V. Потоп и обновление мира

Ной был шестисот лет от рождения, когда вошел в ковчег, с женой, тремя сыновьями, их женами, и с заповеданными ему животными, и после семи дней воды потопа пришли на землю. Здесь начинается страшная и величественная картина: разверзлись все источники бездны и хляби небесные открылись, лился дождь сорок дней и сорок ночей, и был потоп сорок дней и сорок ночей на земле; умножалась вода и подняла ковчег, ковчег же носился над землею; вода усиливалась более и более, так что покрылись все высокие горы, какие только суть под небесами, и вода поднялась еще на пятнадцать локтей над вершинами гор. Тогда погибла всякая плоть, двигавшаяся на земле, птицы и звери и гады и все люди, все, что имело только дыхание жизни на суше, погибло, от человека до скота все истребилось; остался Ной один и бывшие с ним в ковчеге; вода же возвышалась над землей сто пятьдесят дней.

Страшное сие зрелище греховного, потопляемого мира становится еще знаменательнее для нас, когда вспомним слова Искупителя, который предвидел нераскаянность многих, в последний день, столь же нечаянный для них, как и потоп для нераскаянных современников Ноя. «Сын человеческий, пришедши, найдет ли веру на земле?» (Луки XVIII. 8.) говорил Спаситель; «но как во дни пред потопом ели, пили, женились и отдавали замуж, до дня, в который Ной взошел в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, так будет и в пришествие Сына человеческого.» (Матф. XXIV. 38, 39.) Спасительный же ковчег Ноя есть благодетельный образ Церкви, которая соблюдет невредимо в лоне своем граждан мира сего, подобно как и Ной, сохраненный в ковчеге, населил землю, обновленную волнами потопа.

Изображению потопа, возрастающего и истребляющего, противополагается описание потопа прекращающегося, так, что в первом открывается действие правосудия, а во втором милосердия. Бог помянул Ноя и всех бывших с ним в ковчеге, навел ветер на землю и перестала вода; заключились источники бездны и хляби небесные, и удержался дождь; вода возвратилась в землю и шла обратно, умаляясь по ста пятидесяти днях; в месяц седьмой стал ковчег на горах Араратских, воды же упали до десятого месяца; тогда показались верхи гор, и через сорок дней открыл Ной окно своего ковчега.

Сперва пустил он ворона, который отлетел и прилетел, доколь не осушилась земля от воды; потом пустил голубицу, чтобы узнать, стекла ли вода с лица земли, но голубица не нашла себе места упокоения; Ной принял её обратно, в окно ковчега, и помедлив семь дней, опять пустил её; к вечеру принесла она свежую масличную ветвь, как бы в знамение мира от бурной стихии, оставившей землю. Тогда Ной узнал, что воды стекли с лица земли, и через семь дней голубица, еще однажды выпущенная, более не возвращалась в ковчег. На шестьсот первом году жизни Ноевой иссякла вода и во втором месяце осушилась земля; таким образом страшный потоп сей продолжался время целого года. Тогда вышел из ковчега Ной и все бывшие с ним, по новому повелению Божию, и первым его действием было устроение жертвенника Спасителю Богу, для торжественного всесожжения избранных из числа чистых птиц и скотов.

Высокого значения была сия первая жертва, как являет милостивое её приятие Господом, и обновление твари после потопа, вместо предшествовавшего осуждения. Достоинство жертвы состояло в том, что она, будучи всеобщею, от всего мира и за весь мир, была посему совершеннейшим прообразованием жертвы Христовой, который предал Себя за нас, в приношение и жертву, в благоухание Богу. (Еф. V. 2). И Господь, приняв благоухание жертвы Ноевой, сказал: «отныне Я уже не буду проклинать землю за дела человеческие, ибо помышление человека прилежит ко злу от юности его, и не буду более поражать всего живущего; но впредь, во все дни земли, сияние и жатва, холод и зной, зима и лето не пресекутся.» Так, Словом Божьим постановленные вначале законы естества, и после, Словом Божьим потрясенные, Им же опять восстанавливаются и утверждаются. Бог изрек опять над Ноем и детьми его благословение, данное некогда Адаму, о размножении потомства и обладании землей, но присоединил еще и то, чего не было сказано Адаму: «да страшатся и да трепещут его все звери и птицы»; ибо первый человек, в состоянии невинности, был владыкой твари; когда же внутреннее его достоинство уже не покоряло ему тварей, Бог обуздал их страхом и даже назначил в пищу человеку, что показывает также и некоторое изменение во всей природе, происшедшее после потопа.

Господь, заключая завет с Ноем и его потомством, положил знамение сего завета, дугу свою в облаках, дабы, когда наведет облако на землю и явится дуга сия, вспомнил Сам о своем завете и вода не сделалась бы губительным потопом. Здесь, после обновления земли, впервые является завет Бога с человеками, который, со стороны Творца, есть обещание сохранить творение, со стороны же человека – вера обещанию, выраженному знамением, и сие сопряжение невидимой вещи с видимым знаком, постигаемое верой, составляет отличительную черту и свойство завета, без чего был бы простым благословением. Подобное сему свойство мы видим и в таинствах Церкви. Дуга же избрана знаком завета, не оттого будто бы восприяла начало только после потопа, но и для того, чтобы, сопутствуя обыкновенно дождю, и и представляя образ начинающегося потопа, являла залог спасения в самом действии опасности, и умножала благодать искушением веры.