Учение о Церкви. Опыт догматического исследования

Один и тот же предмет можно, а подчас и должно рассматривать с разных сторон и точек зрения. Самый предмет остается при этом неизменным, а несколько разнообразятся только наши о нем суждения.

В обыденной жизни непрестанно происходит это явление: для обстоятельного ознакомления с каким-либо предметом, мы, обыкновенно, рассматриваем его с разных сторон и под различными углами зрения. Кто не поступает так, тот обрекает себя на ошибки. Что происходит в обыденной жизни, то происходит и в научной области. Науки представляют собою также разные точки зрения, или, употребим сравнение, сторожевые башни, с которых ученые – астрономы устремляют свои взоры на озаряющее всех Солнце Правды. Солнце с своими лучами неизменно; но, под различными призмами, они отливают для исследователей различными цветами радуги.

Общая всем нам мать, наше Солнце, озаряющее мир своими лучами, это Св. Церковь. Она одновременно служит предметом нашей веры и научных исследований. Ее изучают церковный историк, моралист, законовед, догматист, апологет, библеист и др. служители богословских наук, и пред взором каждого из изучающих ее она является с разнообразных сторон своего неисследуемого существа. Не то мы хотим сказать, что Церковь, как предмет веры, неодинакова для догматиста, канониста и сотоварищей их в научной области, а то, что, как предмет науки (ведь наука не вера, как бы ни была она тесно соединена с верою), Церковь для догматиста является с некоторыми особыми чертами, нежели для канониста, историка и т.д. Удивляться здесь нечему, это в порядке вещей. Так, например, один и тот же предмет изучения – человек, физиологом исследуется, как телесное, состоящее из костей, облеченных плотию, существо; для психолога он является душевно-телесным существом; для апологета – существом, призванным к бытию Высшею Волею и предназначенным к блаженному существованию в загробном мире.

Нашим предметом служит новозаветное учение о Церкви и, притом, с догматической стороны. Мы занимаемся только догматическим изысканием, отстраняя от себя все, чуждое этому последнему.

Слово «Церковь» в Св. Писании и у свв. отцев и учителей её, а также и в богословских творениях употребляется в различных значениях: оно означает отдельную христианскую семью или поместную церковную общину, то оно употребляется в смысле союза нескольких частных общин, то в смысле распространенной по вселенной земной Церкви, то, наконец, в самом широком смысле – объемлющей и землю и небо, живых и умерших, воинствующую и торжествующую Церковь. Послушный Слову Божию и святоотеческому о ней учению, исследователь, как это видно из сказанного, волен употреблять имя Церкви в каком угодно смысле, ибо каждый из перечисленных смыслов освящен церковным употреблением. Настоящее исследование имеет своим предметом Церковь в самом обширном значении слова.

Источниками и пособиями сочинителю служили Слово Божие, учение свв. отцев и учителей Церкви, апостольские правила и соборные постановления, церковно-богослужебные книги и, особенно, литургийные чинопоследования в древних и новых редакциях, лучшие толкования православно-христианского богослужения, Православный Катехизис, Прав. Исповедание м. Петра Могилы, Послания восточных патриархов, системы Догматического Богословия и отдельные сочинения о Церкви, слова и речи наиболее выдающихся наших отечественных иерархов, наиболее выдающиеся журнальные статьи и, вообще, те богословские творения, которые имеют ближайшее отношение к исследуемому предмету.

По причине необъятного количества источников и пособий, а также и по другим, независящим от сочинителя, обстоятельствам, он, может быть, более, нежели кто другой, чувствует почти неизбежный в таких трудах библиографический пробел. Если бы кто принялся за труд обозрения литературы предмета, т.е. экклесиологии, то уже одним этим обзором он оказал бы не малую услугу науке.

Для точности приводимых свидетельств, с одной стороны, и во избежание поводов к сомнениям и недоумениям в читателях, с другой, выдержки из святоотеческих творений, из литургийных чинопоследований и др. источников и пособий нами приводятся, большею частью, на подлинных наречиях, или, когда это возможно без ущерба делу, в возможно более точном переводе на русский язык. В стремлении подтвердить каждое, наиболее важное, положение предлагаемого исследования неопровержимыми свидетельствами Св. Писания и Св. Предания, сочинитель намеренно перешел требуемые стройностью и соразмерностью частей сочинения границы. Каждая страница последнего испещрена этими свидетельствами, и сочинитель тем охотнее жертвует в их пользу внешнею формою своего труда, чем более они подтверждают защищаемые положения. Пусть вместо нас говорит само Слово Божие и великие служители Слова!

Поучаясь их мудрости, кто не исповедует своих, немощей и недостатков своего слова, особенно для выражения великой тайны Церкви! И, однако, все таинственное и всегда наиболее влечет к себе человеческое внимание. Но тайна Церкви – спасительная и потому особенно заслуживающая внимания исследователя тайна. «Великая», как говорит Апостол, сама по себе, тайна Церкви велика и в своем жизненном значении, как предмет серьезных и одушевленных состязаний между православными и отделившимися от Церкви. И, надо полагать, пока существует этот мир, члены различных исповеданий не перестанут оспаривать одни у других чести – быть членами истинной Церкви. Такова логика жизни, потому что каждому человеку хочется жить не ложной, а истинной жизнью, под сенью основанной Господом Церкви. Такова должна быть и логика мысли, науки, если только последняя стремится также жить для жизни, помогать её разумению и облегчать её достижение. Но, в таком случае, никогда не рано научно заниматься вопросом о Церкви: он всегда в состоянии возбудить к себе самый живой интерес в исследователях, а также и в тех лицах, которые знают цену богословским, вопросам. В заключение считаем необходимым заметить следующее: что, как научно-догматическое исследование, наша книга не хочет быть ни большею, ни меньшею, чем какою она должна быть по своему значению, а именно: посильным опытом научно-догматического исследования о Церкви. Не навязывая никому своих научных взглядов, автор будет считать себя счастливым вложить хоть малую лепту в сокровищницу нашей православной богословской науки.

Автор.

Первый путь – путь увлечения богословия филологией¹. Наука начинает с имени предмета и, раз начавши с этого, так и продолжает в совершенной уверенности, что идет правильным методом. Обратимся к примерам. В системах догматического богословия глава, напр., об Ангелах начинается словами: «имя Ангел, греч. A­γγελος, евр. Maleah, посланник, вестник, по выражению еще древних учителей Церкви, есть имя должности, а не природы. Потому не удивительно, если в Св. Писании оно усвояется разным посланникам Иеговы, возвещавшим или возвещающим Его волю. Так, в Ветхом Завете оно приписывается Самому Мессии, Который, впрочем, называется не просто Ангелом, но Ангелом завета» Мал.3и т.д. Учение о благодати начинается словами: «Под именем благодати Божией, вообще, разумеется все то, что дарует Господь тварям Своим без всякой с их стороны заслуги... Благодать имеет разные смыслы. Благодатью, во-первых, называется самое пришествие на землю Сына Божия, Его воплощение и все великое дело нашего искупления... Во-вторых, называются чрезвычайные дарования, которые даются Богом разным членам Церкви»² и т.д... Вот уже более пятнадцати столетий христианские богословы усердно занимаются разбором слова religio и доселе все еще не пришли к окончательному выводу касательно его происхождения. Одни из богословов, вслед за Цицероном, производят religio ex relegendo³; другие, вместе с Гeллиeм , а relinquendo⁴; Лактанций и бл. Августин производят слово от religare⁵. Новейшая наука склоняется в пользу производства слова от religere... Вместо бесплодных споров о словах ученые сделали бы несравненно целесообразнее, начав с самого предмета. В самом деле, что особенно ценного представляет нам, восточным, западное слово religio, когда мы располагаем своими богатыми выражениями: πίστις, θεοσέβεια, εύλάβεια, όαιότης (три последние­гeligio)?!⁶ Требуется не малое мужество, чтобы истинно, без тени лжи, ответить на этот вопрос⁷. Так же, как показано было в приведенных примерах, обыкновенно, начинается в богословских системах и глава о Церкви. Богословы начинают главу о Церкви без надлежащего внимания в тем предположениям, которыми изъясняется и обосновывается предмет их научного исследования. Вместо того, чтобы отправляться от несомненного факта – существования Церкви, как единой и неделимо-цельной действительности, богословы начинают с разбора наименования «Церковь», или с отвлеченных понятий, предполагая таким путем прийти к истинному, полному и научно-точному определению понятия о Церкви. Церковь, – так рассуждают богословы. – в подлинном тексте называется εκκλησία. Название Церкви: έκκλήσία – греческое, означающее, вообще, собрание известных лиц, напр., граждан для известных целей, в частности – для религиозных. Итак, Церковь есть собрание верующих. Так обыкновенно поступает наука в определении понятия Церкви. Филологически найдена первооснова искомого определения, к которому, чисто синтетическим методом, наука затем прилагает частнейшие определения.

Строго говоря, наука сделала перевод, да к тому еще и перевод-то, может быть, не совсем хороший слова εκκλησία, но и только. Утверждать противное невозможно, потому что никто не имеет права смешивать догматическое богословие с языкознанием. Но перевод, хотя бы даже самый верный, еще не представляет собою научного· определения, а оно-то и есть искомое. В подтверждение этой мысли св. Кирилл Иерусалимский пишет следующее: «Поскольку именем Церкви называются различные предметы – επειδή δέ τδ τής εκκλησίας όνομα περί διαφόρων λέγεται πραγμάτων, – так, например, о народе, находившемся на зрелище во Ефесе, написано: «и сия рек, распусти собравшийся народ» – την εκκλησίαν Деян.19:40; поскольку, далее, быть может, кто-либо скажет, что κυρίως καί αληθώς есть «Церковь» и «лукавнующих» Пс.25:5, сборища еретиков, – разумею маркионитов и манихеев и прочих, – то посему тебе теперь непоколебимо и предала вера следующее: καί εις μίαν, αγίαν, καθολικήν έκκλησίαν"⁸. Нам кажется, что науке следовало бы обратить внимание еще на одно очень важное обстоятельство. Произнося слово «kahal», соответствующее греч. εκκλησία, Господь наш ведь не науку созидал, а спасение; говорил не как ученый книжник, а как Спасатель мира⁹. Стало быть, принимать kahal – εκκλησία, или перевод этих слов, за точку отправления для научного определения Церкви едва ли справедливо. Что же касается Самого Господа, то, как пришедший «призвати грешники на покаяние» Мф.9:13; Мк.2:17, Он, естественно, употребил не другое наименование, но именно έκκλησία, от έκκαλέω, призываю, точнее, вызываю, так что, по более точному переводу, εκκλησία означает общество лиц, услышавших Божественный призыв Господа к спасению и последовавших этому призыву (призывает Господь всех, но далеко не все слышащие повинуются призыву), общество избранных – не в протестантском смысле, а в евангельском: «Аз избрах вы от мира» Ин.15:19.

Не считая указанных соображений, касательно составления определения понятия о Церкви на основании одного названия её, έκκλησία, обратим внимание также и на то, что Господь И. Христос только «по страдании Своем» беседовал с Апостолами «яже о Царствии Божии» Деян.1:3 и только «тогда отверзе им ум разумети Писания» Лк.24:45. До этого же времени Апостолы «не у бо ведяху Писания, яко подобает Ему из мертвых воскреснути» Ин.20:9; – не знали, следовательно, той истины, что «якоже бо о Адаме вси умирают, такожде и о Христе вси оживут» 1Кор.15:22, – самого главного содержания христианской веры, той основы, на которой зиждется христианская Церковь¹⁰. Отсюда необходимо проистекает то заключение, что, по причине такой неспособности Апостолов к уразумению «великой тайны» о Церкви, Господь, приспособительно к указанному состоянию слушателей, до уреченного дня беседовал с ними о Церкви только прикровенно, указывая лишь на то, что созданную на Нем Самом Церковь не одолеют врата адовы Мф.16:18. Апостолы только слышали об имеющей создаться Церкви, слышали знакомое им слово kahal, может быть, соединяли с ним известные иудейские предрассудки, подобно тому, как соединяли их с понятием о Мессии, ожидали чего-то необыкновенного, но и только. Трудно допустить, чтобы «несмысленные и косные сердцем» Лк.24могли проразумевать самое существо Церкви, явленное им по воскресении Христовом, в день Пятидесятницы, ниспосланным от Отца Св. Духом¹¹. Если же дело обстоит так, то догматисты обязаны серьезно считаться с указанными обстоятельствами и брать из евангельского текста Мф.16:18 не более, чем сколько позволяет его истинный смысл, не построять определения понятия о Церкви на одном её наименовании, тем более, что слова kahal и έκκλησία употребляются для наименования как ветхозаветной синагоги, так и языческих религиозных общин и мирских учреждений.

Богословская наука, хотя и молчаливо, но, в существе дела, твердо признает истинность за указанными положениями. В противном случае она провела бы последовательно чрез всю догматику филологический способ построения научных определений, ибо не имеет достаточных оснований для того, чтобы, пользуясь услугами языкознания в одних случаях, отвергать те же услуги в других. Легко убедиться, к каким результатам пришла бы она, если бы учение, например, о Боге начинала так: Бог – по греч. Θεός. Это последнее слово происходит от глаг. θεάομαι, означающего: смотрю, вижу, рассматриваю, созерцаю. Следовательно, именем Бог называется Верховное Существо, надзирающее над миром. Так и в Св. Писании говорится: «ибо Сам поднебесную всю надзирает, ведый, яже на земли, вся, яже сотвори» Иов.28:24. «Вся же нага и объявлена пред очима Его» Евр.4и т.д.¹². Или, когда учение о человеке начинала бы так: человек – по гречески άνθρωπος; это последнее наименование происходит от сложения следующих греческих слов: наречия άνω­ вверх, на гору, вверху; глагола τρέπω – оборачиваю, даю направление, наклоняю и существительного δψ – взор, взгляд, око. Следовательно, по переводу с греч. языка, человек есть существо с обращенным взором кверху, т.е. к небу, частнее к Богу¹³. Так и в Св. Писании говорится: «воздвигните на небо очи ваши» Ис.51:6, и в другом месте: «Возведох очи мои в горы» Пс.120:1 и т.д. В действительности, жертвуя последовательностью, догматическое богословие поступает в учении о Боге не так. «Вопрос о том, что такое Бог в существе Своем, пишет м. Макарий¹⁴, еще с первых веков христианства сделался предметом особенного внимания учителей Церкви… Слово Дух понятнее всего обозначает для нас непостижимое существо, или естество Божие» и т.д. Совсем иное начало, задающее тон всему трактату о Боге, и, надо сказать, не к худшему. Догматика хорошо сделала, вняв словам Источника «всякой премудрости и ведения» Кол.2:3. «Дух есть Бог» Ин.4:24. Так и в Пр. Катехизисе читаем: «Бог есть Дух вечный, всеблагой, всеведущий, всеправедный» и т.д.¹⁵ «В учении Иисуса Христа», пишет преосв. е. Сильвестр¹⁶, «в Его действиях, в Его распоряжениях – вот где прежде всего нужно искать нам основ для образования и выяснения истинного понятия о Церкви Христовой».

Предшествовавшим изложением нашего предмета достаточно ясно обозначился второй путь к построению научно-богословских определений и его преимущество пред первым. Начинать при определении понятия о Церкви с филологии, по вышесказанному, не совсем удобно. Не лучше было бы начинать, например, с отвлеченных понятий. Ведь понятия не рождают ни жизни, ни одного из лучших её выражений – науки. «Истина», по словам св. Иринея, еп. Лионского, «не поддается отвлеченным понятиям»¹⁷. Дело в том, что Церковь представляет собою не умозрительную истину и не отвлеченную величину, но истинную и живую действительность. Церковь существует, как единая, святая, соборная и апостольская. Она существует таковою вот уже восемнадцать веков и такою же пребудет во веки. Совершеннейшая, непогрешимая и неодолимая, Церковь – это всемирно-исторический факт, это неопровержимая действительность. Вот к этой-то действительности и требовалось подойти исследователям и, взирая на нее очами веры, приступить к научному определению понятия о Церкви.

Но как приступить? С чего начать?

С Адама, только не с ветхого, а с «последняго Адама» 1Кор.15:45. Как «прегрешением» первого Адама «во вся человеки вниде осуждение», так и оправданием последняго «во вся человеки вниде оправдание жизни» Рим.5:18. Это оправдание жизни, понимаемой в высочайшем значении слова Ин.14:6; 17:3, началось с того, что «Слово плоть бысть» Ин.1:14, т.е., что Господь Иисус Христос «сшел с небес, воплотился и вочеловечился нашего ради спасения»¹⁸. Совершилось великое таинство! Пять тысяч лет находившееся в отчуждении от Бога, падшее и греховное, подверженное тяжким последствиям греха и проклятия, исстрадавшееся и по страдании делавшееся данником тления и смерти, человечество дождалось, наконец, обетованного Мессии – Примирителя между Собою и Богом Быт.49:10. «Камень нерукосечный, краеугольный, Христос Мф.21:42, совокупил разстоящаяся естества» Ирм. гл. 4, п. 9. Совокупил, соединил их в Своей Ипостаси, и, не преставая быть истинным человеком, поставил человеческое естество в служебное отношение к Божественной Своей природе. В новом Адаме исполнилось беспрекословное послушание Его Богу Отцу, осуществилась та добродетель, по неимению которой ветхий Адам был изгнан из рая Рим.5:19. Во всей Своей жизни и, особенно, в крестных страданиях Господь проявил беспримерную преданность и послушание Отчей воле Евр.5:7–9. Человеческая природа в Лиде Христа Спасителя служила послушнейшим орудием Божественной воли, в такой степени, что узы смерти не могли уже удержать погребенного «во гробе плотски», и Он воскрес Деян.2:24, как победитель ада и смерти, сделавшись «источником нашего воскресения» 1Кор.15:22.55. «Темже и Бог Его превознесе, и дарова Ему имя, еже паче всякаго имене, да о имени Иисусове всяко колено поклонится небесных и земных и преисподних» Флп.2:9.10. Чрез Боговоплощение чувственная материя и греховное человечество стали в служебное отношение к Духу Божию Рим.6:22; 1Кор.12:6. 11. «Чрез то, что Бог – Слово облекся в наше естество», пишет св. И. Златоуст¹⁹, «человеку вся сотворенная сила соделалась служебною».

В лице воплотившегося Бога-Слова и в единении с Ним человечество опять начало жить истинною жизнью. Но как нам приобщиться этой жизни? Как мы, потомки ветхого Адама, можем сделаться чадами нового? «Еда может» человек «второе внити во утробу матери своея и родитися» Ин.3:4? Так возникает вопрос о наилучшем способе, посредством которого Господь делает нас причастниками истинной жизни, носителем которой для нас явился Сам Он, воплотившийся, пострадавший, воскресший и вознесшийся па небо. Богоположенный порядок вещей требует такого орудия, посредством которого мы соединялись бы со Христом и приобщались в Нем истинной жизни. Вопрос о том: существует ли такое орудие, или Господь не благоволил даровать его людям? – проистекает не из христианского любомудрия, а только из праздного словопрения. Поэтому, не входя в подробное рассмотрение поставленного вопроса, заметим только одно, что «хотящий всем человеком спастися» Бог 1Тим.2"не яко человек колеблется, ниже яко сын человеческий изменяется» Числ.23:19; Он хочет спасти людей, следовательно хочет, а, как всемогущий, и может даровать им также и орудие спасения. Такое орудие, действительно, даровано нам и называется Церковью.

Спаситель сказал: «созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей» Мф.16:18. Другими словами: Я создам Церковь Мою и чрез нее избавлю от греха и смерти верующих в Меня. Состоя членами Моей Церкви, они впредь уже не узрят тления Пс.15:8–11: основанную Мною Церковь не одолеют даже адовы врата²⁰. Под πύλαι άβου разумеются не одни преследования и соблазны верующих со стороны диавола и ангелов его, не одни ереси и расколы. Ад служит местопребыванием не одного только князя тьмы, но представляет собою царство мертвых. Равно как и «врата адова» и в классическом словоупотреблении и в ветхом завете – schaare haschedl – означают не что иное, как власть смерти. Следовательно, обещая Своей Церкви не одоление вратами ада, Господь обещает ей нетление, бессмертие и вечную жизнь. «Для того Господь приял миро на Главу Свою», пишет св. Игнатий Богоносец в 17 гл. Посл, к Ефес., «чтобы одухотворить Церковь Свою нетлением» – ϊиа πνέη τή εκκλησία άφδαρσίαν. Теперь мы видим, что, подлинно, требуется Церковь, как орудие «Духа Христова» Рим.8:9.15; Еф.4:15.16. Спрашивается: что же это за орудие? Как определить его?

«У Господа милость», воспевает Царепророк Давид, «и многое у Него избавление» Пс.129:6. Всемогущий Бог спасает человека «имиже весть судьбами». Но, если даже немощные люди из нескольких средств, или орудий выбирают лучшее, то в несравненно большей степени Располагающий «вся мерою и числом и весом» Прем.11:21 «и устроивый вселенную в мудрости Своей» Иер.51:15 мог избрать и действительно избрал лучшее из всех орудий нашего спасения. Церковь есть не просто одно из орудий нашего спасения, но – самое высочайшее, самое совершеннейшее орудие. Не даром свв. отцы и учители Церкви точно истощаются в усилиях – отыскать для неё самые высшие наименования и называют ее то «седьмисвещным светильником»²¹, то «дверью жизни»²², то «основою спасения»²³, то дорогим для каждого из нас именем «матери»²⁴...

Никто не будет спорить против того, что лучшим орудием человеческого духа служит тело. В широком смысле слова телом называется все то, что служит орудием духа, или, по выражению св. Григория Богослова, его «служебным веществом»²⁵, – следовательно, не одно только носимое нами в нынешнем веке грубо-чувственное и греховное тело, но и более одухотворенное тело, в особенности «тело духовное», каковым явится оно у воскресших. «Не всяка плоть таже плоть», читаем у Апостола Павла 1Кор.15:39: «но ина убо плоть человеком, ина же плоть скотом, ина же рыбам, ина же птицам. И телеса небесная, и телеса земная... Есть тело душевное, и есть тело духовное» ст. 40. 44, не подверженное греху с его последствиями, но служащее высочайшим потребностям человеческого духа и, вместе с ним, торжествующее победу над смертью и адом ст. 54. 55; Ос.13:14; Иса.25:8²⁶. В 1Кор.12:1–11 св. Ап. Павел говорит о духовных дарах. Они различны при одном и том же Духе ст. 4, разделяющем «властию коемуждо якоже хощет» ст. 11. При этом Св. Дух изливается на верующих не в их обособленности друг от друга, но как на членов единого тела Христова ср. Еф.1:22.23; 4:4. Говорим: не в обособленности, но по мере принадлежности их к телу Церкви, основываясь на таком понимании слов Апостола Моск. м. Филаретом. «Христианину», пишет он, «свойственно в духовном созерцании видеть весь род человеческий одним родом и одним племенем, а род христианский даже одним телом: «ибо единем Духом мы вси во едино тело крестихомся»; и сие созерцание должно производить в христианине всеобъемлющие мысли человеколюбия»²⁷. Для того и «Ева создана из ребра Адамова», читаем в Православном Катехизисе, «чтобы весь род человеческий, по своему происхождению, был одним телом» Чл.1. Орудием, посредством которого соделывается человеческое спасение, есть Церковь, как тело Христово. «Якоже бо тело едино есть, и уды имать многи, вси же уди единого тела, мнози суще, едино суть тело: тако и Христос. Ибо единем Духом мы вси во едино тело крестихомся» 1Кор.12:12.13.

Учение о Церкви, как теле Христовом, представляет собою неиссякаемый источник христианского любомудрия. «Тайна сия велика есть», восклицает св. Ап. Павел, «по отношению ко Христу и к Церкви» Еф.5:32. Св. И. Златоуст названию Церкви телом Христовым приписывает «великое значение»²⁸. Моск. м. Филарет это наименование называет «сколько живым, столько же глубоким и знаменательным»²⁹. Представление о Церкви, как теле Христовом, находится в самой тесной связи с учением Ап. Павла об искуплении, оправдании и освящении нас во Христе, как новом Адаме, новом родоначальнике искупленного Им человечества³⁰.

По словам св. Киприана, «мы во Христе, хлебе небесном, составляем одно тело»³¹. Св. И. Златоуст говорит, что Господь «соделал нас Своим телом» и «дал нам Свое тело»³². Бл. Феодорит называет «наши тела μέλη Χρίστου"³³. Изъясняя 1Кор.12:12–14, св. И. Златоуст пишет: «Христос имеет многие члены порознь, едино же тело την κοινότητα της εκκλησίας. Составляемое из многих едино есть тело, имеющее Главою Христа; так что Христос и Церковь представляют εν αυτοτελές σώμα"³⁴. Тот же св. отец в толковании на 1Кор.10:17 пишет: «мы есмы единое тело и называемся телом», – «é и σώμα έσμέν καί καλού– μεθα, все, соединяющиеся со Христом, как с Главою общего всем тела». В изъяснении того же места читаем у бл. Феодорита следующее: «все мы εις έν σώμα τελοΰμεν, поскольку все от единого хлеба причащаемся»³⁵. «Чтобы ты, услышав слово «главу», продолжает св. И. Златоуст, «не принял его в значении только власти, но в смысле собственном; не счел Его только Начальником, но видел бы в Нем действительную главу, Апостол прибавляет: «исполнение исполняющего всяческая во всех». Апостол представляет, что для Христа, как главы, нужны все вообще члены³⁶. «Тело не отделяется от духа», пишет тот же св. отец, «иначе оно не было бы телом; потому что у нас о предметах, соединяемых между собою и имеющих большую связь, обыкновенно говорится: одно тело. Так точно и сами мы в соединении составляем одно тело при одной главе. При единстве же того и другого, тело, хотя состоит и из разных членов, важных и неважных: однако, ни лучший из них не вооружается против члена ничтожного, ни первый не подвергается презрению со стороны последнего. Как дух, спускаясь из головного мозга, не просто сообщает, посредством нервов, чувствительность всем членам, но сообразно с каждым из них: так и Христос. Так как наши души так же зависимы от Него, как члены от духа: то Его промышление и раздаяние даров, сообразно с мерою того или другого члена, производят возращение каждого»³⁷.

Если прочитать эти и подобные им³⁸ выдержки из святоотеческих творений постороннему (в отношении богословия) человеку, то он легко может подумать, что слышит урок по физиологии. Св. Златоуст как бы предвидит такое недоразумение и потому неоднократно увещевает своих слушателей от видимого возноситься к невидимому и по поводу чувственного созерцать духовное. «Кто станет слушать», поучает св. отец, «что читается в нем (даже в Св. Писании!) без рассуждения и все принимать так, как сказано буквально, такой может предполагать много нелепого о Боге. Он, пожалуй, допустит, что Бог есть и человек, и что Он состоит из меди»³⁹. На вопрос: «каким образом наши члены становятся членами Христовыми, μέλη Χριστοΰ»? св. Кирилл отвечает: «мы имеем их – αυτά έν έαυτοις αίσδητώς τε και νοητώς, ибо Он обитает в сердцах наших посредством Духа»⁴⁰.

По приведённым выдержкам из святоотеческих творений выходит, по крайней мере, на первый взгляд, то, что Церковь одновременно как будто и есть и не есть истинное тело Христово. Как выйти из мнимого противоречия?

Эта цель достигается с выше установленной точки зрения на тело, как на орудие духа, и, следовательно, на Церковь, тело Христово, как на орудие Христова Духа Рим.8:9.10.15; 12:4.5; 1Кор.12; Еф.2:4.5. Для лучшего разумения предмета теперь своевременно будет обратиться к филологическому изысканию касательно происхождения и основного значения слова σώμα, а также и к употреблению последнего светскими и церковными писателями.

Греческое σώμα, согласно с лучшими научными исследованиями, происходит от корня σως: σάος, σόος здравый, целый; σώος, σώς благополучный, здравый, спасенный; σώ–χος сильный, здоровый; σκόω, σώζω – правильнее σώζω лечу, излечиваю, спасаю; σω–τήρ спаситель, целитель. На основании приведенных данных мы приходим к след. выводу. Σώμα происходит от корня σώς. Так как окончание τηр равносильно τής, то, следовательно, σώμα: σωτήρ ­ ποίημα: ποιητής ­ –χτίσμα: κτιστής и т.п.⁴¹.Обратимся к словоупотреблению σώμα. Гомер, употребляет слово σώμα в значении бездыханного тела, прилагая к одушевленному телу наименование δέμας. Позднейшие писатели употребляют σώμα в значении одушевленного тела; с присоединением ανθρώπου или без него σώμα означает лицо, индивидуум, притом εν, существующий сам по себе, без других людей; отсюда: σώματι λιτουργεΐν – лично; оказывать услуги⁴². Далее, σώμα означает вещество или материю, из соединения которой с душею состоит целый человек⁴³; – жилище души⁴⁴; – всякое творение⁴⁵; – покров и одеяние души⁴⁶; – человека, особенно подвластного господину своему⁴⁷. Наконец, греч. σώμα означает не только подневольных рабов, но и всякого рода, следовательно, и свободных людей, составляющих из себя такое общество, члены которого соединены в «корпоративное тело»,­ σωματείοи, σωμάτων⁴⁸.

С в. Апостол Павел употребляет слово σώμα в смысле орудия духа и, особенно, в отношении Церкви, как тела Христова, – в смысле орудия Христова Духа Рим.12:4–8; 1Кор.12; Гал. 2:20; Еф.1:22. 23; 2:16–22; 4:4–16; 5:22–33; Флп.2:5; Кол.1:18–29; 2:17–19, да, притом еще, такого орудия, посредством которого верующие освобождаются от житейских скорбей и несчастий, исцеляются от всяких, телесных и душевных, недугов, очищаются от грехов, становятся причастниками Христовой святости, короче: опять живут истинною жизнью в единении с Богом. Если возвратимся к филологическим изысканиям, то мы убедимся в одном, что употребляемое св. Апостолом Павлом σώμα происходит от корня σώς, и, следовательно, σώμα του Χρίστου. в отношении Церкви, будет означать следующее: Церковь есть спасительное – для верующих – орудие Христова Духа, или, короче: спасительное Христово орудие⁴⁹.

Вслед за Апостолом, свв. отцы и учители Церкви употребляют слово σώμα в его основном значении, как орудия духа. Объясняя 1Кор.10:14–17, св. И. Златоуст пишет: «поскольку сказал (Апостол): общение тела Господня, то думается, что κοινωνουν έτерои εϊиαι πар’ εκείνο δ κοινωνεί, теперь же хочет показать, что мы не приобщаемся только, но αυτό τό σώμα έσμέν Χρίστου οi πάνετες, ώσπερ αμελεί σώμα έστιν της κεφαλής τό λοιπόν σώμα». »...Οτι εν σώμα έσμέν και καλού μέθα, все, соединяющиеся со Христом, как с Главою общего всем тела».Также учат св. Кирилл Александрийский, бл. Феодорит , св. Фотий и др. истолкователи, взгляд которых на значение σώμα точно выражается следующими словами Оригена: «ψυχής όργανα έστΐ τά άνθρωπον σώματα"⁵⁰.

Так неисчерпаемо глубоко, многосторонне и знаменательно апостольское наименование Церкви «телом Христовым!» Едва ли будет преувеличением сказать, что все другие наименования Церкви являются только составными частями (или, как выражается наука, моментами) упомянутого наименования. Да иначе и быть не может, потому что, если бы – допустим это – какое-либо наименование Церкви не согласовалось, в указанном смысле, с её наименованием телом Христовым, то отсюда следовало бы только одно: что им – другим наименованием – отвергается учение о Церкви, как орудии нашего спасения, а, следовательно, и необходимость самой Церкви для спасения. Обратимся к доказательствам. Из учения о Церкви, как теле Христовом, св. Ап. Павел выводит, в частности, учение о её существе и свойствах, об её отношении к Главе – Христу, об отношении верующих между собою, учение о христианском целомудрии и терпении, о любви и милосердии, об отречении от мира и следовании за Христом и т.д., короче: учение о важнейших частях догматического и нравственного богословия. Так, напр., учение о единстве Церкви заключается в следующих словах Апостола: «едино тело» и проч. Еф.4:4; святость: «Христос возлюби Церковь», как тело Свое ср. Еф.1:22. 23, – «и Себе предаде за ню, да освятит ю» 5:25.26; соборность: – Церковь, «тело Его», есть «исполнение Исполняющего всяческая во всех» 1:23; еще: «едино тело... един Бог и Отец всех, Иже над всеми и чрез всех и 6о всех нас» 4:4–6; апостольство: «и Той дал есть овы убо Апостолы, овы же Пророки... в созидание тела Христова» 4:11–12. «Наздани бывше на основании Апостол и Пророк, сущу краеугольну Самому Иисусу Христу» 2:20. Христиане «умерли для закона телом Христовым» Рим.7: 4. Они происходят «от плоти Его и от костей Его» Еф.5:30. Он – наша Глава, а Церковь – Его тело, повинующееся своей Главе Еф.5:24.28. Мы многие, составляя одно тело во Христе, порознь являемся один для другого членами Рим.12:5; 1Кор.12. Сам Бог располагает члены в теле Своем 1Кор.12:18, назначая каждому из них свое особое служение Рим.12:4. В многоразличных служениях членов тела Христова действует один и тот же Дух, «ибо единем Духом мы вси во едино тело крестихомся» 1Кор.12:13. В качестве членов единого тела Христова верующие обязаны говорить истину друг другу Еф.4:25, хранить себя в чистоте 1Кор.6:15, служить Церкви полученным от Св. Духа дарованием 1Кор.12:7, не принимая на себя неподобающего положения ст. 29 и т.д.

Историческая жизнь Церкви, в её существе и в конечных целях, выражается следующими словами Апостола: «на Нем («Краеугольном камне» – «Христе» Мф.21ср. Пс.117:22.23) все здание, слагаясь стройно, возрастает в святый храм о Господе» Еф.2(ср. Ин.2:21: «Он говорил о храме тела Своего»), между тем как отдельные верующие призываются «в созидание тела Христова, дóндеже достигнем вси в соединение веры и познания Сына Божия, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова» Еф.4:12.13. (Подробнее о свойствах Церкви сказано ниже).

Подобно Апостолу и свв. отцы и учители Церкви из наименования Церкви телом Христовым выводят учение о её существе и свойствах, о взаимоотношении членов Церкви и об их христианской жизни. «Ах! и Церковь куда возвел Он», объясняет св. И. Златоуст слова Апостола из Еф.1:22. «Как бы некоторою машиною поднявши ее, Он возвел ее на высоту великую и посадил ее на том же престоле; ибо где Глава, там и тело; ибо никаким посредством тело не отделяется от Главы: и если бы связь между ними прервалась, то не было бы ни тела, ни Главы»⁵¹. «Как в теле душа все объемлет и сообщает некоторое единство разнообразию, происходящему от различия членов телесных, так и здесь»⁵². «Тот», пишет св. Григорий Нисский, «Кого «никтоже нигдеже виде» 1Ин.4:12, как говорит Иоанн, «ниже видети» кто «может» 1Тим.6:16, как свидетельствует Павел, соделал Церковь телом Своим»⁵³. «Прилепление друг к другу двоих до общения в одно тело есть великая тайна единения Христа с Церковию»⁵⁴, пишет тот же св. Григорий. «Не можешь сказать», пишет св. И. Златоуст в своем толковании на 1Кор.12:12, «что один какой ни будь член составляет тело сам по себе, а другой нет. В этом отношении они все равны и все суть одно тело. Сказав и ясно доказав это по общему всем здравому смыслу, (Апостол) присовокупляет: «тако и Христос». Надлежало бы сказать: так и Церковь, καί δέον είπεΐν, ουτω καί ή Εκκλησία, – ибо это следовало из предыдущего, – но он не говорит сего, а вместо Церкви полагает Христа, возводя горе слово и более пристыдив слушателя. Смысл слов его следующий: так и тело Христово, которое есть Церковь – οδτω καί του Χρίστου τό σώμα, δπερ έστίν ή Εκκλησία; – как тело и глава составляют одного человека, так и Церковь и Христос, говорит, едино суть, посему и именует вместо Церкви Христа, называя так тело Его»⁵⁵. Изъясняя слова Апостола 1Кор.12:12: «якоже бо тело едино есть, и уды имать многи, вси же уди единого тела, мнози суще, едино суть тело: тако и Христос», бл. Августин замечает: «не сказал: ita et Christi, но: тако и Христос, показывая, что Христос правильно называется etiam universum, hoc est, caput cum corpore suo, quod est Ecclesia. Во многих местах Писания мы находим и такое наименование Христа,. под которым Он разумеется вместе со всеми Своими членами, в которых сказано: «вы же есте тело Христово, и уди от части» 1Кор.12:27... Filium non solum caput Ecclesiae, sed et omnes cum eo Sanctos intelligamus, которые суть едино во Христе, единое семя Авраамово»⁵⁶. Св. Григорий Назианзин выражается о предстоятелях церковных как о таких лицах, которые своим служением имеют μεταχειρίζεσθαι τό μέγα Χρίστου σώμα⁵⁷. «"И Аз славу, юже дал еси Мне, дах им: да будут едино, якоже мы едино есма» Ин.17:22. «Не сказал», замечает бл. Августин, «Я и они едино, хотя чрез То, что Он есть Глава Церкви и Церковь Его тело – corpus Ejus Ecclesia, – мог бы сказать: Ego et ipsi, non unum, sed unus, поскольку Глава и тело есть единый Христос»⁵⁸. Св. Ириней Лионский, разъясняя тайну пророчеств, замечает: «ибо так как сами они (т.е. Пророки) были членами Христовыми, то каждый из них, как член, сообразно с сим проявлял и пророчествование, но все вместе предизображали одного и возвещали то, что относится к одному. Как посредством наших членов проявляется деятельность всего тела, и образ целого человека выражается не одним членом, а всеми; так и Пророки все предизображали одного, каждый же из них, как член, сообразно с сим и исполнял назначенное ему служение и предизображал действование Христа, соответственное тому члену»⁵⁹. Замечательно также принадлежащее бл. Августину толкование двух нижеследующих мест Св. Писания. Во Христе, по словам бл. Августина, «страдала Церковь, когда Он страдал за Церковь. Подобно как и Сам Он страдал в Церкви, когда за Него страдала Церковь. Ибо подобно тому, как мы слышали во Христе голос страждущей Церкви: «Боже, Боже Мой, вонми Ми» Пс.21:1, так и в Церкви слышим голос страждущего Христа: «Савле, Савле, что Мя гониши?» Деян.9:4. «Зане уди есмы тела Его, от плоти Его и от костей Его» Еф.5:30⁶⁰. «Мы», толкует это место е. Феофан, «все верующие, есмы члены тела Его, составляем тело Его – Церковь. Каждый верующий от Христа отрождается и поступает в тело Его, не отделяясь от Него»⁶¹. «Таково существо христианства, что исповедующие его суть едино, что все верующие составляют одно живое и живосочетанное тело, в коем обитает единый Дух»⁶². «Тогда как в вещественном теле все делается механически, по закону необходимости, в духовном теле Церкви все должно делаться по свободному произволению»⁶³. В одном из своих знаменитых слов Моск, м. Филарет говорит следующее: «исполнение Божества живет ныне уже не в едином личном телеси Иисуса Христа, но и во всем таинственном теле Церкви, яже есть вся – единое тело Его»⁶⁴. В другом месте он же поучает: «Св. Дух образует из них (верующих) единое общество, или паче единое тело»⁶⁵. «Если ты – тело Христово», поучает св. И. Златоуст, «то неси крест, ибо и Он нес. Переноси заплевания, заушения, прободение гвоздьми; таково было Его тело. Оно было безгрешно... Он соделал нас Своим телом, σώμα ήμας έαυτου έποίησε, дал нам Свое тело, и все это не отвлекает нас от зла»?!⁶⁶ «Но, может быть, кто скажет: это (т.е., что о немощных членах мы заботимся более) имеет смысл в отношении к телу, что подвергающееся лишению приемлет тем большую честь; но как это приложимо к людям? На людях-то ты наиболее убедишься в истине сказанного. Ибо и пришедшие в одиннадцатом часу первые получили награду; и одна заблудшая овца побудила пастыря оставить девяносто девять и бежать за ней; и расточительный сын получил большую честь по сравнению с тем, который приобрел себе доброе имя; и разбойник получил венец и прославился прежде Апостолов»⁶⁷... В «Ответе православной восточной Церкви на окружное послание папы Пия IX к православным на востоке» читаем, что «все в совокупности православные восточные составляют одно всестройное тело, одну святую, кафолическую и апостольскую Церковь»⁶⁸. В объяснение слов: «Ты еси Петр» и пр., патриархами делается ссылка на бл. Августина: «на Мне можешь ты созидать, а не на себе Меня, т.е. тело Мое, Церковь Мою»⁶⁹. «Так как Церковь Христова ни в каком отношении не признается телом предстоятелей римских, то никак не может она иметь их главою»⁷⁰. «Не могли допустить вы, премудрейший Император», – читаем мы в «Приветственном слове от шестого св. вселенского собора» к царю Константину, – «чтобы мы во всем прочем были в единомыслии и общении между собою, а в самом главном отношении нашей жизни разнились и отделялись друг от друга, не смотря на то, что мы – члены между собою и составляем одно тело Христово посредством единомыслия по отношению к Нему и друг к другу и веры»⁷¹. В другом месте тот же вселенский собор, ссылаясь на «Отношение» папы Льва, говорит, что «святая мать Церковь» есть «честное тело Его», т.е. Господа И. Христа⁷². В третьем месте говорится о том, что «божественная память» царя Константина учением о двух волях во Христе «сохранила неприкосновенным общее тело Христа Бога нашего»⁷³. Церковь едина, пишет Московский святитель, «потому что никто никогда не приписывал Христу многих тел»⁷⁴. Если Церковь есть тело Христово, то «сие тело, без сомнения, есть всегда чистое⁷⁵, всегда здравое, никогда неразрушимое, потому что противное сему было бы недостойно Сына Божия⁷⁶. Если в созидание сего «тела» даны Апостолы, Пророки, благовестники, пастыри, учители: то пастыри и учители, или, иначе, священноначалие церковное, должны сохраняться в Церкви непрерывно»⁷⁷. Церковь «не есть тело римского епископа»; следовательно и римский епископ «не есть ни в каком смысле глава Церкви: Церковь не может быть двоеглавою»⁷⁸.

Нужно ли приводить другие, во множестве имеющиеся, выдержки из церковных писателей для подтверждения той мысли, что мы, члены Церкви, по словам п. Геннадия,, представляем собою «ταστεΰσαντες του σώματος του Χρίστου», т.е. верующих тела Христова?⁷⁹ «Веруем во святую, соб. и ап. Церковь», гласит великий Катехизис гл.25 л.119, «а не в люди верим», потому что, учит св. Василий Великий⁸⁰, «веруя в тварь, будешь веровать не только в Ангелов, но и во все сопротивные силы». Св. Иустин Мученик строго различает между δήμος и εκ&##954;λησία⁸¹, также – между συναγωγή и εκκλησία⁸². То же различие видим у св. Феофила, е. Антиохийского⁸³, у Оригена⁸⁴, у св. Амфилохия, е. Иконийского⁸⁵ и у других свв. отцев и учителей Церкви, а также в литургийных молитвах, приписываемых Апост. Марку и св. Григорию Александрийскому. «Господи Вседержителю!» – читается в литургии св. Марка, «призри с небесе на Церковь Твою, и на весь народ Твой и на все стадо Твое»⁸⁶. "Ό γάρ λαός σου, καί ή εκκλησία σου умоляют Тебя»... читается в последней литургии⁸⁷. Это, идущее из глубин христианской древности, разграничение между Церковью и народом очень важно для уразумения таинственной её природы⁸⁸.

Нужно ли доказывать многими примерами то, что другие наименования Церкви, указующие только на некоторые стороны Церкви и церковной жизни, наглядные и выразительные сами по себе, входят, как составные части (моменты), в наименование её телом Христовым? Что касается, прежде всего, притчей Господних о Царстве небесном, то, находя в них прикровенное учение о Церкви, свв. отцы и учители её далеки от того, чтобы совершенно отождествлять Церковь с Царством небесным, не полагая между ними совсем никакого различия⁸⁹. И, действительно, между ними существует, при близком в некотором отношении сходстве, различие; если же так, то нет совершенного тождества. Это обстоятельство очень важно для исследователя. Обратимся к доказательствам высказанных положений.

Понятие Царства небесного, по своему объему, обширнее понятия Церкви. «Царствие Божие», поучал Господь наш Иисус Христос, «внутрь вас есть» Лк.17:21, и непреложная истинность этих слов подтверждается многочисленными местами Свв. Писания и Предания. Не сказал Господь: «Церковь внутрь вас есть»; не говорили такой несообразности также и Апостолы и свв. отцы и учители Церкви; но Господь сказал: «царствие Божие внутрь вас есть». Кроме того, Царство небесное, по словам Господа, не приходит «с соблюдением», так что невозможно говорить: оно, Царство, «здесь или там» Лк.17:20. Совсем иное в отношении Церкви. Она призвана к бытию в известное время, части её находятся на определенном месте, она имеет определенные внешние признаки. – В молитве Господней мы произносим слова: «да приидет Царствие Твое» Мф.6:10, т.е., именно небесное, а не иное какое, как и в следующем прошении мы молимся о том, чтобы Господня воля была и на земле, как она существует на небе ст. 10. И как мы все желаем того, чтобы как можно скорее наступило это светлое, святое Царство! Молитва Господня в этом отношении, как и во всяком другом, имеет глубочайший смысл. Теперь, на место «Царствие Твое» поставим: «Церковь Твоя». Получится явная несообразность с истиной. В самом деле, мы веруем в св. Церковь, она существует и на земле в виде «воинствующей» Церкви, она уже начала свое бытие, короче: она пришла; но, в таком случае, о чем же мы молились бы в молитве Господней? Едва ли о том, чтобы наступила Церковь. Если же так, то, следовательно, Церковь опять не тождественна с Царством небесным. Наконец, и по словам Пр. Катехизиса «во втором прошении молитвы Господней говорится о Царстве благодатном, которое, по Апостолу, «есть правда и мир и радость о Дусе Святе» Рим.14:17. Сие Царствие для некоторых не пришло еще во всей силе, а для некоторых и совсем не пришло. Оно приходит сокровенно и внутренно»⁹⁰. Совсем иное гласит тот же Катехизис в рассуждении о Церкви⁹¹. – Может быть, в том и состоит роковое заблуждение многих церквиотступников, что, отложившись от тела Церкви, они потеряли истинное разумение её природы, и, смешав Церковь с Царством небесным, подчас вооруженною рукою мечтали и мечтают, так сказать, низвести небо на землю⁹². Припомним мрачную историю монтанистов, донатистов, павликиан, богомилов, анабаптистов, камисардов, квакеров и подобных им религиозных мечтателей, против которых, называемых в «Послании восточных патриархов о православной вере» вообще «кальвинистами» (χατά καλοοΐνων)⁹³, и направлено это последнее. «Отнюдь не сливаем συγχέομεν Церкви странствующей с Церковью, достигшею отечества потому только, как говорят (φασί, а не думают, как переведено в рус. издании)⁹⁴ некоторые из еретиков, что члены двух Церквей суть и овцы Архипастыря Бога, и освящаются одним и тем же Святым Духом – καί των δύο τά μέλη πρόβατα του άρχιποιμένος θεού καί καθαγιάζεσαι ύπό του αύτοΰ αγίου πνεύματος. Такое смешение их неуместно и невозможно: поскольку одна воинствует и находится еще на пути, а другая торжествует уже победу, достигла отечества и получила награду⁹⁵». – С другой стороны, римско-католики, также не различая между Церковью и Царством Божиим, вопреки истине, приписали первой совершенно не относящиеся к ней обязанности – вмешиваться более, чем сколько позволительно, в государственную, общественную и семейную жизнь.

Если, таким образом, Царствие Божие не тождественно с Церковью, то само собою понятно, какую плохую услугу богословию оказывают римско-католические ученые, которые, ни мало не задумываясь над предметом, отождествляют Церковь с Царством небесным. И, – что еще хуже, – эти люди ссылаются на Самого Спасителя, свв. Апостолов, отцев и учителей Церкви, заставляя и их служить неправде!

Но если, не взирая на вышеуказанные соображения, мы, хотя на время, согласимся на отождествление между Церковью и Царством небесным, то и при таком, вынужденном, их отождествлении, несомненно, обнаружится высокое значение учения о Церкви, как о соединенном в тело Христово обществе верующих.

Как известно из Евангелия, Господь неоднократно учил о «Царстве небесном» Мф.13:24. 31. 44. 47; 20:1; 22:2; 25:1, или о «Царстве Божием» Мр.4:26.30; Лк.10:9; 13:18. Каждое царство состоит из царя и подданных, исполняющих его волю. Государственная жизнь совершает свое течение по известным законам и слагается из многоразличных служений, которые исполняют поставленные на то особые лица и учреждения. Каждый из составляющих государство граждан исполняет свое дело, способствует благосостоянию целого, а в нем и своему личному, помогает своим согражданам и т.д. – Но то же самое учение в выразительной форме главы, тела и членов проповедует и Апостол. Христос есть Глава – Царь Своего тела, Церкви Еф.5:23, которая, поэтому, повинуется Ему – 24. Тело Церкви возрастает и живет по своим законам Еф.2:20–22; Кол.2:19. Дух Божий «разделяет» в ней «властью» многоразличные служения 1Кор.12:1–11, очень тесно связанные одно с другим 15–18 и т.д. Если от подданных мирского царства Апостол требует «повиноватися (Царю) не токмо за гнев, но и за совесть» Рим.13:5, то несравненно более к такому повиновению призваны члены тела Христова. Оно одушевляется Св. Духом Еф.1и потому повиновение Церкви своей Главе есть свободное повиновение, согласно с словами Апостола: «идеже Дух Господень, ту свобода» 2Кор.3:17.

Кроме всего сказанного, если допустить совершенное тождество между Церковью и Царством небесным, то и в таком случае необходимо иметь в виду следующее обстоятельство: учение о Царстве Божием имеет приточный характер; Царство Божие уподобляется то тому, то другому, для уяснения его употребляются различные сравнения, между тем нигде в Писании не дано понять, что о Церкви, как теле Христовом, говорится только в смысле уподобления её телу Христову. Притом, о ней, как о теле Христовом, трактуется в смысле более полного сходства, чем допускается это природою сравнений. Так, Царствие небесное только «уподобися, ώμοιώθη, человеку, сеявшу доброе семя на селе своем» Мф.13:24, или: только «подобно есть, όμοία έστίν, зерну горушичну» ст. 31, – «квасу» ст. 33, – «человеку купцу», «сокровищу», «неводу» ст. 44–47; или: оно еще только «уподобится, όμοίωθήσεχαι, десяти девам» Мф.25и т.д. Но подобие и тождество суть два далеко неодинаковых предмета. Если Царство небесное только подобно вышеозначенным предметам, то свойственные последним признаки, как это очевидно, можно переносить на понятие Царства небесного в таком ограничении, которое требуется самою природою подобия, – не больше: «сравнение – не доказательство». Это с одной стороны. А, с другой, когда Апостол учит о Церкви, то он прямо именует ее телом Христовым: «яже есть тело Его» Еф.1:23, есть, έστί, а не подобна только телу Христову⁹⁶ ср. Рим.12:5; 1Кор.10:17; 12:12. 13. 27; Еф.4:15. 16; Кол.1:18. 22; 2:19.

Обратимся к притчам Христовым. Вот, например, притча Христова о Царстве небесном, «подобном закваске, которую женщина взяв положила в три меры муки, доколе не вскисло все» Мф.13:33. Аллегорическое толкование Оригена⁹⁷ взяло от этой притчи решительно все, что только можно взять. Именем жены, по Оригену, в притче⁹⁸ называется Церковь; под закваской разумеется Св. Дух; три меры муки означают тело, душу и дух, освящаемые закваской Св. Духа. Св. Златоуст под закваской разумеет проповедь Апостолов, преобразовавшую целый мир, что вполне согласно с Оригеновым толкованием, ибо, по словам Господа, проповедники говорят не от себя, но «Дух Отца» говорит чрез них Мф.10:20. Так же толкует притчу и бл. Августин⁹⁹.

Сравним притчу, так истолкованную, с учением о Церкви, как теле Христовом. По учению Ап. Павла, мужья должны любить жен, как свои тела Еф.5:28; наши тела суть храм живущего в нас Св. Духа 1Кор.6:19; Церковь состоит из тела Еф.1и души 1Кор.12:13. Изъясняя слова Апостола 1Кор.6:15: «не веете ли, яко телеса ваша удове Христовы суть», бл. Феодорит пишет: «не так ли соединились вы со Христом, как с женихом невеста»¹⁰⁰. Но брак, по словам Пр. Катехизиса, есть таинство, установленное «во образ духовного союза Христа с Церковью», именно, как с телом Христовым Еф.5:28.29.

Слова Пр. Иеремии 16:16: «послю многи ловцы», по толкованию св. Кирилла Александрийского¹⁰¹, содержат предсказание о евангельской проповеди, уловляющей в Церковь Христову все народы. Сам Господь учил словами: «подобно есть Царство небесное неводу ввержену в море и от всякаго рода собравшу» Мф.13:47. О призвании в Церковь всех народов Ап. Петр узнал из видения «сосуда некоего», «в немже бяху вся четвероногая земли и зверие и гади и птицы небесные» Деян.10:11.12. Но, по словам Ап. Павла Еф.2:16, «в одном теле» Христос благоволил примирить «обоих», иудеев и язычников, т.е. все народы мира. В толковании 1Петр.2бл. Феодорит¹⁰² под «камнями живыми» разумеет христиан, называемых так «по причине тесной связи и соединения их друг с другом». Но тоже мы читаем и у Апостола в 1Кор.6о теле, как храме Св. Духа.

В особой важности учения о Церкви, как об обществе верующих, образующих тело Христово, можно убедиться и из более подробного сравнения этого учения с раскрываемым, например, Ап. Петром учением о доме Божием.

Для лучшего разумения подлинного смысла учения св. Апостола о Церкви, как теле Христовом, по сравнению с учением о ней, как доме духовном, наперед необходимо обратить внимание на следующие слова Самого Господа, имеющие более близкое, чем это может показаться на первый взгляд, отношение к рассматриваемому предмету. На вопрос иудеев: «кое знамение являвши нам, яко сия твориши», Господь И. Христос отвечал: «разорите Церковь сию, τον ναόν τοοτον, и треми денми воздвигну ю» Ин.2:18. 19. «Не сказал: Отец воздвигнет, но Я воздвигну, έγερώ, употребив собственную силу, и не нуждаясь в чужой отвне»¹⁰³.

Прежде всего рождается вопрос: почему Господь наименовал Свое тело храмом? Поводом в этому именованию могло служить предшествовавшее очищение храма. Но повод не есть основание. Не лишне вспомнить при этом также и о том, что верующие в Господа Иисуса Христа называются в Писании храмом Божиим 1Кор.3:16; Еф.2:21.22; Евр.3:6¹⁰⁴; нередко встречается еще и такое явление, что одна и та же христианская община одновременно называется и храмом Божиим и телом Христовым Еф.2:20–22, ср. 4:15–16. Одно наименование у Апостола заменяется другим, – значение этой замены увидим ниже. Итак, общество верующих есть храм Божий; в тоже самое время оно есть и тело Христово. Если в этих наименованиях не усматривать ничего более, как только образное выражение взаимного союза верующих, то в таком, как увидим, произвольном случае не зачем задумываться ни о взаимоотношении наименований, ни об их происхождении. Между тем и то и другое наименование Церкви и по своему происхождению принадлежат различным временам и относятся одно к другому, как ветхозаветное и новозаветное, причем последним проясняется первое. Прежде всего, первое наименование, встречающееся еще в ветхом завете, покоится на обетовании Господа о том, что Он будет жить среди народа, как во святом Своем жилище на земле. В Лев.26:12 читается: «и похожду в вас, и буду вам Бог, и вы будете Ми людие». Выраженное здесь Божие обетование очень заметно проходит через весь ветхий завет и с особою силою выражается в пророческих речах. «Се, Муж, Восток имя Ему», возвещает Пророк Захария, «и под Ним возсияет, и созиждет храм Господень» Зах.6:12. Основалась новозаветная Христова Церковь, и обетование исполнилось 2Кор.6:16. Каким еще другим именем можно было бы, поэтому, на новозаветном языке обозначить возрастающую Церковь, как не тем, которое освящено было древним обетованием?! Не у одного Ап. Павла, но также и у Ап. Петра оно употребляется, как совершенно обычное 1Петр.2:5. И, однако же, оно оказалось не в совершенной степени достаточным в том случае, когда потребовалось раскрывать новозаветное учение о существе Церкви. Самая природа вещей и новые условия существования Церкви требовали для себя выражения, которое бы в такой же совершенной мере соответствовало времени исполнения, в какой ветхозаветное выражение являлось наиболее пригодным с точки зрения обетования. И это новое выражение было призвано к жизни вдохновенными словами того Апостола, в творениях которого с особою силою раскрыто учение о Церкви. Ап. Павел называет Церковь телом Христовым, – называет ее так, между прочим, и по причине тесного союза верующих с Главою – Христом и между собою. Это обстоятельство достаточно указывает на смысл рассматриваемого наименования. Однако, эту, чисто практическую, сторону дела не следует смешивать с его существенным содержанием. Вопрос, прежде всего, заключается в следующем: в каком смысле Ап. Павел так назвал Церковь?

Как ветхий завет есть завет Обетования, а новый – исполнения; так и два наименования: храм Божий и тело Христово находятся одно к другому в отношении, соответственном взаимоотношению ветхого и нового заветов. Наименование: дом Божий будет понятно с точки зрения цели а – тело Христово – с точки зрения достижения последней. Чрез Христа исполнилось то κατοικητηριον, то жилище, которое благоизволил Бог устроить Себе в людях. Своими страданиями Господь «стяжал» Себе св. Церковь. Посредством Своего воскресения Он призвал эту Церковь к новой жизни, ниспослав верующим, в день Пятидесятницы, Св. Духа. Св. Церковь есть плод, произросший из схороненного в земле зерна. Зерно там умерло для того, чтобы произрасти к новой совершеннейшей жизни Ин.12:24¹⁰⁵. Церковь, которая непосредственно произошла от Воскресшего, «от плоти Его н от костей Его» Еф.5:30, ср. Лк.24– ; Церковь, в которой Он пребывает и посредством которой открывается на земле; в которой Он действует как Владыка, чрез которую Он все более и более покоряет Себе мир, – такая Церковь не может быть названа более точным именем по сравнению с тем, каким назвал ее Апостол, – как, именно, телом Христовым. Именно, в силу этого последнего наименования, получает свой истинный смысл наименование её домом Божиим, ибо, где господствует Сын Божий, там, вместе с Сыном, и Отец со Св. Духом сотворят Себе обитель Ин.14:23, – там обитает Триединый Бог.

Обратимся теперь назад, в словам, которые Господь сказал иудеям: Δύσατε τον ναόν τοοτον. Несомненно, как замечает св. Апостол Иоанн, что Господь говорил о Церкви тела Своего ст. 21; – ибо в Нем, в воплотившемся Слове, Бог имел особенное жилище Свое: -"яко Церкви боле есть зде» Мф.12:6¹⁰⁶. И, действительно, хотя, с течением времени, храм Господня тела был разрушен, однако, он был вновь воздвигнут: Христос воскрес и с прославленным телом изошёл из гроба. Понятие рассматриваемого нами предмета: ναόν, должно расширяться но стольку, сколько этого требуют: цель λόειν и следствие εγείρει. Выражение: «ю», αύτόν, стоящее в заключении ст. 19, вполне не покрывается выражением: «сию», τούτον, стоящим в начале, и не покрывается потому, что первым выражением: «ю», обнимается, вместе со Христом, также и Его Церковь, которая, – как призванная к жизни Воскресшим Христом, – сделалась Его телом и, как таковое, храмом Божиим¹⁰⁷.

Обратимся теперь к разбору вышеозначенного текста из послания св. Ап. Петра. Как мы теперь увидим, в 1Петр.2:3–8 говорится вовсе не о том, что Церковь, по полному определению понятия о ней, есть дом Божий, а лишь о христианской жизни, которая, подобно зданию, основывающемуся на фундаменте, должна основываться на краеугольном камне – Христе, это с одной стороны; а, с другой, указывается на то, что не основывающиеся на сем камне претыкаются. С ст. 9 начинается речь уже о царском священии, о роде избранном и т.д.; – «храм духовен» оставляется. Если нигде в мире невозможно допустить случайности, а необходимо признавать везде непосредственное или посредственное действие Промысла Божия, то еще менее можно допустить что-либо случайное в богодухновенном труде св. Апостола. Чтό же такое побудило последнего покинуть взятый образ («храм духовен») и перейти к другим наименованиям христиан? Не иное что, как невозможность – взять от «храма духовного» более, чем сколько взял Ап. Петр. По глубоковерному замечанию бл. Феодорита, Апостол называет христиан «камнями живыми по причине тесной связи и соединения их друг с другом»¹⁰⁸, – и только. Истинность высказанного положения подтверждается как дальнейшим содержанием послания Петрова, так и снесением раскрываемого Ап. Петром веро-и нравоучения с теми же предметами в их изложении у Ап. Павла. «Повиновение» подданных «всякому человечу созданию» 1Петр.2:13, – повиновение свободное ст. 16, взаимное почтение, братолюбие ст. 17, повиновение жен мужьям 3и главенство мужей над женами «по разуму» 3:7, единомудрие, милосердие, мудролюбие 3:8, удержание языка своего от зла и устен своих «еже не глаголати льсти» 3и подобные члены христианского нравоучения едва ли, без натяжек, могут быть выведены из учения о Церкви, как только храме духовном. И Ап. Петр не произвел, как мы видели, означенных членов нравоучения из наименования Церкви храмом духовным по той причине, что их и невозможно произвести. Если же так, то отсюда необходимо следует тот вывод, что наименование Церкви храмом духовным не есть существенное определение понятия о ней и быть им не может, потому что каждым полным определением понятия о предмете, а, следовательно, и определением понятия о Церкви, должно признаваться лишь такое, из которого логически правильно могут быть выведены или все, или, по крайней мере, самые существенные его свойства и признаки. Так смотрит на предмет и Моск. м. Филарет¹⁰⁹.

Теперь, сравнивая это место послания Ап. Петра с параллельными местами – по содержанию – из посланий Ап. Павла к Рим.12и сл.; 1Кор.12:12–31; Еф.4:4–16; 5:21–33; Кол.1:18–24, легко усмотреть заметное различие между наименованием Церкви храмом духовным и её наименованием телом Христовым, – различие в том именно, нами рассматриваемом, отношении, что из учения о Церкви, как обществе верующих, образующих тело Христово, логически правильно и, по содержанию, непогрешимо, в точном согласии с православием, как мы уже видели выше, проистекает учение о Церкви в её существе и главнейших свойствах¹¹⁰.

Если же из учения о Церкви, как о соединенном в тело Христово обществе верующих, производится учение о Церкви в её существе и свойствах, истинное по содержанию и полное по объему, то, следовательно, наименование Церкви телом Христовым есть большее, чем простой только образ, подобный другим, употребляющимся в отношении к ней образам¹¹¹.

По вышеуказанным соображениям, почерпнутым из Слова Божия и святоотеческого учения, Словом же Божиим и свв. отцами уясненным и утвержденным, православный исследователь едва ли найдет достаточно оснований для того, чтобы из многих наименований Церкви предпочтительно не остановиться на её наименовании телом Христовым. Но, в таком случае, быть может кто-либо пойдет далее и осмелится утверждать, что Церковь не есть общество верующих? Такое утверждение было бы совершенным безумием. Как «град Бога живаго» Евр.12:22, как «дом Божий» 1Петр.4:17; 1Тим.3:15, Церковь непременно есть общество верующих и не может не быть им. Но, при этом, она отличается от всех других обществ, например, от семьи, государства и пр., одним, притом очень существенным и только ей одной принадлежащим признаком: только одна Церковь есть общество верующих, сочлененных в тело Христово, или образующих тело Христово. Эта мысль – не нами выдуманная, а святоотеческая. С особенною силою и ясностью она выражена в следующих словах св. Киприана: «един Бог, и Христос един, и едина Церковь Его, и вера едина, и един народ, совокупленный в единство тела союзом согласия – et plebs in solidam corporis unitatem concordiae glutino copulata»¹¹². «Если ты скажешь», поучает св. И. Златоуст, «что членов много и они различны, то научись, что это самое и есть удивительное и представляет превосходство тела, когда многие и различные делаются единым. А если бы они не были многими, то не было бы так удивительно и неожиданно то, что они составляют едино тело; даже более того: это уже не было бы едино тело»¹¹³. «Если бы в вас не было многого различия, то вы не были бы телом. Не будучи же телом, вы не были бы едино; не будучи же едино, вы не были бы равночестны»¹¹⁴. «Ибо что иное есть тело, как не совокупность многих членов»¹¹⁵? Между тем, как ни о государстве, ни о мирских обществах и учреждениях нельзя утверждать того, что они представляют собою тело Христово, и кто стал бы утверждать это, тот допустил бы великое заблуждение; так, наоборот, о Церкви невозможно не утверждать противного, – того, именно, что она и только она одна, ecclesia catholica sola, corpus est Christi, есть сочлененное во единое тело Христово общество верующих, по учению бл. Августина¹¹⁶, и кто стал бы утверждать иное, тот допустил бы великое нечестие, что и подтверждается нижеизложенным разбором еретических лжеучений. Каждый из нас наперед должен дорасти духовно до той высоты религиозного умозрения, с которой только и может созерцаться во всей своей высоте и глубине апостольское учение о Церкви, – точнее: Христово учение¹¹⁷. Он должен, насколько можно более, приблизиться к её таинственному телу, ибо, по словам св. Кирилла Александрийского, «стоящими вдали не ясно воспринимается вид тела»¹¹⁸. Пусть верующий только «не удивляется», по увещанию св. Златоуста (в его время некоторые, стало быть, удивлялись апостольскому учению о Церкви) – тому, что «мы составляем единое тело»¹¹⁹. Чтобы несколько успокоить пытливую мысль, св. отец пользуется следующим сравнением: «как хлеб из многих зерен делается одним хлебом, так и мы, «мнози суще», делаемся единым телом Христовым»¹²⁰. Подобно св. Златоусту, св. Киприан, е. Карфагенский, писал к Цецилию следующее: «этим таинством (евхаристии) изображается наш соединенный народ: ибо, как многие зерна, вместе собранные, смолотые и смешанные, образуют один хлеб; так точно и мы – будем знать это! – во Христе, хлебе небесном, составляем одно и тоже тело, с которым совокуплены и соединены мы многие по числу»¹²¹. Обличая еретиков, «отрицающих спасение плоти», св. Ириней, е. Лионский, пишет следующее: «Когда чаша растворенная и приготовленный хлеб принимают Слово Божие и делаются евхаристией тела и крови Христа, от которых укрепляется и поддерживается существо нашей плоти: то как они (еретики) говорит, что плоть непричастна дара Божия, т.е. жизни вечной, – плоть, которая питается телом и кровью Господа и есть член Его? И св. Павел в послании к Ефесянам говорит: «зане уди есмы тела Его, от плоти Его и от костей Его», – говоря это не о каком-либо духовном и невидимом человеке, «яко дух плоти и кости неимать», но об устроении истинного человека, состоящем из плоти, нерв и костей, и эта плоть питается от чаши Его, которая есть кровь Его, и растет от хлеба, который есть тело Его. И, как виноградное дерево, посаженное в землю, приносит плод в свое время, или пшеничное зерно, упавшее на землю, и истлевшее, во многом числе восстаёт чрез Дух Божий, все содержащий, а это потом, по премудрости Божией, идет на пользу человека, и, принимая Слово Божие, становится евхаристией, которое есть тело и кровь Христовы: так и питаемые от неё тела наши, погребенные в земле и разложившиеся в ней, в свое время восстанут»¹²².

Вышеприведенные слова свв. Иринея Лионского , Златоуста и Киприана¹²³ поставляют в известную связь учение об евхаристии с учением о Церкви. На эту связь еще ранее указал св. Апостол словами: «яко един хлеб, едино тело есмы мнози: вси бо от единого хлеба причащаемся» 1Кор.10:17. В другом месте св. Златоуст замечает: «мы приобщаемся тела нисколько не различного от того тела, которое возседит горе. Он (Господь) соделал нас Своим телом, дал нам Свое тело»¹²⁴. Николай Кавасила, объясняя Божественную литургию, замечает, что «все тайно действо есть как бы некое начертание единого тела Спасителевой жизни». Случайно ли это соотношение между Церковью и литургией, частнее: между Церковью и евхаристией, или в нем есть нечто большее по сравнению с простою случайностью¹²⁵? Обратимся к рассмотрению этого очень важного предмета.

Ответив на вопрос: с чего, или, вернее, с Кого следует начинать в рассуждении о природе Церкви, мы доселе не отвечали, но теперь должны ответить еще на следующий вопрос: как начинать в этом случае? Важность вопроса и правильного на него ответа не подлежат сомнению. От верного начала, как известно, зависит успех целого предприятия. Мы выше уже сказали, что, при определении понятия о Церкви, необходимо отправляться от самой же Церкви, как от живой действительности, как от общепризнанного исторического факта. Возглавляемая Господом И. Христом Церковь есть всемирно-историческая и непререкаемая действительность, это правда. Но как приступить к постижению природы этой действительности? Вот вопрос.

Начнем ответ сравнением. Одна из естественных наук, именно наука о мире, космография¹²⁶, в своем преддверии предлагает изучающему устройство мира поставить себя в средине последнего¹²⁷ и отсюда уже рассматривать его устроение. Такое положение исследователя настолько важно для успеха дела, что, займи он другую точку в мировом пространстве, мир, как целое, был бы для него непонятен. – Церковь Христова – это благодатный мир. Богослов – это исследователь устройства церковного мира. И, как в естественном миропорядке, для успеха исследования, требовалось то, чтобы исследователь мысленно занял центральную точку в мировом пространстве, так и в последнем случае богослов должен иметь центральное своего рода δός μοι ποΰ στώ. Как во всякой, так, особенно, в церковной жизни необходимо должен быть свой центр, от которого она расходится большими и большими кругами; – должен быть свой особый фокус, собирающий в себе лучи этой жизни, в свою очередь исходящие от него во все стороны¹²⁸. Не долго нужно думать, чтобы безошибочно указать требуемый центр. Это – таинство св. евхаристии, представляющей собою summam summarum всего христианства.

По словам Писания, «всяк человек ложь» есть Пс.115:2; Рим.3:4, и, если его жизни и мысли не дать должного направления, то он окажется лживым во всех делах и словах своих; будет проповедовать неправду и в науке. Над богословом в особенности исполнятся тогда горькие слова Пророка: «истинно всуе бысть трость лживая книжником» Иер.8:8. Когда же и при каких условиях исследователь может избежать этого опасного пути? Тогда, когда он поставляет себя в наиболее близкое отношение к своему Господу, когда он в священных словах и действиях созерцает Его и совершенное Им домостроительство спасения, и когда он приискренне причащается тела и крови Господней, короче: в таинстве св. евхаристии, ведущей свое начало от Того, Кто сказал о Себе: «Аз есмь путь и истина и живот» Ин.14:6. Разве только развращенный ум и сожженная совесть осмелились бы лгать на Господа и на Его Церковь, созерцая священнодействие евхаристии, таинственно изображающей природу и жизнь Церкви и совершаемое в ней домостроительство нашего спасения. «Евхаристия», выразимся словами св. Иринея Лионского , «подтверждает наше учение» о Церкви¹²⁹. Истинную природу Церкви, но словам св. И. Златоуста, разумеют только причащающиеся тела и крови Христовых¹³⁰. «В божественном образе и действии св. проскомидии», пишет св. Симеон Солунский, «мы видим некоторым образом Самого Иисуса, созерцаем и всю единую Церковь Его. В средоточии всего видим Его, истинный свет, вечную жизнь, Им же стяжённую, освящаемую и хранимую: ибо Сам Он присутствует здесь под образом хлеба, полагаемого на средине. Частицею же, с правой стороны, изобразуется Матерь Его; с левой – святые и Ангелы; а внизу – благочестивое собрание всех уверовавших в Него. Здесь великая тайна: Бог посреди людей и Бог посреди богов, получивших обожение от истинного Бога – по естеству, воплотившегося ради них».

Итак, если мы хотим уразуметь (помня, что мы – ограниченные существа, и что выражение: «уразуметь» употребляем в очень относительном смысле) природу Церкви, то должны начинать не с книг¹³¹, не с отвлеченных умозрений, а с того, чтобы, как поучает св. Григорий Богослов, «научившись начаткам у страха, им очистившись и утончившись»¹³², «со страхом Божиим» ходить в св. храм и здесь внимательно относиться к тому, что читают, поют и совершают за Божественной литургией. Мы высказываем эти мысли не как только аскетические требования, но как научно-богословское начало, как единственно надежный догматический путь к решению поставленной задачи. Кто и что бы ни говорил, несомненно одно, что христианство есть одновременно и познание и жизнь¹³³, и что, следовательно, для уразумения того или другого члена христианской веры от исследователя требуется то, чтобы он не разделял теории от практики, умозрения от жизни, если только он не хочет сам себя обречь на сухие и бесплодные изыскания¹³⁴. По словам нашего знаменитого мыслителя-богослова, А.С. Хомякова¹³⁵, «только тот понимает Церковь, кто понимает литургию». – Обратимся теперь к разбору апостольских слов: «яко един хлеб, едино тело есмы мнози: вси бо от единого хлеба причащаемся» 1Кор.10:17.

Вышеприведенный текст из послания к Коринфянам принадлежит к числу классических. В немногих словах он выражает очень многое: и высоту, н глубину и широту церковной жизни. И замечательно: в основе этого глубочайшего умозрения лежит евхаристический «хлеб». Он служит исходным началом для дальнейших размышлений Апостола. Как из многих зерен составляется один хлеб, так и мы, многие, приобщаясь св. евхаристии, составляем одно тело. Как хлеб один, так и составляемое из нас тело одно. Как хлеб, которым мы причащаемся, не есть простой хлеб, но тело Христово; так и мы, причащаясь тела Христова, сами становимся телом Христовым¹³⁶. Как многие зерна в соединении между собою не представляются только хлебом, а, действительно, составляют под видом хлеба тело Христово; так и мы не кажемся только, не представляемся телом Христовым, а есмы, έσμέν, тело Христово¹³⁷. "Яко», ότι, ст. 17 – союз, начинающий собою не существительное предложение, а наречное, причинное предложение. Для нашей цели это обстоятельство очень важно в том отношении, что не только подтверждает вышеуказанное положение о тесной связи между евхаристией и Церковью, но эту связь, можно сказать, возводит на степень члена веры, чрезвычайная важность которого видна уже из того, что им разъясняется союз верующих с Главою Церкви – Христом и между собою, разъясняется природа этого союза и проистекающие из него следствия. Изъясняя слова Апостола: «хлеб, его же ломим, не общение ли тела Христова есть?» св. Златоуст пишет: «Почему не сказал: причастие, μετοχή? Потому что хотел выразить нечто большее, показать совершенное единение. Ибо, приобщаясь, мы составляем самое тело Его, αυτό τό σώμα έσμέν Χρίστού οί πάντες. Ибо что такое этот хлеб? Тело Христово. Чем делаются причащающиеся? Телом Христовым, – не многими телами, а одним телом. Как хлеб, составляясь из многих зерен, делается единым, так что, хотя в нем есть зерна, но их не видно, и различие их неприметно по причине их соединения; так и мы соединяемся друг с другом и со Христом. Ибо мы питаемся не один одним, а другой другим, но все одним и тем же телом: μετέχοντες γάρ του σώματος του Χρίστου, καί ήμεις εκείνο γινόμεθα"¹³⁸; или, в 5-й беседе на послание к Колоссянам, тот же св. отец говорит следующее: «быв слугами и рабами демонов, вы», т.е. члены Церкви, «сделались телом, γεγόνασί σώμα, Господа Ангелов и Архангелов»¹³⁹.

Мы привели слова св. Златоуста, как выражение взгляда всей древней Церкви на взятый предмет¹⁴⁰. По этому взгляду связь между Церковью и евхаристией существует вне всякого сомнения. «Наше учение согласно с евхаристией», пишет св. Ириней Лионский, «и евхаристия, в свою очередь, подтверждает учение»¹⁴¹.

Важность этого свидетельства, идущего из глубокой древности, от одного из просвещеннейших святителей христианской Церкви, бывшего учеником св. епископа Смирнского Поликарпа, – от строгого ревнителя и защитника церковного Предания, возрастает по мере того, как мы будем восстановлять ту связь, в какой находится оно в сочинении св. Иринея, и обратим внимание на тех врагов Церкви, с которыми последний боролся во всю свою жизнь. В том месте, из которого взяты приведенные слова, св. Ириней опровергает лжеучение еретиков, отвергавших телесное воскресение человека. Речь, стало быть, идет о том же предмете, о котором мы читаем в 1Кор.15:13: «аще воскресения мертвых несть, то ни Христос воста», т.е. о самом существенном христианском догмате, лежащем в основе учения о Церкви¹⁴². Отступив от Церкви, враги её потеряли веру в истину христианского воскресения, потеряли, стало быть, все, – надежду на лучшую загробную жизнь. Но пока еще они удержали у себя таинство евхаристии, по крайней мере, с внешней стороны. Этим-то обстоятельством и пользуется св. Ириней, видя в нем сильное оружие в борьбе с противниками. «Пусть еретики только поразмыслят об евхаристии», как бы так говорит св. отец, – «и они увидят всю тщету своих лжемудрований. То, чем мы будем по смерти, – изображается в великом таинстве. Оно свидетельствует о воскресении Христовом и вместе служит залогом нашего телесного воскресения». «Ибо, как хлеб от земли», таковы подлинные слова св. Иринея, «после призывания над ним Бога, не есть уже обыкновенный хлеб, но евхаристия, состоящая из двух вещей, из земного и небесного, так и тела наши, принимая евхаристию, не суть уже тленные, имея надежду воскресения». Таким образом, «наше учение согласно с евхаристией, и евхаристия, в свою очередь, подтверждает учение», – учение о всем содержании христианской веры и, в частности, о Церкви, следовательно и о том, что мы – члены Церкви, – прославленного тела Христова, – и посему не узрим смерти, но прейдем от смерти в живот¹⁴³.

В настоящем случае мы должны озаботиться не доказательством того, что и прежде и неизмеримо лучше, по сравнению со всяким исследованием, сделано свв. Апостолами и отцами Церкви, а только разъяснением апостольского и святоотеческого учения о вышеуказанной связи. Для достижения этой цели обратимся, прежде всего, к истории установления таинства св. евхаристии. Эта история имеет величайшее значение для нашего изыскания уже по одному тому, что не кто иной, как Сам Господь Иисус Христос, Божественный Установитель таинства, на пасхальной вечери и словом и делом показал то, что таинство св. евхаристии имеет самое тесное, в рассматриваемом нами смысле, отношение как к Главе Церкви, Господу И. Христу, так и к самой Церкви.

Установление св. евхаристии служило для Апостолов очень определенным указанием и, даже, более того, – таинственным пред изображением близкой смерти Господа; последним, но вместе и самым разительным возвещением Его крестных страданий¹⁴⁴. Насильственный род Христовой смерти выражается тем, что тело и кровь являются отделенными одно от другой; первое, как имеющее быть преломленным, и последняя, как имеющая быть изливаемой¹⁴⁵. Затем, в установлении евхаристии и в сопровождающих ее словах Господа очень определенно выражается мысль, что Его смерть не будет обыкновенным злополучием или тяжкою данью горестным обстоятельствам, но явится смертью за и для других, послужит примирительною жертвою за мир и за его единение с Богом. Но этим еще не исчерпывается великое значение св. евхаристии. Если бы Господь Иисус Христос благоволил пред изобразить только Свою близкую смерть и её искупительное значение, то для этого было бы достаточно преломить хлеб и сказать: так будет ломимо тело Мое ради людских грехов. Но Господь делает больше того: Он разделяет, хлеб, преподает ученикам чашу, приглашает их вкушать и пить, произнося при этом: «сие есть тело Мое» и «сия есть кровь Моя новаго завета» Мф.26:26–28; Мк.14:22–25;. Лк.22:19–21; 1Кор.11:23–25. Он, таким образом, хочет не только «возвещать» Свою «смерть» 1Кор.11:26, но и приискренне сообщаться с верующими Ин.6:56; 15:5. В этом отношении установление евхаристии содержит в себе, с одной стороны, призыв к тому, чтобы каждый верующий не призрачно, а существенно воспринял в себя Самого Христа, умершего за грехи людские и затем воскресшего, а, с другой, – обетование, что это действительное соединение верующих с Господом будет происходить во время достойного приобщения их св. таинства евхаристии 1Кор.11:25–30. По свидетельству Писания, Господь заповедал «сие творить», т.е. совершат евхаристию, в Его «воспоминание» Лк.22:19; 1Кор.11:24–26. В 13послания к Евреям Ап. Павел пишет: «поминайте наставники ваша, иже глаголаша, вам слово Божие: ихже взирающе на скончание жительства, подражайте вере их». Если мы так обязаны поминать своих наставников, – «подобострастных» нам «человеков» Деян.14:15, – то во сколько крат сильнее и чаще должны мы «поминать» своего «единого Наставника – Христа» Мф.23:10, не только глаголавшего нам, но и являвшего Собою воплотившееся Слово Божие, и «скончавшего» Свое «жительство» беспримерно позорною и мучительною, но вместе и бесценною, искупившею нас от греха, смертью на кресте! Мы, таким образом, должны «поминать» своего Спасителя и, притом, поминать возможно чаще, чтобы чрез то сильнее напечатлевать в себе Его образ. Лучшим для этого запечатления средством является совершение таинства св. евхаристии и приобщение свв. тела и крови Христовых. Что евхаристией дается истинное разумение Христа, это доказывается повествованием об эммаусских путниках. Они долго не узнавали беседовавшего с ними Незнакомца: «очи же ею держастеся, да Его не познаета» Лк.24:16. Не открылся Он им и в некратком собеседовании. И что замечательно, в них «горело сердце» ст. 82, то сердце, которым, по Апостолу Рим.10:10, «веруется в правду», – и, однако, требовалось еще одно условие для узнавания учениками Своего Учителя. «Когда Господь, взяв хлеб, благословил, преломил и подал его им», – тогда «онема отверзостеся очи», замечает св. Лука, «и познаста Его» ст. 31. Возвратившись в Иерусалим, путники рассказали другим Апостолам о всем, происшедшем с ними на пути, о встрече и собеседовании с Воскресшим, о том, – полагать надо, – как они вначале не узнали Его и как, наконец, Он «познася има в преломлении хлеба» ст. 85. Если только одно евхаристическое действие – преломление хлеба – «отверзло очи» Апостолам, то как же нам не зреть Господа очами сердца в самом таинстве евхаристии?!

Эта мысль (т.е. о познании Христа именно в евхаристии и чрез евхаристию), только с обратной стороны, выражается следующими словами св. Иринея-Лионского: «Иные, почитая окружающий нас мир произведением недостатка, неведения и страсти», пишет св. отец, «когда приносят плоды неведения, страсти и несовершенства, тем самым грешат против своего Отца, скорее нанося Ему оскорбление, чем воздавая благодарность. Каким же образом они могут говорить, что тот хлеб, над которым совершено благодарение, есть тело их Господа, и чаша есть кровь Его, когда утверждают, что Он Сам не есть Сын Творца мира, т.е. Слово Его, чрез Которое дерево приносит плоды, текут источники, «земля дает сперва зелень, потом колос, наконец, полное зерно в колосе» Мк.4:28¹⁴⁶. В другом месте тот же св. отец обличает тех «безрассудных, которые презирают устроение Божие и отрицают спасение плоти, и отвергают её возрождение, говоря, что она не участвует в нетлении. Но если не спасется она, то (значит) и Господь не искупил нас Своею кровью, и чаша евхаристии не есть общение крови Его, и хлеб, нами преломляемый, не есть общение тела Его»¹⁴⁷.

Если бы учение о Лице Господа Иисуса Христа не была связано с учением об евхаристии, то, в таком случае, мы решительно не могли бы правильно понять того, каким образом, например, ересь Нестория, разделявшего и разлучавшего Божество от человечества в Лице Господа Иисуса Христа, могла оказать влияние на соответствующее ей учение о св. евхаристии. А, между тем, здесь произошло· именно то, что по логике вещей и должно было произойти: лжеучение о разделении Божеской от человеческой природы в Лице Богочеловека должно было простереться и на учение об евхаристической Жертве, относя приобщение и поклонение ей, а также и приношение её и т.д. только к человеческому телу Христа, в отдельности от Логоса. Поэтому, содержание 6-й главы Евангелия от Иоанна изъясняется Несторием так, что её отдельные изречения им относятся то к одному обособленно взятому телу Христову, то только к одному Логосу. Слова Господа из Ин.6:57: «ядый Мя, и той жив будет Мене ради» Несторий относит не к Божественному Логосу, но исключительно к телу Господа, да и здесь сделаны некоторые ограничения. В евхаристии, по лжеучению Нестория, мы вкушаем только простой хлеб, τό άρτον, ου έστι το σώμα άντίτοπον¹⁴⁸, и совершаем при этом память¹⁴⁹ о смерти Господа. Как видно из приведенных слов, Несторий, неправо учивший о Лице Господа И. Христа, ниспровергал также и православное учение о таинстве евхаристии. «Бескровный Агнец», по учению Нестория, как замечает св. Кирилл Александрийский, «не заключает в Себе ничего особенного; он приносит только малоценный плод и не служит более ни для чего иного, кроме того, что мы возвещаем смерть человека и празднуем память подобного нам»¹⁵⁰.

Церковь не замедлила произнести свой праведный суд на такое лжеучение Нестория. «Мы не вкушаем», говорит св. Кирилл¹⁵¹, «так, как бы мы поедали Божество – да удалится такое нечестие! – но мы вкушаем собственную плоть Логоса, которая сделалась животворящею, поскольку есть плоть Того, Кто живет во Отце. ...Итак как тело Логоса сделалось животворящим, поскольку Он сделал его Своим собственным посредством соединения, превосходящего всякие наши понятия, то и мы, которые приобщаемся Его плоти и крови, оживотворимся, так как Логос теперь обитает в нас не только Божеством, посредством Св. Духа, но также и по человечеству, посредством Своей св. плоти и честной крови». Подобно тому, как св. Кирилл неоднократно напоминает Несторию о том, что, по верованию Церкви, мы вкушаем не самое существо Божие, ибо то, что предлагается нам на алтарях, есть только тело рожденного от Отца Логоса¹⁵², так и теперь следует тоже самое ответить различным возражателям, не перестающим обвинять Церковь в том, будто она учит о пресуществлении субстанции хлеба в Божество. Образ присутствия тела Господня не такой, какой для Его души и Божества. Тело пресуществляется, тогда как душа и Божество Господа находятся в соединении с пресуществленным телом только, как выражается богословие, per concomitantiam, ибо находятся в ипостасном единении с телом: «Господь Христос присутствует (в евхаристии) по существу Своему, т.е. с душею и Божеством», по выражению восточных патриархов¹⁵³. – В другом своем слове, предметом которого св. Кирилл избрал именно евхаристию, он наперед уже предполагает данною веру в пресуществление даров и отсюда заключает к догмату об ипостасном единении человечества с Божеством во Христе, между тем как ранее доказывал, наоборот, из ипостасного единения Логоса с человеком пресуществление евхаристического хлеба в тело Христово. И здесь св. отец доказывает то, что в евхаристии присутствует не человек только, ψιλός άνθρωπος, ибо тогда её вкушение не служило бы залогом жизни вечной. «Каким образом Он присутствовал бы тогда и здесь и там, не подвергаясь умалению»¹⁵⁴?!

Замечательно, что даже малейшие неточности в учении о Лице Христа Спасителя отражаются на учении о таинстве евхаристии, как и, наоборот, неточности в учении об этой последней служат верными показателями лжеучения о соединении двух естеств в Богочеловеке. Обратимся опять к примеру. Как мы видели, несториане неправо учили о тайне евхаристии. Поэтому неудивительно, что и бл. Феодорит, некоторые догматические творения которого за их несторианское содержание анафематствованы на пятом вселенском соборе, не совсем право и точно рассуждал об этой тайне. Надобно, впрочем, заметить, что у него не встречается открыто выраженных несторианских положений о присутствии в евхаристии одного тела Человека Иисуса; наоборот, он исповедал веру Церкви в таинство евхаристии следующим толкованием 1Кор.11сл.: «Он (т.е. Господь И. Христос) дал Свое честное тело и кровь не одним одиннадцати Апостолам, но также и Иуде предателю»¹⁵⁵. Правда, к следующему стиху бл. Феодорит делает такое замечание, что, после второго Христова пришествия, мы более уже не будем нуждаться в символах Его тела и крови, однако, вместе с тем, замечает, что он говорит о символах лишь постольку, поскольку они прикрывают и символизируют образ явления прославленного тела Христова. «Приняв св. тайны, не приобщаемся ли мы Самому Господу, Которого те, исповедуем мы, представляют плоть и кровь?» – спрашивает Блаженный¹⁵⁶. В диалогах, однако, встречаются некоторые неточности с несторианским оттенком. Монофизитствующий эранист утверждает, что, как хлеб чрез освящение изменился в тело Господне, так и тело Господне во время вознесения изменилось в Божеское существо. В этом утверждении содержится противоречие. Ибо, если тело Господне не существует более с своей особою природою, но изменилось в существо Божие: тогда и хлеб с вином не могут пресуществиться в тело и кровь Христовы; целью пресуществления и в евхаристии должно быть Божество, – и, однако, ничто конечное и материальное не может превратиться в Божественное существо. Иначе рассуждает выводимый бл. Феодоритом православный¹⁵⁷: «Таинственные символы не изменяют своей природы и по освящении, ибо они остаются в своей прежней сущности, форме и виде; как прежде, они видимы и осязаемы. Предметом же духовного разумения и веры является то, чем они сделались, а также и поклонения – то, за что принимаются они верою». Православный у бл. Феодорита справедливо отвергает пресуществление человеческого тела Господа в Божество, но принимает изменение смертного тела в бессмертное, прославленное; нечто подобное должно, по его мнению, совершаться и в евхаристии. Это сравнение не совсем правильно, потому что, согласно церковному вероучению, в евхаристии «хлеб и вино, по освящении, прилагаются в тело и кровь Господню не образно, не символически, не преизбытком благодати..., но истинно, действительно и существенно хлеб бывает самым истинным телом Господним, а вино самою кровью Господнею»¹⁵⁸ – Для таких неточностей открывался в век бл. Феодорита тем больший простор, что не вполне еще установились богословские термины, и тем легче они объясняются у такого писателя, который намеренно ослаблял учение о пресуществлении хлеба и вина в евхаристии, чтобы не дать аналогии монофизитскому учению об изменении человеческой природы во Христе в Божескую¹⁵⁹.

Славный поборник православия против монофизитства, св. папа Лев Великий, ссылается на общецерковную веру в присутствие тела Христова в евхаристии, как па разительное опровержение еретического учения, отвергавшего истинность человеческой природы во Христе¹⁶⁰. – Вслед за п. Львом Великим и другие свв. отцы Церкви, в опровержение монофизитского лжеучения, ссылаются на св. евхаристию, имеющую в своей основе веру в истинное тело Христово в его отличии от Божества¹⁶¹. – Заключительным звеном в этой златой цепи святоотеческих свидетельств является учение св. И. Дамаскина о св. евхаристии, в связи с учением о Лице Господа И. Христа. Указав на необходимость второго, духовного, рождения и новой, духовной, пищи для нуждающегося в искуплении человека, св. Дамаскин, затем, устремляет наше внимание на сотворение неба и земли словом: «да будет», а также на сотворение и принятие человеческого тела Логосом из «пречистых и непорочных кровей» Приснодевы, и спрашивает: почему Бог не проявил Своего всемогущества в том, чтобы хлеб сделать Своим телом, а вино с водою – кровью? «В начале», – так отвечает св. отец, «Он сказал: «да прорастит земля былие травное», – и доныне, орошенная дождем, она производит свои произрастания, возбуждаемая Божиим велением и укрепляемая требуемыми силами. Впоследствии Господь сказал: «сие есть тело Мое», и «сия есть кровь Моя», и «сие творите в Мое воспоминание», – и это происходит по Его всесильному повелению, «дондеже приидет», – и именно от дождя, сходящего чрез призыв на эту новую жатву, разумею (под дождем) осеняющую Св. Духа силу»¹⁶².

Не будем увеличивать приведенные свидетельства многочисленными другими, подтверждающими мысль о тесном взаимоотношении учений о св. евхаристии и Главе Церкви Господе нашем И. Христе¹⁶³. Для точности добавим одно, что это отношение существует между евхаристией, с одной стороны, и с другой – не невоплотившимся Словом, но воплотившимся, между евхаристией и Богочеловеком. А Богочеловек есть именно Глава Церкви, ибо Слово вочеловечилось «нас ради человек и нашего ради спасения», получаемого нами только в Его Церкви¹⁶⁴.

Если, таким образом, существует очень тесная связь· между евхаристией и Главою Церкви – Господом Иисусом Христом, то она должна существовать и, действительно, существует также между евхаристией и самою Церковью – телом Христовым. Как Церковь неотделима от Христа¹⁶⁵ и представляет собою Его орудие – тело, так и евхаристия, таинство таинств, совершаемое Самим Господом только в Его Церкви и представляющее собою самый совершеннейший залог нашего таинственного единения со Христом, также не может быть отделима от Церкви, тем более, что совершаемое в Церкви таинство евхаристии «ничем не меньшее есть», по словам Златоуста, «сравнительно с той, т.е. сионскою, «трапезою»¹⁶⁶.

И Церковь, в смысле орудия нашего спасения, принесенного Христом, и мы, призванные в Церковь к следованию за Христом, представляем собою орудие Христово, – тело Христово, – не воображаемое, не призрачное, но истинное тело. Не следует только безрассудно смешивать один с другим каждый из видов этого тела, не полагая между ними ровно ни в чем и никакого различия. Так безрассудно поступают только церквоотступники. Как мы увидим ниже, свв. отцы и учители Церкви¹⁶⁷, а также и православные богословы в учении о теле Христовом точно различают между телом, воспринятым Христом от Девы Марии; между Церковью, как телом Христовым, и телом Христовым в таинстве евхаристии¹⁶⁸. Во всяком случае, чего либо иного, как членов тела Христова, мы представлять собою не можем, ибо Глава наша – Христос не есть простой человек, – как нечестиво утверждают евиониты, несториане, рационалисты, социниане и другие еретики, – могущий и не избирать целесообразнейшее средство для религиозного воздействия на Своих последователей, но – Богочеловек, человек и Бог, Бог всесильный не только, чтобы соделать Церковь телом Своим, а нас – членами сего тела, но, как проповедал Иоанн Предтеча, Бог, могущий и из камней пустыни «воздвигнути чада Аврааму» Мф.3:9, как древле из персти земной Он же создал праотца Адама Ин.1:3; Притч.8:22. 31. Не будь Церковь телом Христовым, – это значило бы, что Богочеловек не силен был избрать и употребить совершеннейшее орудие для сообщения людям плодов искупления; не будь мы членами тела Христова, – это значило бы, что нами не достигается и не может быть достигнута цель спасения. Ни того, ни другого, однако, допустить невозможно. «Не любовью только», поучает си. Златоуст в Бес.46 на Ев. Иоан., «но и самым делом мы должны быть членами плоти Христовой». Нам должно соединиться с новым Адамом не по душе только, но и по телу, соединиться всем нашим существом, для того, чтобы, подлинно, представлять собою «плоть от плоти Его и кость от костей Его» Еф.5:30, ср. Быт.2:23. В противном же случае наше соединение со Христом не будет совершенным¹⁶⁹.

Как Сам Господь принял на Себя человеческое естество и возвел его горе, во блаженное единение с Богом Ин.17:21; Рим.5:10, так и мы, по мере богодарованных нам благодатных сил и способностей, должны воспользоваться предлагаемым нам от Самого Господа средством к единению с Ним. В известном смысле над нами должно исполниться псаломское изречение: «Аз рех: бози есте» Пс.81:6, – конечно, по возвышенному толкованию его Самим Господом, как Источником всякой истины Ин.10:34–36, а не по извращенному суемудрию диавола Быт.3:5. «По принятии плоти Христовой», поучает св. И. Златоуст, «вся Церковь сделалась чрез эту плоть сродною Христу. Павел стал сродным Христу, Петр, всякий верующий. Посему и говорит Павел: «род убо суще Божий» Деян.17:29... Итак, мы имеем залог Его горе, т.е. тело, которое Он принял от нас, а долу св. Духа с нами. Почему же ты удивляешься, что Дух и с нами и горе, и тело Христово и горе и с нами? Небо приняло святое тело, а земля – Св. Духа¹⁷⁰... οτι πάντες Χριστός εις έγένεσθε, σώμα αύτοΰ όντες"¹⁷¹. По словам св. Григория Назианзина, цель пастырства заключается в том, чтобы «принадлежащего к горнему чину соделать богом»¹⁷²; или, как тот же св. отец говорит в другом месте, архиерей н сам «должен быть богом и творить богами других»¹⁷³. Это с одной стороны. А с другой, требуется, чтобы каждый член сего тела сознавал себя, именно, таковым, т.е. истинным членом тела Христова и чтобы это сознание находило для себя подлинное и полное выражение в Церкви. Христос не терпит полуверы Откр.3:15, но ищет полной и живой веры Мф.21, 21; Ин.6, 29. 47; ср. Ик.1:6. И, действительно, живая вера в Церковь, как в тело Христово, не может успокоиться до тех пор, пока не найдет своего полного выражения в Церкви, подобно тому Апостолу, который условием своей веры в воскресение Господа поставил следующее: «аще не вижу на руку Его язвы гвоздинные, и вложу перста моего в язвы гвоздинные, и вложу руку мою в ребра Его, не иму веры» Ин.20:25.

Вся истинно церковная жизнь и во всех её проявлениях, церковное благовестие, священнодействие и управление свидетельствуют о Церкви, как об обществе верующих, образующих тело Христово, это во-первых, и, во-вторых, направлены к тому, чтобы отдельных верующих соделать членами этого тела. Не люди учат, священнодействуют и управляют в Церкви, а Сам Господь Иисус Христос пользуется богоучрежденной иерархией и таинствами, как орудием для спасения верующих. И эти последние, в свою очередь, слушают благовестие, принимают таинства и повинуются уставам церковным опять не в качестве обособленных друг от друга или каких либо более или менее безразлично относящихся друг к другу верующих, но, именно, как члены таинственно-духовного тела Христова, в которое все они крестились 1Кор.12:13, и поступают так для еще большего закрепления своего союза со Христом и между собою.

Церковь всячески заботится о поддержании в членах своих веры в то, что они суть члены тела Христова, и себя постоянно свидетельствует им в качестве тела Христова. Эта двоякая цель совершенною полностью достигается Церковью в таинстве евхаристии. Что такое Церковь и что такое мы в Церкви? На эти два вопроса отвечает зараз великое таинство. Изъясняя божественную литургию, архиепископ Солунский Николай Кавасила¹⁷⁴ хорошо замечает, что «чрез псалмы, чрез чтения и чрез все священнические действия во всей литургии, Спасителево означается смотрение (οικονομία); которого первые события первыми и представляются священнодействия обрядами; вторые – вторыми; а последние – по них совершаемыми; и есть все тайноводство как бы одно некое начертание единого тела Спасителевой жизни». «Церковь», пишет в другом месте тот же архиепископ, «указуется тайнами, не как символами, но как сердцем указуются члены, как корнем дерева – отрасли и, как сказал Господь, как виноградною лозою ветви: ибо здесь не одинаковость только имени, и не сходство подобия, но тождество дела, так как тайны суть тело и кровь Христа... Если бы , кто мог увидеть Церковь Христову в том самом виде, как она соединена со Христом и участвует в плоти Его, то увидел бы ее не чем иным, как только телом Господним. По этой-то причине Павел пишет: «вы есте тело Христово и уди от части» 1Кор.12:27»¹⁷⁵. По словам святейшего Паисия, патриарха Константинопольского, «Церковь озаботилась составить литургию так, чтобы она обнимала все таинство вочеловечения Сына Божия от начала до конца, от рождения даже до вознесения и восседения одесную Бога и Отца, и чтобы все это представляла она чувствам её чад в вещественных символах и в видимых вещах, дабы ими они были путеводимы к невещественному и премирному»¹⁷⁶. «В этих действиях», пишет св. Дионисий Ареопагит о совершении таинства св. евхаристии, «доступно для чувств наших он (т.е. священнодействующий) изображает, как бы в образах, духовную жизнь нашу, поставляя пред очи Иисуса Христа, призывающего род человеческий к причастию Его и благ Его»¹⁷⁷. В таинстве св. евхаристии, по словам «Новой Скрижали»¹⁷⁸, «призвание и обращение языков, и во едино тело, или Церковь всех людей соединение изобразуется». И Вальсамонв своем номоканоне пишет, что «чрез таинства или свв. дары означается Церковь, то есть тело Христово, и уди от части имеющая, которая потому и восприяла Духа Святаго»¹⁷⁹. Очень жаль только, что «для литургии человек бывает, в большинстве случаев, неподготовлен, недостоин, чтобы жить её жизнью, чувствовать её величие и спасительность, проникаться ею, обожаться: земной к земле и влечется. Но есть люди, для которых литургия есть все на свете»¹⁸⁰. Прислушайтесь внимательнее к тому, что читается и поется за литургией, – и пред вашим умственным взором откроется величественное зрелище. Вы проследите за ней всю жизнь Самого Господа, от века предопределенного Агнца Божия, от рождения и до седения Его одесную Отца. Вы услышите и вопль падших людей, и речи Пророков, предсказывавших об имеющем родиться Мессии; услышите глас вопиющего в пустыне, проповедь Апостолов и Самого благовествующего Господа... Вспомните мучеников и подвижников, скорби и радования в церковной жизни. В словах и символах, раздельно и вместе,. Церковь пред верующими повествует и о Христе Спасителе, и о себе самой, или, лучше сказать, о Христе Спасителе вместе с собою, о Христе Искупителе – в нераздельном союзе с искупленными Им, – с церковью небесною и земною, Его окружающею. Никакой оратор в мире не в силах произвести на слушателей столь сильное впечатление, как наша простая и в то же время не исследуемая даже ангельским умом, краткая, но вместе и выразительная, умиляющая душу, но и приводящая ее в трепет, божественная литургия.

То, что говорят нашему слуху слова, взору свидетельствуют св. действия и предметы. Вот чистый квасной хлеб, на дискосе, но он же и агнец, «потому что представляет в себе образ страждущего И. Христа»¹⁸¹. Св. Киприан, е. Карфагенский, в письме к Цецилию следующим образом объясняет значение вина и воды в евхаристии: «Что воды означают народ, это изъясняет Божественное Писание в Апокалипсисе словами: «воды, яже еси видел, идеже любодейца седит, людие и народи суть, и племена и язы́цы» Откр.17:15. Это самое, – ясно усматриваем мы, – представляется и в таинстве чаши. Ибо, поскольку всех нас понес Христос, Который понес и грехи наши; то видим, что под водою разумеется народ, в вине же показуется кровь Христова.. Когда же вода смешивается в чаше с вином, народ соединяется со Христом»¹⁸². «Единый хлеб есть», по словам бл. Августина, «таинства единства, поскольку, согласно с словами Апостола, един хлеб, едино тело есмы мнози». Посему только одна кафолическая Церковь есть тело Христово, которого Он – Глава есть Спаситель тела Своего»¹⁸³. «Самое таинство жертвы Господней», пишет св.-мученик Киприан Магну¹⁸⁴, «указывает на христианское единодушие, скрепленное твердою и неразделимою любовью. Ибо, когда Господь называет телом Своим хлеб, составленный из соединения многих зерен, то указывает тем, что народ наш, который Он понес, составляет одно целое, и когда кровью Своею называет вино, выжатое из виноградных кистей и многих ягод и сдавленное в одно, то тем означает, что и паства наша также составлена из смешения многих, скрепленных в одно»¹⁸⁵. С одной стороны «св. хлеба, еже есть агнец», полагается частица «в честь и память преблагословенные Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии»¹⁸⁶... С другой стороны Агнца полагаются частицы в честь св. Предтечи Господня, «свв. славных Пророков: Моисея и Аарона, Илии и Елисея, Давида и Иессея» и др., в честь свв. Апостолов, свв. отцев, мучеников, преподобных и других святых, почивших о Господе. Далее, вынимаются частицы за «всякое епископство православных», за «св. Правительствующий Синод и св. православные патриархи», за Императора и за всех живых и умерших «в надежде воскресения, жизни вечные»¹⁸⁷. Говоря словами Катехизиса, «священнодействующий воспоминает всю ¹⁸⁸ Церковь, прославляет святых прославленных, молится о живых и умерших»¹⁸⁹. Таким образом, по словам одного великого отца Церкви¹⁹⁰, «все искупленное гражданство, т.е. вся Церковь верующих и общество святых, приносится Богу в жертву великим Архиереем, Который равно и Самого Себя принес за нас в Своем страдании, чтоб быть нам телом и удами толикия Главы, по восприятому Им образу нашего рабства. И сию Он принес на кресте жертву Богу; в сей купно и Сам вознесся: а посему и именуется Он Ходатаем, Священником и Жертвою. Церковь видит в таинстве, на жертвеннике совершаемом, что и сама она купно приносится в том, что приносит». Изъясняя слова Господа Ин.17:19, бл. Феофилакт пишет: «за них Аз свящу Себе, т.е. приношу Себя в жертву, да и тии будут священи, я ко же и Аз принесутся Тебе Богу». «Ты бо еси приносяй, и приносимый, и приемляй, и раздаваемый Христе Боже наш», читается в литургийной молитве. Σύ γάρ εΐ άγιάζων καί άγιαζόμενος·προσφέρων τε και προσφερόμενος ο δεχόμενος καί δεκτός ο διδούς καί διαδιδόμενος¹⁹¹. Глава наша, Христос, Сам приносит Себя в жертву Богу, а вместе с Собою и нас. «В самый час жертвоприношения», читаем в «Собеседованиях» св. Григория Двоеслова, «по гласу священника отверзаются небеса, лики Ангелов присутствуют при этом таинстве Иисуса Христа, высшее соединяется с низшим, земное с небесным, и из соединения видимого и невидимого происходит единое целое»¹⁹². Или, по словам одной древней литургии, «воинства Ангельская Спасителя мира стоят перед Ним et cingunt corpus et sanguinem Господа и Спаса нашего Иисуса Христа»¹⁹³.

Величайший таинственно-догматический смысл божественной литургии, естественно, сопровождается величайшим нравственным её значением для церковной жизни, и в её целом и в отдельных её выражениях. От приступающих к св. чаше Апостол требует строгого самоиспытания, беспощадного и неподкупного суда совести над всем своим существом, с его делами и мыслями. И, если совесть даст свое согласие, то верующие могут приобщаться свв. тайн, если же она скажет: «нет», то лучше не приобщаться, во избежание большего суда. Суета света и сила привычки, а также потемнение совести отвлекают нас от этого тяжкого самоиспытания. Но если бы устранить все эти неблагоприятные условия и пред приобщением свв. тайн войти в святилище своего духа, то кто не сказал бы о себе словами сотника: «несмь бо достоин, да под кров мой», Господи, «внидеши» Лк.7:6. Такие душевные состояния не могут проходить бесплодно, а сопровождаются нравственным совершенствованием и лиц, и совершаемых ими дел¹⁹⁴. Говоря словами св. Златоуста, в евхаристии христианам предлагается то φάρμακον τό καθολικόν!¹⁹⁵ – лекарство, сильное воздействовать на всю телесно-духовную природу человека. Кратко, но вместе и сильно все эти мысли выразил св. И. Златоуст в 27 беседе на 1Кор.11:24.25 словами: «итак, если ты приступаешь к евхаристии, то ты не должен делать ничего недостойного евхаристии: не унижай брата своего, не презри алчущего, не упивайся, не бесчесть Церковь. Приступай с благодарением за то, что получил. Итак, и сам ты отплати взаимно и не отторгай себя от ближнего. Ибо и Христос всем равно даровал, говоря: «приимите, ядите»¹⁹⁶. Не для того совершается празднование, чтобы мы покрывали себя позором, не для того, чтобы мы увеличивали преступления, но чтобы и существующие заглаживали»¹⁹⁷. «Всякий раз», поучает св. Киприан Карфагенский, «как мы приносим чашу в воспоминание Господа и Его страданий, мы должны делать то, что, как нам известно, делал Господь»¹⁹⁸. В другом месте тот же священномученик пишет: «Вооружим десницу мечем духовным, чтобы она храбро отринула скверные жертвы, и, помня евхаристию, в которой прияла тело Господа, она обняла бы Его, когда потом будет принимать от Господа награду венцов небесных»¹⁹⁹. «Как мы научим или убедим кого ни будь пролить кровь свою за исповедание имени (Христова), если идущим на брань откажем в крови Христовой? Или как мы сделаем их способными испить мученическую чашу, если прежде не допустим их в Церкви к питию чаши Господней»²⁰⁰? Указав на то, что «приношение пшеничной муки, которую велено было приносить за очистившихся от проказы, было прообразом хлеба евхаристии, который заповедал приносить Господь наш Иисус Христос в воспоминание страдания, подъятаго Им за людей», св. Иустин Мученик присоединяет к этому дальнейшее значение евхаристии, состоящее в том, «чтобы мы благодарили Бога, как за то, что Он сотворил для человека мир и все, что в нем находится, так и за то, что Он освободил нас от греха, в котором мы были, и совершенно разрушил начальства и власти чрез Того, Который сделался страждущим по воле Его»²⁰¹. «Вспомни, как ты был убог и как обогатился», говорит св. Григорий Богослов в слове 40 на св. крещение; «он (нищий) просит у тебя хлеба или пития; или, может быть, другой Лазарь лежит у твоих ворот? Устыдись таинственной трапезы, к которой ты приступал, хлеба, которого вкусил, чаши, которой приобщился». «Верующие», по словам бл. Августина, «разумеют тело Христово, если они не небрегут принадлежать к Телу Христову»²⁰². По словам св. Григория Нисского, Господь наш Иисус Христос, «Иже во образе Божии сый» Фил.2:6, и в рабием зраке плотию пожив с людьми, всегда освящает нетлением общий состав естества чрез вступающих с Ним в единение приобщением таинства, питая тело Свое – Церковь, и приличным образом счиневая с общим телом члены, порождаемые верою в Него»²⁰³. «Освяти и нас, Боже, якоже Ты освятил еси предлежащыя и святыя дары сия, и сотворил еси я невидимая небесная таинства», читается в древней литургийной молитве²⁰⁴; – «низпосли Духа Твоего Святаго на ны, и на предлежащыя дары сия», читается в литургии св. Златоуста; – «Тебе молимся», гласит литургийная молитва св. Василия Великого, «благоволением Твоея благости, приити Духу Твоему Святому на ны, и на предлежащыя дары сия»²⁰⁵.

Таков смысл литургии, такова и природа Церкви. Та и другая служат носителями истинной жизни, даруя эту жизнь искренне ищущим ее. Литургия и Церковь, если употребим сравнение, представляют собою как бы два концентрических круга: меньший и больший по величине, но сродные по природе; или как бы два мира: малый и великий, микрокосм и макрокосм...

Об этом сродстве учения о Церкви с учением об евхаристии свидетельствуют также нередко встречающиеся в святоотеческих творениях названия евхаристии, перенесенные на нее от названий Церкви. Так, например, евхаристия называется «собранием», σόναξις, collectio; а также «обществом» или «общением», κοινωνία communio²⁰⁶. Знаменательны особенно три последние, ибо «вечеря Господня», по словам св. Златоуста, «должна быть общею», κοινόν, т.е. научать нас тому, чтобы мы не взирали на доставшиеся нам в удел стяжания как на свои, но как на дарованные нам Господом для раздаяния нуждающимся²⁰⁷. «Господь твой всех удостоил одной трапезы, а ты считаешь» своих братий «недостойными материальных богатств... Господь твой даже Себя Самого предал за тебя, а ты далее пищи не даешь брату своему»²⁰⁸! Христианин, богомудрствуя о таинстве евхаристии, таким образом, по богоположенному порядку вещей, поучается и великой тайне Церкви; как и, наоборот, тайна Церкви находит свое определенное и наглядное выражение в св. евхаристии. Церковь – тело Христово. Но и мы – члены тела Его Еф.5:30, в чем, действительно, и убеждаемся, приобщаясь св. евхаристии. Бескровная жертва, в которой, под видом хлеба и вина, мы приобщаемся истинных тела и крови Христовых, научает нас от видимого (хлеба и вина) возноситься к невидимому (хлеб и вино – не простые чувственные элементы, но истинные тело и кровь Христовы), от чувственного и материального – к сверхчувственному и духовному. Таковым же должно быть и наше умозрение: не прилепляться долу, а возноситься горе²⁰⁹! св. Ин. Златоуст картинно выражает эту мысль словами: αετών γάρ, oh κολοιών αΰτη ή τράπεζα, т.е., «ибо эта трапеза орлов, а не галок»²¹⁰. По словам св. Василия Великого «всякая ложь», т.е. «слово мирской мудрости», должна умолкнуть «перед истиною, как умолкает крик говорливых птиц при появлении над ними орла»²¹¹. Будем же достойно богомудрствовать о свв. тайнах!..

«В образе хлеба дается тебе тело», поучает св. Кирилл Иерусалимский²¹², «и в образе вина дается тебе кровь: да, приобщився тела и крови Христовы, стелесен и скровен Ему будеши. Тако бо и Христоносцы бываем, разделяющуся телу и крове Его в наши члены. Тако, по блаженному Петру, Божественного естества причастницы бываем». «Итак, поучает св. Ин. Златоуст, чтобы не любовью только, но и самым делом быть нам членами плоти Христовой, будем соединяться с этою плотью. А это бывает чрез пищу, которую Христос даровал, чтобы выразить Свою великую любовь к нам. Для того Он смесил Сам Себя с нами и растворил тело Свое в нас, чтобы мы составили нечто единое, как тело, соединенное с головою. И это есть знак самой сильной любви. На это указал и Иов, когда говорил о своих домочадцах, которые так сильно любили его, что желали срастись с его плотию: «кто· убо дал бы нам от плотей его насытитися» Иов.31:31? Так говорили они, желая выразить свою великую любовь в нему. С этою же целью так поступил и Христос: чтобы ввести нас в большее содружество с Собою и показать Свою любовь к нам, Он дал желающим не только видеть Его, но и осязать, и есть, и касаться зубами плоти Его, и соединяться с Ним, и насыщать Им всякое желание. Будем же отходить от этой трапезы, как львы, дышащие огнем, страшными для диавола, и помышляя о нашей Главе и о той любви, какую Он показал к нам»²¹³.

Древние христиане твердо помнили эту любовь, отвечая на нее любовью. Душа их томилась духовною жаждой, которую они утоляли св. евхаристией. В самом деле, какою силою исполнены следующие слова св. Игнатия Богоносца: «Хлеба Божия хочу», пишет он в 7 гл. послания к Римлянам, «хлеба небесного, хлеба жизни, который есть плоть Иисуса Христа, Сына Божия»... Это пламенное хотение тела Христова имеет свое глубочайшее основание в ином хотении – избавиться от рабства греху и смерти и жить истинною жизнью во блаженном единении с Господом, потому что евхаристия, как тот же священномученик говорит о ней в 20 гл. посл, к Ефесянам, есть «врачевство бессмертия, противоядие (данное затем), чтобы не умереть, но жить во Христе Иисусе вечною жизнью»²¹⁴. «Да буду дом твой», читает причастник в молитве пред причащением св. тайн, «живущего Тя имея в себе, со Отцем и Духом, Благодетелю многомилостиве». «Оле благоутробия Божия», читается в другой молитве, «како Божественного тела и крове, брение, причащаюся, и нетленен сотворяюся»²¹⁵. Достойно причащающийся св. евхаристии должен сказать о себе словами Апостола: отселе «уже не я живу, но живет во мне Христос» Гал.2:20, по обетованию Господню: «ядый Мою плоть, и пияй Мою кровь, во Мне пребывает, и Аз в нем» Ин.6:56. Иными словами: причащающийся становится подлинно членом духовного – ср. 1Кор.15:44 – тела Христова, точнее: евхаристия подтверждает нам то, что мы – истинные члены истинного тела Христова и утверждает наитеснейший наш союз со Христом и между собою Ин.6:54.56; 14:28; 1Кор.10:17; 12:12:13. И св. Апостол учит, что «порознь» мы «один для другого члены», – истинные члены тела Христова. В совокупности же, по словам того же Апостола, «мы многие составляем одно тело во Христе» Рим.12:5, тело истинное, ибо целое составляется из частей²¹⁶.

Уча о хлебе и вине в евхаристии, как истинном теле Господа, и в то же время о том, что и Церковь есть поистине единое тело, чрез соединение со Христом и во Христе, а равно, что Христос Спаситель сидит одесную Отца со Своим прославленным телом, Божественное Писание, конечно, отнюдь не смешивает этих трех, так сказать, видов тела Христова. Не смешивают и свв. отцы Церкви, у которых, как мы видели, чрезвычайно развито учение о Церкви, как теле Христовом; не смешиваем и не должны смешивать и мы. В самом деле, безрассудно смешивать все три вида, не делая между ними никакого различия, потому что мы тогда поставим себя самих в безвыходное положение. В самом деле, «не рассуждая тела Господня» 1Кор.11:29, мы не можем правильно представлять не только присутствия Господа в Церкви, как таинственном Его теле, но и присутствия Его с пречистым Его телом и кровью в таинстве евхаристии и отношения этого присутствия к сидению Его одесную Отца, с пречистым прославленным Его телом. И там и здесь, т.е. и одесную Отца и в евхаристии, – истинное, а не призрачное тело Христово, и, однако, мы не должны сливать то и другое. Так учили древние свв. отцы и так доселе учит православная Церковь устами восточных патриархов (см. ниже слова И. Дамаскина и грам.. вост. патр.). Если мы будем сливать то и другое, то подвергнем себя опасности впасть в лютеранское заблуждение, по которому Христос Спаситель прославленным именно, небесным Своим телом, нисходит на евхаристические жертвенники и проницает хлеб и вино этим Своим небесным телом, так что в евхаристии нет преложения даров, а Христос только пребывает небесным Своим телом – in, cum, sub pane. Если же мы будем совершенно разделять, обособлять сущее на небесах и евхаристическое тело Христово, то впадем в реформатское заблуждение, по которому есть только одно тело Христово, сущее на небесах, а евхаристическое тело только – символ тела Христова.

Не даром св. Церковь воспевает в В. Четверток, призывая нас к вечери Господней словами: «странствия Владычня и безсмертные трапезы на горнем месте высокими умы – οψηλαΐς φρεσί, – вернии приидите, насладимся»²¹⁷. – «Тело есть воистину соединенное с Божеством, еже от святыя Девы начало восприя», – так поучает св. И. Дамаскин тому, что хлеб и вино пресуществляются за евхаристией в истинные тело и кровь Христовы, исключающие всякое касательно их сомнение, – и затем дополняет: «не яко вознесшееся тело с небесе нисходит, но яко самый хлеб и вино претворяются в тело и кровь Божию. Аще ли же образа, как бывает, ищеши, довольно ти есть услышати, яко Духом Святым: ниже образом и от Богородицы Духом Святым Себе Самому, и в Себе Самом плоть Господь составы: ниже более чтό вем"²¹⁸. О том же говорят и восточные патриархи: «одно и то же тело Его и одна кровь во всех отдельных Церквах верных. И это не потому, что тело Господа, находящееся на небесах, нисходит на жертвенники, но потому, что хлеб предложения... по освящении претворяемый и пресуществляемый делается одно и то лее с теломсущим на не бес ах » (Поел. воет. патр. о пр. вере ч.т. 17). Обличая еретиков, св. Ириней, е. Л и о н с к и й, делает очень важное уяснение того же предмета, т.е. евхаристии, только с другой стороны, – по сравнению с св. И. Дамаскиным, – и затем подтверждает учение о Церкви, как теле Христовом. «Как могут они, еретики, – хлеб, над которым произнесено благодарение, – ευχαριστία. – признавать телом своего Господа, и чашу – содержащею Его кровь, если они не считают Его Сыном Творца вселенной, т.е. Его Словом, действием Которого дерево приносит плод и проистекают источники ... Подобно тому, как хлеб из земли, чрез призывание Божие, уже не есть более простой хлеб, но евхаристия, состоящая из двух вещей, земной и небесной: так и наши тела, принимающие евхаристию, более уже не подвержены тлению, ибо они имеют надежду воскресения»²¹⁹.

О трояком присутствии И. Христа в «Камне веры» читаем следующее: «Истинное и существенное Христа Спасителя нашего присущие бывает трегубое. Первое видимое и человеком сожительное, но страдательное и смерти подлежащее. Тако Христос присущ нам бысть от рождества Своего даже до воскресения. Сицеваго присущия Христова видимого ныне не имамы. Второе Христово присущие невидимое, ниже страдательству подлежащее, но истинное и существенное. Таково есть присущие тела и крове Христовы в тайне евхаристии, истинное и существенное, но невидимое. Третие присущие тела Христова есть видимое, славы небесные исполненное, в немже приити имать, и судити живым и мертвым»²²⁰. – «Не то я доказываю, пишет преподобный Симеон Новый Богослов, будто какой-нибудь человек уподобляется Пресвятой Деве, родившей Господа, по образу неизреченного рождения Её. Да не будет. Этому быть никак невозможно, потому что ино есть воплощенное рождение Бога Слова, бывшее от Пресвятые Богородицы, и ино то, которое бывает духовно в нас»²²¹.

Для посильного разумения всех этих глубочайших тайн домостроительства Божия и, особенно, великих тайн евхаристии и Церкви, от человека требуется любомудрствовать, как пишет св. Григорий Богослов²²², «догматически (что и составляет задачу нашего труда), а не состязательно; по способу рыбарей, а не Аристотеля; духовно, а не хитросплетено; по уставам Церкви, а не торжища», это с одной стороны, а, с другой, – помнить, что таинство, по природе своей, непостижимо, не исследуемо и не может подлежать рассудочному исследованию в такой степени, чтобы сделаться общепонятным. Оно навеки пребудет таинством и предметом споров и пререканий: «ибо, вообще», пишет св. Василий Великий²²³, «то уже не таинство, что разглашается вслух народу и всякому встречному».

Учение о Церкви, как об обществе верующих, образующих тело Христово, имеет очень важное значение для истинного разумения слов Апостола: «Христос – Глава Церкви» Еф.5:28. Дело в том, что, при рассуждении о Христовом главенстве в Церкви, не следует забывать самого существенного, а именно того, что главенство Христово в Церкви совсем не такое главенство, каково, например, главенство представителей внехристианских религий в основанных ими религиозных обществах. Первое совершенно и существенно отлично от последнего и, стало быть, требует для себя в самом определении Церкви такого выражения, которое точно соответствовало бы православному учению о главенстве Христовом в Церкви, в отличие от учения о том же предмете инославных исповеданий, а также и от учения внехристианских религий об отношении к ним их основателей.

Если мы будем внимательно рассматривать христианскую религию и сравним ее с другими религиями, то легко заметим её существенное отличие от последних. Оно состоит, помимо всего другого, еще и в том, что Божественный Основатель христианства, Господь наш И. Христос, занимает в нем исключительное положение. На эту особенность указывает уже самое имя: «христианство», данное новозаветному Откровению в соответствие с его исповедниками, издревле усвоившими себе имя «христиан» Деян.11:26. Правда, и другие религии называются иногда именами своих основателей. Так, например, ислам называется, по имени своего основателя, также мухаммеданством; однако, сам он называет себя исламом, т.е. покорностью Богу, доказывая этим самым то, что другое наименование не имеет для него существенного значения. Совсем иное в христианстве. Для него не имеется еще никакого более подходящего имени, так как заключающееся в последнем отношение к Лицу Богочеловека находится в полном соответствии с самым существом христианской религии²²⁴. Причина указанного явления заключается в том, что все другие религии имеют только более или менее случайную и внешнюю, а не внутреннюю и существенную связь со своими основателями. Поэтому и последователи естественных религий, при своем, хотя бы и глубоком, уважении к их основателям и при совершенном доверии к ним, никогда не могли и не могут быть в собственном смысле верующими в них.

Совершенно иное наблюдается в христианстве по той причине, что все оно с его веро и нравоучением, в своем возрождающем действии на мир и в многоразличных судьбах св. Церкви, заключено и сосредоточено в одном Лице Господа-Богочеловека. Он не основал только христианскую религию и, затем, вознесшись на небо, как бы предоставил ее себе самой. Нет, совершенно свободный от всего случайного и только внешнего, Господь наш И. Христос, как и подобало Основателю христианства, поставил Сам Себя не в случайное или внешнее, но во внутреннее и существенное единение по отношению к принесенной Им религии. «Вот Я полагаю в основание на Сионе камень, камень испытанный, краеугольный, драгоценный, крепко утвержденный», – читаем мы у Пророка Исаии 28:16. Но, как без такого камня рушится здание, так и христианство – без Христа Мф.21:42–44, и, наоборот, если оно существует, то лишь потому, что зиждется на своем непоколебимом основании, Самом Господе И. Христе Еф.2:20–22. Последователи других религий не имеют, достаточных побуждений отрицать того, что они могли быть, основаны и чрез каких-либо других лиц, помимо, например, Будды, Магомета и подобных им основателей естественных религий. Совершенно иное в христианстве, и, потому, совершенно иначе рассуждают христиане. Бог Отец благоизволил, чтобы ищущие истинной жизни сподоблялись её «избавлением, еже о Христе Иисусе, διά της άπολυτρώσεως της εν Χριστώ Ἰησοΰ, Его же предположи Бог, очищение верою в крови Его, в явление правды Своей, за отпущение прежде бывших грехов» Рим.3:24. 25. Таким образом, мы спасаемся не только чрез Христа, но и во Христе. Христианство совершенно немыслимо без Христа, а, по связи христианской религии с Церковью, мы должны к этому еще добавить и следующее: и христианская Церковь совершенно немыслима без Христа ни на один момент своего существования. Правильно поставленная богословская мысль решительно не может, хотя бы в отвлечении, представить себе существование Церкви без её Главы: так тесно соединены они одна с другою. «Как тело и глава составляют одного человека, οδτω καί την εκκλησίαν καί τον Χρίστον εν είναι φησίν,» пишет св. И. Дамаскин в толковании на 1Кор.12:12²²⁵.

Если бы Господь наш И. Христос не был Богочеловек, но только подобною Магомету, Будде и другим, так называемым, «религиозным гениям», естественною человеческою личностью, то и Его главенство в Церкви существенно не отличалось бы от их главенства в основанных ими религиозных обществах, – и тогда Церковь была бы подлинно обществом, – одним из многих других обществ, – верующих, только не соединенных в тело Христово.

Другие святоотеческие свидетельства приведены в гл. II. Но так как Основатель христианской Церкви не есть только человек, но Богочеловек, и так как Христово главенство в Церкви существенно отличается от главенства основателей естественных религий и в последних – религиозных обществ, то, следовательно, и христианская Церковь не есть только «общество верующих», без всяких дальнейших его определений²²⁶. Не согласиться с этим невозможно, ибо, в противном случае, таких христианских обществ верующих мы необходимо должны будем допустить уже никак не одно, а несколько и, даже, бесчисленное множество. Но тогда будет неизвестно, Главою какого-же именно из них явится Господь наш И. Христос? Разве скажут: Он может быть Главою только православного общества верующих. Однако, на это должно ответить следующее: и православных обществ (например, по различным народностям) может быть не одно, а несколько. Но, в таком случае, вопрос о возглавляемом И. Христом обществе верующих останется нерешенным. Одно православное общество верующих, как таковое, ведь нисколько не лучше и не хуже всякого другого такого же православного общества. Невозможно утверждать также и того, что И. Христос есть Глава каждого в отдельности из христианских обществ порознь, ибо «еда разделися Христос?» 1Кор.1:13 вопрошает Апостол, и затем поучает: «яко един хлеб, едино тело есмы мнози: вси бо от единого хлеба причащаемся» 1Кор.10:17. «Не одним только тем преимуществом (Бог) почтил нас, что сущего от нас (т.е. Иисуса Христа) возвел горе», поучает св. И. 3латоуст , «но еще и тем, что предуготовил то, чтобы весь вообще (человеческий) род последовал за Ним, имел то же; что Он, и наследовал Его славу. «Яже есть тело Его». Чтобы ты, услышав «Главу», не принял его в значении только власти, τήν αρχήν, но в смысле собственном, не счел Его только Начальником, ώς άρχοντα μόνον, но видел бы в Нем действительную Главу, (Апостол) говорит: «исполнение Исполняющего всяческая во всех». Так как этого было недостаточно для того, чтобы показать сродство и близость, – что говорит? Церковь есть исполнение Христа – τό πλήρωμα τού Χρίστου. Ибо голову дополняет тело и тело дополняется головою»²²⁷... В 3 беседе на послание к Колоссянам 1 гл. 18 ст., на слова: «и Той есть Глава телу Церкви», св. Златоуст дает ясный комментарий вышеприведенным словам из его беседы на Еф.1:22.23. «Не сказал: исполнения, του πληρώματος, но хотел выразить более родственное отношение Его к нам, οικείοτερον δεΐξαι αυτόν, поскольку Который и так находится вверху и выше всех, соединился с дольними. Ибо Он везде есть первый: вверху первый, в Церкви первый, ибо есть Глава; в воскресении первый. Ибо таков смысл слов: «яко да будет во всех Той первенствуя»²²⁸. Из приведенных слов св. отца и из сопоставления с ними научно-богословских рассуждений по вопросу о Христовом главенстве в Церкви, не трудно видеть, как последние не в достаточной степени прониклись сознанием той истины, что Господь И. Христос наитеснейшим образом, непреложно и вовеки, есть в истинном смысле слова «Глава Церкви», подобно тому, как (ώς καί) «муж глава есть жены» Еф.5:23, а не так, как, например, какой-либо мирской начальник – глава своих подчиненных²²⁹. – Тот же св. отец, в другом месте, поучает следующему: «Как мы – одно тело, так и Христос и Отец – одно. Итак, оказывается, что и Отец – Глава наш»²³⁰. «Totus Christus caput et corpus est», пишет бл. Августин, «Глава – Единородный Сын Божий, и тело Его – Церковь: Жених и невеста, duo in carne una»²³¹. Один из древнейших учителей Церкви называет Церковь «телом Трех»²³². св. Игнатий Богоносец в 9 гл. посл. к Траллианам пишет, что «Глава не может родиться отдельно, без членов». Христос есть Глава Церкви. Однако, нельзя забывать приэтом об участии и других Лиц Пресв. Троицы в домостроительстве нашего спасения. Христианский Бог есть Триединый. «О, чудное таинство!» – восклицает Климент Александрийский, «один Отец вселенной, один и Логос вселенной и один Дух Святый, повсюду сущий. Едина же и единственна Мать – Дева. Мне любезно назвать ее Церковью»²³³. «Основателем Церкви мог быть, – по словам митр. Макария²³⁴, – и, действительно, был один Триипостасный Бог». Проповедуя об одном только Христе и точно забывая о Боге Отце и Боге Духе Святом, сектанты до неузнаваемости исказили учение о Церкви²³⁵.

Подобным же образом и св. таинства церковные, совершителем которых, по учению православной Церкви, является Сам же вечный Первосвященник, в учении о Церкви, как теле Христовом, поставляются в должную от Самого Господа И. Христа зависимость. «И ныне», беседует св. И. Златоуст²³⁶, «присутствует Христос, трапезу сию украшаяй. Украсивый бо оную на вечери, Той и сию украшает ныне. Не человек бо есть, творяй предлежащая быти тело и кровь Христову, но Сам распеншийся за нас Христос». «Приношение сие²³⁷... есть то же самое, которое Христос ученикам подал. Ибо и сие не человеки освящают, но самый Той же, и оное освятивый». – Таинства же и, особенно, св. евхаристия (об этом сказано выше) представляют собою высочайшее выражение церковной жизни, подавая достойно приобщающимся их благодатные дары Св. Духа. В троично-ипостасном единстве с Богом Отцом и Св. Духом, Сам Господь Иисус Христос ниспосылает и благодатные дары²³⁸. Так близок Он и всегда к Своей Церкви, но здесь – в особенности, близок до нахождения каждым истинно верующим Христа – Господа в себе самом Ин.6:56; 14:23; близок, как нежный Жених к Своей «прекрасной возлюбленной» Песн.1:14, которая всецело принадлежит Ему, а Он ей Песн.6:3; близок, как непорочный Агнец, от века предопределенный на вольное заклание за Свою «царственную» «жену» Пс.44:10; Откр.19:7, которую возлюбил Он «крепкою, как смерть, любовью» Песн.8:6.

Если Церковь, как тело Христово, есть совершеннейшее орудие Самого Господа, «изливающего»²³⁹ истинную жизнь всем, ищущим её, и если эта жизнь получается только в единой Церкви, то не трудно будет решить вопрос о том: кто именно суть члены Церкви? Члены Церкви суть все, призванные к истинной жизни и стремящиеся к ней, разумно-нравственные существа; или, выражаясь словами Православного Катехизиса, «все истинно верующие, соединенные священным преданием веры, совокупно и преемственно, по устроению Божию, составляют из себя Церковь»²⁴⁰. Виденная св. Ермою «старица», по словам Пастыря, есть «Церковь Божия», поскольку «она создана прежде всего», и «ради её сотворен мир»²⁴¹. Кто же были члены этой домировой Церкви? Устоявшие в добре бесплотные духи, также призванные к истинной жизни, более человеков способные к её достижению и наслаждающиеся этой жизнью в непрестанном славословии Господа Ис.6:1–4; Откр.7:11.12. «Егда сотворены быша звезды», читается в книге Иова 38:7, «восхвалиша Мя гласом велиим вси Ангели Мои», – бывшие, по словам св. Андрея Критского²⁴², "οι θεωροι της πρώτης λαμπροτητος«, – все Ангелы, соединенные в Церковь святую о Господе, потому что св. Царепророк Давид призывает верующих славословить Бога не в отдельности друг от друга, но вместе и, притом, именно в св. Церкви. «Исповемся Тебе в Церкви мнозе» Пс.34:18; «да вознесут Его в Церкви людстей» Пс.106:32; ср. Пс.67:27. Совершеннейшие, по сравнению с нами, во всем, бесплотные силы совершеннее нас и по вере. они – верующие по преимуществу и, следовательно, именно в Церкви славословят Господа. «Кто во храме Божием», собеседует св. Василий Великий на 28 псалом, «тот не злословит и возвещает не суету, но «во храме Его всякий глаголет славу». Здесь стоят святые Ангелы и записывают твои слова... Занятие Ангелов – славословить Бога»²⁴³.

Св. Ап. Павел в Еф.1:10, 20–23 пишет, что Бог положил «в смотрение исполнения времен, возглавити всяческая о Христе, яже на небесех и яже на земли в Нем, воскресив Его от мертвых, и посадив одесную Себе на небесных, превыше всякаго начальства и власти, и силы и господства, и всякаго имене именуемого не точию в веце сем, но и во грядущем». В Кол.1:18–20 у того же Апостола читаем: «И Той (Христос) есть Глава телу Церкве, Иже есть начаток, перворожден из мертвых, яко да будет во всех Той первенству я, яко в Нем благоизволи всему исполнению вселитися, и тем примирити всяческая в Себе, умиротворив кровию креста Его, чрез Него, аще земная, аще ли небесная». Сюда же относится классический текст из Евр.12:18–24: «Не приступисте бо к горе осязаемей..., но приступисте к Сионстей горе, и ко граду Бога живаго, Иерусалиму небесному и тмам Ангелов, торжеству и Церкви первородных на небесех написанных, и Судии всех Богу, и духом праведник совершенных, и к Ходатаю завета новаго Иисусу».

Св. И. Златоуст пишет, что Церковь есть «место Ангелов, место Архангелов, Царствие Божие, само небо»²⁴⁴. Св. Ефрем Сирианин²⁴⁵ пишет, что «два столба храма Соломонова образуют собою приставленных от двух миров: от мира невидимого, т.е. духов, в служение посылаемых, от видимого – Пророков, Апостолов и их преемников». Бл. Августин²⁴⁶ именует Церковью «все искупленное гражданство». Он же пишет²⁴⁷: «итак, храм Божий, т.е. всей высочайшей Троицы, есть св. Церковь, объемлющая небо и землю». «Во Христе по плоти», читаем у св. Златоуста²⁴⁸, «Бог положил одну Главу для всех, для Ангелов и человеков». Бл. Феофилакт²⁴⁹ причисляет к Церкви «всех верующих, где бы они ни были». Объяснял смысл пения трисвятого, бл. Симеон, м. Солунский, пишет: «для того и внутрь сия от архиереев и вне от клириков и от народа поется: едина бо Церковь, Ангелов же и человеков, Христом бысть». Изъясняя слова символа веры: «во едину, святую, соборную и апостольскую Церковь», тот же блаженный Симеон пишет: «во едину сказано потому, что един Бог закона и благодати, что единою соделалась Церковь Ангелов и человеков, назданная на основании Апостол и Пророк»²⁵⁰. Замечательно, что бл. Симеон направляет приведенное толкование, как утверждает сам он, «против говорящих, что ветхозаветное противно евангельскому»²⁵¹. «Святый», по словам Николая Кавасилы, в его изъяснении Божественной литургии, «трижды взываемое, есть слово Ангелов; а слова: «Боже, крепкий и бессмертный, суть слова блаженного Давида...; помилуй нас – есть дело Церкви, ведающей и исповедующей единого Бога в Троице, чтобы показать частью согласие ветхого завета с новым, частью то, что чрез явление Христа, пренебесного и вместе земнородного, Ангелы и человеки составляют единую Церковь»²⁵². Еще ранее упомянутых архиепископов. св. И. Златоуст проповедал: «представь, в какие посвящен тайны ты, с кем вместе ты возносишь таинственную песнь, с кем взываешь «трисвятое». Научи находящихся вне, что ты ликовал вместе с Серафимами, что ты причислен к высшему сонму, – к лику Ангелов»²⁵³. «Прославь с пастырями (Рожденного)», поучает св. Григорий Богослов, «ликуй с Ангелами, воспой с Архангелами; да составится общее торжество небесных и земных Сил. Ибо я уверен, что небесные Силы радуются и торжествуют ныне с нами, потому что они человеколюбивы и боголюбивы»²⁵⁴.

Вслед за свв. отцами и наши богословы учат также о Церкви· в пространном смысле слова. «Самый обширный» смысл имени Церковь, пишет митр. Макарий²⁵⁵, «есть тот, по которому Церковью Христовою называется общество всех разумно-свободных существ, т.е. и Ангелов и людей». «Церковь, пишет тот же святитель, явилась в мире с тех пор, как только сотворен мир духовный»²⁵⁶. Московский митр. Филарет²⁵⁷ поучает: «вы, христиане, вступили в ближайшее духовное общение с небом в качестве граждан небесного Иерусалима». «Видимое в Церкви, по словам того же святителя²⁵⁸, проникнуто святым, невидимым». По словам е. Феофана²⁵⁹, в Церкви «Ангелы и человеки, и вся разумная тварь, объединившись, единому служат всеблагому Богу». «Церковь Христова, по словам Московского митр. Платона²⁶⁰, – при самом начале мира основана, хотя она под различными была состояниями». Тоже говорится в «Книге о вере» гл. 2. И в церковных песнях поется – в службе Ангел. 8 ноября, Песн.9, ст. 2: «Тя, неизреченно соединившего с небесным, Христе, земная, и едину Церковь совершивша Ангелов и человеков, непрестанно величаем»; «вознесена Тя видевши Церковь на кресте, Солнце праведное, ста в чине своем»²⁶¹. «Едино стадо бысть Ангел и человек», воспевается в церковных стихирах²⁶². «Соборы святых, пред Агнчим престолом, – читаем в изъяснении Божественной литургии²⁶³, – сопричислены к ликам Ангельских сил и составляют с ними одну торжествующую на небесах Церковь» Откр.4:5.19²⁶⁴. – «Какие совершенные члены,, «написанные на небесах», составляют Церковь?» спрашивает о. Иоанн Сергиев – и отвечает: «Разумею, во-первых, преблагословенную Матерь Его, затем свв. Ангелов, все небесные чины, затем Предтечу Иоанна, потом свв. Апостолов, Пророков, мучеников, бессребреников, праведных и всех святых»²⁶⁵. Св. Церковь есть, по одному прекрасному сравнению, корабль, плывущий по безбрежному и обуреваемому житейскому морю. На этом спасительном корабле «кормило правления держит Сам Господь наш Иисус Христос», как выражаются восточные патриархи²⁶⁶, а, по словам западного патриарха, св. папы Ипполита, Ангелы исполняют на том же корабле должность «гребцов»²⁶⁷. Но Кормчий есть Глава Церкви, следовательно и состоящие в должности гребцов суть члены Церкви, а не внешние только к ней приставники. Подобно тому, как участь путешествующих по морю вверена корабельщикам, так и св. Ангелам, гребцам корабля церковного, как говорит св. Василий Великий, «вверено охранение Церквей»²⁶⁸. Прощаясь с константинопольскою паствою, св. Григорий Богослов восклицал: «простите Ангелы, назиратели сея Церкви, и также моего здесь пребывания и отшествия отсюда»²⁶⁹. Св. Епифаний, упоминая об Ангелах-хранителях Церквей, называет их «стражами алтарей»²⁷⁰. «Для защищения паствы Божией», по уверению св. Амвросия»²⁷¹, «Господь поставил не только епископов, но и Ангелов определил».

Что касается, в частности, отдельных членов Церкви, то у каждого из них есть свой Ангел-хранитель. «Блюдите, да не презрите единого от малых сих», говорит Сам Господь наш И. Христос; «глаголю бо вам, яко Ангели их на небесех выну видят лице Отца Моего небесного» Мф.18:10. «Не вси ли суть служебной дуси, в служение посылаеми, за хотящих наследовати спасение?» – вопрошает в Евр.1св. Апостол Павел, – тот Апостол, который сильно обличал колоссян за неразумное служение Ангелам. «Безрассудно падмеваясь плотским своим умом» Кол.2:18, заблудшие смешали членов Церкви с её Главою, и посему начали воздавать Ангелам поклонение, приличное Самому Господу. Апостол и обличает за это колоссян и призывает их к тому, чтобы они держались не Ангелов, но «Главы, от Которой все тело, составами и связями будучи соединяемо и скрепляемо, растет возрастом Божиим» ст. 19. «Все тело», т.е. вся полнота Церкви, состоящей из Ангелов и человеков. Так изъясняют слова Апостола лучшие толковники. Так, например, Экумений пишет: «Христос есть Глава и Ангелов и человеков, как Творец и Устроитель всяческих. Из Него, то есть Христа, – все тело Церкви»²⁷². Так же толкуют рассматриваемый текст св. И. 3латоуст, бл. Феодорит , бл. Феофилакт и другие свв. отцы и учители Церкви, в духе которых изъясняет слова Апостола и наш отечественный богослов-толкователь, преосв. е. Феофан.

Следующими после Ангелов членами Церкви являются наши, почившие о Господе, братия и, особенно, прославленные святые. «Не о сих же молю токмо», – под которыми Господь разумел современных Его земной жизни верующих, собравшихся вокруг Него во время Его общественного служения, – «но и о верующих словесе их ради в Мя, да вен едино будут» Ин.17:20.21. Единство церковное, таким образом, по непреложным словам Самого Господа, обнимает всех верующих в Него, на пространстве всех времен.

По словам св. Григория Богослова, это суть «почетные члены тела Христова»²⁷³. «Что же такое едино тело?» – спрашивает св. И. Златоуст, изъясняя Еф.4:4, и отвечает: «верные всех мест вселенной, живущие, умершие и имеющие явиться на свет, а также угодившие Богу и до пришествия Христова составляют одно тело. Почему? Потому что и они познали Христа. Откуда это видно? «Авраам отец ваш», говорит, «рад бы был, дабы видел день Мой: и виде, и возрадовася» Ин.8:56. И еще: «аще бо бысте веровали», говорит, «Моисеови, веровали бысте убо и Мне: о Мне бо той писа и Пророки» 5:46. Действительно, не стали бы писать о том, о ком не знали, что сказать»²⁷⁴. В другом месте, тот же св. отец, изъясняя слова Апостола в Еф.2:17–22, пишет: «вы созданы в храм святый. Апостол опять возвращается к прежде приведенному им примеру и соединяет их со святыми, и самих святых, в свою очередь, соединяет со Христом. Значит, домостроительство нашего спасения началось еще до пришествия Христа»²⁷⁵. «Все святые, – пишет преп. Симеон, – суть воистину члены Христа Бога и, как члены, сочетаны с Ним и соединены с телом Его, так что Христос есть Глава, а все, от начала до последнего дня, святые – члены Его, и все они в совокупности составляют единое тело и как бы, так сказать, одного человека»²⁷⁶. По словам бл. Августина, «все искупленное гражданство, т.е. все собрате и общество святых, приносится Богу в жертву великим Архиереем»²⁷⁷. По учению Православного Катехизиса, «Церковь, будучи видима, поколику она есть на земли, и к ней принадлежат все православные христиане, живущие на земли, в то же время есть невидим а, поскольку она есть и на небе, и к ней принадлежат все скончавшиеся в истинной вере и святости». В другом месте Катехизис гласит следующее: Церковь называется соборною «потому, что она не ограничивается никаким местом, ни временем, ни народом, но заключает в себе истинно верующих всех мест, времен и народов». «В раю, насажденном на востоке», говорится далее в Катехизисе, «создана была и первая Церковь безгрешных прародителей: и там же, по грехопадении, положено новое основание Церкви спасаемых, в обетовании о Спасителе»²⁷⁸. Объясняя таинство причащения, Пр. Катехизис замечает, что на проскомидии «священнодействующий воспоминает всю Церковь, прославляет святых прославленных, молится о живых и умерших, особенно о предержащих властях». «Все истинно верующие, соединенные Священным Преданием веры, совокупно и преемственно, по устроению Божию, составляют из себя Церковь»²⁷⁹. Таковая, т.е. состоящая из земных и небесных, Христова Церковь, по словам Пр. Катехизиса, «есть одно духовное тело, имеет одну Главу, Христа, и одушевляется одним Духом Божиим». В подтверждение этой истины Пр. Катехизис приводит слова Апостола: «едино тело, един Дух, якоже и зване бысте во едином уповании звания вашего: един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог и Отец всех» Еф.4:4–6. [Мы уже приводили знаменитое толкование на это место св. И. Златоуста. Оно настолько ясно и определенно, что не требует никаких разъяснений]. По словам Московского митр. Филарета, «древние, вступая в завет с Богом, предстояли видимой горе Синайской и чувственным знамениям присутствия Божия: вы, христиане, вступая в завет с Богом и Христом, приступили к невидимой горе Сионской, вступили в ближайшее, духовное общение с небом, с величественным собором и Церковью духов праведных человеков, достигших духовного совершенства, «написанных на небесах», в качестве граждан небесного Иерусалима»²⁸⁰. «Отечество, из которого все мы странствуем», поучает тот же святитель, «есть рай. Отечество, которого все ищем, или должны искать, есть опять рай и небо»²⁸¹. «И те, которые отошли в другую жизнь, в Церкви суть, и те, которые живут, в Церкви суть», поучает преосв. е. Феофан. «Апостол не полагает разделения между ними. Церковь одна. Можно представлять себе только, что земная Церковь готовит материал, а само здание, в отделку, строится на небе»²⁸². «Сей Бог наш», гласит последование в неделю Православия, «промышляя и утверждая возлюбленное Свое достояние, святую Церковь, праотцов преступлением отпадших утешая неложным Своим словом, еще в ран основание ей положи». «Тот Самый», говорит св. Ефрем Сирин, «Кто дал повеление о ковчеге, устроил храм народу, и Кто соделал, все это, Тот же Самый водрузил св. Церковь. Истинное учение Пророки предали Апостолам. От Адама оно перешла к Ною, от Ноя простерлось до Авраама, от Авраама до Моисея, от Моисея до Давида, от Давида до пленения и от пленения вавилонского до Спасителя»²⁸³. О Воскресшем Спасителе «небеса убо достойно да веселятся, земля же да радуется: да празднует же мир, видимый же весь, и невидимый: Христос бо воста, Веселие вечное»²⁸⁴. Из вышеприведенных свидетельств Св. Писания, свв. отцев и учителей Церкви, её песнопений, Православного Катехизиса и наших выдающихся богословов явствует, что, понимаемая в обширном смысле слова, Церковь обнимает небо и землю и состоит из всех разумно-нравственных существ, стремящихся к истинной жизни в Боге.

* * *

Для определения объема Церкви необходимо принимать за точку отправления Божие призвание всех верующих к истинной жизни и получение ими её в Церкви. Жизнь есть ои, сущее; смерть же и её корень – грех, зло, не есть в истинном смысле сущее, а, наоборот, – несущее, μή ои, т.е. не долженствующее существовать. «Όντα 8έ έστι τά καλά, ούκ öντα δέ τά φαύλα», пишет св. Афанасий Алекс.²⁸⁵. Вот почему вышепоставленный вопрос о том кто суть члены Церкви? решается правильно лишь в том?» случае, когда богословы отправляются не от смерти, а от жизни, не от одной Голгофы, а, вслед за нею, и от живоносного гроба Господня²⁸⁶.

Слово Божие представляет в пользу высказанной мысли многочисленные свидетельства. В день Пятидесятницы, в. своей речи к народу, св. Ап. Петр говорит, между прочим, следующее: «Егоже Бог воскреси, разрешив болезни смертные». Замечательны дальнейшие слова Апостола «якоже не бяше можно держиму быти Ему от нея» Деян.2:24; ср. Пс.15:8–11. Вслед за своею Главою – Господом и мы, по словам Ап. Павла, «спогребохомся убо Ему крещением в смерть, да якоже воста Христос от мертвых славою Отчею, тако и мы во обновлении жизни ходити начнем» Рим.6:4. «Егда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в безсмертие, тогда будет слово написанное: пожерта бысть смерть победою. Где ти, смерте, жало? Где ти, аде, победа?!» 1Кор.15:54.55; ср. Иса.25:8; Ос.13:14. «Смерти празднуем умерщвление, адово разрушение, иного жития вечного начало», воспевает Церковь в праздник св. Пасхи. «Христос воскресе, смерть поправый, и мертвые воздвигнувый: людие веселитеся!..»

Что же касается Голгофской жертвы, то она в предвечном совете Божием предопределена была именно для того, чтобы грешные люди «убелили ризы своя в крови Агнчи» Откр.7:14. «Кровь Иисуса Христа, Сына Его», пишет Евангелист Иоанн, «очищает нас от всякаго греха» 1Ин.1:7. «Христос... Своею кровию вниде единою во святая, вечное искупление обретый» Евр.9:12. «Аще бо врази бывше примирихомся Богу смертию Сына Его, множае паче примирившеся спасемся в животе Его» Рим.5:10. «Кроплением Божия крове», воспевает св. Церковь, «да обновятся людие»²⁸⁷. И по учению Пр. Катехизиса, о пятом члене, «И. Христос дал нам ближайшее доказательство того, что страдания и смерть Его спасительны для нас человеков», – в Своем воскресении: «Он воскрес, и тем положил основание и нашему блаженному воскресению». Св. Софроний, патриарх Иерусалимский, поучает нас следующему: «Воскресенье так называется потому, что в этот день воскрес Христос; а имя его, κυριακή значит исцеление от Господа, ακος παρά κυριου, так как в этот день Господь исцелил Адамову болезнь»²⁸⁸. Итак, Голгофская жертва имеет церквезиждительное значение лишь в том смысле, что, как «очищающая нас от всякого греха», она делает верующих, – так сказать, – природоспособными к достижению истинной жизни в Христовой Церкви²⁸⁹. После вышеизложенного напрасно стали бы смущаться некоторые богословы вопросами вроде, например, такого: «а за Ангелов разве Христос страдал?» Этот вопрос может рождаться только у таких мыслителей, которые в рассуждении о Церкви берут во внимание исключительно учение об грехе, о падении, но опускают из виду учение о восстановлении нас во Христе, о приведении нас во двор Отчий, в общение с Богом и Его святыми. Но и на избранной ими самими позиции упомянутым богословам едва ли удобно будет утверждаться в виду того, что в духовно-нравственном мире все части тесно связаны между собою, так что нестроение в одной сопровождается сочувствием в других, или, пользуясь словами Апостола, «аще страждет един уд, с ним страждут вси уди» 1Кор.12:26. В другом месте тот же Апостол пишет: «чаяние бо твари откровения сынов Божиих чает: суете бо тварь повинуся не волею, но за повянувшего ю на уповании, яко и сама тварь свободится от работы нетления в свободу славы чад Божиих» Рим.8:19–21. «Суете бо тварь повинуся». Допустим, что под тварью разумеется один видимый мир. Это мир неразумных, несвободных и отчасти неодушевленных существ. Если, за грех прародителей, повинился суете даже этот неразумный мир, то как же не должен был повиниться суете мир бесплотных Сил, разумнейших и свободных, способных всем своим чистым духовным существом восчувствовать всю глубину человеческого падения и выстрадать ее, может быть, более сознательно, чем сами падшие и ослепленные грехом прародители? Соболезнование человекам со стороны Ангелов тем естественнее, что и им, человекам, даны были Ангелы-хранители²⁹⁰, однако, не могшие силою сохранить прародителей от грехопадения; тем естественнее, что, по горькому опыту падения в горнем мире – диавола и сообщников его. – Ангелы уже ведали, что значит подпасть греху и отдалиться от Бога²⁹¹. Блаженный Феодорит, е. Киррский, справедливо называемый διδάσκαλος μέγας, так изъясняет это место: «не видите ли, говорит Апостол, небо, землю, море, воздух, солнце, луну, всю видимую тварь, а сверх сего и невидимых тварей, Ангелов, Архангелов, Силы, Власти, Господства? Все это ожидает вашего усовершения»²⁹²! Так же толкуют это место н наши знаменитые экзегеты и, среди них, особенно, почивший епископ Феофан²⁹³. Итак, вся тварь, разумная и неразумная, ожидает нашего прославления, как еще не окончательно достигнутого; а такое ожидание, естественно, представляет собою уже известную степень страдания. Бесстрастно, ведь, только одно Божество. В 3 беседе на послание к Колоссянам св. Златоуст, – в объяснение слов Апостола: «яко в Нем благоизволи всему исполнению вселиться, и Тем примирить всяческая к Себе, умиротворив кровью креста Его, чрез Него, аще земная, аще ли небесная», – говорит следующее: «земля была отделена от неба, Ангелы находились во враждебном отношении к человекам, видя оскорбляема Господа своего»²⁹⁴. Также и по словам бл. Августина, Ангелы были некогда «враждебны» нам²⁹⁵. Вражда со стороны горнего мира – разве это не страдание? И разве искупление не простиралось и на этот мир в указанном (и только в указанном!) смысле? «Мы не можем знать, как кровь Иисуса Христа была благотворна и для Ангелов и для бывших во аде. Нечто она была благотворна для тех и других, этого не можем не знать», пишет бл. Иероним²⁹⁶. «Нас, падших, пришел Он», т.е. Господь И. Христос, «восставить», читается в толковании бл. Симеона, архиепископа Солунского, на символ веры²⁹⁷, «а не Ангелов. Но Ангелы получив и для себя величайшую пользу от домостроительства о нас Слова, – нашедши для себя путь к высшему восхождению в любви Божией и единении с Богом, радуются о нашем спасении». «Мы не можем знать, как отнеслись бы к нам Ангелы», пишет е. Феофан, «если б не примирение; но можем гадать по Ангелу, ставшему с мечем у входа в рай, и по тем случаям, как они потом поражали грешников»²⁹⁸. По словам митрополита Моск. Филарета, «Церковь не учит, чтобы Он Господь И. Христос умер и за Ангелов»²⁹⁹. Но «молитва Христу Богу, прославление Христа Бога, есть общее нам с Ангелами; к сему их и призываем: тело Христово – евхаристия – даровано человекам. Они, Ангелы, сослужат нашим таинствам, но и причащаются свв. тайн Божиих своим образом и чином небесным, для нас недоведомым»³⁰⁰. Итак, мы имеем общение с Ангелами в молитвах к Богу и в Его прославлении; и Ангелы приобщаются благодатных таинств, хотя и особым образом. По учению св. Дионисия Ареопагита, у них есть своя особая иерархия. По учению св. Ефрема Сирина³⁰¹ и Климента Алекс., земная Церковь есть подобие Церкви небесной... По учению св. Иринея Лионского , «на небесах есть алтарь и храм»³⁰². Подлинно, по словам св. И. Златоуста, Церковь «ничто же ино есть, разве само небо», и только в Церкви одной возможны в истинном их значении вышеупомянутыя выражения нашей религиозной жизни и наших отношений к Богу. В единой же Церкви является возможным и наше взаимообщение с Ангелами и с отшедшими братиями. «Есть таинственное видение невидимой славы Божией в храме для ока веры», пишет Московский святитель м. Филарет. «Не знают, что говорят те, которые на горе Господней, в селении славы Божией, хотят поставить себе мрачную кущу неведения, и думают, что здесь-то им «добро есть быти!»³⁰³.

Не более имеет для себя оснований и другое, проистекающее из того же источника, смущение касательно того, что Ангелы не крестились. Дело в том, что мы, грешные люди, крестимся «во оставление грехов» Деян.2:38; а так как Ангелы не грешили, то, естественно, они и не могут креститься во оставление грехов. Безгрешные и святые Ангелы и без крещения принадлежат к Христовой Церкви и тьмы тем их непрестанно славословят Господа – Жизнодавца в «небесном Иерусалиме» Иса.6:1–3; Откр.7:11.12; Евр.13:22.

Теперь рассмотрим четыре существенные свойства Церкви. Символ веры гласит о них следующими словами: «верую во едину, святую, соборную и апостольскую Церковь». Будем рассматривать её свойства по порядку. Мы «мнози едино тело есмы о Христе», έν Χριστώ Рим.12:5³⁰⁴,. «ибо единем Духом мы вси во едино тело крестихомся» 1Кор.12:13. «Составы» и «соузы», соединяющие и скрепляющие тело Христово, происходят, именно, из его Главы Кол. 2– и настолько объединяют верующих, что все они образуют из себя «как бы одного человека»³⁰⁵, имея одно сердце и одну душу³⁰⁶. – Единство Церкви не есть только внутреннее, но вместе и внешнее (Апостол строго отличает «един дух» от «единого тела» Еф.4:4), – единство, проявляющееся в единстве церковного устройства³⁰⁷, церковного Предания³⁰⁸, в письменных сношениях между отдельными Церквами³⁰⁹, во внешне проявляемом единстве епископства³¹⁰ и Церкви на соборах³¹¹. Это единство объемлет и небо и землю, и Ангелов и человеков, как находящихся еще в земном странствовании, так и достигнувших небесного отечества, – короче: объемлет всех и по всему и есть единство кафолическое³¹². «"Вышний Иерусалим» Гал.4– Церковь и рождающиеся в нем не рабы (св. Златоуст). Она – вышний Иерусалим», пишет пр. Феофан, «не потому, чтоб была на небе, но потому, что небесна по высоким совершенствам своим, по небесным, действующим в ней, силам, по тесной у союзу с небом, с коим она составляет единое целое»³¹³. Кафолическая Церковь, по словам св. Киприана Карфагенского, есть не только едина, но и единственна, una et sola est а Domino constituta³¹⁴.

Что же касается частных Церквей, или частей единой вселенской Церкви, то «отдельность видимого устройства их не препятствует им быть великими членами единого тела вселенской Церкви»³¹⁵: «Церковь едина, хотя, с возрастающим плодотворением расширяясь, дробится па множество»³¹⁶.·

«Аще ли начаток свят, то и примешение: н аще корень свят, то и ветви» Рим.11:16. Итак, начало второго свойства Церкви, – святости, в её Главе – Богочеловеке. Он – «лоза истинная», а мы – «ветви». Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и мы, если не будем соединены совершенным единством жизни с Господом И. Христом, а в Нем – с Богом Отцом и Св. Духом Ин.15:1–6. Мы, грешные, взятые в ограниченности своей греховной природы, можем «хвалиться только немощами своими» 2Кор.12:5, и, если еще находится в нас что-либо доброе, то это – дар Божественной благодати, так что каждый, вместе с Апостолом, должен сказать о себе: «благодатию же Божиею есмь, еже семь» 1Кор.15:10. Даже сравнительно совершеннейшая святость бесплотных духов и праведников является немощною в отношении к бесконечной и самосущей Божественной святости Иов.4:17.18. Сопоставив в связь с нашею греховностью сравнительное совершенство Ангелов и святых, и ограниченность их святости пред бесконечною . Божиею святостью, с одной стороны, а с другой, – наше христианское призвание к посильному богоуподоблению Мф.: 48, мы придем к такому заключению, что в каждый момент своей жизни мы должны стремиться к нравственному совершенству и, в то же время, по немощи своей конечной природы, постоянно как бы упраздняться пред совершеннейшею святостью Бесконечного Рим.11:33–36.

Итак, святостью членов ли Церкви (и, особенно, находящихся в земном странствовании) обусловливается её святость? Отнюдь нет, потому что, в таком случае, Церковь никогда не достигала бы своей цели, по которой она необходимо должна быть совершенством и представляется в каждый данный момент, действительно, таковым Еф.5:25–27. В таком случае получилось бы отрицание Церковью себя самой, потому что, если бы Церковь имела источник святости в самих членах тела церковного, а не в своей Главе, то следовало бы, что Глава её получает святость от тела Церкви и, таким образом, оказалась бы несовершенною Сама Глава этого тела; – так необходимо выходит при несообразном с существом Церкви предположении о движении жизни её снизу вверх³¹⁷. Поэтому, не поступаясь святостью Церкви, следует смотреть на процесс церковной жизни так, как он действительно происходит в Церкви, а именно – сверху вниз, что вполне подтверждается библейским и святоотеческим о ней учениями³¹⁸.

Исходя из таких оснований, а также, по примеру своего Главы, Христа Спасителя, пришедшего призвать не праведников, но грешников к покаянию Мф.9:13, православная Церковь считает своими членами не одних праведников, но и грешников³¹⁹. «Как член естественного тела никогда не престает быть членом, разве чрез невозвратное отсечение и совершенную смерть, так человек, облекшийся в крещении во Христа, никогда не престает быть членом тела Христова, разве чрез невозвратное отпадение от Церкви Христовой и вечную смерть»³²⁰. В таком случае «или видимым действием церковной власти, или невидимым действием суда Божия, как мертвый член, он отсекается от тела Церкви»³²¹, остающейся чуждою «скверны, или порока» Еф.5:27. Чтобы не приписать самой Церкви тех недостатков, которые принадлежат в большей или меньшей степени каждому христианину 1Ин.1:8, для этого необходимо строго различать между Церковью и её членами. Каждый из них в отдельности не составит Церкви, равно и Церковь не есть только численное множество, составленное из отдельных единиц, но возглавляемое Самим Господом и состоящее из общества верующих в Него тело Христово. Церковь свята, но каждый из нас грешен. Свв. отцы и учители Церкви, в совершеннейшем благоговении пред святостью Церкви, с одной стороны, с другой – не закрывали глаз пред пороками и заблуждениями недостойных её членов и грозно изобличали за это последних. Пусть говорит за нас св. Григорий Богослов. В своем знаменитом первом слове³²² он прямо заявляет, что «вести любомудрую жизнь лучше, нежели принять на себя власть в такие времена, когда, смотря на людское крушение и мятежи, всего вожделеннее бегом бежать из общества, удалиться в надежный приют, укрыться от бури и тьмы лукавого; когда члены одного тела взаимно враждуют; когда исчезает последний остаток любви, а, с другой стороны, слово: иерей, потому что, по Писанию, «излияся уничижение на князи» Пс.16:40, признается одним пустым именем. Ныне изгнан из сердца всякий страх, и его место заступило бесстыдство, αναίδεια. Все мы благочестивы единственно потому, что осуждаем нечестие других; а суд предоставляем людям безбожным, повергаем святая псам, бросаем бисером пред свиньями. Мы сами (о жалкие!) тщательно выполняем желания врагов, и не стыдимся любодействовать в «начинаниях» своих Пс.109:5. Моавитяне и аммонитяне³²³, которым не дозволено входить в Церковь Господню, у нас свободно ходят в самом святилище. Для всех отверзли мы не врата правды, но двери злословия и наглости друг против друга... Что ныне хвалим, то завтра охуждаем; что другие порицают, тому дивимся; охотно поблажаем во всем нечестию – столько мы великодушны к пороку!»³²⁴ «Ныне есть люди, которые с крайним невежеством и с наглостью сами стоят за малости и вовсе неполезные вещи, и всякого, кого только могут, принимают в сообщники зла; а все сие прикрывают»³²⁵. «При всем том», продолжает св. Григорий,, «не боюсь я внешней брани и восстающего ныне на Церкви зверя³²⁶ – сей полноты лукавого. На все есть у меня одно врачевание, один путь к победе,, и это (похвалюсь во Христе!) смерть за Христа»³²⁷. «Наше отечество», говорит в другом месте св. Григорий, – «горний Иерусалим, которого никакой Антиох не отважится держать в осаде и не понадеется взять: так он крепок и неодолим!»³²⁸. Св. И. Златоуст горестно восклицает по поводу церковных нестроений своего времени: «беззаконники, обремененные тысячей преступлений», говорит он, «вторглись в Церкви; откупщики, ώνηταί, сделались настоятелями!»³²⁹. «Много дней протекло с того времени», поучает он в другом месте, «как на земле Церковь превращена и повержена долу, как все одинаково рабствуют греху, а особенно те, на которых лежит ответственность управления»³³⁰. Приведенные слова свв. отцев очень ясны и поучительны.

Так как Господь И. Христос «всем человеком хощет спастися» 1Тим.2:4, и так как наше спасение есть полное и совершенное Рим.5:15–20; 14:7–9; Иак.2:10, то и Церковь, эта единственная для верующих сокровищница истинной жизни, по благодатной связи с Божественною своею Главою, отверзает «райские двери» также для всех, ищущих спасения. Церковь есть кафолическая³³¹. Это наименование Церкви очень знаменательно и потому заслуживает особенного внимания со стороны православного исследователя, как само по себе, так и в виду некоторых, в отношении рассматриваемого предмета, недоразумений. Кафолическая Церковь – это не вполне одно и тоже, что вселенская Церковь; καθολική εκκλησία не тождественна с οικουμενική. Говорят: вселенская Церковь, кафолическая Церковь, вселенский собор, но не говорят кафолический собор. Мы нисколько не отрицаем того, что слово καθολικός – из κατά и öλα, с подразумеваемым εθνη, народы – может иметь и значение всемирной; но утверждаем, что не в таком смысле было понято оно словенскими первоучителями, свв. Мефодием и Кириллом. Им и на мысль не приходило определять Церковь географически или этнографически. Такое определение было несогласно с их богословским умозрением. Церковь – не народное собрание, в котором дела решаются большинством голосов. Еще св. Афанасий Великий эту мысль выразил следующими словами: «толпы, не повинующейся убеждениям, следует страшиться, но отнюдь не доверять ей. Возможно ли, чтобы мириады людей убедили меня принимать день за ночь»³³²?! Дело не в количественном, а в качественном превосходстве истины над заблуждением. Было время, когда земная Церковь заключалась в одной Сионской горнице Деян.1:13; 2:1–4; или, когда, во время арианских смут, православие представлялось сравнительно незначительным меньшинством его самоотверженных исповедников. И, однако же, окруженная отовсюду и беспощадно гонимая своими врагами Церковь еще никогда, по крайней мере для беспристрастного взора, не сияла так своим животворным светом, как именно в эти годины ниспосланных ей испытаний. Поистине, в немощном сосуде благодати «совершалась» всепобеждающая Божественная «сила» 2Кор.12:9.

Именем öλος называется такой предмет, части которого не представимы без целого, – без того главного, которым они связуются во единое тело. Каждая часть здесь является образом целого. Земная или небесная Церковь, – та и другая представляют собою кафолическую Церковь, ибо, по словам св. Игнатия Богоносца, «где Христос Иисус, там и кафолическая Церковь»³³³, «Христос же, как «Бог», пребывает везде»³³⁴, не на земле только, но вместе и на небе, особенно же после Своего вознесения на небо с прославленным телом, хотя и обетовал пребывать с верующими во вся дни Мф.28:20. Следовательно, слова символа относятся не к одной земной Церкви, но вместе и к небесной, что мы и видели выше в толковании символа блаженным Симеоном, архиепископом Солунским. Так и в Православном Катехизисе говорится о том, что «ей собственно», именно «кафолической» Церкви, т.е. «не ограничиваемой никаким местом, ни временем, ни народом», «принадлежат высокие обетования, что «врата адова не одолеют ей», что Господь «пребудет» с нею «до скончания века"», и, далее, что к Церкви Христовой «принадлежат» не одни, находящиеся па земле, человеки, но и «все скончавшиеся в истинной вере и святости»³³⁵.

Возвратимся к свв. первоучителям. Они остановились на слове «соборный». Собор выражает идею собрания не только в смысле проявленного, видимого соединения многих в каком либо месте, но и в более общем смысле выражает идею единства во множестве. Церковь кафолическая есть Церковь по всему, или по единству всех, καθ öλον των πιστευόντων, Церковь свободного единодушия, единодушия полного; Церковь, в которой исчезли народности, нет ни греков, ни варваров, нет различий по состоянию, нет ни рабовладельцев, ни рабов... Отторгшиеся от Церкви инославные позабыли истинный смысл кафоличества. Для римлян Церковь представляется κατά τον επίσκοπον της: "Ρώμης, т.е. по разумению римского епископа. Между тем, она, по истинному разумению символа, есть Церковь καθ öλον, по разумению всех в их единстве, Церковь, каковою она была до западного раскола и каковою остается у тех, кого Господь предохранил от заблуждения, ибо западный раскол есть ересь против догмата о единстве Церкви. По учению Ап. Павла, мы «мнози едино тело, есмы о Христе, а по единому, друг другу уди», из которых каждый совершает свое особенное, от Самого Господа ему назначенное, служение тем даром, который он получил от Бога Рим.12:4; 1Кор.12:6.14. И подобно тому, как члены человеческого тела прежде всего призваны к созиданию тела, а уже в нем и чрез него – к созиданию своего благополучия, так, при действии в свою меру каждого члена, как все тело Церкви получает «возращение», так в Нем и его отдельные члены Еф.4:12–16.

Апостол как бы предвидел то превратное понимание тела, по которому оно является чем-то наподобие беспорядочной массы совершенно одинаковых между собою и бесполезных для тела частей (какою является тело церковное пред папою, упразднившим соборность Церкви), и потому со всею решительностью опровергает такое заблуждение. «Аще речет нога, яко несмь рука, несмь от тела: еда сего ради несть от тела? И аще речет ухо, яко несмь око, несмь от тела: еда сего ради несть от тела» 1Кор.12:15.16? Т.е., понятием Церкви, как общества верующих, образующих тело Христово, не только не исключается, а необходимо предполагается множественность составляющих его членов, с отличительными особенностями их служения. В самом деле, «аще ли быша все един уд, где тело?» опять спрашивает Апостол – ст. 19. Тела не было бы: вместо тела получился бы беспорядочный состав несоединенных между собою совершенным единством жизни частей. Между тем как, именно, разнообразием членов тела Христова обусловливается их необходимость для целого тела и друг для друга³³⁶. «Не может же око рещи руце: не требе ми еси, или паки глава ногам: не требе ми есте» – ст. 21. Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее, и мы прилагаем большее попечение к наименее благородным членам нашего тела – ст. 22. 23. Отсюда, для созидания тела Христова необходимы все члены и только в этом смысле они равны между собою; между ними существует равенство необходимости их в служении, равенства долга, но не чести и преобладания одних над другими. В первом случае получается христианское всесвященство³³⁷, а во втором – разные виды служений и, в особенности, церковно-иерархическое служение 1Петр.2:9.10; ср. 1Кор.12:28–30. «Как в теле», пишет св. Григорий Богослов, «иное начальствует и как бы председательствует, а иное состоит под начальством и управлением; так и в Церквах... Бог постановил, чтобы одни, для кого сие· полезнее, словом и делом направляемые к своему долгу, оставались пасомыми и подначальными; а другие, стоящие выше прочих по добродетели и близости к Богу, были пастырями и учителями к совершению Церкви, и имели к другим такое же отношение, какое душа к телу... Поскольку хорошо и справедливо быть начальникам и подначальным; то, по моему мнению, равно худо и в одинаковой мере противно порядку, как всем желать начальства, так и никому не принимать оного на себя. Когда бы все стали избегать сего начальствования, или, правильнее назвать, служения; тогда бы прекрасной полноте Церкви не доставало значительнейшего, и она не была бы уже прекрасною... Нимало не странно и не вне порядка, что многие богомудрые из подначальных восходят на степень начальника; сие не вопреки правилам, какие предписывает любомудрие, и не предосудительно; равно как и то, что искусному корабельщику дают управлять корабельным носом, а тому, кто, управляя носом, умеет наблюдать ветры, поверяют кормило»³³⁸.

Что касается церковно-иерархического служения, то оно, в преимущественном смысле, есть, именно, «служение», διακονία. потому – что Церкви не только чужды начала мирского господства Лк.22:25, но, по примеру Самого Пастыреначальника, Господа И. Христа, Который «не прииде, да послужат Ему, но послужити» Мф.20:28, и Его преемники, – пастыри Церкви, призваны, прежде всего, к служению и, притом, в высшей степени .высокому и ответственному, за которое они должны будут дать строгий отчет на страшном суде Самому Господу Деян.20:28; 1Тим.4:14; Откр.3:14–16³³⁹. Поэтому, в рассуждении епископского достоинства, совершенно точно выражались в древней Церкви, что епископ не столько получает те или другие права, сколько на него возлагается тяжелых забот и ответственности за благосостояние вверенной ему Церкви³⁴⁰, и потому епископскую должность называли διακονία³⁴¹ и λειτουργία³⁴², а епископов – служителями Церкви Божией. «Мысли» о трудностях пастырского служения, пишет о себе св. Григорий Богослов, «не оставляют меня день и ночь, сушат во мне мозг, истощают плоть, лишают бодрости, не позволяют ходить с подъятым высоко взорами. Сие смиряет мое сердце, сокращает ум, налагает узы на язык, и заставляет думать не о начальстве, не об исправлении и назидании других, – что требует избытка дарований, – но о том, как самому избежать грядущего гнева и сколько-нибудь стереть с себя ржавчину пороков. Надобно прежде самому очиститься, потом уже очищать; умудриться, потом умудрять; стать светом, потом просвещать; приблизиться к Богу, потом приводить к Нему других; осветиться, потом освящать»³⁴³. – Так как члены тела, по Своему благоизволению, располагает Сам Бог 1Кор.12и так как во всех их служениях «действует един и тойжде Дух, разделяя властию коемуждо якоже хощет», то, следовательно, и церковно-иерархическое служение основывается на особом Божественном посланничестве Ин.20:21; Рим.10:15; Евр.5:4, запечатлеваемом Церковью в таинстве священства Деян.20:28; 1Тим.4:14; Евр.5:4³⁴⁴, а не есть, как полагают протестанты, произведение позднейшей истории Церкви, порожденное эгоистическим любоначалием отдельных лиц, занявших в пресвитериуме место епископа.

Так, свидетельствами Св. Писания и Св. Предания, словами Самого Господа и Его Апостолов, а также свв. отцев и учителей Церкви опровергаются еретические заблуждения инославных и наших отечественных церквеотступников, дерзающих прилагать к своим самочинным сборищам имя Церкви. Пусть они наперед покажут свою принадлежность· к последней. Но своею гордыней и враждой на Церковь они свидетельствуют о противном. Мало здесь помогут сектантам их общие и туманные рассуждения на тему о· спасении вообще. Дело в том, что Церковь, как мы говорили о ней в своем месте³⁴⁵, не есть отвлеченное понятие, а живая действительность; Церковь существует на небе· и на земле, в соответствующих тому и другому бытию видах. Церковь на земле есть историческая действительность, подчиненная Божественною волей законам исторического существования: она не развивается, но «возрастает в святый Храм о Господе» Еф.2:21. Это возрастание верующих на земле происходит под непосредственным водительством Самого Господа Иисуса Христа и Духа Святого, и залогом этого водительства служит богоустановленная церковная иерархия и свв. таинства. Сам «Дух» Божий «разделяет властию коемуждо якоже хощет» церковно-иерархические служения 1Кор.12для управления верующими и для сообщения им благодати посредством свв. таинств, – и это высокое достоинство церковного пастырства вселяет в верующих твердую веру в то, что они ведутся пастырями Церкви правильным путем к небесному отечеству, что, следовательно, чрез пастырей их пасет Сам Пастыреначальник. Поэтому, не признавая богоучрежденной церковной иерархии, и, тщетно отыскивая ее для себя па небе, – ибо небесная Церковь также не признает своими отступников от Церкви земной. – и, не имея седмеричного числа таинств, церквеотступники становятся в безвыходное положение людей, отторгнутых и от истинной Церкви и от богоположенных в ней законов исторического существования. «Пусть еретики покажут происхождение своих церквей», заметим мы им словами Тертуллиана, «пусть развернут порядок своих епископов, восходящий чрез преемство от начала, так, чтобы первый епископ имел посредником и предшественником кого-либо из Апостолов, или апостольских мужей, обращавшихся, однако, с Апостолами»³⁴⁶. Высказанному требованию церквеотступники, как это само собою понятно, не удовлетворят до скончания века, и потому совершенно несправедливо называют свои общества Церковью.

Таким образом, не в безусловном равенстве членов Церкви состоит её кафоличество, ибо этим разрушалось бы самое тело Христово, а в посильном для каждого члена созидании тела, и притом так, чтобы каждый во всей своей жизни стремился исполняться духом Христовым. Не даром Сам Спаситель требует от каждого, хотящего идти за Ним, взять крест свой Мф.10:38; 16и быть готовым на самые тяжёлые, лишения и страдания Мф.20:23. 26–28; Ин.13:5; 15:20. Равным образом и поучению Апостолов мы должны постоянно распинать в себе «ветхого человека» и «носить в теле своем мертвость Господа Иисуса» Рим.6:6–8; 2Кор.4–10 для того, чтобы, по мере умножения в нас страданий Христовых, умножалось Христом и наше утешение 2Кор.1:5. Совлекши с себя ветхого человека и облекшись во Христа Гал.3:27, мы должны неустанно стремиться к возможно более полному Его в нас вселению Гал.2:20, даже до усвоения себе Христовых чувствований Флп.2:5 так, чтобы нам быть «Богоносцами и храмоносцами, Христоносцами и святоносцами, во всех отношениях украшенными заповедями И. Христа³⁴⁷. «Если ты – тело Христово», поучает св. И. Златоуст, «то неси крест, ибо и Он нес; переноси заплевания, заушения, прободение гвоздьми: таково было Его тело, хотя оно было безгрешно»³⁴⁸.

Равным образом и в полном своем составе вся Церковь Христова является продолжающею совершенное Господом дело человеческого спасения. И, что касается, в частности, «воинствующей» Церкви, то в исторических судьбах своих она переживает такую же страдальческую жизнь, какою во дни плоти Своей жил Сам Искупитель. Эта Церковь, поистине, может сказать о себе словами Апостола: «живу же не к тому аз, но живет во мне Христос Гал.2:20. Все то, что заключается животворного в Церкви, есть как бы отражение жизни Самого Господа И. Христа³⁴⁹.

Подобно родившемуся в безвестном Вифлееме, Господу Иисусу Христу, и воинствующая Церковь так же безвестно начала свою историю; подобно Ему и она постоянно терпела и терпит всевозможные гонения от своих врагов; подобно тому, как Он переносил уничижение и бедность, так и Церковь, в годины испытаний, разделяет с Ним туже участь; как Он был ненавистен «книжникам » и «фарисеям», «законникам» и «лицемерам», так и она не переставала терпеть от подобных им врагов различные преследования; как Он находил Себе верующих преимущественно среди простых и бедных людей, так и в ней ищут себе спасения более все те же «буии мира» и немощные; как Он не гнушался ни мытарей, ни грешников, так и она не затворяет от них дверей своего царствия; но как у Него из двенадцати Апостолов нашелся один предатель, так и у неё находятся свои изменники; как Он претерпел крестную смерть, так и она имеет у себя великий сонм мучеников; как Он воскрес и по вознесении Своем пребывает во славе Отчей, так и она, по окончании земного странствования Своего, как «царица предстанет одесную Его» Пс.44:10 в небесном царстве, в вечной славе которого и теперь уже царствует «торжествующая» Церковь... Говоря кратко, Иисус Христос «действует и ныне, подобно как действовал от начала;... действует в малом, равно как в великом; действует как во всей Церкви, так и во всех верующих. Он «воображается в них«» и «»живет в них"» Гал.2:20; 4:19³⁵⁰.

Как благодатная Глава Церкви, Господь И. Христос, есть истинная жизнь Ин.14:6, так и тело Его, св. Церковь, есть «полнота» божественной жизни Еф.1:28. Но всякая, а тем более истинная, жизнь есть понятие в высшей степени деятельное.

Подобно солнцу, рассевающему своими лучами ночную тьму, по исполнении времен «посла Бог Сына Своего, рождаемого от жены, бываема под законом, да подзаконные искупить» Гал.4:4. В этом смысле Господь И. Христос поистине есть «Апостол и Архиерей нашего исповедания» Евр.8:1³⁵¹. «Темже и спасти до конца может приходящих чрез Него к Богу, всегда жив Сый, во еже ходатайствовати о них» Евр.7:25.

Посланничество Господа, как средство для человеческого спасения, и это спасение, как цель посланничества, являются весьма тесно соединенными одно с другим, выражая собою вечно живое благоизволение Божие о спасении «всех человеков» 1Тим.2:4. – Равным образом и Сам Господь И. Христос как в начале Своего служения «посла», άπέστειλεν, «обанадесять ученики Своя ко овцам погибшим дому Израилева» Мф.10:1.5.6, так и в конце, пред Своим вознесением, опять послал их на проповедь следующими словами: «шедше убо научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам» Мф.28:19.20. И, действительно, Апостолы были «свидетелями» Господними «даже до последних земли» Деян.1:8; имея Самого Господа И. Христа краеугольным камнем, они и сами легли в основание устроенной ими Церкви Еф.2, 20³⁵².

Подобно тому, как человеческое тело стремится усвоить себе привходящие в него элементы, так и тело Христово – Церковь ищет уподобить себе мир и привести его ко Христу³⁵³. Для того и основана Церковь, для того она и вручена, именно, Апостолам, Божиим посланникам, потому что она, как сама послана в мир, так и от себя посылает в него своих Апостолов Рим.10:15. «Ибо ей вверен свет Божий, и потому «Премудрость Божия, чрез которую Он спасает всех людей, воспевает па торжище, и на дорогах смело выступает она, на стенах смело проповедует она и постоянно вещает при городских воротах». Ибо повсюду Церковь возвещает истину, и она есть седьмисвещный светильник, носящий свет Христов»³⁵⁴. Поэтому будет справедливо заметить, что уже в смысле посланничества для спасения мира Церковь есть апостольская, ибо απόστολος происходит от άποστολή, а не αποστολή от απόστολος³⁵⁵.

Но для того, чтобы исполнять свое апостольское назначение, Церковь, по своему существу, должна быть, именно, таковою, каковою она была при жизни самих Апостолов. Подобно тому, как жизнь только одного первозданного человека непосредственно вышла из рук Самого Творца, будучи обусловлена в своем продолжении естественным рождением, так и Божественная жизнь возрождалась только там, где жили и действовали Апостолы; и как в то время желающие сподоблялись Св. Духа только посредством посланников Божиих, так и во все последующие времена верующие получают его путем преемственного восхождения к Апостолам чрез богоучрежденное епископство³⁵⁶. Все существенное, чем владела Церковь при Апостолах, находится и должно находиться в ней вовеки. В этом смысле апостольство Церкви некоторыми справедливо отождествляется с её неизменностью³⁵⁷, а самая Церковь, «сохраняющая от Апостолов и учение и преемство даров Св. Духа чрез священное рукоположение, называется православною, или правоверующею», как гласит Пр. Катехизис³⁵⁸.

Итак, в своем настоящем Церковь неразрывно соединена со всем прошедшим и с будущим. Тело, в этом случае, опять согласуется с своею Главою, Господом И. Христом, Который «вчера и днесь тойже, и во веки» Евр.13:8. Такова же и Церковь. На этом её свойстве основывается нахождение в ней того, что. в рассуждении естественного человека; в известном (и более или менее отдаленном!) смысле, напоминает единство самосознания, в рассуждении отдельного народа называется национальным гением, а в отношении Церкви является церковным Преданием. Все, чуждое нашего самосознания и народного гения, как бы выталкивается вон, оставляя место такому содержанию, которое согласуется с природою отдельного лица и народа. Подобно этому и Церковь не допускает у себя, ничего противного своей природе. «Где Церковь, там и Дух Божий, и где Дух Божий, там Церковь и всякая благодать. Дух же – истина»³⁵⁹. И подобно тому, как, с исчезновением самосознания в отдельном человеке и национального духа в народе, наступает разложение жизни, так и Церковь, поскольку она есть носительница истинной жизни, совершенно не может существовать без Предания³⁶⁰. Поэтому и св. Апостол обращается к верующим с решительным увещанием – всеми силами сохранять церковное Предание: «темже убо, братие, стойте и держите Предания, имже научистеся или словом, или посланием нашим» 2Сол.2:15. Не держащийся церковного Предания не может содержать в чистоте и христианскую веру, как это и видно на примере отделившихся от Церкви инославных общин и наших сектантов, «примешивающих к яду учения И. Христа»³⁶¹ и «пьющих из болота гнилую воду»³⁶², Церковь, как духовное тело Христово, живет извнутри себя раскрывающеюся жизнью. Все таинства и все церковное богослужение, Священное Писание и Предание, догматическое и нравственное учение, молитвы и св. обряды получают свое истинное значение не сами по себе, как только внешние действия, но, именно, как выражение живущего в Церкви Духа Божия, действующего и в таинствах, и в богослужении, и в учении, и в молитве и во всей христианской жизни.

Отсюда происходит то, что на какую бы сторону церковной жизни мы ни обратили внимание, повсюду внутреннее в ней сопровождается внешним, и, наоборот, последнее служит выражением первого³⁶³. Так, например, вера не есть только логическая – бесовская, по Ик.2:19, уверенность в бытии Божием, но и цельное устроение внутренней и внешней жизни и деятельности верующего; молитва не есть только ряд внутренне-переживаемых религиозных состояний, но она необходимо выражается и в слове, и в коленопреклонении и в слезах; Слово Божие не есть только одни священные книги, но и неписанное Предание, – плод того же, исполняющего Церковь, Духа Божия и т.п. Вот отчего, по суду Церкви, неизмеримо «более ценен благочестивый (хотя и) простой христианин, чем порочный и бесстыдный софист»³⁶⁴, как бы, по-видимому, высоко он ни был образован и как бы хорошо ни рассуждал он об истинности христианства (нисколько, однако, не прилагая усилия осуществить его в своей жизни). Поэтому, далее, Церковь осуждает как болезненный мистицизм (только не здравую мистику!), отрицающий всякое значение за внешнею стороною церковной жизни, так и противоположное ему учение различных сект с крайним ригористическим направлением³⁶⁵.

Подобно своему Основателю, Господу И. Христу, пришедшему для спасения человеков, и «во дни Своей плоти» не только не избегавшему, а, напротив, обращавшемуся большею частью среди грешников и мытарей, и Церковь Христова, как продолжающая на земле совершенное Господом дело человеческого спасения, поскольку она есть историческое явление, – существует в том же греховном мире и потому, естественно, не может не принимать готовых форм общинной жизни, поскольку в них нет чего-либо противного духу христианства. Но как Богочеловек остался совершенно чужд греха, так и Его Церковь остается непричастною никакой скверне или пороку. Отсюда, православие осуждает протестантское лжеучение о невидимой Церкви, полагая, что непреложное основание видимости Церкви находится в вочеловечении Божественного Слова: «и Слово плоть бысть» Ин.1:14. Если бы Оно могло проникнуть в сердце человека без видимых посредств, то, в таком случае, Оно основало бы на земле только невидимую Церковь³⁶⁶. Но, сделавшись плотию, Слово самооткрылось во внешне-восприемлемом человеческом образе. Оно, как Богочеловек, проповедовало человекам, страдало и действовало по человеческому образу, чтобы снова приобрести их для Царствия Божия. Как видно, избранное средство вполне сообразовалось с обусловленным природою человека способом домостроительства человеческого спасения. Но если Бог устроил наше спасение чрез воплотившееся Слово, то здесь обозначена и та форма, в какой должно было продолжаться это устроение и по вознесении Богочеловека на небо. Проповедь Евангелия, действительно, вверена была видимому человеческому посредству. Приуготовленные благодатью Божией к своему служению и уполномоченные на то Церковью, люди должны были приводить людей к новой благодатной жизни во Христе Мф.28:19.20. Психологически понятно, что эта жизнь не есть совокупность или ряд одних внутренне-переживаемых человеком состояний без внешнего их обнаружения. Христианское благочестие не составляет неотъемлемой принадлежности только внутренних тайников человеческого духа, а необходимо проявляется также и во всей внешней жизни и деятельности христианина. Благодатный свет жизни во Христе не таится под спудом, – в верующем сердце, но одновременно светит и совне пред людьми, и они видят обнаружение истинной жизни в добрых делах христианина Мф.5:16; равно и христианская любовь не скрывается только в незримых глубинах человеческого духа, но проявляется и вовне с такими характерными чертами, что «мир» по ним узнает, именно, Христовых исповедников Ин.13:85; 17:23³⁶⁷.

Кратко, но выразительно свидетельствуют о Церкви в её существе и свойствах восточные патриархи. По словам восточных патриархов³⁶⁸, мы «веруем, как и научены верить, в так именуемую и в самой вещи таковую³⁶⁹ (а не как лжемудрствуют еретики, относящие существенные свойства Церкви к Церкви воинствующей только per synecdochen, и учащие только об ecclesia invisibilis, как об истинной Церкви³⁷⁰, то есть, святую, вселенскую³⁷¹, апостольскую Церковь (а не как лжеучат еретики, называя земную Церковь унизительными именами: вавилонской блудницей, царством антихриста и т. п.), которая объемлет всех и повсюду³⁷², кто бы они ни были, верующих во Христа (а не представляет собою только congregatio sanctorum³⁷³, исключающее грешников из числа членов Церкви), которые ныне, находясь в земном странствовании, не водворились еще в отечестве [небесном]³⁷⁴ (в котором, понимаемом в истинном значении слова, как рай³⁷⁵, или Царство небесное, действительно, только одни праведные будут блаженствовать, как они одни представляют собою навеки и невозвратно принадлежащих Христу членов Его тела – Церкви). Но отнюдь не смешиваем (еретики смешивают) Церкви странствующей с Церковью, достигшею отечества (и, могут прибавить православные, не прибегаем к преступным средствам для осуществления недостижимого, т.е. насильственного осуществления Царства небесного на земле, каковы, например, самовольное превозношение римской половины христианского мира над вселенскою Церковью и присвоение себе папами небывалого дотоле самозваного видимого главенства в Церкви, учреждение инквизиции, многократные и злополучные реформации, стремившиеся подчас военной силой водворить Царство небесное на земле и т.п.), потому только, как думают³⁷⁶ некоторые из еретиков, что та и другая существует; что обе они составляют как бы два стада одного Архипастыря Бога и освящаются одним Св. Духом (из правильных посылок: един Пастырь и един Св. Дух-Освятитель еретики сделали ложный вывод о полнейшем [долженствующем быть] тождестве земной Церкви с Церковью небесною. Следовало заключать только к единству Церкви; но отделившиеся от неё потеряли свет истины и смешали единство с тождеством, что и подтверждается дальнейшими словами послания). Такое смешение их неуместно и невозможно; поскольку одна воинствует и находится еще на пути, а другая торжествует уже победу, достигла отечества и получила награду, что последует и со всею вселенскою Церковью³⁷⁷ (в которой земное и небесное, временное и вечное, соединены одно с другим подобно тому, как в Богочеловеке соединено Божество с человечеством, т.е. неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно. Так и быть должно, потому что Церковь, творение Триединого Бога, носит печать своего Создателя и, особенно, своей Главы – Господа Иисуса Христа. Находясь в земном странствовании и в тесном единстве с небесной Церковью, воинствующая Церковь ожидает пакипришествия Господня для суда над живыми и мертвыми и своего окончательного спрославления с своею Главою – Господом Иисусом Христом. Веруя в «нераздельное» и «неразлучное» сосуществование с небесною Церковью и, усматривая таковое же соединение Божества с человечеством в Лице Богочеловека, Главы Церкви, Церковь, как тело Христово, верует и в то, что вышеупомянутое сосуществование земной Церкви с небесною есть также и «неслитное» и «неизменное». Таким образом православная Церковь сохраняет чистоту своего учения о себе самой и обличает еретические лжеучения, безрассудно «смешивающие»³⁷⁸ земную Церковь с небесною и предъявляющие в первой требования, несообразные с условиями её земного странствования. И поскольку воинствующая Церковь, как таковая, не есть торжествующая, поскольку она считает своими членами не одних праведников, но и таких, которые «подвержены различным грехам»³⁷⁹, то еретики, в неразумной ревности Рим.10:2, несправедливо обличают ее в тяжких преступлениях. Еретики, как видно, смешивают членов Церкви с самою Церковью. Чадолюбивая мать – Церковь милосердует о грешниках подобно Господу, своей Главе, при чем сама она, как исповедуют восточные патриархи³⁸⁰, «не может погрешать или заблуждаться и изрекать ложь вместо истины; ибо Дух Святый, всегда действующий чрез вернослужащих свв. отцев и учителей Церкви, предохраняет ее от всякого заблуждения»).

В заключение нам остается еще указать на одно первостепенной важности обстоятельство. Как мы сейчас увидим, учение о Церкви, как о соединенном в тело Христово обществе верующих, дает возможность православным занять твердое положение в борьбе против инославных, а также и наших отечественных еретиков п раскольников. По свидетельству св. Василия Великого, «древние еретиками назвали совершенно отторгшихся, и в самой вере отчуждавшихся; раскольниками – разделившихся в мнениях о некоторых предметах-церковных, и о вопросах, допускающих врачевание; а самочинными сборищами собрании, составляемые непокорными пресвитерами, или епископами, и не наученным народом»³⁸¹. Во всех трех, упомянутых св. отцов, случаях мы имеем пред собою различные степени извращения истинной жизни, получаемой каждым верующим, находящимся в единении с Церковью. По словам символа, мы веруем «во едину Церковь». Свв. отцы учат, что единство Церкви проявляется в единстве христианской веры и спасения³⁸² в молитве верующих друг за друга³⁸³, и, вообще, в их единомыслии³⁸⁴, в единстве душ и сердец³⁸⁵, в единстве Св. Предания³⁸⁶, вообще, в таких проявлениях церковной жизни, которые происходят в целой кафолической Церкви. Отсюда и единство Церкви есть кафолическое³⁸⁷. «Имя Церкви», поучает бл. Феофилакт, «означает единство»³⁸⁸, «не допускающее», дополняет св. Киприан Карфагенский, «разделения»³⁸⁹. Так строго смотрит Церковь на свое единство, и, сообразно этому её взгляду, и мы должны всеми силами соблюдать его во всем: и в догматах веры и в исполнении религиозно-нравственных правил жизни и в церковной дисциплине.

Итак, если ты – член тела Христова, то, смотри, будь живым членом этого живоносного тела, не отламывайся от него; в противном случае вместо истинной жизни ты получишь вечную смерть и вместо райского блаженства – адское мучение. «Отломи ветвь от дерева», пишет св. Киприан Карфагенский, – «отломленная она не может плодоносить; отрежь ручей от источника, – отрезанный он засохнет. Так и Церковь, озаренная светом Господним, по всему миру распространяет лучи свои; но свет, разливающийся повсюду, один, и единство тела остается нераздельным»³⁹⁰. Слова св. Киприана полностью оправдываются свидетельством церковной истории. Никто, никогда и нигде «безнаказанно не отделялся от Церкви. Каждое от неё отделение уже в самом себе носит самоосуждение. Отделяющиеся от Церкви тем самым свидетельствуют о себе, что они – мертвые члены, что они умерли для церковной жизни, для разумения христианской веры и нравственности³⁹¹. И, что особенно замечательно, так это то, что, как в положении здравых членов тела Христова, верующие сознают себя в качестве именно членов Церкви, а в Церковь веруют, как именно в общество верующих, образующих тело Христово; так, наоборот, после отпадения от Церкви, они перестают право веровать в Церковь, перестают правильно осмысливать и свое к ней отношение.

«Каждый епископ располагает и распоряжается своим действием», поучает св. Киприан, е. Карфагенский, под соблюдением следующего очень важного условия: «manente concordiae vinculo et perseverante catholicae Ecclesiae individuo sacramento»³⁹². Едва ли нужно доказывать то, что требуемое в приведенных словах от епископа братское миролюбие относится и к простым мирянам: и они нравственно обязаны «хранить нераздельным таинство кафолической Церкви», подвергаясь, в противном случае, опасности – потерять свое спасение. По словам св. Григория Богослова, наш высокий долг состоит «в попечении о Церкви, как о теле Христовом»³⁹³, а в «Окружном патриаршем и синодальном послании»³⁹⁴ читаем, что «охранение истинных канонов есть дело каждого внимательного к своим обязанностям человека»³⁹⁵.

«Учение» их, т.е. заблуждающихся, о Церкви, говоря словами св. Иринея, е. Лионского, перестает «согласоваться с евхаристией», и потому они были последовательны, отвергнув православное учение об евхаристии и заменив его своим лжемудрованием. «Сему православные веры догмату», читаем мы об евхаристии в «Камне веры»³⁹⁶, «тысящию лет от Рождества Христова, никтоже дерзнул есть прекословити. Прешедшим же тысящи летом, диавол от бездны адские изыде, и вселися в некоего Беренгариа, на западах перваго ересиарха, сему догмату не покаряющагося». – Потеряв разумную веру в Церковь, как в образующее тело Христово общество верующих, еретики теряют способность истинного разумения также и Христова в Церкви главенства, потому что перестают право веровать в Самого Христа. И, действительно, вникающий в церковную историю легко может убедиться в том, что греховный ум не хочет вместить той истины, что Дух может заставить служить себе материю. Отсюда первая ересь и самая злая в христианстве – это докетская, отрицавшая явление Христа во плоти. Против этой ереси особенно боролся Ап. Иоанн 1Ин.2:22; 4:3. Второе заблуждение проистекает из первого. Грубый ум не хочет допустить того, что всесильный Господь может претворить в Свое тело естественные элементы. В этом смысл возражений неверующих иудеев против Господня учения о хлебе жизни Ин.6:52. 66. «Они удерживаются от евхаристии и от моления», пишет св. Игнатий Богоносец о докетах , чтобы не исповедать, τήν ευχαριστίαν σάρκα είναι του Σωτηρος ημών Ίησοΰ Χρίστου, την υπέρ των αμαρτιών ημών παίθουσαν³⁹⁷.

К этому же классу церковно-исторических событий относятся средневековые споры Пасхазия Радберта с Ратрамном, Беренгара Турского с Ланфранком и др.³⁹⁸

Третье заблуждение касательно Церкви возникло на Западе, для которого важно посадить во главе Церкви мирских правителей вместо Христа. Поэтому там вместо Церкви – тела Христова – существуют, строго говоря, только религиозные общины³⁹⁹. Западная наука постаралась в этом смысле построить и учение о Церкви. В римском католичестве главою Церкви является первенствующий епископ, присвоивший себе мирскую власть; в протестантстве такою главою является мирской повелитель, присвоивший себе духовную власть. Что же касается православной Церкви, то пока она остается таковою же, какою была при Апостолах (каковою и пребудет до скончания века Мф.16:18; 28:20), она не престанет учить о себе, как о соединенном в тело Христово обществе верующих, возглавляемом Самим Господом Иисусом Христом, и кроме Его – еще никем! Кто вышел из Церкви, для того она перестает быть образующим тело· Христово обществом верующих, но является только религиозною общиной, – ни больше, ни меньше. По словам «Окружного патриаршего и синодального послания», только восточные христиане пребывают в положении «членов тела Христова, «еже есть Церковь»⁴⁰⁰ и «только православные Церкви на Востоке составляют единую, святую, кафолическую и апостольскую Христову Церковь», тогда как «нынешняя римская церковь есть церковь нововведений, подделывания писаний свв. отцев Церкви и извращенного толкования Св. Писания и определений святых соборов»⁴⁰¹. Что же касается «народов Запада», то они, говорит послание, «следуют противоевангельским и совсем незаконным новшествам папизма, будучи отделены и пребывая далеко от единой, святой, кафолической и апостольской православной Христовой Церкви»⁴⁰². Norunt fideles corpus Christi, пишет бл. Августин, как бы в предвидении измены западных православию, si corpus Christi esse non negligant. Верные Церкви, и латины до отпадения от неё, право веровали в Церковь и по вере разумели ее, – norunt, как именно общество верующих, соединенных в тело Христово. Не то наблюдаем после отпадения Запада от православной Церкви. Отделившийся от Церкви и определивший ее для себя только простою религиозной общиной, инославный Запад размышляет о последней в следующих двух направлениях, и, по существу дела, размышлять иначе не может.

В опыте существуют, – таково первое размышление, – разнообразные общества, с различного рода устройством. Так, например, во главе государств находятся более или менее полновластные повелители, подчас неограниченно распоряжающиеся жизнью и смертью своих подданных. Во главе различных политических обществ стоят избираемые самим же народом правители, с более или менее ограниченною властью, представляющего полную собственность народа, им разделяемую и им же отбираемую. В иных обществах господствует полное безначалие, отрицание всякой власти и закона и поставление на их место эгоистического и самовластного «я». Далее, каждое государство состоит из нескольких, не всегда согласных между собою, а подчас и прямо враждебных одно другому сословий, при чем высшее сословие, в таких случаях, господствует над низшими, подавляя их свободу и благосостояние. Вот что видит наблюдатель в обществах... Но, раз Церковь является для отступников от неё только как общество, является и соблазн, – вместо строгой вдумчивости в смысл церковной жизни, – bona fide перенести на нее готовые мирские понятия, усвоить Церкви готовый строй и формы житейского быта. – И, действительно, для обмирщённой мысли римско-католика Церковь, прежде всего, есть монархическое государство с неограниченным образом правления⁴⁰³. Папа распоряжается жизнью и смертью своих подданных, разделяющихся на две неравные части. Как в иных мирских обществах, так и в римско-католической церкви высший класс, иерархия, деспотически управляет низшим, – мирянами. Первый повелевает, учит, а последний рабски и слепо повинуется, без надежды когда-либо выйти из школьного возраста⁴⁰⁴. Далее, в мирских обществах нередко принудительная сила господствует над свободою совести; следовательно, для римско-католика оправдана инквизиция; там принимаются решения большинством голосов, – и здесь введен такой же способ делопроизводства на соборах и т.д.⁴⁰⁵ Подлинно, говоря словами св. И. Златоуста, ού γάρ πανταχου ή εξουσία καλόν⁴⁰⁶, особенно в применении к папству, забывшему апостольское учение о Церкви, как о соединенном в тело Христово обществе верующих, и потому извратившему природу Церкви. «Если Слово Божие знает единую токмо Главу Церкви – Христа», изобличает папистов Московский м. Филарет, «то по какому праву человеческое мудрование хочет, сверх сей Божественной Главы, дать сему бессмертному телу⁴⁰⁷ еще другую главу – смертную? Если вселенская Церковь, по слову Господню, должна быть, такова, что и «врата адова не одолеют ей»: сообразно ли с сим давать ей такую главу, при которой врата адовы могли бы обезглавить Церковь? К чему послужило монофелитской ереси то, что она похитила папу? На сие древний и новый Восток ответствует: да, не много приобрела монофелитская ересь, похитив папу Гонория: потому что папа не есть глава Церкви»⁴⁰⁸. Как видно из приведенных слов Московского святителя, при учении о Церкви, как теле Христовом⁴⁰⁹, решительно не остается места для панского главенства, и хотя римско-католики любят распространяться о Церкви, как теле Христовом, однако, только на словах и в суд и осуждение себе самим.

Вызванный, главным образом, злоупотреблениями римской Церкви протестантизм был увлечен в другую крайность. Тот же опыт (горький опыт церквиотступничества!), который привел римско-католика к учению о Церкви, как царстве с неограниченным монархом, – протестанта привел к учению о ней, как обществе равноправных граждан с демократическо-республиканским образом правления. Центр тяжести с правящей иерархии перенесен в протестантстве на самоуправляющийся народ⁴¹⁰. Как в республиканских обществах самим народом избираются и поставляются должностные лица, ничем по Существу не отличающиеся от других сограждан и снова становящиеся в их ряды, по совершении своего служебного поприща, так и не образующее собою тела Христова обмирщённое общество верующих, мнимая Церковь, только для внешнего порядка избирает и поставляет должностных лиц для учения, священнодействия и управления. Облеченные таким троякого рода служением, эти должностные лица, – так продолжают развивать свои мысли протестантские богословы, – по существу дела ничем не выше прочих членов общины, и потому, по её воле, могут быть так же отставлены от своего служения, как в свое время были к нему приставлены⁴¹¹. Подобно тому, как в республиках иногда происходит путем переворотов изменение республиканской формы правления в монархическую, так и в христианском обществе, рассуждают протестанты, первоначальная республиканско-демократическая форма правления со временем перешла в монархическую: вместо коллегиально-пресвитериального породилось единолично-епископальное управление⁴¹². Как в республиканско-демократических обществах царит личный произвол и вместо органического действует атомистическое начало жизни, так и в протестантской религиозной общине господствует это последнее начало в виде религиозного себялюбия и духовной гордости⁴¹³...

Итак, излагая все вышеизложенное о Церкви, об её Главе и её членах, о церковной иерархии и таинствах в положительном виде, мы должны сказать следующее. Созданные прежде всех тварей ангельские Силы образовали из себя, возглавляемые Господом, до мирную Церковь. В ней они спасались, ибо ни для кого нет спасения вне Церкви; не хотевшие же быть послушными уставам этой Церкви гордые духи были низринуты в бездну погибели. Сын Божий, Которым «создана быша всяческая, яже на небеси и яже на земли» Кол.1:16, создал, следовательно, и эту Церковь: Она есть Его Церковь⁴¹⁴. Когда сотворены были первозданные люди, они также соделались членами этой первозданной Церкви. Ангелы и человеки вместе прославляли в ней Бога. Но диавол увлек человека к падению. В Церкви появились первые «падшие» человеки. Для исправления зла и направления его к благим последствиям, по предвечному Совету Божию, требовалось, чтобы воплотился Сын Божий и чтобы Он Своею «раною» исцелил хотя и недугующих, но верующих «падших», в течение пяти тысяч лет находившихся в отчуждении от Бога, воспитывавшихся «в законе сений и писаний», чтобы опять возвратить заблудших к Богу. Но вот воспитание кончилось: Бог-Слово стал человеком и среди человеков один от лица всех торжественно исповедал Его «Христом, Сыном Бога живаго» Мф.16:16. Сущий на небесах Отец «яви» Ап. Петру, а вместе и другим Апостолам, твердую, как камень, веру в Божество Христа. Этого, со стороны людей, достаточно было, чтобы Христос обетовал им в лице Петра: «Аз же тебе глаголю, яко ты еси Петр, и на сем камени созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей» Мф.16:18. Строго говоря, Господь выражает мысль о воссоздании Церкви, как и сказано в Деян.15:16: «ανοικοδόμησω, воссоздам скинию Давидову» или в Амос.9:11: «возставлю, άναστησω, скинию Давидову падшую», или, как читается в литургийной молитве св. И. Златоуста, «Ты от небытия в бытие нас привел еси, и отпадшия возставил еси паки»⁴¹⁵, или, как учит св. Василий Великий, «Духом Святым совершается восстановление наше в рай»⁴¹⁶, а, по словам св. Григория Богослова, «возвратиться к Богу» есть более точное выражение, нежели «преселиться»⁴¹⁷. Что касается слова: «Мою», то оно выражает ту мысль, что имеет воссоздаться Его, т.е. опять Его, Сына Божия, а не иная какая Церковь, – Церковь «первородных, на небесах написанных», членами которой опять будут и человеки»⁴¹⁸. – Господь исполнил Свое обетование, и Ап. Павел уже созерцает величественное зрелище всей, воссозданной и соединенной, Церкви Ангелов и человеков: «приступисте к Сионстей горе и ко граду Бога живаго, Иерусалиму небесному и тмам Ангелов, торжеству и Церкви первородных на небесех написанных, и судии всех Богу»... Евр.12:22.23. Не сказал бы этого Апостол, если бы не совершилось воссоздание Церкви, и если бы сказал, то разве следующее: «отступисте от Сионские горы» и т.д. Теперь же и Ангелы и люди купно в Церкви торжествуют победу над грехом и смертью. Торжествуют Ангелы, потому что окончательно утвердились в добре, потому что им не страшны нападения диавола и они радуются за искупление людей; торжествуют люди, потому что Христос «смертию смерть поправ», освободил их от смерти и совоскресил их Своим воскресением. В своем целом человечество уже не узрит смерти; её добычею могут становиться только отдельные неверующие люди и недостойные члены Церкви. Хотя бы ополчились на Церковь «врата адова», они «не одолеют ей». Святые человеки, переселившиеся в горний мир, уже не будут добычей диавола. Отныне и до века восстановленная Христом Церковь, неодолимая и в человеках для сил ада, пребудет совершенна и уже не потребует восстановления. Она есть общество верующих, образующих тело Христово, оживотворяемое благодатью Божией посредством таинств и управляемое богоучреждённою иерархией, что и представляется в таинстве евхаристии⁴¹⁹.

Из вышесказанного о взаимоотношении между учениями о Церкви и евхаристии следует, что вопросы о существе и членах Церкви, как они соединены с её Главою и между собою, в чем состоит их назначение и как они достигают его, в чем состоит назначение церковной иерархии и таинств и т.д. – наглядно и неложно решаются посредством надлежащего рассмотрения таинства евхаристии, проясняющего для очей верующего сердца природу Церкви и церковной жизни. Господь И. Христос – Глава Церкви и Агнец⁴²⁰ – Искупитель мира. Он, принявший естество человеческое, обожил Его и, посему, «умерщвлен убо быв плотию, – ожив же духом» 1Петр.3:18. Так и мы, и духовно и телесно сочетанные со Христом, члены тела Его, хотя и успнем, но не к смерти, а к славе, подобно своей Главе. Пресуществляется в таинстве только один евхаристийный Агнец, т.е. «под видом и образом хлеба» на алтаре возлежит тело Христово. Посл. вост. патр. чл. 17. Расположенные же по сторонам Агнца частицы не пресуществляются, а только освящаются. Так и закланный за искупление мира Агнец – Христос не преставал и во веки не престанет быть воистину человеком, не с призрачным, а с действительным телом, и тело человеческое не преложилось в Божество, как нечестиво учили монофизиты, но, соединенное «неслитно и неизменно» с Божеством, человеческое естество и в нем тело «обожилось», ибо соделалось телом Богочеловека⁴²¹. Подобно расположенным вокруг Агнца частицам, члены Церкви не пресуществляются во Христов, по освящаются Христом – Искупителем, по выражению свв. отцев, делаются «богоносцами» и «христоносцами», носителями Христа, телом Христовым, совершеннейшим орудием Христова Духа, ибо, в противном случае, по смерти, мы не могли бы «воцариться» со Христом, как учит св. Ап. Павел. Мы сообразны будем, продолжает тот же Апостол, Христу, преобразимся, а не пресуществимся! Агнец один, едина и Глава Церкви – Господь И. Христос; под единою Главою Церкви состоят члены небесной и земной Церкви: для папы здесь решительно не остается места. Но зато Агнец окружен не одинаковым и по своему служебному положению в Церкви членами: каждый состоит здесь в своем чине. Хотя здесь и более, чем где либо еще онагляживается и представляется нашим очам идея православно понимаемого всесвященства, ибо все мы, подобно частицам, освящаемся Агнцем и представляем собою «царское священие» 1Петр.2:9, однако, Агнец окружен, прежде и ближе всего, церковною иерархией: земною и небесною. Мы освящаемся от Христа – Агнца Божия, но, чрез иерархию, Духом Святым. Отвергающие священство церквеотступники. таким образом, изобличаются евхаристией: «их учение не согласно с евхаристией», по словам св. Иринея. Сама евхаристия есть «таинство таинств», совершаемое Самим Господом, чрез иерархическое – в земной Церкви – посредство. Без евхаристии нет Церкви; таинства, следовательно, необходимы в Церкви. Церквеотступники, отвергающие таинства, стаю быть, неправы и в этом случае. – Подобно тому, как частицы освящаются Агнцем, пришедшим в мир по изволению Отца Евр.10:4–7, и принесенным в жертву Духом Святым Евр.9:14, так и мы освящаемся по изволению Отца от Агнца – Богочеловека, действием Св. Духа, т.е. Триединым Богом. Следовательно, неправы церквеотступники, лжеучащие исключительно о Христе и забывающие об участии других Лиц Св. Троицы в деле искупления и освящения. – С поразительною наглядностью евхаристия учит о существенных свойствах Церкви: единстве, святости, соборности и апостольстве. Един свят – един Господь И. Христос, следовательно, едина и свята Церковь – тело Его; единство её проявляется во множестве, объемлет всех и по всему: она соборна. Таковая Церковь на земле воссоздана Господом И. Христом и устроена чрез Его Апостолов; она есть Церковь апостольская. Посему, ищущие спасения в Церкви, обретают его только в устроенной чрез Апостолов Церкви, ибо только такая Церковь основана Самим Христом и только такая, имеющая богоустановленную иерархию и таинства, Церковь есть истинная. Все же другие религиозные общины не суть Церковь, а только самочинные сборища, ведущие своих членов не к спасению, а к погибели. Вне Церкви нет спасения.