Иван Дмитриевич Андреев и его научное наследие

В архиве библиотеки Московской духовной академии хранятся творческие рукописи племянника свт. Феофана профессора Академии И.Д. Андреева, часть которых были переданы Академии его дочерью Г.И. Андреевой в ноябре 1970г., а часть позднее – за небольшое вознаграждение¹. Среди этих рукописей: переводы свт. Никифора Константинопольского, переписка (включая известную переписку со свт. Феофаном Затворником), разные курсы – в основном по истории Церкви в Византии, а также курс по истории религий, читавшийся в 1921–1923 гг. Все авторские рукописи сохранились в прошитых тетрадях и хранятся в папках с печатью «Профессор Иван Дмитриевич Андреев». Приведем перечень данных материалов:

I. Переписка, документы

1. Письма свт. Феофана Затворника И.Д. Андрееву – 32 письма.

2. Документы по делу проф. В.О. Ключевского.

3. Студенческие письма за 1880–1892 г. Списки окончивших МДА за 1904–1911 гг.

Телеграммы на имя И.Д. Андреева от проф. Н.В. Покровского, от декана СПб-кого университета проф. Ф.Ф. Зелинского, проф. А.И. Соболевского, проф. Н.Н. Глубоковского, проф. Б.А. Тураева и др. за 1907г. в количестве 7 шт.

Отношение попечителя СПб-кого Учебного округа от 29.1.1911г.

4. Переписка с разными лицами (проф. А.П. Лебедевым и др.) за 1895–1907 гг. – 98 писем.

5. Переписка с разными лицами за 1904–1915 гг. – 48 писем.

От преподавателя А. Мишина за 1911, 1913, 1915г. в количестве 15 шт.

От проф. Кудрявцева за 1908г. – 2 шт.

От М.П. Богаевского за 1909г. – 2 шт.²

От брата Н.Д. Андреева 1907, 1911г. – 5 шт.

От редактора Православной богословской энциклопедии Н.Н. Глубоковского за 1904, 1905 гг. – 7 шт.

От прочих – 17 шт.

II. Переводы

6. Переводы творений св. отцов на рус. яз. 1923г. 157 л.³

7. Рукопись перевода творений архиеп. Константинопольского Никифора – на рус. яз., 1899–1907 гг. – 24 тетради.

III. Рукописи по предметам

8. Рукописи по Истории монашества и Церковно-государственной деятельности Юстиниана Великого (византология). 1908–1916 гг.

9. История монашества – 9 тетрадей. 1914–1916 гг.

10. Церковно-государственная деятельность Юстиниана Великого – 8 тетрадей. 1908г.

11. Рукописи по сектоведению 1912г. (примерно) – 5 тетрадей.

12. Рукописи по истории Русской Церкви 1908–1912 гг. (ориентир.) – 18 тетрадей.

13. Рукописи по истории Древней Церкви – 1 тетрадь.

14. Рукописи по новейшей гражданской истории, 1900–1906 гг. – 46 тетрадей.

15. Рукописи по истории религий, 1921–1923 гг. – 18 тетрадей.

16. Разные рукописи:

1) Послание Иакова. 1908г. Тетрадь 29.

2) Пастырские послания. 1908г. Тетради 31, 33, 34.

3) Моисей – вождь Израильского народа.

4) Давид, Даниил, Дамаскин, Иоанн.

5) Нагорная проповедь, Назореи и др.

6) Тетрадь на иностранном языке.

7) Тетрадь без заглавия.

8) Тетрадь о воспитательном значении фотографии.

9) Остатки иудеохристианства.

10) Гностицизм.

11) Отдельные рукописные листки (включая листки с конспектом первой лекции по истории религий).

Скорее всего, курс по истории религий читался студентам высшего учебного или высших учебных заведений Санкт-Петербурга, однако его принадлежность перу выпускника и преподавателя МДА на первом этапе его преподавательской деятельности косвенно проливает свет и на религиоведческую школу МДА.

Помимо курса по истории религий в папке содержится статья Василия Васильевича Струве «Социальная проблема в заупокойном культе Древнего Египта» с посвящением: «Глубокоуважаемому учителю Ивану Дмитриевичу Андрееву на добрую память от автора». В.В. Струве – один из представителей Петербургской школы египтологии. Данная статья – из его первых научных публикаций – была напечатана в книге «Религия и общество» (Л., 1926. С. 5–28) и, должно быть, подарена сразу по выходу сборника. Первые систематические публикации В.В. Струве появляются в 1921г. после того, как он стал профессором на кафедре Древнего Востока Петроградского университета. Поскольку И.Д. Андреев именуется «глубокоуважаемым учителем», скорее всего именно кафедра Древнего Востока, по всей видимости, могла быть тем местом, где читались лекции по истории религий Андреева.

В одной из архивных папок среди отрывков лекций сохранился конспект лекции по тематике, соответствующей первой вводной по истории религий со следующим указанием: «Конспект лекции в 4-том Институте 1922г.» «Строение лекционного курса: христианство и религии. Друг без друга понять научно невозможно». Легко установить, что 4-й Институт – это Практический Технологический институт, замысел о создании которого был утвержден еще в 1828г., а сам он был открыт 11 октября 1831г.⁴. Именно здесь преподавал химию Д.И. Менделеев с 1863 по 1872г., – который упоминается в 1-й лекции.

Сам Андреев не был профессиональным специалистом по истории религий. Однако его долгие занятия историей Церкви, византинистикой и особо корпусом сочинений свт. Никифора Константинопольского делают его лекции особенно интересными.

Дата, которая проштампована на первой странице лекций, – 9 октября 1923г. В этом же году И.Д. Андреев закончил перевод трех трактатов свт. Никифора Константинопольского: «Против Евсевия» (Окончен 13/30. VI.1923 в 4 часа дня. Более двух недель!), «О Магнете» (Окончен 25–12/VI 1923 в 11ч. вечера) и «В защиту Епифания» (Работа кончена 4 августа/22 июля 1923г. более 3 недель! в 11 1/4 ч. вечера после всенощной). Следует отметить, что все переводы выполнены до 9 октября.

Таким образом, подготовка или чтение лекций по истории религий перемежалась с работой над творениями святого отца Церкви, защитника иконопочитания в период второго иконоборчества, труды которого стали известны русскому читателю именно благодаря переводам И.Д. Андреева, выполнявшимся еще в дореволюционную эпоху. Эти переводы являются своеобразным связующим звеном между его деятельностью в Санкт-Петербурге и в Московской духовной академии: выполняя их в северной столице, он продолжал линию, начатую им еще в Академии.

Историко-филологический подход явственно ощутим и в самих лекциях. К концу лекций автор, должно быть, сам почувствовал неудовлетворенность от слишком обзорного пересказа основных положений восточных религий и решил изменить метод при пересказе основных положений греческой религии и ее отношения к христианству. За основу – под несомненным влиянием Ф.Ф. Зелинского – им было взято сочинение «Пимандр Гермеса трисвеличайшего» и переведено на русский язык вместе с сопутствующим комментарием. В комментарии, в частности, проведено сравнение памятника с известнейшим произведением христианской письменности «Пастырем Ермы» и формулируется ряд выводов. Такой более специализированный подход позволил, как представляется, отчасти оживить лекции. Возможно, комментированный перевод трактата использовался автором на семинарах по истории религий.

О самой же греко-римской религии, так же как и о христианстве, в курсе лекций практически ничего не сказано – он обрывается на изложении египетской религии. Данная «незавершенность» может быть объяснена тем, что в курсах лекций, посвященных истории христианской Церкви, эти темы были фундаментально раскрыты. В самом значимом и известном курсе И.Д. Андреева – литографическом курсе лекций по истории Церкви, вышедшем в 1909г., а затем в 1914г., содержится глава «Греко-римский мир»⁵, в которой систематически излагается греко-римская религия. Этот раздел помещен нами после сохранившихся лекций – для полноты курса.

При описании публикуемого памятника в архивной заметке указывается его объем – 18 тетрадей. В действительности же лекции занимают только 16 тетрадей, а две последние приходятся на Пимандра и на статью В.В. Струве. Как правило, на каждую мировую религию отводится две тетради, приблизительно соответствующие двум лекциям. Основной курс делится на лекции, но это деление носит черновой, не всегда последовательный характер.

Содержание курса таково:

Тетрадь 1. Введение. Торговые связи Древнего мира как почва для религиозного синкретизма.

Тетрадь 2. Введение. Религиозная вера.

Тетрадь 3. Лекция 1. Индийская религия: ранние формы.

Тетрадь 4. Лекция 2. Индийская религия: браманизм.

Тетрадь 5. Лекция 3. Буддизм.

Тетрадь 6. Лекция 4. Буддизм: вероучение и этика.

Тетрадь 7. Лекция 5. Персидская религия.

Тетрадь 8. Лекция 6. Персидская религия: авестизм и культ Митры.

Тетрадь 9. Культ мертвых. Индусское и персидское погребальные богослужения: сравнительный анализ.

Тетрадь 10. Религия Вавилона.

Тетрадь 11. Лекция 7. Религия Вавилона: вавилонский пантеон.

Тетрадь 12. Лекция 8. Идея победы над темной силой в Вавилонии. Лекция 9. Астрально-мифологический стиль.

Тетрадь 13. Лекция 10. Сирийские культы. Финикийские культы.

Тетрадь 14. Добавления по «Истории религии». Индийская религия. Народ и культура.

Тетрадь 15. Египетская религия.

Тетрадь 16. Египетская религия. Происхождение религии.

Общий план лекций в целом определен логикой первой лекции – о торговых связях Древнего мира. Автор начинает с религий, страны-носители которых были более удалены от регионов распространения первоначального христианства, и только постепенно приближается к греко-римской религии и христианству, как таковому. В начале он рассматривает индийскую религию, затем буддизм, персидскую религию с особым акцентом на культе Митры, религию Вавилона, сирийские и финикийские культы, египетскую религию и, наконец, древнегреческую на конкретном примере – «Пимандре» – по сути дела, полугностическом тексте с весьма яркой степенью религиозного синкретизма. Отсутствие раздела, посвященного специально римской религии, вполне характерно для ориенталистского подхода, который, при повышенном интересе к Востоку, уделяет достаточно мало или не уделяет никакого особого внимания Западу и тем самым истории религиозности на Западе.

Метод написания лекций в целом достаточно простой. Автор использует современную западную и русскую литературу по религиоведению. Если в курсе истории Церкви для каждой лекции он подбирал, как правило, несколько исследований, то в данном случае круг исследований становится значительно уже и чаще всего сводится только к одному или двум источникам.

Хотя курс лекций, как нам видится, или обрывается по неизвестным причинам, или вовсе остался недописанным, по примечаниям и минимальным авторским схолиям можно попытаться реконструировать основной библиографический список самых главных источников, на которые мог ориентироваться автор – ориентиров. Краткий библиографический список от автора сохранился только после второй лекции – теоретической – о соотношении веры и знания:

Введенский А.И. Логика как часть теории познания. СПб., 1912.

Джемс Вильям. Многообразие религиозного опыта / Пер. под ред. Лурье. М., 1910.

Джемс Вильям. Зависимость веры от воли и другие опыты популярной философии / Пер. Церетели. СПб, 1904.

Глубоковский Н.Н. Благовестие св. ап. Павла по его происхождению и существу. Т. 2. СПб., 1910. С. 175–185 (в исследовании собраны и переведены суждения Филона о вере).

Соколов П П. Проблема веры с точки зрения психологии и теории познания. СП, 1906.

Соколов П.П. Вера. Психологический этюд. М., 1902.

Терентьев Н. Лютеранская вероисповедная система по символическим книгам лютеранства.

Шлейермахер Ф.Д. Речи о религии к образованным людям, ее презирающим / Пер. Франка. М., 1911.

Die Religion in Geschichte und Gegenwart. T. 2. Tübingen, 1910⁶.

Loofs F. Symbolik oder christliche Konfessionskunde. Т. 1. Tübingen; Lpz., 1902.

При помощи конспекта 1-й лекции, сохранившегося отдельно⁷, можно выявить основной источник для написания самой многоплановой и связующей лекции о главенствующих торговых путях – это русскоязычное исследование:

Хвостов М.М. Исследования по истории обмена в эпоху эллинистических монархий и Римской Империи. I. История восточной торговли греко-римского Египта (332 до Р.Х. 284г. по Р.Х.). Казань, 1907. 510 с.⁸, на которое в конспекте даются постраничные ссылки.

В лекциях основного курса И.Д. Андреев опирался на труды русских исследователей и западных современных ему историков религий⁹:

Введенский А.И. Религиозное сознание язычества. Опыт философской истории естественных религий. Т. 1: Основные вопросы философской истории естественных религий (Prolegomena). Религии Индии. М., 1902. 752 с.¹⁰;

Боголюбов Н.М. Кризис мифологического сознания в Индии и в Древней Греции. Нежин, 1915;

Боголюбов Н.М. Философия религии. Ч. 1-я – историческая. Т. 1. Киев, 1915 (Докторская диссертация);

Henry V. Le Parsisme. P., 1905;

Cumont F. W. M. Texts and Illustrated Monuments Relating to the Mysteries of Mithra (1894–1900, with an English translation in 1903);

Schneider H. Kultur und Denken der Babylonier und Juden. Lpz., 1910;

Pierre Daniel Chantepie de la Saussaye. Manual of the science of religion. L.; NY, 1891.

При попытке проанализировать основные источники И.Д. Андреева для составления курса по истории религий можно отметить, что он усердно пользуется трудами своих сверстников или старших современников. Иными словами, профессор опирается на самые современные вторичные источники по теме¹¹. Отметим, что русские ученые религиоведы Алексей Иванович Введенский и Николай Михайлович Боголюбов были не только выпускниками МДА, но и докторантами, написавшими докторские работы по религиоведению. Обращение к их трудам как к основным источникам помогает до некоторой степени реконструировать религиоведческую школу МДА и ее широко выходящее за пределы Московской академии влияние.

Труды западных историков религий также не могли остаться незамеченными. Нидерландский протестантский богослов и один из основателей современного метода изучения религий Пьер Даниэль Шантепи де ла Соссей, под редакцией которого в переводе на русский язык еще в 1899г. вышла «Иллюстрированная история религий», был достаточно хорошо известен ему как классик религиоведения. Бельгийский исследователь, археолог, крупнейший специалист по митраизму, Ф. Кюмо был одним из любимых источников Андреева, не раз прибегавшего к его трудам при составлении своего главного курса лекций по истории Церкви. Немецкий философ Г. Шнейдер трудился над религиоведческой тематикой в те же годы¹², что и Андреев. Еще один из цитируемых авторов – английский религиовед Вильям Джемс, автор обратившего на себя внимание исследования «Многообразие религиозного опыта», занимался религиоведением на базе психологии.

Нетрудно заметить, что Н.М. Боголюбов и Шантепи де ла Соссей – богословы-религиоведы, а А.И. Введенский и Г. Шнейдер – философы-религиоведы, религиоведческие системы которых основывались на базе глубокого знания философии. В. Джемс – психолог-религиовед. Из всех вышеперечисленных лиц наиболее близок к историческому подходу Андреева оказывается подход Ф. Кюмо, который при изучении религий пользовался историко-филологическим методом. Однако, в отличие от И.Д. Андреева, Ф. Кюмо не был византинистом. Таким образом, в лице нашего автора представлен особый случай историка-византиниста, специалиста по византийской истории и литературе, который составил курс истории религий в эпоху разгула атеизма и особых вызовов не только православию, но и религиозному сознанию в целом.

Справедливости ради надо отметить, что сознательный интерес к истории религий проявился у И.Д. Андреева именно в петербургский период. Фаддей Францевич Зелинский, пригласивший его в Санкт- Петербургский университет, как специалист по античности и по истории религий сыграл здесь вполне определяющую роль. Таким образом, перед глазами И.Д. Андреева был еще один пример филолога-классика и религиоведа, который оставил целый ряд религиоведческих трудов, посвященных античной религии и мифологии.

При этом труд Ф.Ф. Зелинского «Соперник христианства Гермес, трижды великий»¹³ заслуживает особого внимания. Сакральный текст «Пимандра» c теософским уклоном был полностью переведен и прокомментирован И.Д. Андреевым должно быть под непосредственным влиянием Ф.Ф. Зелинского, который цитировал и пересказывал «Пимандра». В 1908г. – в самом начале петербургского периода жизни И.Д. Андреева – статья Ф.Ф. Зелинского была переиздана в 3-м выпуске сборника его статей «Из жизни идей».

В кратком вступлении невозможно дать оценку курсу И.Д. Андреева сквозь призму религиоведения его эпохи¹⁴ или современного. XX в. стал «революционным» веком в хорошем смысле этого слова не только для истории Церкви, патрологии, агиографии, но и для религиоведения. Отметим здесь, что 1961 по 1993 г. была выпущена серия из 113 книг, посвященная восточным религиям в Римской империи (Etudes préliminaires aux religions orientales dans l’empire romain 1(1961)–113(1993))¹⁵, которая ввела в оборот огромное количество обобщений и материалов, имеющих ключевое значение именно для тех задач, которые И.Д. Андреев пытался решать в своих курсах по истории Церкви и по истории религий.

Огромная литература по религиоведению появилась не только в результате систематической работы религиоведческих школ, но и не в меньшей степени в силу активного проникновения восточных религий в западный мир в целом¹⁶, и в западную науку в частности. На западе появились целые научные направления, занимающиеся философией¹⁷, социологией¹⁸ религиозного знания, да и другими областями¹⁹. А исторические события последнего времени, обусловленные активизацией исламского религиозного экстремизма, – «перекройка» карты Ближнего Востока и потеря даже остатков древних традиций – являются огромными вызовами, на которые еще предстоит ответить религиоведению в ближайшем будущем. Неупоминание ислама в курсе лекций И.Д. Андреева подчеркивает его особый интерес к истории Древней Церкви и выявлению религиозной среды, в которой появилось христианство, – о чем сказано в начале курса.

Иван Дмитриевич родился в селе Малиново²¹ Ливенского уезда Орловской губернии 21 июня 1867 г. Он был сыном священника Дмитрия Васильевича²² и Анны Степановны, приходился по матери внучатым племянником свт. Феофана (Говорова)²³. По окончании Ливенского духовного училища и Орловской семинарии (в 1887г. – со всеми пятерками, кроме двух четверок)²⁴, один год работал домашним учителем в селе Денисовка, у себя на родине. В 1888г. он поступил в Московскую духовную академию, полный курс которой завершил в 1892г. К данному периоду учебы в Академии относится его переписка со свт. Феофаном²⁵. А сам 1892г. стал своеобразным водоразделом как в личной жизни самого Андреева, так и в жизни Академии, которая с этого года стала выпускать вместо «Прибавлений к Творениям святых отцов» полноценный научно-богословский журнал «Богословский вестник». Студент Академии все более проникался любовью к наукам, о чем свидетельствует постепенный рост его успеваемости: 1-й курс он окончил 7-м по списку, 2-й и 3-й курсы – 5-м, а последний – третьим магистрантом. Наставление свт. Феофана не прошло даром: «Держитесь простого правильца: усваивать преподаваемое наставниками. Затем, если что покажется непонятно, пополнение искать в книгах. Вообще думать и обдумывать, чтоб выйти из Академии с большим запасом, – готовым наставником. Времени не тратить»²⁶.

В целом, свт. Феофан пытался направить своего питомца в более традиционное русло святоотеческого богословия и оградить от западной науки. «Немецкий язык – хорошее пособие. Но немчура слишком много мудрит»²⁷. «Извещаете, что купили книгу Лебедева о соборах... будто редкость какую добыли. Книга эта не православная. И проводит начала хуже протестантских»²⁸. Однако результат получился, скорее, обратный. Любознательный молодой человек не мог не проникнуться западной ученостью и некоторыми либеральными идеалами эпохи. Советы-предостережения святителя Феофана, хотя и были приняты к сведению, но только – если судить по внешним факторам – скорее, со знаком «минус». Может быть, тот факт, что Иван, приехавший по окончании Академии на Вышу, не был принят святителем Феофаном Затворником, отнюдь не случаен²⁹.

Кандидатское сочинение И.Д. Андреева: «Константинопольские патриархи от времени Халкидонского собора до Фотия (Хронология и биографические очерки важнейших из них)» было успешно защищено осенью 1892г., а задержка возникла отчасти из-за трудоемкости избранной темы. Рецензентом работы был назначен известный историк Церкви А. Лебедев, который стал не только научным руководителем, но и старшим другом И.Д. Андреева³⁰. Обширный труд (в 800 стр.) был сочтен вполне пригодным для доработки и напечатания в качестве магистерской диссертации³¹.

В период до защиты магистерской диссертации в течение двух учебных лет (1893–1895, 3 июня 1893г. – назначение) И.Д. Андреев преподавал философские предметы в Таврической духовной семинарии в Крыму, а также стал заведовать образцовой школой при семинарии и работать в роли делопроизводителя местного Епархиального Училищного Совета.

В начале 1895г. И. Андреев вернулся в Академию и представил в Совет Академии на рассмотрение в качестве магистерской работы две обширные рукописи: переработанный вариант его кандидатского сочинения (714 с.) и дополнения с биографическими сведениями о патриархах иконоборческого периода. По мнению одного из рецензентов проф. Н. Заозерского, только одна биография Иоанна Постника «составляет дорогой подарок, не только исторической, но и канонической науке»³².

Проф. Ф. Курганов (Казанский университет), в целом высказавший более критичное мнение, тем не менее, рекомендовал отметить магистерский труд – половинной Макарьевской премией³³. Итак, автор с 25 ноября 1895г. стал магистром богословия и был удостоен премии митрополита Макария (Булгакова), которая, как известно, стала выдаваться с 1884г. Таким образом, Андреев стал одним из первых номинантов этой ученой премии.

Начало карьеры И.Д. Андреева в МДА таково. В 1895/96 учебном году он назначен на должность помощника инспектора. С 29 января 1896г. – доцент по кафедре Новой гражданской истории, которую до этого в течение двух последних лет занимал А.А. Спасский, перешедший на кафедру Истории Древней Церкви. С 8 декабря 1899г. Андреев – экстраординарный профессор. В 1898–1900 гг. – лектор английского языка.

В связи с работой на кафедре Новой гражданской истории 22 и 29 февраля 1896г. И.Д. Андреев прочел две пробные лекции на темы: «Законодательные и литературные заслуги Македонской династии» (по своему выбору) и «Отношение гуманизма к религии и Церкви» (по назначению Совета). По характеру прочитанных лекций и научным интересам автора видно, что он более тяготел к истории Византии и церковной истории. Однако, «смиряясь» перед обстоятельствами, он составил курс «по новейшей гражданской истории» (1900–1906 гг.: 46 тетрадей), который пока что остается неопубликованным и хранится в архиве библиотеки МДА.

С 1899г. И.Д. Андреев начал активно сотрудничать с издательством Брокгауза и Ефрона, стал редактором отдела Богословия и Церковной истории бывшего тогда передовым Нового энциклопедического словаря, где поместил несколько сотен статей по библеистике, церковной истории и богословию. В 1902г. он был в научной командировке в Константинополе – в Русском археологическом институте, а в 1903г. – во Франции. С 30 ноября 1906г. был назначен редактором академического журнала «Богословский вестник», в котором и до этого времени он достаточно регулярно публиковал свои переводы.

В 1897г. была опубликована работа И.Д. Андреева, посвященная двум патриархам иконоборческой эпохи, «Герман и Тарасий». Особого внимания со стороны автора удостоился Константинопольский патриарх Никифор I (806–815), переводы творений которого постепенно подготавливались и публиковались в 1899–1907 гг. в серии «Творения святых отцов в русском переводе», продолжившей свое существование при «Богословском Вестнике». Будучи редактором «Богословского вестника», Андреев занимался не только подбором научных статей, но и текущей работой, как например, уточнением списков выпускников МДА, публиковавшихся в БВ.

Либеральный настрой российской интеллигенции начала XX в. не мог не сказаться и на жизни Академии, в которой к концу 1906г. стала усиливаться поляризация между прогрессистами и консерваторами. Катализатором ситуации стало дело об увольнении В.О. Ключевского, в которой И.Д. Андреев выступил против официального постановления Совета вместе с А.П. Голубцовым, И.В. Поповым, Н.Г. Городенским и С.И. Смирновым. Помимо известных архивных материалов и общего хода дела, обстоятельно описанного протодиаконом Сергием Голубцовым³⁴, в архиве библиотеки МДА в составе рукописей, переданных Г.И. Андреевой, имеется несколько архивных документов³⁵, включая записку самого И.Д. Андреева по данному вопросу. В конце общей записки отмечается: «Мы, как члены Совета, не только не принимаем участия в этом печальном деле, но и стараемся, сколько было сил и возможности, сообщить ему другое направление».

В процессе работы у И. Андреева постепенно созревает решение продолжить свое ученое поприще в Санкт-Петербургском университете и занять кафедру именно по Истории Церкви, на которую нельзя было рассчитывать в Академии в ближайшее время. В начале 1907г. в достаточно благосклонной для И.Д. Андреева атмосфере деканат Санкт-Петербургского университета стал рассматривать его кандидатуру на замещение вакантной кафедры истории Церкви³⁶. 22 мая 1907г. И.Д. Андреев получил телеграмму за подписью декана Историко-филологического факультета Фаддея Францевича Зелинского: «Вчера совет избрал вас всеми голосами против двух», а на следующий день он получил поздравления от С.И. Соболевского и Н.Н. Глубоковского. В благодарственном письме Ф.Ф. Зелинскому он писал: «... Внимание факультета дало мне пережить минуты высокого удовлетворения. Я иду к Вам с любовью и страшным усилием работать на свободе. К сожалению, мне нужен ремонт: целый год я провел на боевых позициях и в течение семи месяцев стал седым, не имея раньше ни одного седого волоса. Я бился за старую славную прогрессивную Академию в лице Ключевского»³⁷. В конце октября 1907г. он находился еще в Сергиевом Посаде. А 10 ноября 1907г. И. Андреев был утвержден на должности экстраординарного профессора по кафедре Истории Церкви в Санкт-Петербургский университет.

Переезд в Санкт-Петербург не прервал тесные дружественные узы, связывавшие И.Д. Андреева с родной для него корпорацией МДА. Он продолжил тесную переписку с рядом профессоров и преподавателей, живо интересовался особенностями жизни Академии. Профессор Н.П. Кудрявцев, А. Мишин и другие регулярно сообщали ему о жизни Академии и Сергиевом Посаде, с интересом обсуждали новые публикации И.. Андреева и рассказывали о своих. Из беглого прочтения части переписки (которую в полноте еще предстоит опубликовать) подтверждается крайне либеральный настрой тех, кто писал И.Д. Андрееву, видя в нем оплот свободомыслия. Так, в 1908г. Н.П. Кудрявцев завершил свое письмо следующими словами: «Пишите. Жду с нетерпением вестей от Вас, энергично, в числе прогрессистов, борющихся с министерством. По-видимому, Ваш совет (имеется в виду – совет СПбДА. – Примеч. иг. Д.) не то, что – наш»³⁸.

На новом месте И.Д. Андреев вскоре издает фундаментальное «Пособие по истории Церкви»³⁹ и приобретает значительный авторитет как ученый. Интересен отзыв профессора Митрофана Петровича Богаевского о данном курсе, учитывающий восприятие его студентами и подчеркивающий особое значение, которое И.Д. Андреев придавал «ориенталистике»⁴⁰. 17 мая 1910г. он был избран проректором Санкт- Петербургского университета, однако ненадолго. 26 августа 1911г. он был уволен с этой должности, хотя и не по своей вине⁴¹.

В 1912г. Андреев закончил большой труд «История догмы Восточной Церкви», напечатанный в 1913г., за который, возможно, он получил докторскую степень⁴².

18–20 декабря 1912г. он участвовал на предварительном совещании по устройству IV Международного Исторического съезда в Петрограде в 1918г., который однако – в новых политических реалиях – так и не смог состояться.

В 1914г. под редакцией И.Д. Андреева был издан годовой «Отчет о состоянии и деятельности Императорского Санкт-Петербургского университета за 1913г.».

И.Д. Андреев состоял несколько лет членом и казначеем Исторического общества при Санкт-Петербургском университете.

И.Д. Андреев читал на историко-филологическом факультете Общий курс Истории Церкви (по 2 часа в неделю)⁴³ и кроме того:

В 1913/14 уч. году читал курс «Источники Церковной истории» (2 часа в неделю); вел семинар «Отношение государства к христианству до Константина Великого» (разбор документов по книге одного западного ученого), семинар по теме «История догмы Восточной Церкви».

В 1914/15 уч. году он производил разбор книги Зейделя «Хозяйственно-этические взгляды Отцов Церкви», в пер. С. Булгакова, и вел семинар по теме «Тринитарная и Христологическая проблемы в IV и V вв.».

В 1915/16 уч. году Иван Дмитриевич вел разбор книги М.М. Тареева «Основы Христианства» (Т. 2 – «Евангелие») и читал еще «Историю монашества на Востоке»⁴⁴.

В 1916/17 уч. году давал разбор книги С.Н. Трубецкого «Учение о Логосе в его истории» и вел семинар по теме «История догмы в первые три века».

Также И.Д. Андреев читал курс по истории Византии, от которого он отказался в конце 1914/1915 уч. г., о чем можно узнать из письма М.Д. Приселкова, приват-доцента и магистра Санкт-Петербургского университета, где в частности сказано: «Лично я питаю надежду, что чрез год Вы в интересах преподавания согласитесь возобновить историю Византии»⁴⁵. Преподавание византийской истории очень много дало и для курса истории религий – не только в содержательной, но и в методологической части.

Профессорская деятельность И.Д. Андреева в университете продолжалась до 22 октября 1924г., (когда были ликвидированы отделения ФОНа⁴⁶, с 1919г. – по кафедре Обшей истории и общественных наук). В 1925г. 2 ноября ему была назначена пенсия, и с этого же года он состоял до своей смерти профессором «Высших Богословских курсов в Ленинграде» по кафедре Истории Церкви⁴⁷.

В послереволюционную эпоху И.Д. Андреев преподавал помимо университета в Технологическом институте Санкт-Петербурга и, возможно, в других учебных заведениях. За многие годы в жизни в Санкт-Петербурге северная столица стала для него родным городом. Так в лекциях по истории религий он писал: «Великолепное гигантское божество Аннама, украшающее вестибюль нашего этнографического музея Академии наук...»⁴⁸.

Имея всегда внутреннее тяготение к либеральным ценностям, И.Д. Андреев – как и многие другие представители российской интеллигенции того времени – не мог устоять перед соблазном отчасти применить революционный пафос в своих богословских изысканиях. Теперь можно было открыто быть более критичным по отношению к традиции Православия и тем более к представителям православного консерватизма. Помимо многих резких высказываний в курсе истории религий (на которые редакция составила «уравновешивающие» комментарии), в этом же курсе на обратной стороне листа почерком Андреева сохранилась характерная заметка о его отношении к критике воззрений Л.Н. Толстого: «Мародеры российского богословия, когда им приходится скалить зубы на сочинение великого русского религиозного писателя, обыкновенно в том (...) замечают: «Да, Толстой великий реалист, но какой он мыслитель? «Средний обыватель» (...) радуется и тому, что у него взяли не все, что ему оставили нетронутую возможность насладиться Толстым художником»⁴⁹.

Скончался И.Д. Андреев скоропостижно от солнечного удара, полученного им на похоронной процессии по случаю смерти своей сослуживицы⁵⁰. На следующий день 28 июня 1927г. его не стало. После смерти осталась жена с сыном и дочерью.

Семье И.Д. Андреева пришлось скромно жить в Ленинграде, пережить блокаду и все ужасы войны и последующей сталинской эпохи. Все эти годы рукописи И.Д. Андреева хранились на квартире его дочери Галины, должно быть всегда, с боязнью их потерять. В письме ректору Академии еп. Филарету (Вахромееву) в 1970г. она писала, в частности: «Детей своих тоже воспитала в «старом духе». Они теперь недовольны. Очень трудно жить...» Далее она перечислила ряд архивных материалов И.Д. Андреева, которые она была готова передать Академии, и попросила документ о покупке книг: «...т.к. вдруг мой внук приедет поступать к вам в Академию, где будут знать, что этот мальчик принадлежал к семье И.Д. Андреева». Таким образом, несмотря на длительное пребывание профессора Андреева в Санкт- Петербурге, в его семье сохранялось самое живое представление о его непосредственной связи с родной Академией – в его лице и в лице его близких...

* * *

Лекции публикуются по авторскому черновому автографу с многочисленной правкой. При публикации авторская пунктуация и орфография не сохранены. Для иноязычных слов в подстрочном аппарате предлагается русский перевод. На поля вынесены номера страниц рукописи – сплошная нумерация, которой листы рукописи были пронумерованы после поступления в архив МДА. Черновые варианты и схолии на полях приводятся в подстрочнике, но не всегда – в связи с трудноразборчивостью почерка автора.

Примечания делятся на две группы: текстологические и смысловые. При составлении смысловых примечаний редакция издания старалась обращать внимание на уточнение географических и собственных имен, а также особых реалий, упоминаемых в курсе лекций, и на источники, хотя и без детальной проработки.

Особая благодарность выражается библиографическому обществу Петропавловского университета и Научно-редакционному совету по подготовке полного собрания творений святителя Феофана Затворника Вышенского за содействие в расшифровке рукописи, а также коллективу библиотеки МДА и С.А. Рагозиной, В.В. Курланову, Р.С. Соловьеву и Д.С. Салищеву, которые внесли ценный вклад в создание дополнительных комментариев к публикуемому тексту.