Разговор поэтов

1-ый Поэт

Видится мне, что поэты

В ризу самомнения одеты

И все носят один берет:

«Я настоящий поэт»!

Но, – не посетуй –

Спрошу тебя: есть ли вообще поэты?

Сам я даю такой ответ –

Поэтов вообще нет.

Это обман слуха и зрения,

Что есть вообще стихотворения.

И, хотя поэты видны повсюду,

Они еще только будут.

Лишь перейдя на небеса,

Они отыщут свои голоса,

И не все, а только малая их часть,

Получат поэта власть –

Без мин и ужимок словесных,

Нести над миром огонь небесный...

2-ой Поэт

Слог твой, поэт, прекрасен,

Но я с тобой не согласен.

Мое такое мнение,

Что поэзия, это все творение –

Облака, звезды и птицы,

Все, что поет, летает и суетится,

Все мотыльки, все букашки...

У меня нет такой замашки,

Смелости такой у меня нету,

Из букашек исключать поэтов!

Каждая тварь, на своей дороге,

И говорит, и поет о Боге,

Может гугниво и неказисто,

Может с каким нибудь присвистом,

Но истину – как солнце – встречая и провожая,

Всем естеством ее изображая...

Средь тварей поэт ничем не особен,

Он во всем и всегда подобен

Этой твари поющей и верещащей,

Играющей и шумящей.

Если поэт тих и незлобен,

Он облаку весеннему подобен,

Что легко идет и исчезает,

Капли на землю проливает.

Если бередит он земные раны,

Бывает подобен серому туману,

Что ползет по утрам над болотом.

Если он мудр, то подобен сотам,

Полным животворного меда...

Такова жизнь – от дней Гомера и Гезиода.

Если годны для нее дрозды и синицы,

То и поэт для нее годится...⁷

1-ый Поэт

Я готов, конечно, признать и это, –

Поэзия всякого делает поэтом.

Но душа моя, тем не менее,

Грустна, что не слышит ангельского пения.

И не легче ей оттого, право,

Что разместились поэты налево и направо,

И внизу, и вверху и повсюду,

Подобно некоему чуду.

Ведь самой Поэзии то в мире нету,

А как без нее быть поэтам?

Без нее поэты – жалкие недоноски,

Слишком дальние отголоски

Истины совершенной,

Новой, великой вселенной.

На земле у поэтов, ни слуха, ни голоса нет, только – ноги;

Скорбно поэты бредут по земной дороге,

Тихо шагают в мире и умирают под небом,

Без тепла, без воды и без хлеба.

Все умирают без воздуха Нового Мира,

Ввысь поднимая, как Чашу, беззвучную, полную лиру...

С.

Предо мной – «Разговор поэтов»...

Сияет произведение это

Самоцветами образов, мыслей, фраз!

К слову: доказывает оно как раз,

Что в мире нашем, таком убогом,

Есть все-же поэты – и слава Богу!

Одно скажу: из повторного чтения

Не вынес я точного впечатления,

На чьей стороне в сем споре великом

Находитесь Вы сами, Владыко!

Не первому ли поэту Вы «адэкватны»,

Поскольку высказаться дали ему двукратно,

Да еще почтили «заключительным словом»?

Что до меня – то я за второго!

Сперва немного о «ризе самомнения».

Всякое ли довольство содеянным – преступление?

Каменщик, хорошо построивший дом,

Вправе быть доволен своим трудом.

Почему же, собственно, поэту негоже

Испытывать приблизительно то же?

Только никто из обоих не должен при этом

Считать себя лучшим каменщиком и лучшим поэтом.

«Бернар», рассказ Бунина, по своей идее

(Смотри книгу «Весной, в Иудее»,

Вышедшую только что в Чеховском Издательстве),

Блестящее тому доказательство!

Ну да это присказка, а вот и главное.

Ремесло поэта не такое уж бесславное!

Не всуе дан человеку дар речи.

Стихи – ангельского пения предтечи,

К великим высотам путь начальный.

Согласен: они «отголосок дальний»,

Но как было бы на земле и пусто, и жестко

Без этого вот самого «отголоска»!

Пускай от ангельских далек он жемчужин,

Пусть бледен и жалок, а все же он нужен,

И если, каким бы ни был он малым,

От него кому то чуть легче стало –

Значит и ангелы радуются, его слушая.

Почему стихам открыты детские души,

Тянутся к ним, как к дневному свету?

Потому что нехитрая песнь поэта

Напоминает детям умолкшее пение,

Звучавшее им еще до рождения.

И совсем неправ Ваш первый поэт,

Говоря: на земле, мол, поэтов нет,

Поэтом, мол, станешь в иной обители.

Может нет на земле и священнослужителей?

Ведь и священнослужитель несовершенен тоже!

А скольких он научит, скольким поможет!

Мне кажется, что разгадка загадки мучительной

В том, что в мире все относительно.

Все честное, чистое, угодное Богу

Идет с созиданием мира в ногу,

Хотя перед ступенью грядущей и высшей

Кажется еще и убогим и нищим.

Быть может (кто знает!) и ангельское пение

Для архангелов – сплошное неумение,

Архангельское – не одобряют херувимы,

От херувимского – морщатся серафимы...

А каждое, для своего духовного плана, –

Целебный елей, возливаемый на раны.

Так и стихи на земле ненапрасны,

В плане своем – и они прекрасны,

И они – участники гимна Вселенной.

Посему – да будут благословенны!

Д. Кленовский

Апрель, 1953 г.

К письму от 13 апреля 1953. Примечание: с этого года Д. И. начинает иногда подписываться именем Кленовского. – А. И.