Василий Григорович

Василий Григорович, Монах Антиохийский, родился 1702 года Января 1-го в Киеве; но предки его были из Польши, Греческого однакож исповедания, вышедшие в Малороссию из Волынского города Бара еще в 1648 году от бывшего там гонения на исповедающих Греческую веру и от междоусобной брани. С детства обучался он в Киевских Академических школах и по порядку кончил курс Риторики, а при вступлении в Философический класс, приключившаяся ему на ноги опасная болезнь, которой не могли исцелить Киевские врачи, побудила его для врачевания отправиться в Польский город Львов с одним из своих Академических товарищей, ехавшим для продолжения наук в Львовскую Иезуитскую Академию. Они выехали из Киева в Июле 1723 года и, прибыв через 26 дней во Львов, записались оба в число учеников тамошней Академии. Григорович вылечился там от болезни своей; но опасность жить между таким народом, у которого притесняемы были исповедающие Греческую веру, побудила его и товарища не долго оставаться в оном городе; а потому решились они вместе предпринять путешествие чрез Рим на Восток. Они отправились в Апреле 1724 года в путь свой чрез Венгрию и Австрию; потом прошли через Лоретту, Бар-Град и Барлету, в Неаполь; а оттуда 28 Августа достигли Рима. Там пробыв 20 дней, Григорович один уже без товарища своего пошел на Восток обратно чрез Флоренцию и Венецию в Корфу, Кефалонию, Зант, Хиос, Солунь и в Афонскую гору, а потом чрез Солунь в 1726 году Сентября 10 отплыл в Палестину. Он посетил все знатнейшие Палестинские места и поехал на остров Кипр, а оттуда в Рахит до Каира и Александрии; прошел чрез Суец и Райфу в Каменистую Аравию до горы Синайской, и уже в Июне 1728 года возвратился в Каир. В следующем году вторично посетил он Иерусалим, обошел всю Сирию и остался в училище Трипольском до 1731 года. Желая еще совершеннее обучиться Греческому языку, начал он опять путешествовать по всем Архипелажским островам и Анатольским берегам до Антиохии, где в начале 1734 года Антиохийским Патриархом Сильвестром в Дамаске пострижен он в Монахи, и наречен тем же своим именем Василия; потом, по желанию его для продолжения наук, уволен был на остров Патмос, на котором и пробыл 6 лет. В 1743 году вызван он в Константинополь пребывавшим там Российским Резидентом Вешняковым, у коего прожил целый год, и потом отправился в Афонскую гору, где находился также около года. Оттуда в 1745 году ходил в знатнейшие Греческие области, Епир, Крит и Ливадию, а в половине 1746 года возвратясь опять в Константинополь и, не застав уже в живых прежнего Резидента, благодетеля своего, решился возвратиться в отечество; оттуда, отправясь уже сухим путем чрез Румелию, Болгарию, Валахию, Молдавию и Польшу, наконец по 24-летнем своем странствовании, пришел в Киев 2 Сентября 1747 года; но от долговременного и многого хождения сделавшись болен опухолью ног, жил в отеческом доме только 35 дней и скончался 7 Октября 1747 года, от рождения на 46 году; погребен в Киево-Братском Монастыре. В путешествиях он часто переменял свое прозвание и назывался иногда Барским, по отечественному городу своих предков, иногда по фамилии Беляевых, по-гречески – Плакою, по-латыни – Албовым и по родине – Киевским.

Во всех своих странствованиях, начиная от Киева до последнего своего пребывания в Афонской горе, вел он обстоятельные записки всему, что с ним случалось, а наипаче всему тому, что замечательнейшего видел. К чести его можно сказать, что он ничего не искажал пристрастием и не скрывал ни добродетелей иноверцов, ни собственных своих слабостей. Его описания многих мест столь подробны,– что простираются даже до мелочей; однакож довольно верны. Ибо многие из Россиян, бывшие в продолжение Турецкой войны 1770 года в Архипелаге, Сирии, Афонской горе и других местах, описанных Григоровичем, засвидетельствовали о точности его записок. Будучи сам Греческого исповедания и притом просвещен науками, он мог тем лучше в самых источниках понимать заведения, обряды и уставы Восточных Святых мест, которые описывают иноверные путешественники и наши прежде его путешествовавшие Российские простолюдины по большей части в превратном виде от непонимания своего. Все описания свои подтверждает он не одним простым сказанием, но весьма часто ссылкою на древних и среднего века писателей Греческих, которых он, как видно, прилежно читал, и любопытство свое простер даже до сокровеннейших Монастырских архивов. Кроме описания, он везде снимал виды, планы и фасады с замечательнейших мест и зданий, и собрал оных числом около 150. По возвращении в отечество, хотел он пересмотреть и исправить все свои записки и разложить по оным упомянутые рисунки, но скоро постигшая его смерть не допустила. По кончине его вся книга осталась у его матери, которая позволяла ее списывать всем, кто хотел; а поскольку книга сия очень любопытна, то списки ее немедленно размножились по всей Малороссии. Из рисунков, которые были в книгу вклеены, те остались при подлиннике, а прочие отданы Преосвященному Псковскому Симону Тодорскому, который хотел их разобрать по местам и самую книгу, исправив, напечатать; но последовавшая и ему в 1754 году кончина исполнить то не допустила. Генерал-Фельдмаршал Граф Алексей Григорьевич Разумовский желал также издать оную, но и с его кончиною намерение сие не исполнилось. Между тем в одном Санкт-Петербургском Журнале, издававшемся 1770 г., под названием Парнаский Щепетильник, напечатано было из Григоровичевых путешествий Описание города Селуня, с именами Архипелажских островов.

Наконец уже Князь Григорий Александрович Потемкин дал препоручение Василию Григорьевичу Рубану, сведши несколько списков сей книги, исправить и издать ее. Сие издание в первый раз напечатано в С.-Петербурге 1778 г., в листе, под названием: Пешеходца Василия Григоровича Барского, Плаки, Албова, уроженца Киевского, Монаха Антиохийского, путешествие к Святым Местам в Европе, Азии и Африке находящимся, предпринятое в 1723 и оконченное в 1747 году, им самим писанное. Вторично напечатана сия книга уже в 4 долю листа там же 1785 г. в двух частях, а потом еще 4 раза: 1788, 1793, 1800 и 1819 гг. Первый издатель пополнил ее Предисловием, а в некоторых местах известиями из чужестранных путешественников и ссылками на многие Российские книги; также сравнением иностранных мер, весов и монет с Российскими; а на конце переводом Грамот, данных Григоровичу в разных местах, и алфавитною росписью содержащихся в сей книге вещей. Впрочем, читатели жалеют, что он выключил из подлинника многие повести потому только, что таковые же находятся в других Российских Церковных и гражданских книгах. Вместо того, чтобы предлагать читателям то, что писал Григорович, он отсылает их, например, к Бишинговой Географии, к статьям, переведенным из Энциклопедии, и тому подобное. Жаль также и того, что при книге сей не изданы сочинителевы рисунки; следовательно, все еще остается нам искать списков, в коих оные по большей части не упущены. Что касается до слога сочинителева, то оный вообще таков, каким до половины прошедшего столетия почти все в Малороссии писали, то есть смешанный из Славянского, Польского и Малороссийского языков.