IV. Чиноположение или устав обители

В церковном чиноположении, Оптина Пустынь следует, вообще, постановлениям св. отцов, принятым во всех русских православных монастырях, основанных на правилах общежития. В частности, церковная служба с 1795 года отправлялась в обители по уставу Песношского монастыря, который введен был в ней строителем Иосифом; а потом, в 1824 году, преосвященным Филаретом, епископом Калужским и Боровским, утверждено было сообразоваться во всех действиях уставу Коневской Пустыни, на что и дана, за подписанием преосвященного, грамота, выше нами приведенная.

Службы в обители отправляются ежедневно: утреня, ранняя и поздняя Божественная литургия, вечерня и, наконец, после вечерней трапезы – правило (вечерние молитвы и помянник с поклонами).

Пение в Оптиной Пустыни, обыкновенно, столповое. Также удержано древнее, так называемое, пение «на подобны», сохранившееся в немногих русских обителях; введена в Пустыни в тридцатых годах старцем иеромонахом Макарием.

Крестных ходов (на воды) отправляется в сей обители ежегодно четыре: 1 мая, в день преполовения, 1 августа и 14 сентября.

Относительно поминовения усопших, в Оптиной Пустыни установлен такой порядок: заведены большие синодики, в которые вписываются имена благодетелей и их роды. Всех синодиков четыре. Из них, древнейший, ведет свое начало от 1670 года. Во всех четырех синодиках заключается больше 6000 родов, а имен, примерно, можно положить более 50000.

Так как служащему иеромонаху нет возможности помянуть, при совершении проскомидии, несколько тысяч имен, то для устранения этого неудобства, а главное, чтобы все, внесшие свои имена в синодики, были помянуты, сделаны выписки из больших синодиков, более, нежели на сто переплетных тетрадях малого формата. Когда начинается проскомидия, то предстоящим братиям раздаются для прочтения, как самые синодики, так и, сделанные из них, выписки. Чтение больших синодиков продолжается до херувимской песни. Пред начатием ее, полагается закладка на том месте, где прервалось чтение; а в следующую обедню продолжается поминовение от закладки, далее, до конца.

То же соблюдается и на литиях по усопшим, совершаемых великим постом после утрени и часов, так же и во вселенские субботы, и во все, положенные св. Церковью, дни повиновений: когда служащий иеромонах поминает вслух по таблице, – то братия тихо поминают по тетрадкам. Таким образом, завет усопших молиться за них, исполняется всегда. И неопустительно.

Кроме сего, но заведенному порядку, исключая воскресные и праздничные дни, поминают на ектеньях. А в старой больничной церкви, очередные братия день и ночь читают псалтирь за здравие живых и упокоение преставившихся братий и благодетелей обители.

Царские панихиды отправляются ежемесячно, по общему постановлению. Кроме того, в конце каждого месяца отправляется общая братская панихида по отцам и братиям святой обители сей, коих годовая память приходится в этот месяц.

В чиноположении своем, относительно иноческого жития, Оптина Пустынь, вместе с немногими пустынными русскими монастырями, имеет ту особенность, что в ней, по примеру древних обителей и Афонских киновий, с некоторого времени введено и, милостью Божией, доселе соблюдается, так называемое, старчество.

Старчество состоит в искреннем духовном отношении духовных детей к своему духовному отцу, или старцу.

Преподобные Каллист и Игнатий в Добротолюбии выставили пять признаков такого искреннего духовного отношения: 1) полная вера к своему наставнику и предстоятелю; 2) истина, – истинствовать перед ним в слове и деле; 3) не исполнять ни в чем своей воли, а стараться во всем отсекать оную, т. е. ничего не делать по своему желанию и по своему разумению, а всегда и обо всем вопрошать и делать по совету и воле наставника, и предстоятеля; 4) отнюдь, не прекословить и не спорить, так как прекословие и спорливость бывают от рассуждения с неверием и высокомудрием; 5) совершенное и чистое исповедание грехов и тайн сердечных. (Во 2-й части Добротолюбия, гл. 15-я).

«Прельстишася, – говорит св. Иоанн Лествичник, – возложившии упование на самих себе, и возмнившии, не обретати нужды в путеводителе». Слово 1, глава 7).

«Якоже корабль, имеющий искусного кормчего, благополучно Божиим содействием входит в пристанище: тако и душа, имущая доброго пастыря, удобно на небо восходит, хотя бы прежде и много зла соделала. Как идущий по неизвестному пути без путеводителя, удобно на оном заблуждает, хотя бы был и весьма разумен: тако и путь монашества, самовластно проходящий, удобно погибает, хотя бы и всю мира сего премудрость звал». (Слово 26, главы 236 и 237).

«Кто идет (иноческим путем) самочинно, без Евангельского разума и без всякого наставления, – говорит Марк Подвижник, – тот много претыкается, впадает во многие ямы и сети лукавого, и во многие впадает беды, и не знает, какой конец получит. Ибо многие прошли путь свой со многими трудами, подвижничеством и злостраданиями, и многие труды претерпели Бога ради: но самочиние, нерассуждение и то, что они не искали от ближнего наставлений, соделало таковые труды их бесполезными и тщетными». (Послание к Николаю-иноку).

«Не мощно собою самем кому добродетелей художеству навыкнути, – говорит св. Григорий Синаит, – аще и нецыи, якоже учителя, искус свой употребиша. Еже бо от себе самого, а не по совету предуспевших творим, мнение имать, паче же раждати обаче. Аще бо Сын Божий ничесоже от Себе творит, но якоже научи Его Отец, сице творит: и Дух не бо глаголати имать от Себе. Кто есть сей, к толикой добродетели высоте достигший, яко не требуяй иного кого тайноводящего его; гордыню паче, неже добродетель непщует имети: прельстился есть». (в 1-й ч. Добротолюбия, глава 15 о безмолвии).

«Не всех же должно вопрошати, но единого, ему же вверено есть и других окормление, и житием блистающа, убога убо суща, многа же богатяща по писанию (2Кор. 6:10). Мнози бо неискусни мнозех несмысленных повредиша, их же суд имут по смерти (1Кор. 12:10). Не всех бо есть наставити и инех, но имже дадеся Божественное разсуждение, по Апостолу. Разсуждение духов, отлучающее горшее от лучшого, мечем слова. Кийждо бо свой разум и разсуждение естественно, или деятельно, или художественно имать, а не вси духовное. Сего ради, глогола премудрый Сирах: Советницы же твои един от тысящь (Сир. 7:6). Не мал же подвиг есть наставника обрести непрелестна, и делы, и словесы, и разуменьми. В сих видим есть кто непрелестен сый, егда свидетельствовано от Божественных Писаний имать и деяние, и мудрование, смиренно-мудрствуя, в нихже подобает мудрствовати». (1-я ч. Добротол. 7 гл. о прелести).

Духовное отношение требует от руководимых, кроме обычной исповеди перед причащением Св. Таин, и частого, по потребности, исповедания духовному отцу не только дел и поступков, но и всех страстных помышлений и движений, и тайн сердечных, как о сем говорят: Василий Великий (в правилах пространно изложенных, вопр. 26), Симеон Новый Богослов (в 1-й ч. Добротол. гл. 122) и другие святые отцы.

«Невозможно, – говорит св. Кассиан Римлянин, – впасть в бесовскую прелесть тому, кто живет не по своему хотению и разумению, а но наставлению старцев. Не может лукавый враг посмеяться над неопытностью того, кто не привык, по причине ложного стыда, скрывать все, возникающие в сердце его, помышления»³⁸. (Собеседование 2-е о рассуждении, глава 10).

Великая важность и великое значение духовного отношения к старцам доказывается особенно, двумя следующими примерами: Пр. Феодор Студит пишет: Один старец не раз приказывал ученику своему исполнить некоторое дело, но тот все отлагал. Недовольный сим, старец, в негодовании наложил на ученика запрещение не вкушать хлеба, пока не исполнит порученного дела. Когда ученик пошел, чтобы исполнить повеленное, старец умер. После его смерти ученик желал получить разрешение от наложенного на него запрещения. Но не нашлось никого в Пустынной местности, кто бы решился разрешить это недоумение. Наконец, ученик обратился с своей просьбой к Константинопольскому Патриарху Герману, который, для рассмотрения этого дела, собрал других архиереев. Но ни Патриарх, ни собравшийся Собор не нашли возможным разрешить епитимию старца, о котором даже неизвестно, имел ли он степень священства. Посему, ученик до смерти принужден был питаться пищей из одних овощей.

В прологе 15 октября повествуется: в ските был монах, который в продолжении многих лет был послушлив своему отцу; наконец, по зависти бесовской, отпал от послушания, и без всякой благословной причины ушел от старца, презрев и запрещение: ибо он имел от старца запрещение за непослушание. Пришедши в Александрию, он был схвачен тамошним князем и принуждаем был отречься Христа, но остался непоколебим в твердом исповедании веры, и за это был мучен и предан смерти. Христиане того града взяли тело нового мученика, положили в раку и поставили оную в святом храме: но в каждую литургию, когда диакон возглашал: елицы оглашеннии изыдите, рака с телом мученика, к удивлению всех, невидимой силой выносилась на паперть, а по окончании литургии, сама собою поставлялась опять в храме. Один Александрийский вельможа молился о разрешении этого недоумения, и ему открыто было в видении, что замученный монах был ученик такого-то старца и за непослушание был связан от него; как мученик, он получил венец мученический, а, как связанный запрещением старца, не может оставаться при совершении Божественной службы, пока связавший не разрешит его. Тогда же отыскан был старец, который пришел в Александрию и разрешил связанного от запрещения. С того времени рака уже никогда не трогалась с своего места.

Многие, в настоящее время, особенно, из отвергающих путь духовного отношения, в оправдание свое ссылаются на недостаток и оскудение духовных наставников. Но св. Василий Великий говорит, что, если кто усердно поищет доброго учителя, то и непременно найдет. (Слово подвижн.). И св. Симеон Новый Богослов учит: «молитвами и слезами умоли Бога показать тебе человека, который бы мог хорошо упасти тебя». И далее говорит: «лучше называться учеником ученика, а не жить самочинно и обирать бесполезные плоды своей воли». (1-я ч. Добротолюб. глава 33, и 12 слов стр. 109).

Впрочем, если бы кто и по тщательном и усердном искании не мог обрести духовного наставника и руководителя, в таковой нужде старец Паисий Величковский, в письме к иерею Димитрию, предлагает следующий совет:

«В нынешние лютые времена, еже многому плачу и рыданию достойно, до зела таковым наставником оскудевшим, аще кии ревнителие от инок восхотели бы таковым житием Богу угождати, Сам Бог и божественное чтение преподобных отец онех, общежительных наставников, Божиим Промыслом даже и доселе соблюденное, есть учитель и наставник: на неже, аки на онех самех, взирающе внимательне, со страхом Божиим и разумом чтущии могут отчасти, Божиим поспешеством, и житию их Богоугодному подражатели быти, окормляеми и вразумляемы суше отцем своим, о имени Христовом их собравшим, или от них единомысленне избранным, иже не от себе, но от писания святого и от тогожде святых отец учения чад своих духовных поучающем». (Житие и писания Паисия Величковского. Москва. 1847 г. стр. 248).

Путь старческого окормления во все века христианства признан всеми великими Пустынножителями, отцами и учителями Церкви самым надежным и удобнейшим из всех, какие были известны в Христовой Церкви. Старчество процветало в древних египетских и палестинских киновиях, впоследствии, насаждено на Афоне, а с востока перешло в Россию. Но в последние века, при всеобщем упадке веры и подвижничества, оно понемногу стало приходить в забвение, так что многие даже начали отвергать его. Уже во времена Нила Сорского, старческий путь многим был ненавистен, а в конце прошедшего столетия и почти совсем стал неизвестен. К восстановлению в России этого, основанного на учении св. отцов, образа монашеского жития, много содействовал знаменитый и великий старец, архимандрит молдавских монастырей Паисий Величковский. Он с великим трудом собрал на Афоне и перевел с греческого языка на славянский творения аскетических писателей, в которых содержится учение о монашеском житии, вообще, и, в особенности, о духовном отношении к старцам. Вместе с тем, в Нямецком и других, подчиненных ему, молдавских монастырях, он показал и применение этого учения к делу. Одним из учеников Архимандрита Паисия, схимонахом Феодором, жившим в Молдавии около 20-ти лет, этот порядок иноческой жизни передан иеромонаху о. Леониду, а им и учеником его, старцем, иеросхимонахом Макарием в тридцатых годах насажден в Оптиной Пустыни. С того времени, и число братства, и стечение мирских посетителей в обители постепенно стало увеличиваться, так как очень многие желали пользоваться назиданием и утешением духовных старцев; и, вообще, с введением старчества, упрочено, как внутреннее благоустройство, так и внешнее благосостояние Оптиной Пустыни.