Выпуск 2-й. О Таинстве Исповеди

(Для чтений по предмету практического руководства для пастырей)

Все ли православные должны говеть и исповедоваться каждый год непременно? – С каких лет должны начинать исповедоваться дети? – У кого и когда кто должен исповедоваться? – О тех, которые вовсе не исповедуются. – О лицах, кои оказываются иногда не исповедующимися по суду в делах гражданских и уголовных. – Как священники должны вести исповедные ведомости и к какому сроку подавать их?

§1. Не только священники, но и начальство гражданское и военное должны наблюдать строжайшим образом, чтобы все лица православного исповедания, достигшие, определенного возраста, как мужеского, так и женского пола, говели и исповедовались каждый год непременно, хоть по одному разу в течение каждого года. (Сравн. Улож. о наказ. 1869 г. ст. 208–209). Из этого правила исключаются только дети не достигшие семилетнего возраста (Св. Закон. Т. XIV. Уст. пред. прест. ст. 19, 20). Затем, по истечении 7-ми лет они также должны исповедоваться, как и все возрастные, неотложно (там же ст. 23, 24, 26). Родители, не приводящие к исповеди детей своих, достигнувших уже положенного на сие возраста (начиная с семи лет), подвергаются за это особому внушению от духовного и замечанию от местного гражданского начальства (Т. XV, ст. 232. Улож. о наказ. 1869 г. ст. 209). Что касается в особенности священно – и церковно – служителей, то они должны, по уставу, исповедоваться непременно четыре раза в году, во все четыре поста; не исполняющие этого подвергаются за свою провинность особому суду и наказанию от власти епархиальной (Инструкц. благочинным, также духовникам).

§2. Каждый из православных должен, по обычаю, исповедоваться и причащаться у своего приходского священника. Но если кто желает, то может говеть и в другом приходе, только таковой должен представить местному священнику свидетельство о бытии своем у исповеди и Св. Таин причастия в этом или другом месте (Указ св. Син. 1737 г. февраля 4 дня). Кто из прихожан находится в отсутствии более года, тот должен исповедоваться на месте своего жительства, и там записываться в исповедные ведомости (Указ 1772 г. июля 16). Что касается до священников и диаконов, то они должны исповедоваться каждый у своего окружного духовника, избираемого от духовенства и утверждаемого епархиальною властию (Устав духовных консисторий ст. 70–71). Но церковнослужители могут исповедоваться и у своих местных или соседних священников, только с ведома окружного духовника, и притом с тем, чтобы от них же сему последнему были представляемы надлежащие свидетельства о бытии их у исповеди в узаконенное время, по уставу (там же, ст. 73).

§3. Преимущественным временем для говения у нас обыкновенно назначается Великий пост. Но не запрещается тем, коим будет надобность, исповедоваться и причащаться и в другие посты, а также и в другие времена года, когда кто пожелает, и тогда говеющие таким образом записываются в исповедные ведомости наравне с остальными, говевшими в свое время, по обычаю (Указ 1801 г. янв. 26 дня. Сравн. Свод. Зак. т. I, ст. 23.). Правило сие священники должны иметь в виду особенно по отношению к женщинам – родильницам, которые не могут говеть в течение Великого поста вследствие обычной нечистоты телесной, также по отношению к лицам, страдающим хроническим недугом, или находящимся в дальнем путешествии, и не могущим исповедоваться в дороге, и т.п.

§4. Относительно нерадивых в исполнении христианского долга исповеди и Св. Причастия постановлено (Ук. Св. Син. 1858 г.): а) чтобы священники склоняли их к исполнению этого долга и общими увещаниями в церквах, и частными наедине; б) чтобы в конце года составляем был в каждом приходе частный реестр всем небывшим у исповеди и Св. Причастия (кроме детей), с означением, кто сколько лет сряду не был; в) если тот, кто не был только один год, объяснит уважительную причину, или, сознавшись в своем небрежении, даст слово непременно исполнить свой долг в ближайший пост, такого священник исключал бы из реестра, оставляя однако отмеченным в исповедных росписях в числе не бывших; г) два года сряду не бывшего у исповеди и Св. Причастия священник, по своему усмотрению, может или оставить в реестре, или исключить из него, с подтверждением, что когда не исполнит христианского долга и на третий год, тогда об нем донесено будет епархиальному начальству, д) о не исполнивших три года сряду христианского долга должно непременно доводить до сведения епархиального начальства.

§5. Обыкновенно не говеющие в течение трех лет подвергаются у нас разным епитимиям, как-то поклонам келейным или в церкви и т.п., впрочем так, что должностные лица при этом не должны быть надолго отлучаемы от службы, а поселяне и мещане от домов и работ их (Св. Зак. т. ХV, ст. 231). Тому же суду, по законам нашим, должны быть подвергаемы также и лица, не говевшие в течение двух лет, если только священник по каким-либо особенным причинам найдет необходимым донести об них начальству, и начальство найдет причины его доноса вполне уважительными. Затем не исправляющиеся от духовных мер, нераскаянные грешники подвергаются за это суду гражданскому, который уже поступает с ними на основании узаконений, как с уголовными преступниками. (Св. Зак. т. ХIV, ст. 27. Сравн. также Св. Зак. т. ХV. Уложен. о наказ, ст. 231).

§6. Подобно этому, если и гражданское начальство, при своих расследованиях, узнает, что кто-либо по суду окажется небывшим на исповеди в течение определенного времени, то оно должно также не медля предать таковых суду церковному, который поступает с ним, как указано выше (см. §5), или же в случае нераскаянности снова предает суду гражданскому (Свод. Зак. т. ХV, ст. 231).

§7. Наконец о всех бывших и не бывших у исповеди и Св. Таин причастия священники должны ежегодно составлять так называемые исповедные ведомости по узаконенной форме, которые всякий год должны быть непременно доставляемы благочинному не далее как к концу сентября, для представления их в консисторию к концу текущего года неотложно (Св. Зак. т. ХIV. Уст. о пред. прест. ст. 26. Уст. дух. консист., ст. 16). За неисправное ведение исповедных ведомостей, в особенности соединенное с явным нерадением или злонамеренностью, виновные подвергаются строжайшим выговорам со стороны начальства, также отрешению от места, а в крайних случаях даже и низведению на места причетнические, по закону (Уст. дух. консист., ст. 204. Сравн. Св. Зак. т. ХV, ст. 1989).

Сколько времени должно продолжаться надлежащее говение по Уставу Церковному? – Взгляд на некоторые важнейшие пособия к возбуждению сознания грехов в говеющих, известные в нашей отечественной духовной литературе. – О перечислениях грехов, излагаемых в так называемом «последовании о исповедании“, и в «чине исповедания отроком“, также в катехизисе, и др. – Подробный перечень грехов по порядку Десятисловия в виде катехизических поучений, для произнесения их в церкви во время говения. – Необходимые замечания об употреблении этих поучений.

§8. Полное говение у нас, по Уставу Церковному, должно продолжаться семь дней, начиная по преимуществу с обедни и вечерни воскресного дня, и оканчивая причащением Св. Таин в субботу на литургии. Во все это время готовящиеся к исповеди и Св. Таин причастию, должны соблюдать установленный пост, усилить подвиги домашней и церковной молитвы, воздерживаться от супружеских отношений и вообще вести жизнь строго покаянную, растворенную по возможности делами любви и благотворения христианского (Учительное известие при служебнике, о подаянии, приятии, хранении и поклонении Божественных Тайн). И это все должно быть соблюдаемо не только в течении Четыредесятницы, но и при говении в другие посты или в другое время, когда бы кто ни пожелал исповедаться и приобщиться Святых Таин (там же). Впрочем в случае нужды говение может сокращаться и на три дня. Можно также сокращать его и на один день, например для больных, беременных женщин, кормилиц и т.п.; но сие должно быть допускаемо не иначе, как по усмотрению самого священника, с его ведома и разрешения. Во всех остальных случаях священник имеет законное право требовать от своих прихожан полного, по крайней мере трехдневного говения, по Уставу, и сие должно быть исполняемо всеми без всякого прекословия и опущения. (там же).

§9. Но особенно трудное дело для духовников в порядке говения составляет, как известно, приведение говеющих в такое состояние, чтобы они могли вполне, ясно и отчетливо познать и сознать грехи свои, и потом оные надлежащим образом исповедать пред священником. Потому-то православная Церковь наша издревле поставляла одною из главнейших обязанностей для священников, чтобы они во время говения истолковывали готовящимся к исповеди прихожанам заповеди, и при каждой из них «велели всякому в себе разсуждать, сделал ли тое, что заповедь велит, или, вознерадя, оставил?... И не учинил ли того, что заповедь запрещает? и т.п., дабы таким образом по возможности, напоминая каждому из говеющих о грехах, свойственных природе человека, напомнить им вместе и об их собственных грехах, и привести их к определенному и достаточному познанию их для уврачевания духовного (О должностях пресвитеров приходских, стр. 125).

§10. Само собою разумеется, что все это может быть достигаемо не иначе, как при посредстве особых катехизаций или катехизических поучений о заповедях Десятисловия. Таковые поучения некоторые опытные духовники действительно стараются располагать так, что все изъяснение заповедей, с указанием по преимуществу грехов, противных каждой заповеди, приурочивают к порядку семидневного или трехдневного говения, и таким образом действительно не мало способствуют к познанию грехов для говеющих. В этом отношении ближайшим пособием для катехизатора может служит «Пространный православный катехизис“ преосвященного Филарета, в коем, как известно, при изложении каждой заповеди указываются и грехи противные той или другой заповеди, и вместе с сим верующему дается строго определенный и законченный образ нравственной жизни христианской по духу и учению Церкви православной. Известно также, что вследствие указанных достоинств, нередко обращаются за помощью к православному катехизису даже светские люди пред исповедью. Но при сем нельзя не заметить и того, что и в этом катехизисе по преимуществу перечисляются только «особенные грехи, и важнейшие“, относящиеся к той или другой заповеди, и притом в связи с другими истинами и положениями, имеющими отношение к смыслу и содержанию заповедей, для их уяснения, определения, и т.п. Вследствие этого перечисление грехов, излагаемое в помянутом катехизисе, по преимуществу годится только как пособие для катехизаторов и учащихся, но не для кающихся, которым часто надобно напоминать о самых мельчайших свойствах и проявлениях грехов, «да и не об одних только грехах, но и о плодах их, о гневе Божием и казни грешнику определенной и в сем виде и оном, анафему оную страшную (Втор. 27:26), от которой Сын Божий нас избавляя (Гал. 3:13), горчайшую чашу страданий испил“, и т.п. (Об обязанностях пресвитеров приходских, стр. 125).

§11. Тем более драгоценное пособие при этом представляет для священника перечисление грехов, излагаемое в так называемом у нас » Последовании о исповедании“ и в «Чине исповедания отроков» в коих, как известно, предлагается руководство для духовников, как исповедовать кающихся. Особенное достоинство этих перечислений состоит в том, что в них указание разных грехов и видов их ведется именно по порядку Десятисловия, вследствие чего они действительно представляют картину греховной жизни во многих отношениях довольно систематическую и наглядную. Только перечисления эти в помянутых чинопоследованиях, по уставу, полагается читать при исповеди пред каждым исповедующимся, с тем чтобы он сообразно этому давал ответы пред священником, – что, без сомнения, во всех отношениях неудобно и утомительно, особенно при том множестве говеющих и исповедующихся, какое обыкновенно бывает у нас во время говения. Потому священники, по нашему крайнему разумению, могут сделать всего лучше, если эти же самые перечисления станут читать в церкви для говеющих во время самого говения, в виде коротеньких поучений, разумеется, заменяя при этом вопросы, означенные там в единственном числе, вопросами, обращенными в множественное число, и располагая это чтение так, чтобы оно вполне соответствовало времени говения. Само собою разумеется, что при этом опытные духовники могут располагать помянутое чтение так, что кроме грехов, указываемых в рассматриваемых перечислениях, могут указывать в соответствующих местах также и на другие грехи, сюда относящиеся, и в особенности такие, какие всего чаще замечаются в их приходе, и таким образом еще более увеличивать и возвышать значение этого чтения на пользу и спасение душ, вверенных их попечению духовному.

§12. Если же кто пожелает заняться более обстоятельным изложением этого предмета, и вообще представить для говеющих по возможности полную картину греховной жизни, в которой бы они, как в зеркале могли узнавать свои греховные чувства, мысли и действия, и соответственно сему приносить надлежащее, полное сознательное раскаяние, то мы можем предложить для таковых следующие, излагаемые ниже для образца, в виде катехизических поучений, перечисления грехов, относящихся к каждой заповеди, располагая оные, для более удобного изложения, по порядку говения семидневного, так чтобы священник мог начать их например в неделю сыропустную на обедни, и окончить в пятницу на первой неделе Великого поста, во время преждеосвященной литургии, после которой уже у нас начинается исповедь, а затем на другой день следует причастие Св. Тайнам по обычаю.

§13. Поучение I–е в неделю (примерно сыропустную) на обедни, о качестве и свойствах исповеди, каковую говеющие совершали до этого времени, и о том, какие особенные условия необходимы для того, чтобы предстоящая исповедь наша была вполне достойна своего назначения.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня, по благодати Божией, вы начинаете, братие, говеть, чтобы чрез несколько дней предстать на суд духовный и исповедать грехи свои пред Господом в лице отца вашего духовного. Вы сами знаете, что настоящая цель и назначение истинного говения состоит не только в том, чтобы по возможности усугубить подвиги домашней и церковной молитвы, и соблюдать надлежащее воздержание в пище и питии, но и в том, чтобы в течение этого времени вполне проникнуться сознанием собственного недостоинства пред Богом, познать все грехи свои, их качество и количество, их корень и последствия и влияние на душу и жизнь нашу, чтобы потом надлежащим образом, без всякой утайки, хитрости или лицемерия раскрыть оные на исповеди и за это получить всепрощение небесное.

Но вместе с сим вам также не безызвестно и то, что это есть одна из самых труднейших и неудобоисполнимейших обязанностей для человека. Чтобы по возможности поддерживать в нас чувство покаяния и сокрушения сердечного, св. Церковь наша заповедует нам ежедневно сознаваться пред Богом и своею совестью в соделанных нами грехах, – в тех молитвах, которые мы обязаны каждый день читать утром и вечером, по Уставу Церковному. Особенно, как вы знаете, это полагается в третьей вечерней молитве ко Пресвятому Духу, в которой так удачно подмечены почти все ежедневные наши грехи и представляются на суд милосердия и правды Божией.

Вместе с сим, в тех же вечерних молитвах св. Церковь наша дает нам прекрасное наставление, как должны мы следить всегда за своею нравственною жизнью, и для этой цели в особенности заповедует нам, чтобы мы, каждый день вечером, прежде отшествия ко сну, «полагали зарок с самими собою производить испытание своей совести, переходя и подробно исчисляя все дневные часы с того времени, когда мы пробуждаемся, встаем с кровати, и приводя себе на память, куда кто из нас ходил? что делал? с кем и о чем беседовал?“ и т. п…. «И все твои деяния, слова и помышления, заключает помянутое наставление, произведенные и произнесенные или прочувствованные и передуманные с утра даже до вечера, со всяким вниманием испытай и воспоминай, и если сделал что-либо лукавое, сам по себе, или по своей немощи, или от злого навыка и направления, то кайся и моли Человеколюбца, да благоволит Он дать тебе прощение во всем, с твердым обещанием, что в другой раз уже не станешь делать сего“ и т.д. (См. о сем в молитвослов. после вечерн. молитв).

Но теперь, братие, от нас требуется несравненно более. Нам нужно в настоящее время познать, изучить и оценить все свои греховные чувства, мысли и действия, какие мы допустили в себе со времени раскрытия разума, и от прошлой исповеди до самого последнего времени, чтобы не обинуясь высказать оные на исповеди и омыть в купели покаяния. Потому, разумеется, здесь не может быть достаточно одно ежедневное, обычное самоиспытание, хотя для совершающих оное, оно всегда будет составлять самую живейшую подмогу при воспоминании о грехах их. Тем менее могут при этом пособить нам те немногие минуты самонаблюдения и самоиспытания, которые мы обыкновенно употребляем для ознакомления с своею греховною жизнью почти непосредственно пред самою исповедью. Напротив того, долг и совесть говорят каждому из нас, что мы должны посвящать для этого по крайней мере хоть все то время, которое набираем для говения, и конечно, чем кто раньше возьмется за это дело, тем удобнее, полнее и совершеннее может познакомиться с своими духовными немощами, а вместе с тем, разумеется, тем нагляднее, живее и сознательнее исповедает оные пред отцом духовным по уставу и обычаю церковному, чтобы по обетованию Господню получить успокоение совести и прощение небесное.

Постараемся же, не откладывая, начать сие благое и душеспасительное дело с настоящего времени, и на первых порах, при помощи Божией, справимся в своем уме и сердце, какова была наша прошедшая исповедь, и в чем именно должно состоять истинное достоинство и значение исповеди нам предстоящей?

И во-первых, с какими чувствами мы приступали в прошлом году к исповеди? Не являлся ли кто из нас на исповедь просто из расчетов чисто земных, чтоб о сем знали родители, начальники или наставники? Или это было сделано кем-либо только для того, чтобы отбыть годичную исповедь и не отвечать на суде церковном и гражданском? Или же действительно вы исповедовались тогда для примирения с Господом и освобождения от грехов своих?

Если же кто из вас не был в прошлом году на исповеди, то спросите самих себя: по какой причине вы это сделали? По лености ли, или из небрежения, или предубеждения против исповеди? Или же просто из страха и опасения пред духовником? Или по тяжести своих греховных проступков? и т.п.

Если вы исповедовались в узаконенное время, то как исповедовались? Всегда ли, как должно, вели счеты с своею совестью, и употребляли ли при этом для самонаблюдения и самоиспытания надлежащее время, свободное от шума мирской молвы и развлечений место? и т.п. Вместе с этим, достаточно ли вы высказали тогда все грехи свои пред отцом духовным? Не затаил ли кто из вас какого-либо греха со стыда или боязни? Или в невинно-забытом грехе на одной исповеди исповедовались ли вы на другой? Или, возобновляя каждый раз одни и те же грехи, сознавались ли вы пред духовником, что в тех же самых грехах вы уже исповедовались пред ним на прошедшей исповеди, и объясняли ли ему причину таковой своей неисправимости? Исполнили ли вы все, как должно, наставления и предостережения отца своего духовного касательно вашего нравственного исправления, и также все епитимии и другие нравственные упражнения, если таковые были назначены вам для успокоения вашей совести и нравственного усовершенствования?

Если кто из вас думает переменить духовника, то рассудите, почему именно вам хочется делать это? И если на это будут действительно основательные причины, то вы должны обо всем этом сообщить новому своему духовнику для его рассуждения и соображения. Не имеет ли кто из вас при этом от прежнего своего духовника какого-либо отлучения или запрещения? В таком случае вы и о сем должны непременно сообщить новому своему духовнику. Но еще лучше вы сделаете, если в таковом своем положении снова обратитесь к прежнему своему духовнику; ибо по узаконению церковному, он только один имеет право разрешать запрещенных от него, и снимать с них епитимии, от него наложенные.

Не менее того, каждый из вас должен знать в настоящее время, не приступил ли кто-либо из вас к какому-либо Таинству в тяжком грехе, не исповедавши его прежде пред священником? И вообще не совершал ли кто когда исповеди без надлежащего искреннего сожаления и раскаяния во грехах своих, без сердечного твердого намерения исправить впредь жизнь свою, и без надлежащего глубокого желания и намерения жить по духу св. веры и Евангелия Христова? Таким же точно образом вы должны знать при сем и твердо запомнить, братие, что ничто так не препятствует достижению надлежащих плодов св. исповеди, как вражда с ближним и нестроение семейное. А потому крепко наблюдайте за собою, не имеет ли кто из вас какой-либо ссоры или незаконной тяжбы и вообще какой-либо неприятности с своими соседями, родными или знакомыми? Готовы ли помириться со всеми, по учению нашего Божественного Спасителя (Мф. 5:23–24)? Или по крайней мере прощаете ли в душе своей всем своим врагам и недругам, и согласны ли первые подать руку примирения каждому из них, если б они того пожелали?

Наконец молю вас, братие, именем Божиим: постарайтесь по мере сил своих в сии святые дни говения и покаяния, возбудить в сердцах своих глубочайшее чувство веры и упования на бесконечное милосердие Божие, ибо только одна истинная вера и надежда на Бога «покаяние нераскаянно содевают“. А для этого я советую вам, как можно чаще, читать Символ веры: Верую во единого Бога..., и псалом покаянный: Помилуй мя Боже..., также молитву Господню: Отче наш, и молитву Иисусову: Господи Иисусе Христе Боже наш помилуй нас... и т.п. И если после этого в душе и совести вашей не окажется никакого, малейшего даже противления или предубеждения против истин христианства, если при этом души и сердца ваши проникнутся неизменным упованием и христианскою надеждою на всепрощение небесное, то после этого, и только после этого приступайте к дальнейшему обозрению и изучению вашей жизни, о чем при помощи Божией поговорим далее. Аминь.

§14. Поучение II-е, в понедельник на Часах (примерно на первой неделе Великого поста, и всего лучше на шестом часе, после паремии), о грехах противных первой заповеди.

Аз есмь Господь Бог твой, да не будут тебе бози инии разве Мене.

Вы сами знаете, братие, что ничто так не вспомоществует человеку к достижению каждой цели, как надлежащее распределение дела, и последовательное и разумное его исполнение. Тем более самая строжайшая система и последовательный порядок должны составлять для каждого из нас самую священную обязанность при обозрении дел и греховных мыслей и чувств нашей прошедшей жизни. А такой именно порядок и заповедует нам св. Церковь наша, когда ознакомление с нашею прошлою греховною жизнью перед исповедью повелевает совершать по порядку заповедей Десятисловия (Об обязанност. пресвит. прих. стр. 125). И этот порядок тем обязательнее для нас, что он освящен даже заветом самого нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа. Припомните, что отвечал Он богатому юноше, на вопрос его: что сотворю, да живот вечный наследствую? Иисус же рече ему: заповеди веси: не прелюбы сотвориши, не убий, не укради, не лжесвидетельствуй... и т.д. (Мк. 10:17, 19), т.е. говоря иначе, это значит, что всякий желающий достигнуть вечного спасения и примирения с Богом, может сделать сие не иным способом, как справляясь всякий раз со своею совестью, исполнил ли он все то, что повелевают нам заповеди Божии? или же напротив преступил оные, и как преступил? и пр. и пр.

Не поленитесь же и вы, братие, последовать этому великому и душеспасительному наставлению, и по глаголу Господню, устремите все свое внимание, чтобы познать заповеди (Лк. 18:20), и в особенности те грехи, которые противны каждой из них, дабы напоминанием об этих грехах возбудить в душах своих воспоминание и о соответствующих им грехах наших собственных (Иак. 1:25), и таким образом по мере сил своих принести надлежащее раскаяние, полное и совершеннейшее.

Я уже сказал вам, что для надлежащей полноты и совершенства предстоящей нам исповеди прежде всего требуется истинная, православная вера в Бога и во все Его учение. Этому учит, и этого от нас главным образом требует именно первая заповедь Десятисловия: Аз есмь Господь Бог твой, да не будут тебе бози инии разве Мене. И соответственно этому заповедь эта возбуждает в душах наших следующие неизбежные вопросы:

Во-первых, веруем ли мы, как должно, и исповедуем ли все, чему учит и что содержит св. Церковь наша православная? Не испытывал ли кто из нас когда тех или других истин св. веры из пустого любопытства или с злым сомнением, забывая, что они даны нам от Бога, и потому, как истины Божественные, иногда выше нашего естественного разума и понимания, и могут быть принимаемы с нашей стороны только сердцем и исповедуемы устами во спасение наше. В частности, не сомневался ли кто из вас в истинности какого-либо догмата или постановления церковного, или не открывал ли когда подобного сомнения другим, с явным намерением, чтоб и их завлечь на свою сторону и породить в душе их тоже злое и неразумное сомнение? Не сопротивлялся ли кто с упорством той или другой истине веры, с нечестивою целью, чтобы жить свободнее и необузданнее? Вообще же, веруем ли мы все в Бога и Его св. промысл, и не впадал ли кто из нас в явное безбожие или неверие? Веруем ли мы, как должно, в Господа нашего Иисуса Христа и Его св. учение, по духу и учению Церкви православной, и не впадал ли кто из нас когда в какую-либо ересь, или раскол и т.п.? Не умозаключал ли кто, что все равно в какой бы вере не жить, быть ли христианином или неверным, и таким образом не впадал ли в религиозное безразличие или индифферентизм и т.п.?

Во-вторых, знаем ли мы вместе с сим, как следует, и понимаем ли все, что нам надобно знать, и чему нужно веровать для получения вечного спасения? Старались ли мы от юности своей познавать и изучать истины св. православной веры и продолжаем ли заботиться об этом и до настоящего времени? Читаем ли хоть когда-нибудь с охотою и без предубеждения Св. Евангелие и другие книги духовного содержания? Или по крайней мере слушаем безленостно и с должным вниманием поучения церковные, когда они произносятся в церкви? Любим ли мы вести или слушать душеспасительные беседы о лице Господа нашего Иисуса Христа и Его Пречистой Матери, и вообще о предметах, относящихся к вере и жизни христианской и вечному спасению человека? Не избегаем ли напротив, как это к сожалению всего чаще бывает в настоящее время, даже легких намеков на предметы религиозные и не чувствуем ли против них тайной или явной нерасположенности или противления?

В-третьих, не привязано ли сердце кого-либо из нас к какой-либо вещи временной вместо Бога, напр. к какому-либо человеку, или деньгам, или богатству, или к какой-либо нехорошей наклонности и т.п.? Всегда ли как должно, полагаем мы Господа своею первою мыслию, главным предметом своей любви, своею надеждою и упованием? Не полагаемся ли напротив вместо Бога на предметы временные и скоропреходящие, напр. на знатность происхождения, на земные связи и т.п.? Не надеялся ли кто когда, вместо помощи Божией, единственно на одних друзей и знакомых, или на покровителей и заступников? При этом для приобретения этих друзей и покровителей не употреблял ли кто подкупов, неправедной мзды и т.п.? Не унижался ли кто при сем пред кем-либо до забвения и потери своего собственного достоинства, своей чести и положения? Не полагался ли кто из нас исключительно на одного самого себя, на одну свою мудрость, опытность или сообразительность? Вообще любим ли мы все Господа Бога, как учит святое Слово Божие, от всего сердца своего, от всей души своей и от всего помышления своего?

В-четвертых, не роптал ли кто из нас когда на Бога, и не вооружался ли против Его промыслительных действий в своей ли то частной жизни, или в истории человечества, и не осуждал ли их? Не называли ли мы когда Бога несправедливым, воображая, что Он забыл нас, что Он будто бы не хочет помочь нам, или что безвинно наказывает нас? и т.п. Не отчаивался ли кто совсем в милосердии Божием и не думал ли, что за известные грехи Господь уже вовсе не простит ему и не даст возможности покаяться и испросить прощение у Него? Или не полагался ли кто уж слишком на милосердие Божие и в надежде на Его бесконечную благость, – не грешил ли без разбору, рассуждая неразумно, что Бог и без нашего желания и исправления простит нам, и помилует нас?

В-пятых, не заражен ли кто из вас лицемерною любовью к Богу, или ханжеством или пустосвятством? Или не воспитал ли кто в сердце своем ложной ревности по Боге или фанатизма? Защищали ли вы и поддерживали ли святую веру свою и ее уставы и обычаи всегда и везде по мере сил своих и умения? Не читали ли с злым умыслом и полным сочувствием сочинений и книг, направленных к ниспровержению христианской веры и нравственности? Не старались ли нарочито распространять подобные книги и сочинения, чтобы и других отвратить от Церкви и ее учения? Не постыдился ли кто из вас когда своей веры, не смея в присутствии других перекреститься, или положить земной поклон, или отдать должную честь какой-либо святыне, или сохранить установленный пост? и т.п. Не насмехался ли кто вообще над другими предметами и вещами священными? – Или словом, или делом, или мыслию не оскорблял ли когда чести места святого и в нем служащих? Не шутили ль вы когда и не насмехались ли с злою целью над благочестивою жизнью людей добродетельных, и не преследовали ль когда их за это, чтобы совратить на путь нечестия?..“

Наконец в-шестых, не прибегал ли кто когда к волшебству, оставляя веру в силу Божию и веруя тайным, большею частию злым силам тварей? – Или не прибегал ли когда для этой цели к разным, так называемым колдунам, ворожеям, заклинателям? и т.п. Не вызывал ли кто когда злых духов или не просил ли других делать для себя это? – Не знает ли кто из вас и не употребляет ли разных суеверных молитв и заклинаний? – Не лил ли когда воску или олова на воду, чтоб отгадать будущее? Или не прибегал ли кто из вас для ворожбы к картам, стучащим столам и разным гадательным книжкам и инструментам, с полною верою в действительность их предсказаний, вопреки всякому смыслу и разумению человеческому? – Или не заражен ли кто из вас неосновательною верою во сны, и не старается ли каждый обыкновенный даже сон толковать в смысле знаменательном и соответственно этому располагать свою жизнь и свои действия? – Не прибегает ли кто в частности для уразумения снов к разным снотолкователям с серьезною верою в справедливость толкований? – Не верит ли кто в так называемые разные встречи, напр. со священником или с особой идущей с пустыми ведрами? и т.п. – Не замечает ли кто и не наблюдает ли разных так называемых счастливых или несчастливых дней в году, в месяце или в седмице? Не боится ли напр. кто начинать дело по понедельникам или в другие, по его мнению, несчастливые дни? – Не признает ли кто несомненным существование ведьм, водяных, домовых? и т.п. – Не прозывал ли кого этими позорными именами? – Наконец не употреблял ли кто для пустых чар предметов священных, напр. артоса, просфоры, или святой воды? и т.п. Аминь.

§15. Поучение III-е, в понедельник на вечерни (всего приличнее пред отпустом после пения: Достойно есть, – на: Буди имя Господне...) о грехах противных второй заповеди.

Не сотвори себе кумира и всякого подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею: да не поклонишися им и да не послужити им.

Самый первый и главный грех, который запрещается сею заповедью, есть идолопоклонство, т.е. почитание каких-либо тварей, – или твари небесной, или земной, или живущей в водах, или под землею, вместо Бога истинного. – Не менее также грешат против сей заповеди и те, которые считают иконы за Бога, забывая, что они суть только изображение Бога и святых Его и что поклонением пред иконою мы должны выражать честь тому, кто изображен на ней. Сюда также можно отнести и тех, кои наприм. отдают какое-либо почтение некоторым деревьям, или пещерам, – привешивают на какие-либо деревья платки, в надежде получить за это какую-либо помощь, и т.п.

Но кроме грубого идолопоклонства есть еще и другого рода идолопоклонство, которое можно назвать духовным, или тонким; к нему принадлежит во-первых так называемое любостяжание, которое св. ап. Павел так и называет идолослужением (Кол. 3:5); во-вторых, чревоугодие, или лакомство, когда по апостолу чрево для некоторых становится богом (Флп. 3:19); и в-третьих гордость, к которой относится также и тщеславие.

Итак обратитесь к себе и вопросите свою совесть во-первых: не гоняется ли кто из вас уж слишком за деньгами? Или не печалились ли вы через меру когда – в случае их потери? Не нарушали ли вы ради прибыли уважения к праздникам или не пропускали ль богослужения? Не остается ли кто из вас бесчувственным по отношению к нищим? Или не были ль вы уж слишком когда расточительны? – Не тратили ль вы когда лишних денег на убранство, или на чересчур роскошную жизнь, на азартные игры, на лотереи и т.п. Или для получения имения, или обладания каким-либо наследством не желали ль вы когда смерти своих родителей или родственников? Или не притеснял ли кто из вас убогих должников, заставляя их платить долги, не обращая внимания на их нужды и страдания? Или не заботились ли вы слишком много о приобретении какого-либо любимого ненужного предмета? и т.п.

Во-вторых, не употребляет ли кто из вас лишней пищи и пития помимо всякой надобности, а иногда и со вредом для здоровья? Особенно не напивался ли кто из вас допьяна? И в пьяном виде не совершал ли кто каких-либо безобразий, как-то ссоры, разбою, или не сквернословил ли? Не возбуждал кто из вас или не принуждал ли других к пьянству? Или, могши кого отвратить от пьянства, употреблял ли всякий из вас надлежащие средства для этого? Не сидел ли кто из вас в шинке во время богослужения в праздники или во время говения? Не наедался ли кто из вас слишком много в дни постные? Не нарушал ли кто постов святых не по немощи телесной, а ради удовлетворения своей прихоти и невоздержания? Или, не довольствуясь обыкновенною сытною пищей, не гонится ли кто из вас за яствами изысканными и редкими и в этом не поставляет ли свою цель и главное стремление?

Наконец в-третьих, не приписывал ли кто своих способностей, талантов и достоинств только себе самому, а не Богу, от которого мы все имеем и получаем? Не гордился ли кто вследствие этого и не превозносился ли пред другими чрез меру? Напротив того благодарил ли всегда за свои достоинства Господа Бога, как это подобает истинному христианину? Не желал ли кто из вас, чтобы вас одних предпочитали пред другими и исключительно уважали? Не был кто из вас когда слишком упорен в своих мнениях, ложных и не доказанных? Или не оказывали ли вы презрение к беседам и мнениям других? Не питает ли кто чрезмерного удовольствия в надевании новых платьев, или не полагал ли величайшим удовольствием для себя свое богатство, свою знатность и т.п. Не считает кто из вас себя лучшим всех, более благочестивым, или набожным, или милостивым, или справедливым? и т.п. Не оказывал ли кто незаслуженного презрения к другим, забывая что все мы братия во Христе, по учению Евангельскому? Не стыдится ли кто из вас богатый бедного? Обращали ли вы всегда должное внимание на даваемые вам другими предостережения? Или вместо этого не возбуждались ли вы гневом и ненавистью при малейших намеках на ваше недостоинство, ваши нечестные поступки? и т.п. Не бьет ли кто из вас или не наказывает ли жестоко слуг за какие-либо проступки против вас? Не оскорбляется ли кто из вас даже от простых шуток? и т.п. Аминь.

§16. Поучение IѴ-е во вторник которой-нибудь из недель Великого поста на Часах, о грехах противных третьей заповеди Божией.

Не приемли имене Господа Бога твоего всуе.

Вам известно, братие, что один из самых ходячих и всего менее обращающих на себя внимание наше грехов, в нашей жизни, есть божба, т.е. легкомысленное употребление имени Божия в обыкновенных разговорах. К этому греху склонны не только дети, но также взрослые и старцы, образованные и необразованные. И этот-то грех прежде всего и более всего и запрещается третьею заповедью Господнею.

Всего хуже то, что к божбе прибегают во свидетельство не только истины, но также для прикрытия лжи и обмана. Не позволяет ли кто из нас этого тяжкого греха?

Вместе с сим спросите самих себя, братие, не употребляет ли кто из вас в божбе имен Божией Матери, или святых Божиих, или предметов священных, например св. Евхаристии, или креста Господня? Не клянется ли кто из вас когда также своею душою, или жизнью или своим спасением? Не прибегаете ли вы к разного рода заклинаниям, сопровождаемым зложелательствами, в роде например следующих: » чтобы я не ступил с сего места“, или «чтобы ему провалиться сквозь землю“ и т.п.

Сюда также надобно отнести и все так называемые проклятия, когда кто проклинает себя или детей своих, или своих родителей или ближних, когда проклинает даже вещи бездушные, поминая при этом, как обыкновенно бывает, нечистую силу, или ад.

Не менее того грешат против третьей заповеди и все те, кои предаются кощунству, т.е. обращают священные предметы в шутку или поругание. Так не употребляет ли кто из вас для непристойных шуток и смехотворства каких-либо изречений или мест из Свящ. Писания или из писаний церковных? Не употребляет ли кто когда подобных слов и изречений в разговорах греховных, злых и непристойных? Не копировал ли кто из вас, для потехи, священнослужителей, как они отправляют например богослужение, или преподают благословение и совершают другие требы и обряды церковные? Или, не совершая сами ничего подобного, не поддерживал ли кто из вас совершающих это своим вниманием, расположением и сочувствием? Или не располагал ли кто кого к этому своими советами, просьбою и убеждениями?

Сюда же надобно отнести и тех, кои произнося слова молитвы, в тоже время перебрасываются словами с другими и даже ведут непристойные житейские беседы, иногда даже позволяют себе разные ругательства, проклятия, и т.п. Сюда же нужно отнести и богохуление, т.е. дерзкие слова против Бога, также ропот на Бога, или жалобы на Его провидение, нечестивые слова или помышления против святых Божиих, порицание и проклятие усопших.

Вопросите себя, братие, не давал ли кто из вас нечестивого, противного духу и учению Евангельскому зарока или заклятия, что будет вредить или мстить своему ближнему, и вообще совершать какие-либо другие злые дела, и во имя этой нечестивой клятвы не совершал ли кто в самом деле какого-либо злодеяния, или греховного и богопротивного поступка?

Также не давал ли кто из вас ложной присяги, противной правде и благу ближнего? Или не нарушал ли присяги, данной во имя правды, пред лицом Божиим и св. Церковью? Здесь особенно должны подумать о себе все, состоящие на государственной службе, которые допускаются не иначе к исправлению своих должностей, как после надлежащей узаконенной присяги, и для которых сия последняя должна служить всегдашним и неизменным мерилом их жизни и деятельности. Не доводил ли также кто кого до присяги ложной для прикрытия какого-либо преступления, для утайки мошенничества, или заговора? и т.п.

Против третьей заповеди грешат также все те, кои дают разные обеты пред Богом и не исполняют их. Особенно спросите себя, братие, не откладывал ли кто из вас исполнения каких-либо обетов, без всякой нужды и основания, по лености, забвению или небрежению? Не давал ли кто каких обетов без надлежащего внимания и рассуждения, не соображаясь ни с своими средствами, ни с своими силами, и вследствие этого не давал ли кто обетов не в меру трудных и даже невозможных для исполнения? Вообще не имеет ли кто из вас непохвального обыкновения давать такие или другие обеты пред Богом при всяком случае, без твердого намерения исполнить их и без надлежащего внимания к их исполнению? Не давал ли кто каких обетов, имеющих целью вред или несчастие ближнего, например когда кто обещается ставить свечу пред иконою, чтобы Господь отмстил врагу, помог устроить какое-нибудь нечистое дело? и т.п. Аминь.

§17. Поучение V-е во вторник на вечерни, о грехах противных четвертой заповеди Божией.

Помни день субботний, еже святити его. Шесть дней делай и сотвориши в них вся дела твоя; день же седмый суббота Господу Богу твоему.

Против сей заповеди по преимуществу грешат те, кои не почитают праздников Господних, т.е. в воскресные и праздничные дни не ходят в церковь на Богослужение и занимаются в оные делами неблагопристойными. Обратите внимание прежде всего, от чего все это происходит между нами? Есть ли это дело простой лености или нерадения, или это происходит от того, что мы заражены предубеждением против обрядов и богослужения христианского, проникнуты нечестивою холодностью к постановлениям церковным?

Как бы то впрочем ни было, но по учению св. Церкви и по здравому естественному разумению, грешат против четвертой заповеди все те, кои вместо того, чтобы идти в церковь на богослужение в праздничные дни, отправляются на торжища или сами ведут торговлю, также те господа, которые не пускают своих слуг в церковь, а вместо этого обременяют их разными работами, также ремесленники, которые, обременяя своих подмастерьев срочными работами во дни обыкновенные, дозволяют им работать в дни праздничные на себя, и т.п. Сюда же надобно отнести и тех женщин, кои, особенно в среде нашего высшего сословия, занимаются вязанием чулков и другими ручными работами во дни праздничные, как они говорят, от скуки, забывая при этом, что для христианина в эти дни есть свои более приличные и достойные занятия, как-то молитва, чтение слова Божия, благотворение неимущим, посещение больных и заключенных в темницах, и проч. и проч.

Не говорим уже о тяжком грехе тех, которые в праздники Божии вместо того, чтобы молиться и посещать храмы Божии, проводят время в нескромных играх, предаются пьянству и разгулу, и во время церковных служб отправляются на зрелища, или сами у себя собирают гостей и тем отвлекают их от церкви и богослужения. Особенно нельзя не напомнить вам, братие, как многие из вас грешат пред Богом и Его св. Церковию, когда накануне даже величайших праздников, вместо того, чтобы идти в церковь на всенощное бдение, отправляются в театры, или на концерты и там проводят время в рассеянности, и таким образом глубоко оскорбляют не только святость праздников и церковные постановления, но не редко даже и голос собственной своей совести, если у кого она еще не совсем заглушена забавами света и его развлечениями.

Если же кто из вас старается исполнять уставы церковные касательно препровождения праздников, то как исполняет? Не чувствует ли кто из вас на совести, что согрешил и часто грешит пред Богом не благоговейным стоянием в церкви на молитве, невниманием к чтению и пению церковному, блужданием помыслов, суетными разговорами, непристойным смехом, нескромными взглядами?

Кстати, и вообще не оставляет ли кто из вас по лености или небрежению, или по другим неуважительным причинам, положенных церковных молитв утром и вечером, или пред обедом и ужином? И пред начатием всякого дела, испрашиваете ли вы, по глаголу Господню, у Бога помощи и благословения, и по окончании оного благодарите ли Господа за ниспосланную вам помощь, или же вместо этого полагаетесь исключительно на свои силы, и успехами в своих предприятиях не считаете себя обязанными Господу?

Вместе с сим не ленится ли кто из вас работать и трудиться в обыкновенные дни? Всегда ли рачительно, добросовестно и без отлагательства исполняете вы поручаемые вам работы, также дела по службе? Не допускал ли кто из вас по должности каких-либо незаконных опущений, также потраты, вреда казне или обществу? Не теряет ли кто из вас рабочего времени в праздности, рассеянности, разных забавах, также в разгуле, пьянстве?

В заключение вспомните, братие, как относитесь вы к постам, установленным св. Церковию? Исполняете ли вы уставы о постах как должно, по мере сил своих и возможности? Или же, нарушая их, делаете ли вы это по необходимости, например вследствие расстроенного здоровья, или по невозможности иметь постную пищу, а не из явного неуважения к уставам церковным, или из-за мнимого, неосновательного предубеждения против постов? Или не заставлял ли кто из вас других нарушать посты, проповедуя о вреде будто их для здоровья, также разными насмешками, или же нарочитым принуждением, как это делают хозяйки, которые без разбору подают своим гостям или квартирантам скоромную пищу во всякое время, или господа, которые не велят изготовлять постную пищу для слуг в узаконенное для поста время. Аминь.

§18. Поучение VI-е в среду первой недели Великого поста, на Часах, о грехах противных пятой заповеди Божией.

Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и да долголетен будеши на земли.

В сей заповеди, по учению св. Церкви нашей, Господь Бог указывает обязанности не только для детей по отношению к родителям, и подчиненных по отношению к своим господам, но и для отцов по отношению к детям и господ по отношению к подчиненным. А потому для большего порядка мы и разложим вопросы о грехах, противных этой заповеди, на два разряда.

И во-первых, обращаемся к вам, дети и подчиненные. Всегда ли вы, дети, привязаны к родителям своим, почтительны и послушны им? Не оскорбляете ли их непослушанием, строптивостью и другими неблагопристойными поступками? Не желали ли им когда какого-либо зла или смерти, а также не ругали ли или не проклинали ли их когда? Не отвечали ли когда грубо и дерзко на их ласки или замечания, или не обижались ли и не сердились ли, когда они заставляли делать что-либо?

Не брал ли кто из вас чего без ведома родителей? Не лгал кто пред ними и не обманывал ли их с злым намерением скрыть от них свои недобрые поступки или нехорошие намерения? Не опечалил ли кто их когда, или не сделал ли им какой-либо неприятности, или не доводил ли их до гнева или раздражения? Или в сердце своем не питал ли кто гнева против них, и сам не сердился ли на них и не обижал ли их? И в горе и злосчастии их не оставался ли кто из вас равнодушным к судьбе их? Не стыдился ли кто когда их низкого происхождения, или бедного состояния? Не разглашал ли кто грехов родителей своих или не смеялся ли над ними в таком или другом положении их?

Вместе с сим все ли вы, как должно, всегда молитесь за своих родителей, поминаете ли особенно за литургией? В случае их болезни или старости стараетесь ли по христиански, с терпением и благодушием ухаживать за ними и угождать им? Если у кого они находятся в опасности близкой смерти, то заботитесь ли вы заблаговременно и по христиански напутствовать их Св. Тайнами, чтобы они могли умереть в мире с Богом и своею совестью? Памятуете ли вы долг свой молиться за них по их кончине, подавать за них милостыню и совершать поминовение? Исполняете ли, как должно, все их посмертные желания – завещания? Не осуждает ли кто их по смерти их, не ругает ли, или не проклинает ли? и т.п.

И все означенные и подобные им обязанности, мы должны исполнять не только по отношению к своим родителям, но и ко всем тем, которые в разных отношениях заступают для нас место родителей, каковы: государь и отечество, пастыри и учители духовные, старшие возрастом, благодетели и начальствующие в разных отношениях. Вспомните, братие, в особенности, молитесь ли вы о государе и всегда ли сохраняете в чистоте верноподданнические чувства к нему до готовности в случае надобности положить душу за него и за отечество свое? Не участвовал ли кто из вас в какой- либо злой крамоле, заговоре или возмущении против него? Не питает ли кто из вас злого предубеждения против священников, всегда ли, как должно повинуетесь им? Молитесь ли вы все за отцов своих духовных и относитесь ли всегда к ним с добрым чувством и расположением? Уважаете ли всегда людей старших себя? Не имеет ли кто из вас привычки насмехаться над стариками, осуждать их образ жизни и мыслей и относиться к ним с невниманием или презрением? Всегда ли, как должно, исполняете повеления своих начальников, и не стараетесь ли обманывать их? Памятуете ли благодеяния, доставляемые вам другими, и не случалось ли вам за добро платить кому злом, неблагодарностью и недоброжелательством?

Вместе с сим припомните также, не позволял ли кто из вас себе когда, по воле или по наветам и убеждениям своих родителей или недобрых начальников, совершать какие-либо дела, противные долгу, чести или совести и закону христианскому, забывая при этом, что в подобных обстоятельствах христианин должен всегда повиноваться одному Богу и нравственным обязанностям, а не злым наветам и убеждениям людей недостойных и развратившихся?

Если у вас есть братья, сестры и другие родные, то живете ли вы с ними в любви, мире и христианском согласии? Не случалось ли кому-либо вступать в ссору или вести какие-либо распри с ними, также драться с ними, ругать их? Не насмехается ли кто над ними или не гордится ли пред ними, и не хочет знать их? Или не хочет отдать им должное?

Вслед за сим позвольте обратиться и к вам, родители и начальники... Родители, молитесь ли вы о детях своих и воспитываете ли их в страхе Божием и любви христианской? Стараетесь ли благовременно поселить в сердцах их чувства долга и обязанностей христианских, и для этой цели водите ли их всегда в церковь, заставляете ли молиться дома, научаете ли исполнять посты и другие уставы церковные, причащаете ли их Святым Тайнам? Заботитесь ли по христиански об их умственном образовании, поставляя главною своею целью, чтобы оно совершаемо было всегда на основании веры и учения Христова, по духу св. Церкви и Евангелия? Не развращаете ли вы юные сердца детей своих неприличным поведением, как-то: семейными раздорами, пьянством, развратом и другими неблагопристойными поступками?

Равным образом не остается ли кто из вас равнодушным к недостаткам детей своих, и вследствие этого не потакает ли так или иначе, например, лжи их, знакомству с недостойными товарищами, неблагоприличным шалостям, неряшеству, лености, объедению? Не дозволяет ли им кто без нужды ходить в нехорошие дома, или оставаться в неблагопристойных компаниях? Не научает ли их словам непристойным, ругательствам? Вообще заботитесь ли вы все о нравственной чистоте и целомудрии детей своих, стараетесь ли приучить их к честному труду и аккуратности? Не забываете ли заблаговременно устроить судьбу детей своих, приобретая для них достаточное имущество, обучая наукам или научая какому-либо ремеслу и работе?

Не принуждал ли также кто из вас своих детей вступать в такое звание или заниматься таким ремеслом или такою наукою, к которым они не чувствовали никакого расположения? Или наоборот, не заставлял ли их отказываться от того звания или оставлять то занятие, которые им всего более нравились и были по душе их? Или в семейном кругу не предпочитает ли кто из вас, по какому-либо капризу или предубеждению, одного дитяти другому, и не высказывает ли явно этого какими-либо особенными ласками, подарками? Не нежит ли кто из вас уж слишком много детей своих, или наоборот, не поступает ли с ними чересчур сурово? Не научал ли кто из вас собственных детей, или нарочито не заставлял ли и не принуждал ли кого из них совершать дела не добрые, проступки и даже преступления?

Господа и начальствующие, можете и должны вопросить себя: заботитесь ли вы вообще о нравственном преуспеянии и спасении слуг и подчиненных своих? Не терпит ли кто из вас так или иначе, явно или тайно, какого-либо тяжкого и для прочих соблазнительного греха между ними под своею кровлею или под начальством своим? Не дозволяете ли вы своим слугам и подчиненным заводить и водить подозрительные знакомства, незаконные связи, и неприличные сходки и сборища? Вместе с этим заботитесь ли, чтобы они не терпели никакой обиды, преследования, или уничижения? Не возвышаете ли кого-либо из подчиненных не по достоинству, и наоборот не унижаете ли и не оскорбляете ли честных тружеников? Стараетесь ли, по мере сил своих и возможности, пособлять им в нужде, заботиться об их сиротах, в случае кончины кого-либо из них?

В частности, не мешало бы наконец кому следует, справиться с своею совестью, обходится ли с своими слугами с кротостью, благородно, с подобающими христианским терпением и благодушием? Заботится ли, как следует, об них во время их болезни, или другого какого-либо несчастия? Всегда ли аккуратно и без задержки уплачиваем им надлежащую плату, не вычитывая с них каких-либо незаконных или мелочных штрафов, и т.п. Аминь.

§19. Поучение VII, в среду на преждеосвященной литургии, о грехах противных шестой заповеди.

Не убий.

Сею заповедью, вообще запрещается отнятие жизни у ближнего каким бы то ни было образом. Поэтому желающие испытать себя, не согрешил ли кто против этой заповеди, должны вопросить себя прежде всего: в самом деле, не убил ли кто из нас кого злонамеренно или против собственной воли? Или не участвовал ли кто в этом преступлении явным или тайным образом, например чрез доставление смертоносного оружия или материала, или советом и укрывательством злодея? Не допустил ли кто чьей-либо погибели при возможности спасти его, например во время пожара, или при нападении разбойников? – Против этой заповеди грешат также богатые, которые, не подавая помощи бедному, попускают умереть ему от голода или холода, а равно также и сильные, которые доводят кого-либо до преждевременной смерти, вследствие тяжких притеснений, истязаний, или наказаний.

Вопросите свою совесть и судьи, не осудил ли кто из вас кого на смерть или на тяжкое наказание без вины или надлежащего исследования дела, или наоборот не оправдал ли виновного, хотя и знал о невиновности первого или виновности последнего? Вообще же справьтесь все с своею совестью, не оскорбил ли кто из вас кого суетным гневом или строптивостью в обращении, также злословием, презрением, притеснением, и таким образом подвергая кого-либо тяжкой скорби, не расстроил ли вместе с сим здоровья его и тем не сократил ли жизни его?

Против шестой заповеди грешат все те, кои научают и поощряют других на дела греховные, кои явно-соблазнительным примером, непристойными словами и поведением вводят кого-либо в грех и таким образом подвергают смерти духовной. Сюда же, разумеется, надобно отнести также и самоубийство, как телесное, так и духовное. В особенности вопросите себя, братие, не подает ли кто из вас повода к самоубийству, предаваясь пьянству и другим разрушающим здоровье порокам и преступлениям? Равно также могут быть причислены к разряду самоубийц и все те, кои, видя явную опасность смерти, самовольно н безрассудно подвергают себя оной, когда например кто, видя большое волнение на воде, пускается вдаль на малой ладье, или в большую вьюгу, в зимнее время, неосторожно отправляется в далекую дорогу, или без особенно важной и неотложной надобности самовольно идет в такие места, где угрожает опасность от зверей или от злых людей, и т.п. Или не расстраивает ли кто из вас самовольно своего здоровья, вообще не предпринимая необходимых мер против вредного влияния стихий, или предаваясь совершенной бездеятельности, или пресыщению, или неумеренному сладострастию?

Не участвовал ли кто из вас также в так называемых дуэлях или поединках? Или сам так или иначе не был ли когда причиною этой неразумной борьбы ближних между собою? Не бился ли кто об заклад с другими, что переест или перепьет другого, и под влиянием этого опасного ратоборства, не подвергал ли себя опасности расстроить свое здоровье и тем сократить или даже и прекратить жизнь свою?

В заключение советую вам, братие, обратить внимание свое и на то, не стоит ли кто из вас на дороге к так называемому самоубийству духовному, которое, как известно, поражает человека, когда он предается таким грехам, которые лишают человека благодати Божией, и таким образом подвергают душу его смерти духовной, каковы: упорное противление несомненной истине, особенно в вопросах веры и совести, ожесточение в грехах, совершенная нераскаянность, отчаяние, и т.п. Аминь.

§20. Поучение ѴIII-е, в четверток на Часах, о грехах противных седьмой и осьмой заповеди Божией.

Не прелюбы сотвори. – Не укради.

Сегодня, ради краткости времени, позвольте, братие, побеседовать с вами о двух заповедях Божиих вместе. Без сомнения, вы и сами, без особенных посторонних указаний знаете, что, по ясному смыслу первой из них, т.е. седьмой заповеди, запрещаются вообще все плотские грехи, как-то: блуд, прелюбодеяние, кровосмешение, также онанизм или самоосквернение, и вообще сладострастие во всех его видах и проявлениях.

Но святой апостол недаром заметил, что о подобных мерзостях срамно есть и глаголати (Еф. 5:12). А потому и мы не смеем, и не находим нужным подробно распространяться об них, предоставляя совести каждого из вас решать, кто из вас так или иначе виноват в каковом-либо из них, дабы по мере и достоинству этого сознания, принести вам и покаяние достойное и совершеннейшее.

Не забывайте только при этом, братие, что кроме грубого, плотского любодеяния, сею заповедью запрещается также и все то, что так или иначе возбуждает страсть, как-то: страстные поцелуи между лицами другого пола, засматривание на красивые лица, сквернословие, любовные песни, кокетничество, волокитство, сводничество, услаждение нечистыми мечтами, и т.п. Сюда же надобно отнести также и могущее возбуждать плотскую похоть пресыщение в пище и невоздержание в питии, чтение легкомысленных романов и повестей, рассматривание соблазнительных картин, сладострастные пляски, излишнее щегольство с желанием нравиться и прельщать других.

Я уже не говорю о том, что и без нашего указания известно всем вам, – что с понятием строгого целомудрия, которое вообще заповедуется седьмою заповедью и составляет лучшее украшение человечества, несовместна чрезмерная привязанность и неумеренность в плотских удовольствиях, даже со стороны лиц, находящихся между собою в законном супружестве, особенно невоздержание в Великий пост и под дни воскресные и праздничные.

Что касается далее до грехов противных осьмой заповеди Божией, то ею прежде всего запрещается всякое воровство в обширном смысле этого слова. Вследствие этого каждому из нас необходимо спросить себя, не присвоял ли кто из нас какой-либо чужой вещи каким бы то ни было образом, например тайным похищением, или ложным письменным документом, обмериванием, обвешиванием, обсчитываением, ложною монетой, продажею худого товару вместо хорошего? Или не утаивал ли кто найденной вещи, не объявляя никому о своей находке? Или не скрывал ли вора или утаивал вещи, им краденые? Или не притворялся ли несостоятельным или банкротом или нищим, чтобы не платить долгов?

Против сей же заповеди грешат и все те, кои преданы тунеядству, т.е. люди, притворяющиеся больными или нищими, чтобы ничего не делать и жить на чужой счет, также все, получающие жалованье или плату и не исполняющие дела или должности, как следует, или ученики и воспитанники других заведений, которые, проедая отцовские деньги, не хотят учиться, или достойно вести себя, сообразно своему званию и положению и т.п. Не заражен ли кто из вас также лихоимством, т.е. не берет ли противозаконные и огромные проценты за одолжаемые другим деньги? Или не продавал кто чего по чрезмерной цене, когда видел, что покупатели имели нужду, а взять было негде, например хлеб во время голода, и т.п.? Или не брал ли слишком большой платы за работу или услугу, когда видел крайнюю нужду ближнего? Или не согрешил ли кто из вас мздоимством, т.е. не брал ли взяток для того, чтобы решать дела не по справедливости, а по желанию дающих оные? Или за деньги и другие неправедные приношения не возвышал ли кто недостойных, или сам не покупал ли себе должности или места деньгами? Или не чувствует ли кто из вас виновным себя в святотатстве, т.е. похищении церковного имущества, посвященного Богу, или в симонии, т.е. продаже или покупке священного сана?

Наконец вообще не заражен ли кто из вас отсутствием всякой любви и сострадания к бедным, и вследствие этого не отказывается ли подавать милостыню или помощь нуждающимся в них? Или не отличается ли кто скупостью во вред своему здоровью или благу домашнему и надлежащему приличию? Или не расточает ли кто имущества своего, предаваясь излишней роскоши, пьянству, игре в карты и вообще беспорядочной жизни и поведению? Или не обыгрывает ли кто кого бесчестным образом в карты или другие игры? Или не подводил ли кого или не наговаривал ли на рискованные спекуляции и другие неверные и обманчивые предприятия? и т.д. Аминь.

§21. Поучение IХ-е, в четверток на вечерни, о грехах противных девятой заповеди Божией.

Не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна.

Как видите, братие, сею заповедью вообще запрещается всякое неправедное свидетельство на ближнего, и вообще всякая ложь. Потому вопросите себя, не делал ли кто из вас на кого несправедливого доноса, или не давал ли неправедного свидетельства на суде, и чрез это не подверг ли кого незаслуженному бесчестию, осуждению или наказанию? Или не клеветал ли кто на ближнего, – особенно по неосновательному подозрению, – или не приписывал ли кому таких недостатков, каких в нем не было, и не разглашал об них между другими ко вреду или бесчестию ближнего своего? Не старался ли кто нарочито подмечать слабые стороны и недостатки в других, не выведывал ли об этом у их слуг, близких и знаемых, не распространял ли и не разглашал ли добытых сведений для потехи, или со злобною целью нарочито очернить доброе имя ближнего? Не расположен ли кто из вас к неосновательной подозрительности или мелкому предубеждению против ближнего и таким образом не старается ли перетолковывать слова и действия его в одну худую сторону? Не любит ли кто осуждать своих ближних за их слабости и не считает ли себя выше и лучше других?

Противны сей заповеди также всякое двоедушие, насмешки над другими, остроты на чужой счет, непристойные шутки, всякого рода ябедничество, наушничество, кляузы. Против сей же заповеди грешат те, кои не умеют честно и бескорыстно хранить чужие тайны и оберегать честь ближнего покрытием его действительных или мнимых недостатков и слабостей, вообще все те, кои занимаются разного рода пересудами и глумлениями над жизнью и поведением ближних, будет ли это касаться действительных недостатков их, или мнимых его слабостей.

Вместе с этим пусть каждый из нас вопросит себя и о том, не согрешил ли против сей заповеди вообще лукавством в поступках, обманом в договорах или обещаниях? Не производил ли кто подложных документов, расписок или векселей? Не утаивал ли подлинных документов ко вреду ближних, родных или знакомых? Не ведет ли себя лицемерно в обращении с другими, или не отличается ли лестью и низким пресмыкательством пред высшими?

Наконец противно девятой заповеди Божией вообще всякое празднословие, как ведущее ко лжи. Аминь.

§ 22. Поучение Х-е, в пятницу на Часах, о грехах противных десятой заповеди Господней.

Не пожелай жены искренняго твоего, не пожелай дому ближняго твоего, ни села его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякаго скота его, ни всего елика суть ближняго твоего.

Во всех предыдущих заповедях Господь Бог по преимуществу запрещает нам вообще дела богопротивные, злые и греховные... Теперь, на основании сей последней заповеди, мы должны заглянуть в самую, так сказать, глубину нашего духа, и там испытать тщательнейшим образом, нет ли в нас нечистых мыслей, чувствований и пожеланий. В особенности, памятуя слова заповеди: не пожелай жены ближняго твоего, обратите внимание, братие, не господствуют ли в душе вашей мысли и желания сладострастные, или так называемое внутреннее любодеяние? Или, соображаясь с словами: не пожелай дому ближняго твоего, ни села (т.е. поля) его, ни раба его, и т.д., испытайте, не преобладают ли в вас мысли и желания корыстолюбивые, также стремление к преобладанию над другими по честолюбию, своекорыстию?          

Но верх всякого зла и корень всех грехов составляет наше собственное самолюбие, т.е. такое превратное направление нашего духа, когда он самовольно удаляется от Бога и своих ближних, так сказать, внутрь себя самого, и себя одного, одни свои цели, желания и стремления поставляет единственною своею задачей, исключительным предметом своей жизни и деятельности. И, что всего хуже, этот злой и опасный враг нашего спасения составляет всегда самое великое препятствие для истинного покаяния, к сожалению, нередко даже вопреки внутренним требованиям. Кто из нас не испытывал того состояния, когда под влиянием жалкого эгоизма, мы, даже сознавая свои недостатки и грехопадения, стараемся таить и скрывать оные не только от других, но насколько то возможно, и от самих себя, и выставлять или показывать себя выше и лучше, чем как это имеется на самом деле. Этого мало, и здесь возможно и нередко бывает даже такое явление, что чем человек беднее по внутренним качествам, тем он становится высокомернее, как бы желая вознаградить себя за действительную нищету свою мнимым достоинством или, если этого уже не в силах сделать, пренебрежением к тому, что не в его обладании, как будто он выше всего, что другие считают благом, и может быть богатым в бедности, умным без знания, добрым без добродетели.

В противоположность всему этому нам остается в настоящее время всем проникнуться христианским духом смирения и евангельского самоуничижения пред Богом, которое столько же необходимо для спасения, сколько самопознание и исследование нашей греховной жизни необходимо для надлежащей исповеди и раскаяния. Для этого надобно только каждому из нас сознательнее, разумнее и внимательнее заглянуть в свою душу и сердце, сравнить свою недостаточность или нравственную бедность с тем духовным богатством, какое открывается в совершенствах самого Бога, и даже людей преуспевающих в духовной жизни, а там уже после этого, и только после этого, наше сердце и совесть сами подскажут нам, в каком виде и с какими чувствами мы должны являться на суд духовный, чтобы надлежащим образом исповедать грехи свои пред Богом, и от Него всемилосердого, в лице нас недостойных служителей его, получить всепрощение небесное. Аминь.

§23. Поучение ХI-е и последнее, в пятницу, на преждеосвященной литургии, о необходимости истинного раскаяния пред Богом и полнейшей откровенности на исповеди пред отцом духовным, как главных существенных условиях для полноты и действенности покаяния во спасение.

Внемли убо, понеже бо пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отъидеши (Требн. чин исповедания).

Итак, вот еще несколько часов, и все вы, братие, должны будете наконец явиться на суд духовный и исповедать грехи свои, чтобы получить разрешение от них и достойно уготовить себя к предстоящему приобщению Тела и Крови Христовой.

Вы знаете уже, в чем именно состоит качество греховной жизни человека, из предшествующих наших поучений, в которых указаны грехи, противные каждой заповеди Божией. Смею надеяться, что при помощи этих указаний каждый из вас так или иначе узнал и вспомнил о грехах, сотворенных вами делом, или словом, или помышлением, и, без сомнения, теперь грехи эти черною тучей стоят пред совестью вашею и готовы излиться в Таинстве Покаяния пред священником, чтобы навсегда изгладиться пред лицом правосудия небесного.

Идите же и спешите все к этому Таинству с благоговением и чистосердечием истинно христианским. Не стыдитесь раскрывать свои греховные язвы пред священником. Ибо вы будете исповедоваться не человеку, но Богу; а что может быть скрыто от Всеведущего и Вездесущего? «Вот дети, говорит ныне каждому из нас св. Церковь наша, Христос невидимо предстоит, приемля исповедание ваше. Не устыдитесь же и не убойтесь, но не обинуясь, выскажите все, что сделали, дабы принять оставление от Господа. Вот и икона Его пред нами, а священник только свидетель, чтобы свидетельствовать пред Ним обо всем, что вы скажете ему. Ежели же что скроете от него, то будете иметь сугубый грех. Будьте же внимательны, ибо вы пришли в лечебницу, чтобы не выйти вам из нее не исцеленными“.

Пусть никто не опасается из вас какой-либо болтливости священника и не стыдится его. Ведь вы ничего не скажете нам такого, чего бы мы или сами не испытали, по немощи человеческой, собственным греховным опытом, или чего не знали бы вовсе вследствие ближайшего знакомства с природою человеческою, наблюдения над нею и знакомства с нею. Притом каждый священник, по наставлению церковному, «должен иметь всегда печать тайного исповедания в совершенном молчании, и никогда никому не открывать слышанное на исповеди“, – под опасением самой тяжкой ответственности, лишения сана и предания суду мирскому (Духовн. Реглам. под числ. 9).

Равным образом если священник по известным причинам или для известной надобности найдет уместным или необходимым сделать кому-либо из вас какое-либо замечание, наставление или внушение, или признает нужным назначить епитимию или какое-либо упражнение духовное, то вы все должны перенести или исполнить все это с любовью, без малейшего прекословия или огорчения, помня всегда, что на то дана от Бога власть священнику, как духовному врачу.

Наконец еще, и в последний раз, считаю необходимым напомнить нам, что истинное покаяние состоит не только в самоосуждении, в сокрушении о грехах, чистосердечной откровенности на исповеди, но еще в твердом и неизменном намерении оставить прежнюю греховную жизнь свою, и начать новую жизнь по духу веры и Евангелия Христова, – еже буди со всеми вами всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

§24. Само собою разумеется, что предложенные выше поучения (§§13–23) священник может сокращать или расширять, по своему усмотрению, смотря по количеству времени, находящего в его распоряжении для их произношения, или по качеству грехов, особенно заметных, или выдающихся в его приходе. Посему, при чтении этих поучений, священник может об одних грехах, не столько известных между его слушателями, умалчивать, а о других более известных распространяться. В случае краткости времени, ничто не может мешать священнику соединить и по нескольку поучений вместе, располагая чтение их, сообразно продолжению времени говения, на три дня или четыре. Но если, по каким-либо причинам, священник не найдет возможным, или удобным прочитывать эти поучения в церкви для говеющих, то он должен по крайней мере сам неотложно познакомиться если не с ними, то с другими подобными пособиями, для соблюдения надлежащего порядка и систематичности в тех вопросах, которые каждый духовник должен предлагать на исповеди кающимся, и которые, как увидим далее, составляют одну из важнейших принадлежностей исповеди, вследствие неуменья исповедоваться одних, или скрытности других. (Сравн. ниже отдел. IV).

Обязательно ли нужно исполнять буквально все наставления касательно исповеди, излагаемые в чине исповедания? – Может ли священник исповедовать кого во время богослужения? – Можно ли исповедовать по нескольку человек вместе? Позволительно ли исповедовать мирян в алтаре у престола. – О молитве: «исповедаюся Господу милосердому...“ употребляемой в некоторых местах на исповеди. – О внешнем положении, какое исповедующиеся должны принимать во время исповеди пред священником. – Нужно ли непременно покрывать епитрахилью кающихся во время исповеди? – Может ли священник исповедовать сидя?

§25. Для надлежащей полноты и спасительного действия исповеди, по учению нашей св. Церкви, необходимы главным образом искреннее исповедание со стороны кающегося, – а со стороны священника чтение известной разрешительной молитвы: Господь и Бог наш I. X. благодатию и щедротами Своего человеколюбия... и т.д. (Догматич. Богослов. пр. Макария, Филарета, и др.). Тем не менее обязательны к исполнению молитвы, полагаемые, по уставу требников, для чтения пред началом исповеди, особенно молитвы: Господи Боже Спасителю наш, иже пророком Твоим Нафаном... и: Господи Иисусе Христе, Сыне Бога живого... Хотя молитвы эти и не принадлежат собственно к существу Таинства Покаяния, по каковой причине сама Новая Скрижаль об них замечает, что «они читаются над кающимися, когда сии последние сих молений потребуют“ (ч. IV, глав. XXXVII), – но в нашей церковно-богослужебной практике эти молитвы так тесно связаны с последованием или образом совершения «чинного покаяния“, что оставлять их можно только в самых крайних случаях, напр. в случае экстренной исповеди больного, или умирающего внезапно, и т.п. – Что касается до чтения их во время общего говения, пред исповедью кающихся, то сие должно быть обязательно для священника неотложно, и те священники, которые бы не стали исполнять этого, должны подлежать ответственности не только пред своею совестью, но и пред судом духовным. Но положенные в требнике наставления кающимся пред исповедью и по исповеди могут быть сокращаемы, или заменяемы другими, применительно к личному состоянию каждого кающегося.

§26. В Уставе Церковном для исповеди не назначается какого-либо строго определенного времени, подобно некоторым другим Таинствам. Поэтому больные например, могут исповедоваться у нас, и исповедуются во всякое время дня и ночи. Но при исповеди говеющих священники должны наблюдать, чтобы кающиеся исповедовались не иначе как по истечении определенного срока говения, и притом, по возможности, незадолго до Причащения их Св. Таин. (Сравн. выше, отделен. II, §8.) Подобно этому священники не должны производить беспорядка при отправлении богослужения, принимая на исповедь, как это бывает иногда, напр. при отправлении утрени или на Часах, и т.п. В случае, когда сие оказывается нужным вследствие неотложной надобности, то исповедовать других во время богослужения можно предоставлять по преимуществу только священникам, не участвующим в отправлении оного. Что до священников служащих, то таковые в случае особенной необходимости могут принимать на исповедь между проскомидией и началом литургии оглашенных, – но принимать в другие времена на литургии не только полной, но и преждеосвященной, отнюдь не допускается.

§27. Некоторые священники для сокращения времени принимают на исповедь, особенно детей, по нескольку человек разом. Это ни с чем не сообразно, и может сопровождаться вредными следствиями для исповедующихся. Ибо возможно ли, чтобы даже дети могли признаваться откровенно в чем-либо пред священником в присутствии других? Подобного рода исповедь может с самых ранних лет воспитывать в человеке скрытность перед священником и располагать к утайке таких грехов, в которых бы иной исповедался наедине с полною откровенностью и чистосердечием. Не говорим уже о том, что при такой совместной исповеди священник не может давать ни каких-либо особых вопросов, ни надлежащих советов, наставлений и предостережений кающимся, и т.п. Потому справедливо древнее правило замечает, что «это несть святые кафолическия Церкве обычай, но чуждый и растленный, паче же еретический“, и о священниках постановляется, «да никакоже всех вкупе исповедати дерзают“. (Тр. П. Могилы, о покаян. стр. 345–346.)

§28. Если причиною такого беспорядка (см. выше §27), как это всего чаще случается, бывает то, что священнику не всегда возможно справиться во время с множеством говеющих, то в таком случае каждый священник всего лучше поступит следующим образом: вместо того, чтобы откладывать совершение исповеди, как это принято по обычаю, до последнего дня, священник может начинать исповедовать говеющих за несколько дней до их причащения, внушая всем им, что христиане, опасающиеся исповедоваться за несколько дней до причащения, обнаруживают крайнюю леность и нежелание бороться с греховными своими привычками, когда даже один или два дня не могут сохранить себя в надлежащем христианском настроении, свойственном истинному последователю и слуге Христову (О должност. пресвитеров приходск., стр. 102, §100). Кроме сего известно, что в случае, если бы кому из кающихся пришлось впасть в какой-либо грех в промежуток между исповедью и причащением, то таковым не запрещается снова исповедоваться пред Причащением Св. Таин, по крайней мере в этом одном грехе.

§29. У некоторых священников есть обычай исповедовать некоторых, особенно из высшего сословия, в алтаре, у св. престола. Сие не имеет надлежащего основания, ибо по уставу вход в алтарь возбранен. Исповедоваться у престола могут разве одни только духовные лица, т.е. священники и диаконы, и то разумеется с надлежащим вниманием и благоговением, подобающим святыне, и ее высокому значению и положению в Церкви христианской.

§30. Есть обычай у некоторых, особенно старых священников западного края России, заставлять исповедующихся произносить перед исповедью известную формулу: Исповедаюся Господу Богу Всемогущему, Пречистой Деве Марии, и т.д. Этой формулы нет в нынешних наших богослужебных книгах, и в настоящем своем виде (Исповедаюся Господу Богу Вседержителю, и Преблагословенной Приснодеве, Марии Богородице, всем небесным Силам и всем святым, и тебе, отче честный, всех грехов моих, ихже зле содеях мыслию, словом, делом и всеми моими чувствы) она указывается только в Требнике П. Могилы (ч. I, стр. 352); без сомнения отсюда уже с разными изменениями и дополнениями она перешла и в униатские богослужебные книги, а затем вообще в практику церкви западно-русской. Трудно решить, была ли эта формула в употреблении у православных до Могилы (в половине XVII в.). Но что касается первоначального подлинника ее, то таковой без труда отыскивается почти буквально в чине литургии церкви западной («О происхож. и составе р. католическ. литургии“ И. Бобровницкого), и в латинском чине покаяния («О богослуж. 3. Ц.“ Серединск., стр. 139). Употреблять эту формулу в Церкви православной не только нет надобности, но и несогласно с учением ее о принесении покаяния только пред Господом Иисусом, а отнюдь не пред святыми, и об отпущении грехов только в силу заслуг Христовых, а не заслуг святых. К чести впрочем более опытных правосл. священников западного края России, надобно заметить, что многие из них уже давно вывели эту формулу из употребления, и если чего можно пожелать в этом случае, то разве надлежащего благоразумия и осторожности, чтобы крутыми или неожиданными мерами против старинного обычая не произвести соблазна в народе, который, сколько нам известно, во многих местах, так свыкся с этою формулой, что готов без нее считать свою исповедь не полною и не совершенною.

§31. В разных местах нашего отечества существуют разные обычаи касательно того положения или внешнего вида, в коем исповедующиеся должны находиться пред священником во время исповеди. В некоторых местах, особенно на западе России, исповедующиеся становятся на колена пред аналоем, у которого исповедует священник, и наклонив голову под епитрахилью, смиренно высказывают пред ним свои согрешения. В других местах исповедующиеся не становятся на колена, но только благоговейно преклоняются под епитрахилью. Такие обычаи, без сомнения, не лишены смысла, и как наглядное выражение смирения и сердечного сокрушения со стороны кающихся, могут быть терпимы, особенно там, где они укоренились вследствие давней практики, хотя нельзя не заметить, что обычай стоять на коленах во время исповеди не есть обычай древле-православный, а есть наследие церкви западной римско-католической (О богослуж. 3. Ц. Т. Серединск. отд. I, стр. 138). Всего же лучше в этом отношении обычай соблюдаемый в Великороссии и во многих местах Малороссии, и вообще в Церкви православной на востоке, где кающиеся исповедуются, обыкновенно стоя лицом к лицу пред священником, или взирая благоговейно на икону, пред которою исповедуются. Ибо в этом случае всего удобнее удерживается характер собеседования, составляющий сущность надлежащей исповеди, и кроме этого дается священнику возможность по внешнему виду приблизительно вернее судить о внутреннем состоянии грешника и соответственно этому давать ему разные наставления, внушения или духовные наказания. А потому обычай этот всего более и должен быть поддерживаем православными священниками, тем более, что он заповедуется в требнике Петра Могилы, где о сем сказано следующее: «Каяйся же возстав, и якоже осужденник стоя... в глубоцем смирении, аще же мощно и со слезами, исповедует грехи свои пред священником“, и т.д. (Требн. Петра Могилы, ч. I, стр. 350–351).

§32. Обыкновенно там, где кающиеся исповедуются под епитрахилью, священник по окончании исповеди возлагает правую руку свою поверх епитрахили над головою исповедующегося, и знаменав его крестным знамением, читает разрешительную молитву и отпускает его по обычаю. Обычай сей имеет свой смысл, так как епитрахиль служит вообще как бы проводником благодати Божией от священника на душу кающегося, а потому и те, которые исповедуют, не покрывая кающихся епитрахилью во время исповеди, должны также возлагать оную на их головы по окончании исповеди, и только после этого разрешать их, по издревле принятому обычаю Церкви православной.

§33. Что до того положения, какое сами священники должны иметь во время совершения исповеди, то по высоте Таинства и его значению в Церкви христианской, его также следует совершать стоя, как и другие Таинства. Но как при этом священникам, особенно во время наприм. говения, приходится нередко исповедовать не десятки, а сотни кающихся, то в случае крайней и естественной усталости – у нас издревле принято исповедовать других сидя. Петр Могила старается даже осмыслить этот обычай, разъясняя, что священник, так сказать, должен даже сидеть во время исповедания, «якоже Божий судия“... (Требн. П. Могилы, ч. I, стр. 351). Исключение из этого должно составлять только чтение разрешительной молитвы, которую священник должен всякий раз произносить, » вставши, со всяким вниманием и тоеюжде верою, имея волю мысли сопряженную, еже по данной ему власти разрешати от всех грехов кающагося“, и т.д. (Требн. Могилы, ч. I стр. 355).

Всегда ли непременно священники должны предлагать вопросы кающимся на исповеди? – В каких случаях священники должны останавливать кающихся, когда сии последние сами исповедуются, не заставляя священника предлагать им вопросы? – Какие вопросы должны предлагать священники тем кающимся, которые не умеют или не хотят исповедоваться без вопросов? – Расспрашивание у кающихся о таких грехах, которые находятся в связи с грехами, ими исповедуемыми, также о грехах против обязанностей звания и службы кающихся. – Обращение внимания на степень и важность исповедуемых ими грехов, на обстоятельства и внутренние расположения, сопровождавшие исполнение известных грехов. – Какие в особенности вопросы священники должны предлагать кающимся по окончании исповеди?

§34. В большинстве случаев у нас существует убеждение, и притом не только у кающихся, но даже у священников, что исповедь должна быть совершаема не иначе, как при помощи вопросов, которые священники должны предлагать кающимся. Это не совсем правильно. Напротив, когда бы исповедующийся, явившись ко священнику, начал сам, с сокрушенным сердцем раскрывать пред ним грехи свои, то в этом случае духовник не должен прерывать его какими-либо вопросами, чтобы не отвлекать кающегося от исповедуемых им грехов и не расстраивать того порядка, какой он сам предположил себе для более удобного исповедания. При этом кающемуся, для облегчения памяти, не возбраняется иметь пред собою какие-либо записки, по которым он мог бы более точно и в надлежащем порядке обозначить грехи свои и раскрыть свое душевное состояние пред священником. Священник должен только наблюдать, чтобы с своей стороны во все время, пока кающийся сам исповедуется, не выражать ничем какой-либо нетерпеливости, в особенности, когда бы кающийся стал долго раскрывать историю своей греховной жизни, – или изумления и негодования, когда бы тот сообщил о каких-либо тяжких своих преступлениях. Само собою разумеется, что когда кающийся сказывает свои грехи по записке, сия последняя должна быть тут же уничтожаема после исповеди, чтобы не подать повода к какому-либо соблазну или не произвести недоразумения и т.п.

§35. Впрочем бывают случаи, когда священник должен благоразумно останавливать кающихся и тогда, когда они сами пожелают или начнут исповедоваться без вопросов (сравн. выше §34). В особенности это необходимо в тех случаях, когда бы например кающийся начал говорить о таких предметах, которые к исповеди вовсе не относятся, как это особенно случается при исповеди молодых девиц, или когда бы кающийся захотел назвать соучастника в своем грехе, или высказывать такие обстоятельства, по которым можно было бы узнать этого соучастника. Таким же образом нужно бывает серьезное вразумление кающимся со стороны священника, если бы священник заметил, что кто-нибудь из них стал с любовью воспоминать о каком-либо грехе, или с самоуслаждением описывать преступные сладости порока, или вместо исповеди во грехах начал выставлять на вид свои добродетели.

§36. Когда же пришедший на исповедь сам не захочет или не сумеет, как должно, раскрыть грехи свои пред священником, то сей последний должен сам испытывать совесть кающегося вопросами. (О должнос. пресвит. приходск., стр. 103, §101). Но какие именно вопросы надобно предлагать кающимся, или в каких грехах их испытывать, на это нельзя отвечать со всею точностью. Здесь все должно зависеть от опытности и благоразумия священника, который всегда только должен помнить, что своими вопросами он обязан вспомоществовать сознаваться в грехах своих всем, имеющим нужду в подобном вспомоществовании, чтобы таким образом привести каждого к раскаянию истинно-христианскому, полному, искреннему и всестороннему. (Требн. П. Могилы, ч. I, стр. 349–350).

§37. Если бы кающийся начал обозначать грехи свои понятиями и словами слишком общими и неопределенными, когда бы например вместо того, чтобы назвать какой-либо грех противный седьмой заповеди его настоящим именем, стал говорить: «я нарушил семейные обязанности“, или «согрешил против такой-то заповеди “ и т.п., то священник должен посредством вопросов испытать от такового о самых видах его грехов, и до тех пор не давать ему разрешения, пока он не назовет с точностью своих грехов и не исповедуется в них со всею отчетливостью, как должно, по уставу и обычаю церковному.

§38. Кроме этого известно, что между многими грехами есть известная внутренняя связь, так что одни грехи служат для других началом, поводом или побуждением (напр. расточительность и мотовство нередко ведут к воровству), другие следуют за предыдущими грехами, как их неизбежные спутники (как напр. распутная жизнь мужа или жены нередко происходит вследствие семейных раздоров или несогласия между супругами). Вследствие этого, для того чтобы привести кающегося в полное раскаяние, священник должен спрашивать его и о тех грехах, которые с грехами, от него исповеданными, находятся в сродстве или ближайшей нравственной связи и соприкосновении, и таким образом еще более уясняют нравственное состояние и положение грешника, – дабы потом действовать благоразумно и вполне целесообразно при его разрешении, или назначить ему епитимию, вполне соответствующую вине.

§39. Для надлежащей полноты исповеди, священник может разузнавать, посредством вопросов у кающихся, и об обстоятельствах, сопровождающих известное греховное действие, которые могут увеличивать или уменьшать тяжесть греха, а также и о самых расположениях сердечных, с какими грешил кающийся, например, совершен ли кем известный проступок в пылу страсти, мгновенно, или же после долгого размышления, по известному, заранее обдуманному плану. Степень расположенности ко греху можно узнавать также и из того, совершен ли кем известный грех однажды, или повторялся несколько раз. Ибо, разумеется, навык ко греху, приобретенный вследствие его повторения, несравненно опаснее, чем грех, совершенный однажды. И потому обо всем этом священник также должен вопрошать кающихся, и только после этого давать им разрешение, внушение, назидание.

§40. В числе важнейших грехов, особенно в настоящее время, всего чаще случается нарушение обязанностей звания и службы, вследствие чего нерадение, небрежность, леность в исполнении своих обязанностей, злоупотребления по службе, произвол, насилие, взяточничество, суть явления почти обыкновенные в нашей жизни. И, что еще хуже, эти и подобные им проступки так укоренились в нашем обществе, что большинство почти положительно не считает их грехами, а потому, само собою разумеется, не признает нужным и признаваться в них на исповеди. Священники должны употреблять все свое старание, чтобы исповедующиеся у них служащие, чиновники военные и гражданские, и вообще всякие лица, обязанные какою-либо государственною, общественною или частною службою, кроме признания в общих, обычных грехах, исповедовались также и в преступлениях и проступках, противных своему долгу и присяге. А этого, без сомнения, духовники могут достигать не иначе, как при посредстве благоразумных вопросов, указаний, разъяснений, и т.п.

§41. Наконец, когда исповедующийся перестанет высказывать грехи свои, то священник может в заключение вопросить его: «не помнит ли он еще чего-либо? Или не чувствует ли за собой еще какого-либо особого греха? Или не обличает ли его совесть еще в каком-либо не высказанном проступке“? И если кающийся признается наконец, что он не знает ничего более, то священник должен дать ему соответствующее наставление, и затем  разрешить и отпустить по обычаю. (Сравн. Руков. для с. п. 1860 г. Практич. наставления о совершен. испов. т. I, стр. 63–69).

О чем священники не должны спрашивать на исповеди, и каких грехов они должны касаться с крайнею осторожностью? – В какой системе всего лучше и удобнее предлагать вопросы? – Перечень вопросов, которые священник должен предлагать исповедующимся отрокам, лицам духовного звания, в особенности священникам и диаконам. – В чем именно должна состоять сущность увещаний и наставлений, предлагаемых кающимся во время исповеди? – Может ли священник во время исповеди вступать в какие-либо споры с исповедующимися, или религиозные препирательства?

§42. И опыт и благоразумная осмотрительность могут указать много вопросов, которых священники должны избегать на исповеди. Таким образом прежде всего и более всего было бы противно святости Таинства, если бы священник стал например спрашивать у кающихся о том, что прямо не относится к нравственной жизни человека, или относится только к праздному любопытству, или сплетничанью, и т.п. Вместе с этим долг благоразумия требует, чтобы священники избегали подробно расспрашивать у кающихся о таких грехах, воспоминание о которых может вредно действовать на ум, сердце или воображение человека, каковы в особенности напр. грехи противные седьмой или десятой заповеди. Сюда же наконец надобно отнести и те вопросы, которые могли бы познакомить неопытных с грехами им неведомыми. Такого рода осмотрительность священники должны особенно наблюдать при исповеди детей, или при спрашивании о грехах плотской нечистоты, и т.п. Вместо этого благоразумнее в этих обстоятельствах предоставлять исповедание свободному произволению и самосознанию кающихся, и только потом уже в случае надобности с осторожностью наводить их на известные ответы, всего лучше не называя даже того или другого греха по имени. А в крайних случаях лучше даже иногда предоставить некоторым, особенно детям, не высказывать того или другого греха во всей подробности, чем неосторожным вопросом или указанием подвергать кого-либо из них опасности научиться чему такому, чего он вовсе не знал по своей простоте, или неопытности (О должност. пресвит. приходск. стр. 133. §101).

§43. Нечего и говорить, конечно, что все вопросы, предлагаемые на исповеди кающимся со стороны священника должны быть всегда проникнуты крайнею снисходительностью, кротостью и искреннею любовью, единственно достойными служителей вечной любви и свойственными тем, кои не только называются, но и должны быть отцами духовными в собственном смысле этого слова. Грубая, нелюбовная беседа, строгий тон, жесткая и суровая речь священника, могут только огорчать кающихся и удерживать их от надлежащего раскаяния, иногда даже против воли и намерения сих последних, – тогда как напротив вопросы, предлагаемые от священника с истинно-братскою любовью и христианскою кротостью, всегда трогают исповедующихся и возбуждают в них расположение к откровенности и чистосердечию, иногда такому, о котором иные вовсе и не думают. Особенно тихо, ласково и снисходительно священник должен обращаться с людьми страшливыми, робкими и стыдливыми, которые иногда запугиваются от одного неосторожного слова, а тем более, конечно, не могут выносить никакой грубости и невнимания (О должност. пресвит. приходск. стр. 136, §103).

§ 44. Что касается до способа или порядка предложения вопросов на исповеди, священники по необходимости должны следовать тому порядку, какого по преимуществу в этих обстоятельствах придерживаются сами кающиеся, приступающие к исповеди. А мы уже имели случай заметить в своем месте (отд. II), что многие даже светские люди, приготовляясь к исповеди, всего чаще стараются изучать свою греховную жизнь по порядку Десятисловия. Само собою разумеется, что и священники, желающие быть насколько можно близкими к духовным нуждам своих пасомых, должны в особенности почаще прочитывать катехизис (о заповедях), также известные «последования об исповедании взрослых и отроков“ и т.п. А для желающих считаем долгом также рекомендовать и предложенные нами выше поучения о видах и степенях грехов, противных каждой заповеди (Отдел. II, §§13–22). В особенности же к помянутым руководствам всего чаще должны обращаться молодые начинающие свое дело, неопытные священники, пока наконец живой опыт и долговременная практика сами не научат их, как и что делать в данных обстоятельствах и не сделают их учителями и ближайшими наставниками опытными и достойными своего назначения.

§45. В частности, следуя требованиям живого опыта и отчасти готовым руководствам, известным в нашей церковно-богослужебной практике, священники должны в особенности предлагать следующие вопросы исповедующимся детям или отрокам:

I. «Молишься ли каждый день Богу, особенно утром и вечером, также пред начатием всякого дела и пред обедом и ужином?“

II. «Почитаешь ли за грех бегать напрасно без всякого дела, и вообще жить праздно, в постоянной рассеянности? И ходишь ли с охотою в церковь на богослужение и проводишь ли, как должно, дни праздничные?“

III. «Почитаешь ли родителей своих и не оскорбляешь ли их чем и не противишься ли когда им?“

IV. «Учишься ли прилежно и слушаешься ли всегда своих наставников и исполняешь ли все их повеления?“

V. «Вообще относишься ли с надлежащим почтением к старшим себя и обходишься ли с ними учтиво, сообразно их достоинству и положению?“

VI. «Не упрямишься ли когда без нужды, и не имеешь ли дурной привычки все ставить на своем и не исполнять ничьих приказаний?“

ѴII. «Не сердишься ли напрасно, или не бранишься ли и не ссоришься ли с другими, или других не доводишь ли до ссоры между собою?“

VIII. «Не привык ли лгать, не божишься ли напрасно и не стараешься ли обманывать кого при всяком случае?“

IX. «Не берешь ли чего когда без дозволения родителей, и вообще не крадешь ли чего у кого-либо?“

X. «Ежели бывают у тебя свои деньги, то не тратишь ли их без разбору на лакомства, или на другие какие-либо ненужные вещи? Или не стараешься ли подражать старшим себя в объедении или пьянстве, или в других каких-либо пороках?“

XI. «Не ленишься ли вообще учиться какому-либо ремеслу или науке, и приготовляешь ли себя к какой-либо должности?“ и т.п. (Сравн. Чин исповедания отроком, издание киевопечерск. Лавры).

§46. Духовники, исповедующие священников и диаконов, кроме обыкновенных испытаний, должны предлагать сим последним особенно следующие вопросы:

I. «Всегда ли, как должно, имеешь в мыслях и сердце своем, данную тобою пред Богом присягу и другие обеты, принятые тобою пред вступлением в священство, и стараешься ли соответственно этому честно и с достоинством проходить свое служение?“

II. «Считаешь ли первым и главнейшим делом спасение душ, вверенных твоему духовному водительству?“

III. «Охраняешь ли своих прихожан от угрожающих им разных ересей и расколов, а также и от суеверий и других лжеумствований, и не уклонился ли кто из них от православной Церкви или от пути спасения вследствие твоего нерадения, по невниманию или корыстолюбию?“

IV. «Стараешься ли обращать на путь истины заблуждающих, вразумлять и наставлять их?“

V. «По твоему нерадению не коснеет ли кто из твоих прихожан в неведении истин веры и незнании своих религиозных обязанностей?“

VI. «Все ли твои прихожане знают необходимые молитвы, главные догматы и заповеди учения христианского?“

VII. «Наставляешь ли ты по мере сил своих и знания своих прихожан во дни воскресные и праздничные, и произносишь ли церковные поучения?“

VIII. «Занимаешься ли сам чтением св. Писания и других благочестивых книг духовных? И не имеешь ли пристрастия к чтению книг исключительно светских, особенно питающих только пустое любопытство и развращающих сердце, ум или воображение?“

IX. «Всегда ли совершаешь богослужение и Таинства с должным тщанием и благоговением?“

X. «Не делаешь ли при этом каких-либо произвольных изменений, сокращений?“

XI. «Не совершал ли какого-либо священнослужения в нетрезвом виде, и если совершал, то какое именно?“

XII. «Всегда ли исполняешь молитвенное правило, полагаемое пред совершением литургии, читаешь ли вполне и внимательно узаконенные молитвы пред Причащением?“

XIII. «Не случалось ли кому служить литургии, не спавши целую ночь, вследствие участия в играх или в пирушках, или не служил ли кто напившись воды или наевшись после 12 часов ночи?“

XIV. «Не тяготишься ли исполнением какого-либо Таинства  или богослужения, и в особенности исповедью кающихся, и от твоего нерадения или лености не умер ли кто из больных без исповеди и Св. Таин причастия, или из младенцев без Св. Крещения?“

XV. «Не притеснял ли прихожан при исправлении треб церковных, особенно за исповедь и Причащение Св. Таин, вымогательством платы от них, и не отказывался ли безмездно исполнять требы бедным, и не могущим платить тебе за труды твои? Не отказывался ли хоронить бедных умерших без платы?“

XVI. «Не ропщешь ли против властей над тобою поставленных, и в особенности не распространяешь ли каких-либо худых слухов о своем архиерее, не осуждаешь ли его дел и распоряжений?“

XVII. «Все ли в твоей жизни и в твоем семействе и в твоих действиях и распоряжениях так идет и так устроено, что служит не только к твоей чести и благополучию, но и примером для твоих пасомых и всех лиц тебе знакомых и знающих тебя?“

XVIII. «Не любишь ли в твоей жизни и поведении следовать моде и другим пустым и непристойным светским обычаям?“

XIX. «Питаешь ли всегда надлежащее уважение к святыне? Не входил ли напр. когда в алтарь без благоговения и достодолжного поклонения пред престолом?“

XX. «Не брал ли когда из церкви воску, свечей или елея или других каких-либо вещей не для необходимой надобности, а тайно, как вор или похититель?“

XXI. «При исполнении каких-либо поручений от начальства сохранял ли всегда должное тщание, верность и правдолюбие? Старался ли, как должно, открывать, охранять и представлять начальству все то, что оно знать должно для блага общего или частного?“

XXII. «Вообще же ради чести, или по боязни, или для корысти и других каких-либо нечестных видов не нарушал ли своих обязанностей, или не изменял ли так или иначе долгу своему, чести, или совести?“ и т.д. (Сравн. Циркуляр преосвящ. Антония, духовенству Смоленской епархии от 8 янв. 1866 г.).

§47. В состав исповеди, как известно, входят также разного рода увещания, внушения и наставления, которые священники должны предлагать кающимся по мере надобности для их обращения, вразумления или одобрения. Само собою разумеется, что все эти увещания и наставления должны быть прежде всего сообразны всегда с степенью понятливости и душевными потребностями кающихся, их состоянием, образованностью и возрастом, также, по возможности, тверды, точны, и исполнены силы и убеждения. Для этой цели, сообразно различным состояниям кающихся, книга о должностях пресвитеров приходских в особенности рекомендует следующие увещания – во-первых, для грешников твердых и холодных сердцем: указание на секиру гнева Божия, лежащую при корени дерева бесплодного (Мф. 3:10); на проклятие и посечение бесплодной смоковницы (Мк. 11:14, Лк. 13:7); суд будущий и страшный для грешника (1Пет. 4:17–18); лишение благ небесных, тяжесть и вечность геенских мучений, червь неусыпающий, и огнь во веки неугасимый. Сюда же можно отнести также и примеры падших ангелов, не сохранивших своей непорочности (2Пет. 2:4), потоп всего мира, огнь Содома и Гоморры там же, 2:5–6), поражение непослушных и роптавших на Бога израильтян в пустыни, и различные постигавшие их за это наказания (1Кор. 10:5–11), и т.п. Наконец, сюда же надобно присоединить также и страшный оный пример самого Споручника нашего Иисуса Христа, Который был предан не за свои грехи, а за наши, и умер на кресте, и тем, как в зеркале показал, что сделает праведный и нестерпимый гнев Божий со всеми грешниками нераскаянными (Книг. о должн. пр. приходск. стр. 134, 135, §102).

§48. Если же, во-вторых (сравн. выше §47), священник заметит, что кто-либо на исповеди будет выражать сомнения или отчаяние в помиловании Божием, то священник должен утешать таковых и укреплять бесконечным милосердием Божиим (Сир. 1:23; 2:11), неложными и данными от Бога с клятвою Его обещаниями, что Он не хочет смерти грешника (Иез. 33:11), напоминанием, что для спасения грешников Он не пощадил даже Сына Своего Единородного (Ин. 3:16), – безмерною ценою крови Христовой, излиянной за всех (1Ин. 1:7; 2:2), в коей мы имеем все избавление грехов и оставление их по богатству благодати Божией (Еф. 1:7; Кол. 1:14). Священник может утешать грешников и указанием также на примеры грешников помилованных, как напр. Давида, несмотря на его прелюбодеяние и убийство, – Манассии, погрязшего было в идолопоклонстве и в других нечестиях, – Петра, отвергшегося, – Павла бывшего гонителя, разбойника покаявшегося на кресте, и пр. и пр. (О должн. пресв. прих. стр. 136, §103). Нечего и говорить, что как в этом, так и в других случаях священник может также прибегать и к примерам из житий святых, и писаний отеческих, для чего, конечно, все священники должны, по возможности, побольше и почаще читать Четьи-Минеи и Прологи, также творения св. отцов и учителей Церкви, дабы всегда быть готовыми к ответу всякому вопрошающему словесе, и давать кому следует наставления и увещания с достоинством и со властью, подобающими их сану и положению.

§49. Все увещания и наставления, предлагаемые от священников кающимся, должны быть всегда по преимуществу кратки, сильны и не многоречивы. Для многовещательных убеждений и наставлений на исповеди нет и не может быть ни времени, ни необходимости. Тем менее сообразно было бы с достоинством и характером исповеди, когда бы священник захотел во время исповеди вступать с кем-либо в препирательства религиозные. Если бы напротив к священнику явился на исповедь человек неверующий или предубежденный против веры и нравственности и заявил бы так или иначе желание спорить или разглагольствовать со священником во время исповеди, то духовник должен тут же, немедля, остановить его примерно хоть следующим простым вопросом: «пришел ли он на исповедь каяться во грехах своих, или только, чтобы похвалиться своим неверием и неуважением ко всему священному?“ – И если бы кто-либо из исповедующихся так или иначе дал почувствовать священнику, что он начинает свои разглагольствия ради сего последнего, то священник, если не надеется тут же краткими, но сильными вразумлениями склонить его к раскаянию в своем заблуждении, должен совсем отказаться от беседы с ним и отпустить его от себя, предложив ему, не угодно ли ему для беседы явиться к нему в дом. Но если бы кающийся, выражая свои сомнения или недоумения пред священником, явно дал почувствовать, что он именно исповедуется в них, как в действительных согрешениях, и вместе с сим тут же скромно и благочестно заявил о желании своем получить от священника надлежащее наставление или вразумление, то священник должен наставить его по обычаю кратко во время исповеди. А чтобы не терять времени, может предложить ему потом прийти к себе на дом, и здесь уже на досуге побеседовать с ним, как следует, и ответить на его вопросы, и дать ему надлежащее на них решение, или разъяснение.

Кого из кающихся священник должен разрешать безусловно, и кого нет? О разрешении кающихся, запрещенных от других священников. Особые замечания о принятии священниками к себе на исповедь говеющих из других приходов. О разрешении запрещенных в случае смертной опасности. Может ли священник требовать чего-либо или вымогать от кающихся? Кому принадлежит право разрешать тех из кающихся, которые бы по какому-либо случаю были запрещены от какого-нибудь духовника неправильно? Необходимые замечания о так называемой одпустовой (в пределах западного края России) исповеди, и вообще об исповеди богомольцев на св. местах.

§50. Сила Таинства Покаяния по учению христианскому так велика, что никакой грех не превышает ее могущества (Ин. 20:21–23. Сравн. преосвящ. Евсев. Беседы о седми спасит. Таинствах, стр. 213). Потому духовник имеет право разрешать всякого грешника. Но вместе с этим требуется, чтобы исповедующиеся сами деятельно участвовали в приятии разрешения со стороны священника, и потому, как замечает Петр Могила в своем требнике, каждый священник совместно с правом разрешения должен в тоже время соединять также и строгое рассуждение, «когда и кому подавать разрешение, или отказывать в оном, или отлагать на другое время?“ и т.п. Соответственно сему, по учению нашей Церкви, «священник не должен прежде всего разрешать, как недостойных сего божественного благодеяния: 1) тех, кои не показывают никакого сокрушения или жаления о грехах своих; 2) тех, которые не пожелают оставить ненависть или враждование с ближним, или не захотят отдать похищенной вещи, будучи в состоянии сделать это; 3) тех, которые не захотят перестать подавать повод ко грехам ближним своим, или оставить другие свои согрешения, как-то блуд, пьянство, лихоимство, и т.п. и вообще не согласятся переменить злое житие свое на лучшее, и 4) тех, кои сделают какой-либо народный соблазн, пока не покаются и не положат конца оному». (Треб. Могилы, ч. I, о пок., стр. 344, 345). Сюда же 5) надобно отнести также и преступников, которые сознаются в своем злодеянии пред священником, а на суде не захотят сознаться, и 6) тех, кои злонамеренно захотели бы утаивать пред священником злодеяние какое-либо всем известное (О должн. пресвит. приходск. стр. 140, 143, 144, §105). Нечего и говорить, разумеется, что во всех означенных и других подобных им обстоятельствах священник должен поступать всегда с величайшею осторожностью и благоразумием, чтобы не употребить когда-либо во зло своей власти вопреки любви и христианскому снисхождению, – и не налагать ни на кого запрещения с гневом и раздражением; ибо, как замечает св. Златоуст, священники обладают этою властью не для того, чтобы только не допускать (до причастия) и изгонять, но дабы и исправлять, обращать на путь и о всех старание прилагать; таким образом, говорит он, и Бога сделаем милостивым, и большее число тех, кои достойно могут причаститься, обрящем, и за свое тщание и прилежание о других многое приимем награждение“ (Бесед. на Матф. 83).

§51. Есть в нашей Церкви известное правило, в силу которого ни один священник не имеет права самопроизвольно и без крайней надобности разрешать кого-либо из тех, кто был запрещен от другого священника (Кар. соб. пр. 52. Сравн. также Записки по ц. законоведению прот. Скворц. изд. 1857, стр. 168). Вследствие этого священники особенно должны осторожно принимать к себе на исповедь людей из чужих приходов, чтобы не разрешить отлученных или не допустить к причастию находящихся под епитимией; и когда бы к священнику явилось на исповедь какое-либо лицо, которое до сего времени имело другого духовника и сочло нужным переменить его, то в числе вопросов первой важности каждый священник должен предложить таковому: не состоит ли оно от своего прежнего духовника в запрещении или отлучении? и только когда после этого несомненно убедится, что ничего подобного не существует, приступать к дальнейшему его исповеданию и разрешению, по обычаю. Если же напротив священник узнает или убедится так или иначе, что ново-пришедший к нему на исповедь находится под епитимиею или в запрещении, то священник должен тот же час отослать такового к его прежнему духовнику, или же от сего последнего истребовать разрешение (письменное или устное), на принятие его на исповедь, и потом уже действовать по своему усмотрению (О должност. пресвит. приходск. стр. 132, §99). Исключение из этого могут составлять только те из запрещенных, кои переменяют место жительства по необходимости, напр. по обязанностям службы, и вследствие этого, по причине отдаленности места не могут в свое время обратиться к своему прежнему духовнику, а потому поневоле должны обращаться к другому духовнику, чтобы получить от него разрешение. В таком случае новый духовник должен испытать совесть подобных людей и их обращение какою-либо новою епитимиею или запрещением, и только после этого, когда увидит, что они действительно исправляются, разрешать и допускать их ко Св. Причащению без всякого сомнения и прекословия.

§52. Таким же точно образом должен священник действовать и в том случае, если бы случилось ему исповедовать кого-либо из запрещенных больных, находящихся в смертной опасности. В подобных обстоятельствах каждый священник имеет право безусловно разрешать всякого, хотя бы больной умирающий находился даже под запрещением или клятвою архиерейскою (Ан. собор. пр. 32. Карфаг. собор. пр. 52). Впрочем, если бы получивший таким образом разрешение больной выздоровел, то он должен снова подчиниться прежней епитимии, и, по обычаю, просить разрешения у лица, прежде его запретившего (Сравн. выше §51). Само собою разумеется, что, за исключением смертной опасности, запрещенного архиереем может разрешить один только архиерей, а потому ни один священник никогда не должен разрешать такового под опасением самого строгого суда и наказания.

§53. Нечего и говорить, конечно, что ни при исповеди, ни после оной никто из священников не имеет права требовать или вымогать, и даже просить чего-либо у исповедующихся, под угрозой запрещения или отлучения. Это совершенно несогласно ни с характером Таинства Покаяния, ни с обязанностями и положением священника, как отца духовного. Поэтому всякого рода подобные вымогательства, хотя бы благонамеренные (напр. помилование невинно – осужденного со стороны судии), справедливо осуждаются Церковью, и должны быть преследуемы церковною властью, как одно из самых опасных и вредных злоупотреблений со стороны священников (Духовн. регл. о прав. причетник. церковн. и о чине монашеск. §8. Сравн. О должност. пресвит. приходск., стр. 109),

§54. Тем более, разумеется, ни один священник не имеет права отказывать кому-либо в разрешении без всякой законной причины, по злобе или по вражде, и т.п. Впрочем обиженного таким образом ни один священник не имеет права разрешать помимо воли или ведома запретившего, как и в обыкновенных обстоятельствах (Сравн. выше §§51, 52). Все неправильно запрещенные от священника могут обращаться к местному архиерею, который один только имеет право решать дела подобного рода, и в случае надобности не только разрешать неправедно-запрещенного, но и подвергать наказанию запретившего (1 Всел. соб. пр. 5. Антиох. соб. пр. 6).

§55. Наконец, к числу вопросов особенной важности касательно разрешения кающихся на исповеди, надобно отнести и известного рода исповедь богомольцев во время путешествий их по св. местам. Нельзя не сознаться, что исповедь этого рода имеет особенный характер по многим причинам. К этой исповеди всего чаще прибегают не только обыкновенные, но и многие явные грешники, открытые прелюбодеи или лихоимцы, и другие, которые не надеются или не могут рассчитывать на обычное разрешение от своего местного священника. Сюда же нередко, особенно простолюдины, несут такие грехи, которые нарочито скрывают от своих духовников вследствие их тяжести, или по простой стыдливости. Сюда же, как известно, отсылают некоторых за разрешением даже многие местные священники, особенно когда кающиеся исповедаются в каком-либо особом грехе, выдающемся, и т.п. Само собою разумеется, что вследствие всего этого исповедь, совершаемая на св. местах, должна всегда составлять предмет самого тщательного внимания и наблюдения не только со стороны духовников, совершающих оную, но и со стороны самого епархиального начальства и других ближайших властей церковных. В особенности же настоятели монастырей и храмов, в которых постоянно или в известные времена собирается множество народа для поклонения какой-либо святыне, должны стараться, чтобы назначить, для исповедования прибывающих к ним богомольцев, людей, по возможности, самых опытных и знакомых с церковными правилами и постановлениями, которые бы поэтому не разрешали грехи, как попало, без всякого рассуждения, как это к сожалению всего чаще случается в подобных обстоятельствах, но с надлежащим вниманием и благоразумною осторожностью испытывали совесть кающихся, и не иначе давали им разрешение, как после самого тщательного исследования и дознания, что за такие или другие грехи они не отлучены или не состоят в запрещении от своего местного священника, по обычаю (Сравн. выше §51). Напротив того, если бы открылось, что таковое запрещение или отлучение уже имеется, то духовники, исповедующие на св. местах, должны также отсылать подобных грешников к их местным духовникам, как и в обыкновенных случаях (ср. выше §51–52), или же, если когда и разрешат их своею властью, то не иначе как в самых крайних обстоятельствах, и то при виде самого глубокого и совершенного раскаяния со стороны исповедующегося, под условием строжайшей епитимии, и с непременным обязательством, что он тотчас же сообщит обо всем этом своему местному духовнику по возвращении на родину, и там снова искренно и беспрекословно подчиниться суду его, если бы сей последний захотел сократить или продолжить его епитимию. Вместе с этим, разумеется, и местные духовники, особенно замечающие у своих прихожан стремление уклоняться от надлежащего сознания во грехах своих во время обыкновенной исповеди, с целью приносить более полное покаяние на каком-либо святом месте, должны с своей стороны внушать прихожанам, что такого рода поведение есть не что иное, как самое опасное преступление не только против совести, но и против положительных законов и постановлений церковных, в силу которых высота и значение исповеди никогда не обусловливается каким-либо местом или временем, а зависит исключительно от внутреннего расположения и состояния грешника, что если бы даже удалось кому-либо обманом или вследствие слабости или недосужества того или другого духовника на св. месте получить у него разрешение, то такого рода разрешение не может иметь никакой силы и значения, напротив того, как явное злоупотребление, может навести еще больший гнев Божий на грешника и подвергнуть его еще тягчайшей ответственности пред судом церковным, и т.д. (Сравн. выше §51). В особенности обо всем этом должны, как можно чаще, сообщать народу все местные и другие монастырские и мирские духовники в тех местах западного края России, где еще и доселе, по наследству от униатов и латинян, существует так называемая одпустовая исповедь, которая, по связи с учением западной церкви об одпустах (odpustach, прощах или индульгенциях), в глазах народа имеет будто бы ту силу, что во имя святости какого-либо места или особенного значения святыни, у которых совершается, может разрешать какие угодно грехи не только без всяких препятствий, но даже без всякой епитимии (или говоря точнее, по смыслу догматики римской, как первоисточника этого заблуждения, во имя индульгенции, приурочиваемой папой или кем-либо другим с его полномочия к тому или другому месту или святыне, даровать полное прощение в силу сверх-должных дел Спасителя или Богоматери и святых). Священники могут и практически отучать народ от этого опасного для нравственности заблуждения, по возможности усугубляя трудность получения разрешения всем, исповедующимся на св. местах с этою целью, чрез наложение напр. более строгих епитимий, или чрез более частые и выдающиеся запрещения и отлучения, дабы таким образом в корне поразить это заблуждение и поставить снова православных на тот путь, на котором должны стоять все по духу и учению Церкви православной по ее вековым правилам и постановлениям (подробнее об одпустах см. Руков. для сел. паст. 1869 г. «Одпусты, совершаемые в православн. церквах западного края России“).

Нужно ли непременно назначать епитимии всякому при исповеди? – О необходимости сообразовать назначаемые епитимии с разными условиями внутреннего и внешнего положения и состояния кающихся. – Можно ли назначать кому-либо епитимию без согласия его принять оную? – Имеет ли право священник сокращать или снимать, или увеличивать епитимии уже данные? – Кого из кающихся священник имеет право отлучать на исповеди от Св. Причастия и даже совсем не удостаивать разрешения? – Как в особенности должны поступать священники с явными блудниками и прелюбодеями? – Необходимые замечания о так называемых правилах и канонах св. отцов, помещаемых в наших требниках, касательно разных родов и видов грехов и наказаний за них кающимся. – Когда всего приличнее назначать епитимии, прежде или после разрешения? – О разрешении находящихся под епитимиею.

§56. В некоторых местах нашего отечества, особенно на западе России, существует даже между священниками убеждение, что исповедь может быть совершаема и достигать своего назначения не иначе, как только тогда, когда она вместе с разрешением от духовника соединяется также и с назначением епитимии кающимся (Сравн. Требн. Могилы, о пок. ч. I, стр. 343, 355). Это убеждение не имеет основания ни в учении, ни в практике нашей Церкви. Ибо по основному воззрению ее, епитимии хотя и суть наказания по существу своему, но по значению, наказания только исправительные, врачебные, отеческие, а не вознаграждение за грехи вечной правде Божией, как несправедливо учит церковь западная, от которой и заимствовано помянутое убеждение о неразрывной будто бы связи исповеди с назначением епитимии в Таинстве Покаяния (Макария, Догматич. Богослов. о таинстве покаяния §227, сравн. о богослуж. благочинии Запад. цер. Т. Серединского, стр. 130). Не разделяя этого убеждения, духовник тем из кающихся, кои на исповеди принесут чистосердечное раскаяние и вместе с сим не окажутся виновными в каких-либо особенно тяжких грехах, по своему усмотрению, может и не назначать епитимии, предоставляя дальнейшее их исправление собственному движению их сердца и воли, без всякого ограничения и прекословия, заповедуя им вообще вести всегда покаянную христианскую жизнь, по духу и учению Евангелия, и т.д. (О должн. пресвит. приходск. §§106–108).

§57. Если же священник найдет нужным назначить кому какую-либо епитимию, то он должен обращать внимание на то, чтобы епитимия эта прежде всего была в точности и метко направлена против того греха, за который она налагается. Епитимия должна быть, так сказать, противоядием греха, или средством к уничтожению его в душе человека, и к пресечению внутренних и внешних поводов или причин к повторению оного. Так невоздержным и сластолюбивым всего лучше назначить пост и воздержание, скупым или хищникам – раздаяние милостыни, рассеянным и пристрастным до забвения к светским удовольствиям – более продолжительную домашнюю молитву и келейный труд, или посещение храмов Божиих, и т.п. (Требн. Могилы, ч. I, стр. 344).

§58. Епитимия должна быть также соразмерна с степенью наклонности грешника ко греху и с его свойствами. Если священник станет назначать легкие епитимии за грехи тяжкие, то они, как слабые лекарства против сильных болезней, не принесут никакой пользы для кающегося. Посему не совсем, как должно, поступают те духовники, которые за тяжкие грехи назначают чтение например однократное какой-либо молитвы, или положение за один раз определенного небольшого количества поклонов (напр. 7, 10, 12) и т.п. Исполнивши такую епитимию, иногда почти тут же непосредственно после исповеди, грешник скоро забывает о тяжести своего греховного положения, а потому и на будущее время нисколько не делается внимательнее к себе самому и к своей жизни и поведению. Только та епитимия может вполне соответствовать своему назначению, которая более или менее постоянно напоминает грешнику об опасности его греховного состояния. А потому во всех отношениях достойно и благодетельно поступают те духовники, которые назначают для кающихся в качестве епитимий те же самые например поклоны, но с обязательством полагать их в такие или другие дни на месяц, или на два, или на полгода, или те же молитвы, но с обязательством прочитывать в определенные дни утром или вечером, – или известного рода периодическое воздержание от одной какой-либо пищи, или совершенный пост в такие или другие дни седмицы, месяца или года, или подаяние милостыни в определенное время, и т.п. С другой стороны опасно назначать кающимся какие-либо великие и продолжительные епитимии за грехи легкие и незначительные. Ибо от этого вместо исправления, иной может прийти еще в большее уныние и даже ожесточение, и затем  с отчаяния и горя предаться еще большим порокам и беззакониям. Такого же рода действие могут производить и все те епитимии, которые требовали бы упражнений невозможных к исполнению, как например когда бы духовник потребовал от кающегося, чтобы он ежедневно, в течение целого года, содержал пост самый строгий, или же каждый день полагал по 1,000 поклонов в течение Великого поста и т.п.

§59. Всякая епитимия также должна быть сообразна и с внутренним состоянием и расположением души кающегося. Иной совершил малый грех, и сокрушается об нем много и тяжко скорбит об нем, а другой напротив грешен тяжко, но и не думает об опасности своего положения. Само собою разумеется, что как первого довольно исправить кротким увещанием (см. выше §47) и малою епитимиею, так напротив последнего надобно по возможности вразумлять епитимиею строгою, дабы так или иначе потрясти его сердце и не дать ему окончательно закоснеть во грехах. При этом, конечно, надлежит всегда сообразоваться с степенью развития ума кающихся и характером их сердца и воли. Ибо одно и тоже действие покаяния, как известно, не одинаково действует на ученых и малообразованных, на упрямых и послушных, и в то время как приводит в смущение и страх нежное сердце, может не произвести ровно никакого впечатления на души грубые и закоренелые в грехе и т.п.

§60. При наложении епитимии священник должен обращать также внимание на различие тайных и явных грехов. За тайные грехи надобно назначать и епитимии тайные; напротив того, за грехи явные, как например публичным женщинам, горьким пьяницам или явным лихоимцам, и т.п., и епитимии могут быть назначаемы явные, как-то открытые церковные поклоны, хождение в церковь в определенное время, подаяние милостыни известным лицам. Иначе, поставляя менее виновных грешников наравне с открытыми нарушителями закона Божия, и вообще не отличая ничем последних от первых, суд церковный, в лице неопытного духовника, может потерять все свое высокое нравственное значение, и вместо надлежащего внимания и благоговения порождать во многих соблазн, недоброжелательство, а иногда пожалуй даже и презрение (Требн. Мог. ч. I).

§61. Для надлежащей правильности в назначении епитимии священники должны обращать внимание и на внешнее положение и обстоятельства кающихся, и их отношения к другим, чтобы не назначить кому-либо такой епитимии, которой они не в состоянии исполнить или по слабости здоровья, или по своим занятиям, и т.п. Поэтому например совершенно было бы неблагоразумно со стороны священника предписывать строгий пост людям, не отличающимся крепким здоровьем или обремененным тяжелыми трудами, или заставлять ежедневно ходить в церковь чиновников, земледельцев, ремесленников, женщин кормящих грудью, или назначать раздавать милостыню солдатам и вообще людям бедным. Надобно иметь в виду также возраст кающихся, и не назначать отрокам того, что прилично и возможно одним только людям взрослым, и т.п. Сюда же надобно отнести и те епитимии, которые могли бы подать повод другим думать, что человек, несущий оные, грешнее других, и тем оскорблять его честь или возбуждать разные толки и недоразумения. По замечанию книги о должностях пресвитеров приходских, «тяжко согрешают те священники, кои под предлогом преступлений, сердясь на кого-либо из прихожан за что-либо, отказывают ему, в виде епитимии, в лобзании честного креста в церкви, когда прочие все невозбранно целуют оный, или не дают ему антидора, когда он подходит для получения оного, или лишают другого какого-либо обряда, коего все бывают причастниками, например когда, посещая дома всех прихожан, не хотят входить в жилище некоторых с молитвою, или со св. водою, и иконами“, и т.п. (О должност. пресвитеров приходских стр. 150. Сравн. также Духовн. Реглам. в прибавлении §14).

§62. Наконец священник неотложно должен наблюдать, чтобы не назначить кому-либо епитимии без согласия принять оную и сердечного расположения исполнить ее без всякого прекословия и противоречия. А когда бы кающийся представил уважительные причины, по которым он не может исполнить той или другой епитимии, то священник может отменить ее и назначить ему другую более легкую и удобную для исполнения. Применительно к нравственному состоянию кающихся, священник может также сокращать или облегчать и даже совсем снимать епитимии, уже данные прежде, если только заметит в ком-либо надлежащую ревность и усердие к исполнению возложенной на него епитимии и стремление к самоисправлению, вполне христианскому и совершеннейшему (1 Всел. соб. пр. 12. Также Вас. Вел. пр. 84. Григ. Нисск. пр. 4–5). Напротив того, людям нерадивым священник может не только продолжить данную епитимию, но и усугубить ее назначением новых подвигов, вменяя ему в обязанность исполнять ее до тех пор, пока совершенно не раскается, не проникнется сознанием своей виновности, и не начнет снова вести жизнь богобоязливую и христианскую (Там же. Также VI всел. соб. пр. 102).

Что касается отлучения от Св. Таин, как одной из самых важнейших епитимий, в сомнительных случаях духовник не иначе может налагать эту епитимию, как с разрешения архиерея, которому должен предложить на рассуждение состояние кающегося, впрочем не именуя его, и ожидать от него разрешения (Духовн. Регл. прибавление о правил. причетник. церк. §13. 14). Всего чаще смущает духовников в настоящее время вопрос об отношении их к явным блудникам, прелюбодеям, и т.п. Известно, что в нашем обществе беззаконные сожития не только лиц свободных, но и связанных узами брака, и открытое нарушение супружеских обязанностей, суть явления почти обыкновенные, и всего хуже то, что в настоящее время не только светские люди, но и многие даже священники, смотрят на эти грехи равнодушно, не предпринимая против них никаких мер, и этим еще более способствуют к их распространению и укоренению. Само собою разумеется, что истинно преданные своему делу священники не должны поступать таким образом. Но при этом мы не можем не посоветовать духовникам действовать во всех подобных обстоятельствах с особенною осторожностью и благоразумием. Насколько нам удалось справиться с практикой более опытных священников в этих обстоятельствах, то всего лучше поступают при этом те, которые не сразу берутся за крутые меры и сильные средства. Напротив, если к священнику явится на исповедь человек, который сознается, что он находится в незаконном сожитии, то священник должен сначала благоразумно и со властью убеждать такового оставить оное, или покрыть законным супружеством, если это возможно, и если кающийся согласится на то или другое, то священник может с спокойною совестью разрешить его и удостоить Св. Причастия, по обычаю. Если же грешник и после этого не исправится, то на следующей исповеди, священник должен пригрозить ему судом Божиим, а в случае надобности и отлучением, и потом для опыта даже на время отлучить его, благоразумно предваряя такового, что в случае исправления он снова получит разрешение и будет допущен к Причащению. – Но когда и это не подействует, то затем уже всякое личное действие священника в этом случае должно быть оставлено и он должен немедленно обо всем довести до сведения епархиального архиерея, чтобы потом уже действовать по его усмотрению, по обычаю.

§63. Бывает нередко и так, что люди, ведущие явно безнравственную жизнь или предающиеся открытому разврату и прелюбодеянию, не сознаются в своих грехах пред местным священником, или же нарочито избегают исповедоваться у него, и для этого отправляются в другие, более или менее отдаленные места, и оттуда привозят свидетельство о бытии своем у исповеди и Св. Тайн причастии. Мы уже сказали в своем месте (отдел. I), что каждый, по желанию, может говеть и исповедоваться и не в своем приходе; потому ни один священник не имеет права открыто преследовать таковых каким бы то ни было образом. Но когда соблазн, производимый подобным поведением, принимает опасные размеры, то священник должен немедленно и об этом доводить до сведения епархиального архиерея, и затем уже действовать по его указанию, по обычаю.

§64. В наших требниках обыкновенно помещается сборник разных правил и постановлений под заглавием: «Номоканон, сиречь законоправильник, имеяй правила по сокращению святых Апостол, великого Василия, и св. соборов“ (или как в малых требниках: «Из Номоканона нужднейших правил изъявление“...) В этом сборнике, между прочим, содержатся разные правила и наставления об исповеди и об епитимиях, которые священники должны назначать кающимся. Но как ни важны эти правила по своему историческому значению, в настоящее время они не могут иметь неизменной практической важности, да если теперь и могут годиться в каком-либо отношении для священников, то по преимуществу разве для определения важности того или другого греха по воззрению церковному (смотря по важности той или другой епитимии, назначаемой за известные грехи), но отнюдь не как неизменное руководство, которого священники, по выражению Духовного Регламента, «должны были бы держаться как слепые“ (§14). Ибо Церковь наша никогда не смотрела на них «аки бы на неудобь пременяемые догматы“ (Духов. Реглам. там же). Подобно этому и в нашей русской Церкви «сомнения, с которыми в прежнее время многие относились к некоторым статьям Номоканона (при большом требнике), в настоящее время разрешены законодательным порядком от Св. Синода в том смысле, что эти статьи не имеют канонического основания, и следовательно могут остаться без действия“ (Номокан. при б. требнике, А. Павлова, Одесса 1872 г., стр. 32; сравн. там же, стр. 186–204). Вследствие этого каждый священник относительно этих правил должен всегда иметь в виду следующее постановление Духовного Регламента: «не непременны суть о епитимиях каноны, но рассуждению отца духовного оставлены, который должен есть смотрети, кто и каков есть кающийся, и может умножать и умалять время и количество епитимии и едину епитимию прелагати на другую. Собственно же и именно оную, в древнем обычае бывшую епитимию, еже на долгое время лишати причастия Св. Таин (в настоящее время) оставити, и ктому не употребляти подобает“ (Духовн. Реглам. прибавл. §14).

§65. Что касается до времени назначения епитимии на исповеди, то сие со всею точностью определяется в последовании покаяния в требнике, из которого мы видим, что священник должен прежде расспросить кающегося о грехах его, потом разрешить его, сделать ему надлежащее увещание, и только после этого, по мере надобности, назначить ему определенную епитимию, по обычаю. Впрочем в тех случаях, когда разрешение должно быть дано кающемуся под условием принятия той или другой епитимии за какие-либо особенные грехи, священник может назначить епитимию и прежде разрешения, смотря по своему усмотрению (Сравн. Нов. Скриж. ч. IV, гл. XIII, §4–6).

§66. Наконец каждый священник должен необходимо знать, что все так называемые епитимийные или состоящие в запрещении грешники, по уставу нашей Церкви, могут и должны быть разрешаемы от своих епитимии при чтении над каждым из них особой разрешительной молитвы, которая в наших требниках полагается под наименованием молитвы над разрешаемым от запрещения. Само собою разумеется, что молитву эту надобно читать над разрешаемым всякий раз после того, когда он по окончании своей епитимии, исповедав грехи свои пред священником, получит прежде от него обычное разрешение. Помянутую молитву надобно читать не только над обыкновенными епитимийными, оканчивающими срок своей епитимии, в обыкновенных обстоятельствах, но и над теми из них, которых бы понадобилось исповедовать и причащать в случае смертной опасности до окончания срока епитимии без всякого различия и прекословия (Нов. Скриж. ч. IV, гл. ХХХV).

В чем именно состоит сущность надлежащего секрета, заповедуемого в Таинстве Покаяния? – Какие особенные грехи священники должны открывать после исповеди? – Что должен делать священник, когда позовут его исповедовать больного, находящегося в беспамятстве? – Как должны священники исповедовать глухонемых и больных, лишенных употребления языка? – Как исповедовать больных, страждущих какими-либо опасными, заразительными болезнями? – Может ли священник исповедовать когда без епитрахили? – Заключительное замечание о затруднительных случаях при исповеди.

§67. По учению нашей Церкви, исповедь, совершаемая пред священником, должна составлять глубочайшую тайну, которой ни один духовник не имеет права открывать кому бы то ни было ни под каким условием (О должн. пресвит. пр. стр. 148). И это он должен делать, как при жизни, так и по смерти исповедавшихся у него, хотя бы обнаружение того или другого греха, сказанного на исповеди, иногда могло быть даже полезно в каком-либо отношении. Поэтому священник не может напр. требовать гражданским путем вещи, похищенной у него, хотя бы на исповеди узнал, кто украл у него эту вещь и у кого она находится; не может открывать родителям о проступках детей их, хотя бы знал, что открытие это могло бы принести пользу для тех или других; не может открывать преступника, сознавшегося в преступлении, хотя бы этим мог раскрыть дело, или спасти невинного, несправедливо, обвиняемого в том же преступлении, и т.п. И молчание сие должно простираться не только на важные грехи и преступления, но и на простые проступки и легкие погрешности, а также и на грехи соучастников, когда бы они так или иначе были открыты на исповеди (Руковод. для с. п. 1860 г. т. I, стр. 91). По древним правилам церковным, духовник, который бы рассказал кому-либо о грехе, слышанном на исповеди, должен за это подвергаться епитимии, запрещающей ему священнодействие на три года с положением ежедневно поклонов по сту (Номок. при б. треб. пр. 75). А древний гражданский (греко-римский) закон повелевает «ископати (т.е. выдолбить) язык созади сицевому“ (см. О должност. пресвит. приходских, стр. 148–151, §109, примеч. 1). Подобно этому и по нашим отечественным законам, всякий священник, уличенный в открытии чужого греха, слышанного на исповеди, осуждается на лишение священства и предание суду мирскому, наравне с другими уголовными преступниками (Духовн. Регл. в приб. §9).

§68. Исключение из этого должны составлять только следующие два вида грехов, указываемые в Духовном Регламенте: 1) Если кто объявит священнику на исповеди об умысле на честь и здравие государя, или о намерении произвести измену или бунт против государя или отечества, и объявляя о таковом своем намерении, покажет, что он не раскаивается в этом, и исповедует свой грех не как грех, а только для того, чтобы согласием или молчанием священника еще более утвердиться в своем намерении, то священник должен тот же час уведомить обо всем этом начальство, как гражданское, так и епархиальное, не означая впрочем на первых порах подробно, что именно он узнал на исповеди, но только должен сказать, что такой-то имеет злой умысел против государя или государства, и только на формальном следствии подробно и без утайки объявить обо всем, для уличения преступника, или уяснения дела. 2) Таким же образом священник обязан открывать, и в сем случае впрочем по преимуществу одному начальству епархиальному, если бы от кого узнал на исповеди, что сей последний тайно, однакожь умышленно произвел какой-либо опасный соблазн в народе, напр. разгласил какое-либо ложное и небывалое чудо, и при этом не изъявил согласия или намерения публичным признанием в произведенном им обмане положить предел соблазну и вредным следствиям, происходящим или могущим произойти от него для Церкви или общества (Дух. Реглам. прибавл. §§11 и 12. Сравн. Свод. Зак. Т. XV, гл. 2, ст. 597–599).

§69. В практике священников нередко случается, что священника зовут исповедовать больного, который вследствие апоплексического удара или по другим каким-либо причинам находится в совершенном беспамятстве, а иногда и в последней предсмертной агонии, так что больной не только не в состоянии исповедать грехи свои, но даже и выслушать разрешение от священника. В этом случае священник должен прежде всего навести справки, нет ли надежды на возвращение сознания больному, чтобы исповедать его при первой возможности. Если же сие окажется невозможным, то священник может прочитать над умирающим обычную разрешительную молитву, в том впрочем случае, если знает, что умирающий веровал в Господа Иисуса, был сын православной Церкви, и не был ожесточенным или нераскаянным грешником, – и затем предать его воле и суду Божию. – Само собою разумеется, что если бы разрешенный таким образом пришел в сознание после этого, то к нему должен быть снова приглашен духовник по обычаю.

§70. Что касается до глухонемых и больных, лишенных употребления языка, но находящихся в сознании, то таковые обыкновенно исповедаются у нас посредством внешних знаков и выражений, изображающих те или другие их внутренние чувства, и если при этом священник так или иначе убедится, что подобного рода кающиеся действительно раскаиваются во грехах своих, то он должен всегда беспрекословно разрешать их и допускать ко Св. Причащению. При этом от грамотных немых и глухонемых священник может принимать и письменное заявление об их грехах; но подобные заявления должны быть тут же уничтожаемы непосредственно после их прочтения (всего лучше сжигать оные), и притом в глазах самого же кающегося, чтобы таким образом сохранить, как должно, печать тайного исповедания по установлению церковному (Письма о должност. свящ. сана. Одесса 1844 г. изд. 4, стр. 130. 131. Сравни выше об испов. отдел. VIII, §67).

§71. Священнику нередко приходится исповедовать больных, страдающих опасными, заразительными болезнями, каковы напр. холера, чума или оспа, и т.п. Если священник не будет иметь мужества, как следует, приступить к больному, или простое, естественное благоразумие не будет ему дозволять этого, то священник может исповедовать зараженных и не приближаясь к ним, а издалека; только при этом он должен предварительно удалить из комнаты, в которой находится больной, всех присутствующих, чтобы никто не мог слышать из уст больного ни одного слова; но особенно такого рода исповедь необходима и даже неизбежна при исповедании больных, страждущих бешенством или водобоязнью, когда подобного рода больные, даже пришедши в сознание, не могут сами ручаться, когда с ними случится новый припадок, и они могут быть опасными для посторонних, а с тем вместе, конечно, и для священника.

§72. Священнику приходится иногда исповедовать трудно-больного, когда священник находится в пути или вообще вдали от своего дома или от церкви, и потому не может, без опасности для больного, отправиться за епитрахилью или вообще иметь ее при себе для совершения исповеди, согласно Уставу Церковному (сравн. выше об испов. Отдел. III, §32). – В таком случае старые священники советуют делать хоть подобие епитрахили из пояса или даже из нитки и, обогнув им шею и перевязав узлами в двух или трех местах, как удобнее, – затем исповедовать по обычаю. Но этот вопрос яснее и проще решается у Могилы, который, сказав о необходимости для священника совершать исповедь в епитрахили, «большей же ради ея чести даже и в фелони,“ – вместе с этим замечает, что в крайней надобности, «нужде настоящей“ священник «и сих обоих священных одежд кроме,“ т.е. без всякой священной одежды, «тайну совершити может.“ – (Требн. Могилы, Ч. 1, о покаянии стр. 342). А потому в особенных случаях, не дозволяющих никакой медлительности, священник может исповедовать больного и в обыкновенных своих одеждах, и исповедь эта должна быть также почитаема совершенною, как и всякая другая, совершаемая надлежащим образом, в надлежащем облачении.

§73. Засим наконец во всех остальных случаях, требующих разъяснения, или поставляющих священника в недоумение при совершении исповеди, каждый священник должен действовать согласно требованиям своей ставленной грамоты, т.е. «вящшыя и неудоборазсудныя вины (или обстоятельства) приносити или предлагати“ на усмотрение своего епархиального архиерея, и в этих обстоятельствах поступать не иначе, как по его наставлению и указанию. – При этом только каждый священник должен всегда помнить и наблюдать неизменно одно правило, что во всех затруднительных обстоятельствах в деле исповеди, обращаясь к архиерею письменно или в устной беседе, он должен представлять на его усмотрение один только грех и то внутреннее состояние, в котором находится или находился совершивший его, не именуя при этом ни самого лица согрешившего, ни даже обстоятельств греха, если сие последнее не нужно для уяснения и раскрытия дела и т.п. (Сравн. выше о таинстве покаян. Отдел. VI, §62). Поступающий иначе не только согрешит тяжко, но и должен подлежать тем же наказаниям, какие вообще у нас назначаются по закону для недостойных пастырей, открывающих чужие грехи кому бы то ни было вопреки правилу церковному (Дух. Регл. прибавл. §13. Сравн. выше §67).

Молитва о сущих в запрещениях и себе клятвою связующих. – Молитва о дерзностно клянущихся – Молитва, бываемая прежде еже уснути, о искушающемся во сне. – Молитва на брань блуда. – Молитва на студные помыслы. – Молитва о скверно ядших. – Молитва о кающихся. – Канон молебный ко Пресвятой Богородице во исповедание грешника. – Об Евангелиях «исповеданию“.

§74. Кроме епитимий, налагаемых на кающихся священниками, случается что верующие иногда налагают на себя известного рода епитимии или запрещения, как напр. когда больной, освободившись от какой-либо болезни, дает обет отправиться в известное место для богомолья, или когда иной предполагает не употреблять известной пищи или не пить вина, пока не помирится с недругом своим, и т.п. При этом нередко случается, что иные для большей верности своему обещанию, дают клятву пред Господом, что непременно исполнят то или другое, и т. обр. являются пред Богом и своею совестью не только сущими, т.е. находящимися добровольно в запрещении, но и связанными клятвою. Известно, как тяжко бывает иногда на душе тем, кои, давши такой или другой обет, не могут потом исполнить оного. Вследствие этого нередко случается, что иной, сознавшись пред священником о неисполнении известного обета, не хочет довольствоваться одним обыкновенным разрешением от него на исповеди, но требует от священника еще более усердных молитв о себе, руководства и благословения. Тогда священник должен самым тщательным образом исследовать дело, – и если, окажется, что кающийся действительно не в состоянии исполнить возложенного на себя обета, то священник для успокоения его совести, после обычного разрешения на исповеди, может прочесть над ним еще так называемую в наших требниках молитву о сущих в запрещениих и себе клятвою связующих, – и затем научив его не давать впредь никаких неразумных и неудобоисполнимых обетов, или заменив прежде данный тяжелый обет другим более легким, отпустить его с миром, по обычаю. (Нов. скриж. ч. IV, гл. XXXIII). Эту же молитву священник может читать и над теми, кои не в состоянии исполнить данного обета по лености или небрежению, или по другой какой-либо причине, но на исповеди искренно и с раскаянием сознаются в таком грехе своем, – а также, по указанию Новой Скрижали, и над теми, «которые, напр. будучи в великом гневе, за то, что сделали врагу какое-либо благодеяние, предают себя демонам, или простив сыну (какой-либо проступок), желают себе за это нелепых событий“ (там же гл. XXXIII), – и вообще говоря, над всеми теми, кои дают разные неразумные клятвы, стесняющие их деятельность и возмущающие совесть. Сюда же надобно отнести и так называемую в требниках молитву о дерзостно клянущихся, которую, по желанию кающихся, священник в особенности может читать над теми из них, которые сознаются, что они заражены страстью произносить разные проклятия и ругательства, и будут просить священника, чтобы он помолился Господу об избавлении их от этого опасного и зловредного недуга.

§75. Бывает нередко, что к священнику, особенно во время говения, пред причащением Св. Таин, некоторые обращаются с заявлением, что у них случилось ночное осквернение (т.е. поллюции), которое смущает их совесть и поставляет в недоумение насчет причащения. Священник должен тут же тщательно исследовать, от чего произошло это, – и если убедится, что кающийся не сам был причиною осквернения, или, если и подал к этому поводу, но сердечно кается в своем грехе, то кроме обычного разрешения и известных молитв от осквернения, которые кающиеся должны прочитывать в этом случае по уставу или по указанию священника (срав. Практич. руководство для священнослужителей при совершении церковник треб, о литург. отд. III, §II, и XVII, §115), священник может также прочитать над ним молитву, полагаемую в наших требниках под наименованием молитвы о искушающемся во сне, в силу которой, как говорит Новая Скрижаль, исповедавший грех свой пред священником «воспринимает души спасение, и тела чистоту“, и затем допускать его до причастия, по обычаю (там же, ч. IV, гл. ХХХIV).

§76. Кроме этого известно, что есть несчастные, которые страдают не одними только поллюциями случайными (спорадическими), но и так называемым осквернением постоянным, хроническим. И это несчастие тем опаснее, что в среде особенно нашего простого народа (напр. в Малороссии) есть люди, которые не могши объяснить себе надлежащим образом происхождение своей болезни, воображают (под влиянием конечно сновидений), что они будто бы находятся в нечистой половой связи с демонами, являющимися им (конечно тоже во сне) в виде покойных жен или мужей, или знакомых мужчин или женщин. Св. Церковь в материнской своей заботливости обратила внимание свое и на это несчастие, и для этой цели указывает: 1) молитву прежде еже уснути, которую страждущие поллюциями должны читать пред отхождением ко сну, особенно накануне причастия Св. Таин; 2) молитву на брань блуда, направленную в особенности против влияния злых духов на возбуждение нечистой похоти, – и при ней другую подобную ей, которую священник должен читать в особенности над теми, кои находятся в постоянном, неукротимом страстном возбуждении; 3) наконец, молитву на студные помыслы, которая имеет целью испросить у Бога помощь страждущему для укрощения нечистых мыслей, желаний сладострастных. Само собою разумеется, что все эти молитвы священник может и должен читать над кающимися только тогда, когда они сами того пожелают, и притом во уважение естественной обычной стыдливости, совершать все это не иначе как по возможности секретно, чтобы посторонние об этом ничего не знали, с присоединением необходимых нравственно-религиозных и гигиенических наставлений, относящихся к укрощению нечистой страсти вообще, и к уничтожению поллюций, каковы: воздержание в пище и питии особенно пред ночным сном, содержание тела в надлежащей чистоте и опрятности, пользование свежим воздухом, употребление крепительной пищи, направление мыслей и чувств на дела христианские и богоугодные. Не говорим уже о том, что для обуреваемых в особенности нечистыми помыслами священник всего более должен рекомендовать чтение Слова Божия и других благочестивых и назидательных книг, также чтение вообще серьезных сочинений, удаление от нескромных бесед или игр, от чтения сладострастных романов и повестей.

§77. Есть также в наших требниках особого рода молитва, относящаяся к покаянию, под наименованием молитвы о скверноядших. К сожалению, в настоящее время многие давно уже забыли, что Церковь христианская еще со времен апостольских не совсем благосклонно смотрела на употребление некоторого рода пищи, как-то, по указанию апостольского собора во Иерусалиме, крови и удавленины (и идоложертвенного)... (Деян. 15:20). Сюда же по древним церковным правилам надобно отнести мертвечину и зверохищное, т.е. волком снедомое, или пораненное птицею, и т.п. (Номокан. при больш. Тр. пр. 131). Но простой народ во многих местах и доселе ревниво следит за исполнением этих правил, а некоторые, особенно употребление крови, считают даже одним из самых тяжких грехов, и вследствие этого нередко обращаются к священнику не только для исповедания таких грехов, но и с просьбою помолиться о грехах их. В ответ на это священник может прочитывать над таковыми помянутую молитву о скверноядших, которою, как говорит Новая Скрижаль, «скверноядшие по исполнении надлежащей епитимии разрешаются...“

§78. Что до молитв о кающихся, и так называемого канона ко Пресвятой Богородице во исповедание грешника, то первые из них суть не что иное, как буквальное повторение тех же молитв, которые полагаются в обыкновенном последовании покаяния (т.е. Боже Спасителю наш, иже пророком Твоим Нафаном... и: Господи Иисусе Христе, Сыне Бога живаго...), а потому о молитвах этих нужно сказать здесь тоже самое, что сказали мы выше, когда говорили о совершении исповеди (отдел. III §25. Сравн. Нов. Скриж. гл. XXXVII). Самый же канон во исповедание грешника есть превосходная покаянная песнь к Пресвятой Богородице, составленная так, что содержит в себе Евангелие об отпущении грехов наших Отцом нашим Небесным (Мк. 11:23–27), потом ектению о кающемся: о еже проститися ему всякому согрешению вольному и невольному.., и наконец молитву Иоанна Дамаскина: Владыко Господи Иисусе Христе Боже наш, един имеяй власть оставляти грехи. В таком своем виде, без сомнения, канон этот как нельзя более соответствует своему назначению, и потому всякий раз может быть прочитываем священником, в особенности во время говения, для возбуждения сердечного сокрушения в кающихся и утверждения в них надежды на милосердие Божие и для испрошения благодати Божией к более полному исповеданию грехов своих. Кроме этого канон этот может годиться для чтения пред причащением Св. Тайнам, потому что прилагаемая к нему молитва: Владыко Господи, Иисусе Христе, Боже наш... есть не что иное, как одна из молитв, полагаемых у нас в последовании ко Святому Причащению (в общем порядке таковых в нынешних молитвословах и правильниках по счету пятая), вообще назначаемых для достойного приготовления к принятию Тела и Крови Христовой.

§79. Сюда же наконец мы должны причислить и те Евангелия, которые в общем указателе наших церковно-богослужебных Евангелий показываются под рубрикой: «Евангелия на всяку потребу“, – под наименованием Евангелий исповеданию. Из них два первые (Мф. 9:9–13; Лк. 15:1–10) собственно назначаются для исповедания грешников вообще, а последнее (Ин. 8:3–11) посвящается жен исповеданию. Первое из них говорит об обращении ап. Матфея, и об ответе Иисуса Христа книжникам и фарисеям на недоумение их, зачем Он ел с мытарями и грешниками, что Он для того именно и пришел, чтобы призвать не праведников, но грешников на покаяние (Мф. 9:9–13); во втором излагаются притчи об овце погибшей и о потерянной драхме, и говорится что на небеси всегда бывает величайшая радость об едином грешнице кающемся (Лк. 15:10); и наконец в третьем рассказывается история женщины, ятой в прелюбодеянии, которую Господь простил, видя ее глубокое сердечное раскаяние (Ин. 8:11). Само собою разумеется, что по такому содержанию своему, Евангелия эти, как нельзя более, соответствуют своему назначению и нам остается только сердечно пожалеть, что их почти нигде не употребляют в нашей церковно-богослужебной практике. Если же кто из священников найдет удобным или необходимым сделать это, то он может соединять чтение помянутых Евангелий или с каноном Божией Матери во исповедание грешника (см. выше §78), или даже с чтением известных начинательных молитв пред исповедью, напр. пред возглашением: се чадо, Христос невидимо предстоит, или после оного. Само собою разумеется, что во всяком случае каждое из этих Евангелий надобно читать не иначе, как подобает читать Евангелия, т.е. с возглашением: И о сподобитися нам…, или только: премудрость, прости, услышим святаго Евангелия, также в ризах.

Свящ. А. Хойнацкий.