15). Тако веруем и радуемся о Царе своем и молим Бога, да возрадуется и Царь наш о Господе, да исполнит Господь вся прошения Его во благо родного Ему народа и да хранит благословенный Род Его могуществом десницы Своей на многие веки. Аминь.