XXVI. Иов

Когда сыны Израилевы руководимы были к истинному Богопознанию, откровением Божьим, для того, чтобы сохранить чистое предание о грядущем Мессии, – в то же время не лишены были света Божественного и некоторые праведные мужи, не принадлежавшие к избранному народу; ибо Господь, по выражению Апостола, хочет, чтобы все человеки спаслися и достигли к познанию истины. (Тим. II. 4.) Свидетельством тому служит, в священном Писании, между многими иными примерами, вся книга Иова, которую приписывают Моисею, во дни его жительства в пустыне Хоривской, у другого праведного мужа, не от племени Авраамова, Иофора, священника Мадиамского.

Был человек в стране Авситидийской, которая есть часть Аравии, именем Иов, непорочный, праведный, благочестивый, удалявшийся от всякого лукавого дела. Он имел семь сыновей и трех дочерей, и великие богатства, множество рабов, стада и верблюдов, и почитался благороднейшим из всех людей на Востоке. Дети его сходились на пиршество друг ко другу и, всякое утро, Иов очищал их молитвой, принося жертвы за каждого из них, ибо говорил сам себе: «быть может не согрешил ли кто из детей моих, в мысли своей, против Бога?»

Праведная жизнь Иова возбудила зависть древнего врага человеческого; дух лукавый дерзнул укорить его пред Господом. Что не напрасно Иов чтит Бога, который оградил извне и внутри дом его; если лишится он сего видимого покрова, не произнесет ли хулы в лице Господу? И Господь, в обличение неправды, попустил дьяволу испытать бедствиями праведника, не касаясь, однако, его лично. – Однажды, когда все дети Иова пиршествовали, по обычаю, в доме старшего брата, прибежал внезапно вестник к отцу их, с вестью, что хищники напали на стада волов и ослиц его и увели их с собой, умертвив всех служителей, кроме его одного. Еще иные два пришли, один за другим, с такой же вестью, что огонь небесный истребил внезапно всех овец Иова с пастырями их, и что набежавшие конники угнали в пустыню всех его верблюдов. Но самая горькая весть была последняя: пустынный ветер мгновенно поколебал с четырех углов храмину, в которой пировали дети Иова, и все они погребены были под её развалинами. Услышав о том, встал Иов, и разодрал свои одежды, посыпал пеплом главу, и простершись на землю, так помолился Господу: «нагим вышел я из чрева матери моей, нагим и возвращусь в землю; Господь мне дал, Господь и отнял, как угодно было Господу, так и случилось, буди имя Господне благословенно во веки»; и, ни в одном из приключившихся бедствий, не согрешил Иов, роптанием против Бога.

Опять предал искуситель его Господу и, обличенный в своей неправде, отвечал: «кожу за кожу и все, что имеет человек, отдаст за душу свою; но коснись только плоти и костей его, и тогда не произнесет ли хулы в лицо Господу?» – Еще однажды предал Господь праведника, для большей славы, в руки искусителя, запретив однако касаться души его, и дьявол поразил его гноем, от ног даже до головы; – так выражается таинственно Святое Писание, о неисследимом для нас совете Божьем, над мужем, испытуемом в горниле бедствий.

Иов сел на гноище, вне города, и строгал черепком раны свои; по времени стала искушать его жена, спрашивая: «доколе будет терпеть он, и какую еще имеет надежду спасения посреди его зол? – пусть лучше скажет некое мятежное слово на Господа и потом умрет»; но Иов укорил её, как одну из безумных жен: «если мы умели принять благое из рук Божьих, то не ужели не стерпим злое?» сказал он и опять, ни единым словом, не согрешил против Бога. Услышав о бедствиях Иова, три царственных друга пришли посетить его и утешить: Елифаз, властитель Османский, Валдад Савхайский и Софар Минийский; издали не узнали они Иова, – так изменился прежний благолепный вид его, и с громким воплем разорвали свои одежды и посыпали пеплом голову; семь дней и семь ночей сидели они вокруг него, и безмолствовали от избытка зол, его обременивших.

Наконец открыл уста свои Иов и, в горькой речи, излилась душа его: он проклял день своего рождения и ночь, в которую сказали о нем: человек родился! – «ночь сия да будет всегда тьмою, и никогда да не воссияет её свет от Господа! Зачем не погиб я в утробе матери моей, или когда произошел на свет! – теперь бы я покоился с отжившими владыками земли, там, где вместе раб и властитель, малый и великий. Для чего дан свет изнывающим от печали, и душам болезненным дана жизнь? Они желают смерти и не получают, жаждут её, как сокровища, и радуются, получив. Воздыхание приходит мне прежде брашен, и слезы мои текут, ибо страх, которого я ужасался, настиг меня внезапно, и нет мне мира или покоя.»

Друзья Иова хотели его утешить, и только растравили его сердечную рану, безрассудными речами, или горькими для него примечаниями видимых и бывалых зол. «Зачем же и вы немилостиво на меня нападаете? Говорил им страдалец, разве просил я у вас помощи? – о если бы кто взвесил мои болезни, они оказались бы тяжелее песка морского, ибо стрелы Господни в теле моем. Не ревет дикий осел, или вол, имея пред собой пищу; не может умириться душа моя. – Не искушение ли для человека жизнь его на земле? Как раб, боящийся господина своего, или как наемник, ожидающий мзды своей, так напрасно ожидал я отрады посреди болезненных своих ночей. Когда ложусь спать, думаю – скоро ли утро? Когда встаю – скоро ли вечер, ибо я исполнен болезнями от вечера и до утра. – Жизнь моя утекла легче течения скорохода, подобно кораблю, не оставляющему по себе следа, или парящему в воздухе орлу. Утроба моя сгорела от плача, и тень смертная на веждах моих, но не было неправды в руке моей и молитва моя чиста: на небесах Тот, кто послушает меня, свидетель мой в вышних; да приидет мольба моя к Господу, пред которым каплет око мое; иду путем, которым не возвращусь, тлею, волнуясь духом, и тщетно прошу себе гроба; сердце мое расторглось, мне изменился день в ночь, дом мой ад для меня; я назвал смерть отцом моим, а матерью и сестрами червей, меня точащих, ибо нет мне от них избавления и с ними вместе сойду в землю. Не превозноситесь и не трудите души моей, все ближние мои меня оставили; помилуйте меня, помилуйте друзья мои, ибо рука Господня меня коснулась. Но я знаю, что вечно живет Тот, кто некогда меня искупит и воскресит на земле страждущую плоть мою, ибо все сие мне послано от Господа.»

Вспомнил Иов прежние благие дни свои и сказал: «кто возвратит меня к прежним месяцам и дням, в которые хранил меня Бог, когда светильник Его сиял над моей головой, когда посещал Господь дом мой, Своим благословением, и обливались горы и пути мои млеком и маслом; когда ставили мне престол на стогнах города, и старцы мной вставали, и безмолствовали старейшины, ублажая меня. Тогда спасал я убогого от руки сильного, и помогал беспомощному сироте, облекался правдой и судом, как одеждой, был оком слепых, и ногой хромых, и отцом немощных, умиряя всякую распрю. Я говорил тогда сам себе: достигну я возраста маститой пальмы, ибо корень мой при водах, и роса пребудет на жатве моей, и слава моя со мною навсегда. Никто не смел тогда открывать мне наперекор уста свои, но все радовались словам моим и ожидали их, как нива жаждущая дождя, ибо я был как Царь посреди сильных; а ныне и малейшие ругаются мною, которых бы даже не почел я достойными пасти стада мои, и для всех обратился я в притчу и гусли.»

Умолк наконец Иов, умолкли и друзья его, но между ними явился четвертый собеседник, Елиус Вузитянин, который с гневом укорял Иова, за то, что называл себя праведным пред Богом, укорил и трех друзей его за то, что не могли отвечать ему и осудили его, как нечестивого. Когда перестал говорить Елиус, сильными речами изобразивший величие Божье, сам Господь таинственно вступился в беседу человеческую, предъявляя тем грядущее тесное свое сближение с творением рук своих, и говорил Иову сквозь бурю и облака:

«Кто сей, скрывающий от меня помыслы свои, и думающий утаить их в сердце? Препояшь мужеством чресла твои, ибо я стану вопрошать тебя, ты же ответствуй. – Где был ты, когда основал Я землю? Поведай мне, если имеешь разум, кто дал ей протяжение и миру? На чем утверждены столпы её, и кто положил ей краеугольный камень? – Когда сотворены были звезды, тогда восхвалили меня гласом великим все Ангелы Мои. Я заградил врата изливающемуся морю, когда исходило оно из чрева матери своей; Я дал ему одеянием облака и повил его мглою, положил ему пределы и сказал: доселе дойдешь и не прейдешь далее, и в тебе сокрушатся волны твои.»

«При тебе ли создал Я свет утренний, денницу, знающую урочное время свое? ты ли, взяв брение от земли, сотворил животное и словесного сего поставил на земле? Отнял ли ты свет у нечестивых, сокрушил ли мышцу гордых? Доходил ли ты до источников моря, изследил ли бездны? Отверзаются ли тебе страхом врата смертные, трепещут ли пред тобой привратники адовы? Испытал ли ты всю широту поднебесной? – поведай Мне её, и скажи: куда укрывается свет дневной и отколь тьма? Откроешь ли Мне пределы и стези их, и тогда познаю, что число лет твоих велико. Видел ли ты сокровища снежные и сокровища градные? Отколь исходит иней? Кто начертал путь молнии и грому, и дал ливню одождить землю и пустыни, на коих даже не обитает человек, чтобы и в непроходимых дебрях прозябли злаки полей? Разумеешь ли ты союз созвездий и разгадаешь ли знамение небесное? Призовешь ли голосом облака и послушают тебя трепетом воды? – пошлешь ли молнии блеснуть?

В великолепных картинах представил Иову Господь все творческое свое имущество, при создании животных, и каждое из них, как бы вновь исторгалось из лона земли, пред очами Иова, подобно как некогда явилось Адаму, во всей силе и свежести первой минуты своего создания. Каждый из вопросов Божьих разителен, своим необъятным величием, бренному человечеству, и изнемогающий под сим бременем Иов, восклицает, наконец то, что должен воскликнуть из глубины сердца, а не суетного ума, всякий дерзкий испытатель судеб Божьих: «знаю, Господи, что Ты все можешь и нет Тебе ничего невозможного; может ли кто утаить от Тебя помыслы своего сердца? Тебя вопрошать я буду, и Ты меня научишь, ибо доселе я слышал о Тебе только по слуху, а ныне и око мое видело Тебя, и душа моя истаяла от страха, ибо я признаю себя землею и пеплом.»

Тогда Господь обличил грех друзей Иова, за то, что не говорили истину, подобно ему, он велел им привести к праведнику семь тельцов и овнов, и просить его, чтобы принес за них жертву, ибо только, ради его ходатайства, обещал пощадить их. Господь же возвратил Иову вдвойне все утраченное им; все присные опять к нему обратились и дивились чудному о нем промыслу Божию; опять родились ему семь сыновей и три дочери, славные красотой, и умножились его стада; он видел внуков своих, даже до четвертого рода, и скончался, исполненный дней.