288. Беседа к Братству Николаевского Угрешского Общежительного монастыря

Рече ему Иисус: аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим; и имети имаши сокровище на небеси, и гряди в след Мене (Матф. XIX. 21).

В сих словах мы имеем учение о нестяжании, преподанное самим Иисусом Христом.

Случай к сему подал некто, которого Евангелист Матфей называет «юношею» (Мф. 19:20), а Евангелист Лука «князем» (Лк. 18:18), следственно, человек не без достоинства и не без образования, как и слова его показывают. Он вопросил Христа Спасителя: «что благо сотворю, да имам живот вечный» (Матф. XIX. 16)? Господь ответствовал, что для сего должен он соблюсти данные Богом заповеди десятословия, и особенно глубокую и многознаменательную заповедь: возлюби ближнего, как самого себя. На сие юноша отозвался, что все сие исполнил с малолетства. Отзыв, конечно, необдуманный: потому что истинные ревнители исполнения заповедей всегда чувствуют и признают свои несовершенства и недостатки в исполнении оных; а хвалящиеся исполнением заповедей обнаруживают чрез сие то, что они недовольно познали себя и силу заповедей. Но кроткий Божественный Учитель не благоизволил противопоставить слову самохваления слово обличения, а указал путь совершенства и предоставил хвалящемуся самому обличить свое несовершенство делом. «Рече ему Иисус: аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим; и имети имаши сокровище на небеси; и гряди в след Мене». Что же юноша? Можно ли, кажется, не пожелать сделаться совершенным? Можно ли не пожелать следовать за Христом, и особенно, когда Он сам приглашает к сему? – Но, нет. Юноша не вступает на путь совершенства: не хочет идти за Христом; жаль ему, что не имеет духа решиться на сие, однако нерешается, отступает вспять: «отъиде скорбя». От чего это так? От того, что он нерасположен жить в совершенном нестяжании; не хочет разстаться с богатством: «отъиде скорбя: бе бо имея стяжания многа» (Матф. XIX. 22). И вот, он делом обличил себя в том, что напрасно на словах представлял себя исполнителем заповеди, повелевающей любить ближнего, как самого себя. Если бы он любил ближнего, как самого себя: то ему нетрудно и даже приятно было бы раздаянием своего имения утешать и успокоивать любезных ближних, нуждающихся и нищих.

Заключенное, в изложенном теперь повествовании Евангельском, учение о нестяжании, очевидно, есть истинное и спасительное, потому что есть учение Божественное, преподанное Иисусом Христом, Который Сам есть истина и источник спасения. Не смотря на то, упоминаемый в Евангелии юноша, который и сам признавал Иисуса Христа «учителем благим» (Мф. 19:16), в применении учения Его к жизни встретил затруднение, котораго не умел преодолеть. Не найдутся ли подобные сему юноше и ныне, и между нами?

Не скажут ли некоторые, что учение о совершенном нестяжании могло быть применено только к ближайшим последователям Христа Спасителя во время Его земной жизни, когда оскудение пособий естественных легко восполняемо было Его чудодейственною силою, что, напротив того, учение сие в общем виде не применимо к благоустройству общественной и частной жизни; потому что, если бы все богатые роздали свое имение нищим, то и те, которые честным трудом в пользу богатых снискивают себе пропитание, сделались бы нищими, и весь мир сделался бы беcпомощным?

Сии недоумения о возможности нестяжательной жизни кажутся основанными на рассуждении: но сокровенное их основание есть маловерие и мудрование плотское, затмевающее духовный свет.

Вы боитесь, что нестяжательный не возможет жить, если не будет с ним видимо Христос, питающий пятью хлебами пять тысяч человек. Напрасно. После времени видимого на земли пребывания Христова мы знаем многих нестяжательных; и не знаем ни одного из них, который бы в следствие нестяжания умер от голода или наготы. Провидение Божие было для них, большею частию, невидимым, но непрерывным чудом к их сохранению и снабдению; а иногда, когда они естественным путем не могли доставать себе пропитания в пустыне, Ангел видимо предоставлял им пищу, подобно как древле Илии пред путем в Хорив.

Вы боитесь, что чрез распространение нестяжания обнищает весь мир. Напрасно. Если бы дух нестяжательности объял всех людей, и богатых и бедных; то нищих просящих осталось бы очень мало; их недостало бы для того, чтобы истощить богатых; и богатые, оставаясь любителями нестяжания, по своей готовности все отдать нищим, остались бы еще богатыми, по недостатку нищих, приемлющих расточаемое богатство; мир нестяжательный был бы богатее мира любостяжательнаго. Впрочем, если кто и не верит сему; то еще может себя успокоить. Нынешний мир не подает причин к опасению, что в нем окажется недостаток в любостяжательных и богатящихся. Если ему что может угрожать, то это не алчущая правды нестяжательность, а ненасытимое любостяжание, всепожирающая роскошь и праздное, изобретательное на зло, тунеядство.

Можно ожидать, что скажут еще некоторые: пoелику Спаситель призывает к совершенному нестяжанию тех, которые «хотят быть совершенными» (Мф. 19:21), а мы находим себя недостойными иметь притязание на совершенство; то совет Христов о нестяжании не относится к нашему исполнению. Это можем, и могут сказать, все до одного. И в следствие сего слово Христово может остаться совершенно без исполнения. Для чего же оно и сказано? Господь не повергает Своего слова на ветр. Глагол Его не должен «возвратиться» к Нему «тощ» (Ис. LV. 11). Духовное семя слова Христова не должно пасть на землю бесполезно, а должно, хотя на меньшей части ее, прозябнуть и принести плод. Итак, благовидная отговорка недостоинством иметь притязание на совершенство не должна воспрепятствовать действию учения о совершенстве. Если от самопознания и смирения рождается у тебя помышление, что ты недостоин иметь притязание на совершенство; то это помышление правильное; и оно не должно тебя останавливать или воспящать на пути учения Христова, а должно побуждать тебя простираться в предняя, подвизаться, чтобы как-нибудь уменьшить свое недостоинство, и сделаться не недостойным спасения вечного. На встречу сему стремлению идет благодать Божия, и поддержит тебя, и поведет тебя от недостоинства к достоинству, от несовершенства к совершенству, в легкости ли нестяжания, если ты чувствуешь тягость стяжания и искушение богатства, или в бремененошении честнаго стяжания и безпристрастнаго обладания; потому что Христос Спаситель указал нестяжание, как пособие к совершенству, полезное для некоторых, а не как необходимое для всех. «Буди совершен» (Быт. XVII. 1)⁷⁴⁷, сказал Бог Аврааму, и он был совершен, тогда как он «бе богат зело» (Быт. XIII. 2), но к богатству не пристрастен, и, следственно, хранил нестяжание в душе, обладая стяжаниями в доме.

Но душа, в которой слышится голос, внушающий, что она недостойна домогаться совершенства вообще, и в особенности совершенства нестяжания, должна стараться верно распознать, чей это голос. Точно ли это голос смиренного самопознания? Не есть ли, напротив, это голос лености, или любостяжания, скрывающихся под личиною смирения? В сем последнем случае душа подвергается опасности не только не возвыситься к совершенству, но и погрязнуть в пороке. Когда упоминаемый в Евангелии юноша услышал от Христа Спасителя призвание к совершенству при помощи нестяжания: он решился не домогаться совершенства, оставаясь, конечно, в надежде достигнуть вечного живота обыкновенным исполнением заповедей. Но каким жалким образом обмануло его любостяжание! «Отъиде скорбя». Он удалился не от совершенства только, но удалился от Спасителя, следственно и от спасения.

Братия монашествующие! К нам особенным образом относится Христово учение о нестяжании. Для других это есть совет, предлежащий свободному избранию: для нас это есть обет, который, вместе с обетом целомудрия и послушания, мы уже приняли на себя пред алтарем Господним. Если непринятие доброго совета может быть погрешностию, и погрешностию опасною: то нарушение данного обета есть решительно вина, подвергающая правосудию Божию. Итак, надлежит нам заботливо благоустроять образ нашей жизни, чтобы он, сколько возможно, сообразен был с нашим обетом.

Обитель дает вам легкий способ соблюсти нестяжание в отношении к жилищу: ибо дает вам жилище готовое. Дополняйте ваше непритяжание тем, чтобы не желать жилища, по вашему вкусу, пространнаго, украшеннаго: довольствуйтесь необходимым.

Представляя вам готовую трапезу, обитель освобождает вас от необходимости иметь собственное стяжание для пищи. Дополняйте ваше непритяжание тем, чтобы всегда безропотно довольствоваться предлагаемым, и не требовать ничего изысканного.

Обычай многих обителей предоставляет каждому брату самому пещись об одежде и о некоторых других потребностях данными способами. Как тут соблюсти нестяжание? Можно соблюсти, если данное тебе будешь почитать не собственностию, а благодеянием и даром, если будешь иметь одежду и прочее только необходимое и простое, не будешь иметь излишнего, не позволишь себе желать изящного, если избыток вверенного тебе не удержишь и не умножишь, а употребишь на пользу души и на благотворение ближнему.

Но не простее ли, не полнее ли дело нестяжания в тех, которые, приемля на сие обет, и вступая в обитель, решаются не иметь ни одежды, ни плата, ни обуви, ниже лепты, как собственности, но поручают себя попечению начальства обители, и от него ожидают всего им потребного? Сим решительным отсечением собственности вдруг отсекается немало забот и искушений.

Если тебе на твои нужды дают деньги: тебе предлежит забота, достанет ли их, предстоит искушение употребить их не на нужду только, но и на удовлетворение какой-нибудь прихоти.

Если тебе надобно приобрести вещь по твоему произволу; легко подкрадывается вещелюбие и тщеславие, и побуждают тебя приобрести красивое, вместо простого, твоему званию свойственного. Сим заботам и искушениям нет места, если ты отрекся от всякой произвольной собственности.

Если ты сам для себя покупаешь одежду приличную и смиренную; она приходит к тебе просто, как и всякая купленая вещь, не принося тебе особенного благословения: а если покупаешь несмиренную, то покупаешь с нею свое осуждение. Но если в послушании приемлешь одежду, от руки начальства обители: ты приемлешь ее, как дар Божий, как благословение Божие чрез начальство. Так, простые вещи для нестяжательного благословляются и некоторым образом освящаются.

Если бы ты для удовлетворения твоим собственным нуждам употребил собственный труд и время: сие трудолюбие было бы достойно одобрения и угодно Богу; впрочем, не обещало бы тебе особенной награды в том отношении, что ты был бы работником на самого себя. Но если, отрекшись от собственности, весь свой труд и все свое время ты посвящаешь Богу и обители: то чрез сие ты приносишь жертву Богу и службу обители, и жертва твоя призывает особенное тебе благое воздаяние.

Братия святыя обители сея! Прославьте человеколюбивого Бога, Который в сердце человека, живущего в мире, вложил попечение о вас, отрекшихся от мира, чтобы способствовать очищению вашего духовного пути от внешних забот. Два благолепные храма непрестанно призывают вас к молитвам о добродеющих во святей церкви и во святей обители. Нынешний день подтверждает для вас сию обязанность, которую вы должны передать и будущим по вас.

От вас, братия, зависит, чтобы благодеяния, которые несомненно принесут благословение благодетелю, принесли истинную и совершенную пользу вам облагодетельствованным. Подвизайтесь не с оскудевающею, но с возрастающею ревностию в исполнении принятых вами на себя обетов. Потщитесь в легкости совершеннаго нестяжания идти в след Христа, и «имети имаши сокровище на небеси», бесценное, вечно неотъемлемое. Аминь.