308. Беседа пред обетом некоторых сердобольных вдов и при напутствии избранных для попечения о раненых и больных действующей армии

Болен, и посетисте Мене (Матф. XXV. 36).

Христос Спаситель в Своем Божественном учении предлагает нам сильные убеждения к делам человеколюбия; и хочет возбудить в нас глубокое чувство человеколюбия.

Чтобы подвигнуть нас на дела человеколюбия, Он отъемлет часть завесы, закрывающей от нас будущее; приближает к нашему созерцанию дальний последний день мира; являет Себя, на престоле славы, судиею всего рода человеческого; дает нам предварительно услышать имеющее быть провозглашенным торжественно, в слух всего мира, в слух времени и вечности, решительное определение суда Его: «приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира» (Матф. XXV. 34). Кто сии, достигшие столь счастливого решения величайшего судного дела? Кто сии, благословенные Отца небесного, вводимые в наследие царствия вечного? – Это человеколюбивые. Чем так сильно доказали они свое право на обладание небесным наследием? Какими подвигами сделали себя достойными столь высокой награды? – Делами человеколюбия: они напитали алчущих, напоили жаждущих, одели нагих, посетили болящих и заключенных в темнице. И пoелику им трудно было бы поверить, что за такие невеликие дела можно получить столь великое воздаяние: то Царь Судия объявляет, что бедствующие человеки суть Его меньшие братия, и что служащие им служат Ему Самому; и сим объявлением дает новое сильное побуждение к делам человеколюбия, необычайно возвышая их достоинство.

Как о благах мира, так и о благах духовных «мнози глаголют: кто явит нам благая» (Псал. IV. 7)? Грехи содеянные тяготят совесть; «удобь обстоятельный грех» (Евр. 12:1) то и дело приражается к воображению или чувству, и клонит к новым падениям; примеры суетного мира прельщают суетою, и влекут к порокам; чтобы согласить с заповедями Божиими наше положение и принятые обычаи, у нас недостает то благоразумия, то твердости. Слышим, что надобно «распять плоть со страстьми и похотьми» (Гал. 5:24), чтобы в нас воскресла духовная жизнь с ее благодатными утешениями: но при одной мысли о распятии трепещет плотяное сердце, и неплотский разум останавливает нас в недоумении, где найдем столько духовного искусства, чтобы произвесть столь сильный переворот в нашей жизни и в нашем существе. Видим подвиги Святых: но они большею частию нам не по силам. «Кто явит нам благая?» Кто укажет нам верный и удобный путь к спасению и блаженству? –

«Знаменася на нас свет лица Твоего Господи» (Пс. IV. 7). Ты, Христе Господи, и премудрым недоступные тайны царствия Божия открываешь так, что оне и младенцам понятны. Ты устрояешь путь к сему царствию, и для малосведущих удобно находимый, и для немощных удобопроходимый, чрез малое ведущий к великому, чрез смиренное в горняя. Накормить алчущего, напоить жаждущего, одеть нагого, посетить больного, – что сего простее? что удобнее? Вот путь, который всякому открыт, и на котором нет причины останавливаться в недоумении? Кто же охотно вступит на сей путь благоделания, и продолжит по нему шествие, не изменяя верному пути своею неверностию: тот, по уверению Самого Иисуса Христа, может дойти до того, что провозглашен будет благословенным Отца небесного, и будет призван к наследованию царствия небесного.

Впрочем, сей благословенный жребий может принадлежать только тому, кто, как я сказал, не изменяет верному пути своею неверностию. Здесь потребна осмотрительность.

Кто подал, или велел подать, нищему ломоть хлеба и стакан воды; и, пиршествуя за роскошным столом, не заботится, утолены ли действительно голод и жажда нищего, и не принимает в нем искреннего человеколюбивого участия: тот да не спешит уверять себя, что уже приобрел право на царствие небесное. Оценить царствие небесное ценою ломтя хлеба и стакана воды значило бы оценить слишком дешево, и оскорбить достоинство ценимого.

Дело благотворения, сделанное без рассудительного и сердечного участия в бедствующем, есть тело без души: и не имеет истинного достоинства пред судом Христа, которого закон духовен, и Который по закону духовному и судит.

Если кто и удовлетворительную и обильную многим подал милостыню; но сделал сие с желанием иметь славу благотворителя; таковый подал милостыню своему тщеславию: не трудно рассудить, много ли должен ему Христос за то, что он сделал для себя, а не для Христа.

Углубите мысль вашу в слово Судии мира: «понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе» (Мф. 25:40). Если вы творите добро несчастному, потому что видите в нем жалкое существо: то вы делаете дело естественного сочувствия. Если благотворите бедствующему потому, что видите в нем соестественного вам человека, и сознаете обязанность творить ближнему то, чего желали бы вы себе в подобных обстоятельствах: то вы делаете дело, свободно и нравственно доброе. Но, чтобы ваше благотворительное дело было духовно доброе, достойное Христа, вы должны видеть в бедствующем «меньшаго брата» Его, который по сему качеству достоин духовной любви и духовного уважения, кто бы он ни был по своему внешнему положению. При таком возрении сердце христианина конечно скажет ему: пoелику благости Христа Бога обязан ты бытием, жизнию, достоинством человека, откровением благодати и прощения грехов, благами временными, надеждою благ вечных, и пoелику за бесчисленные и безмерные благодеяния ты ничего не можешь принести ничего не требующему; то какое для тебя счастие, что твою благодарность и любовь ко Христу можешь ознаменовать на том, которого Он называет Своим меньшим братом! Пoелику для тебя Христос от превыспреннего небесного престола нисшел на землю, и даже до ада; провел на земли тягостную человеческую жизнь, пострадал и умер: ты ли не снидешь к «меньшему брату» Его, в какую бы глубину бедствия и уничижения ни был он повержен? Не усладительно ли для тебя будет, не только твоим избытком наполнить его лишение, но и понести самому лишение для него, и пострадать самому, чтобы облегчить его страдания?

Что такие духовные расположения, преимущественно пред вещественностию дел, возвышают ценность христианских благотворений, что по таким расположениям и чаша студеной воды становится достойною небесного воздаяния, что таких расположений требует от благотворящих Судия мира, сие можно усмотреть между прочим из того, что Он определяет небесную награду за посещение больных, отделяя их от страждущих лишением вещественных потребностей, от алчущих и нагих. Если, таким образом, вы обязаны посетить больного, не требующего от вас вещественной помощи, а только тяготимаго бессилием, болью, скукою болезненного бездействия: то что же можете и должны вы принести к одру его, как разве христианскую любовь, сердечное сострадание, искреннее слово утешения Христова?

Вам, призванные и удостоенные служительницы Царского человеколюбия, открывается ныне путь к особенному подвигу христианского человеколюбия и к Христовой за оный награде. Иные проходят подвиги человеколюбия и для таких несчастных, которых несчастие не ознаменовано никакою чертою достоинства, или даже есть следствие собственной их вины: должное дело и сие, но, конечно, не так приятное, как предлежащее вам. Ваш подвиг будет в пользу страдальцев, которых страдания ознаменованы печатию достоинства и добродетели, в пользу подвижников, которые от мужественных подвигов за веру, Царя и Отечество перешли к подвигу великодушного претерпения ран и болезней. Любовь христианская, любовь к Царю, любовь к достойным соотечественникам и к отечеству соединятся, чтобы подкреплять вас в подвиге вашем.

Надеемся, что вы явитесь деятельно верными подвигу, в который вступаете, не только потому, что избраны, но и потому, что сами возжелали.

Надеемся, что небесный Человеколюбец осенит ваш подвиг Своим всевышним благословением, и ниспослет вам Свою благодатную помощь: потому что вы к Нему первее открываете путь свой в общих с нами молитвах, и Его Божественною пищею себя напутствуете.

Надеемся увидеть в вашем действовании тоже человеколюбивое сердоболие, туже крепость духа, неутомимость, благотворность, какия и издалека видим у ваших предшественниц, и благословляем человеколюбца Бога, и Его благословение призываем на них и на вас. Аминь.