Глава четвертая. О таинстве покаяния и о совершении исповеди

Все ли православные должны говеть и исповедоваться каждый год непременно? С каких лет должны начинать исповедоваться дети? У кого и когда кто должен исповедоваться? О тех, которые вовсе не исповедываются. О лицах, которые оказываются иногда не исповедывающимися по суду в делах гражданских и уголовных. Как священники должны вести исповедные ведомости и к какому сроку подавать их?

§ 1. Не только священники, но и начальство гражданское и военное должны наблюдать, чтобы все лица православного исповедания, достигшие определенного возраста как мужского, так и женского пола, говели и исповедовались каждый год непременно, хотя по одному разу в течение каждого года (Сравн. Улож. о наказ. 1860 г. ст. 208 – 209 Уст. о предупр. преступл. Св. Зак. т. XIV. ст. 23) Из этого правила исключаются только дети, не достигшие семилетнего возраста (Св. Зак. Т. XIV. Уст. о пред. прест. ст. 24). Затем, по истечении 7-ми лет они также должны исповедоваться, как и все возрастные, неотложно (там же ст. 23, 24, 26).Родители, не приводящие к исповеди детей своих, достигнувших уже положенного на это возраста (начиная с семи лет), подвергаются за это особому внушению от духовного отца и замечанию от местного гражданского начальства (Т. ХV. ст. 232. Улож. о наказ. 1869 г. ст. 209). Что касается в особенности священно и церковнослужителей, то они должны, но уставу, исповедоваться непременно четыре раза в году, во все четыре поста; не исполняющие этого подвергаются за свою провинность особому суду и наказанию от власти епархиальной (Инструкц. благочинным, также духовникам).

§ 2. Каждый из православных должен, по обычаю, исповедоваться и причащаться у своего приходского священника. Но если кто желает, то может говеть и в другом приходе, только таковой должен представить местному священнику свидетельство о бытии своем у исповеди и св. Таин причастия в том или другом месте (Указ св. Синода 1737 г. февраля 4 дня). Кто из прихожан находится в отсутствии более года, тот должен исповедоваться на месте своего жительства и там записываться в исповедные ведомости (Указ 1772 года Июля 16). Что касается до священников и диаконов, то они должны исповедоваться каждый у своего окружного духовника, избираемого от духовенства и утверждаемого епархиальной властью (Устав духовных консисторий ст. 70 – 71).Но церковнослужители могут исповедоваться и у своих местных или соседних священников, только с ведома окружного духовника, и при том с тем, чтобы от них же сему последнему были представляемы надлежащие свидетельства о бытии их у исповеди в узаконенное время, по уставу (там же ст. 73). Все свидетельства о бытии на исповеди вообще и в частности, выдаваемые воспитанникам учебных заведений для представления училищным начальством, таковые же исповедные свидетельства, выдаваемые вступающим в брак, а равно и записки о бытии на исповеди, выдаваемые священниками в посты в церквах, прямо после исповеди, свободны от гербового сбора (Соображения коммиссии утвержд. Министр. Фивансов 16 Апр. 1877 г. Ук. Св. Синода 23–30 Сент. 1877 г.).

§ 3. Преимущественным временем для говения у нас обыкновенно назначается великий пост. Но не запрещается тем, кому будет надобность, исповедоваться и в другие посты, а также и в другие времена года, когда кто пожелает, и тогда говеющие таким образом записываются в исповедные ведомости наравне с остальными, говевшими в свое время, по обычаю (Указ 1801 г. Января 26 дня. Сравн. Свод. Зак. Т. I, ст. 23). Правило это священники должны иметь в виду особенно по отношению к женщинам родильницам, которые не могут говеть в течение великого поста вследствие обычной нечистоты телесной, также по отношению к лицам, страдающим хроническим недугом, или находящимся в дальнем путешествии, и не могущим исповедоваться в дороге, и т. п.

§ 4. Относительно нерадивых в исполнении христианского долга исповеди и св. Причастия постановлено (Указ св. Синода 1858 г.): а) чтобы священники склоняли их к исполнению этого долга и общими увещаниями в церквах и частными наедине; б) чтобы в конце года составляем был в каждом приходе частный реестр всем не бывшим у исповеди и св. Причастия (кроме детей) с означением, кто сколько лет сряду не был; в) если тот, кто не был только один год, объяснить уважительную причину, или сознавшись в своем небрежении, даст слово непременно исполнить свой долг в ближайший пост, такого священник исключал бы из реестра, оставляя однако ж отмеченным в исповедных росписях в числе не бывших; г) два года сряду не бывшего у исповеди и св. Причастия священник, по своему усмотрению, может или оставить в реестре, или исключить из него, с подтверждением, что когда не исполнит христианского долга и на третий год, тогда о нем донесено будет епархиальному начальству; д) о не исполнивших три года сряду христианского долга должно непременно доводить до сведения епархиального начальства.

Обыкновенно не говеющие в течение трех лет подвергаются у нас разным епитимьям, как-то: поклонам келейным и в церкви и т. п., впрочем так, что должностные лица при этом не должны быть надолго отлучаемы от службы, а поселяне и мещане от домов и работ их (Св. Зак. т. XV, ст. 208). Тому же суду, по законам нашим, должны быть подвергаемы также и лица, не говевшие в течение двух лет, если только священник по каким либо особенным причинам найдет необходимым донести о них начальству и начальство найдет причины его донесения вполне уважительными. Затем о не исправляющихся от духовных мер, о нераскаянных грешниках сообщается гражданскому на его рассмотрение (Свод Зак. т. XIV, ст. 27. – Срав. также Св. Зак. т. XV. – Улож. о наказ. ст. 208).

Подобно этому, если и гражданское начальство, при своих расследованиях, узнает, что кто либо по суду окажется не бывшим на исповеди в течение определенного времени, то оно должно также, не медля, предать таковых суду церковному, который поступает с ним, как указано выше (см. § 5), или же, в случае нераскаянности, снова предает суду гражданскому (Св. Зак. т. XV, ст. 208).

§ 5. Наконец о всех бывших и не бывших у исповеди и св. Тайн Причастия священники должны ежегодно составлять так называемые «исповедные ведомости» по узаконенной форме, которые всякий год должны быть непременно доставляемы благочинному не далее как в конце сентября, для представления их в консисторию к концу текущего года неотложно (Св. Зав. т. XIV. Уст. о пред. прест. ст. 26. – Уст. дух. консист. ст. 16).– За неисправное ведение исповедных ведомостей, в особенности соединенное с явным нерадением или злонамеренностью, виновные подвергаются строжайшим выговорам со стороны начальства, также отрешению от места, а в крайних случаях, даже и низведению на места причетнические по закону (Уст. дух. консист. ст. 214.– Сравн. Св. Зак. т. XV, ст. 1442).

Сколько времени должно продолжаться надлежащее говение по уставу церковному? Взгляд на некоторые важнейшие пособия к возбуждению сознания грехов в говеющих, известные в нашей отечественной духовной литературе. О перечислениях грехов, излагаемых в так называемом «последовании о исповедании», и в чине исповедания отроком, также в катехизисе и др. Необходимые замечания о разного рода поучениях, в случае если бы священники захотели бы предлагать оные кающимся для возбуждения в них чувства покаяния.

§ 6. Полное говение у нас, по уставу церковному, должно продолжаться семь дней, начиная, по преимуществу, с обедни и вечерни воскресного дня, и оканчивая причащением св. Тайн в Субботу на литургии. Во все это время готовящиеся к исповеди к Св. Тайн причастию, должны соблюдать установленный пост, усилить подвиги домашней и церковной молитвы, воздерживаться от супружеских отношений и вообще вести жизнь строго покаянную, растворенную по возможности делами любви и благотворения христианского (Учительное известие при служебнике о подаянии, приятии, хранении и поклонении божественных тайн).И это все должно быть соблюдаемо не только в течение Четыредесятницы, но и при говении в другие посты или в другое время, когда бы кто ни пожелал исповедоваться и приобщиться Святых Тайн (там же). Впрочем, в случае нужды говение может сокращаться и на три дня. Можно также сокращать его и на один день, например для больных, беременных женщин, кормилиц и т. п.; но это должно быть допускаемо не иначе, как по усмотрению самого священника, с его ведома и разрешения. Во всех остальных случаях священник имеет законное право требовать от своих прихожан полного, по крайней мере, трехдневного говения, по уставу, и это должно быть исполняемо всеми без всякого прекословия и опущения (там же).

§ 7. Но особенно трудное дело для духовников в порядке говения составляет, как известно, приведение говеющих в такое состояние, чтобы они могли вполне ясно и отчетливо познать и осознать грехи свои и потом надлежащим образом исповедать их пред священником. Потому-то православная церковь наша издревле поставляла одною из главнейших обязанностей для священников, чтобы они во время говения истолковывали готовящимся к исповеди прихожанам заповеди и при каждой из них «велели всякому в себе рассуждать, сделал ли то, что заповедь велит, или, вознерадя, оставил?... И не учинил ли того, что заповедь запрещает?» и т. п. дабы таким образом, по возможности, напоминая каждому из говеющих о грехах, свойственных природе человека, напомнить им вместе и об их собственных грехах, и привести их к определенному и достаточному познанию их для уврачевания духовного» (О должностях пресвитеров приходских, стр. 125).

§ 8 Само собой разумеется, что все это может быть достигаемо не иначе, как при посредстве особых катехизаций или катихизических поучений о заповедях Десятисловия. Таковые поучения некоторые опытные духовники действительно стараются располагать так, что все изъяснение заповедей, с указанием по преимуществу грехов, противных каждой заповеди, приурочивают к порядку семидневного или трехдневного говения, и таким образом действительно немало способствуют к познанию грехов для говеющих. В этом отношении ближайшим пособием для катихизатора может служить «Пространный православный катехизис» преосвященного Филарета, в котором, как известно, при изложении каждой заповеди, указываются и грехи, противные той или другой заповеди, и вместе с этим верующему дается определенный образ нравственной жизни христианской по духу и учению церкви православной. Вследствие указанных достоинств, нередко обращаются за помощью к православному катехизису даже светские люди пред исповедью. Но при этом нельзя не заметить и того, что в этом катехизисе по преимуществу перечисляются только «особенные грехи и важнейшие», относящиеся к той или другой заповеди, и при том в связи с другими истинами и положениями, имеющими отношение к смыслу и содержанию заповедей, для их уяснения и определения. Вследствие этого перечисление грехов, излагаемое в упомянутом катехизисе, по преимуществу, годится только как пособие для катехизаторов и учащихся, но не для кающихся, которым часто надо напоминать о самых мельчайших свойствах и проявлениях грехов, «да и не об одних только грехах, но и о плодах их, о гневе Божием и казни грешнику определенной и в сем веке и оном, анафему оную страшную (Втор. 27, 26), от которой Сын Божий, нас избавляя (Гал. 3, 13), горчайшую чашу страданий испил», и т.п. (Об обязанностях пресвитеров приходских стр. 125).

§ 9. Тем более драгоценное пособие при этом представляет для священника перечисление грехов, излагаемое в так называемом у нас «последовании о исповедании» и в «чине исповедания отроков», в коих, как известно, предлагается руководство для духовников, как исповедовать кающихся. Особенное достоинство этих перечислений состоит в том, что в них указание разных грехов и видов их ведется именно по порядку Десятословия, вследствие чего они действительно представляют картину греховной жизни, во многих отношениях довольно систематическую и наглядную. Только перечисления эти в упомянутых чинопоследованиях, по уставу, полагается читать при исповеди пред каждым исповедывающимся, с тем, чтобы он сообразно этому давал ответы пред священником, что, без сомнения, во всех отношениях неудобно и утомительно, особенно при том множестве исповедывающихся, какое обыкновенно бывает у нас во время говения. Потому священники, по нашему крайнему разумению, могут сделать всего лучше, если эти же самые перечисления станут читать в церкви для говеющих во время самого говения, в виде коротеньких поучений, разумеется, заменяя при этом вопросы, означенные там в единственном числе, вопросами, обращенными во множественное число, и располагая это чтение так, чтобы оно вполне соответствовало времени говения. Само собой разумеется, что при этом опытные духовники могут располагать помянутое чтение так, что кроме грехов, указываемых в рассматриваемых перечислениях, могут указывать в соответствующих местах также и на другие грехи, сюда относящиеся, и в особенности такие, какие всего чаще замечаются в их приходе, и таким образом еще более увеличивать и возвышать значение этого чтения на пользу и спасение душ, вверенных их попечению духовному.

Если кто пожелает заняться более обстоятельным изложением этого предмета и вообще представить для говеющих по возможности полную картину греховной жизни, в которой бы они, по возможности, могли узнавать свои греховные чувства, мысли и действия, и соответственно сему приносить надлежащее, полное, сознательное раскаяние, то мы можем предложить для таковых следующие, излагаемые ниже, для образца, в виде катехизических поучений перечисления грехов, относящихся к каждой заповеди, располагая их, для более удобного изложения, по порядку говения семидневного, так чтобы священник мог начать их, например, в неделю сыропустную на обедне, и окончить в пятницу на первой неделе великого поста, во время преждеосвященной литургии, после которой уже у нас начинается исповедь, а затем на другой день следует причастие Св. Тайнам по обычаю. (Смотри ниже в главе дополнительной, приложение 5-е под буквой Д).

§ 10. Само собой разумеется, что все подобного рода поучения священник может сокращать или расширять, по своему усмотрению, смотря по количеству времени, находящегося в его распоряжении для их произношения, или по качеству грехов, особенно заметных, или выдающихся в его приходе. Посему, при чтении этих поучений, священник может об одних грехах, не столько известных между его слушателями, умалчивать, а о других, более известных, распространяться. В случае краткости времени, ничто не может мешать священнику соединить и по нескольку поучений вместе, располагая чтение их, сообразно продолжению времени говения, на три дня или четыре, и т. п. Но если, по каким либо причинам, священник не найдет возможным или удобным прочитывать эти поучения в церкви для говеющих, то он должен по крайней мере сам неотложно познакомиться, если не с ними, то с другими подобными пособиями, для соблюдения надлежащего порядка и систематичности в тех вопросах, которые каждый духовник должен предлагать на исповеди кающимся и которые, как увидим далее, составляют одну из важнейших принадлежностей исповеди, вследствие неумения исповедовать одних, или скрытности других, и т. п. (Сравн. ниже Отд. IV).

В качестве пособия для самих говеющих священники могут рекомендовать чтение следующих книг: «Исповедь кающегося грешника» Преосвящ. Порфирия, «Исповедь отроков и всех вообще», прот. Евг. Попова, «О говении по уставу церковному», и др.

С каким расположением сами священники должны приступать к совершению исповеди других? Обязательно ли нужно исполнять буквально все наставления касательно исповеди, излагаемые в чине исповедования? Может ли священник исповедовать кого во время богослужения? Можно ли исповедовать по нескольку человек вместе? Позволительно ли исповедовать мирян в алтаре у престола? О молитве: «Исповедуюся Господу Милосердому» употребляемой в некоторых местах на исповеди. О внешнем положении, какое исповедываюшиеся должны принимать во время исповеди пред священником. Нужно ли непременно покрывать епитрахилью кающихся во время исповеди? Может ли священник исповедовать сидя?

§ 11. Приемлющий человеческие помышления, по словам нашего православного требника, прежде всего сам должен быть благим образом для всех, хранить воздержание и быть смиренным и добродетельным, молясь на всякий час Богу, чтобы Он подал ему слово разума для исправления притекающих к нему. В особенности таковой должен в течение целого года поститься в среду и пяток (когда это полагается по уставу), как этого требуют божественные правила, чтобы он мог смело заставлять других делать то, что сам исполняет. Если же он сам невежда и невоздержен и сластолюбец, то как может учить других добродетели? Да и кто будет столь неразумен, что захочет послушать его, видя его бесчинником и пьяницей и учащим других не упиваться или исполнять другую какую либо добродетель, которой сам не творит. Ибо глаза вернее ушей, говорит Божественное писание. Потому каждый духовник (прежде чем приступить к исповеди других) должен внимать самому себе, ибо если погибнет одна овца, по нерадению его, от рук его взыщется… «Проклят бо, – говорит писание, – творяй дело Господне с небрежением» (Иерем. XLVIII, 10). И Василий Великий говорит: «Блюди, чтобы ты не убоялся человека в падении его и не предал Сына Божия в руки недостойным; не страшись никого от славных земли, и не причащай (в случае, конечно, надобности) доже носящего диадиму, поскольку божественные правила не повелевают недостойным причащаться; ибо сии последние как язычники вменяются. Если же они не обратятся, горе и им, и причащающим их. Блюди, говорить, аз вещи не имам, ты узриши. И только сие и подобно сохраняя, и прежде всего соблюдая неизменно церковные догматы спасешь себя и послушающих тебя» (Требн. о покаянии, предисловие).

«Если кто из священников дерзнет принимать помышления и исповедь (других) без повелительной (ставленной) грамоты от Епископа, то таковой должен быть наказан, как преступник Божественных правил, поскольку этим он не только губит самого себя, но и те, кои исповедывались у него, остаются не исповеданными», – по шестому правилу собора Карфагенского, и по сорок третьему того же собора» (Там же).

§ 12. Для надлежащей силы и спасительного действия исповеди, по учению нашей св. Церкви, необходимы главным образом искреннее исповедание со стороны кающегося, а со стороны священника чтение известных разрешительных молитв: «Господи Боже спасения рабов твоих и Господь и Бог нашъ I. X. благодатию и щедротами Своего человеколюбия...». (Догматич. Богослов, пр. Макария, Филарета, и др.) Тем не менее это никогда не может освобождать ни одного священника от исполнения и других обрядов и постановлений, предписываемых касательно надлежащего совершения исповеди, в требнике. В особенности это надо сказать прежде всего об известных молитвах перед исповедью: «Боже, Спасителю наш.... и Господи Иисусе Христе, Сыне Бога живаго...» Хотя молитвы эти и не относятся собственно к существу таинства покаяния, по каковой причине, между прочим, сама Новая Скрижаль об них замечает, что они читаются над кающимся, когда эти последние «сих молений себе потребуют» (Нов. Скрижаль ч. IV, гл. XXXVII), но по характеру своему и, в особенности вследствие установившегося обычая церковного, молитвы эти так тесно связаны у нас с «последованием тайны св. покаяния», что оставлять их священник может только в крайней надобности, напр. при исповеди смертельно больного и т. п. Напротив того, исповедовать здоровых, в особенности во время говения, без чтения означенных молитв, ни один священник не должен. Таким же образом должны смотреть священники и на другие постановления, налагаемые касательно исповеди в Требнике. И если нужда или явная необходимость заставляет кого либо из них сокращать чинопоследование исповеди, изложенное в требнике, то каждый должен делать это со всей возможной осторожностью, чтобы удалением от чина церковного не произвести соблазна в народе и не нарушить благочиния церковного, составляющего основу всякаго чина и молитвословия в церкви христианской.

Само собой разумеется, что излагать, например, вопросы на исповеди не буквально по требнику, а своими словами, или прибегать в этом случае к другим руководствам, а равно также и давать кающимся другие, более подходящие наставления сравнительно с наставлениями, изложенными в Требнике, ничто не может и препятствовать никому из священников, и каждый из них может действовать в этом случае, по своему усмотрению, применяясь, главным образом, к нуждам духовных чад своих.

§ 13. В уставе церковном для исповеди не назначается какого либо строго определенного времени, подобно некоторым другим таинствам. Поэтому больные, например, могут исповедоваться у нас и исповедаются во всякое время дня и ночи. Но при исповеди говеющих священники должны наблюдать, чтобы кающиеся исповедовались не иначе, как по истечении определенного срока говения, и при том, по возможности, не задолго до своего причащения Св. Тайнам (Сравн. выше, отд. II, § 8). Кроме этого, во избежание беспорядка при отправлении богослужения, священники должны, по возможности, не принимать на исповедь, как это бывает иногда, наприм. при отправлении утрени или на часах, и т. п. В случае, когда это оказывается нужным вследствие неотложной надобности, то исповедовать других во время богослужения можно представлять по преимуществу только священникам, не участвующим в отправлении оного. Что до священников служащих, то таковые, в случае особенной необходимости, могут принимать на исповедь только на часах, во время чтения кафизм, или между проскомидией и началом литургии оглашенных; но принимать в другое время, особенно на литургии не только полной, но и преждеосвященной, не должно.

§ 14. Некоторые священники для сокращения времени принимают на исповедь, особенно детей, по нескольку человек разом. Это ни с чем не сообразно и может сопровождаться самими вредными следствиями для исповедывающихся. Ибо возможно ли, что бы даже дети могли признаваться откровенно в чем либо пред священником в присутствии других? Подобного рода исповедь может с самых ран них лет воспитывать в человеке скрытность пред священником и располагать к утайке таких грехов, в которых бы иной исповедался наедине с полной откровенностью и чистосердечием. Не говорим уже о том, что при такой совместной исповеди священник не может давать ни каких-либо особых вопросов, ни надлежащих советов, наставлений и предостережений кающимся и т. п. Потому справедливо древнее правило замечает, что «это несть святыя кафолическия Церкве обычай, но чуждый и растленный, паче же еретический», и о священниках, так исповедующих, прямо постановляется: «да никако же всех вкупе исповедати дерзают» (Тр. П. Могилы о покаянии стр. 345 – 346).

§ 15. Если причиной такого беспорядка (см. выше § 14), как это всего чаще случается, бывает то, что священнику не всегда возможно справиться вовремя с множеством говеющих, то в таком случае каждый священник всего лучше может поступить следующим образом: вместо того, чтобы откладывать совершение исповеди, как это принято по обычаю, до последнего дня, священник может начинать исповедовать говеющих за несколько дней до их причащения, внушая всем им, что христиане, опасающиеся исповедоваться за несколько дней до их причащения, обнаруживают крайнюю леность и нежелание бороться с греховными своими привычками, когда даже один или два дня не могут сохранить себя в надлежащем христианском настроении, свойственном истинному последователю и слуге Христову (о должност. пресвит. приходов., стр. 102, § 100). Кроме сего известно, что в случае, если бы кому из кающихся пришлось впасть в какой либо грех в промежуток между исповедью и причащением, то таковым не запрещается снова исповедоваться пред причащением Св. Тайн, по крайней мере в этом одном грехе (Сравн. ниже отд. IX, §§ 67, 68).

§ 16. У некоторых священников есть обычай принимать на исповедь, особенно лиц из высшего сословия, в алтаре и даже у св. престола. Это не имеет надлежащего основания. Ибо по уставу мирянам даже вход в алтарь вообще у нас запрещается (Лаодик. собор пр. 19; 17 Вселенск. соб. пр. 69; Новокан. при б. треб, пр. 66). Тем менее при этом они могут приближаться когда либо ко св. Престолу без особенной крайней надобности (Сравн. От. прич. Отд. 17, § 96). Исповедоваться у престола могут разве одни только духовные лица, т. е. священники и диаконы, и то, разумеется, с надлежащим вниманием и благоговением, подобающим святыне, и ее высокому значению и положению в церкви Христианской. К тому же, исповедывая одних в алтаре, а других вне оного, священник чрез это явно будет высказывать лицеприятие, которое особенно неуместно в деле исповеди, как на нелицеприятном суде Божием, и можно опасаться, что этим духовник может даже возбудить ропот в среде своих духовных чад, а в иных и другие неуместные чувства, как напр. горделивое сознание собственного достоинства в высших, или же чувство зависти и горького принижения в низших, и т. п.

§ 17. Есть обычай у некоторых, особенно старых священников западного края России, заставлять исповедывающихся произносить перед исповедью известную молитву: «Исповедаюся Господу Богу Всемогущему, Пречистой Деве Марии и т. д.» Этой молитвы нет в нынешних ваших богослужебных книгах, и в настоящем своем виде (Исповедуюся Господу Богу Вседержителю, и Преблагословенной Приснодеве, Марии Богородице, всем небесным силам и всем святым, и тебе, отче честный, всех грехов моих, их же зле содеях мыслию, словом, делом и всеми моими чувствы) она указывается только в требнике П. Могилы ( ч.1 стр. 352). Без сомнения, отсюда уже с разными изменениями и дополнениями она перешла и в униатские богослужебные книги, а затем вообще в практику церкви западно-русской. Трудно решить, была ли эта молитва в употреблении у православных до Могилы (в половине XVII в.) Но что касается первоначального подлинника ее, то таковой без труда отыскивается почти буквально в чине литургии церкви западной (о происхож. и состав. р. католич. литургии И. Бобровницкого) и в латинском чине покаяния («О богослуж. 3. Ц.» Серединск. стр. 139). Потому употреблять эту форму в Церкви православной не только нет надобности, но и не согласно с учением ее о принесении покаяния только пред Господом Иисусом, а отнюдь не пред святыми, и об отпущении грехов только в силу заслуг Христовых, а не по заслугам святых, как учит церковь Римская. К чести, впрочем, более опытных православных священников западного края России, надо заметить, что многие из них уже давно стараются выводить эту молитву из употребления, и если чего можно желать от них в этом случае, то разве надлежащего благоразумия и осторожности, чтобы крутыми или неожиданными мерами против старинного обычая не произвести соблазна в народе, который сколько нам известно, во многих местах, так свыкся с этой молитвой, что готов без нее считать свою исповедь неполной и даже не совершенной.

§ 18. В разных местах нашего отечества существуют, разные обычаи касательно того положения или внешнего вида, в коем исповедывающиеся должны находиться пред священником во время исповеди. В некоторых местах, особенно на западе России, исповедывающиеся становятся на колени пред аналоем, у которого исповедывает священник и, наклонив голову под епитрахилью, смиренно высказывают пред ним свои согрешения. В других местах исповедывающиеся не становятся на колени, но только благоговейно преклоняются под епитрахилью. Такие обычаи, без сомнения, не лишены смысла и, как наглядное выражение смирения и сердечного сокрушения со стороны кающихся, могут быть терпимы, особенно там, где они укоренились вследствие давней практики, хотя нельзя не заметить, что обычай стоять на коленях во время исповеди не есть обычай древне-православный, а скорее наследие церкви западной римско-католической (О богослуж. 3. Ц., Т. Серединск. отд. 1, стр. 138). Всего же лучше в этом отношении обычай, соблюдаемый в Великороссии и во многих местах Малороссии, и вообще в церкви православной на востоке, где кающиеся исповедываются обыкновенно, стоя лицом к лицу пред священником или взирая благоговейно на икону; пред которой исповедываются. Ибо в этом случае всего удобнее дается священнику возможность по внешнему виду приблизительно вернее судить о внутреннем состоянии грешника и соответственно этому давать ему разные наставления, внушения или духовные наказания. А потому обычай этот всего более и должен быть поддерживаем православными священниками, тем более, что он заповедуется и древними правилами, которые об этом говорят следующее: «Каяйся же восстав, и яко осужденник стоя… в глубоцем смирении, аще же мощно, и со слезами исповеует грехи свои пред священником».... и т. д. (Требн. П. Могилы, ч. 1, стр. 350 – 351).

При этом в Требнике есть наставление, что к слушанию разрешительной молитвы исповедывающиеся должны пасть лицом на землю. Но как это не всегда соблюдается в настоящее время, то священники должны наблюдать, чтобы кающиеся в этом случае хоть пониже наклоняли свои головы для выражения своей покорности и Богопочтения.

§ 19. Обыкновенно там, где кающиеся исповедываются под епитрахилью, священник по окончании исповеди возлагает правую руку свою поверх епитрахили над головой исповедывающегося и, знаменовав его крестным знамением, читает разрешительную молитву и отпускает его по обычаю. Обычай сей имеет свой смысл, так как епитрахиль служит вообще как бы проводником благодати Божией от священника на душу кающегося, а потому и те, которые исповедывают, не покрывая кающихся епитрахилью во время исповеди, должны также возлагать оную на их головы по окончании исповеди, и только после этого разрешать их, по издревле принятому обычаю церкви православной.

§ 20. Что до того положения, какое сами священники должны иметь во время совершения исповеди, то по высоте таинства и его значению в церкви христианской, его также следует совершать стоя, как и другие таинства. Но как при этом священникам, особенно напр. во время говений, приходится нередко исповедовать не десятки, а сотни кающихся, то в случае крайней и естественной усталости, у нас издревле допускается исповедовать священникам и сидя. Петр Могила старается даже осмыслить этот обычай, разъясняя, что священник, так сказать, должен даже сидеть во время исповедания «якоже Божий судья»... (Требн. П. Могилы ч. 1, стр. 351). Исключение из этого должно составлять только чтение разрешительной молитвы, которую священник должен всякий раз произносить, «вставши со всяким вниманием и тоюжде верою, имея волю мысли сопряженную, еже по данной ему власти разрешати от всех грехов кающагося»... и т. д. (Требн. Могилы ч. 1, стр. 355)

Некоторые литургисты советуют при этом, что при чтении разрешительной молитвы священник должен, по возможности, соблюдать три тона: «Сначала – умоляющий Бога и обнадеживающий исповедника (благодатию и щедротами да простит ти), потом выражающий смирение за самого себя, (и аз недостойный иерей или протоиерей ) и, наконец, показывающий власть, достоинство, полную уверенность и радость за другого (властию Его лишь данною прощаю и разрешаю, и т.д.).... Не совсем правильно также поступают те из священников, которые так или иначе не допускают исповедников к целованию своей руки после исповеди. Напротив, исповедникам всего приличнее выражать свое смирение в этом случае целованием руки у духовного отца своего, и священники, понимающие свое положение, должны даже по возможности побуждать кающихся к этому (См. по Пастырск. Богосл. письмо. прот. Евг. Попова, ч. III, стр. 77, 78).

Об отпуске на исповееди, см. ниже: глава Дополнительн. приложение под буквой Ж. Сравн. к этому об Испов. отд. VIII, § 71.

Всегда ли непременно священники должны предлагать вопросы кающимся на исповеди? В каких случаях священники должны останавливать кающихся, когда эти последние сами исповедываются, не заставляя священника предлагать им вопросы? Какие вопросы должны предлагать священники тем кающимся, которые не умеют или не хотят сами исповедоваться без вопросов. О необходимости расспрашивания у кающихся о таких грехах, которые находятся в связи с грехами, ими исповедуемыми, также о дознании степени и важности грехов, ими сделанных, и о внутреннем расположении, в каком находились кающиеся при совершении известных грехов, и о грехах, противных обязанностям службы, звания и состояния кающихся. Какие в особенности вопросы священники должны предлагать кающимся по окончании исповеди?

§ 21. В большинстве случаев у нас существует убеждение, и при том не только у кающихся, но и между священниками, что исповедь должна быть совершаема не иначе как при помощи вопросов, которые священники должны предлагать кающимся. Это не совсем правильно. Напротив, когда исповедающийся чистосердечно с надлежащим сокрушением раскрывает свои греховные чувства и действия пред священником, то сей последний может и не перерывать кающегося своими вопросами, пока тот не выскажет всего, что у него на душе, чтобы лишними вопросами не развлекать внимания у кающегося и не расстраивать того порядка, какой он сам избрал себе для более удобного исповедания. Не менее того необходимо, чтобы священник при этом со своей стороны также не выражал какой либо нетерпеливости, в особенности когда кающийся станет долго раскрывать историю своей греховной жизни, или изумления, когда бы тот сообщил о каком либо грехе тяжком и т. п.

Случается нередко, что иные, для облегчения памяти при исповеди, приносят с собой на исповедь особые записки и по ним раскрывают свое душевное состояние и свои грехи пред священником. Священники должны относиться к таким запискам с особенной осторожностью, тем более, что записки эти в большинстве случаев показывают, что в кающемся есть желание сделать исповедь подробной, но не достает в нем сокрушения сердечного. О каком грехе болит душа, того кающийся не забудет и для памяти не нуждается, чтобы заносить его на записку. Само собой разумеется, что когда кающийся сказывает свои грехи по записке, то эта последняя должна быть тут же уничтожаема после исповеди, чтобы не подать повода к какому либо соблазну или не произвести недоразумения.

§ 22. Впрочем, бывают случаи, когда священник должен благоразумно и останавливать кающихся и тогда, когда они сами пожелают или начнут исповедоваться без вопросов (сравн. выше § 21). В особенности это необходимо в тех случаях, когда бы, например, кающийся начал говорить о таких предметах, которые к исповеди вовсе не относятся, как это особенно случается при исповеди молодых девиц, или когда бы кающийся захотел назвать соучастника в своем грехе, или высказывать такие обстоятельства, по которым можно было бы узнать этого соучастника. Таким же образом нужно бывает серьезное вразумление кающимся со стороны священника, если бы священник заметил, что кто нибудь из них стал бы с любовью вспоминать о каком либо грехе или с самоуслаждением описывать преступные сладости порока, или вместо исповеди во грехах стал бы выставлять на вид свои добродетели, и т. п. Сюда же должно отнести и те случаи, когда бы духовник заметил, что в избранном кающимся порядке исповедания проглядывают ухищрения лукавой совести, что кающийся не желает раскрыть каких либо сторон греха, или старается обойти какие либо обстоятельства и частности его, и т. д.

§ 23. Когда же пришедший на исповедь сам не захочет или не сумеет, как должно, раскрыть грехи свои пред священником, то последний должен сам испытывать совесть кающегося вопросами (О должн. пресвит. приходск. стр. 103, § 101). Но какие именно вопросы надобно предлагать кающимся, или в каких грехах их испытывать, на это нельзя отвечать со всей точностью. Здесь все должно зависеть от опытности и благоразумия священника, который всегда только должен помнить, что своими вопросами он обязан вспомоществовать сознаваться в грехах своих всем, имеющим нужду в подобном вспомоществовании, чтобы таким образом привести каждого к раскаянию истинно христианскому, полному, искреннему и всестороннему (Требн. П. Могилы, ч. 1, стр. 349 – 350).

§ 24. В частности, если бы кающийся начал обозначать грехи свои понятиями и словами слишком общими и неопределенными, когда, например, вместо того, чтобы назвать какой либо грех, противный седьмой заповеди его настоящим именем, стал говорить: «Я нарушил семейные обязанности», или «Согрешил против такой то заповеди» и т. п., то священник должен посредством вопросов испытать от такового о самых видах его грехов, пока он не назовет, по возможности, с точностью своих грехов. Впрочем, при этом священник должен больше обращать внимание на искренность и силу раскаяния в исповедывающемся, чем неотчетливость самой исповеди. Бывает, что кающийся от стыда и смущения не находит в себе достаточно сил, чтобы с надлежащей отчетливостью и подробностью исповедать свой грех, а подчас даже не умеет назвать его своим именем, хотя и дает ясно понять священнику, в чем состоит он. Бывает и так, что человек спокойно, отчетливо рассказывает самые тяжкие преступления свои, не обнаруживая ни стыда ни раскаяния. Само собой разумеется, что последний несравненно меньше заслуживает разрешения, чем первый.

§ 25. За этим известно, что между многими грехами есть известная внутренняя связь, так что одни грехи служат для других началом, поводом или побуждением (напр. расточительность и мотовство нередко ведут к воровству), другие следуют за предыдущими грехами, как их неизбежные спутники (как напр. распутная жизнь мужа или жены нередко происходит вследствие семейных раздоров или несогласия между супругами в т. п.). Вследствие этого, для того, чтобы привести кающихся в полное раскаяние, священник должен спрашивать его о тех грехах, которые с грехами, от него исповеданными, находятся в сродстве или ближайшей нравственной связи и соприкосновении, и таким образом еще более уясняют нравственное состояние и положение грешника, дабы потом действовать благоразумно и вполне целесообразно при его разрешении, или назначить ему епитимью, вполне соответствующую вине и ее значению в нравственной жизни человека.

§ 26. Для надлежащей полноты исповеди священник может разузнавать, посредством вопросов у кающихся, также и об обстоятельствах, сопровождающих известное греховное действие, которые могут увеличивать или уменьшать тяжесть греха, а также и о самих расположениях сердечных, с какими грешил кающийся, например: совершен ли кем известный проступок в пылу страсти, мгновенно, или же после долгого размышления, по известному, заранее обдуманному плану и т. п. Степень расположенности ко греху можно узнавать также и из того, совершен ли кем известный грех однажды, или повторялся несколько раз. Ибо, разумеется, навык ко греху, приобретенный вследствие его повторения, несравненно опаснее, чем грех, совершенный однажды. И потому обо всем этом священник также должен вопрошать кающихся, и только после этого давать им разрешение, внушение и назидание.

§ 27. В числе важнейших грехов, особенно в настоящее время, всего чаще случается также нарушение обязанностей звания и службы, вследствие чего нерадение, небрежность, леность в исполнении своих обязанностей, злоупотребления по службе, произвол, насилие, взяточничество суть явления почти обыкновенные в нашей жизни. И что еще хуже, эти и подобные им проступки так укоренились в нашем обществе, что большинство почти положительно не считает их грехами, а потому, само собой разумеется, и не признает нужным и признаваться в них на исповеди. Священники должны употреблять все свое старанье, чтобы исповедывающиеся у них служащие, чиновники военные и гражданские, и вообще всякие лица обязанные какой либо государственной, общественной или частной службой, кроме признания в общих, обычных грехах исповедовать также и в преступлениях и проступках, противных своему долгу и присяге. А это без сомнения, духовники могут достигать не иначе, как при посредстве благоразумных вопросов, указаний, разъяснений, и т. и.

§ 28. Наконец, когда исповедывающийся перестанет высказывать грехи свои, то священник может в заключение вопросить его: «Не помнит ли он еще чего либо? Или не чувствует ли за собой еще какого либо особого греха? Или не обличает ли его совесть еще в каком либо невысказанном проступке?» И если кающийся признается наконец, что он не знает ничего более, то священник должен дать ему соответствующее наставление, и затем разрешить и отпустить по обычаю (Сравн. Руков. для с. и 1860 г. Практич. наставления о совершении исповеди т. 1 стр. 63 – 69).

О чем священники не должны спрашивать на исповеди и каких грехов они должны касаться с крайней осторожностью? В каком виде и в какой системе всего лучше и удобнее предлагать вопросы на исповеди? Перечень вопросов, которые священник должен предлагать в частности исповедающимся: мирянам, лицам духовного звания и малолетник отрокам. В чем именно должна состоять сущность увещаний и наставлений, предлагаемых кающимся во время исповеди? Может ли священник во время исповеди вступать в какие либо споры с исповедывающимися или религиозные препирательства?

§ 29. И опыт и благоразумная осмотрительность могут указать много вопросов, которых священники должны избегать на исповеди. Таким образом прежде всего и более всего было бы противно святости таинства, если бы священник стал например спрашивать у кающихся о том, что прямо не относится к нравственной жизни человека, или относится только к праздному любопытству, или сплетничанию и т. п.

Вместе с этим благоразумие требует, чтобы священники избегали подробно расспрашивать у кающихся и о таких грехах, воспоминание о которых может вредно действовать на ум, сердце или воображение человека, каковы в особенности например грехи против седьмой или десятой заповеди. Сюда же, наконец, надобно отнести и те вопросы, которые могли бы познакомить неопытных с грехами им неведомыми. Такого рода осмотрительность священники должны особенно наблюдать при исповеди детей, или при спрашивании о грехах плотской нечистоты и т. п. Вместо этого благоразумнее в подобных обстоятельствах предоставлять исповедание свободному произволению и самосознанию кающихся, и только потом, уже в случае надобности, с осторожностью наводить их на известные ответы, всего лучше не называя даже того или другого греха по имени. А в крайних случаях лучше даже иногда предоставить некоторым, особенно детям, не высказывать того или другого греха по всей подробности, чем неосторожным вопросом или указанием подвергать кого либо из них опасности научиться на исповеди чему такому, чего он вовсе не знал по своей простоте или неопытности (О должност. пресвит. приходск. стр. 133. § 101).

§ 30. Все вопросы предлагаемые на исповеди кающимся со стороны священника, должны быть всегда проникнуты кротостью и искренней любовью, единственно достойными служителей вечной любви и свойственными тем, кои не только называются, но пи должны быть отцами духовными в собственном смысле этого слова. Грубая, нелюбовная беседа, строгий тон, жесткая и суровая речь священника могут только огорчать кающихся и удерживать их от надлежащего раскаяния, иногда даже против воли и намерения сих последних, тогда как, напротив, вопросы, предлагаемые от священника с истинно-братской любовью и христианской кротостью, всегда трогают исповедающихся и возбуждают в них расположение к откровенности и чистосердечию иногда такому, о котором иные вовсе и не думают. Особенно тихо, ласково и снисходительно священник должен обращаться с людьми страшливыми, робкими и стыдливыми, которые иногда запугиваются от одного неосторожного слова, а тем более, конечно, не могут выносить никакой грубости и невнимания (О должност. пресвит. приход. стр. 130, § 103).

§ 31. Что касается до формы или способа изложения вопросов, какие священники должны предлагать кающимся на исповеди, то эти вопросы большей частью принято излагать вообще в следующих словах или выражениях.

1. Веруешь ли ты в Господа Бога и святую Его Церковь?

2. Согрешил ли ты пред Господом и сознаешь ли свою греховность?

3. Раскаиваешься ли во грехах своих и сожалеешь ли об них?

4. Не совершил ли особенно тяжких грехов?

5. Имеешь ли твердое намерение и решимость исправиться?

6. Уверен ли в Божьем милосердии и надеешься ли на прощение грехов?

В заключение священник должен в самых коротких словах внушить исповедывающемуся необходимость исправления: «Помни же, – может сказать он ему, – что ты дал Господу обещание исправиться и постарайся его исполнить, а иначе достигнет тебя гнев и суд Божий», и затем разрешить и отпустить его, по обычаю.

И эти вопросы действительно как нельзя более уместны особенно в тех случаях, когда священнику по какой либо надобности приходится совершать исповедь «вкратце», например при исповеди тяжко больных и т. п.

Но если священник захочет или найдет необходимым исповедывать кого либо подробнее и обстоятельнее, как например во время говения, то для этого ему надобно предлагать кающимся и вопросы более подробные и обстоятельные, которые мы и излагаем тут же, разделив их, соответственно их сущности и назначению, на три разряда. 1) вопросы исповедывающимся вообще, 2) вопросы священнослужителям и 3) вопросы исповедывающимся детям.

§ 32. Таким образом, следуя требованиям живого опыта и отчасти готовым руководствам по этому предмету, священники при исповеди исповедывающихся вообще могут и должны обращать внимание на следующие вопросы:

I. По первой заповеди.

1.Скажите мне, тем ли вы пришли на исповедь, чтобы действительно очиститься от грехов своих, или чтобы только соблюсти введенный порядок?

2. Точно ли искренно жалеете о соделанных вами грехах и чистосердечно ли в них раскаиваетесь?

3.Надеетесь ли в них получить от Бога прощение?

4. Что со своей стороны почитаете нужным для получения сего прощения.

5.(Людям высоко образованным) По каким правилам вы различаете грехи от добрых дел; на основании ли слова Божия и заповедей Господних, или на собственном вашем разумении?

6.Веруете ли в Бога так, как верует и веровать нас учит святая наша Церковь?

7. Не имеете ли каких произвольных сомнений касательно ее учения, таинств, священнослужения и обрядов, и не держитесь ли тайно какого раскола?

8.Почитаете ли св. ангелов, святых угодников, особливо Божию Матерь, своими пред Богом ходатаями и обращаетесь ли к ним с молитвой?

9.Не призывали ли когда на помощь злых духов, не делали ли заклинаний, не советовались ли с ворожеями и волхвами, не верили ли снам, гаданиям, встречам и другим приметам?

10. Стараетесь ли поучаться истинам веры и закону Божию, читаете ли книги Священного Писания и другие книги, относящиеся к вероучению и нравоучению христианскому?

11.Не любите ли исключительно читать одни книги, противные учению веры и добрым нравам или заниматься подобного рода разговорами?

12. Не любите ли вы кого о чего нибудь более Бога и готовы ли для исполнения святой воли Божией жертвовать всем мирским и самим собою?

13. Не надеетесь ли на кого или на что нибудь более, чем на Бога, или забывая самого Бога? Не страдаете ли человекоугодничеством?

14. Не отвергали ли когда явной истины, особливо касающейся веры, и не утверждали ли чего против совести?

15. Не отчаиваетесь ли в милосердии Божием?

16. Не надеетесь ли спастись сами собой без содействия благодати Божией?

17. Не надеетесь ли на благость Божию без всякого со стороны своей содействия?

18. Прибегаете ли всегда с молитвой к Богу и во всем ли предаете себя святой Его воле?

19. Благодарите ли Его за все от чистого сердца, не ропщете ли иногда за что, и не предаетесь ли отчаянью, когда Бог попускает на вас какие либо бедствия или испытания?

II. Вторая заповедь.

1. Не почитаете ли за Бога каких либо изображений (напр. св. икон) и др. вещей?

2. Не ставите ли в мыслях своих храмов Божиих наравне с обыкновенными домами и не пренебрегаете ли ими.

3. Не считаете ли идолопоклонством поклонение пред святыми иконами, мощами и оказываете ли им должное почтение?

4. Имеете ли в доме священные иконы Господа И. Христа, также угодников Его, и носите ли на себе святое знамение креста Господня, и стараетесь ли правильно изображать на себе крест Господень?

5. Не носите ли на себе и не держите ли в доме каких вещей, наговоренных ворожеями?

6. Часто ли причащаетесь Св. Таин и с должным ли всегда приготовлением?

7. Не пренебрегаете ли святой водой, держите ли ее у себя, окропляете ли ею себя и дом весь, и вкушаете ли ее с чистой верой?

8. Не предаетесь ли любостяжанию, чревоугодию или лакомству, объядению, пьянству, а также тщеславию и гордости?

9. Всегда ли душа ваша проникнута христианским смирением и стараетесь ли вы, по возможности, совершать добрые дела свои в тайне?

III. Третья заповедь.

1. Не клялись ли именем Божиим во лжи?

2. Не клянетесь ли каким другим образом часто, напр. именем святых, душой своей, жизнью и здоровьем?

3 Не нарушали ли какой клятвы и присяги и не давали ли какого либо обета Богу и Святым Его, который еще не исполнен вами?

4. Не употребляли ли в клятве и присяге хитрости и уловок, разумея в мыслях другое, нежели что говорили словами и что от вас требовалось?

5. Не принуждали ли кого к божбе и клятве по напрасну и в безделке?

6.Не нарушали ли обещания, данного человеку именем Бога или Святых Его?

7. Не скрывали ли истины пред судом, начальством или родителями особенно, когда этого требовали под присягой и целованием креста Господня?

8. Не утаивали ли чего на исповеди от отца духовного или не пересказывали ли чего ложного?

9. Не употребляли ли имени Божия слишком часто, без нужды и без должного к нему благоговения, особливо в шутках, дурных сказках и песнях?

10. Не употребляете ли также в подобных случаях имени Божией Матери, святых Ангелов и угодников Божиих?

11. Не призывали ли Бога, а также и святых Его на помощь в худых делах и забавах?

12. Не надсмехались ли когда над священными предметами и не обращали ли их когда в шутку и поругание?

13 Всегда ли с должным вниманием приготовлялись к исповеди и Св. Причастию?

IV. Четвертая заповедь.

1.Не нарушаете ли святости воскресных и праздничных дней мирскими делами без крайней надобности, также пирами, играми и зрелищами?

2. Ходите ли в эти дни в церковь, употребляете ли их, и вообще свободное от дел время, на чтение священных книг, на молитву и духовные размышления?

3. В церкви, во время отправления службы Божией, особливо литургии, не занимаетесь ли разговорами, или мыслями о мирских вещах в другими неблагоприятными действиями?

4. Не ходите ли в церковь поневоле, или из одного любопытства, а не из сердечного желания участвовать в общей христиан молитве и сподобиться благодати Божией?

5.Наблюдаете ли определенные церковью посты и в определенные дни?

6. Исполняете ли посты, молитвы и поклоны, возложенные на вас отцом духовным?

7. Заботитесь ли по мере сил своих и средств о благоукрашении храмов Божиих, о поддержании часовен и пр.? Посещаете ли по праздникам больных и заключенных в темницах и исполняете ли другие дела по заповеди Господней?

V. Пятая заповедь.

1. Не оказывали ля когда грубости против своих родителей, не обманывали ли их, не бранили ли за глаза, не били ли их, охотно ли все делали, что они приказывали, и молились ли за них Богу (как при жизни, так и по смерти их)?

2. Не имеете ли ненависти или зависти к кому из своих родственников?

3. Не имеете ли ненависти или зависти к собственным детям и не делаете ли несправедливо между ними различия и предпочтения?

4. Воспитываете ли их в законе и страхе Божием, учите ли чему полезному, или, напротив, не радеете об их обучении и воспитании?

5. Не поступаете ли с ними жестоко, не делаете ли поблажки и не подаете ли повода к их развращению своим примером, или разговорами?

6. Не поступаете ли слишком жестоко со своими слугами, учите ли их добру, не заставляете ли делать что либо противное закону Божию и не подаете ли им повода к худому? Отпускаете ли вы их церковь по праздникам?

7. Не имеете ли ненависти, зависти, гордости и ненависти и неповиновения против своих наставников, начальников, отцов духовных и не поносите ли их?

8. Любите ли, как должно, свое отечество, не изменяете ли ему в чем ради своей корысти или в пользу других?

9. Молитесь ли Господу Богу о сохранении здравия и продолжении жизни Государя и всего Его дома, о ниспослании Ему всех благ, также и о всех имеющих власть, и о благоденствии всего народа и отечества?

10. Не делали ли в угодность родителей или начальников чего противного заповедям Божиим?

11. Не презираете ли церковь Христову и не поносите ли ее учреждений и служителей?

12. Молитесь ли за умерших сродников, друзей и знакомых ваших?

VI. Шестая заповедь

1. Не умертвили ли кого волею, каким либо орудием, рукой, отравой о пр.?

2. Не содействовали ли к ускорению чьей смерти, подвергая его опасным случаям, или в болезни, или изнуряя его трудами и побоями?

3. Не доводили ли кого до самоубийства гонениями и притеснениями?

4. Не притесняли ли вдов и сирот и вообще людей бедных, слабых и беспомощных?

5. Не изувечили ли кого и не изуродовали ли кого побоями?

6. Не били ли кого без всякого права, или наказывая кого по праву, не делали ли того по злости и с излишней жестокостью?

7. Не вызывали ли кого на поединок? Или не подстрекали ли кого к убийству, драке и поединку?

8. Не подстрекали ли кого к самоубийству, или вообще к делам опасным для его жизни и здоровья?

9. Не склоняли ли кого к отступлению от веры к расколу или другому какому греху? И не посеваете ли раздора между ближними?

10. Не упустили ли случая отвлечь другого от убийства, или самоубийства, вообще от повреждения чьего либо здоровья и прекращения жизни?

11. Не имеете ли вообще расположения к гневу, ссоре, драке, буйству и желанию мстить?

12. Не убиваете ли без нужды животных и не любите ли их мучить?

13. Не убиваете ли своего здоровья излишними трудами или праздностью, негой, пьянством, роскошью, сладострастьем, или другим чем?

14. Не оскорбляете ли других грубыми словами, нечестивыми ругательствами и проклятиями?

15. Не клянете ли детей своих?

16. Не изнуряете ли работников и слуг своих излишней работой, не обижаете ли их одеждой, пищей, а особливо платой (что есть смертный грех пред Богом)?

VII. Седьмая заповедь.

1. Не изменили ли верности и любви супружеской?

2.В безбрачном состоянии храните ли себя в девстве и целомудрии?

3. Не склоняли ли других к, греху, как-то: не соблазняли ли и не развратили ли девицы, особенно обещанием жениться на ней, или честной вдовы, не сманили ли жены от мужа, или не расстроили ли где семейного союза, и вообще не любители ли прельщать собою женского пола?

4. (Женщине) Не развратили ли невинного отрока, не расстроили ли мужа с женой, и не стараетесь ли прельщать других собой?

5. Не допустили ли собственной жены, собственного мужа до распутства потворством, или худым своим поведением?

6. Не помогали ли другим к удовлетворению плотской похоти?

7. Не совершали ли малакии или не разрушили ли своей жизни и здоровья тайным грехом рукоблудия?

8. Не читаете ли книг, воспаляющих воображение и вызывающих греховные помыслы, также не позволяете ли себе с другими, или другим с собой, слишком вольного обращения, поцелуев, обниманий и нечистых похотных осязаний?

9. Ни ругаетесь ли, особенно при детях, скверноматерными словами?

10. Не предаетесь ли роскоши, праздности, гульбе, и не посещаете ли соблазнительных зрелищ и собраний?

VIII. Восьмая заповедь.

1. Не отняли ли у кого чего нибудь явно и насильно.

2. Не похитили ли чего у кого нибудь тайно и обманом при продаже, или излишним барышом, или скрытием недостатка в своем товаре, или при найме и покупке бессовестным выманиванием и удержанием платы, нарушением условия в купле и пр. ?

3. Не похитили ли денег, или каких вещей казенных, или общественных-мирских?

4. Но представляли ли подчиненных к наградам не по достоинству, но по родству, просьбам, за подарки, и не обходили ли достойных?

5. Не делали ли неправого, по родству, просьбам и за подарки, правым?

6. Не употребляли ли на свои нужды вещей церковных или казенных?

7. Не удерживали ли у себя найденных денег или вещей без объявлении о них?

8. Не отнимали ли чего у бедных людей и не брали ли чего с пожара?

9. Не принимали ли чего краденного, или не покупали ли оного, зная, что оно краденное?

10. Служа по найму, не ленитесь ли исполнять дел хозяйских?

11. Не опустили ли когда исполнять свою должность и службу, особливо притворяясь больным?

12. Не брали ли процентов выше положенных законами?

13. Не откладывали ли надолго уплатить долг, имея возможность уплатить его скоро?

14. (Поселянину). Не потравили ли нарочито своей скотиной чужого хлеба, луга, поля и проч.?

15. (Начальнику). Не лишили ли кого напрасно места по своей власти?

16. Не препятствовали ли кому в добром деле в частном ли то или общественном?

17. Не употребляли ли вещей понапрасну, хотя и собственных, на одну роскошь и тщеславие?

18. Предохраняете ли, когда можете, других от убытков, которых они не предвидят, и помогаете ли им в бедах, напр. при пожарах и проч.?

19. Подаете ли бедным милостыню? Заботитесь ли о больных и несчастных и вообще помогаете ли в нужде тем, кто нуждается в вашей помощи и кому помочь можете?

20. Стараетесь ли употреблять в пользу ближних данные вам от Бога таланты, как то: способствуете ли к их просвещению в истинной вере и законе Божием, к обращению заблудших на путь истины, к утешению в несчастьях и к поданию им полезных советов?

Прощаете ли обиды и молитесь ли о ближних и врагах своих, особливо умерших?

IX. Девятая заповедь.

1. Не клеветали ли на кого в суде, и перед начальством и родителями?

2. Не разгласили ли чужих пороков и не обесславили ли кого в публику?

3. Видя и слыша о грехах другого, озираетесь ли на собственную свою жизнь и молитесь ли Богу об избавлении себя от грехов?

4. Не имеете ли расположения подсматривать, подслушивать, наушничать?

5. Не любите ли слушать наговоры, и по ним судить о людях?

6. Не переносите ли вестей из дома в дом?

7. Не любите ли ссорить людей, наговаривая одному на другого?

8. Не любите ли пересмехать других, и толковать в худую сторону слова их и поступки?

9. Не любите ли другим льстить? В глаза их хвалить, а за глаза осуждать?

10. Не любите ли вообще празднословить?

11. Не выпускали ли в публику выдуманных, особливо вредных вестей?

12. Не открывали ли истины во вред другому из злости, когда сего не требовалось и на вас не лежала обязанность открыть оную?

13. Не притворствуете ли в своем поведении, делая добро пред людьми, а не по совести пред Богом?

14. Не почитаете ли и не называете ли чужих добрых дел худыми, напр. набожность – ханжеством, лицемерием, фарисейством, коварством и проч.?

X. Десятая заповедь.

1. Не завидуете ли кому в чем либо?

2. Не радуетесь ли несчастью другого?

3. Не желаете ли кому зла, болезни и смерти?

4. Не досадуете ли, видя другого в счастье?

5. Не презираете ли своих ближних и не считаете ли себя лучше и достойнее других?

6. Не домогаетесь ли усиленно почестей и других благ для себя от других, угодливости и лести?

7. Не извиняете ли, не оправдываете ли худых своих дел?

9. Стараетесь ли укрощать свои страсти и худые пожелания и каким образом?

10. Стараетесь ли избегать случаев и поводов ко греху?

XI. Заключительные вопросы.

1. Не состоите ли под запрещением прежнего отца духовного и исполняете ли епитимью, им назначенную?

2. Старались ли по мере сил своих оставить те грехи, в которых прежде каялись и в которых обещали исправиться?

3. Имеете ли сердечное желание и твердое намерение впредь не делать тех грехов, в которых теперь покаялись?

4. Не имеете ли еще каких особых грехов против любви к Богу, к ближнему и к самому себе? (Владимирск. Епарх. Ведом. 1873 г. №5).

§ 33. Что касается до исповеди священников, то кроме указанных выше (§ 32) общих вопросов духовники могут и должны еще спрашивать каждого из таковых:

1.Всегда ли имеешь в своих мыслях данную тобою пред Богом присягу, при вступлении в сан священника, и заботишься ли, как клятвенно ты обещал пред Богом, проходить священническое твое служение согласно со словом Божиим, с правилами церковными и указаниями начальства, и считаешь ли первым и главным твоим делом попечение о спасении душ, тебе вверенных?

2.Не отказывал ли находящимся в смертной опасности в исповеди, причастии или крещении, из опасения самому подвергнуться опасности? По твоему нерадению не умер ли больной без напутствия святыми тайнами или младенец без крещения?

3. Во время господствующей заразительной язвы всегда ли готов был, как добрый пастырь, положить душу за овец своих?

4. Не разрешил ли на исповеди и не допустил ли до причастия св. Таин тех, которые оказывались неверующими, упорными грешниками?

5.Не обличал ли в проповедях грехи чьи-либо так, что можно узнать в них лицо, о котором говорил?

6. Охраняешь ли вверенные твоему попечению души от всех ересей и расколов, и явным корыстолюбием и вымогательством не подал ли повода кому из твоих прихожан уклониться в раскол или ересь?

7.Стараешься ли заблуждающихся вразумлять и обращать на путь истины?

8.От твоего нерадения не происходят ли незнания веры и закостения во грехах в приходе твоем?

9.Не оставлял ли ты, но небрежению, в воскресные и праздничные дни прихожан твоих без поучения во храме?

10. Учение веры сам содержишь и другим преподаешь так ли, как учит святая Православная Церковь, и не дозволяешь ли себе в учении произвольных толкований и наставлений не по разуму Св. Отцов.

11.Не ищешь ли в твоем преподавании удовлетворения тщеславию, а не пользы ближнего?

12. Занимаешься ли чтением Св. Писания и Св. Отцов и других книг душеполезных?

13. На имеешь ли пристрастия к чтению книг, питающих только любопытство, и особенно развращающих сердце, ум и воображение?

14. Всегда ли совершаешь Богослужение таинства и со тщанием и благоговением? Помни, что проклят всяк творяй дело Божие с небрежением, и не торопишься ли при совершении их, без нужды и с нарушением благоговения и приличия? Читаешь ли положенные молитвы всегда с надлежащим вниманием?

15. Не вводил ли в Богослужение каких либо произвольных изменений?

16. Не совершил ли когда либо священнослужения в нетрезвом виде и когда именно?

17. Не преступал ли к Божественной литургии без надлежащего приготовления, редко очищая совесть исповедью и не возбуждая в себе сокрушения сердечного, особенно находясь в гневе, или другого приведя в гнев?

18. Всегда ли исполняешь молитвенные правила, назначенные церковью, пред служением литургии?

19. Со всем ли должным вниманием совершаешь заклинательные молитвы при крещении или не оставляешь ли их почему либо?

20. Не тяготился ли ты исповедью кающихся и не выражал ли ты этого им словом или видом своим?

21. Не нарушал ли тайны исповеди?

22. Не притеснял ли прихожан при исправлении треб, особенно за исповедь и причастие св. Тайн, вымогательством платы от них, и не отказывался ли безвозмездно преподать Св. Таинства бедным, не имеющим что либо дать? Или не отказывался ли без платы погребать бедных умерших?

23. Не выдумывал ли ложных чудес и видений?

24. Не ропщешь ли против властей, над тобою поставленных, и не злословишь ли их? А паче архиерея, не распространяешь ли худых слухов и не осуждаешь ли дел и распоряжений его и не стараешься ли как-нибудь вредить ему?

25. Ради чести или боязни или ради корысти и других нечистых видов, не нарушал ли своих обязанностей?

26. Стараешься ли в твоей жизни, в твоем семействе, в распоряжении твоими домашними делами устроить так, чтобы служить добрым примером для твоих прихожан?

27. Не любишь ли следовать в твоей жизни моде и пустым обычаям мирским?

28. Не имеешь ли пристрастия к играм и мирским зрелищам?

29. Не ходил ли без нужды в корчемницу?

30. Не внушал ли твоим прихожанам ложную присягу в пользу себя и других?

31. При исполнении особых поручений от начальства ты сохранял ли всегда тщание, верность и правдолюбие? И всемерно старался ли открывать, охранять и начальству представлять то, что справедливо и что к охранению общего и частного блага начальству знать нужно?

32. Церковные суммы не тратил ли на нужды свои или причта?

33. Не дозволил ли себе в храме худых ви ругательных слов в вообще неблагоговейного обращения со святыней храма и алтаря?

34. Не опускал ли без нужды Божественной службы в дни воскресные в праздничные?

35. Не подавал ли соблазна прихожанам пьянством и играми какими?

36. Не знаешь ли сам за собой какого либо греха против твоих священнических обязанностей? (Владим. Епарх. Вед. 1873 г.) Когда священник исповедывает своею собрата – священника же, то вместо «чадо» в разрешительной молитве он должен произносит, «брате», вместо же руки благословения употреблять взаимное целование рук.

§ 34. За сим относительно исповеди детей более опытные духовники рекомендуют наблюдать следующее: 1) как приходящих в первый раз к исповеди, так и вообще всех детей надобно приготовлять к принятию сего таинства с особенным тщанием, обучая их в предшествующие дни молитвам, коих они еще не знают, или изъясняя заповеди Божии, историю евангельскую и т. п., что могут делать пастыри и лично сами, или поручать это другим, способным к этому членам причта; 2) на исповеди принимать детей и обращаться с ними при исповеди с особенной пастырской любовью, кротостью и теплым участием, всемерно стараясь внушать им глубокое сердечное убеждение в той истине, что они в это время предстоят и исповедываются не им одним, а самому Господу Иисусу Христу, внемлющему их исповеди; малейшей раздражительности, нетерпеливости, строптивости, неуместных вообще при исповеди (сравн. выше, § 29), в особенности, не должны дозволять себе пастыри при исповеди детей; впрочем, при внушениях, делаемых детям на исповеди, должна быть избегаема и другая крайность – излишняя снисходительность, потворство детским грехам, к которым всем без исключения пастыри должны строго внушать отвращение и ненависть; 3) исповедуя детей, предлагать им вопросы, руководствуясь пастырским благоразумием и опытностью, именно о таких грехах, какие свойственны могут быть детям, по их возрасту, более или менее юному и незрелому, и по состоянию, не обременяя их спросом о том, что может быть чуждо их понятиям, впрочем так направляя свои вопросы, чтобы по возможности вызывать со стороны детей полную и всецело искреннюю откровенность, дабы на совести их не оставалось никакого неисповеданного греха; 4) где есть дети, обучающиеся в школах, там, само собою разумеется, они должны быть в особенности на виду у пастырей, чтобы они всенепременно были у исповеди и причащении в св. пост и готовились к сему неопустительно, ходя в течение недели в церковь на службы Божии. Удобно также могут быть на глазах у пастыря дети прихожан, живущих в самом селе при церкви или в ближайших деревнях. Что же касается до отдаленных от церкви селений, то пастырям рекомендуется отправляться в деревни самим во время великого поста, там совершать в наиболее удобных, чистых и просторных домах возможные службы – утрени, часы и вечерни, и вместе с тем приготовлять там к исповеди и исповедовать детей.

За сим, что касается в частности вопросов, которые священники должны предлагать детям по исповеди, то они примерно могут быть следующие:

После: «Се чадо Христос невидимо стоит»... священник пусть спрашивает:

Знаешь ли «Верую», «Отче наш» и 10-ть заповедей»?

Знаешь ли еще какие молитвы (в особенности молитву Иисусову: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго»? Молишься ли Богу утром и вечером, и призываешь ли Господа Бога с благоговением при начале всякого дела? Не произносишь ли имени Бога напрасно, небрежно, в шутках, особенно не подтверждал ли лжи своей божбой?

Не ленился ли в дни воскресные в праздничные ходить в церковь, и не проводишь ли дней этих грешнее, чем будние?

Почитаешь ли и не оскорблял ли чем либо своих родителей –непослушанием, прекословием? А также священников, наставников и вообще старших себя?

Не обидел ли кого в ссоре, драке и не зашиб ли кого? Не бил ли без причины животных? Не бранил ли кого особенно скверными словами?

Не ленишься ли учиться или вообще заниматься своими делами, и не любишь ли предаваться праздности?

Не украл ли, не затаил ли, или не отнял ли у кого какой вещи?

Не осуждал ли кого, или не говорил ли о ком неправды? Не лгал ли не обманывал ли?

Не завидовал ли кому в чем? Не желал ли кому какого зла? Не имеешь ли против кого злобы или ненависти?

Все это запрещал Господь Бог еще в ветхом завете, Господь Иисус Христос дал нам новые совершеннейшие заповеди. Он говорит: «Блаженны нищие духом…», т.е. смиренные сердцем. – А ты не любишь ли гордиться и хвалиться своими способностями, красотой или происхождением?

Спаситель учит: «Блаженны плачущие…, т. е. о грехах своих. А ты когда согрешал, сожалел ли об этом и желал ли скорее покаяться, чтобы более не повторять этого греха?

Господь нас учил быть кроткими.... А ты не бываешь ли гневлив, сердит и раздражителен?

«Блаженны алчущии и жаждущии правды...» А ты часто не думаешь о том, чтобы быть в числе оправданных Господом, стать некогда одесную Его? И стараешься ли для этого украсить себя добродетелями?

Помогаешь ли в чем нуждающимся, когда можешь?

Подаешь ли милостыню? Прислуживаешь ли больным, когда представляется случай? Бываешь ли ласков с низшими, утешаешь ли печальных, словом – стараешься ли быть милостивым, по заповеди Господа: «Блаженни милосивии, яки тии помиловании будут».

Господь сказал еще: «Блаженны миротворцы…» А ты прощал ли оскорблявших тебя и просил ли прощения у тех, кого сам обижал?

«Блаженни чистии сердцем…» А ты не допускал ли в сердце свое желаний срамных и не услаждался ли мыслями о срамных делах? Не совершал ли даже на деле какого либо страшного греха?

Не имеешь ли еще сам сказать чего, что тяготит твою совесть? Не стыдись и не бойся каяться, а стыдись грешить, и бойся на страшный суд явиться не раскаянным! Теперь судья Господь Иисус Христос – Судья милостивый, не желающий смерти грешника, но еже обратитися и живу быть ему. Скажи, же: не помнишь ли еще каких за собой грехов, о которых я не спрашивал?

Теперь благодари Господа, сподобившего тебя покаяться, и после этого старайся жить лучше прежнего, не повторяй прежних грехов, старайся не только не оскорблять Бога нарушением заповедей Господних грехами, но и угождать Богу, как только можешь делать, добрыми делами. (Наставления Антония Архиер. Казанского приходским пастырям касательно исповеди детей).

§ 35. Кто найдет неудобным исповедовать детей по способу вышеуказанному (§ 34), тот может предлагать им следующие вопросы:

I. «Молишься ли каждый день Богу, особенно утром и вечером, также перед начинанием всякого дела и перед обедом и ужином?»

II. «Почитаешь ли за грех бегать напрасно, без всякого дела, в вообще жить праздно, в постоянной разнеженности? И ходишь ли с охотой в церковь на Богослужение и проводишь ли, как должно, дни праздничные?»

III. «Почитаешь ли родителей своих и не оскорбляешь ли их чем и не противишься ли когда им»?

IV. «Учишься ли прилежно и слушаешься ли всегда своих наставников и исполняешь ли все их повеления?»

V. «Вообще относишься ли с надлежащим почтением старшим себя и обходишься ли учтиво, сообразно их достоинству и положению?»

VI. «Не упрямишься ли когда без нужды и не имеешь ли дурной привычки все ставить на своем и не исполнять ничьих приказаний?»

VII. «Не сердишься ли напрасно, или не бранишься ли и не ссоришься ли с другими, или других не доводишь ли до ссоры между собою?»

VIII. «Не привык ли лгать, не божишься ли напрасно и не стараешься ли обманывать кого при всяком случае?»

IX. «Не берешь ли чего когда без дозволения родителей и вообще не крадешь ли чего у кого либо?»

X. «Если бывают у тебя свои деньги, то не тратишь ли их без разбору на лакомства или на другие какие либо не нужные вещи ? Или не стараешься ли подражать старшим себя, исполняя, по примеру их, какие либо недобрые действия и поступки?»

XI. «Не ленишься ли вообще учиться какому либо ремеслу или науке, и приготовляешь ли себя к какой либо должности? и т. п. (сравн. чин исповед. отроком, издание Киево-Печерск. Лавры).

XII. «Не сделал ли ты чего-нибудь такого, чего не сделал бы или стыдился и боялся делать при свидетелях, особенно при родителях»?

XIII. «Если сделал, то что же это такое?» (Ср. Влад. Епapx. Вед. 1873 г. № 6).

§ 36. Что касается далее разного рода увещаний, внушений и наставлений, которые священники должны предлагать кающимся, по мере надобности, для их обращения, вразумления или ободрения, то само собою разумеется, что все эти увещания и наставления должны быть прежде всего сообразны всегда со степенью понятливости и душевными потребностями кающихся, их состоянием, образованностью и возрастом, также, по возможности, тверды, точны и исполнены силы и убеждения. Для этой цели, сообразно различным состояниям кающихся, книга о должностях пресвитеров приходских, в особенности рекомендует следующие увещания: во-первых, для грешников твердых и холодных сердцем: указание на секиру гнева Божия, лежащую при корени дерева бесплодного (Мф. 3: 10); на проклятие и посечение бесплодной смоковницы (Мф. 11:14. Лк. 13: 7); суд будущий и страшный для грешника (1Пет. 4: 17–18); лишение благ небесных, тяжесть и вечность геенских мучений, червь неусыпающий, и огнь во веки неугасимый. Сюда же можно отнести также и примеры падших ангелов, не сохранивших своей непорочности (2Пет. 2: 4), потоп всего мира, огнь Содома и Гоморы (там же 2: 5–6), поражение непослушных и роптавших на Бога Израильтян в пустыне, и различные постигавшие за это наказания (1Кор. 10: 5–11) и т. п. Наконец, сюда же надо присоединить также и страшный оный пример самого Споручника нашего Иисуса Христа, Который был предан не за свои грехи, а за наши, и умер на кресте, и тем, как в зеркале показал, что сделает праведный и нестерпимый гнев Божий со всеми грешниками нераскаянными (Кн. о должн. пр. приходск. стр. 134, 133, § 102).

§ 37. Если же, во-вторых (Ср. выше § 36) священник заметит, что кто- либо на исповеди будет выражать сомнения или отчаяние в помиловании Божием, то священник должен утешать таковых и укреплять бесконечным милосердием Божиим (Спр. 1, 23; 2, 11), неложными и данными от Бога с клятвой Его обещаниями, что Он не хочет смерти грешника (Иез. 33: 11). напоминанием, что для спасения грешников Он не пощадил даже Сына Своего Единородного (Ин. 3: 16), безмерной ценою крови Христовой, излиянной за всех (1Ин. 1:7; 2: 2), в коей мы имеем все избавление грехов и оставление их по богатству благодати Божией (Еф. 1: 7; Кол. 1: 14) Священник может утешать грешников и указанием также на примеры грешников помилованных, как напр. Давида, не смотря на его прелюбодеяние и убийство, Манассии, погрязшего было в идолопоклонстве и в других нечестиях, Петра, отвергшегося, Павла, бывшего гонителя, разбойника, покаявшегося на кресте и пр. и пр. (О долж. пресв. приход, стр. 136, § 103). Как в этом, так и в других случаях священник может также прибегать и к примерам из житий святых и писаний отеческих, для чего, конечно, все священники должны, по возможности, побольше и почаще читать Четьи-Минеи и прологи, также творения св. Отцов и учителей церкви, дабы всегда быть готовыми к ответу всякому вопрошающему словесе, и давать, кому следует, наставления и увещания с достоинством и со властью, подобающими их сану и положению.

§ 38. Нечего и говорить, конечно, что все увещания и наставления, предлагаемые от священников кающимся, должны быть всегда по преимуществу кратки, сильны и не многоречивы. Для много вещательных убеждений и наставлений на исповеди нет и не может быть ни времени, ни необходимости. Тем менее сообразно было бы с достоинством и характером исповеди, когда бы священник захотел во время исповеди вступать с кем либо в препирательства религиозные. Если бы например к священнику явился на исповедь человек неверующий или предубежденный против веры и нравственности, и заявил бы так или иначе желание спорить или разглагольствовать со священником во время исповеди, то духовник должен тут же, не медля, остановить его, примерно, хоть следующим простым вопросом: «Пришел ли он на исповедь каяться во грехах или только, чтобы похвалиться своим неверием и неуважением ко всему священному?» И если бы кто либо из исповедывающихся так или иначе дал почувствовать священнику, что он начинает свои разглагольствования ради этого последнего, то священник, если не найдется тут же краткими, но сильными вразумлениями склонить его к раскаянию в своем заблуждении, должен совсем отказаться от беседы с ним, а в крайнем случае, и от самой его исповеди и отпустить его от себя, предложив ему: «Не угодно ли ему раздуматься, или для беседы явиться к нему в дом?», и т. п. Но если бы кающийся, выражая свои сомнения или недоумения пред священником, явно дал почувствовать, что он именно исповедывается в них, как в действительных согрешениях, и вместе с этим, тут же скромно и благочестно заявил бы о желании своем получить от священника надлежащее наставление или вразумление, то священник должен наставить его по обычаю кратко во время исповеди. А чтобы не терять времени, может предложить ему потом прийти к себе на дом, и здесь уже на досуге побеседовать с ним, как следует, с надлежащей полнотой и вниманием.

Кого из кающихся священник должен разрешать безусловно, и кого нет? О разрешении кающихся, запрещенных от других священников. Особые замечания о принятии священниками к себе на исповедь говеющих из других приходов. О разрешении запрещенных в случае смертной опасности. Может ли священник требовать что-либо или вымогать от кающихся? Кому принадлежит право разрешать тех из кающихся, которые бы по какому-либо случаю были запрещены от какого-нибудь духовника неправильно? Необходимые замечания о так называемой одпустовой (в пределах западного края России) исповеди, и вообще об исповеди богомольцев на св. местах.

§ 39. Сила таинства покаяния, по учению христианскому, так велика, что никакой грех не превышает ее могущества (Ин. 20: 21–23. Сравн. преосвящ. Евсев. Беседы о семи спасительных таинствах, стр. 213). Потому духовник имеет право разрешать вообще всякого грешника. Но вместе с этим требуется, чтобы исповедающиеся сами деятельно участвовали в приятии разрешения, и потому, как замечает Петр Могила в своем требнике, каждый священник совместно с правом разрешения должен в то же время соединять также и строгое рассуждение: «Когда и кому подавать разрешение, или отказывать в оном, или отлагать его на другое время» и т. п. Соответственно сему, по учению нашей Церкви «священник не должен прежде всего разрешать, как недостойных сего божественного благодеяния: 1) тех, кто не показывает никакого сокрушения или жаления о грехах своих; 2) тех, которые не пожелают оставить ненависть или враждование с ближним, или не захотят отдать похищенной вещи, будучи в состоянии сделать это; 3) тех, которые не захотят перестать подавать повод ко грехам ближним своим, или оставить другие свои согрешения, как- то: блуд, пьянство, лихоимство и т. п. и вообще не согласятся переменить злое житье свое на лучшее, и 4) тех, кто сделают какой-либо народный соблазн, пока не покаются и не положат конца этому» (Треб. Могилы, ч. 1, о пок.,стр. 144, 345). Сюда же 5) подобно отвести также и преступников, которые сознаются в своем злодеянии пред священником, а на суде не захотят сознаться и 6) тех, кто злонамеренно захотел бы утаивать пред священником злодеяние какое-либо всем известное (о должн. пресвит. приходск. стр.140, 143, 144, § 105). Во всех означенных и других, подобных им, обстоятельствах, священник должен поступать всегда с величайшею осторожностью и благоразумием, чтобы не употребить когда-либо во зло своей власти вопреки любви и христианскому снисхождению, и не налагать ни на кого запрещения с гневом и раздражением; ибо, как замечает св. Златоуст: «Священники обладают этою властию не для того, чтобы только не допускать (до причастия) и изгонять, но дабы и поправлять, обращать на путь и о всех старанье прилагать; таким образом, – говорит он, – и Бога сделаем милостивым, и большое число тех, кои достойно могут причаститься, обрящем, и за свое тщание и прилежание о других многое примем награждение». (Бесед. на Мф. 33).

§ 40. Есть также в нашей Церкви известное правило, в силу которого ни один священник не имеет права самопроизвольно и без крайней надобности разрешать кого-либо из тех, кто был запрещен от другого священника (Карф. соб. пр. 52. Сравн. также записки по ц. законоведению прот. Скворц., изд. 1857, стр. 168). Вследствие этого священники особенно должны осторожно принимать к себе на исповедь людей из чужих приходов, чтобы не разрешить отлученных или не допустить к причастию находящихся под епимией. И когда бы к священнику явилось на исповедь лицо, которое до сего времени имело другого духовника и сочло нужным переменить его, то в числе вопросов первой важности священник должен предложить таковому: «Не состоит ли оно от своего прежнего духовника в запрещении или отлучении?» и только когда после этого несомненно убедится, что ничего подобного не существует, пусть приступает к дальнейшему его исповеданию и разрешению по обычаю. Если же напротив, священник узнает или убедится так или иначе, что новопришедший к нему на исповедь находится под епитимией или в запрещении, то священник должен тотчас же отослать такового к его прежнему духовнику. Исключение из этого могут составлять только те из запрещенных, кои переменяют место жительства по необходимости, напр., по обязанностям службы, и вследствие этого, по причине отдаленности места не могут в свое время обратиться к своему прежнему духовнику, а потому поневоле должны обращаться к другому духовнику, чтобы получить от него разрешение. В таком случае новый духовник должен испытать совесть подобных людей и их обращение какой-либо новой епитимией или запрещением, и только после этого, когда увидит, что они действительно исправляются, разрешать и допускать их ко св. причащению.

§ 41. Таким же точно образом должен священник действовать и в том случае, если бы случилось ему исповедовать кого-либо из запрещенных больных, находящихся в смертной опасности. В подобных обстоятельствах каждый священник имеет право безусловно разрешать всякого, хотя бы больной умирающий находился даже под запрещением или клятвой архиерейской (Анкирск. собор, пр. 32. Карфаг. собор пр. 52). Впрочем, если бы получивший таким образом разрешение больной выздоровел, то он должен снова подчиниться прежней епитимьи и, по обычаю, просить разрешения у лица, прежде его запретившего (сравн. выше § 40). Само собой разумеется, что, за исключением смертной опасности, запрещенного архиереем может разрешить один только архиерей, и потому ни один священник никогда не должен разрешать такового под опасением самого строгого суда и наказания.

§ 42. Само собой разумеется, что ни при исповеди, ни после ее, никто из священников не имеет права требовать или вымогать, и даже просить что либо у исповедующихся, под угрозой запрещения или отлучения. Это совершенно не согласно ни с характером таинства покаяния, ни с обязанностями и положением священника, как отца духовного. Поэтому всякого рода подобные вымогательства, хотя бы благонамеренные, справедливо осуждаются Церковью, и должны быть преследуемы церковной властью, как одно из самых опасных и вредных злоупотреблений со стороны священников (Духовн. регл. о прав. причетник. церковн. и о чине монашеск. § 8. Сравн. о должност. пресвит. приход, стр. 109).

§ 43. Тем более, разумеется, ни один священник не имеет права отказывать кому либо в разрешении без всякой законной причины, по злобе или по вражде, и т. п. Впрочем, обиженного таким образом ни один священник не имеет права разрешать помимо воли или ведома запретившего, как и в обыкновенных обстоятельствах (Сравн. выше §§ 40, 41). Затем, все неправильно запрещенные от священника могут обращаться к местному архиерею, который один только имеет право решать дела подобного рода, и в случае надобности не только разрешать неправедно запрещенного, но и подвергать наказанию запретившего (1 Всел. соб. пр. 5, Антиох. соб. пр. 6).

§ 44. Наконец, к числу вопросов особенной важности касательно разрешения кающихся на исповеди, надобно отнести известного рода исповедь богомольцев во время путешествия их по св. местам. Нельзя не сознаться, что исповедь этого рода имеет особенный характер по многим причинам. К этой исповеди всего чаще прибегают не только обыкновенные, во и многие явные грешники, открытые прелюбодеи или лихоимцы, и другие, которые не надеются или не могут рассчитывать на обычное разрешение от своего местного священника. Сюда же нередко, особенно простолюдины, несут такие грехи, которые нарочито скрывают от своих духовников, вследствие их тяжести, или по простой стыдливости, и т. п. Сюда же, как известно, отсылают некоторых за разрешением даже многие местные священники, особенно когда кающиеся исповедаются в каком либо особом грехе выдающемся и т. п. Само собой разумеется, что вследствие всего этого исповедь, совершаемая на св. местах, должна всегда составлять предмет самого тщательного внимания и наблюдения не только со стороны духовников, совершающих оную, но и со стороны самого епархиального начальства и других ближайших властей церковных. В особенности же настоятели монастырей и храмов, в которых постоянно или в известные времена собирается множество народа для поклонения какой либо святыне, должны стараться, чтобы назначить для исповедания прибывающих к ним богомольцев, людей, по возможности, самых опытных и знакомых с церковными правилами и постановлениями, которые бы поэтому не разрешали грехи, как попало, без всякого рассуждения, как это, к сожалению, всего чаще случается в подобных обстоятельствах, но с надлежащим вниманием и благоразумной осторожностью испытывали совесть кающихся, и не иначе давали им разрешение, как после самого тщательного исследования и дознания, что за такие или другие грехи они не отлучены или не состоят в запрещении от своего местного священника (сравн. выше § 40). Напротив того, если бы открылось, что таковое запрещение или отлучение уже имеется, то духовники, исповедывающие на св. местах, должны также отсылать подобных грешников к их местным духовникам, как и в обыкновен ных случаях (ср. выше § 40–41), или же, если когда и разрешать их своей властью, то не иначе, как в самых крайних обстоятельствах, и то при виде самого глубокого и совершенного раскаяния со стороны исповедывающегося под условием строжайшей епитимьи, и с непременным обязательством, что он тотчас же сообщит обо всем этом своему местному духовнику по возвращении на родину, и там снова искренно и беспрекословно подчинится суду его, если бы тот, последний, захотел сократить или продолжить его епитимью. Вместе с этим, разумеется, и местные духовники, особенно замечающие у своих прихожан стремление уклоняться от надлежащего сознания во грехах своих во время обыкновенной исповеди, с целью приносить более полное покаяние на каком-либо святом месте, должны со своей стороны внушать прихожанам, что такого рода поведение есть ничто иное, как самое опасное преступление не только против совести, но и против положительных законов и постановлений церковных, в силу которых высота и значение исповеди никогда не обусловливается каким либо местом или временем, а зависит исключительно от внутреннего расположения и состояния грешника, что если бы даже удалось кому либо обманом или вследствие слабости, или недосужества того или другого духовника на св. месте получить у него разрешение, то такого рода разрешение не может иметь никакой силы и значения; напротив того, как явное злоупотребление, может навести еще больший гнев Божий на грешника и подвергнуть его еще тягчайшей ответственности пред судом церковным, и т. д. (сравн. выше § 40). В особенности, обо всем этом должны, как можно чаще, сообщать народу все местные и другие монастырские и мирские духовники в тех местах западного края России, где еще и доселе, по наследству от униатов и латинян, существует так называемая одпустовая исповедь, которая, по связи с учением западной церкви об одпустах (odpustach, прощах или индульгенциях), в глазах народа имеет будто бы ту силу, что во имя святости какого либо места или особенного значения святыни, у которых она совершается, может разрешать какие угодно грехи не только без всяких препятствий, по даже без всякой епитимьи (или, говоря точнее, по смыслу догматики римской, как первоисточника этого заблуждения, во имя индульгенции, приурочиваемой папой или кем либо другим с его полномочиями к тому или другому месту или святыне, даровать полное прощение в силу сверх должных дел Спасителя или Богоматери и святых). Священники могут и практически отучать народ от этого опасного для нравственной жизни заблуждения, по возможности усугубляя трудность получения разрешения всем исповедающимся на св. местах с этой целью, через наложение напр. более строгих епитимий, или через более частые и выдающиеся запрещения и отлучения, дабы таким образом в корне поразить это заблуждение и поставить снова православных на тот путь, на котором должны стоять все по духу и учению церкви православной по ее вековым правилам и постановлениям (подробнее об отпустах см. Руковод. для сел. паст. 1869 г. «Одпусты, совершаемые в православ. церквах западного края России»).

Нужно ли непременно назначать епитимьи всякому при исповеди? О необходимости сообразовать назначаемые епитимьи с разными условиями внутреннего и внешнего положения и состояния кающихся. Можно ли назначать кому-либо епитимью без согласия его принять оную? Имеет ли право священник сокращать или снимать, или увеличивать епитимьи уже данные? Земные поклоны, как епитимья и способ выполнения их. Кого из кающихся священник имеет право отлучать на исповеди от св. причастия и даже совсем не удостаивать разрешения? Как в особенности должны поступать священники с явными блудниками и прелюбодеями? Необходимые замечания о так называемых правилах и канонах св. отцов, помещаемых в наших требниках, касательно разных родов и видов грехов и наказаний за них кающихся. Когда всего приличнее назначать епитимьи, прежде или после разрешения? О присуждаемых епархиальным начальством к публичной церковной епитимии и о разрешении их.

§ 45. В некоторых местах нашего отечества, особенно на западе России, существует даже между священниками убеждение, что исповедь может быть совершаема и достигать своего назначения не иначе как только тогда, когда она вместе с разрешением от духовника соединяется также и с назначением епитимьи кающимся (смот. Треб. Могилы о пок., ч. 1 стр. 343, 355). Это убеждение не имеет основания ни в учении, ни в практике нашей Церкви. Ибо по основному воззрению ее, епитимьи хотя и суть наказания по существу своему, но по значению – наказания только исправительные, врачебные, отеческие, а не удовлетворение за грехи вечной правде Божией, как несправедливо учит церковь западная, от которой и заимствовано помянутое убеждение о неразрывной будто бы связи исповеди с назначением епитимьи в таинстве покаяния (Макария Догмат. Богослов, о таинстве покаяния, § 227, сравн. о богослуж. благочинии запад. Цер. Т. Серединского стр. 130). Потому, не имея никакого основания следовать этому обычаю и убеждению, духовник тем из кающихся, кто на исповеди принесут чистосердечное раскаяние и вместе с сим не окажутся виновными в каких либо особенно тяжких грехах, по своему усмотрению может и не назначать вовсе никакой епитимьи, предоставляя дальнейшее их исправление собственному движению их сердца и воли, без всякого ограничения и прекословия, заповедуя им только вообще вести всегда покаянную христианскую жизнь, до духу и учению Евангелия, и т. п. (О должн. пресвит. приходск. §§ 106 –108).

§ 46. Если же священник найдет нужным назначить кому-либо эпитимью, то он должен обращать внимание на то, чтобы епитимия эта прежде всего была в точности и метко направлена против того греха, за который она налагается. Ибо епитимья должна быть, так сказать, противоядием греха, или средством к уничтожению его в душе человека, и к пресечению внутренних и внешних поводов или причин к повторению оного. Так, невоздержным и сластолюбивым всего лучше назначить пост и воздержание, скупым или хищникам – раздаяние милостыни, рассеянным и пристрастным до забвения к светским удовольствиям – более продолжительную домашнюю молитву и келейный труд или посещение храмов Божиих и т. п. (Требн. Могилы, ч. 1, стр. 344).

§ 47. Епитимия должна быть также соразмерна и со степенью наклонности грешника ко греху и его свойствами. Если священник станет назначать легкие епитимьи за грехи тяжкие, то они, как слабые лекарства против сильных болезней, не принесут никакой пользы для кающегося. Посему не совсем, как должно, поступают те духовники, которые за тяжкие грехи назначают чтение, например, однократное какой-либо молитвы, или положение за один раз определенного небольшого количества поклонов (напр. 7, 10, 12) и т. п. Исполнивши такую епитимию, иногда почти тут же, непосредственно после исповеди, грешник скоро забывает о тяжести своего греховного положения, а потому и на будущее время нисколько не делается внимательнее к себе самому и к своей жизни и поведению. Только та епитимия может вполне соответствовать своему назначению, которая более или менее постоянно напоминает грешнику об опасности его греховного состояния. А потому во всех отношениях достойно и благодетельно поступают те духовники, которые назначают для кающихся в качестве епитимий те же самые, например, поклоны, но с обязательством полагать их в такие или другие дни на месяц или на два, или на полгода, или те же молитвы, но с обязательством прочитывать в определенные или утром или вечером, или известного рода периодическое воздержание от одной какой либо пищи, или совершенный пост в такие или другие дни седмицы, месяца или года, или подаяние милостыни в определенное время, и т. п. С другой стороны, опасно назначать кающимся и какие-либо особенно великие и продолжительные епитимии за грехи мелкие и незначительные. Ибо от этого, вместо исправления, иной может прийти еще в большее уныние и даже ожесточение, и затем с отчаяния и горя предаться еще большим порокам и беззакониям. Такого же рода действия могут производить и все те епитимии, которые требовали бы упражнений невозможных к исполнению, как например когда бы духовник потребовал от кающегося, чтобы он ежедневно, в течение целого года, содержал пост самый строгий, или же каждый день полагал по 1000 поклонов в течение Великого поста и т. п.

§ 48. Всякая епитимия также должна быть сообразна и с внутренним состоянием и расположением души кающегося. Иной совершил малый грех и сокрушается о нем, много и тяжко скорбит о нем, а другой напротив, грешен тяжко, но и не думает об опасности своего положения. Само собой разумеется, что как первого довольно исправить кротким увещанием (смотр. выше § 36) и малою епитимьей, так напротив, последнего надобно по возможности вразумлять епитимьей строгой, дабы так или иначе потрясти его сердце и не дать ему окончательно закоснеть в грехах. При этом, конечно, надлежит всегда сообразоваться со степенью развития ума кающихся и характером их сердца и воли Ибо одно и то же действие покаяния, как известно, не одинаково влияет на ученых и малообразованных, на упрямых и послушных, и в то время как приводит в смущение и страх нежное сердце, может не произвести ровно никакого впечатления на души грубые и закоренелые в грехе и т. п.

§ 49. При наложении епитимии священник должен обращать также внимание на различие тайных и явных грехов. За тайные грехи надо назначать и епитимьи тайные; напротив того, за грехи явные, как например: публичным женщинам, горьким пьяницам или явным лихоимцам и т. п. епитимьи могут быть назначаемы явные, как-то: открытые церковные поклоны, хождение в церковь в определенное время, подаяние милостыни известным лицам и т. п. Иначе, поставляя менее виновных грешников наравне с открытыми нарушителями закона Божия, и вообще не отличал ничем последних от первых, суд церковный, в лице неопытного духовника, может потерять все свое высокое нравственное значение, и вместо надлежащего внимания и благоговения, порождать во многих соблазн, недоброжелательство, а иногда, пожалуй, даже и презрение (Требн. Могилы, ч. 1).

§ 50. Для надлежащей правильности в назначении епитимии священники должны обращать внимание и на внешнее положение и обстоятельства кающихся, и их отношения к другим, чтобы не назначить кому либо такой епитимии, которой они не в состоянии исполнить или по слабости здоровья, или по своим занятиям, и т. п. Поэтому, например, совершенно было бы неблагоразумно со стороны священника предписывать строгий пост людям не отличающимся крепким здоровьем или обремененным тяжелыми трудами, или заставлять ежедневно ходить в церковь чиновников, земледельцев, ремесленников, женщин, кормящих грудью, и т. п. При этом надобно иметь в виду также и возраст кающихся, и не назначать отрокам того, что прилично и возможно только людям взрослым, и т.п. Сюда же надобно отнести и те епитимии, которые могли бы подать повод другим думать, что человек, несущий оные, грешнее других и тем оскорблять его честь или возбуждать разные толки и недоразумения. По справедливому замечанию книги о должностях пресвитеров приходских, «тяжко согрешают те священники, которые под предлогом преступлений, сердясь на кого-либо из прихожан за что-либо, отказывают ему, в виде епитимии, в лобзании честного креста в церкви, когда прочие все невозбранно целуют его, или не дают антидора, когда он подходит для получения оного, или лишают другого какого-либо обряда, коего все бывают причастниками, например, когда, посещая дома всех прихожан, не хотят входить в жилище некоторых с молитвой, или со св. водой и иконами», и т. п. (О должн. пресвит. приходск. стр. 150. Сравн. также Духовн. Реглам., в прибавлении § 1).

§ 51. Наконец, священник неотложно должен употреблять всевозможные убеждения, чтобы кающийся принял назначаемую ему епитимию с полнейшей готовностью исполнить ее, без всякого прекословия и противоречия. Впрочем, когда бы кающийся представил уважительные причины, по которым он не может исполнить той или другой епитимии, то священник может отменить ее и назначить ему другую более легкую и удобную для исполнения. Этого мало, применительно к нравственному состоянию кающихся, священник может также сокращать или облегчать и даже совсем снимать епитимии, уже данные прежде, если только заметит в данном лице надлежащую ревность и усердие к исполнению возложенной на него епитимии и стремление к самоисправлению вполне христианскому и совершеннейшему (1 Вселенск. собор пр. 12; Василий Велик. пр. 84; Григор. Нис пр. 4, 5). Напротив того, нерадивый священник может не только продолжать данную епитимию, но и усугубить ее назначением новых подвигов, вменяя ему в обязанность исполнять ее до тех пор, пока совершенно не раскается, не проникнется сознанием своей виновности и не начнет снова вести жизнь по истине богобоязливую и христианскую (Там же. Также Всел. VI соб. пр. 102).

§ 52. Часто бывает, что священники налагают на кающихся в епитимью за тяжкие грехи молитву с земными поклонами, которых и число назначают. Назначение в епитимии определенного числа поклонов не противно правилам церкви; потому что в уставах церковных есть правило – в известных случаях полагать известное число поклонов, например три, двенадцать. Но при этом, кроме назначения меры, нужно указать также и способ, время и место исполнения этого рода епитимии, и это зависит от благоразумия духовника; между тем, иногда случается, что неопытный священник просто скажет: «За то-то положи столько то (двадцать, сорок, сто) земных поклонов», но не назначит ни времени, ни места, а если назначит время и место, то не укажет (и что очень часто) способа исполнения этой епитимии. Иной, не понимающий духа и свойства истинно-богоугодной молитвы, пожалуй, и будет, так сказать, только отсчитывать поклоны без внутреннего возношения души к Богу и без покаянного чувства; положит поклон и в уме будет считать: «Раз!», положит другой и в мыслях будет продолжать счет: «Два! Три!» и т. д. Это будет не епитимия и не молитва, а один механический процесс телодвижения, без мысли и чувства. Значит, нужно наставить кающегося, чтобы он, не развлекаясь счетом поклонов, положить их определенное духовником число, воодушевляя себя в то же время, по возможности, духом сердечной молитвы и покаянного чувства. Но как это сделать? Нам кажется, что лучше при назначении епитимии не определять числа поклонов, налагаемых на кающегося, чтобы чрез то не подать иному молитвеннику повода отсчитывать поклоны, и чрез то не утвердить в нем неправильного взгляда на молитву и епитимию; молитву он, пожалуй, будет поставлять в одном механическом процессе, а на епитимию будет смотреть не как на действие, служащее к заглаждению неправды греха и не как на средство отстать от порока и приучиться к добродетели, а как исключительно на наказание, подобно тому как школьники смотрят на стояние на коленках, на оставление без обеда. Лучше назначить в епитимию неспешное прочтение с покаянным чувством той или другой молитвы, какую кто знает, определенное число раз с тем, чтобы в продолжение всего этого чтения молящийся постоянно клал земные поклоны. При этом способе исполнения епитимии, поклоны не будут одним автоматическим движением тела, а будут воодушевлены мыслью и чувством, будут проникнуты духом сердечного сокрушения. А если уж нужно определить число поклонов, то, не объявляя исповедывающемуся числа их, можно употребить тот же способ; можно, например, сказать, чтобы в такие-то дни, в такое-то время он прочитал однажды, дважды или трижды псалом 50-й, и после каждого стиха полагал земной поклон. Незнающему псалма 50 наизусть можно назначить чтение других молитв, напр. «Царю Небесный», «Святый Боже» и «Пресвятая Тройце». Тому, кто знает молитву св. Ефрема, можно назначить эту молитву с поклонами. Может случиться, что иной не знает ни одной из этих молитв. В таком случае, нужно спрашивать, кто какую молитву умеет прочитать, и к этой молитве приурочивать число поклонов, назначаемых в епитимию. Незнающему ни одной молитвы можно указать на молитву Иисусову, которую, вероятно, каждый знает, а если кто и не знает, то тут же на исповеди такого человека можно выучить ей, что очень удобно по ее краткости... «Господи Иисусе Христе (поклон), Сыне Божий (поклон), помилуй мя грешнаго» (поклон), и т. д. (Ср. в Правильниках наставление: «Неумеющим писания правило написано сице».... То же самое в Следован. Псалтирях, и др.).

§ 53. Что касается отлучения от Св. Таин, как одной из важнейших епитимий, то и по самому существу дела, и по указанию церковных правил, священник должен действовать по этому вопросу со всею возможною осторожностью, и что еще лучше и благоразумнее, по преимуществу не иначе как по указанию или с благословения и разрешения архиерейского (Духовн. Регл. прибавление о правил. причетник, церк. § 13, 14). Всего чаще особенно смущает духовников в настоящее время вопрос об отношении их к явным блудникам, прелюбодеям и т. п. Известно, что в нашем обществе беззаконные сожития не только лиц свободных, но и связанных узами брака и открытое нарушение супружеских обязанностей, суть явления почти обыкновенные, и всего хуже то, что в настоящее время не только светские люди, но и многие даже священники смотрят на эти грехи равнодушно, не предпринимая против них никаких мер, и тем еще более способствуют к их распространению и укоренению. Само собой разумеется, что истинно преданные своему делу священники не должны поступать таким образом. Но при этом мы не можем не посоветовать духовникам действовать во всех подобных обстоятельствах с особенной осторожностью и благоразумием. На сколько нам удалось справиться с практикой более опытных священников в этих обстоятельствах, то всего лучше поступают при этом те, которые не сразу берутся за крутые меры и сильные средства. Напротив, если к священнику явится на исповедь человек, который сознается, что он находится в незаконном сожитии, то священник должен сначала благоразумно и со властью убѣждать такого оставить оное, или покрыть законным супружеством, если это возможно, и если кающийся согласится на то или другое, то священник может с спокойною совестью разрешить его и удостоить св. причастия. Если же грешник и после этого не исправится, то на следующей исповеди, священник должен пригрозить ему судом Божиим, а в случае надобности и отлучением, и потом для опыта даже на время отлучить его, благоразумно предваряя такового, что в случае исправления он снова получит разрешение и будет допущен к причащению. Но когда и это не подействует, то священник немедленно должен обо всем довести до сведения епархиального архиерея, чтобы потом уже действовать по его усмотрению.

§ 54. Бывает нередко и так, что люди, ведущие явно безнравственную жизнь или предающиеся открытому разврату и прелюбодеянию, не сознаются в своих грехах пред местным священником, или же нарочито избегают исповедоваться у него и для этого отправляются в другие, более или менее отдаленные места и оттуда привозить свидетельство о бытии своем у исповеди и Св. Таин причастии. Мы уже сказали в своем месте (отд. I, § 2), что каждый, по желанию, может говеть и исповедоваться и не в своем приходе; потому ни один священник не имеет права открыто преследовать таковых каким бы то ни было образом. Но когда соблазн, производимый подобным поведением, принимает опасные размеры, то священник должен немедленно об этом доводить до сведения епархиального архиерея, и затем уже действовать по его указанию.

§ 55. В наших требниках обыкновенно помещается сборник разных правил и постановлений под заглавием: «Номоканон, сиречь законоправильник, имеяй правила по сокращению св. Апостолов, великаго Василия и св. соборов» (или как в малых требниках: «Из Номоканона нужнейших правил изъявленіе») ... В этом сборнике, между прочим, содержатся разные правила и наставления об исповеди и об епитимиях, которые священники должны назначать кающимся. Но как ни важны эти правила по своему историческому значению, в настоящее время они не могут иметь неизменной практической важности, и если теперь и могут годиться в каком-либо отношении для священников, то по преимуществу разве для определения важности того или другого греха по воззрению церковному (смотря по важности той или другой епитимии, назначаемой за известные грехи), но отнюдь не как неизменное руководство, которого священники, по выражению Духовного Регламента, «должны были бы держаться как слепые» (§ 14). Ибо церковь наша никогда не смотрела на них «аки бы на неудобь переменяемые догматы» (Духов. Pег. там же), и в нашей Русской Церкви «сомнения, с которыми в прежнее время многие относились к некоторым статьям Номоканона, (при большом требнике), в настоящее время разрешены законодательным порядком от Св. Синода в том смысле, что статьи не имеют канонического основания, и следовательно могут остаться без действия» (Номоканон при б. требнике А. Павлова, Одесса, 1872 года, стр. 32; сравн. там же стр. 186–204).Вследствие этого, каждый священник относительно этих правил должен всегда иметь в виду следующее постановление Духовного Регламента: «Не непременны суть о епитимиях канона. но рассуждению отца духовного оставлены, который должен есть смотрети, кто и каков есть кающийся и может умножать и умалять время и количество епитимии и едину епитимию перелагати на другую. Собственно же и именно оную, в древнем обычае бывшую епитимию еже на долгое время лишати причастия Св. Тайн (в настоящее время) оставити, и к тому не употребляти подобает» (Духов. Реглам., прибавл. § 14).

§ 56. Что касается до времени назначения епитимии на исповеди, то это со всей точностью определяется в последовании покаяния в требнике, из которого мы видим, что священник должен прежде расспросить кающегося о грехах его, потом разрешить его, сделать ему надлежащее увещание, и только после этого, по мере надобности, назначить ему определенную епитимию. Впрочем, в тех случаях, когда разрешение должно быть дано кающемуся под условием принятия той или другой епитимии за какие либо особенные грехи, священник может назначать епитимии и прежде разрешения, смотря по своему усмотрению (сравн. Нов. Скриж. ч. IV, гл. XIII, §4–6), чтобы этим возвысить и усугубить значение епитимии для кающегося и его самого расположить к более охотному ее принятию и исполнению.

§ 57. Кроме этого, в силу существующих постановлений в нашей церкви очень нередко случается, что в том или другом приходе появляются лица, обязанные по определению епархиального начальства нести, так называемые, «Церковные епитимии» (уст. Дух. Консист. гл. VIII, §§ 278, 279), т. е. подвергаемые публичному покаянию за разные проступки против веры и нравственности христианской. Так как наблюдение за подобного рода лицами тоже входит в круг обязанностей священников, то для надлежащего ее исполнения каждый священник должен при этом иметь в виду следующее: 1) Цель, для которой согрешающим назначается, по распоряжению епархиального начальства публичная епитимия на месте жительства есть та, чтобы согрешившего привести в чувство истинного раскаяния и сокрушения о грехе своем, возбудить и утвердить в нем живейшее желание и решимость избегать, как этого последнего, так и вообще всяких грехов и вести жизнь непорочную и богоугодную. К этой цели должно быть направлено и действие священника – духовного отца, под надзором которого назначено согрешившему проходить свою епитимию; 2) средствами для этой цели со стороны священника главнейшим образом должны служить сообразные с умственным и нравственным состоянием согрешившего пастырские увещания и наставления, которые священник должен ему делать сколь возможно чаще, призывая его к себе или сам посещая его на месте его жительства. (Руководство в этом деле священник имеет в правилах, изложенных в книге о должностях пресвитеров приходских в статьях 90– 105). Причем священник твердо должен помнить, что сколько словом назидания, столько же и всяким другим образом он должен действовать на согрешившего, как-то; примером своего с ним обращения и вообще всей своей жизни, и потому в поведении своем не должен допускать ничего соблазнительного вообще для других и, в особенности, для вразумления кающегося (смотр. книгу о должност. пресвит. напр. 109. Если же епитимиец знает грамоту, то священник может давать ему книги для чтения, избирая и назначая преимущественно такие, которые способствовали бы к возбуждению чувства и сокрушения вообще о грехах и, в особенности, о том, за который состоящий под епитимией предан церковному покаянию, и требовать от него отчета в прочтенном; 4) наблюдать, чтобы преданный епитимии приходил ко всем службам церковным и во все четыре поста, а если можно, то и чаще исповедовался (но не причащался); и при этом назначать ему определенное число поклонов как в церкви, так и дома, и другие дела благочестия, смотря по внутреннему и внешнему состоянию кающегося. 5) На все время публичной епитимии не допускать к приобщению св. Таин, кроме случая опасной болезни и об этих случаях тогда же доносить епархиальному преосвященному; 6) хотя публичная церковная епитимия, по распоряжению епархиального начальства, обыкновенно назначается на определенное число лет, но по правилам св. отцев и по указу св. Синода, от 21 марта 1870 г., как и в обыкновенных случаях, она может быть сокращаема или продолжаема, смотря по чувствам и состоянию каждого кающегося, поэтому священник, если в порученном его надзору и попечению состоящему под епитимией усмотрит искреннее и живое раскаяние и исправление, то должен об этом представить епархиальному преосвященному, прося о сокращении времени назначенной епитимии (смотр. реглам. духов. правл. о правилах причта церковного ст. 14 и книг. о должн. пресвит. 106 и 108). Равным образом священник должен доносить преосвященному и о том, если состоящий под епитимией будет оказываться нераскаянным, неисправимым и не готовым выполнять назначенное ему хождение в церковь, исповедь во время постов, поклоны в церкви и другие дела благочестия. Вообще же о всех, находящихся при той или другой церкви по распоряжению епархиального начальства, лицах состоящих под епитимией духовники должны по полугодно рапортовать консистории с показанием: кто за что, на сколько времени и с какого времени находится на епитимии, а также по окончании каждой определенной епитимии тогда же доносить консистории (Смотр. Свод. Зак. т. XIV, ст. 27).

§ 58. Ко всему этому каждый священник должен знать неотложно, что все эти, так называемые епитимийные, а равно и другие вообще состоящие в запрещении грешники, по уставу нашей церкви, не иначе могут и должны быть разрешаемы от своих епитимий, как при чтении над каждым из них особой разрешительной молитвы, которая полагается в наших требниках под наименованием «Молитвы над разрешаемым от запрещения». Само собой, разумеется, эту молитву надобно читать над разрешаемым тогда, когда он, по окончании своей епитимии, исповедает пред священником грехи свои и будет готовиться к причащению, т. е. или непосредственно после обыкновенной разрешительной молитвы, или пред причастием и т. п. И эту молитву священники должны прочитывать не только над епитимийцами, оканчивающими срок своей епитимии, но и над теми из них, которых бы понадобилось исповедовать и причащать в случае смертной опасности до окончания срока епитимии (Нов. скриж. ч. IV, гл. XXXV), с обязательством, конечно, выполнить эту епитимию до конца в случае выздоровления, и т. д. (сравн. выше § 51).

В чем именно состоит сущность надлежащего секрета, заповедуемого в, таинстве покаяния? Какие особенные грехи священники должны открывать после исповеди? Что должен делать священник, когда его позовут исповедовать больного, находящегося в беспамятстве? Как должны исповедовать священники глухонемых и больных, лишенных употребления языка? Как исповедовать больных, страждущих какими либо опасными, заразительными болезнями? Может ли священник исповедовать когда без епитрахили? Заключительное замечание о затруднительных случаях при исповеди?

§ 59. По учению нашей церкви исповедь, совершаемая пред священником, должна составлять глубочайшую тайну, которой ни один духовник не имеет права открывать кому бы то ни было ни под каким условием (О должн. пресвит. пр. стр. 148). И это он должен делать как при жизни, так и по смерти исповедавшихся у него, хотя бы обнаружение того или другого греха, сказанного на исповеди, иногда могло бы быть даже полезно в каком либо отношении. Поэтому священник не может, например, требовать гражданским путем вещи, похищенной у него, хотя бы на исповеди узнал, кто украл у него эту вещь и у кого она находится; не может открывать родителям о проступках детей их, хотя бы знал, что открытие это могло бы принести пользу для тех или других; не может открывать преступника, сознавшегося в преступлении, хотя бы этим мог раскрыть дело, или спасти невинного, несправедливо обвиняемого в том же преступлении, и т. п. И молчание это должно простираться не только на важные грехи и преступления, но и на простые проступки и легкие погрешности, а также и на грехи соучастников, когда бы они так или иначе были открыты на исповеди (Руковод. для с. н. 1860 г., т. I, стр. 91). По древним правилам церковным, духовник, который бы рассказал кому либо о грехе, слышанном на исповеди, должен за это подвергаться епитимии, запрещающей ему священнодействие на три года с положением ежедневно поклонов по сто (Номок. при б. треб. пр. 75). А. древний гражданский (греко-римский) закон повелевает: «Ископати язык созади сицевому» (см. о должн. пресвит. приходских, стр. 148–151, § 109, примеч. I). Подобно этому и по нашим отечественным законам, всякий священник, уличенный в открытии чужого греха, слышанного на исповеди, осуждается на лишение священства и предание суду мирскому, наравне с другими уголовными преступниками (Духовн. Регл. в приб. § 9).

§ 60. Исключение из этого должны составлять только следующие два вида грехов, указанные в Духовном Регламенте: 1) если кто объявит священнику на исповеди об умысле на честь и здравие государя, или о намерении произвести измену или бунт против государя или отечества, и объявляя о таковом своем намерении, покажет, что он не раскаивается в этом и исповедывает свой грех не как грех, а только для того, чтобы согласием или молчанием священника еще более утвердиться в своем намерении, то священник должен тот же час уведомить обо всем этом начальство как гражданское, так и епархиальное, не означая впрочем на первых порах подробно, что именно он узнал на исповеди, но только должен сказать, что такой то имеет злой умысел против государя или государства, и только на формальном следствии подробно и без утайки объявить обо всем, для уличения преступника или уяснения дела. 2) Таким же образом священник обязан открывать, и в сем случае, впрочем, по преимуществу одному начальству епархиальному, если бы от кого узнал на исповеди, что сей последний тайно, однако ж умышленно, произвел какой либо опасный соблазн в народе, напр. разгласил какое либо ложное и небывалое чудо, и при этом не изъявил согласия или намерения публичным признанием в произведенном им обмане положить предел соблазну и вредным следствиям, происходящим или могущим произойти от него для церкви или общества (Дух Реглам. прибавл. §§ 11 и 12, Срав. Св. Зак. т. XV, гл. 2 ст. 597–599).

§ 61. В практике священник нередко случается, что священника зовут исповедовать больного который вследствие апоплексического удара или по другим каким либо причинам находится в совершенном беспамятстве, а иногда и в последней предсмертной агонии, так что больной не только не в состоянии исповедать грехи свои, но даже и выслушать разрешение от священника. В этом случае священник должен прежде всего навести справки, нет ли надежды на возвращение сознания больному, чтобы исповедать его при первой возможности. Если же это окажется невозможным, то священник может прочитать над умирающим обычную разрешительную молитву, в том, впрочем, случае, если знает, что умирающий веровал в Господа Иисуса, был сыном православной церкви и не был ожесточенным или нераскаянным грешником, и затем предать его воле и суду Божию. Само собой разумеется, что если бы разрешенный таким образом пришел в сознание после этого, то к нему должен быть снова приглашен духовник, по обычаю.

§ 62. Что касается до глухонемых и больных, лишенных употребления языка, но находящихся в сознании, то таковые обыкновенно исповедываются у нас посредством внешних знаков и выражений, изображающих те или другие их внутренние чувства, и если при этом священник так или иначе убедится, что подобного рода кающиеся действительно раскаиваются во грехах своих, то он должен всегда беспрекословно разрешать их и допускать к св. причащению. При этом от грамотных немых и глухонемых священник может принимать и письменное заявление об их грехах; но подобные заявления должны быть тут же уничтожаемы непосредственно после их прочтения (всего лучше сжигать их), и при том в глазах самого кающегося, чтобы таким образом сохранить, как должно, печать тайного исповедания по установлению церковному (Письма о должност. свящ. сана Одесса 1844 года, изд. 4, стр. 130 и 131. Сравн. выше об исповеди отделение IV, § 21, VIII, § 59).

§ 63. Священнику нередко приходится исповедывать больных, страдающих опасными заразительными болезнями, каковы напр. холера, чума и оспа, и т. и. Если священник не будет иметь мужества, как следует, приступить к больному, или простое, естественное благоразумие не будет ему дозволять этого, то священник может исповедовать зараженных и не приближаясь к ним, а издалека; только при этом он должен предварительно удалить из комнаты, в которой находится больной, всех присутствующих, чтобы никто не мог слышать из уст больного ни одного слова; но, особенно, такого рода исповедь необходима и даже неизбежна при исповедании больных, страждущих бешенством или водобоязнью, когда подобного рода больные, даже пришедши в сознание, не могут сами ручаться, когда с ними случится новый припадок, и они могут быть опасными для посторонних, а с тем вместе, конечно, и для священника.

§ 64. Священнику приходится иногда исповедовать тяжело больного, когда священник находится в пути или вообще вдали от своего дома или от церкви, и потому не может, без опасности для больного, отправиться за епитрахилью или вообще иметь ее при себе для совершения исповеди, согласно уставу церковному (сравн. выше об исповед. отд. III, § 19). В таком случае, в некоторых местах священники, по старинному обычаю, стараются делать подобие епитрахили из пояса или даже из нитки и, обогнув им шею и перевязав узлами в двух или трех местах, как удобнее, затем исповедовать по обычаю. Но этот вопрос яснее и проще решается у П. Могилы, который, сказав о необходимости для священника совершать исповедь в епитрахили «большей же ради ея чести даже и в фелони», вместе с этим замечает, что в крайней надобности, «нужде настоящей», священник «и сих обоих священных одежд кроме», т. е. без всякой священной одежды, «тайну совершати может» (Требн. Могилы, ч. I о покаянии, стр. 342). А потому в особенных случаях, не дозволяющих никакой медлительности, священник может исповедовать больного и в обыкновенных своих одеждах, и исповедь эта должна быть так же почитаема совершенной, как и всякая другая, совершаемая надлежащим образом, в надлежащем облачении.

§ 65. За сим, наконец, во всех остальных случаях, требующих разъяснения, или поставляющих священника в недоумение при совершении исповеди, каждый священник должен действовать согласно требованиям своей ставленной грамоты, т. е. «вящщия и неудоборассудныя вины (или обстоятельства) приносити или предлагати на усмотрение своего епархиального архиерея и в этих обстоятельствах поступать не иначе, как по его наставлению и указанию. При этом только каждый священник должен всегда помнить и наблюдать неизменно известное, основное правило, что во всех затруднительных обстоятельствах в деле исповеди, обращаясь к архиерею письменно или в устной беседе, он должен представлять на его усмотрение один только грех и то внутреннее состояние, в котором находится совершивший его, не именуя при этом ни самого лица согрешившего, ни даже обстоятельств греха, если это последнее не нужно для уяснения и раскрытия дела и т. п. (Сравн. выше о таинстве покаяния отд. V, § 51). Поступающий иначе не только согрешит тяжко, но и должен подлежать тем же наказаниям, которые вообще у нас назначаются по закону для недостойных пастырей, открывающих чужие грехи кому бы то ни было вопреки правилу церковному (Дух. Регл. прибавл. § 16. Сравн. выше § 59).

Молитва о сущих в запрещении и себя клятвой связующих. Молитва о дерзостно клянущихся. Молитва, бываемая прежде еже уснуть, о искушающемся во сне. Молитва на брань блуда. Молитва на студные помыслы. Молитва о скверноядщих. Молитва о кающихся. Канон молебный ко Пресвятой Богородице во исповедание грешника. О евангелиях «исповеданию».

§ 66. Кроме епитимий, налагаемых на кающихся священниками, случается, что верующие иногда налагают на себя известного рода епитимии или запрещения, как напр. когда больной, освободившись от какой либо болезни, дает обет отправиться в известное место для богомолья, или когда иной предполагает не употреблять известной пищи или не пить вина, пока не помирится с недругом своим, и т. п. При этом нередко случается, что иные для большей верности своему обещанию дают клятву пред Господом, что непременно исполнят то или другое, и таким образом являются пред Богом и своей совестью не только сущими, т. е. находящимися добровольно в запрещении, но и связанными клятвой. Известно, как тяжко бывает иногда на душе тем, кто, дав такой или другой обет, не могут потом исполнить его. Вследствие этого нередко случается, что иной, сознавшись пред священником о неисполнении своего обета, не хочет удовольствоваться одним обыкновенным разрешением от него на исповеди, но требует от священника еще более усердных молитв о себе, руководства и благословения. Тогда священник должен самым тщательным образом исследовать дело, и если окажется, что кающийся действительно не в состоянии исполнить возложенного на себя обета, то священник для успокоения его совести, после обычного разрешения на исповеди, может прочесть над ним еще, так называемую в наших требниках молитву о сущих в запрещениях и себя клятвою связующих, и затем, научив не давать впредь никаких неразумных и неудобоисполнимых обетов, или заменив прежде данный тяжелый обет другим более легким, отпустить его с миром по обычаю (Нов. скриж. ч, IV, гл. XXXIII). Эту же молитву священник может читать, по указанию Новой скрижали и над теми, «которые, например, будучи в великом гневе за то, что сделали врагу какое либо благодеяние, предают себя демонам, или, простив сыну какой либо проступок, желают себе за это нелепых событий (там же гл. ХХХIII), и вообще говоря, над всеми теми, кои дают разные неразумные клятвы, стесняющие их деятельность и возмущающие совесть. Сюда же надо отнести и, так называемую в требниках, молитву о дерзостно клянущихся, которую, по желанию кающихся, священник в особенности может читать над теми из них, которые сознаются, что они заражены страстью произносить разные проклятия и ругательства, и будут просить священника, чтобы он помолился Господу об избавлении их от этого опасного и зловредного недуга

§ 67. Бывает, нередко, что к священнику, особенно во время говения, перед причащением св. Таин, некоторые обращаются с заявлением, что у них случилось ночное осквернение (т. е. поллюция), которое смущает их совесть и ставит в недоумение насчет причащения. Священник должен тут же тщательно исследовать, от чего произошло это, и если убедится, что кающийся не сам был причиной осквернения или, если и подал к этому повод, но сердечно кается в своем грехе, то кроме обычного разрешения и известных молитв от осквернения, которые кающиеся должны прочитывать в этом случае по уставу или по указанию священника (сравн. выше о причащ. отд. II, ст. 2, § II; отд. VII, § 137), священник может также прочитать над ним молитву, полагаемую в наших требниках под наименованием молитвы «О искушающемся во сне», в силу которой, как говорит Новая Скрижаль, исповедавший грех свой пред священником «воспринимает души спасение и тела чистоту», и затем допускает его до причастия по обычаю (там, же ч. IV, глава XXXIV).

§ 68. Кроме этого, известно, что есть несчастные, которые страдают не одними только поллюциями случайными (спорадическими), но и так называемым осквернением постоянным, хроническим. И это несчастье тем опаснее, что в среде особенно нашего простого народа (напр. в Малороссии) есть люди, которые, не могли объяснить себе надлежащим образом происхождение своей болезни, воображают (под влиянием, конечно сновидений), что они будто бы находятся в нечистой половой связи с демонами, являющимся им (конечно тоже во сне) в виде покойных жен или мужей, или знакомых мужчин или женщин, и т. п. Св. Церковь в материнской своей заботливости обратила внимание свое и на это несчастье и для этой цели указывает: 1) молитву «Прежде еже уснути», которую страждущие поллюциями должны читать перед отхождением ко сну, особенно накануне причастия св. Тайн; 2) молитву «На брань блуда», направленную, в особенности, против влияния злых духов на возбуждение нечистой похоти, и при ней другую, подобную ей, которую священник должен читать в особенности над теми, кто находится в постоянном неукротимом страстном возбуждении; 3) наконец, молитву «На студные помыслы», которая имеет целью испросить у Бога помощь страждущему для укрощения нечистых мыслей, желаний сладострастных... Само собой разумеется, что все эти молитвы священник может и должен читать над кающимися только тогда, когда они сами того пожелают, и при том во уважение естественной обычной стыдливости, совершать все это не иначе как, по возможности секретно, чтобы посторонние об этом ничего не знали, с присоединением необходимых нравственно-религиозных и гигиенических наставлений, относящихся к укрощению нечистой страсти вообще и к уничтожению поллюций, каковы: воздержание в пище и питии, особенно перед ночным сном, содержание тела в надлежащей чистоте и опрятности, пользование свежим воздухом, употребление крепительной пищи, направление мыслей и чувств на дела христианские и богоугодные, и т. п. Не говорим уже о том, что для обуреваемых, в особенности нечистыми помыслами, священник всего более должен рекомендовать чтение Слова Божия и других благочестивых и назидательных книг, также чтение вообще серьезных сочинений, удаление от нескромных бесед или игр, от чтений сладострастных романов и повестей, и прочего тому подобного.

§ 69. Есть еще в наших требниках особого рода молитва, относящаяся к покаянию, под наименованием молитва «О скверноядящих». К сожалению, в настоящее время многие давно уже забыли, что Церковь христианская еще со времен апостольских не совсем благосклонно смотрела на употребление некоторого рода пищи, и в особенности, по указанию апостольского собора в Иерусалиме, крови и удавленины (и идоложертвенного)... (Деян. 15: 20). Сюда же по другим церковным правилам надобно отнести мертвечину и зверохищное, т. е. волком снедомое, или пораненное птицею, и т. п. (Номокан. при больш. требнике, пр. 131). Но простой народ во многих местах и доселе ревниво следит за исполнением этих правил, и некоторые, особенно употребление крови, считают даже одним из самых тяжких грехов, и вследствие этого нередко обращаются к священнику не только для исповедания таких грехов, но и с просьбой помолиться о грехах их. В ответ на это священник может прочитывать над таковыми помянутую молитву «О скверноядящих», которую, как говорит Новая Скрижаль, «скверноядящие по исполнении подлежащей епитпмии разрешаются».

§ 70. Что до молитвы о кающихся, и так называемого канона ко Пресвятой Богородице во исповедание грешника, то первая из них суть ничто иное, как буквальное повторение тех же молитв, которые повторяются в обыкновенном последовании покаяния (т. е. Боже Спасителю наш, иже пророком Твоим Нафаном... и Господи Иисусе Христе, Сыне Бога живаго...), а потому о молитвах этих нужно сказать здесь тоже самое, что сказали мы выше, когда говорили о совершении исповеди (отдел. III § 12. Сравн. Нов. Скриж. гл. XXXVII). Самый же канон во исповедание грешника есть превосходная покаянная песнь ко Пресвятой Богородице, составленная так, что содержит в себе Евангелие об отпущении грехов наших Отцем нашим небесным (Мк. 11: 23–27) потом ектению о кающемся, о еже приститися ему всякому согрешению вольному и невольному, и наконец, молитву Иоанна Дамаскина: «Владыко Господи Иисусе Христе Боже наш, един имеяй власть оставляти грехи...». В таком своем виде, без сомнения, канон этот как нельзя более соответствует своему назначению, и потому всякий раз может быть прочитываем священником, в особенности во время говений, для возбуждения сердечного сокрушения в кающихся и утверждения в них надежды на милосердие Божие и для испрошения благодати Божией к более полному исповеданию грехов своих. Кроме этого, канон этот может годится и для чтения перед причастием св. Тайнам, потому что прилагаемая к нему молитва: «Владыко Господи, Иисусе Христе, Боже наш...» есть ни что иное, как одна из молитв полагаемых у нас в последовании ко святому причащению (в общем порядке таковых, в нынешних молитвословах и правильниках по счету пятая), вообще назначаемых для достойного приготовления к принятию Тела и Крови Христовой.

§ 71. Сюда же, наконец, мы должны причислить и те Евангелия, которые в общем указателе наших церковно-богослужебных Евангелий показываются под рубрикой: «Евангелия на всяку потребу», под наименованием «Евангелий исповеданию». Из них два первые (Mф. 9: 9–13; Лк. 15: 1–10) собственно назначаются для исповедания грешников вообще, и последнее (Ин. 8: 3–11) посвящается «жен исповеданию». Первое из них говорит об обращении апост. Матфея и об ответе Иисуса Христа книжникам и фарисеям на недоумение их, зачем Он ел с мытарями и грешниками, что Он для того именно и пришел, чтобы призвать не праведников, но грешников на покаяние (Мф. 9: 11, 13); во втором излагаются притчи об овце погибшей и о потерянной драхме, и говорится, что на небеси всегда бывает величайшая радость об едином грешнике кающемся (Лк. 15: 10); и наконец, в третьем рассказывается история женщины, ятой в прелюбодеянии, которую Господь простил, видя ее глубокое, сердечное раскаяние (Ин. 8:, 11). Само собой, разумеется, что по такому содержанию своему, Евангелия эти как нельзя более соответствуют своему назначению, и нам остается только сердечно пожалеть, что их почти нигде не употребляют в нашей церковно-богослужебной практике. Если же кто из священников найдет удобным или необходимым сделать это, то он может соединить чтение помянутых Евангелий или с каноном Божией Матери во исповедание грешника (см. выше § 70), или даже с чтением известных начинательных молитв перед исповедью, напр. перед возглашением: «Се чадо, Христос невидимо предстоит…», или после него. Само собой, разумеется, что во всяком случае, каждое из этих Евангелий надо читать не иначе, как подобает читать Евангелия, т. е. с возглашением: «И о сподобитися нам...» или только: «Премудрость, прости, услышим святаго Евангелия...», также в ризах, и т. п. Нам приходится слышать, что вместо Евангелий исповеданию некоторые священники читают Евангелие исповедникам. Понятно, какая отсюда происходить несообразность.