Отделение VIII.О приготовлении запасных даров и о причащении больных и умирающих

Из Учительного Известия. О сосудах, в которых должны быть хранимы запасные дары. О времени и способа, приготовления этих даров. О том, как надо хранит заготовленные св. тайны в надлежащих сосудах. Как священник должен поступать в том случае, если бы во время приготовления запасных даров, таковые прижглись или от сырости заплесневели и т.п? Нужно ли приготовлять запасные дары в тех церквах, где литургия совершается ежедневно? Может ли священник содержат запасные дары у себя дома?

§ 151. Для хранения запасных даров должен быть в каждой церкви непременно особый кивот, иначе называемый гробницею или дарохранительницей, который всегда должен быть устрояем из золота или серебра, или на случай крайней нужды, из олова. Кивот этот всегда должен быть закрыт, с крестом наверху, и кроме престола никогда не должен быть поставляем на другом месте, так, чтобы никакая несвященная рука не могла касаться к нему под смертным грехом и под великой епитимьей, за исключением разве какой либо тяжкой и неотложной необходимости. j

§ 152. Божественные тайны для причащения больных и умирающих могут быть приготовляемы не только в Великий Четверток, но и в другие дни, в случае какой либо надобности, следующим образом: священник, намеревающийся заготовить запасные дары, должен на определенной литургии вместо одного агнца заготовить два, (как и в великий пост для преждеосвященной литургии (сравн. ниже, отд. IX, § 170), и затем освятить, таковые по обычаю. Когда же наступит определенное время пред причащением св. тайн священник должен аккуратно напоить св. кровью (посредством лжицы) агнец, предназначаемый для запасных даров, и до конца обедни сохранять его на определенном дискосе, или в дарохранительнице, как будет нужно или удобно. Затем самое сушение запасных даров производится так: священник раскрывает антиминс, ставит благоговейно посреди его св. агнец на дискосе и, покадив вокруг престола, совершает подобающий земной поклон пред св. дарами, и раздробляет их на небольшие части, какие обыкновенно назначаются для причащения верующих (Учит. Извест.). При этом раздробление это всего лучше производить непосредственно после обедни, так, чтобы еще не совсем была потреблена св. кровь из чаши. Ибо очень часто может быть так, что не все частицы от раздробленного агнца окажутся напоенными кровью. Тогда таковые надо снова напоить кровью, касаясь их сохранно концом лжицы, омоченной в св. крови, так, чтобы ни одной частицы не было не напоенной св. кровью (Дополнение к Учит. Известию).

Затем священник берет чистый кирпич и, положив его на престоле около антиминса, по правую от него сторону, ставит на этот кирпич горшок (глиняный, железвый или медный) с горящими в нем углями, и, поклонившись достодолжно, берет с великим вниманием св. дискос с раздробленными тайнами, и поставив оный на верх горшка, наблюдает, чтобы св. тайны мало по малу засыхали, и для этой цели благоговейно переворачивает их копием (или лжицей), чтобы они не пригорели. При этом, если бы дискос от сильного огня накалился слишком много, то, чтобы св. тайны не пригорели, священник должен снять аккуратно дискос с огня и поставить его на антиминс, пока немного не остынет и затем снова ставить на огне, и так по несколько раз, пока св. тайны не высушатся совершенно. Само собой разумеется, что при этом нет надобности засушивать и держать все частицы вместе, пока другие не засохнут, а напротив, те из них, кои засушатся, как должно, священник должен отбирать, полагать в гробнице до тех пор, пока таким обр. не высушатся все частицы и не сделаются способными к сохранению.

§ 153. Если священник не успеет высушить все частицы в один день, то он может досушивать их и на другой день. Но при этом священники должны тщательно стараться, чтобы не полагать для присушки св. дары на солнце, а тем более, не запирать их для этого на окне в церкви без всякого наблюдения. Вместе с этим священники также должны иметь в виду, чтобы не совершать засушивание св. даров на дискосах медных, хотя бы даже посеребренных или позлащенных и т. п. Ибо от малейшего соприкосновения с медью на таковых св. дары могут не только проникнуться медным запахом, но даже в случае оставления их на подобном дискосе для просушивания, в особенности в сырой церкви и на неопределенное время, они могут покрыться медной окисью, которая, как известно, очень опасна для здоровья и по своей ядовитости может даже отравлять причащающихся (Дополнение к Учит. Извест.).

Считаем не лишним указать здесь еще один способ просушивания св. даров, отличающийся большим удобством и особенной целесообразностью и довольно близкий к тому способу, который указан в «Учительном Известии». На развернутом антиминсе посередине кладется малый (свернутый) покровец, на покровце ставится подсвечник с зажженной свечой, тот самый, который обыкновенно ставится на жертвеннике пред св. Дарами. Дискос с раздробленными частями Агнца священник берет за края руками, ничем не обернутыми, поднимает и держит над зажженной свечой до тех пор, пока ощутит края дискоса достаточно нагретыми, но не настолько горячими, чтобы нельзя было держать. Тогда он ставит дискос на антиминс, пока не остынет. Потом опять подогревает дискос и опять охлаждает, и это повторяет до тех пор, пока совершенно не высохнут св. Дары, конечно, при этом переворачивая их копием. При подогревании дискоса снизу священник наблюдает, чтобы не подкоптить самого дискоса или его поддона. Способ этот удобен тем, что не представляет ни одной из тех опасностей, которые могут встретиться при употреблении раскаленных угольев, просушивание может быть окончено в один день и в непродолжительное время. Впрочем, кто спрактиковал и нашел другие способы для приготовления запасных даров, тот может пользоваться ими, смотря по удобству и привычке или приспособления.

§ 154·. Если кивот или дарохранительница, в которой должны быть хранимы запасные дары, будет золотой, или серебряный позлащенный, то св. дары могут быть полагаемы в нем и без подложения бумаги. Но если сосуд этот серебряный не позлащенный или оловянный, то в таком случае дно его надобно прежде покрыть чистой сухой бумагой и потом на нее полагать св. частицы сохранно и с благоговением.

§ 155. Святыя тайны, хранимые в кивоте, священник должен наблюдать, как можно чаще, со всякою достодолжною честью, совершая при этом обычное поклонение, и с измовенными руками, и если не возможно делать это всякий день, то хоть чрез три дня, или вообще, но крайней мере, во время всякой литургии, совершаемой во дни воскресные и праздничные. При этом священник должен каждый раз открывать св. сосуд и наблюдать со всякой аккуратностью, чтобы св. тайны не заплесневели или не растлелись от сырости или от спертого воздуха и т. п. Если при этом священник заметит хоть малейшие признаки сырости на св. дарах, то он должен тотчас развить антиминс на престоле и, бережно переложив св. частицы на дискос, раскрыть окна в церкви, и т. обр. проветрить хорошенько их, наблюдая в особенности, чтобы муха или другое какое либо насекомое не унесли какой либо даже малейшей части, под опасением самого тяжкого греха по уставу церковному (Учит. Извест.). Въ случае надобности можно даже и в другой раз пересушить св. дары на огне по указанному (см. выше §§ 152, 153).

§ 156. Если, суша св. тайны, священник по нерадению допустит, чтобы они припалились, или же в случае бы, от невнимания его, хранимые тайны заплесневели или растлились, то виновный в этом, кроме того, что согрешит смертно, в то же время должен собственно подлежать вине извержения по правилу номоканонному. Но в особенности, если бы когда приключилось подобное несчастье, то священник 1) должен немедленно довести о сем до сведения Епархиального архиерея, и 2) не должен никогда приобщать таковыми тайнами, но тотчас обязан заготовить новые запасные тайны и только такими причащать по указанному (§ 152). Заплесневевшие же или растленные тайны, просушив их хорошенько, священник должен сохранить до ближайшей литургии, которую всего лучше служить на другой же день по открытии несчастья, и на ней, смешав испорченные тайны с остатками св. тайн от совершившейся литургии, или вообще с сладким вином, потребить таковые по обычаю (Учит. Извест.). Сжигать их или бросать в воду отнюдь не разрешается (Номоканон при больш. требн. пр. 160). Разве только в случае крайней необходимости, когда бы св. тайны от необычайного невнимания, или вследствие долгого отсутствия священника, испортились совершенно, или, чего никогда не дай Господи, были съедены червями, и т. п., тогда можно сжечь их по надлежащему, с величайшим благоговением, и пепел вкопать под престолом по обычаю. Не это можно делать не иначе, как с высшего архипастырского разрешения, и при этом виновный в этом всегда должен понести наказание, во всех отношениях соответствующее тяжести преступления (Дополнение к Учит. Извест.).

8 157. В тех церквах, в которых литургия совершается ежедневно, как-то: во градских соборных или монастырских, св. тайны могут быть сохраняемы и без всякого сушения, т. образом, что священник может каждый раз отламывать небольшую часть из агнца освященного и, напоив ее св. кровью, бережно сохранять в кивоте до следующего дня. Затем, совершая литургию на др. день, священник должен эту оставленную часть потребить вместе с остальными дарами, а ее заменить другой новой, и так ежедневно, чтобы в экстренной надобности можно было всегда причащать умирающих (Учит. Извест.).

§ 158. Наконец по уставу и древнему обычаю Церкви, св. дары, уготовляемые для причащения больных и умирающих, должны всегда непременно храниться в церкви, и притом не иначе, как на св. престоле (сравн. выше § 151). Вследствие этого ни один священник, без особенной надобности, не должен содержать их у себя дома. Ибо в противном случае 1) всякий раз может быть для св. даров опасность подвергнуться уничижению или от прикосновения, или от другого какого либо неблагопристойного действия домашних; 2) известно также, что не раз бывали даже такие случаи, что вследствие пожара, возникшего в доме священника, вместе с домом сжигались и св. дары, содержимые в оном (сравн. резолюц. митроп. Филарета Моск. Душеполезное чтение 1872–1873 г.), и т. п. По этим и другим причинам священники должны наблюдать самым строжайшим образом, чтобы оставлять св. дары у себя дома не иначе, как в самой крайней необходимости, как напр. в случае, если бы пожар внезапно истребил церковь, или же когда бы священник, отправившись ночью для приобщения больного, застал бы сего последнего уже умершим, и по отдаленности. церкви, или вследствие темноты ночной не мог бы тотчас отнести взятую частицу и положить ее в церкви снова, по обычаю и т. д. При этом, оставляемые так. обр. в доме св. дары должны быть непременно поставляемы в самой чистой и лучшей из комнат дома, всего лучше, в главном углу, под образами, и к этому священник должен всякий раз тут же внушать своим домашним, чтобы они во все время нахождения св. даров в его доме вели себя как можно благоприличнее, и не иначе входили в ту комнату, или проходили мимо того угла, где поставлены св. дары, как с крестным знамением и благоговением, подобающим святыне. В случае же какого либо несчастья, когда бы св. дары, напр., были похищены ворами, или сожжены пожаром, или потерпели другое какое либо неблагопристойное оскорбление в доме священника, священник должен обо всем этом, не медля, донести епархиальному архиерею, безо всякой утайки и ухищрения, и затем уже действовать по его усмотрению, с готовностью, в случае надобности, смиренно подчиниться суду его для искупления своей вины и очищения совести.

О причащении больных умирающих. О приготовлении их к таинству причащения. Можно ли причащать больных, умирающих во всякую пору дня и ночи, когда они поели пищи, или приняли лекарство? Как вообще должно быть производимо это причащение? Может ли священник приобщать опасно больных, когда они находятся под запрещением или отлучением и т. п? Можно ли в смертной опасности причащать женщин, страдающих кровотечением? О причащении бесноватых. Должно ли удостаивать причащения умирающих с рвотой? Как причащать тех, которые по какой либо причине не могут принимать вина? Как причащать людей страждущих заразительными болезнями? Что делать с теми из мирян, которые по какому либо случаю во время приобщения неосторожно коснулись бы св. чаши и пролили кровь Господню?

§ 159. Обыкновенно больные причащаются у нас в домах, и при том, как и младенцы, тоже без всякаго предварительного говения, а в случае крайней опасности и во всякое время дня и ночи, даже и непосредственно после принятия пищи, или употребления лекарства и т. п. Главное условие в этом случае только то, что больной, желающий причаститься св. тайнам, должен предварительно исповедать грехи свои пред священником, а затем принимать св. тайны по обычаю (Сравн. Номокан. при больш. требнике, пр. 166).

§ 160. Кроме сего, насчет причащения больных у нас существует еще закон, что исповедовать таковых священники должны наедине, а потом причащать не иначе, как при свидетелях, т. е. в присутствии семьи, причта и т. п. Это правило в особенности наблюдается в Великороссии в предупреждение потворства и укрывательства тайных раскольников (Дух. Реглам. прибавл. о прав. причт. церк. и чина монашеск. § 15), и вообще должно быть наблюдаемо всегда и везде чести ради самого таинства, которое по самому характеру своему общественности должно быть совершаемо всегда не иначе, как с особой торжественностью и, так сказать, публичностью (Требн. о причащении больных).

§ 161. Священник может и должен разрешать и приобщать больных, находящихся в смертной опасности, хотя бы который нибудь из них находился под клятвой, или под запрещением или отлучением, и при том будет ли то мирянин или лицо духовное, и т. п. Но только это надо всегда делать не иначе, как под условием, чтобы больной в случае выздоровления, снова понес возложенную на него епитимью, и потом дотоле не приступал к причащению, пока опять не получит законного разрешения от архиерея или от отца своего духовного (1-го Вселенск. соб. пр. 13. О должност. пресвит. приходских § 110. Карфагенский собор, пр. 7; сравн. ниже о Таинстве покаяния отд. 17, § 41, отд. VII § 58).

§ 162. Но правилам церковным «женщина, в течении сущая», т. е. имеющая менструацию или месячное очищение, или вообще страдающая кровотечением, не только не должна причащаться, но даже и «ходить в церковь, пока не очистится» (Тимоф. Алекс. правило 7сравн. Номокан., при больш. требнике пр. 64). Но если бы, в случае несчастья, которой либо из таковых грозила неминуемая смерть от кровотечения или от другой какой либо тяжкой болезни, то таковую священник должен исповедать и затем приобщить св. тайнам; подобно остальным больным, жаждущим божественного напутствия.

§ 163. По разуму восточной церкви, священник должен также всегда допускать к исповеди и причастию св. тайнам и бесноватых, если только они во время беснования своего не богохульствуют и не находятся вне себя, и приступают к св. тайнам с надлежащим благочинием и вообще без особенных действий, оскорбляющих святость таинства и его высокое значение для человека (Сравн. Тимоф. Александр. пр. 3).

§ 164. Если больной страдает опасной, непрерывной рвотой, (напp. во время холеры, и т. п.), то всего лучше не преподавать ему св. тайн, пока рвота но прекратится у него и он не успокоится. Преподавать св. тайны лицам, страждущим рвотой, при видимой опасности уничижения тела и крови Христовой вследствие их извержения, отнюдь не благопристойно и недостойно святости и величия таинства. Старинное церковное правило об этом гласит следующее: «Не могущим по причине всегдашней рвоты ничего удержать из пищи, да не подаст иерей божественнаго причащения ради бесчестия, но для таковых немогущих достаточно и того, лишь бы они, очистив совесть покаянием, искренно от сердца желали причащения» (Треб. П. Могилы о причащении, стр. 326); и без сомнения это Господь также вменит им в заслугу, и простит им согрешения их.

§ 165. Может быть и так, что причащающийся по болезни, или по другой какой либо причине не может вкушать вина, а потому и не в состоянии причащаться вместе с телом и крови Господней. Таковых священники могут причащать запасными дарами, приливая к ним вместо вина простую воду; но что касается обыкновенных св. даров, освящаемых на только что совершившейся литургии, то здесь отступления никакого быть не должно, тем более, что священник может причастить больного частицею св. тела, если не омоченного, то напоенного св. кровью, и при том, в случае крайности, такою маленькою, в которой вкус вина может остаться даже не замеченным для больного.

§ 166. В последнее время даже мирские люди начали поднимать вопрос о способе причащения людей, страждущих заразительными болезнями, каковы напр. дети, страждущие дифтеритом, больные венерической болезнью, и т. п. Для решения этого вопроса мы имеем прекрасные наставления в распоряжениях Епархиального Начальства Таврической губернии, которое советует священникам при причащении детей, страждущих дифтеритом, наблюдать следующие меры: 1) убеждать родителей таковых детей, чтобы они не приносили их в церковь для причащения, особенно в последний период болезни, когда дитя не может уже глотать никаким образом. 2) Если же, не смотря на совет, родные доставят своего больного в церковь и попросят причастить его, то отказывать не следует, но, причастив больного младенца, лжицу тотчас же обтереть начисто чистым куском холста, для чего иметь в запасе несколько кусков такого холста, величиной каждый кусок примерно три вершка в квадрате. Этим же куском обтереть и уста причастника, и затем, по окончании литургии, сжечь этот бывший в употреблении кусок, и с пеплом поступать по уставу, т. в. положить его под св. престол и т. п. (См. выше, отд. VI, § 108). 3) Если больных детей, принесенных для причащения, будет несколько, то при причащении каждого из них наблюдать ту же осторожность, т. е., причастив дитя, лжицу тотчас же вытереть куском холста начисто, этим же куском обтереть и уста причастника; кусок этот также по окончании литургии сжечь и пр.

Само собою разумеется, что еще лучше было бы для каждого больного употреблять особый кусок холста; если же этого почему либо нельзя, то надобно обтирать уста причастника всегда по возможности чистым местом одного куска.

4) Нечего и говорить, конечно, что если бы между желающими причаститься были здоровые, то здоровых надобно причащать прежде, а потом уже больных, по обычаю. Но еще лучше было бы при этом для больных, страждущих дифтеритом, приносимых в церковь для причащения, иметь особую чашу и лжицу, конечно, там, где на это представляется возможность. Если же это невозможно, то можно причащать таковых и из обыкновенных сосудов, но с употреблением предосторожностей, указанных выше. Наконец 5) при причащении взрослых, заболевших дифтеритом, надобно наблюдать ту же осторожность. Но взрослым (т. е. кто старше 7 лет), заболевшим горлом, советовать причащаться заблаговременно, когда болезнь не развилась еще до последней степени и не отвела возможность глотать....

Само собою разумеется, что все указанные меры, также могут и должны быть употребляемы священниками и при причащении другого рода больных, заразительными болезнями, напр. чумой, венерической болезнью, тифом и т. п.

§ 167. Наконец, если бы когда случилось такое несчастье, что кто либо из мирян, больных ли то, или здоровых, по неосторожности, во время причастия задел каким либо образом св. чашу, и вследствие сего часть св. крови пролилась бы на пол или на другое место, то кроме указанного выше, касательно собрания св. крови и измытия омоченных ею одежд или места по наставлению Учительного Известия вообще, священник должен: 1) виновнику искушения, по тщательном испытании совести его, наложить епитимью молитвенную с постом, по силе его и по рассуждению духовного отца (для очищения совести виновного и его успокоения); 2) священнику и диакону (если он был при этом) надлежит взять в рассуждение, что хотя в подобных обстоятельствах искушение бывает и не от них, но в их руках, и что милосердый Бог не попустил бы оного, если бы они были совершеннее внимательны и бдительны в исполнении своей обязанности. «А потому, по совету покойного митрополита Филарета Московского, и они в очищение совести своей должны возложить на себя по сему случаю особенный трехдневный пост с молитвой и, наконец, совокупно, на самом месте искушения совершать молебное пение с акафистом Иисусу Сладчайшему, прося себе помилования, да и ныне и впредь не будут повинны телу и крови Господней» (Резолюц. преосвящ. 1830 г. марта 3, Душ. Чт. 1873 г.).

Можно ли кроме среды и пятка служить преждеосвященную литургию в другие дни св. четыредесятницы? Можно ли совершать литургию преждеосвященных даров на запасных дарах, уготовляемых для причащения больных? О заготовлении агнцев для преждеосвященной литургии, и как хранят их в случае, если бы который из них не помещался в дарохранительнице? О чтении входных молитв на преждеосвященной литургии. Нужно ли читать какие либо молитвы при облачении для совершения этой литургии, и вообще так ли начинать ее, как начинается литургия обыкновенная ? О перенесении св. даров на жертвенник в начале литургии преждеосвященных даров, и нужно ли читать какие либо молитвы при покровении дискоса и чаши, по поставлении их на жертвенник, также при вливании вина и воды в чашу ? и т. п. О малом входе и пении «Да исправится молитва моя», и нужно ли открывать царские врата во время этого пения? О перенесении св. даров с жертвенника на престол во время великого входа, и какие при этом надобно читать молитвы? О способе закрытия катапетасмы после великого входа на преждеосвященной литургии и о значении этого обряда. Об окончания литургии преждеосвященной, и о том, можно ли на этой литургии вынимать частицы за живых и умерших, и вообще совершать какие либо поминовения о верующих?

§ 168. Вообще у нас принято совершать литургию преждеосвященных даров по Средам и Пяткам каждой недели великого поста, а также и в Понедельник, Вторник и Среду страстной седмицы. Но кроме этого, по уставу, полагается еще совершать эту литургию: 1) в Четверток 5 недели великого поста после Андреева или Мариина, стояния, (сравн. выше § 44); 2) На обретение главы Предтечи 24 февраля и 3) На Сорок мучеников 9 марта, если только который либо из этих двух последних праздников не случится в субботу или неделю. Сюда же 4) надобно отвести также и храмовые праздники, когда который из них случится в великом посту в такие дни, когда по уставу полной литургии не полагается (сравн. и выше § 47). Исключение в этом случае состоит только в том, что во все подобные храмовые праздники, а равно также и на Обретение главы Предтечи и Сорок мучеников литургия преждеосвященная совершается с чтением апостола и евангелия, после «Да исправится…» как это полагается по уставу (см. устав ц. 24 февраля и 9 марта, и о храмовых главах). Впрочем, если бы по какой либо причине священнику понадобилось служить преждеосвященную литургию и в другие дни великого поста, напр. ради множества говеющих, для их причащения (за исключением, конечно, субботы и недели) то и это не запрещается. В Киево-Печерской Лавре, как известно, преждеосвященная литургия совершается во весь великий пост за исключением суббот и недель, (да еще первых двух дней первой недели великого поста), ежедневно, и это никогда не признавалось противоречащим уставу или обыкновению церковному (сравни записки по ц. закон. 1857 г. стр. 172).

§ 169. Служить преждеосвященную литургию можно только на св. дарах, нарочито для этой цели заготовляемых на ближайшей полной литургии. Что касается до запасных даров, хранимых для приобщения больных и умирающих, то служение на этих дарах преждеосвященной литургии нигде не полагается. Если бы на случай пришлось когда священнику причащать кого запасными дарами в течение великого поста не на литургии, то в этом случае всего лучше служить обычные часы, и потом, по окончании их причащать желающих после отпустительных тропарей: «Богородице, Дево, радуйся...» пред: «Благословлю Господа на всякое время...» (как это делают иногда в своей практике полковые священники во время своих объездов для исповеди и причащения военных чинов), и затем оканчивать вечерню по обычаю.

§ 170. Касательно заготовления агнцев для литургии преждеосвященных даров, в «наставлении» о сем, изложенном в служебнике пред самой литургией, ясно говорится, что оные должны быть заготовлены и освящаемы известным обр. во время литургии Златоустого (неделю сыропустную и Ваий) и Василия Великого (в остальные пять недель великого поста). Впрочем, если бы при этом напр. случилось Благовещенье среди седмицы, или высокоторжественный какой праздник, напр. в Понедельник или во Вторник, или в Четверток, то для следующих за этим преждеосвященных литургий святые агнцы могут быть заготовляемы и не в Воскресные дни, а в какой либо из этих праздников, когда полная литургия совершается. Что касается хранения заготовленных агнцев до преждеосвященной литургии, то в том же «наставлении» сказано: «И испрятовать их в хлебоносец», т. е. в дарохранительницу, в которой также хранятся и запасные обыкновенные дары. Но случается нередко, что в дарохранительнице одновременно не могут поместиться три агнца, а между тем представляется необходимость иметь их такое количество, напр. для трех преждеосвященных литургий на пятой неделе великого поста, или на страстной седмице, и т. п. В таком случае всего лучше брать свободный от служения потир, если только в церкви их будет два-три, и, вложив в оный св. агнец, покрыть малым покровцем, и для безопасности еще и дискосом или блюдцем, и т. обр. хранить до следующей литургии, по обычаю. В случае крайней надобности можно хранить не вмещающийся в дарохранительницу агнец и в той самой чаше, в которой служится, полагая, его в нее по окончании литургии, а до этого сей св. агнец можно поберечь на блюдце церковном, или на дискосе и т. п. (срав. Волынск. Еп. Вед. 1870 г.).

§ 171. Входные молитвы в начале литургии преждеосвященных даров читаются пред царскими вратами в конце часов, после молитвы: «Господи и Владыко живота моего...» в то время, когда на клиросе начнут петь: «Во царствии твоем...» Молитвы эти в уставе не обозначаются, но желающие могут читать при этом те самые молитвы, которые полагаются на обыкновенной литургии, т. е. «Благословен Бог наш... Царю Небесный... Трисвятое... Отче наш... Помилуй нас, Господи...» Затем таким же самым обр., прикладываясь к иконе Спасителя, священник или диакон может говорить: «Пречистому твоему образу…», и, целуя икону Богоматери, произносить: «Милосердия сущи источник...» и отходит в алтарь, говоря: «Вниду в дом твой...» Здесь оба они целуют, по обычаю, престол, крест на нем и св. евангелие, но при этом читать молитву: «Господи, ниспосли руку твою...», в которой испрашивается для приготовляющихся к священнодействию благодатная помощь и укрепление к совершению бескровной жертвы, отнюдь не полагается; ибо таинство евхаристии уже совершенно прежде на предшествующей полной литургии, когда освящен предлагаемый агнец, а теперь только предлагается для верующих уже готовый агнец для подкрепления духовного (руков. для С. II. 1866 г., т. 1, стр. 307). Облачаются священнослужители, приступая к священнодействию преждеосвященной литургии, во все церковные облачения, как и для настоящей литургии; но при этом никто из них не должен говорить ни одной молитвы, на облачение какой либо одежды, а только «назнаменуя каждую одежду», тихонько произносить: «Господу помолимся...» и так до самого конца облачения. Затем, в конце изобразительных, во время пения: «Достойно есть…», отверзаются царские врата, и священник, уже в полном облачении, творит отпуск, обратившись к народу. После сего царские врата снова закрываются, и начинается литургия с вечерней. При этом литургия эта тоже не так начинается, как литургия обыкновенная, т. е. без молитв: «Царю Небесный..., Слава в вышних Богу...», и т. п. Но только после троекратного поклонения пред св. трапезою священник целует св. евангелие, диакон же св. трапезу и св. крест на престоле; затем последний, поклонившись священнику, исходит на обычное место и возглашает: «Благослови Владыко...» а если нет диакона, то священник, совершив целование евангелия и престола, возглашает: «Благословенно царство...» и т. д. (руков. для С. II. 1669 г. т 1.. стр. 301–307).

§ 172. Во время чтения псалма: «Благослови душе моя Господа…», священник читает светильничные молитвы (полагаемые на обыкновенной вечерни), начиная с четвертой, после чего, по окончании великой ектении, начинается так называемое стихословие, т. е. чтение восемнадцатой кафизмы, с разделением ее на три славы и с малыми ектеньями после каждой славы, во время которых прочитываются остальные три первые светильничные молитвы, и совершается перенесение св. даров с престола на жертвенник следующим образом: 1) В начале чтения первой славы или статьи восемнадцатой кафизмы священник должен прежде всего снять св. евангелие с антиминса и поставить его на престоле, подобно тому, как это делается после чтения его на обыкновенной литургии; потом раскрывается св. антиминс, губа, лежащая на нем, отлагается в сторону, и священник, или диакон берет дискос и ставить его посреди антиминса; затем священник благоговейно, с подобающим земным поклоном, вынимает запасной агнец из дарохранительницы и поставляет его на дискосе по обычаю. Во время этого действия должна быть прочитана первая слава или статья кафизмы, за которой следует малая ектенья с возгласом. 2) После возгласа начинается чтение второй статьи кафизмы. В это время священнику подается кадильница с фимиамом, а диакону свеча (а если нет диакона, то священнику дается одна только кадильница без свечи), и творится каждение св. даров вокруг престола трижды. Затем, по окончании второй статьи, вторая малая ектенья и надлежащий возглас, по уставу. 3) Во время чтения третьей статьи кафизмы совершается наконец самое перенесение св. даров на жертвенник; для этого священник и диакон полагают пред престолом три земных поклона, потом священник ставит на голову свою дискос со св. агнцем, и переносит его, обходя правой стороной вокруг престола, на жертвенник, диакон же (если есть), предшествуя, кадит св. дары по обычаю. 4) Поставивши дискос на жертвенник, священник берет звездицу и, покадив ее, ставит на дискосе над св. агнцем, как и на обыкновенной литургии, затем берет один из малых воздухов, и также окадивши его, покрывает св. дары; потом вливает в чашу вино с водой, покрывает ее, по обыкновению, другим окажденным покровцем и затем, возложивши большой покровец на дискос и потир, берет кадильницу, и покадив св. предложение, творит земной поклон, отходит к престолу, свивает антиминс и снова полагает на нем евангелие, по обычаю. При этом, надо заметить, что как покровение св. даров по перенесении их на жертвенник, так и вливание вина и воды в чашу, окаживание св. даров совершаются совершенно без всяких молитв, произносимых при этом на проскомидии, а только при каждом из этих действий священник должен произносить: «Господу помолимся, Господи помилуй», а в конце: «Молитвами св. отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас...» и т. обр. отходит к престолу, не произнося ни отпуска, ни: «Во гробе плотски...», и т. п. (Чин литург. преждеосв. в служебн.)

§ 173. Но окончании третьей статьи и после малой ектеньи с возгласом поется: «Господи воззвах…», со стихирами, и диакон (если есть), а если нет, то священник, совершает каждение по обычаю; затем в начале пения: «Слава, и ныне…» отверзаются царские врата, священник, по прочтении входной молитвы, целует евангелие и престол, а диакон престол, и бывает обычный вечерний вход с кадильницей, без евангелия. Впрочем, в празднование храма святого, а также на Обретение главы Предтечи и Сорок мучеников и в Понедельник, Вторник и Среду страстной седмицы вход на преждеосвященных литургиях бывает с евангелием. Затем читаются паремии, и после первой из них совершается осенение народа со свещею и кадильницею, по обычаю. После сего действия продолжается чтение второй паремии, и по окончании ее поется: «Да исправится молитва моя…» и т. д. В это время весь народ молится с коленопреклонением, один только священник стоит в алтаре с кадильницей пред престолом и совершает каждение. Когда же начнут петь: «Да исправится...» в пятый раз снова, тогда священник сам преклоняет колена, а диакон, если есть, берет кадильницу от священника и, став пред жертвенником, кадит до самого конца этой статьи (если нет диакона, то это оставляется). Затем, по окончании пения, священник возглашает: «Господи и Владыко живота моего...», и совершается чтение сугубой ектении, и т. д. Впрочем, на страстной седмице, и в храмовые праздники, а также на Обретение и Сорок мучеников после: «Да исправится...» и трех поклонов с помянутой молитвой: «Господи и Владыко живота моего...» читаются чередные апостол и евангелие, и затем следуют положенные в служебнике ектении с возгласами; при сем во время сугубой ектении евангелие берется с антиминса, ставится на своем месте, как и на обыкновенной литургии, развертывается антиминс, и т. д. совершается все до самой песни: «Ныне силы небесныя...» по уставу (Сравн. рук. для С. П. 1869 г.).

В некоторых приходских церквах; священники во время совершения преждеосвященной литургии, вместо одной свечи употребляют три, в роде архиерейского трикирия. Это не имеет основания; ибо в уставе сказано прямо, что священник должен совершать осенение на преждеосв. литургии, «вземь обема руками кадильницу, и свещник со свещею», а не со свечами, и т. д. (сравн. Тип. с 395).

§ 174. Когда начнется пение: «Ныне силы небесныя...» диакон, если есть, а без него сам священник кадит св. престол, жертвениик и алтарь, читая тайно псалом 50-й. После каждения священник и диакон (а если нет диакона, то священник один) читают по обычаю: «Ныне силы небесныя…» трижды, целуют – священник св. антиминс и престол, а диакон только престол, и отходят оба к жертвеннику для перенесения св. даров на престол по уставу (Сравн. руков. для С. П. 1864 г, т. 1. стр. 313, 31).

§ 175. Подойдя к жертвеннику, священник прежде всего берет кадильницу, кадит ею дары и, отдав кадильницу диакону, возлагает на его плечо большой воздух, а если нет диакона, то себе на плечо, по обычаю. Затем священник берет дискос, поставляет его на голове своей и держит правой рукой, левой же рукой берет потир с вином и, держа чашу при груди, т. обр. совершает великий вход чрез северные двери в царские врата, как и на обыкновенной литургии. Только при этом ни священник, ни диакон никого не поминают, а только могут тихо читать: «Помилуй мя, Боже…», и диакон, предшествуя со кадильницею, кадит пред св. дарами, по возможности часто. По перенесении св. даров священник должен прежде поставить св. потир на антиминс, а потом уже обеими руками снимать с головы дискос, чтобы избегнуть при этом каких либо опасных случаев. Затем малые покровцы снимаются с дискоса и чаши, и св. дары покрываются большим воздухом, как и на обыкновенной литургии, только без всяких решительно молитв (как напр. «Во гробе плотски…» и т. д.), употребляемых при этом на литургии Иоанна Златоустого, или Василия Великого, священник окаживает св. дары, тоже не говоря ни слова, и преподав простое благословение диакону (без произнесения обычных слов: «Помяни брате, и сослужителю…» и т. д.) совершает снова три земных поклона с известной молитвой: «Господи и Владыко живота моего…» и совершается дальнейшее чтение ектении, и «Отче наш» но уставу.

§ 176. На литургии преждеосвященных даров, по великом входе задергивается обыкновенно не вся катапетасма или завеса, а только половина ее. Другая же половина ее закрывается уже пред возглашением: «Преждеосвященная святая святым…» Основания для сего нет ни в служебнике, ни в типиконе или уставе. Но обычай этот: 1) заимствован от самой глубокой древности, 2) приспособлен к употреблению катапетасмы на обыкновенной литургии, во время коей царские врата тоже дважды закрываются катапетасмой – именно после херувимской песни и пред возглашением: «Святая святым…», и 3) утвержден и освящен практикой всех православных церквей, а потому и отступать от него нет никакого основания. Некоторые, чтобы осмыслить этот обряд, дают ему следующее значение: «Закрытие одной части завесы на преждеосвященной литургии, говорят, имеет несколько иное значение, нежели закрытие всей завесы на литургии Иоанна Златоустого или Василия Великого. На литургии преждеосвященных даров, по перенесении св. даров, не совершается проскомидии, не воспоминается время, предшествовавшее явлению Господа на земле; здесь уже является жертва совершенная, и в изображение того, что служение службы Бог открыл есть нам, (молитв. на преждеосв. лит. по великом входе), и что мы видели несенные дары, уже освященные прежде, завеса закрывается, но закрывается не вся, а только половина ее; другая же половина в это время остается закрытой в знамение того, что для нас непостижима тайна бескровной жертвы Господа: иже есть неизреченных и невидимых тайн Бог, и у нею же суть сокровища премудрости, и разума утаена (там же). По возглашении же: «Преждеосвященная святая святым…» закрывается вся завеса в знамение того же, для чего закрывается она в это время и на литургии св. Иоанна Златоустого и Василия Великого, именно для означения непостижимого для людей таинства крестных страданий, воспоминаемых при этом в раздроблении агнца и т. п. (Пособ. к изучению ц. устава, свящ. К. Никольского, изд. 1862 г., стр. 61).

§ 177. О причащении священнослужителей на преждеосвященной литургии со всеми подробностями изложено в служебнике в чинопоследовании этой литургии. К этому нужно только прибавить, что если бы пришлось священнику служить с диаконом, не приготовившимся к приобщению св. тайн, то по приобщении от св. агнца священник не должен также ничего пить из чаши, как и тогда, как сам один служит без диакона, а потом уже потребит св. дары на жертвеннике, по уставу. Затем образ окончания этой литургии также обстоятельно указан в служебнике, как и окончание обыкновенной литургии. Недоумение только может здесь быть по вопросу о том, что надобно петь, или вернее, надобно ли что петь на преждеосвященной литургии после возгласа: «Спаси, Боже, люди твоя…» тем более, что в служебнике об этом ничего не говорится? В ответ на это надо сказать, что ни в старинных греческих, ни в древнейших служебниках славянских самого даже возгласа: «Спаси, Боже, люди твоя…» не полагается, и потому там нет и речи о пении чего либо после этого возгласа. Что до современной практики нашей церкви, то сколько вам известно, и в Киеве, и в других местах нашего отечества, известнейшие знатоки церковного чина в этом случае поступают таким образом, что после возгласа: «Со страхом Божиим и верою...» велят петь только следующие слова: «Благословлю Господа на всякое время...» Потом благословляют народ, возглашая: «Спаси, Боже, люди твоя...», а хор на это оканчивает остальные слова этой песни: «Хвала Его во устнех моих…», и т. д. до конца. И этот порядок пения и произношения означенных возглашений и ответного псаломского стиха тем более заслуживает внимания, что в некоторых старинных служебниках южно-русских, для пения после возглашения: «Со страхом Божиим…» только и полагаются одни эти слова: «Благословлю Господа на всякое время. Аллилуйя» (Сравн. Почаевский Служебн. 1791 г., стр. 199), а потому остальные слова этой песни, очевидно, весьма легко могут быть отделяемы для пения после: «Спаси, Боже, люди твоя...» по обычаю.

§ 178. При этом иногда бывает так, что в течение литургии преждеосвященных даров некоторые из верующих, не понимая смысла этой литургии, подают просфоры для изъятия из них частиц, как и на обыкновенной литургии. Некоторые священники при этом поступают так, что вынимают частицы на лжицу и потом хранят их до следующей полной литургии, на которой потом полагают их на дискосе и погружают в кровь Господню по обычаю. Это решительно не имеет никакого основания. Тем менее основательно поступают те, которые изъятые на преждеосвященной литургии частицы всыпают в чашу на той же литургии, как и на литургии обыкновенной. Ибо по прямому смыслу преждеосвященной литургии «аще и освящается вино в чаше вложением частицы тела и крови Господней, но не пресуществляется в кровь Божественную; понеже над ним словеса освящения не чтошася зде, яко бывает в литургиях Василия Великаго и Иоанна Златоустаго» (См. чин лит. преждеосвящ.). А потому погружение частиц в чашу при подобных условиях не может иметь совершенно никакого значения. Но при этом не воспрещается, в случае надобности, присоединять на преждеосвященной литургии ектеньи заупокойные за усопших; ибо хотя на этой литургии и нет пресуществления св. даров, но по слову Симеона Солунского: «Освящаемся на ней воззрением очей и вместе ума на Господа, предлагаемого в умилостивление за нас. При этом, – прибавляет св. Симеон, – мы должны припадать к нему, просить прощения своих заблуждений и поминать всех верующих.» (ч. Ш, стр. 179), и в том числе, конечно, и усопших. Это правило надобно иметь особенно в виду, когда в великом посту случатся третий, девятины или сороковой день по смерти усопшего, когда верующие желали бы помянуть его, а полной литургии по уставу отправлять невозможно (Срапв. выше, отделен. III, § 51).