Святой Пётр, митрополит Киевский

«Воспоим вси великаго святителя

Петра, почтим заступника и

утверждение земли Российския, егоже

дарова Господь граду Москве

хранителя бодра».

Канон первый, песнь 1, тропарь 2

«Петр Божественный, великий...

святый чудотворивый... твёрдый

камень веры и основание всем, иже в

Рустей земли, святителем.. первый

обновитель Божественнаго престола

святейшия митрополии

Богоспасаемаго... града Москвы и всея

великия Русския земли».

Книга Степенная, СПб., 1908. Ч. I. С.

320

Центром политической жизни в первые столетия нашей истории был Киев. Здесь, на Днепре, сосредоточивалась культурная жизнь русского народа, торговля, «важнейшие хозяйственные обороты страны»¹. «Кто владел Киевом, – говорит В. О. Ключевский, – тот держал в своих руках ключ от главных ворот русской торговли... все торговые русские города стояли в экономической зависимости от Киева. В Киеве сходились нити их благосостояния...»², «отсюда началось сосредоточение сил страны»³.

Такому государственному значению Киева соответствовало и религиозное. Как город, в котором впервые на Руси воссиял свет христианской веры, он стал колыбелью религиозного просвещения, матерью русских городов, кафедрой митрополитов. В Киевском соборе, построенном великим князем Ярославом, поставляются епископы для всех епархиальных областей Руси, которые признают иерархическую власть единого митрополита Киевского.

Но в результате частых набегов южных кочевников и княжеских усобиц Киев уже в XII веке подвергается неоднократным и тяжким разорениям. Древняя русская столица лишается прежнего богатства и красоты, теряет своё первенствующее значение старшего княжения. Нашествие Батыя (1240 год) и поселение татар по соседству с Киевской областью надолго оставили Киев в состоянии политического бессилия. Занятое в начале XIV в. Литвой Киевское княжество также не имело достаточного политического значения, а в конце XV в. было низведено даже на степень простого воеводства.

Русская жизнь отливает с юга на северо-восток и здесь сосредоточивается в области Волги и Оки. Место Киева на севере стремится занять Владимир Суздальский, а на юго-западе – Галич.

Политический упадок Киева и развитие более могущественной государственной жизни в северо-восточной Руси, где в XIII и XIV вв.возникает несколько новых епископских кафедр, склоняет внимание митрополитов к северо-восточным областям, тем более что присутствие там митрополитов становится необходимее, чем на юге. Уже первый митрополит после монгольского нашествия, Кирилл, большую часть времени проживает не в Киеве, а во Владимире-на-Клязьме. Но при нём Киев продолжал оставаться столицей митрополии – в нём находился ещё хозяйственный дом и двор митрополитов. Преемник Кирилла, митрополит Максим, с первых дней правления увидел неудобство пребывания митрополичьего двора в Киеве. И когда в 1299 г. Киев подвергся татарскому разграблению, митрополит, как повествует летописец, «не терпя насилия от татар... поиде из Киева...и тако пришед с крылосом и со всем житием своим и сяде в Володимери...»⁴

Со времени переселения митрополита Максима во Владимир Киев остаётся кафедральным митрополичьим городом только по имени: митрополиты до святителя Ионы (1448–1461) титулуются Киевскими (со святого Ионы – Московскими), но в нём уже не живут, делами же Киевской кафедры заведуют их наместники.

Галицкие князья были недовольны перенесением от них митрополии, и поэтому, когда умер митрополит Максим, Галицкий князь Юрий Львович отправил к Константинопольскому Патриарху посольство с просьбой поставить особого митрополита для южных областей Руси. Поручение было возложено на Ратского игумена Петра. В письме князь просил в случае положительного решения его просьбы хиротонисать для этой должности Петра. Но Господь устроил так, что Ратский игумен был поставлен в митрополита Всероссийского.

* * *

Святой Пётр родился на Волыни, но точно неизвестно где, равно неизвестен и год его рождения и кто были его родители. В житии, приписываемом епископу Ростовскому Прохору⁵, рассказывается, что отцом его был некто христианин Феодор и мать «благоверна суща»⁶. Судя по тому, что святой Пётр впоследствии построил свой монастырь, родители его были состояния достаточного и принадлежали к сословию боярскому или купеческому.

Обучившись грамоте и «всей, – как говорит тот же автор, – мудрости»⁷ Пётр, неизвестно как называвшийся в миру, двенадцатилетним мальчиком ушёл в монастырь, где был принят в число братии. «Спасительным Христовым заповедям последовал»⁸, «измлада Христа возлюбил» ⁹, – говорится в церковных молитвословиях о Святителе. С пострижением Петра начались его иноческие подвиги и труды, которые исполнял Пётр с любовью и усердием.

Удостоенный пресвитерского сана, Пётр к трудам своим присоединил и ещё благочестиво-полезное занятие – иконописание и так преуспел в нём, что стал «иконник чуден»¹⁰. Взирая на святые изображения, он «всем умом и мыслию удалялся от земного и, исполняясь Богомыслия, ревностно стремился к добродетельному житию»¹¹.

После многолетних иноческих подвигов Пётр, по благословению своего наставника, выходит из монастыря, в котором сначала жил, и для больших подвигов «обходит округняя места пустынная и обретает место безмолвно на реце, нарицаемой Рата»¹² (левый приток Буга). Здесь святой Пётр основал монастырь, создал церковь во имя Спасителя. К нему стали приходить ученики и поселяться с ним.

Сделавшись их наставником, святой Пётр словом и делом поучал их жизни по Богу. Новое звание открыло в нём и новые добродетели: он был кроток в назидании, безгневен в обличении согрешающих, щедр в подаянии милостыни, никогда не отпуская без помощи просящего; если не имел чего другого, то раздавал свои иконы и отдавал свою власяницу.

Такая добродетельная жизнь его не могла укрыться: все слышавшие о Петре шли в его монастырь, чтобы помолиться с ним, получить наставление, посмотреть на святого подвижника. «И всеми убо чтом и славим бе дивный сей человек... и все слово и учение его приимаху», – говорит его жизнеописатель¹³.

Так протекала жизнь святого Петра до кончины митрополита Максима. После смерти последнего некий игумен Геронтий дерзнул восхитить первосвятительский сан. Взяв митрополичьи принадлежности и церковных сановников, он отправился в Константинополь.

Хотя в житии святого Петра сказано, что Геронтий это сделал, «самовластия недугом одержим бе и своеумием»¹⁴, но можно предполагать, что ему помогал и покровительствовал кто-нибудь из северных князей, т.к. сам Геронтий не мог принудить идти с собою церковных сановников и безнаказанно захватить принадлежности святительского сана.

Поступок ли Геронтия или, вероятнее, желание иметь своего митрополита для юга Руси, побудило Галицкого князя Юрия Львовича обратиться к игумену Петру, как к человеку, на которого указывало всеобщее уважение и любовь, с предложением, чтобы он отправился в Константинополь для получения сана. Пётр долго отказывался и уступил только настоятельным просьбам князя. По Божию Промыслу, Геронтия на море застигла буря, и он приехал в Константинополь после Петра, а разделять митрополию Патриарх не пожелал, тем более что не видел и достойных качеств в Геронтии. Святой же Пётр благополучно прибыл, и был радушно принят Патриархом Афанасием. По свидетельству святого Киприана, когда Пётр пришёл к Патриарху, «благоухания некоего исполнися храмина она. И уразумев Духом Святым Патриарх, яко приходом Петровым благоухание оно бысть, и прият его радостно и благословению сподоби его с веселием»¹⁵.

Святой Пётр был признан достойным святительского сана. Во время посвящения (1308 г.) лицо его просияло, «и от сего убо больше извещение Патриарх со всем собором прием глаголюще, яко сей человек велением Божиим прииде к нам и Того благостию добре стадо упасет, порученное ему. И бысть веселие духовное в день он»¹⁶.

Святой Пётр пробыл в Константинополе несколько дней, в продолжение которых Патриарх делился с ним своим архипастырским опытом. Отпуская новопоставленного митрополита на Русь, Патриарх дал ему замечательное наставление, приводимое жизнеописателем святым Киприаном. «Блюди, чадо и брате о Христе возлюбленный, в каковы и колики подвиги вшел еси. Се тебе великий корабль Христос Бог поручил есть наставляти и правити и ко пристанищем спасения привести. Да не обленишися никогда же, да не уныеши, да не отяготишися великим попечением величества и множества земли Русския. Се преемник бысть Апостольскаго служения. Делателя тебе Христос винограда Своего постави. Буди подражатель Апостолом. Буди ученик истинный Спасов, яко да и ты со дерзновением во второе пришествие Его станеши, взывая: «Господи! Се аз и дети, яже ми еси дал!»¹⁷.

* * *

Прибыв на Русь, митрополит на некоторое время остановился в Киеве, а затем уехал во Владимир. С первых же дней своего святительства святой Пётр показал себя ревностным и мудрым архипастырем. Нужна была большая опытность и умение, чтобы удерживать удельных князей от гибельных междоусобных воин, сохранять русские силы и содействовать их объединению для свержения тяжкого и ненавистного татарского ига.

И Святитель действует как примиритель. В 1310 г., когда удельный князь Брянский Василий, изгнанный своим дядей Святославом, испросил помощь у хана и вёл татар против своего родственника, кроткий Святитель уговаривал Святослава прекратить ссору с племянником и поделиться княжением, чтобы избежать братского кровопролития. Святослав не послушался мудрых советов Митрополита и результат был плачевным – татары разбили войско ослушника и его самого убили. В следующем году Митрополит своей святительской властью остановил Тверского княжича Димитрия Михайловича, когда тот шёл с большим войском на Московского князя Юрия Даниловича¹⁸.

Между тем святому Петру готовился новый, тяжёлый подвиг. В 1313 г. умер хан Тохта (Тохтагу). Сменивший его Узбек приказал, чтобы при вступлении каждого нового хана на престол к нему являлись за утвердительными ярлыками все князья и митрополиты. Введение в жизнь нового узаконения хан Узбек начал с себя. Поэтому святому Петру пришлось предпринять путешествие в Орду. Как свидетельствует летопись, к тому же, побуждало Святителя желание предупредить послов Римского папы, которые могли выхлопотать у хана распоряжения вредные для Православия в южных областях Руси¹⁹. Поездка в Орду святого Петра была исключительно успешной и показала в Святителе человека, обладавшего житейской опытностью и мудростью, умелого в обращении с людьми и в ведении дел. Хан мог принять его холодно, не оказать почтения его сану, на деле же, по свидетельству летописца, святой Пётр «в Орде у царя бысть в чести велицей, и отпущен бысть от царя со многою честию вборзе»²⁰. О том же говорит и ярлык, полученный святым Петром. Подтверждая прежние права церкви, он отличается от прочих ярлыков обширностью и полнотой. Кроме того, в нём имеются важные особенности, отличающие его от ярлыка Мегу-Темира, данного митрополиту Кириллу. В частности, святому Петру предоставляется право судить принадлежащих ему людей во всём: «...и в разбои, и в поличном, и в татьбе, и во всяких делах»²¹. Из этого можно заключить, что ярлык был составлен по нарочитому указанию хана в знак его благоволения к Святителю Всероссийскому.

С юго-запада причиняла бедствия православной Церкви полуязыческая Литва. Ко времени святителя Петра произошло объединение литовских племён в единое государство. Основным ядром его явилось племя литовцев, к которым постепенно примкнули и прочие родственные племена, за исключением пруссов, покорённых тевтонскими рыцарями и онемечившихся. Особенно усилилось Литовское государство в начале XIV века, когда во главе его стал язычник Гедимин, принявший титул великого князя Литовского.

Объединив Литву, князья литовские стали распространять свою власть и на соседние области. С болью сердца смотрел святитель Пётр на покорение и опустошение Волыни – его родины – и других русских земель и на стремление литовских князей отделить Литву от Всероссийской митрополии путём поставления отдельного епископа для занятых ими земель из своих ставленников²².

К Константинопольской Церкви – матери Церкви Русской – Святитель относился как достойный её сын. Во время правления святого Петра доходы Константинопольской патриархии очень оскудели. И митрополит, как и его предшественники, оказывал добровольную помощь, создавшую в его бюджете «немаловажную статью расхода под именем «константинопольского выхода""²³.

* * *

Устраивая внешние дела Церкви, святитель Пётр с ещё большей ревностью заботился о внутреннем её преуспеянии. Невзирая на болезни, на свои преклонные годы, он объезжал епархии, поучая вверенное ему стадо словом и примером, обличая противников истины. «И пришед во свою митрополью (из Константинополя после поставления – К.С.), – пишет автор первого жития, – и нача учити заблудшая крестьяны, ослабевшая нужа ради поганых иноверец, протолкуя Евангельская Писания и апостольская, якоже Великий Василий, Иоанн Златоустый, Григорий Богослов, та ученья излагая и к сему свое смирение являя, и тем утверждая истинную веру во крестьянах, преходя волынскую землю, уча везде вся»²⁴. Немного ниже жизнеописатель повествует, что святой Пётр учил «нетокмо по градом, но и весям... вся места преходя; ни труда бо себе имея, ни болезни чуя на теле своем, ни лености имея, но пекийся о стаде Христове словесных овец... утверждая иереи... и черноризец и черноризицы»²⁵.

По обычаю древних пастырей Русской Православной Церкви рассылать общие наставительные послания духовенству и мирянам, святой Пётр оставил подобные поучения. Святой митрополит много писал, как сам он говорит: «Многажды писах вам к священником и мнихом како пребывати»²⁶. Но, к сожалению, в настоящее время известны только три его послания, к тому же подлинность одного из них сомнительна.

Первое учительное послание святого Петра, имеющее надписание: «Поучение духовенству и мирянам»²⁷, можно разделить на две части, со вступлением и кратким заключением. Начинается оно с разъяснения важности для спасения как правой веры, так и добрых дел. «Молюся Богови, – читаем в нём, – да будете душею чисти и телом добри, здрави, с женами и детьми, да исполнивали бы есте заповеди Христовы, веру праву к Святей Троицы, любовь друг к другу, правду и целомудрие, милостыню, исповедание грехов своих и ими же угождаем Богу. Христос глаголет: имеяй заповеди Моя (и) соблюдая, той есть любяй Мя, возлюблен будет Иисус Христом, исполневайте заповеди Моя. Апостол глаголет: «Вера без дел мертва есть, тако и дела без веры». Милостынею бо и верою очищаются греси».

В первой части сначала следует общее наставление священникам, чтобы они достойно проходили своё служение, а затем частные увещания к ним же: чтобы налагали епитимии на кающихся «для очищения грехов» и не снимали бы их ради «взятия», т.е. подарков; чтобы запрещали троеженцев и четвероженцев и имеющих «невенчалные жены». Важным пунктом наставления к священникам является указание о вдовых священниках, что если они хотят сохранить священство, должны идти в монастырь; в противном случае «да не поют», то есть слагают с себя священство. Это законоположение не основывалось непосредственно на канонах и, можно предполагать, было вызвано требованием времени для пользы Церкви.

Святитель с кротостью зовёт священнослужителей послушаться его, желающего им спасения: «Возмете ярем Христов, возмете крест Христов, последуете Ему, да приобрящете сторицею в будущем веце живот вечный». Священнослужителя, упивающегося вином, святой митрополит считает «не истинным священником Христовым».

Во второй части даётся наставление всем православным христианам в основных правилах жизни. «Вы же, людие Христовы, – поучает Святитель, – язык свят, новое достояние, имейте страх Божий в себе, поминайте суд, смерть и воскресение, праведником живот вечный, а грешником муку вечную. В церковь прибегньте, от имениа дар приносите Богу на очищение грехов своих; яже о Бозе священников любите, и мнихов любите и чтите, убогих милуйте, вдовиц и сирот, и пленных и в темницы, каждо по силе творите, одевайте, да услышите блаженнаго гласа: Приидите, благословении Отца Моего, наследуйте уготованное вам царство от сложения мира». Заканчивает свои наставления святой Пётр призыванием на всех милости Божией и благословения.

Второе поучение, обращённое к «игуменом, попом и диаконом»²⁸, представляет собою беседу отца с любимыми детьми – пастырями. «Вы, дети, нарекостеся стражи церковнии и пастуси словесных овец, за няже Христос спасеную кровь Свою пролья. Будите же дети истиньии пастуси, а не яко наимници, млеко снедающе и влну объемлюще, а о овцах не пекущеся».

И дальше Святитель с архипастырской мудростью и духовной опытностью излагает мысли о важности священнического сана и об обязанностях пастыря по отношению к себе и пастве. Образцом для подражания является Пастыреначальник, Господь наш Иисус Христос. Святитель указывает и конкретно, какие добродетели должны быть присущи пастырю. «Сими бо делы подобает прежде просветитися вам: кротостью, смирением, такоже соблюдите себе от всех неподобных дел, имиже мир сблажняется... Дети, будите яко маслица плодовита в дому Божии, плодяще плоды духовныя, священие. Будите же, дети, в почитании книжном и в поучении день и ночь... облецитеся яко избраннии Божии во оружие света, рекше в благочестие... потщитеся со всею силою и страсе Божьи жити...»

Святой Пётр обращает внимание и на пороки, которые более всего вредят пастырскому служению, такие как: «гнев, ярость, зависть, ненависть, пианьства, еже есть корень всякому злу, кощюны беседы». За паству священник обязан молиться, поучать истинам христианской веры: «...страху Божию... покаянью о гресех, любви, кротости, смиренью, милостыне... во время подобно связати, во время разрешит».

Если всё это будут исполнять пастыри, будут сами жить, как завещал Христос, и других учить, то могут сказать Богу: «Господи, се мы и дети, яже ны еси дал», и примут «похвалу от Бога и радость неизглаголанную». Но если они окажутся наемниками, их «пагуба ждет и вечное мучение».

Молитвой к Богу о том, чтобы Он сподобил «всех нас избыти суетного жития сего без вреда, получити вечное блаженство и радость неизреченную Христа Бога нашего», призыванием заступничества Владычицы Богородицы и прославлением Святой Троицы митрополит заканчивает своё наставление.

Поучение кратко. То, что изложено, передаёт почти всё его содержание. В нём нет красноречия, но есть самое главное – христианская любовь, горение сердца Архипастыря, его искреннее желание помочь пастырям в их трудном и ответственном служении, научить их, наставить на правильный путь. Каждая мысль основывается на Священном Писании. Из этого поучения виден кроткий, незлобивый, любящий характер поучающего, исполняющего свою обязанность – учить с рачением. Святитель не приказывает, а советует, учит об обязанностях пастырей, но за неисполнение их не грозит своей властью... «Дети, имя ваше – священство, вы людие святии, так пусть же и дела ваши будут соответствовать вашему имени. Бога ради позаботьтесь проводить жизнь в страхе Божием, быть истинными пастырями: за вас пролил Свою Кровь Христос». Вот как учит пастырей Церкви великий и святой Архипастырь.

Третье послание, приписываемое святому Петру, направлено «к епископам, попом, архимандритом, игуменом, дьяконом и ко всем православным крестьяном как ходить по закону крестьянскому»²⁹. По некоторым недостаточно учтивым выражениям и мыслям оно не сообразно с духом кроткого Архипастыря и чистотой учения первых двух посланий. Поэтому принадлежность его святому Петру сомнительна. В нём даются наставления и предписания священникам, монахам, мирянам о их поведении. Хорошо говорится здесь о совершении Таинств. Святое Причащение окружено чрезвычайным благоговением. Крещение заповедуется совершать через троекратное погружение. «А кум един, или кума едина: мужеск пол, инокум, а женск пол, ино кума». Венчание должно совершаться «пообедни, а полдни не венчайте».

Послания святого Петра дают знать, что Святитель был добрым наставником, что он заботился о своей пастве, стремился поднять её на должную нравственную высоту. Его путешествия по Руси с целью наставления и исправления пасомых свидетельствуют о нём, как о ревностном Архипастыре. А введённое им правило касательно вдовых священников говорит ещё и о том, что Святитель в нужных случаях выступал и как инициатор.

Знаменитым делом святого Петра, имевшим важное значение для политических судеб Руси, было перенесение митрополичьей кафедры из Владимира в Москву. Во Владимире святой Пётр при самом вступлении на кафедру встретил много огорчений. Северные князья, дотоле его не знавшие, приняли его холодно. В среде иерархии нашлись недовольные его наставлением. Тверской епископ Андрей даже оклеветал Святителя пред Патриархом, возводя на него какие-то «словеса тяжка»³⁰. По этому делу состоялся в Переславле-Залесском собор, на котором Святитель был признан виновным. Естественно, что при таком отношении владимирской или суздальской Руси «митрополит, – как говорит профессор Голубинский, – мог находить неудобным и стеснительным для себя пребывание в своём кафедральном городе»³¹.

Во время же своих обычных переездов Святитель полюбил Московского князя Ивана Даниловича, «милостива до святых церкви и до нищих, самого горазда святым книгам, послушателя святых учений»³², и «начат больше инех мест жити в граде Москве»³³. Но не только любовь к князю привлекала Святителя в Москву, а и преимущественное её расположение среди прочих северо-восточных русских княжеств. Москва находилась в центре территорий, населённых восточно-славянскими племенами, из которых складывалась великорусская народность. Кроме того, выгодное географическое положение обеспечивало ей безопасность не только от татар, но и от Литвы и немцев. Оно облегчало Москве объединение всех разрозненных княжеств Северо-Восточной Руси. Москва сделалась столицей самостоятельного княжества только в конце XIII века. Но благодаря мудрости её князей она быстро росла.

Со времён же Ивана Даниловича Москва, как говорит один историк, «становится сердцем России, заменив собою древний первопрестольный Киев, который, вместе с другими южными уделами, почти в то же время перешёл под власть Литвы»³⁴. Святитель Пётр, просвещённый благодатью, провидел будущее величие Москвы, её историческую задачу – собирание под свою сень раздробленных и истерзанных междоусобицами и монголами русские земли. Поэтому под конец жизни он окончательно переехал в Москву († 1325 г.)³⁵.

Переселившись в Москву, святой митрополит принёс с собой благословение Божие новой русской столице, положив этим прочное основание будущего величия России. Нити церковной жизни, расходившиеся от митрополичьей кафедры во все концы Русской земли, стягивали её части, богатства воедино, в Москву. «Церковно-административное единство, – пишет И. Покровский, – было связующим началом русских областей и земель, содействовало централизации их сначала около Киева, а затем около Владимира и Москвы»³⁶.

Московский князь приобрёл в лице митрополита могущественного союзника. Святительской властью митрополит мог заставить соседних князей подчиниться воле Москвы. Население Северной Руси теперь стало смотреть на действия князя Московского с большим доверием, «полагая, – как говорит В.О. Ключевский, – что все его действия совершаются с благословения верховного Святителя Русской Церкви»... стало «видеть в нем старшего сына Русской Церкви, ближайшего друга и сотрудника главного русского иерарха, а Москву считать городом, на котором покоится особенное благословение величайшего Святителя Русской земли, и с которым связаны религиозно-нравственные интересы всего православного русского народа»³⁷.

Для того чтобы Москва действительно стала столицей митрополии, Святитель обратился к Ивану Даниловичу со следующими словами: «Аще мене, сыне, послушаеши и храм Пречистыя Богородицы воздвижеши во своем граде, и сам прославишися паче иных князей, и сынове и внуцы твои в роды и роды. И град прославлен будет во всех градех Русских, и святители поживут в нем, и взыдут руки его на плеща враг его, и прославится Бог в нем; еще же и мои кости в нем положены будут»³⁸. «Слова эти, – как говорит В.Д. Сиповский, – оказались пророческими. Переходя от поколения к поколению, они в тяжёлые времена ободряли и успокаивали Московских государей»³⁹. Князь с радостью принял совет Святителя и начал построение собора во имя Успения Пресвятой Богородицы. Но самому святому Петру не суждено было увидеть окончание постройки. Вскоре он получил откровение от Бога о своей близкой кончине и стал к ней готовиться. В строящемся храме святой Пётр приготовил себе могилу возле престола. Перед самой кончиной Святитель причастился Божественных Тайн, призвал весь причт церковный, чтобы преподать ему последнее наставление, раздал всё своё имение нуждающимся и на строение церкви, простился со всеми и с молитвой на устах предал дух свой в руки Божии. Это было 21 декабря 1326 года. Тело Святителя положили в приготовленном им для себя гробе. В следующем, 1327 году, была окончена постройка храма и состоялось его освящение.

* * *

При мощах святого Петра сразу стали совершаться чудеса. Жизнеописатели Святителя повествуют, что уже во время погребения Господь прославил своего угодника. Когда один неверный подошёл ко гробу Святителя, «в помысле своем поношая его, глаголя: „Почто сам князь и толико народа предходят и последуют единому человеку мертву и толику честь даруют ему?“, он увидел Архипастыря, сидящего на одре и благословляющего народ во все время, пока не был принесен к гробнице»⁴⁰. Возле мощей Святителя получил исцеление расслабленный руками, пришедший сюда с глубокой верой и надеждой на небесную помощь Московского чудотворца; глухой получил слух, слепой – зрение. «Молитвою святаго и ина исцелениа быша от гроба его», – заключает свой рассказ описатель жития⁴¹.

Видя чудеса при мощах Святителя, преемник его Феогност сообщил об этом Патриарху. В ответном письме первоиерарх Константинопольской церкви выразил свою радость по случаю прославления святого Петра: «А понеже от нас вопрошавши, како сотворити о таковых святых мощах, – писал далее Патриарх, – веси и сам, какий чин в таковых имат святая Божия церкви, извещение о том приемши известно и неизменно»⁴².

В 1339 г. митрополит Пётр был торжественно причислен к лику святых.

Когда храм, в котором лежали мощи святого Петра, разрушился, они были перенесены в церковь «святого Ивана под Колоколы»⁴³. Из Италии был вызван архитектор Аристотель Фиораванти, под руководством которого на месте разрушенного храма выстроили новый собор, куда в августе месяце 1479 г. «принесоша честныя мощи великаго чудотворца Петра... и с празднственным пением устроивше и поставиша близ святаго жертвенника»⁴⁴. С этого времени святые мощи почивали открыто до нашествия поляков. Последние похитили драгоценную раку Святителя, и мощи опять были положены под спуд. Наполеон открыл гробницу с надеждой найти в ней сокровище, как это делал в 1382 г. Тохтамыш. После изгнания французов Московский архиепископ Августин с дозволения Святейшего Синода торжественно открыл нетленные мощи Святителя и обносил их вокруг Успенского собора при его освящении (30 августа 1813 года).⁴⁵ В настоящее время они находятся в алтаре этого собора.

Память святителя Петра празднуется Церковью три раза в году: 21 декабря (3 января) – день кончины Святителя, 24 августа (6 сентября) – в воспоминание перенесения его мощей в новопостроенный Успенский собор и 5 октября (18 октября) – вместе с другими святителями Московскими: Алексием, Ионой, Филиппом и Гермогеном. На иконах Святитель изображается по старинному подлиннику маститым старцем, с недлинной, но широкой седой бородой, с открытыми любящими глазами, сосредоточенным выражением лица, держащим в левой руке святое Евангелие, а правой благословляющим. Изображение Святителя отражает его духовное устремление, любвеобильность, архипастырскую мудрость и заботу о своих чадах.

* * *

Святой Пётр был выдающимся и славным Святителем Русской Православной Церкви. Жизнеописатели и летописи называют его «великим во святителех», «дивным»⁴⁶, «святым чудотворцем»⁴⁷, угодником Божиим», «блаженным», «истинным пастырем»⁴⁸. Святая Церковь прославляет его как Божественного святителя «всего священства украшение»⁴⁹, «столпа Церкве неподвижима, веселие земли нашея... дивнаго в чудесех»⁵⁰, «благочестия светило, воздержания правило, терпения столп, простоты сокровище, смирения реку обильную, нищих утешение... странноприимника, истинныя любве Христовы делателя воистину блаженнаго»⁵¹, «теплого предстателя нашего и хранителя»⁵². Вместе с другими святителями Московскими – Алексием, Ионой, Филиппом и Гермогеном, святой Пётр стал олитвенником и заступником Русской земли. К нему обращались и обращаются верующие, – особенно Московская паства, – прославляя его подвиги и моля о ниспослании им небесной помощи. И Святитель слышал эти молитвы. Верим, что и ныне он видит наши нужды, знает наши желания и силен умолить Господа послать нам необходимое, если мы будем достойны этого.

«Се тебе от нас слово похвально, елико по силе нашей грубой, изрядный во святителех, о нихже потекл еси, яко беструден апостол о стаде порученом ти словесных овьца Христовых... яснейшее наслаждаешися невечерняго Троичнаго света, яко небесная мудрствовав, возлете благоуправлен. Нас же, молим тя, назирай и управляй совыше. Веси бо, колику тяжесть имать житие сие, в том бо и ты некогда трудился еси»⁵³.

СВЯТОЙ БЛАГОВЕРНЫЙ ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ

МИХАИЛ ЯРОСЛАВОВИЧ ТВЕРСКОЙ

«Киими пения песньми тебе, Михаиле,

возвеличим?

Егоже Христос паче естества

возвеличив,

и непобедима во бранех показа,

светозарное Твое лице просвещаемо

паче солнца, и в Божию силу оболчен,

Егоже учению последовал еси,

беззаконным плоть предал еси,

и претерпел еси лестныя гневы за

любовь Создавшего тя».

3-я стихира на «Господи воззвах» 22-го

ноября

Жизнь святого благоверного князя Михаила Тверского пришлась на тяжёлый период истории нашего Отечества и Святой Русской Церкви – период монгольского ига и внутренних усобиц удельных князей.

До сороковых годов XIII столетия русский народ успешно вёл борьбу с разными врагами, окружавшими его, и преимущественно со степными кочевниками. Хотя иногда печенеги, и затем половцы, производили сильные опустошения в Приднепровье, но зато русские князья проникают в самую глубь степей кочевых орд, за Дон, и пленяют их вежи. Но в первой половине века из недр Азии, от подошвы Алтая, выступает страшная сила монголо-татар, потрясших огромное пространство земель от истоков далёкого Амура до берегов Атлантического океана. Запад трепетал в ожидании погромов нового Аттилы и спешил задобрить варваров. Испытать всю тяжесть бедствий, выпить до дна горькую чашу невыразимых страданий суждено было нашему Отечеству.

Под предводительством грозных ханов монголы прошли через всю Азию, обогнув южный берег Каспийского моря, вошли на Кавказ, в Грузию, в половецкие степи и, наконец, перейдя реку Урал (Яик) и сокрушив волжских булгар, обрушились на Русь. Багровое зарево пожаров, развалины городов и груды костей человеческих обозначали пройденный ими путь.

С примитивными религиозными понятиями, чуждые гуманных нравственных правил монголы не знали пощады. Жители городов и сёл, надеясь смягчить их жестокость своей покорностью, выходили к ним навстречу с крестами, «но татары, – пишет Н.М. Карамзин, – безжалостно убивали и граждан, и земледельцев, следуя правилу, что побеждённые не могут быть друзьями победителей, и что смерть первых нужна для безопасности других»⁵⁴.

Опустошив Рязанскую и Суздальскую земли, татары направились было к Великому Новгороду, но задержанные весенним разливом рек и озёр, повернули на юг. Зимой 1240 года был взят и разрушен Киев. От древнего и славного города осталось всего две-три полуразрушенные церкви, куда уцелевшие иноки собирались для богослужения, заслышав унылый и протяжный звон колокола. «Древний Киев исчез, и навеки», – замечает историк⁵⁵.

Совершив ещё поход в Моравию, монголы избрали своим главным местопребыванием берега Волги, где образовали новое царство под названием «Золотая Орда». Наступило тяжкое для нашего Отечества и Церкви – монгольское иго.

Святая Русь была сокрушена, но не потому, что у неё не хватало силы или мужества противостоять татарам. Даже страшная стихийная сила монголов могла быть побеждена, если бы вся Русь дружно встала на свою защиту. Но именно этого и недоставало: в то время не было единой государственной власти. Удельные князья и их дружины, занятые бесконечной междоусобной распрей, жили сами по себе, сельское население само по себе. Русь высылала против врагов сотни героев, но поодиночке они гибли, обагряя кровью развалины Отечества.

В 70–90-х годах XIII в. внешнеполитическое положение северовосточной Руси ещё более осложнилось в связи с тем, что в самой Орде после смерти хана Менгу-Тимура (1266 – ок. 1281) наступило фактическое двоевластие: наряду с Золотой Ордой в Поволжье возник второй военно-политический центр татар – орда темника⁵⁶

Ногая, в состав которой вошли северное Причерноморье, галицкое Понизье и области Черниговской земли. По отношению к захватившему золотоордынский стол хану Телебуге Ногай держался независимо и претендовал на власть в русском «улусе». Согласно этому разделению Орды образовались и две враждебные друг другу политические группы русских князей: вассалы Ногая, искавшие у него поддержки, и вассалы Золотой Орды, действовавшие под её защитой. Вследствие этого борьба за великое княжение приобрела ещё более острые формы и увеличила тяжёлое бремя усобиц, ложившееся на плечи народа.

В эти трудные и смутные для Отечества и Церкви годы святой князь Михаил Ярославич является лучшим представителем своего века, истинным государственным мужем, кладущим свою чистую душу за землю Русскую и за веру. «Сосуд честен явися Святаго Духа, звезда светоносная возсия в России, озаряющая вся концы», – прославляет святая Церковь благоверного князя в день его кончины⁵⁷.

Отец князя Михаила – Ярослав Ярославич – после кончины брата, святого благоверного князя Александра Невского, с 1263 по 1271 г. занимал великокняжеский престол во Владимире. Мать его Ксения – дочь Тарусского князя⁵⁸. Свою жизнь родители святого князя закончили в иночестве.

Князь Михаил родился вскоре после смерти отца (1271 г.), поэтому воспитательницей и ближайшей руководительницей в вере и благочестии была его мать. Обладая глубокой религиозностью, начитанностью в Священном Писании, проникнутая страхом Божиим и любовию к ближним, «воистину святая и преподобна»⁵⁹, благочестивая княгиня зажгла в сердце сына первые искры всего доброго и святого, которые с ранних лет и до конца жизни горели в нём светло и отрадно. Подобно древним великим матерям-христианкам, святителей Василия Великого, святого Григория Богослова и Иоанна Златоуста – Емилие, Нонне и Анфусе – богомудрая Ксения воспитала своего сына в духе веры и любви к истине христианской. Добрые заботы матери дали свои плоды: юноша, как замечает жизнеописатель, «украшал душу свою цветами добродетелей»⁶⁰.

После смерти своего брата Святослава (ок. 1285 г.), Михаил вступил на Тверской престол⁶¹, и первым делом его было дело веры и благочестия: он с помощью матери и Богопросвещённого Тверского епископа Симеона построил храм во имя Преображения Господня. Жизнеописатель повествует и о других добрых качествах князя: он был исполнен страха Божия⁶², усердно читал Божественные книги, жертвовал на храмы, с любовью подавал щедрую милостыню нищим и убогим, покровительствовал обиженным и несчастным, что вызывало ответную любовь к нему народа⁶³. Михаил проявил себя и миротворцем в междоусобной борьбе сыновей святого Александра Невского, Андрея и Димитрия, за великокняжеский престол. Он же силой заставил недобросовестного Андрея, захотевшего отнять у сына Димитрия Иоанна Переяславль, отступиться от этого намерения.

Внося мир и согласие между русскими князьями, князь Михаил заботился и о безопасности своего Отечества от врагов внешних – иноплеменников. Сам он на них не нападал, но мужественно и победоносно отражал их захватнические предприятия и планы.

Благоверного и благочестивого князя Промысл Божий готовил к новому великому служению и новым подвигам во имя веры и Родины.

В 1304 г. умер беспокойный великий князь Андрей Александрович. Права на великокняжеский Владимирский престол должны были перейти к Михаилу, как старшему в роде⁶⁴. Но в это время очень быстро усиливалось Московское княжество. «Энергичные, умные представители господствующего класса феодалов, Московские князья, – говорит профессор В. И. Лебедев, – умели воспользоваться обстоятельствами для укрепления своего княжества путём присоединения к нему соседних феодальных владений⁶⁵. Живущие не воспоминаниями о вчерашнем, а заботами о завтрашнем, они зорко следили за всем происходящим вокруг них, «внимательно высматривали, что лежало плохо, и прибирали это к рукам»⁶⁶. Московский князь Даниил, младший сын святого Александра Невского, первоначально владел лишь небольшой вотчиной вокруг Москвы.

В самом начале XIV в. Даниил отнял у Рязанского князя Коломну – важнейший торговый и стратегический пункт при впадении Москвы-реки в Оку. Не менее важным явилось и другое приобретение Московского князя: бездетный Переяславский князь передал по завещанию своё владение Даниилу, что чрезвычайно усиливало Московского князя, так как Переяславская земля являлась одной из самых населённых и была тесно связана с богатыми областями Владимира и Суздаля.

Нужно сказать, что тверской князь Михаил был одним из главных споспешников к возвышению Москвы. Он, как мы видели выше, отстоял права Иоанна Димитриевича на Переяславль против великого князя, и он же содействовал утверждению этого удела за Московскими князьями. На совете князей в Переяславле Михаил твёрдо принял сторону сыновей Даниила, и Андрей Александрович, не смотря даже на покровительство хана, должен был уступить этот удел, оставив свои бесполезные притязания. Но не чувствовало доброе сердце Михаила, что он в лице детей Даниила готовил себе противников и своему роду.

Юрий Данилович, захватив после смерти своего отца (1303 г.) Можайск и расширив, таким образом, Московское княжество по течению Москвы-реки, решил завладеть и Владимирским великим княжеством. Однако хан видел всю справедливость Михаила и дал грамоту на великокняжеский престол ему. Прочие русские князья и даже Новгород, боявшийся усиления Твери как своего непосредственного соседа, поневоле смирились пред Михаилом. В новом и ответственном служении князь Михаил оказался ревностным охранителем покоя и счастья всей Руси.

В 1313 г. на ханский престол вступил Узбек, объявивший господствующей религией Золотой Орды магометанство. У нового хана Юрию с помощью подарков, а, главное, женитьбы на сестре хана Кончаке, удалось приобрести расположение и утверждение на великокняжеский престол. Михаил, узнав об этом, с кротостью истинного христианина уступил ему великокняжеское достоинство. «Брате, – сказал он Юрию, – аще дал царь тебе великое княжение, то и аз отступаюся тебе, княжи на великом княжении, а в мою опришнину не вступайся»⁶⁷. Такую большую уступку сделал святой князь, лишь бы только сохранить мир, лишь бы не проливать напрасно братской христианской крови!

Но когда Юрий, не удовлетворившись этим, потребовал себе и другие земли, принадлежавшие Михаилу, и вместе с татарами напал на тверские города, князь решился вооружённой рукой защищать свою родовую собственность и её святыни. В сражении Юрий был разбит, татарский воевода Кавгадый и жена Юрия Кончака были взяты в плен. Кавгадыю святой князь немедленно возвратил свободу, Кончака же, к несчастью, неожиданно скончалась.

Последнее обстоятельство было истолковано пред ханом как умышленное отравление его сестры Тверским князем. Чтобы предотвратить опустошение своей вотчины разгневанным ханом, Михаил решил для выяснения дела сам поехать в Орду, хотя и предчувствовал, что сменить гнев хана на милость нелегко. На предложение и советы бояр послать вместо себя в Орду сына, благоверный князь отвечал: «Аще бо аз где уклонюся, то вотчина моя вся в полону будет и множество христиан избиени будут... лучше ми есть ныне положити дупло свою за многия души»⁶⁸. Сколько глубокой любви к Родине, какие прекрасные чувства и какая вера выразились в этих бессмертных словах князя! Недаром он заслужил славное имя «отечестволюбца»⁶⁹.

Преподав последние наставления своим детям и подданным жить добродетельно и благочестиво, святой Михаил навсегда попрощался со своей семьёй и с твёрдостью духа, с полной готовностью пострадать за веру, отправился в Орду. Здесь всё судопроизводство хан поручил врагам Михаила, которые после формального разбирательства дела, совершенно не принимая во внимание оправданий князя, обвинили его во всевозможных преступлениях, достойных смерти, и в таком виде представили дело Узбеку. «Они же судивше, – замечает летописец, – не рекоша правды ко царю; но виною оболгавшее его беззаконному царю Озбяку... тако рекоша: «Достоин есть Михаил смерти""⁷⁰.

Но прежде чем предать смерти великого князя, его подвергли мучениям: на шею его возложили тяжёлую колоду, связали руки и в таком положении с насмешками и издевательствами повлекли за ханом, отправившимся на охоту. Блаженный страстотерпец, не питая злобы к врагам, с кротостью воспевал Богодухновенные псалмы Давида, благодарил Господа за то, что Он сподобил его «положить ныне начало мучению», и просил Владыку Небесного удостоить его и «кончить подвиг сей»⁷¹ – «прияти небеснаго селения, и славы неизреченная»⁷².

Укреплённый святой молитвою, «надеждею и верою, яко воин непобедный»⁷³, Михаил не только сам сохранил полное спокойствие и бодрость духа, но даже окружавших его старался утешить. Верные слуги Михаила несколько раз устраивали ему возможность побега, но князь остался верен себе. «Аще бо аз един уклонюся, – отвечал князь сострадающим, – а люди своя оставив в такой беде, то кую похвалу приобрящу? Но воля Господня да будет»⁷⁴.

Около четырёх недель великий князь находился в униженном и мучительном состоянии. Наконец наступило 22 ноября 1318 г. – последний день праведника на земле. Святой князь стал готовиться к смерти: ночью он видел сон, извещавший его о кончине. По его просьбе была отслужена утреня и Божественная Литургия. Князь исповедался и причастился Святых Христовых Таин. Призвав к себе своего сына Константина, он дал ему наставления, как нужно чтить православную веру и трудиться во благо своего Отечества. Даже в последнюю минуту своего земного подвига благоверный князь заботился о Церкви и Отечестве. Мысль князя сначала улетает на родину земную, а потом вся душа устремляется ropé, к Отечеству Небесному, где нет ни болезней, ни печалей, ни воздыхания. В то время как святой князь весь углубился в молитву, ворвались в его шатёр присланные убийцы, повергли его на землю, мучили, били, пока один из них не вонзил в чистое сердце нож. Чернь, по монгольскому обычаю, вломилась в шатёр для грабежа.

Так по суду человеческому и по намерениям Божия Промысла кончилась жизнь святого благоверного князя Михаила Ярославича!..

Кончилась?.. Нет. Кончилось видимое общение святого князя с любившим его народом, но вместе с тем началось невидимое его ходатайство у Престола Божия. Кончилось предопределённое ему время подвигов, но вместе с тем началось нескончаемое время его небесных наград, которых не заменила бы самая продолжительная жизнь со всеми её радостями.

Тело святого мученика в 1320 г. было перевезено из Орды в Москву, а оттуда, по мольбам вдовы князя и тверичан, в Тверь, где нетленно сохранившиеся останки любимого князя были встречены с великим торжеством и положены в сооружённом им Спасо-Преображенском соборе.

Сразу же после кончины Господу угодно было прославить своего угодника чудесами. Так на сторожей, приставленных к телу князя, напал такой страх, что они бежали со стражи. Многие видели два светлых облака, осенявшие тело страстотерпца и «сияющие аки солнце»⁷⁵, другие – огненный столб, простиравшийся от земли до неба над телом святого. Некоторые видели множество народа со светильниками, окружавшее тело мученика, и носившихся над ним в воздухе светлых всадников.

Блаженный князь после кончины стал особенным небесным покровителем своей Тверской отчизны, день и ночь о ней бдя, как живой, заступая её от всяких напастей. Жизнеописатель повествует, что когда в 1606 г. поляки и литовцы, напавшие на русскую землю, дошли до Тверских пределов, на их воинов наводил страх и обращал их в бегство «дивный всадник на белом коне с обнажённым мечом в руках»⁷⁶. Увидев икону святого Михаила, они узнали Тверского небесного помощника. Постигшая в 1655 г. Тверь моровая язва прекратилась после того, как вокруг города были обнесены мощи благоверного князя; точно так же тверичане получили благодатную помощь от святого Михаила и во время свирепствовавшей у них в 1831 г. холеры.

Местное почитание святого князя началось вскоре после перенесения его мощей в Тверь, а всероссийское было установлено на соборе 1549 года.

Обозревая жизнь святого благоверного великого князя Михаила Ярославича можно видеть, что основой всех его действий и стремлений служил Евангельский закон. Во имя этого закона он всего себя отдаёт на благо Отечества и Святой Церкви. Он заботится и о сохранении собственных прав, но для того чтобы силу и влияние употребить для общего блага, а не для возвышения собственного самолюбия. Он не стеснял прав других князей, не прибегал к насилию, чтобы подчинить их своей воле и власти, а употреблял силу только для того, чтобы противодействовать их вредным замыслам и вообще, когда дело касалось суда и правды. Но он готов был уступить свои права, как скоро отстаивание их навлекало беды на Отечество и могло служить причиной пролития братской крови.

Святой Михаил не скоро решался поднимать руку и на врагов своих, а старался уладить дело мирным путём. Словом, в лице святого князя, из глубины минувших веков, встаёт пред нами образ истинно православного русского человека со светлым умом, широким взглядом, могучей и мужественной волей, сердечным отношением к людям, с благородной, искренней доверчивостью чистой души, неизменно бодрым и трезвенным настроением духа, наконец, с самоотверженным служением своей Родине, без всяких своекорыстных расчётов, и беспредельной любовью к Богу.

Имя святого благоверного великого князя Михаила Ярославича, его истинно христианская жизнь и доблестная мученическая кончина свято сохраняются в благодарной памяти всех православных христиан, как имя достославного страстотерпца Христова, «положившего душу свою за люди своя»⁷⁷. «В небесныя обители яко на колеснице возшел еси, твоею кровию очервленив одеяние, яко агнец неправедно заколение приял еси...Соблюди... церковь твою от вражия нападения... блаженный Михаиле мучениче пресловущий, теплый заступниче Российския земли... молим тя, молися святе, без вреда сохранити Отечество твое, и спастися душам нашим»⁷⁸.