Глава 6

Недолго философ наслаждался счастьем и покоем в доме довольного всем и благочестивого обывателя. Какая-то сила его так и тянет к тем, кто ищет большего и не находит ничего.

Не философское это дело сидеть в доме обывателя.

Не философское это дело наслаждаться счастьем умеренности.

В руках опять страннический посох…

И опять суета и томление духа.

Еккл. 6:1 Есть зло, которое видел я под солнцем, и оно часто бывает между людьми

Еккл. 6:2 Бог даёт человеку богатство и имущество и славу, и нет для души его недостатка ни в чём, чего не пожелал бы он; но не дает ему Бог пользоваться этим, а пользуется тем чужой человек: это – суета и тяжкий недуг!

Еккл. 6:3 Если бы какой человек родил сто детей, и прожил многие годы, и ещё умножились дни жизни его, но душа его не наслаждалась бы добром и не было бы ему и погребения, то я сказал бы: выкидыш счастливее его,

Еккл. 6:4 потому что он напрасно пришёл и отошёл во тьму, и его имя покрыто мраком.

Еккл. 6:5 Он даже не видал и не знал солнца: ему покойнее, нежели тому.

Еккл. 6:6 А тот, хотя бы прожил две тысячи лет и не наслаждался добром, не все ли пойдёт в одно место?

Еккл. 6:7 Все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается.

Еккл. 6:8 Какое же преимущество мудрого перед глупым, какое – бедняка, умеющего ходить перед живущими?

Еккл. 6:9 Лучше видеть глазами, нежели бродить душею. И это – также суета и томление духа!

Еккл. 6:10 Что существует, тому уже наречено имя, и известно, что это – человек, и что он не может препираться с тем, кто сильнее его.

Еккл. 6:11 Много таких вещей, которые умножают суету: что же для человека лучше?

Еккл. 6:12 Ибо кто знает, что хорошо для человека в жизни, во все дни суетной жизни его, которые он проводит как тень? И кто скажет человеку, что будет после него под солнцем?

Вновь и вновь взгляд славнейшего и богатейшего царя Востока не может скользнуть мимо славы и богатства, однако вновь и вновь остановиться при этом ни на чём не может – всё суета и томление духа, пар и погоня за ветром. Есть такое зло под солнцем, что Бог даёт человеку богатство и славу, но не даёт ему Бог пользоваться этим. Не было бы богатства, не обидно было бы, что и пользоваться нечем. Что это за круг – Бог даёт тебе и не без твоего труда и заслуг, а пользуется тем чужой человек? Это не вписывается в правду, а праведности ещё нет. Где смысл? Нет, это – суета и тяжкий недуг! И нет от него исцеления. Сколько раз достигшему богатства и славы пели «многая лета», но сколь бы ни умножались дни жизни его, даже если произошло бы совершенно невероятное и прожил бы две тысячи лет, но при этом не наслаждался добром своим, счастливее была бы участь выкидыша! Да, выкидыш – это очередная бессмыслица! Он напрасно пришёл в мир сей и тут же отошёл во тьму могилы и шеола. Его имя покрыто мраком, ведь оно и не было наречено. Он даже не видал и не знал солнца. Но даже при этой бессмыслице выкидышу покойнее, нежели тому богачу, который много обрёл, много пожил и не наслаждался добром. Богачи и славные цари вместе с выкидышами пойдут в одно место. Земля и шеол поглощают всех одинаково. Только одним при этом горе от ума, а другим всё равно. Одним на земле томление духа, а другим покойнее. А что будет там? …Нет! Всё это – суета и тяжкий недуг! Выкидышу покойнее, чем славному Соломону. Приехали.

Все труды человека для рта его, а душа его не насыщается.

Эти слова можно понимать двояко, смотря чей рот имеется в виду. Если рот человека, то ясно – все труды направлены на удовлетворение гортанобесия и чревоугодия. Гортань и чрево человека богато пируют, а душа его не насыщается, она бедствует и томится. Если же рот, в связи с предыдущими словами, относится к одному месту, к всепожирающей пасти земли и шеола, куда одинаково отходят и богач, и выкидыш, то там душа богача не насыщается, в том царстве теней она вечная скиталица, не имеюшая никакого пристанища.

Какое же преимущество мудрого перед глупым? Или проще: «Чем мудрый лучше глупого?» Всепоглощающая пасть могилы делает эту разницу неочевидной. Какое преимущество бедняка, умеющего ходить перед живущими? А,Э. Графов переводит яснее: Что пользы бедняку, если он и знает, как поступать в жизни? Житейская мудрость не прибавила счастья бедняку.

Лучше видеть глазами, нежели бродить душею. И опять яснее переводит А.Э. Графов: Лучше то, что видят глаза, чем то, к чему влечётся душа. Это вполне соответствует русской поговорке «Лучше синица в руках, чем журавль в небе». Однако в этом лучше лучшего-то ничего нет. Всё это также суета и томление духа, пар и погоня за ветром.

Что существует, тому уже наречено имя праотцем Адамом в Эдемском саду. Природа познана человеком в её богоустановленной предначертанности. Это познание, кстати, более ведомо святым, нежели учёным мудрецам мира сего. Серафиму Саровскому больше есть что сказать Ломоносову, чем наоборот. Адамово познание есть познание логосов вещей, научное познание раскрывает лишь их номосы. Логос – суть и предназначение, номос – закон и устроение.

…и известно, что это – человек. (אדם – адам). Либо известно, что это человек нарекал имена; либо известно, что имя нарекавшего – Адам, то есть «земля», «прах». В любом случае он не может препираться с тем, кто сильнее его. С кем? Кто этот сильнейший? Не вполне ясно. Речь ли о более сильном человеке, а потому «каждый сверчок знай свой шесток». Или это Сам Бог, перед Которым да молчит всякая плоть, знатный и богатый да вспомнят своё ничтожество.

Имеет арабское предание, согласно которому Адам даже ангелам нарекал имена, и они должны были поклониться ему. «Вот сказал Господь твой ангелам: «Я создаю человека из глины, а когда Я его завершу и вдуну в него от Моего духа, то падите, поклоняясь ему!» И пали ниц ангелы все вместе» [20; 38; 71–73]. Все ангелы и поклонились образу Божию, кроме иблиса, диавола. Так по этому сказанию.

И вот, нарекавший имена стоит перед своим бессилием. Он не может препираться с тем, кто сильнее его.

Много таких вещей, которые умножают суету: что же для человека лучше? Выбор не вдохновляющий. Из двух вещей, умножающих суету, какую выбрать? Ту, от которой суеты поменьше, или ту, от которой суета не так обидна?

Использованное слово דברים (дебарим) некоторые переводчики переводят не как «вещи», а «слова». Еврейское слово позволяет оба употребления. Тогда получается: Много есть слов суетных (пустых) – что пользы в них человеку? Многословие и пустословие ещё никого не украсило.

Ибо кто знает, что хорошо для человека в жизни, во все дни суетной жизни его, которые он проводит как тень? Дни жизни скользят, как тень – может ли в них быть что доброе? …Тень неуловима, тень ненакопляема, несберегаема – она незаметно исчезает. Автор помнит, как в детстве пытался поймать свою тень, хотя бы прикоснуться к ней. Это никогда не удавалось. Умаляясь, тень в момент прикосновения исчезает вовсе. Таковы наши дни.

Может, что-то лучшее в днях грядущих? Но кто скажет человеку, что после него будет под солнцем? Не от одного Навуходоносора удалился сон видений главы его на ложе его (Дан. 2:1, 28). Какой Даниил откроет, что будет после сего? Прошлого уже нет, сегодняшнее исчезает, как только прикасаешься к нему, а будущего ещё нет, всегда нет. Наступившее будущее мгновенно уносится в прошлое.

Стремительный темп времени, невероятная занятость не дают продохнуть, особенно в мегаполисах. Водоворот и гуща жизни и при этом полное отсутствие её. Ещё А.И. Герцен заметил: «В Петербурге вечный стук суеты суетствий, и все до такой степени заняты, что даже не живут» [125; с. 612, «Москва и Петербург"].

Приведём некоторые размышления толкователей и святых отцов.

Человек обрёл много богатства и долго жил, но душа его не насытится (Еккл. 6:3) «тем благом, потому что он недоволен долей своей… и также погребения не было у него. Порою такой погибнет, и псы обглодают его. Всё это относится к Ахаву, который произвёл на свет многочисленных сыновей, и богатство его великим было, а он желал принадлежавшего другим⁵⁴ и не испытал удовлетворения от своего богатства, и псы обглодали его труп». Так рассуждал Раши [23; 6]. Случается и такое, что богатого человека похоронить некому.

Слова Екклесиаста: Что существует, тому уже наречено имя, и известно, что это – человек, и что он не может препираться с тем, кто сильнее его. Раши толкует так: «Значимость и величие, присущее ему [богачу. – Г. Ф.] при жизни, уже наречено имя тому. Иначе говоря: такое было уже и прошло. Прежде он прославился как властелин, а ныне то миновало, и стало известным, что он человек, не Бог. Ему предстоит умереть, и не может он спорить с ангелом смерти, который сильнее его» [там же]. Смерть уравнивает всех и показывает, что великие мира сего – такие же человеки (люди), как все.

Ибо кто знает, что хорошо для человека во все дни суетной жизни его. Раши указывает буквальное значение фразы: «В считанные дни его суетной жизни, которые малы числом» [там же]. Эти дни человек проводит как тень. Не как «тень от пальмы или от стены, которые в какой-то мере постоянны, …это тень птицы на лету». Так истолковано в мидраше [там же].

Пересказ екклесиастова текста (гл. 6) св. Григорием Чудотворцем можно сосредоточить в словах: «Впрочем, неразумный изобличается особенно тем, что не получает удовлетворения никакому пожеланию. Мудрый же не подвержен этим страданиям» [44; 6].

Блж. Иероним, толкуя Екклесиаста, поясняет: «Изображает [Соломон. – Г. Ф.] скупого богача и говорит, что вот какое частое зло у людей: нет у него недостатка ни в чём, что в мире считается благом, а тем не менее он мучится глупейшею скупостию, сберегая богатства на растрату другим» [64; 6].

Образ скупого богача, не попользовавшегося своим богатством, которое досталось совсем другим людям, наводит святого отца на историческое сравнение: «Можно понимать это и в отношении к Израилю, – что Бог дал ему закон и пророков, завет и обетование, а между тем Спаситель говорит: Яко отымется от вас царствие Божие и дастся языку, творящему плоды его (Мф. 21:43). Всё это будет передано чуждому и собранному из язычников народу, а те израильтяне видят блага свои и не пользуются ими. И мы в гораздо лучшем положении, мы, считавшиеся как мёртворождёнными и последними в глазах тех, которые хвалились древностию» [там же].

"И даже погребения не будет ему… означает то, – говорит блж. Иероним, =-= что он ничего не сделает доброго, чем бы мог оставить себе память в потомстве и не прожить своего века бесследно, подобно скотам, хотя имел средства, которыми мог бы заявить о своём существовании» [там же].

Блж. Иероним, приводя различные понимания не вполне однозначных слов Екклесиаста, толкует и так в ярком образном сравнении: «Все труды человека во рту его, и даже душа не наполнится… Всё, что приобретают люди трудом в мире сем, истребляется ртом, и, пережёванное зубами, передаётся для сварения желудку. Несколько услаждая горло, оно, по-видимому, даёт удовольствие, но только до тех пор, пока находится во рту, а когда перейдёт в желудок, то перестаёт ощущаться различие между пищею. И после всего этого душа ядущего не наполняется» [там же]. Далее Иероним толкует более классически, без иронии.

Слова что есть, что будет – уже названо имя тому, и известно, что это человек, и не может он судиться с сильнейшим его, блж. Иероним в первую очередь толкует, как ветхозаветные пророчества о Христе, Сыне Человеческом. «Известно, что Он есть человек, и по человеческой стороне не может равняться Отцу» [там же]. Приводит блж. Иероним и своеобразное толкование: «Некоторые думают, что в этом месте указывается то, что Бог уже знает имя всех людей, кои имеют быть и будут облечены телом, и что человек не может препираться с Творцом своим, зачем Он сделал так или иначе» [там же].

Св. Григорий Двоеслов, произнося проповедь на евангельскую тему о богаче и Лазаре (Лк. 16:19–31), рассуждает о том, почему в аду у богача «жар преимущественно обнаруживается в языке, когда он говорит: посли Лазаря, да омочит конец перста своего в воде и устудит язык мой, яко стражду в пламени сем… Следовательно, преимущественно горячо ему будет там, где он показывает, что знал то, чего не хотел исполнять. Поэтому об учёных и нерадящих через Соломона хорошо говорится: весь труд человечь во уста его, и душа его не исполнится (Еккл. 6:7), потому что кто старается только о том, чтобы знать то, о чём должно говорить, тот пустым умом воздерживается от самого выражения на деле своего знания» [39; Беседа 40 в храме св. Лаврентия в 3-ю неделю по Пятидесятнице, Лк, 16:9–31, п. 2].

Св. Григорий Двоеслов, обращаясь к словам Екклесиаста кое изобилие (человеку) мудрому паче безумного? понеже нищ позна ходити противу живота (Еккл. 6:8), находит, «что мудрый имеет нечто более… глупого человека, именно то, что он стремится туда, где есть жизнь» [39; кн. 4, гл. 4]. Потрясающе, что у человека бывает такая глупость устремляться к тому, что ведёт к смерти и гибели.

Изберите жизнь! Однако на этот призыв не откликается глупость человеческая.