75. Пощадите народную душу!
«Одобрен ко внесению в Государственную Думу законопроект об усилении наказания за причинение животным напрасных мучений». Так говорят газеты. Что ж? Спасибо тем, кто заботится и о животных. И в Писании сказано: блажен, иже и скоты милует (ср. Притч.12:10). Но замечаете ли, читатель, что не сказано просто: скоты, а сказано: и скоты... Ясно, что пред словом скоты впереди само собою подразумевается слово люди. О людях, конечно, следует больше заботиться, чем о скотах. Прежде – о людях, потом уже о скотах. Казалось бы, ужели об этом нужно говорить? Казалось бы – странно и ставить вопрос в такой форме: да разве можно людей приравнивать к скотам?..
Да, конечно, все это так, все это несомненно для нас с вами, читатели мои. Но мы ведь живем в совсем особое время. История потом лучше нас с вами охарактеризует это туманное время, когда все понятия перепутались, когда если и думают о людях, то только о тех, которые сами уподобились скотам несмысленным, по выражению пророка Давида, – о преступниках всякого рода. Думают о тех, которые забыли свое человеческое достоинство, потеряли совесть, отреклись от своей богоподобной души. О них, как и «об усилении наказания за причинение животным напрасных мучений» заботятся: и чтобы им было в тюрьмах хорошо и удобно, не забыто даже, чтоб, при постройке новых тюрем, в камерах были своды, а не потолки, дабы, видите ли, воздух в углах потолка не застаивался, – и чтоб их кормили сытно, иначе может быть голодовка-забастовка, и чтоб не наказывали их телесно, иначе будет в Гос. Думе возбужден запрос; в тех же целях составляются законопроекты: о досрочном освобождении, об условном осуждении и т.п.
Не спорю, конечно, что и «сего не подобает оставляти», что и в этих заботах есть доля добра, хотя должен сказать, что все, занятые сими заботами, похитив у христианства идею, делают из нее идоложертвенное употребление: вместо Христа – приносят жертву идолу либерализма. Ныне уж такая мода на тюрьмы и преступников: многие члены Государственной Думы считают за честь, что они отбыли тюремный ценз. Как же им не позаботиться о тех, к которым судьба была не так милостива, которые, вместо кресел в высоком государственном учреждении, продолжают сидеть в тюрьмах: этого требует простой долг товарищества.
А между тем, есть о ком и о чем позаботиться нашим законодателям прежде животных, прежде всяких каторжников нераскаянных. Это – те православные русские люди, которые исстрадались душою, измучились сердцем от всякого духовного насилия, духовной отравы, на которых отразились все «блага»... нет: надо читать – все в высшей степени печальные последствия всяческих свобод, которыми так бессовестно злоупотребляют все враги Церкви и Отечества, но которыми не можем или, по простоте своей, не умеем пользоваться мы. Скажите: за что, за что страдает русская народная душа?! Она с колыбели обвеяна православным миросозерцанием, на все привыкла смотреть по-православному, во всех явлениях жизни, как церковной, так и общественной и государственной, ищет смысла с точки зрения русской, православной. Она решительно не может постигнуть тех основных начал, или принципов, какие полагаются теперь в основу так называемого «обновления» всего строя нашей русской жизни. И она права: опыт показывает, что эти новые принципы решительно не приложимы к русской жизни, противны всему духу ее, а потому ими и пользуются, как выше мною сказано, только враги Русской земли и Православной Церкви, враги всего человечества. Возьмите, например, печать. На что она употребила свободу? Смрадом разложения наполнила она всю атмосферу русской жизни. Кто захватил в руки эту могучую силу? Явные и тайные враги Церкви и Отечества. Тонкий яд богохульства, кощунства, клеветы, распутства, духовной отравы в миллионах листов всякого рода периодических изданий мутною, грязною волною разливается по лицу родной земли. Мы, русские люди, плачем, не зная, как оберечь нашу молодежь от этой мерзости: целыми тюками кто-то рассылает даже бесплатно наиболее вредные издания, вроде некоей газеты, именуемой «Ясная Поляна» (конечно – в память анафематствованного еретика), – скажите ради Самого Господа: какая польза давать свободу распространению этой отравы? И что это за принцип такой: отравляй свободно, безнаказанно, кого хочешь, проповедуй лжеучения, какие только на ум взбредут, развращай молодежь, сколько угодно – все разрешается! Ведь вот к чему сводится на деле эта свобода печати. В сущности, невинную книжку «Правда об иеромонахе Илиодоре» арестуют, запрещают; пламенное обличение лжеучений яснополянского еретика, написанное миссионером Айвазовым и напечатанное в органе Святейшего Синода, уничтожают, а «Учение, – якобы, – Христа в изложении Толстого для детей» разрешается. Тут уж решительно недоумеваешь: какого принципа держатся сие творящие. Пусть они не сетуют на «отсталого» вологодского архиерея! Поносить Господа Иисуса Христа можно, искажать Его святейшее божественное учение разрешается, а сказать слово в защиту, хотя, может быть, и не всегда в меру ревностного обличителя-инока – нельзя?.. Уж свобода, господа, так и нам пусть будет свобода! И нам, служителям Церкви Христовой, не запрещайте говорить правду-матушку о всех и о всем, не смотря на лица! Знаю, мне скажут: «Никто вам сего и не запрещает». В том-то и дело, что это – только на словах: на деле же скажи правду о каком-нибудь власть имущем – тотчас закроют уста. Иудеям и их приспешникам и наемникам все можно, все разрешается, как будто и закона для них не писано, а нам, православным русским людям, даже благодатно уполномоченным от Самого Господа Иисуса Христа – Его служителям – нельзя. Будто живем мы под двумя законами: для нас, православных, есть один закон, нас ограничивающий, а для наших заклятых врагов – другой или же никакой не существует. Россия положительно разлагается от отравы, распространяемой иудейской печатью; мы, православные, задыхаемся от этой отравы: ведь если мы не читаем этой дряни, то на каждом шагу видим весь ее вред, видим, как гибнут наши братья, наши дети, мы не можем же смотреть на все это равнодушно с холодным сердцем, и мы кричим: пощадите русскую народную душу! Не дайте ее в обиду! Ведь на то и поставлены Богом власти, на то и меч им дан, чтобы обуздывать всякое зло, чтоб пресекать его, не допускать его. Но никто нас не слышит, все толкуют лишь о свободе печати, которую-де нельзя же отнимать. Да в том-то и дело, что настоящей-то свободы нет, свободы обличать, например, неправду людскую, как делает это отец Илиодор; а лгать, клеветать, кощунствовать, издеваться над всем, что дорого и свято для нашей души, – разрешается. Вот о чем бы позаботились наши законосочинители прежде, чем издавать закон «Об усилении наказаний за причинение животным напрасных мучений»! Живую душу православную пожалели бы, ее истязателей обуздали бы!
Дали свободу исповеданий, а враги Церкви и народа постарались так поставить дело, что как будто получили свободу не только открыто проповедовать свои лжеучения, но и насильственно обращать в свои секты православных. В столицах, на виду у всех, идет открытая проповедь разных лжеучений, начиная с рационалистических сект и мистических бредней до оккультизма, спиритизма и всякой – простите – бесовщины, и все это считается легальным, лишь бы соблюдены были известные правила о собраниях: нельзя-де запрещать – свобода! И толпами идут на эти собрания, на эти лекции, проповеди православные русские люди, идут из любопытства, из желания услышать что-либо новое, полезное, идут и простые, и так называемые интеллигенты, которые в делах веры иногда знают меньше простецов, идут и отравляются. Отравляются сами и несут отраву в свои семьи, в среду знакомых, родных, увлекая и сих в широко расставленные еретиками сети лжеучений. Как будто бедная наша русская народная душа отдана на расхищение, поставлена вне закона охраны: расхищайте, кому не лень! Говорят: вольному – воля, никто не гонит на такие собрания и беседы, никто не заставляет читать отрицательные по отношению к православию книги, брошюры и газеты. Так, но, во-первых, если, с точки зрения русских законов, Православие есть чистая Христова истина, а остальные исповедания в большей или меньшей мере заражены заблуждениями, если по сему Православие и в законах именуется «господствующим» исповеданием, то зачем же отступать от тех начал ограждения народа от лжи и заблуждений, какие существовали до новых, пока, слава Богу, и теперь еще только «полузаконов», временных правил и прочее? Зачем допускать столь широкое смущение православной совести русских людей, в массах, не исключая и наших интеллигентов, мало подготовленных к борьбе с волками-лжеучителями и потому только болеющих душою о поругании заветных православных верований, но не готовых отражать натиск этих врагов их веры? А во-вторых, ни на минуту не должно забывать, что все враги Православия, все еретики, раскольники, сектанты, без исключения, если не открыто, то в своей совести, на практике допускают иезуитское правило: цель оправдывает средства. Где только можно, везде допустить готовы и ложь, и обман, и даже насилие. Наша православная совесть сего никогда не может допустить. А у наших духовных врагов это – обычные приемы. И вот русские православные люди, оберегающие святыню своей веры в своей совести, не могут не видеть всего этого, и в жизни, и в печати постоянно встречаются с печальными последствиями такого безразличного, иногда даже прямо соблазнительного попустительства в отношении не только к инославию, но и к явно вредным, даже нехристианским лжеучениям, вроде оккультизма и спиритизма, уже свободно распространяющих свои бредни печатно, чрез свои периодические издания. Видят это и наблюдают всюду страшный вред от сего, и не могут не жаловаться – кому только? – разве одному Богу! – не могут не скорбеть душою и не взывать: гг. законосоставители! пощадите народную душу! За что отдаете ее на отравление? Вы заботитесь о животных, вносите законопроект об усилении наказания за причинение животным напрасных мучений – хорошее дело делаете; но если у вас есть собственная душа, способная страдать при виде оскорбляемых святынь, если вам доводилось когда-нибудь, хоть в раннем детстве, быть свидетелями – ну хотя бы оскорбления ваших родителей, при сознании невозможности для вас защитить их: то поймите же чувство, какое испытывает искренно верующий православный человек при виде того кощунства, того издевательства над святынею его веры, которое теперь можно наблюдать и в печати, и в жизни, всюду, где появляются иудеи и их приспешники – наши интеллигенты – изменники вере отцов, где издаются эти поганые уличные листки, где, с благосклонного разрешения администрации, устраиваются разные собрания и беседы сектантов и непризнанных учителей. Я уже не говорю – а стоило бы не только говорить, а прямо кричать! – о бесчисленных кинематографах, театрах и подобных развлечениях, по городам на каждом шагу подстерегающих простецов и нашу молодежь. Поймите, что приходится переживать русскому сердцу от всех этих «свобод», от которых мы, православные, просто задыхаемся в чувстве оскорбления наших заветных родных святынь! Поравняйте в правах нашу русскую православную народную душу – ну хоть с теми животными, о коих вы так трогательно заботитесь!..
Как тяжело писать эти строки! А как не писать, когда отовсюду получаешь письма – стоны русских людей, оскорбляемых постоянно в своих заветных чувствах?..