Толкование на Евангелие от Матфея в неделю первую Всех Святых (Мф.10:32–33, 37–38, 19:27–30)

Весьма благоговейно почествует друзей Божиих святой царь и Пророк Давид: «мне же, говорит, зело честни быша друзи Твои, Боже» (Пс.138:17–18). Упоминает и о владычестве их над диаволом, и плотию, и миром и стихиями: «зело утвердишася владычествия их». Исчисляя же оных, находит оных число паче песка морского: «изочту их, и паче песка умножатся». И сими словами возбуждает он нас к почитанию и любви святых. Также Божественный Апостол честь и память святых, яко пример могущий укрепить нас в отвращении мирских попечений и удобно от обстоящего нас греха, и яко поощрение к духовным терпения и мужества подвигам, представляет нам, говоря: «темже убо и мы, толик имуще облежащь нас облак свидетелей, гордость всяку отложше, и удобь обстоятельный грех, терпением да течем на предлежащий нам подвиг» (Евр.12:1). Сим убо наставлением Божественного Писания и преданием Апостольским мы, благочествующие, руководимые, почитаем всех Божиих друзей, святых, яко хранителей заповедей Божиих, яко чистейшие добродетели примеры, яко благотворителей человечества. Мы каждого из известных святых особенно почитаем, творя особенную память. Но понеже многие из них неизвестными пред нами находятся, и число их по течению времени приумножилось и приумножается, и даже до скончания века приумножаться будет: «изочту бо их, свидетельствует Пророк, и паче песка умножатся», – того для единожды в году память всех святых празднуя, всех, и известных и неизвестных, и прежде бывших и ныне бывающих, благочестиво чествуем: сущих прежде закона праведников, под законом Пророков, по Христе Апостолов, мучеников, исповедников, пастырей, учителей, преподобных; всех, говорю, от Адама и даже до сего дне в благочестии скончавшихся и добрыми делами Бога прославивших, хвалим и блажим, жизнь их имея примером и прося их, да ходатайствуют о нас пред Богом. Ради чего и нынешнее Евангелие установлено читать, яко содержащее в себе слово, побудившее их к великим делам добродетели, к теплой в Бога вере, к совершенной в Него любви, к презрению всего мира, еще же яко заключающее в себе слова, являющие воздаяние от Бога святым: да якоже те, слыша оные и сохранив, были други Божии и наследницы Его царствия, тако и мы, с тою же ревностию слыша оные и исполнив, подобных сподобимся почестей и даров. Со всяким убо благоговением и вниманием послушайте Божественных евангельских словес Господа нашего:

Мф.10:32. Рече Господь Своим учеником: всяк, иже исповесть Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех.

Кто, говорит, исповедает Меня пред человеки, что Я есмь Христос Сын Бога живаго, и Я исповем его пред небесным моим Отцем, что таковый человек есть верный и истинный Мой ученик. Для чего же Бог ищет исповедания веры пред человеками? Если сердце наше верует, что Христос есть Сын Божий: какая нужда исповедывать то еще пред человеками, наипаче же, когда таковое исповедание сопряжено будет с смертною опасностию? Пoелику человек состоит из души и тела и прославляется от Бога, по воскресении из мертвых и по всемирном суде не токмо душа, но и тело: для того нужно во всякой добродетели не токмо душе, но и телу участвовать. Душа приемлет и любит веруемая, да явится праведною пред Богом, яко отвергнувшая всяку ложь и возлюбившая истину: «сердцем бо, говорит Божественный Апостол, веруется в правду» (Рим.10:10); а уста, то есть, рот, губы, язык возвещают то, чему верует душа, да получит человек вечное спасение: «усты же исповедуется во спасение». Таким образом составляется совершенная добродетель веры, и бывает ходатайцею спасения: «яко аще исповеси усты твоими Господа Иисуса, и веруеши в сердце твоем, яко Бог того воздвиже из мертвых, спасешися» (Рим.10:9). Вера без исповедания есть вера скрытная, несовершенная и притворная. Когда иному веруем сердцем, а другое исповедаем устами, лжецы и притворники есмы. Когда веруем сердцем, но ради страха, или ради другой какой-либо мирской причины, не исповедаем веруемая пред человеками, малодушны тогда и животолюбивы есмы. Страх человеческий бывает тогда более веры нашей, и животолюбие паче любви Божией. Вера же исповедаемая есть явная, совершенная, непритворная. Кто верует сердцем и исповедает устами, тот имеет веру совершенную, полную, истинную: тот веру предпочитает страху человеческому и любовь Божию – своей жизни. Но неужели столько нужно есть таковое исповедание, что если кто не учинит сего, потеряет и спасение? Воистину так.

Мф.10:33. А иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех.

Изречение Владычнее, страшное и праведное. Отвержешься, говорит, ты пред человеки, что Я есмь Бог, – отвергуся и Я пред Отцем Моим, сущим на небеси, что ты Мой верный ученик. Сего-то для, прехвальнии мученицы, да и уст своих не разверзут к отвержению от Христа, всякое лютейшее мучение, и многоразличные жестокие казни претерпели, и кровь свою излияли, и смерть с радостию восприяли, даже до последнего своего издыхания с дерзновением пред царями и мучителями возвещая и исповедуя, что Иисус Христос есть Сын Божий и Спаситель мира. Горе убо тому несчастливейшему человеку, который ради богатства и славы, или ради плотского удовольствия, или ради удовлетворения страстям, или ради смертного страха отрекся спасительного имени Иисуса Христа! Таковый отвержен есть от Бога, таковый потерял небесное царствие. Как же Петр, отвергшись с клятвою и анафемою Христа, паки пребыл Апостолом и другом Христовым и святым? (Ин.6:37) Бог обращающегося и грядущего к Нему не изженяет вон. Петр, отвергшись, тогда же жестоко плакал: а по воскресении трижды исповедывал, что любит Христа, и Которого отвергся во едином дворе некоего архиерея, того Богом проповедал всякому граду и веси, и за имя Его кровь свою излиял и крестную подъял смерть. Почему слезами и трекратным исповеданием загладил грех отвержения и паки удостоился Апостольского сана. Благовестие же веры и смерть за Христа послужили ему и для совершенной святыни. Сие убо узаконив Господь наш о вере и любви в Него, потом заповедал и сие:

Мф.10:37. Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин: и иже любит сына, или дщерь паче Мене, несть Мене достоин.

Приметь, что не сказал просто: «иже любит отца или матерь», но присовокупил следующее: «паче Мене»; ибо отца своего и матерь, сыновей и дщерей не только естественный обязует закон, но и заповедь Господня повелевает, да и любим и всячески печемся о них. Надобно только, чтобы мера оной любви гораздо была менее любви к Богу; надобно, чтобы любовь Божия превосходила по всему и во всем любовь сродственническую; ибо Бог как совершенной веры от нас требует, так и совершенной любви. Хочет Он, да любим Его паче самых сродников наших, коих естество ничего более любезного не имеет. Чти без сомнения, и люби отца твоего и матерь твою, и со всякою кротостию повинуйся их хотению; но ежели отец твой или матерь твоя дерзнут тебе советовать отвергнуться веры, то не уважи лица их, не слушайся тогда их приказания. Люби отца твоего и матерь твою, и со всем желанием пекись о них; но ежели отец твой и матерь твоя будут тебя принуждать красть, или лжесвидетельствовать, или какую-либо нарушить заповедь Божию, не внемли им тогда, не предпочитай Богу родителей твоих, не преступай заповеди Божией ради любви родителей твоих. Люби, сколько хочешь, сына твоего и дщерь твою; но если они тебя соблазняют в вере и принуждают сделаться преступником заповедей Божиих, не люби паче Бога сына твоего, ни дщерь твою. «Аще же, вещает Бог, помолит тя брат твой от отца твоего, или от матере твоея, или сын твой, или дщерь твоя, или жена твоя, яже на лоне твоем, или друг твой равен души твоей, отай глаголя: идем и послужим богом иным, ихже не видел еси ты и отцы твои: да не соизволиши ему, и не послушаеши его, и да не пощадит его око твое, и не возлюбиши его, ниже прикрыеши его» (Втор.13:6, 8). Кто любит родителей или чад своих паче Бога, не есть достойный ученик Христов, не есть достоин наследия царствия небесного. Но ежели я люблю Бога паче сродников: ужели по сему единому бываю достойным царствия Божия? Нет! Сего одного не довольно; ибо сие не составляет совершенной любви. Надобно Бога любить не только паче родителей моих, но и паче самого себя. Чего для Господь наш и еще присоединил:

Мф.10:38. И иже не приимет креста своего, и в след Мене грядет, несть Мене достоин.

Что есть крест? Умерщвление плотских страстей и похотей мирских; ибо сие слово, «распяша», значит умертвиша, якоже изъявил Божественный Апостол, говоря: «ученики Христовы плоть распяша со страстьми и похотьми» (Гал.5:24). «Мне же да не будет хвалитися токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мир распяся, и аз миру» (Гал.6:14). Убо тот берет крест, кто укрощает плоть и бегает похоти жизни сея; тот бывает крестоносец, кто умерщвляет плотские страсти и мирские похоти. Каким же образом ходим мы в след Христа? Последуя стопам Его, то есть, так живя, как Он жил. «Христос пострада по нас, нам оставль образ, да последуем стопам Его» (1Пет.2:21). Тот убо в след Христа ходит, кто имеет жизнь Христову пред очами своими, яко образ и правило, и ревнует, елико можно, всем делам Его. Чего для Павел, последовавый за Христом, сказал: «подражатели мне бывайте, якоже аз Христу» (1Кор.11:1). Примечай же теперь Божественных словес единомыслие. Прежде сказано: «приимет креста», потом – «грядет в след Мене»: для того, что прежде Христов ученик умерщвляет плотские страсти и похоти мира, потом творит добродетели Иисуса Христа. Почему кто не исполняет сих обоих, тот недостоин есть ученичества Иисуса Христа, недостоин небесного Божия царствия.

Мф.19:27. Отвещав же Петр, рече Ему: се мы оставихом вся, и в след Тебе идохом: что убо будет нам?

Сие ответствовал Петр не тогда, когда сказал Господь вышепредложенные слова, но когда поучил уже юношу о совершенстве, говоря: «аще хощеши совершен быти, продаждь имения твоя, и раздаждь нищим, и имети имаши сокровище на небеси: и гряди вслед Мене» (Мф.19:21). Сей Евангельских слов отрывок, так как и следующих, перенесен в сие место и совокуплен с вышесказанными Иисуса Христа словами на нынешний праздник для той причины, что оные представляют добродетель святых и воздаяние им от Бога. Какое же есть Петрово прошение? «Се, говорит, мы оставихом вся, и в след Тебе идохом»: какое ж будет воздаяние наше? Но такой, каковым был Петр, бедный рыбарь, что имел и что оставил? Ладию, сеть, весло, удицу. Но неужели сии ничего не стоящие вещи чрез «вся» оставленная разумел Петр, когда сказал: «се мы вся оставихом»? Подлинно сии: ибо как богатые за великие и любезные ставят дорогие вещи, так для бедных многого и великого стоят малые и дешевые. Бог же, призирающий на чувствие человеческое, а не на количество имений, воздает равно богатому и бедному. Притом Петр сказав сие, «вся», и прочее разумел, то есть, и то, что касается до человеческой нравственности. «Се мы оставихом вся»: оставили и долги вражеские, и соблазны житейские, и плотскую сладость, и мирскую суету. И так Богом просвещен быв, Петр говорил для того, чтобы мы чрез вопрос его и ответ Господа нашего познали, что всяк верующий во Христа, богатый ли и почтенный, убогий ли и простой человек, владыка, раб, князь, слуга, всякого звания, возраста и состояния, – может, ежели хочет, сказать Христу: се аз оставих вся: се аз все оставих имение мое, – хотя бы было многое и богатое, хотя бы малое и скудное; се оставих зависть, ненависть, мщение; се оставих неправду, скупость и сребролюбие, се оставих чревослужение, пьянство, плотоугодие, – се оставих всякий грех. Что же Божественный Учитель обещает оставившим вся и в след Его пошедшим?

Мф.19:28. Иисус же рече им: аминь глаголю вам, яко вы шедшии по Мне, в пакибытие, егда сядет Сын человеческий на престоле славы Своея, сядете и вы на двоюнадесяте престолу, судяще обеманадесяте коленома Израилевома.

Се мзда Богоносных Апостолов! Чрез паки же бытие разуметь возобновление и отрождение всея твари; ибо в день второго пришествия Господня изменится вся тварь от тления в нетление: «яко и сама тварь свободится от работы истления в свободу славы чад Божиих» (Рим.8:21). «Нова же небесе и новы земли по обетованию Его чаем, в нихже правда живет» (2Пет.3:13). И от века сущие мертвые восстанут нетленными, и тогда живущие изменятся. «Вострубит бо, и мертвии востанут нетленни, и мы изменимся. Подобает бо тленному сему облещися в нетление, и мертвенному сему облещися в безсмертие» (1Кор.15:52–53). Чрез «Сына же человеческого», вместо сего: человека, разумеет Господь Самого Себя, по обычаю Святого Писания, которое, вместо слова человек, употребляет «Сын человеческий». Как например: «сыны человечестии, доколе тяжкосерди?» (Пс.4:3) еще же: «суетны сыны человечестии, лживи сынове человечестии» (Пс.61:10); также: «рече ко мне: сыне человечь» (Иез.2:3), равно и на других многих местах. Слыша же сие: «сядете», и о престолех, и о сем: «судяще» – не разумей о телесном сидении, ниже о вещественном седалище; ибо в воскресение все люди яко Ангелы будут, имеющие духовные телеса и сообразные телу славы Христовой (Мф.22:30); ниже так, аки бы Апостолы имеют судить двунадесять коленома Израилевома (1Кор.15:44): пoелику единый токмо есть всех Судия единородный Сын Божий (Флп.3:21). «Отец бо не судит никомуже, но суд весь даде Сынови» (Ин.5:22). Значат же престоли неизреченную честь и славу; сидение – крепость, твердость и неизменность тоя славы. Сие же: «судяще», значит изобличающе, то есть тех, которые, происходя от двенадцати колен Еврейских, в извинение себя будут говорить, что не могли уверовать во Христа, якобы Моисеев закон препятствовал им. Сии, видя тогда Апостолов, сущих от Иудей, уверовавших и толикой сподобившихся славы, постыдятся и онемеют. Подобно же, «царица южская востанет на суд с родом сим, и осудит и» (Мф.12:42). Пoелику же люди за великую и высочайшую славу и честь почитают то, когда кто удостоится сидеть на троне пред каким-либо земным царем в то время, когда он сидит судиею на троне своем в полном царском велелепии и урядстве; того для и Богочеловек, да покажет нам величие славы и неизреченную честь Боговестников Апостолов, сказал, что во время пакибытия, когда сядет Он на престоле славы Своей судить всей земли, тогда и они сядут на двунадесяти престолех во обличение и обвинение двунадесяти колен Израилевых. Таким же образом представив величие славы Апостольской, упоминает потом и о воздаянии прочих святых, говоря:

Мф.19:29. И всяк, иже оставит дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села, имене Моего ради, сторицею приимет, и живот вечный наследит.

Приметь, что Господь не просто и без разбору повелевает тебе оставлять дом твой и села твои, или отлучиться от жены твоей и от прочих сродников твоих, но ради имени Моего, говорит: то есть, для имени Его, что значит – ради православной веры и для сохранения Божественных Его заповедей. Если, например, дом твой, село твое и сродники твои будут тебе препятствием во спасении: если чрез то будет оскудевать вера твоя и препятствовать исполнять повеления Господни, ты же презришь и оставишь та, да невредиму сохранишь веру твою, и не нарушишь Божиих заповедей: тогда приимешь сторичное воздаяние и жизнь вечную. Но каким образом, скажешь, приняли они в настоящей жизни сторицею? Если посмотришь на времена Апостольские, когда «сердце и душа бе верующих едина» (Деян.4:32, 35) и когда никто не называл что-либо свое своим, но все было общее; когда, говорю, ни один между ними не был бедным, ибо которые имели села и домы, продая оные, приносили цену их и повергали пред ногами Апостольскими: то ясно видеть можно, что кто тогда оставлял один дом, обретал в сто раз более, и кто оставлял единого отца, или едину матерь, или единого брата, находил тысячу отцев и матерей и братий, в нужде вспомогающих. Ибо воззри на Божественных Апостолов, на святых мучеников, на преподобных пустынников: что они оставили? единый дом. Но сколько же домов, то есть церквей, имеют ныне, носящих их на себе имя? Что оставили? Единого отца, или едину матерь, или двух или триех братьев и сестр, или едину жену, или малые чада, или два или три села: какое ж множество христиан доныне, и мужей и жен, и младых и старых, и всякого состояния людей, прославляет их и покланяется им до самой земли, и приносит им дары во имя Господне, и молит их, да ходатайствуют пред Богом? Хотя же Богочеловек показать нелицеприятное и праведное Свое воздаяние, присовокупил и сие:

Мф.19:30. Мнози же будут перви последнии, и последни первии.

Первые были по вере и благочестию Иудеи, яко первые познавшие истинного Бога; последние же язычники, яко прежде бывшие идолопоклонники, потом, в последние времена, сделавшиеся благочестивыми. Многие убо, говорит, из Иудеев первые бывше, поколику не уверовали во Христа, будут последние, то есть, отверженные и исключенные из царствия Божия; а из язычников многие, бывши последними, пoелику в последние дни уверовали, будут первые и причастники небесного царствия. Но может быть и другое толкование. Многие из верующих, как то: цари, вельможи, князи, первые пред прочими в сем мире, будут по мерилу Божественной славы последние в царствии небесном, так как мало творившие добрых дел; многие же бедные, незнатные, непочтенные и последние пред другими в настоящей жизни будут, за премногие свои добродетели, первые пред упомянутыми, по степени наслаждения Божественной славы. Ибо многие суть степени славы Божией, подаемые каждому верному по количеству добродетели его. «В дому Отца Моего обители многи суть» (Ин.14:2). Как все люди смотрят на солнце, но не все равно освещаются, но те более наслаждаются пред другими светом, которые лучшие пред другими имеют глаза: равно и праведные все наслаждаются Богом, однако те более причащаются славы Божией, кои более пред другими успели в добродетелях. Но тех ли первыми разумел Господь, которых таковыми люди почитали? Никак. Многие из них, коих по добродетели первыми поставляли, явятся последними в день суда: последними же поставляемые явятся первыми и других превосходящими. Подобное сему находится и в сем: «мний же, во царствии небеснем болий его есть» (Мф.11:11). Пoелику по мнению неверных Иудеев Иисус Христос, по всему болий Крестителя Иоанна, меньшим почитался.

К размышлению о великих воздаяниях за добродетель душеспасительное предложение нынешнего Евангелия возбуждает мысль нашу. Сими словами: «сторицею приимет, и живот вечный наследит» (Мф.19:29), показал нам Богочеловек, что творцы добродетели и в сей жизни почтены суть, и в будущем веце треблаженны. Добродетельный человек нимало не ищет честей и мирского стяжания, но мир сам почитает его и уважает, где бы он ни находился и какого бы состояния ни был. Честь и слава следуют за ним во всякое время и во всяком месте, так как тень следует за нами, хотя бы мы и убегали.

Приводят Измаильтяне Иосифа во Египет; покупает его там главный евнух царский Пентефрий, который, яко человек богатый и чиновный, имел подлинно и других многих и достойных рабов (Быт.37:28), однако пред всеми прочими предпочел Иосифа, – поставил его господином дома своего, отдал все ему, что ни было, на его руки, –«и предаде вся елика быша ему, в руки Иосифовы» (Быт.39:6): почему Иосиф не раб уже, но господин дома Пентефриева и владыка над другими рабами. Пентефрий никакого старания уже не прилагал о своем имении, ниже смотрел на что другое, кроме хлеба, который повседневно сам ял: «и не ведяше от сущих у себе ничтоже, кроме хлеба, егоже ядяше сам» (Быт.39:6). Но чем Пентефрий побужден был к почитанию такового человека, странника, раба купленного, юноши, иноплеменника, иноземца? Чем? Знал он, уверяет Писание, яко Бог пребывал с ним: «ведяше бо господин его, яко Господь бе с ним» (Быт.39:3). Но из чего он познал сие? Усмотрел он в нем мудрость души, скромность слова, непорочность нравов; приметил в нем, одним словом, отроческую добродетель. Ибо добродетель сияет на лице, слышится в словах, показуется в обхождении, блистает в делах. Приметил, яко «прииде благословение Господне на вся, елика в дому его» (Быт.39:5), с того самого дне, с которого Иосиф вшел в дом его: из сего убо познав, что Иосиф был человек Божий и Бог с ним пребывал, толико почтил его.

Устремляет потом жена Пентефриева очи свои на красоту Иосифа, и сильно искушает целомудрие его. Но Иосиф побеждает брань искусительницы и сохраняет некрадомое целомудрия сокровище. Студная Египтянка пременяет потом любовь на вражду и оклеветание; почему ввергается Иосиф на время в темницу. Но и в темнице, – кто бы не подивился силе добродетели? и в темнице последует честь, уважение, сожаление. Почитает его старейшина стражей темничных, и предает в руки его всю темницу, – поручает во власть его всех узников, и всякое там нужное смотрение и попечение: «и вдаде старейшина стражей темницу в руце Иосифу и всех вверженных в темницу: и вся, елика творяху тамо, той бе творяй. Старейшина же стражей темничных ничтоже бе ведый его ради: вся бо быша в руках Иосифовых, занеже Господь бяше с ним, и елика той творяше, Господь благопоспешаше в руку его» (Быт.39:22–23). В темнице, за добродетель свою Богом просвещен быв, изъясняет сны старейшин, винарска и житарска; чего для, извед его из темницы, приводят в царские чертоги, да истолкует Фараонов сон, который и истолковал. Почему Фараон, в воздаяние за толикую его услугу, поставил его главным над всею землею Египетскою. «Рече же Фараон Иосифу: се поставляю тя днесь над всею землею Египетскою» (Быт.41:41). Весь Египет под властию Иосифа; весь Египет повинуется, поклоняется и почитает его яко князя, властелина и старейшину. Слышите ли, какие добродетели плоды? Рабов поставляет владыками, бедных богатыми, купленников князьями, узников знаменитыми и высокими правителями. Се, каковая добродетели мзда!

Многие думают, что награждения добродетельных людей бывают токмо небесные, и что добродетельные почитаются и славятся на небеси токмо и в будущей жизни; ошибаются однако. Ибо Бог, обладаяй небесными и земными, обещал как небесные, так и земные воздаяния, сказав: «сторицею приимет, и живот вечный наследит» (Мф.19:29). Сие выразительнее изъяснил Евангелист Марко, говоря: «аще не приимет сторицею ныне во время сие, и в веке грядущий живот вечный» (Мк.10:30). И мы видим Господне слово, исполняемое не токмо на древних святых, но и на нынешних любителях добродетели. Коликую честь и славу имеют отличившиеся добродетельми в сем мире, известно и преизвестно есть: ежегодичные поминовения, повседневные прославления, превеликолепные храмы, праздники торжества, в честь их имени совершаемые; владыки, князи, цари, безмерное множество благочестивых христиан чествуют их, поклоняются их мощам и благоговеют пред иконами их. Таковой же чести не токмо по смерти, но еще и в жизни святые удостаивались. Верные толикое благоговение имели к Петру, что на постелях и одрах выносили больных своих на пути, да тень его коснется тела их: «яко на стогны износити недужныя, и полагати на постелех и на одрех, да грядущу Петру поне сень его осенит некоего от них» (Деян.5:15). Толико благоговели к Павлу, что и главотяжи и убрусцы его с великою принимали честию, и теми врачевали недужных болезни: «яко и на недужныя наносити от пота тела его главотяжи и убрусцы, и исцелитися им от недуг, и духом лукавым исходити от них» (Деян.19:12). Вникнули ли же вы и в речение Апостола Павла сие-то: «яко ничтоже имуще, а вся содержаще»? (2Кор.6:10) Сие показывает, что святые все ради любви Христовой оставили, убогие были, ниже пенязя имущие: «сребра и злата несть у мене» (Деян.3:6), сказал Петр хромому, просящему от него милостыни; пребогаты однако были, располагая имением всех благочестивых. Ибо верные, видя ревность, простоту, любовь, непорочность жизни их и пречудные их деяния, толикое почтение и любовь к ним имели, что ревновали един пред другим не токмо предлагать имения свои, но, если бы можно было, и самые их очеса. «Свидетельствую бо вам, – говорит Боговещатель Павел о Галатах, – яко аще бы было мощно, очеса ваша извертевше дали бысте ми» (Гал.4:15). Не думайте же, аки бы одни Апостолы Христовы такие воздаяния получали от человеков: и по них в различные времена все почитатели добродетели были прославлены и весьма любимы православными Государями и властелинами, и всеми благочестивыми христианами. А хотя некоторые из них впадали в разные искушения и гонения: однако после чрез сие умножалась их честь и слава.

Таковое же почтение и уважение видим даже доднесь ко всем почитателям добродетели. Кто и ныне удерживает язык от всякой лжи и имеет всегда во устах истину, кто есть друг правосудия и враг неправды, любитель смиренномудрия и гордости ненавистник, мудр душою, целомудр нравом, благотворителен сердцем, благоуветлив обычаем: такового человека слово есть закон и обещание всякой записи сильнее. Сообращение его есть честь, совет – свет, беседа – поучение, присутствие – польза, жизнь – правило и образец. Скажите же мне, кто такового человека не почтит? кто не уважит? кто не отдаст ему глубочайшего почтения? И неприятеля препобеждает сила добродетели, приводит ум его во удивление и изумление. Добродетель мужа не может не удивить и самого врага.

Не только же слава и честь есть мзда добродетельного, но и другое, вящее благо, мир: «слава же и честь и мир всякому делающему благое» (Рим.2:10). Многие мирно живут с другими, но имеют беспрестанную брань с своею совестию. Извне – мир, внутрь – брань; извне – согласие, внутрь – смятение и смущение. Совести обличение есть бич, Богом определенный для наказания грешника: «во обличениях о беззаконии наказал еси человека, и истаял еси яко паучину душу его» (Пс.38:12). Сего для Пророк, согрешивши, не терпя наказательных совести обличений, взывал: «ослаби ми, да почию, прежде даже не отыду» (Пс.38:14). И поистине, коль многомучительно есть совести обличение! Неприятно богатство, когда совесть неправду и похищение обвиняет внутрь тебя. Отвратительно достоинство, когда внутрь биет тебя совесть твоя, яко неисполняющего долга сана твоего. Горестна житейская сладость, когда мучит тебя совесть твоя яко студодейца и блудника. Кратко, обличение совести и самые приятнейшие мирские предметы превращает в горесть. Грех рождает обличение совести и горестную скорбь; когда же отбежит грех и поселится добродетель, тогда примиряет она совесть, и дарствует душе добродетельного небесное дарование мира. Таковой-то имеет мир в совести, мирно живет и со всеми другими всегда и везде, по словам: «мир имейте между собою» (Мк.9:50), и сам с собою, по сему: «мирствуй в себе» (1Сол.5:13); – ибо совесть его бывает свободною и спокойною от обличения греховного. Таковый же мир есть одно из величайших добродетели воздаяний: ибо он вселяет в сердце человеческое удовольствие непорочное, радость непресекаемую, сладость всегдашнюю. Находят иногда на добродетельного тучи, то есть, побуждения злые похоти, принуждающие оставить сладостный мир: но без действия остаются, пoелику ударяются о камень добродетели его. Находят иногда реки, то есть, диавольские искушения, коварства, наветы, гонения ищут уничтожить сладость мира; но и сии остаются бездейственными, понеже таковый, имея чистую совесть, увеселяется свидетельством оной «и радуется во страданиих» (2Кор.1:12; Кол.1:24), яко страждущий за Христа. Веют иногда на него ветры суетности, да развеют радование его сердца, но ничего не могут: ибо отражаются и ослабляются всесильною Божиею благодатию. Он, будучи победитель, торжествователь мирен, забывает «задняя» (Флп.3:13), простирается «на предняя» (1Сол.5:16, 18), чает наслаждения будущих, «всегда радуется, непрестанно молится, о всем благодарит; вся во уметы вменяет» (Флп.3:8), имеет с собою самим Христа, чувствует небесное дуновение вечного блаженства.

Добродетель, братие, ведет первое свое начало от Бога. Существо пресущественного Божества есть источник, из негоже проистекает корень, от негоже прозябает добродетель. Любовь, правда, благость, долготерпение, милость и всякая иная добродетель суть плоды Творческого естества. Посему когда человек творит подвиги добродетели, истинно тогда бывает живым и истым образом Божиим, так как от Него создан есть. Имеет человек подобие Божие. Самовластен Бог, самовластен и человек; промыслителен Бог, промыслителен и человек (Быт.1:26); Бог есть ум, и Слово, и Дух, и человек имеет ум, и слово и дух. Но посему человек есть токмо образ Божий. Если же будет чадолюбив, праведен, благ, долготерпелив, милостив; если, говорю, украсится добродетелями: тогда уже есть не мертвый и неподобный, но живый и подобный образ Божий. Тогда человек по благодати бывает богом: «Аз рех: бози есте, и сынове Вышняго вси» (Пс.81:6).

Бог, хотящий чрез добродетель возвести человека на высочайший степень славы и достоинства, весть подробно, коль великий есть подвиг, коль великая беда и каковый труд святых при творении добродетели. Почему иногда запрещает, да не беспокоит кто их и возлукавнует на них: «не прикасайтеся помазанным Моим, и во пророцех Моих не лукавнуйте» (Пс.104:15); иногда же ободряет их, говоря: «касаяйся вас, яко касаяйся в зеницу ока его» (Зах.2:8). А иногда объявляет, что Он хочет, да оказываем им почтение и послушание таковое, каковым Ему обязуемся: «слушаяй вас, Мене слушает, и отметаяйся вас, Мене отметается» (Лк.10:16). Но чтобы совсем отъять из сердец их страх такового подвига, обещается посылать им святых Ангелов, да во всяком начинании сохранят их от всякой беды, и понесут их на руках своих, да не преткнутся и осквернятся нечистотою греховною. «Яко Ангелом Своим заповеда о тебе сохранити тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою» (Пс.90:11–12). Не бойтесь, говорит: ибо все Ангельские силы посылаются от Мене на служение и помощь вам, наследникам вечного блаженства: «не вси ли суть служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение?» (Евр.1:14) Вот еще новое мздовоздаяние для добродетельных! И люди им являют свое почтение и повиновение, долженствуемое Богу, и Ангелы служат и пекутся о них: что сего превосходнее?

Бог дает в руце им власть над стихиями, над небом, землею, смертию и над всяким творением, как явствует из Божественного Писания. Моисей претворяет воду в кровь, воздух во тьму, персть земную в скнипы, жизнь скотов и первенцов в смерть. Иисус Навин останавливает течение солнца. Илия заключает и разверзает небо. Три отроки угашают силу огня. Даниил заграждает уста львов. Павла почитает змия. Петра слушают мертвые. И, по слову Павлову: «слава и честь и мир всякому творящему благое» (Рим.2:10). Но что более, Сам Бог вселяется в Боголюбных человеков: «аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет, и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем, и обитель у него сотворим» (Ин.14:23). Обиталищем Божиим бывает делатель добродетели: се честь, се слава, се мир, се радование душевное! Вот сторичные воздаяния земные, каковые Бог обещал любящим Его. За сими же земными воздаяниями следуют: царствие бессмертное, блаженство бесконечное, жизнь вечная. «Сторицею приимет, и живот вечный наследует»! (Мф.19:29)

Посему, о добродетель, сокровище небесное, богатство вседражайшее, источниче истинной славы и чести, корень духовного мира и спокойствия, мати всякого небесного и земного счастия, видим мы в тебе, – престранное! Ты паче всех вещей препочтена: ибо какой найдется в мире человек, который бы не почитал добродетели? Но ты и паче всех вещей презрена. Ибо кто ныне печется о стяжании в добродетели? Мы понимаем пользу добродетели, но мы и отвращаем лице наше от творения оной. А сие несть ли великое безумие и явное сумасбродство?

Братие моя возлюбленная! великое заблуждение обдержит сердце наше и потемняет ум наш. Христианине! чего ты ищешь в мире сем? Ты ищешь богатства; но где мнишь найти оное? В хищении? в неправде? во лжи? во обмане? в клятвопреступлении? Обманываешься и бедственно заблуждаешь. Во грехе не найдешь богатства, но страх; не скопишь имения, но бесславие, беспокойство, беду и несчастие. Ныне обретаешь ты богатство беззакония, – а заутра убегает оно, и ты остаешься наг и печалию поражен. Хощеши ли богатства? Не бегай по стремнине греховной; но ходи по стезе добродетели. Хощеши ли богатства? Удержись от неправды, и твори правду; бегай лжи, и глаголи истину; храни святые Божия заповеди. Тако обрящешь богатство великое и непоколеблемое. «Творяй сия, не подвижится во век» (Пс.14:5). Тако стяжал Авраам злато и сребро; тако Иаков умножение стад; тако Иосиф богатство Египетское; тако Иов тысячи овец, верблюдов, волов и ослов. Чего же ищешь, христианине, в мире сем? Ищешь ты славы; но где, думаешь, сия находится? Ты мнишь, что она живет в столичных городах, в палатах княжеских, в дворцах царских, почему и ищешь ее тамо; но ошибаешься. Ибо там найдешь славы одну токмо тень, да и ту оплетенную непостоянством, наветствуемую завистию, гонимую славобеснующимися. Почему ныне, может быть, будешь ты славен и уважаем; но заутра переменятся обстоятельства, – и ты останешься презренным и забытым. Чего ищешь человече в мире? Сладострастия ищешь и неги, и хочешь обрести оные в многоядении и многопитии, в удовлетворении похотям плоти твоей. Грех не есть упокоение, ниже радость, но стенание и скорбь; греховное услаждение есть сладко-горькое; сладость превращается в горесть. Сладость оного весьма кратковременна, но горесть чрез долгое время продолжается. За грехом вскоре следует угрызение, стыд, скорбь, тягчайшее обличение совести. Услаждения в плотских похотях причиняют немощь, жалостные болезни, порчу тела, а часто и смерть: «оброцы бо греха смерть» (Рим.6:23). Если хочешь наслаждаться истинным удовольствием, то победи страсти твои. Ибо тогда возрадуешься больше, нежели полководец, победивший крепкую вражескую силу. Если хочешь удовольствия неизменного, то простри руки твои на благотворение сироте, вдовице, убогим, обиженным. Тогда-то душа почувствует радость неизглаголанную. В добродетели ищи покоя, услаждения, чести, славы. Буди целомудр, правдолюбив, милосерд, кроток, смиренномудр. Возьми на рамена твои легчайшее иго Господа твоего; тогда обрящешь сладость небесную и успокоение Божественное: «возмите иго Мое на себе, и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим» (Мф.11:29). Колико глуп и неразумен кажется тот человек, который сребра и злата ищет не в металлических земных рудокопнях, а в море, или в кладезях, или в езерах? Колико неразумен и несмыслен тот человек, который, жаждая, бежит не на источники и студенцы, но на безводные места, на сухие камни? Гораздо глупее мы сих бываем. Мы хотим славы, богатства, покоя, – нимало же не печемся о добродетели, которая есть источник всякого счастия, но бегаем за грехом, который есть виною всякой беды и несчастия.

Вообразите себе безмерное человеколюбие Божие и премудрейший Его промысл: добродетель спасает человека, а Бог, яко человеколюбивейший и всемудрый Промыслитель, да побудит нас к старанию и добродетели, присоединил и совокупил с нею вся мирская благая! Да любим добродетель, соделал Он ее источником всякого мирского благополучия. «Велий еси Господи, и чудна дела Твоя, и ни едино слово довольно к пению чудес Твоих!» Человече! говорит Бог: – ищи добродетели, и приложатся тебе вся мира благая. Человече! говорит Бог: – славы ли хочешь? услаждения ли и благополучия? Единое токмо попечение имей, едино старание – о добродетели. Она в себе содержит и сообщает любителям своим всякородное счастие. Ты, вопиет Бог, ищи царствия Моего и добродетели: а Я даю тебе в придаток вся благая. «Ищите прежде царствия Божия и правды, и сия вся приложатся вам» (Мф.6:33).