Переписка профессора Московской Духовной Академии Петра Симоновича Казанского с Александрой Николаевной Бахметевой

Переписка П. С. Казанского с А. Н. Бахметевой представляет интересный памятник обмена мыслей по вопросам церковно-общественным и богословским между видными образованными представителями двух миров – духовного и светского. Даровитый воспитанник духовной школы, основательно изучивший школьные богословские системы и потом ученый профессор богослов Московской Духовной Академии (1848–1872 г.) П. С. Казанский⁸⁸⁵ в лице светски образованной А. Н. Бахметевой нашел искреннего и преданного друга, с которым любил делиться своими мыслями и сведениями по занимавшим их обоих вопросам и событиям своего времени.

Александра Николаевна происходила из древнего рода Ховриных⁸⁸⁶. Родилась она марта 23-го 1823 г. в селе Савелове, в 15 верстах от Пензы, в имении Ховриных. Родители ее Николай Васильевич и Мария Димитриевна позаботились дать дочери блестящее образование под руководством приглашенных учителей; особенное внимание было обращено на изучение новых языков: французского, немецкого и английского. Свое образование закончила Александра Николаевна за границей, где ее родители со своей «Шушенькой» проживали долго (в Германии и Италии – Риме). Вышла замуж за Петра Владимировича Бахметева, долгое время служившего предводителем дворянства в Дмитровском уезде. Летом А. Н. проживала в имение своего мужа⁸⁸⁷, а зимой всегда в Москве.

По понедельникам к Бахметевым собиралась тогдашняя интеллигенция, особенно известные московские славянофилы. Александра Николаевна была близко знакома с Аксаковыми Константином и Иваном, Тютчевыми, особенно с Екатериной Феодоровной, Хомяковыми, Самариными. В доме Бахметевых был известный в Москве салон, где обсуждались вопросы общественные и политические, занимавшие служебное родовитое дворянство. Среди этих вопросов лучших и образованных представителей дворянства всегда глубоко интересовали вопросы религиозные. Проникнутая живым и глубоким религиозным чувством, Александра Николаевна особенное внимание обратила на изучение широкой области веры, преимущественно в ее историческом прошлом. Плодом этого изучения исторического христианства явились приобретшие широкую известность следующие труды Александры Николаевны: «Священная история», «Земная жизнь Спасителя», «Жития святых», «Рассказы из церковной истории». Петр Симонович имел случай познакомиться с Бахметевой в доме Рябинина – предводителя московского дворянства. Это случайное знакомство упрочилось личными и письменными сношениями Петра Симоновича с А. Н-ой по цензуре ее литературных трудов. В П. С. она ценила не только ученого профессора, который охотно делился с нею своими научными знаниями, но и человека, глубоко преданного интересам веры и Церкви, высоконравственного, проникнутого всецело нравственным чувством правды. Нравственный характер П. С. всегда возвышал ее ученый авторитет среди образованного светского общества и чувство глубокого уважения к нему, как человеку, сглаживало ту разность, которая существовала как в области мысли, так и в жизни между светским и духовным обществом. Чувство глубокого уважения к П. С. побуждало А. Н. делиться с ним своими мыслями по различным занимавшим ее вопросам, преимущественно по вопросам веры и Церкви. Разность взглядов на многие вопросы порождала иногда взаимное непонимание, пререкания, но все это оканчивалось мирно, когда друзья, оставив область отвлеченной мысли, объединялись в чувстве взаимного уважения и христианской любви. Плодом духовного единения клерикального и мирского явилась переписка П. С. с А. Н. весьма интересная сама по себе и ценная как исторический материал, продолжавшаяся 30 лет до кончины П. С. в феврале 1878 года⁸⁸⁸.

Частная переписка П. С. с А. Н. Бахметевой представляет глубокий общественный интерес и для настоящего времени. А. Н. принадлежала к числу того небольшого круга лиц светской интеллигенции, которая глубоко интересовалась вопросами веры, но не находила удовлетворения в школьных богословских системах, была крайне недовольна отчуждением духовенства от светского общества и непониманием духовенством религиозных стремлений светского образованного общества.

Исторически сложившаяся противоположность между миром духовным и светским давно обращала внимание лучших представителей русской общественной мысли. Известный публицист-мыслитель М. Н. Катков признал эту противоположность явлением, противным духу христианской идеи⁸⁸⁹. Мысль Каткова нашла более яркое выражение в сочинениях нашего оригинального философа Η. Ф. Феодорова, который, характеризуя XIX век, писал, что этот век «есть прямой вывод, настоящий сын предшествовавших веков, прямое последствие разделения небесного от земного, т.е. полное искажение христианства, завет которого заключается именно в соединении небесного с земным, божественного с человеческим»⁸⁹⁰. Сознание ненормальности этого явления лучшими умами породило в русском обществе стремление к сближению духовной школьной науки со светской. Лучшие представители духовного мира, более чуткие к течениям общественной жизни, пошли навстречу этому стремлению, и видный представитель духовной науки П. С. Казанский, особенно любивший дворянское общество, имевший обширный круг знакомств в этом обществе, был пионером в том замечательном общественном движении, которое широко и ярко проявилось в шестидесятых годах.

Пр. А. А. Беляев.

Благодарю Вас за присланные Вами книжки. Помоги Вам Бог докончить это доброе дело, чтобы дать здоровую пищу нашему народу.

Вчера в одно время с житиями я получил 4-ю и 5-ю книжки рассказов для детей. Не замедлю выслать Вам билет.

Толстой в Дамаскине желал провести свою мысль, свои идеи, а не передать жизнь Иоанна. Чего он устрашился рассказать чудесное исцеление отсеченной руки Иоанна, чего он убоялся привести хоть небольшие отрывки из его писем к иконоборствующим императорам, где тоном Григория VII и Иннокентия III писал, что Бог поставил в церкви Апостолов, пророков, пастырей, учителей, но не императоров, что императоры простые овцы стада Христова, которые должны слушать пастырей?

Еще он не понял духа иноческого послушания. Он смотрит на запрет писать песни Дамаскина как на какое-то насильственное, незаконное действие. Не сам вызвался старец быть наставником Иоанна, но по назначению игумена. Вспомните, как поступил Иоанн Колов с Арсением Великим. Как собаке бросил он ему корку хлеба на пол, чтобы он ел и тот на четвереньки встал и съел ее. Нужно было развить дух отречения от своей воли в Иоанне, чтобы он сделался сладкозвучным органом церковных песней.

Эта статья не была в церковной цензуре, по крайней мере нашей.

Духовенство о крестьянском вопросе выражает свои мысли устами архиереев при открытии и закрытии комитетов. Но Григорий, Калужский епископ⁸⁹¹, получил замечание за свою речь, в которой раскрывал христианский взгляд на рабство. Многих из священников тяжко осудили за поучение о сем предмете, называя их вызовом к бунту. Христианское учение так противоположно бывшим узаконениям, что его можно пред помещиками излагать, а не крестьянами. Был же один член Высшей Тайной Цензуры, который хотел запретить Евангелие, потому что оно будто бы учит социализму. Действительно осторожно нужно говорить, ибо простой народ не поймет всего, схватится за слово свободы, такое ему отрадное, а о чужой собственности не подумает.

Духовенство всегда у нас являлось защитником угнетенных.

Но Митрополит сострил о голосе древней церкви. Что за голос древней церкви – голос каторжного? (разумея Даниила Заточника).

Не знаю, соберусь ли я в Москву на Пасху.

Петру Владимировичу усердно кланяюсь.

Искренно преданный Вам Петр Казанский.

1859 г., марта 4 дня.

Благодарю Вас за присланную Вами книжку, которая очень хороша. Не знаю, удастся ли мне быть во время Пасхи в Москве. Всю зиму ждал я, что Вы приедете к нам в Лавру.

Вот Вам голос церкви о крестьянском вопросе. Вероятно, Вы прочли слово о. Иоанна об освобождении крестьян⁸⁹², перепечатанное и в Московских и Петербургских Ведомостях. Желал бы я послушать, что о нем говорят душевладельцы. Но послушать так, чтобы мое присутствие не стесняло свободы объяснений. Синод подчинил журнал «Православный Собеседник» нашей цензуре, а слухи есть, что Государь изъявил благодарность за те самые книжки, которые подверглись осуждению Синода. Это новое слово, думаю, так много произведет говору. Одна параллель бывших наших законов о крепостном праве с законодательством Моисея, изданном за 3300 лет до сего времени, уже сильно поражает и заставляет усомниться в прогрессе рода человеческого на пути развития гуманности.

У нас затеялась борьба с книгой Ник. Бор. Голицына о возможном соединении церквей; начал ее Муравьев, а нам приходится поддерживать ее, между тем Голицын атакует письмами и возражениями.

Поздравляю Вас с наступающей страстноq неделей, и если не удастся поздравить еще, то и с приближающимся праздником.      преданный Вам Петр Казанский.

1859 г., апреля 3 дня.

Прилагаю Вам при сем письме несколько замечаний на Ваши книжки. Читали ли Вы в «Духовной Беседе», с каким сочувствием отозвались о Вашем издании? И по моему мнению, оно заслуживает такого и лучшего отзыва. Откуда Вы заимствовали русский перевод книги Исайи? Павского или какой другой? Предполагаю, что Вы с умыслом привели в переводе место о винограднике против приведенного в известном объявлении. Имею из Парижа известие, что в Лондоне издана книга Бытия с руководством к ее чтению. Перевод издать не трудно было, ибо есть перевод митрополита в записках на книгу Бытия. Но что они сказали в руководстве? Это бы любопытно знать. Еще в прошлом году напечатана Песнь Песней в русском переводе. Протоиерей Попов⁸⁹³ говорил, что перевод читается легко. Union chretienne видел я 17 №. Не замечательный журнал. И статьи Аввы Юсуфа не могут дать ему много значения.

С 20-го числа гостит здесь Великая Княгиня Александра Петровна. Живет тихо, по-монашески, но вчера не могла по нездоровью быть у обедни, потому что простудила одну ногу, стоя по приезде без калоши или башмака, который сронила с ноги в карете. Но вечером осматривала монастырь. Пробудет здесь до 24-го и потом поедет в Ростов. Академию посмотреть собиралась, но не была еще. Хотела она ехать в Скит и Вифанию. До скита доедет, ибо есть мостовая. Но может ли добраться до Вифании, не знаю. Дорога трудна для проезда и легкому экипажу. Желаю Вам поскорее окончить Ваш труд над житиями Святых. По окончании можно издать в одной книжке и еще поэтому удешевить ее, ибо брошюровка оболочки требует довольно расходу и потом в формате малого издания несравненно более выходит бумаги. Эта книга должна сделаться достоянием библиотеки каждого грамотного. Против пропаганды нечестия нужно благовестие истины. Да поможет Вам в сем Господь.

Преданный Вам П. Казанский.

1860 г., апреля 22 дня.

Замечания на Майскую книжку житий Святых.

Стр. 10. «Фимиам из Саввы»; нужно читать: «из Савы».

Стр. 30. «Чтобы снять золотую монету»; гривна означает здесь не монету а ожерелье.

Стр. 31. «Но в ночное время упал с лошади»; нужно написать: «но на берегу реки Тьмы конь его споткнулся и повредил ему ногу».

Стр. 32. «Собственный повар пронзил мечем»; на деле было иначе: повар ножом перерезал ему горло.

Стр. 113. «В пустынный скит»; нужно сказать: в пустыни Скит. «Скит» – это собственное название пустыни.

Стр. 117. «На необходимости стеречь помыслы». В языке отеческом и вообще монашеском употребляется: «бдеть над помыслами, наблюдать над ними». Помыслы бывают добрые и худые (проще мысли), а потому отчего же не давать воли добрым помыслам?

Стр. 124. «Ангел поразил смертью 84,000». Как по тексту 70-ти, т. е. греческому, так и по еврейскому согласно полагается избитых ассириян 185000.

Стр. 133. На чем Вы основали, что Исаия пророчествовал более 80-ти лет? У нас допускается более 60 лет.

Стр. 136. «Теперь эта область исповедует»; – не лучше ли сказать: «жители этой области»?

Стр. 186. «Устав довольно тяжел». Не лучше ли сказать: «устав этот был строг».

Стр. 215. «На триумфальных воротах» и проч. На триумфальных воротах, построенных сенатом, была иная надпись, именно, что Константин по вдохновению Божества одержал победу. А приводимая Вами надпись была на статуе, изображающей Константина с копьем в руках, имевшим форму креста. Эту статую сам Константин велел поставить.

Июнь.

Стр. 5. «Все средства». Все-ли? – «Пристрастным»; мы бы этого слова не употребили.

Стр. 6. «Плохо»; лучше бы: «мало верили». Указав впереди на Платона, Пифагора, Вы продолжаете: «Не признавал Творца вселенной», О Платоне этого нельзя сказать, и притом ни у Платона, ни у Пифагора, ни у Зенона блаженство земное не было главной целью их стремлений. Потом в частности о Платоне Вы пишете, что его учение отличалось возвышенностью и смутным понятием о Божестве и бессмертии. О бессмертии пожалуй, но о Божестве его понятия были возвышенны.

Стр. 13. «Письма (Иустина)»; никаких писем Иустина не сохранилось. Нужно бы сказать: «его писания исполнены» и пр.

Стр. 16. «168»; нужно бы: «166 года».

Стр. 24. «После возвращения из Ефеса Кирилл почти постоянно был болен». Откуда взято это известие? В течении 14 лет, которые протекли после Собора Ефесского до его смерти, только однажды упоминается, что он был болен.

Стр. 25. «На Евангелиста Иоанна»; нужно прибавить: «и Луки»; потом после книги о поклонении духом и плотью – упомянуть о книге против Юлиана Богоотступника.

В цветнике Ваших житий не нашел я ни одного дикого растения, а подобрал только соринки, которые и перечислю на особой тетрадке. Слава Богу, что Вы кончили это прекрасное дело. Вакационное время провел я в Костроме у брата, а потому я не попал в вашу сторону, хотя и хотелось бы этого. Осень так хороша, что Вам следовало бы приехать в Лавру и не на одни сутки. Здоровье мое порядочно. Осень обыкновенно тяжела для меня, но хорошая погода теперь благоприятствует моему здоровью. До зимы долго: доживем ли; а Вам лучше воспользоваться осенью и поклониться Угоднику, у которого не были Вы давно.

Не скоро еще можно дождаться перевода посланий. Нашей Академии поручено перевести послание к Римлянам, Галатам и Евреям. Но Митрополит Московский еще не перечитал перевода книги Деяний, а потому не скоро дойдет дело до конца. Переводит у нас Профессор Горский. Голицына мысль не о библейском, а о церковном словаре умерла, кажется, вместе с ним. С изданием энциклопедического словаря может быть отчасти вознаградится этот недостаток. Union chretienne видел я 11-ть №-в и не нашел ничего дельного. Открытая у Троицы школа есть более мужская, а не женская. Учители приставлены хорошие, но выбор совета, не в осуждение Петру Владимировичу скажу, едва ли заслуживает одобрения. Впрочем, может быть, и лучше, если совет не будет вмешиваться в это дело. Будут ли что делать попечительница и надзирательница, не знаю. Помещение училища тесное, да и средства не велики. Пойдет дело, как идет во всех училищах, пока граждане Посада не раздумают вносить деньги на содержание училища. Ваше письмо от 7-го получено мною 18-го, а потому я посылаю письмо по почте, надеясь, что скорее дойдет к Вам мое письмо этим путем. О. наместник верстах в пяти за скитом устрояет еще новые пустыни. Там выстроил он себе келию и там живут два схимника и выстроена церковь. Идет значительное передвижение Архиереев. Архангельский перемещен в Полтаву⁸⁹⁴, а Полтавский на его место⁸⁹⁵, Нижегородский на Волынь⁸⁹⁶, а Викарий Новгородский в Саратов⁸⁹⁷ на место Иоанникия, которого перевели в Варшаву⁸⁹⁸. В Екатеринбург назначили Юрьевского Архиандрита Варлаама⁸⁹⁹. Ждут еще перемещения Евсевия Иркутского в Могилев⁹⁰⁰, на его место Парфения Томского⁹⁰¹, на место Томского – Порфирия Уфимского⁹⁰². А там потребуется еще новых Архиереев.

У нас теперь гостит, занимаясь рукописями, Костомаров. А дошел ли до Вас перевод книги Бытия и Исхода, изданный в Лондоне? Перевод нелепый, чуждый знания русского языка и еврейского. Не подвинет ли новый Митрополит⁹⁰³ вперед дело о переводе Библии? Много препятствовал этому делу Алекс. Петр. Толстой. А какая в народе жажда перевода Св. Писания, видно из того, что не успевали переплетать печатных экземпляров и с 20 коп. экземпляр в губернских городах возвышали до 1 руб. 50 коп. – Вы спрашиваете, чем занимаюсь? Много времени отнимают лекции. Нужно переверять свои знания, следить за ходом науки самой обширнейшей. Между делом написал жизнь Св. Тихона Воронежского.

На днях у меня были две дочери покойного Барона Боде, – княгиня Долгорукова и Елена Львовна Барятинская. Последняя хотела прислать в цензуру к нам составленное ею сказание о 12-ти праздниках. Радуюсь, что увеличивается круг писательниц из Вашего класса. Она писала для своих детей.

Из Костромы я ездил в Нижний посмотреть ярмарку и город. Но жара, духота, пыль убивали всякую наблюдательность, и я рад был, пробыв двое суток, вырваться на простор Волги.

Прощайте. Желал бы сказать: до скорого свидания.

Преданный Вам П. Казанский.

Есть у меня к Вам просьба, которую передам, когда Вы будете в Москве.

1860 г., сент. 20.

Письмо Ваше от 17-го марта вместе с книжками получил я только вчера (23-го дня). Потому придется, может быть, неделю задержать Ваши книжки в цензуре, тем более, что с Вифанией, куда теперь перешел о. Порфирий⁹⁰⁴, сообщение у нас в настоящее время весьма трудное. Благодарю Вас за присланные книжки житий Святых, дополняющие мой экземпляр.

С радостью услышал я благодарное слово радости из уст Ваших по случаю манифеста. Здесь при встрече с бывшими душевладельцами боишься и высказать радость, потому что принимают ее за злорадование, за выражение торжествующей вражды к сословию. Но я забываю все экономические вопросы, я хочу видеть одно восстановление так долго попираемых прав человека, одно освобождение десятков миллионов от произвола, часто весьма грубого, дикого, омерзительного. Не говорю об имуществе; самая честь, совесть, все благородное было порабощено, попираемо, оскверняемо. Благословен день, в он-же посети Господь людей, и сотвори избавление людям своим. И теперь еще не мало будет борьбы; слышал я о желании иных пассивно парализовать манифест. Народ принял манифест недоверчиво. Неясность манифеста, где не указаны права, приобретаемые теперь крестьянами, продолжение на два года прежних отношений, – все это ослабило радость. Случалось слышать: а что если в два года опять успеют нас захватить в кабалу? В Положении, кажется, все направлено к тому, чтобы облегчить выкуп крестьянам в собственность земли, удержано и общинное начало и вместе с тем открыта возможность и отдельного владения; кажется, это лучшее решение дела весьма трудного. Соглашаясь на выкуп, помещики нисколько не теряют в ценности своего имения. Потому-то нельзя не признать Положения безобидным и для помещиков. Но Вам все это лучше видно и понятно. Теперь мы можем не краснея повторять слова Апостола: о Христе Иисусе несть раб, ни свобод. Сын Божий сходил с неба, страдал и умер, чтобы сохранить нашу свободу. Всякий день приносится бескровная жертва – воспоминание этой жертвы свободы, – и мы доселе имели рабов! Бог мог бы спасти нас своим всемогуществом, но он хотел, чтобы мы спасались свободно, а потому, оставив у нас свободу, в жертву искупления за нее принес Своего Сына. Жалки те, которые в Христианстве хотят видеть одобрение рабства. Стоит войти в храм Божий, чтобы убедиться, что Церковь не знает господ и рабов, знатных и бедных. Для всех доступны одни и те же меры; достоинство определяется по душе, а не по внешнему положению, и царство Божие обещается не по богатству и не по рангам.

Вот и новый дар милости Царя – манифест полякам. Да будет все в благо!

Преданный Вам П. Казанский.

1861 г., марта 24 дня.

Посылаю Вам две книжки, которые прежде успел прочитать цензор. Когда получу первые три, тотчас же перешлю Вам.

От г. Стрекаловой чрез Преосвященного Леонида было представлено в наш Комитет до 12-ти мелких статей, назначаемых для хрестоматий воскресным школам. Все статьи суть выбор из печатного. В письме своем Преосвященному Леониду она пишет, что общество их⁹⁰⁵ утверждено 3-го марта. Дай Бог, чтобы новые нивы засеяли добрым семенем вместо плевел, которые силится насеять враг диавол.

Грамотность делается необходимым условием быта крестьян почти самоуправляющихся. Нужно запасти им более доброй пищи. Общество помещиков может из среды своей иметь корреспондентов во всех углах России. Помещики могут и от себя продавать книжки и поручать и духовным, и кому угодно из крестьян продажу. В каждой губернии можно у Предводителей Губернского Дворянства продать долю книг, от них могут брать уездные, и от сих все помещики, и распространить книги.

Слышали ли Вы, что в Москве составляется публичная библиотека для Московского духовенства? Помещение ей отводится в Петровском монастыре. Дело весьма доброе.

1861 г., марта 29 дня.      Преданный Вам П. Казанский.

Жизнь Св. Тихона, писанная мною, издана в Петербурге Елагиным, который был также издателем и составленной мною службы Св. Тихону. Статья моя о влиянии христианства на языческое общество⁹⁰⁶ будет у меня в отдельном оттиске и я ее доставлю Вам.

С лекциями Станлея я познакомился в извлечении, которое сделано нашим товарищем, живущим теперь в Лондоне⁹⁰⁷, и половина которого помещена в третьей книжке нашего журнала, а введение Станлея к лекциям о Русской церкви переведено в «Православном Обозрении».

Я уже писал Невскому⁹⁰⁸ о его выборках из «Сокровища духовного» Св. Тихона, что Комитет Цензурный послал в Синод ходатайство о дозволении Невскому печатать эти извлечения.

В первом письме упоминал я Вам о книге, которая как я думал осталась у Арсеньевых. Теперь узнал, что В. С. отдал ее Горскому Александру Васильичу, и она уже у меня в руках.

Доходят и до нас слухи о том шуме, который готовы сделать выборы дворянства в Москве. Все это обличает в большей массе дворянства отсутствие политического смысла, незнание своего положения; кажущееся безмолвие массы дает, по-видимому, основание шуметь какой-нибудь тысяче и выставлять себя представителями общего мнения, но когда дойдет до дела, эта тысяча останется одинокой, чуждой массе, даже ненавистной для нее. В числе руководителей общего мнения называют Жеребцова⁹⁰⁹, которого умом восхищаются. Это не более как фантазер. Когда он был Губернатором в Вильне, то приезжал к Марковичу – Генерал-Губернатору с делами, по два часа толковал о жизни растений, камней и т. п., так что тот потерял терпение и отставил его. Если теперь осуждают благородного, гениального Сперанского, который, не справляясь с исторической жизнью России, хотел пересоздать ее, то какой суд надо произнести над затеями этих верхоглядов, которые забывают коренную истину, что прочно здание только то, которое строится с фундамента и без торопливости: с крыши не начинают строить здание. И духовенство, и купечество, и крестьяне с неприятностью смотрят на все затеи некоторой части дворянства.

В святки думаю быть в Москве, но когда, не знаю. Думаю день на третий или на четвертый праздника. Позвольте тогда письмом по городской почте уведомить Вас, когда соберусь быть у Вас, ибо, живя далеко от Вас, не хотелось бы приехать к Вам в такое время, когда могу не застать Вас дома.

Приветствую Вас с наступающим Праздником Рождества Христова.

С истинным почтением и преданностью есмь

Петр Казанский.

1861 г., декабря 19 дня.

Вчера только вечером прислали мне с почты Ваши книги. Приветствую Вас с новым трудом в пользу нашей Церкви. Не успел еще познакомиться с ним, но желаю исполнить Ваше «очень хочется». Другой экземпляр отослал я к о. Протоиерею Горскому, прося его в свободные минуты сделать на полях замечания, и обещал за это выхлопотать ему новый экземпляр, когда его заметки на книге передадим автору.

Думаете ли Вы кончить третьей книгой или будете продолжать? По объему первой и второй части ждалось бы более подробного изложения того, что заключается в третьей. Очень заметно Вы стали короче.

Предисловие производит прекрасное впечатление. Разрезая книгу в третьей части, встретил я описку на странице 339-й: «Великим Каноном покаяния, который читается в первые дни страстной недели»; вместо: «первой и пятой – в четверг».

Какая-то точно враждебная сила удерживает Вас от поклонения Угоднику Сергию. Нужно преодолеть Вам ее и приехать в Лавру. Раз побывав, Вы увидите, как удобно это, и повторять будете, но только не в первые дни следующей недели приезжайте. Я должен в понедельник к вечеру или во вторник ехать в Москву на день или два.

Если Вы думаете продолжать свои рассказы, то в Христианском Чтении за 1848-й год есть статья А. В. Горского из истории церкви этого времени⁹¹⁰. Книгу Христианского Чтения Вы можете достать у брата Михаила.

Из иностранных руководств церковной истории более всего подходит к нашим понятиям на немецком церковная история Курца.

В суждении о Константине Великом Вы колебались между суждениями неправославными и приговором Церкви Православной, это и отразилось с одной стороны в суждении об отсрочке крещения, а с другой в суждении о его кончине.

Бог да поможет Вам в Ваших трудах. Может быть ныне же успею Вам послать книжки, а то – до пятницы, ибо в четверг почта от нас не ходит в Москву.

1864 г., января 22 дня.      Преданный Петр Казанский.

Спешу уведомить Вас, возлюбленнейшая Александра Николаевна, что икона Св. Кирилла и Мефодия готова для Вас. Куда и как прикажете ее доставить Вам? Не знаю еще, переехали ли Вы в Москву? Думаю, что по причине такого ненастья и грязи в деревне скучно оставаться.

Здоровье мое, как и прежде: не могу назвать себя здоровым, но не лежу, и делать могу. Нового у нас то, что мы окончательно утвердились в решимости издавать Богословский Энциклопедический Лексикон и скоро выдана будет публикация о сем. Приступаем еще с робостью к делу, не надеясь на свои силы. Состав наставников Академии сам по себе небольшой, ослабляется еще частой сменой, вынуждаемой крайней скудостью средств нашего содержания. Милостивый наш Владыка перед отъездом из Лавры, дав на обеспечение изданий словаря 12,000 руб., вместе с тем озаботился улучшить несколько и средства нашего содержания, чтобы привязать служащих к Академии. Из сумм своей кафедры он назначил нам дополнительное жалованье, так что теперь ординарный профессор вместо 858 р. получает 1200 руб., экстраордин. профессора, получавшие наравне с бакалаврами по 428 руб., будут получать 900 р., а бакалавры 700 руб.; конечно это жалованье далеко не доходит до жалованья в светских учебных заведениях, но при привычке нашей к скромному образу жизни, при ограниченности наших нужд, это содержание довольно обеспечивает нас, особенно когда к этому присоединяется оклад по степени магистра в 100 рублей и готовая квартира и дрова для всякого. На первый раз мы будем обещать только один том Лексикона в год, объемом листов в тридцать, в восьмую долю большого формата, в который войдет листов пятьдесят обыкновенного шрифта Прибавлений к творениям Св. Отцов церкви. Думаем, что если выдадим один-два тома, и то будет приобретение для нашей литературы. Опора издания несомненно в нашем ректоре, обладающем обширными богословско-историческими сведениями, но заботы административные так много поглощают у него времени, что сам он писать много не будет иметь времени. Это величайшее затруднение для нашего дела. Он есть главный и единственный редактор Словаря: частных редакторов мы не учреждаем; ибо при разнообразии богословско-исторических знаний ни один из них не обладает такими сведениями, чтобы мог редактировать целую группу наук; каждый наставник будет трудиться по своей науке. Для избежания же разноречий и повторений будут совещательные собрания по сродным наукам. Прибавлений к творениям Св. Отцов хотя не закрываем, оставляя за собой право отозваться при посредстве их на какие-либо современные вопросы, но подписчикам и не обещаем их. Вместо Прибавлений будет издаваться Словарь и даваться подписчикам. Но будет свободно допущена подписка на Словарь и отдельная.

Напутствуйте добрым желанием наше предприятие и особенно пожелайте нам духа смелости, которого недостает у нас при сознании малого числа трудящихся и ограниченности их сил. Но и то думается, что те истины и знания, которые у нас сделались, так сказать, ходячими, общественными, для огромного числа нашей публики будут новостью. До сих пор Православного Богословского Словаря не было; православное учение, оставаясь достоянием духовных школ, как бы погребалось в них, сказываясь только в отдельных отрывочных статьях.

Петру Владимировичу свидетельствую усердное почтение.

Искренно преданный Вам Петр Казанский.

1865 г., октября 20 дня⁹¹¹.

Статья 1-го февраля, Любезная Александра Николаевна, привела и меня в восхищение; с замиранием сердца я остановился на половине, боясь, что попортится впечатление к концу. Оно так и сбылось. Мое убеждение то, что при нынешнем положении общества нашего вообще, и самого понижения духовенства в обществе, в духовное звание поступают лучшие люди, какие возможны при существующих условиях среды. Всякий иной способ пополнения духовенства дает худых людей. Характер нашего духовного образования таков, что воспитанники его способны занять должное место при благоприятных условиях. Посмотрите на заграничное наше духовенство, выбранное отнюдь не из самых лучших. Но это долго раскрывать.

Митрополит не выбирал Сушкова в биографы свои; по его желанию он объяснил ему много событий из своей жизни. Он знал, что многое из его действий толкуют не так, как было. Нередко в беседе с ректором нашим и с викариями он обращался к разным событиям своей жизни и объяснял их. Он говорил ректору: «Я начал было писать записки о своей жизни и событиях, имевших ко мне отношение, но бросил их в огонь. Я увидал, что многое я сам не так понимал, как было на деле. Едва ли возможна, – говорил он, – верная история». Два отрывка из биографии, писанной Сушковым, были у меня в рассмотрении, данные им для напечатания в «Чтениях любителей духовного просвещения». Меня поразило пустословие, которым наполнены эти статьи; опасаясь, не предубеждение ли какое у меня, я показал еще двоим цензорам и двоим или троим товарищам, и все единогласно назвали пустословием, так что я довел Совет не помещать этих отрывков в «Чтениях общества». Между тем мы слышали, что Митрополит сам исправлял некоторые записанные Сушковым разговоры. У нас многое известно о покойном; Смирнов пишет также его биографию. Но обстоятельное, серьезное изложение жизни покойного еще невозможно. Не смотря на частые с ним сношения, и мы не можем сказать, чтобы его убеждения были нам известны. Катков видит в нем только охранительную силу, но он либерал, он в душе реформатор, если угодно. Он противодействовал преобразованиям глупым и пустым, которые только для того делаются, чтобы пыль пустить в глаза, – для шума, о которых он был убежден, что пользы не принесут. А между тем мыслил о коренных преобразованиях. Напр., известны ли его усилия тем или другим путем, в большем или меньшем объеме, образовать духовные соборы? Но этим помыслы его не ограничивались. Лет пять тому назад он дал мне задачу собрать все, что можно, о бывших у нас земских соборах, и особенно указать на участие духовенства в этих соборах... Все это гасло среди невежественной тьмы канцелярий обер-прокурорских. Последняя беседа его с моим братом⁹¹² в октябре месяце была о соборах. А до Вас не дошло конечно внушение, какое дано было приезжавшим на юбилей архиереям: «чтобы они не беспокоили Владыку своими вопросами: это обременит его». Назначение на другой день некоторого рода совещания и было вероятно причиной, что Обер уехал накануне сего совещания⁹¹³.

Кто доволен назначением новым?.. Человек с ограниченным образованием, воспитанный в другом свете, питающий омерзение ко всей европейской цивилизации, не понимающий отношений и потребностей времени, вдобавок почти лишенный зрения – вот преемник Филарета. Он не терпит и академий духовных, ибо сам не видал их. Прочтите статью Завалишина в газете Гилярова. Преемником на Амуре думают сделать его сына.

Буду говорить с Вами откровенно в полной уверенности, что Вы не злоупотребляете моею откровенностью. Ученые не рады Иннокентию; он не поймет ни нужд; ни требований наших; опасаемся даже вредного влияния. Хорошо, если он не будет стеснять нас в ученой деятельности. Иннокентий был деятелен; жизнь его неукоризненна – вот его добрые стороны; у него здравый рассудок. В этом отношении ему рады; ибо весьма опасались, что бестолковый и не любящий заниматься делами Леонид по интригам будет преемником Филарета. С Леонидом академия вела бы дела покойно; все бы утверждал он, только нужно кому-нибудь лично привозить дела и брать его подпись, чтобы не завалилась и не затерялась бумага. С Иннокентием не знаем, можно ли так поступать. Вы ждете миссионерства внутреннего от Иннокентия; но подручные ему миссионеры взяты большей частью от нас же; и некоторые, с десяток лет послужа, воротились назад. Каковы они были миссионеры там, не знаем, но здесь не миссионерствуют. Стало быть причина не в людях, а в среде, среди которой действуют. Будь у народа жажда слова Божия, потекла бы живая вода из тех, которые кажутся сухими камнями. Служа почти 20 лет при Духовной Цензуре, я заметил: 1, что издание духовных книг для народа перешло в руки книгопродавцев Московских, знающих народ: десятками тысяч расходятся их издания; 2, что чаще издаются повести, полные самых странных чудес, одним словом, духовные романы о мытарствах, жития Андрея Юродивого, Иоанна Новгородского и т. п. Нравственных и догматических книг почти не издается. Все эти сочинения представляются большей частью безграмотными; в редкой азбуке молитва Господня и Символ веры написаны правильно. Старцы наши, Голубинский и Делицын, большую часть времени употребляли на исправление этих изданий именно в той мысли, что они назначаются для народа, и нам по наследству достался этот же труд. Сколько приходилось исправлять или останавливать книжек, направленных к распространению суеверных понятий в народе. Сколько раз ко мне приносили житие Киприана и Иустины, домогаясь пропуска. Совесть не позволяла, хотя из Четьи-Минеи выбрали. Ругатели духовной цензуры знают ли эту неустанную службу цензуры духовному образованию народа? Но увлекся я... Речь к тому, что народ хочет даром, без труда, за внешние действия, посредством одного обряда, достигнуть царства небесного: напился водицы, помазался маслицем, сходил на богомолье, поцеловал икону, сжег свечку, вылил колокол, – и заслужил царство небесное. Кто учит так спасаться, тот ему угоден; потому и сильна проповедь раскольника, что за большой крест, за бороду и усы, да старые книги, обещают царство небесное, а чистота души, деятельная любовь к ближнему, самоотвержение, правда, – об этом не говори. Я у Головиных пытался читать им с кафедры и дома обличительные речи против суеверной привязанности к внешнему богослужению, пытался говорить им о необходимости любви и сострадания к крестьянам и дворовым, о необходимости чистоты сердца, и слышал в ответ: «жалко; чему вас учат в Академии? Что бы сказал ваш дедушка, преосвященный Кирилл⁹¹⁴, если бы послушал вас? Он только поощрял нас к усердию к церкви, обещал, что Бог вознаградит». – И это дворяне! и это столбовые! Один священник стал купцу на исповеди делать наставления и вразумления. «Ты, батюшка, исповедуй, а уж учить нас нечего; в торговом деле и отца родного надуем, ну за то и церковь Божию не забываем: Бог-то видит». Духовенству остается проповедовать лютеранство, но у него горький пример в высшем обществе, которое, охладев к внешней стороне религии, совсем потеряло веру. Внешние обряды церкви – это есть еще вервь, которую разорвать не может духовенство, ибо ею только оно может притянуть вовнутрь церкви простой народ. Пример дворянства и особенно дворовых гибельно действовал на народ в религиозном отношении. Но все-таки, если всмотреться не в частности, а в общий ход дела, нельзя не заметить, что духовенство усиливает свое влияние. Духовенство поставило себя в более твердое положение относительно высшего общества, и сознает достоинство не только своего служения, но и личное свое. Всякий почти священник сумеет дать духовный совет и светскому человеку, если увидит, что ищут совета искренно. Влияние священника на приход и прихожан есть тайна совести, не подлежащая рекламам и газетным объявлениям. Имея возможность знать несколько священников в их внутренней, так сказать, деятельности, я изумлялся не раз их самоотвержению и их скромности. Он совершает подвиг, и делает это как дело обычное, и никто этого не замечает; даже тот, кого касается, принимал это как обычное дело служения священника. В характере нашего образования есть не гоняться за внешностью, а смотреть на дело. Знал я и из товарищей, и из младших себя людей, которые с пламенной ревностью готовы были просвещать народ. Но проходило года два-три службы, и редкий из них не был под судом, редкий не рассорился с прихожанами. Сначала я их винил, но вспомнил Божественное Слово, Божию Премудрость и Силу, во днех плоти Своея проповедавшую Евангельское спасение и заслужившую за сие название злодея, возмутителя, имущего беса, ядцы и пийцы, друга мытарей и грешников, и наконец распятого как преступника, – и не посмел винить. И верю я, что ругаемые и поносимые священники продолжают дела Небесного Учителя, хотя и мало стадо послушающих их. Сеется ими незаметно для очей мира свет вечной истины и свет вечной жизни. И тогда только, как Небесный Сеятель будет отделять пшеницу от плевел, откроется, сколько они приготовили для небесных житниц.

Иннокентий мог действовать, ибо никто ему не мешал; действовала Алтайская миссия одной энергией Макария⁹¹⁵ – основателя, усердием его учеников содержимая, но тут сначала являются генерал-губернаторы, как Гасфорт, и говорят, что нужно другую религию сочинить для народа, который крестят алтайские миссионеры, а христианство не годится. Потом вмешивается Миссионерское Общество, поддерживая мошенника Малькова, и совершенно почти убивает деятельность Миссии. Какой-нибудь Бурачек думает из Питера командовать миссионерами. Там за Байкалом создают Ламайское жречество, чтобы препятствовать успехам христианства, насажденного самоотверженным трудом миссионеров. И все это от святых отцов-командиров. Вместо того, чтобы сказать: «не трогай миссионеров», в самоослепительной уверенности своей бюрократической мудрости, а более чтобы похвастаться в отчете, забирают в руки все дело и убивают его.

Вот прислан в стихах некоего Шереметьевского и привет Москвы преосвященному Иннокентию; смысла нет и грамоты, а усердия много. Простите, что записался. Теперь масленица, люди веселятся, и я, все сидя дома, дозволил себе будто лично подолее побеседовать с добрым другом.

Преосвященный Иннокентий средствами Москвы, может быть, поможет своей епархии в ее миссионерских трудах. Вот доброе дело, которое предвидим от перевода его в Москву.

1868 г., февраля 8-го.

1868 г. Февраля 19.

Продолжаю беседу с Вами о предмете неистощимом.

На первой неделе сего поста получил я письмо от брата своего из Костромы. Он пишет: у меня давно нет кандидатов на священство; викарии жалуются, что, несмотря на постоянное закрытие дьяческих мест для сокращения числа их, некого ставить в причетники. Он вспоминает слова Киевского митрополита Филарета, говорившего: «великая милость Божия, что у нас есть духовное звание, а то некого бы ставить во священники». Видно сбывается слово старца.

Чем более в семинариях развивают значение важности священнического сана, тем менее из лучших воспитанников охотников идти во священники. Это знаю я отчасти по собственному примеру. Изучение монашества удержало меня от поступления в монахи. Правильно выразился А. Н. Муравьев по поводу истории монашества: «хвалю чужую сторону, а сам в нее ни по ногу».

Образованные священники редко настаивают на поступлении детей своих в духовное звание. Их убеждения ограничиваются только тем, чтобы дети окончили курс в духовных учебных заведениях, а там иди, куда желаешь. И это делается по убеждению в большей основательности образования в духовных заведениях сравнительно с светскими.

Духовенство, постоянно держимое тысячу лет у нас в состоянии подчинения и зависимости от всех и каждого, не имеет духа инициативы, но зато оно более, чем другое сословие, обладает духом терпения, устойчивости и приложимости к обстоятельствам. Священник не в состоянии развить новые потребности в приходе, но всегда сможет стать в уровень с духовными его потребностями. Думаю, что сельский священник Вас дичится, боится, и Вы едва ли знаете его хорошо. Недостаток развязности в речи и обращении (общий недостаток от бедности домашнего воспитания и строгости семинарской), опасение сказать невпопад, мысль что Вы спрашиваете, чтобы критиковать, – все это удерживает священника в безмолвии. Но этот, пред Вами безмолвный, священник в своем кругу или среди крестьян, другой человек. Вы видите, когда он относится к прихожанам, как к доходной статье, но не видите и не слышите, когда он тому и другому делает наставления, как пастырь, как отец духовный; не узнают этого и соседи, разве сам мужик болтнет: «помазал меня маненько батька-то».

Помню я, лет шестнадцати будучи, гостил в селе Вырках у двоюродного дяди священника. Священник балагур, любит выпить, крепкое словцо нередко срывалось с языка, таков он со своими, таков и с крестьянами. Раз я на кладбище подле церкви разбирал надписи. Слышу на паперти серьезный полушепотом голос. Голос учителя. Я отошел в недоумении. Гляжу, – выходит мой дядя; за ним мужик кланяется; взглянул в мою сторону дядя – тот же шутник и балагур с какой-то остротой. Из любопытства я спросил после, что за мужик. «Так, – поповству», сказал он опять хохоча. Владея тайной исповеди, священники и духовные отношения к тому или другому прихожанину делают предметом тайны.

Что крестьянин не может объяснить учение о Боге – это еще не значит, чтобы он не имел познаний. В каждой службе читается Символ веры. Что может сделать поучение священника, если крестьянин не понимает этого краткого простого изложения веры. Нужно предварительно развить его понятия общим образованием.

Алтайский Миссионер Макарий живя в Волхове спросил градского голову, знает ли молитву Господню? – «Нет, батюшка, где же нам знать». – «Да ты молишься утром и вечером?» – «Да вот я вотчю читаю».

Проповеди и поучения в церкви никогда у нас не приобретут того значения, какое имеют они в западных церквах. Все наше Богослужение есть вместе проповедь. Тут есть изложение догматов веры и призыв к покаянию, и наставление в добродетели, и объяснение праздника. У нас проповедь составляет более предмет любопытства, арена, на которой выказывается талант проповедника, и с этой точки зрения обыкновенно произносится суждение о проповеди. И все эти проповеди Массильонов, Боссюэтов, Лакордеров, Иннокентиев, подобно политическим речам, могут увлечь массу слушателей в известную минуту к одному известному действию, но едва ли сделали хоть одного истинным христианином; ими возбуждаются страсть, чувство естественное, слезы истерики, – все это не проповедники благодати Божией. Дело Божие в мире сеется, и порывы и увлечения ему мешают.

Вот на какой недостаток в нашем образовании нужно обратить внимание. Духовное образование, раскрывая средства освящения, характер истинного благочестия, почти не дает никакой цены внешним действиям благочестия, так уважаемом в народе. Оно не вводит будущего священника в тайну души простого человека; священник же расходится в своем понимании с народом. Он не приучен браться за те струны, которые делают звуки благочестия в народе. Сухость школьного воспитания не развивает его сердце к сочувствию той художественной прекрасной стороне, которая вылилась в наших богослужениях. Художественный дух греческого народа раскрыв догматы христианства в спорах религиозных, нравственное учение в аскетизме, закончил дело тем, что призвал на служение христианству искусство в созидании и украшении храмов, музыку в церковных напевах, поэзию в священных гимнах и песнопениях. Народ, как было и с послами Владимира, пленился преимущественно последней стороной; а в школах у нас изучают только первые две. Если одной из отличительных черт лютеранства есть именно отвержение эстетической стороны в христианстве, то я назвал бы школьное свое образование лютеранским.

Чтобы действовать на народ, священнику нужно проникнуться духом художественной стороны церковно-богослужебных обрядов и внешних действий и через них возводить к духу благочестия истинного.

Когда священники приучат понимать Богослужение православной церкви, изучат те сокровища догматических, нравственных, исторических сведений, какие заключаются в богослужебных книгах, то, не имея и других пособий книжных, будут иметь в руках своих неистощимый источник для назиданий прихожан. Словами церковных книг они могут и раскрыть догматы, и рассказать историю праздников, и извлечь богатое назидательными мыслями нравственное приложение. Всякое действие церковного богослужения будет поучать и просвещать народ. И это будет воспитание народа в духе чисто церковно-православном. Сам священник вместо того, чтобы от частого богослужения обратиться в машинального исполнителя треб будет проникаться живым чувством плодотворности этих действий, как проводников благодати и назидания народа.

Нужно заметить, что уважение к церковности есть первое пробуждение к религиозности чувства и потом его завершение. Как в детстве физическом, так и в детстве нравственном чувство благочестия обнаруживается в благоговейности ко всем обрядам и внешности церковной. С развитием понимания внутреннего благочестия сначала охладевает уважение к внешней обрядности, но по мере созревания духа благочестия он опять привязывается к церковности и успокаивается в этой гармонии внутреннего и внешнего. То, что в юности было бессознательно, теперь является разумным и сознательным.

Жаль Москвича. Катков становится бесцветен или слишком дипломатичен. Москвич все что-нибудь зашевелит, хотя и не во всем согласятся с ним. Один купец Московский говорил: «зачем он всех-то министров, нашего бы только хорошенько» (т. е. финансов). И мы готовы сказать: нашего бы только хорошенько». Пора и ему подставить зеркало, хотя, как нарцисс, и пленяет только собой, своим умом и административными способностями.

Подобные меры только усиливают значение писателя. Из простых смертных никто преступления не находят, а видит только что знать силен голос, что все министры испугались.

В моих записках много Вы найдете заметок в защиту духовенства. Но не думайте чтобы я считал его сословием удовлетворяющим своему назначению. Видим мы близко все недостатки своего сословия с верху до низу, и в управлении и в действии, и в воспитании. Но и по опыту, и по соображению чувствуем, что меры, которые предпринимаются теперь, служат не к улучшению его, а к расстройству. Да и могут ли административные меры вообще сделать лучшими людей? Вот и гласные суды обвиняют в подкупе. Добрый христианин – вот лучший гражданин, а тем более это необходимо для священника. Спаситель, сошед на землю обновить человечество, не дал ни конституции, ни новых законов для общества; Он обратился к честному человеку, и дал заповедь, будьте совершенны, как Отец ваш Небесный. Через исправление отдельных лиц Он исправил и все общество и администрацию.

Получив от Вас письмо, добрая Александра Николаевна, в котором Вы высказали, что весьма интересуетесь вопросом о духовенстве, я, пользуясь случаем, послал 18-го февраля с Софией Владимировною Толстой пакет на Ваше имя со вложением моих заметок в защиту духовенства и духовных училищ, писанных в разное время, для прочтения Вами. 23-го Февраля я послал еще письмо Вам.

Но ответа от Вас или уведомления о получении посланного мною доселе не имею. В моем пакете к Вам важно было еще письмо к графу Уварову, которое просил я Вас прислать в квартиру Археологического Общества находящуюся на Малой Дмитровке (в каком доме забыл); и от графа Уварова не имею ответа. Впрочем и по моим отношениям к нему и по существу письма ответ может и не быть или быть довольно спустя времени.

Но я надеюсь, что если Вы не собрались скоро в Москву, то не отказались бы уведомить меня о получении бумаг. Все это наводит на меня сомнение: доставлен ли Вам пакет? С. В. Толстая близко от Вас на Тверской против Английского клуба кажется, в Дегтярном переулке. Или Вы нездоровы?

Уведомьте хоть одной строкой.

Искренно преданный Вам Петр Казанский.

Марта 2, 1862 г.

Против дома Иринарха⁹¹⁶ Рижский Генерал-Губернатор выдвинул даже пушку и направил на дом. Не смотря на всю уклончивость, на весь политический такт покойного митрополита Филарета, добрых отношений у него не установилось ни с одним генерал-губернатором. А губернатор Щербатов поднял даже с ним спор из за десяти рублей, которые пришлось заплатить за печатание предостережений против употребления соленой рыбы. На том основании, что эти распоряжения разосланы были к священникам, чтобы они читали их по церквам, губернатор хотел и деньги взять с церкви. Митрополит, исходя из той мысли, что это требование светского начальства, совсем дело не религии, отказался платить и дело дошло до Синода и Комитета Министров. Покопаться только в архивах и в памяти много отыщем дивных дел служащих к подтверждению слов Станлея!

Заставили священников наблюдать за оспо-прививанием, за употреблением соленой рыбы, за падежом скота, между тем когда раскольничьи архиереи изъявили расположение присоединиться к православию, телеграфируют из Питера от ВЫСОЧАЙШЕГО имени к митрополиту, нет ли принуждения им? добровольно ли это? с целью остановить это дело. Вот Вам положение духовенства.

Немало найдется между духовными таких, которые готовы положить душу свою за слово Божие, но молчат, памятуя то слово, которое Станлей влагает в уста покойного святителя: «не мечите бисера пред свиньями».

Не посетуйте на дидактический тон заметок, виной сего не какое-либо самомнение и желание принять тон наставника, но одна торопливость. Давно занимаясь историей, я убежден, что ни одного положения почти нет в ней такого, которого бы нельзя исправить и всякий будет иметь для себя много оснований. Высказываю свои мысли, не как непогрешительную истину, но свое личное убеждение. В таком смысле и смотрите на мои слова. Конечно все это я мог бы передать в мягкой, простой форме, но 1, общий наш характер тот, чтобы иметь в виду дело, а не форму; 2, времени иногда нет свободного размачивать и подсиропливать свои речи, – пусть грубая речь семинариста отзывается и в речи, как она есть в происхождении и воспитании. Эта заметка пришла мне в голову потому, что стал я перечитывать письма, что редко делаю, – и мне самому не понравился тон письма. Но дело в деле. У Вас в натуру обращается мягкость формы, а нам нужно для этого некоторое усилие. А потому...

Нам нет нужды и в раскрашенных картинках, мы довольны черными, только бы в раскрашенных было тоже, что и в черных⁹¹⁷.

Вот, между прочим, на чем слышится нам и чувствуется кончина Филарета. Нам не дозволили разрешить в печать перевод Библии архимандрита Макария, который с благословения покойного святителя после долгих его усилий и даже страданий его за это дело наконец печатался в 1860 г. в Православном обозрении». Мало того, теперь нас судят за то, что мы разрешили выпустить в свет отдельные оттиски последней части перевода.

Вот на что И. С. Аксаков должен бы обратить внимание, если действительно благо церкви у нас на сердце. Он говорил это и у нас, но что только со светской точки зрения он смотрит на дело. Можете сказать ему, что нашему академическому братству единодушно его статьи, касающиеся церкви кажутся возмутительными.

Мы не имеем основания думать, чтобы нас причислили к фанатикам, мы к духовному званию принадлежим почти только местом службы; не думаю также, чтобы нас считали или непонимающими нужд церкви, или нежелающими думать о ней, нежелающими слышать чужого голоса. Мы охотно выслушиваем и собираем все, но одна статья только об обер-прокуроре, и то исключая конец ее, понравилась всем, всеми с чувством принята. Признаюсь, что у нас существует убеждение, что И. С. Аксаков совсем не понимает, с чего нужно начать дело, где корень зла; исполнить его требования – только увеличивать зло. То, чего он домогается, само собой придет и разовьется, когда существо дела исправится. Он осмеивал некогда прогрессистов, представлял телегу, запряженную тройкой, усиленно погоняемой до того, что постромки оторвались, лошади помчались, телега стоит в грязи. Это же делает и он сам с вопросами о духовенстве. Ну, есть ли логика оправдывать святотатство тем, что Евангелие украл раскольник? чем он дороже считал украденную вещь, тем более его преступление. Подобной логикой можно извинить всякие преступления. Ревность есть у кого, тот фанатик; нет ревности – это апатия, недеятельность.

Не день ли ныне Вашего Ангела? В таком случае примите мой сердечный привет.

Раскольник врывается в алтарь во время обедни, опрокидывает потир с престола, топчет приготовленное для таинства, раскольник ворует в церкви Евангелие и пр. Этого, говорят, не должно осуждать, это заслуживает снисхождения. Ибо из религиозных убеждений происходит. Игумен и священник говорят: нужно разломать часовню, вопреки прямого закона поставленную; – это, говорят, фанатизм, это нетерпимо и гадко. Зачем же нет одной мерки для действий, происходящих из одинаковых побуждений? Где же логика?

Преданный Вам П. Казанский.

Апреля 23, 1868 г.

Вместе с растениями под влиянием весны оживаю и я. Теперь дышится легче, чем зимой всегда тяжело для меня.

Истинную правду Вы сказали, что волнение религиозное после 1812 г. возникло от ветра со стороны подувшего. Нет убеждений, нет знания, на котором держится серьезное убеждение, от того и колеблемость и переходы от суеверия к неверию и обратно. Искренно Вам говорю, что я не без удивления встретил в Вас такое ясное и твердое усвоение истинной веры, с которым Вы прежде так мало знакомы были, как и другие из Вашего круга. Из немалого круга мне известных лиц подобный пример я только вижу в Марии (бывшей Софье Дмитревне Давыдовой). Как бывают ограниченны понятия в области духовной науки, пример представился мне недавно по цензуре. Генерал-майор князь Алексей Крапоткин, помещик Тамбовский, представил записку о устроении им церкви в своем селе Кропоткине. Здесь он рассказывает, что во сне явился ему монах, который велел ему на указанном месте построить храм во имя Покрова Пресвятые Богородицы, обещая (что) сия Великомученица будет покровительницей его дома. И далее в записке читается: заступница моя Великомученица Покров Пресвятые Богородицы». А Вы вините крестьян, что они насчитали шесть или семь богов. Записка писана собственной рукой князя.

Вот Иван Сергеевич вынужден положить перо. И его энергия, и его авторитет бессильны противу рожна. Дивиться ли, что энергия духовенства должна прикрываться и предпочесть сделать тихо и нечто малое, нежели шумом и упорством стремлений лишить себя возможности сделать что-либо и, навлекая на себя грозу, вредить и своему делу. Вот теперь учредили духовно-ученый Комитет. Парижский Законодатель⁹¹⁸ рекомендует в Семинариях руководствоваться для Догматики Шенкелем. А Шенкель не только не признает Иисуса Христа Богом, но даже и признание бытия Божия вообще делает вопросом совести каждого. Рекомендуется и другой Богослов, хотя и признающий Троицу, но такой, что и лютеране отвернутся от него. Был принят в учебник для всеобщей истории составленный мной курс древней истории, в рукописи представил я им и среднюю историю. Теперь отвергли мой труд, взяли Иловайского и сами вынуждены оговориться, что тут есть дурные отзывы о духовных лицах, – так наставник пусть исправит. А грехи против науки не им понимать. Войну не затеем; трудно противу рожна прати. Время потопит в реке забвения все эти глупости. Мы видим их ясно, но помочь не в силах. Отсутствие определенных убеждений, единства плана действий, твердого знания – вот отличительные черты Петербургских административных сфер. Прихоть, каприз, случайные обстоятельства направляют деятельность. В циркулярах Духовно-Ученого Комитета рекомендуется на первом месте в руководство для Богословия и Священного Писания переводы с евр. архимандрита Макария; в тоже самое число нас отдают под суд за то, что мы пропустили отдельные оттиски некоторой части этого перевода. От имени одного и того же Синода идут оба эти распоряжения. Доколе Господи забудеши нас до конца? Доколе отвращаеши лице Твое от нас? Недавно в Москве расхваливали распоряжения Духовно-ученого Комитета о том, что не изучали буквально уроков, как доселе делалось в Семинарии. Все это пустословие. Шесть лет проучился я в семинарии и ни разу буквально не выучил урока, а ниже третьего № не занимал в списках места. То же и о всех лучших учениках. Требуют, чтобы учили уроки, но еще более требуют, чтобы их понимали, «Что ты как сорока мелешь?», – обыкновенно говаривали зубрившим уроки без понятия. А заучивание весьма важно для упражнения памяти, тексты же необходимо знать буквально. И эту пыль бросают в глаза, и по этим фразам судят о заведениях и новом учебном управлении! В семинариях и в академиях не на уроки обращают главное внимание, но на сочинение. За твердое знание уроков никто не получил первого разряда, если плохо писал сочинение. В таких людях ценили только усердие и потому терпели их. Сочинения пишутся непрерывно и не только в комнатах, но нередко даются и в классах, чтобы лучше судить об учениках. Часто делаются вопросы, возражения и на них узнается острота соображения.

Преданный Вам П. Казанский.

Мая 3 1868 г.

Письма Вашего я не получал. Почему такая участь постигает Ваши письма – не знаю. Надеюсь, что Вы получили мое письмо, где я между прочим писал Вам о том, какие руководства указываются для Богословия, именно Шенкель. Неужели есть интересующиеся этой перепиской? или просто воровство марок? Поэтому лучше штемпельные конверты иметь.

Позаботьтесь отыскать статьи Ал. В-ча в 1848 г. «Христианск. чтения»; они Вам будут полезны.

Почему же Вы не хотите 12 Апостолов в Вознесении? Ведь Матфий был избран на место Иуды. Вы и прежде мне писали о сем, но я забыл Вам напомнить это. Кажется, потому и напомнил, что у Вас же сделаны были 12 Апостолов, следовательно я думал переделывать не будете. Но для цензуры все равно, сколько бы Вы их не написали.

Издание вышло очень хорошо.

Спешу не задержать Вашего посланного. Завидую Вам, что так рано можете уехать в деревню, а нам теперь-то и предстоят труды усиленные – чтение задачек, экзамены, конспекты и пр. и пр. Новый митрополит быстро движется к Москве. Что-то Бог принесет с ним?

Возьмите у брата Мих. Симоновича⁹¹⁹ 1848-й год Христианского чтения; я ему подарил свое собрание Христианского чтения за все года.

Если для цензуры пришлете со временем еще экземпляра два своих праздников, – это не будет лишнее; тогда и цензор будет иметь возможность оставить для себя экземпляр, как обыкновенно делают цензора с разрешенными ими в печать книгами или картинами.

Постарался я не задержать Вашего посланного.

Ив. Сергеевич Аксаков вызывает мнения по поводу статьи Беллюстина. Вот мое мнение.

Как посмотрел бы Ив. Сергеевич, если бы на сцене театра актеры надели епископские облачения и стали совершать священнодействие и таинства Православной церкви? С подобным же чувством могу я смотреть на священнодействия епископов Австрийского посвящения. По каноническим правилам, которые одни и дают действительность посвящению, рукоположение этих епископов и священников не имеет силы. Следовательно, носящие это звание и действующие священная суть лица берущие на себя то, чего не имеют – актеры. Не оскорбится ли благочестивое чувство всех православных подобным лицедействием, подобным поруганием святыни, сана и священнодействий? В угоду прихоти нескольких мужиков, частью по невежеству, а более по упорству самодурства и самоуправства, можно ли это допустить? Лучшие люди отшатнулись от этого дела. Что Беллюстину это не приходит в голову – не дивлюсь. Он перевел значительную часть из Ренановой жизни Иисуса, именно историю страданий и представил это в духовную цензуру прося разрешения напечатать. Его религиозное чувство не смущалось сим. В разрешении раскольникам совершать открыто богослужение мы видим не просто вопрос о свободе совести, но вместе с тем и главнее вопрос о том, дозволить или не дозволить кощунствовать над богослужением Православной Церкви. Вот где трудность этого вопроса для разрешения.

Передайте, если встретите случай, это мнение Ивану Сергеевичу. Взглянув с этой точки зрения, он может быть с меньшей яростью будет вопиять против нетерпимости. Отвлеченные идеи, сами по себе верные, делаются часто неудобоприложимыми. Пересоздавать по ним все невозможно. Французская революция прошлого столетия именно была попыткой осуществить отвлеченные идеи, справедливые в основании. Но история показала, к чему все это приводит.

Будьте здоровы и укрепляйтесь в своей деревне и вспоминайте иногда преданного Вам П. Казанского.

1868 г., мая 16 дня.

Ваше письмо от 13-го получил 23-го, а предшествующего, Вами упоминаемого, не получил. Давно бы мне следовало выехать, но приезд ревизора (Ревизия поручена по прежним примерам Митрополиту, который прислал викария Игнатия вместо себя), а потом вызов в Окружный Суд в свидетели по делу о нарушении законов печати Морозовым, заставил меня ехать в Москву. Нельзя ли отклонить от себя эту обязанность, падающую на 10-е июля? Узнав, что свидетельство о болезни может освободить от обязанности присутствовать на суде, думал немедленно ехать в Кострому, но двое суток Московской жизни расстроили меня, и я должен отдохнуть и может быть 29-е возьму здесь, когда будет освещение Филаретовской церкви и приедет Митрополит с двумя викариями. Относительно Академии держит себя митрополит слишком сдержанно, уклоняясь не только от участия в рассуждении, но и даже разговоров. Мы остаемся без руководителя и даже без главы. Что дальше будет – не знаем. Вторую часть своей истории отложите прислать до половины августа. Вы хотите говорить в ней о Славянах – потому-то Вам нужно посмотреть статьи в 1848 г. Христ. Чтен. Я говорил брату об этой книге и с радостью он готов сообщить ее Вам. О Фотии была в Вестнике Европы статья Костомарова, и на эту статью печатаются замечания Амф. Лебедева в «Православном Обозрении». В Прибавлении к творениям св. Отцов за 1854 г. помещена статья «Фотий до вступления на Патриаршеский престол». Потом в «Прибавлениях» за 1861 г. помещена биография Николая Мистика патр. Константинопольского. В прибавлении за 1857 г. есть статья «Состояние Православной церкви в империи греческой во время владычества турок в Константинополе». Дальнейшая судьба греческой церкви неоднократно была излагаема в Христ. чтении за последние годы. Без сомнения план сочинения самое трудное дело. Вы на Восток более обратите внимание, чем на Запад. Там много писали и говорили, а у нас мало.

В учении об отцах церкви Филарета Черниговского – общий обзор истории церковной перед каждым периодом. Можно найти полезное указание здесь Прощайте пока. Из Костромы напишу Вам на свободе.

Преданный П. Казанский.

1868 г., июня 26 дня.

Возлюбленнейшая Александра Николаевна.

Закон представляет автору право и после скрепы цензора делать изменение в рукописи, только и цензору представляет право требовать уничтожения напечатанного без его согласия, если он не признает прибавления основательными⁹²⁰. Но сего конечно не будет с моей стороны. Если же типография затруднится печатать без моей скрепы, то можно и прислать эти листки о Кирилле Александрийском; я потому сделаю замечание, что недавно имел случай, рассматривая перевод из Ниля жизни Кирилла, ознакомился ближе с делом. Статью эту я не разрешил печатать, кроме неисправности перевода именно потому, что Ниль инде на недоказанных фактах строит целую теорию. Филарет Черниговский не всегда может быть верным руководителем; спешность работы имеет у него нередко следствием значительные недосмотры. Не многое самостоятельно он обрабатывал, а более пользовался теми же немцами-католиками или протестантами. Более удовлетворительную биографию Кирилла Александрийского Вы найдете в XIII книге «Прибавлений к творениям св. Отцов в Русском переводе.» В ѴІ-й книге. «Прибавл. к творениям св. Отцов» за 1848-й найдете и статью А. В. Горского о Киприане.

Почему я вычеркнул у Вас Кирилла, вот причины: в полной жизни святого найдут место все факты его жизни; но в кратком очерке, когда спешат выставить на вид темные стороны, это, – как бы Вам сказать, – ну да, светски, нарушение такта, или говоря модным словом, показывает тенденциозность, т. е. умышленное желание набросить тень на человека. Таково и было для меня впечатление Ваших строк, хотя факты и правильны, но это не есть историческая справедливость, а напротив, то же, если бы Вы в отзыве о знакомом упомянули о его немощах действительных, не выставив при том его добрых сторон. А с новатианами Кирилл имел право и обязанность так поступать. Если Вы дополните сведения о Кирилле Александрийском моими замечаниями, то исторической правды будет более. Ваши недоумения касательно католикоса кажется просто разрешаются. Когда епископы ставились в Армению Кесарийским архиепископом, они не пользовались титулом католикоса. Он возник после отделения их от православной Восточной церкви и есть не что иное, как название епископа «Католикос», т. е. соборный вселенский, принадлежащее православным и преимущественно патриархам. Они отсекли слово епископ, оставили слово «католикос», чтобы усвоить себе имя как сделали и папы, общее имя обратив в нарицательное. И у сирийцев тоже есть сирийское название, соответствует греческому католикосу. Так и римляне зовут себя католиками, чтобы прикрыть свое отступление. Одним словом в имени «католикос» осталась только половина прежнего названия греческого пастырей Армении и друг. В древних церковных памятниках этого названия отдельно взятого нет.

Очень желаю видеть «Окраины».

Рассказ о Фотинии имеет значение для биографа Фотия, но для истории, вообще едва ли имеет важность. Не знаю, что сказать о сем. Личность же свою желаю выгородить во всяком случае. Статья о крамолах есть краткая записка, написанная на основании материалов оставленных Фотием. У него есть обширные документы подтверждающие все сказанное в ней.

При замечаниях на Вашу рукопись я тогда положительно высказывал мнение, когда имел основание для него... Иногда я выражал предположительно. И времени и сил иногда не достало бы, чтобы раскрывать Вам все доказательства. Окажите снисхождение в сем случае. Немощь моя возникла от простуды в церкви; виною сквозной ветер.

О Кирилле Александрийском прочтите указанную мной статью; ее достаточно для объяснения Вам дела. Что иностранные руководства не точны и ложно передают церковную историю, никто этого так не знает, как трудящиеся в Академиях, которым приходится, по первым источникам переводить их. Известная черта, известный отзыв делаются на основании работы долгой. Чем более приходится поверять отзывы западных о православном востоке, тем более убеждаешься в их поверхностном знании или умышленном или под заранее утвержденным взглядом представлении событий. Недавно я натолкнулся на археологические вопросы. Один врет более другого. Это сбивает и наших археологов.

То светский правитель Александрии звал Кирилла беспокойным человеком, на это объяснение мы найдем в судьбе Рижских архиереев, которые с жандармами все выпровождены⁹²¹. Но греческий Император не внимал сему и доверял Кириллу; не то, что у нас в Риге. Объяснение идет кажется.

К 19-му Ноября вызывают меня в Окружный Суд по делу литографа Морозова, а потому, если здоровье позволит, надеюсь с Вами увидеться.

Ваше прибавление возбудило во мне опасение, будто собор Халкидонский, осудив и отвергнув ересь Евтихия, принял ересь Нестория, что вследствие такого недоразумения собор в Армении предал анафеме учение будто одобренное Халкидонским собором и что таким образом Армения отпала от Вселенского православия. Тут по-видимому обличается греческая церковь в неправославии. Дело происходило так. Церковь Армянская согласно определению Ефесского собора отвергла лжеучение Нестория при содействии св. Прокла патриарха Константинопольского, к которому обратилась за разрешением своих недоумений. Но по внутренним смутам Армянская церковь не приняла участия в соборе Халкидонском осудившем Евтихия. Между тем лжеучители осужденные собором Халкидонским, всюду распространяли клеветы против его определений, успели проникнуть и в Армению. Один из жарких защитников Евтихиева лжеучения Варсума (около 460 г.) послал туда своего ученика Самуила. А в конце пятого столетия на соборе Эчмиадзинском (491 г.) принято было так называемое соединительное (енотикон) послание императора Зенона, которым отвергалось утвержденное Халкидонским собором учение о двух естествах в Иисусе Христе, неслитно, неизменно, неразлучно соединенных. Соборы Товинский (595 или 598 г.) осудили Грузинского католикоса Кириона за принятие им Халкидонского собора, и Монашкердский (650 г.) еще более отдалили Армян от общения с православной церковью. Они с одной стороны усилили подозрения против них в явном согласии их не только с монофелитами, но и с монофизитами, а с другой утвердили некоторые особенности в обрядах, которыми Церковь Армянская отделилась от Православной восточной.

Имейте в виду эти показания, чтобы не впасть в ошибку при суждении об Армянах. Кажется, дело ясно показано. Были после попытки соединения начиная с императора Ираклия до XII в., но не привели к желаемому единогласию. Не внимайте тем, которые иначе представляют дело, оправдывая армян. Из сделанного мною изложения, основанного на несомненных документах, видно, что Армянская церковь отделилась от Православной не ради ложного известия о принятии учения Нестория Халкидонским собором, но по пристрастию к ереси Евтихия.

То правда, что служители, рассеевая свои заблуждения, старались уверить армян, что церковь Греческая сама уклонилась от чистоты древнего своего исповедания. Корень всех зол лежит в гонении персидских царей. Они запретили пользоваться греческим языком, но армянские пастыри не только Священное Писание, но и писание отцов церкви перевели на свой язык. Но во время гонений пресеклась иерархическая связь с церковью Кесарийской, от которой армянская получала первых своих пастырей. Цари персидские, желая отдалить Армению от всякого союза с Империей Греческой, оказывали покровительство еретическим учениям, преследуемым в Империи, чем и пользовались лжеучители. От этого-то с половины Ѵ-го века не видим прежнего близкого общения Церкви Армянской с православной Церковью Восточной Империи.

Я указал Вам, что у Вас не точного о Кирилле Александрийском сказано... Пусть остается верным известие о неприязни его к Златоусту; для общей церковной истории это не имеет значения; ибо самостоятельно он ничего не сделал против святителя, но прочее не так передано. Я и указал Вам, как было дело.

Вам поступок Кирилла с новатианами не нравится; также отзывается историк Сократ, разделявший заблуждения новатиан. Но в Риме св. Келистин папа Римский тоже сделал с новатианами, – православные современные им Епископы не осудили его поступка. Все же пусть правда будет; незачем приписывать Кириллу то, чего не было. Он не позволил только чрез сие открытого и свободного богослужения новатиан, соблазнявшего многих.

Не знаю, где есть письмо Феодосия, будто бы упрекавшее Кирилла в беспокойстве церкви и Двора. Сократ не упоминает о нем; – по малолетству Феодосия тогда правила Пульхерия, а потому Сократ выражается: «донесено самодержцам». Из всего хода дел видно, что несмотря на злобу Ореста Кирилл не был стесняем в своей деятельности царскими указами.

Евагрий называет его «славной памяти Божественным». У Феодорита встречается только имя его, у Созомена нет и упоминания. Кто же приводит письмо Феодосия?

В деяниях Ефесского собора приведено письмо императора Феодосия к Кириллу, в котором он упрекает Кирилла в произведенных им смятениях церкви и в намерении посеять смятение в доме царском, последним намекая на сочинение о вере, писанные отдельно императрице и царевнам, а под первым – осуждение Нестория. Это относится, стало быть, совсем к другому времени и составляет славу Кирилла. Если писатели, которых Вы имеете под руками разумеют это письмо (а другого нет ранее), то они бессовестно пользуются источниками. Вот подобный-то способ пользования и внушает осторожность к доверию их мнениям.

Кажется оправдался перед Вами в своих замечаниях.

Преданный П. Казанский.

1868 г., октября 22 дня.

А обещанной книги очень жду⁹²².

1868 г. ноября 24.

С благодарностью возвращаю Вам книги Ваши, любезнейшая Александра Николаевна. Митрополит 19-го числа просидел у ректора, где собрались и все наставники, два часа с половиною, и всех закупил в свою пользу своими здравыми суждениями, оригинальными выражениями, готовностью идти на борьбу с сильными мира сего. Дело шло, между прочим, и о миссиях. Недавно напечатана объяснительная записка начальника Алтайской Миссии Владимира. Как Хомяков усиленно ни старался вторгнуться в область участия в делах церкви, но грустны опыты этого вторжения на практике. Вот два миссионерских общества, руководимых и управляемых мирянами (духовные вынуждены были оставить участие в них): I, Петербургское, 2, Кавказское. О первом иркутский архиерей печатно заявил, что оно не только бесполезно, но едва ли не вредно; Алтайская Миссия страдает и ее деятельность совершенно убита; собранные деньги раздаются между своими; пастыри церкви в речах называются волками в овечьей коже. Владимир⁹²³, отказавшийся от должности инспектора Академии, почетной и дающей хорошие средства жизни, от карьеры близкого архиерейства, и посвятивший себя на бескорыстное служение миссии, называется почти прямо вором. Вторая Кавказская, собрав огромный капитал, употребила четыреста тысяч из него на орошение степи, которая не орошается, как будто есть связь между орошением степи водой, и нивы сердец язычников и магометан словом Божиим. Разумеется более половины денег осталось в карманах распорядителей работ. Экзарх Грузии должен был просить уволить его из числа членов сего общества. А доселе дело миссии велось на гроши, и с необъятным успехом, хотя не оглашаемым хвалебными гимнами. Митрополит, опытный в деле миссии, сказал справедливо, что инородцы и вообще светские хорошие пособники в этом деле, когда действуют под руководством духовных. «А то дай им волю (приведу подлинные слова, чтобы познакомиться с встречающимися у него оборотами), наедятся власти и вспучит им живот». Обратили ли Вы внимание на 329-ю страницу в сочинении Хомякова? Он говорит, что на его глазах росло православие несмотря на все неблагоприятные обстоятельства. Но оно не могло расти без трудов и усилий духовенства. Влияние его может быть для иных неизвестно, но оно как воздух проникает атмосферу общества, невидимое дает ему характер и пищу для дыхания. На это я указывал в своих записках известных Вам. Я свидетельствовал о духе духовенства, о более раскрытом в нем сознании своего призвания и достоинства, об изменении отношений его к обществу. Хомяков свидетельствует о влиянии его на общество.

Не обратил он Пальмера, но священники приобрели Гэте, который теперь хочет издавать православную церковную историю в 8-ми томах и сбирает подписку. Без тысячи подписчиков он не находит возможным приступить к изданию истории. Цена за том подписная восемь франков. По выходе из печати она будет 12 франков. Ученый – не глубокий Гэте, что доказал он своей историей папства. На западе трудно вырваться из рамок, начертанных тамошними учеными. Он не коснулся тех свидетельств против папской власти, которые не приводятся западными писателями. Но все же история его представит во многом исправление западных воззрений. Хвалится он, что из Греции получил важные документы, касающиеся восточной церкви.

Мне странно показалось, что Хомяков и не думает защищаться против обвинений нашего духовенства в равнодушии к делам веры, к распространению Евангелия. Он был таки знаком с духовными. Верьте, что у нас зорко следят за всяким явлением религиозной жизни; делают то, что могут и делают тихо; ибо шумом все испортишь. Связанные по рукам и ногам опекой, которой не желают и не просят, лишенные средств бьются духовные сколько могут. Миссии без денежных средств вести нельзя. Западные миссии оттого широко и раскинулись, что владеют богатыми средствами. В Остзейском краю Филарет всех Эстов и Латышей обратил бы в православие, если бы не... Энергичного способного человека спешат заместить равнодушным вроде Платона бывшего в Риге. Тоже в Западном крае. Алтайской Миссии не от одного Миссионерского Общества приходилось терпеть. Известно, что Гасфорд, бывший генерал-губернатор Западной Сибири, сделал формальное представление о том, что инородцам, которых крестит Алтайская Миссия, православие не годится, а нужно выдумать для них веру среднюю между христианством и язычеством. В Восточной Сибири создали Шаманскую иерархию; в Крыму и на Кавказе Воронцов не давал обращать магометан; ибо страна потеряет живописность. Один мулла трое суток жил у преосвященного Иеремии Ставропольского, и он не смел его крестить вследствие запрещения Высочайшим именем.

Вы интересовались слышать мнение мое о богословских сочинениях Хомякова. Прилагаю набросанные мною заметки.

(Нечто о предисловии, к II т. соч. Хомякова).

И Грановский и Белинский и Добролюбов – умы все посредственные, скудные положительными знаниями; на веру нападали только потому, что не смели написать на правительство и на общественный быт. Это была косвенная война против государственного устройства; нападали на иерархию, на авторитет, одним словом повторяли то же, что делали во Франции в конце XVIII в. Гегеля мало понимал и Грановский и Белинский; мы будучи студентами Академии знали его более.

Стр. VII. Обвинять церковь за то, что она благословляла существующий в государстве порядок вещей – несправедливо. Ап. Павел сказал: всяка душа властем предержащим да повинуется. Для церкви не призванной вмешиваться в перемены форм правления, существующие есть законные.

Стр. X. О каком хламе, загромоздившем преддверие церкви, г. Самарин говорит – не знаю. Но Хомяков сам говорит, что он последние годы не в той сфере жил, в какой вырос.

Стр. XVII. Преданность Хомякова церкви доказывает г. Самарин тем, что он хранил посты. Но имел ли он покорность церкви в сердце, в мысли? Раскольники самые строгие хранители постов, а живут вне церкви. Хомяков создал свое понятие о церкви, и все раскольнические, даже еретические мысли свои, наивно себя обманывая, прикрывал голосом церкви. Эта мнимая преданность церкви развязывает ему руки без всякого уважения относиться к Боговдохновенным словам Св. Писания, по своему перетолковывать таинства, малой горстью ума исчерпывать бездонное море тайн Божиих, – вот жизнь в церкви; вернее сказать на стр. XX. Хомяков представлял явление полнейшей свободы в религиозном сознании. Но отнюдь это явление не единственное; ибо сколько мне ни случалось встречать светских учителей церкви, у всех у них полнейшая свобода в религиозном сознании. Всякий так рассуждает о вере, что церковного учения и следов нет. Но Хомяков знал догматы; он в сущности далеко не отличался полнейшей свободой религиозного сознания. Он очевидно в своих увлечениях сам не понимал, что прямо противоречить учению церкви. Он изучал христианское учение по тем же западным книгам и на нем отразилось влияние вместе и католичества и протестантства. У первого он заимствовал преданность церкви, а у второго свободомыслие, неуважение к церкви на деле. Он упрекал англичан, что они от папизма не могут отделаться; тоже и с ним было. Он невольно надышался атмосферой своих противников. Сделав этот винегрет из двух исповеданий Запада, бессознательно для себя самого он назвал его православием. Это не острота, а действительно характеристика Хомякова. Только из католичества он мог заимствовать то благоговение к церкви, которым проникнуты все его сочинения; только из католичества он мог заимствовать то мнение о Священном Писании, что оно имеет значение только от голоса церкви, что оно не так свято и непреложно, как учение церкви. Только католики, отодвинув в сторону Священное Писание, не сказали, что оно неважно, что буква его не обязательна; они умолчали о сем. Этот пропуск их учения Хомяков восполнил из лютеранства и притом в крайних его развитиях. Против Бунзена он возражает не за то, что Бунзен Писание Священное рассматривает как простое произведение ума человеческого; в этом Хомяков соглашается с ним, а за то, что не так понимает и толкует некоторые места, чем как понимает их Хомяков. Такое учение, такой взгляд не православны; думаю что эти слабые стороны не могли укрыться от западных. Но нам православным ясны заблуждения его. Несмотря на все это с удовольствием читал и прежде и теперь прочел вполне его труды. Для светского человека, заставшего еще брожение умов, бывшее в двадцатых годах, самоучкою изучавшего родную веру, очень много доброго и истинного в его учениях. Церковь не дает ему титла даваемого г. Самариным, но будет молить Господа Бога о прощении грехов его неведения и анафемы как ересиарху не провозгласит. Ищущий истины всегда достоин уважения. Очевидно Хомяков славянофил, жил и воспитывался под влиянием Запада; из западных материалов строя православие, он думал, что идет новым путем. Над идеями религиозными парит у него идея философская. Шеллингова философия откровения очевидно давала ему связующий цемент при его стройках из западных материалов. Естественно спросите: так что же такое православие? Где ему учиться? И я укроюсь от этого вопроса под защиту Шеллинга и повторяю слова, которыми он, отрекшись от прежней системы, после долгого молчания начал свои лекции: цель движений есть покой, цель знания есть незнание...

Стр. XXVI. Опровергает то, что сказано на странице XX. Вера не есть одно субъективное чувство, она имеет и объект, известный предмет веры, и основание для веры есть авторитет. То, что на стр. XXXV говорится о Хомякове, именно подтверждает это как справедливое. Например, без предмета веры и авторитета не может быть несознательной веры. Субъективная вера есть только приемлемость; ей нужен авторитет Божественный, который бы указал, что она должна принять. Как скоро она уклоняется от признания этого авторитета, она наполняется мечтаниями и фантазиями своего разума и в таком случае перестает быть верою, а является идолопоклонством перед авторитетом личного ума. Если Хомяков рассуждал так, как представлено на XXVI странице и такой путь проходил во внутренней жизни, он правым путем шел, но г. Самарин, стало быть, не понимает этого пути. Это он ясно и доказывает при определении церкви. Он не хочет признать церковь учреждением хотя бы Божественным, а говорит, что церковь есть организм истины и любви. Подобное определение игра в гулючки. Что составляет отличительные черты всякого организма, хоть например человеческого? Единство целого, состоящего из различных сил, управляемого известными законами, направленными к достижению известной цели. Г. Самарин указал цель, но не указал сил и устройства организма. От этого ложного определения можно прийти к самым гибельным выводам, как и пробивается порой у Хомякова, ставящего законами и силами для этого организма законы и силы своей личной мысли, своего личного чувства, хотя и прикрываемого наименованием Духа Божия. Чем устраняет организм вредные влияния? – борьбой против них; без борьбы без противодействия враждебным элементам невозможно выгнать их из себя, выбросить. А потому сказанное в начале XXXIX стр. есть только игра слов.

Что касается до вопроса о предании и писании, то решение его предлагаемое гг. Самариным и Хомяковым есть уклонение от решения, а не самое решение. Спор об оправдании верой или делами не вполне понят ими и решение предлагаемое ими есть обыкновенное решение всякого учебника Богословия. Вопрос собственно говоря не о том, должны ли быть добрые дела у верующего для его оправдания, а в том, имеют ли дела силу к оправданию человека? Чтобы уяснить этот вопрос, нужно помнить спор Августина с Пелагием. Усиленные похвалы иногда вредят более ругательств; неумеренность их вызывает нападения и на то, чего бы не коснулись в человеке, если бы его не расхвалили так. А потому я думаю, что предисловие г. Самарина к сочинениям много повредит им. Уже то одно вредит им, что после таких громких похвал приступаем к чтению их, ожидая чего-то необыкновенного, какого-то нового решения вопросов доселе неизвестного. Читаем, читаем, находим много хороших мыслей, много остроумия, все ждем впереди чего-то лучшего, встречаемся с прямыми ошибками и заблуждениями, и книга оставляет весьма невыгодное впечатление. А этого не было бы, если бы не было прежде восхваления. Но да изведет Господь и других деятелей на поприще церковной науки, подобных Хомякову; то, что было у него сеном, хворостом, сгорит, но дело очищенное огнем останется, как от доброго намерения совершенное.

Хомяков именно вводит рационализм в догматику. Глубочайшие тайны откровения он силится объяснить созерцаниями разума. Справедливо осуждали Фотия за то, что он догмат о происхождении Духа Святого из области писания и истории церкви перенес в область философско-созерцательную. Глубина его созерцаний поразительна, но вместе чувствуется и вся опасность этой попытки. Разум становится единственным мерилом откровенных истин. То же должно сказать о попытках Хомякова объяснить воплощения Бога-Слова и многое другое. Шеллинг под конец жизни пытался вступить на этот путь, но изнемог и никого не удовлетворил. В числе причин отпадения от православия как католичества, так и протестантства, первое место должно быть отведено не заблуждениям разума, но страстям. Отделение Запада от Востока слагалось под влиянием исторических обстоятельств; догматические разности были орудием к проявлению этого отделения. Признаюсь, я лично не придаю особой важности и учению об исхождении Духа Святого и от Сына. Учение о Св. Троице осталось неприкосновенным; сделана попытка разумом пополнить неразрешимое для разума. Это тот же путь, которым идет и Хомяков. Разделение между церквами не последовало бы, если бы не вмешалась страсть римского властолюбия.

В субъективном чувстве веры Хомяков находит успокоение при уклонениях своей мысли. Сердцем преданный церкви он думает, что не грешит против нее, когда отвергает ее учение. Подобные противоречия уживаются в душах пылких. Блаженный Августин в сочинениях своих, относящихся к последнему периоду жизни, проповедовал строгое предопределение Божие независимое от воли человека. Монахи некоторых обителей писали ему, что его учение внушает отчаяние; к чему они трудятся, если они в числе назначенных к погибели. Августин напротив находил покой в своем учении. Буря сомнений и страстей в нем улеглась уже, он чувствовал мир в душе, – это было для него залогом спасения; но для тех, которые еще боролись с страстями и сомнениями, его учение имело иное значение. Сердце верило у Августина. Ум заблуждал; то же и у Хомякова. Мир ему!

Хочу я Вам, добрая Александра Николаевна, понемногу сообщать мнения о сочинениях Хомякова, когда вырвется у кого суждение само собой, а не вытянутое, так сказать, в известной форме. Костромскому архиепископу, который издает краткое изложение догматов веры по учению Православной Церкви, я рекомендовал ознакомиться с книгой Хомякова, дабы воспользоваться вполне, что есть в ней хорошего. Своего мнения я не высказал. Вот что он мне пишет: «Хомякова о единстве церкви я пробовал много раз прочитать и не имел терпения дочитать. Уже после многих приемов наконец дочитал и не одной мыслию не мог воспользоваться, хотя и поверил на слово Самарину, что это замечательная статья. Но ни Самарин, ни Хомяков не знают догматов веры по церковному учению. Они составляют свое Богословие; и все, что не принадлежит к их теории, называют казенщиной, т.е. слово крестное есть им безумие по Апостолу. Им не нравится ясное, простое, положительное изложение учения догматов, и любят забивать фразами туманными. Не читая Хомякова прежде я склонялся к отзывам его партии о нем, а теперь скажу, что мало толку у него. Андрей Ник. Муравьев перед ним великий писатель; хотя нет у него такого языка, как у Хомякова, но пишет ясно, просто и не городит от себя чепухи».

Вчера (16 числ.) спросил я Александра Вас. Горского: «читали ли Вы Хомякова?» – «Читал». – «Какое впечатление произвело чтение?» – «Их православие не то, как мы его знаем и понимаем. Везде видно стремление, если не отвергнуть, то унизить значение иерархии. Видно теплое чувство, теплое сердце, но также видно, что человек имел самые поверхностные сведения о догматах Православной церкви. Самарин человек умный и странно, как мог он Хомякова назвать учителем церкви». Вот отзыв ученого изучившего всю греческую и латинскую литературу церковную, и знакомого со всеми новейшими трудами по Богословию и церковной истории. На первый раз и сих отзывов довольно. На днях я разрешил к печатанию рукопись Ставропольского губернатора Георгия Константиновича Властова под заглавием: «Библия и наука», в которой автор под днями творения разумеет геологические периоды, так и объясняет он первые главы бытия. Главный предмет рукописи – объяснение 10-ти с половиной первых глав Бытия. Едва пропустил я эту рукопись, как из Свят. Синода, руководимого мудрым Д. А., получен указ в постановлении нам на вид незаконного будто дела – разрешения в печать объяснений на первые 23 главы Исайи преосвященного Петра, ныне настоятеля Нового Иерусалима: зачем без Синода? А Св. Синод не взыскивает, зачем без него пропускают безбожные книги.

Ждем мы известий из Питера о нашем Святителе; собирался о многом говорить; против многого воевать. Сдержит ли слово? и если сдержит, то будет ли иметь успех? Недостаток коллегиальных управлений тот, что трудно устроить единодушное согласие членов. Ловкий человек всегда сумеет подбиться к некоторым членам и пользуясь бесхарактерностью одних, честолюбием и своекорыстием другого привлечь на свою сторону и тем парализовать деятельность прочих членов. Более недели изнемогал я от начавшегося воспаления легких; теперь несколько полегче, и во время этой немощи порождающей различные прихоти вспомнил и о том, что варенья Вашего может быть вкусил бы с охотой, чем того, которое есть у меня.

Праздники без крайней нужды конечно не двинусь из академии, и в самой Лавре кроме храмов Божиих едва ли выйду куда-либо.

Если не случится еще написать, то примите мой привет с наступающим праздником Рождества Христова и с Новым Годом. У западных Рождество настало, близок и Новый Год.

Преданнейший Вам П. Казанский.

1868 г., декабря 18 дня.

Усерднейше благодарю добрая Александра Николаевна, за варенье, полученное мною в целости 22 числа. Для меня утешительно было внимание к желанию немощи моей, которая большей частью утешается не тем, что получает, а именно тем, что желание исполняется.

В газетах Вы вероятно обратили внимание на решение Синода, воспрещающее земству и попечительствам предъявлять претензии на церковные деньги. Был подобный случай столкновения с земством и у Костромского архиерея столь сильно, что дело доходило до Синода и Министра внутренних дел. По поводу статей Самарина что-то писал я Вам и о попечительствах, но не помню, объяснил ли Вам, почему православные пастыри не могут сочувствовать им. Но если и писал, то опять повторю.

Попечительства приходские, равно как и статьи Самарина о приходе взяты из протестантства. Под влиянием сравнительно более либеральных политических форм в Германии выработалась новая теория крайнего демократизма в отношении к церковному устройству, теория, которая под предлогом преобразования церкви по так называемому, началу прихода (Gemeinde – Princip) ведет к самому опасному смешению церкви с государством. Эта теория, обязанная своим происхождением богословам Шенкелю и Роте (неправославным и в протестантстве) и образованному ими протестантскому союзу, основывается на ложном начале, что все граждане принадлежат к известному приходу, как христиане, уже по этому самому призваны к деятельному участию в делах церкви. Как все члены государства имеют право на участие в делах государства как его граждане, точно также и все члены христианского общества имеют право на участие в делах церкви в силу догмата всеобщего священства. И так церковь и государство совершенно отождествляются и сливаются; церковь является одним из государственных учреждений и нет никакого основания сохранять особые учреждения для дел гражданских и для дел церковных так как они сливаются и могут состоять в ведении одних и тех же депутатов. Вот последний вывод этой теории, которого ужасаются и сами протестанты, но который естественно выводится из протестантского учения о всеобщем священстве. Сознательно ли у нас проповедующие эту историю действуют, не знаю. Но несомненно, что есть, может быть, прикрытые деятели, которые наше Панургово стадо наталкивают на эту теорию, пролагая тем путь протестантизму. Посудите, как трудно бывает высшему духовенству, видящему и понимающему вред многих действий и не имеющему силы остановить их? Это одна из тысячи козней врага. Кто из благонамеренных не будет сочувствовать также словам Петрова об Алтайской Миссии, напечатанным в Современной Летописи 22-го Декабря? С немалым опасением мы смотрим и на преобразования по нашим учебным заведениям. Время явит вред их; теперь трудно определить, что из этого выйдет, а добра нет основания ожидать. Но воплотившийся ради нашего спасения Сын Божий, Слово и Премудрость Отчая, да устроит все во благо, и там, где силы и ум человека бессильны устроить доброе, все недоброе да исправит ко благу.

Приветствую Вас еще с этим святым празднеством мир и благоволение Божие принесшим за землю.

Преданнейший Вам П. Казанский.

Декабря 24 1868 г.⁹²⁴

Соскучился я, добрая Александра Николаевна, что так давно не имею от Вас известия. Я ждал продолжения Вашего труда по Вашему слову. Не немощь ли Вас удерживает? Да сохранит Вас Господь. Или выборы увлекли все внимание.

Здоровье мое сносно; в Марте назначают меня от Академии быть на Археологическом съезде, – это по соседству с Вами. Нужно хотя что-либо приготовить для сего.

А. В. Горский поехал в Петербург на юбилей тамошнего университета. Начал он писать замечание на Хомякова. План его был проследить отдельно каждое сочинение. Но теперь думает изменить его и изложить в одной статье мысли Хомякова противопоставив им православное учение и потом уже разобрать частности. Хомяков не высказывается прямо ни в одном сочинение вполне. Нужно собрать рассеянные черты его учения и тогда яснее будет его неправомыслие и неправославие, замаскированное часто недомолвками.

Я особенно настаивал на необходимость подобного изложения, иначе будут говорить, что Хомякова не поняли, что ему навязывают такие мысли, каких у него нет. Тогда дело яснее будет.

Спрашивает меня Марья Ивановна Сенявина о Английском пасторе Маларде, который в 1733 г. был присоединен к православию Феофаном Прокоповичем – известен ли был в Англии этот Малард? Что-то мне вспоминается будто Вы писали мне о нем.

Я знаю только это дело по письму Феофана к Маларду и ответу Маларда заключающему исповедание его веры напечатанным на латинском языке в 1744 г. в Бреславле. Из этих писем и из трех стихотворений Маларда видно, что он прибыл в Петербург уже в преклонных летах, прибыл с намерением принять православие, что восприемниками его были Андрей Иванович Ушаков и жена Петра Ивановича Мошкова, что присоединен он к православию по приказанию или с разрешения императрицы Англии. Можно предположить, что он жив был и в 1744 г. при Елисавете.

Не знаете ли Вы что-либо более сего о Маларде?

Письмо Маларда к Феофану с изложением причин побудивших его присоединиться к православию конечно известно сделалось в Англии, но было ли оно там перепечатано не знаю.

Петру Владимировичу свидетельствую свое усерднейшее почтение.

Преданнейший Вам П. Казанский.

1869 г., февраля 4 дня.

В пятницу послал я Вам с разрешением печатать Вашу книжку и картины.

Пользуюсь случаем, чтобы переслать Вам записанный мною рассказ о Фотинии. Хотелось бы писать и еще о многом, но страдаю невыносимой зубною болью вот около суток; ночь не мог уснуть ни на минутку.

Ив. Серг. сделали уже предостережение – не умедлили. Прежде чем домогаться свободы иноверцам, нужно достичь свободы своей православной церкви. А то все секты пользуются большей свободой, чем православие, ибо меньше зависят от правительства.

Консистории ругать и можно и должно. Но покойному Петербургскому Митрополиту Григорию Обер-прокурор предложил подумать о средствах увеличить жалованье консисторским чинам. «Вы их выдумали, – нам они не нужны; вы и заботьтесь о них, вместе со своей Синодской Канцелярией, которая также берет взятки, как и Консистория, только покрупнее».

Пожелайте облегчение моим немощам. От сердца желание может и подействует.

Преданный П. Казанский.

1868 г. апреля, 19 дня.

Христос Воскресе. Любезнейшая Александра Николаевна.

Мира и радости желаю Вам от Господа. Радость духовная, радость о Христе не чуждается и памятования о бренности и смертности человеческой. Вера, что еще живем, аще умираем Господни есмы – единит и жизнь и смерть в одной мысли бессмертия во Христе.

Аксакова юного я не знаю. Слышал я, что он искал места адъюнкт-профессора в Петербургской Академии, и представил свое сочинение, за которое за границей дали ему диплом доктора, но Конференция Академии отдала предпочтение профессору Московской Семинарии Каринскому, представившему свой конспект психологии и логики. – Являлся и Аксаков и его мать к А. В. Горскому с той же мыслью, но у нас нет свободной кафедры. А. В. отдает честь его познаниям, хотя особой зрелости в суждениях и не видит, но в надежде развития считает его благонадежным. Из Швейцарцев знаю я по переводу Навиля – «Вечная жизнь» – легко, но не далеко. Что Вам сказать о лекциях А. В. Горского? Я слышал их почти 30 лет назад тому. Как студенты мы не могли ценить тогда основательности их, но его лекции отличаются большей живостью, нежели печатанные его сочинения, где он исключает всякий порыв чувства и оставляет голый факт и сухое соображение. Одушевленное его чтением (он как говорят у нас приходит в пафос) придает еще жизни его чтениям. Впоследствии слыхал я, что многие лекции его были увлекательны. Действительно, нужно сожалеть, что он их не печатает. Есть отделы, где он следует иностранным пособиям, но большая часть совершенно самостоятельна и обработана. В наше время списки его лекций ходили порукам и их не мало распространилось по России. Достоинство этих лекций узнаешь только тогда, когда основательно изучишь предмет. Тут ясно становится значение каждого выражения. Лекции А. В. имеют еще то неоцененное достоинство, что сопровождаются ссылками на первые источники. Не на веру, не с голоса других, но по собственному изучению все сказано. Если принято в основание чужое сочинение, то по убеждению, что оно верно передает первоначальные источники. Из нынешних Германских историков А. В. одобряет последнее издание Герике. Я даю значение этой похвале то, что Герике сходится во многом, стало быть, с результатами его исследований. Но не имею надежды, чтобы А. В. собрался и решился напечатать свои лекции. Мелочи администрации поглощают теперь при мнительности его все почти время, остающееся ему от чтения книг. А он читает кажется по всем отраслям человеческого ведения, и потому познания его чрезвычайны и обширны. Для нас и почти для каждого он служит как бы справочным лексиконом. К сожалению, чем обширнее становятся его познания, тем, по-видимому, увеличивается его недоверие к себе. Оно-то и останавливает и его самого и через него других в печатании трудов. Журнал наш остановился, Лексикона не собираемся издавать. А это очень жалко. Если бы он не был начальником, то работал бы из послушания, думая, что ответственность лежит не на нем, а теперь не решается принять на себя ответ за дело, в котором встречает неудовлетворительное, по его мнению. Вы спрашивали о лекциях, а я Бог весть, куда уклонился. Простите. Передайте мое Христос Воскресе Петру Владимировичу.

Преданный П. Казанский.

1869 г., апреля 23 дня.

Многоуважаемая и любезнейшая

Александра Николаевна.

Независящие от Вас причины, надеюсь, перестали уж удерживать Вас в Шихове, и мои строки найдут Вас в Белокаменной.

Что касается до отзыва Иванцова о Вашей истории, он мне представляется не совсем справедливым⁹²⁵. Вы говорите о ересях, Вы говорите о соборах и их определениях – вот изложение учения церкви. По объему Вашего сочинения и не было нужды пускаться далее. В самом требовании этом есть закваска лютеранская. Оно возникает из мысли, что учение христианское образовалось постепенно. Но по православному оно дано в Священном Писании и устной проповеди Апостолов и только уяснение того или другого догмата, точнейшее выражение его принадлежит времени, а не создание догмата. Можно знакомить с писателями церкви но их писания не исчерпывают всего учения церкви, а потому ими только определять в данную эпоху учение церкви было бы несправедливо. Систем вероучения тогда не писали, а касались отдельных вопросов, вызываемые или обстоятельствами или личным расположением. Теперь, напр., много материалистов или атеистов и против них пишут; что если в позднейшие времена сделают заключение, что до нынешнего времени не была общей вера в духовное, вера в Бога, и только спорами, которые ныне ведутся, выработалась она. Таковы же заключения от споров об каком либо догмате к тому, что его прежде не было.

К сожалению в замечании Станлея, что его выдуманный рассказ характеризует Россию, есть значительная доля правды. Редко где Губернатор ладит с Архиереем и вина ничуть не в Архиерееях. Архиереи не вмешиваются в дела Губернатора, но как скоро не уступают своих прав Губернатору, то плода нет. Если не рукою, то делами постоянно Губернаторы дают Архиереям пощечины. Нужно только почитать ответы Губернаторов на некоторые отношения Архиереев. Однажды брат мой сказал Губернатору после получения такой бумаги: «Неужели Вы думаете, что мы не можем отвечать так же? но мы считаем это не сообразным с нашим званием и саном». – Фон-дер-Пален продержал в Риге Филарета под арестом две недели; Альбединский готовился выпроводить с жандармами Платона, подобно тому как первого Рижского Архиерея с жандармами выпроводили.

Кощунство позволяют себя Губернаторы и их подчиненные и публично и частно – это факт общеизвестный. В храм Божий являясь к концу службы говорят громко, смеются, стоят задом к образам. Раз брат должен был Прокурору Губерн. сказать: Ваша обязанность наблюдать, чтобы другие соблюдали законы, а Вы своим поведением в церкви подаете пример соблазна другим. Это в присутствии Губернатора, который дурно стоял. В Каменец-Подольске мой дядя Кирилл вынужден был раз выслать протодиакона к Губернатору сказать ему, чтобы он или замолчал, или вышел вон из церкви.

Никакая школа не в состоянии воспитать хорошего священника. Человек уж в зрелых летах, с знанием людей и с твердой волей может сознательно принять на себя обязанность священника. Добрые порывы, святые желания и мечты ничуть не залоги надежного прохождения священнической должности. Долгим опытом вижу, что и в монашество поступают обыкновенно вначале по горячему влечению к благочестивой жизни, а после сбиваются с пути. У священников наших бесспорно одним из препятствий к их пастырской деятельности есть семейная жизнь. Она отвлекает его от забот о пастве. Это чувствовал и покойный святитель, который примером А. В. Горского хотел проложить путь для людей в зрелых летах к бессемейному священству.

Напрасно указывают на примеры западного духовенства, будто оно более имеет влияния и более деятельно. Нравственность и духовное образование народа и в католичестве и в протестантстве в жалком виде. Духовенство там вмешивается в жизнь общественную и политическую и через это влияние его представляется значительным. Но нравственно-религиозное его влияние, т. е. истинно христианское, ничтожно. В самом центре католичества в Риме и Италии один обряд имеет цену; во Франции в народе нет ни веры ни нравственности христианской. Что касается до протестантства, то храмов почти совсем не посещает народ. Наш товарищ Хупотский⁹²⁶, проживший два года в Германии на квартире против входа в кирку, поражен был отсутствием простого народа в храме; читал я повесть одного продавца Библии, как он нигде не мог покупщика найти для своего товара.

Все это знают наши пастыри и советуют пока поддерживать то, что есть в народе, возводя мало-помалу его к уразумению смысла обряда. Но на Западе свободно съезжаются, совещаются и католические пастыри и протестантские, у нас пастыри лишены этого права. Покойный святитель в письме к Великой Княгине Александре Петровне не даром указывал на то, что раскольники могут собирать соборы. – Правительство знает и молчит, а мы этого права не имеем. Одинокий, связанный по рукам и по ногам, не имеющий права отставить недостойного священника или перевести с места на место, Архиерей остается зрителем беспорядков. Там есть Питер, есть секретари в Синоде, они перевершают всякое дело и за непризнание мудрым и справедливым их решения угрожают, напр. Екатеринославскому, отставкой без пенсии. При таких порядках, – пишет он⁹²⁷ в Синод, – я не могу служить, прошу уволить. Ему отвечают: нет, ты объяви, что порядки прекрасны, распоряжения мудры, и тогда дадим тебе при отставке пенсию, а то умирай с голоду или запрем в каземат. Екатеринославский объявил готовность умереть с голоду, но не изъявил готовности назвать питерские решения премудрыми и прекрасными. Чем дело кончится не знаю.

Митрополит Филарет, по-видимому, всегда был муж меры. Вспыльчивый нередко, как знавал и я его и испытывал на себе, он в деле всегда сдерживался и был мягче слов. Чувство долга, глубоко в нем укрепленное, господствовало над всем, над порывами его духа, над его деятельностью. Он всегда действовал умеренно. Перед настойчивыми он уступал, уважал силу характера. Может быть от вспыльчивости своей он не может быть назван человеком твердого характера в деятельности. Одни нравственные принципы были неизменны; в них он не делал уступки. Глубоко признательный к тому, кто сделал что доброе для него или выказал перед ними хорошие стороны характера, он легко становился под зависимость таких людей, доверял им и смотрел даже на некоторые действия их с доброй точки зрения. Лжи он не знал, и в людях редко видел ее. Что он превосходно владел словом русским, это всякий признает. Игривая мысль его находила всегда себе соответствующее выражение.

Материалов для его жизни и характеристики откроется конечно еще много. Многого еще неудобно печатать.

С искренним почтением и преданностью есмь

1869 г., ноября 29 дня.      П. Казанский.

Как участвующей в сборе на Рижские церкви посылаю Вам на эти церкви доставленные мне из редакции «Москвы» по расчету два рубля серебром. Внесите их в число пожертвований от неизвестного. Если бы Иван Сергеевич прежде объяснил о намерении эти деньги обратить на благотворение, то думаю все поспешили бы заявить согласие.

Следите ли Вы за духовными журналами? Если бы желающие знакомиться с православием читали и кроме одной какой-либо догматики статьи по разным вопросам веры, то нашли бы много себе пищи. Никакая догматика намеренно не закрывает вопросов. Так может казаться только потому, что решение не подходит под известный взгляд. Тут и затемнение находят. И много ли у нас людей мыслящих о религии из Вашего общества? Пересчитайте мне. Знаю, что все могут поболтать как обо всем, так и о предметах веры, но это не мысль. Своим опытом Вы узнали и узнаете, что знать область богословских исторических истин дело не легкое, но требующее труда и занятий. С Вами вкусившими от этого познания можно рассуждать о сем.

Скажите мне вопрос из области Веры, на который бы не нашлось ответа в нашей Церковной Литературе. Я Вам буду указывать на готовые статьи. Вот, хоть бы об армянах: прочтите указанную мной статью и Вы получите определенное понятие. Макарий поленился исправить у себя допущенное в первом издании и ссылается на издания начала XVIII в., когда по этому предмету много новых исследований. Армяне со своей стороны много видели на русском сочинений по сему предмету.

Какой еще свободы хотите? У нас открыто в печати проповедуется безбожие, материализм, отвергается христианство. Частные вопросы христианского учения конечно не интересуют нападающих и они требуют подготовки. Оттого и не говорится о них. Почему, Вы спрашиваете, не пишут против Хомякова? 1) Считают его менее вредным, чем безбожников, против которых ратуют. 2) Его сочинения отнюдь не считают замечательными в богословском отношении. Имея перед глазами западных богословов, с ним считаются и борются. Вот например в виду предстоящего на западе вселенского собора печатается теперь в «Чтениях общества» история последнего их вселенского собора Тридентского, написанная Павлом Ивановичем Горским. История Флорентийского Собора, у нас составленная по поводу обращения Пия IX к Восточной Церкви, переведена на английский язык. Зибель в своем журнале истории удостоил это сочинение почетного отзыва. А Хомяков, из ответного послания Восточных Патриархов взявший одно выражение и не упомянул об Истории Флорентийского Собора, где разобраны все пункты спорные между Восточной и Западной Церковью. Истинно очи имут и не узрят, уши имут и не услышат. Вольно же закрыть глаза и кричать: темно, ничего не видать!

Вступив в сношение с духовными, Вы конечно могли убедиться, что они не такие невежды, чтобы не понимали ни учения своей церкви, ни современных вопросов. А если другие не находят ответа себе, то может быть припоминается заповедь Спасителя: не мечите бисера. Охотно говорится о вере с тем, кто дорожит ею, но признаюсь для праздного словопрения и у меня не пошевелится язык. Сердце говорит само о том, ищет ли спрашивающий истины или просто от праздности и любви к словопрению делает вопросы. – Жестоко, скажете Вы, слово сие. Кто может послушать его? Но наболело сердце. Откройте мне сердце, ищущее Бога, ищущее истины, – я готов до изнеможения вести беседу, готов разделить и познания, приобретенные путем науки, и опыты, добытые страданиями и искушениями целой жизни. Но чем священнее для меня эти истины, эти опыты, тем менее я соглашусь выставить их напоказ толпе зевак, которые с самодовольством, свойственным невежеству, готовы ответить на это мало того, равнодушием, но пошлым сарказмом, чтобы заслужить столь меткое для них титло esprit fort. Вам дано есть ведети царствие Божие, о нем же в притчах. Утаил Господь тайны Царствия Своего от премудрых и разумных века сего, но открыл их младенцем верою. Сердцем веруется, в правду. Ей Отче, яко тако бысть благоволение пред Тобою! Споры и тонкости догматические не обратят никого на путь спасения и познания Христа, Вечного Слова Живого Бога. Он есть путь, истина и жизнь. Кто хочет узнать Его учение, тот пусть творит Его волю.

Но простите христиански за все мое многоречие.

Преданный П. Казанский.

1869 г.

Возлюбленейшая Александра Николаевна. Вы, вероятно, не «Христианского Чтения», но «Православного Обозрения» разумели статью о Хомякове, когда спрашивали меня, читал ли я? Последнюю читал, но во второй книге «Христианского Чтения» помещена статья Барсова о новом методе богословия и тут о Хомякове – этой я не читал.

Что касается до «Православного Обозрения», то статья Иванцова, несмотря на личную его преданность Хомякову, Аксакову и Самарину, осуждает последних двух за отзыв о сочинениях Хомякова, для которых считает нужным комментарий, и в котором находит парадоксы. И я согласен, что с таковым можно натянуть добрый смысл во многом у Хомякова; ибо у него заблуждался рассудок, а не сердце, которое и среди его еретичества оставалось православным.

Передовая статья в «Православном Обозрении» – «Религиозный вопрос» написана Г. П. Смирновым. Будучи бакалавром у нас в академии он зачитался Шеллинга и помешался на мифологическом процессе, и сделался предметом насмешек. Может быть отчасти и поэтому ушел от нас в наставники Московской семинарии. Я думал, он отрезвится от своего чада, а выходит, что нет. Шеллинг забил голову и Хомякова. Это детки одного отца.

От статьи Барсова путного мало жду; тоже не ясная голова, а главное – малодушное угождение пред молвой возносящей Хомякова. Опасение, что назовут педантом, схоластиком и не понимающим богословия, людей без зрелой собственной мысли, без твердых знаний и убеждений заставляет преклоняться пред воздвигаемыми вновь кумирами.

Утешайтесь тем, что если я поклонялся кумирам, то только тогда, когда они сокрушены уже и затоптаны толпой в грязь. Тогда рождалось чувство увлечения к ним, ибо кумир разбитый все-таки кумир, что-нибудь да было в нем достойного поклонения.

Вопрос не в том: крестили ли в Испании в одно погружение или нет, а одобряла Церковь вселенская этот обычай или нет. Испанцы придумали и учение об исхождении Св. Духа от Сына для опровержения ариан или адопцианистов, как они назывались впоследствии. На Западе, пожалуй, приняли это учение, но Вселенская церковь его не одобрила.

1869 г.      Преданный Вам П. Казанский.

Листок с объявлениями посылаю Вам разрешенный в печать. Но потрудитесь перечитать его. Переписывая для цензуры, не мешало бы иметь в виду, чтобы надобно оставить местечко, где бы подписаться цензору и приложить одобрение.

О. ректор еще не воротился из Питера. При его мнительности едва ли станет он печатать свою статью о Хомякове, когда явились другие пишущие.

Приветствую Вас с Светлым праздником Рождества Христова; с верой пастырей и с мудростью волхвов, покланяясь воплотившему Богу-Слову, нося в душе мир, и уповая на Божие благоволение, Вы радостно да воспеваете «слава в вышних Богу»!

Приветствую и с наступающим Новым Годом. Среди непрерывной смены времени дней и годов да будет неизменна с Вами милость Вечного неизменяемого Бога.

Дивиться нечему, если православные не знают в чем православие? Протестанты не знают, в чем протестантизм; что ни ученый, то своя вера, что ни лютеранин, то своя секта. Даже католицизм и тот видно не знает, в чем состоит. Только на Тридентском Соборе признано канонически главенство; недавно создан новый догмат о непорочном зачатии Пресвятой Богородицы. Теперь идут толки о догмате непогрешимости папы. Видно, что многие не хотят такого догмата, а возьмите любое догматическое богословие католиков, во всяком излагается догмат о непогрешимости пап. Стало быть учили тому, чему не веровали. И так у протестантов и католиков не знают, что составляет догмат их веры. Но у нас спор идет не о самых догматах, но о личном отношении их. Как скоро разум человеческий соприкасается к Божественному откровению, всегда будут недоумения и преткновения Это и необходимо с одной стороны по свойству истин Божественных, с другой для самого блага человека, для его развития, для его упражнения. Если бы Божественную истину мог вполне понять и уразуметь человеческий ум, то сделавшись равным Богу, он остановился бы в своем стремлении к совершенству. Глубина Божества будет неизмерима для человека и тогда, когда он увидит Бога, как говорит Апостол, лицом к лицу. Вечное стремление к знанию есть залог и блаженства и совершенства человека. Здесь знание смешивается с заблуждением, но там будет у него одна ограниченность без заблуждений, постоянно расширяемая.

Хорошо, если бы Вы взялись написать детскую книжку в православном духе, – следя за тем как церковь действует на дитя и воспитывает его в знании Веры. Детей водят в церкви, дети видят богослужение в различных его формах, дети причащаются, детей приучают к молитве, у детей есть иконы, есть кресты на шее, они празднуют день именин своих. К этим-то, особенно действующим на детей предметам, и можно прибавить краткие объяснения. Жизнь духовно-религиозная в истинном своем развитии идет по моему мнению вот каким путем: Сначала чувство религиозное прилепляется к внешности; – это зависит от свойства детского и юношеского чувства. Это пора горячего уважения к обряду, постам, внешним подвигам. Когда это чувство углубится, является мистическое направление, – внешнее теряет свое значение, сердце стремится к духовной чистоте, ум ищет созерцаний, воля высших подвигов добра. Если и этот путь пройден без преткновения, то наступает пора равновесия внешнего и внутреннего Богопочтения. Церковность с ее формами является уже не как нечто внешнее, но как естественное облачение и выражение духовного благочестия. Впрочем я не считаю безопасным в детстве развивать особенно сильно религиозное чувство; именно потому, что тут не истинное религиозное чувство развивается, но фантазия и чувствительность естественная, которые большей частью вовлекают того, у кого они очень развиты, в ложный путь, в чувственность.

Простите, что это письмо вышло вроде какой-то проповеди. Пришел от праздничной всенощной и стал писать Вам и мысли близкие к проповеди.

П. Казанский.

1869 г. Декабря 25.

Духовное начальство озабочено приисканием человека в епископы в Сан-Франциско. Потребовали послужные списки от нас архимандрита Иоанна⁹²⁸, который при Вас служил обедню в нашей церкви, из Вифании тамошнего Инспектора Кирилла⁹²⁹, из Москвы смотрителей училищ Заиконоспасского и Донского и еще кого-то. Все эти лица по моему убеждению совершенно не способны для места, на которое их предполагают назначить. Пост епископа в Сан-Франциско более дипломатический, чем пастырский, и представитель там нашей церкви должен обладать, если не ученостью, то светской ловкостью и развязностью, чего никто не имеет из сих лиц. Мне кажется, Леонида Ново-Иерусалимского архимандрита лучше бы послать туда. На содержание архиерея с его свитой назначается 12000 рублей. При дороговизне жизни в Сан-Франциско человекам 12-ти содержаться на эти деньги очень нелегко.

Иван Николаевич Рождественский⁹³⁰ и от нас профессор канонического права Лавров отправились в Питер устроять новое судоустройство и судопроизводство духовное. Кажется за образец хотят взять Сербское, описание которого напечатано от Общества любителей Духовного просвещения, но в свет еще не вышло. Список привез Иаков⁹³¹ из Питера, и я разрешил его к печатанию.

Чем кончились рассуждения по духовной цензуре не знаю. От Лаврова может быть получим известие.

Наш профессор Субботин вместе с Павлом Прусским отправился в Суздаль присоединять к единоверию одного раскольничьего архиерея и двух убеждать присоединяться. В Евфимьевом монастыре трое архиереев содержатся. Иаков конечно рад этим гостям, ибо на него возложены дела по расколу и советами их он может воспользоваться. Иаков начал уже образовывать нечто вроде братств для борьбы с расколом. Брат мой Костромской Владыка думает с Миссионерским обществом соединить и миссию против раскола. Это кажется мне благоразумно и практично. Миссионерское общество не будет только сборной кружкой, какой оно предназначается быть в губернских городах, но вместе с тем будет иметь и предмет своей деятельности близкий для самой местности.

Астраханский⁹³² и Енисейский архиереи⁹³³ уволены, и в Красноярск назначен бывший Викарий Иннокентия на Алеутских островах Павел.

Вот Вам духовные новости, которые близки Вашему сердцу.

Уведомьте меня, когда соберетесь в деревню. Христос с Вами.

Преданнейший П. Казанский.

Апреля 28 дня 1870 г.

Бакалавр от нас архим. Иоанн назначается епископом в Сан-Франциско; будет именоваться кажется Курильским и Алеутским и сначала поедет в Нью-Йорк, а оттуда в Сан-Франциско. Человек конечно нисколько не приготовленный к сему служению, только восемь лет, как кончил курс Академии.

В Комитете по преобразованию судоустройства и судопроизводства, рассуждающем теперь в Питере под председательством Макария Виленского, идет разлад, что предчувствовал Макарий по причине множества членов – до 18 человек. Профессор канонического права в нашей Академии Лавров, когда представил им записку в защиту архиерейской власти, получил прозвание обскурантиссимус. Есть намерение отделить административную власть от судебной, оставив у архиереев только администрацию. Последнее заседание на сей неделе. 2-го июня обер-прокурор уезжает в свою деревню.

Жалованье епископу в Сан-Франциско 6000 рублей и на все ассигнуется 38000 рублей.

Бьеринг отслужил немецкую обедню, но приготовиться к обедне не по чему; никаких молитв и никаких служб наших не переведено на немецкий язык, а Греческого он, кажется не знает, также как и Славянский.

Побеседовал бы, но нужно писать еще несколько писем.

Преданный П. Казанский.

Мая 27 1870 года.

Добрый друг, Александра Николаевна. Замедлил я ответом Вам частью по причине экзаменов по моему предмету, частью потому, что не имел из Москвы определенных известий. Теперь мои экзамены кончились; осталась за мною обязанность присутствовать депутатом на двух экзаменах и потом в заседаниях по случаю готовящегося преобразования Академии, о чем получен Указ Синода. Есть еще задачки студентов, которые нужно прочитать.

Дурная погода не дала возможности и доселе подышать воздухом, впрочем и дела теперь немало. К Троицыну дню готовил проповедь, которую и говорил при служении Митрополита пробывшего в лавре с вечера пятницы пред Троицыным днем до вторника. Во вторник, т. е. на другой день Духова дня, был митрополит у нас на экзаменах, в одном отделении просидел час, в другом с полчаса и здесь только сказал несколько слов, потом осматривал церковь, которая ему понравилась, и те комнаты, которые предполагается переделать по случаю преобразования Академии. В деле построек обнаружил свои сведения. Во вторник во втором часу дня он отправился в Москву вместе с Леонидом, приехавшим в понедельник вечером для совещания с Митрополитом и наместником о разделе денег наследниками покойного Митрополита. Наместник к боли ног захватил еще лихорадку; с трудом отслужил в Троицын день, и даже не был после обедни у Митрополита, ни за трапезой, но теперь поправляется. Генерал-Губернатор был и у обедни и за трапезой, где ему возглашали после митрополита многолетие.

В Комиссии по преобразованию судоустройства и судопроизводства духовного, по выражению председателя Макария, было два замечательных заседания – в одном наш профессор Лавров читал записку о необходимости по требованию правил церковных сохранить за епископами судебную власть, в другом кто-то из светских читал в противоположном смысле записку, оговорив наперед, что каноники он не знает и не имеет ее в виду, а излагается дело так, как можно сделать лучше. Председатель решается отстаивать права епископов на суд. Преосв. Филофей давно с этой точки зрения смотрел на приложение уставов гражданских к церковному суду, и не согласился с нововводителями, и дело кончилось ничем. В самом деле, если раз поколебать авторитет вселенских соборов, для церкви православной не остается твердой опоры, и она пойдет по пути лютеранства. Лютеране бегут к нам, а мы усиливаемся толкаться в лютеранство. В заседаниях по преобразованию церковного суда священники горячее говорили против епископской власти.

Преданный П. Казанский.

Июня 9 1870 г.

Добрый друг Александра Николаевна. Я отослал уже Вам с разрешением печатать рассказы о земной жизни Спасителя и тетрадку. Завтра у нас первое заседание по преобразованию Академии. На экзамен по догматическому Богословию приехал по назначению Митрополита пр. Игнатий. Вчера и ныне он на экзаменах. Нынешним днем кончится у нас учение. Долго ли продержат здесь дела, не знаю. Придется мне быть, что по-университетски называется, Деканом исторического факультета, а по нашему помощником ректора по сему предмету. Деканы суть и члены правления, которые заведуют текущими делами по хозяйственной части.

Дело о назначении епископа в Сан-Франциско еще не подвинулось. Синод еще 13-го Мая определил: архим. Иоанна представить первым кандидатом. Оставалось представить на утверждение Государя. Но теперь привезли слухи, что явились колебания и Государыня, интересующаяся сим делом, будто желает, чтобы выбор пал на некоего иеромонаха Никифора⁹³⁴.

Посвящением Биеринга поторопились; по канонам у священника должна быть жена и дети православные; но у Биеринга, чуть ли не на другой жене женатого, жена иноверка, хотя он и дал подписку, что его семейство присоединится к православию, но все же этот акт должен был предшествовать его посвящению.

Во Владимирской консистории дело идет о разводе Астафьевой или      не помню, чтобы дать ей возможность быть женой Николая Максимилиановича, чего близкие к сему последнему весьма не желают. По делу о судоустройстве церковном вопрос свернули прежде на то, что должно подлежать церковному суду и по сему предполагают в бракоразводных делах факт виновности того или другого супруга решать светским судом в присутствии присяжных и потом духовному начальству уже предоставить расторжение брака.

Цензуру духовную предположено соединить со светской, так как в ней членами будут духовные. Но так как существующий комитет о делах печати возник вследствие гнева Государя на пропуск книги Луи-Блана и имел назначением усилить строгость цензуры, то члены комитета стараются протянуть дело, от времени ожидая ослабления впечатления книги и следовательно и требований строгости.

Преданный П. Казанский.

Июня 20 1870 г.

Два Ваши письма недавно только привезены ко мне в Кострому, куда я отправился еще 1-го Июля. Было колебание у меня, попаду ли я в Кострому или проведу вакациальное время в других местах. В таком случае хотелось побывать у Вас. Дурная погода в течение вакациального времени не помогла мне в моем здоровье; чувствую себя не так хорошо. А в Лавру воротясь ради нового устава должен усилить свои занятия. Как-то Бог даст понести бремя обязанностей. Только надежда на того, кто сказал: сила моя в немощи совершается, ободряет дух.

Брату моему Преосв. Платону хочется познакомиться с вашими рассказами из Истории церкви. Пришлите на его имя экземпляр своей книги. Адрес его: Его Высокопреосвященству Высокопреосвященнейшему Платону Архиепископу Костромскому и Галичскому в Костроме.

И в далекой Костроме и в уединении Солониковском поражает гром победы Прусских войск, более неожиданный, чем непогрешимость папская иными и прежде признаваемая и всеми ожидавшаяся. Папская непогрешимость останется в области теории, но победы пруссаков переделают судьбы Европы. Хорошо если бы на первый раз все ограничилось низложением Наполеона. Но впереди опасения для России от могущества Пруссии велико.

Преданный П. Казанский.

1870 г., августа 7 дня.

Преосвященный Платон пишет мне 31 августа: «получил я книгу «Рассказы из истории Христианской церкви». Усердно поблагодарил. Читал и прочитал век Апостольский с истинным удовольствием. Напрасно назначены эти книги для детей; они не понятны детям и занимательны и полезны даже для нас стариков, имеющих академическую степень. Какое прекрасное направление. Какой благородный язык; доселе не встречал я ни одного из нынешних слов, выдуманных на искажение русского языка».

Выписал я эти строки из письма брата в той мысли, что Вам, добрый друг, приятно будет услышать отзыв одного из образованнейших пастырей нашей церкви, который сам был некогда профессором академии и ректором четырех семинарий, отзыв высказанный в братской беседе, так сказать для себя.

Вчера две Ваши книжки присланы для получения билета; вероятно ныне будет отослан билет на них.

Молодой епископ Иоанн телеграфировал из Лондона 29-го августа в день своих именин, приветствуя ректора нашего от себя и от клира нашей церкви в Лондоне с днем его Ангела. 29-го выезжает Иоанн в Нью-Йорк. Слышно что Катакази твердит о том, что в Нью-Йорк совсем не нужен епископ наш. Куда загонят Иоанна, еще не знаем; думают запереть его в Новоархангельске. Когда прочитаешь в «Заре» о состоянии церкви нашей в бывших Американских наших владениях, о православных в Сан-Франциско, – жаль становится Иоанна. Но он был в Лавре после посвящения очень весел.

Забота лежит на мне теперь заместить кафедры по историческому факультету. Нет четырех наставников; на нынешний год нужны двое. Новый устав не дозволяет определять самому академическому начальству только что окончивших курс, если они не утверждены в степени магистра. А хотя способные молодые люди есть, но не успели подать сочинений на степень и не успели получить утверждение. На бумаге прав по уставу дано академии не мало, но частными распоряжениями стесняют на всяком шагу. Новый курс студентов образовался из 36 человек. Не явилось ни одного светского держать экзамен. Нашелся один, прошлый год кончивший курс в Тамбовской семинарии и потом успевший побывать и в университете и в Медико-Хирургической Академии, а теперь поступивший к нам. Есть священник из Воронежа женатый; с успехом выдержал экзамен и будет жить с женою в Посаде. Юноши записываются более на историческое отделение, но имея в виду будущее замещение наставнических кафедр, мы казенокоштные вакансии делим поровну по всем отделениям. В число студентов поступил и сын брата Михаила Симоновича. Лекции откроются только с половины этой недели. У меня на первый год будет три лекции в неделю, а потом по четыре. Я оставил за собой древнюю всеобщую историю; новую будет читать другой наставник, с будущего года. Думаю при Вашей любви к духовному образованию Вы не назовете меня педантом и не посетуете за то, что я сообщаю известия о внутреннем движении жизни в нашей академии. Журнал многие хотят восстановить, но единственное средство видят для возможности его существования в том, если ректор от редакции. Его мнительность, его строгая критика, множество его занятий, всегда будут связывать желающих трудиться для журнала. Если бы выбор пал, то не прочь был бы и я принять на себя редакцию журнала. А нам нужно будет печатать протоколы заседаний Совета где-нибудь. Всюду слышим укоры и вместе сожаление, что не издаем журнала.

Когда Митрополит обедал у Государя 23 Августа, Государь спросил его: «Обозревал ли он Епархию?». Вследствие сего Митрополит поехал на Перерву, в Угрешу и Давидову пустынь, а Игнатия послал в другие края Епархии. Государь спрашивал и об академии сказав при сем, что он знает ректора, и что это человек хороший.

Преданный П. Казанский.

Сентября 7 1870 г.

Добрый друг Александра Николаевна. Благодарю Вас, что дали мне возможность познакомиться и с адресами и с книгой Самарина. Адрес дворянства мне более понравился, нежели адрес думы. Страсть наших собратий – это говорить и делать не то, что следует, а то, что взбредет кому-либо на ум; в виду не общее дело, не пользы государства, но частные, личные убеждения и идеи. Притом эти идеи, если действительно для некоторых суть часть их бытия, то других привлекают громом фразы без сознания дела. Сие можно сказать и об адресе Думы. Понимаю, что Черкасский и Аксаков могут говорить от души о свободе слова, о свободе церкви, о свободе совести, которую впрочем ограничили словам верующей, за что я и одобряю, но все таки ограничили; но что до этих вопросов гласным Московской Думы в их громадном большинстве? Они и силы не понимают и на деле отшатнутся хоть, например, от гласности, если дать ей полную свободу, и сами возопиют от нее.

Правительству нужна поддержка: поддержи его. Оно не может и быть устойчиво, когда требуют платы за свое слово, когда расширяют требование, высказывают недовольство. Это то же, что партии Франции, где личные идеи и стремления многие поставили выше государственных потребностей. Я не одобряю этого способа действий. Один вопрос тесно связан с вопросом о всеобщей воинской повинности, это вопрос об уничтожении всяких сословных привилегий. Его и следовало выставить, следовало всем сословиям заявить о желании быть равными по всем правам. Это уравнение и есть фундамент для того дальнейшего развития, которого желание высказывается в адресе. Не положа фундамента, нечего воздвигать здание.

Преданный П. Казанский.

1870 г., ноября 23 дня.

Добрый друг Александра Николаевна. Приветствую Вас с Новым Годом. Среди изменения лет и времен да будет неизменна с Вами милость Божия, как неизменяем сам Бог, всегда тойжде и лета Которого не оскудевают.

Я сочувствую обществу распространения полезных книг, которое примкнуло к обществу любителей духовного просвещения. Это будет пункт соединения с духовенством, которого недостатки, и вместе с тем потребности нельзя не чувствовать. Но напрасно выбрали председателя не из среды себя. Уважаю В. П. Рождественского⁹³⁵ за ревность к делу, но он берется за дела, которые совсем не по его силам. При том обремененный разными обязанностями и при больших силах он был бы не в состоянии сосредоточить свое внимание на этом деле. Он годится иногда в исполнители, а не в распорядители. Избрали бы из среды себя более энергичного и распорядительного человека. Я считаю В. П. хлопотуном, но не более. Ограниченные его понятия и знания, узкость взгляда, отсутствие энергии – все это делает его неспособным быть душей и руководителем какого-либо дела. Поправили бы свой неудачный выбор распределением между членами разных обязанностей по сему делу, принимая во внимание наклонности и способности каждого. Тогда бы труд отдельных лиц, согласно с Вашею мыслью, получил более свободы и простора, и общее обсуждение только бы соединяло и направляло к одной цели все труды отдельных лиц.

Вчера опустили у нас в могилу тело Алексея Петровича Ахматова⁹³⁶. Благоговея пред Святителем Филаретом, он пожелал успокоиться после него и ему сделана могила пред алтарем Филаретовской церкви. С искренним чувством признательности вспоминаем мы его благожелательность и к церкви и личную к нам, и ректор и я многим ему обязаны. С честью оставил он и должность свою, не захотел согласиться на то, чтобы в Балтийских провинциях дети от православных родителей могли воспитываться в лютеранстве.

Преданный Петр Казанский.

1870 г., декабря 28 дня.

Добрый друг Александра Николаевна. Так я всегда рад получить от Вас известие, по крайней мере знаю, где Вы и о том, что Вы здоровы. Собирался сам писать, но думал, что письмо, пожалуй, не застанет Вас в Москве по случаю отъезда Вашего в деревню. А Вы об отъезде и пишете еще.

Здоровье мое порядочное теперь с началом мясоястия и весны. Но есть мелкие и крупные скорби, которые не дают успокоиться. К мелким отношу то, что в пятницу на святой старик, 14 лет служивший у меня, вздумал и ушел от меня и меня оставил одного. Несколько дней мне пришлось самому себе ставить самовар, убирать комнаты, даже топить печку, приносили мне только воды и кушанья от повара. Память о прежней простой жизни сохранилась и дала возможность обходиться без прислуги. Теперь завелся кое-каким слугой.

Александр Мих. Бухарев пылкая голова, но туманная. На его попытку объяснить Апокалипсис я смотрю как на пункт помешательства. Μ. П. Погодин недавно спрашивал нашего о. ректора о нем, чтобы хлопотать о назначении ему пособия из казны общества вспоможения литераторам. Вероятно он достиг чего-либо. Любовь Христа примиряющая всех и все – вот основной пункт книг и статей Бухарева. Он живет сам в мире идеальном; все надеясь своими идеями пробудить человечество к лучшей жизни. Неудачи его литературных трудов хотя и смущают его, но ему думается, вот еще одно выдам сочинение и может быть поймут меня и оценят. Действительно из среды монашествующих случалось мне слышать мнение, что после Священного писания сочинение о. Феодора первые.

По отсутствию практического смысла сам о. Феодор не может вести журнала, но может писать горячо. Когда он служил у нас профессором, его обирал служитель до того, что не только без копейки денег оставлял его, но и книги его продавал. И о. Феодор усматривал во всем этом чуть не действие Духа Божия, двигавшего руками вора.

Об Апокалипсисе была переписка у М. А. Бухарева с м. Филаретом. Я читал ее и не мог не признать, что Бухарев был правее митрополита. Но об этом пункте лучше не говорить с ним. Есть какая-то притягательная сила для умов мечтательных в толкованиях на Апокалипсис. Сюда в лавру переселился мой товарищ по Академии архимандрит Мисаил, поехавший с Иннокентием в 1841 году на Алеутские острова. Он оставил миссию давно по болезням и после долгих переходов с места на место теперь пришел под кров Преп. Сергия. В крайней степени болезненный, но с пылкой головою, он несколько лет свободные от немощи часы посвящал сочинению, в котором доказывает, что Наполеон и наполеонизм есть именно антихристы; что с Наполеоном І-м народился он и живет теперь в идеях им принесенных, и в Наполеоне ІІІ-м и возродится еще в ком-либо. Мисаил думает, что он сделал величайшее открытие, которое обессмертит его, а между тем он критически относится и к канону церковному; все разбирает, о всем сомневается, против всего возражает. В одном пункте какая-то слепая вера. Сделавшись тяжко болен и собираясь умирать, он завещал мне это свое сочинение, чтобы я его издал. На днях я почитал ему из мертвых душ Гоголя рассуждение о том, что Наполеон есть антихрист и Чичиков он же. Не вразумляется.

1871 г., марта 17.

Добрый друг, Александра Николаевна. Хорошая погода для других источник поправления здоровья, для меня же послужила причиной болезни. Соблазнясь ею решил прогуливаться и простудился так, что началось воспаление легких. Захваченное в начале оно остановлено, но все еще не войду в нормальное положение.

Ваше мнение о духовных концертах разделял покойный Митрополит Филарет, а потому и не дозволил их. Действительно чувство благочестивое, привыкшее к благоговению к церковным действиям не может не стесняться, когда эти действия становятся предметом театрального представления. Можно бы духовные концерты дозволить, но с тем, чтобы петь именно то, что называется концертом, т. е. искусственное переложение на музыку каких-либо псалмов, антифонов, некоторых стихир, но не те церковные песни, которые соединяются с особенными церковными действиями.

Будьте здоровы и Богом хранимы.

Преданный П. Казанский.

Марта 17 дня 1871 года.

Христос Воскресе.

Приветствую Вас с светлою радостью Воскресения Христова. Господь, явившийся по воскресении прежде всего любящим его женам, да явится и Вашему сердцу в славе Своего Воскресения.

Дожил и я до праздника после многих немощей великого поста; поговел на страстной неделе, с трудом провел первый день праздника, но на второй чувствовал себя порядочно. Ныне с погодой хмурится и мое здоровье. Мои немощи имеют ту невыгодную сторону, что развивают хандру.

Суеверные обычаи упоминаемые в письмах . . . . .⁹³⁷ существуют действительно. Раз мы были с Алек. Вас. Горским в деревне у покойного Ал. Конст. Куманина и увидели раздвоенное дерево, на котором висят разные лоскутки. «Что это значит?» – спрашиваем мы. – «Тут больных детей протискивают для здоровья», – был ответ. «Беседа» в третьей книжке поместила статью Беллюстина. Что за охота помещать с похмелья писанные статьи, основания которых суть газетные рекламы, ложь коих известна уже. Тут обвиняют архиерея, хотя, напр., в Рязани за удаление ректора, инспектора и профессора, а то нам известно, что архиерей энергически протестовал против удаления ректора и как первой милости просил оставить его. В семинариях архиерей теперь хотя и числится главным начальником, но не имеет никакой силы. О чем должно духовенство на съездах рассуждать, об этом говорит закон, а произвольные рассуждения и постановления, как этого много раз бывало и с дворянскими съездами, естественно останавливаются. Людей созывают рассуждать о средствах содержания, а они будут спорить о форме правления. Рассуждай тогда, когда созовут для этой цели!

Тут еще «Московские Ведомости» рассуждают об общении в таинствах между Православной и Английской церковью, не понимая сами о чем они говорят.

Наш Алеутский епископ не видит впереди ничего доброго от своего служения. Американцам, пишет он, до догматов нет никакого дела. Они равно посещают храмы всякого исповедания только бы хорош был орган, хорошо пение или хороша проповедь.

Церковная служба для них зрелище и они рассчитывают, где приятнее им провести полчаса или час свободного времени. Являлся было к нему и еще профессор с желанием принять православное священство, но как пишет преосвященный Иоанн, после неудачного опыта с Бьерингом, вероятно не поторопятся принимать подобных людей.

Господь хранит вас.

Преданный П. Казанский.

1871 г., марта 30.

Добрый друг, Александра Николаевна. Очень рад был я после долгого Вашего молчания получить от Вас известие, но к сожалению это известие не говорит о Вашем добром здоровье. С тяжелой погодой не крепким по своему здоровью людям тяжело быть. Может быть с улучшением погоды лучше будет и немощным. Я все недомогаю. О том, что говорил Осинин на съезде старо-католиков, первое известие получил я от Н.П. Киреевской. Она со слов А. П. Толстого писала мне, что Осинин говорил о том, что архиереи должны быть женаты и чтобы не было постов. Из статьи «Современ. Известий» узнал я, что он готов признать первенство Папы и оставаться совершенно равнодушным к вопросу об исхождении Духа Святого от Сына. Осталось признать главенство и непогрешимость, дабы сойтись с католиками и заставить пожениться монахов и всех священников назвать епископами, а рукоположение предоставить произволу всякого считать таинством или обрядом, и тогда мир и единение с протестантами. Впрочем, в духе нашей политики уступить всем все, и на все соглашаться, не иметь своих убеждений и стараться подлаживаться под чужие. Глядя на наши церковные дела, не могу не преклониться пред твердостью и единодушием католической иерархии. Убежден я, что Деллингер правду говорит, свидетельствуя, что большая часть епископов не верят в душе в догмат непогрешимости Папы. Но какое единодушие среди епископов. Какая твердость в защите. Очевидно, что изменение в строе и законах этой церкви не могут совершиться от фантазий одного человека – мирянина. Очевидно, что эта иерархия сделает уступку только самой основательной: и крепкой оппозиции, а не проектам созидаемых кое-кем и кое-как. Деллингер пятится уже, боится за каждый шаг перед этой силой корпорации. «Non possumus» великое слово. Его-то и должны были произносить наши пастыри, а они на все, что им навязывают твердят: «possumus»; – они все могут уступить. Такой образ действий никогда не может привлечь к себе и заставить уважать себя членов той церкви, которая имеет таких твердых иерархов. Да, твердость даже в заблуждении невольно вызывает уважение. А тот, кто не стоит крепко за свои обычаи, законы, всегда вызовет насмешку. Церковь Восточная обратила на себя внимание западных религиозных мыслителей именно твердостью и преданностью к своим каноническим уставам утвержденным на Вселенских соборах, и эти начала теперь колеблют и отнимают у церкви то, что составляло ее достоинство, и привлекающую силу. Католик, преданный церковному учению, которое свидетельствовало о себе, что оно есть древнее, неизменное, находил церковь, о которой еще неизменнее сохранилось старое учение, и он невольно обращался к этой церкви. Теперь самые ловкие друзья католицизма не могли бы сделать более для того, чтобы оттолкнуть сердца католиков от православия, более того, что предполагается сделать, и что делается у нас в Духовном Ведомстве. Вот Католичество Римское в России. Автор прошедшей его судьбы⁹³⁸, если опишет свою деятельность, то продолжит только свое сочинение. Там умеют иезуиты работать в свою пользу и врагов своих. – Если дадут себе свободу отступить от канонов вселенских соборов в судебной власти епископов, то вступят на покатость на которой соскользнут в лютеранство; ибо не остается уже никакой узды, никакой сдержки для того, чтобы не отвергнуть все постановления Соборов Вселенских, как несвоевременные.

А толковать Священное Писание как кому хочется, достаточно научили лютеране. И к сожалению во главе этих реформаторов стоят духовные. Лебединцев Кафедральный Киевский протоиерей своей враждой против архиереев приводит в ужас и светских. А чего хочет? Думает, что архиерейская власть ему достанется, и тогда он будет деспотом более тяжелым, подобно либералам и республиканцам Франции. Теперь духовенство не от архиереев плачет, а от консисторий, где члены – священники. Архиерей часто защитником является духовенства от консисторских. Это-то члены консистории, терпя ограничения в своем своеволии, и восстают на архиереев, зачем они не полные командиры духовенства?

Не соберетесь ли на суточки в нашу мирную обитель?

Преданный П. Казанский.

1871 г., ноября 26 дня.

Добрый друг, Александра Николаевна. Вы прежде спрашивали меня о Маларде и я сообщил тогда откуда можно почерпать о нем сведения. Есть в книге Чистовича «Феофан Прокопович и его время», с 591-й стран., и еще было в «Православном Обозрении».

Гаверла, как слышно будет здесь в четверг. Осинин судит по своему о соединении. Теперь газеты печатают о содержании его публичных чтений о Мюнхенском конгрессе. Главное препятствие католиков к присоединению к Восточной церкви есть вмешательство светской власти в дела духовные; – так я и предвидел и ожидал. Нигде так крепко не утверждена мысль о независимости церкви от светской власти, как в католичестве. Кто свыкся с этой идеей, тот не откажется от нее. Это начало есть залог развития церкви. Папство есть ошибка в том отношении, что из папы сделали государя и подчинили ему церковь. Как первые, так и последние нововведения в Римской церкви произошли в интересах государя-папы; все сделалось из мирских расчетов. Но так как власть духовная сосредоточивалась в том же папе, то люди не умели отличать действий папы-государя от того собственно, что он сам в себе не умел различить два стремления. Хотя бы папа и не был светским государем, характер его деятельности все был бы одинаков. Но о сем много можно потолковать.

Я бы лично охотно простер руку примирения католичеству, без сомнения ничего не уступая из наших верований, но не осуждая их. Отцы церкви первого и второго Вселенского собора изрекли только 12 членов веры, принятие которых должно служить признаком единства веры и анафему положили на того, кто прибавит к сему что-либо. Всякое мнение которое не стоит в противоречии с сим символом, не должно подавать повода к разделению. Мнения человеческие разнообразны; ум силится решить частности вопросов в области, где он не имеет несомненных критериев истины, а потому и в вопросах веры преследовать всякое истинное мнение, которых так много рождается и будет рождаться, значило бы не знать мира в церкви. Исповедующий напр., что Дух Св. происходит не от Сына не отвергает того, что Он происходит от Отца. Такой может оставаться при своем мнении, но только не навязывать его и другим.

9-го числа у нас назначено архим. Михаилу защищать его сочинение, писанное в опровержение Ренана.

Наш профессор Евг. Голубинский сбирается ехать в Грецию и в славянские земли для изучения религиозного состояния этих стран.

Вчера в заседании Совета избран в почетные члены Академии нашей Юрий Федорович Самарин.

Преданный Петр Казанский.

1871 г., декабря 1 дня.

Добрый друг Александра Николаевна. Медлил я ответом на Ваше письмо потому, что ожидал решения своей участи Св. Синодом. Избирателей только десять человек, и Амфитеатров и архимандрит Михаил и Субботин образовали коалицию против меня. Разумеется, не ученые интересы руководили ими. Лишив меня права на продолжение службы при академии⁹³⁹, теперь напрягают усилия, чтобы не дать мне права защищать сочинение на степень доктора. В руках Субботина, как старшего в историческом отделении профессора, находится это дело, и он представил отзыв, в котором, не отвергая ученых достоинств труда, делает заключение, что он не годится для степени доктора. Ректор, для которого, как и для всей академии, было совершенно неожиданно забалотирование мое, крепко стоит относительно степени. Не знаю, успеет ли, честно действуя против интриги, не гнушающейся никаким средством. Не имея кем заменить меня, сами же члены единогласно порешили просить меня на полгода принять преподавание, и когда я согласился, то и сделано в таком смысле представление. Потому во всяком случае я на полгода занят. Что будет далее, сам не знаю. Мое здоровье всегда не крепкое особенно от этих тревог сделалось хуже. Трудность моего положения увеличилась тем, что отделка дома превысила мои средства, и только получая прежнее жалованье, мог бы я справиться с этим делом. В новом доме, с новым собственным хозяйством, которого не имел до сих пор, все возникают новые заботы и потребности. Но крепко уповаю на Господа Бога, не оставлявшего меня никогда без помощи в трудах и обстоятельствах жизни, что и теперь Он не оставит меня, уже ослабленного летами и болезнями, как не оставлял во дни крепости. Если же суждено мне скоро покончить земное поприще, то да вменит во что-либо и нынешнее искушение для заглаждения многих моих грехов. Если бы Евгений Голубинский не уехал за границу, то его голос был бы лишний за меня и дал бы мне большинство при избрании⁹⁴⁰.

По окончании службы при Академии, по крайней мере на первое время думаю жить на одной пенсии. Если же здоровье поправится, на что не много надежды, то подумаю какой избрать род жизни. Прежде мысль моя была такая. По окончании службы в Академии идти в какой-нибудь монастырь и в тишине иноческой келлии кончить остаток дней моих. Теперь физические мои немощи делают меня неспособным и к трудам монастырской жизни и особенно к пище. Но монастырь можно устроить и у себя в углу; было бы только доброе изволение на сие. Немощи и болезни Господь примет вместо трудов иночества. Верно пришло время от суеты учения обратиться к единому на потребу.

Осень у нас была большей частью хороша, так что в Октябре собирали в лесу землянику. Теперь 22 Ноября слякоть и дождь; было немного снегу, но все сошло. Падает скот, оспа заражает людей. Дело духовно-судебной реформы тянется, переходя разные фазисы. Сзывают митрополитов отвечать Константинопольскому патриарху на его отлучение болгар. Тут нужен покойный святитель Филарет, которого память 19 числа приезжал справлять Иннокентий. Филарет умел в трудных случаях сказать слово мудрое и умеренное. В защиту греков с горячим словом выступил в «Гражданине» Тертий Филиппов. «Православное обозрение» защищает Болгар.

Тяжело мне было оставлять свои комнаты в Академии. Но теперь усматриваю в сем особую милость Божию. Изгнание из стен Лавры заставило меня подумать о своем угле. Имея одну тысячу рублей, я приступил к покупке дома, и поневоле должен был сжимать себя, чтобы более сберечь средств для дома. Живя в Академии по обычаю, я не берег бы деньги. И что было бы со мною теперь, когда должен оставить службу при Академии? А теперь имею хорошее помещение. Благодарение за все Господу. Много теперь доходит до меня выражений и удивлений и негодования за то, что так поступили со мною некоторые из товарищей. Но верю милости Божией, что и сие послужит к моему благу. Одна мне грустна мысль, что в недоброжелателях моих обнаруживается какая-то упорная ненависть ко мне. Чем я возбудил ее, – не знаю. Многим из них я оказал значительные услуги, никому не делал и не желал зла. Правда, я был независим в своих мнениях, прямо высказывал, что признавал справедливым; не льстил и не угождал никому в ущерб своих убеждений. Но Отче небесный, остави нам долги наша, как и мы оставляем должником нашим.

Преданный П. Казанский.

1872 г., ноября 23 дня.

Очень рад был я, добрая Александра Николаевна, получить от Вас известие в Светлый праздник, как бы красное яичко. После письма, которое Вы писали мне по приезде во Флоренцию в октябре месяце, я не получал от Вас и об Вас известий, не знал, где Вы находились это время. На это письмо я отвечал. Прожил я зиму тревожно. После забаллотировки моей шла борьба о докторской степени для меня. Было четыре бурных заседания. Наконец, 25 генваря признано мое сочинение достойным степени доктора. Подробный разбор моего сочинения и защиту его против нападений представил о. ректор. Оставалось выдержать диспут; он и был назначен 27 марта. Но четверо из моих недоброжелателей отказались присутствовать на диспуте по болезни; и так как после этого не было двух третей членов для заседания, то оно становилось недействительно, и утром в день диспута ректор вынужден был объявить, что диспута не будет. Архиереев успели остановить телеграммой. Грозят, что и впредь будут так поступать, чтобы сделать диспут невозможным. Это школа терпения для меня. Комнатами своими я очень доволен, но при таких происшествиях ежедневно здоровье мое не могло быть удовлетворительно. Приехал сюда неожиданно из Киева А. Н. Муравьев помолиться угоднику Божию Преп. Сергию и поклониться гробу Святителя Филарета. Очень рад я его видеть.

О. ректор принимающий живое участие в моих делах и возмущаемый ими, чувствует себя порядочно. Наш профессор Амфитеатров избран в головы Посада и принял это избрание, оставаясь профессором.

Книгу Пальмера, в которой он перевел ответы Никона Стрешневу, видел здесь. Эти ответы есть у нас в библиотеке в рукописи.

Записывали ли Вы свои впечатления при посещении Рима?

Из всех городов Западной Европы этот вечный город особенно привлекает меня. Очень рад я знать, что здоровье Ваше хорошо. Дело о церковно-судебной реформе еще не доложено Св. Синоду. Мои лекции в академии по частному найму должны продолжаться до 13 Июня. Не знаю, как Господь устроит дальнейшую жизнь мою. При настоящем состоянии здоровья не могу и думать сделать существенную перемену в своей жизни и искать новых путей для службы. Посмотрю, в какой мере возможно будет жить на малой пенсии.

Академия наша ради моей истории стала теперь притчей во языцех; приезжал было на диспут Μ. П. Погодин заплатить мне визит за юбилей свой, как он мне сказал и с горестью воскликнул: «Ну, в Москве, где есть в Охотном ряду всякие мошенники – это мыслимо; а здесь, при раке Преп. Сергия, такие безобразия делают!»

Муравьев не встретил здесь прежнего привета, но рад, что помолился мощам Преп. Сергия и поклонился гробу Святителя Филарета.

Дал бы Господь дожить до свидания с Вами.

Преданный П. Казанский.

1873 г., апреля 11.

Очень рад я узнать, что Вы в добром здоровье воротились из заграницы. Благодарю Вас за память обо мне. Ваш подарок действительно часто будет напоминать об Вас.

Две книги о предполагаемой реформе суда церковного писаны действительно Лавровым, профессором нашей Академии. Он был членом комитета, составившего проект этой реформы, и один не подписался под этим проектом, представив свое особое мнение.

Мнения архиереев печатаются в небольшом числе экземпляров. Но я думаю не 13, а 50 архиереев будут против предполагаемой реформы. До сих известен только один Псковский архиерей Павел⁹⁴¹, как выразивший одобрение проекту, даже заключивший свой ответ молитвой о том, чтобы Бог поскорее устроил эту реформу. Даже обер-прокурор заметил карандашом: можно бы и без молитвы. Волынский Агафангел напечатал в 5 № Вол. Епарх. Вед. свой отзыв без имени своего. В Гражданине изложено содержание его. Но обер-прокуров жаловался Синоду, и преосв. Агафангелу определенно сделать выговор. Конечно, он не совсем прав, напечатав бумагу отосланную в Синод. Многие архиереи не представляли еще своего отзыва, но те, которые медлят, надобно думать, не принадлежат к числу одобряющих проект, ибо сказать, что согласен на проект не трудно.

Отзывы консисторий, от которых отдельно требовалось мнение, сколько доселе известно, большей частью благоприятны проекту, но самые мнения очень слабо написаны. Между тем архиереи громят беспощадно. К сожалению, преемник великого святителя Филарета хромлет в своем отзыве на обе ноги: «Помози Боже и вашим и нашим». Читал я 11 отзывов, есть уклончивые; Вениамина Иркутского⁹⁴² замечателен; читал в рукописи еще отзыв Костромского обширный, громит он беспощадно проект. Не знаю, представил ли он его. Московская консистория высказалась против проекта. Костромская тоже; вероятно и Петербургская. Митрополит Петербургский и прот. Бажанов против проекта. Обер-прокурор недоволен мнениями архиереев. Но первоначально он не имел определенного плана реформы, и во многом высказывал мысли, совершенно противоположные тем, какие развиты в проекте. Но мало-помалу юрисконсульт при Синоде Степанов и протоиерей Киевского Софийского Собора Лебединцев успели настроить его на свой лад, и он навязал Макарию свой проект, который этот ученый предложил Комитету уже после окончания суждений и представления Синоду двух проектов, составленных в ином виде, под коим подписался и Макарий. Заслуги Лаврова велики тем, что он объединил взгляды архиереев на это дело. Великая благодарность и издателю Елагину, что он принял на себя печатание этого сочинения, и успел достаточно распространить его прежде нежели могла постигнуть остановка этого издания. А потому бесполезно было и преследование этой книги, и его не было. Волынский назвал Павла Псковского Иудою предателем, но этот епископ обязан своим возвышением графу Толстому, которому он доставлял материалы для его книги о католицизме в России.

Комитет по реформе духовного суда закрыт весною. В немногих мнениях архиереев высказывается какой-либо проект нового устройства; они ограничиваются более разбором предложенного. Нужно будет собирать новый Комитет после мнения архиереев.

Мое здоровье не хорошо, дурная весна не дала возможности мне оправиться. Еду дня через три в Кострому, чтобы там отдохнуть на свежем воздухе. С Академией покончил я свои отношения и рад сему по многим причинам.

1874 г., мая 31 дня.      Искренно преданный П. Казанский.

Благодарю усердно Вас, добрая Александра Николаевна, за попечение о моих глазах. Но к Вашему почерку я так привык, что разбираю его без труда. Зрение мое плохое. Очки давно я употреблял, но года четыре назад Воинов утвердительно сказал мне, что я должен носить очки, тоже как ношу сапоги и скидать их тогда, когда снимаю сапоги и обещал мне от очков улучшение зрения. Предсказание его не исполнилось; через год он прописал мне внутренние приемы стрихнина, но я побоялся принимать его. Советовался прежде с Брауном; он давал мне примочку. Из средств назначаемых тем и другим врачом вижу, что они предполагают у меня развитие темной воды следовательно слепоту в более или менее отдаленном времени. Буди воля Божия.

Брат мой Костромской архиепископ находит, что по новому уставу училищ архиерей приобрел более влияния на дело народного образования, чем имел прежде, называясь председателем училищного совета. Титло было без значений; не только не спрашивали руководства, но делали все распоряжения не поднося бумаг хоть только для подписи. И напрасно были жалобы на это нарушение прав председателя. Между тем во всех действиях прикрывалось тем, что архиерей – председатель. Вся ответственность лежала на нем. Теперь архиерею предоставлен надзор за религиозным и нравственным направлением училищ, и дано право прямо относиться со своими замечаниями к Министру Народного Просвещения.

Прежде на указание порядков в деле народного образования отвечали бы, что вы сами виноваты в них, теперь этого нельзя сказать. Вся сила теперь в директорах народных училищ, но над нами стоит контроль губернатора и архиерея.

Желал бы я чтобы Вы прочитали труд Лаврова изданный Елагиным: «Предполагаемая реформа духовного суда», в двух книгах. Первой вышло второе издание с любопытными дополнениями. Тут подробная критика проекта реформы духовного суда.

Обратили ли Вы внимание на помещаемое в «Душеполезном Чтении» и «Чтениях Общества Любителей Духовного Просвещения» толкование на послания Апостола Павла – труд нашего затворника преосвященного Феофана? Это великий подарок для православной церкви. Толкование это самостоятельное, в духе православном и автор знакомит со всеми новейшими толковниками немецкими, английскими, французскими. Иногда одним словом он поражает неправое толкование и только человек хорошо знакомый с новейшими толкованиями поймет все достоинства его труда. Преосвященный Феофан хочет истолковать все послания Апостола Павла. Дай Бог совершить ему этот великий труд. Это не то, что о. Михаила Толковые Евангелия. Ф. М. Сухотина прочел я отчет, прочел и отчет Янышева, помещенный в «Христианском чтении». И тот и другой видимо чего-то недоговаривают. Допросите частно: где они прорвались или проврались? Намека на это нет в обоих отчетах. Замечательно и несходство их с иностранными газетными известиями о Боннской конференции. Но важности этому делу я не даю никакой. Полезно только то, что иностранные ученые обратят внимание более на восточную церковь и помогут нашим в разработке этой истории.

Вы рассуждаете канонически говоря, что архиереи не могут согласиться на проект. Но архиерей был председателем комитета составившего этот проект; мало того, он навязал комитету этот проект. И это считающийся у нас ученейшим архиереем. Другой архиерей Псковский в своем мнении молит Господа, чтобы поскорее осуществился этот проект превосходнейше измышленный мудростью Д. А. Толстого. Синельников оправдывается в своих действиях по миссионерскому делу в Восточной Сибири. У меня в руках письма покойного Порфирия архиепископа Иркутского⁹⁴³, в которых он, можно сказать, кровавыми слезами, а не чернилами описывает те помехи, какие оказывал миссионерству Синельников, те притеснения и оскорбления, какие наносил он Порфирию. Не знаете ли Вы адреса Синельникова? Мне хотелось частно спросить у него объяснения некоторых обстоятельств. Что он будет говорить?

Да хранит Вас Господь.

Преданный П. Казанский.

1874 г., ноября 21 дня.

Усерднейше благодарю Вас, добрая Александра Николаевна, за Ваш привет и со своей стороны от всего сердца поздравляю Вас с Светлым праздником Рождества Христова и с наступающим новым годом. Да хранит Господь Вас своей милостью и благодатью во всех путях Вашей жизни. Письмо Ваше прежнее я получил, но умедлил несколько ответом, желая присоединить к нему и поздравление с праздником.

Вопросы Ваши о моих занятиях – это обличение моей лености. Я все собираюсь делать, а ничего не делаю. Не вдруг устроишь себя способным к серьезной работе по новому предмету. Только станешь знакомиться с какой-либо эпохой, как возникают один за другим новые вопросы и теряешь время отыскивая их и я уклоняюсь от прежнего дела. Из указанных Вами вопросов – Иосифом Волоколамским я занимался еще в 1848 г. Через 20 л. после сего явилось очень хорошее исследование об Иосифе Хрущова. Вопрос о монастырских вотчинах хорошо разработан Милютиным; его исследование помещено в «Чтениях Моск. Общ. Истор. и Древност. Российских».

Мне прежде всего хотелось бы написать жизнь преп. Сергия. Но преткнулся на первых порах: не могу определить времени его рождения. Но теперь дни короткие, вечерами не могу много читать и признаюсь, не хочется серьезно садиться за дело. Желательно испытать: отдых от ученых занятий не будет ли способствовать улучшению моего физического здоровья? И думается, что не грех годок отдохнуть после 50 лет ученой работы. Время проходит незаметно, почитаешь газеты, журналы светские и духовные, какие-либо новые книжки, покопаешься над решением какого-либо современного вопроса, похлопочешь по хозяйству, и вот день прошел тогда, как здоровится. А больной так провздыхаешь день. Теперь зимою затеял копать колодезь; нужно лес запасать, толковать с рабочими, делишь с кем-либо время и так незаметно приближаемся к гробовой доске, и думаешь, не суета ли и вся наша ученость? Не нужны и очи за гробом.

Но нахожу, что вообще здоровье мое теперь без официальных занятий лучше, чем было прежнее время. Не знаю, что будет далее.

Преданный П. Казанский.

1874 г., декабря 25 дня.

Давно от Вас не имею никакого известия, добрая Александра Николаевна. Моя жизнь так однообразна, что сообщить об ней нечего. Не имея прежних частных свиданий с прежними сослуживцами, не знаю, что делается и на белом свете, разумеется исключая известий газетных, которые все таки пробегаю.

Грустная новость нашей Академии – это тяжкая болезнь о. ректора, развившаяся в следствии действия Совета – этого нелепого учреждения. История эта была, можно сказать, продолжением или эхом моей истории. О. ректор предложил в экстраординарные профессору Ключевского, который не согласился с мнением Субботина, в котором я признаваем был недостойным степени доктора. Субботин объявил, что он не хочет Ключевского видеть профессором и противопоставил со своей стороны двух кандидатов на одно место – Лебедева⁹⁴⁴, который составил ругательный отзыв на мое сочинение и был моим официальным оппонентом, и другого еще. К крайнему прискорбию кандидат о. ректора получил семь голосов, а кандидат Субботина – 8. Пять человек, те же что были и против меня, сомкнулись в тесную коалицию и уговорили троих подать голоса за того и другого кандидата. Сами они не дали ни одного голоса Ключевскому, а из семи бывших на стороне о. ректора притянули хитростью других в пользу противопоставленного кандидата. Вопрос был поставлен прямо: кто более имеет в Совете значения: ректор или Субботин? Субботин вообще не имеет авторитета, не пользуется уважением, а между тем ректор должен уступить ему. Эту, так сказать, пощечину не мог равнодушно перенести ректор и после сильного нервного потрясения, приливов крови к сердцу, у него обнаружилось начало водянки. Вчера я был у него, говорит, что ему лучше. Дал бы Бог.

Третьего дня был здесь попечитель Виленского округа из Петербурга приехавший. Он говорит, что проект духовно-судебной реформы провалился, и если возродится, то в другом виде; ибо в Зимнем Дворце известно то дурное впечатление, какое произвел он.

Среди мелких занятий время идет у меня незаметно, так что и присесть за серьезный труд не нахожу времени, а скорее охоты. Хочется взяться за многое, а при этом естественно не поймаешь ни одного зайца.

Напишите о себе и скажите, что поделывает Ваше общество, чем оно преимущественно интересуется?

Преданный П. Казанский.

1875 г., января 30 дня.

Воистину Христос Воскресе, добрейшая Александра Николаевна. Благодарю Вас за отрадную для меня память в священные минуты Вашего соединения с Господом Иисусом Христом, за Ваш привет и благожелания. Меня в четверг Господь сподобил Святых Таин. И время поста и время года и погода неблагоприятны для моего слабого здоровья и с трудом я прожил это время. Но так как не имею подвигов добровольных, то с благодарностью Господу Богу принимаю невольные подвиги на меня возлагаемые.

От всей души сочувствую Вашему предприятию знакомить с службой святых великих дней. Не вижу я только, чтобы имелись в виду труды Андрея Ник. Муравьева. В его Письмах о Богослужении, в его статье: Пасха в Кремле, частью в письмах с Востока и в письмах к митрополиту есть прекрасные переводы церковных песнопений. И сам он знал хорошо греческий язык и был поэт, что очень важно при переводе поэтических произведений и кроме того иногда м. Филарет исправлял ему перевод некоторых церковных песней. При мне как-то А. Н. разбирал переводы канонов, сделанные Ловягиным, и справедливо указывал на недостаток в переводчике поэтического чувства, вследствие чего перевод при своей верности много теряет в своем достоинстве.

Ваши мысли о том, что церковное богослужение у нас заменяет проповедь, я совершенно разделяю. Что может проповедник сказать в разъяснение какого-либо праздника более того, что сказано в церковных песнях. Тут не только изъясняется событие, но извлекаются и нравственные наставления. Златоусты еще в свое время, когда церковное богослужение не достигало той полноты, в какой оно является теперь, не раз повторяли слушателям, что они напрасно сетуют на то, если не бывает проповеди, ибо всему могут научиться из церковного богослужения. А проповеди слушают более из любопытства, и в них интересуются только более резкими выходками, награждают рукоплесканиями проповедника и уходят потом как с театрального зрелища без всякого плода.

Алекс. Васильевича видел ныне. Он не служил, но чувствует себя несколько лучше. Его тревожит ожидаемая ревизия академии преосв. Макарием, который приедет после Пасхи. Не имея отношения к Академии, я теперь конечно спокойно смотрю на эти волнения, меня не касающиеся, и благодарю Господа Бога за свою покойную жизнь, и об одном сожалею, что не имею сил физических для ученых трудов, хотя в душе и есть желание заняться ими. Но и в сем воля Божия. И ученость с ее трудами есть своего рода суета и крушение духа. На нужное дело Господь даст и силы, а теперь не без пользы в течение Великого поста я занимался чтениями сочинений Златоуста.

В нашем Посаде к числу новостей принадлежит то, что Субботин женится на вдове доцента Королькова, племяннице Амфитеатрова и Кудрявцева по женам их. В приданое у нее только двое детей. Ему 47 лет, а ей лет 30. Ныне он сам мне объявил это.

О. наместник ныне служил, хотя его большей частью носят, и дрожат от слабости ноги.

Преданный П. Казанский.

1875 г., апреля 13 дня.

Очень рад был получить от Вас известие. Слава Богу, что Вы здоровы. Вот одним другом Вашим меньше; Не стало Юрия Федоровича⁹⁴⁵. У нас поминают его. Таких людей немного у нас. Я с обычными болезнями влачу свое время. Желал бы и я побывать в Риме и на юге Италии, но смелости нет пуститься одному в такой путь и далекий и представляющий совсем иные условия жизни, нежели к каким я привык. В Академии нашей новый ректор архим. Михаил. Перемен никаких нет, да и нельзя ожидать, кроме тех, какие вносит его личность в отношения к наставникам. Марта 26 был диспут на докторскую степень бывшего ректора Вифанской Семинарии ныне Знаменского архимандрита Сергия. Защищал свое сочинение: «Полный месяцеслов Востока» – предмет один с трудом ренегата Мартынова: «Annus Ecclesiasticus». Лет шесть или семь работал Сергий над этим сочинением неутомимо. Есть пропуски, промахи, но сделано весьма много, и во всяком случае позднейшие исследователи будут опираться на этот труд. Кроме исследования месяцеслова замечательно исследование о прологах и уставах. Весь труд в двух частях состоит из ста печатных листов.

В церковных вопросах пока затишье. Может быть к благу церкви и миру ее подгомонятся с проектами самоизмышленными. Выдал тут, агент известных лиц, Ростиславов – автор сочинений о белом и черном духовенстве и о духовных училищах, изданных за границей, теперь уже в России опыт исследования о доходах и богатствах монастырей – книгу – вернее сказать, опыт фантазии, потому что данных он мало имеет, а что имеет, тем недоволен. Так доходы Лавры, Скита и Вифании он увеличил более, чем вдвое. Цифрами или играет или искажает их, но интереснее всего его сожаление о накоплении богатств в ризах, иконах, вещах, в монастырях. Напоминает он Иуду: «не можаше ли миро сие быть продано и дано нищим». А в заключение хлопочет старост церковных приставить к монастырям; – может быть и ему откроется место. Но при Петре I и после него собирали доходы с монастырских имений. Следствием было с одной стороны то, что все монастыри пришли в развалины и нищету, а с другой то, что и имения перестали давать доход, и начали мало-помалу отдавать их монастырям. Книга имеет значение, потому что вопрос об устройстве монастырей теперь в ходу. Но странно то, что к совещанию о сем деле не приглашают настоятелей монастырей, а все, говорят, сочинит Юрий Толстой⁹⁴⁶ с компанией. Насколько я знаю жизнь монахов наших, не нахожу и я ее удовлетворительной. Монашество наше нуждается в преобразовании, но никогда подобное преобразование, как и всякое нравственное, не совершалось административными мерами и указами. Вопрос нужно поглубже рассматривать лицам, ревнующим о духовной жизни и опытно проходившим духовную жизнь.

Прошедший год Вы хлопотали об издании служб страстной недели; ныне отпечатаны службы и на весь великий пост. Перевод сделал Михаил Симонович⁹⁴⁷.

Приветствую Вас с светлым праздником Пасхи, в чужой стране являюсь к Вам с русским православным приветом – Христос Воскресе. Небольшая семья православных воспоет песнь Господню на земле чужой.

Перед Великим постом и в Великий пост перечитывал я письма митр. Филарета к о. наместнику Лавры с тем, чтобы сделать выборку для печати. Всего более 1700 писем. Но самые интересные уничтожены были по желанию или требованию покойного Владыки. Для характеристики митр. Филарета письма эти важны.

Поднят в Питере вопрос о правах раскольников; хотят дозволить им открытое богослужение. По моему мнению, это тоже, что дозволить на театре представлять православную службу. Раскольничьи архиереи не есть архиереи и священники. Совершение ими таинств есть лицедейство. Как глубоко это оскорбляет совесть православных! Слух есть, что особенно хлопотали за молокан, потому будто, что они суть зерно наших реформатов. Итак Комитет по делам раскола ставит себе между прочим за долг подготовить реформацию в нашей церкви. Неужели это правда? О Остзейцы, ликуйте! или это вы?

В третьей книжке «Православного Обозрения» напечатал я письма Митрополита Гавриила, где можно найти и для нынешнего Комитета о раскольниках очень полезные указания.

В ожидании свидания с Вами, которое Вы обещаете не редко, но исполнять обещание не имеете обычая.

Преданный П. Казанский,

1876 г., марта 31 дня.

Слышал я о Вашем приезде в Москву, добрая Александра Николаевна, и хотя помнил полуобещанное Вами посещение Лавры, но так как еще в Париж послал Вам предсказание, что Вы не будете по приезде из заграницы в Лавру, то и не ожидал Вас. С 3 Июня я в Костроме; вместе со мною из Москвы приехал брат Мих. Сим. с женой, и дней шесть прогостил в Костроме.

Погода не совсем благоприятствует долгой жизни, а следовательно и улучшению моего здоровья. Приехал я сюда в жары, а потом настали холода, и я зябну и кашляю. Иезуит Гагарин потому переписывался или вернее написал письмо Дм. Фед. Голубинскому (не тому, что ездил за границу к славянам, – этот Евгений Евстигнеев. Голубинский) сыну протоиерея Голубинского, преподающему физику в Академии или вернее примиряющему откровение с естественно полученными сведениями, что Голубинский защищал книгу Секки, другого иезуита, от русского переводчика в Вятке. Переводчик выкинул из книги Секки все места, где говорилось о Боге; где Секки находил в природе свидетельство о Боге, там у переводчика явилось свидетельство силы материи и пр. Газеты конечно дошли до Вас, и Вы знаете, что Сербия начинает бороться с Турцией.

В русских сказках обыкновенно русский обманывает немца, который выставляется глупым. Но то – сказка, а не быль. На деле обыкновенно немец обманет русского. Не то ли видно и в Восточном вопросе? Немцы тогда только развязали руки Сербии, когда турки стянули отовсюду войска свои к Константинополю. Но мы зрители, а не двигатели событий, а потому и остается нам только смотреть на совершающиеся события за пределами отечества. Да и в пределах отечества уж не немцы ли придумывают разные улучшения быта духовенства так, чтобы теперь всякого производить в священники. Закрыли много церквей, а теперь Комиссия об улучшении быта раскольников положила дозволять раскольникам по их прошениям открывать моленные, где им понадобится. Впрочем раскольники и не спрашивают никого, ставят архиереев, собирают соборы, открывают молельни. Одним православным несмотря на слезные их просьбы не позволяют иметь при храме своего священника, и лишают тем возможности быть у богослужения, и почти невольно заставляют ходить в раскольничьи моленные. Хотят устроить раскольников, т. е. организовать из них общество, тесно сплоченное, как в Сибири организовали ламайство, а в Оренбурге и в других местах магометанство.

Иерархические новости известны Вам. Преосв. Филофей, бесстрастный как его звали еще в академии, муж долга, никогда не выходящий из себя, немногоглаголивый, назначен в митроп. Киевского. Он не сторонник затеянной Толстым реформы церковного суда. Да и покойный Арсений незадолго перед смертью представил сильное мнение против проекта. Преосв. Леонид переведен в Ярославль. В Москве он без сомнения приносил пользу своим общением с Московским обществом. Много доброго, много верных суждений о делах церкви распространял он в обществе. Будет ли он полезен в Ярославле – это неизвестно, даже сомнительно при его неохоте и можно сказать, неспособности к административной деятельности. Вероятно Вы читали и по крайней мере слышали о книге, изданной Ростиславовым об имуществах и доходах монастырей. При немногих данных книга наполнена разными лжами и преувеличениями, но – и это есть знамение времени – произвела значительное впечатление. Теперь разосланы от Синода запросы о доходах штатных монастырей. Кажется хотят отобрать выдаваемые из казны деньги взамен отобранных имений и штатных служителей. А вся-то эта сумма составляет не более 400,000 рублей. Казалось бы стыдно было бы правительству, если бы оно не давало ничего монастырям – не только потому, что оно отобрало имения, но и потому, что эти монастыри – любимое богомоление народа, приют для душ ищущих мира, и назидательно-воспитательные для народа учреждения. На театры тратится более 400,000 рублей.

Будьте здоровы и отдыхайте в деревне.

Преданный П. Казанский.

Июня 21 1876 г.

Сообщил прот. А. Беляев.