Глава IX. О том, что должно блюсти себя от осуждения
1. Некогда в киновии аввы Илии с одним братом случилось искушение, и, изгнанный оттуда, он пошел к авве Антонию в гору. После того, как брат пробыл у него с год, авва отослал его в киновию, из которой он вышел. Но братия, увидев его, опять изгнали. Вернувшись к авве Антонию, он сказал ему: не захотели принять меня, отче! Тогда старец послал его с такими словами: корабль потерпел крушение на море и потерял груз, только немногое с трудом спасено на берег; вы же и то, что спасено, хотите потопить. Братия, услышав, что он послан аввою Антонием, тотчас приняли его.
2. Авва Агафон, когда замечал что-либо, и помысл его хотел осудить то, говорил себе: Агафон, не сделай того же и ты! И тем усмирял помысл свой.
3. Некогда заболел авва Агафон и один из старцев. Когда они лежали в келлии, и старец читал книгу Бытия, то, дойдя до того места, где Иаков говорит: Иосифа несть, Симеона несть, и Вениамина ли поймете? ...и сведете старость мою с печалию во ад (Быт. 42:36, 38), заметил: не довольно ли с тебя других десяти, авва Иаков? Авва же Агафон сказал ему: перестань, старец! Бог оправдаяй. Кто осуждаяй? (Рим. 8:33, 34)
4. Авва Антоний предрек авве Аммону: ты имеешь преуспеть в страхе Божием. Потом вывел его из келлии и, показав камень, сказал: брани этот камень и бей его. Он сделал так. Говорит ему авва Антоний: ничего не сказал тебе камень? Тот ответил: нет. Авва Антоний сказал: так и ты имеешь достигнуть в меру сию, – что и сбылось, ибо авва Аммон столь преуспел, что от избытка благости уже не видел зла. Так, когда он стал епископом, однажды привели к нему девицу, имевшую во чреве, и просили дать ей епитимию, но он, знаменовав крестом чрево ее, повелел дать ей шесть пар саванов, говоря: как бы не умерла она или дитя ее, когда придет время родить, и не найдется ничего на погребение. Тогда сказали ему обвинители ее: для чего ты это сделал? Дай ей епитимию! Он ответил им: видите, братие, как она близка к смерти. Что же я имею сделать? И отпустил ее. Никогда старец не дерзал осуждать кого-либо.
5. Некогда авва Аммон пришел в одно место ради трапезы. Там был некто, имевший худую славу, и случилось так, что в это время пришла женщина и вошла в келлию хулимого брата. Братия, узнав о том, встревожились так, что хотели тотчас изгнать брата, но, услышав о епископе Аммоне, пришли к авве и просили пойти с ними. Как скоро брат узнал об этом, скрыл женщину под большую кадку, а авва Аммон, поняв то и желая скрыть дело ради Бога, сел на кадку, братиям же велел обыскать келлию. Когда женщина не была найдена, авва Аммон сказал: что это такое? Бог да простит вам! Потом, помолившись, велел всем удалиться и, взяв брата за руку, сказал ему: внимай себе, брате! И сказав сие, удалился.
6. Рассказывали, что один согрешивший брат был изгоняем пресвитером церкви. Тогда авва Виссарион встал и вышел вместе с ним, говоря: и я – грешник.
7. Авва Илия сказывал: виделось мне, будто один брат взял себе под мышку тыкву вина. Желая пристыдить демонов, ибо это было виденье, я сказал брату: сделай милость, приподними мне это. Когда он приподнял одежду, то оказалось, что у него ничего нет. Это поведал я для того, чтоб вы – увидите ли что своими глазами или услышите – не верили тому. Особенно же храните помыслы, воспоминания и мысли, зная, что часто их влагают демоны, чтоб осквернить душу помышлением о неполезном и упразднить ими памятования о грехах своих по Боге.
8. Авва Исаия сказал: если придет тебе помысл осудить ближнего за какой-нибудь грех, подумай прежде, что ты еще боле его грешен. Не верь, будто то угодно Богу, что, как тебе думается, ты делаешь хорошо, и не дерзнешь осуждать ближнего.
9. Опять сказал: не осуждать ближнего и уничижать себя есть место покоя совести.
10. Рассказывали, что к авве Исаии некогда пришел мальчик для исцеления от демона; пришли также и братия из египетской киновии. Выйдя, старец увидел, что брат согрешает с мальчиком, и не обличил его, говоря: если Бог, сотворивший их, не пожигает их огнем, то кто я, чтоб обличать.
11. Авва Пимен спросил авву Иосифа: скажи, как мне сделаться монахом? Авва Иосиф отвечал: ежели хочешь найти покой и здесь, и там, то при всяком деле говори себе: кто я? – и не осуждай никого.
12. Авва Исаак пришел в киновию и, увидев согрешающего брата, осудил его. Когда потом он возвратился в пустыню, предстал Ангел Господень и, став пред дверьми келлии, сказал: не допущу тебя войти. Старец, умоляя Ангела, спросил, что сие значит, и тот ответил: Бог послал меня с такими словами: спроси его, куда велит он ввергнуть согрешившего брата, которого осудил? Старец тотчас покаялся, и Ангел сказал: Бог простил тебя, но впредь берегись осуждать кого-либо, прежде нежели осудить его Бог.
13. Авва Пафнутий, ученик аввы Макария, говорил: просил я однажды отца моего сказать мне слово, и он сказал: никому не делай зла и никого не осуждай; храни сие и спасешься.
14. Говорили об авве Макарии Великом, что он был как бы земной Бог. Ибо как Бог покрывает мир, так авва Макарий покрывал согрешения, которые, видя, как бы не видел и, слыша, как бы не слышал.
15. Некогда в Ските согрешил брат. Когда составилось собрание, послали за аввою Моисеем, но он не хотел идти. Пресвитер опять послал к нему, говоря: приди, ибо все ждут тебя. Он встал, взял дырявую корзину и, наполнив ее песком, понес на себе. Братия, вышедши в сретение его, спросили: что значит сие, отче? Старец ответил: это грехи мои сыпятся позади меня; я же не смотрю на них, а пришел теперь судить чужие ошибки. Услышав сие, они ничего не сказали брату и простили его.
16. Авва Моисей говорил: человек должен умереть для всякого другого, чтоб не осуждать его ни в чем.
17. Еще сказал: конец всего – не осуждать ближнего, ибо когда рука Господня убивала всякого первенца в земле египетской, то не осталось дома, в котором не было бы мертвого. Брат спросил его, что значит слово сие? Старец ответил ему: если попустится нам увидеть грехи свои, то не увидим грехов ближнего, ибо безумно человеку, имеющему своего мертвеца, идти плакать над мертвецом ближнего. А умереть для ближнего, значит нести тяжесть своих грехов, не заботясь о другом – хорош ли он или худ. Не делай зла никакому человеку и даже не мысли зла в сердце своем на кого-либо; не уничижай творящего зло, не общись с творящим зло ближнему своему и не сорадуйся творящему зло ближнему своему. Сие и значит – умереть для ближнего. Не охуждай никого, но говори: Бог знает каждого. Не единомысльствуй с охуждающим, не сорадуйся охуждению его и не ненавидь охуждающего ближнего своего, – вот что значит не осуждать! Не имей вражды ни с каким человеком, не держи вражды в сердце своем и не ненавидь враждующего с ближним, – вот что значит мир! При сем утешай себя так: на малое время труд, а благодатию Божиею – на веки упокоение. Слава. Аминь.
18. Говорили об авве Марке Египетском, что он тридцать лет не выходил из келлии своей. Один пресвитер имел обычай приходить и совершать для него Святое Приношение. Диавол, видя терпение добродетельного мужа, злоумыслил искусить его осуждением, и внушил одному бесноватому прийти к старцу под предлогом молитвы. Когда сей одержимый духом пришел, то прежде всякого другого слова закричал старцу: у пресвитера твоего есть смрад греха; не позволяй ему более входить к тебе. Но богодухновенный муж сказал ему: все выбрасывают нечистоту вон, а ты внес ее ко мне. Написано: не судите, да не судими будете (М. 7:1). Впрочем, если он и грешник, Господь да спасет его, ибо сказано: молитеся друг за друга, яко да исцелеете (Иак. 5:16). Со словом сим, сотворив молитву, авва изгнал из того человека беса и отпустил его здоровым. Когда по обычаю пришел пресвитер, старец принял его с радостию; и благой Бог, видя незлобие старца, показал ему такое знамение: когда пресвитер стал пред Святою Трапезою, я увидел – рассказывал старец, – что низшел Ангел Господень, положил руку свою на пресвитера, и он стал как столп огненный. Когда изумился я такому видению, то услышал глас, говорящий мне: человек! Почто изумляешься ты сему? Если земной царь не позволяет своим вельможам предстать пред собою нечистыми, а не иначе, как со славою великою; не тем ли паче Божественная сила очистит служителей неизреченной тайны, предстоящих пред лицем небесной славы. Так мужественный борец Христов, Марк Египетский, соделавшийся великим, сподобился дара сего за то, что не осудил пресвитера.
19. Брат спросил авву Пимена: скажи мне, как сделаться монахом? Старец сказал: если желаешь найти покой здесь и в будущем веке, то при всяком деле говори: кто я? И не осуждай никого.
20. Однажды пресвитер Пелусиотский услышал о некоторых братиях, что они часто ходят в город мыться и нерадят о себе. Придя в церковное собрание, он снял с них схиму, однако после того стала мучить его совесть и он, раскаявшись, пришел к авве Пимену, одолеваемый помыслами и неся левитоны братьев. Когда он открыл о случившемся старцу, тот спросил его: не имеешь ли и ты чего-либо от ветхого человека? Совлекся ли ты его? Пресвитер ответил: я причастен ветхому человеку. Старец сказал на то: стало быть, и ты как братья, ибо если ты и немного причастен ветхости, все подлежишь греху. Тогда пресвитер, призвав всех одиннадцать братьев и покаявшись пред ними, облек их в монашескую схиму и отпустил.
21. Тот же старец говорил: бывает, что человек кажется молчащим, однако сердце его осуждает других; таковый непрестанно говорит. И бывает, что человек с утра до вечера говорит, а между тем держит молчание, то есть без пользы не говорит ничего.
22. Один брат спросил авву Пимена: отче, если я увижу падение брата, хорошо ли покрыть то? Старец ответил: в какой час покроем мы падение брата нашего, в тот и Бог покрывает наше; и в какой откроем падение брата, в тот и Бог открывает наше.
23. Брат сказал авве Пимену: когда я вижу брата, о падении которого слышал, то не хочу вводить его в келлию свою; когда же вижу доброго, то радуюсь с ним. Старец ответил на то: если делаешь немного добра для брата хорошего, то для того сделай вдвое, ибо он немоществует. Так, был в киновии некто по имени Тимофей. Игумен, услышав худой слух об искушении одного брата, спросил о том Тимофее, и сей присоветовал изгнать провинившегося. Когда того изгнали, искушение брата налегло на Тимофее до того, что он был в опасности. Тогда восплакал Тимофей пред лицем Божиим, говоря: согрешил я, прости мне. И был к нему глас: не думай, что Я сделал тебе сие за другое что, как не за то, что презрел ты брата во время искушения его.
24. На горе Афливской жил один великий безмолвник и, когда на него напали разбойники, старец закричал. Услышали то, соседи старца схватили разбойников и отослали к правителю, а тот посадил их в темницу; однако после братия начали скорбеть, говоря: они преданы из-за нас. Тогда они пошли к авве Пимену и сказали ему о сем деле. Авва Пимен написал тому старцу: радуйся о первом предательстве – откуда оно; и тогда поймешь второе. Ибо если б прежде ты не был предан изнутри, то не сделал бы второго предания. Выслушав слово аввы Пимена, – а он был славим во всей стране той, – безмолвник, несмотря на то, что никогда не выходил из келлии своей, пошел в город, вывел разбойников из темницы и пред всеми освободил их.
25. Авва Пимен сказал: написано – яже видеста очи твои, глаголи (Притч. 25:8); я же говорю вам: если даже осяжете руками своими, не свидетельствуйте о том уверительно. И рассказал, как один брат был поруган подобным: повиделось ему, будто брат его согрешает с женою; он же, будучи сильно борим, подошел и, думая, что это они, толкнул их ногою, говоря: перестаньте наконец! Доколе? Но оказалось, что то были снопы пшеницы. Потому сказал я вам: если даже и руками вашими осяжете, не обличайте.
26. Некоторые из отцов спросили авву Пимена: как авва Нестерой столько терпел ученика своего? Авва Пимен ответил им: если б это был я, то и подушку клал бы ему под голову. Тогда авва Анув спросил: и что бы ты сказал Богу? Авва Пимен ответил, что сказал бы: Ты рек: изми первее бервно из очесе твоего, и тогда узриши изъяти сучец из очесе брата твоего (Мф. 7:5).
27. В киновии некогда пал брат. В тех местах жил отшельник, который долгое время никуда не выходил, и авва киновии пришел к сему старцу и поведал ему о падшем. Старец сказал: изгоните его. Покинув киновию, изгнанный брат пришел в один ров и плакал. Случилось в то время некоторым братиям проходить там к авве Пимену. Услышав плачь и войдя к брату, они нашли его в великой скорби и убеждали идти к старцу, но он не хотел и говорил: здесь я и умру. Пришедши к авве Пимену, они рассказали ему о сем, и он, отпуская их, просил передать брату, что авва Пимен зовет его. Брат пришел, и старец, видя, как он убит скорбию, встал, дал ему целование и, радуясь с ним, просил его вкусить, а между тем послал к тому отшельнику со словами: много лет я желал видеть тебя, слыша о тебе, но по лености обоих нас, мы еще не виделись друг с другом. Ныне же, ради того, что есть на то воля Божия и есть добрый к тому повод, потрудись прийти сюда, и повидаемся. Тот, хотя никогда не выходил из келлии своей, услышав сие, сказал: если б не Бог внушил старцу, он не послал бы за мною, – посему встал и пришел к нему. Целовав друг друга с радостию, они сели, и авва Пимен сказал ему: в одном месте жили два человека и оба имели по мертвецу. Один из них оставил своего мертвеца и пошел плакать над мертвецом брата. Услышав слово сие, старец пришел от него в сокрушение, ибо вспомнил, что сделал, и сказал: Пимен горе-горе – в небесах, я же долу-долу – на земле.
28. Некоторые из отцов спросили авву Пимена: если увидим какого-либо брата грешащим, повелишь ли, чтоб мы обличили его? Старец ответил им: что до меня, то, если будет нужда идти чрез место сие, я пройду мимо и не обличу.
29. Один брат спросил авву Пимена: что мне делать, ибо скучаю я, сидя в келлии? Старец ответил: никого не уничижай, никого не осуждай, ни на кого не клевещи, – и Бог подаст тебе покой, и будет сидение твое несмущенно.
30. Брат спросил авву Пимена: отче, что мне делать? И старец сказал: написано – яко беззаконие мое аз возвещу, и попекуся о гресе моем (Пс. 37:19).
31. Некогда авва Пимен пришел в пределы Египетские. Случилось, что близ него жил брат, имевший женщину, но старец никогда не обличал его, и братья не знали о деле сем. Когда женщина та родила, старец, узнав о том, велел меньшему брату своему: возьми эти овощи и отдай их соседу, ибо ныне он имеет в них нужду. Брат сделал так, как велел ему старец, и это было столь назидательно для согрешающего брата, что он пришел в сокрушение и через несколько дней отпустил женщину, отдав ей, что имел. Потом сказал старцу: отныне я начинаю покаяние. Затем устроил себе вблизи келлию и чрез нее входил к старцу, который световодил его путем Божиим и приобрел его.
32. Некогда в Ските было собрание по случаю падения брата. Отцы говорили, а авва Пиор молчал, потом встал и вышел; взяв суму, наполнил ее песком и носил на плечах своих; взял также небольшую корзинку с песком и носил ее пред собою. Когда отцы спросили его, что бы то значило, он ответил: эта сума, в которой много песку, суть грехи мои, ибо их много, но я оставил их позади, дабы не болезновать о них и не плакать; а вот сии немногие грехи брата моего – предо мною, и я занимаюсь ими, судя его. Делать же так не должно, а должно мне паче свои грехи изнести пред себя и о них пещись, прося Бога о помиловании. Тогда отцы, восстав, сказали: истинно, – сей есть путь спасения.
33. Авва Пафнутий рассказал следующее: однажды, путешествуя, я сбился с дороги по причине тумана и очутился близ селения. Увидев там людей, недостойно беседующих друг с другом, я стал молиться о грехах моих. И вот пришел Ангел Господень с мечем и говорит мне: все, осуждающие братий своих, погибают от меча сего, но так как ты не осудил, а смирился пред лицем Божиим, как бы сам сделал грех, то за сие имя твое вписано в книгу живых.
34. Старец сказал: не осуждай блудника, если ты целомудрен, – чрез то ты равно преступаешь закон, ибо Сказавший: не прелюбы сотвориши (Мф. V, 27), сказал также: не осуждай (Мф. 7:1).
35. Рассказывали об одном старце, жившем в Египте в уединенной келлии. Имели обычай приходить к нему один брат и одна девственница. Однажды они пришли к старцу вместе, и, когда настал вечер, старец постелил рогожу и лег посреди них. Брат, будучи борим, восстал на деву, и они сотворили грех. Старец почувствовал сие, но ничего не сказал и, когда настало утро, проводил их, не показывая к ним никакой суровости или мрачности. Дорогою они говорили друг другу: понял ли старец или нет? И возвратясь к нему, они покаялись и спросили: авва! Понял ли ты, как поругал нас сатана? Старец ответил им: понял. Они говорят ему: где же был помысл твой в тот час? Он сказал: помысл мой был там, где распялся Христос; там стоял он и плакал. Тогда они попросили у старца правило покаяния, ушли и соделались сосудами избранными.
36. Некоторый старец каждый день вкушал только по три сухаря. Однажды пришел к нему брат, и когда они сели кушать, старец предложил и ему три сухаря; однако потом, видя, что брат еще нуждается, предложил других три. Когда они насытились и встали, старец осудил брата и сказал ему: не должно, брат, работать плоти. Брат покаялся старцу и ушел. На следующий день, когда старцу пришло время вкусить, он положил себе по обычаю три сухаря, но, съевши их, еще алкал, впрочем, отказал себе. На другой день случилось то же. Позже, начав ослабевать, старец понял, что сие было оставление Божие, потому, повергшись пред лицем Божиим, молился о случившемся оставлении. И видит он Ангела, который сказал ему: это сделалось с тобою за то, что ты осудил брата. Итак, знай – имеющий воздерживаться или другое что творить доброе, не своею силою творить то, но благодатию Божией, укрепляющей всякого человека.
37. К некоторому отшельнику приходил пресвитер из клира и совершал для него приношение Святых Таин. Однажды прибыл к сему отшельнику некто и похулил пресвитера, и, когда по обычаю пресвитер пришел совершить приношение, соблазнившийся отшельник не отворил ему келлию, и пресвитер возвратился назад. И вот слышит отшельник глас: взяли люди суд Мой. И потом он, как бы в восхищении, видит златое озеро, а в нем воду – весьма хорошую и кого-то черного, черпающего и переливающего. Отшельнику хотелось пить, но он не стал, ибо черпающий был черен. И вот опять глас к нему: почему не пьешь ты воды сей, и что значит здесь черный черпающий? Он только черпает и переливает. Придя в себя и уразумев силу видения, отшельник призвал пресвитера и оставил его совершать для него Приношение, как прежде.
38. В киновии были два великие брата, каждый из которых сподобился дара видеть благодать Божию на брате своем. Случилось однажды одному из них в день пятницы выйти из киновии, и, увидев вне кого-то, вкушавшего утром, он сказал ему: в этот час ешь ты в пятницу? На следующий день, во время обычного правила, брат его увидел, что благодать Божия отступила от брата, и стал скорбеть. Вошедши потом в келлию, он спросил его: что сделал ты, брат, ибо ныне я не видел на тебе благодати Божией, как прежде? Тот сказал: я ни в слове своем, ни в деле не сознаю ничего худого. Спросил его брат: не говорил ли ты слова кому? Тогда брат припомнил сказанное им и ответил: вчера утром видел я некоего, вкушавшего вне киновии, и сказал ему: в этот час ешь ты в пятницу? В этом состоит грех мой. Но потрудись вместе со мною две недели, и помолим Бога, чтоб Он простил мне. Они сделали так, и через две недели брат увидел, что благодать опять пришла на брата. Они утешились и возблагодарили Бога.
39. Некто из отцов сказал: нет под солнцем народа, подобного народу христианскому; и в народе сем нет чина, подобного чину монахов. Однако много вредит им, что диавол вводит их в злопамятство о братиях своих, и они часто говорят: он мне сказал то, а я ему сказал это; свои нечистоты пред ними, и они не видят их, но занимаются делами ближнего своего. От сего терпят они много вреда.
40. Один святой муж, увидев грешащего, заплакал и сказал: он – ныне, а я, наверно, – завтра. Итак, хотя бы в присутствии твоем и грешил кто-либо, не осуждай его, но почитай себя грешнейшим его, хотя тот будет мирянин.
41. Брат просил одного из старцев рассудить ему словом опытным: если вижу я, что кто-нибудь делает какое-либо дело, и рассказываю о том другому, однако вижу, что не осуждаю его, а только говорю – не есть ли это охуждение? Старец сказал: если ты говоришь по страсти, имее нечто на него, то это охуждение; если же ты свободен от страсти, то сказанное не будет охуждение, но чтоб не умножилось зло.
42. Также и другой брат спросил старца: если я приду к какому-либо старцу и скажу ему, что желаю жить вместе с таким-то, а он знает, что то не полезно мне, как имеет он ответить мне? Если скажет: не ходи, – не осудил ли он его помыслом своим? Старец ответил: таковую тонкость не многие имеют. Посему, если в нем есть движение страсти и он скажет так, то повредит тем себе, и слово его не будет иметь силы. Что же ему лучше тогда сказать? Лучше: я не знаю, – ибо при этом он избавит себя от осуждения. Если же он свободен от страсти, то никого не осудит, но себя обвинит, говоря: я не устроен, и потому – подразумевается – не полезно тебе. Коль спрашивающий смышлен, то не пойдет, ибо старец сказал сие не по злобе, но чтоб не умножилось зло.
43. Некто из святых, услышав, что один брат пал в блуд, сказал: о! Как он худо сделал. Несколько дней спустя почил тот брат, и Ангел Божий пришел с душею его к старцу и спросил его: смотри, тот, кого ты осудил, почил; итак, куда повелишь мне поместить его – в царствие или во ад? И старец потом до самой смерти своей просил у Бога прощения в сем, плача и сильно болезнуя.
44. Некто из святых говорил: нет лучше заповеди – не осуждать никого из братий. Между тем заповедано: обличением да обличиши ближняго твоего: и не приимеши ради его греха (Лев. 19:17). Итак, если ты увидишь брата согрешающего и не скажешь ему с любовию: доколе буду видеть в тебе тот же грех? – от рук твоих взыщется кровь его; если же он, будучи любовно обличен, пребудет в том же, то во грехе своем и умрет. Итак, хорошо обличать с любовию, а не поносить и уничижать, как врага.
45. Старец сказал: если увидишь, что кто-то смеется или ест много, не осуждай его, но лучше скажи: блажен он, ибо не имеет грехов, и потому радуется душа его.
46. Один великий старец жил в Сирии в пределах Антиохии и имел ученика, скорого на осуждение, если видел кого-либо падающим. Старец часто увещевал его о сем, говоря: поистине, сын, ты заблуждаешься и только губишь душу свою, ибо кто бо весть от человек, яже в человеце, точию дух человека живущий в нем (1Кор. 2:11). Притом многие часто немало зла делают пред людьми и тайно каются пред Богом. Также грех мы видим, а добрые дела, какие он делал, знает один Бог. Еще многие, всю жизнь свою проведши худо, часто при кончине своей были обретены в покаянии и спаслись; бывает, что и ради молитв святых приемлются грешники. Потому, хотя бы и собственными глазами видел что человек, никак не должен осуждать другого человека. Един есть Судия – Сын Божий, а человек, судящий другого, повинен суду, как противник Христа, потому что суд восхищает, власть и силу, которую дал Ему Отец.
47. Старец говорил: если увидишь очами своими брата своего падающего, тотчас скажи: анафема тебе, сатана, – брат мой не виновен в том. И укрепи сердце свое не осудить брата своего, потому что иначе удалится Дух Божий от тебя.
48. Старец сказал: что осуждаешь ты убийц, или блудников, или гробокопателей, или другого кого из беззаконников, – они имеют своего судию. Не исследуй дел с одной только стороны, но полюбопытствуй и о своих падениях, кои часто бывают еще хуже тех. И ты часто смотрел нецеломудренными очами, что, как сам знаешь, есть уже блуд. И ты часто поносил брата своего; не безызвестно же тебе, что и о сем сказал Господь: иже речет брату своему: уроде, повинен есть геенне огненней (Мф. 5:22). Всего же ужаснее то, что ты, может быть, недостойно приступаешь к Святым Тайнам и бываешь повинен Телу и Крови Христовым (1Кор. 11:27). И открывается, что тот, кого ты осуждаешь, убил простого человека, а ты убиваешь Самого Христа, становясь виновным в убиении Его, ибо ядый бо и пияй недостойне, суд себе яст и пиет (1Кор. 11:29), то есть как те иудеи распяли Христа, так и недостойно причащающиеся Тела и Крови Его делают то же самое. И сей суд на них совершенно справедлив, ибо раздравший царскую порфиру или запачкавший ее, подвергаются одному и тому же наказанию; так что и те, кои тогда иссекли тело Его, и те, кои ныне оскверняют Его, причащаясь Его с нечистою душою, равному подвергнутся суду по слову Апостола.
49. Некто спросил старца: почему не могу я жить с братьями? Старец ответил: потому что не боишься Бога, ибо если б ты помнил, что Лот и в Содоме спасся тем, что никого не осуждал, то мог бы ужиться, если б поместился даже среди зверей.
50. Старец сказал: если увидишь, что брат согрешил, не возлагай на него причину сего, но на того, кто борет его, и говори: как он побежден, так и я. Плачь, ищи помощи у Бога и спостражди ему – невольно пострадавшему, ибо никто из нас не хочет грешить пред Богом, но все мы бываем прельщаемы.
51. Один старец рассказал: когда я жил во внутреннейшей пустыне, пришел ко мне один брат из монастыря для посещения, и я спросил его, как живут отцы. Он сказал: хорошо, молитвами вашими. Еще спросил я его об одном брате, имевшем худую славу. Брат ответил: он еще не изменил сей худой славы. Услышав сие, я произнес: увы! – и вместе с этим словом погрузился в сон. В восхищении я увидел себя, стоящим на святой Голгофе, и Господа нашего Иисуса Христа, распятого среди разбойников. Когда я устремился приблизится и поклониться Ему, Он, увидев меня, громко повелел предстоящим Ему Ангелам: извергните его вон, ибо сей противник Мне тем, что прежде Моего суда осудил брата своего. Когда меня изгоняли и я выходил, то затворенною дверью задержалась мантия моя и я оставил ее там. Тотчас проснувшись, я сказал пришедшему ко мне: зол день сей для меня. Тот спросил: почему, отче? Тогда я рассказал видевшееся мне во сне и прибавил: мантия моя означает покров Божий, бывший на мне и которого я теперь лишился. С того дня – говорю как пред Господом славы – семь лет провел я, скитаясь по пустыням, хлеба не вкушая, под кров не входя и не видясь ни с одним человеком, пока опять, подобным же образом, не узрел Господа моего, повелевающего отдать мне мантию мою. Слыша сие о таком дивном старце, мы сказали: аще праведный едва спасается, нечестивый же и грешный где явится? (Притч. 11:31).
52. Старец сказал: ничто столько не прогневляет Бога, ничто столько не обнажает человека и не поставляет его в состояние оставления, как охуждение, осуждение и уничижение ближнего. То, что осуждение тяжелее всякого греха, и Сам Господь говорит: лицемере, изми первее бервно из очесе твоего, и тогда узриши изъяти сучец из очесе брата твоего (Мф. 7:5), то есть грехи ближняго Господь уподобил сучцу, а осуждение – бревну, столько пагубно осуждение! Оно выше всякого греха! Так, братие, нет ничего тяжелее, ничего гибельнее осуждения ближнего. Почему не осуждаем мы паче самих себя и злые дела наши, которые знаем точно и за которые имеем дать отчет Богу? Для чего восхищаем суд Божий? Что нам до творения Его? Что нам до ближнего нашего? Что нам до чужого бремени? Есть у каждого из нас, о чем заботиться, братие! Всяк да внимает себе и злым делам своим! Оправдать или осудить есть дело единого Бога, ведущего и состояние каждого, и силу, и обращение, и дарования, и настроение, и готовность – потому и судящего, как Сам Он един знает.
53. Опять сказал: восстяжем любовь к ближнему, стяжем милосердие к нему, чтоб сохранить себя от страшного для нас охуждения, осуждения и уничижения; будем помогать друг другу, как собственным членам, ибо мы едины в отношении к другому – то же, что члены тела, как и Апостол говорит: все мы едино тело есмы о Христе, а по единому друг другу уди (Рим. 12:5), и аще страждет един уд, с ним страждут вси уди (1Кор. 12:26).