Беседа 53 на псалом 143¹¹⁸

Пс.143:1. Псалом Давида. О Голиафе. Благословен Господь, Бог мой, научающий руки мои ополчению; персты мои брани.

Неужели Бог есть учитель войны? – Высшая помощь необходима особенно в борьбе с духовными враждебными силами. – «Он подчиняет мне народ мой» (Пс.143:2). – Достоинство человека и обличение еретиков, приписывающих себе знание, невозможное для человека. – Что мы можем знать о Боге? – Что значит: «подобен суете?» (Пс.143:4) – Как нужно понимать божественное схождение, прикосновение к горам, молнию, стрелы? «Избавь меня... из руки сынов чужих» (Пс.143:7). – Кроме языка как мы еще можем хвалить Бога? – Хотя люди пола­гают обыкновенно свое счастье в многочисленном потомстве, богатстве и безопасности, но истинное бла­женство состоит в том, чтобы иметь Господа Богом своим.

1. Что говоришь ты? Неужели Бог есть учитель войны, брани, ополчения? Да, не погрешит тот, кто припишет Ему и победу при этом. Таков смысл слов: «научающий руки мои», т.е. дающий силу преодолевать врагов, побеждать, воздвигать трофеи. Так, когда Давид низложил Голиафа, виновником победы был Бог; когда он вел многие войны, воздвигал трофеи, брал неприятельские города вместе с жителями, то Бог доставлял ему победу. Потому он и воспевал: «Господь крепкий и сильный, Господь сильный в брани» (Пс.23:8). И при Моисее Бог совершал много подобного.

Впрочем, есть и другая война, которая гораздо тяжелее этой, в которой нам особенно нужна высшая помощь, – наша борьба с враждебными силами. А что у нас борьба с ними, о том послушай Павла, который говорит: «наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф.6:12). Эта борьба тяжелее потому, что полчища этих неприятелей не одной с нами природы и невидимы для нас, и потому, что борьба происходит не за что-нибудь маловажное, а за спасение или погибель. Здесь не­возможно видеть убиваемых, невозможно наперед знать ни времени, ни препятствий, ни места, и ничего подобного. Эти пол­чища нападают и на площади, и в доме, и во время игр, и во время бездействия, так что мы должны постоянно быть осто­рожными. Война с ними не знает перемирия, не имеет ни вестников, ни переговорщиков и ничего подобного, но бывает без объявления. Поэтому здесь особенно нужно со всех сторон ограждать себя и подкрепляться пищею. А пища для такой войны и оружие для таких воинов есть слушание божествен­ных Писаний. Кто не вкушает этой пищи, тот мучится голо­дом: дам им, сказал Господь, «не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних» (Ам.8:11). Здесь, как и в обыкновенной войне, необходима высшая помощь. «Не спасается, говорит пророк, царь многою силою и исполин не спасется множеством крепости своей. Обманчив конь для спасения: во множестве силы своей он не спасется» (Пс.32:16, 17). Так, многие обращали в бегство врагов, когда предшествовали тому мо­литвы, которые и ниспровергали неприятельские полчища. «(Он) – милость моя и прибежище мое, заступник мой и избавитель мой, защитник мой, и на Него я уповал. Он подчиняет мне народ мой» (Пс.143:2). Видишь ли, как он опять ожидает спасения от чело­веколюбия Божия? Вместе с тем он указывает здесь и на нечто другое. Этими словами он выражает: я не был бы и достоин Его милости, если бы Сам Он не оказал ее; Он Сам – «милость моя», а не я снискал ее своими делами. В самом деле, хотя Бог и милостив, однако не всем ока­зывает милость без разбора. «Кого миловать, говорит Он, помилую; кого жалеть, пожалею» (Рим.9:15). Поэтому, если мы хотим быть помилованными, то должны с своей стороны заслуживать такую милость. А пророк и самое помилование приписывает Богу. Видишь ли сокрушенную душу? Видишь ли признательное сердце, которое приписывает все чело­веколюбивому Богу? «Заступник мой и избавитель мой, защитник мой, и на Него я уповал». Он непрестанно выражает надежду на Бога, научая всех не унывать во время бедствий, но и среди несчастий обращаться к Богу, не отчаиваясь и не падая духом. Он есть «заступник мой и избавитель мой». Если Он не защитит и не изба­вит в самом начале бедствий, то и тогда должно надеяться. Если Он Сам есть Заступник, то непременно избавит от бед­ствий. Надежда особенно и бывает тогда, когда видимые обстоя­тельства повергают в отчаяние, а она внушает бодрость в отношении к будущему. «Он подчиняет мне народ мой». Хорошо сказал пророк. Действительно, нужна и для этого высшая помощь, чтобы удерживать подданных в повиновении, чтобы они не восставали и не возмущались. Таким образом не только для покорения неприятелей и врагов, но и для подчинения до­машних нам нужна великая помощь свыше. Великое дело – хорошо управлять своим народом, не меньшее, чем побеж­дать врагов. Нередко многие на войнах воздвигали трофеи, а во время мира падали, не умея держать бразды управления под­чиненными. Следовательно, не от силы царствования зависит покорность войска, но от помощи Божией; от ней – как победы над врагами, так и подчинение своих. «Господи! Что такое человек, что Ты открылся ему? Или сын человеческий, что Ты помышляешь о нем?» (Пс.143:3)? Другой переводчик (Акила) говорит: «что есть человек, и ты знаешь его» (καὶ γνώση). Третий (Симмах): «что ты обращаешь внимание на него» (γνωρίζεις). Следо­вательно, велик должен быть тот, кто познает Бога, или – лучше – будет Познан от Него; и не только этот, но и тот, кому Бог откроет Себя. Поэтому весьма хорошо сказали семь­десят толковников: «познался еси ему», – выражая, что не мы открыли Его, но Он Сам открыл Себя нам; не сказал про­рок: «что есть человек, познавший Тебя», но: «что такое человек, что Ты открылся ему»?

2. И Павел непрестанно выражает ту же мысль, – напр., когда говорит: «а тогда познаю, подобно как я познан» (1Кор.13:12). И Сам Христос: «не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ин.15:16). И еще в другом месте Павел: «но кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1Кор.8:3). Потому же он непрестанно называет себя званным, показывая, что не сам он прибег, но наперед был призван. Так и в дру­гом месте он говорит: «говорю так не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли я» (Флп.3:12). Не сказал: я постиг, но: «говорю так не потому, чтобы я уже достиг». Как же пророк говорит: «что такое человек»? Между тем другой говорит: «многие хвалят человека за милосердие, но правдивого человека кто находит» (Притч.20:6). И еще иной: «по образу Божию сотворил его» (Быт.1:27). И действительно, он поставлен господином над всеми тварями. Есть и такие люди, которых «те, которых весь мир не был достоин» (Евр.11:38). Но все это сказано о добродетели, когда люди исполняют ее; а в словах: «что такое человек» го­ворится о человеческой природе. Правда, велика и природа че­ловеческая; велика, но если иметь в виду познание, какого она удостоилась, то в сравнении с ним она весьма несовершенна.

Пусть выслушают это последователи еретиков, которые так безумны, что выходят из своих пределов и страдают крайним невежеством, утверждая, будто они знают то, что выше их. Так, и в незнании может быть знание, и в зна­нии незнание. Если хотите, объясним это предметами чувствен­ными. Скажи мне, если бы кто стал утверждать, что он мо­жет измерить море и узнать, сколько заключается в нем мерных сосудов, то не он ли именно и не знает, что такое море? Напротив, кто говорит, что он не знает, что число мер в море неисчислимо, тот особенно и знает, что такое море. Так и в отношении к Богу, кто будет утверждать: я видел Бога и достиг до Него собственным зрением, тот именно и не окажется ли незнающим Бога, называя невидимого видимым, и преувеличением своего знания лишая себя и того, какое для него возможно? Напротив, кто скажет, что Бог невидим и что никто не может видеть Его, не тот ли особенно и знает Его? Также, если один назовет Бога непо­стижимым, а другой постижимым, то не будет ли последний незнающим Бога, а первый знающим? Посмотри, как Павел, идя тем же путем, говорит: «отчасти знаем, и отчасти пророчествуем» (1Кор.13:9). Представь, сколько создано тварей, чтобы познать Бога, – не то, каков Он по существу, но то, что Он существует. Так и Павел говорит: «надобно, чтобы приходящий к Богу веровал» (Евр.11:6). О Нем возвещают все твари, – «от величия красоты созданий сравнительно познается Виновник бытия их» (Прем.13:5), – самое устрой­ство человека, честь, предоставленная ему Богом, наказания, благодеяния, распоряжения, предвозвещенные пророками, различные чудеса; а после всего этого пришел Сам Единород­ный и совершил дивное и страшное домостроительство нашего спасения. И между тем есть люди, которые еще не знают та­кой ясной истины; и ты еще говоришь, что можешь собствен­ным разумом постичь, каков Бог по существу Своему? Итак, скажешь, ты не знаешь Бога? Нет, я знаю, что Он есть, что Он человеколюбив, что Он благ, что Он промыш­ляет, и все прочее, о чем говорится в Писаниях; но ка­ков Он по существу, этого я не знаю. Адам захотел знать больше, послушавшись диавола, и за излишнее желание лишился и того, что имел. То же бывает с людьми, которые руково­дятся человеческим разумом и не слушают, что «Господь дает мудрость; из уст Его – знание и разум» (Притч.2:6). Разве не слышат они Павла, который говорит: «нам Бог открыл это Духом Своим», и отвергает человеческие умство­вания (1Кор.2:10)? «Всякое превозношение, говорит он, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу» (2Кор.10:5). И другой премудрый говорит: «вошли в мир по человеческому тщеславию, и потому близкий сужден им конец» (Прем.14:14). «Что такое человек, что Ты открылся ему»? Представь беспредельное Его величие. Впро­чем, когда я говорю это, я еще не говорю достойно Бога и не знаю, как сказать. Приписывая Богу величие, мы употребляем не собственное выражение, но так как нет другого выраже­ния, то и употребляем слова, какие можем. Так, называя Бога высочайшим, я не определяю Его места, но выражаю высоту и величие существа Его, которое превышает, и превосходит все. Поэтому и говорит пророк: «что такое человек, что Ты открылся ему»? Бог для того и сотворил человека уничиженным, и вместе даровал ему великие свойства, чтобы он не превозно­сился, чувствуя величайшую нужду в смирении по немощи своей природы. «Или сын человеческий, что Ты помышляешь о нем?» Видишь ли, каково величие существа Божия? «Человек подобен суете: дни его, как тень, проходят» (Пс.143:4). Другой переводчик (Симмах), вместо: «суете», говорит: «дуновению» (ατμω). Слово: суета означает не что иное, как тленность, смертность, кратко­временность. Здесь пророк говорит о теле. Потому и Авраам говорит: «я, прах и пепел» (Быт.18:27); и Исаия: «Всякая плоть – трава, и вся красота ее – как цвет полевой. Засыхает трава, увядает цвет» (Ис.40:6, 7). Что же значит: «подобен суете»? Т.е. ничтожеству; все человеческое непрочно и непостоянно, все проходит и исче­зает. «Дни его, как тень, проходят», т.е. и тогда, когда являются, не имеют никакой силы, и скоро пролетают.

3. И на самом опыте ты можешь видеть это, предста­вив людей, которые украшены почестями, ездят на колесни­цах, облечены властью, заключают других в темницы и на­казывают. Чем отличаются они от тени не только во время смерти, но еще прежде смерти? Как скоро они лишаются вла­сти, то все это проходит и исчезает; а предметы истинные – за здешнею жизнью; там и воздаяния, и наказания истинные, и блага, и неподкупный Судия. Между тем все здешнее подобно детским играм: сегодня – судия, завтра – подсудимый. Так часты перемены и неожиданны превращения! «Господи! Приклони небеса и сойди, коснись гор, и они воздымятся» (Пс.143:5). Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): «когда ты преклонил небеса и снисшел и коснулся гор, они возды­мились» (κλίναντός σου … εκαπνίσθησαν). Какая здесь связь речи? Великая и неразрывная с предыдущим. Начав говорить о человеческой слабости и по­казав ничтожество человеческой природы, пророк и здесь опять низлагает гордость людей надменных и, продолжая речь, выражает как бы следующее: надлежало бы им самим видеть слабость своей природы и не высокомудрствовать; но так как они не хотят этого, то Ты покажи Своими делами, до какой они дошли низости.

«Господи! Приклони небеса и сойди». Говорит так не потому, будто Бог действительно нисходит, – возможно ли сказать это о Вездесущем? – но выражается о Боге человекообразно для того, чтобы посредством человекообразных выражений тронуть грубых слушателей. И «прикосновение», хотя представляется вели­чественным, гораздо ниже достоинства Божия. Богу не нужно прикасаться к горам, чтобы они воздымились, даже не нужно и мановения; но довольно одной воли и хотения. Таким обра­зом, сказав о слабости человеческой, он говорит и о могу­ществе Божием, сколько человек может сказать, – потому что и это гораздо ниже величия Его. «Блесни молниею, и рассеешь их, пусти стрелы Твои, и смятешь их» (Пс.143:6). Под именем молнии и стрел он разумеет не действительные молнии и стрелы, а называет так наказания, чтобы известными предметами при­вести гордого и беспечного в страх, трепет и сокрушение. Если иной не может выносить молнии, посылаемой не для на­казания, то кто устоит, когда Бог захочет привесть в движение карающую силу Свою? «Стрелы» же Божии суть язвы, го­лод, разрушения и другие различные наказания. «Простри руку Твою с высоты, изми меня и избавь меня от вод глубоких: из руки сынов чужих» (Пс.143:7). Сила Божия готова не только наказывать, но и спасать. «Рукою» пророк называет здесь помощь, содей­ствие; поэтому он не сказал: простри, но: «посли»¹¹⁹; а если в иных местах говорит и: «простри» то выражает то же самое. Под «водами» он разумеет беспорядочное, нестройное и стремительное нападение врагов. А что здесь говорится не о во­дах, видно из прибавленных слов: «из руки сынов чужих». «Чуждыми сынами», мне кажется, он называет людей, отчуж­дившихся от истины; как верных мы считаем своими ближ­ними и братьями, так неверных – чуждыми; поэтому особенно мы отличаем своего от чужого. Мой ближний – не столько тот, кто близок ко мне по родству, сколько тот, кто признает со мною того же отца и имеет общение в той же трапезе; эта связь крепче родства, равно как и несходство нравов ведет к отчуждению гораздо более, нежели различие по происхождению. Не на то смотри, что мы живем под одним небом и в одной вселенной; а ищу другого общения, которое выше неба; там наше отечество и жизнь. «Жизнь ваша, говорит апостол, сокрыта со Христом в Боге» (Кол.3:3). Не на земле мы живем, но переселились в высшее жилище. У нас другой свет истинный, другое отечество, другие сограждане и сродники. Потому и Павел говорит: «не чужие и не пришельцы, но сограждане святым» (Еф.2:19). Как же, скажешь, Христос назвал ближним самарянина, хотя великое различие (между ним и истинно верующим)? Но и не по естественному родству. Так, когда нужно оказать благодеяние, то пусть всякий человек бу­дет ближним твоим; а когда дело касается истины, то раз­личай своего от чужого. Если бы даже твой брат, родной по отцу и матери, не имел с тобою общения в законе истины, то он должен быть для тебя более чужим, чем скиф; и напротив, если скиф или савромат содержит правые дог­маты и верует в то же, во что веруешь и ты, то он должен быть к тебе ближе и роднее единоутробного брата; и варвара от не-варвара мы отличаем не по языку, не по про­исхождению, но по мыслям и душе. Тот преимущественно и есть человек, кто содержит правое учение веры, и ведет любомудрую жизнь.

4. Посмотрим теперь, как описал чуждых пророк. «Изми меня..., говорит он, из руки сынов чужих, коих уста говорили суетное, и коих десница – десница неправды» (Пс.143:8). Видишь ли, каких людей он называет чуждыми? Тех, которые живут порочно, любят неправду, произносят безумные речи, не гово­рят ничего полезного. Итак, чуждых узнавай по словам и делам их, как и Христос сказал: «по плодам их узнаете их» (Мф.7:16). Как, воинам дается много условных выра­жений и знаков, чтобы, когда произойдет ночное сражение, или поднявшаяся пыль произведет темноту, подобную ночи, или слу­чится какое-нибудь другое недоумение и замешательство, кто-нибудь не принял своего товарища за врага, или врага за то­варища, – так и здесь пророк дает тебе признаки, по которым ты можешь отличить своего от чужого, именно слова и дела тех, о которых он говорит: «коих уста говорили суетное, и коих десница – десница неправды». Действительно, у нас и теперь идет война и жесточайшее ночное сражение с бесами, напа­дающими на нас, с похотями, восстающими против нас, с помыслами, возникающими в нас. Есть и у нас, посвящен­ных в таинства, условные выражения и знаки, так что, если в случае сомнения мы пожелаем узнать, посвященный ли кто-нибудь или не посвященный, можем узнать, спросив у него условные знаки.

«Коих десница – десница неправды». Что может быть хуже того, когда руку, данную нам для помощи, мы употребляем на не­правду? Мы имеем руки для того, чтобы помогать себе и дру­гим обижаемым, чтобы истреблять беззакония, быть пристани­щем и защитою притесняемым. Какое же можем иметь мы оправдание, употребляя это оружие не для спасения других, а на собственную погибель? «Боже! Новую песнь воспою Тебе, на псалтири десятиструнной пою Тебе» (Пс.143:9). Ка­кая здесь опять связь речи? Весьма близкая. Сказав: «простри руку Твою..., изми меня, и рассеешь их», пророк обещает и с своей стороны принести воздаяние Богу за помощь, воздаяние, которое не прибавляет ничего Тому, Кому приносится, а приносящему доставляет пользу Какое же это воздаяние? «Новую песнь воспою Тебе». Хотя оно мало в сравнении с величием благодеяния, но он приносит то, что имеет. Так и мы от бед­ных и ничего не имеющих не требуем ничего, кроме благо­дарности и признательности. Впрочем, мы оказываем помощь для того, чтобы более прославиться; а Бог – не потому, чтобы имел нужду, но чтобы прославить самих воспевающих Его, и тем оказать им новое благодеяние. «На псалтири десятиструнной пою Тебе», т.е. буду благодарить Тебя. В то время были музыкальные орудия, на которых воссылали Богу хвалебные песни; а теперь, вместо орудий, можно употреблять телес­ные члены. Мы можем петь не только языком, но и гла­зами, и руками, и ногами, и слухом. Если каждый из этих членов делает то, что приносит Богу славу и хвалу, если, например, глаз не смотрит бесстыдно, если руки не прости­раются на хищение, а на подаяние милостыни, если слух открыт для слушания псалмов и духовных песнопений, если ноги стре­мятся в церковь, если сердце не строит козни, а наполнено любовью, то члены тела делаются псалтирью и гуслями и воспе­вают новую песнь не словами, а делами. «Ибо Ты даруешь спасение царям, избавляешь Давида, раба Своего, от меча лютого» (Пс.143:10). Не войско, не множество воинов, не телохранители спасают, но помощь Божия. «Избавляешь Давида, раба Своего». Сказав о всех вообще, пророк говорит и о самом себе; и притом не сказал: избавившему, но: «избавляешь», выражая не­престанное промышление Божие.

5. Далее он снова просит того, чего просил прежде, не­престанно припадая к Богу и умоляя об избавлении от людей нечестивых, и говорит: «избавь меня и изыми меня из руки сынов чужих, коих уста говорили суетное и десница коих – десница неправды. Сыновья их – как молодые сады, крепко укоренившиеся в юности своей, дочери их убраны и украшены наподобие храма» (Пс.143:11–12). Здесь он описывает мирское благополучие и богат­ство, и начинает с того, что считается главным – иметь де­тей добрых и цветущих здоровьем, и притом обоего пола; потому и прибавляет: «дочери их убраны и украшены наподобие храма». Вместе с юностью он изображает и роскошь в одежде, и головные уборы, и другие женские украшения, изобре­таемые при всяком богатстве. Потом описывает такой вид богатства, который кажется второстепенным, а теперь, может быть, считается первостепенным: «Житницы их, говорит, полны, (от избытка) пересыпается из одного (отделения) в другое, овцы их многоплодны, размножаются на путях своих, волы их тучны» (Пс.143:13–14). Что значит: «полны»? Стесненные. Не вмещается, говорит, в хранилищах бо­гатство их. «Овцы их многоплодны, размножаются на путях своих, волы их тучны». И это считалось немалым благопо­лучием. У древних богатство состояло в этом, – в стадах крупного и мелкого скота и в хлебных зернах, – пока не явилась нынешняя роскошь. «Нет трещин в ограде (у них), ни прохода (через нее), ни крика на площадях их» (Пс.143:14), т.е. и земледелие охраняется с великою заботливостью и с великим тщанием, плоды созревают, ограды стоят твердо, виноградники возделываются и ограждаются со всех сторон. «Ни крика на площадях их». Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): «во дворах их» (»επαύλεσιν«). Вот еще вид благоденствия, который не всегда бывает при богатстве, это – тишина, спокойствие, безопасность, – когда никто не строит козней, никто не нападает, когда нет ни шума, ни смятения. «(Другие) считали счастливым народ, у которого это есть, (но) блажен народ, у которого Господь – Бог его» (Пс.143:15). Видишь ли добродетель этого мужа? Указав на богатство всякого рода, изобразив его словом, присовокупив мнение о нем других людей, сам он не испытывает ничего человеческого и не считает завидными тех, которые обладают таким богатством, но, презирая все это, ублажает истинное сокровище. Другие, говорит, считают бла­женными людей, имеющих это; а я ублажаю людей, «у которого Господь – Бог его», полагая в этом одном все их довольство, благосостояние, богатство. Те блага проходят и исчезают; а это блаженство остается постоянно, и вместо овец, детей, волов, оград и виноградников, ублажение Бога будет и богатством и безопасностью и непреоборимою стеною. Итак, слыша это, не смущайтесь ничем подобным, но презирая тени, держитесь истины, потому что пророк выше сказал, что «человек подобен суете: дни его, как тень, проходят». Поэтому, если ты уви­дишь людей, которые живут в таком изобилии, но ведут жизнь порочную, то, хотя бы вся вселенная считала их бла­женными, ты считай их жалкими и несчастными; а людей, преданных Богу, признавай достойными подражания и блаженными. Будем же все мы постоянно искать этого богатства, и этого блаженства, чтобы получить и настоящие и будущие блага, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Ко­торому слава и держава, во веки веков. Аминь.