История Церкви патриархальной
I. Состояние рода человеческого в первые времена после потопа
1. Обновление мира, человеческого рода и веры
Когда земля осушилась, Бог сказал Ною: «Выдь из ковчега сам и с тобою жена твоя, сыновья твои и жены их; выведи с собою и всех животных: пусть разойдутся по земле и пусть плодятся и размножаются». Ной вышел со всем своим семейством, и все звери, гады и птицы вышли из ковчега.
Тотчас же Ной устроил жертвенник и, взявши из всякого скота чистого и из всех птиц чистых, принес всесожжение Богу. Эта жертва, служившая свидетельством благодарности за сохранение от всеобщей погибели, вместе с тем выражала такую крепкую веру в будущего Избавителя мира, что Бог определил с того времени, за злодеяния человеческие, не поражать судом всей земли и всего живущего на ней и возвратить природе обыкновенное круговращение времен года и смену дней и ночей.
Между тем Бог дал Ною и сынам его то же благословение, какое некогда Адаму и Еве, то есть, чтобы они плодились, размножались и распространялись по земле; подчинил власти их зверей, птиц, пресмыкающихся и рыб и наложил на все животные страх, дабы сильнейшие из них не выходили из повиновения человеку, и дозволил, кроме зелени и плодов, употреблять в пищу и животных, но запретил питаться кровью, в которой заключается душа животного, и произнес приговор смерти на всякого – и зверя, и человека, который прольет кровь созданного по образу Божию.
Наконец, Бог сказал Ною и сыновьям его: «Вот, я поставлю завет Мой с вами и с потомством вашим после вас и со всеми животными земными в том, что не будет …(пропущена часть текста, плохо отсканировано)
в облаке. Когда Я наведу облако на землю,– явится радуга в облаке. Я увижу ее и вспомню завет вечный между Богом и между вами и всякою душою живою: и воды уже не произведут потопа на истребление всего, что существует на земле».
2. Пророчество Ноя о судьбе сыновей своих
Ной начал возделывать землю и насадил виноградник. Однажды выпил он вина и опьянел, и лежал, раскрывшись, посреди шатра своего. Хам, который не имел почтения и любви к своему отцу, обрадовался, когда увидал, что тот, кто служил образцом строгой жизни и обуздывал его злонравие, теперь сам в неприличном положении. Он поспешил к братьям своим и имел преступную нескромность рассказать им, как видел своего отца. Сим и Иафет взяли одежду, и оба, положивши ее себе на плечи, пошли, оборотясь спиною, и прикрыли обнаженного отца: они не позволили себе и взглянуть на его наготу.
Когда Ной встал от сна и узнал, что сделал над ним меньший сын его, тогда, уважая на нем благословение Божие и провидя, что полным наследником нечестия его будет сын его–Ханаан, в пророческом духе изрек: «Проклят Ханаан: рабом рабов будет он у братьев своих». Потом присовокупил: «Благословен Господь Бог (Которому будут истинно служить, и Который Сам явится) у Сима! Ханаан же будет рабом ему. Да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатры Симовы (не только водворением в местах обитания потомков Симовых, но и принятием с ними участия в истинном Богослужении); Ханаан же будет рабом ему!»
II.Столпотворение и разделение народов
1. Предприятие соорудить башню до небес
От сыновей Ноевых, вследствие благословения Божия, начал быстро распространяться род человеческий. Хотя неодинаковые нравы, занятия и выгоды уже начали разделять людей, но, имея общие предания, а главное, говоря одним языком и одним наречием, они составляли еще одно великое семейство. Из Армении стали распространяться они к западу и к югу. Племя Хамово заняло равнину земли Сеннаар. Помня, что ему угрожает рассеяние и рабство, оно хотело воспрепятствовать исполнению предопределения Божия. Завлекши многих и из других племен в свое предприятие, потомки Хама сказали: «Построим себе город и башню высотою до небес и приобретем себе славу, чтобы нам не рассеяться по лицу всей земли». Так как на равнине Сеннаарской нельзя было добыть камней, то они стали делать и обжигать кирпичи, а вместо извести употребляли земляную смолу. Начали строить.
2. Смешение языков и рассеяние народов
Господь, видя эти напрасные и дерзкие усилия, сказал: «Вот, один народ и один у всех язык; они уже начали работать, и у них не будет остановки ни в чем, что они задумали делать. Сойдем же и смешаем там язык их так, чтобы один не понимал, что говорит другой». И смешал Господь язык их. Не понимая друг друга, они перестали строить город, и должны были разойтись по разным странам. Город прозван Вавилоном – смешением.
Потомство Иафета населило собою север материка, преимущественно Европу.
От семерых сыновей его произошли следующие народы; от Горема – Киммерияне, обитавшие в Херсонесе Таврическом и сопредельных странах, при устьях Дона и Дуная; от Магога – Скифы, жившие на восточном краю севера; от Мадая–Мидяне, заселявшие нынешний Ширван и Адорбиган; от Иована–Ионяне, или Греки Пелазгийского корня; от Тувала (Фовела) – Тибаряне, или Ивиры, Малоазийский народ при берегах Черного Моря; от Мосоха–Мосхи, впоследствии Каппадокийцы, жившие на горах между Ивериею, Армениею и Колхидою; и от Фираса– Фракияне. Внуки Иафета, от Иована, дали жителей: Елиса–Елладе; Фарсис –Тартессу в Испании, находящемуся между устьями Гвадалквивира; Киттим – островам и северным берегам Средиземного моря, в особенности Македонии.
Потомки Хама двинулись на юг и заняли Африку с частью Азии.
Хам имел четырех сыновей. От Хуса (Куша) произошли Эфиопы, нынешние Абиссинцы; от Месраима (Мицраима)– Египтяне; от Фута– Футийцы или Ливийцы, жители нынешнего Марокко; от Ханаана–Хананеи или Финикияне. Древнейшие поселения Хананеев были на Аравийских беретах Чермного моря, где они носили имя Амаликитян. Передвинувшись к Средиземному морю, они завладели Палестиною и частью Сирия. У Хуса был сын Нимрод (Неврод). Он прославился звероловством. Услуга ли, оказываемая другим чрез истребление хищных зверей, или превосходство силы, доставили ему царскую власть. Царство его в начале составляли города: Вавилон, Ерех (Орех), на пределах Вавилонии и Сузианы, Акад (Архад), иначе Низибис Месопотамский, и Халне, или Ктизифон, лежавший на восточном берегу Тигра. Все они лежали в земле Сеннаар. Из того, что Вавилон остался во власти Нимрода, с вероятностью заключают, что этот царь был главным побудителем к построению города и башни до небес. От потомков Месраима, Египтян, произошли Колхидяне, в свою очередь бывшие родоначальниками Филистимлян. Из одиннадцати сыновей Ханаана, первенец его, Сидон, оставил свое имя древнейшей столице Финикийской, Хет дал жителей окрестностям Хеврона, Иевусей – Иерусалиму, Аморрей – заиорданской стране и отчасти Иудее.
Потомки Сима держались в Азии.
У него было пять сыновей, из которых от Елама произошла предки нынешних Персов, жители Елимаиды, имевшей своею столицею Сузы; от Ассура–Ассирияне; от Арфаксада–избранный народ Божий; от Луда–Лидяне, что в Малой Азии; от Арама – Арамея или Сирийцы. Ассур сначала был в земле Сеннаар, но он вышел оттуда и построил Ниневию на восточном берегу Тигра, против нынешнего Мосула. Внук Арфаксада, сын Сады, Евер, жил во время самого столпотворения и, в память разделения народов, дал одному из сыновей своих имя Фалек, что значит разделение; а сам оставил потомкам своим, особенно тем, которые составили избранный Божий народ, имя Евреев. Брат Фалека, Иоктан, быль отцом многих племен южной Аравии. Первенец Арама, Уц, построил Дамаск.
3. Происхождение идолопоклонства
Рассеявшиеся народы не все сохранили благочестивые предания веры, оставленные родоначальником нового мира, Ноем. По мере удаления от первоначального рассадника рода человеческого и по мере отделения от тех потомков Сима, которые были прямыми наследниками его благочестия и обетования ему данного, каковы были; Арфаксад, Сала, Евер, Фалек, Рагав, Серух и Нахор, истина затмевалась, смешивалась с суевериями, обезображивалась страстями. Привязанность к чувственности и привычка обращать внимание только на то, что может быть видимо, осязаемо, мало-помалу приводили в забвение мысль о Божестве невидимом. Чувство зависимости от окружающих тварей, испытанная польза от одних и опасение вреда от других, заставили человека, огрубевшего душою, эти самые твари почитать божествами, покланяться им, благодарить одни и умилостивлять другие. Река, водопад, огнедышащая гора, полезное растение, вол, крокодил, ибис и другие предметы из трех царств природы сделались предметами богопочтения. В этом грубом виде язычество распространилось в Африке между потомками Хама, и особенно в Египте. В Азии, на равнинах Сеннаара у Вавилонян и у некоторых кочующих племен Аравийских, стали обоготворять светила небесные, почитая одни из них благодетельными, а другие –грозными божествами, и стараясь по ним разгадывать судьбу человека. В потомстве Иафета, распространившемся по Европе и, отчасти, по Азии, после того, как утрачено было понятие о едином Творце и Промыслителе, стали считать правителями мира, богами,– стихии или силы природы – эфир, огонь, воздух, ветры, плодородную силу земли, море, а правителями судеб человека и виновниками его расположений и деяний – олицетворенные свойства человеческие – мудрость, мужество, красоту и даже преобладающие страсти: невоздержание, сладострастие, буйную раздражительность. Появились Юпитер, Юнона, Эол, Церера, Нептун, Минерва, Марс, Венера, Бахус, Вулкан и многие другие. Предания о существах невидимых, высших человека, сказания о героях, завоевателях, признательность к благодетелям народным, время от времени, умножали число богов.
Чтобы иметь богов всегда на виду, чувственный человек начал делать кумиры, или изображения своих чтилищ из камня, дерева, металла. К этим изображениям присоединились домашние изваяния, которые представляли родных и милых сердцу людей, похищенных смертью, и статуи властителей, которые посылаемы были в отдаленнейшие пределы, где расточались пред ними божеские почести10. Мысль, что боги соединены со своими изображениями и живут в них, породила несметное количество идолов. Открылось обширное поле для Фантазии художников, которые своим искусством усилили суеверие11. Приближая к себе богов в их изображениях, идолослужители верили, что и боги стараются приблизиться к ним и сообщают свою волю людям посредством оракулов, которыми всегда бывали жрецы или жрицы, нередко подверженные эпилептическим припадкам, и даже припадкам беснования, или приходившие в исступленное состояние искусственным образом. Установлены были празднества, во время которых давали волю страстям; придуманы таинства, чтобы скрыть в них то, что было самого гнусного в пороке12. Завелись прорицатели, чревовещатели, волхвы, вызыватели мертвых. Тьма язычества густела над родом человеческим; суеверие идолопоклонства привилось и к благословенному племени Сима, так что сын Нахоров, Фара, уже служил идолам13. Нужно было обновить Церковь.
III. Происхождение и образование избранного народа Божия, и его Патриархи
1. Авраам
Для обновления Церкви и для сохранения в ней истинного Богопознания, Божиих обетований и заветов был избран Промыслом Божиим младший сын Фары, Аврам.
Фара со своим семейством жил в соседстве с Армениею, между Евфратом и верховьями Тигра, в Уре Халдейском. Он имел трех сыновей – Арана, Нахора и Аврама. Старший сын, Аран, умер в молодости, еще при жизни отца, оставивши после себя сына, Лота.
Авраму было 75 лет, когда Господь сказал ему: «поди из земли твоей, с родины твоей, из дому отца твоего, и иди в землю, которую Я укажу тебе. Я произведу от тебя великий народ, облагодетельствую тебя, сделаю славным имя твое, и ты будешь виновником и образцом благословения для многих. Которые будут верить, что на тебе почило благоволение Мое, те сами сделаются причастниками этого благоволения, а которые будут злословить тебя, тех Я обреку на жертву всякому злу. И чрез тебя все племена земные получат благоволение от Бога..». Когда сын сообщил своему отцу о полученном откровении и необходимости оставить родину, Фара сам решился сопровождать будущего родоначальника избранного народа. Он взял Аврама, сына своего, и внука своего Лота, также Сару, невестку свою, жену Аврамову, и пошел из Ура Халдейского к югу. Но Богу не угодно было, чтобы виновный в идолослужении отец внес заразу суеверия в отделяемое от него поколение. Дошедши до Месопотамского города Харрана, Фара умер. Аврам продолжал путь свой далее: прошедши через Евфрат, он, без сомнения, по особенному указанию Божию, пошел по направлению к юго-западу, в землю Ханаанскую. Ему сопутствовал и племянник его Лот.
В земле Ханаанской жили тогда Хананеи. По прибытии своем сюда, Аврам прошел землю до дубравы Море, до того места, где впоследствии был город Сихем. Здесь явился ему Господь и обещал эту землю отдать потомству его. В память этого Богоявления, и чтобы возблагодарить Бога за обетование, Аврам соорудил тут жертвенник.
Другой жертвенник он поставил близ горы, между тем местом, где после был Вефиль, и между городом Гаем. Потом продолжал подвигаться со своими стадами далее к полудню. Во время случившегося голода он был в Египте, где Сара, за красоту свою, едва было не сделалась супругою Фараона. Но Господь тяжкими ударами поразил и царя, и двор его за Сару, жену Аврамову. Тогда Фараон приказал людям проводить их из Египта, со всем имуществом их, также и Лота. И они снова пришли в Ханаанскую землю и стали подвигаться обратно – с юга на север, и опять дошли до Вефиля.
Аврам был очень богат скотом, и серебром, и золотом; и у Лота был мелкий и крупный скот и шатры, так что отдельное и у того, и у другого хозяйство, при их большом богатстве, не позволяло жить вместе. Кроме того между пастухами скота Аврамова и между пастухами скота Лотова возникло несогласие. И потому Аврам сказал Лоту: «зачем допускать нам раздор между собою? Мы родные. Вот вся земля перед тобою. Угодно,– отделись от меня. Если ты налево,– я направо; а если ты направо, – то я налево». Лот не нашелся предоставить этот выбор великодушному родственнику, который для него был вместо отца; он осмотрел окрестность; увидал, что равнина, орошаемая водами Иордана, вся цветет, как рай Божий; и избрал ее себе, не испытавши, что жители городов на этой равнине, а особенно Содома, до которого он впоследствии доходил с своими шатрами, были злы и весьма грешны пред Господом. Таким образом, они разлучились друг с другом. Между тем Авраму, после того как Лот отделился от него, Бог сказал: «возведи очи свои, и с этого места, на котором ты теперь, посмотри к северу, и к югу, и к востоку, и к западу: всю землю, которую ты видишь (с горы), дам Я тебе и потомству твоему навсегда. И дам тебе бесчисленное потомство, как прах земной. Встань и пройди по этой земле, которую Я назначаю тебе, в долготу и в широту ее». Тогда Аврам двинулся к югу и поставил свой шатер у дубравы, принадлежавшей Аморрею Мамрию, в том месте, где впоследствии был город Хеврон. И здесь Аврам соорудил жертвенник Господу.
На равнине Иорданской, которую выбрал для своего жилища Лот, кроме Содома, были еще четыре города: Гоморра, Адама, Севоим и Бела (Валака), впоследствии названный Сигором. Все они были под управлением особенных царей, и все 12 лет находились в порабощении у Ходорлогомора, царя Еламского. В тринадцатом году они отложились. На следующий год Ходорлогомор с тремя союзниками, царями: Сеннаарским, Элласарским и Гоимским пошел войною против них. На долине Сиддим, где ныне море Соляное, произошло сражение. Цари Содома, Гоморры и других городов обратились в бегство; разбитые бежали в горы, и множество их попадало в смоляные колодези, которыми покрыта была равнина. Победители взяли все богатство Содомское и Гоморрское и все хлебные запасы, захватили и Лота, племянника Аврамова, жившего в Содоме, со всем его имуществом, и удалились к северу. Один из уцелевших пришел к дубраве Мамрия и известил Аврама о несчастии, постигшем племянника его. Тогда Аврам собрал 318 домочадцев своих, способных к войне, и пригласил вместе с собою Аморрея Мамрия с двумя братьями его, союзниками своими, и преследовал неприятелей до Дана. Там с разных сторон напал на них ночью, поразил их и загнал их далее Дамаска. И возвратил все богатство, и женщин, и народ, и Лота со всем его имуществом. Возвращавшемуся победителю сделали торжественную встречу цари. Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино. Он был священником Бога Всевышнего, потому и благословил Аврама, сказавши ему: «благословен Аврам от Бога Всевышнего, Владеющего небом и землею; и благословен Бог Всевышний, Который предал врагов твоих в руки твои». Аврам поднес ему десятую часть всей военной добычи. Царь Содомский встретил Аврама на долине Царской и просил возвратить ему людей, а имущество, возвращенное от неприятелей, предлагал удержать за собою. Но Аврам сказал царю Содомскому: «клянусь Богом Всевышним, что даже нитки и ремня с обуви не возьму из всего твоего, чтобы ты не сказал: я обогатил Аврама,– кроме того, только, что съели рабы, и кроме доли, принадлежащей людям, бывшим со мною; и Мамрий с братьями пусть возьмут свою часть».
После этого Аврам сделался весьма известным в земле Ханаанской. Его успехи возбудила зависть и опасение в ее обитателях. Тогда Господь ночью в видении сказал Авраму: «Не бойся, Аврам! Я твой щит. Тебе готовится величайшая награда». Аврам сказал: «Господи! чем Тебе наградить меня? Детей у меня нет: Ты не дал мне их. За домом моим смотрит этот Элиезер из Дамаска: он и будет моим наследником». Господь сказал: «не он, а твой родной сын будет твоим наследником». Потом вывел его на двор и сказал: «посмотри на небо и сочти звезды, если только можешь, – столько будет у тебя потомков». Аврам поверил обетованию, и эта вера принята была заменою и, в свою очередь, послужила основанием вполне праведной и Богоугодной жизни. В наступивший после этого день Аврам, по повелению Божию, рассек пополам трилетних: телицу, козу и овна и положил одну часть против другой; к ним присоединены были горлица и молодой голубь. Это было приготовительным обрядом ко вступлению в завет. У древних вступающие в союз лица обыкновенно проходили между рассеченными половинами в знак того, что как эти части составляли прежде одно живое существо, так и она с этих пор будут составлять одну душу, одну жизнь. Аврам стерег трупы от хищных птиц. При захождении солнца нашел на него сон, в котором однако же он чувствовал ужас и видел себя в густом мраке. Приблизился к нему Господь и сказал: «Знай, что потомки твои, в продолжение четырех сот лет14, будут пришельцами в земле чужой, и будут в порабощении и угнетении. Но Я произведу суд над народом, у которого они будут в порабощения: после того они выдут сюда с большим богатством. Между тем ты отойдешь к отцам своим в покое, и будешь погребен в старости доброй. А возвратятся сюда потомки твои не прежде, как сменятся у них четыре поколения15, потому что беззакония Аморреев еще не дошли до той полноты, чтобы нельзя было найти у них или ожидать от них чего-либо доброго». Наконец, когда зашло солнце и наступил мрак, между рассеченными животными прошел дым как бы из пещи в пламенеющий огонь, два символа, изображавшие потомство Аврамово среди покушений и тягостей рабства, и Самого Господа, Которого откровение и обетование есть свет и отрада во мраке скорби. Таким образом, в этот день Господь заключил завет с Аврамом в том, что Он отдаст в наследство потомству его всю эту землю от [Нила] реки Египетской до Евфрата.
Прошло десять лет с тех пор, как Аврам переселился в землю Ханаанскую. После откровения, бывшего ему в Уре Халдейском, Бог еще три раза повторял ему обетование о многочисленном потомстве, которое должно произойти от него: несмотря на то, Сара, жена его, не рождала, а ей было уже 75 лет. Она подумала, что препятствие к исполнению обетования Божия в ней, и предложила Авраму взять еще в супружество служанку свою, Египтянку Агарь. Она намерена была усыновить ее детей от Аврама себе. Аврам послушался Сары. Но Агарь, сделавшись женою Аврама, стала смотреть с презрением на госпожу свою. Сара горько жаловалась на нее Авраму и сказала, что за обиду, какую делает ей Агарь, будет судить ее с ним Бог. Аврам сказал Саре, что эта служанка в ее руках, и что она может делать с нею, что угодно. После этого Сара стала обходиться с нею строго; тогда Агарь бежала. На дороге в Египет нашел ее странник, который, впрочем, из последующего разговора дал ясно понять, что он посланник свыше, Ангел Божий. Он встретил ее вопросом: «Агарь, раба Сарина! откуда ты пришла и дуда идешь?» Пораженная его проницательностью, она отвечала откровенно: «я бегу от Сары, госпожи моей». Но Ангел Господень сказал ей: «возвратись к госпоже своей и покорись ей». Потом прибавил: «от тебя произойдет потомство, которое Я размножу до того, что и не счесть его от множества. Теперь ты готовишься быть материю, родишь сына и назовешь его Измаил (что значит – услышит Бог), потому что Бог услышал твое страдание. Сын твой между людьми будет, точно дикий осел: он будет поднимать руки на всех, и все на него; а жить будет вблизи единоплеменных народов». Тогда Агарь с благоговением воскликнула: «Ты – Бог, видящий меня!... и неужели я смотрю еще на свет после видения?..». С ужасом останавливается на мысли, что видела Бога и осталась жива. Она возвратилась в дом Аврама и родила ему сына, которому отец дал имя Измаил.
Прошло еще тринадцать лет по рождении Измаила; Авраму было уже 99 лет. Господь явился ему и сказал: «Я – Бог Всемогущий; ходи пред лицем Моим и будь непорочен: и Я поставлю завет Мой с тобою и дам тебе многочисленнейшее потомство». Аврам в чувстве благоговения и преданности пал на лице свое. Бог продолжал: «с этих пор ты не будешь называться Аврамом (отцем высоким, знаменитым); но да будет тебе имя Авраам, потому что Я предопределил тебе быть отцом множества народов. И народы, и цари произойдут от тебя. И Я поставлю Мой завет и с тобою, и с потомками твоими на век в том, что Я буду вам Богом и дам вам всю землю Ханаанскую в вечное наследство. Видимым же знаком завета между Мною и вами должно быть то, чтобы у вас весь мужской пол был обрезан. Осьми дней от рождения надобно обрезывать всякого младенца мужеского пола, не только из ваших детей, но и из рабов, купленных за серебро у иноплеменников. Необрезанный, как нарушитель завета Моего, лишается общения с своим народом. Жену свою Сару впредь не называй Сарою (госпожею моею); но да будет имя ей Сарра (госпожа множества). Я благословлю ее, и дам тебе от нее сына; народы и цари произойдут от нее». Авраам обрадовался, невольная улыбка расцвела у него на лице, но в то же время он с недоумением спрашивал про себя: «неужели от столетнего будут дети? и неужели Сарра в девяносто лет родит?» И стал ходатайствовать, чтобы хотя уже Измаил оставался в живых под покровительством Божиим. Господь сказал: «Измаила Я облагодетельствую: двенадцать начальников поколений родятся у него, и Я произведу от него великий народ, во вечный завет Мой поставлю с Исааком, которого родит тебе Сарра в это самое время на следующий год». После этого обетования Господь возшел, и Авраам в тот же день совершил обряд обрезания над собою, тринадцатилетним сыном своим, Измаилом, и над всеми слугами, как родившимися в дому его, так и купленными у иноплеменннков.
Спустя несколько, опять явился ему Господь у дубравы Мамрия, когда он, во время зноя дневного, сидел перед входом в шатер. Он увидал – стоят против него три мужа. Тотчас побежал к ним, поклонился до земли и сказал: «Государь мой! если я угоден тебе, не пройди мимо раба твоего. Позвольте принести немного воды и омыть ноги ваши; потом отдохните под этим деревом. А я принесу хлеба, чтобы подкрепиться вам на дорогу». Они согласились на его просьбу. Тогда Авраам поспешил в шатер в Сарре и сказал, чтобы она замесила поскорее пшеничной муки и испекла пресные хлебы; потом побежал к стаду и выбрал тучного теленка и велел отроку приготовить его. Когда готовы были и пресные хлебы, и теленок, Авраам взял еще творогу и молока, и все это поставил пред гостями. Они стали есть; а сам он стоял перед ними под деревом. И спросили у него: «где Сарра, жена твоя?» Он отвечал: «здесь в шатре». Один из них, Который был Сам Господь, сказал: «непременно в этом же году Я посещу тебя; тогда у Сарры, жены твоей, будет сын». Сарра слышала его сквозь двери шатра и рассмеялась, подумавши про себя: «мне ли в старости иметь это утешение?? и господин мой стар». Но Господь сказал Аврааму: «для чего рассмеялась Сарра, подумавши: неужели я подлинно рожу в старости? Разве есть что трудное для Господа?» Сарра пришла в страх, а в смятении стала запираться, будто она нс смеялась. Но Господь сказал: «нет, ты рассмеялась». Таким образом Господь показал в Себе Сердцеведца, а Сарру научил быть внимательнее к собственным помыслам и более покорною Его указаниям.
Посетители встали и направились оттуда к Содому.
Авраам с благоговением провожал Господа и ангелов Его. Тогда Господь сказал: «Скрою ли Я от Авраама, что хочу сделать, тогда как в нем благословятся все народы земные, и Я избрал его ради того, что он заповедает сынам своим в дому своему после себя ходить путем Господним и быть добрыми и справедливыми? Грехи Содома и Гоморры так тяжки, что [оскорбляя самую природу и истребляя в самом основании богобоязненность] своею дерзкою гласностью вызывают неизбежное мщение с неба. Пойду и посмотрю еще, достигло ли у них зло до той степени, что ожидание исправления уже бесполезно, а отложение казни опасно?» Между тем два ангела, под видом странников, пошли в Содом, а Авраам еще стоял перед лицем Господа. Авраам приблизился к Господу и спросил: „а праведного неужели Ты погубишь с нечестивым? Может быть, найдется в этом городе до пятидесяти праведников; неужели не пощадишь этого места для пятидесяти праведников? Не может быть, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым. Судия всей земли поступит ли несправедливо?» Господь сказал: «если я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, пощажу для них все это место». Авраам сказал: «осмелюсь я, прах и пепел, сказать теперь Господу: может быть, до пятидесяти праведников не достанет пяти, неужели за то, что не достанет пяти, Ты истребишь весь город?» Господь сказал: «не истреблю, если найду там сорок пять». Авраам продолжал: «может быть, найдется там сорок». Он сказал: «не погублю для сорока». Опять Авраам сказал: «не прогневайся, Господи! если я еще спрошу: может быть найдется там тридцать». Господь сказал: «не погублю, если найдется там тридцать». Авраам сказал: «осмелюсь я еще сказать Господу: может быть, найдется там двадцать?» Господь сказал: «не истреблю для двадцати». Авраам опять сказал: «не прогневайся, Господи! если я спрошу еще однажды: может быть, найдется там не больше десяти праведников?» Он сказал: «не истреблю и для десяти». Этим окончилась необыкновенная беседа. Господь отошел, а Авраам возвратился в свое место. Благоговейная пытливость, по всей вероятности, происходила у Авраама из опасения на счет Лота, и, должно быть, он теперь успокоился, полагая, что в таких больших городах могут найтись человек десять праведных.
Два ангела пришли в Содом по вечеру, когда Лот, вероятно, с намерением ввести в свой дом какого-нибудь странника, сидел у ворот города. Увидевши их, он встал, подошел к ним и, поклонившись до земли, сказал: «Государи мои! зайдите в дом раба вашего, и ночуйте, и умойте ноги ваши; а поутру пойдете в путь свой». Дабы показать, что приглашение от Лота было не одним приветом учтивости, а выражало страннолюбивый его нрав, ангелы сказали: «нет, мы ночуем на улице». Но он сильно упрашивал их, и они пошли к нему в дом. Лот приготовил пресные хлебы и предложил им угощение. Они ели. Еще не легли они спать, как Содомляне, с разных концов города, и молодые, и старые, окружили дом и стали звать Лота, чтобы он вывел к ним людей, пришедших к нему на ночлег. Лог вышел к ним, запер за собою дверь и сказал: «братия! не делайте зла. Эти люди пришли под кров дома моего, чтобы найти безопасное убежище: и я скорее соглашусь отдать вам в обиду дочерей моих, чем гостей». Но они сказали: «поди ты сюда! Как! пришлец, пришедший сюда, думает указывать нам? За это мы хуже сделаем с тобою, чем с ними». И стали наступать па Лота, и подошли, чтобы выломать дверь. Тогда гости, отворивши дверь, взяли Лота в дом, дверь заперли, а буйную толпу поразили слепотою, так что никто не мог найти двери. После этого гости спросили Лота: «кто у тебя еще есть здесь? зять ли, сыновья ли, дочери ли, и кто бы то ни был у тебя в этом городе, всех выведи из этого места. Мы истребим его: потому что беззакония его громко вопиют ко Господу, и Господь послал нас истребить его». У Лота были две дочери девицы, которые обе уже были обручены. Он пошел к нареченным зятьям своим сказать, чтобы они вышли из города, потому что Господь истребит его; но им показалось, что он шутит. Когда занялась заря, Ангелы начали торопить Лота, чтобы он вышел с женою и двумя дочерьми своими из города и не подвергся угрожающей ему опасности. Лот медлил. Тогда Ангелы, по милости к нему Господней, взяли за руки его, и жену, и дочерей, вывели за город, и (один из них) сказал: «спасай жизнь свою; не оглядывайся назад и нигде не останавливайся на этой равнине; спасайся на гору, чтобы тебе не погибнуть». Но Лот сказал: « Господи! я не успею спастись от беды в гору. И если так велика милость твоя надо мною, то вот, ближе бежать в этот город: он же и мал; в нем сохранилась бы жизнь моя». Посланник Господень ему отвечал: «в угодность тебе я не истреблю этого города; спасайся в него, ни мало не медля, потому что я не могу сделать своего дела, пока ты не уйдешь туда». (От того-то случая этот город впоследствии назван: Сигор, то есть малый). Лот пришел в Сигор, когда уже солнце взошло. Тогда Господь на Содом, Гоморру, Адаму и Севоим пролил с неба дождем серу и огонь: и истребил эти города и всю эту равнину со всеми их жителями и произрастениями. Между тем жена Лотова не исполнила данного Ангелом повеления: она оглянулась назад, и чуть ли даже не имела намерения воротиться за какими-то забытыми в доме вещами16; но тотчас же обратилась в соляной столп. В это утро Авраам пошел на то место, где беседовал с Господом; и оттоле увидел, что на всей равнине, где стояли Содом и Гоморра, с земли поднимался дым, как из пещи. Его ходатайство перед Богом много способствовало ко спасению Лота.
Лот страшился остаться в Сигоре. Он удалялся в гору с двумя дочерьми своими и стал жить в пещере. От дочерей его произошли Моавитяне и Аммонитяне.
Вероятно, удушливый дым и смрад, разносившийся с равнины Содомской, заставил Авраама удалиться от дубравы Мамрия на полдень, к пределам Египта. На время он приходил в Герар, город Филистимский. Думая, что здесь живет небогобоязненный народ, он разгласил о жене своей, Сарре, что она его сестра. Авимелех, царь Герарский, чтобы …< пропуск слова> к себе богатый дом Авраама, потребовал было Сарру к своему двору. Но Бог открыл царю о Сарре, что она жена Авраамова и за нее грозил ему смертью. Авимелех отпустил и мужа и жену с честию.
Наконец, Бог посетил Сарру Своею милостию. Когда совершилось Аврааму сто лет, она родила ему сына, которому он нарек имя Исаак (смех). И девятидесятилетняя мать говорила: «смех (радости) сотворил мне Бог; кто ни услышит обо мне, рассмеется». В восьмой день Авраам, по заповеди, совершил над младенцем таинственный обряд обрезания. Дитя выросло и отнято от груди. По этому случаю Авраам сделал большой пир. Сарра заметила, что сын Агари насмехался над младенцем Исааком, и сказала Аврааму: «выгони эту рабу и сына ее, потому что сын ее не разделит наследства с сыном моим, Исааком». Аврааму прискорбно было это слышать, потому что он, как отец, любил Измаила. Но Бог сказал ему: «не скорби об отроке и о рабе своей; послушайся Сарры. Избранный народ и обетованный Избавитель произойдет у тебя от Исаака. Впрочем, и от сына рабы Я произведу народ, потому что и он твое семя». Рано утром Авраам взял хлеба и мех воды и возложил на плечи Агари; отдал ей отрока (которому в это время было не менее семнадцати лет) и отпустил их. Она пошла и заблудилась в пустыне, которая вскоре стала известна под именем Вирсавы. Когда в мехе не стало более воды, Агарь покинула сына под одним кустом и, удалившись на один выстрел из лука, села в стороне так, чтобы не видеть умирающего отрока, и стала громко плакать. Плакал и Измаил. Тогда явился ангел Божий с небес. Агарь испугалась. Ангел сказал ей: «что ты, Агарь? не бойся, Бог услышал голос с этого места, где он теперь. Встань, подними отрока и подкрепи его рукою твоею. (Не забывай, что) Я произведу от него великий народ». Тут Бог отверз очи ее, и она увидала колодезь с ключевою водою; пошла, наполнила мех водою и освежила отрока. И Бог не переставал быть покровителем отроку. Он вырос; сделался искусным стрелком из лука. Мать взяла ему жену из Египта; и он стал жить к югу от Вирсавы, в пустыне Фаран.
Вирсава (Беэр-шева) означает: колодезь клятвы, или клятвенный. Он был выкопан Авраамом, но слуги Авимелеха, даря Филистнмского в Гераре, впрочем, без ведома его, отняли колодезь у Авраама. И когда Авимелех, около этого времени, пришел к Аврааму с предложением заключить взаимный союз, Авраам упомянул об их обиде, и признан бесспорным владетелем колодезя. На этом месте и Авраам и Авимелех утвердили клятвою свой союз. Авраам насадил тут рощу и совершил торжественное Богослужение Господу вечности. Около этих мест Авраам долго жил, как странник.
Так как Бог явил Себя особенным благодетелем Авраама, и его потомство избрал хранителем Своих откровений преимущественно пред всеми племенами земными, то дабы когда-нибудь пытливость человеческая не усумнилась в справедливости путей Его промысла, Он восхотел торжественно засвидетельствовать миру, что Авраам своею верою в Бога и послушанием велениям Его превосходил всех людей. Для этого Бог подверг его испытанию. Он сказал: «Авраам! возьми сына своего, единственного у тебя, которого ты любишь, Исаака, и поди на землю Мориа, и там принеси его во всесожжение на одной из гор, которую Я укажу тебе». Несмотря на всю необычайность такого повеления, Авраам ни мало не усумнился, что оно от Бога и что его должно исполнить без прекословия; и в то же самое время он верил, что Исаак, который теперь должен умереть бездетным, согласно с обетованием, прежде данным, будет родоначальником избранного народа и предком обетованного Избавителя. Он думал, что Бог и из мертвых силен воскресить ему сына обетования17. Итак, не открывая никому своего намерения, Авраам встал рано, оседлал осла своего, взял с собою двух рабов и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения и отправился к северу в нагорную землю Иевусеев, туда, где после был Иерусалим. На третий день, по какому-то особенному знамению от Бога, Авраам еще издалека увидал гору, которая была назначена для великого жертвоприношения. Гора была та самая, где впоследствии Соломон воздвигнул храм. Тогда Авраам сказал рабам своим: «останьтесь здесь с ослом, а мы с сыном пойдем туда и, поклонившись, возвратимся к вам». И взял Авраам дрова для всесожжения и дал их нести на себе Исааку; а сам взял в руки огонь и нож; и пошли оба вместе. И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему: «батюшка!» Тот отозвался: «что, сын мой?» Исаак продолжал: «вот огонь и дрова; где же агнец во всесожжение?» Авраам сказал: «Бог промыслит Себе Агнца во всесожжение, сын мой». И шли далее оба вместе. Когда пришли на место, указанное Богом, Авраам устроил там жертвенник, разложил дрова и, связавши сына своего, Исаака, положил его на жертвенник поверх дров. И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего. Тогда Ангел Божий воззвал к нему с небес: «Авраам! Авраам!» Авраам остановился, чтобы слышать повеление от Бога. Ангел сказал: «Не поднимай руки своей на отрока и не делай над ним ничего: теперь известно, что ты боишься Бога, когда не пожалел сына своего, единственного у тебя, для Меня». Тут Исаак воскрес для Авраама. Отец разрешил сына; осмотрелся и увидел в отдалении овна, запутавшегося в чаще рогами своими. Он взял овна и принес его во всесожжение, вместо сына своего Исаака. После этого опять Ангел Божий воззвал с небес к Аврааму: «Мною клянусь», говорит Господь: «за то, что ты не пожалел для Меня сына своего, единственного у тебя, Я излию на тебя все Мои благословения, размножу потомство твое, как звезды небесные, и как песок на берегу моря; потомство твое возьмет в наследство себе города врагов своих; а (Великий обетованный) Потомок твой будет виновником благословения (небесного) для всех народов земных. Все это за то, что ты послушал Моего повеления». И дал Авраам этому месту особенное имя: Иегова ире, то есть Господь усмотрит. А впоследствии, когда случалось, что человек, неуклонно шествующий по пути, указанному Богом, приближался к явной опасности, тогда на недоумения вопрошавших: к чему может иногда привести человека непоколебимая вера и беспрекословное повиновение? стали обыкновенно отвечать: «на горе Господней видно будет». Авраам и Исаак спустились с горы к рабам и отправились опять в Вирсаву, где и жил Авраам.
Быт. 22: 20–24
В эту пору дошло до Авраама известие из Месопотамии о распространении дома у Нахора. У этого брата Авраамова родилось двенадцать сыновей. Из них достойны примечания: первенец его, Уц, родоначальник народа, поселившегося в северной части Пустой Аравии, между Палестиною, Идумеею и Евфратом, и называвшегося Авситами, или Авситидийцами18; второй сын, Луз, распространивший свое племя также в Пустой Аравии19)‘ третий Кемуил, которого сыи Арам оставил имя Арамее, Сирийской стране 20); четвертый, Хасад, оставил название Хасдим потомкам своим, Халдеям, и восьмой, Вафуил, от которого родились Ревекка и Лаван.
Хотя Авраам, в последнее время, странствовал в южных местах Ханаанской земли, около Вирсавы, между тем значительная часть имущества его, заключавшегося в стадах, оставалась близ дубравы Мамрии; там была и Сарра. Ей исполнилось 127 лет, и она умерла в городе Арбы, родоначальника великорослых Енакимлян, названном впоследствии Хевроном. Пришел Авраам, чтобы оплакать и похоронить ее. Он обратился к жителям этого места, потомкам Хета, сына Ханаанова, с просьбою уступить ему в собственность участок земли для погребения умершей. Хеттеи предлагали ему выбрать лучшее место на своих кладбищах, уверяя, что никто не откажет ему в своем погребальном месте. Но Авраам не хотел, чтобы прах его супруги быль смешан с прахом Хананеев, а, может быть, и опасался, чтобы впоследствии, по какому-нибудь неудовольствию, не потревожили гроба Сарры: и потому место погребения ее желал иметь своею собственностью. Он просил продать ему пещеру Махпелу, которая принадлежала в то время Хеттею Ефрону. Ефрон уступал ему в дар не только пещеру, но и поле, на котором она была, полагая, что 400 сиклей серебра21, которых стоила земля, между ними ничего не значат. Но Авраам, узнавши цену, отдал ее сполна. Таким образом, поле Ефроново, против дубравы Мамрия и с пещерою Махпелою и с деревьями на нем, досталось в собственность Аврааму, и он похоронил в пещере Сарру, жену свою.
Прошло три года, как не стало матери благословенного семейства. Исааку исполнилось 40 лет. Авраам, которому теперь самому было 140 лет, призвал старшего в доме своем раба (может быть, Элиезера), управлявшего всем его имением, и сказал ему: «поклянись мне Господом, Богом небес и земли, что ты не станешь искать сыну моему жены между дочерями здешних Хананеев, а пойдешь в землю родных моих и оттоле возьмешь Исааку жену». На это раб отвечал: «а если женщина не согласится оттоле идти в эту землю: в таком случае должно ли сына твоего возвратить в ту землю, из которой ты вышел!» Авраам сказал ему: «нет! отнюдь не возвращай! Но Господь Бог небес, Который взял меня с родины моей и с клятвою обещал дать потомству моему эту землю, пошлет перед тобою Ангела Своего, и ты возьмешь жену сыну моему оттуда. Впрочем, если бы не захотела женщина отправиться с тобою, ты будешь свободен от этой клятвы, которую мне дашь; только сына моего не возвращай туда». Тогда раб поклялся. И чтобы не откладывать на неопределенное время дела, на которое обязал себя клятвою, ни мало не медля, набрал для подарков разных дорогих вещей, и на десяти верблюдах отправился в Месопотамию, в город Харран, куда, по смерти Фары, Нахер переселился из Ура со своим семейством. Дошедши до Харрана, остановился с верблюдами вне города у колодезя. Было под вечер, когда, обыкновенно, женщины выходили за водою. И начал он молиться в уме своем: «Боже господина моего Авраама! сотвори милость с ним. Вот, я стою над источником воды, к которому дочери городских жителей выходят черпать воду: и так сделай, чтобы предназначенная Тобою для Исаака девица была та, которая, по просьбе моей напиться из ее кувшина, не только напоит меня, но еще, сама собою, вызовется напоить и верблюдов моих». Не окончил он про себя этой молитвы, как вышла Ревекка, дочь Вафуила и внука Нахора, брата Авраамова. На плече ее был кувшин. Это была девица прекрасная видом. Она сошла к источнику, наполнила кувшин свой и пошла обратно. Тогда раб побежал навстречу ей и сказал: «дай мне напиться немного из твоего кувшина». Она сказала: «пей, господин». И тотчас спустила кувшин на руку и напоила его. Когда он напился, опять сказала: «я стану черпать и верблюдам твоим, пока не напьются». И тотчас же вылила кувшин свой в пойло, побежала опять к источнику и стала черпать и наливать воду для верблюдов его. Он молча смотрел на нее и с изумлением спрашивал себя, неужели в самом деле Бог ответил так скоро на молитву его? Когда же верблюды перестали пить, он спросил: «чья ты дочь?» Она отвечала: «я дочь Вафуила, сына Нахорова». Он еще спросил: «есть ли в доме отца твоего место нам ночевать?» Она сказала: «у нас много и соломы, и корму, и есть место для ночлега». Тогда он вынул золотое кольцо, какие носили в ту пору женщины, вдевая в ноздри, весом в полсикля22 и два запястья на руки, весом в 10 сиклей золота 23, и вручил ей; потом, падши, поклонился Господу и сказал: «Благословен Бог господина моего Авраама, Который прямо приводит меня в дом родственников господина моего!» Девица побежала домой и рассказала там о своем приключении. Был же у Ревекки брат, Лаван, который, вероятно, за старостью своего отца, заведовал при матери всем домом. Он, увидавши кольцо и запястья на руках у сестры и выслушавши, что говорил ей раб Авраамов, тотчас побежал к нему за город, нашел его с верблюдами у источника и сказал: «войди, благословенный от Бога! что тебе стоять на поле! Я приготовил дом и место верблюдам». Он вошел в дом. Расседлали верблюдов его, дали для них соломы и корму; принесли воды умыть ноги ему и людям, бывшим при нем; потом предложили ему пищу. Но он сказал: «не стану есть, пока не скажу, что нужно». Ему сказали: «говори». Он продолжал: «я – раб Авраамов. Бог благословил господина моего всяким добром; дал ему большое богатство. Сарра, жена господина моего, уже в старости родила ему сына, которому он и отдал все, что у него было. Теперь, –господин мой взял с меня клятву, чтобы я не искал сыну его жены между дочерями Хананеев, а привел ему жену из его племени; и когда я заметил, что, может быть, женщина не пойдет со мною, удостоверил меня, что Бог пошлет со мною ангела Своего и благословит успехом этот путь мой». Потом он рассказал, с какими мыслями остановился над источником вне города, как встретился с Ревеккою, какую она оказала ему услугу, и как он, расспросивши ее, возблагодарил Бога, Который прямо привел его, чтобы из дому брата господина его взять жену за сына господина его. И заключил речь свою так: «скажите же мне, намерены ли вы оказать милость господину моему, чтобы я знал, что мне делать?» Лаван и Вафуил на это отвечали: «Господь устроил это дело, и мы не смеем прекословить тебе. Вот Ревекка пред тобою; возьми и поди: пусть она, как определил ей Бог, будет женою сына господина твоего». Когда раб Авраамов услыхал эти слова, то поклонился Господу до земли. И вынул серебряные и золотые вещи и одежды и дал Ревекке; также брату и матери ее дал богатые дары. Потом он и люди, бывшие с ним, ели и пили и ночевали. На следующее утро он сказал: «отпустите меня к господину моему». Брат и мать Ревекки стали было просить, чтобы девица побыла с ними дней хотя десять, но он сказал: «не удерживайте меня, когда Господь благословил путь мой». Призвали Ревекку и спросили ее, согласна ли она идти (теперь же) с этим человеком? Она согласилась. Тогда благословили Ревекку, сказавши ей: «сестра наша! да родится от тебя тысячи тысяч, и да владеет потомство твое жилищами врагов своих!» и отпустили ее, в сопровождении кормилицы и рабынь, вместе с рабом Авраамовым. В эту пору Исаак жил в полуденной земле, около источника Беэр-лахай-рои (Источник Живого Бога видения), при котором Ангел остановил Агарь во время бегства ее от Сарры на пути к Суру. Раз, при наступлении вечера, Исаак вышел в поле и задумался; поднимает глаза и видит: идут верблюды. Ревекка тотчас же заметила его, поспешила сойти с верблюда и спросила у раба: «кто это идет по полю прямо на нас!» Раб отвечал: «это господин мой». Тогда она, узнавши, что перед ней жених, по обычаю целомудренной древностн, взяла покрывало и накрылась. Раб же рассказал Исааку обо всем, что было. После этого Исаак ввел Ревекку в шатер Сарры, матери своей, и она стала его женою. Любовь к ней утешила его в печали по матери Сарре.
Вступил и Авраам в новое супружество с Хеттурою, которая родила ему шестерых сыновей, из которых Иокшан был праотец Савеев и Деданитов, Мадиан распространил свое потомство от восточного берега залива Эланитского до земли Моавитян и, отчасти, по западному его берегу до окрестности Синая, а Суах был предок одного из друзей Иовлевых, Валдада. Авраам, еще при жизни своей, всех их, как и Измаила, одарил богато и отпустил в землю восточную, а наследство свое все оставил Исааку.
Авраам прожил сто семьдесят пять лет. Двое сыновей его, Исаак и Измаил, похоронили его близ дубравы Мамрия, в пещере Махпеле вместе с Саррою.
Измаил жил после отца еще сорок восемь лет. Двенадцать сыновей его были князьями двенадцати племен, которые расселились от Хавилы (Евнлы) до Сура, что против Египта, и даже до Ассирии.
2. Исаак
По смерти Авраама благословение Божие почило на сыне его Исааке. Исаак жил при Беэр-лахай-рои, в том же месте, куда была приведена к нему Ревекка. Наступил двадцатый год после их супружества, но они еще не имели детей. Наконец, Бог услышал молитву Исаака. Но когда Ревекка готовилась быть материю, она почувствовала какое-то необыкновенное биение во внутренности своей, и пошла вопросить Господа. Ей сказано было, что от нее произойдут два народа, из которых один сделается сильнее другого, и что больший будет в порабощении у меньшего. Действительно, она родила близнецов. Первым родился младенец красноволосый, весь как волосяная одежда, и назвали его: Исав, то есть, волосатый. Брат его родился, держась рукою за его пяту; оттого назван Иаков, то есть, за пяту держащийся, или запинатель.
Дети выросли. Исав сделался искусным в звероловстве, и любил быть в поле, а Иаков занимался более около шатров. Исаак имел пристрастие к Исаву, который доставлял любимые кушанья к его столу из дичи, но Ревекка за кротость и за домоводство любила Иакова. Раз случилось, что Исав возвратился с поля необычайно усталый. В это время Иаков только что сварил похлебку из чечевицы; Исав, взглянувши на кушанье, сказал: «дай мне этого красного, красного; я устал». На это Иаков сказал: «уступи мне теперь свое первородство». Исав отвечал: «видишь, я умираю: что мне в этом первородстве?» Иаков сказал: «поклянись мне теперь же». Тот поклялся; и таким образом продал свое первородство Иакову. Тогда Иаков дал Исаву хлеба и похлебки. Исав ел, пил, встал и пошел, ни во что ставя свое первородство. Но преимущества первородства были не маловажные. Первородный пользовался первою властью после отца, и правом надзора над прочими братьями, получал в наследство двойную часть из имения отца24 и с особенным благословением, переходившим от отца к сыну в потомстве Сима и Авраама, приобретал драгоценное преимущество быть родоначальником обетованного Избавителя. Всех этих преимуществ невоздержный и нетерпеливый Исав лишил и себя и свое потомство. Он приобрел только новое прозвание: Эдом, то есть, красный, на память о своей жадности.
В земле, где жил Исаак, случился голод. Он хотел было идти в Египет, но в Гераре Филистимском явился ему Господь и сказал: «не ходи в Египет; странствуй по этой земле, и Я буду с тобою. Я исполню клятву, которою клялся Аврааму, отцу твоему. За то, что он послушался гласа Моего, и соблюл все, что заповедал Я: умножу потомство твое, как звезды небесные, и дам потомству твоему все эти земли; а [Великий] Потомок твой будет виновником благословения [свыше] для всех народов земных». После этого Исаак остался жить в Гераре. Здесь он подвергся великому искушению. Опасаясь дерзости жителей Герарских, он, как некогда и Авраам в подобных обстоятельствах, выдал Ревекку за свою сестру. Следствием этого было то, что едва один из Филистимлян не взял ее в замужество. К счастью, Авимелех, царь Герарский, во время узнал, что это жена Исаака, и под угрозою смерти запретил своим подданным касаться этого человека и жены его. Исаак вздумал здесь сеять ячмень. Необычайные жатвы и приумножение скота до такой степени обогатили его, что Филистимляне стали ему завидовать, и засыпали землею колодези, выкопанные рабами отца его, Авраама. Сам Авимелех сказал ему: «удались от нас, потому что ты стал гораздо сильнее нас». Исаак удалился и расположился шатрами в долине Герарской. И здесь пастухи Герарские отнимали колодези ключевой воды, которые выкапывали рабы Исаака. Тогда он отодвинулся на юго-восток к Вирсаве. В первую же ночь по прибытии его на это место, освященное молитвами его отца, явился ему Господь, ободрил его и подтвердил Свое обетование быть с ним, благословить его и умножить потомство его ради Авраама. Исаак устроил тут жертвенник и вознес свои молитвы ко Господу. Сюда пришел к нему и Авимелех со своими вельможами. Они сказали: «мы увидели ясно, что Господь с тобою»; и просили его заключить с ними клятвенный союз. Исаак забыл все причиненные ему обиды, сделал для них пиршество, и дали взаимную клятву не делать друг другу зла. Таким образом, на том же месте, где заключил клятвенный союз с Авимелехом Авраам, произнес подобную же клятву и сын его, по желанию царя Герарского. Но по мере того, как прекращались искушения отвне, у Исаака открывалась домашние неприятности. Любимый сын его, Исав, достигши до тех лет, в которые он сам вступил в супружество с Ревеккою, решился самовольно вступить в брак, и взял за себя двух Хеттеянок, которые постоянно делали огорчения Исааку и Ревекке.
Наконец, состарился Исаак, и притупилось его зрение. Стотридцатисемилетний возраст напоминал ему, что в эти годы окончил жизнь старший брат его, Измаил: и он сам начал готовиться к смерти. Он призвал старшего сына своего Исава и сказал ему: «сын мой! вот, я состарился; не знаю, когда умру. Итак, возьми теперь орудия свои, колчан и лук, поди в поле, налови мне дичи и приготовь мне кушанье, как я люблю, и пронеси мне есть: тогда я благословлю тебя, пока еще не умер». Ревекка слышала, как Исаак говорил это Исаву. Так как она, еще до рождения сыновей, имела откровение о преимуществе меньшого над большим, знала очень хорошо кроткий свойства Иакова и дикий нрав Исава, и приписывала важное значение клятве, с которою старший брат уступил свое первородство младшему, то и решилась употребить хитрость в пользу достойнейшего. Поэтому, когда Исав пошел в поле стрелять дичь, Ревекка сказала Иакову: «вот, я слышала, как отец твой говорил брату твоему Исаву: принеси мне дичи и приготовь мне кушанье; я поем и, пока не умер, благословлю тебя перед лицем Божиим. Теперь, сын мой, послушайся, что я скажу тебе. Поди в стадо, возьми мне оттуда двух хороших козлят: я приготовлю из них отцу твоему кушанье, по его вкусу; а ты понеси ему; он поест и благословит пред смертью своею». Иаков на это заметил: «Исав, брат мой, весь в волосах, а у меня тело гладкое. Что, ежели отец меня ощупает? тогда, как явный обманщик, я наведу на себя проклятие вместо благословения». Мать отвечала: «я беру на себя проклятие твое, сын мой, только послушайся и принеси, что я говорила». Он пошел и принес. Ревекка приготовила похлебку, как любил отец его. И взяла бывшую у нее в дому богатую одежду старшего сына своего, Исава, и одела в нее Иакова; а руки его и гладкую шею его обложила кожею козлят; и дала приготовленное кушанье и хлеб в руки Иакова. Он вошел к отцу своему и сказал: «батюшка!» Тот спросил: «кто ты, сын мой?» Иаков отвечал: «я, Исав, первенец твой; я сделал, как ты сказал мне; встань, сядь и ешь, что я изловил, и благослови меня». Исаак сказал: «как это так скоро нашел ты, сын мой?» Он отвечал: «Господь Бог твой послал мне навстречу». Исаак еще сказал: «подойди, я ощупаю тебя, сын мой, ты ли сын мой Исав, или нет?» Иаков подошел. Исаак ощупал его и сказал: «голос, как будто голос Иакова; а руки, руки Исавовы». Таким образом, от того, что руки Иакова были на этот раз в волосах, как у Исава, не узнал его; впрочем, опять спросил: «ты ли сын мой Исав!» Иаков отвечал: «я». Тогда Исаак велел подать ему изготовленное кушанье. Иаков подал, он ел; принес ему и вина, и он пил. Потом Исаак сказал ему: «подойди, поцелуй меня, сын мой». Иаков подошел и поцеловал отца. Между тем Исаак обонял его и ощутил запах от одежды его. Это благоухание заставило его высказать благословение сыну своему в следующих словах: «вот, запах от сына моего, как запах от поля, которое благословил Господь. Итак, да даст тебе Бог росу с небес и утучненную землю, и множество пшеницы и вина. Да покорствуют тебе народы, и да поклонятся тебе племена; будь господином над братьями своими, и да поклонятся тебе сыновья матери твоей; проклинающие тебя прокляты, благословляющие тебя благословенны/» Только что совершил Исаак благословение, и благословенный Иаков вышел от отца своего, возвратился с ловли Исав. Приготовил и он похлебку, принес к отцу и сказал: «встань, батюшка, поешь, что я изловил, и благослови меня». Исаак спросил: «кто ты?» Он отвечал: «я сын твой, первенец твой, Исав». Исаак затрепетал. Он чувствовал, что слова благословения лились из его уст по вдохновению свыше, что он не властен изменить того, что вещал чрез него Бог; и ужаснулся, что неотъемлемое благословение Божие почило не на том, в ком он чтил право перворожденного. Он сказал: «кто ж это добыл дичи, принес мне, и я ел, прежде чем ты пришел; и я благословил его? Он и будет благословен». Исав громко зарыдал и сказал отцу своему: «батюшка! благослови и меня». Тот сказал ему: «брат твой пришел с хитростью и взял благословение твое». На это Исав заметил: «не даром же дали ему имя Иаков (запинатель). Ои запнул меня уже два раза: он взял первородство мое, и вот теперь взял благословение мое». Потом спросил отца: «неужели ты не оставил мне благословения?» Исаак отвечал: «вот, я поставил его господином над тобою и всех единоплеменников отдал ему в рабы; благословил его обилием пшеницы и вина; что же я сделаю для тебя, сын мой?» Исав сказал: «неужели, батюшка, одним этим ты и можешь благословить? Благослови и меня, батюшка!» И начал громко рыдать. Наконец, Исаак, одушевившись духом прозрения, проговорил: «вот, будет в местах обитании твоего тучная земля и роса с небес; но ты будешь жить мечем твоим и будешь рабом у брата; впрочем, некогда свергнешь с себя иго его».
После этого возгорелась страшная ненависть у Исава на Иакова. Раз, в присутствии рабов, Исав высказал ее. «Скоро», говорил он, «будут оплакивать смерть отца моего: тогда я убью Иакова». Эти слова были пересказаны Ревекке. Она призвала к себе Иакова и сказала: «вот, Исав, брат твой, грозит убить тебя. Итак, сын мой, послушайся меня, беги к Лавану, брату моему, в Харран и поживи у него. А когда утолится ярость брата твоего: тогда я пришлю за тобою. Иначе (если он исполнит свой замысел), для чего мне в один раз лишиться обоих вас?» Потом Ревекка обратилась к Исааку и сказала ему: «я жизни не рада от дочерей Хеттейских; мне придется умереть, если и Иаков женится на какой-нибудь здешней Хеттеянке». Исаак призвал Иакова и сказал ему: «не бери ты себе жены из племени Хананеев, а поди в Месопотамию, в дом Вафуила, отца матери твоей, и возьми себе жену оттуда из дочерей Лавана, брата ее. Бог же всемогущий да благословит тебя, и да размножит тебя; и благословение Авраама да почиет на тебе и на потомстве твоем, да наследуешь землю странствования своего, которую Бог дал Аврааму». И отпустил Иакова в Месопотамию к Лавану.
3. Иаков
Иакову было 77 лет от рождения, когда он отправился из Вирсавы в Месопотамию. Укрываясь от Исава, он вышел из дома один, с небольшим дорожным запасом. Пришел на одно место и остался ночевать под открытым небом, потому что зашло солнце. Он взял под голову камень и лег. И видит во сне: стоит на земле лестница и верхом своим касается небес; и вот, ангелы Божии восходят и нисходят по ней. На лестнице стоит Господь и говорит: «Я – Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему. Потомства у тебя будет, как песку на земле; и распространится (на запад) к морю (Средиземному), и к востоку, и к северу, и к полудню. Ты будешь посредником, а (Великий) Потомок твой – виновником благословения (небесного) для всех племен земных. И вот, Я с тобою; и сохраню тебя везде, куда ни пойдешь, и возвращу тебя в эту землю, потому что я не оставлю тебя, пока не исполню, что Я сказал тебе». Тогда Иаков пробудился и сказал: «вот, и на этом месте Господь открывает Себя, а я не знал». Тут благоговейный трепет объял его, и он присовокупил: «страшно это место! это дом Божий; здесь врата небесные!» Это видение произвело сильное впечатление на Иакова особенно потому, что оно пояснило прежние обетования и дополнило откровения о будущем Избавителе. Оно давало разуметь, что, несмотря на отпадение человека от Бога, соединение неба с землею не прекращено, что от Бога Промыслителя невидимо посылаются на землю ангелы для служения людям, предназначенным ко спасению, и что в определенное время Сам Господь сойдет на землю и соединится с человеческим естеством в благословенном потомстве Авраама, Исаака и Иакова, над которым Он неусыпно бодрствует, и откроет возвратный путь человеку к небу. Место это назвал Иаков новым именем Вефил, то есть, дом Божий, как назвали после и близ лежавший город Луз. Камень, на котором покоилась его голова, он поставил памятником и, не имея другой жертвы, возлил на верх его елей, какой нес с собою. И положил Иаков такой обет: «если Бог сохранит меня в пути моем, даст мне хлеб есть и одежду одеяться, и я, с помощию Божиею, благополучно возвращусь в дом отца моего, то этот камень, поставленный теперь памятником, будет у меня местом молитвы; и из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я посвящу Тебе десятую часть».
Потом Иаков продолжал свой путь и дошел, наконец, до Харрана. Пред городом на поле он увидел колодезь и около него три стада мелкого скота. Он подошел к пастухам и сказал им: «братия! откуда вы?» Они отвечали: «мы из Харрана». Тогда он спросил их: «знаете ли вы Лавана, из дома Нахорова?» Они отвечали: «знаем». Он еще спросил: «здоров ли он?» Они отвечали; «здоров», и потом указали: «вот Рахиль, дочь его, идет с овцами». Пока еще она приближалась, Иаков продолжал свой разговор и заметил пастухам: «вот, дня еще много, не время собирать стада; напойте скот и подите пасите». Ему отвечали: «нельзя. У нас положено дожидаться, пока не соберутся все стада: тогда мы отваливаем камень с устья колодезя и начинаем поить овец». В продолжение этого разговора пришла Рахиль со стадом овец, которых она пасла у отца своего. Как только Иаков увидел ее со стадом, тотчас подошел к устью колодезя, отвалил большой камень, который закрывал его, и дал пить овцам Лавановым. Потом Иаков поцеловал Рахиль и со слезами радости объявил ей, что он родственник отцу ее, и именно сын Ревеккин. Она тотчас же побежала и сказала отцу своему. Лаван, услыхавши, что пришел сын сестры его, выбежал навстречу, обнял, поцеловал Иакова и ввел его в дом свой. Иаков рассказал ему свои приключения. Лаван уверил его, что принимает в нем участие, как самый близкий его родственник.
Иаков прожил у него месяц, и в это время помогал ему и умными советами в домоводстве, и усердным трудом. Чувствуя и видя это, Лаван сказал ему: «неужели ты даром будешь работать на меня потому только, что ты родственник? Скажи мне, какую тебе назначить плату?» Иаков отвечал: «я готов служить тебе семь лет за Рахиль, младшую дочь твою». У Лавана была еще дочь, старше Рахили, Лия, но Иаков полюбил Рахиль, потому что эта была красива станом и прекрасна лицом, а у Лии зрение было болезненное. Лаван сказал: «(согласен) для меня лучше отдать ее за тебя, чем за кого-нибудь другого; живи у меня». Таким образом, Иаков служил за Рахиль семь лет; и они прошли для него очень скоро, потому что он любил ее. И сказал Иаков Лавану «дай мне (обрученную) жену мою, потому что время уже исполнилось». Тогда Лаван созвал всех единоплеменников, живших в Харране, и сделал брачный пир. Но вечером, воспользовавшись наступившею темнотою, вместо Рахили, привел Лию, и Иаков, не подозревая обмана, принял из рук отца старшую дочь. Таким образом, Промысл Божий допускает испытать ему на себе, как тягостна могла быть для отца его хитрость, что он согласился выдать себя перед ним за старшего брата. Обман открылся с рассветом утра. Тогда Иаков сказал Лавану: «что ты сделал со мною! не за Рахиль ли я работал тебе? зачем ты обманул меня?» Лаван отвечал: «в нашем месте не водится младшую дочь выдавать прежде старшей. Но ты окончи семь дней (брачного пира); потом дадим тебе и ту: только ты за нее будешь работать у меня еще семь лет». Иаков на все согласился; и через неделю праздновал другой брак с Рахилью. И дал Лаван обеим дочерям своим по служке, Лии–Зелфу, а Рахили–Валлу. Естественно, что Иаков избранную свою Рахиль любил больше, чем Лию; он тяготился Лиею. Но Бог видел смирение нелюбимой и слышал ее молитвы: Он благословил ее детьми.
Она родила Иакову шесть сыновей: Рувима, Симеона, Левия, Иуду, Иссахара и Завулона и дочь Дину. Между тем Рахиль, потерявши надежду быть материю, решилась последовать примеру Сары; она предложила Иакову в супружество служанку свою Валлу с тем, чтобы усыновить от нее детей себе: и действительно, она усыновила себе двоих сыновей, рожденных Валлою, Дана и Неффалима. И Лия, по рождении Иуды, долгое время не имея детей, подумала, что Бог лишил ее счастья быть материю многочисленного семейства, и сделала то же, что Рахиль, со служанкою своею Зелфою, от которой родились Иакову и усыновлены Лиею сыновья Гад и Асир.
Наконец, Бог вспомнил о Рахили; услышал ее молитву: она родила Иакову сына, прославила Бога, Который избавил ее от нарекания; и в надежде, что Господь даст ей и другого, нарекла новорожденному имя: Иосиф, что значит: присовокупит.
После того как Рахиль родила Иосифа, Иаков начал просить Лавана, чтобы он отпустил его с женами и детьми в Ханаанскую землю: потому что условленные лета работы его окончились. Лавану не хотелось отпустить его; он сознавал, что за Иакова Господь благословил его. Иаков заметил, что ему время уже работать и для своего дома. В самом деле, от роду ему было уже девяносто один год, за какую награду согласится он остаться при его стадах? Иаков, предоставляя Богу наградить его, предложил Лавану отделить самый дорогой скот, и именно белых овец и черных коз, и дать ему пасти эти стада, с тем, что если родятся у него козы с крапинами и с пятнами и овцы черные, то они остались бы ему наградою, а всякий другого цвета приплод отдаваем бы был на руки сыновьям Лавановым. Лаван очень охотно согласился на это предложение. Но козы стали рождаться все пестрые и овцы черные. Видя это, Лаван изменил условия; и делал это не раз; но какого бы цвета овец и коз ни назначал он в награду Иакову, такого цвета они и рождались. И в шесть лет Иаков сделался весьма богат: через продажу мелкого скота он приобрел себе и рабов, и верблюдов, и другого рода мелкий скот.
Не удивительно, что после всего этого Иаков сделался предметом зависти в доме Лавана. Сыновья его явно говорили, что Иаков обогатился имением отца их; и сам Лаван не так благосклонно смотрел на зятя своего, как прежде. Иаков начал думать о возвращении в Ханаан и ждал только позволения Божия. Бог явился ему во сне и сказал: «Иаков! Я вижу все, что Лаван делает с тобою. Теперь встань, поди, возвратись отсюда на родину свою, и Я буду с тобою». Тогда Иаков вызвал Рахиль и Лию в поле, где он находился при стаде, сказал им, с какою несправедливостью поступил с ним отец их, и как неприязненно он начал смотреть на него; и открыл, что Бог повелевает ему возвратиться в землю свою. Рахиль и Лия сказали ему: «делай все, что Бог повелел тебе». После этого Иаков взял все свое имущество, собрал весь скот, который приобрел в Месопотамии, посадил детей и жен своих на верблюдов и пошел к Исааку, отцу своему, в землю Ханаанскую. Лавана в это время не было дома: он отправился стричь свой скот. Воспользовавшись его отсутствием, Рахиль похитила идольские изображения, которые были у отца ее. Вероятно, она взяла их взамен принадлежащей себе части наследства, так как они были из драгоценного металла. На третий день сказали Лавану, что Иаков ушел. Он пригласил с собою родственников своих, гнался по следам его семь дней и догнал его уже за Евфратом на одной горе, которая названа Галаадом. Накануне встречи с Иаковом, Бог явился в сновидении Лавану и сказал: «берегись, не употребляй ни угроз, ни ласкательства, чтобы отвратить Иакова от предпринятого пути». Несмотря на это предостережение, Лаван, увидавши Иакова, не мог удержать своей вспыльчивости; он сказал Иакову: «что ты сделал? для чего украдкой увел дочерей моих, точно пленниц? зачем ты убежал тайно и не сказал мне? Я отпустил бы тебя после веселого пира с песнями, с тимпанами и с гуслями. Ты не дал мне даже поцеловать внуков и дочерей моих. Худо ты поступил. Мог бы я сделать тебе зло: но Бог отца вашего вчера предостерег меня. Но пусть ты ушел потому, что нетерпеливо захотел быть в доме отца своего; зачем ты украл богов моих?» Иаков, в оправдание свое, сказал: «я ушел потому, что боялся, дабы ты не отнял у меня дочерей своих. А у кого найдешь богов своих, тот не будет жив. При родственниках наших ищи, что у меня твое, и бери себе». Иаков не подозревал, что Рахиль похитила идольские изображения. Лаван начал обыскивать шатры Иакова и жен его. В это время Рахиль сидела на верблюде, у которого под седлом были скрыты идолы; и извинилась пред отцом, что она не может встать перед ним по причине женской своей немощи. Таким образом Лаван нигде не нашел идолов. Тогда Иаков рассердился и начал горько упрекать его, что он безо всякой вины так преследует его, что он не вспомнит двадцатилетних трудов его, как он часто, не зная сна, терпел и зной, и стужу, чтобы сберечь стада его, что он, в обиду ему, так часто менял условленную награду, и что даже теперь он готов бы был отпустить его ни с чем, если бы Сам Бог не вступился за него. Лаван смягчился и предложил мир. Он хотел, чтобы Иаков обещался ему не делать обид дочерям его, и, сверх их, не брать себе других жен, также не возвращаться к нему с чувством мести. Тогда набрали камней и сделали холм, в качестве памятника взаимного союза. Этому холму Иаков дал имя Галаад, то есть, холм свидетельства. Это же место прозвано было Мицфа, или Массисфа, то есть, место надзирания, потому что Лаван сказал: «да надзирает Господь надо мною и над тобою, когда мы скроемся друг от друга. Вот этот холм свидетель, что ни я к тебе, ни ты ко мне не перейдем за него со злобою в душе». Со своей стороны и Иаков подтвердил это клятвою, потом он заколол жертву на горе и сделал для всех родственников пир. Утром на следующий день Лаван поцеловал внуков и дочерей своих и, благословивши их, отправился назад в Харран.
Иаков продолжал путь свой. Расставшись благополучно с Лаваном, он стал теперь опасаться своего брата. Бог ободрил его Своим откровением. Иаков увидел ангелов, ополчающихся вокруг него; и нарек имя месту тому Маханаим, то есть, ополчения. Потом Иаков послал перед собою вестников к Исаву в нагорную страну Сеир, прозванную теперь Эдомом или Идумеею. Страна эта простирается от Мертвого моря на юг до Эланитского залива моря Чермного. Иаков дал приказание вестникам сказать от него Исаву: «вот что говорит раб твой Иаков: я проживал доселе у Лавана; и есть у меня довольно и скота, и рабов; но я посылаю известить о себе господина моего, чтобы приобрести пред тобою благоволение». Вестники, когда возвратились, сказали Иакову: «мы ходили к брату твоему, Исаву; он идет навстречу тебе, и с ним четыреста человек». Это известие навело страх на Иакова: и он был в большом затруднении. Прежде всего он разделил людей, бывших с ним, и скот, мелкий и крупный, на два ополчения, в том предположении, что если Исав нападет на одно ополчение и побьет его, то другое может спастись. Затем он обратился с молитвою к Богу. «Боже!»– говорил он:– «Ты, Который сказал мне: возвратись на родину свою, и Я буду благотворить тебе! – не стою я всех милостей, которые Ты сотворил со мною. Этот Иордан я перешел только с посохом; а теперь у меня два ополчения. Избавь меня от руки брата моего, от руки Исава: потому что я боюсь, дабы он, пришедши, не избил всех и самых детей перед лицом матери. А ты сказал: Я буду благотворить тебе, и дам тебе потомства, как песку морского, неисчислимое множество». На другой день, в надежде умилостивить брата прежде личного свидания с ним, Иаков приготовил для него дары. Он отделил стадо коз, овец, дойных верблюдов, стадо коров и ослиц; и каждое из них поручил особому рабу; и приказал им идти перед собою, оставляя расстояние от одного стада до другого, и, при встрече с Исавом, на его расспросы говорить, что эти стада посылаются в подарок Исаву от раба его, Иакова, который и сам идет за ними. Отправивши дары, сам он остался ночевать на стане своем, который расположен был перед потоком Иавоком. Вставши ночью, он переправил вброд через этот поток жен и сыновей своих, и перевел все, что у него было. И остался Иаков один. Уединение необходимо было для молитвы. Дух его был смущен приближающеюся опасностью; может быть, всего более тревожила его мысль, что Исав, убивши его и детей его, истребит ту благословенную отрасль избранного рода, от которой должен прийти Избавитель, и таким образом навлечет на людей вечное наказание. И чем тягостнее была эта или подобная ей мысль, тем усиленнее он старался покорить судьбу свою воле Провидения и утвердить свой дух на вере. Подвиг внутренний в душе наконец сменился внешним. Во тьме ночной Кто-то, неизвестный Иакову, приблизился к нему и завязал с ним борьбу, которая продолжалась до появления зари. Когда этот Противоборец увидел, что не одолевает Иакова, то повредил состав бедра его. Потом сказал: «пусти Меня; уже взошла заря (и тебе пора идти к своему ополчению)». Иаков отвечал: «не пущу Тебя, пока не благословишь меня». Должно полагать, что дух Иакова в борьбе ощущал присутствие высшей Силы, и угадывал, что с ним борется не простой человек. Противоборец просил: «как тебе имя?» – и получил в ответ: «Иаков». Тогда Он сказал: «отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль (то есть, боровшийся с Богом): потому что ты боролся с Богом; и теперь всякого человека одолеешь». После этого Иаков, полагая, что он перед лицем ангела, спросил: «скажи мне Твое имя». Но получил в ответ: «на что ты спрашиваешь об имени Моем (когда узнаешь теперь, кто Я)?» Тогда Иаков воздал хвалу Богу; и назвал это место Пениил, то есть, лицо Божие. Он говорил: «(здесь) видел Бога лицем к лицу, и сохранилась душа моя». Чтобы Иаков впоследствии не счел эту таинственную борьбу за сонное видение, то с этого времени он остался хромым от повреждения состава в бедре на всю жизнь. Между тем эта таинственная борьба поучающимся в делах домостроительства Божия могла внушать, что правосудие Вечного не преодолевает бесконечной любви, что имеющий воплотиться на потомстве Иакова Сын Божий отвратит небесный гнев от падшего рода человеческого.
Наконец, Иаков видит, что идет Исав, и с ним четыреста человек. Тогда он разделил детей своих: прежде поставил Валлу и Зелфу с Даном, Неффалимом, Гадом и Асиром; за ними – Лию с Рувимом, Симеоном, Левием, Иудою, Иссахаром, Завулоном и Диною; позади всех – Рахиль и Иосифа. А сам пошел перед ними и поклонился до земли семь раз, подходя к брату своему. Исава сильно тронуло это смиренное изъявление покорности; он не выдержал, побежал навстречу Иакову, обнял его, пал ему на шею, целовал его: и оба плакали. Увидевши жен, и детей Иакова, Исав спросил: «кто это у тебя?» Иаков отвечал: «дети, которых Бог дал рабу твоему». Между тем они стали подходить, и все кланялись Исаву. Он еще спросил: «для чего отделены у тебя те стада, с которыми встретился?» Иаков отвечал: «чтобы мне снискать благоволение господина моего». На это Исав сказал: «брат! у меня много своего, оставь твое у себя». Но Иаков умолял его принять; и усиленной просьбою своею принудил. Исав предложил ему идти вместе; Иаков уклонился; он сказал, что ни дети, по молодости, ни стада, состоящие из дойного скота, не вынесут несколько усиленного путешествия. Исав хотел было оставить при нем часть из своих людей: Иаков отклонил и это, сказавши, что он доволен одним благоволением своего господина.
После этого Исав в тот же день направил путь свой обратно к югу, в свой Сеир; а Иаков пошел на запад к Иордану, и расположился шатрами своими при впадении в него потока Иавока, отчего это место впоследствии названо Сокхоф, то есть, шатры. Потом Иаков перешел чрез Иордан, и, продолжая идти далее на запад, дошел до Сихема и остановился против города. Тут он купил часть поля у местного князя, Евеяниня Еммора; поставил на ней шатер свой, и устроил жертвенник Всемогущему Богу, Заступнику Израиля.
Некогда Дина, дочь Иакова от Лии, вышла одна посмотреть на девиц Сихемских. Увидел ее сын князя Еммора, Сихем, и самовольно похитил ее, и увел к себе. Так как она ему очень нравилась, то он уговорил отца своего просить эту девушку у Иакова в замужество ему. Еммор и Сихем пришли к Иакову в то время, когда братья Дины, услыхавши о насильственном похищении сестры своей, в сильном негодовании замышляли мщение. Затаивши его в присутствия Еммора и Сихема, они сказали им с хитростью, что согласны на этот брак, и вообще готовы родниться с ними и поселиться у них, если князь с своим домом и все Сихемляне будут так же обрезаны, как и они. Еммор, собравши граждан, объявил им выгоды союза с домом Иакова, и вместе условие этого союза. Народ согласился. Но на третий день, когда жители всего менее способны были взяться за оружие, Симеон и Левий, братья Дины, напали нечаянно на город и истребили мечем всех мужчин, не исключая и Еммора с сыном его, Сихемом. К ним присоединились и прочие сыновья Иакова и разграбили город, завладевши скотом, всем богатством и семействами убитых. Это поражение Сихемлян сильно встревожило Иакова; он почитал себя теперь не безопасным среди соседних Хананеев.
Тогда Бог повелел Иакову идти в Вефиль, устроить там жертвенник в память Богоявления на том месте, во время бегства его от Исава, и жить там. Иаков приказал всем домашним своим бросить богов чужих, очиститься и переменить одежды, чтобы приготовиться к богослужению. Все, какие собраны были предметы суеверия, в том числе и похищенные Рахилью идолы, закопаны были под терпентином близ Сихема. И направили путь к югу. Между тем, Бог навел страх на окрестные города, так что никто не посмел преследовать сынов Иаковлевых. По прибытии на то место близ Луза, где было видение лестницы, Иаков построил жертвенник, который и назвал Эл-Вефиль, то есть, Бог Вефиля. Здесь опять явился ему Бог, подтвердил ему новое имя Израиля, обещал многочисленное потомство, и, между прочим, царей в его потомстве; и, наконец, землю, обещанную Аврааму и Исааку, назначил ему и потомству его в наследство. Иаков на месте Богоявления поставил каменный столп и возлил на него вино и елей.
Из Вефиля Иаков отправился далее на юг. Он еще не виделся с отцем своим, Исааком, который жил в это время при дубраве Мамрия у Кириаф-Арбы, что впоследствии назван Хевроном. На пути, не доходя до Ефрафы, или, что тоже, до Вифлеема, Рахиль родила другого сына. Эти роды стоили ей жизни. Умирая, она нарекла ему имя: Бен-они, то есть сын моей болезни: но отец назвал его Вениамином, то есть, сыном десницы или благополучия. Над гробом Рахили, вблизи Вифлеема, поставил Иаков памятник, который существовал долгое время. Наконец, Иаков пришел к отцу своему в окрестности Хеврона, и до смерти его жил с ним. Исаак умер ста восьмидесяти лет. К погребению его прибыль из Сеира и Исав, который, но смерти отца, взявши принадлежащую ему часть имения, удалился навсегда в свою гору Сеир, прозванную от имени Эдома, данного Исаву, Идумеею.
4. Иосиф
Между тем Иаков жил в земле странствования отца своего, в земле Ханаанской. Стада его находились уже под присмотром сыновей, из которых более всех он любил Иосифа. Этот юноша в семнадцать лет отличался благоразумием и степенностью. Братья его, сыновья Валлы, Дан и Неффалим, и сыновья Зелфы, Гад и Асир, с которыми вместе он находился при стадах, часто огорчали его своим бесчинством и своеволием. Не в состоянии будучи остановить их и скорбя внутренне, что они своим поведением наводят бесславие на дом отца своего, Иосиф стал доводить до сведения отца об их неблагопристойных поступках. Иаков ободрял его заботливость о нравственности братьев и его ревность о чести своего дома; и отличил его тем, что сделал ему богатую разноцветную одежду. Естественно, что сыновья служанок были раздражены против него; да и прочие братья, заметивши, что отец любит Иосифа больше всех их, возненавидели его и никогда не хотели сказать ему ласкового слова. Эта ненависть еще более усилилась по случаю снов, которые он видел и рассказал братьям своим. Именно, один раз он сказал им: «послушайте, что я видел во сне. Будто мы вязали снопы посреди поля; и вот, мой сноп поднялся и стал прямо; а ваши снопы обращались к моему снопу и кланялись ему». На это братья заметили ему: «что ж? ты думаешь, будешь царем у нас, и станешь владеть нами?» Другой сон рассказал он братьям своим в присутствии отца. «Я еще видел сон», говорил он. «Будто солнце, луна и одиннадцать звезд поклонились мне». Рассказ произвел досаду в братьях: но отец заметил сон. Впрочем, чтобы не подумали, будто он позволяет говорить ему всякие речи, а может быть, и из опасения, чтобы Иосиф не стал мечтать о себе, отец с укоризною сказал ему: «что это за сон ты видел? Неужели, в самом деле, я, мать твоя (которой уже нет), и твои братья придем поклониться тебе до земли?» Однажды братья его пошли в Сихем пасти скот отца своего. На этот раз Иосиф оставался при отце. Спустя несколько времени, отец сказал ему «братья твои пасут в Сихеме; не сходить ли тебе к ним?» Иосиф отвечал: «я готов». Иаков сказал: «сходи же и посмотри, здоровы ли братья, и все ли благополучно в стадах, и принеси мне известие». Иосиф пошел из Хевронской долины в Сихем. Там он не нашел своих братьев. Некто известил его, что он слышал, как братья его собирались идти со стадом в Дофаим. Это место лежало еще далее на север от Сихема. Иосиф отправился в Дофаим. Братья увидели его издалека и сказали друг другу: «вон идет тот сновидец. Пойдем теперь, убьем его и бросим в какой-нибудь колодезь; а сами скажем, что хищный зверь съел его; тогда посмотрим, что будет из его снов?» Но Рувим воспротивился этому; он сказал: «нет, крови не проливайте; лучше бросьте его в колодезь в этой пустыне; а рук не налагайте». Он говорил это с тем, чтобы после избавить Иосифа и тайно препроводить к отцу: потому что ответственность за Иосифа пала бы на него, как на старшего. И вот, когда Иосиф подошел к братьям своим, они сняли с него разноцветную одежду, а самого бросили в пустой колодезь. Потом сели есть. В это время завидели они, что идет из Галаада караван Мадианитян. Это были купцы из потомков Хеттуры, жившие между Измаильтянами. Они производили торг с Египтом; и теперь вели туда верблюдов, навьюченных стираксою, бальзамом и ладаном. Тут Иуда сказал братьям своим: «что нам пользы убивать брата своего и скрывать его кровь? Лучше продадим его Измаильтянам, а рук наших не наложим на него, потому что он наш родной брат». В это время Рувима с ними не было. Все прочие братья послушались Иуды; и, когда проходили купцы Мадиамские, они вытащили Иосифа из колодезя и продали его Измаильтянам за двадцать сиклей серебра 25). Когда потом Рувим пришел к колодезю и не нашел там Иосифа, то разодрал на себе одежды и, возвратившись к братьям, сказал: «отрока нет! а я, – куда я денусь?» Но его постарались успокоить; и, с общего согласия, заколовши козла, вымарали кровью его снятую с Иосифа разноцветную одежду и отправили ее к отцу с известием, что они нашли ее, и догадываются, чуть ли не Иосифова эта одежда? Иаков тотчас же узнал се и сказал: «эта одежда сына моего; хищный зверь съел его; точно, растерзан Иосиф!» И разодрал Иаков на себе одежды, возложил на себя вретище, и долго, долго плакал о сыне своем. Собрались было все сыновья его и дочери, чтобы утешить его; но он отвергал утешение и говорил: «с печалью сойду к сыну моему в преисподнюю».
Между тем Иосифа отвели Мадианитяне в Египет. Здесь у них купил его вельможа Фараонов, Пентефрий (Потифар), начальник телохранителей. Господин употреблял его слугою в доме своем. Но с Иосифом был Господь, Который давал успех всему, что он ни делал. Господин это заметил, и полюбил Иосифа;– он возымел к нему полную доверенность, и весь свой дом поручил его надзору: и ради Иосифа Бог благословил избытками дом этого Египтянина. Но жена Пентефриева заметила не то, что Господь был с Иосифом и хранил его, но то, что он был красив и станом, и лицом. Она предлагает ему свою дружбу: он выставляет ей на вид, как неприлично госпоже сближаться со слугою, и какой великий грех пред Богом идти навстречу распутству. Мудрые речи богобоязненного юноши не вразумили ее. Однажды, когда он отворотился, чтобы уйти от нее, она схватила его за одежду: но он, оставивши в руках ее свою одежду, выбежал вон. Раздраженная госпожа подняла вопль. То, что было доказательством целомудрия Иосифова в руках ее, мстительная женщина обратила в улику мнимого бесчинства юноши, и в справедливый, по-видимому, повод жаловаться пред всеми домашними на мужа, что он привел к ним в дом раба Еврея только ругаться над ними! Пентифрий запылал гневом; взял Иосифа и отдал его в дом темничный, где содержались царские узники. Но Господь не оставлял Иосифа Своею милостью и здесь. Начальник темничного дома не мог не обратить внимания на его богобоязненность и на превосходные качества его ума и сердца, которые невинный узник находил случай выказывать между товарищами своего несчастия. И Иосиф приобрел такую доверенность, что начальник темничного дома препоручил ему всех узников, находившихся в темнице; и что там ни делалось, все делалось чрез него.
Раз случилось, что два придворные сановника, главный виночерпий и главный хлебодар, в чем-то проступились перед царем египетским. Фараон, разгневавшись на них, отдал их под стражу в тот же темничный дом, где заключен был Иосиф. Начальник телохранителей, который был исполнителем приговора над виновными, приставил к ним Иосифа; и он служил им. Они пробыли под стражею год. В одно утро Иосиф, вошедши к ним, посмотрел на них и, увидевши, что они в смущении, спросил их: «от чего у вас сегодня такие унылые лица?» Они отвечали: «нам виделись сны, а истолковать их некому». Иосиф сказал им: «неужели вы не знаете, что истолкования даются от Бога? Расскажите мне». И стал главный виночерпий рассказывать Иосифу свой сон. «Мне виделось», говорил он, «будто виноградная лоза передо мною. На лозе были три ветви. Она развилась, показался на ней цвет, выросли и созрели на ней ягоды. У меня в руке была чаша Фараонова. Я взял ягод, выжал их в чашу Фараонову и подал чашу в руки Фараону». Тогда Иосиф сказал ему: «это вот что значит: три ветви указывают на три дня. Через три дня Фараон поставит тебя опять на то место, которое ты занимал по должности виночерпия; и ты по- прежнему будешь подавать государеву чашу в руки Фараону». Изъяснивши таким образом сон, Иосиф присовокупил свою просьбу: «когда хорошо тебе будет, вспомни меня, и окажи мне благодеяние: испроси у Фараона милость, чтобы вывели меня из этого дома. Я украден из земли еврейской. И здесь ничего не сделал, за что бы бросить меня в эту яму». Главный хлебодар, увидевши, что истолкование было так благоприятно, рассказал и свой сон. «А мне виделось», говорил он Иосифу, «будто на голове у меня три корзины решетчатых. В верхней корзине были различного рода хлебы и пирожное, приготовленные для Фараона; и птицы клевали пищу в корзине на голове моей». Иосиф сказал в ответ: «значение (этого сна) вот какое: три корзины (так же) указывают на три дня. Через три дня Фараон снимет с тебя голову, повесит труп на дереве, и птицы будут клевать плоть твою с тебя». Все, как предсказывал Иосиф, так и случилось. На третий день Фараон праздновал свое рождение. По этому случаю сделал он пир для всех служащих у него; и вспомнил о знаменитых узниках. Виночерпию возвратил прежнее достоинство, а хлебодара велел повесить. Однако виночерпий, со своей стороны, не вспомнил об Иосифе – забыл его.
Прошло еще два года неволи для Иосифа. Он уже созрел и духом и телом среди тяжких испытаний: ему исполнилось тридцать лет. И Бог возвысил его особенным действием Своего Промысла. Он послал Фараону два замечательныя сновидения. В одном из них представилось ему, будто он стоял на берегу Нила. И вот, выходят из реки семь коров, красивых и тучных, и пасутся по траве. После них выходят из реки семь коров других, таких худых на вид и тощих, каких он и не видывал во всей земле египетской, и становятся подле тех коров на берегу реки. И пожрали тощие и худые коровы прежних тучных коров: но от этого сами не сделались полнее, а остались такими же тощими, как и сначала. Фараон проснулся, но потом опять заснул. Другое сновидение представило ему, будто из одного стебля вышло семь колосьев полных и добрых. Но вот, после них, выросло еще семь колосьев тонких, тощих, высушенных ветром; и эти тощие колосья поели семь колосьев добрых. Фараон проснулся. Сновидения показались ему весьма знаменательными; и он не мог успокоиться, пока не созвал поутру всех египетских истолкователей тайн и всех тамошних мудрецов. Он рассказал им сны; но никто не мог истолковать их Фараону. Тогда главный виночерпий вспомнил об Иосифе. Он рассказал Фараону, как, во время заключения его в темнице вместе с главным хлебодаром, виделись им сны в одну ночь, и как бывший там с ними молодой Еврей, раб начальника телохранителей, истолковал каждому из них виденный и тем и другим сон; и присовокупил: «как он истолковал нам, так и случилось: я поставлен на прежнее место, а тот повешен». Фараон приказал позвать Иосифа: и тотчас взяли его из темницы. Его одели приличным образом, и он предстал Фараону. Фараон сказал Иосифу: «мне виделся сон, и никто мне не истолкует его; а о тебе я слышал, что ты искусен толковать сны». Иосиф отвечал: «на это дело у меня нет искусства; но Бог даст царю ответ для блага (народа)». Потом, выслушавши сны из уст государя, он сказал: «и тот и другой сон имеют одно значение. Бог показал тебе, государь, что Он хочет творить. Семь коров хороших и семь колосьев хороших значат семь лет; так же и семь коров тощих и худых и семь колосьев тощих и высохших значат семь лет. Вот, наступают семь лет, в которые будет большое плодородие по всей земле египетской. Вслед за ними настанут семь лет голода, который до того истощит всю землю, что забудут все прежнее изобилие. А что сон повторился, – это значит, что событие его предопределено Богом без всякого промедления». К этому истолкованию Иосиф присовокупил совет, чтобы в наступающие плодородные годы особые приставники собирали пятую часть всех произведений земли египетской и складывали в хранилища, принадлежащие государю, в запас на будущие неурожайные годы, дабы таким образом предохранить Египтян от голодной смерти; главный же надзор над всем этим он полагал бы поручить какому-нибудь мудрому сановнику, избранному непосредственно самим Фараоном. И истолкование слов, и разумный совет понравились не только Фараону, но и всему двору его. Фараон сказал рабам своим: «найдем ли мы еще такого человека, в котором бы Дух Божий был, как в нем?» Потом, обратившись к Иосифу, сказал ему: «так как Бог все это открыл тебе, то мудрее тебя нет. Ты будешь над домом моим; и по твоему слову будут поступать все мои подданные; только престолом я буду больше тебя». И в знак того, что он поставляется над всею землею египетскою, Фараон снял перстень с своей руки и надел его на руку Иосифу; потом одел его в виссонные одежды, возложил ему на шею золотую цепь, наконец, велел везти его на второй у себя колеснице и провозглашать пред ним, чтобы (все встречающие) преклоняли колена. Между тем, чтобы нового сановника вполне усыновить новому отечеству, Фараон дал ему египетское имя: Псонфомфаних 26), что значит: спаситель современного поколения. А чтобы сблизить Иосифа с высшим сословием в государстве, выдал за него в замужество Асенефу, дочь Петефрия, жреца Илиопольского.
Быт. 41:46–49, 53–56; 47:13–26
Вступивши в отправление высокой обязанности, Иосиф прошел по всей земле египетской и сделал нужные распоряжения. Земля в семь плодородных лет приносила из зерна по снопу. Иосиф собирал хлеб и складывал в городах; сначала принимали различные сорта его счетом, но впоследствии перестали считать по причине необычайного множества. По прошествии семи лет обилия, наступили голодные годы, как сказал Иосиф. В окрестных землях сделался ощутительным большой недостаток; но в Египте еще довольствовались прежним избытком. Потом и вся земля египетская начала терпеть голод; и народ стал вопить к фараону о хлебе.
<пропуск двух страниц>
дем и купим тебе хлеба; а если не пошлешь, нам нельзя показаться тому человеку». Израиль сказал: «для чего вы сделали это безрассудство на мою беду, сказали тому человеку, что у вас есть еще брат?» Они отвечали: «он выспрашивал нас о нас и о роде нашем, именно: жив ли у нас отец? есть ли у нас брат? и мы рассказали ему. Могли ли мы предвидеть, что он скажет: приведите своего брата?» Иуда же, с своей стороны, сказал отцу: «отпусти отрока со мною; и мы соберемся и пойдем; и тем сохраним жизнь нашу, и не умрем мы, и ты, и дети наши. Я отвечаю за него; требуй его из моих рук. Если я не приведу его к тебе, то пусть останусь повинным в грехе против тебя на всю жизнь». Тогда Израиль сказал им: «если уже так, то вот что сделайте: возьмите с собою лучших произведений этой земли: бальзаму, меду, стираксы, ладану, фисташков и миндальных орехов, и отнесите в дар тому человеку. Возьмите и еще денег с собою; а серебро, обратно положенное вам в мешки, возвратите: вероятно, это ошибка. Возьмите и брата вашего и подите опять к тому человеку. Бог же всемогущий да преклонит к вам на милость того человека, чтобы он отпустил вас и оставленного брата вашего, и Вениамина. А мне, если уже суждено быть бездетным, то пусть буду». Тогда они взяли те дары, двойное количество серебра и Вениамина; отправились в Египет, и предстали пред лицо Иосифа. Иосиф, увидевши среди них Вениамина, приказал управляющему домом своим ввести их в дом, и к полудню приготовить для них обед у него. Когда управляющий повел их в дом Иосифа, они испугались, думая, что хотят их задержать за деньги, которые в прежний раз положили им в мешки, и что эту хитрость употребили тогда именно с намерением, чтобы теперь иметь предлог взять их в рабство и завладеть ослами их. Потому, когда дошли до дверей дома, они подступили к управляющему домом Иосифовым и начали говорить ему: «послушай, господин, мы приходили уже прежде покупать хлеба; и с нами был вот какой случай: пришедши на ночлег и открывши мешки свои, мы увидали все свое серебро в отверстии мешка у каждого из нас. Теперь мы возвращаем его своими руками, а для покупки хлеба мы принесли другое серебро. Мы не знаем, кто нам положил в мешки серебро наше». На это он сказал им: «будьте спокойны, не бойтесь. Это Бог ваш и отца вашего дал вам клад в мешках: а деньги ваши дошли до меня» (Значит, Иосиф внес в казну государственную свои деньги за хлеб, отпущенный братьям его). Потом управляющий домом Иосифовым привел к ним Симеона; принес им воды омыть ноги: и дал корму ослам их. Услыхавши, что они тут будут обедать, к тому времени, как прийти Иосифу в полдень, приготовили дары. И когда Иосиф пришел, они поднесли ему дары и поклонились до земли. Он спросил их о здоровье и прибавил: «здоров ли отец ваш, старец, о котором вы сказывали? жив ли еще он?» Они отвечали: «раб твой, отец наш, здоров; он еще жив». Он сказал: «благословенный он человек от Бога!» Братья поклонились ему. Увидел Иосиф Вениамина, сына матери своей, и спросил: «это брат ваш меньший, о котором вы мне сказывали»? И сказал: «милость Божия с тобою, сын мой!» Тут Иосиф поспешно удалился, потому что, при виде брата, вскипело сердце его любовью, и у него прорывались слезы; он вошел во внутреннюю комнату, и плакал там. Потом умыл лицо свое, вышел, удержался, и сказал: «подавайте на стол». И подали ему особо, им особо. Египтянам, обедающим с ним, также особо. Это потому, что Египтяне не любили сообщаться в пище со всеми пастушескими народами, а особенно отвращались тех, которые употребляли в пищу обоготворенных в Египте животных. Иосиф сам назначил братьям места; и они были посажены перед ним по старшинству возраста своего, как кто родился: что крайне удивило их; потому что возраст старших десяти братьев заключался в пределах между сорока пятью и сорока годами. И посылал им части со своего стола. При этом случае, чтобы удовлетворить своей любви Вениамину, и, кроме того, испытать, нет ли к нему зависти у прочих братьев, Иосиф уделил Вениамину часть впятеро больше против них. Таким образом братья и ели, и пили у него.
Потом он приказал управляющему домом своим наполнить мешки их хлебом, сколько они могут нести, серебро каждого положить в отверстие мешка его, и, кроме того, серебряную чашу его положить в отверстие мешка младшему брату вместе с его деньгами за хлеб. Управляющий домом Иосифа исполнил в точности его приказание. На другой день, с рассветом, они были отпущены вместе со своими вьюками. Еще не могли они далеко отойти от города, как Иосиф сказал управляющему домом своим: «ступай, догоняй этих людей; и, когда догонишь, скажи им: для чего вы воздали мне злом за добро? для чего украли у меня серебряную чашу? (Подумали ли вы, что) из нее пьет господин мой, и (что) он непременно догадается об ней! Худо это вы сделали». Он догнал их, и начал им говорить, что приказал ему Иосиф. Они отвечали ему: «для чего господин наш говорит о нас такие речи? сохрани нас Бог от такого дела! Вот серебро, оказавшееся у нас в мешках, мы обратно принесли тебе из земли Ханаанской: после этого возможно ли, чтобы мы украли из дома господина твоего серебро или золото? У кого из рабов твоих найдется чаша, тому смерть; а прочие все будем рабами господину нашему». Он сказал: «хорошо; у кого найдется чаша, тот будет мне раб, а все прочие будете свободны». Тогда они тотчас же сняли мешки на землю, и каждый развязал свой мешок. Он стал обыскивать, начиная со старшего и кончил младшим. Чаша нашлась в мешке Вениаминовом. Тут они, от горести, разорвали на себе одежды, и, возложивши вьюки на ослов, возвратились в город. Иосиф был еще дома. Они пришли к нему и пали перед ним на землю. Иосиф сказал им: «как это вы решились на такое дело? вы не подумали, что такой человек, как я, непременно угадает?» Иуда отвечал: «что сказать господину нашему? что отвечать? чем оправдываться? Это Бог взыскивает грех рабов твоих! Вот, мы рабы господину нашему, и мы, и тот, в чьих руках нашлась чаша». Но Иосиф сказал: «сохрани Бог, чтобы я это сделал! Только тот, в чьих руках нашлась чаша, будет мне раб; а вы спокойно отправляйтесь к своему отцу». Понятно, что он хотел оставить при себе Вениамина одного, дабы и удовлетворить своей братской любви, и узнать о расположении к нему прочих братьев, об их настоящей жизни, а более всего об отце своем. Все было устроено так, что Иосиф овладеет Вениамином как бы по праву, не подавая и вида братьям подозревать в этом другие цели. Но тут подошел к нему Иуда и начал говорить: «господин мой! окажи милость, позволь рабу твоему сказать тебе слово, и не прогневайся: твоя власть все равно, что Фараонова. Ты, господин, спрашивал рабов твоих: есть ли у вас отец или брат? Мы сказали, что у нас есть отец в преклонных летах, и младший у него сын, любимый, родившийся ему в старости, который остался один от матери своей, потому что брат его умер. На это ты сказал рабам твоим: приведите его ко мне; я посмотрю на него. Мы отвечали господину нашему, что отроку нельзя оставить отца своего; иначе отцу это будет стоить жизни. Но ты сказал, что если не придет с нами меньшой брат, мы не увидим более лица твоего. Все это, возвратившись домой, мы пересказали отцу своему. И когда он стал посылать нас опять купить немного хлеба: мы отказались идти, если не будет с нами меньшого брата. На это раб твой, отец мой, сказал: вы знаете, что жена моя родила мне своих сыновей. Один пошел от меня; и (так как не возвратился) я заключил, что верно он растерзан; и я не вижу его доныне. Если и этого уведете от глаз моих, и случится с ним беда, то вы сведете меня на старости лет с тоскою в преисподнюю. Теперь, если я возвращусь к твоему рабу, отцу моему, и с нами не будет отрока, с душою которого связана его душа, то он, как только увидит, что отрока нет,– умрет; и рабы твои, таким образом, сведут своего отца, раба твоего, на старости лет с тоскою в преисподнюю. При том, я, твой раб, взял отрока на свою ответственность, сказавши отцу, что если не приведу отрока назад, то лишаюсь навсегда родительского благословения. Итак, позволь мне остаться в рабстве у господина моего вместо отрока; а он пусть возвратится с братьями своими. Иначе, как явлюсь я к отцу моему без отрока? могу ли я видеть бедствие, которое должно постигнуть отца моего?»
Иосиф не мог долее удержаться. Он воскликнул: «удалите от меня всех!» И когда все предстоящие поспешно вышли, он громко заплакал, так что вопль его услыхали за дверьми все Египтяне. Он сказал братьям: «я Иосиф! неужели еще жив мой отец?» Но братья его пришли в такое замешательство, что не могли проговорить ни слова. Иосиф сказал им: «подойдите ко мне». Они подошли. Он повторил: «я Иосиф, брат ваш, которого вы продали в Египет. Но уже не печальтесь и не сетуйте, что вы меня продали сюда: это Бог послал меня перед вами. Теперь два года, как продолжается голод на земле: остается еще пять лет, в которые ни пахать, ни жать не будут. Бог послал меня перед вами, чтобы сохранить вам жизнь. (Поймите), не вы меня послали сюда, но Бог, Который и поставил меня отцом Фараону, господином во всем доме его и владыкою во всей земле Египетской. Поспешите же скорее к отцу моему и скажите ему: вот что говорит сын твой Иосиф: Бог поставил меня господином над всем Египтом; приди ко мне, не медли. Ты будешь жить с сыновьями и внуками своими недалеко от меня, в Аравийской земле Гесем: там я прокормлю тебя в остающиеся пять лет голода; и спасу тебя от нищеты. Вот, вы своими глазами, и брат мой, Вениамин, видите, что это я говорю с вами. Скажите же отцу моему о всей славе моей в Египте и обо всем, что вы видели; и приведите скорее отца моего сюда». После этих слов пал он на шею Вениамину, брату своему, и плакал; и Вениамин обнимал его и плакал. И целовал Иосиф всех братьев своих и плакал, обнимая их. Тогда-то начали разговаривать с ним и братья его. Дошел до Фараона слух, что пришли братья Иосифа, это приятно было Фараону и вельможам его, потому что Иосифа любили. Фараон призвал Иосифа и повелел ему пригласить отца и братьев с семействами их поселиться на самом лучшем месте в земле египетской; а для удобнейшего переселения малолетних детей и жен и престарелого отца отправить с ними колесницы из Египта и сказать, чтобы не щадили и не жалели своих вещей; потому что изобилие, которое ожидает их, вознаградит их за все потери. По повелению Фараонову, Иосиф дал братьям колесницы и путевой запас. Он одарил всех их одеждами; а Вениамину дал триста сиклей серебра27 и пять перемен одежд. Отцу послал десять ослов с лучшими произведениями египетскими и десять ослиц с хлебом на путь. И таким образом отпустил своих братьев. Когда они возвратились в землю Ханаанскую, то стали рассказывать отцу, что Иосиф жив, и теперь владычествует над всею землею египетскою. Но сердце его было холодно: он свыкся с мыслию, что Иосифа уже нет: и потому эти вести не казались ему истинными. Сыновья начали ему пересказывать все слова, какие говорил им Иосиф. Иаков мало-помалу вслушивался; посмотрел, и увидал колесницы, которые прислал Иосиф, чтобы везти его: тогда ожило родительское сердце. Он прервал их рассказы о богатстве и славе Иосифа. И сказал: «довольно! еще жив сын мой Иосиф! пойду насмотрюсь на него, пока не умер!»
Но Иаков отправился прежде в Вирсаву, чтобы жертвоприношением и молитвою испросить благословение Божие на путь в том месте, где Господь являл волю Свою Аврааму и Исааку. И Бог явился Иакову в ночном видении и сказал ему: «не бойся идти в Египет: там и произведу от тебя великий народ. Сам пойду с тобою в Египет; и Сам выведу потомство твое оттуда. Между тем Иосиф своею рукою закроет очи твои». Ободренный откровением, Иаков продолжал свой путь к Египту. С ним были все дети его с своими семействами и все их имущество. Приближаясь к пределам Египта, Иаков послал перед собою Иуду известить Иосифа о своем прибытии. Иосиф выехал навстречу Израилю, отцу своему, в Гесем; и, увидевшись с ним, пал на шею ему и долго плакал. При этом Иаков сказал Иосифу: «пусть умру я теперь, когда увидал твое лице и узнал, что ты жив». Потом Иосиф взял с собою пятерых из своих братьев и представил их Фараону. Фараон спросил у них: «какое обыкновенное ваше занятие?» Они отвечали: «с ранней молодости мы занимались скотоводством, и мы, рабы твои, и отцы наши. Но теперь в Ханаанской земле у нас сильный голод; и нет пастбищ для скота. И потому мы пришли сюда просить дозволения поселиться нам со стадами в земле Гесем». Тогда Фараон, обратившись к Иосифу, сказал: «отец твой и братья твои пришли к тебе. Земля египетская перед тобою. На лучшем месте земли посели отца своего и братьев. Пусть они живут в земле Гесем. И если знаешь, что между ними есть люди способные: поставь их смотрителями над моими стадами». Прибыл в столицу и Иаков. Иосиф представил и его Фараону: и Иаков приветствовал Фараона, пожелавши ему благословения от Бога. Между прочим Фараон спросил Иакова: «сколько лет жизни твоей?» Иаков отвечал: «дней странствования моего только сто тридцать лет; кратки и несчастны дни моей жизни, они не сравнялись с годами, до каких доживали отцы мои во дни странствования своего». Опять пожелал Иаков благословения от Бога Фараону, и вышел от него. После этого Иосиф поселил отца своего и братьев своих в сопредельной с Аравиею, самой плодородной области Египта, Гесем, называшейся иначе, по главному в ней городу, Рамесес; и доставлял хлеб отцу своему и братьям своим с их семействами.
IV. Евреи в Египте
1. Последние распоряжения Иакова
Израильтяне поселились в земле Гесем, приобрели в ней собственность, и весьма размножились.
Иаков прожил в земле египетской семнадцать лет. Незадолго до смерти своей он призвал Иосифа и обязал его клятвою не хоронить его в Египте. «Я хочу», говорил он, «лечь с отцами моими: вынеси же меня из Египта, и похорони меня в их гробе». Иосиф поклялся исполнить его завещание: и Иаков возблагодарил за это Бога, преклонившись на возглавии своей постели, на которой держали его и немощи, и старость.
Немного спустя после этого Иосифу сказали, что отец его болен. Тогда, взявши с собою двух сыновей своих, которые родились у него от Асенефы, Манассию и Ефрема, он пошел к отцу. Иакова предварили о приходе Иосифа; старец укрепился, и сел на постели. Желая судьбу сыновей Иосифовых соединить с судьбою прочего своего потомства, и самого Иосифа, как первенца избранной им Рахили, наградить сугубым наследием, Иаков встретил его такими словами: «Бог всемогущий явился мне в Лузе28, в земле Ханаанской, и обещал произвести от меня множество народов, и отдать ту землю в вечное владение потомству моему после меня. Итак, два сына твои, родившиеся у тебя в земле египетской прежде моего прибытия, пусть будут моими; Ефрем и Манассия пусть будут у меня то же, что Рувим и Симеон: потому что Рахиль, мать твоя, по возвращении моем из Месопотамии, умерла (в ранних летах)». Тут Иаков приметил, что Иосиф не один; но, но слабости зрения, не в состоянии будучи рассмотреть, кто с ним вошел к нему, он спросил: «кто это с тобою?» Иосиф отвечал: «это сыновья мои, которых Бог даровал мне здесь». Иаков сказал: «подведи их ко мне; я благословлю их». Иосиф подвел. И старец поцеловал и обнял их; и сказал Иосифу: «я не надеялся и тебя видеть; а вот, Бог показал мне даже детей твоих». Тогда Иосиф отвел их от колен его; поклонился с ними отцу лицем до земли; потом, взявши Ефрема своею правою рукою против левой руки отца, а Манассию левою против правой руки отца, подвел их к нему. Но Иаков простер руки крестообразно, и возложил правую на голову Ефрему, а левую на голову Манассии; и произнес над ними благословение. «Бог», сказал он, «пред Которым ходили отцы мои, Авраам и Исаак,– Бог, пасущий меня с тех пор, как я существую, до сего дня,– Ангел, избавляющий меня от всякого зла, да благословит этих юношей 29; да причтутся они к потомству моему и к избранному потомству отцов моих, Авраама и Исаака, и да возрастут они во множестве посреди земли». Когда Иосиф увидел, что отец его положил правую руку свою на голову Ефрема, то взял эту руку, чтобы переложить ее на голову Манассии, и сказал: «не так, батюшка; вот этот у меня первенец; положи правую руку свою на его голову». Но Иаков сказал: «знаю, сын мой, знаю: и он в потомстве своем будет велик; но меньшой его брат будет превосходнее его». Таким образом, крестообразным переложением рук, младшого брата он поставил выше старшего; во образ, как замечают Учители Церкви, того, что некогда, знаменем и силою креста, народ, вновь собранный из язычников, возрастет выше ветхозаветного, законослужебного народа Израильского. При этом случае Иаков сказал Иосифу: «вот, я уже при смерти. Но Бог будет с вами и возвратит вас в земли (странствования) отцов ваших. Итак, я даю тебе (в собственность) землю Сихемскую, которая приобретена мною от Аморреев».
2. Пророческое благословение Иакова двенадцати сынам
Потом созвал Иаков всех сыновей своих, и начал говорить им:
«Соберитесь, и я возвещу вам, что случится с вами в грядущие дни. Сойдитесь и слушайте, сыны Иакова, слушайте Израиля, отца своего.
«Рувим! ты первенец мой старший по достоинству и высший по силе. Но (было время, когда) страсти в тебе бушевали, как вода: и ты не остаешься наверху» (Таким образом, Рувим лишается первенства).
«Симеон и Левий–это настоящие братья по жестоким замыслам своим. Отвратительны душе моей их тайные совещания и составляемые ими скопища. (Некогда) в гневе своем они избили (множество) людей, и в порыве ярости перерезали жилы (у чужих) тельцов. Проклят свирепый гнев их! Разделю их в Иакове и рассею их в Израиле» (Итак, Симеон и Левий за то, что, при нападении на Сихем, обнаружили коварство и необузданное своевольство, также как и Рувим, теряют право старейшинства; племена их не будут жить одно подле другого, и даже рассеяны будут между прочими коленами Израилевыми).
«Иуда–предмет похвалы и уважения между братьями. Во время войны – рука твоя будет на хребте врагов; во время мира – ты успокоишься, как лев после ловитвы, и никто не осмелится нарушить твой покой. Не отнимется (Держащий) скипетр от Иуды и (Носящий властительский) жезл от его потомства, пока не придет Примиритель, Которому покорятся народы. Места обитания Иуды будут изобиловать лозами превосходнейшего винограда». (Значит, в племени Иудином будут Цари; а с превращением их власти, придет из его потомства Избавитель мира, Который примирит грешника с Богом, и воцарится над всем родом человеческим).
«Завулон будет жить при берегах моря, и расселится до Сидона».
«Иссахар будет трудиться над своим прекрасным участком, и поливать его произрастения».
«Дан будет иметь своих судей, и будет опасен своею хитростью и силою».
«На Гада будут нападения; но он отразит врагов».
«На землях Асира будет родиться самый превосходный хлеб, достойный быть на царской трапезе».
«Нефеалим поселится среди прекрасных терпентинных рощей».
«Иосиф пускает ветви свои широко, как отрасль плодоносного дерева. Огорчали его, и будут стрелять в него: но он останется тверд. Да благословит тебя Всемогущий всеми благами земли; и да почиют на тебе благословения отца твоего».
«Вениамин, как волк, будет похищать добычу и богатеть от войны».
3. Смерть и погребение Иакова
Благословивши одного за другим, всех сыновей, Иаков, теперь уже перед всеми, опять изъявил свою волю, чтобы похоронили его в земле Ханаанской, против дубравы Мамрийской, в одной пещере с Авраамом и Саррою, с Исааком и Ревеккою, и с Лиею. Окончивши завещание, он возлег на свою постель и испустил дух.
Иосиф пал на лице отца своего, плакал над ним, и целовал его. Потом повелел врачам бальзамировать его. Собственно бальзамирование продолжалось сорок дней, и, сверх того, тридцать дней держали тело в селитре: все эти семьдесят дней были временем оплакивания, или траура для Египтян. Когда же прошли дни плача, Иосиф, посредством придворных сановников, довел до сведения Фараона, что умирающий Иаков обязал его клятвою похоронить его в могиле, уже заранее назначенной, вместе с отцами; и просил теперь позволения отправиться для погребения отца в землю Ханаанскую. Фараон соизволил. Представители всех сословий, и колесницы и всадники сопровождали печальное шествие, не говоря уже о сыновьях и внуках Иаковлевых, из которых только малые дети остались в земле Гесем. Пришедши на место, Иосиф оплакивал отца своего еще семь дней. Таким образом, отдавши Израилю последний долг, все возвратились в Египет.
4. Последние дни Иосифа
Со смертью Иакова, сыновей его стало тревожить опасение: «что, если Иосиф захочет отмстить за все зло, которое они некогда сделали ему?» Итак, они послали сказать Иосифу: «вот что завещал отец твой перед смертью своею: скажите Иосифу: –прости братьям твоим оскорбление и грех их, что они сделали тебе зло. И так, прости вину рабам Того Бога, Которому покланялся отец твой». Иосиф плакал, когда ему говорили это. Пришли и сами братья его, пали перед ним и сказали ему: «вот мы рабы твои». Иосиф начал успокоивать их. «Не бойтесь», говорил он, «неужели вы думаете, что я решусь разрушить дело Божия Провидения? Вы замыслили против меня зло: но Бог все обратил в добро, чтобы сделать то, что теперь есть, и сохранить жизнь великому числу людей. Итак, не бойтесь. Я буду прокармливать вас и детей ваших». Таким образом он успокоил их.
По смерти отца своего Иосиф жил еще 54 года. Он имел утешение видеть не только внуков, но и правнуков своих. Приблизившись к смерти, он сказал братьям своим: «я умираю, но Бог посетит вас и выведет вас в землю, которую с клятвою обещал дать Аврааму, Исааку и Иакову». После этого он взял с них клятву, что, во время посещения Божия, они вынесут с собою из Египта и его кости. И умер Иосиф ста десяти лет. Его набальзамировали, и положили в раку в Египте.
5. Состояние евреев в Египте по смерти Иосифа
В продолжение шестидесяти лет по смерти Иосифа сыны Израилевы до чрезвычайности размножились. Между тем восстал в Египте новый царь, который не считал себя обязанным помнить заслуги Иосифа. Напротив, этот Фараон изъявил опасение, чтоб Израильский народ, который стал уже многочисленным и сильным, в случае войны, не соединился с неприятелями Египта и не сделался независимым: поэтому и решился воспрепятствовать размножению Израильтян. Для этого приставил к ним особых надзирателей, которым поставлено было в обязанность изнурять народ Израильский тяжелыми работами. С особенною жестокостью принуждали его обрабатывать землю, делать кирпичи и строить города. Таким образом в земле Гесем, на восточных берегах Нила, возникли Пифом и Ремесес, и укреплен был Илиополь. Хотя в страданиях Израильского народа и виден был суд Божий над ним, за уклонение его от отеческого благочестия и простоты нравов к суеверию и нечестию египетскому30, но и милосердие Божие разительно открывалось среди самого наказания. Чем более изнуряли его, тем более он размножался: и тем опаснее для себя находили его Египтяне. Фараон придумал новое средство воспрепятствовать его умножению. Он отдал тайное приказание повивальным бабкам у Евреев умерщвлять младенцев мужеского пола при самом рождении. Впоследствии времени на вопрос: «почему они оставляют детей в живых?» они отвечали Фараону, что «еврейские женщины здоровьем крепче Египтянок, и потому не спешат приглашать их; так что рождают прежде, чем они придут помогать им при рождении». И Господь благословлял богобоязненных женщин: Он помог им устроить свои семейства. Наконец, Фараон всенародно повелел всякого сына, рождающегося у Евреев, бросать в воды Нила, а оставлять в живых только дочерей.
V. Избранные мужи вне рода Авраамова
Хотя после столпотворения и рассеяния народов языческое суеверие до того усилилось, что Промысл Божий для сохранения истинного откровения и Богопочитания в роде человеческом судил отделять Авраама от рода его, и образовать из его потомства особенный народ: однако и вне рода Авраамова были мужи, славные своим благочестием, сохранявшие во всей чистоте священные предания Ноевы. Особенно замечательны были Мелхиседек и Иов.
1. Мелхиседек
Мелхиседек был царь Салима и вместе священник Бога Всевышнего. Он известен потому, что встретил Авраама, возвращавшегося после поражения царей, разграбивших Содом. Достоинство его познается из того, что избранный быть отцом верующих, родоначальник всех ветхозаконных священников и предок обетованного Избавителя, Авраам, как меньший, принял от него благословение, и принес ему десятину из добычи.
Священный Дееписатель сохранил его имя, которое означает Царя правды; назвал его Царем Салима, или, что тоже, Царем мира: но ничего не сказал об его отце и матери и о родстве его, не означил времени, в которое он родился, и умолчал об его кончине. Все это потому, что Дух Святый, руководивший священным Бытописателем, хотел показать в лице Мелхиседека образ Сына Божия, Который родился на небе прежде веков, без матери,– на земле во времени, без отца,– Которого предвечному бытию нет начала и не будет конца,– Который есть для нас Царь правды и мира и вечный Священник, источающий благословение па весь род человеческий. Самый хлеб и вино в руках Мелхиседека были образом тела и крови Сына Божия, предложенных в таинственную пищу верующим.
2. Иов
Иов был житель Аравии. Местом пребывания его была Авситидийская земля, которую населили потомки Уца, первенца Нахора, брата Авраамова. Иов известен был по всему востоку своим богатством: у него было 7.000 мелкого скота, 3.000 верблюдов, 500 пар волов, 500 ослиц и множество слуг. Но он гораздо более славился своею благотворительностью, справедливостью, своим безукоризненным поведением и благочестием. У него было семь сыновей и три дочери. Сыновья его, поочереди, делали у себя пиры каждый день и проводили время в братском кругу, вместе с сестрами своими, среди невинных увеселений. Впрочем, всякий раз, как оканчивалась очередь пиров, Иов посылал за детьми и, в присутствии всей семьи, приносил за каждого из них всесожжение, из опасения, не согрешил ли кто из них во время пира.
В одно время, на небе, предстали Ангелы пред Бога. За ними пришел и сатана. Господь сказал сатане: «откуда ты пришел?» Сатана отвечал: «я был на земле, и обошел ее всю». Господь сказал: «обратил ли ты внимание на раба Моего Иова? не найти на земле другого человека, который так же бы, как он, был добр, справедлив, благочестив и чужд всякого порока!» Сатана отвечал: «а разве Иов даром чтит Бога? Не ты ли бережешь дом и всю его собственность? Что он ни делает, Ты все даешь ему успех, и размножаешь стада его. А сделай опыт, отними, что у него есть: тогда увидишь, что он отречется от Тебя». Господь сказал: «все, что у него есть, Я предоставляю в твою волю; только самого не касайся». Сатана вышел от Господа. Был день, в который сыновья и дочери Иова пировали в доме старшего брата. И вот, приходит вестник к Иову и говорит: «волы твои попарно ходили в июле под ярмом, и ослицы паслись возле них: вдруг напали Савеи, и угнали их, а слуг перебили; спасся только я, и прибежал донести тебе». Пока он говорил, приходит другой вестник к Иову и рассказывает: «с неба упал огонь, и попалил весь мелкий скот и пастухов; спасся я один, и пришел сказать тебе». Не кончил этот своей речи,– приходит новый вестник и доносит: «Халдеи, разделившись на три отряда, окружили верблюдов, и угнали их, а слуг перебили; спасся один я, и пришел донести тебе». Пока он говорил, приходит еще вестник и сказывает Иову: «твои сыновья и дочери пировали в доме старшего брата своего, вдруг страшный вихрь понесся из пустыни, обхватил дом со всех углов и обрушил его на детей; все погибли, спасся я один, и пришел известить тебя». Выслушавши, одну за другой, эти ужасные вести, Иов встал; в знак скорби своей растерзал на себе одежду, остриг голову, пал на землю и, преклонившись перед Господом, сказал: «нагим я вышел из чрева матери своей, нагим и возвращусь во чрево матери земли! Бог дал, Бог и взял! Да будет благословенно имя Господне!» Таким образом, Иов не согрешил перед Богом ни одним безрассудным словом.
Опять Ангелы на небе предстали пред Господом. За ними опять пришел и сатана. Снова Господь говорит сатане; «откуда ты пришел?» И снова отвечает сатана: «я был на земле, которую и обошел всю». Господь сказал: «обратил ли ты (надлежащее) внимание на раба Моего Иова? Как он добр, правдив, благочестив и как далек от всякого порока! Он и доселе тверд в своей добродетели: а ты побуждал Меня погубить его безо всякой вины?» Сатана отвечал: «в чужой коже страдать можно, лишь бы свою спасти; да и все, что есть у человека, он согласится отдать за жизнь свою. А сделай опыт, коснись его костей, его собственного тела: увидишь, что он отречется от Тебя». Господь сказал сатане: «Я попускаю тебе сделать с ним, что захочешь; только жизнь его сбереги». Сатана вышел от Господа; и поразил все тело Иова, с головы до ног, самою страшною проказою. Тело страдальца вживе согнивало; по язвам разливался внутренний огонь, так что Иов обломком черепка скоблил свой гной, и сидел в пепле. Самое дыхание его было отвратительно. Не только все знакомые и соседи оставили его; даже жена его потеряла к нему сострадание. Раз она ему сказала; «ты все еще держишься своей добродетели? Отрекись от Бога; и он поразит тебя смертью». Иов сказал ей: «ты говоришь, точно какая-нибудь безумная. Если мы любили принимать добро из руки Божией; то почему же не принять и зла?» Таким образом, и на этот раз Иов не погрешил даже словом.
Услышали о несчастии Иова три его друга: Элифаз из племени Фемана, внука Исавова, Валдад из потомства Суаха, сына Авраама и Хетурры, и Софар Наамитянин. Они сошлись вместе, чтобы утешить его. Завидели его еще издалека, и не узнали, потому что нельзя было отличить живого лица. Они вскрикнули от ужаса и громко зарыдали; разорвали на себе одежды, и, в сильной горести, бросали песок на свои головы. Семь дней и семь ночей сидели они насупротив его; никто из них не промолвил ни слова, потому что не находили средств утешить его в этом состоянии. Наконец, Иов прервал молчание. Он проклял день своего рождения; и стал жаловаться на то, зачем ему дали увидеть свет, когда жизнь готовила ему безотрадные мучения? Тут вступили с ним в разговор и друзья. Твердо веря, что Бог добрых награждает, а злых наказывает, они сделали обратное заключение, что если кто терпит наказание, то он грешник, и чем страшнее муки, на него посланные, тем ужаснее злые его дела. Естественно, что, при таком образе мыслей, они заключали и об Иове, что у него есть тайные грехи, которые он умел только искусно скрыть от них. Это они дали ему почувствовать с первых же слов своих; и в продолжение разговора убеждали его признаться и раскаяться в своих преступлениях. Иов со всею силою невинности защищал свое доброе имя: он уверял, что страждет не за грехи; а что Бог посылает одному тяжкую, а другому счастливую судьбу, по Своей недоведомой воле. Друзья, полагавшие, что и Бог поступает с людьми по тем же законам равного возмездия, по которым произносит суд свой человеческое правосудие, не убеждались словами Иова. Тогда страдалец начал умолять Бога, чтобы Он Сам явился и засвидетельствовал о его невинности.
Действительно, Бог явился Иову в вихре, и укорил его за намерение требовать у Бога отчета в делах мироправления. Он указал Иову, что для человека найдется слишком много непостижимого в явлениях и творениях окружающей его природы; и после этого хотеть проникнуть в тайны судеб Божиих, почему Он поступает с людьми так, а не иначе, есть дерзкая самонадеянность. Впрочем, Он одобрил главную мысль Иова, то есть, что Бог с людьми поступает по Своей премудрой воле: напротив, изъявил Свой гнев на друзей его за их неправые суждения; и повелел им обратиться к Иову и просить, чтобы он принес за них жертву и помолился за них. Они исполнили это повеление: и Бог принял ходатайство Иова за них.
После того Господь вознаградил Иова сугубо за все его потери. Родные и знакомые, услыхавши, что Бог спас его от болезни, пришли посетить его; и всякий из них принес ему дар. Стада его, против прежнего, удвоились. Опять родились у него семь сыновей и три дочери. Он прожил еще сто сорок лет, и умер в глубокой старости среди многочисленного потомства.
Вся История Иова составляет предмет особенной книги, которая носит на себе его имя и которую приписывают ему самому.
* * *
Там же, ст. 18–20.
Там же, cm. 22–23.
Круглое число, 400 лет, поставлено вместо 405, потому что столько прошло от рождения Исаака до исхода из Египта. Исаак, как первый странник и пришелец из потомков Аврама, родился в 1901 г. до христианской эры, а Евреи вышли из Египта в 1496 г.
Если считать примерно, то сменившиеся четыре рода, или поколения могут представлять собою Левий, сын Иакова, Кааф, Амрам и Моисей, в пределах 268 лет.
Из земли Уц происходил Иов.
Елиус, вступивший в прение с Иовом, был Вузитянин.
Иначе, возобновил это имя, которое уже известно было со времени Арама, сына Симова.
Если сикль полагать в 80 коп. серебр. на нашу монету, то в 400 сиклях серебра будет 344 рубля серебром.
В полсикле золота, на наш вес, без малого 2 золотника.
В 10 сиклях золота – до 38 золотников.
То есть, за 17 рублей – 20 коп. серебром.
Подобозвучное еврейское название Цафнаф-панеах значит: открывающхй сокровенное.
263 рублей серебром.
То есть, в Вефиле.
Манассии было не более 25 лет, а Ефрему не менее 20.