Идея обожения в древневосточной Церкви¹⁹⁴

«Бог стал человеком, чтобы человек стал богом» – вот сотериологическая формула, выражающая религиозные упования христианского Востока. «Стать богом» для народов Древнего мира не значило вырасти или вознестись до величия Абсолюта. В этом проявлялась жажда физического обновления через общение с Божественной природой. И уже в конце II в. религиозные чаяния Востока отливаются в две формы, которые можно назвать – одну реалистической формой идеи обожения, вторую – идеалистической.

Первое направление представлено сочинениями ранних малоазийцев, а потом – святых Иринея, Афанасия и Кирилла Александрийских. Здесь в основу преобразования природы человека полагалось физическое соединение Божества с душой и телом спасаемых. В мышлении древних не было резкой грани, отделяющей дух от материи, особенно это видно в материалистической системе стоиков.

Стоические же понятия и термины – παράθεσις, σύγχυσις, особенно μιξις, κράσις ¹⁹⁵ – получили широкое распространение в патристике. Реализуя мысль о физическом соединении Бога и человека и сохраняя строгое понятие о духовности Божества, церковные писатели пользовались образами смешения и срастворения, но исключали из них грубо чувственный, материальный смысл. Тесное единение Бога и человека произошло в Лице Искупителя, при котором должно было произойти как бы исчезновение слабейшего.

Совершалось это постепенно – по закону развития – от младенчества Христа до воскресения и вознесения, когда человечество Христа воссияло Божественным блеском и стало способным творить чудеса. Далее этого церковного учения пошёл святой Григорий Нисский: «По воскресении Христа Его плоть, оставаясь по природе плотью, претворилась в море нетления, и все человеческое переменилось в Божеское и бессмертное естество; не осталось в нём ни тяжести, ни вида, ни цвета, ни твёрдости, ни мягкости, ни очертания по величине». (Своё крайнее выражение мысли об обожении человеческой природы Христа получила у монофизитов). В Лице Христа Божество соединилось со всем человечеством, поэтому искуплённые достигнут подобной славы. Христос излил на верующих Святого Духа, Который Своей сущностью срастворяется с их душой и телом. В результате этого срастворения человек становится духоносным или богоносным, получает Божественные свойства. Но окончательное прославление искуплённых наступит после всеобщего воскресения.

Сущность этих положений видна на всём протяжении догматических споров. Именно с точки зрения идеи обожения христианские писатели ведут полемику с отклоняющимися от православной христологии: арианами, докетами, аполлинаристами, несторианами и др.

Идеалистическая форма идеи обожения отразилась в трудах Климента Александрийского, Оригена, Каппадокийцев, преподобного Максима Исповедника и особенно у Псевдо-Дионисия. В основе её лежит философское понятие о Боге, сложившееся под воздействием неоплатонизма. Бог сокровен в Своей сущности, но Он есть Творец мира и цель всеобщих стремлений. Как Творец Он отпечатлевает на всём Свои идеи. Из Него на всю природу струятся бытие, благо, красота, единство, сознание, жизнь. Чем богаче содержанием создание, тем оно полнее отражает в себе Творца. А так как всякое благо происходит от Бога, то всё, что стремится сохранить или умножить его – стремится к Богу. Таким образом, жизнь мира вращается по кругу: от Бога и к Богу. Все упования возлагаются на благодать Божию, побеждающую и пересоздающую естественное. Точкой физического соприкосновения человеческой природы с Божеством считается ум (у Оригена для Христа – душа), который, будучи сам обожен общением с Богом, служит обожению и телу. «Бог вселяется чрез ум в тела святых», – пишет святой Иоанн Дамаскин. Сохраняется и параллелизм между воплощением Сына Божия и обожением искуплённых.

Если Бог входит в общение с человеческой природой посредством ума – носителя свободы, то этим подчёркивается и элемент самодеятельности души, идущей навстречу Божественной любви. Отсюда обожение рассматривается, прежде всего, как нравственное единение с Богом.

Основная мысль нравственной стороны в идее обожения выражена святым Григорием Нисским: «Кто в жизни своей уподобляется отличительным чертам Божией природы, тот сам некоторым образом делается тем же, с кем обнаружил сходство точным уподоблением». В уподобившемся Богу пребывает Сам Господь. Отобразивший в себе Бога становится как бы Его живой иконой.

В такое же тесное единение с Богом можно войти и познанием. Для вхождения в интеллектуальное соприкосновение с Богом ум должен освободиться от чувственности и множественности. «Представим себе, – говорит Климент Александрийский, – какой-нибудь материальный предмет и отвлечём от него как физические его свойства, так и геометрические, т. е. три пространственных измерения. Оставшаяся после этого точка есть монада, но имеющая положение в пространстве. Если мы отвлечём от неё и это последнее, то получим монаду в безусловном смысле. Так, отрешившись от представления обо всём телесном и так называемом бестелесном, мы повергнем себя пред величие Христа, а отсюда через посредство святости дойдём уже и до представления о Бесконечном, познав не то, что Он есть, а то, что Он не есть». Ареопагитик на пути интеллектуального восхождения к Богу отмечает три стадии:

1) познание Бога через символы природы и Священное Писание;

2) познание через отвлечённое мышление и

3) возвышение в познании не только над чувственным восприятием, но и над дискурсивным мышлением – вхождение в экстаз.

В последнем состоянии «ум не существует ни для себя, ни для других, а существует единственно для Того, Кто превыше всего», душа соприкасается с неподвижной вечностью, «находится в непреложном и неуклонном состоянии и роднится с Непреложным и Неизменяемым» (сет. Григорий Нисский).

Наконец, обожение связывается со сосредоточением чувства на идее Бога, когда две личности, как соприкоснувшиеся шарики ртути, соединяются как бы в одно существо.

Обобщая всё изложенное об идеалистической форме идеи обожения, профессор И.В. Попов пишет: «Общая цель христианских писателей идеалистического направления – возвыситься над границами человеческой природы, стать богами чрез теснейшее соединение с Богом. Их путь – концентрация всей внутренней жизни – воли, мысли и чувства, на единой, всеобъемлющей идее Божества, упрощение своей личности во всех этих отношениях».

Идея обожения, совершенно забытая в современном богословии, есть центральный пункт религиозной жизни Востока. Зерно её, составляющее необходимую часть религии, – это жажда обновления.