Глава II. Жизнь Иоанна до призвания к апостольскому служению

Родители Иоанна: Зеведей и Саломия. – Зажиточность их и знатность – Были ли они родственниками Спасителя – Время рождения Иоанна. – Воспитание Иоанна. – Посещение им синагоги. – Обучение ремеслу. – Двенадцатилетний возраст Иоанна. – Первый раз в Иерусалиме на празднике Пасхи. – Товарищи Иоанна. – Всеобщее напряженное ожидание Мессии. – Характеристика Иоанна. – Проповедь Иоанна Крестителя в пустыне. – Глубокое влияние её на всех жителей Палестины – „Не Христос ли он“? – Иоанн идет на Иордан. – Иоанн ученик Крестителя. – Долго ли и постоянно ли он находился здесь? – „Се Агнец Божий“. – Первая встреча со Спасителем. – „Равви! Где живешь“? – „Пойдите и увидите“. – Первое призвание Иоанна Спасителем. – „Они пробыли у Него день тот“. – С какими думами возвращался Иоанн после этой беседы. – Первые ученики Спасителя. – Возвращение Иоанна с Христом в Галилею. – Брак в Кане Галилейской. – „Первое чудо“ Спасителя. – Возвращение Иоанна к прежним своим занятиям. – Был ли Иоанн женат до окончательного избрания в число учеников Спасителя? – Что говорят относительно этого апокрифы и древнее предание.

Иоанн был сыном Завдия или Зеведея и Саломии²⁰⁵. Отец Иоанна был одним из галилейских рыбарей²⁰⁶. Это был довольно состоятельный человек. Занимаясь рыбною ловлею, он не довольствовался помощью двоих сыновей своих, а еще нанимал работников ( τούς μισθωτούς). Из всех упоминаемых в Св. Писании рыбарей только один Зеведей имел „работников“. Никифор и другие называют его „независимым рыболовом со своей собственной лодкой ( ιδιοναύκληρον)“²⁰⁷. Геннисаретское озеро щедро вознаграждало их труды²⁰⁸. Так как Евреи издавна ели и очень любили рыбу²⁰⁹, то она всегда находила хороший сбыт. В Капернауме, Тарихее, Тивериаде шла самая оживленная торговля ею. С Геннисаретского озера она рассылалась по всей Палестине, преимущественно по большим торговым городам. Особенно большими партиями она отправлялась в Иерусалим. Сюда приезжали за рыбой даже Тиряне. В Иерусалиме был особый рыбный рынок; он находился около одних ворот; благодаря чему они стали постоянно называться „рыбными воротами“²¹⁰. Зеведей, ловивший рыбу со своими сыновьями и нанимавший еще „работников“, естественно мог быть зажиточным человеком. Как богатый человек, вероятно, он не довольствовался ближайшими рыбными рынками, а отправлял свою рыбу и в Иерусалим²¹¹.

Предположение о зажиточности Зеведея подтверждается и многими другими фактами. Своего младшего сына, а может быть, вместе с ним и старшего, он отпускает к Иоанну Крестителю в пустыню и сравнительно на продолжительное время. Когда Спаситель призывает обоих сыновей следовать за Ним, он тотчас же отпускает их. Его жена Саломия находит возможность следовать за Спасителем вместе с другими женами мироносицами и помогать Ему от „имений своих“. Она участвует с ними в покупке дорогих веществ для помазания тела Спасителя. Его сын знаком непосредственно с первосвященником ( γνωστός τῷ άρχιερεί)²¹² и имел свой дом в Иерусалиме ( τὰ ἴδια)²¹³, в котором он жил с Богоматерью по смерти Спасителя. Очевидно были у него и средства для того, чтобы с нею жить здесь мирно и покойно многие годы. Все это было бы совершенно непонятным, если бы Зеведей не был зажиточным человеком.

Отец Иоанна был известный гражданин не только в Галилее, но и в Иерусалиме. Это можно предполагать уже на основании приведенных фактов. Только сын известного человека мог сделаться непосредственно знакомым первосвященнику, этому высшему и гордому аристократу иудейского общества того времени; и только по приказанию человека, близко знакомого с первосвященником, служанка могла впустить Ап. Петра в архиерейский двор. Может быть, на его знатность намекает и известная просьба Саломии к Спасителю посадить её сыновей одного по правую, а другого по левую сторону около Себя. Не была ли она отчасти высказана потому, что её дети по своему происхождению и общественному положению были гораздо знатнее всех других учеников Спасителя? Не дает ли некое указание и сам Спаситель на это знатное происхождение Иакова и Иоанна, когда отвечая на её просьбу, говорит о князьях и вельможах²¹⁴? Может быть, на это указывают и слова Поликрата, Епископа Ефесского, которыми он характеризовал Ап. Иоанна: άρχιερεώς πέταλον ὲπὶ θρόνφ φοροὐμενος ²¹⁵ . Эти слова понимаются различно – буквально и метафорически. По мнению одних, они указывают на родственную связь Иоанна с первосвященником; по мнению других, на его известное, видное положение в обществе. Но как бы мы ни понимали их, на основании их следует думать, что Иоанн происходил из известной иудейской фамилии. Блаж. Иероним ясно, решительно свидетельствует, что Иоанн происходил из знатного и благородного рода; этим он объясняет и его знакомство с первосвященником²¹⁶. Другой позднейший писатель объясняет знакомство Иоанна с иудейским первосвященником иначе. По его словам, Апостол продал первосвященнику Анне свое галилейское имение, которое он получил в наследство от отца. На эти деньги он купил большой дом в Иерусалиме, недалеко от горы Сиона²¹⁷. И это свидетельство говорит, что отец Иоанна был видный и состоятельный человек. То обстоятельство, что Зеведей сам ловил рыбу, чинил сети, не опровергает предположения о его знатности. У богатых и даже знатных Евреев того времени не было пренебрежения к физическому труду. Каждый еврей, начиная с царя и кончая последним поселянином, должен был знать какое-нибудь ремесло. Павел, великий Апостол языков, был делателем палаток. Раввины Иуда и Менаим были пекарями. Раввин Елиезер, верховный председатель раввинских школ в Александрии, был кузнецом. Раввин Иозе-Бен-Халафта был кожевником, раввин Измаил – игольщиком, раввин Исаак – плотником. Один из раввинов был сапожником, другой ткачом, третий красильщиком, четвертый игольщиком и т. д. Даже сам великий и знаменитый Гиллель, во время своей юности занимался ручною работою. Труд, по мнению всех раввинов, есть одно из важнейших средств противостоять всякому греху²¹⁸.

Несомненно, что Зеведей был одним из лучших людей своего времени²¹⁹. Он не блистал ученостью, как некоторые современные ему книжники, но вместо того имел здравый ум и доброе сердце. Не будучи предубежденным человеком и фанатиком, он всегда мог, и гораздо легче, чем ученые его современники, понять все доброе и хорошее. А поняв его, он не мог уже оставаться к нему равнодушным: все доброе становилось его достоянием. Когда на берегах Иордана в первый раз раздалось слово о том, что приблизилось Царствие Божие, и идет Тот, Которого все ожидают, там мы видим уже одного, а может быть, и двоих сыновей Зеведея²²⁰. Это, конечно, случилось не без ведома и воли отца. Но вот пришел и Спаситель. По одному Его слову, без всякого колебания, Зеведей немедленно отпускает обоих сыновей следовать за Ним. Он не останавливает и жену свою Саломию, когда она оставляет дом, хозяйство, чтобы ходить за Спасителем и слушать Его учение. Он позволяет ей служить Спасителю „от имений своих“²²¹. Все это мог делать только такой человек, душа которого была особенно чутка ко всему доброму и отзывчива на все хорошее. Сам он не последовал за Спасителем, может быть, только потому, что был менее пылок, впечатлителен и восприимчив, чем жена его Саломия и дети. Что думал, чувствовал, где и как жил Зеведей после призвания своих сыновей, Св. Писание об этом ничего не говорит. Может быть, он помер вскоре после этого²²². Если отец Иоанна был человеком доброй души, то, кажется, еще в более высокой степени была таковою его мать Саломия. Это одна из великих женщин, о коих упоминается в Св. Писании. По преданию она была сродницею Спасителя по плоти. По мнению одних, она была дочерью Иосифа обручника от первого его брака²²³; по мнению других, сестрою Богоматери. Последнее предположение, по видимому имеет некоторые основания и в самом Св. Писании²²⁴. Есть одно предание, которое утверждает, что она была даже женою самого Иосифа²²⁵. Некоторые считают ее сестрою Иосифа²²⁶. Трудно сказать определенно, была ли Саломия родственницею Спасителя, и если была, то какою. Об этом можно только лишь предполагать. Можно думать, что она была сестрою Богоматери. Не называется она по имени в Евангелии Иоанна, может быть по той же причине, по какой там не называется по имени ни сам писатель этого Евангелия, ни брат его Иаков. Таким образом Иоанн и Иаков могли быть двоюродными братьями Спасителя по плоти. Если же Саломия была дочерью Иосифа то Иоанн и Иаков были племянниками Спасителя. Саломия была нежной, глубоко и беззаветно любящей своих детей матерью. Она старалась сделать для них все лучшее, что только могла сделать. Эта любовь не погасла и даже нисколько не уменьшилась и тогда, когда они стали уже взрослыми людьми. Её любовь к детям была так сильна, что она иногда поступала даже необдуманно. Любовь материнская, говорит св. Амвросий о Саломии, не может ни скрывать, ни разбирать своих желаний²²⁷. Это – искренняя, добрая, религиозная женщина²²⁸. Кажется, она не была лишена и созерцательности. Волна всеобщего ожидания Мессии захватила и ее, и она жила горячими надеждами на светлое и радостное будущее. Саломия не могла равнодушно относиться к вести о пришествии Спасителя, не могла даже только радоваться, как радовались многие другие. Этого было недостаточно для неё. Она не только хочет радоваться, слушать рассказы о чудесах Спасителя, но и быть с Ним, видеть Его непосредственно, слушать Его дивные речи. Она не может поступать иначе; и вот идет за Ним, оставляя свой дом и хозяйство. Вместе с другими женами мироносицами она следует за Спасителем из одного селения в другое, из города в город, даже не раз доходит вместе с Ним до Иерусалима, помогая Ему из имений своих²²⁹. С глубоким вниманием постоянно она слушает Спасителя. Каждое Его слово глубоко западает в её душу и сохраняется там, как дорогая святыня. Вот почему она легко могла вспоминать различные слова и речи Спасителя и после Его смерти²³⁰. Евангелие сохранило нам один рассказ, который точно характеризует ее. Однажды Саломия подошла к Спасителю и просила Его: „скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царствии Твоем“²³¹. Может быть и не совсем ясно, но она чувствовала и понимала, как будет хорошо в том Царствии Божием, о котором постоянно говорил Спаситель. А понимая это, она не могла не желать исполнения своих заветных дум. Таким образом, не честолюбие только заставило ее так говорить, но и глубочайшая, беззаветная преданность Спасителю, горячее желание всегда видеть своих сыновей не только вместе с Ним, но и рядом с Ним. Это желание так сильно, что она забывает даже о других учениках и других людях, достойных быть вместе с Ним, забывает весь мир²³². Строгий ответ Спасителя на эту просьбу, в котором слышался упрек, не смутил Саломию; она не перестала и после этого следовать за Ним. Напротив, она стала еще более преданной Спасителю. Начиная с этого времени она не оставляет Его в самые тяжелые минуты Его жизни. Она видела ужасный суд над Спасителем, видела разъяренную толпу Евреев, кричавших: „распни, распни Его! Да будет распят! Кровь Его на нас и на детях наших“. Она шла вместе с толпою на Голгофу, куда вели Спасителя, оплакивая Его. Она не могла оставить этой горы и в то время, когда здесь началась страшная казнь. Саломия оставалась на ней до последнего вздоха Спасителя. Но вот кончено все. Но и теперь еще она не хочет оставить Голгофу: Саломия присутствует при снятии Спасителя с креста, смотрит, как полагают тело Его. Она спешит вместе с другими женами отдать Ему последний долг. Вместе с другими мироносицами покупает дорогие ароматы, чтобы идти и помазать Его тело. Как ни торопились они, однако не успели сходить ко гробу, потому что наступила суббота, день покоя. На другой день рано, еще до восхода солнца, вместе с некоторыми мироносицами она уже идет по пустынным и темным улицам спящего Иерусалима в загородный глухой сад. Для них теперь не страшно ничто. На дороге они заботятся о том, кто отвалит им камень от дверей гроба, который был очень велик. Приходят и видят, что камень отвален от гроба, и тела Спасителя уже нет в пещере. Сколько недоумений, сожалений и глубокой скорби! Но вот является Ангел Господень и разъясняет им все. И какою великою радостью наполнилось их сердце! Они не пошли, а побежали от гроба, чтобы сообщить эту радостную весть всем ученикам. Когда воскресший Спаситель явился им на дороге, то они „ухватились за ноги Его“²³³, не желая отпустить. О чем ином, как не о самой глубокой любви и преданности Спасителю говорит все это?

В доме таких людей, какими были родители Иоанна, обычно создается религиозная и нравственная атмосфера. Здесь строго сохраняются дорогие заветы отцов. Только в такой обстановке могли воспитаться Иаков и Иоанн, которые были приближеннейшими учениками Спасителя; только отсюда могла выйти Саломия, эта одна из преданнейших Спасителю жен мироносиц²³⁴.

Иоанн не был первым сыном Зеведея и Саломии. Когда он родился они уже имели одного сына, которого назвали Иаковом и который, может быть, даже на много лет был старше его²³⁵. Ни один св. писатель ничего не сообщает о том, когда родился Иоанн. В настоящее время, это можно определить только приблизительно. Принимая во внимание то обстоятельство, что Иоанн дожил до глубокой старости²³⁶, и скончался в царствование Траяна, нужно думать, что он родился 5 или 10 лет спустя уже после рождения Спасителя. Таким образом один из годов второго пятилетия христианской эры был годом его рождения. Так думают некоторые отцы и учители Церкви, церковные историки и многие из современных ученых²³⁷.

Рождение Иоанна было с радостью встречено родителями. Ни один древний языческий народ не смотрел так гуманно на детей, как еврейский. Евреи на детей смотрели, как на знак явного благоволения Божия к человеку. Дети были гордостью родителей, их дорогим сокровищем. Родители, которых Господь благословил многочисленным семейством, были у всех в почете²³⁸. И наоборот, бесчадие считалось большим несчастьем, страшным „позором“, тяжелым наказанием Божьим. Бесплодная женщина была предметом насмешек или сожаления. Её муж мог всегда с нею развестись. Бесчадие было причиной постоянных нравственных страданий еврейской женщины. Св. Писание сохранило до настоящего времени трогательный рассказ о том, как скорбели бесплодная Сарра, Рахиль, Анна, Елисавета и многие другие²³⁹. Радость Зеведея и Саломии по случаю рождения второго сына, конечно, разделяли их родственники, знакомые и соседи²⁴⁰. Восьмой день был днем семейного торжества. В этот день собирались родные и знакомые, чтобы участвовать в торжестве²⁴¹, так как тогда обрезывали новорожденного, как того требовал закон. С этим обрядом обыкновенно соединялось и наречение имени новорожденному. Его назвали Иоанном. Так, вероятно, назывался какой-нибудь родственник Зеведея и Саломии²⁴². В переводе на наш язык это еврейское (יוחנן или יהוחנן) слово означает „благодать“, „благодатный“. Чрез 40 дней после рождения, Иоанна принесли в Иерусалимский храм, чтобы представить пред лице Господа. Здесь была принесена первая жертва за него. Как состоятельные люди, Зеведей и Саломия, вероятно, принесли однолетнего агнца во всесожжение и молодого голубя или горлицу в жертву за грех²⁴³.

Первоначальное воспитание Иоанна пало на Саломию²⁴⁴. Она первая пробудила в нем религиозное чувство, научила его первым несложным детским молитвам²⁴⁵, наполнила его сердце глубокою, чистою любовью к Богу²⁴⁶. Под руководством такой матери Иоанн стал рано развиваться. Благочестивые матери во все века умели подготовить великих служителей на различных поприщах²⁴⁷.

В детях часто отражаются характер и духовные способности их родителей. Великие люди часто имели и великих матерей. Иоанна Златоуста воспитала глубоко религиозная, искренняя, самоотверженная Анфуса и благочестивая бабка Эммелия, Григория Богослова Нонна, Василия Великого Макрина, блаж. Августина Моника. Все они принадлежат к числу тех женщин, которые были предметом удивления язычников и о которых языческий писатель Ливаний сказал: „велики женщины христианские“. И Ап. Павел уверен, что в его ученике Тимофее обитает та нелицемерная вера, которая прежде обитала в его бабке Лойде и матери Евнике²⁴⁸. И в Ап. Иоанне отразилась не одна черта его матери Саломии; замечательная искренность, глубокая сердечность, чуткость ко всему, отзывчивость, его поразительно глубокая и сильная впечатлительность, пылкость²⁴⁹. От своего отца Зеведея Иоанн, может быть, унаследовал замечательную сосредоточенность, созерцательность, способность жить внутреннею, а не внешнею жизнью, способность не рассеиваться, когда человека окружают тысячи самых разнообразных явлений²⁵⁰.

Получил ли систематическое образование Иоанн?

Иоанн не сидел у ног знаменитого Гамалиила²⁵¹, слава которого привлекала к нему многих питомцев не только из различных мест Палестины, но и даже из других стран. Он не учился мудрости у этого гуманного и образованного наставника, как Ап. Павел в течение многих лет. Не учился он и в школе менее известных еврейских раввинов. В этом положительно нельзя сомневаться. Он не был учеником мудрых. Евангелист Лука записал замечательный отзыв фарисеев об образовании Петра и Иоанна. По этому отзыву они люди „некнижные“ ( αγράμματοι) и „простые“ ( ίδιῶται)²⁵². Этот отзыв говорит о том, что Иоанн не получил высшего систематического раввинского образования, какое получали тогда некоторые в школах знаменитых учителей. Ему не пришлось изучать тяжеловесную систему устного закона, полную схоластического педантизма и казуистики, эту высшую мудрость, знанием которой гордились тогда многие. Но это не значит, что он не получил никакого образования. Иудейские раввины того времени были очень строгие люди. Они признавали ученым только того, кто учился у них, а все остальные, по их мнению, были простой некнижный народ. Они называли неучем (ам-гаарец) даже того, кто знал Св. Писание и мишну, но никогда не был одним „из учеников мудрых“ (талмуди гахакамим). Если кто знал только Св. Писание, тот назывался пустым колодезем (бор)²⁵³. Простыми людьми назывались те, которые не знали никакого авторитета по известному вопросу²⁵⁴. Это свидетельство фарисеев и книжников о том, что Иоанн не получил высшего, школьного систематического образования, не был в раввинско-богословской школе, подтверждают и некоторые христианские великие учители²⁵⁵. Так нужно думать и на основании тех мест Св. Писания, в которых противополагается мудрость Апостолов мудрости книжников и фарисеев и они называются в сравнении с последними „младенцами“, „немощными“, „ничего незначащими“, „немудрыми“²⁵⁶. Поэтому относительно Иоанна можно отчасти сказать тоже, что говорили некогда о самом Спасителе: „Как Он знает Писание не учившись? Откуда у Него такая премудрость“²⁵⁷?

В некоторых богатых еврейских домах для воспитания и образования детей нанимали домашнего учителя, педагога. Это очень старинный обычай богатых Евреев, сохранявшийся во всей силе и во времена Спасителя. Педагоги давали очень широкое и основательное образование своим питомцам²⁵⁸. Зеведей по своему состоянию, конечно, мог нанять такого учителя. Но вероятнее всего, он сам занялся первоначальным образованием Иоанна, так как эту обязанность закон Моисеев возлагал на родителей и преимущественно на отца. „Да будут слова сии, которые я заповедаю тебе сегодня, в сердце твоем (и в душе твоей), читаем мы здесь. И внушай их детям твоим и говори об них, сидя в доме твоем, и идя дорогою, и ложась, и вставая“. „Учите им сыновей своих, говоря о них, когда ты сидишь в доме твоем, и когда идешь дорогою, и когда ложишься, и когда встаешь“²⁵⁹, Это правило стоит в законе тотчас за указанием на обязанности человека к Богу. Иосиф Флавий пишет: „Моисей повелел, чтобы детей учили читать и ходить в законе Господнем, а также знать о делах своих отцов, чтобы дети могли подражать им и ни преступать закона, ни отговариваться его неведением“²⁶⁰. „Мы считаем делом самым важным воспитание наших детей в сравнении с каким-либо другим делом“²⁶¹. „Так как мы изучаем закон от первых проблесков нашего сознания, то он как бы напечатлевается в нашей душе“²⁶². О том же свидетельствует и Филон, современник Спасителя: „Евреи обучаются священному закону и неписаным обычаям, и вере в Бога Отца и Создателя мира, так сказать, с пеленок, своими родителями, наставниками и учителями“²⁶³. Предписание о том, что родители должны воспитывать своих детей постоянно напоминали еврейскому народу и их учители²⁶⁴. За небрежение об исполнении этой великой обязанности, каждый отец подвергался презрению²⁶⁵. И действительно, предписание закона о воспитании детей строго исполнялось Евреями. С великой заботливостью, нежной любовью, удивительным терпением родители занимались воспитанием своих детей. „Сын мой! внимай мудрости моей, и приклони ухо твое к разуму моему“, говорит отец сыну. „Сын мой! наставления моего не забывай, и заповеди мои да хранит сердце твое“. „Сын мой! храни заповеди мои и живи, и учение мое, как зрачок глаз твоих. Навяжи их на персты твои, напиши их на скрижали сердца твоего“. В благочестивой семье не опускалось ни одного случая научить членов её, во время вкушения пищи, дома или вне его, утром и вечером, закону Господню²⁶⁶. Говорит отец своим детям о любви к Богу, о счастье и благоденствии праведных и постоянных страданиях злых, о правдивости, искренности, гневе, ссорах, мудрости, трудолюбии, смирении, об отношении к злым, добрым, глупым, разумным, о молитве, посте, почтении к родителям, старцам и т. д.²⁶⁷. Его наставления обнимали всю жизнь человека от его рождения до самой смерти. Кажется, не оставалось ни одной стороны в жизни человека, которой они не касались бы. Если мы вспомним, что труд у Евреев в праздники считался незаконным, и на праздники, если соединить их все вместе, посвящалось ежегодно два месяца²⁶⁸, то для нас будет понятно, что у Зеведея вполне было достаточно времени для домашних наставлений...

Семейство, к которому принадлежал Иоанн, вероятно, имело столько познаний, сколько предлагала тогдашняя синагога²⁶⁹. Под руководством своего отца, Иоанн получил обычное воспитание, какое получал в то время каждый еврейский мальчик. До пяти лет они изучали молитву (Schemone-Ezre), которую не только каждый израильтянин должен был читать три раза в день, но даже рабы и дети²⁷⁰. Это одна из самых замечательных еврейских молитв как по своему содержанию, так и по глубине и силе религиозного чувства, каким она проникнута вся от начала до конца²⁷¹. В пять лет они приступали к изучению Св. Писания²⁷². Священные книги, в крайнем случае отрывки из них, можно было найти в каждом еврейском доме. Если полный список Св. писания, написанный на пергамине или папирусе, большей частью имели богатые люди, то закон, пророки и псалтирь были даже в домах незажиточных людей. Отдельные изречения, взятые из Св. Писания, постоянно встречались в каждом доме на дверях; косяках и филактериях²⁷³. При двери каждого жилища прибивался маленький продолговатый ящик „мезуза“, содержащий пергаминный свиток, на котором написаны два отрывка из Библии, взятые из книги Второзакония²⁷⁴. По Талмуду, детям давали в руки особенные свертки, на которых были написаны важные места из Св. Писания или отрывки из различных молитв²⁷⁵. Изучение Св. Писания состояло главным образом в чтении известных отделов и простом несложном толковании прочитанного. Не может быть сомнения в том, что священные рассказы производили глубокое, неотразимое впечатление на юного, впечатлительного Иоанна. Образы великих посланников Божьих, примеры религиозности и благочестия патриархов, картины бедствий и страданий избранного народа, случаи дивной помощи Бога этому народу в борьбе с его врагами, – все это глубоко западало в чистую, восприимчивую детскую душу. Если из Св. Писания он узнавал о новых лицах, новых событиях, отношениях, то и будничная жизнь давала для него не мало нового. У евреев был длинный ряд праздников. Каждый из них имел в своем основании какое-нибудь знаменательное, дорогое для каждого еврея, историческое событие. Во время праздника оно обыкновенно вспоминалось со всеми мельчайшими подробностями. Если в Св. Писании об этих событиях рассказывалось, то здесь они передавались в торжественных обрядах и процессиях. Пред взором каждого здесь развертывалась живая историческая картина. Глава семейства, по требованию самого закона, напр., в пасхальную вечерю 15 Нисана, рассказывал о том, как Господь извел их предков из Египта, какие Он совершил тогда чудеса и что повелел делать народу²⁷⁶. „Когда скажут вам дети ваши: что это за служение? скажите (им): это пасхальная жертва Господу, Который прошел мимо домов Израилевых в Египте, когда поражал Египтян, и дома наши избавил“²⁷⁷. Будничная жизнь раскрывала и другую область знания – знание закона. Избранный народ был подзаконный народ: каждый его шаг, каждое движение было определено законом. Только так, как определено, он должен поступать; в противном случае, его поступки мерзки будут пред Богом, и сам он будет нечистым. От начала каждого дня до его окончания, затем от первого дня недели до субботы, от начала каждого месяца до его больших и малых праздников, от каждого новолетия до следующего, от одного субботнего дня до другого, внимание каждого еврея было обращено на священные обычаи, которые повторялись или ежедневно или еженедельно, или в известное определенное время. Евреи того времени ничто так старательно не изучали, как закон. Вот почему они хорошо его знали. Во время бесед со Спасителем народ любил ссылаться на закон: „в законе сказано“, „мы слышали“.

Наконец, отец учил своего сына и мудрости житейской²⁷⁸. Прекрасным источником в данном случае для него была книга Притчей. Здесь были разрешены многие житейские вопросы и указан идеал для людей всякого возраста, пола и состояния²⁷⁹. Другим богатым источником могли быть народные притчи и пословицы, которыми без сомнения иногда говаривал Зеведей подобно всем восточным людям. „Нет нужды до того, много или мало имеет человек, лишь бы только сердце его было обращено к небу“²⁸⁰, – так мог он говорить. „Добрая жизнь, лучше доброго рождения“²⁸¹. „За каждое слово, которое ты говоришь, доброе ли, худое ли, легкое ли, серьезное ли, ты должен дать ответ“²⁸². „Огонь не может дружиться со льном, не сжигая его“²⁸³. „Какою мерою отмериваешь другим, такою и тебе отмеривать будут“²⁸⁴. „Кто приобретает сокровища этого мира, теряет сокровища мира будущего; а кто ищет небесных сокровищ, получает и земные“²⁸⁵. „Все, что делает Бог, справедливо“²⁸⁶. „Речь есть серебро; молчание вдвое дороже, чем речь“²⁸⁷. „Грех очерствляет сердце человека“²⁸⁸. В доме такого человека, каким был Зеведей, Иоанн мог часто слышать здравые и разумные разговоры. „Кто знает закон, но не боится Бога, тот походит на управителя синагоги, который имеет только ключ от внутренней двери, а не от внешней“²⁸⁹. „Богобоязненный раввин подобен хорошему музыканту, который имеет у себя арфу: а безбожный раввин подобен музыканту, которому не на нем играть“²⁹⁰. „Добрый человек есть слава для города, его награда, его украшение; если добрый человек оставляет город, то вместе с ним оставляют город и его слава, и его награда, и его украшение“²⁹¹. Слыхал, может быть он не раз здесь и в других домах и добрые советы юношеству. „Друг, который при встрече с тобою, указывает тайно на твои ошибки, лучше того друга, который при встрече с тобою дает тебе золотую монету“²⁹². „Пользуйтесь как можно лучше своим детством: юность увенчивается розами, а старость терновым венцом. Однако не бойся смерти, ибо она есть только поцелуй, если ты боишься Бога“²⁹³. „Истина есть печать Бога“²⁹⁴.

В десять лет Иоанн должен был изучать предание²⁹⁵. Эта новая область знания еще более расширяла кругозор ученика и еще более воспитывала и развивала в нем еврейские черты.

Дом Зеведея не был единственной школой для Иоанна. Другой его школой была синагога. Так назывались богослужебные здания иудеев, заменявшие для них отчасти Иерусалимский храм. Сюда собирались Евреи в субботу, второй и пятый день недели и во все праздники, а в некоторых местах и каждый день. Синагоги были назначены для молитв, чтения и истолкования св. Писания, но не для жертвоприношений. Это были своего рода большие школы, в которых воспитывался весь иудейский народ. Филон называет их учебными заведениями, в которых народ учился мудрости, храбрости, справедливости, благочестию, святости, словом, всякой добродетели²⁹⁶. Отсюда знание законов и иудейских идеалов распространялось во всем народе. Благодаря синагогам, даже каждая служанка в иудейском доме знала закон²⁹⁷. Происхождение синагог многие относят к глубокой древности²⁹⁸. Во время Спасителя синагоги уже всюду встречались в большом количестве как в Палестине, так и вне её. В одном Иерусалиме, согласно Талмуду, их было не менее 480²⁹⁹. Много их было и в Галилее. Некоторые Галилею называют даже „страною синагог“³⁰⁰. Из Галилейских синагог в Евангелии упоминается синагога в Капернауме и Назарете³⁰¹. Если в таком незначительном городке, как Назарет, была синагога, то нужно предполагать, что она была и в Вифсаиде. Это предположение, кажется, можно подтвердить и некоторыми местами Св. Писания³⁰². Но если синагоги не было в Вифсаиде, то Иоанн посещал синагогу, находящуюся в Капернауме. Синагога имела большое значение в жизни каждого еврея. О важности и святости этих мест они имели самые высокие представления. Благочестивый иудей считал своей обязанностью посещать ее каждую службу. По предписанию раввинов идти в молитвенный дом нужно было спешно, с благоговением, как во дворец царя. На пути к ней не следовало даже приветствовать встречных, разве только с произнесением имени Божия³⁰³. Ежедневное присутствие при службах было делом столь священным, что, по учению раввинов, „тот, кто делал это, спасал Израиля от язычников“³⁰⁴. Как люди в высшей степени религиозные, и родители Иоанна не могли не посещать синагоги. Но иудеи посещали синагоги не только по своему желанию, иногда они даже были обязаны посещать ее. Так, напр., они должны были приходить сюда для слушания чтения книги Есфирь во время праздника Пурим³⁰⁵. Наконец, этому благоприятствовали и другие обстоятельства. В синагогах были собрания кроме субботы еще во второй и пятый день недели, дни торговли и суда³⁰⁶. Иоанн, бывая в эти дни со своим отцом в Капернауме, должен был быть и в синагоге. Некоторые предполагают, что он даже учился в школе при Капернаумской синагоге³⁰⁷. Среди влияний, под которыми рос и воспитывался Иоанн, влияние синагоги, в которой в течение всего года, по субботам, во второй и пятый дни недели читался закон, в котором постоянно напоминались собранию изречения пророков и псалмы, возносились многочисленные молитвы, могло быть одним из важных. Здесь он усвоил глубокое знание закона и пророков, слышал о прошлой судьбе своего народа и о его светлых надеждах на будущее. Нельзя ли видеть хотя только отчасти даже следов влияния синагоги на последующей жизни Иоанна³⁰⁸?

Обязанность Зеведея не исчерпывалась обучением юного Иоанна только закону и пророкам. Он должен был научить его и еще какому-нибудь, ремеслу. Это вменялось раввинами в другую обязанность родителям. Знаменитый Гамалиил говорит: „учение, не сопутствуемое знанием какого-нибудь ремесла, кончается ничем и ведет ко греху“. Раввин Иуда утверждал даже более: „не научить сына какому-нибудь ремеслу, то же, что научить его разбою“³⁰⁹. И Зеведей, не смотря на свое состояние, с раннего детства приучал Иоанна к труду. Он учил его тому же, в чем был опытен и сам. И действительно, один раз мы видим Иоанна вместе с отцом в лодке за починкой сетей, другой – на самой рыбной ловле³¹⁰. Это ремесло приучало Иоанна к труду. Сидя за несложной работой починки сетей, он мог легко отдаваться созерцанию. И Ап. Павел, сплетая ткани из грязной шерсти, мог свободно и легко возноситься в горняя, обдумывать свои проповеди, думать о своих пасомых. Может быть, в это время возобновлялась беседа с отцом, начатая дома, и во время её еще более выяснялись исторические лица и события.

Иоанну исполнилось двенадцать лет. Двенадцатилетний возраст был очень важен в жизни еврейского мальчика. Он ознаменовался знаменательными событиями в жизни некоторых ветхозаветных царей и судей Моисея, Соломона, Самуила и других. В этом возрасте, по иудейскому преданию, Моисей оставил дворец дочери фараона, где он до сих пор жил и воспитывался, Соломон произвел суд, в котором обнаружил замечательную мудрость и проницательность, Самуил слышал голос, призывавший его к пророческому служению, Иосия впервые задумал свое великое преобразование³¹¹. С этим годом оканчивалось детство еврейского мальчика, и начиналась новая для него жизнь. „По исполнении двенадцати лет, говорит Талмуд, мальчик должен считаться юношей“³¹². Римлянин при наступлении этого возраста надевал тогу мужчины, молодой израильтянин в этом возрасте становился „сыном закона“ бен-га-тора ³¹³ . До этого времени он назывался катон или „маленький“, а с 12-ти лет гадол или „большой“. Теперь с ним обращались все, как с взрослым человеком. Всякого мальчика, достигшего этого возраста, в одну из суббот отец приводил в синагогу и здесь дарил ему тефиллин, или филактерии для ношения. Вот почему эта суббота называлась шаббат тефиллин. В эту субботу над ним произносилась молитва, в которой испрашивали ему у Бога мудрости и жизни, сообразной с законом. В этот день, по учению раввинов, мальчику Господь говорил: „сегодня ты – Мой сын!“³¹⁴. С этого дня он должен был исполнять закон так, как его исполняли взрослые. В определенные дни он должен был ходить в Иерусалимский храм, в известное время приносить жертвы, совершать молитвы, поститься и т. д. С двенадцатилетнего возраста он освобождался от опеки своих родителей. По учению раввинов, все грехи, какие совершают дети до этого возраста, приписываются отцу; начиная же с этого возраста, они должны отвечать за все сами. „Небесное правосудие не наказывает никого до 12 лет, а земное до 13-ти. Если кто-нибудь умирает до 13 лет, то это случается по причине грехов его отца; если же между 13 и 14 и 20 годом, то по милосердию Божию, которое не желает, чтобы он стал грешным и лишился будущей жизни“. Мальчика не наказывают за нерадение к исполнению религиозных обязанностей, если ему нет 13 лет, а девочке 12. Сын девяти или десяти лет постится только один час, а одиннадцати и двенадцати уже целый день, чтобы он привык к исполнению закона³¹⁵. В этом возрасте он может быть продан в рабство, жениться и даже участвовать в битвах. И в настоящее время среди евреев Палестины, Малой Азии двенадцатилетний возраст считается совершеннолетием мальчика: имея только двенадцать лет, некоторые из них уже вступают в брак. Евреи и вообще все восточные народы развиваются скорее, чем другие³¹⁶. Вот что рассказывает Иосиф Флавий о Моисее. „Разум и понимание отрока далеко превосходили его лета. Даже в детских играх он обнаруживал мудрость, свойственную только престарелым. Из его поступков еще и тогда можно были видеть, что он, достигнув зрелого возраста, совершит великие дела. Будучи трех лет он имел удивительный рост и так был красив, что не было никого, который, увидев Моисея, не был бы поражен его красотою“³¹⁷. По рассказу того же историка, Гиркан, младший из своих братьев, тринадцати лет от роду, имел такое крепкое телосложение, острый проницательный разум и превосходные способности, что братья завидовали ему. Он совершал такие дела, которые показывали в нем замечательную сообразительность, опытность, свойственную только старикам³¹⁸. В детском возрасте многие из еврейских мальчиков переносили такие тяжелые пытки, что удивляли даже взрослых³¹⁹. Иосиф Флавий рассказывает о себе, что он еще в отроческом возрасте, почти на четырнадцатом году жизни, приобрел похвалу от всех за свои богатые познания в законе³²⁰. И Ап. Павел говорит о своем ученике Тимофее, что он с детства знает священные писания ( ὰπὸ βρὲφας τά ἱερά γράμματα οΐδας)³²¹. По словам Филона, с семи лет человек становится диалектиком и языковедом, в четырнадцать достигает зрелости, а в двадцать один – достигает самого высшего развития и расцвета³²².

По закону весь мужской пол еврейского народа должен был каждый год три раза являться в Иерусалим: на праздник Пасхи, Кущей и Пятидесятницы. Исключение было только для больных. Особенно строго соблюдалось путешествие на праздник Пасхи³²³. Ходили в Иерусалим и родители Иоанна, как люди религиозные и притом состоятельные. Когда Иоанну исполнилось двенадцать лет, то и он, по закону, должен был идти вместе с ними в Иерусалим³²⁴. С этого времени он часто бывал в Иерусалиме. Путешествие в Иерусалим открывало пред ним почти совершенно новый мир. Только еврей в состоянии понимать чувства, какие могли пробуждаться в это время даже в душе мальчика. Дней за пять до праздника Зеведей, Соломия, Иоанн, брат его Иаков отправлялись в этот священный город. Так как почти все собирались в Иерусалим одновременно, то к ним, вероятно, присоединялись некоторые из их родственников и знакомых и соседей. Таким образом составлялся небольшой праздничный караван³²⁵. Паломники шли по живописному пути. На дороге им часто встречались города, селения, долины, реки и горы, с которыми связано было много дорогих для иудея воспоминаний. Пройдя мимо большого и оживленного города Тивериады, блиставшего греческими и римскими постройками, мимо Магдалы, чрез 4 или 5 часов пути паломники шли уже мимо Назарета и горы Фавора. Знали ли они тогда, что в этом маленьком, тихом городке живет Тот, пришествие Которого с таким нетерпением все ожидали? Еще час пути и они поднимались на Галилейские холмы, окаймлявшие Ездрилонскую долину, блиставшую чудною растительностью и богатую великими историческими воспоминаниями³²⁶. Далее путешественникам приходилось идти мимо Самарии³²⁷, колодца патриарха Иакова³²⁸, гор Гевала и Гаризина³²⁹, Силома³³⁰, Вефиля, Рамы, Гивы Сауловой³³¹. Сколько опять новых и великих воспоминаний соединялось с этими местами! К вечеру, на третий день, когда солнце закатывалось, паломники Вифсаиды должны были подходить к священному городу. Ни один еврей не мог быть равнодушным, когда перед его взором наконец выступал во всем своем величии этот его родной, дорогой, священный город, краса всей страны, гордость его предков, современников и потомков, город великих обетований Божиих, место славных деяний праотцев, город великих пророков и лучших царей Израиля. Здесь они находили средоточие своего народного единства. Их небесное и земное отечество, казалось, соединялось вместе за порогами священных стен храма. Со всех концов вселенной, где бы только ни жили иудеи, раздавались одни и те же слова: „как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу крепкому и живому: когда прииду и явлюсь пред лице Божие!“³³². При виде Иерусалима сердца паломников наполнялись восторгом³³³. Одни при этом плакали, другие целовали землю, третьи горячо молились³³⁴. Плач Иерусалимских иудеев около своего разрушенного храма, когда они прислоняются к немногим уцелевшим камням, указывает на такие же чувства.

Над всем громадным городом, раскинувшимся на большое пространство, царил великолепнейший из храмов, которому удивлялись даже и Римляне, храм Иеговы. Он был построен из мрамора, белого как снег. На кровле храма находилось множество золотых игол. Лучи солнца, падающие на них, отражались в воздухе. Благодаря этому, особенно при заходе солнца, храм был как бы весь объят пламенем. Золотом были украшены и белоснежные стены храма, так что во многих местах мрамор только кое-где выглядывал сквозь позолоту. Кругом – громадные мраморные колоннады. Лучи заходящего солнца придавали им особый вид. Вот громадные ворота, щедро украшенные золотом и серебром. Одни из них были сделаны из коринфской меди и своею красотою превосходили даже позолоченные и посеребренные. Потом видны были: роскошный дворец Ирода, блиставший золотом и серебром, окруженный портиками с изящными колоннами из дорогого камня, садами и многочисленными статуями, украшавшими их, дома первосвященников, множество прекрасных частных зданий в различных местах города, эти последние стены с многочисленными башнями, огромная башня Антония, занимавшая почти третью часть всего большого пространства, на котором был расположен храм, три знаменитые крепости Гиппика, Фасаила и Мариамны, построенные из белого мрамора. „Каждая башня казалась как бы естественной скалой, вырезанной художниками, подобно высеченным в скалах зданиям Эдома³³⁵. Общий вид города производил сильное впечатление“³³⁶.

Какое море народа встретили паломники из Вифсаиды в Иерусалиме и какой разнообразный говор они услыхали здесь! К этому дню собирались сюда люди из самых отдаленных стран и местечек всего света. Здесь были Парфяне, Мидяне, Еламиты, Критяне и Аравитяне, жители Месопотамии, Иудеи, Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей, принадлежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты³³⁷. Число паломников простиралось до трех миллионов человек³³⁸. Весь мир буквально собирался в одном месте. В это время римские власти, опасаясь возмущения со стороны собравшегося народа, значительно увеличивали городскую охрану. Во многих местах города стояли вооруженные солдаты, готовые сразу вступить в бой с теми, кто будет нарушать покой³³⁹.

На другой день Зеведей вместе с Иоанном были в самом храме. Теперь Иоанн мог еще более видеть все богатство и великолепие храма, мог видеть многие святыни храма и многие религиозные обряды и торжественные процессии. Множество священников и левитов в священных одеждах совершали положенные законом молитвы, каждения. Вот приносили жертву. Дым с жертвенного алтаря поднимался высоко к небу, как бы свидетельствуя о том, что жертва молящегося услышана и принята Богом. Здесь торопились закалять пасхальных агнцев, которых иногда было 256000³⁴⁰. Там хоры певцов пели священные псалмы, полагавшиеся по закону в эти дни. Здесь целый оркестр музыкантов играл на струнных и духовных инструментах³⁴¹. Около храма толпились фарисеи в особенных одеждах, которыми они резко выделялись из народа. Встречались ессеи в белых праздничных одеждах³⁴². Проходили придворные Ирода, блистая роскошью своих одежд, богатые и знатные Иудеи, громадными толпами народ постоянно входил и выходил из храма. Все были в восторженно-религиозном настроении. Горячая молитва не сходила с уст паломников. Нигде, кажется, во всем свете нельзя было наблюдать такого всеобщего религиозного энтузиазма, как здесь у этого святилища. Какими думами и чувствами была полна душа юного Иоанна, когда он смотрел на эти всеобщие приготовления к празднику, когда участвовал в торжественной пасхальной вечере, находясь в священном городе, и когда видел восторг народа?

Остальные дни праздника были полны также интереса. Галилейские паломники ежедневно ходили в храм, молились здесь, присутствовали за принесением жертв, участвовали в торжественных религиозных процессиях, слушали чтение и объяснение закона и пророков³⁴³. Нет никакого сомнения в том, что Иоанн слушал здесь и знаменитых ученых того времени. Ими был богат Иерусалим; к этому времени приходили сюда книжники из разных мест и даже стран. Может быть, в это время здесь находился еще убеленный сединами, почти столетний старец, Гиллель, которого Иудеи так уважали, что сравнивали его даже с Моисеем, Шаммаи, великий соперник Гиллея, имевший большое число учеников, сын Гиллея Раббан Симеон и его внук свободомыслящий Гамалиил, таргумист Иоанафан-бен-Уззиил, раввин Бава-бен-Бута, раввин Иоаханан-бен-Закхей и многие другие³⁴⁴. Эти собрания обыкновенно происходили в „Бет-Мидраше“ или великой синагоге. В большие праздники собиралось сюда много слушателей, и Иоанн не только мог слушать их беседы, горячие споры, но даже и предлагать вопросы³⁴⁵. Еврейские раввины к таким слушателям относились внимательно. У них даже была такая поговорка: „кто из уст отрока принимает слова во Израиле, тот пусть помнил бы, как бы он принял их из уст мудреца, и не только одного, но и всех мудрецов, и не только всех мудрецов, но из уст самого Синедриона, и не только из уст Синедриона, но из уст Моисея и даже как бы из уст Бога³⁴⁶. Вот почему и двенадцатилетний Иисус предлагал раввинам вопросы, которые те выслушивали с большим вниманием, удивляясь Его разуму и ответам. Внимание это было так велико, что Он сидел посреди учителей ( ἐν μέσφ τῶν διδασκάλων)³⁴⁷. Эти вопросы и ответы с большим интересом выслушивали и все присутствовавшие здесь. И это не единственный пример. Иосифа Флавия, когда он был еще четырнадцати лет, приходили слушать первосвященники и книжники³⁴⁸. Елиезер-бен-Азария шестнадцати лет, по требованию народа, был вызван на кафедру. Аши, первый издатель Вавилонского Талмуда, 14-ти лет получил титул раввина. В книге Зогар находится целый трактат о мальчике, который давал уроки раввинам, приходившим в дом его благочестивой матери³⁴⁹.

Глубокое впечатление должен был произвести на Иоанна Иерусалим, с его величайшей святыней. Город и народ, их прошлое и настоящее должны были наполнить его душу благоговением и удивлением. После нескольких посещений Иерусалима Иоанн уже точно знал его со всеми окрестностями и достопримечательными местами³⁵⁰. Целые десятилетия не могли изгладить из памяти его этого священного города. Дожив до глубокой старости, Иоанн не мог забыть величия Иерусалима³⁵¹. Даже более, этот город должен существовать вечно. Изображая блаженную жизнь людей за гробом, где не будет ни плача, ни вопля, ни слез, ни болезни, он представляет их живущими в святом и великом городе Иерусалиме. Пусть разрушен Иерусалим, но вместо него будет воздвигнут новый, небесный, который никогда не погибнет. Описывая этот небесный Иерусалим, он изображает его в таких чертах, которые заимствовал от земного Иерусалима и его величия. В земном присутствовал Бог, Он будет присутствовать и в небесном. В земном люди часто жили в радостях и восторгах, а в небесном будет уже постоянная радость. В земной приходили многие народы, и в небесный будут входить спасенные народы, и цари земные принесут в него славу и честь. Земной имел врата железные, небесный – жемчужные. В земном улицы были каменные, а в небесном – чистое золото, как стекло прозрачное. Земной имел стены каменные, а небесный – из золота и драгоценных камней³⁵².

Лучшие годы своей последующей жизни Иоанн провел в обществе Петра, его брата Андрея, Филиппа и Нафанаила, который жил недалеко от Вифсаиды³⁵³. Происхождение из одного города, занятие одним ремеслом, нужно думать, очень рано соединило их в один тесный товарищеский кружок. Евангелист Лука прямо называет их товарищами ( μέτοχος κοινωνόс)³⁵⁴. Этому благоприятствовали и некоторые другие обстоятельства. Родители Петра и Андрея были так же религиозны и благочестивы, как и родители Иоанна, жили одними думами, надеждами и чаяниями с родителями Иоанна. Они ловили рыбу недалеко один от другого. Когда нужно было, всегда помогали друг другу. Для этого стоило только дать знать своим товарищам, как те уже спешили на помощь. Узы, соединявшие Петра, Андрея, Иакова и Иоанна, Филиппа и Нафанаила, не были случайными. Они были товарищами не потому только, что жили в одном городе, занимались одним ремеслом. Эта дружба основывалась на внутренних началах, на сродстве их душ. Вот почему она и была так прочна. Все они вместе ходили к Иоанну Крестителю, вместе были призваны Спасителем, вместе жили при Спасителе, и некоторое время по Его вознесении. Это общество должно было оказать на Иоанна большое влияние. Достаточно припомнить образ одного Петра, чтобы вполне убедиться в справедливости этого. Это была искреннейшая, чистая, пылкая, самоотверженная душа. Всему доброму и хорошему он отдавался всецело. Он всегда готов пожертвовать собою за своего ближнего. Его любовь так сильна, что не знает никаких преград. Он всегда поступал так, как подсказывал ему его внутренний голос³⁵⁵. Велики были в нравственном отношении и остальные товарищи Иоанна. Все они были избраны Спасителем в число Его учеников.

Эти годы жизни Иоанна были годами всеобщего напряженного ожидания Мессии. Мысль о скором пришествии Спасителя не была совершенно случайною в жизни Евреев. Эти думы не были навеяны тем бедственным положением, в каком находился избранный народ пред пришествием Спасителя. Это вековые, тысячелетние и заветные его верования. Они были даны Самим Богом³⁵⁶. Сначала это великое обетование Божие смутно и неясно представлялось людьми; но потом, с течением времени, оно все более и более раскрывалось и становилось более доступным для понимания³⁵⁷. Откровение о будущем Спасителе мира свято сохранялось Иудеями и в то время, когда уже более не было слышно пророческого голоса. Это обетование Божие непрерывно передавалось ими из рода в род, до самого времени пришествия Спасителя. Сочинения после-пророческого времени составляют как бы цепь, которая связывает период пророческий с временем пришествия Мессии. Откровение Спасителя мира ясно раскрыто в первой Маккавейской книге³⁵⁸. В книге Эноха³⁵⁹ Мессия описывается почти теми же словами, как и у пророков³⁶⁰. Так же ясно говорится о скором пришествии Мессии в Сивиллиных книгах³⁶¹, в псалтири Соломона³⁶². Не изменились чаяния еврея и за несколько лет до пришествия Мессии на землю³⁶³. И все это думы и чаяния не одного человека. Спасителя ожидают как отдельные лица, так и весь народ. Праведный и благочестивый Симеон чающий утешения Израилева, пророчица Анна, достигшая 84 лет и живущая теми же надеждами, Иосиф из Аримафеи, знаменитый член Синедриона, Петр, Андрей, Филипп, Нафанаил горят надеждою скоро видеть Спасителя. Этими чаяниями и надеждами живут и книжники, и весь вообще народ иудейский. Они известны были даже римскому начальству³⁶⁴. Этими верованиями жили и Галилеяне, и жители Вифсаиды³⁶⁵. Глубоко заняты были ими и родители Иоанна. Благодаря своей матери Саломии он очень рано познакомился с этими всеобщими народными надеждами на светлое будущее. Иоанн представлял Мессию так же как представляли Его и все его современники. Это – избавитель его народа, который теперь так уничижен язычниками и так страдает под их игом. Он устроит на земле блестящее царство, в котором люди не будут страдать; тогда настанет для них время славы и полного блаженства. Иоанн даже, может быть, займет видное место в этом царстве³⁶⁶. Не раз Иоанн беседовал об этом и со своими товарищами Петром, Андреем и Филиппом, которые так же горячо ожидали Мессию, как и Иоанн³⁶⁷. Они гадали, скоро ли Он явится среди страшно бедствующего теперь народа, как Он свергнет иго язычников и восстановит прежнюю славу их народа, как они будут тогда благоденствовать. Не один раз они читали предсказания пророков о времени пришествия Спасителя, месте Его рождения, указывали на то, что есть уже и признаки Его пришествия, ссылаясь при этом на авторитет книжников. Конечно, говорили и о том, как они должны будут отнестись к явлению Мессии. Бывая в синагоге в Иерусалиме, они с глубочайшим вниманием прислушивались к словам ученых книжников, которые часто говорили о грядущих временах. Зорко следили за всеми событиями в жизни народа и за выдающимися людьми, занятые одной думой: не явился ли уже Мессия? Может быть, Он уже пришел, но только скрывается пока, не хочет выступить открыто и поднять знамя за освобождение их народа³⁶⁸. В этих чаяниях и надеждах протек не один год жизни Иоанна. Что представлял собою Иоанн в это время?

Он был сыном своего времени и своего народа. Находясь под естественным влиянием окружающей среды, он думал и говорил о таких предметах, о каких думали все Евреи. Даже более, он почти всегда и думал так, как думали его современники. Это – чистый еврей; еврей по происхождению, еврей по вере, еврей по воззрениям и симпатиям, еврей по внешности. Черты национального гения проглядывали в каждом его слове и поступке. Многие из этих черт Иоанн сохранил до самой глубокой своей старости, не смотря на всё глубочайшее влияние на него Спасителя. Почти каждая страница, написанная им, выдает его происхождение из Палестины. В языке четвертого Евангелия всюду отображается палестинец. Вот почему беспристрастный, внимательный читатель, если бы и не знал, кто написал эти страницы, понял бы, что писателем их был еврей³⁶⁹. Он любит параллельные и ритмические предложения, как и всякий еврей. Запас слов и понятий – ограниченный. Предложения короткие, речь отрывистая, а не периодическая, как у греческих и римских писателей; недостаток частиц, соединяющих несколько предложений. Из богатого ими греческого языка Иоанн большею частью употребляет только две частицы ( καί и оὖ ν). Предложения преимущественно соединяются синтетически. Поэтому на первый раз кажется, что между ними нет никакой внутренней связи, а одна только внешняя, случайная последовательность. Речь образная, полная картин и сравнений. Это новая отличительная черта еврейского гения. Евреи, как и все восточные народы, не были способны исключительно к отвлеченному изложению своих мыслей. В писаниях Иоанна мы часто встречаем такие понятия, какие можно встретить преимущественно у еврейских писателей. Еврейский склад речи Иоанна заметно обнаруживается и во многих других случаях. В его писаниях встречаются такие выражения, которые мог употреблять только природный еврей. Грек никогда не мог так выражаться³⁷⁰. Как истинный израильтянин, он хорошо представляет всю жизнь иудея до самых мельчайших её подробностей. Знает он домашние обычаи, погребальные обряды Евреев; известны ему книжники и фарисеи, характеристические черты своего народа, праздники еврейские, гадания Евреев о грядущем Мессии. В Галилее, Самарии и Иудее Иоанн точно знает города, селения, горы и реки³⁷¹. Он всегда дает точное описание различных местностей и местечек. Только палестинский иудей, который часто всюду бывал, может писать так, как пишет Иоанн³⁷².

Многие из Иудеев с ранней молодости знали св. Писание. Ап. Павел о Тимофее, своем ученике, пишет: „ты с детства знаешь священные писания“³⁷³. Сам Апостол языков очень рано и основательно изучил Св. Писание. Он совершенно свободно делает выписки почти из всех ветхозаветных священных книг. Нередко он цитирует из них места на память, легко указывает многие места Св. Писания Ветхого Завета, подтверждающие его слова. Иногда он сжато и кратко передает только смысл известных стихов и всегда замечательно точно. Иногда он не довольствуется еврейским подлинником, а обращается к LXX³⁷⁴. Нечто подобное рассказывает о своих познаниях и Иосиф Флавий³⁷⁵. Еврей ни одного слова Спасителя не хочет принять на веру, а постоянно требует, чтобы оно было согласно с законом. В своих беседах с народом Спаситель не раз приводит примеры из священной истории, слова пророков и избранников Божьих. Конечно, Он делает это потому, что народ знал их и, следовательно, скорее мог понять Его³⁷⁶. И Иоанн, занимаясь изучением Св. Писания с детства, несомненно приобрел большие в нем познания. Об этом свидетельствует глубокое знание им священных ветхозаветных книг. Он делает выписки почти из каждой ветхозаветной книги. Рассказывает многое из жизни патриархов Авраама, Исаака и Иакова и других избранников Божьих. Напоминает о многих событиях из жизни богоизбранного народа еврейского. Откровение, написанное Иоанном, свидетельствует о том же. Оно наполнено образами и картинами, заимствованными у ветхозаветных писателей. Здесь почти каждое слово и каждая строка сходны с тем или другим текстом Ветхого Завета, если не по букве, то часто по духу. Апокалипсис так много имеет общего с некоторыми из ветхозаветных книг, что как будто написан кем-либо из ветхозаветных писателей. Вот почему многие образы, картины, описания и отдельные выражения, встречающиеся в Откровении, можно понять только при свете священных писаний ветхозаветных. Иоанн приводит цитаты из всего Пятикнижия Моисеева³⁷⁷, из книг Царств³⁷⁸. Некоторые его тексты, по-видимому, имеют тесную связь с различными местами книг Неемии, Товита, Иова, Притчей Соломона и Песни Песней³⁷⁹. Особенно много заимствует Иоанн из псалмов Давида³⁸⁰ и еще более из пророков Исаии³⁸¹, Иеремии³⁸², Иезекииля³⁸³, Даниила³⁸⁴, Осии³⁸⁵, Иоиля³⁸⁶, Михея³⁸⁷, Софонии³⁸⁸, Захарии³⁸⁹ и из других ветхозаветных писаний³⁹⁰. О глубоком³⁹¹ знании Иоанном Ветхого Завета свидетельствует и то, как он делает из этих книг выписки: одни места он приводит буквально³⁹², другие очень близко к подлиннику³⁹³. В одном случае он делает свободный перифраз того или другого места Св. Писания. Там его слова сходны со словами того или другого пророка по духу: с внешней стороны между ними нет никакого сходства³⁹⁴. Повествуя о том или другом новозаветном событии, он сообщает, что оно давно было предсказано пророками, и приводит буквальные слова св. писателей. Нередко он заимствует их из различных книг Ветхого Завета³⁹⁵. Иногда при этом Иоанн даже говорит о том, кем и когда были сказаны те или другие слова. Он не только приводит известные тексты, но еще и объясняет их³⁹⁶. Наконец одни тексты он приводит по переводу LXX³⁹⁷, а другие по еврейскому тексту³⁹⁸. Это мог делать только тот, кто хорошо знал Св. Писание Ветхого Завета.

Говорил ли Иоанн в это время по-гречески?

Впоследствии он не только говорил, но и писал по-гречески. Апокалипсис, Евангелие и три послания написаны им на греческом языке. Его речь во многих случаях так правильна, что как будто бы это писал не иудей, а природный грек. Можно думать, что Иоанн очень рано познакомился с греческим языком. Греков много жило в Галилее³⁹⁹. Греческий язык можно было слышать почти везде в Палестине. На нем объяснялись иудеи с иностранцами в обычных торговых или других взаимных сношениях. Еврей свободно читает греческое надписание на кресте Спасителя, разбирает надпись на монетах. Если многие евреи говорили по-гречески, то очень рано мог познакомиться с ним и Иоанн. Он часто встречался с Греками в своей родной Галилее и в различных городах Палестины. И в самом Св. Писании есть некоторое основание так думать. Иоанн в своем Евангелии рассказывает, что раз к одному из его сотоварищей, Филиппу из Вифсаиды, подошли некоторые эллины, пришедшие в Иерусалим на праздник Пасхи. Они просили его, говоря: „Господи, нам хочется видеть Иисуса“. Эти слова ученики передали Спасителю, и Спаситель разговаривал с ними. Нужно думать, что этот вопрос был предложен Филиппу на греческом языке. Следовательно, и беседа с ними велась на греческом языке⁴⁰⁰.

Когда ожидания еврейского народа достигли высшего напряжения, в пустыне раздалась дивная, никогда еще неслыханная проповедь Иоанна Крестителя: покайтесь, ибо приблизилось царство небесное ⁴⁰¹ . Что же проповедовал Иоанн Креститель? Он не ласкал слух народа несбыточными обещаниями. Он не разжигал пылкого воображения блестящими картинами славной будущей его жизни, не уносил иудеев из мира действительной жизни в мир заоблачный, в мир одних только желаний, порывов и грез. Он сказал людям, что уже наступило то время, которого так долго и так напряженно, и горячо все ожидали. „Как сильно подействовало явление пророка, заставив весь народ встрепенуться и придти в сознание грехов своих“⁴⁰²! Весь Иерусалим, центр еврейской аристократии, науки и религии, вся Иудея и вся окрестность Иорданская выходили к Предтече. На Иордан шли книжники, фарисеи и саддукеи⁴⁰³. Сюда же громадными толпами шел простой народ. Здесь были всеми презираемые мытари – сборщики податей, воины, великие грешники⁴⁰⁴. Что же видели и слышали приходившие сюда? Не надменного, гордого и сытого книжника, одетого в дорогие одежды, живущего в прекрасном доме и не заботящегося много об истине. Это был человек совершенно „не от мира сего“. Суровый житель пустыни, порвавший все связи с миром, явился возвестителем царствия небесного. На нем грубая одежда из верблюжьего волоса. Она препоясана простым кожаным поясом. Его пища состоит из акрид и дикого меда, собранного в расселинах скал. Он не пьет вина, а утоляет жажду водою, которую берет из потоков и небольших ручейков. Одна из горных пещер заменяет ему дом. Мертвая, дикая пустыня – место его пребывания. По всей Палестине трудно найти место суровее Иудейской пустыни, где пребывал Иоанн. В такой пустыне мог жить только великий человек, подобный Илии. И действительно, необыкновенное величие светилось во внешнем виде Иоанна Крестителя. Его вид напоминал народу великих избранников Божиих. Даже казалось, что Иоанн именно был обещанным Илией, вестником о Мессии⁴⁰⁵. Если один внешний вид Иоанна производил на каждого такое впечатление, то сила проповеди еще более увеличивала его. Каждое его слово было словом, которое выливалось из глубины души, объятой одним горячим, непреодолимым стремлением поведать истину грешному и страдающему человечеству. Он не творил чудес, подобно Илии, но его слово отличалось чудным могуществом. Слово это было подобно молоту, разбивающему самое кремнистое сердце, подобно пламени, проникающему в сокровеннейшие помышления. Он не боится и не щадит никого. В его глазах все равны: и фарисей, и саддукей, и воин, и мытарь, и простолюдин, и князь⁴⁰⁶. Вот что говорит об Иоанне Крестителе Сам Спаситель: „Что смотреть ходили вы? Человека ли одетого в мягкие одежды? Носящие мягкие одежды находятся в чертогах царских. Что же смотреть ходили вы? пророка? Да, говорю вам, и больше пророка... Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя⁴⁰⁷. Он был светильник горящий и светящий⁴⁰⁸. В речи каждого убежденного проповедника есть какие-то скрытые, тайные пружины, неведомые ни одному человеку. Как бурный, разлившийся поток увлекает за собою все, что встречает на пути, и нет никакой возможности противостоять этой силе; так бывает и здесь. Горячее слово проповедника, льющееся из самой глубины его искренней и любящей души, как-то незаметно для самого слушателя проникает в его сердце, и заставляет его изменить свою жизнь. Слушая и Иоанна Крестителя, каждый ясно убеждался в том, что это действительно великий пророк, муж праведный и святой. Даже более, у всех была затаенная, радостная мысль: „не Христос ли он?“ Так сильно и убедительно было его слово. Приходившие сюда все понимают, что действительно наступило время начать новую жизнь и обращаются к нему с вопросом: „что нам делать“? А Иоанн отвечает на этот искренний вопрос всего народа: покайтесь. И все исповедовали свои грехи, и давали горячие обеты исправиться. В знак покаяния и очищения они погружались в воды Иордана⁴⁰⁹. Только многие из гордых книжников и фарисеев не хотели креститься от него⁴¹⁰. Пробыв несколько дней на Иордане и убедившись в том, что действительно восстал великий пророк, умиротворенные, полные светлых, надежд, уходили отсюда иудеи. Приходя домой, они с радостью спешили поделиться своими мыслями и чувствами с теми, кто еще не видал Крестителя. Но далеко не все оставляли Иордан. На некоторых иудеев личность дивного проповедника и его слово производили такое сильное впечатление, что они решались более никогда не оставлять великого пророка. Мертвая пустыня для них делалась всего дороже на свете. Они готовы были спокойно переносить всякие лишения и идти всюду за ним. Так мало-помалу образовалась около Крестителя школа постоянных его учеников. Многие из них так были преданы Крестителю, что не хотели его оставить и тогда, когда уже явил Себя миру Спаситель. Ни поразительные чудеса Спасителя, ни молва о Нем, ни множество народа, постоянно следовавшего за Ним, – ничто не могло побудить их оставить своего учителя. Многие из них не присоединились к Спасителю и по смерти Предтечи. Они составляли отдельную небольшую общину. Ученики Иоанна продолжали существовать и после смерти Спасителя. Их можно было встретить не только в Палестине, но даже и в далеком Ефесе⁴¹¹. И в настоящее время на востоке, в Босфоре и в некоторых местах Индии, Персии и Аравии есть еще последователи Предтечи⁴¹².

Весть о появлении великого пророка быстро достигла Галилеи, и здесь произвела такое же сильное влияние, как и в других местах Палестины. Скоро и отсюда потянулись большие толпы народа на Иордан, чтобы посмотреть нового пророка. Сюда шли люди из различных городов Галилеи. Были здесь и жители Вифсаиды. Не мог безучастно смотреть на это явление и Иоанн; и он пошел на Иордан. Может быть, он успел побывать здесь даже прежде своих соотечественников. От Иерусалима, который он так часто посещал, место крещения было близко. Таким образом, придя в Галилею, он мог рассказать здесь все то, что сам видел и слышал⁴¹³. Но, может быть, он пошел сюда прямо из Галилеи и не один, а вместе со обоими товарищами Петром, Андреем, Филиппом, Нафанаилом и братом Иаковом⁴¹⁴. Чувства и думы Иоанна в это время не отличались от дум и чувств всего народа. Как и все, он горел нетерпением скорее видеть того, который проповедует, что царство небесное уже приблизилось, времена горячих надежд миновали и пришли дни их осуществления. Величественная картина, какая представлялась взору Иоанна, когда он пришел на Иордан, произвела и на него неизгладимое и неотразимое впечатление. Величественный образ Крестителя глубоко запал ему в душу. В лице его он увидал одного из тех великих пророков древности, пред которыми всегда благоговел. Восторженность Крестителя, его пламенная ревность, полное самоотвержение, – все это такие черты, которые всегда были дороги сердцу Иоанна. Если ревность Крестителя влекла к нему Иоанна, то его пламенные речи делали эти узы еще теснее и неразрывнее. В своих беседах с народом Креститель отвечал на те жгучие вопросы, которыми была полна его душа. Он не мог не поддаться могучему влиянию этой великой и святой личности. Всей душой Иоанн отдается Крестителю. С глубоким вниманием слушает каждое его слово, слагая их одно к другому в сокровенных тайниках своей пылкой, еще юной души. Он так относится к Иоанну Крестителю, как относился впоследствии к Спасителю. Не свидетельствует ли об этом отчасти и то, что он подробнее всех других Евангелистов повествует об Иоанне Крестителе. Как и все, он чистосердечно исповедал свои грехи и в знак очищения крестился в Иордане. Мало того, он стал учеником Иоанна Крестителя, его постоянным спутником и сотрудником, помогая ему в делах его служения⁴¹⁵. Нужно думать, что Иоанн по временам возвращался отсюда к своим родителям и потом скоро снова приходил сюда⁴¹⁶. Несомненно, в школе Иоанна Крестителя он пробыл не один месяц⁴¹⁷. Что же вынес отсюда Иоанн?

Многому научила его эта пустыня. Ученики Предтечи, по примеру своего великого учителя, соединяли жизнь деятельную с созерцательною; они соблюдали частые и продолжительные посты, научены были особой домашней молитве, отличной от тех, какие были в употреблении у иудеев того времени⁴¹⁸, слушали его беседы с народом, проповедовали его учение⁴¹⁹. Несомненно Креститель нередко беседовал с ними и отдельно, уча их о Грядущем. Несомненно он говорил им больше, чем сколько сообщают об этом Евангелисты⁴²⁰. Сколько нового и таинственного предлагал вниманию своих слушателей Иоанн Креститель! Вот несколько строк из этих его возвышенных бесед; некоторые из них записаны впоследствии самим Иоанном, учеником Крестителя. „Я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете. Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня. Я недостоин развязать ремень у обуви Его“⁴²¹. „Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он был явлен Израилю. Я видел Духа, сходящего с неба, как голубя и пребывающего на Нем“⁴²². „Он будет крестить вас Духом Святым и огнем; лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое, и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым“⁴²³. „Не думайте говорить в себе: отец у нас Авраам, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму; уже и секира при корне дерев: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь“⁴²⁴. Кто этот таинственный Грядущий, о Котором говорит Креститель? Откуда Он? Как Он мог быть прежде Крестителя? Как Он совершит суд над всем миром, над миллионами живущих в нем людей? Что будет после этого? Где Он находится в настоящие минуты? Скоро ли придет Он? Вот вопросы, которые могла вызывать в душе Иоанна проповедь Крестителя о Грядущем и Царстве Божием. Все внимание Иоанна останавливалось не на внешней стороне, а на внутренней этой дивной проповеди. Он постигал сущность и дух этих мистических, возвышенных речей своего наставника. Благодаря этому, Иоанн мог в немногих чертах, сжато, точно и ясно передать, все, что слышал из уст Крестителя. Ни один из евангелистов не повествует в данном случае того, о чем повествует евангелист Иоанн. Характер, тон речи Иоанна, – все обличает в нем влияние Крестителя⁴²⁵. У Предтечи он научился противополагать небо земле⁴²⁶, понял, в чем заключается жизнь вечная; что такое нравственная смерть, гнев Божий⁴²⁷. Здесь он узнал и о страданиях Спасителя за грехи всего мира⁴²⁸, о том, что Он пришел с небес и есть выше всех людей⁴²⁹. Если предположить, что сын священника Креститель должен был стоять на высоте тогдашнего раввинского образования и знать синагогальную мудрость, то и Иоанн под его руководством мог и должен был достигнуть высокой степени умственного образования. Здесь, в уединенной пустыне, под влиянием могучей личности Предтечи, Иоанн мог развить в себе и природную склонность к самоуглубленному созерцанию и мистицизму⁴³⁰.

Наконец, на Иордан пришел и Грядущий и принял крещение от Крестителя. Весть о том, что Грядущий пришел, произвела на Иоанна сильное впечатление. С этих пор, он, кажется еще внимательнее стал следить за всеми событиями, какие совершались на Иордане. И действительно замечательно, начиная только с этого момента, он излагает все совершавшееся на Иордане с поразительною точностью и обстоятельностью. Этот момент для него служит началом, от которого он отправляется в своем повествовании. Отсюда он начинает фактическое изложение евангельской истории в хронологическом порядке. Самым первым и важным событием, начиная с этого времени, было торжественное посольство к Крестителю от Синедриона, высшего судебного и правительственного учреждения евреев. Жизнь Крестителя, совершенно отличная от жизни каждого иудея, его пламенная ревность и самоотвержение, его замечательная проповедь, – все это ясно говорило о том, что он великий, необыкновенный человек, может быть, это и Христос, Который должен явиться в это время. Многие даже без всякого сомнения называют его Христом. И действительно, не Христос ли Он? Так рассуждали и члены Синедриона. Чтобы разрешить свои сомнения, они посылают к Крестителю официальное посольство спросить у него: „кто ты?“⁴³¹. Это посольство пришло на Иордан, может быть, всего за день до возвращения Спасителя из пустыни⁴³². Посланные, вероятно, с затаенной радостью ожидали, что он назовет себя Христом. Многие из народа были убеждены в этом⁴³³. Но Креститель не оправдал ожиданий Синедриона. Торжественно и всенародно он объявил, что он не Христос, не Илия и не пророк, а только Предтеча Мессии. Спаситель уже пришел и стоит среди вас, но вы Его еще не знаете, говорил Креститель. С глубоким и напряженным вниманием слушал Иоанн этот замечательный разговор Крестителя с посланными от Синедриона; только он один из всех Евангелистов с такой подробностью передает его. Иоанн запомнил не только содержание его, но даже и место, где произошла встреча Крестителя с посланными от Синедриона⁴³⁴: так знаменателен был для него этот разговор. Итак, Спаситель пришел. Он здесь, на земле. Его видел Креститель и ясно свидетельствует о Нем. Иоанн вместе с другими желал как можно скорее видеть Спасителя⁴³⁵. Горячие желания видеть Спасителя скоро осуществились. На другой день Креститель увидел идущего к нему Иисуса⁴³⁶. Полный восторга при виде Спасителя, он спешит указать Его всем. Простирая свою руку по направлению к Идущему, он говорит: се, Агнец Божий, Который берет на Себя грехи мира.

Как много было сказано сердцу каждого еврея этими немногими словами. Каждому был близок и понятен этот образ. Вот смотрите теперь все, как бы так говорит Креститель, идет Тот, о Котором я давно уже вам говорил и о Котором свидетельствовал вчера. Смотрите все, кто так горячо желал Его видеть. Теперь вы можете видеть Того, Кого жаждали зреть ваши великие праотцы – патриархи, цари и пророки⁴³⁷. Это Тот Самый Агнец, прообразом Которого были все жертвы, какие вы и отцы ваши из года в год приносили при скинии⁴³⁸. Все тьмы тем агнцев, закланных при храме в течение нескольких тысячелетий, прообразовали собою одного Этого Агнца. Это Тот Самый Агнец ( ὁ ἀμνός), о Котором вы читали у пророка Исаии⁴³⁹. Этот Агнец берет на Себя не один грех, а грехи всего мира, ту неправду, которую соделали люди в течение всей своей жизни на земле. „Агнец ветхозаветный не принимал на себя ничьих грехов и беззаконий, а Этот принял грехи всего мира. Агнцы, которых закалали в Ветхом Завете, не уничтожили ни одного греха, но Этот Агнец истребляет, изглаживает всякий грех“⁴⁴⁰. Теперь с вас будет снято тяжелое иго греха, от которого столько тысячелетий вы страдали: „Сей есть, о Котором я сказал: за мною идет Муж, Который стал впереди меня; потому что Он был прежде меня... Я видел Духа, сходящего с неба, как голубя и пребывающего на Нем. Я не знал Его, но пославший меня крестить в воде, сказал мне: на Кого увидишь Духа, сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть Крестящий Духом Святым. И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий“⁴⁴¹. Нет сомнения в том, что образ Спасителя, полный неземного величия, которое отображалось в Его лице, взоре, каждом движении, оставил глубокий след в душе Иоанна. Как золотистый луч солнца легко и быстро преломляется в воде, так и взор Спасителя легко и быстро проник в чистую душу Иоанна, постоянно открытую для всего чистого, доброго и святого и глубоко отпечатлелся в ней. Но Иоанн не пошел еще за Ним.

Наступил новый день, третий с того дня, в который приходили к Крестителю посланные от Синедриона. Креститель снова стоял на своем посту, призывая всех к покаянию. День уже начинал клониться к вечеру, солнце садилось. Народ начал мало-помалу расходиться. Петр, Филипп и Нафанаил также оставили Крестителя. Вероятно, они оставили открытое место и отправились в шалаш, который заменял им жилище. В этих небольших суккотах, наскоро сделанных из зеленых ветвей жили почти все, пришедшие на Иордан. Около Крестителя осталось только двое его учеников Иоанн и Андрей⁴⁴². Креститель снова увидел идущего к нему Спасителя и, указывая на Него Иоанну и Андрею, сказал: се, Агнец Божий ⁴⁴³ . Новое торжественное свидетельство Крестителя, горячее желание не только видеть Его, но и говорить с Ним, – все это побудило учеников теперь последовать за Спасителем. Робко следуют они за Ним, не смея подойти к Нему и начать с Ним разговор⁴⁴⁴. Спаситель обратился ласково и кротко спросил их: что вам надобно? Конечно, Спаситель знал, зачем они шли за Ним. Давая им этот вопрос, Он лишь хотел вызвать их на разговор, приблизить к Себе, сделать более дерзновенными изгладить ту робость, с какою они следовали за Ним⁴⁴⁵. „Впрочем, может быть, то же было бы, если бы Он и не предложил (им) ясного вопроса; потому что они не перестали бы идти за Ним и по Его следам пришли бы к Его жилищу“. На вопрос Спасителя Иоанн и Андрей отвечали: Учитель, где живешь? „Не среди народа, а в уединении они хотели беседовать с Ним о чем-либо, послушать Его, научиться от Него; поэтому они не отлагают своего намерения, не говорят: придем на другой день и послушаем Тебя, когда Ты будешь говорить в собрания народа, но показывают все свое усердие к слушанию, так что не удерживаются от того и самым временем. Ибо солнце склонялось уже к западу. Было около десятого часа“. Пойдите и увидите, – отвечал им Спаситель. Иоанн и Андрей с радостью пошли за Ним. Одно их название спасителя „Учителем“ показывает, какое глубокое впечатление произвел Он на них одним Своим внешним видом. Было что-то особенное, необыкновенное в Его глазах, лице и движениях. Глядя на Него, нельзя было не назвать Его этим почетным именем. „Они выразили свою преданность Христу не в последовании только за Ним, а и в самом вопросе, который предложили Ему. Ибо не быв еще учениками Его и ничего не слышав от Него, они уже называют Его Учителем, причисляя себя к Его ученикам“⁴⁴⁶. Между тем как другие ученики Господа призываются к следованию за Ним или одним только мощным словом Его или каким-либо чудесным действием: Иоанна поражает и влечет ко Христу таинственное указание Крестителя на Агнца Божия, вземлющего на Себя мировой грех и имеющего крестить людей огнем и духом, на домирное бытие этого Агнца прежде Предтечи⁴⁴⁷. Еще большее впечатление произвела на них беседа со Христом. „Евангелист говорит, что они пробыли у Него тот день, а – для чего, об этом он не замечает; потому что цель сама по себе ясна“⁴⁴⁸. Как глубоко знаменательно в данном случае молчание Ап. Иоанна. Оно более говорит уму и сердцу человека, чем слово. О содержании этой беседы можно даже заключать по той радостной вести, которую вслед за этим Андрей приносит брату своему Симону: мы нашли Мессию! Беседуя со Спасителем, они не замечали, как вскоре после полудня, когда они пришли к Нему, приблизился вечер. Наступила ночь⁴⁴⁹; но ни один из них не хотел оставить Его: и во время ночи они продолжали слушать первые начала Его великой проповеди. Его учение, Его речи и все Его Существо заставили их забыть обо всем остальном. Теперь они более не сомневались в том, что – это не простой человек, а Мессия, давно ожидаемый всеми. „Пришедши ко Христу и послушав Его один вечер, они уже не возвращались ко Иоанну, но так предались Христу, что приняли на себя и служение Иоанна и сами стали проповедовать о Христе“⁴⁵⁰. „Они в одну ночь насладились Его учением в таком обилии и с такою охотою, что немедленно пошли привлекать и других ко Христу“⁴⁵¹.

Итак, Иоанн и Андрей первые из всех учеников Крестителя уверовали в Спасителя. С невыразимой радостью они возвращались от Него. Час, в который они удостоились быть принятыми Спасителем, который был для них началом новой жизни, стал на век достопамятным для того и другого ученика. Иоанн указывает даже с точностью время когда происходило это: было около десятого часа. Этот и последующие незабвенные дни он вспоминает с особенною любовью и пересчитывает их по порядку один за другим, точно указывая, что в который день совершалось на берегах Иордана. Их радость и духовный восторг, по возвращении от Спасителя, так были велики, что тот и другой поспешно начинают искать своих сотоварищей в громадной толпе, окружавшей Крестителя, чтобы поделиться с ними своею радостью: мы нашли Мессию! Андрей первым встречает своего брата Петра⁴⁵². С глубокой радостью и поспешностью он говорит ему: мы нашли Мессию, т. е. Того Самого, Которого все с таким напряжением ожидали, о Котором свидетельствовал недавно Креститель. Желая убедить в этом своего брата, он тотчас же ведет его к Иисусу, предоставляя Ему Самому лично убедиться в справедливости его слов. Петр стал Его учеником⁴⁵³. Нужно думать, что в этот же день был приведен к Спасителю и четвертый ученик Иаков, брат Иоанна. Если Иоанн не называет его здесь по имени, то это он делает по той же самой причине, по какой нигде в своем Евангелии не называет по имени ни себя, ни своей матери. Этот день вероятно, был проведен Спасителем в беседе со своими новыми учениками. На другой день после призвания первых Своих учеников, Спаситель пошел в Галилею. Вместе с Ним пошли и Его новые ученики. Иоанн не колеблется ни одной минуты оставить своего прежнего учителя, чтобы следовать за новым Учителем, слышать каждое Его слово, видеть каждое движение. Еще только собираясь оставить Иордан, Христос встретил галилеянина Филиппа и призвал его в число Своих учеников. Он был родом из города Вифсаиды, из которой происходил и Иоанн. Филипп находит Нафанаила, одного из своих знакомых и приводит к Спасителю⁴⁵⁴. Равви! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев, – вот слова, которые он невольно произнес при первой встрече со Спасителем⁴⁵⁵. На эти слова, дышащие прямотой, неподдельной искренностью и правдивостью, Господь, созерцая великое дело Своего служения роду человеческому и плоды этого служения, говорит сначала Нафанаилу: увидишь больше сего, а потом обращается и ко всем Своим ученикам: истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому ⁴⁵⁶ . Какие таинственные и многознаменательные слова! Светлыми надеждами, радостными упованиями и священным трепетом должны были наполнить они сердца первых учеников Спасителя. Теперь около Него было уже шесть учеников: Петр, Андрей, Иоанн, Иаков, Филипп и Нафанаил⁴⁵⁷.

На третий день после призвания Филиппа и Нафанаила и на шестой после прибытия посольства из Иерусалима на Иордан⁴⁵⁸, Спаситель с учениками пришел в Галилею и был зван на брак в Кану⁴⁵⁹. Так как Он был не один, а окружен учениками, то вместе с Ним, по обычаю восточного гостеприимства, пригласили и их⁴⁶⁰. Начался брачный пир. Гости мирно веселились. Радушие хозяев не знало предела. Но неожиданный случай смутил было конец пира. У гостеприимных хозяев не достало вина. Может быть, это случилось отчасти потому, что они, не рассчитывая на новоприбывших к ним гостей, приготовили менее вина, чем нужно было. Богоматерь, видя небольшое замешательство, кротко сказала Господу: „вина нет у них“⁴⁶¹. Вполне уверенная в том, что Он исполнит Её просьбу, Она сказала служителям: „что скажет Он вам, послушайте“⁴⁶². У входа в дом стояло шесть каменных водоносов, служивших для омовения и вмещавших по две или по три меры воды⁴⁶³. Спаситель приказал служителям наполнить сосуды водою. Они наполнили их до верха. Вода превратилась в вино. Когда распорядитель пира отведал его, то увидел, что оно было гораздо лучше того, чем какое они пили раньше. Он не знал, откуда это вино. Об этом знали только служители, почерпавшие воду⁴⁶⁴. Ученики были поражены этим чудом и теперь еще более убедились в том, что их новый Учитель – не простой человек, а Мессия⁴⁶⁵. Спаситель, творя это чудо, проявил Свое всемогущество. Оно еще более обнаружило и раскрыло перед учениками то величие Его духа, которое отражалось в каждом Его слове и которое с такой неотразимой силой влекло их следовать за Ним. Правда, это был один луч небесного света, упавший на землю в виду учеников. Но и он свидетельствовал о многом. Это первое проявление Его Божественной славы ( δόξα), это чудо отчасти открыло им тайну Богочеловечества Спасителя, тайну Его происхождения. Так, действительно, думал Иоанн и другие ученики. „В Кане Галилейской Господь явил славу Свою“, пишет Ап. Иоанн⁴⁶⁶. Рассказывая об этом чуде, он называет его первым чудом, начатком чудес⁴⁶⁷. Так и слышится в этих немногих словах то восторженное настроение, в каком он был, когда Спаситель совершил это чудо. Глубокий старец Иоанн как будто бы сожалеет, что он не может возвратить те святые часы и минуты, когда Сын Человеческий в первый раз, на скромном семейном торжестве, пред Своими учениками явил Свою небесную славу. И с какою любовью, подробностью, точностью он воспроизводит всю ту обстановку, среди которой было совершено это чудо. От его наблюдательного взора не ускользнуло ничто. Он заметил тот момент, в который кончилось старое вино. Видел, как Богоматерь подошла к Спасителю и тихо сказала Ему: „вина нет у них“; слышал, что ответил Ей на это Спаситель. Иоанн знает, что говорила Богоматерь служителям, знает, где стояли водоносы, сколько их было и сколько каждый из них вмещал воды; знает, когда Спаситель приказал служителям наполнить водоносы водою. Он обратил внимание даже на то, что служители наполнили водоносы „до верха“. Он видел, как, по приказанию Спасителя, слуги почерпнули нового вина и понесли его к распорядителю брачного пира. Иоанн подробно передает разговор между женихом и распорядителем пира относительно нового вина, сообщает, кто знал об этом чуде, и кто нет. Весь рассказ дышит простотою, естественностью и живостью. Так мог рассказывать даже не всякий из тех, кто видел это чудо сам своими глазами. Только человек наблюдательный, который с глубоким вниманием следил за всем, что делалось на брачном торжестве, мог так и описать его. Впечатление этого чуда было так сильно, что впоследствии, говоря о Кане, Иоанн прибавляет: „где Христос претворил воду в вино“, делая из этого события как бы отличительную черту самого города⁴⁶⁸.

Неизвестно, сколько дней Спаситель оставался в Кане со своими учениками. У людей богатых имевших хорошие средства, брачное пиршество продолжалось семь дней, а у людей бедных два и даже один день⁴⁶⁹. После брачного пира Спаситель оставил Кану. Может быть, прямо отсюда, не заходя в Назарет, Он Сам, Его Матерь, братья и первые ученики все вместе отправились в Капернаум⁴⁷⁰. В Капернауме был дом тещи Петра, одного из новых учеников Спасителя, а Вифсаида была родным их городом. Здесь все они родились и жили до сих пор, занимаясь ловлею рыбы на Геннисаретском озере. Спаситель недолго оставался в Капернауме.

Приближался праздник Пасхи. Петр, Андрей, Иаков и Иоанн, Филипп и Нафанаил пошли на праздник вместе со своим Учителем⁴⁷¹. Непродолжительное пребывание Спасителя в Иерусалиме снова было ознаменовано многими важными деяниями. Он властно изгоняет из храма торговцев, которые превратили дом Божий в дом торговли⁴⁷². Взирая на своего Учителя, ученики, припомнили⁴⁷³, слова псалмопевца: „ревность о доме Твоем снедает Меня“⁴⁷⁴. В остальные дни праздника Спаситель проповедовал и творил много чудес. Слава о Нем быстро распространилась в народе. Громадные толпы начали собираться около Него, чтобы послушать Его учение. Его проповедь была так убедительна, чудеса так поразительны, что слава о Нем достигла даже домов членов Синедриона. Один из них, по имени Никодим, говорит: „Равви, мы знаем ( οἴδαμεν), что ты Учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог“. Боясь возможности нареканий на себя со стороны своих братий, но желая послушать этого нового Учителя, он приходит к Спасителю тайно ночью и ведет с Ним продолжительную беседу. Он уходит от Него и становится Его тайным учеником⁴⁷⁵. И эту возвышенную беседу, с обычною обстоятельностью, записал один только Ап. Иоанн. По окончании праздника Спаситель оставил Иерусалим и отправился в землю Иудейскую⁴⁷⁶. Так как в Иудее Спаситель оставался несколько месяцев, то нужно предполагать, что в течение этого времени Он посетил очень многие города и селения Иудеи. Положительно известно только то, что Спаситель значительное время пробыл со Своими учениками на Иордане⁴⁷⁷. Здесь Иоанн и другие ученики Спасителя крестили приходивших к Нему, а Он только учил народ. Молва о Спасителе распространилась по всей Иудее, и все спешили уже не к Крестителю, а к новому Чудотворцу. Ученики Крестителя со скорбью говорили своему учителю: „вот Он крестит и все идут к Нему“⁴⁷⁸. Молва о том, что Спаситель имеет больший успех сравнительно с Крестителем, дошла и до фарисеев. Дальше было небезопасно оставаться в Иудее. Фарисеи, недовольные новыми проповедниками, могли посягнуть на свободу их. Спаситель оставляет Иудею и идет в Галилею⁴⁷⁹. И благовременно оставил Он эту страну. Перед возвращением Его в Галилею Креститель по козням, хитрости и злобе фарисеев был предан ( παρεδόθη) в руки Ирода Антипы, который вскоре после этого и убил его⁴⁸⁰. Со Своими учениками Спаситель возвращался из Иудеи в Галилею чрез Самарию. И здесь Он проповедовал Свое учение, как и в Иудее. Иоанн, бывший в это время со Христом, сохранил еще одну замечательную Его беседу с самарянкою.

По прошествии двух дней Спаситель оставил Сихем и отправился в Галилею⁴⁸¹. В этот раз Спаситель пошел не в Свой родной город Назарет, а в Кану⁴⁸², которую таким образом посетил уже другой раз. Весть о Его возвращении быстро распространилась по всей Галилее. Скоро она достигла и до Капернаума. Некоторые не только знали о Его возвращении в Галилею, но даже и поспешили воспользоваться пребыванием Этого необыкновенного Чудотворца в Галилее. В это время в Капернауме жил один царедворец ( τις βασιλικός) тетрарха Ирода Антипы, занимавший военную или гражданскую должность. У него опасно заболел сын. Нужно думать, что медицинские средства не принесли больному никакой пользы. Тогда несчастный отец отправился в Кану и просил Спасителя придти в Капернаум и исцелить его сына. Видя глубокую веру отца, Спаситель сказал ему: „пойди, сын твой здоров“. Еще не успел он дойти до Капернаума, как его встретили слуги и возвестили ему радостную весть, что сын его здоров. „Это второе чудо сотворил Иисус, возвратившись из Иудеи в Галилею“⁴⁸³, замечает Иоанн. Для него навсегда остался памятным этот знаменательный день: живо он его представляет со всеми подробностями и на закате своей жизни.

Где был Иоанн и его товарищи после этого чуда? Ни у Апостола Иоанна, который так подробно и точно описывает все, о чем он рассказывает, ни у синоптиков мы не найдем ясного ответа на этот вопрос. Нужно думать что Спаситель отпустил их домой к прежним занятиям, от которых они были отвлечены, а Сам отправился проповедовать Свое учение по различным весям и градам Галилеи⁴⁸⁴. Не смотря на все знамения, очевидцами которых были юные ученики, они еще не могли следовать за Ним, оставив своих родителей, дома и свои занятия. Они должны были в тиши и уединении пережить и перечувствовать все, что они видели и слышали, сами должны были придти к этой великой мысли – оставить все и последовать за Спасителем. Не много месяцев Иоанн провел вне своего родного крова, будучи сначала учеником Крестителя, а потом учеником Спасителя; но многое пережил он в течение этого времени. Обращаясь своею мыслию к событиям только что минувших дней, он чувствовал, что многие из них никогда не забудет. Сидел ли он за починкой сетей, находился ли на светлых водах Геннисаретского озера, шел ли куда, эти дорогие для него воспоминания, конечно, постоянно проходили пред ним. Припоминал Иоанн, как он оставил свой дом и пошел на Иордан к великому пророку, которого Господь восставил в эти тяжелые годины в жизни Богоизбранного народа. Вспоминал, как он возвращался с Иордана с Тем, Кого давно так все ожидали. Вспоминал брак в Кане Галилейской. Там их новый Учитель сотворил чудо и тем еще более обнаружил пред ними Свое неземное происхождение. Начиная с этого времени, каждый Его шаг свидетельствовал о том, что Он небесный Посланник. Он совершает необычайные чудеса, произносит возвышенные беседы. Сила Его учения и дел собирают около Него громадные толпы народа. Многие восторженно и горячо исповедуют пред всеми веру в Него, как Мессию. Молва о Нем быстро распространяется всюду. Она достигает палат гордых и богатых фарисеев и книжников, и там находятся люди, сердца которых в данном случае бьются в унисон с сердцами всего народа. Один из них, по имени Никодим, томимый жаждою видеть Спасителя, но боясь своих собратий, приходит к Нему ночью и просит у Него ответа на самые жгучие вопросы. Никодим уходит от Спасителя уже Его учеником. Вспоминал ли Иоанн путешествие со Спасителем по Иудее, пребывание на Иордане, всюду ему припоминались одни и те же картины: кто слушал учение Спасителя и видел Его чудеса, тот не мог оставаться равнодушным к Нему. Все с восторгом присоединялись к Спасителю. Его влияние на народ было так велико, что он оставлял даже Крестителя, к которому недавно так спешил. Даже Самаряне, этот полуязыческий народ, веруют в Него по слову одной женщины. Они выходят к Нему на встречу, радушно приглашают Его придти к ним в город. Спаситель заходит и остается там два дня. Его беседы снискали Ему здесь еще множество новых поклонников и еще более усилили восторги народа. В Галилее царедворец Ирода Антипы приходит к Нему и просит Его придти в дом и исцелить больного сына. И Спаситель, видя глубокую веру отца, заочно исцеляет его сына. Итак, и Иудеи, и Самаряне, и Галилеяне, ученые и неученые, бедные и богатые, знатные и незнатные, – все преклоняются пред этим новым Учителем. Вспоминая все это, Иоанн еще более убеждался в том, что их новый Учитель действительно Мессия. В душе Иоанна с каждым днем все более и более росла и крепла вера в Него. С каждым днем становились теснее и прочнее узы, которые его соединяли с Ним. Он начинал слушать в своей душе голос, который повелевал ему оставить все и навсегда присоединиться к Спасителю⁴⁸⁵.

Иоанн в это время не был женат. Это единогласно утверждает целый сонм древних отцов и учителей Церкви: св. Игнатий Богоносец⁴⁸⁶, Тертуллиан⁴⁸⁷, св. Епифаний Кипрский⁴⁸⁸, бл. Иероним⁴⁸⁹, св. Иоанн Златоуст⁴⁹⁰, св. Павлин Ноланский⁴⁹¹, Дорофей⁴⁹², св. Амвросий Медиоланский⁴⁹³, бл. Августин⁴⁹⁴, Захария, епископ Хрисополитанский⁴⁹⁵, св. Мелитон, епископ Сардийский⁴⁹⁶, Никита Пафлагонянин⁴⁹⁷, Св. Писание⁴⁹⁸ и вся Церковь⁴⁹⁹. Впрочем, существует и другое предание, по свидетельству которого Иоанн был женат. Это утверждали: Беда⁵⁰⁰, Руперт⁵⁰¹, Кирилл Константинопольский⁵⁰² и другие. Некоторые из них даже старались доказать, что Спаситель был приглашен в Кану на брак Иоанна. Но когда Иоанн увидел чудо, какое здесь совершил Спаситель, то он, говорят, отказался от своей подруги жизни и поступил в число учеников Иисуса. Нет никаких оснований доверять этому преданию. Уже одно позднее его происхождение, сравнительно с первым, говорит совсем не в пользу последнего. Древние писатели много гадали о том, был ли женат в это время Иоанн или нет. До настоящего времени от тех пор сохранилось несколько таких гаданий, к сожалению, в таком виде, что трудно доискаться в них исторической правды. Одно из них рассказывает, что долго и не раз родители уговаривали Иоанна вступить в брак, но он решительно отказался⁵⁰³. Может быть, это так и было в действительности. Когда Иоанн был учеником Крестителя, он, может быть, имел более двадцати лет от роду. А по предписанию еврейских раввинов, молодой юноша должен был вступать в брак 18 лет. Следовательно, Иоанну было уже время подумать и об этом. Но он отказался, может быть, от брака потому, что в это время его юная и горячая душа была полна другими интересами. Пылкий от природы, при первой молве о появлении Крестителя, он отправился к нему и стал его учеником. Здесь пред его взором открылось совершенно другое. Здесь было некогда и неуместно думать о мирском. Все приходившие сюда забывали свою житейскую суету и начинали жить иною жизнью. Многие даже не хотели уже возвращаться отсюда и становились учениками Крестителя, желая себя отдать на служение великому делу. Менее основательна, хотя более трогательна, другая благочестивая легенда. Она рассказывает, будто бы Иоанн не раз собирался вступить в брак, но Спаситель его удерживал от этого шага. Он всегда являлся ему в минуты его страшного колебания и поддерживал его. Только после троекратного явления ему Спасителя, он оставил окончательно свою мысль о браке. В это время с его глаз, как бы спала какая чешуя, которая до сих пор не давала ему возможности видеть вещи в настоящем свете. Теперь он понял всю чистоту, святость и высоту брачной жизни и навсегда решил Последовать за Спасителем, положить к Его ногам все свои силы и дарования⁵⁰⁴. Итак, Иоанн не был женат. Вся его душа была переполнена другими мыслями, думами и чувствами. В нем почти уже созрела мысль навсегда оставить свой дом и последовать за Христом, не боясь никаких испытаний, какие будут встречаться на этом для него пути. Теперь ему достаточно будет только услышать: „следуй за Мною“, и он оставит все и последует за Ним.