Слово на литургии в день праздника Сретения Господня
15/2 февраля 1973 г.
«И Тебе Самой оружие
пройдет душу» (Лк. 2:35).
Для всякой вещи есть свое время и устав... – говорит Премудрый писатель священной книги Екклесиаст. – Время рождаться, и время умирать... время любить, и время ненавидеть... Время плакать, и время веселиться; время сетовать, и время плясать« (Еккл. 8:6, 3:2, 8:4).
Эти полные глубокого смысла слова древнего богопросвещенного мужа находят яркое выражение и в богослужебном уставе Святой нашей Православной Церкви – в том уставе, которым регулируется ее молитвенная, литургическая жизнь, где все, согласно слову Апостола, должно быть «благопристойно и чинно» (1Кор. 14:40).
В самом деле, в дни великих праздников Господских, особенно же в светлые дни Рождества Христова и Святой Пасхи, мы веселимся и радуемся, как бы отлагая на время – впрочем, не по забывчивости или нерадению, а вполне сознательно и с благословения Церкви – всякое сетование о наших грехах, всякую печаль о нашем недостоинстве и нравственном несовершенстве. Можно ли печалиться и скорбеть о грехах тогда, когда звучит в храмах Божиих жизнеутверждающий голос златословесного учителя: «Внидите вси в радость Господа своего... Трапеза исполнена, насладитеся вси... Вси насладитеся пира веры, вси восприимите богатство благости. Никтоже да рыдает убожества... никтоже да плачет прегрешений!»
И, напротив, в дни поста, и, особенно, в дни Святой Четыредесятницы или в дни Страстной седмицы, можно ли веселиться и ликовать, когда Св. Церковь напоминает нам о смертном часе, о трепете «страшнаго дне суднаго», или о том, как «Царь царствующих и Господь господствующих приходит – грехов ради наших – заклатися и датися в снедь верным!»
Каково же, однако, то «время», тот «кайрос», как любят говорить богословы, с которым мы имеем дело при наступлении праздника Сретения Господня? Время ли это радости и веселия? Или время, когда мы призваны, не оставляя вовсе этой радости о Господе, войти все же в область и других спасительных переживаний, требующих от нас серьезного углубления в себя, духовной сосредоточенности?
Оказывается, что праздник Сретения Господня нарочито совершается Церковью в тот период, когда позади остались уже светлые дни Рождества и Богоявления, а впереди предстоит долгий период подвигов поста, молитвы, сердечного сокрушения. Свет и тени сочетаются в сретенском богослужении в прекрасной божественной гармонии. Есть здесь место и радости, и печали – душевному восторгу и тихому, смешанному с печалью, душевному умилению.
«Радуйся, благодатная Богородице Дево! Из Тебе бо возсия Солнце правды, Христос Бог наш» – сколько в этом праздничном тропаре еще той безмятежной радости, которой была наполнена душа наша в дни праздника Рождества Христова, когда мы, вслед за вифлеемскими пастырями и евангельскими «мудрецами» – волхвами спешили к колыбели Богомладенца, дабы от полноты сердца «кланятися Ему, Солнцу правды, и Его ведети – с высоты Востока». Дивные, окрыляющие душу, веселящие сердца отзвуки Рождества звучат и в некоторых других песнопениях нынешнего праздника.
Но вот мы слышим и иные слова, заставляющие нас задуматься над той ценой, которой оплачена эта дарованная нам святая и непрестающая радость. Прославив Бога вдохновенной песнью «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко...», праведный старец Симеон благословил Иосифа Обручника и Матерь Младенца-Христа и сказал Пречистой Деве Марии: «се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, – и Тебе Самой оружие пройдет душу, – да откроются помышления многих сердец» (Лк. 2:34–35).
Не всегда ясны бывают пророчества в тот момент, когда их произносят. Так и в данном случае, вряд ли мысль Пресвятой Девы могла проникнуть в только что возвещенную страшную тайну этих слов богомудрого старца. Слова эти до времени должны были остаться для Нее священной предупреждающей загадкой. Как хорошо сказал об этом наш великий отечественный вития, приснопамятный святитель Московский митрополит Филарет: «Благословенная в женах! Непорочнейшая из дщерей человеческих! И Тебе премудрый старец Симеон не усомнился предложить сию грозную загадку: и Тебе же Самой душу пройдет оружие... День плачевный и ужасный, но вместе и спасительный, день распятия, разрешил Тебе загадку пророчества. Терние венца Иисусова, гвозди Его распятия, копие прободения Его, Его раны, Его болезненный вопль, Его умирающий взор, – вот оружия, которыми Твое материнское сердце пронзено было столь же безпримерно глубоко, сколь совершенна Твоя любовь, сколь безпримерна Твоя непорочность... Теперь, когда Ты пребываешь в Божественной славе Сына Твоего... теперь Ты видишь во свете Божием, для чего надлежало пройти оружию и Твою чистую душу» (см. Слово в день празднования Пресвятой Богородице в Страстном монастыре 2 июня 1834 года.– Слова и речи, т. 3. М., 1877, с. 258–259).
Возлюбленные о Господе братия и сестры! Благоговейно внимая Слову Божию, Святая Церковь в песнопениях праздника Сретения Господня не забывает возвести нашу мысль от храма Иерусалимского, куда родители принесли Младенца Иисуса, чтобы совершить над Ним законный обряд, к священной Голгофе. «Оружие, якоже рече Симеон,– говорится в одном из песнопений праздника, – сердце Твое пройде, Пречистая Владычице, егда узрела еси из Тебе Возсиявшаго ... от беззаконных, яко осуждена, возносима на крест, оцтом и желчию напаяемаго, ребра же прободаема, и руце и нозе пригвождаемы...» (Крестобогородичен на «Господи, воззвах» из службы отдания праздника 9 февраля).
Христианин должен всегда быть радостным. Но эта радость не есть радость беспечности и легкого взгляда на жизнь. Это радость богообщения, радость неразрывного сопребывания со Христом, радость всецелого послушания Ему при любых обстоятельствах, радость соумирания и совоскресения с Ним, – та радость, о которой говорит св. апостол Павел: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?.. я уверен, что ни смерть, ни жизнь ... ни настоящее, ни будущее... не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8:35, 38–39).
В храме Божием всегда находится изображение священной Голгофы. И если мы каждый раз, входя в храм, будем вдумчиво и благоговейно взирать на это изображение, творя пред ним хотя краткую, но смиренную молитву благодарности, соединенной с сердечным сокрушением, то мы многое сможем понять в том удивительном сочетании светлой радости и тихой печали, которое так характерно для праздника Сретения Господня. Мы уясним себе, что от Божественной Голгофы, как от начала начал, как от центрального пункта всемирной истории, исходит для нас время рождаться для вечности и время умирать для греха, – время любить Бога и Его святой закон и время ненавидеть зло, – время плакать о нашем недостоинстве и время веселиться о всяком даре, сходящем свыше от Отца светов...
Когда мы смотрим на образ Божественного Страдальца, очи Которого, полные безмерной любви к человечеству, кажется, только что смежились сном смерти, уста Которого только что произнесли никогда еще неслыханные миром слова всепрощения и сострадания к грешникам: «Отче! прости им, не знают бо, что творят», – пред нами воочию как бы вновь свершается дивное и неизреченное чудо, чудо жертвенной, всецело отдающей себя любви Божией. «Хочешь всякий день видеть чудо? – говорит святитель Тихон Задонский. – Всякий день размышляй о воплощении и страдании Христовом» (см.: Цветник духовный. М., 1903, с. 33). И это созерцание и переживание вечного, навсегда дарованного нам и вполне для нас достаточного чуда из чудес, дающее уверенность в том, что и мы любимы Христом, что и за нас пролилась Его драгоценная Кровь, без сомнения, является живым источником светлой неиссякающей радости...
Но то же самое созерцание Голгофы должно возбуждать в нас и другое, не менее сильное чувство – чувство виновности за смерть Христову, чувство ответственности за ту невероятную, но действительно свершившуюся несправедливость, которая возвела на Крест Прекраснейшего среди сынов человеческих. «Не объять уму человеческому всей широты и высоты любви Божией, излившейся на нас во Христе Иисусе, – говорит святитель Филарет, архиепископ Черниговский,– Но тем страшнее быть неблагодарным пред такой любовью».
Господь наш в Своей земной жизни, в Его обильных благодеяниях, в чудесах, во всем Его смиренном служении человечеству явил полноту и совершенство любви и сострадания. А люди ответили Ему на это самой черной неблагодарностью. И как бы от лица самой Божественной Правды, срастворенной Божественной Любовью, от лица безропотного Страдальца Христа, священный песнописец говорит нам всем в часы, когда совершается последование святых и спасительных Его страстей: «Людие Мои! Что сотворих вам? И что Мне воздаете? – За манну – желчь. За воду – оцет. Вместо любве ко Мне ко кресту Мя пригвоздисте» (Антифон 12-й из службы утрени Великого пятка).
И слова эти, в которых как бы сосредоточена вся сила, вся острота того невидимого оружия, которое пронзило душу Богоматери у Креста Её Божественного Сына, – слова эти обращены отнюдь не только к древним иудеям, к тем первосвященникам и книжникам, которые были ближайшими виновниками страшного события. С неменьшей силой они обращены ко всем нам, к чадам нового Израиля, ибо и мы, вступив чрез крещение в Церковь Христову, нося имя христиан, пользуясь всеми благодеяниями, источаемыми от святой и мироспасительной Голгофы, часто, увы, отвечаем нашему Господу на все Его наставления и призывы к жизни чистой и достойной христианина все той же безчувственностью, а иногда и черной неблагодарностью... Мы только мало думаем об этом. Мы редко входим во внутреннюю храмину души своей, редко подвергаем нелицеприятной оценке свои поступки, мысли, чувства. Редко судим сами себя и потому очень часто страждем духовной слепотой. «Тот зрящий слепец, – говорит св. Григорий Богослов, – кто не видит, сколь пагубен его грех».
Дорогие братия и сестры! Вникнем в сущность радостного, но и срастворенного с тихой спасительной печалью переживания, которым полна была чистая душа Богоматери, слышавшей пророческие слова святого старца Симеона. Научимся от Нее, глубже всех пережившей несправедливость, совершенную над Ее Сыном, всецелой преданности воле Божией, готовности все принять с благодарностью из благодеющих нам рук Божиих, все переносить с терпением и любовью.
О Господе нашем сказано Апостолом, что «как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» (Евр. 2:18). Подобно этому и Пречистая Дева, Которая страдала, без сомнения, как никто никогда не страдал на земле, кроме Самого Распятого Спасителя нашего, ныне, уже пройдя чрез горнило этих великих страданий у Креста, может и хочет Своей материнской любовью, Своими всесильными к Сыну Ее молитвами помочь каждому из нас войти в разумение и постоянное спасительное переживание того, что произошло на Голгофе, дабы открылись таким образом навстречу любви Божией помышления многих сердец.
Все мы знаем и верим, что Господь бесконечно милостив к нам. Но будем же и мы милостивы к себе. Перестанем воздавать нашему Спасителю за Его любовь холодной и жестокой наблагодарностью. Все мы много согрешаем (Иак. 3:2). Но «если бы кто согрешил, – говорит св. апостол Иоанн Богослов, – то мы имеем Ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, Праведника» (1Ин. 2:1). Вспомним и другие апостольские слова: «любовь покрывает множество грехов» (1Пет. 4:8). Будем же, памятуя о словах св. Симеона Богоприимца: «се, лежит Сей на падение и на восстание многих во Израиле», искренно, с любовью молиться о тех наших братьях, для которых и поныне священная Голгофа остается «предметом пререканий». Что же касается нас самих, то признаем себя прежде всего, по чистой совести, действительно великими грешниками. Возненавидим грех и будем непрестанно бороться с ним, подвизаться против него, взирая на Подвигоположника и Совершителя нашей веры Господа Иисуса Христа и прибегая к молитвам нашей общей пред Ним Печальницы и Заступницы Пресвятой и Преблагословенной Девы и Богоматери Марии. И тогда, постепенно нравственно очищаясь и исправляясь, мы познаем, сколь спасительными становятся для нас приобретенные Господом плоды искупления, благодаря которым мы можем становиться храмами Божиими (1Кор. 3:16), живыми храмами Св. Духа (1Кор. 6:19).
Тогда познаем мы и то, что «печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению» (2Кор. 7:10) и не противоречит радости, заповеданной христианину, а напротив, является верным путем к стяжанию этого чувства, о котором Господь говорил Своим ученикам: «Истинно, истинно говорю вам: ...вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет... возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас» (Ин. 16:20–22).
Аминь.