IV. Письма к графине Анне Алексеевне Орловой-Чесменской за 1832 год

Господь Иисус Христос Спас и Бог наш во Святом Евангелии глаголет: Суть скопцы, иже скопиша сами себе (т.е. воздержали плоть свою от блудодеяния – от брака и девствуют) Царствия ради небесного: могий вместити, да вместит (Мф. 19:12). А святый Иоанн Богослов глаголет в Апокалипсисе так: И видех, и се, Агнец стояше на горе Сионской и с Ним 144  000, имущие имя Отца Его (Агнца Иисуса Христа) написано на челех своих. Сии суть, иже со женами не осквернишися (а следовательно, и жены те, т.е. девицы, которые с мужами не осквернилися) зане девицы суть. Святый апостол Павел глаголет: Прилепляяйся Господеви, един дух с Господем. Чем же ко Господу можно наиболее прилепиться в духе, как не девством и чистотою? И он же глаголет: Хощу бо, да вси человецы будут, яко же и аз (т.е. девственники и чисты); не оженивыйся печется о Господних, како угодити Господеви, а оженивыйся печется о мирских, како угодити жене; а дева посягшая за мужа печется, како угодити мужу во плоти (1Кор. 7:7, 32–33, 34). А премудрый царь говорит: Лучше бесчадство со благочестием, нежели многочадство с нечестием, что видишь ты на многих. Вот отчасти тебе свидетельство из Божественного Писания о девстве. Девство есть дом Святаго Духа и всем добродетелям глава; и говорит святый Григорий в слове на рождение Богородицы, что есть все тело без главы, то все добродетели без девства.

Он же, святый Григорий Богослов, в дивной похвале о девстве и Святую Троицу назвал девою, Премудрость Божию Софию в образе девы всесвятыя описывал; Ангелы Господни в девственном чине сотворены и в том пребывают; рай сладости, отечествие наше, девством и чистотою сиял; праотцы наши в девстве там пребывали, а телесность и смешение по преступлении заповеди и по содеянию греха познали. Сын Божий превечный во утробу Пречистыя Девы вселився и девять месяцев пробыв, девство предпочтил. Пречистая Дева девством и чистотою всех святых превзошла, за которую любовь к девству и чистоте, яко Дева на небо с телом взята есть, и в небе приседит девство. Образ девственникам есть Господь Иисус Христос, а девам – Пресвятая Богородица, Дева Мария: какое побуждение и утешение девственникам и девам! Святый великий пророк, Креститель и Предтеча Господень, закон благодати начиная, девство и пустыню возлюбил; святый апостол Иоанн Богослов, возлюбленный ученик Христов, девственник был; святые апостолы: Иаков, Павел, Андрей и Фома были девственники. Если бы я захотел сюда в пример святых привести, которые в девстве Господу Богу послужили, не можно всех исчислить – на них сбылось проречение псалмопевца – изочту их, и паче числа песка морского умножатся. По учению святого апостола самая Церковь Христова нарицается Девою. Святый Иоанн Златоуст в беседе говорит, что колико Ангелы выше человеков, толико девство честнейшее есть, нежели смешение плотское. Не только в Новом Завете, но и в Ветхом девственники были: Мельхиседек чудный, пророк Илия, Даниил²⁹ и три отрока девственники были. Невозможно всех описать, просиявших в девстве, – говорит Премудрый, – в завете есть семя их, до века пребудет, и слава их не потребится. По явлении Господа во плоти на земле по всей вселенной девство исправлялось: не токмо у нас, но и у скифов, галлов, индиан, персов и иных народов Христовых девственников лики, мучеников полки и иноков племена умножились, коих чем больше в мире, тем славы более Богу и спасающихся множайшее число. А когда сих избранных Божиих число умалится, тогда горе будет миру. Святому Симону Дивногорцу явившись, сказал Ангел Господень, что в последние времена весь иноческий чин в погибель совратится и мало будет возлюбивших труд, болезнь и смирение; и кто из них будет иметь попечение о спасении, возможет и в те времена душу спасти. В последние времена в иноках из ста едва один спасаемый будет; из числа пятидесяти же неизвестно – может ли обрестися спасающийся; все совратятся и будут любить роскошные яства, питие, любоначалие и корыстолюбие.

О мирских же людях сказано, что в последние дни от тьмы душ христианских едва едина обрящется истинно спасающаяся! Отсюда видно, колико редко будет возлюблено и девство, и чистота, и целомудрие в мире в последние дни века сего.

Убеждая святый апостол к чистоте и девству, говорит: хощу бо, да вси человецы будут, яко же и аз, а святый Златоуст, объясняя сие, пишет тако: знал апостол, что все могут быть в девстве, яко же и он, и не сказал бы он всем о девстве и чистоте, если бы не было то возможно всем. Хощешь ли ты быть добродетелен, токмо начала возмися (на Мф., беседа 62). Откуда неможение, скажи мне? От лености, от неначинания. Имеем мы споспешника Бога, токмо попечемся, и все последует нам во благое. Не вси вмещают словесе сего, – той же говорит Златоуст, – но им же дано есть, да уведаем, что велик труд и подвиг надобно приложить, а не есть в том некое счастие пособием; дается бо от Бога хотящим. А некто пишет о самом Иоанне Златоусте, что ведал сей блаженный чистоту, любя весьма ее; и для того на имеющих нечистоту гневлив был так, что говорили некоторые: истинного бо ради жития девственного святого не брег и ни во что вменял, когда на него что говорили, пороча его житие девственное. Святый Иоанн Лествичник говорит: чистота есть дом Христов вожделенный и небу сердце земное! Чистота есть бестелесного естества усвоение. Колико нетленен и безгрешен Господь есть, толико чистотою и нетлением тела нашего веселится. Так высока и велика есть чистота, что некоторые из святых осмелились сказать, что кто чистоту, и девство, и целомудрие имеет, тот имеет бесстрастие (книга 4). Святый Иоанн Дамаскин (глава 25) говорит: чистоту и девство хулят и не советуют содержать плотолюбивые; девство свыше есть и от начала всаждено в естество человеческое. Колико Ангелы выше человеков, толико девство честнее и святее женитьбы, и есть девство среднее нечто между Ангелами и человеками праведными. А святый Исаак Сирин глаголет: девственник есть не тот, кто тело свое сохранил от сочетания нескверно, но кто стыдится Ангела своего, когда наедине бывает; когда любишь целомудрие, отжени скверные помыслы, поучайся в поучении Божественном и в протяженной молитве, и тогда в навык девства и чистоты приидешь; очищение тела от скверны плотской и чрева есть преподобие. Есть же свобода, очищение от сокровенных страстей, – чистота есть умная и сердечная. Ум есть едино от душевных чувств; сердце же объемлет и содержит внутреннее чувство, и оно есть корень; и если корень свят в человеке, то и ветви святы, помыслы, желания, чувства, дела и намерения, а с сим вкупе и все житие на земле свято. Когда очищается сердце явно, то все чувства очищаются. Чистота, легко приобретаемая, легко теряется; чистота же, приобретаемая многими трудами и скорбями, не теряется от брани. Бог Сам укрепляет таковую чистоту; бывает ли похотение ко греху, но от силы Духа Святаго в человеке тотчас, как воск истаевая, оное похотение исчезает.

Веселие, радование чистое и удовольствие духовное бывает внутрь души и тела истинных подвижников. Итак, о чадо, богомудрая девице, буди тебе святая чистота во основание; на ней созидай все другие добродетели. Помни, что как грех плотский паче всех страстей смущает ум, сокрушает вовсе разум, так чистота человека приводит на свободу и чувства покоряет разуму; чистота превозлюбленна есть Богу, Он Сам в чистоте любит почивать; чистота в девственном теле есть ложе, на коем почивает Бог. За чистоту наипаче подается духовная красота души нашей.

Бессмертная есть похвала чистоты, и пред Богом и человеками славна есть чистота; рождается же она во умерщвлении плоти, и беды подъемлет во страстях, а умирает она без поста и воздержания. Не почивает Дух Господень в телах нечистых, а почивает в телах чистых и добродетелями украшенных.

Святый Никита Стифаит говорит: не говори в сердце своем, что чистоту девства невозможно мне уже стяжать, ибо я тлению и неистовству чрез тину любодеяния телесному подпал; знай, что в ком болезнь покаяния и злострадания, теплота и усердие будут в душе, реки слез от умиления потекут у кого – все твердыни греха низложатся, всякий жар страстей погаснет, и совершается возрастание пришествием Духа Утешителя, и паки жилище чистоты и девства в душе бывает, в которую вышеестественный Бог сошед светом и радостию неизреченною, как на престоле славы седя на высоте ума в душе, дает мир ей по силе ея. Вспомни, чадо, святого Иулиана, который чистотою своею десять тысяч подвижников в образе иноческом породил Богу. Антоний, Пахомий, Савва Освященный, Феодосий Великий, Иларион и иные множайшие великие плоды в девстве и чистоте Богу во спасении душ человеческих принесли.

Всех их невозможно исчислить, не токмо в мужеском поле трудившихся, но и в лике святых дев. Святая Василисса одна тысячу святых девиц Господу породила. Кто изъяснит, колико выше есть и святее чистое по Боге ангельское житие пред плотским соединением; в союзе людей житие ангельское в чистоте о Господе дело есть преславное. Таковым житием святые с Богом соединились, преславная на земле соделали, просияли сами, как солнце в мире, и ныне веселятся непрестанно. Святым девствующим о Господе сообразуйся и ты, чадо, девице Христова, веселися. Буди чиста сердцем, пребуди в век дева и буди жилище Святаго Духа. Аминь.

Получил я твое послание, в коем ты пишешь так ко мне:

«Все твои послания чудесно хороши, отче мой в Господе; а каково уже твое последнее о девстве и чистоте, то истинно превосходит всяк разум; слезно тебя за оное благодарю, отче мой. Если я, твое чадо, когда-нибудь по благости Божией и имею сладостные минуты, то ты же тому виновник, потому что все старание употребляешь просветливать мои духовные очи и все возможное ты делаешь, чтобы я добре слышала и, одним словом, трудилась от всего сердца очищать всю мою внутренность, дабы предстать мне чистою и непорочною в день страшного второго Пришествия Господа нашего Иисуса Христа. Воистину, отче мой, обливаюся слезами я, твое чадо, хотя слабо, но как умею, благодарю своего Создателя, воскресшего Царя Славы от всего сердца моего и от всей души моей за ниспослание мне тебя – духовного отца и наставника. Истинно, про тебя-то и можно сказать, отче, что от избытка сердца уста глаголют, когда ты пишешь ко мне сие неоценимое сокровище, послание о девстве и чистоте. Одним словом скажу, что все писано истинно, бесподобные и превосходные чувства! О драгоценная и любезная чистота! Господа ради умоляю тебя со слезами горячими, отче мой, моли Господа нашего Иисуса, да очистит поскорее всякую скверну во мне духа и плоти; о как крепко жажду достигнуть совершеннейшей чистоты и истинного девства! Яко отец мой по духу, ты ведаешь, что я хотя от чрева матери по плоти есмь и дева непорочна, но колико много еще нужно мне, чтобы достигнуть до совершенного равноангельского девства, когда Господь говорит: “Аще кто воззрит на жену во еже вожделети ю (или т.е. наоборот, жена и дева на мужа), уже прелюбодействует с ней в сердце своем”».

Сие твое послание в ответ на мое послание о девстве есть отпечаток твоея души и доказательство того девства в тебе, коего ты желаешь и ищешь о Христе; зело меня утешили чувства твои о девстве и чистоте; поверь, что очень охотно говорить и представлять пищу тому доброму человеку гостю, который с усердием яст и пиет, и хотя то недостаточно бывает, но гость, яко благ человек, доволен является за то, благодарит, хвалит хозяина, а тем, конечно, большее желание вперяет хозяину впредь о вящшем угощении пещися! Итак, ты, приемля с любовию послания мои, заставляешь меня с большею любовию еще более писать о всем, что служит к твоему назиданию. Ты внемли, о чадо, я же тебе поведаю слово и дело Божие. Когда ты тако любишь девство и чистоту и все вящшее благо вменяешь, служащее к славе девственного жития и спасения, то возлюби же терпеть всякое оклеветание, всякое досаждение и бесславие имени ради Господня, чем, яко сетью своею, враг и наветник диавол со своими духами злобы по попущению Святаго Бога приемлет власть пакостить равноангельского девственного жития подвижникам, мня претыкание соделать и от Бога удалить. Но Бог и Господь славы, Огнь святыни в пламени скорбном, очистительном для святых, а не истребительном, через сети вражии проходящего ведя, не казнит в девственности, а точию хранит, да изведет в совершенство чистоты и святыни девственной. Подвизайся, чадо, девице, и в самых скорбях девственного жития бываемых. Свят Господь Бог наш и во святых почивает, то и в тебе почивая, – Сам тебя, яко жилище Свое святя и освящая, спасет и помилует до конца. Радуйся!

Кто обещался хотя и в сердце девство Богу соблюсти цело и совершенно, тот сей благий обет не должен нарушать. Дух Божий явственно глаголет: обетуйте и воздадите Господеви Богу нашему. И паки царь Давид вопиет: воздам Тебе обеты моя, яже изрекосте устне мои: и глаголаша уста мои в печали моей. Аще обещаеши обет Богу, не умедли его отдати. Что же обеты суть? Воспомяну те, да потщишися ты исполнять оные.

Первый обет дает всяк крещеный при Святом Крещении, отрицаяся диавола и обещаяся служить Богу. Вторый обет мы приносим при покаянии и исповедании, отрицаяся от грехов с тем, чтобы не творить соделанных прегрешений; но, по времени помрачившись, паки поползаемся на грехи и претыкаемся. Третий обет дает Богу всяк приемлющий иночество, но, когда неприлежно о спасении своем будет пещися, в обещании своем часто погрешает. Бывают же и другие многие обеты, кои по усердию к вере мы даем и делаем, принося дар Богу от имений своих, дабы избавиться от напастей; многократно обетования делаем, да скорее облегчение получим от Бога в болезнях, в гладе и бедах погибельных. Также и добровольное бывает изволение, когда кто обещается свое имение душевное и телесное – девство свое, целомудрие свое Богу посвятить от великого усердия и от горячайшей любви, и оное обещание бывает многообразно. Иной обещается в чем-нибудь пред Богом для вящшего спасения, для вящшей награды или для изъявления вящшей любви к славе Божией, или для иных каких-либо благих намерений; но по прошествии времени, или при наступлении скорбей и бед, или при наведении искушения от диавола многие забывают обеты свои, презирают оные, обманывая Самого Бога, и тем как бы посмеиваются Ему, в ничто обет свой поставляя. Например, кто много лет живет в девстве, Богу с горячностью ради чистоты о девстве подвизается, единое усилие имеет в свой век пребыть в девстве, – наконец же, некия ради малыя вины все труды многолетние забывает, мольбы оставляет, отказывается от того, что у Бога просил, спешит, льстяся, узами брака себя связать, когда уже и огнь естественный угасает. Что недавно учинила известная девица Екатерина из рода знатного и богатого. Она, забыв свои святые обеты, возгнушалась чистотою, обещанною Богу, и возлюбила то, что Бога ради не любила; лучше бы уже сначала ей не давать Богу обет, нежели, давши оный, нарушить.

«Бог поругаем не бывает. Он глаголет: да не явишися тощ предо Мною, но что возможешь благое, принеси Богу с собою. Отныне явися нов, прав, иный совсем; явися лучше, а не хуже, явися весь изменен на доброе от худого; сие плодоносие полезно: добрым изменением изменися. О человече, доколе на обе ноги храмлеши? Доколе все, как за сон считаешь? Когда истина почтется от тебя? Если вчера ты был всем на смех и позор, днесь ты явися разумен и благоговеин», – говорит св. Григорий.

Святый Никита Ираклийский глаголет: «Буди истинный христианин во всем, потщися сохранить добродетель целомудрия, и просто вся добрейшая твори, и буди по душе благонадежен и благоустроен».

Святый Григорий Синаит говорит: «Все изменения о Христе всяк должен сотворить, т.е. по обету о Христе переродиться, перетвориться, себя переделать на доброе должен всяк и быть, яко нов. Кто крестился, тот принял силу свыше от Бога и может обрести заповеди, научиться и навыкнуть оным; Крещение есть чистительная духовного огня сила. Преображение есть Божественного света зрение; распятие себя есть со всем умерщвление, погребение себя о Христе есть удержание Божественного желания в сердце; следовательно, по всему о Христе надобно себя переделать во святыню, т.е. всяк должен и мыслить, и желать, и жить, и располагать собою, – и жить, и поступать, дабы обеты Богу исполнить свято, яко условие и завет с Богом. Бесчестно поступают с тем человеком работником, который дал обет господину или кому-либо иному работать, и после нарушит: так и с нами Бог строго поступит, если обеты наши, кои яко завет с Богом мы обязалися для своей пользы, и не сотворим».

Все сие к тому глаголю, чадо девице, что уже как ты возлюбила от чрева матери девство, тщишися оное свято, непорочно соблюдать; Бог тебе доднесь помогал и помогает; и ты сама видишь, коль велие есть благо и велик есть дар Богу от нас, – приношение девства Ему и целомудрия! О коль многа награда бывает от Господа подвизающимся всем ради Его в девстве! Какое утешение внутрь! Какой мир! Какая свобода! Какое радование! Какая легкость! И что я тебе говорю: ты по благодати Божией сама вкусила дарования Божия и целомудрие, то без моего многого рассуждения и описания сама можешь более разуметь и чувствовать.

Ты дева непорочная – помни же и буди дева непорочна Богу, уготови в себе место Святому Духу; буди вся, яко церковь нова, украшена и благолепна. Чадо, ты дева, но старица уже. Столько, может быть, тебе не жить, сколько жила в святом девстве; помни, что все пройдет, все не вечно, все скоротечно. Мы видим, что колико беспокойно умирают посягшие в совокупление, нежели девствующие Бога ради. Господь даровал тебе благодать и силу пребывать в девстве и чистоте, и ты залог девства легко несешь – убо пребуди и в век дева. Колико без числа ты превозносила в сердце твоем девственное житие, удобнейшее ко спасению? Колико ты пред Богом о том помышляла, како всецело оное сохранить? Колико бесчисленные внутренние прошения преубедительные писала на скрижалях сердца твоего, ко Господу ты подавала и помощи у Него в том просила?

Сего ради молю тебя, чадо, пребуди в век ты девою. Много я тебе всегда о таковом святом житии писал и ныне пишу. Господь с тобою есть: Он тебя услаждает и усладит твое девство сладостию Духа Своего. Утешитель Дух Святый, вселившийся в тебя, девственное сердце твое утешая, никогда не престанет утешать, Божия сила укрепляет тебя, почему тебе твое девство легко есть.

Дивно ли то, что ты часть имения в жертву Богу приносишь? Принесение единожды себя навсегда Богу в жертву образом и житием девственным есть жертва Ему великая и единая, паче всех иных жертв. Бесчисленные сокровища, яко песок, – если бы ты принесла вместо себя Богу, то все они явились бы ничтожны в очах Божиих пред духовной жертвой девственной чистоты. Вот коль велико и свято есть девство, непорочность и целомудрие Бога ради! А посему, как во всяком святом случае обет данный, так и девственное житие необходимо нужно до смерти исполнять и хранить крепко, а равно и все то, что служит к хранению священных и спасительных наших обетов, Богу данных.

Господь же даровавый нам вместе с бытием девственное состояние, Той да будет тебе ныне и в век сила и крепость в житии равноангельском девственном. Радуйся!

Царствия ради небесного и правды его ты в девстве подвизалася, в девстве быть обет дала Богу и подвизание иметь о силе Божией навсегда, но блюди себя опасно и внимай себе разумно, подвизаяся в подвигах твоих, яко дева святая и Божия! Последнее время уже настоит и потребен великий подвиг противу духов злобы поднебесныя подвизающимся посреди людей, в мире сущих. В мире ли ты? От видимых врагов человеков вся терпи! В уклонении ли ты от мира? От невидимых врагов бесов вся терпи. Знай, что никто, никогда, нигде не приемлет венца животного без злострадания, не победив древнего врага своего диавола и сатану. Если человек изыдет на брань и победит с храбростью и с мужеством, тогда приимет честь, славу и венец светел от имущего власть награды давать. Тако и ты, чадо, возмогай о Господе, претерпевая всякия скорби, аки бы не чувствуя, бесскорбно, не токмо без гнева и злопомнения, но с радостию и благодарением к Богу. Ты, может быть, мне скажешь: что же должно разуметь под скорбями? Многие скорби суть праведным, подвизающимся в девстве Бога ради, и от всех избавит их Господь. Многими скорбями в девствующем состоянии подобает внити в Царствие Божие. Что же скорбь всякая есть? Скорбь есть то, что оскорбляет мое тело, мою душу, что мне неприятно, тяжко, несносно, противно мне, наипаче без вины бывающее, всякое оклеветание и всякой слух злой. Девствую ли я Бога ради? Змий древний, иже есть сатана, не терпит более всего подвизающихся в девственном бытии, а посему, яко лев рыкая, ищет, како бы поглотити или меня, или ради меня других; не спит он и не дремлет; ставит сети всюду – да воспятит от славного течения девственному пути жития. Он входит в свои селенья, в род лукавых и прелюбодейных, рождает в их сердцах злые помыслы, и те, которые в лице меня никогда не видали, поведают Богу единому сведомая лице моея внутренности, от своего смышления изображая о мне все, что я такой, как и они, по сердцу и по плоти, то же делаю, что и служащие они диаволу – оглашают все, яко Боги и судии, суд свой: что я лицемер, что я не девствую, и чем кто непорочнее и святее, тем хуже и порочнее мир того бесславит; и когда мног зол глагол и слух исходит и растет по числу уст глаголющих, Бога не боящихся, тогда немалая скорбь бывает подвижнику, когда он имеет подвиг еще нужнейший для славы Божией за святую веру, и правду, и истину с родом, отступившим от Бога и оставившим святаго Израилева Бога отцев своих. Яд аспидов под устами их тогда бывает; язык их, яко бритва.

В таком скорбном вражьем нападении трудно бывает единому быть без утешения. Если кто один в ладье на воде плывет и в то же время сам правит, сам гребет, то при сильном волнении вод часто не токмо утомляется и силы теряет, но и утопает, будучи искусный плаватель. А кто сам не смыслит в ладье и без искусного плавателя хощет плавать, тот в явную опасность вдается, не разумея, каким образом до пристанища достигнуть. Неискусный плаватель среди тишины смущается и нередко бывает поглощен водами. Сие внушение к тому тебе делаю, что нужен весьма путеводитель сначала в море мира сего человеку ко спасению от потока нашедших скорбей и бед. Подвизаешься ли ты пребыть во святом девственном житии Бога ради? – знай, что враг не престанет козни делать тебе; шествуя путем праведных, многи скорби постигать тебя будут до самого гроба. Всецело ли твое девствование? Но не избежишь нарекания порочного даже от своих; враги домашние бывают человеку. Любовь к милостыне и щедролюбию род лукавых не оставит извратить в вид порочной страсти. И сим не оскорбляйся: Бог попущает тако творить, да ты от смирения в смирение внидешь, и сети тщеславия и гордости изгниют под влагою скорбей, находящих на тебя, и да не будет благое твое течение в девстве и чистоте тщетное и без венца!

Многия скорби, как то: бесчестие, поношение, ложь, хула, презрение, бесславие, беда, уБожество, гонение, горе, болезни, печаль, сетование, злострадание, мука и поносная смерть – не осквернят чистоты твоей девственной без твоего изволения к нечистоте и действию, но все то, как пламень огня к очищению злата и сребра, к очищению самой чистоты в высочайшее совершенство светлости служит. Без огня не может очиститься и быть чистое дельное злато и сребро, то не можешь очистится и спастися и ты, человече, дева Христова, без терпения скорбей. Итак, хощешь ли ты, да снидет на тебя свыше благодать Божия к достижению жизни вечныя, так сказать, без великого труда, – вся Бога ради терпи, девствуй и буди, яко кадило благовонное! И биющего тебя имей как милующего и утешающего тебя; восхищающего имение твое неправедно у тебя как дающего; досаждающего тебе горько имей как почитающего; оскорбляющего тебя тяжко как упокоевающего; бесчествующего всячески тебя безусловно имей и почитай как благословляющего и спасающего; укоряющего всячески тебя в лице или пред другими имей как славящего тебя и величающего. Всякое досаждение, укорение и бесчестие принимай с радостию, без надмения, без оправдывания и извинения, и если возможеши сотворить, прощения проси, не стыдися, не сетуй и не огорчайся, что хулит кто тебя, уничижает, укоряет и бесчестит; сим образом ты сообразуешься пострадавшему и воскресшему Богу нашему. Телу не тяжко есть терпеть, а для души весьма спасительно. Кто свыше званный, а не от человек, да просветися свет его пред человеками и прославится Бог в нем; чрез уничижение ничего не потеряет из дарований Божиих. Какая польза внимание иметь к возметаемому шуму от страстей человеческих о нас, сетовать, роптать, печалиться и жаловаться на оскорбления тех нечестивых, кои и сами ложь есть, ею же когда погибнут они – погибнет с ними и весь их бред и лов на праведных? Мнози суть скорби праведным, и от всех их избавит я Господь. Скорбящему на множество скорбей есть опасность та, да не отпадет от Бога Самого. Слышишь ли ты что злое? – не внимай: яко прах и ветр пусть летит мимо тебя. Таковое деяние в скорбях есть великая добродетель, которая и нарицается сим преславным именем от Бога: святое незлобие, любовь нелицемерная, великое милосердие, смирение премудрое, исцеление человека и сокровище небесное некрадомое. Оскорбляет ли безвинно кто тебя? Тот поступает по-скотски, противу естества своего, и лишение творит себе самому, соделывает грех и злобу, а человек сотворен был кротким, и незлобивым, и праведным, и разумным. А когда кто не оскорбляет никого сам и без терпения скорбей всяких живет, это есть дело естественное, общественное и всем человекам верным и неверным свойственное; общее и посредственное тот дело такое делает, т.е. ни дело злобы, ни дело благодати. Ибо так сотворен и на то устроен человек. Но когда ты скорби терпишь сама от кого невинно, за оныя не мстишь, ты сверхъестественное, высокое, великое, благодатное, равноангельское и Божественное дело подвизания совершаешь и Богу истинно в том работаешь. Слыша о спасительности терпения скорбей многих, о дево богомудрая, терпи Царствия ради Божия всяк зол глагол и не смущайся. Колико ты терпишь со благодушием, толико благодать Божия тебе умножится; колико ты оскорбляешься от мира, толико видимо и невидимо от Бога утешаешься. Ты ли не любишь девственную святую чистоту? То ты ли не возлюбишь уже для приобретения светлости девственной драгих родителей, воспитателей и наставников девственного совершенства по Бозе многих скорбей? Многия скорби праведным, и по крайней мере терпи ты их, ежели еще не достигла силы любить оныя. Се узкий путь и тесные врата текущим путем девства и чистоты, но оные вводят в живот вечный о Христе Иисусе со всеми святыми.

Пойдем мы с тобою далее узким путем скорбей, наипаче трудным для девствующих во иночестве или вне святого сего образа ангельского. Иду путем сим узким и, желая внити в тесные врата, вводящие в живот вечный, вижу написание Господне всем: аще не обратитеся и будете, яко дети, не имате внити в Царствие небесное. Не могу написания сего Господня иначе понять, аз есмь глупый, яко дитя, как ближайшее мне и легчайшее понятие имею сие: дитя биемое плачет, дитя с радующимися радуется; досаждение ли оно приемлет? – не гневается; славимо ли и почитаемо оно бывает? – не превозносится; иного ли кого почтут, а его презрят? – о том дитя не завидует. Возьмут ли у него что? – не смущается; оставят ли ему родители богатство? – не знает его, нейдет на суд тягаться ни с кем; не ссорится дитя ни о чем своем; дитя не возненавидит человека, не гневается, не помнит зла, но всех равно любит, любящих и ненавидящих, малого и великого. Обеднеет ли до крайней скудости? – не тужит о том; обогатится ли? – не высокоумится; жену ли видит прекрасную? – вожделением не уязвляется в сердце; сластолюбие и печаль не обладают им; дитя никому не льстит, никого не раздражает и ни над кем не ругается; вражды не имеет ни на кого; не осуждает, не клевещет; не ищет собрата богатство, не ищет быть властелином и начальствовать над иными человеками; совлекут ли с него одежду, или ино что отымут – не скорбит; не держит своея воли; не боится ни глада, ни разбоя; изгоняют ли, отлучают ли его от места? Бегает и не смущается. Внемли, что и ты, как младенец незлобивый быть должна, и идти по пути, ведущему прямо в Царствие небесное. Но что я говорю? Прости моему обороту речи: псу должен я уподобиться в незлобии, каковое оный к своему господину имеет, когда я хощу воистину спастися; сколько пес много терпит биение от господина своего? Сколько за все ласки отгоняется? Сколько словами непотребными осыпается и хулится? Но пес здравый на господина своего зла не мыслит, не гневается, но всегда любит его паче всех людей и знает по гласу и духу его, дом и имения домовладыки своего стережет. Убо хощу ли совершен быти и спастися? – в незлобии подражаю самому псу. Не оскорбися ты, что реку тебе еще: буди мертвому подобна во нраве, хотении, имении и вещах мира сего, когда ты отвращаешься мира сего Христа ради, хощешь совершенна быти и спастися. Мертвый во гробе не мудрствует, не мятется, не связуется узами сует и вещей века сего тленных; одни погребальные одежды на себе имеет; своею похотью не мятется; печалью суетного не побеждается, завистию не распаляется; минувших скорбей, укоризн не воспоминает и за то не мстит; славы, чести не проискивает, слугами и рабами не величается; сластьми и украшениями сего века не наслаждается; богатства, злата, сребра и одеяний не желает и не собирает; в такое праведное нечувствие я облещися о Христе должен, когда в Христа крестился. Когда отвергаюсь мира, Царствия ради небесного хочу в совершенство достигнуть и живот вечный получить.

О Фотий! Убогий и грешный Фотий! Уча иныя, учися и сам в совершенство достигнуть о Христе Иисусе и спастися; да не приидет тебе память любви первого жития твоего мирского: к чему тебе щадить плоть свою? Для чего скорбеть и жалеть о родителях тебе и паче Господа Бога твоего любить отца, матерь, сродников и ближних твоих? Точию молися о них всех; не поминай житейских попечений твоих и не обращайся в них. Како иначе можешь быть управлен в Царствие небесное? Всякая скорбь, теснота, досада, поношение, осуждение, укорение, презрение и оклеветание приносят человеку совершенство во спасение. Кто терпит скорби, досаждения и укорения, но огорчается теми и гневается на оскорбивших его, тот не совершенное терпение имеет. Таковое течение в избранных есть дело новоначальных, страстных и малодушных подвижников. За что можно благодать Божию получить нам, когда не терпим многия скорби безвинно? Враг диавол, сам не возмогий запяти кого-либо из подвизающихся Бога ради, пакости сотворить ему и от пути Божия силится возвратить на путь мира, восставляет на подвижника Христова жестокие скорби человеческими умышлениями; он внушает своим слугам, да победит ими, яко орудиями своими. Славная и великая у подвижника победа есть над самим змием древним, во брани воздвизаемая, терпение скорбей с благодарением Богу. Помяни всех от века святых, коих не был достоин весь мир, како они были лишаемы, оскорбляемы, гонимы и озлобляемы. Какой новый путь я могу ныне себе открыть для достижения совершенства в подвизании духовном, девствуя в живот вечный, когда путем святых отец не хочу подвизаться? Правилом веры отеческой я управляем в путях спасения, всякое досаждение претерпевать должен: больше есть всех добродетелей терпение клевет и всяких скорбей! Претерпевай с благодарением, чадо, находящия различныя напасти, беды, скорби, укорения, уничижения, поношения и досаждения Царствия ради небесного. О безумен я человек, если хощу внити в живот вечный, а словесного оскорбления, и слуха злого, и огорчения не терплю, в гнев разливаюся, оправдываюся; тогда я лишаюся приобретения и сугубыя благодати от Бога. Что сие знаменует во мне? Люблю я токмо краситься тщеславием и похвалою: святое терпение в скорбях со благодарением мало ли дело есть пред Богом? Не оно ли есть и святое смирение премудрое, образ кротости Господней, любовь Божия и милосердие неизреченное? Единым путем терпения многие достигли в живот вечный. Сей путь есть особенно неразлучен с путем юродства Христа ради. Колико они клевет без вины терпят? Велик подвиг воистину, узкий путь юродства Бога ради: все добродетели вместе оно едино заключает в себе; нет у них ничего житейского. Едино терпение их – стяжание по Бозе от всего усердия, и тем, яко млатом, все вместе скорби убивают. Но увы! Где в нынешние времена, во дни наши, трудные ко спасению, какой надежнейший путь, кроме пути терпения, можем обрести ко спасению? Буди ты, яко глуха и нема и яко нечувствительна ко всем житейским и ко всему неполезному, и вменяй за ничто Бога ради; хотящий мудрым быти и разумным в мире сем буй да будет, да посрамит премудрыя; кая польза премудрым быть в мудрости мира сего? О бедный я Фотий всеокаянный! К чему собирать тебе злато, сребро, драгие каменья и бисер драгий? Ищи премудрости Божией, како в живот вечный внити узким путем и тесными вратами иночества и девства. Колико небо отстоит от земли, толико есть дражая духовная премудрость паче внешней премудрости и недостойно есть внешнюю мудрость недостойно называть мудростию. Не спасет меня премудрость мира сего, ни слава, ни богатство, но спасет нас вера Божия, яко Божия сила и Божия премудрость, вера живая, свидетельствуемая добрыми делами во всем. Вместо многия премудрости, чадо, о себе имей ты попечение, а на чужия немощи и недостатки не зри. Не пекися явиться премудрою и прославиться в веке сем, но себе внимай и разумей, что есть воля Божия святая и угодная; буди прозорлива о себе: себя спасай, себя обличай, исправляй, о себе трудися; того ради пишу тебе о терпении таковом ныне, ибо если когда, то ныне тебе предлежит подвиг терпением победить клеветника древнего, отца лжи и погибели. Ныне путь узкий терпения и тесныя врата, вводящие в живот вечный, от Бога указуются тебе, подвизающейся в девственном житии святом для угождения Господу во всей светлости, чистоте и целомудрия по Бозе.

Пойдем еще далее путем узким до врат тесных, вводящих в живот вечный девствующих. Среди горести скорбей не одно еще терпение подвизающимся в девстве настоит, но огнем небесного богоподобного умиления сожигай самый корень зол вражиих; в скорбях не скорби и проглаголи слово к обидящему тако: «Прости меня Бога ради», – и сама в безмолвии буди. Образ всем смирения явился во образе Сына Божия Иисуса Христа. Зри, внемли, яко овча на заколение ведеся, и яко агнец прямостригущаго его безгласен, тако не отверзает уст своих: во смирении суд его взятся. Сообразуйся давшему образ всем и нам Христу Богу нашему.

Смирен буди Бога ради и ты, о Фотие! Помышляй о себе, что ты всякого мучения достоин; пусть весь мир обратится на тебя, пусть во весь век жития твоего поносит тебя; ты же содержи сия в сердце глаголы духа и глаголи в себе к себе: «О скверная душа моя! Не помышляй, что от брата моего, от ближних моих ты страданием страдаешь, но от самого диавола; всякого зла он есть виновник един. Зло не ин кто, а он, лукавый, сплетает на всех всегда, он человеку вдыхает злобу и тем составляет обиды. Нет зла и греха, в коем бы не участвовал диавол, древнее зло. О плоть грешная! Что ты надмеваешься и величаешься? Вся твоя красота и доброта чрез малое время будет гной един, смрад, пища червей, прах, безобразие, зловоние; помысли, о окаянная душа, что ныне многих людей плоть в земле суть? Они так безобразны, гнусны, смрадны, отвратительны, зловонны, и самим возлюбившим оныя зрятся во гробах, что поспешно бегут, отвращаются от той земли, где погребены предметы их крайнего любления и утешения бывшие! А что есть ныне со всеми преданными земле нашими братиями и сестрами по плоти и духу, то же будет и с нами. Итак, не огорчайся на укоряющих тебя безвинно и зол слух произносящих, и сии глаголы содержи в сердце твоем и устах твоих, и в час оскорбления пред лицем твоим не забуди сие иметь орудие против оскорбляющих тебя, глаголи: 1-е: прости и благослови, и молися за мое недостоинство; 2-е: не вопрошай о том, что тебе не нужно есть; 3-е: научися о всяком человеке добро мыслить в сердце и говорить, а себя уничижать – сей образ смирения в великое смирение человека возводит, сей путь противу всякого оклеветания, досаждения, укорения непременно и вскоре введет в живот вечный. Молися за оскорбляющих Богу прилежно от всего сердца твоего: исчезнет гнев и злопомнения не будет; нелицемерную любовь всем показуй, поклонением предваряй каждого, и где случится, говори о человеке, обидевшем тебя, что добр до тебя есть; ничто так человека в умиление и покорение не приводит, как заочная похвала и слава, и ничто же тако не воздвизает на больший гнев, как поношение, оскорбление. Взаимная злоба есть лютая беда. Премудр, воистину премудр, велик подвижник, совершен и свят, кто себя и ближнего спасет.

Хотя вмале, но се путь тебе и скорбей многих аз явил, да идешь путем в живот вечный.

Святость девства Господь тебе даровал, даровал тебе силу хранить обеты твои святые! Той же да поможет тебе и в терпении святом пребыть до конца. Претерпевый до конца, той спасен будет. Радуйся!

Фотий чаду в Дусе Святе, всечестной девице, непорочной, чистой, правоверной и целомудренной, богомудрой Анне, госпоже избранной и христолюбивой, – спастися и радоватися от Господа и Бога Отца о Христе Иисусе молит.

Убогий и грешный я раб Христа и Бога моего, ведаю, что ты оставила мир сей, презрела вся красная, сладкая и суетная мира, единого Господа всем сердцем возлюбила, и Бог тебя во образ, яко свечу пресветлую, во дни века сего поставил, да иные зрят на тебя и тебе последуют – не льстя, но благословляя тебя, так сказую, ублажая тебя, утешаюся же весьма сердцем, по всему видя, что ты раба Христова и невеста непорочная, ибо какой отец о чаде благом и праведном не радуется духом? Бог тебя послал мне во утешение и пособие в подвигах, дал тебя Бог, как правое око мне, правое ухо, правую руку и правую ногу в пути во благо. От юности моея за законы отеческие, за веру Христову, Церковь Святую, отечество, спасение мое и спасение ближних ревную весьма. Седмь лет, как Бог духом меня подвиг, не боясь ни смерти, ни инаго чего в мире, ревнуя ревновать по Бозе Вседержителю; ты в Дусе Святе чадо мое, ведаешь, что не без трудов и скорбей мне был подвиг в седмь лет; подвигом добрым я подвизался, и Господь Сам Своею силою помог в деле и слове Своем в славу Свою сотворить отчасти; и мы ли, скажи, не видим благодати Божией, споспешествующей в слове и деле Божием?

Господь нас извел на жатву и сторицею Сам споспешил свыше явно серпом слова пожать и собрать плоды, нежели сколько могли мы, нежели сколько чаяли мы сотворить в делании своем. Уповали мы на Господа и не посрамил нас Господь наш Святый Израилев: не помянул согрешений наших и невежествий наших, и буйство мое Бог обратил в победу на враги Своя.

Се вижу, что паки ныне дух явственно зовет меня на делание свое и жатву, даже до вечера дней моих. Жатва многа и делание велико есть. Един Бог токмо может совершить во благо делание в деле жатвы Своея. Исконные враги Церкви Божией, враги веры, вторично распинающие Господа, сыны века сего, восхитители неправедные слова и дела Божия, ревнители лукавствия паки главы свои подъемлют на избранных Божиих; уста их глаголют лжу и пишут они неправду. Малое стадо Господне – верные избранные Божии зовут меня и с плачем извещают о семенах лукавствия, сеемых в Церкви. А брат наш Александр Николаевич князь Голицын не видит, яко слеп, и не отверзает уст своих, яко глух и нем; ни хладен он, ни тепел: се настоит воистину подъять мне труд на поле жатвы. О если единодушие в десяти будет нас, во тьмах бы двоедушие потребилося. Пастырь наш добрый, Серафим, один вопиет, но сего мало; подобает вскоре и мне вопль мой присовокупить к воплю пастыря моего, да общим воплем по Бозе изгоним от стада Христова волков.

Чадо в Дусе Святе! Немощен я буй есмь, но ты ведаешь ревность и любовь во мне по Бозе за веру и дело Божие. Весь я таю, весь сгораю, когда слышу и вижу, что неверныя чада утробу их рождшия матери своея, Святыя Церкви, раздирают и сквернят. Помолимся убо Христу Богу нашему, да Той мне даст силу в делании своем во время свое.

Ах! Воистину последния ныне времена и лета настоят: в верных избранных делается отступление от веры, тайна беззакония деется; нечистые духи, как жабы, изблевывают гнусное свое квоктание на позор мира.

Ты мне, чадо, в делании Божием была, яко Ангел Божий во плоти; чаю, что ныне и до конца жизни моея восхощешь мне быть во благо по Бозе, в подвигах за Бога и Царя, Церковь и отечество; не жалей меня, когда я, вся презирая, ничего не бояся, подвизаюся и буду подвизаться. Надеюсь, что дух в тебе – не дух жены немощныя, но дух как крепкого мужа и Божественного. О колико я видел, что ты вместо видения страхований в час горести лютыя брани всегда меня поощряла на вящший подвиг.

Брат наш князь А. Н. Голицын храмлет в путях своих. Помолимся убо о нем: что нам скорбеть о нем? Когда мы будем в слове и деле с тобою двое или с кем-нибудь трое, то в нас будет един дух, едино сердце и едина душа по Бозе, и Господь посреди тогда обещавый быть в числе Его избранных, вся сотворит, елико восхощет. Сила Божия в немощах совершается.

О Христе Иисусе Господе и Бозе нашем, в вере и любви Божией, в слове и деле Божием в нас немногих есть едино сердце, едина душа, един ум, едина воля, едино желание, един дух, едино дело и во всем мы о Христе были и есмы едино, да общими силами, подкрепляемые же силою Божиею, победим вселукавого змия, диавола и сатану, и его аггелов, да сокрушим главу змиеву там, где он подъемлет ее на веру нашу.

Чадо! В нас Бог вдохнул ревность, желание и крепость стоять за веру и за дело Божие, и сие есть не иное что явно, как звание Божие нам явственно едино: люблю Бога, люблю Христа, люблю веру, люблю слово и дело Божие; отметаю всякое нечестие, неверие и вольномыслие: с нами Бог! Господь наш помощник и заступник и покровитель! Господь сил с нами!

Помолимся, да изведет нас на жатву Свою и да не оставит нас в трудах делания, когда делание мое продлится в нас и до вечера самых дней жития сего нашего в веке сем. Радуйся.

Господь Иисус Христос и Бог Спас наш во Святом Своем Евангелии сказал: возьмите иго Мое на себя и научитесь от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой дущам вашим: иго бо Мое благо и бремя Мое легко есть. Во ином месте глаголет Господь: всяк, иже оставит дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села имене Моего ради, – сторицею приимет и живот вечный наследит. В другом же месте сказал Господь: аще кто грядет ко Мне и не возненавидит отца, и матерь, и жены, и чад, и братию, и сестер, еще же и души своея, не может быти Мой ученик. А святый апостол сказал: добро есть, аще все пребудут, яко же аз. И неоженивыйся печется о Господних, како угодити Господеви, а оженивыйся печется о мирских, како угодити жене. Разделяется жена и дева. И многия словеса и сказания во Святом Писании находятся о святом иноческом жительстве и о том, что оно есть апостольское и ангельское, коего выше нет и быть не может на земле. Оно есть иго Христово благое, бремя легкое и самый покой души; иночество есть учительство Христово, иночество есть вражда миру, дружество с Богом, иночество есть угодничество Господу, безбрачие, целомудрие, девствование и любление всех подвигов по Бозе.

Итак, иночество не слез достойно есть, но славы; не с горестию мы должны взирать на оное, но с утешением и радованием. Помяни слова Сына Божия: Он Сам, Пресвятый Владыка, наименовал иночество, безбрачное угодничество Богу и подвижничество – игом благим и легким бременем.

Святые апостолы, жительство сие возлюбившие, верным предали, богоносные отцы искусом сами прошед, в писаниях своих, от Святаго Духа дарованных, всему миру восхвалили. Что я могу, грешный и окаянный Фотий, глаголя благо об иночестве, изглаголать все благое довольно в похвалу иночества? Пусть весь сонм верных, святых – небесный и земный – ублажая, ублажит во всех словесах благих святое иноческое жительство, – и это не возможет явить немерцаемое сияние светлости святыни его пред очами Самого Света Бога, в образе пресветлой видимой чистоты явльшегося. Итак, скажу тебе отчасти о святом иночестве от слов и учений святых.

Безбрачное, девственное, иноческое жительство начало свое имеет не от простого человека, не от направления человеческого, но от Бога и его рук святых. Девственное, безбрачное, непорочное, целомудренное жительство иноческое, или девственное, уединенное в тишине и безмолвии, даже не на земле начало свое получило, а в раю сладости, где Бог был с человеком и человек с Богом. Адам вначале был сотворен без жены, и сотворен по естеству в девственной целости своей. Ева в раю сладости когда была, дева пресветлая, в девстве была. Ты скажешь: как же они растилися бы и множилися по благословению Самого Бога в раи, когда в то время не было в ращении своем то, что ныне есть к продолжению – общее ращение? Знаю ли я, или не знаю, но тебе не скажу сего. Никто из Небесных Сил и Сам Бог, яко ненужной в слове Своем вещи не глаголет – то и тебе на хартии сей не глаголю. Иночество есть по глаголу пророчества, по учению евангельскому и апостольскому; оно прежде закона Божия было: в законе Божием и в явлении благодати Господа нашего Иисуса Христа жительство иноческое всех жительств честнейшее есть, ибо иноческое и девственное состояние, и житие есть ангельское, и нет выше его и быть не может; оно явно с зачатием человека внутри матери зачинается, с рождением его рождается и воспитанием воспитывается, и само по себе без насилия человеческого не погибает.

Иночество же есть продолжение соблюдения всей целости девственного жития: в летах младенческих во всех угодно, а в летах возраста в тех, кои могут оное вместить. А посему Господь Своею благодатию толикое число сотворил святых во иноческом жительстве, что яко звезды на небе, то были иноки в древние времена, да видят все люди, колико подобает и в мире в свое время блюсти девствование. Рай святые делали на земле чистотою. Дикие пустыни святые обратили в сладость: Египет, Ливия, Эфиопия, Индия, Мавритания, Фиваида, Сирия, Киликия, Галатия, Понт, Армения, Персида, Палестина, Аравия, Азия, Эллада, Испания, Галлия были наполнены иноками, яко Ангелами Божиими во плоти. Се взираю в протекшие века и вижу, что земля исполняется обителями, и целомудрие по вселенной имеет свои селения и в супружеском роде, и в людях, сияющих светом чистоты, и девственниках в иночестве. Во дни же века сего не зрим такой чистоты, каковая была древле в роде христианском. Редкое приобщение верных в наши времена Тела и Крови Христовой есть знак охлаждения верных ко Господу Иисусу Христу. А уменьшение и истребление рода избранных, избраннейшего из всех – избранных Божиих, – не есть ли едино в мире знамение оскудения веры в верных? А посему предадим Богу на суд: прежде ли более веры на земле было во христианах или ныне? Предречено же об отступлении от веры не в иныя, а в наши последние дни века сего. Читаю о святых книги и се вижу:

у св. Пахомия Великого было иночествующих в обителях – 5400 человек;

у св. Феодора Освященного 3500;

у св. Илариона Великого 3000;

у св. Дулы, игумена в Синае 500;

у св. Саввы Освященного и у Феодосия Великого, когда были в

Иерусалиме 10 000;

у св. Даниила в Фиваиде, когда архимандрит сретил монашествующих, всех было у него 5000;

у св. Иулиана было 10 000;

в горе Афонской у св. Афанасия 7000.

На восток и на запад во все мимошедшие времена велие множество было подвижников во образе ангельском. В нашем отечестве в пустынях, пещерах и монастырях было великое число монашествующих. Се! Знамение живой веры в христианских странах было.

Что же ныне мы видим и слышим? Многие вопиют: «Се! Ныне просвещение; се! ныне вера; се! ныне благодати Божией вящшее явление; се! ныне Евангелие проповедуется по всей вселенной!» Но увы! Где и во многих ли ныне можем от дел веру и правду видеть? До 1500 лета в России можно сказать, что было тогда сердце едино и душа едина в верных, но как явились ныне секты, расколы, соблазны лютеровы, всюду сечение от единения явственно началось: многое стало не едино. Едина была вера и едина Церковь, и едины были архиереи, и пастыри, и едины были книги церковные и полезные, а ныне что зрим? Как будто не стало на всей земле места для монашествующих и девствующих иноков и пустыни на сей земле вовсе истребились; пустынь для иночества тьма, а они все пусты. Сибирь, великая страна света, от святых обителей пуста – не боялись прежде верные неверных – а ныне все стали боязливы и немощны от бед и скорбей, как будто оных и прежде не бывало. Ныне в нас расколы умножаются, дух тьмы от бездны адской в худых книгах силится закрывать свет истинный; единение духа умаляется во многих. Избранные Божии, святители, имущие к Богу приближение – Царю небесе и земли – менее всех стали ныне доступ иметь у великих и сильных земли, как в них и Божественная благодать уже оскудела. Увы! Сама Божественная благодать уже презирается! Мала ли страна Россия? Не больше ли всех по месту она? Но во всей России, во всех монастырях показано было в начале сего века в наличности всех монашествующих, т.е. архимандритов, игуменов, игумений, строителей, монашествующих и бельцов обоего пола, мужеского и женского – человек всех около четырех тысяч двухсот.

Все оскудевает, все тлеет, и христианство с лжехристианством мешается. Все низится и умаляется от умов кичливых, что сердце иногда смущается, помышляя: не грядет ли и воистину скоро Господь? Ей грядет, дщи моя, скоро Господь: приидет и не укоснит. Чем мы больше приближаемся к кончине, тем более являем невнимания к тому. Всяк своим путем прельщается, от веры отступает, и отступление ныне от веры прииде: есть избранные, и ныне многие есть хотящие спастися, но куда идем, да видим их? Во всех местах скудость избранных ныне зрится.

Господь наш Иисус Христос во многих местах сказал и множайшими вещами особенно показал: аще кто грядет ко Мне, да отвержется себе и возьмет крест свой, и да последует Мне. И всяк от вас, иже не отречется всех своих, не может быти Мой ученик. Итак, чадо, скажи мне, кто же способный, грядущий ко Господу, взять может крест свой – и последовать Христу, как не девствующий и безбрачный? Кто-нибудь скажет, ужели не можно взять крест свой без иночества, будучи с женою? Разве всем того ради быть иноками? Правда, можно, взяв крест, угождать Богу в супружестве и во всяком звании, кроме безбрачия, девства и иночества, но легко ли быть может в трудных подвигах по Бозе? Супружество есть обыкновенное и всем свойственное состояние, то оно в обыкновенных и всем свойственных делах действительно токмо есть. Оженивыйся печется, како угодити жене, и посягшая дева печется, како угодить мужу. И се ныне в состоянии супружеском все почти живут и все в мире. Но скажи мне, чадо, многие ли грядут ко Господу, и, взяв крест, несут и подражают Ему и святым Его? Какой воин, связан будучи, стоит на брани? А ныне сами воины духовные, отрекшиеся плоти и крови, все ли, неся крест свой, бодренно ко Христу грядут? Что же можно сказать о сущих в мире и связанных житейскими печалями? И кто же не может отрещися своих и быти Христов ученик истинный? Чадо, тебе известно, что все христиане отрицаются диавола и всех дел его, и всего служения его, а отрекшись сего, отрещися должны и студа тайного, тайной нечистоты, страстей телесных, и дружбы человеческой, и обычая житейского, дабы удобнее и опаснее работать Господеви и благовествовать спасение другим, и самим о том пещися. А всего нужнее, кто и сам себя отречется, совлекшися ветхого человека с деяниями его, тлеющего в похотях телесных; отрицается и всех пристрастий мирских, могущих забавлять, ослаблять и развлекать разум благочестия. И тех, кои о Христе Иисусе благовествованием родили кого, вменит Господь за истинных родителей; не те одни родители наши, кои нас родили в живот сей временный на земле, но те еще паче родители, кои живот сей временный бессмертным делают, родив в живот вечный в Царствии небесном. Не те токмо братия наши, кои от единыя плоти и крови, но особенно те, кои един дух Божий, дух сыноположения с нами имеют. Стяжание же всех есть о ближних пещися, отречение совершенное до того, чтобы не быть пристрастным к самой жизни сей, не бояться смерти, не уповать на свой ум, на свою волю, на свои хитрости и на вся своя, но во всем покоряться Господним повелениям. Кто хощет истинно угодить Господу, то рода своего, имения и всего мира страстотерпчески да совлечется. Святый Иоанн Златоуст говорит: кто не отречется всего имения своего и не умрет всему миру, тот не может быти ученик Господень. И ежели не возлюбит Господа своего всею душою и ближнего, яко сам себя, и если девства бесскверного и телесного не соблюдет до конца, не может той быти ученик Господень. Если милосердия и милости не стяжет внутри сердца, и не уготовит сам себя свечу светлу во сретение Жениху Небесному, если кто чисто сохраняет тело свое, а внутреннего человека не очистит от жестокосердия, лукавства, ненависти, памятования, ярости, рвения и презорства, и гневается на брата своего, той еще во тьме ходит, человекоубийца есть, и ничто же успеет. Сей святый Иоанн глаголет тако: молю вас, чада, послушание к старейшим стяжите, яко же и апостолы были повинующеся Христу – послушание бо есть матерь вечной жизни, а преслушание есть матерь вечной погибели. Противлющиеся старейшинам суд себе приимут. А я тебе, чадо, скажу, что ныне все другим проповедуют послушание и к себе оного требуют: скажу тебе, что и сам диавол требует к себе послушания от своих; то нужно знать и наблюдать, к кому мы должны иметь послушание и в чем?

Святые пророки, святые апостолы, святые отцы, пастыри, учителя, преподобные, мученики и все верующие, законы отеческие соблюдающие и держащие предания Святыя Церкви – все сии святые словом, делом, житием, писанием, кровию и чудесами нам путь спасения в себе явили и образ нам оставили, и они воистину наши по Бозе старейшины, коим святым древним старейшинам и наши ныне старейшины, пастыри и учителя должны быть во всем покорены словом и делом, и таковым старейшинам нашим, яко сперва самим покоршимся святым отцам, и мы совершенно в деле спасения покоряться должны. Я говорю тебе для того, что ныне многие имя святых отец старейшин носят, а не в деле являются; старейшины словом и делом держатся многия образы сечения и реформы, а не единства Церкви, и старейшинству архиерейскому не во всем свято люди покоряются; на седалище Святейшего Синода воссело Министерство духовных дел, а на место проповеди слова Божия в Церкви – лепетание Библейского общества единственно к отлучению от единения во Дусе со Христом. Место святое разделившееся запустеет, не постоит в святости едино. Убо стяжем любовь по Бозе друг ко другу; идеже любовь сия есть, там есть и Бог, где же и в чем разделение есть – нет там союза; где же союза Божиего нет, там нет и Бога. Любовь о Христе есть союз всея святыни и есть Сам един Бог. А посему, когда мы в любви Его, тогда в Бозе мы. О Фотие, скудоумне! Внемли себе! Ты инок! Ты мира отрекся еси, почто, окаянный, покоя ищешь в мире? Свыше зван еси, а не от человек на скорби, егда земная тьма омрачила очи телесныя людей, но ты ослабы и отрады ищешь; к наготе позван еси, а ты одежд добрых требуешь; на пост и воздержание обет ты сотворил еси, чего же ради упитания взыскуешь? На брань ты пошел еси, и како без оружия победить хощешь? На бдение позван еси, а сна не можешь насытиться? На брань и рыдание позван еси, и имеешь время смеяться и играть? В любовь Божию призван ты еси, и како смеешь ненависть на враги иметь? На послушание ты обещался еси, и како не ужасаешься прекословить или преслушать волю единого святаго, во святых почивающаго? Хощешь ты наследить Царствие небесное, а плотская помышляешь? Что ты, о Фотие, в ответ дашь Богу в день суда, когда приидет судити всей вселенной в правду и имеет судити людям в правоте? О безмолвии ли ты своем в келье мечтаешь? То помяни седящих в темницах, что не токмо затворены они, но и в железах окованы; пустынник ли ты? Помяни в заточении сущих, и в пленении страждущих, и пастырей овчих, каковые беды в пустынях, в горах от хлада, зноя и от безведрия претерпевают. О иноче! Ты воин о Господе! Убо всячески должен подвигом добрым подвизаться. Инок, яко человек Божий, всего мира и всех сует и страстей должен отрещися в житии, да течение его по Бозе будет непреткновенно. Читая жития и подвиги святых древних иноков, то дивное видение вижу в них: отречение от мира их и иночество их чудесное и святое является очам моим. Святого Ефрема когда хотели в сан повысить, то он, убегая того, Бога ради безумным притворился и тако сана удалился, в который хотели насильно его поставить. Святаго Иоанна Златоуста едва силою взяли на святительский престол; святый Григорий Неокесарийский, узнав, что его хотят сделать архиепископом, в пустыню скрылся, но нужда принудила его заочно во архиерея поставить, – яко свыше зван, а не от человек. Святость верных такова была, что иноки и архиереи, хотя клятв Богу не давали верно во архиерействе и иночестве служить и угождать, но верно их служение было; ныне же дух иночества во много оскудел во многих. И где есть такие образцы отвержения ныне в нас, иноках, какие были древле во иноках? Многие ли одежду носят (еже есть хитон) древних иноков? На образах святых и в книгах пишется о ризе, яже есть хитон, и на всех рубища скверныя, сиречь подрясники, и подобные одежды безстудные, яже змий исткал советом. Боже! Спаси мя! Здесь я не осуждаю иночество: иночество есть свято, есть оно во плоти, яко бесплотно-ангельское во плоти жительство; но, сие говоря, я токмо слезы проливаю во дни наши об ученых людях монашествующих и с ними себя самого окаяваю; многие от книг приходят иночеству учить, а не от своего святаго жития и своих дел. Древле книг было мало; и хотя где и были книги святых, но оныя были рукописные и непечатанные; одни святые примеры святых более других иночеству научали, нежели многие книги. Ныне же много книг, да живых святых примеров мало. Блажен, кто возненавидит суетное человеческое житие; блажен, кто освободится от всех земных и суетных вещей века сего. Блажен, кто преуспевает в добродетелях иноческих, в воздержании, молитве и слезах. Блажен, кто чистотою подобится Ангелам Божиим, единому Богу угодить тщится и вся заповеди Божии со страхом совершает. О иноче Фотие! Потщися ты по подобию святых отец жить, иночествуй, яко же и святые. Инок ты буди умом, духом, образом; инок ты буди телом, взором, языком и брашном; инок ты буди помыслом и отринь все, что есть не по Бозе. Удержи язык твой от многих словес – меч бо есть обоюдоостр; возлюби небесная и омерзи земная. Не бойся восприять тесный путь, ведущий в живот вечный, и входить в узкие врата Царствия небесного, и Бог Сам тебе поспешит. Дерзай, о Фотие! Помни всегда, что ни сан, ни честь, ни величество, ни старейшинство, ни игуменство, ни архимандрия, ни архиерейство, ниже царствие века сего в Царство небесное вводит и от муки избавит, но едино соблюдение обета Богу, им же кто клянется Ему. Чадо, богоизбранная девице! Буди ты до конца не ина что, а девица едина, соблюдая себя Господу всецело и всесовершенно, да будет в тебе тело, и душа, и дух едино всесожжение единому Богу в светлости девства. Мир весь во зле лежит. Се дева ты ныне, и тако дева ты пребуди в молении, посте и воздержании волею, по воле Божией, без образа ангельского избранная и явленная всем, и потрудися; не будет труд твой тощ пред Богом. Чадо! Умертви похоти и страсти, не верь ни в чем льстивой и лукавой рабе своей, плоти. Плоть и кровь всегда алчет плоти и крови; нет ничего лестнее и удобнее, как грех и зло творить: се бо в беззакониях зачат есмь и во гресех роди мя мати моя. Убо читай жития святых, в девстве и чистоте пребывших, и по образу житий тех жизнь твоя да исправится; ты не забываешь вседневно есть и пить – тако стяжи навык вседневно по силе жития святых читать и тем внимать. Святое девство прежде иночества от Бога сотворено и без иночества бывает, – а иночество не бывает и не может быть без девствования и безбрачия, и потому выше оно есть; состояние девства, целомудрия, чистоты, непорочности есть состояние во плоти на земле ангельское жительство; таково же есть и иноческое, а иначе сказать, девственное житие. Внемли, чадо: не всяк крещаемый Крещением христианским спасется, но творяй дела Божии. Так же не всяк и постригшийся во образ иноческий спасется, но кто сохранит обеты, ими же Богу обещался в иночестве последовать до конца. Не все в монастыре иноки суть, – но кто творит дело иноческое, тот есть инок. Сказал Господь: не всяк глаголай Ми Господи, Господи, внидет в Царствие небесное, но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех.

Древнее во святых иночество, бывшее древле, еще все описано: возьми лествицу, возводящую на небо, святаго Исаака Сирина, Ефрема святаго, авву Варсонофия, патерики, книги житий святых, – тамо, как в чистом зеркале, является описанным совершенное иночество на земле. Колико нет выше и святее на земле звания иного паче иночества, толико нет ныне и большего нерадения ни в чем другом в нас, как о сем святом сане, жительстве иноческом. Знаем, как инокам нам быть должно, да видим, как и верные все должны чтить сан иноческий. Ах! Что будет на земле, когда на ней оскудеет сия соль евангельская, реченная от Господа? Что будет на земле, когда земные Ангелы Божии, подвижники совершенные, оскудеют? Что есть в человеке внутренность и мозг, то есть иночество в обществе. Что суть жилы и кости в человеке здравые и целые, то суть в стране и царстве святители и подвижники монашествующие.

Хощешь ли ведать совершенно, что есть иночество на земле? Внемли, что есть инок. Инок есть тот человек, который единого всего Божия держится во всякое время, во всяком месте и во всякой вещи. Инок терпит нужду для Царствия Божия и хранит чувства всячески. Инок есть очищенное тело, исчищенные уста и просвещенный ум. Инок есть болезненная душа, в непрестанной памяти смертной поучающаяся во сне и бдении. Инок есть отшествие мира, самовольная ненависть и отвержение естества ради получения вышеестественных благ.

Кто к иночеству, к доброму сему подвигу – жестокому, тесному и легкому – приходит, тот как в огнь приходит ввергнуться в него, когда еще огнь естественный в себе имеет. Кто хощет вступить в иночество, да искушает всяк себя, и тако от хлеба сего с терпением крепким да вкушает, и от чаши сея со слезами пиет, да не в суд себе воинствует. О иноки! Братия возлюбленная моя! Внемлите, како предстанете Царю царей, Господу господей и Богу богов, призвавшему и избравшему вас в небесный чин иночества и, от лености не подвизаяся в житии своем добром, на Страшном Суде кий дадите ему ответ?

Святой Исидор Пелусиот говорит: иночество, о друже, всех заповедей Господних есть подражание, приятелище безгневно, не лукавно, не горделиво, не сребролюбиво, повинующееся всем, чуждое тела вовсе, дом Самого Святаго Духа, язык благодарен, на молитву потребен, на досаду недвижим. Святый Симеон Новый Богослов пишет: инок есть, кто исповеданием обещания пред Богом и святыми Ангелами Его ясно отрекся мира и всего, что в мире, и обещался Христу и Божией благодати явно и тайно разумно служить и приемлет Духа Святаго в себя, от силы коего все телесные хотения и мирские желания возненавиденные умерщвляются.

Три вещи вредят особенно иноку (и всякому истинному христианину): сласть, имение, слава. Кто еще сластям поклоняется, любит оные, несть инок, но раб греху и диаволу. Инок, любоимение держай, несть инок, но идолам служитель. Инок, славы земные желаяй, несть инок, но князю мира сего диаволу воин храбрый. Инок, одержимый сими тремя страстьми, чужд есть спасения. Кто бы иной инок ни был – игумен, или архимандрит, или архиерей, – никто ин должен быть, как токмо инок. И ежели единым чем от мира побежден есть, не имеет участия с Богом, хотя и постится, и бдит, и молитву творит, и всякое иное злострастие страждет: всуе труд весь тогда инока бывает. В древние времена подвижники Божии, ненавидящие мира, бегали и места избирали для подвигов во иночестве – безводные, бесплодные, непроходимые; святые, гладом моримые, горькое былье, неядомое скотами, снедали, а ныне как в мире для иноков, так и у иноков самых все ино есть. Многие ли без снедей и мясных лакомств живут? Всюду жабы из общества Библейского скачут и вопиют: се ныне вера, се ныне спасение, се ныне Дух Божий изливается на всяку плоть; но от дел видя, видим, что от квокотаний словесных жаб во многих местах чистого учения иноческого, яко в местах вод спасительных, возмущается вода и род избранных умаляется в иночестве и в мире.

Велик есть сан иноческий! Образ ангельский иночество именуется: колико небо превосходнее земли, толико девствующие и иночествующие лучше всех женатых и мирских; колико Ангелы лучше и святее человек, толико иноки святее женатых и всех не иночествующих. Колико злато лучше слова, толико лучше есть иночество женитьбы и всякого другого рода жизни. Что есть оно и каково быть должно, в книгах святых довольно описано. Но увы! Верных сердца в мире, охладев к Богу, и к уважению сего святаго сана охладели, а посему и род самый избранных святых иноков в самом числе умалился весьма. Святый Симеон Дивногорец видел видение – представ, Ангел Господень сказал ему, что в последние времена весь иноческий чин в погибель совратится, и разве некоторые немногие останутся, возлюбившие труд, и болезнь, и смирение; и кто из таковых о спасении души своей попечется, той спасется. В последние дни во иноках во сте один едва спасаемый будет; в пятидесяти же не вем – обрящется ли? Все совратятся на любление пресыщения, любоначальства, сребролюбия. А о мирских сказал Святый Дух, что от тьмы (10 000) душ едва единая обрестися возможет, спасающаяся в мире. Некто же святый сказал так: веру мне имейте, чада, что велика слава и похвала, когда царь отметется царства, и бывает инок, и претерпевает Бога ради все скорби – честнее бо духовное чувственного. Велик же есть срам и бесчестие, когда инок оставляет иноческий чин и мнит о властительстве велием и не полагает на Бога упование, имущаго воздать каждому по делам в день Суда.

Святый царь Константин по преставлении своем ко Господу явился святому Паисию, великому пустынножителю, и с плачем глаголал: «Не ведал я и не разумел в житии временном моем, что толикая слава и честь воздается инокам в Царствии небесном, которые в сем мире уБожество, озлобление и телесную нужду претерпят Бога ради! О если бы я ведал, что толикую приемлют славу, оставил бы венец, порфиру, скипетр, маловременное суетное царство мое и последовал бы житию иноческому: ибо вижу их, имеющих крылья огненные, на коих они восхищаются и возлетают в Небесный Иерусалим и тамо утешаются. Аз же сего не надеюсь получить». Святый царь Елезвой Эфиопский был иноком пятнадцать лет, в великой нищете и воздержании живот свой скончал. Святый Иоасаф, царевич Индийский, 35 лет жил в пустыне и дивное противу силы людской проводил житие. И иные многие из рода царского и прочих великих родов, как повествуется в житиях святых, в образе иноческом были и, живот свой свято скончав, к Богу отошли. Но для краткости оставляю о всех здесь рассказывать, а вспомню тебе, чадо девице, то, что значит образ иноческий: святый Григорий Синаит говорит, что пострижение власов значит всех воль, хотений, желаний, помышлений и печалей житейских отъятие, отвержение и бежание от мира сего, яко от многомятежного моря в тихое пристанище спасения, от земли на небо к Богу восхождение. Камилавка три образа являет: шлем спасения, покрывало умное, главное хранилище. Мантия же значит, по смыслу некиих, плащаница погребения и знамение смерти. По разумению других, мантия ангельская знаменует крыла. Параман есть щит веры. Куколь же есть знамение незлобия и младенчества. Пояс ременный знамение есть похоти умерщвление, ради целомудрия подъемлемое. Крест же есть, чтоб от всего умерщвление являть и не действовать плотским угодиям, яко да мертв будет человек от всего и пригвожден к любви Божией. Образ же весь иноческий являет одеяние царское и ангельское, и чтобы облещися в сугубую правду света и Дух Свят сугубо приять. «Если же мы образ недействен восприяли, то ничто же есть, – говорит святый Ефрем, – без дела, яко же и дело без образа к иноческому устроению». О иноче Фотие! Вся сия рассудив, не обленись в обещании твоем здесь на земле; да тамо на небесах не будешь каяться вовеки без утехи. О Фотие, подвизайся, трудись по силе твоей, пока есть время жития твоего, да вовеки почиешь с Богом. Ведает Господь Бог, колико ты более можешь делать благое во иночестве и мняся не творишь. Боже! Управи путь наш и спаси нас, да узрим свет неприступный, и сподобимся принять крылья ангельские, да восхищены будем на оных к Богу в живот вечный.

Молишь ты меня, чадо, тебе написать и открыть знамения, как можно узнать человека, кто есть Божий и кто есть от мира сего; в ком благодать Божия есть и в ком един дух мира, плоти и диавола обитает? Знамения верующим сия последуют: именем Моим, – рече Господь, – бесы изженут, языки возглаголют новы, змия возмут: и аще что смертно испиют, не вредит им; на недужныя руки возложат и здрави будут; и иные многие знамения Божии бывают во святых. Так же знамения злые многие бывают и в сущих от мира сего. Кто что любит сердцем, тот того сердцем желает и держится. Пьяница чего желает? Ни злато, ни сребро, ни украшение, ни пища, ни ино что ему не бывает так желательно, приятно и нужно, как едино вино; он, видя вино, желает вина, веселится о вине; во дни и в нощи всячески ищет вина; на сердце и на уме его едино вино у него; поутру рано и повечеру поздно в нем явление знамений вина и действа является. Но сего мало. Пьяница иных всех к сему склонять любит, с подобными водится и их себе ищет; о вине беседует и все к упоению себя вином наклоняет. Пьяницу можно узнать от всех: пьяница сам вином упивается, в местах пьянства пребывает, с пьяницами связь имеет и слово и дело у него токмо о пьянстве и ныне, и всегда, и впредь – тем веселится. Блудник же как познается? Сам грех падения делает и в местах блудилищ живет, где удобнее един блуд и студ творить, других в блуд преклонять; слово, дело и все у блудного управление и действо едино, да насыщается от падения в единой нечистоте и скверне. Тако суди и о прочих людях, неправедных и грешных, и явится тебе, что человек в себе имеет, что его есть дело, и кто есть он сам – человек в мире – образом, житием и делом.

Внемли же, кто есть человек Божий, праведник. Человек Божий, праведник, сам Бога любит, слово Божие слушает, читает; дела Божии творит; в церковь Божию ходит; посещает те места, где может насытиться пищею Божественного Духа; с Божьими человеками в единой любви беседует и с ними обращается. Пища, одежда, хождение, деяние и все в человеке Божием есть явление, что он соблюдает волю Божию. Человек Божий спасает душу свою, всем говорит о спасении души, Бога просит о спасении себя и всех; книги Божии читает, мыслит, како спасти душу от греха и всякия скверны, от ада и смерти, и получить едино вечное спасение.

Возлюбит ли кто Царствие Божие на земле? Сей желает, ищет Царствия Божия, и все для получения его делает; он девствует Царствия ради, или в супружестве свято пребывает, или иночествует, или трудится, или начальствует, токмо все едино Божие благо полагает в уме и в сердце своем – Царствие Божие. Слова, дела, дух, намерения, место, житие, хождение, занятие, книги, одежда, обращение, беседа, дружество, нрав, поступки, состояние, деятельность, труд, работы и прочее – являет ясно, кто есть человек Божий и кто от мира.

Божий ли человек кто? Самый вид лица его приятен, кроток; образ его равноангельский во плоти; очи его чисто, тихо и глубоко прозирают, скромно зрят, обращаются к Богу на небо или к долу, веселящуся сердцу его благодатию, и вид его светло от света Божия просвещается. В виде человека Божия, в очах и во всем лице, как в чистом зеркале, зрится правда Божия, внутрь и вне его сияющая. Вид человека Божия постен, чист, приятен, красен красотою славы Божией, и есть знамение вселения Духа Божия. Слово человека Божия – слово Божие, глас святый, слово благочестия, слово спасения, слово о святыне, исполнено духа и силы. Дела человека Божия, суть заповеди Господни, законы отеческие, деяния святых, чистота, правда, суд, милость, пост, молитва и всякая святыня. Дух человека Божия есть свят и един с Господом, дух Господень, им же глаголали, писали и действовали просвещаемые свыше и, в нем живот свой скончав, преставились к Богу. Намерение человека Божия есть воля Божия святая и угодная учить и творить еже о Христе Иисусе едино на потребу. Место человека Божия паче всего есть в доме своем пребывание в тишине, богоугождении, благоговении; церковь Божия и там, где святые Божии человеки вселяются и подвизаются: пустыни, святые обители, пещеры им любезны; посещение сирых, бедных, в темнице сущих есть утешение их; но что я говорю? Божий человек сам собою всякое место освящает, и место скверное его не осквернит. Житие человека Божия есть житие святое, праведное и непорочное по Бозе. Хождение человека Божия не тщетное, но нужное, и путь тесный и всяк благий. Занятие человека Божия есть всегдашнее рукоделие, моление, поучение в законе Господнем день и нощь, служение Богу и всякое действо во славу Божию по глаголу и духу Божию. Книги человека Божия едины суть книги слова Божия, книги святых, их житий, их деяний, их бесед, их поучений, преданий, явлений и откровений Духа Божия; ризы людей Божиих, рода избранных, всегда и везде во благо и во спасение, по званию, состоянию нужные и приличные, чужды неблагоприятности и духа мира, влекущего к единому греху. Обращение человека Божия с царем, и великим, и малым всегда есть праведно, свято, благочестно, законно, чуждо человекоугодия, греха и лести. Беседа его – собеседование равноангельское. Дружество его есть союз с теми, коих Господь нарек друзи мои есте: и мал, и велик есть человек, всяк бояйся Бога и делаяй правду есть друг человеку Божию. Нрав человека Божия есть Бога ради благ, в силе и духе всегда Свят. Состояние человека Божия чуждо всякого студа и просвещается от света славы Божией: ненавидит душа его заведения злые, духу Божию противные. Должность же его по званию бывает различна, но едино в духе благочестия благо. Труд человека Божия есть не в созидании огромных пирамид, увеселений плотских, зданий и вещей, но один есть труд Богу единому приятен и потребен. Храмы Божии, святые обители, мир, тишина, слава, спасение, согласие, союз, единодушие и любовь гражданства с Церковью, любовь царей со святителями, людей со служителями Богу, всех Царю, – суть плоды трудов человека Божия. Се знамение и образ познавая, познавать, кто есть человек Божий и святый! Се зеркало! Кто хощет увидеться, Божий ли есть ты сам, или ин кто, посмотри, есть ли сии внутри и вне и подобные святые черты.

Но от мира ли человек есть? Он плоть и кровь есть; он есть раб греху, миру и диаволу; он не верует Богу сердцем вправду и устами не исповедует во спасение. Его вид есть все попечение иметь полное, тучное лицо, белиться, румяниться, обнажаться до видения бесстудства, прелести и соблазна; его очи любострастны; взор, движения и все лицо уготованы на прелесть, на позор и угождение миру и сущим от него. Его вид есть горд, гневен, нечист, и единой неправды исполнен. Живет явно в нем грех, и явно оный на лице изображается. Его слово есть слово мира, слово любострастия, суеты, гордыни, слово осуждения, слово поучения, даже без силы и духа Божия.

Дела же его есть неверие, нечестие, гонение, беззаконие и всякое зло, в нем же деется тайна беззакония и зрится мерзость запустения. Цель его есть едино влечение по плоти, миру и диаволу жить, работать словом, образом и духом.

Действо его мерзости, студа и всякия злобы проникают до дому Божия; студ и срам, театры, тайные общества, позорища и обычаи злые суть места селения, в них же вселяются сущие от мира. Где же убо и кто суть, яко Божии таинники ныне? Приидем, да ублажим их в их язвах, ранах, скорбях и смертях: ибо живот их в Боге. Бегай мира, яко весь во зле лежит: буди ты, девице, человек Божий, да знаменуется на тебе свет лица Божия. Радуйся!

Изливаяся в сердечных чувствиях о Господе и обращаяся ко мне, ты в послании твоем пишешь ко мне так: «Сказать не можно, отче, как окаянная моя душа алчет и жаждет получить Царствие небесное. О Господи, мой Господи! Когда обрящу Твое Царствие, когда вниду в оное? Всюду обхожу и ищу во дни и в нощи Господа, Его же любит душа моя! Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем». Вижу я, чадо, что ты воистину подвизаешься в девственном житии твоем, да приидет к тебе Царствие небесное. Сего-то ради ты девствуешь, часто Святых Таин приобщаешься, пощением и воздержанием себя удручаешь, милостыню многу даешь, плоть свою сокрушаешь, подвиги великие подъемлешь, подвизающихся о Господе ищешь, да яко спутники твои довели бы тебя до блаженного и пресладкого Царствия небесного; видно из всего, колико тебя радует едино слышание и слов о Царствии небесном и разжигает тебя в любовь Божию.

Что же есть Царствие Божие, – я хочу тебе предложить некоторые чувства сердца моего и явление Духа Божия о таковой небесной вещи, о таковом сокровище Божием, которое всяк ум превосходит; и чтобы совершенно явить тебе что-нибудь о Царствии сем, и что оно, и каково, и что в нем, и где, и как оно бывает и есть, и быть может, надобно самому видеть Царствие Божие, или быть в нем, или слышать о нем в самых селениях небесных. Итак, кто же был в Царствии Божием, или кто видел оное, или кто что о нем поведал и написал, хотя от того мы побеседуем; от сокровищ Божественных явим нечто о Царствии Божием, от писаний священных, отеческих, преданий святых почерпнем и приведем для разумения и для слова, и чувства, и познания.

О чадо, со страхом и трепетом хощу коснуться явлений, являя тебе во Царствии небесном: кто есмь аз, хотяй прийти в явление духовное и небесное? Господи, к тебе привержен есмь от ложесн, – от чрева матери моея, Бог мой еси Ты; с самого того еще времени, когда начал смыслить я, поучаюсь о Царствии Божием, внимаю о Царствии Божием, ищу Царствия Божия и правды его и презельным желанием желаю Царствия Божия, да приидет оное ко мне; гряду к Царствию Божию, прихожу в видение о Царствии Божием, милым деюся Богу, да благоволит мне видети Царствие Божие, прийти в явление и явить моему презельному желанию постигнуть Царствие Божие; я постигаю оное и слезами горькими заливаюсь, что я ничего еще о нем не знаю; а что и знаю, то столько мало знаю, столько во мне капель знания о превожделенном и сладчайшем Царствии Божием, сколько у ластовицы для детей несется во рту капель воды в сравнении со всеми сладкими водами во всех озерах, реках, источниках и всех земных и небесных сокровищах водных; но что делать, хотя, яко ластовица, птенцу духовному из малых и ничтожных уст моих усердствуя, готов подать несколько капель учения о Царствии Божием, яко той духовной воды, напояющей в живот вечный, от коея кто испиет единожды, не возжаждет другой воды вовеки.

Отче наш, Иже еси на небесех, – молимся Тебе, да приидет Царствие Твое к нам и в ум, и в душу, и в сердце, и в уста, да что возможно есть нам проглаголати слово о нем; о ты, пресладкое, превожделенное Царствие Божие! Прииди ты само и явися нам, и услади нас, и напитай нас от благ своих; о как хочется нам видеть тебя! Бывает и в бренной сей плоти с нами на земле, что от единой мысли о тебе, от единой беседы о тебе, от единого слова о тебе, от единого воззрения горé к тебе тает вся душа моя от радости, забывается от сладости, восхищается от умиления и потоки слез проливает от радования и от вкушения токмо тени твоея, то колико же ты вещию пресладко зело, добро и совершенно еси? Прииду ли в явление о тебе, не хощу более быть на земле сей, оскверненной многими грехами и во мгновение явления твоего, о Царствие Божие, паче желаю разрешиться от тела моего и быть со Христом, нежели быть в селениях человеческих. Чаю внити о Христе в оное Царствие Божие, не сам я, но дух Божий меня влечет к оному. Аз же, нудяся внити в оное, сердцем и устами вопию со умилением: помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем.

Се мы, чадо, на пути тесном, вводящем в живот вечный, пойдем далее сим путем, и что идя аз узрю, явлю тебе явление Божие о том. Иду путем, явленным от владыки Царствия Божия и живота вечного Господа Иисуса Христа, Спаса и Бога нашего, и се вижду на пути веры его лежит книга Божия: разгибаю оную книгу и в ней обретаю написано место в начале всем вообще человекам, хотящим идти в Царствие Божие: покайтеся, приближи бо ся Царствие небесное. Кто сию радость глаголет всем? Кто благую весть возвещает о пути в Царствие Божие? Сам Господь, Сам Владыка, Сам Святый во святых почиваяй, Сам Истина и Правда сие сказует. Итак, истинно и верно сие, что приблизилось ко всем и к нам, о чадо, Царствие небесное. Но не прежде всяк из нас увидит Царствие небесное, как уже кто покаянием очистится. Без света зрения очей слепцу нельзя увидеть света в самый ясный день пресветлого солнца; так не можно без покаяния увидеть Царствие Божие небесное и без оставления грехов.

Благую весть Господню в слове покайтеся мы слышим. Будучи движим от Духа Истины по малости дарований Божиих и явлений, во мне сущих, во благо для себя я разумею так: покайся, о Фотие, отвратися и престани от всякого зла, обратися же, прилепися и уклонися во всякое благо богосотворенное, врожденное, откровенное и извещенное благо, паки возращенное свыше, благо, всех благ вожделеннейшее, приближившися Царствие Божие, вместилище всех благ Божиих, земных и небесных, кое приблизилось; зри прямо, да узришь, яко приблизилось. Убо да явлюся лицем обращен и зряй к Царствию, да явится оно мне, и да узрю оное, и от видения его в видение всего об нем прийду; и како не обратився к сему благу Божескому путем и образом Божиим, иначе является оное мне небесное благо, когда и я, земного отвратився, не могу от блага зря назад, видеть благо моими очами и наслаждаться зрением очей; у меня в святой обители на прекрасном для видения месте сад прекрасный: видением ограждения и врат, видением путей, видением устроения, видением птиц прилетающих, видением разнородных цветущих древес и растений, видением ходящих и беседующих в нем и всяким видением благим пресладостный; но когда я близ самого ограждения обители, но к саду, близ меня сущему, стою задом и не обращаюся, то я, приближася к саду, и сад ко мне близ, но не зрю видений сада моего вожделенного, когда не обращуся лицем прямо к саду и зря очами, не воззрю на видение его. Чадо, отвратися от вожделенного видения на царствие века сего, на царствие суетных изобилий, плотских утешений, веселий и радований, и откровений, и видений, и устроений, и наслаждений и всех обещаний и награждений злого века сего, престани от видений, и помышлений, и глаголаний, и воспеваний, и деяний, и всех благ земных, противных благам Царствия Божия, что есть похоть плотская, похоть очес и гордость житейская; уклонися от всех плотских мудрований, отврати очи твои от видения, да не узриши с вожделением суеты суетствий и всяческой суеты; обрати же очи твои в видение всех благ подателя Бога, в плоть нашу облекшегося и в ней нас спасшего и прославившего нас, зри не одним оком тела, но и сердца, зри на едино Царствие Его, Царствие всех благ Божиих, и узришь, что Царствие небесное так приблизилось к тебе, и ты так к нему приблизилась и соединилась с Царствием Божиим по телу, по душе и по духу, что ближе всего внешнего Царствие небесное к нам, ближе самой плоти нашей; зрите все люди Божии, како близко Царствие Божие ко всем, и внемлите в путях ваших к Царствию сему в начале слову написания в книге Божией Иисус Христовой: покайтеся, приближи бо ся Царствие Божие.

О превожделенное, самое ближайшее ко мне благо, Царствие Божие, едино приближение к тебе, единое воззрение на тебя, единое видение тебя, единое обоняние благоуханий твоих исходящих и в узах сея бренной моей плоти услаждает, веселит и наслаждает меня, лишь я к тебе приближаюсь, приближаюсь ограждению твоему.

Когда же тако приближися Царствие небесное чрез обращение и зрение к нему всем – и мне, и тебе, то поскорее поспешим к нему, радуяся и веселяся духом: где же оно? Можно ли хотя издалека нам с тобою, видением его видя, увидеть и насладиться? Спеша идти и помышляя, далеко ли оно от нас на пути, предпринятом к нему, стоя, обращаясь в видение пути, и се книга Божия тая же Иисус Христова, и в ней внутрь написано по благоволению слова Божия для облегчения труда пути всем, везде, всегда, ныне и вовеки слово Господне, радость едину возвещающее: Царствие Божие внутрь нас. О радость, о блаженство, в нас заключающееся превожделенное! И се Откровение, откровенное словом, утвердившим небеса и вся. Ближе тела нашего к нам Царствие Божие; повинуясь Духу Истины, что Он мне, во мне являя, явил в слове, то ныне видением увидел я в деле Божием, ибо внутрь нас Царствие Божие; правда, измену видя, вижу в видении написания, что сперва приблизилось Царствие небесное, а сие внутрь нас есть Царствие Божие; но радуюсь и тому, что оно, Божие, внутрь нас есть. Не нужно издали всем и труд подъяти, видеть видение Царствия небесного; и на земле тоже Божие Царствие внутрь нас и хотящим внити в оное, уже прежде нас так вошло в нас неприметно, что не видели вселения его, когда вошло, и ныне токмо видя увидели, или с видением вселение силы видения оного в нас вселилось от Создателя Сил Небесных и земных, вездесущаго и вся исполняющаго жизни подателя. Царствие Божие внутрь нас – залог Царствия небесного. Радуйся, чадо: Царствие Божие – лествица к Царствию небесному внутрь нас. Царствие Божие – живот о Христе на земле, преводящий от земли прямо на небо в Царствие небесное – в живот вечный, живет в нас с нами. И Сам Царствия Божия Бог с нами в нас есть: или ты и видя не видишь доселе, что в нас живет? Видишь ли ты или не видишь, знаешь ли ты или не знаешь, что в нас наших всех вожделенных благ благо, – весь благо Сам, – всех благ начало и существо, слово и соделание; но что Он Той же есть в нас воистину, дознаем, и видя видим, яко Той есть в нас с нами Бог, Господь сил с нами, Бог наш, все благо Царствия Божия на земли и на небеси, аще видим свет истинный, прияхом Духа Небесного, то в нас – к нам, да знаем Его Самого и глас Его, и живот Его, и Царствие Его, и обещание вечного Царствия на небесех! Сам о Себе к Своим внутрь дыша, вопиет и глаголет в нас к нам и в слове, и в деле, и разуме, и хотении, и видениях, и откровениях Духа, непреложно уверяя о вселении Своем в нас вовеки. О как близко приблизилось Царствие небесное, что Царствие Божие, на земли сущее для нас и ведущее из себя в небесное, Божие, внутрь нас, и вселение Самого Царя и Бога Царствия Божия и небесного, Отца нашего Царствия, Владыки, Слова, Господа и Царя Духа Бога – в нас есть отныне вовеки Его присных Своих. И хотя видением видел свет пришествия твоего, о Царствие небесное, радосте наша, сладосте небесная и живот вечный наш, блаженство наше, в Бозе бесконечное, Сам Ты, Боже и Господи всяческая, во всем сый, но Ты явися Сам нам и внутрь нас, и вне нас, и ныне, и вовеки, паче нежели являя, явим Тебя мы сами, от явления Тебя в себе: где Ты, что, како и колико в нас еси и быти можешь, по благоволению явися Сам в нас, нам и всем ищущим Тебя. О благосте всех благ, милосердие милости свыше к нам, хотим ли или не хотим, не предваряя хотения нашего в нас и содействуя действию видений Твоих в нас, приди и вселися в ны, и буди в нас неотлучно, везде сый с нами и вся нам исполняяй, и пребуди в помышлении нашем, и в слове, и в деле, и в душе, и в духе, во всем селении Твоем – в нас сотворенном для вселения Тебя, единого жизни подателя. Все ли земное благо во мне и со мною есть, но когда тебя единого, о Царствие Божие, нет с нами, в нас и для нас, как ничего не имеем мы из всего с нами. Без тебя горюет в нас душа наша и болезнует в жизни без тебя, живота вечного; живем мы тогда, токмо умирая, и умираем в смерть вечную. Ах чадо, доколе живем в сем житии, не умираем еще, и доколе умирая, не умрем вовеки смертию, и доколе от жизни сей в жизнь вечную не пройдем, доколе от тьмы века сего не преставимся мы в тьму кромешную, доколе от селения скорбного сего, греховного, нечестивого и окаянного жития мирского не переселимся на вечное мучение, в огнь вечный, уготованный диаволу и аггелам его, идеже плач и скрежет зубов, червь неусыпаемый? – идя путем тесным к Царствию небесному и видев, что Царствие Божие внутрь нас и с нами Царь милости на земле во вся дни до скончания века, идем неуклонно во вся дни века нашего к Царствию небесному, да от света его прейдем в свет вечный и от Царствия Божия, внутрь нас сущего, прейдем в Царствие Божие, уготованное в небесах для всех нас навсегда, и от селения с человеками переселимся в селения со святыми, приложимся ко Отцам нашим и Богу отец наших, и тако внидем единожды на вся веки от сего живота в живот вечный. Зри, чадо, когда мы, спеша идти, поспешаем в видения Божии о Царствии Божием внити абие, – и како высоко и далеко от земли к небесным селениям нечаянно поднимаемся видением.

Идя путем тесным, ведущим в Царствие небесное, и горé к небесам в видении возносясь, идем неуклонно посреди пути Божьего, явленного от Бога нашего и не совращаяся ни на десную, ни на шуйю сторону, паче всего приникнув к земле видением, да видим, что не широк путь Божий, вводяй в живот вечный, уготованный в Царствии небесном, но тесен путь сей; пространный же путь, не Божий, – путь, многими проходимый, а тесный путь Божий, не многими шествующими проходимый. Приходя от видения в видение, на месте пути нашего стою: се вижу, озираясь, видение написания о пути в Царствие Божие в той же книге Божией Иисус Христовой: Царствие Божие нудится и нужницы восхищают е. Се радостные вести Божии – труд к видению радости нашей. Царствие небесное приблизилось всем нам, – и так близко, что ближе самого нашего тела к нам; Царствие Божие внутрь нас, и радовались мы, радуясь, яко и Царь сый с нами Бог; но сия радость наша в нас – благо наше с нами; нелегко нам единожды навсегда в бренной плоти видением виденное, принятое и вкушенное во вся дни до скончания с нами удерживается, доколе оно прейдет с нами в живот вечный. Слава Богу, что приблизилось и внутрь нас Царствие Божие, и видением веры видим оное, и в явлениях Духа наслаждаемся оными, и Владыка оного с нами, Бог наш; что без нужды, без горести, без труда мы на сей земле, проклятой за грех, в царстве века сего не можем не нудить Царствие Божие и нам предлежит брань на пути Божием самом не к одной плоти и крови, но и ко властям, и мирожителям тьмы века сего, и к духам злобы поднебесныя. Что мы из временных благ от крох хлебных до рубища туне без всякого труда можем обрести? Но Царствие небесное – благо вечное, како может без нужды прийти к нам и видением, и наслаждением, и вечным вселением? Святии Божии, на земли от века сущие, им же Господь удиви вся хотения Своя в них, в них же Сам Святый почивал, в них же дивен был во святых и в них дела сотворить обещал и большая, нежели образ дал творить, – и все святые не могли прейти пути без нужды в Царствие небесное. В видение Царствия небесного святые восходя, приходили, и восходили, и нисходили, и паки восходили, и тако в видении были во все дни до скончания века живота своего, до преселения в Царствие небесное вовеки; видели радость свою, благо свое, яко тайну от века сотворенную, откровенную, и обещанную, и дарованную им, но нужда трудничества, многих скорбей, усилий и своих собственных принуждений с ними во плоти во век их временный пребывала, и то яко находящии облаки и перемены стихий, и вещей и проходили, и приходили паки, и тако нужда к нужде и труд к труду прилагались им всюду. Кому из человек неприятно и не сродно есть быть всегда в сущей тишине, в довольстве, в утешении, между радования единого? Но се вижу от века всех нудящихся идти путем узким в Царствие небесное, со всякою нуждою текущих. Легко восхищенный на небеса Илия святый на колеснице огненной не нуждою ли достигнул до видения себя летящим горе? Толикою нуждою постигаем был Божий человек, что сорок дней был ни ядяй, ни пияй; искали изъять душу его, всех избив святых пророков и места Божия раскопав. Идут вслед Господа Царствия ради небесного; святые апостолы проповедуют всюду Царствие, сами входят в оное и всем отверзают, богатые в благах Царствия небесного небом и землей обладают; но се вижу их грядущих по пути тесному в Царствие небесное; они алчут, жаждут, ходят в козьих кожах, сидят в темницах, иного из них бьют палицами, иные же видят видение единых нужд, скорбей и смертей; весь мир брань творит с ними, да святые ученицы Господни, посланные во всю вселенную на проповедь о Царствии небесном, престанут от проповеди слова своего; отовсюду теснимы бывают, но нужда належащая до пролития крови самой, искушения, горькие страдания, самыя смерти не отвращают их от дела Божия, – от проповеди о Царствии небесном; идут выну и глаголют о Царствии Божием; видя видение одних трудов, трудящихся, нудящихся, усиливаются далее и далее идти, страждут, терпят и умирают Царствия ради небесного. И нужницы святые апостолы побеждают всякую нужду, восхищают Царствие Божие. Что сроднее и приятнее для всех нас? Пост ли, или воздержание, или совершенный глад, или едино неоскудение довольства и наслаждение? Но, служа себе токмо обилием наслаждений, кто, поведай, угодил Богу? Прихожу в видение воздержания и пощения во святых Божиих человеках, подъятых для видения, како внити в Царствие небесное? И кто явит подобноангельское во плоти житие воздержание во святых? Се вижу в Царствии Божием вселяется некто святый, прешедший от земли, яко зверь виден: весь в волосах и не имеющий видения лица человеческого. По гласу токмо познан был, яко человек. Сей хлеба человеческого не вкушал и сладкой воды не пил, гладом же моримый, ел персть земную и, жаждою томимый, пил горькую морскую воду; борим был от духов злобы, да снидет с пути к Царствию, Богом явленному и им подъятому; померзал в ночи от хлада, сгорал от зноя во дни. Борется с нуждою во всем и самою смертью, но идет и доходит входов небесных. Иду по пути к Царствию Божию и вижу, что ин семьдесят дней и ночей был ни ядяй и ни пияй, и тако алкал, да взыдет во врата Царствия Божия; иной кореньями питается, иной одно горькое зелье ест от глада в пустыне; иной во весь свой век за сладость и довольство имеет, что едино сочиво подает телу своему; иной благодарит, радуяся велию радостию, что сподобляет Господь воду и мало сухарей вкушать; и все святые во всем всегда нудятся, идя путем в Царствие небесное, да восхитят оное.

Иду по тесному пути, вводящему в живот вечный, приходя от видения в видение святых, и зрю, како текут вси к Царствию Божию во едином духе веры, надежды и любви, како не жалеют своей бренной плоти, брань ведут с собою, как бы со змеей; иной нуждою влеком от похоти плоти, да угасит пламень оный в себе, руку свою ввергает в огнь и сожигает дотоле, доколе погасает жар вожделения; ин нуждою нудим, да не лишится Царствия небесного, вселяется во гроб, яко мертв одр имея и утешение – мертвые кости и зловоние, нудится, и ничто не воспящает его от врат узких во Царствие небесное; ин нуждою влеком, вкапывает себя в землю, да победит болезнию плоти болезнь души и не совратится с пути Царствия Божия и правды его; ин же нуждою лишается языка своего, ин очи, и уста, и руки, и ноги свои дает волею во истерзание, да искупит сим благо Царствия небесного. Идут святые и не зрят на видение болезней, скорбей и смертей многих, зрят к единому Царствию небесному, в оное грядут и входят в оное, да почиют в покое и поживут в животе вечном. И что я вижу видений во святых, како нудится внити всяк своим образом по единому пути тесному и прискорбному в живот вечный? Кто от видения пути во святых не видит, како всякому возможно, если есть желание, внити в радость свою вечную? Когда я взыщу тебя, о Царствие небесное, и труд на труд приложу, и яко пищи и пития восхощу обрести тебя, обрящу, видением увижу, и вниду в тебя, и вселюся в тебя вовеки; когда восхощу, то како не возмогу отвратиться от належащей нужды греховной и искушения от мира, плоти и диавола? Сила ли Божия не сильна отвратить меня от зла, обратив во благо? И плен греха и искушения не пленят меня о силе Божией текущего; чему я пощаду в себе сотворю ко преткновению на пути в живот вечный? Кто мя разлучит от любви Божией Царствия ради небесного? Не все ли возможно есть верующему? Какие знамения не даны творить о имени Иисуса Христа? Но аще ли что и невозможно у меня, у Бога же вся возможна суть всем и нам Царствия ради небесного. О радость велия! Нам нужное у Бога возможно всегда по хотению нашему и по благоволению Его сотворить; то о силе Божией самая велия нужда в святых есть равно возможность и сила, как и не нужда к Царствию небесному. Что трудно и невозможно нам, когда с нами Бог? Не немощь ли единая в немощах святых есть видение силы Божией? Не простота ли в праведных есть Божия премудрость, победившая премудрость премудрых? Не бесславие ли трудников Божиих, претрудившихся от шествия по пути тесному в Царствие небесное, посрамило славу всего мира и великих и сильных земли о силе Божией? Вижу видение одних самых крайних нужд и препинаний, яко видение единого образа, нужного к видению Царствия небесного, но о силе Божией и скорбь отрада есть нудящимся в Царствие Божие, горесть – сладость, немощь – сила, нужда яко потребность и необходимость, и смерть яко самый живот. Пришед в видение видения всех образов спасения, подвигов, трудов, в видение чудес, во святых явленных, живота и спасения, блаженства Царствия, – кто не уязвится в любовь самыя скорби, беды, туги и смерти Царствия ради небесного? Ни плоть, ни мир, ни диавол, ни ино что земное и небесное не разлучит от любви постигнуть в видении благ Царствия Божия и правды его. Вся возможно суть верующему Царствия ради небесного, вся любящим Бога споспешествует во благое к Царствию небесному: и что не возможно от нас, то от Бога, сущаго в нас, возможно есть. Имени Ты ради Своего, Владыка и Господи, сподоби терпеть вся скорбная сладце на земле; что нам нужды в том, что Тебя ради страждем весь день и вменихомся, яко овцы заколения? Ты спасешь люди Своя, Боже наш.

Кто понудит себя прийти в Царствие небесное, все к тому обрящет, да Царствие оное взыщет, Дух Истины научит его. Когда приду в видение нужд, с коими нудились святые всячески идти неблазненно в Царствие Божие, слезами обливаюсь и рыдаю горько, колико и мы, последуя им, более можем подвизаться на пути в оное, но ленящеся не подвизаемся. Колико святии себя нудили, толико мы не нудимся. Се вижу одних святых, како связуют волею себя в тяжести уз, удручают свои телеса сверх поста жестокого во власянице, иные опоясуют себя поясом железным и с таковым трудом трудники Господни, претружденные в пути своем тесном, не запинаясь входят в Царствие небесное; святым все возможно было, и самые горькие нужды до пролития крови и видения смерти; но если что нам кажется трудно и невозможно ныне, то от того, что не нудим себя и чаем, будто бы возможно нам без труда и усилия внити тесным путем и узкими вратами в Царствие небесное; всячески отягчали себя смирением святые, да внидут в тесные врата Царствия.

Итак, чадо, не без нужды Царствие небесное и мы с тобою можем приобресть; с трудом великим, многими скорбями, бесчисленными болезнями и напастьми до смерти да нудимся восхитить благо небесное, – благо Царствия Божия, ибо сеющие из нас на пути тесном в Царствие небесное слезами пожнут радостию. Не мысли, достигнув в видении нужд святых, что мы должны нудить себя токмо по плоти, а не по душе, или по душе единой, оставляя плоть нашу на волю без труда и нужды. Нет, человек с плотию живет, с плотию нужда ему належит себя и нудить, идти по пути тесному, вводящему в узкие врата Царствия небесного. Аще мы с телом грядем, с телом подвизаемся, с телом преставимся на суд Богу, и с телом должны восприять или радость праведных, или мучения грешных, возленившихся в житии сем понудить себя и возлюбивших мир и вся его дела.

Итак, для чего и как принести самих себя Богу в жертву всесовершенну огнем всея любви и ревности? От лишения временных прибытков плоти плоть наша в существе лишения всякого внешнего Бога ради собирает жизнь себе и существо, светлость и бессмертие, да вящше по воскресении прославится славою Божиею. Какие крайние нужды не терпели святые, совращаемы будучи нуждою с пути тесного, прямого и правого, ведущего в Царствие небесное в мире, да хотя вмале на шуйю страну преклонятся? Они тогда бегали мира, вселялись в пустыни, и вертепы, и пропасти, и в расселины каменные, в жилища самых зверей, да прейдет нужда плоти и мира, и искали себе убежища там, где нет другой отрады, кроме единого вышняго Промысла и упования. Чего не бывает ныне и с нами в мире? Мир весь во зле лежит: беды всюду на земле с нами, мир гонит нас; скорби плоти нашей всюду с нами. Супостат диавол не дремлет: се вижу, он, яко лев рыкая, ходит иский кого поглотити по пути истинному идущих; он умеет врываться с дерзостию даже и на тесный путь Божий да уязвит, кого может; он дерзает и в небесах на нудящихся трудников святых Богу клеветать, да искусит правду праведных. Ах, кого не стеснит нужда тесного искушения отвсюду из великих праведников, когда восстанет брань у князя тьмы? На что не дерзает древний змий, дерзкий и лукавый, с сущими во плоти Ангелами Божиими, когда уже дерзает в брань вступать и на небеси с Архангелом Михаилом? Всегда належит нужда великого подвига во брани со змием, воюющим то со стороны плоти, то мира. Кто, яко человек пришед в видение, не вострепещет от ужаса брани, когда посланники, с неба пришедшие известить на землю суд и правду людям и обратить сердца их к Богу, власть имеющие повелевать небом и землею, восставали духом в брань со змием и падали пред ним без глав? Но, о радость всем нам, верующим во имя Господа Бога нашего, давшего власть наступать на змею и скорпию и на всю силу вражию и не вредиться от них. Кто поемлет на избранныя? Бог оправдаяй их: аще Бог за ны, кто на ны? Ничто же успеет враг древний со всею силою своею на ны, когда с нами Бог. Что значит вся сила змия диавола, когда Господь сил с нами; о силе Его победим силу вражию, прейдем путь и внидем в покой и радость Царствия Его, и тамо живота нашего никто же восхитит от нас. Радуйся убо, о чадо, когда узришь ты всякую належащую нужду верующих и избранных, ублажи их плачущих паче радующихся в мире; велия слава им предлежит у Бога вовеки по мере нужды, ими подъятой; ибо одними нуждами искупуется Царствие небесное: нудится Царствие Божие и нужницы восхищают оное.

Утешался я некиим видением духа, когда пришел в видение всех видений бесчисленных и неизглаголанных, но исполненных единою от земли нуждою; вижу, что они суть бесчисленные образы шествий в Царствие небесное, но куда ни воззрю, всюду вижу на тесном пути в оное одни токмо нужды, скорби, труды и болезни, и вижу, наконец, како нудится Царствие Божие и нужницы восхищают оное бесчисленными кровями и смертями. Боже мой! Я скорблю, я хощу обратиться вспять, не видя конца цели многоразличных нужд. Не вижу я тебя, о свете тихий, и, достигнув к вечеру дней моих, борюсь от духа, не видя, где по конце нужд мне уготованы отрада и покой или и вовсе нет? Здесь я един остаюсь; мир отвратился и гонит меня, я же сам немощен и нищ; враг меня искушает, льстит и борет. Плен страшит всегда. Боже мой! Где Ты, Святе мой, ныне? Почто я оставлен во тьме и сени смертной с седящими? Боже, Боже мой, Вскую мя оставляеши тамо в нуждах бесчисленных и несть избавляяй меня? Где Ты, мое упование и прибежище едино еси? Стою на пути крайней нужды и се вижу видение то глада, то скорби, то болезни, то мучения, то бесславия, то крови, то смерти; я нуждаюсь восхитить благо Царствия Твоего небесного, и это ли едино благо в крайности мне уготовано? Или оскудела благость Твоя, о Боже, на час нужды единыя? Не смущай меня, о чадо, ты здесь, стоя со мною. Не ведаю, что мне делать? Дай мне с тобою слезы горькия проливать, да плачем, да сетуем, да рыдаем, яко тесное сие место всем святым не может быть пространно и нам. Вспять ли пойду от Царствия небесного? Удалюсь от него и вовеки не вниду. Брошусь ли, яко в бездну огненную, в огнь искушения, крайне нужного для всех и для меня? Но содрогаюсь. На небо очи мои пущаю ко вратам узким Царствия и ко Отцу всех и Отцу нашему, вопия: Отче, аще возможно, да мимо идет чаша сия. Аще ли не возможно мне иначе дойти к Тебе, да прославишися во мне, буди воля Твоя. Рыдая, в слезах моих заливаюсь, и чаю откуда-либо мне хотя тень утешения увидеть. Се прихожу в видение святых и вижу Ангелов Божиих, из коих каждый имеет у себя книгу; приходят к престолу славы Божией, где единая лежит книга Божия, рука Божия открывает книгу сию; приникнув внутрь ея, се вижу написание Божие и глас Божий вопиет, глаголя радость велию всем в нужде: Вся Мне предана суть Отцем Моим; возмите иго Мое на себя. Веселитеся небеса и радуйся вся земля! Всякая нужда Царствия ради небесного есть. Иго Мое благо, – рече Господь, – и бремя Мое легко есть. Вся Ему предана суть во власть от Отца Небесного; то нужда ли всех Ему, Сыну Божию, Богу моему, не предана? Кости мои все возрадуйтеся от радости, яко нужда всякая, яко зло, от мира мнимая, благо есть и бремя тягости и смерти легко есть. Кая убо нужда нам в том, что великая належит всем нужда святым Божиим человекам в житии сем, когда нудится Царствие Божие и нужницы токмо восхищают е? Да радуемся убо мы, да веселимся, когда нет иного пути в оное Царствие, кроме нужды во всем, и всякая нужда Царствия ради небесного есть всякое благо. Книге ли Божией не верить? Гласу ли слова Божия не внимать, яко благо есть сие иго и бремя нужды легко? Кто же и блаженны суть, как не плачущие? Кто суть другие блаженные, как не одни блажимые от Владыки блаженства всех во Царствии Его? О нужницы Господни, радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех. Кому из них и самая крайняя нужда не благо, легкость, сладость, радость и награда, когда она Бога ради есть истинное благо на земле святым, и есть точию единый путь тесный, приводящий всех и нас к благу Царствия небесного и живота вечного?

Но когда всякая нужда Царствия ради небесного есть благо, то она не нудит ли подать свыше всем святым и всякого нужного блага в крайней нужде, бываемой им от земли? Стоя на пути тесном нужд святых, прииду в видение да вижу, како нужда земная святых свыше всяким обилием благ и чудес заменялась. Се Ангели Божии разгибают книги свои и каждый являет нужды святых и Божии благодеяния, и како святым, иже суть на земли, удиви Господь вся хотения Своя в них, како дивен Бог во святых Своих, Бог Израилев, како велий Господь и велия крепость Его, и разума Его несть числа, что сотворил во святых Своих? Кто исследует ум Господень и кто советник Ему бысть? Едино во святых среди всех нужд вижу видение, яко имя Твое, Господи, чудно; забываю здесь горькие нужды святых и славлю Тебя, Господи Боже наш, яко имя Твое чудно по всей земли, яко взятся великолепие Твое превыше небес: кто Бог велий, яко Бог наш? Ты еси Бог творяй чудеса! Во всех книгах святых разгнутых я зрю, что нужды самые святых являют одни величия Божии в них. Вижу видение чудес в них от предваряющих нужд. О нужда всякая Царствия ради небесного, нужда трудов, скорбей, бед, болезней, страданий и смертей! Источник ты чудес Божиих во святых, слава святых, цена живота вечного! Кто тебя не возлюбит паче благ всего мира? Кто, кроме тебя, найдет возлюбити что-либо от света паче Самого Света – Бога? Забываюсь от сладости, истаеваю в радости при видении нужд во святых, ими же нудится Царствие небесное. Яко от вина упоен, исступляюсь разливаюсь от восторга Божественного, видя чудеса во святых. Праведный Енох нудится в правде пожить среди царствия неправды, и се восхитился на небо. Праведный Ной не уклонился от правды, когда весь мир уклонился в неправду; и се Ной сей праведный спасаем бывает в ковчеге, а мир потопом поглощается. Отец отцев Авраам слушает гласа Божия, исходит из земли рождения в землю, явленную Богом, и тамо вселяется, оставляя и дом, и род свой, и благословляется Богом благословением паче всех сынов человеческих. Боговидец пророк Моисей, ревнуя по Бозе за народ Израильский, лишается видеть лице царское, ищется на смерть; и се видит Бога в Купине огненной, приемлет власть от Бога над землею царя своего, действием жезла наводит казни на всех и на вся, претворяет воды в кровь, насылает ядовитых насекомых и являет высокомудрствующим неверным знамения и разные чудеса, яко перст Божий творит руками пророка, отъемлет силою Божиею люди своя, ведет их в пустыни, проходит море яко сушу, источает ударом жезла из камне воду сладкую, да напоит оною Израиля, приемлет закон от Бога на горе Синайской, питает в гладе манною народ Израильский, с неба посылаемою четыредесять лет в пустыни, и творит дивные чудеса. Сила нужды в правде Божией чрез Иисуса Навина дает силу слову его остановить солнце, – и стоит солнце неподвижно. Гоним бывает праведный Давид всюду ради правды Божией, Саул царь бросает в него копие, да умертвит Давида, и Давид, спасен быв Богом, бегая в великой нужде, прибегает на царствие земли. Ревнуя по Господе, ревнует Илия пророк, и действием чудес его умерщвляются жрецы Вааловы; алтари Божии раскопаны, он един остается, души его ищут; и се праведник вземлется от земли Богом на небо на колеснице огненной и не вкушает смерти. Нужда спасения нашего, нужда благоволения Божия к человекам является, и Сын Божий, Сын Девы бывает, рождается, крещается, являет чудеса, и, подавая образ нужды ради Царствия Божия человекам, страждет, умирает поносною человеческой смертью, но яко Бог воскресает, возносится на небеса и посылает Утешителя благого верным, и с нами Бог наш во вся дни до скончания века, аминь. Славы ради Божией в час Успения Божией Матери восхищает Святый Дух со всех стран вселенной святых апостолов, на облацех, яко на крилах, разносит их над самый храм, идеже Пречистая Дева; и Ангелы, Успение Ее видевши, удивляются: како Дева восходит от земли на небо. Предстоит нужда свыше, Бог, идеже хощет, побеждаются естества уставы. Святии ученики Христа Спасителя нашего – апостолы Господни, – аще бы не возвещали с нуждою по всей вселенной слово Божие и сице бы не нудились противу всех нужд, скорбей, страданий и смертей, не прославились бы и весь мир от тьмы в чудесный свет не привели бы; нужда рождает нужду – и конец нужды. Слава Божия венчала труды и страдание всех за Христа. Паче числа песка морского вижу величие Божия во святых, которыя в нужде единой являлись Им, и для образа в нуждах в Царствие Божие восходят. Самое небо к земле преклоняется и явления небесные во плоти к святым снисходят, да видят святые в нуждах и возрадуются прежде отшествия их от земли на небо. Се приникнув в книгу единого от Ангел, выше всех стоящего, и вижу видение дивное и пресладкое, в ней же написано: что во всех пустынниках нет равного ему, и той сам поведает о себе, глаголя тако: «Девяносто пять лет имею, в вертепе сем пребывая, и не видел не точию человека, но ни зверя, ни птицы, ни хлеба человеческого ядох, ни одеянием одеялся; страдал же тридесять лет великую нужду и скорбь от глада и жажды, и наготы, а наипаче от диавольских нападений. В тая лета ядох персть земную, гладом принуждаемый, и пил воду морскую, жаждою моримый. Клялись же бесы между собою до тысячи крат, чтобы потопить меня в море, и, схватив меня, влекли биюще в дольная страны горы сея, аз же восставах и паки восходил на верх горы; они же паки влекли меня, дóндеже не оставалась на мне кожа на плоти. Биюще же и влачаще, вопияху глаголя: изыди от земли нашея; от начала бо мира никто же от человек сюда прииде, ты же како сюда прийти дерзнул еси? По таковом тридесятилетнем страдании, по таковой алчбе, жажде, наготе и от бесов брани излиялася благодать Божия и милосердие Его на меня, и смотрением Его изменилась плоть моя естественная, и возросли власы на теле моем, и пища неоскудно приносится мне: Ангелы Господни приходят ко мне и служат. И видех явление места Царствия небесного и обителей святых душ, обещанного блаженства, уготованного творящим благая. Видел явление рая Божия и древа разумения, от него же снедома праотцы наши. Видел же и явление Еноха и Илии в раю: и несть, чего не показал мне Господь, еже просил от Него. Приход же мой был сюда таков: аз родился в Афинах и проходил учение философское, умершим родителям моим я сказал в себе: “И аз умрети имею, яко же и родители мои умроша; восстав убо, отлучуся волею мира, прежде даже не приидет время восхищенным мне быть от него (неволею)”, – и абие совлекохся одежд моих, и ввергся на деку в море, и волнами носимый по Божию смотрению пристал до горы сей. Се видение образа нужды сего во плоти Ангела-человека и образа явления в нем славы и блаженства! Вси святые на пути тесном имеют образ своих нужд и скорбей до исхода от земли на небо.

Убо радуйтеся вси, да радуемся и мы, яко нудится Царствие Божие и нужницы восхищают его. Ублажим всех скорбящих, плачущих и страждущих подвижников паче всех славных земли: кто трепещет нужды, но мы да не трепещем; кто боится, но мы да не боимся нужды на путях правды. Что мы спим? Что мы дремлем? Восстанем мы, и вы восстанете, все живущие на лице земли, и грядите вслед Того, иже есть путь, истина и живот всем и нам вовеки; иным же путем не идите: уготовайте путь Господень, правы стези творите, внидите узкими вратами, яко пространные врата и широкий путь вводяй в пагубу, и мнози суть входящии ими. Узкие же врата и тесный путь вводяй в живот и мало суть, иже обретают его. Последуй Христу, чадо, иже уготовит путь твой пред тобою; ничего же да не возмеши с собою на путь – ни тиры, ни жезла, ни две ризы, да не ослабеешь на пути; кто воистину пути Божию учит, той уготовает путь твой пред тобою, направит ноги наша на путь мирен, и стези стропотные в пути гладки сотворит. Что смущаться сердцем, како можем путь видети? Глаголет бо Господь: и се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века, аминь. И паки глаголет: Аз есмь путь, истина и живот: внемлите себе, иже возвещает нам путь спасения; идите в путь свой, радуясь. Что нам нужды бояться, что и ныне бывают злословящие путь Господень пред народом? Кая беда, что не мала молва о пути Господнем? Радуюсь, яко сей путь теку даже до смерти. И аще тако течете, вси тако да постигнете. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесах.

Возрадуемся на пути тесном, достигши нужды, крови и самой смерти с радостию, если видим, что нами токмо нудится Царствие небесное. Нужда ради Царствия оного еще на пути по сей земле совершается и низводит нам яко росу благоволение Божие, изливающееся в сердца нудящихся достигнуть Царствия небесного. Дарование блаженства дает нам во плоти еще вкушать Божественный правды плод, сладость мира и радости о Дусе Святе. Возрадовася душа моя о Господе, ибо есть чаяние облегчения в нужде нудящим Царствие Божие; но, приникнув в книгу Божию на престоле Божием, се вижду от слова Божия слово написания: Царствие Мое несть от мира сего. Что Ты глаголешь, Иисусе мой Сладчайший? Это ли Твоего слова сладость, что в царстве мира уже вовсе нет Царства Твоего и силы Твоея? Или не Твоего слова создание мира? Или не Ты еси Бог мира и той, его же несть паче Тебя единого? Доколе свет стоит, Ты ли еси, свет истинный, светити не силен во тьме ныне, когда и тьма всея земли не объят Тебя в день светения Твоего во плоти на ней? Ужели ныне хощешь умалиться и не быть, о свете, просвещающий всякого человека, грядущего в мир? Ужели Ты, сладосте моя, хощешь напоить чашею горести меня? Душа моя уже давно исполнилась до глубины всякою горестию. Еще день Пришествия Твоего не пришел, еще кончина века не прииде, Свете мой Иисусе! Освяти меня с седящими во тьме и сени смертней! Радосте моя! Обрадуй меня с нудящимися безотрадными подвижниками Царствия Твоего небесного; погружаюсь в водах слезных, орошаюсь каплями крови моея и стеня вопию: «Боже, Боже мой! Вскую мя оставил еси?» Боже мой! Ужели воззову к Тебе и не услышиши? Ты во святем живеши, и оставил нам в мире единыя слезы лить в утешение, глаголя: Царствие Мое несть от мира. Почто же нам и быть в мире, а не с Тобою абие, когда уже в мире царство иное, а не Твое? Но я с дерзновением ищу в Тебе радости, и се обретаю; слышу глас Твой же пресладкий, яко Твое есть Царство, и сила, и слава вовеки, аминь. Ты от небытия в бытие вся привел, Ты силою Твоею содержиши всю тварь и устрояешь мир; Ты от четырех стихий составил тварь, четырьмя временами круг лета венчал еси; Тебя трепещут умныя вся Силы; Тебя поет солнце, Тебя славит луна, Тебя слушает свет, Тебя трепещут бездны, Тебе работают источницы. Ты простерл еси небо, яко кожу; Ты утвердил еси землю на водах; Ты оградил море песком; Ты для дыхания воздух излиял еси; Ангельские Силы Тебе служат, архангельские лицы Тебе кланяются, многоочитии Херувимы и шестокрилатии Серафимы, окрест стояще и облетающе, страхом неприступныя Твоея славы покрываются. Ты еси Бог наш Неописанный, Безначальный и Несказанный, пришел на землю, зрак раба прияв, в подобии человечестем быв; Ты не стерпел еси, Владыко, благоутробия ради милости Твоея зреть от диавола мучимый род человеческий; но пришел и спас еси нас. Исповедуем Твою благодать, проповедуем Твою милость, не таим благодеяния Твоего. Естество рода нашего свободил еси, вся тварь поет Тя явльшагося, Ты с человеками пожил, с небесе ниспослал Святаго Твоего Духа, да Той, егда приидет, научит нас всему, да не печемся, что речем или что возглаголем в час нужды, ибо в тот час дастся нам от Него что возглаголати. Ты Сам, Господи, сказал: не вы убо будете глаголющии, но Дух Отца вашего возглаголет в вас. Убо Ты ли не оставил чего-либо в отраду нам от Царствия Твоего небесного на земле сей, да не смущается сердце наше в час нужды, скорби, пролияния крови и страдания до смерти? Ты ли стерпишь, не дав земле утешения Твоего для бодренного течения в вечный покой? Верую и исповедую, яко в царстве мира Царство несть Твое в сущих от мира; но мы Твои, и Ты еси Бог наш, и несть паче Тебя единого; велий еси Господи и чудна дела Твоя, и ни едино слово довольно будет к пению чудес Твоих; то ужели чудная дела Твоя не могут быть и в нас? Се очи мне отверзаются, и я вижу видение Царствия Божия среди царствия мира в несущих от мира. Чудно имя Господне и чудно Царствие Его среди самого царствия мира. Свят есть Господь Бог наш и во святых почивает, и свято Царствие Божие в нас, не сущих от мира, и совсем ино есть, нежели яко же есть царствие мира. Ищите убо в царстве мира, где есть Царствие Божие; яко приближися Царствие небесное, проповедано Евангелие Царствия: доселе Царствие небесное нудится. Многие исказиша себя Царствия ради небесного; ищите, доколе не отымется от вас Царствие Божие, не смотрите на затворяющих Царствие Божие пред человеками; и проповестся Евангелие Царствия по всей вселенной во свидетельство всем языкам, да не имеют вины на судище, яко скрыто было от них во тьме неведения; наследуйте уготованное вам Царствие; еще на земли можно ведать тайны Царствия Божия. Чадо! Недалече еси и ты от Царствия Божия; ты чаешь Царствия Божия; глаголю о Царствии, дóндеже видят очи твои Царствие Божие; шед с тобою по пути в оное, возвещаю Царствие Божие, да управлена будешь в Царствие Божие. Да приидет Царствие Твое, Иисусе, Боже наш! И се слышим все и мы глас Твой от престола славы Твоея к нам: приближися на вы Царствие Божие. Как же тако постигает нас, предваряя, Царствие Божие? О благословенное грядущее Царство во имя Господне!

Се видишь ли ты, чадо, Божие видение чудного Царствия Божиего, сокровенного во многих подобиях царствия мира? Се видишь ли видение грядущего благословенного Царствия во имя Господне вовеки, ныне и в сей век каждого для нас до кончины всего века, яко есть оно на нас. Тайно есть Царствие Божие ныне – паче, нежели явно, и тайны его кому из нудящихся дано ведати, той ведает; убо и обилие утешения не есть ли тайна для сущих о царствии мира и ныне, среди постигшего, приблизившегося на всех Царствия Божия, но открытого токмо для тех, ими же нудится Царствие Божие. О велия тайна благочестия, о велия сладость блаженства праведных, о благоухание небесного сада живота вечного! Яко роса орошает словесные нивы, для Тебя с нуждою возделываемые, Ты изливаешься, яко свет лучей солнечных на земле, но доселе тайна для не нудящихся видеть Тебя так, как бы Тебя, о Солнце сладости и Свете, не было вовсе ни на небеси, ни на земли, а Ты ко всем приблизилось, у всех в руках хощешь быти и явитися; не хотим сему веровать, яко ни в иных, ни в себе Его не ощущаем, но се ныне нудяся от Твоего духа, исповедаюся Тебе, Отче небесе и земли, яко утаил еси от премудрых и разумных и открыл еси то младенцам Твоим. Ей, яко тако бысть благоволение пред Тобою. На пути Царствия мы и недалече от Царствия Божия; се видя, видим восхищенного от земли до третьего небесе и сшедшего паки на землю Ангела Божия во плоти великого, и той, видев тайны Царствия Божия, являет сущим на земли, како оно в благах своих является, и явиться может, ими же нудится, да восхитится, дóндеже ны отымется; в свитке виденных на небеси тайн и написанных тайна Царствия, в благах изливаемая на нудящих оное, есть велия, яко очам не всем может явиться, ниже в словеси Царствие Божие, но в силе. Наследовать Царствие обеща любящим Господь. И кому не обильно подается сим любящим вход в вечное Царство. Итак, да увидим видение на земли и на небеси входящих в Царствие Божие – в живот вечный, для наслаждения благих, им уготованных. Приникнув в свиток тайн небесного Царствия, Ангела во плоти от Царствия Божия, в живых восхищенного в небесное Царствие, для восхищения нечто от тайн небесных, для открытия тем, от них же нудится Царствие Божие на земли, вижу явление, яко неправедницы Царствия Божия не наследят. Святии же вси почиют от трудов своих во веки веков. Аминь.