207. Речь на открытие больницы при Московском Университете

Быв собраны освятить общественною молитвою дело науки и человеколюбия, которое должно здесь не одновременно совершиться, но продолжаться и жить, не излишнее мы сделаем, если введем в молитву размышление, которое бы ее возбудило и направило.

Общая Матерь Церковь, удовлетворяя вдруг разнообразным потребностям чад своих, предлагает наиболее общие образцы молитвы, и дух благословения и благодати приближает к нам посредством священных знамений: но привлечь и принять сей дух должно наше верою жаждущее сердце; а сию жажду возбуждает ясное представление той особенной нужды, с которою прибегаем к молитве.

Представляется здесь уготованная Царским человеколюбием и щедротами обитель, правда, обитель не безпечальная, потому что ее населяет и населять будет страждущее человечество, и будет в ней распределяемо не по правам и преимуществам, а по болезням; однако же обитель и утешительная, потому что страждущие приемлются сюда для облегчения, болящие для врачевания.

И как счастливо с человеколюбием дружится здесь мудрость! Наука приходит облегчать многообразныя страдания: наблюдение над многообразными страданиями облегчает науку в ея трудных изысканиях. Врач помогает больному в получении здравия, и больной помогает начинающему врачу в приобретении врачебной опытности.

Сии воззрения возбуждают нас к молитве радости и благодарения за Державного Человеколюбца и Покровителя знаний, и за деятельность служителей Его мудрости и человеколюбия, к молитве утешения и надежды за страждущее человечество.

Можно сорадоваться врачу, идущему к постеле больного. Если простое посещение больного, для изъявления участия, для утешительного слова, есть заслуга пред Христом Спасителем, и приобретает Его благословение: то кольми паче посещение больного для вожделенной и благотворной помощи, для подания здравия. «Приидите, – говорит, – благословеннии; болен бо бех и посетисте Мене» (Матф. XXV. 34, 36). Счастливые люди, которые каждый день несколько раз можете заслужить сие благословение!

Но можно и страшиться, когда видим врача при постеле больного. Приятно сохранить жизнь ближнего, возвратить ему здравие: но страшно иметь в руках здравие и жизнь ближнего. Если бы врач видел больного насквозь: то, конечно, вернее направлял бы в цель врачебныя средства. Но он не редко стоит пред телом больного, как пред затворенным домом, и сквозь некоторыя скважины не столько видит, сколько угадывает, что происходит внутри. Телоразсечение отворяет двери в пустой дом: и потому не может показать многаго, что происходит в нем в присутствии хозяина, то есть, души, одушевляющей тело. Душу же кто может преследовать по ея сокровенным входам и исходам в глубинах вещества грубаго, в высотах вещества тонкого? Между тем, если от нея зависит жизнь: то возможно ли, чтоб, от различных ея состояний, не зависели степени жизни – здоровье и болезнь?

Но что я говорю? – Не подумайте, чтоб я хотел сколько нибудь унизить науку, или охладить ревность врача, или поколебать надежду больного. Нет. Я не забыл учения одной из душеврачебных книг. ««Почитай врача противу потреб честию его: ибо Господь созда его. Господь созда от земли врачевания и муж мудрый не возгнушается ими»» (Сир. XXXVIII. 1, 4). Я хочу только подать мысль, что врач не слишком должен полагаться на одну свою проницательность и знание, и что взор ума его не должен погрязать в веществе. Чтоб врачевать больного, врач должен прозревать внутрь его, прорекать сокровенное в нем: сие требует чистоты сердца и возвышения духа. Скажем не обинуясь: сие требует возвышения духа к горнему духу премудрости и разума. Как всякую истинную, так и врачебную – «Господь дает премудрость, и от лица Его познание и разум» (Притч. II. 6).

Сии размышления ведут к тому, чтоб при настоящем случае и врач, и больной, и доброжелательствующий врачу, и состраждущий больному соединились в особенной молитве к верховному Врачу душ и телес, да присещает Сам Он сию обитель врачевания, да даст ей, как некогда врачебной Силоамской купели, Своего благотворного Ангела, да изливает свет Свой в умы врачующих, да очищает сердца их любовию к страждущему человечеству, да благословляет их деятельность, и да простирает обильно и живоносно на болящих врачебную силу, которую Он создал и заключил во врачебных веществах.