Толкование на Евангелие от Матфея во вторую неделю (Мф.4:18–23)

Промысл и человеколюбие суть два совершенства великого Бога и Творца твари. Господь наш Иисус Христос, «Сый сияние славы и образ ипостаси» Бога и Отца (Евр.1:3), показал сии два великие дела Своя соединенными между собою и нераздельными. Где промысл Его, тамо и человеколюбие, и где человеколюбие Его, тамо и промысл: ибо о всех делах Своих человеколюбиво промыслил и промыслительно учеловеколюбился. Во всяком деле Божии и промысл и человеколюбие усматриваешь; видишь Его Промыслителем и купно Благотворителем. Сему душеспасительному учению поучает нас и содержание ныне чтенного Евангелия. Избрание Боговестников Апостолов есть дело Божественного Промысла: «Аз избрах вы от мира» (Ин.15:19). Избирание особенных пред всеми людьми вселенских учителей высочайших благочестия догматов: сие же промыслительное избрание преисполнено есть Божественного человеколюбия: ибо цель и конец проповеди веры не иной какой есть, как человеческое спасение. Мы и в самых чудесах и во исцелениях всякой болезни и всякого расслабления, содеянных Иисус Христом, по избрании и призвании Апостолов, промыслительное Его человеколюбие зрим. Учеловеколюбился промыслительно над немощными и исцелил оных, да и они, исцелевшие, и зрители бывшие чудодеяния уверуют в великое таинство смотрения воплощения. Сегодняшняя убо Евангельская история живоописует нам промысл человеколюбный и промыслительное человеколюбие – сии две великие Спасителя нашего добродетели. Отверзите, благословенные христиане, душевные ваши ушеса, да слышав сие спасительное учение и возвеличив Божественную державу Иисуса Христа, сотворите плод небесный добродетельных деяний.

Мф.4:18. Во время оно, ходя Иисус при мори Галилейстем, виде два брата, Симона глаголемаго Петра, и Андреа, брата его, вметающа мрежи в море: беста бо рыбаря.

Сие Галилейское море называется еще Тивериадским морем и езером Геннисаретским, чрез которое проходит река Иордан. На брегу сего моря ходя, Господь наш увидел двух братьев: Симона, глаголемого Петра, и Андрея брата его, кои, будучи рыбаками, ввергали мрежи в море. Не по случаю же ходил тамо Христос, но предвидев, что тогда находились на море Галилейском Петр и Андрей, нарочно пришел туда, да призовет их на посольство Евангельского благовестия веры. Приметьте изъяснение Евангелиста. Сказав, что «вметаху мрежи в море», присовокупил он и сие: «беста бо рыбаря», дабы никто не сомневался, что первые Христовы ученики были рыбари, то есть люди убогие, и самые простые и неученые. Таковых же проповедников Евангелия избрал Бог, «да не похвалится всяка плоть пред Ним» (1Кор.1:29). Да не похвалятся царие, что страхом и властию покорили человеков вере; ни богатые, что златом и сребром купили мнения; ни мудрые, аки бы софизмами и красноречием побороли ум. Ни едина, говорю, человеческая сила похвалиться не может, что веру во Христа распространила: «буяя мира избра Бог, да премудрыя посрамит: и немощная мира избра Бог, да посрамит крепкая: и худородная мира и уничиженная избра Бог, и не сущая, да сущая упразднит: яко да не похвалится всяка плоть пред Ним» (1Кор.1:27, 29). Вся слава веры есть Божественная, все дело есть Божественной благодати. Двух братьев, первых учеников Своих, призвал Владыка всех для того, да научит нас, что все мы братия есмы, и братскую любовь один к другому хранить должны. Почему и сказал: «о сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою» (Ин.13:35). Для чего ж звал их Он в тот самый час, когда ввергали они мрежи в море? Сим показал нам, что долг Апостола и священнопроповедника есть, не чтобы спасать слушающих, но токмо чтоб распростирать мрежу учительства. Священнопроповедник, когда будет проповедывать, и духовный отец, когда будет увещевать и уговаривать, исполнил свое Апостольское дело. Если же ты, слышав, не отвратишься от грехов твоих: то имеет тот мзду свою за труд проповеди, а ты осуждаешься ради жестокости твоего сердца. Ибо долг того есть, чтобы учить и советовать, а твой долг – чтобы внимать и исправляться. Видите, каковое есть Божие смотрение! Бог устроил, да обретутся два человека, братия по плоти, убогие по состоянию, неученые по навыку, рыбари по художеству, избранные по произволению их самих, ввергающие мрежи в море Галилейское. Когда же сия Промысл Божий предуготовал, тогда единородный Сын Его, пришед туда, глагола к ним:

Мф.4:19. И глагола има: грядита по Мне, и сотворю вы ловца человеком.

Идите по Мне, последуйте за Мною, и Аз соделаю вас ловцами человеков: Аз покажу вас проповедниками Евангелия. Вы не будете ввергать мрежу в море, но станете насеявать на сердцах человеческих слово Божие; не будете рыбу из моря извлекать, но будете изводить человеков из бездны неверия; человеков будете спасать, а не рыбу ловить. Заметьте, что Андрей и Петр прежде были ученики Иоанна Предтечи и Крестителя, слышавшие и от него о Иисусе Христе; пришедше, видели Его и беседовали с Ним первее Андрей, потом и брат Его Симон, коего Христос назвал тогда Петром, сказав: «ты еси Симон сын Ионин; ты наречешися Кифа, еже сказается Петр» (Ин.1:42). Когда же Иоанн Креститель был ввержен в темницу, тогда Господь наш отшел в Галилею (Мф.4:12), Петр же и Андрей, как видно, пришедши туда же, занимались рыболовством, – ввергали мрежи свои в море Галилейское, где нашед их Христос, призвал ко Апостольству проповеди Евангельской.

Мф.4:20. Она же, абие оставльша мрежи, по Нем идоста.

Се святые Апостолы еще ревностнее Пророка Елисея показались: ибо Елисей, призыван будучи Пророком Илиею к пророческому служению, прежде простился со отцем своим, потом заклал волов своих и раздал оных людям, и потом уже иде в след Илии (3Цар.19:20–21). Андрей же и Петр, позваны бывше Христом ко Апостольской проповеди, абие в той же час оставили мрежи и последовали Ему. Из чего научаемся, колико должно нам быть охотным к званию Божию. Якоже бо тогда Богочеловек звал Апостолов, сказав: «грядите по Мне» (Мф.4:19): тако и ныне ежедневно всех нас зовет, вопия: «приидите ко Мне вси» (Мф.11:28). Апостолы абие оставили мрежи рыбные: ты оставь абие мрежи плотских твоих похотей; они тогда же оставили ветрило и кормило: ты абие остави славолюбие и гордость; они в той же час оставили кораблец и последовали Христу: ты абие оставь нечестие твое, и храни заповеди Его. Когда зовет Бог, то нет ни отлагательства, ни отговорки. Видя же Богочеловек, что Петр и Андрей, оставив вся, абие в след по Нем идоша, отшел оттуда, да и иных, позвав, сотворит Апостолами и Своими учениками.

Мф.4:21. И прешед оттуду, виде ина два брата, Иакова Зеведеева и Иоанна брата его, в корабли с Зеведеем отцем ею, завязующа мрежи своя, и воззва я.

Из двунадесяти Апостолов Иаковами назывались два: один сын Алфеев, коего Евангелист Марко называет Иаковом малым; а другой сей, сын Зеведеев, брат Иоанна Богослова Евангелиста (Мк.1:11). Приметь во-первых, что Евангелист Матфей не сказал: Иакова и Иоанна сынов Зеведеевых, но «Иакова сына Зеведеева, и Иоанна брата его», дабы дважды повторить имя сие – брат, и показать паки, что для того избираются два первые ученики Христовы братия, так как и два вторые, да и мы уразумеем, что всех в Него верующих долг есть любить друг друга, как брата. Приметь во-вторых, коликое было убожество Апостолов: ибо слово сие, «завязующа мрежи», значит то, что они своими руками починивали обветшавшие свои мрежи. В-третьих, что снискивали нужное для себя пропитание собственными трудами и потом, тем же питая и престарелого отца своего. Таковых-то убо мужей, призвав, Иисус Христос соделал учениками Своими, очевидцами и свидетелями жизни, чудес, страдания, погребения, воскресения, на небеса вознесения, сошествия Святого Духа, проповедниками Евангельских учений и всея вселенной наставниками и учителями.

Мф.4:22. Она же, абие оставльша корабль и отца своего, по Нем идоста.

Виждь усердие, соответственное предведению Спасителя. Слышав Господне звание, тотчас оставили и мрежи, и корабль, и отца своего, и последовали охотно зовущему Христу. Но тогда ли токмо во первых видели они Христа? и тогда ли токмо их звал Христос? Вероятно, что еще прежде сего известно им было о Иисусе Христе; но тогда несомненным образом во первых еще звал их: ибо в сем токмо Евангельском пункте видим первое их звание, которое и Евангелист Марко таким же образом описывает. Для чего же они оставили отца своего? Так как, видно, он не веровал во Христа (Мк.1:19). Посему они и последовали зовущему их Христу, не уверовавшего же отца оставили, Бога отцу своему предпочетши. Заметь притом, что по Христе грядущие, якоже Иаков и Иоанн, выходят из моря, то есть, из многомятежной мирской суеты; оставляют корабль и отца, то есть, непостоянные и многобедственные жизненные дела и плотские пристрастия, а не последующие Христу, якоже старик Зеведей, остаются на мори и на корабле, то есть колеблются волнованием мирской жизни и непостоянством земных вещей. Когда же Богочеловек призвал избранные сосуды и сотворил оных вселенскими учителями, тогда начал проповедь спасения и пречудные благодеяния Своего человеколюбия.

Мф.4:23. И прохождаше всю Галилею Иисус, уча на сонмищах их и проповедая Евангелие царствия, исцеляя всяк недуг и всяку язю в людех.

Сонмища или синагоги были места, в которых Евреи, собираясь, читали и толковали Божественное Писание. В одном и том же граде многие были таковые сонмища. В сонмищах убо Галилейских не обинуясь Господь наш учил, да все слушают Его учения и никто да не дерзнет обвинять Его, яко учащего что противное закону и Пророкам. Посему и сказал вопрошающему Его Каиафе: «Аз не обинуяся глаголах миру: Аз всегда учах на сонмищах и в церкви, идеже всегда Иудее снемлются, и тай не глаголах ничесоже» (Ин.18:20). Учил же всех Господь и проповедал Евангелие царствия, то есть, весть, что отверсто есть человекам царствие небесное. Почему и говорил: «отселе узрите небо отверсто, и Ангелы Божия восходящия и нисходящия над Сына человеческаго» (Ин.1:51). Проповедал Евангелие царствия: то есть, догматы благочестия, таинства веры, силу закона, учение благонравия, – чрез что человек наследником бывает Божия царствия. Виждь, какое есть различие между тем, что творил Бог, когда предавал закон Моисеев людем, и тем, когда проповедывал Евангелие царствия. На горе Синайской, на которой Бог, сшедши, предал закон, молнии и громы, огонь горящий, трубы грозно звучащие, гора дымящаяся и глубокая тьма являлись: в Галилеи же, куда единородный Сын Божий пришед, начал проповедывать Евангелие, – призывание учительское, чудеса человеколюбные, исцеления во всем народе от всякого недуга, то есть, от всякой жестокой и неизлечимой болезни и от всякой язи, то есть, от легкой и удобоизлечимой немощи. На Синаи страх и трепет, в Галилеи – упование и свободность; на Синаи суд и правда, в Галилеи – милость и благоутробие. «Моисеом дан бысть закон, Иисус Христом благодать бысть и истина» (Ин.1:17).

Христиане! «Иисус Христос вчера и днесь Тойже и во веки» (Евр.13:8). Даже доныне зовет Он: «грядита по Мне» (Мф.4:19), – но ни один Андрей, или Петр, или Иаков, или Иоанн слушает Его гласа. Зовет доныне: «приидите ко Мне вси труждающиися и обременении», – но никто к Нему не приходит. Обещает нам врачевства Божественного Своего человеколюбия: «и Аз упокою вы» (Мф.11:28), – но никто, ниже Божественному повинуется званию, ниже приемлет Отеческое врачевание. От чего же сие происходит? Ужели слово Божие изнеможе, так что не может действовать на сердце человеческое так, как прежде? Да не будет! Бог есть непревратен и неизменен; убо и слово Его есть таковое же: «якоже огнь, свидетельствует Пророк, и яко млат сотрыющий камень» (Иер.23:29). Туюжде силу, каковую имело оно тогда, когда, во-первых, слышал оное Адам, потом Ное, и после того Авраам, потом Моисей, и посем Пророки, а после сих Апостолы, – имеет оно и доднесь, и во веки. Даже доныне яко огнь попаляет грех, яко млат сокрушает жестокость сердца. Почему же убо не действует в нас так, как прежде? Почему приходят в церковь толико грешников, кои слушают слово Божие, а однако остаются неисправимыми и во грехе в своем умирают? Сие, братие моя, происходит от конечной беспечности о душевном нашем спасении. О всяком тленном и ничего нестоящем деле печемся и заботимся: а о спасении нашем нет никакого ни старания, ни заботы.

Послушайте, что повелевает Бог: «закон Мой», говорит, да будет поучением сердца и помышлением души вашей: «и да будут словеса сия, яже Аз заповедаю тебе днесь, в сердце твоем и в души твоей» (Втор.6:6). Христианине! скажи истинно: поучаешься ли ты хотя един час на дни в законе Божием? Помышляешь ли хотя един час в неделю о заповедях Господних? Воистину так, скажешь ты: – я молюсь и поутру, и ввечеру. Пусть так. Но какова твоя молитва? Движешь ты борзо уста твои, и прошептываешь один или два псалма, три или четыре тропаря: но мысль твоя шатается семо и овамо и нимало не разумеешь того, что болтает язык твой. Часто же, в то самое время, когда уста твои произносят молитвенные словеса, душа твоя наполняется помыслами греховными. И ты, может быть, думаешь, что молился, и довольно попекся о спасении твоем: но таковая молитва обращается бесплодною в недро твое, и бывает тебе во грех (Пс.108:7). Я, – скажешь, – хожу в церковь. Подлинно ходишь, но вносишь токмо туда тело, а мысль твоя в доме твоем остается, или в работе твоей, или в заботах и развлечениях твоих. Ходишь в церковь, – но вместо того, чтобы возводить ум твой к Богу, разговариваешь с стоящими с тобою, а иногда, ни мало не страшась, бесчинствуешь.

Закон мой, повелевает Бог, да будет поучением чад ваших: «и да накажеши ими сыны твоя» (Втор.6:7). Отцы и матери! скажите правду: поучаете ли вы чад ваших закону Божию? Объясняете ли им, сколько и какие суть Божия заповеди? Говорите ли им, хотя раз в неделю: чада! послушайте наказания нашего: если сохраните заповеди Божия, то будете люди почтенные, благополучные, и наследники рая; если же преступите их, то будете бесчестными, несчастливыми, и сынами ада?

Закон Мой, повелевает Бог, должен ты иметь во устах твоих, где бы ты ни был: путь ли будешь совершать, или лежать на постели твоей, или с оной вставать: «и да возглаголеши о них (заповедях) седяй в дому, и идый путем, и лежа и востая» (Втор.6:7). Таковые помыслы согревают человеческую душу и удобряют его сердце так, что когда падет на оное семя слова Божия, то вскоре творит плод спасения. Но кто бы из нас, сидя в доме своем, или в доме друга своего, о законе беседовал Божии? Кто бы, на пути ходя, или лежа на постели, или с оной вставая, размышлял о заповедях Божиих, какую из оных сохранил и против коей погрешил? Кто, говорю, хотя бы един час в каждый день рассуждал о спасении своей души? Богач, предавший себя сладострастию и суетности, и не помыслит о часе смерти своей. Бедняк, бродя тамо и семо для исполнения ежедневных своих нужд, совсем забывает о дни судном. Купец, имея мысль прилепленную к торговле, ни о чем другом не мыслит, как только, чтобы купить дешево, а продать дорого. Художник ни о чем другом не печется, как только чтобы поскорее окончать свое художество и тем более обогатиться. О душе же, о будущей жизни, о страшном суде, о царствии небесном и о вечной муке – никто не старается и не печется. Каждого мысль прилеплена и предана к удовольствиям телесным, к собственной прибыли, к деньгам. «Господь, – свидетельствует Псалмопевец Пророк, – с небесе приниче на сыны человеческия, видети, аще есть разумеваяй, или взыскаяй Бога?» Ни одного однако не обрел: «вси уклонишася, вкупе непотребни быша: несть творяй благое, несть до единаго» (Пс.52:3–4). Ради прихоти телесной и суетности мирской – всякое попечение, старание и труды денные и ночные, а ради душевного спасения – нет ни попечения, ни помышления, ни памятования. От сего-то ожесточается сердце наше, и не вмещает света словес Божиих. От сего бесполезно бывает для нас Евангелие, и всякое слово Божие недействительно. Слово Божие есть свет небесный: «зане свет повеления Твоя на земли» (Ис.26:9): убо имеет свойства вещественного света. Когда солнечный свет воссиявает, то, если найдет дверь или вход в дом, к которому приражается, проницая освещает и согревает все в доме сущее; если же не найдет входа для проницания, то отражается вспять, – дом же тот остается хладным и темным. Ежедневно читается слово Божие: «внемлите же себе, да не когда отягчают сердца ваша обядением и пиянством и печальми житейскими, и найдет на вы внезапу день той» (Лк.21:34). Се свет! «Светильник ногама моима закон Твой, и свет стезям моим» (Пс.118:105). «Да будут чресла ваша препоясана, и светильницы горящии» (Лк.12:35). Се свет! «Аще хощете, и послушаете Мене, благая земли снесте: аще же не хощете, ниже послушаете Мене, мечь вы пояст» (Ис.1:19–20). Се есть свет! Он, когда касается ушес наших, ищет проникнуть и в глубину души и просветить оную, но никакого не находит открытия, никакого входа для проницания: ибо всяка душа наполнена есть гордости и тщеты, самолюбия, славолюбия и мудрований мирских. Ищет проникнуть даже до среды сердца, и согреть оное к любви Божией: но находит оное толико ожесточенным и подавленным плотскими похотьми и телесными пожеланиями, что никаким образом не может в него проникнуть. Чего для стрехчет несколько во ушах, и едва коснется души, как уже и отражается, и возвращается вспять недействительным, от чего душа наша остается непросвещенною и темною, сердце же – хладным к Божественному, наподобие снега и льда. Вот что небрежение о душе рождает! Вот что беспечность о спасении производит! Похищает действительность слова Божия, и отъемлет Божественную его силу.

Знает Бог, что по жестокосердию грешника глас слова Его остается недействителен. Но пoелику по естеству есть человеколюбив, то не открывает гнева Своего, но употребляет другое, ощутительнейшее средство: предлагает глас твари, и оным призывает человека на покаяние. Но смотрите, что мы делаем, слыша и чувствуя таковый глас. Пророк Самуил, еще отрок мал сый, спаше в церкви Господней, идеже кивот Божий стояше. В полунощи звал его Господь с небесе, говоря: «Самуиле, Самуиле»! (1Цар.3:4–6) Он же думал, что Илий зовет его. Почему вместо того, чтобы Богу ответствовать: се аз раб Твой, Господи! что повелеваеши? пришел ко Илию, и сказал ему: «се аз, чего хощеши?» Для чего звал мене? Мы же с великим прилежанием возделываем иногда землю: но когда приидет время плодособрания и жатвы, то ниже плодов собираем от древ, ниже семян пожинаем от полей, по слову Божию, которое грозит грешнику, вопия: «и положу небо вам аки железно, и землю вашу аки медяну: и не даст земля ваша семене своего, и древа села вашего не дадут плода своего» (Лев.26:19–20). Бесплодие есть глас Божий, который взывает нам, вопия: людие, людие! Но мы, заблуждшие, не обращаемся к Богу, вопия: ах, согрешили! но относим сие к бездождию, думая, якобы оно было бесплодия первою причиною. Со всяким вниманием печемся иногда о торговле, но вместо прибыли величайший получаем убыток, по глаголу Божию к согрешающим: «и будет вотще крепость ваша» (Лев.26:20). Убыток есть глас Божий, призывающий и вопиющий: людие, людие! Мы же, заблуждшие, не обращаемся к Богу вопия: согрешили, но относим сие к случаю, мня, аки бы худой случай причинил нам убыток. Самуил истинно не знал, что призывавший его глас был глас Божий, но по крайней мере прибегнул к Илию, который уверил его, что призывавший его был Бог. Мы же, несчастные, не познавая гласа Божия, к кому прибегаем? К бездождию, к случаю, к вещам бездушным и несуществующим, кои суть безгласны и не могут показать нам истины. Чего ради остаемся глухими и нечувствующими гласа творения, коим призывает нас Бог.

«Бог, беспредельно благоутробен сый, не хощет смерти грешника, но еже обратитися ему от пути зла, и живу быти ему» (Иез.18:23). Посему, паки милосердствуя, уязвляет совесть нашу: «Духа, о Немже пишет Божественный Апостол, посылает Бог в сердца наши, вопиюща: Авва Отче»! (Гал.4:6) и сосвидетельствующа «духови нашему, яко есмы чада Божия» (Рим.8:16). Сего Духа посылает Бог в сердца наши, не «Авва Отче», вопиюща, но глаголюща: «востани спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос» (Еф.5:14). Посылает, говорю, Оного «послушествующа» (Рим.8:16), или сосвидетельствующа, не яко «есмы чада Божия», но обличающа нас и глаголюща, яко чадами диавола есмы. Обличение совести, которое иногда чувствует и самый жестокосердый грешник, есть глас Святого Духа, вопиющий не в ушеса, но в сердце его. Доколе, – говорит Он, – жить будешь во грехе? Се уже старость пришла, се болезнь тебя окружила, се смерть при дверях: востани от сна греховного, воскресни от мертвых дел беззакония твоего, и воссияет в сердце твоем свет благодати Иисус Христовой: «востани спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос»! Сими словами призывает Дух истины и обращает на покаяние. Что ж творит, слыша сие, бесчувственный грешник? Отвращает лице свое. Когда приходят в мысль его рассуждения о душе и о спасении, то он нарочно преносит ее к мирским помыслам, и таким образом заглушает вопль гласа Святого Духа.

Приходит врач ко одру болящего и, имея в руках, врачевство на его болезнь, говорит ему: востани, воскресни, болезнь твоя опасна; если приимешь сие лекарство, то без сомнения исцелишься: если не хочешь сего, то нет никакой надежды к жизни. Больной же, услышав сие, абие отвращает лице, и ниже слышать хочет слов врача. Что ж сие есть? Буйство, превосходящее всякое иное буйство. Но буйство того грешника, который затыкает ушеса свои к слышанию гласа Святого Духа, вопиющего и глаголющего к нему: «востани спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос», – есть буйство и безумие, несравненно превышающее и безумие такового больного. Ибо больной, ослушающийся врача, надеется, может быть, на силу сложения, и на помощь Божию: грешник же, не внемлющий гласу Всесвятого Духа, какую иную имеет надежду? Больной прогневляет единого врача: грешник опечаливает Всесвятого Духа, то есть, Бога. Больной, хотя и умрет, временной токмо лишается жизни: грешник, если умрет во грехе, лишается вечного царствия.

По таковых же милостивых призываниях Божиих, что последует с теми, кои, совсем забыв о душе, отвращаются гласа Божия? Евангельскими притчами о двух богачах показал нам единородный Сын Божий, каким образом наказует Бог совсем не пекущихся о своем спасении. Из сих двух богачей един, предавшийся попечению о полях, о плодах, о житницах, о плотской сладости и покое, в оных точию имел и ум и сердце погруженные: о них грезил ночью, о них был весь его труд, и попечение, и заботы. «И мысляше в себе, глаголя: что сотворю, яко не имам где собрати плодов моих? и рече: се сотворю: разорю житницы моя, и большия созижду, и соберу ту вся жита моя и благая моя, и реку души моей: душе! имаши многа блага, лежаща на лета многа: почивай, яждь, пий, веселися» (Лк.12:17–19). Богачу треокаянный! ты к земли пригвоздил очи твои и никогда не возводишь главы твоей на небо: все твои попечения суть плотские, все твои старания суть телесны, а о будущей жизни нимало не попечешься; но Бог с небеси обличает твое буйство и безумие: безумне, безумне, говорит Он тебе: – богачу безумне и несмысленне! ты чаешь жить лета многа, пользуясь благими твоими, но Бог внезапно пожинает жизнь твою. «В сию нощь истяжут душу твою от Тебе» (Лк.12:20). В сию нощь умрешь, а благих, яже уготовал еси, кто будет наследник? «а яже уготовил еси кому будет?» Слышите ли, коль страшное осуждение! Изобличение страшное, смерть внезапная, наследник – никто! Таковой-то есть конец тех, кои собирают сокровища для плотских своих услаждений, а о украшении души своей богатством добродетели и благодати Божией ни мало не пекутся! «Тако собираяй себе, а не в Бога богатея» (Лк.12:21).

Другого же богача ежедневное попечение было о столе великолепном, о ризах светлых, о плясках, пениях, плотском сладострастии; прибавок к сим порокам его было чрезмерное немилосердие. Сей жестокосердый видел каждодневно Лазаря нага, жаждуща, гнойна, лежаща пред враты его, и псов лижущих язвы его, но никогда не умилосердился над ним. Какой же конец? Умер богатый. Что ж потом? Муки, пламя, огнь. Толь великая и чрезмерная жажда палила его язык, что и единой просил капли: «отче Аврааме! вопиял он, – помилуй мя, и посли Лазаря, да омочит конец перста своего в воде, и устудит язык мой, яко стражду во пламени сем» (Лк.16:24). Тако наказуются те, кои, забывая о душевном своем спасении, погружаются в плотских удовольствиях.

Возлюбленные христиане! весьма бесчувствен есть тот человек, который негу во временной сей жизни предпочитает вечному царствию. Если сравните время настоящей жизни и вечность будущего блаженства, то первое в рассуждении второй есть яко единая капля воды пред целым морем, и еще несравненно менее – есть яко единая крупинка песка пред всем песком, сущим на брегах всего моря и всех земных потоков, и еще несравненно менее. Есть яко единый цвет пред всеми цветами, каковые были от создания мира и будут до скончания века по всей земли, и еще несравненно менее, – яко единица пред числом неизмеримым и бесконечным. Весьма обижаем мы себя самих, вечная на временная променивая. Сия обида или неправдование есть паче всякой неправды, бываемой в поднебесной. Великая глупость и безумие наше! Для здания великолепного и обширного дома великое старание и труд прилагаешь, а и сам не знаешь, не токмо сколько времени будешь в оном жить, но еще успеешь ли ты и взойти в оный: о доме ли нерукотворенном и вечном, сущем на небеси, никакового не прилагаешь старания? Трудами неисчетными, заботами премногими скопляешь богатство земное, но для кого собираешь оное, сам не знаешь: для богатства ли убо небесного, неотъемлемого и вечного, никакого и никогда не подъемлешь труда? О тленном теле толико печешься: о душе ли бессмертной тако вознерадишь?

Мы, изгнаны будучи из рая, преселились в сие заточение, где внезапу приходит определение Божие, да паки возвратимся во отечество. Скажите же убо мне, прошу, как живет заточенный человек на месте заточения, где со дня на день ожидает царского определения о его освобождении и возвращении в свое отечество? «Мы не имамы зде пребывающаго града, но грядущаго взыскуем» (Евр.13:14). Странники все есмы и пришельцы на земле сей. Ныне живем, а заутра умираем; ныне на земли, а заутра во аде. Странник како живет на земли странной, когда по необходимости долженствует возвратиться в свое отечество? Предает ли он сердце свое благим, сущим в земли чуждей? Выходит ли когда из мысли его памятование о своем отечестве? Почему ж убо мы, в заточении сущие, и странники мира сего, и с часу на час ждущие перехождения в отечество, погружаем и мысль и сердце во благих сего мира? Почему совсем забываем о небесном граде, святом Иерусалиме? Ежели изгнанник и странник, прельстившись, прилепятся к земли чуждей и забудут отечество, то потеря их невелика и временна: если же мы, прельстившись, предадим душу нашу мирской суетности и презрим попечение о спасении, то потеря есть чрезмерная и вечная. Те, ежели и всего лишившись имения возвратятся в свое отечество, малое и временное терпят зло: мы же, ежели отыдем на суд обнаженные всякой добродетели, вечно будем мучиться.

Узнав убо, возлюбленне, коль пагубно есть небрежение о душе твоей и нерадение о спасении твоем, умудрись во благое и начни отныне прилагать старание о душевном спасении твоем. Памятуй ежедневно страшное судище Божие, праведное воздаяние последнего суда, вечное царствие, некончаемую муку. Испытуй каждодневно себя самого и примечай, какой не сохранил заповеди Божией, какое содеял покаяние, какую сотворил добродетель. Да не проходит ни дня без помышления о будущей жизни, без попечения о душе твоей, без памятования о Творце и Создателе твоем. Сицевым же образом пожив яко изгнанник, и походив яко странник, и предпослав на небо благие дела твои, яко сокровище, когда приидет час смерти твоей, радуясь и веселясь, избежишь многобедственного сего изгнаннического места и приидешь в отечество твое, в селения святых, в лики Ангельские, во славу трисолнечного Божества, еяже да сподобит всех нас Христос Иисус Господь наш: Емуже слава и держава ныне и в нескончаемые веки веков. Аминь.