Послание 67(126). К Навкратию, сыну
Сверх ожидания и, однако, согласно с ним я получил письмо твое, почтенный сын. Первое – по причине строжайшего заключения под стражей по приказанию императора, а второе – по беспредельной благости Человеколюбивого Бога, ради вас, святых, благоустраивающего дела и нас, грешных, хотя люди стараются делать притеснения нам. Что же я скажу или что подумаю, несчастный, как не следующее: «все кости моя скажут: «Господи, Господи! Кто подобен Тебе, избавляющему слабых от руки сильнейших его"" (Пс.34:10)? Таковы первые слова от меня, несчастного, хотя и заимствованные из Давидовой песни.
Во-вторых, когда я прочитал письмо, я избавился от недоумения, узнав, что твое содержание под стражей таково, как ты известил. Я и прежде знал, что ты заключен один. Благодушествуй, брат, и радуйся, ибо в какой мере избыточествуют страдания Христовы в тебе и мыслящих и поступающих одинаково с тобой, в такой мере будет и утешение, и награда, и слава. Как открылись бы избранные сосуды, если бы не было соблазнов по попущению от Бога, показывающего, каковы производящие их, – ибо они являются как бы плевелами, соблюдаемыми для сожжения в вечном огне, – и испытывающего терпящих искушения, которые, подобно солнцу, воссияют в царстве небесном?
Итак, не удивляйся тому, что происходит каждый день, если один взят, другой заключен под стражу, одна подверглась бичеванию, другая отправлена в ссылку, и прочее. Еще немного – и придет время воздаяния. Прочитал я присланное тобой, и, возблагодарив Бога, послал назад.
Об авве Игнатие скажу: жаль, если он погиб! Это весьма любезный человек. Хорошо ты сделал, доставив врачевство кающемуся. Данного тобой, сын мой, достаточно. Я, несчастный, молюсь о возвращении его в прежнее состояние, и я получал от него приношения. По отношению к брату Анатолию я, смиренный, испытываю сожаление, ибо и ты любишь его. Поэтому осмеливаюсь сказать: пусть будет дано ему облегчение еще на год, так, чтобы по прошествии двух лет он причастился Святых Таин.
Те из усопших братий, которых гонения сделали совершенными сынами Света, превышающего свет, да молятся о нас! Умерших иначе, как ты известил, постигла жалкая кончина по грехам моим. Таков особенно Севериан. Впрочем, и из неустройства получается благоустройство у тех, кто заботится об этом. Пусть же происходят словесные исследования, когда придет кто-нибудь, хотя бы и из противников, чтобы от столкновения, как от трения камней, исторгался свет истины. Так и теперь ты предлагаешь следующее.
В некоторых повествованиях встречаются иконы с надписями: «Божество», «Господство», «Царство». Очевидно, ты говоришь об иконе Христовой. Как же это? Такие слова употребляются, когда говорят вообще о Троице, а не об одном Ее Лице в отдельности. Хотя и каждое Лицо Божества называется Богом и Господом, но не просто Божеством или Господством. Например, говорится: «Я Бог отца твоего» (Исх.3:6), а не Божество. «Я есмь Сущий» (Исх.3:14), а не сущность. И еще: «пролил Господь дождем огонь от Господа» (Быт.19:24), а не Господство от Господства.
Если же так говорится о Боге, то тем более по отношению к домостроительству нашего спасения безосновательно надписывать икону Христову: Божество или Господство. Можно написать на ней: Бог и Господь или какое-либо равносильное этому слово, но и то по сходству, а не Божество или Господство. Так, например, и о нарисованном на картине человеке можно сказать «человек», но не «человечество» или «царь земной», а не «царство».
Поэтому, мне кажется, эта надпись неправильна, ибо она заключает в себе и Отца, и Духа, что нелепо. Говорю об этом кратко. Ты же молись пламеннее о нашем смирении, так же, как и о брате, который искренно приветствует тебя. Одежду я получил: доколе ты не перестанешь одевать нас, возлюбленный? Да сохранит тебя Господь в духе твоем! Остальное сообщит письмоносец. Будь всецело здоровым.