Об истинной любви и дружбе

Слава Богу! По милости Благомыслителя о спасении нашем Господа, я, недостойнейший, много утешен вашею любовью. Сей дар никем не отъемлется во Иисусе Христе. Говорит Священное Писание: Бог есть огнь, поедающий нечестие. Да истребится из сердца всякая мысль, не благоугодная пред вечным милосердием. Благо нам сообщатися чистою любовию и исповедатися пред Сердцеведцем Господом, в прославлении Его.

Никакие расстояния местные не могут разделить сердца любящих друг друга в повсюду сущем Утешителе. Смею просить вас сокрыть мое имя и, сколько можно, последовать мирной осторожности, о всем благодаря Господа. А когда будете стоять на молитве и жертвовать своим сердцем Богу («сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» – Пс 50, 19), тогда и мне будет на сердце знак вашего жертвоприношения, ежели Господу будет сие угодно, для утверждения нас в святой молитве, которая от Него внушается и бывает Им содействуема, по одному только с нашей стороны соизволению. Вам всегда остается разбирать свои мысли.

Милостивая государыня!

Кто не говорит ни одного праздного слова, тот хотя бы ты-сячами людей окружен был, действительно избегает мирской суеты.

Наставник и Спаситель всего мира Иисус Христос. Его разумеют слышащие, когда внимают в простых сердцах своих следующим словам Его: «Мои ученики есть те, которые имеют любовь между собою; если любите Меня, слово Мое соблю-дете, соблюдающий заповеди Мои, любит Меня! Любите врагов ваших, добро творите ненавидящим вас». Вот что угодно все во благо устраивающему Богу, а противящиеся ему, погибнут.

Непотребный раб Егор. 8-го Мая, 1824 года.

Блистанием озарили мое мрачное сердце Златые уста. Признаюсь вам: в чтении моем каждая речь Иоаннова пленяла мысль мою! Это я говорю о небесных мыслях, что усердием вашим внесены в ущелины камня, в котором пресмыкающийся червь плетет вам сии строки. Столько рад, что все строки потерял и ничего не осталось к изъяснению столь великия радости!

Когда же дочитался до слова о любви, не мудрено было загореться мне и не могли не пламенеть чувства мои, когда повторял тут внесенные Павловы слова: «Друг друга любите прилежно, горяще Духом». Огнь сей чистейшей любви никогда не имеет волнения, какое бывает от воспаления крови, по чему свидетельствуется Священным Писанием, что кровь и плоть не внидет в Царствие Божие. Правду вы пишете, что без истинной любви на сем свете и самая наша жизнь нам мучение, а истинная любовь и в самой лютейшей смерти приносит утешение.

И то все не истина, что происходит не от Иисуса Христа; только один Христос – сущая Истина, и всякое уклонение от Него не что иное, как прелесть врага, алчущего поглотить весь мир.

Сорадуюсь вашей мысли, которою вы просите Бога, чтобы сподобил и все то любить, что сближает с Ним, и не любить того, что удаляет от любви Божией. «Просите, и дастся вам». Усердно просите до самой смерти, и непременно получите.

Пребывающим в небесной любви уже гроб не страшен, как прочим, но, напротив, очень вожделенен: во-первых, потому, что он разрешает нас от оков суетного мира, во-вторых, потому, что служит нам переднею комнатою, в которой мы, скинувши тяжелую одежду – тело наше; входим в вечное собрание неизменных радостей и всякую светлость превосходящего просвещения!

Приятно ли вам это??? Не надобно подражать миру, что бы он ни представлял нам, единственно покорить себя учению Христову...

Ежели вы одни теперь и в комнате вашей никого нет, то взаимно преклоним наши колени и прольем сердечное моление ко Господу: Господи! Сподоби нас любить Тя от всея души и помышления и творити во всем волю Твою.

Матерь Божия да сохранит вас под кровом Своим.

Георгий. 1 февраля. День св. мч. Трифона. 1824 года

Милостию Божиею мне дано разуметь любовь и дружбу или что есть любовь истинная и что есть друг верный. Любовь есть совершенство добродетелей, а тайна сердца открываема бывает единственному верному другу. Истинный и верный друг не имеет шуточных мыслей и не терпит празднословия или сообщения с кощунством, в чем заключает свою дружбу мир; его сердце ограждено страхом Божиим, душа, исполненная любви, питается правосозерцательными истинами и с благоговением сообщает слово небесного утешения искреннему и верному другу своему. Ежели один имеет болезнь на сердце и какую-либо мысль, медлящую на памяти, тотчас ее сообщает другу, приятно ища совета его и пособия; друг, благоговейно храня взаимность искреннего чувства, усердно служит сообщением своего сердца, ума и мыслей, соответствуя благонамеренным предпри-ятиям верного друга. Искренность есть жизнь, дышащая любовью. Искренность на друга клеветы не терпит и того чуждается, кто клевещет на него. Друг верный – кров крепок, и, как град, обнесенный крепкими стенами, он огражден благими мыслями.

Кто оставляет такого друга, тот оставляет крепость своей жизни, уклоняется в развращение и попадает на льстивых друзей, которые умеют все угодное по сердцу говорить и предлагать, – от таких друзей спаси нас, Господи. Жалеть должно, каяться и плакать о том, что смешные и неподобные мысли ожесточают сердце и разлучают ум с Богом; следует сострадать друг другу и плакать о невоздержании, о бесстрашии и неблагоговении к слову Божиему. Друг мой довольно просвещен духовными познаниями, не может смеяться, где Силы Небесные со страхом невидимо служат, или замечать пороки других, осуждать и обращать их в памяти своей! Мало этого, но что должно было выкинуть из памяти, то еще сообщает искреннему другу сердца своего: сообщением таким не может не оскорбиться в страхе Божием благоговеющая любовь. Когда бы то же сообщено было с раскаянием и с сознанием немощи своей и своего порока, а не других, тогда бы искренний друг менее оскорбился, а более умножил бы сострадательное моление ко Господу о спасении друга своего и о покровении от соблазнов. Объяснивший вам истинный разум любви и дружества, примиряюсь с вами о Господе искренностью моего сердца.

Святая любовь познавательна, умна, чиста, как свет, незазорна и приятна пред Ангелами; но самолюбивый мир чужд сей любви; он имеет свою любовь – зазорную, беспокойную, подозрительную, слепую и гнусную пред Ангелами и добрыми людьми. Мирская любовь нетерпелива, мучительна, беспокойна и очень непостоянна; духовная же любовь долготерпелива, покойна, постоянна, немнительна, нелицемерна, но бессмертна и исполнена всех благих дел. Мирская любовь оканчивается ненавистью, духовная преселяет в небесные чертоги. Ни око, ни ухо, ни сердце плотское не ощущало той радости, которая уготована пребывающим в чистейшей любви.

Пусть набежит на сердце какая-нибудь беспокойная и сопротивная мысль, но при объявлении от сердца сердцу тотчас делается рассматривание и при истинном рассуждении истребляется всякий непотребный помысл. А против досадителей и клеветчиков не возмущаться духом и благодушно переносить обидЫ – это знак кроткого сердца. Наносимые скорби и обиды от ненавистников, и озлобления от злых людей, и всякое суждение и поношение мирское не могут поколебать сердец, утвержденных в христианской любви, но еще больше послужат им к укреплению во истине и к презрению суетных и ложных удовольствий и предрассудков. В терпении наше стяжение душевное: терпят и за суету, и за тленность; а за вечное и неизменное небесное сокровище мы ли будем уклоняться от терпения? Чего себе, того и другим пожелаем – пребывать в любви к Господу и жить, по Его заповедям, в кротости и смирении, а на оскорбляющих нас не гневаться и не оскорбляться – вот смирение!

Декабря 1-го, 1824 года

И самые пламенеющие любовью духи, каковы суть Херувимы и Серафимы, смиряются пред Господом славы, трепещут и трясутся, покрываясь крыльями, потому что не могут без страха воззреть на любящее лице Господне; свято сказано: «страх Господень чист», во век пребывает» (Пс.18,10); «бойтеся Господа, вси святии Его, яко несть лишения боящимся Его» (Пс 33, 10). В бесстрашии светоносный Ангел диаволом сделался, из рая изгнан; Иуда предал Господа на распятие. Вы скажете: «Совершенная любовь изгоняет страх», – как говорит святой апостол Иоанн (4, 18)». Действительно, изгоняет тот страх, который требуется от рабов; но страх, который надлежит иметь сынам, вовеки пребывает. Представим, что кто-нибудь любит государя и взаимно любим государем: не имеет ли же и он страха и опасностей, чтобы всяко сохранить любовь государя и чем-нибудь не прогневать его? Пламенное сердце сильно горит любовью, так что трепещет и трясется, как бы в чем не прогневать Господа, а прочие страхи гонит прочь. Не боящиеся Бога грешат, и всякой безделицы боятся, и ужасаются человеческого страха; в этом довольно им наказания за то, что Бога не боятся.

Декабря 3-го, 1824 года

Слава Богу. Во вторник подали мне с почты письмо ваше с поразительным выражением: «Помни последняя твоя». Гроб, могила и лопата – как будто в первый раз столь живо глазам моим представились, что были проникнуты все чувства мои... Помысливши с моей душой, как с вещью бессмертной, ныне заключенной в темнице тела моего, – я ощущал быстрое и стремительное соединение сил ее; родился вздох из самой глубины сердца к Самому Сотворшему меня, и я повергнулся к спасительным стопам Его, покуда мысль свела меня вновь познать мое заключение и усугубить труды покаянной жизни в теперешнем пребывании моем.

Поэтому есть мое изволение прекратить переписку – может быть, с теми, которые ищут довольствоваться одним любопытством, а не жизнью царского пути, только не с вами. С вами желал бы я иметь переписку до окончания здесь дней наших, посвященных Богу. Да укрепит нас в этом Крепость наша Иисус Христос, без чего и одной минуты прожить не можем сами о себе.

Пусть кто бы нибудь представил вам горы злата, и множество драгоценных вещей, и все утехи сего мира, и сказал бы: вот такова моя к вам любовь! Теперь, не ожидая на это вашего ответа, достойно смеюсь и говорю с уничижением: это все гнилой навоз – противу любви Божией, блистающей небесными красотами. Одна ли с моею ваша мысль? Конечно, любовь Божия сравнений не имеет. Пред сею любовью всякий высокий ум смиряется и уничтожается всякая вещь. Нет богатее души, любящей всеобъемлющею любовью, и нет беднее души, уклоняющейся от Него.

Марта 20-го, 1825 года

Все отпадет – любовь же отпасть не может. Ее только дознают одни истинные и верные христиане. Совершенное, бессмертное, в себе все заключающее – само существо любви выше всех вещей и глубже всякой глубины! Откуда же такой любви отпасть? Только чтоб мы сами не отпали от нее. Святой Павел познал ее и сказал (см. Рим 8, 29): меня ничто не разлучит от любви Божией – ни высота, ни глубина! Это все объемлется любовью; любовь же не объемлется ничем. Эта любовь такая пламенная, что горы истаевают, камения распадаются и всякое огненное пламя и вещественная горячность при появлении ее смиряется и уничтожается. Она же есть мирная, тихая и приятная. Любовь сию совершенно засвидетельствовали великие мужи – мученики и жены-мученицы. Спаситель мира засвидетельствовал Свою любовь миру и всего Себя предал в пищу и питье алчущим и жаждущим Его. И сия любовь нам от Него дается. Так и мы друг другу обязаны любовью, любя более всего Господа Бога нашего. Словеса Господня раз-жжена, искушенна, очищена седмерицею (см. Пс 11, 7). Внимающий слову Божию разгорается сердцем, искушается огнем, очищается любовью... Святая божественная любовь свела Господа с небес для спожития с нами, недостойными: приняв на Себя человечество, Он говорил с нами грешными и терпел все наши немощи и огорчения, любя нас.

Сообщаю слово вашему сердцу. Вы ищите успокоить душу любезнейшего N. N. Сие очень достойное попечение вашего сердца удобно может приобрести Господу его душу. Бесспорно, что вы много понесли прискорбных болезней, которыми повсюду страдало ваше чувствительное сердце, и потому необходимы были вам дороги и посещения св. мест, где почерпаемая отрада была вам особенным воздаянием за ваши труды, и раны сокрушенного сердца целились присещением свыше от десницы призираюшего Бога. – Потом вновь вы обращались с вашею заботливостью и убеждениями к его сердцу: но занятия его по всяким обстоятельствам вновь отделяли исполнение ваших христианских желаний и глубоко опечаливали вас, как вернейшего друга, при нежном чувствовании вашем; и сколько раз вы ни применялись, все находили себе новые затруднения. Однако на этом еще не конец! По всему видно, сколь вы усердно продолжаете трудиться, чтобы найти и приобресть его сердце, -и это вам возможно!

Любовь покрывает множество грехов, как свидетельствует Писание, которое всегда питает вас; и сие есть истинная крепость души вашей... Теперь, что бы ни представлялось вам противного и прискорбного в друге вашем, все то покройте вашею любовью, что только относится собственно до вас; – перенесите последние тяжести и мирным сердцем, при мирном слове вашем, вы его обрящете: только да не уклонится сердце ваше от долготерпения.-Сколько раз нанесет он вам оскорбление, столько или более, в молчании смиренною молитвою испрашивайте ему у Господа милости – и сие истинно сбудется по вере вашей. И еще повторяю истинное слово: Мир Божий, превосходяй всяк ум, да обымет вас в мужественном терпении вашем! Благодушествуйте.

Христос посреди нас!

Марта 23-го, 1830 года.

Болезнь моя наложила на меня молчание. Теперь слава Богу! Ваши истинные, от искреннего и верующего сердца благодеяния ценятся на небе, где, по жизни сей, будет вам праведное воздаяние.

Здесь же вам ныне настоит нужда: терпением и великодушием и над самыми жаж-дущими отъезда вашего одержать спасительную победу. Ежели оставить на несколько времени многими усилиями одержанное место, когда уже начатое приходит в некоторый по-рядок домашнего благоустроения, то после не к чему будет возвратиться вам, или увидите тогда предпринятые ныне труды ваши о благочестии произвольным отсутствием вашим уничтоженными и недействительными. Истинным словом говорю вам: когда душа его побеждается кротостью вашею, тогда вам более и более надлежит хранить в себе заповеданное смирение к его и вашему спасению.

Где не пользует прекословие, там нужно молчание. Не оскорбитесь за напоминание. А бывающим во сне грезам, хотя бы они и сбывались, не предавайте вашего сердца. Гоните из памяти вашей зло напоминающего духа и духа мечты: тем избавитесь от прелести и смущения и святой Хранитель Ангел ваш неотступно пребудет с вами до конца, милостью Божией охраняяй вас.

Мая 22-го, 1830 года

Слава Богу! Теперь читайте письмо сердца моего к сердцу вашему, на котором воспоминается Златоустово изречение: что та любовь, которая бывает ради Христа, – крепка, постоянна и непреодолима, и ничто не может оную отвратить – ни клеветы, ни бедствия, ни смерти, ни иное что подобное; и хотя бы так любящий тысящные видел печали, за таковую любовь приближающиеся к нему, однако, не отстал бы от нее; любящий бо для того, чтоб его любили, если увидит какую неблагодарность, разрывает любовь; а ради Христа связанный любовью никогда не отстанет от нее. Посему-то Павел и говорил: «любы николиже отпадает» (1Кор 13, 8).

По чувствованию вашего сердца вы сами видите, что все то, что делается с любовью и во славу Божию, не только не обременительно, но и радостотворно: сие-то самое скорби и грусть пременяет в истинное утешение и духовную сладость. Душа, взыскующая Бога, не лишится всякого блага. Да поможет вам Господь с радостью исполнять Его святые заповеди! Они-то суть свет живущих на земле верою.

В жизни человеческой нет ничего дороже времени: купить его ничем не можно; что прошло, то невозвратно. Особенно полезно сколько можно чаще размышлять о смерти, о воскресении, о будущем суде, о вечном блаженстве и о вечном мучении: ибо сии размышления помогают нам воздерживаться от грехов и отрешаться от пристрастия к земным вещам, утешают в лишении земных благ, побуждают соблюдать в чистоте душу и тело, жить для Бога и вечности и таким образом достигать вечного спасения.

Непотр. р. Георгий, испрашивающий взаимно молитв ваших Августа 30-го, 1831 года

Передаю вам слово души моей.

Песнь 2, Вонми, небо, и возглаголю, и да слышит земля глаголы уст моих. Да чается яко дождь вещание мое, да снидут яко роса глаголы мои; яко туча на молодую траву, и яко иней на сено. Яко имя Господне призвах, дадите величие Богу нашему. Бог, – истинна дела Его, и вси путие Его, суд...

Жизнь и свет!

Тьма и смерть!

Суд – и воздаяние – «комуждо по делом его» (Пс. 61,13)!

Весь погружаюсь в любовь к Богу и ближним: в этом состоит мое неизреченное богатство.

Близкими взаимно могут быть язычники; нам же, истинным христианам, надлежит быть единодушными, единомысленными, словом: одна душа! одно сердце и одно стрем-ление, один путь мимо всего временного и непостоянного – к вечному, без конца пребыва-ющему наслаждению.

Да поможет нам Господь понести многие скорби с благодарностью ради имени Его, ради нашего вечного спасения!..

Себя и вас поручая Божиему Промыслу, остаюсь

н. р. Егор Сентября 6-го, 1831 года

Видите, какову любовь дал есть Отец нам, да чада Божии наречемся и будем. Сего ради мир не знает нас, зане не позна его.

Всяк, не творяй правды и не любяй брата своего, несть от Бога. Яко се есть завещание, еже слышасте исперва, да любим друг друга: не яко же Каин, от лукавого бе, и закла брата своего: и за кую вину закла его: яко дела его лукава беша, а брата его праведна.

Не любяй бо брата, пребывает в смерти; всяк, ненавидяй брата, человекоубийца есть: и весте, яко всяк человекоубийца не имать живота вечного в себе пребывающа. Не любим словом, ниже языком, но делом и истиною.

Чего вы ищете? и где? Утверждайтесь мыслию благою: то, что ныне есть с тобою – и всё – бывает Божией судьбою. Вся Исполняяй есть везде. Вы можете посетить только гроб мой. Он дождется вашего сердца; хотя и далеко увлечены вы в море, но есть надежда, что сокрушенный корабль ваш достигнет мирного пристанища. Когда вы будете над моею могилою, то вспомните мою к вам искренность, что я уснул в чаянии воскресения мертвых и жизни будущего века. Ваше о мне воспоминание не останется тщетно пред Господом; вы же, по любви вашей ко мне о Господе, предложите милостыню нищим, а братии – утешение; в лице же их Сам Христос приимет усердие ваше, тогда и мне, и вам приятно будет; ныне простите; целую вас

непотребный раб Георгий Января 12-го дня, 1836 года

Причина моего уныния – ваше уныние; сердце исполняется чувством и состраданием вашему сердцу. Вы принимаете мысль, которую следует отвергать. Мы ничего не знаем о смерти вечной, размышление наше общее о том, что повсюду видится и делается. Как мы себя можем уверять о том, что от нас угодно Господу сокрыто? Каждый свою смерть обязан помнить. Видите свою мысль, как она вас оскорбляет, что вы плачете. Покойтесь о Господе и не сомневайтесь в Его благости. Он нас всех любит.

Я вам пишу просто, просто и принимайте, матушка-сестрица. Не дозволяйте находя-щим мыслям приписывать свои догадки; они вредны и несправедливы. И что за удовольствие представлять себе иное против того, что просто написано. Так и меня, и себя приводите в слезы, сами себе представили оскорбительную мысль и плачете. И я, смотря на вас плачу, что вас всякая находящая мысль может огорчить и вы принимаете подложную мысль и уверяетесь в том, чего нет.

Боюсь ли я скорбеть просто о смерти смертного человека? Никогда, но также просто сказать бы и подкрепить бы словом. Это пустая опасность, чтобы скрывать неизбежную участь только для того, чтобы не огорчить теперь, а после. Я не соглашаюсь с таким умышлением. Я люблю открывать, все что можно. Почто же, дражайший друг мой, так долго вы скрывали от меня эту вашу мысль? – покудова я сам спросил. Так вы настрадаетесь без меня и мне скажете. Поэтому смею ли я считать себя другом? Я погружусь в крайнее ничтожество, и кто же меня поднимет, как не вы?! (...)

Господь, всякого блага Промыслитель, нас столь близко сердцами сблизил, чтобы мы мысли сообщали и были бы одна душа. Откровением находящей мысли показывается действующая любовь, а сокровением – недоверие...

Скажите мне, пожалуйста, чем я оскорбил и так много огорчил, что вы такую мысль так долго скрывали от меня? И почто же произвольно себя вдавать мысленному врагу, всегда рыкающему и ищущему, как бы через какую мысль посмеяться над нами и поглотить душу? Прошу любовью никогда не скрывать от меня такие мысли: они же пагубны; лучше нам ве-рить искренне друг другу, нежели таким своим мыслям... Я люблю слушать сердце ваше. Вот как мы оскорбились оба – вы и я.

Любимый друг мой! По прибытии моему сюда (в Задонскую обитель) со мною было необычайное: «помните, я несколько раз писал в письмах моих о решении моей мысли в церкви – как внезапно явилась мне старушка»⁹, открыла глубокую мысль мою и решила мое недоумение. Я думал, что это привидение было в церкви. Потом и в келье – в самую ми-нутку глубокого уныния, приключившегося от некоего оскорбления. Вдруг отворились двери и старушка падает мне в ноги: «Прости меня, – говорит она.– Я тебя, батюшка, оскорбила». Вся грусть с меня отлетела от этого слова. И тотчас утешила меня надеждою моего здесь спокойствия. Тут-то я уверился, что в церкви она же мне явилась. Спросил – и открылось мне верующему, что все это от Бога.

В то время, когда я боролся с мыслями в глубине сердца моего, она молилась пред образом чудотворным Божией Матери. Вдруг нашел на нее священный ужас, восхитивший в ней сердце, и узрела она мысль мою, что боролась с моим сердцем. Пришла и облегчила меня – решила недоумение мое: «Также и теперь к тебе унылому приведена я духом. Бог с тобою; почто ты задумываешься и унываешь? Матерь Божия тебя приняла под Свой покров, а ты унываешь, дурак!» – так она меня бранила за уныние мое, и все чувства мои в ту же минуту отворились. Сердце таяло, как свеча, от горячей любви к Господу, и слезы проливались, как вода, с горы текущая источниками. Совсем очистившись от мрака уныния, побудила меня у нее испросить прощения за безумие мое. Я это сделал и был прощен, и был свободен от находящих помыслов.

Чрез несколько времени вновь пал в уныние. Тотчас явилась мне матушка и нашла меня за книгой святителя Димитрия. Спросила меня: «Какую ты книгу читаешь?» Я сказал. «Молись ему! – она мне отвечала.– Он за тебя помолится Богу, и бесы отойдут от тебя».– «Какие, матушка, бесы?» – «Ты, дурак, не знаешь, как они тебя окрадывают. Это уныние и мутные мысли тебе они наносят. Не ленись, молись по четкам Богу и призывай помощь святого Ангела Хранителя – и будет хорошо на сердце и чисто в голове. У тебя ведь болит голова?» – «У меня в голове как будто всё журчит, подобно пчелам» – так я ей ответил. «Молитва очищает голову. Молись, и будет хорошо. Не скучай, батюшка! Матерь Божия тебя сохранит. Тебе здесь хорошо будет. Прости меня, может, я тебя оскорбляю этим».– «Матушка, я не умею и благодарить за такую мысль. Прости меня, я никакого понятия духовного не имею, а вас Господь посылает меня вразумлять!"-«Смотри, вразумляйся». Простились, поцеловавши ее руку, а она мою.

Но враг, ненавистник добра, чтобы заградить этой старице ко мне дорогу, не очень давно навел на нее такую сильную ненависть, что весь изменяется и бледнеет Григорий Сте-панович, когда ее увидит, – и не допущает ко мне. Это мне чувствительно. Однако я решил все переносить и терпеть ото всех сторон, когда угодно Господу попустить на меня всякое оскорбление. Ах! только вы можете это представить себе, единодушный друг мой. Любовь ваша открывает мое сердце, только вы в своем что-то удерживаете.

У этой старицы есть недалеко от Лебе-дяни брат – старец Иларион. Его смирение единому известно Богу. Когда ему бывает откровение о моем смущении, он молится и умоляет Господа о мне. Его многие ездят посещать и пользуются его смирением во благо. Очень стоит посещать таковых богоугодных старцев. Мы духом любим друг друга, и многие через письма меня уверяли, что он много меня любит.

Я радуюсь о Господе, что удостоивает меня, худого, хорошей любви. Мне очень при-ятно, друг мой, что я могу тебе вручать мое сердце и делить мой с вами разговор, и этим я облегчаюсь! Очень явно, что меня с тобою соединил святой Промысл Всевышнего, Который и тебе дал равное мне сердце любить меня и мне любить тебя. Очень сильно ты его любишь? Люби ж, люби и знай, что это не противно Богу, что я его люблю. И я его люблю, и должно его любить. Кто изрекал в священном месте сии священные слова, может быть, самый тот, который не хотел, чтобы мой искренний друг меня любил? Но дух изрек его устами, повторяя заповедь святую.

Радуюсь я об этом и сознаю себя недостойнейшим такой большой любви. Но видно, так угодно благости Божией, чтобы достойного презрения любить! Вот сколько продолжа-ется с Вами мой разговор безумный.

Еще припоминаю о старушке. Она мне внушала, чтобы я хранил мое сердце и от самомалейшего гнева и роптания.

«Ежели кто и оскорбит, – говорила она,– в ту же минуту забывай и не желай ничего оскорбительного, а молись за них Господу, и благодать Божия посетит тебя...»

Она по наружному виду иногда показывается строга, сердита, но в душе и сердце перо не может доброту ее описать.

Мне приходила мысль от всех скрыться, чтобы, кроме Бога, никто не знал, и я еще медлю и удерживаюсь. Буди в нас воля Божия! Благоволи, Господи, и мне, недостойнейшему, в день воскресный после ранней обедни причаститься Твоих страшных и животворящих Таин Тела и Крови Твоя, во оставление грехов и в жизнь вечную.

На вопрос ваш о прежней моей жизни отвечать дается мне слово сердца. У меня была родная сестра Надежда Алексеевна, двумя годами меня старше; мы с ней вместе начали учиться читать книгу; тогда мне было четыре года; а когда она с улыбкой на устах оставила видимый сей мир, тогда мне было десять лет...

На 17-м году я оставил дом и землю моего воспитания и, будучи в объятиях сопро-вождавшей меня слезами матушки моей, обещался ей, к ее утешению, чрез год приехать к ней для свидания. «Нет! не будет этого, – возразила родная, улыбнувшись сквозь слезы от сердца, преизливающегося любовию.– Знай, что я с тобою прощаюсь в последний раз и здесь тебя не увижу никогда; мы увидимся в будущей вечной жизни: там моя надежда и ожидание тебя!» При сем слове облила меня всего горячайшими слезами, взглянула на небо и, благословя меня вторично, рассталась со мной... Бурные лошади понесли меня тогда в Санкт-Петербург...

Предсказание родной оправдалось самим делом: походы и война далеко увлекли меня с собою; повсюду мы говорили меж собою письмами; последнее ж письмо ее нашло меня в Крыму над Черным морем. В этом письме еще раз получил я материнское благословение и убедительнейшее увещание к соблюдению истинной веры, право исповедуемой Восточною Греко-Российскою Церковью. При сем помянула она мне, с какою болезнью сердца пеклась обо мне; с какою горячностью – когда я был еще малолетен и часто болен – молилась Богу и Божией Матери, чтобы я был истинный христианин, имел бы в себе страх Божий, предохраняющий от всяких грехов, и вел бы жизнь беспорочную по всем отношениям; чтобы всегда и везде, где бы ни находился, с сердечною верою ради Христа благотворил нищим – в таком истинном разумении, что в лице нищего приемлет милостыню Сам Христос, и чтобы о всяком человеке хранил мысль благую и за какое-нибудь собственно противу меня злотворение непременно воздавал бы благотворением, чему свидетелем есть Сам Бог.

Еще объявляла она мне, что отходит от жизни сей, меня же совершенно поручает по-кровительству Богоматери и убеждала, чтобы я усердно молился моей Владычице, пока Гос-подь продлит жизнь мою. В заключение писала она, что еще благословляет меня и прощается со мной до свидания в вечной жизни. Сии слова ее души проникли все мои чувства; сердце сокрушилось во мне и слезы пролились ручьями!!! Во блаженном успении подаждь, Господи, вечный покой усопшим рабам Твоим, родителям моим: убиенному Алексею, и преставльшейся Анне, и сестре моей девице Надежде и сотвори им вечную память! Теперь не имею более слов отвечать на занимающее вас любопытство... Простите.

Святой невидимый Ангел Божий да внушает вам мысль благу – проходим мимо временных в блаженство вечное.

Мая 10-го, 1835 года

Если мы что помышляем и делаем ради Бога и в славу Божию, то сие не вводит нас в уныние, но исполняет неизреченною радостью, все сердце обвеселяющею и все чувства сладко погружающею в тишину премирную, даруемую снисходительным Промыслом Все-вышнего в упокоение изнемогающим. Если более всего любим Бога и ближнего любим, как себя, то вместе с сим и самих себя любим истинною, чистою и богоугодною любовью, и лю-бовь Божия пребывает в нас.

То ли значит истинная любовь к самому себе, что я люблю только себя? Нет! Это прелесть, это ложь, это гордость, это не любовь, а заблуждение чувств и тьма душевная. Истинная любовь есть свет души: в ней мне виден ближний мой; я люблю его, как себя, и это самое свидетельствует, что я поистине в моем ближнем люблю самого себя. Таким образом, единодушно, посредством взаимно-искренней любви, мы обретаемся в любви Божией, как во свете всеобъемлющем.

Все душевные беды бывают от произвольного нашего уклонения от любви Божией.

Ни место, ни народ, ни случаи, ни дни,–

Тому, что страждем мы, виною мы одни –

и потому во всякой скорби будем сознавать виновными только самих себя; смирим себя и с повинной головой, с искренним покаянием, обратимся к Господу – и Он обновит дух наш Своею милостиво объемлющею нас любовью. Он предал Себя нам в пищу и питие: вот что делает любовь!..

И все это, что говорю я о любви, крайне слабо и недостаточно! Ибо любовь нельзя изъяснить словом, подобно как свет не можно нарисовать на бумаге. Все видимые нами вещи подлежат воображению: но любовь никак не вообразима; она превосходит все то, о чем говорится на языке человеческом; она такой неизреченный свет, которым пленяются в без-молвии и самые высшие ангельские умы...

Это достойное вас занятие, когда вы пребываете в познании самих себя, всячески уклоняясь от молвы и суетных разговоров.

Но не в другом каком зеркале мы познаем самих себя, как только чрез крайнее смирение в Слове Божием – в Самом Иисусе Христе.

Благодарю вас за искренность вашу и приятное убеждение меня к молитве. При этом мне припоминается Самою Истиною реченное: «непрестанно молитеся; бдите и молитеся, да не внидете в напасть» (Мф 26, 41). Сии слова не требуют толкования; они ясны, как светлый день, – а требуют самого дела: да молимся с верою и упованием, смиренно, как молился мытарь: «Боже, милостив буди ми грешному». Молился и фарисей, но велеречиво выставляя добрые дела свои пред Сердцеведцем Богом и еще укоряя и уничижая ближнего своего, кающегося грешника. Что ж было следствием молитв фарисея и мытаря? «Сей сниде в дом свой оправдан паче онаго» (Лк 18,10–14).

Господи, научи мя молитися, якоже подобает!

Июля 26-го, 1835 года

Рукой моей слабой кое-как плету вам, матушка, изъявление сердца, исполненного благодарности за усердствуемую вами мне книжку. Во множественных обстоятельствах участь ваша действительно стеснена; но любовь... столько свободна, что и в самообширнейших пространствах без нее очень тесно жить; также и в теснении прискорбностей держит любовь сладкую свободу. Где только любовь, -там исчезли страсти! И теперь вам нет границ к распространению, под разными видами, душевных благотворений.

Всегда желаю вам истинных благоприятностей о Господе!

Непотр. раб Егор. 1825 г., 1юня 5-го.

День святого Иоанна Златоуста.

Любезно вхожу в простодушный разговор с вами о святом Златоусте: он был сенатор-ский сын и, пожелав благоугодить Сыну Божию, принял на себя звание духовное и по-следовал неотступно учению Христову... Во время же его святого служения как он прекрасно проповедовал в церкви правоверных! Угодно вам слушать? Хоть крошечку вкусим для заго-вения от сладкой словесной трапезы. Вот назидательные слова его: «Ближнего должно ис-правлять. Великое добро – сносить обличения; великое также добро – уметь обличения творить; потому что сие особенно до попечения о ближнем нашем принадлежит.

Но мы ныне, если увидим какого человека, имеющего одежду расстегнутую или на-выворот или другое какое платье, ему не приставшее, то увещеваем его и исправляем, а ежели усмотрим жизнь его распутную, то ни слова не говорим. Когда узрим жизнь его не-пристойную, то проходим мимо, – хотя принадлежащее к одежде неприличие рождает только смех, а до души касающееся – беду и мучение. Когда ты видишь брата своего, по стремнинам несомого, о жизни своей не пекущегося, не радеющего и не туда, куда надлежит, стремящегося, то не подаешь ли ему руку помощи? не восставляешь ли от падения? не обличаешь ли, не выговариваешь ли?.. А видя ближнего, погибающего во грехах, ужели ты страшишься показаться ему докучливым и это занимает тебя более, нежели забота о его спа-сении? Какое ты у Бога будешь иметь прощение? какое извинение?

Не слышал ли ты, что иудеям Бог приказал, чтобы они, встретивши заблудившийся или упавший в яму скот врага, не оставляли на том месте и не проходили мимо? Если повелевается иудеям скота врагов своих не презирать, то мы ли о душах братий наших, ежедневно претыкающихся, вознерадим? Не крайнего ли бесчеловечия и зверского сердца признаком сие будет не столько старания употреблять о человеках, сколько они о скотах?

Сие опровергает все; сие жизнь в замешательство приводит, что мы ни сами обличе-ний великодушно не сносим, ни других обличать не хотим. Ибо от того мы и досадительны другим бываем, когда их обличаем, что сами раздражаемся, когда нас обличают. Потому что если бы брат твой знал, что ты его похвалишь, когда б он обличил тебя, то и сам бы, обличенный тобою, тем же тебе воздал: то есть благодарил бы за обличение и на каждый день исправлялся бы на лучшее».

Благодарение о Господе празднуемому ныне Златоусту! Вот живой человек! Хотя и не видится с нами явно, однако гроб не скрыл его к нам благоприятнейшие и назидательные вещания. Ах, матушка! Можно ли любить то самое, что удаляет нас от Бога и уклоняет от Царствия Божия? От искренности моей желаю вам истинных благоприятностей и претерпения находящих искушений – до конца.

Ноября 14-го дня, 1824 года

Какую жизнь вести христианину? Этому научает та самая книжка святителя Тихона, которую вы единственно для сего и имеете, чтобы с приятностью ее прочитывать и по ней жизнь вести.

Пишет святой Златоуст, что любовь та, которая бывает ради Христа, крепка, постоян-на и непреодолима, и ничто не может оную: ни клеветы, ни бедствия, ни смерти, ни иное что подобное; и хотя бы тако любящий тысящные за таковую любовь к нему приближающиеся видел печали, однако не отстал бы от нее. Любящий бо для того, чтоб его любили, если увидит какую неблагодарность, разрывает любовь; а ради Христа связанный любовью никогда не отстанет от нее; посему-то Павел говорит: «любы николиже отпадает» (1Кор 13,18).

Поэтому сами видите, что всякое дело надобно делать с любовью и в славу Божию. Да поможет вам Господь с радостью исполнять Его святые заповеди! Они суть свет живущим на земле.

Христос воскресе!

Радостным сердцем душевно вас поздравляю со всерадостнейшим праздником...

О, с какою радостью и внутренним весельем встречала дни сии вдовствующая Анна Ивановна, любезнейшая мать моя! Родная сестра моя Надежда от радости плакала и жалела, что мы еще оставлены бедствовать в жизни сей. «Ах, когда возьмет нас Господь к Себе?"- так говорила она с сердечным чувством, и мать наша, смотря на нас, сладко обливалась слезами, видя нашу преданность Господу.

Прошу вас никогда не сомневаться в моей искренности. Искренняя любовь о Господе ничем не отягчается; кто же гневается на доброе сердце, тот – не человек.

Даруй, Господи, и мыслить, и говорить, и делать все благоугодное пред Тобою. Я ленив и слаб – вот причины моего молчания пред вами... Будем молиться Господу: «Аще и ничтоже благо сотворих пред Тобою, но даждь ми по благодати Твоей положити начало благое». Господи, даруй ми конец благий...

Прошу вас, не желайте мне здесь продолжения жизни, а только благоприятного окончания с должным покаянием. Простите; покойтесь в Господе.

3 апреля 1825 года

Соболезновать болезнующим и сострадать страждущим поистине приятно; и столь же больно видеть страждущего, что, казалось бы, лучше самому, взяв на себя болезни другого, болеть, и страдать, и душевно радоваться, представляя себе облегчение другого. Любезное радование сердца не дает чувствовать всю болезненную тяжесть.

Во время самой жесточайшей моей болезни в Одессе, лишь только я услышал, что идет посетить меня К., сердце объялось радостью и я забылся: сел на ложе свое, как неболящий, и с той минуты оставил смертный одр. Вот как действует любезное радование сердца на чувства страждущего и на самую смертную болезнь! Тогда я был отчаянно болен, и уже окружающие меня ожидали последней минуты моей и преселения в вечность...

Видно, трава зверобойная не принесла вам пользы при однократном употреблении. Ах! возлюбленная сестра, обратимся, по учению апостольскому, к лучшему и спасительнейшему врачеванию: призовите священников, пособоруйтесь святым маслом и, по приобщении Святых Тайн, по вере вашей, можете милостью Божией получить душевное и телесное исцеление. Усердно желаю вам здоровья, благодарящий о Господе,

ваш брат Егор 3 сентября 1825 года

Поклонение воздвиженному Кресту.

Кто сеет в плоть, тот пожнет истление; а рожденный от Духа дух есть, и, пребывая в любви, в Боге пребывает: Бог именуется любовью! Любящие Бога презирают мир и плоть и предаются Богу. Родные в плоти не могут так мирно жить, как рожденные по духу. Здесь никакого нет сравнения. О любовь святая! Ты составляешь в нас любезнейшее родство, и благоприятно соединяешь нас воедино. Все благоугодившие Господу научают презирать плоть, и всякое попечение иметь о душе бессмертной. По наружности нашей мы разделены и сидим в разных покоях; но духом и мыслью в сию минуту вместе: и кто же может разделить нас, когда мы мыслью и сердцем соединены в Боге? Как зажженные свечки одна другой сообщают свет, так и душа душе сообщает мысль и бывает един свет и одна душа. Покойтесь о Господе!

13-го Сентября, 1825 г.

Слава Богу о всем! Да ублажится сердце ваше мыслию благою о Господе. Радость наша и неизъяснимое утешение – Иисус Христос посреди нас! Жизнь наша во Христе и спасение наше Он Сам есть: без Него не можем... Всякое помышление наше явно пред Ним. Воспоминаю слова Златоустовы: что любовь та, которая бывает ради Христа, крепка, постоянна и непреодолима и ничто не может отвратить ее – ни клеветы, ни бедствия, ни смерти, ни иное что подобное. И хотя бы тако любящий тысящные за таковую любовь приближающиеся к нему видел печали, однако не отстал бы от нее. Любящий бо для того, чтоб его любили, если увидит какую неблагодарность, разрывает любовь; а ради Христа связанный любовью никогда не отстанет от нее. Почему Павел и говорил: любы «николиже отпадает» (1Кор 13, 8). Видите вы – не одними только этими глазами, которые теперь на письмо смотрят,– но и внутренними сердечными, коими внимательно самую силу слова разумеете, видите, что все делаемое с любовью в славу Божию не только не тяжело бывает нам к перенесению, но еще и веселием исполняет сердце наше, потому что ваше терпение проистекает из любви Божией, ради которой не только имения, но и самой души своей не пощадили бы, когда бы то благоугодно было Господу. Одну ли я имею мысль с вами? Молитвами прославляемого Богом святого Тихона, к которому ныне вы притекли, да благоустроится спасение ваше!

4 сентября 1831 года

В молчании никто еще не раскаивался. Лучше украшать свой разум, нежели тело.

Люби уединение и убегай сообщества злых сердец.

Из слов познается человек.

Терпение всякую печаль облегчает.

Многие имеют тысячу коротко знакомых, но ни одного друга. Иметь верного и ра-зумного друга – иметь от Бога великую милость. Истинные друзья суть один для другого целый свет. Верный друг есть утешение в сей жизни и сокровище неоцененное.

Сходство нравов рождает любовь.

Из увещания Антония Великого:

Гл. 24. Словесным людем не подобает многим беседам внимати, но полезным, имиже управляет воля Божия. Тако бо к животу и свету вечному возвращаются люди.

Гл. 27. Поучение доброму житию и тщание о душе благих боголюбивых мужей соделовает. Ищущий бо Бога обретает Его, побеждая похоть во всем, от молитвы не отступая: таковой бо бесов не боится.

Гл. 31 В беседах ни единыя строптивости да не будет: словесных бо людей стыд и це-ломудрие паче неже деву украшати весть. Боголюбивый бо ум свет есть, осиявающий душу, якоже солнце тело.

23 апреля 1832 года

О сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою. Вся вам любовью да бывают.

Любовь сердца животворит,

Любовь все чувства услаждает:

Печали в радость претворяет,

С крестом и скорбью вас мирит.

Любовь есть веры совершенство,

Прекраснейший надежды цвет;

Елей ума, души блаженство;

С любовью жить-повсюду свет!

Любовь смиряет бурю брани,

Она к уму прострет лишь длани,–

И с детской верой – ум готов

Отдаться в сладкий плен Христов.

10-го Июня, 1835 г.

Когда вас оскорбляет какое-нибудь зло, побеждайте оное благом. Такая победа славнее всех побед: о такой победе радуются все святые Ангелы! Ничего нет сильнее любви: любовью человек соединяется с Богом; при появлении любви исчезает ненависть, блистает в сердце свет, который радует и веселит всю душу. Любовь Христа свела с небес, пленила ад, победила смерть и воскресила мертвых. С любовью нигде тьмы нет. В гордых нет любви, в них – тьма; любовь же светит в кротких и смиренных сердцем и боящихся преступать заповеди Божии. Она утешает кающихся грешников и укрепляет идущих путем тесным и прискорбным. Потому вам очень полезно любить N... Как бы она вас ни оскорбляла, но наконец никак не устоит: всяко победится вечно непобедимою любовью.

Прошу вас, не унывайте. Псалмопение да будет всегдашним вашим утешением.

24 января 1836 года

Христос посреди нас! А Он весь есть любовь, весь сладость, весь радость, и веселие, и утешение неизреченное!!! И нет ничего такого ни на земле, ни на небеси, чего бы не превосходила любовь! Нет такой горести, которая бы при появлении любви не пременилась в сладость; нет такой скорби, которая бы при появлении любви не пременилась в великое утешение. Нет ничего столь великого, что бы могло сравняться со всепревосходящею и всеобъемлющею любовью... Любовь есть Бог, и пребывающий в любви в Боге пребывает. Новую заповедь «даю вам, да любите друг друга» – Господь сие изрек ученикам Своим (Ин 13, 34)... Но «многими скорбьми подобает внити» в сию вечную любовь...

27 января 1836 года

Любовь и воздержание освобождают душу от страстей; чтение же и созерцание избавляют ум от невежества, а молитвенное состояние поставляет молящегося пред Самого Бога. Вот видите, что нам следует наблюдать и делать, пребывая в терпении до самого конца. Нет в том сомнения, что «любящим Бога вся споспешествуют во благое» (Рим 8, 28)... По спокойствии и тишине бывает буря, гром и дождь, а потом и опять – красное солнышко! Оно явилось – и все оживилось, и птички поют, и овечки бегут на зеленую травку по освежившимся долинам; так после тьмы – свет, после печали утешение бывает и все объемлется любовью. Радуйтесь о Господе! Его святым Промыслом мы спасаемся и руководствуемся в жизнь вечную.

28 января 1836 года