Слово в день Тезоименитства Благочестивейшего Государя Императора АЛЕКСАНДРА АЛЕКСАНДР ОВИЧА, 1885 г.

Сотворил же есть от единыя крове весь язык человечь, житии по всему лицу земному, уставив предучиненная времена и пределы селения их: взыскати Господа, да поне осяжут Его и обрящут, яко не далече от единаго коегождо нас суща. От Нем бо живем и движемся и есмы.(Деян.17, 26–28).

В наше время занимают весь просвещенный христианский мир вопросы о судьбах народов. Везде говорят и пишут о происхождении народов, о правах их на земли занимаемых или утраченных ими, – о характере, отличительных свойствах, развитии, просвещении, призвании, способах усовершенствования их и пр. Мы встречаем обо всем этом самые разнообразные и даже противоречивые суждения, не взирая на то, что они произносятся, – за немногими исключениями, – христианами, и по-видимому должны бы основываться на началах христианских, и судя по их важности представлять образцы единомыслия и соглашения воззрениях мыслителей. К сожалению мы этого не видим. Только в Библии находим мы цельность, единство, ясность и благотворность в применении к жизни этих воззрений.

Святой Апостол Павел в Афинах, средоточии древнего просвещения, еще и ныне пользующегося уважением, – при том в ареопаге пред философами не усомнился сказать, что род человеческий произведен Богом от единой крови, расселен в виде разных народов по всему лицу земли так, что каждый народ на определенное время получает известные участки земли и в известных границах, и все вместе всеми условиями своих стран и своего быта направляются к одной общей цели – Богопознанию: „не ощутят ли Его и не найдут ли, говорит Апостол, хотя Он и не далеко от каждого из нас: ибо мы Им живем и движемся и существуем“.

Философы, слушавшие речь Апостола, против этих мыслей о судьбах народа не возражали: видно, они были убеждены, что народы на указанных им путях действительно находят Бога. Тем удивительнее, что ныне просвещенные народы, владея всеми способами Богопознания, – естественными и богооткровенными,–теряют убеждение в божественном мироправлении и распоряжении судьбами народов.

Из всех разнообразных современных вопросов о судьбах народов мы остановимся на одном, имеющем для нас в настоящее время величайшую важность, именно: возможно ли усовершенствование и преуспеяние народов без веры в Бога или без религии? Что это вопрос не праздный, а имеет близкое отношение к нашей жизни, в этом убеждают нас события. Вы знаете, что в одной просвещенной христианской стране не только досужими мыслителями, но и правительством – религия признается помехою в развитии и преуспеянии народа, что там уже (и не в первый раз) издаются законы об уничтожении религиозных учреждений, об устранении при общественных торжествах церковных обрядов, об изъятии из школьных учебников христианского нравоучения и замене его гражданскою моралью, об изгнании из учебных заведений священных изображений и проч. У нас, благодарение Господу, под державою Благочестивейшего Государя нашего, не грозят подобные опасности для нашей святой веры и наших христианских обычаев; но и у нас ныне, под влиянием разных сил и причин, образовался особенный мир, куда не проникает и государственная власть, но откуда исходят.в действительную жизнь разрушительные влияния всем нам известные; это мир так называемых научных воззрений, убеждений, где начинает властвовать неограниченная свобода, к несчастию не сдерживаемые ни силою строгого мышления, ни глубокими познаниями христианской веры. Прислушайтесь к суждениям известного направления ученых людей, и вам не замедлят преподать целое учение о том, что народы как и весь мир, произошли сами собою, – сами собою живут, управляются, развиваются и сами же себе находят пути и средства к преуспеянию в смысле развития своих сил и устроения своего благосостояния, так что вера, в помощь высшую и в божественное мироправление является совершенно излишнею. Очевидно, мы не можем для подобных воззрений жертвовать своими христианскими убеждениями и допустить усиление их влияния на нашу жизнь. Что же нам остается делать? Защищаться от них тем же оружием, с которым они на нас нападают, – силою мысли, науки, истории, законов жизни, освещаемых божественным светом христианства.

Возьмем главные, бесспорные основы и силы, на которых утверждается и которыми созидается величие и благосостояние народов и посмотрим, в какой мере эти основы и силы надежны без религии.

Во-первых, чтобы идти безостановочно к преуспеянию и совершенству, каждый народ должен иметь ясные и единообразные, всеми его членами сознаваемые представления об искомом им совершенстве, так называемые идеалы. А так как понятие о совершенстве в сознании людей неотделимо от понятия о благополучии, то искомое совершенство должно рисоваться в воображении народов ясными и увлекательными чертами: обетованная земля будущего всем народам, как древним израильтянам, должна быть изображена текущею медом и млеком; иначе ничто не поднимет их сил и энергий, ни что не заставит выносить труды и лишения, с которыми соединен всякий подвиг самоусовершенствования. Кто в силах дать эти идеалы целым народам, приобрести им народную веру, обобщить их, ввести в сознание и в сердца миллионов людей так, что бы они были яркими путеводными звездами на все время и во всех движениях народной жизни? Кто же? Уж, конечно, не это тупое учение о бессознательном прогрессе, которое людям, не забитыми учеными предубеждениями, людям простого здравого смысла, каковы все народные массы, не может представиться ни чем иным, как тьмою, пустотою, ничтожеством. И нет на земле сил, которые могли бы подвинуть народы стремиться в эту тьму безбрежного моря будущего, подобно кораблям, пущенным по воле ветра на произвол судьбы. Указанные нами мыслители в этом отношении возлагают все надежды на просвещение; но, во-первых, просвещение без ясно сознаваемого содержания и качества предлагаемых им познаний, без убеждения в его достоинстве и благотворности для народных масс – есть пустое имя, если оно, как у нас, не обращено в средство для добывания насущного хлеба и удовлетворения обыденных житейских потребностей. Как объяснить народам его благотворность, его значение для будущего? Тем же путем, каким сами ученые убеждаются в этом, т. е. путем научных соображений? Но для этого всем миллионам народных масс нужно дать высшее образование, чтобы они ученых людей поняли, но это немыслимо; а на слово они им не поверят, зная, что все люди способны ошибаться, склонны к переменам своих собственных взглядов и убеждений. Чтобы не ходить далеко за доказательствами, нам стоит оглянуться вокруг себя и посмотреть, как наши громкие речи о современном просвещении, не поддержанные и не оправданные добрыми и полезными деяниями людей просвещенных, подорвали веру в достоинство научного образования нашего простого народа. Итак народы верят в непогрешимость, премудрость, предвидение, любовь и попечение – одного Бога, в Которого, каждый по своему, веруют, и тот из людей приобретает их доверие, кто говорит им от имени Божия. А в этом и состоит сущность религии, в каком бы виде она ни представлялась. Посмотрите в историю, и вы увидите, что чем религия народа духовнее, чище, возвышеннее, тем его идеалы светлее, жизнь полнее, тем он могущественнее и долговечнее. И напрасно ученые люди ломают головы над неразрешимыми для человеческого ума вопросами об особенном призвании каждого народа и предназначенной ему известной доле участия в деятельности всего человечества; они не нарисуют ни одному народу ясного будущего. Лучше было бы, если бы ученые христиане утверждали в массах христианских народов божественное учение нашей веры, очищали их религиозные понятия, уничтожали в них предрассудки, учили оправдывать святые верования доброю жизнью, давали опытно понять счастье добродетели, правоты совести и внутреннего довольства, и затем – учили пользоваться плодами наук и чистыми наслаждениями, какие дают природа и благородные искусства, – тогда народы нравственно крепкие, деятельные, честные, мужественные, бескорыстные, воздержные, здоровые, смотрящие неуклонно в обетованную землю блаженной вечности, исполнили бы на земле всякое призвание, какое укажет им история, или лучше сказать – божественное Провидение. Ныне все будущее народов рисуется в ярких красках внешних земных удобств и усовершенствований, в нарядности, сообщаемой так называемою цивилизацией, и в умножении удобств жизни и удовольствий, а о развитии нравственных народных сил заботы мало; оттого и просвещенные современные народы представляют нам печальную картину красивого и изящно одетого человека с печатью внутренней разрушающей болезни на лице.

Второю основою народного усовершенствования, на которую особенно ныне рассчитывают, признаются законы государственные и формы правления. Не трудно понять, что эти формы и законы обнимают только внешнюю жизнь народов, между тем как известно, что все наши внешние действия определяются внутренними побуждениями, помыслами и желаниями, – по слову Спасителя: „добрый человек из доброго сокровища своего сердца выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое“ (Mф. 12, 85). Поэтому очевидно, что все законы государственные только могут облегчать и содействовать проявлениям во внешней жизни зачинаемого в душах человеческих добра и ограничивать проявления зла. Кто же наполнит добром сокровищницы сердец человеческих и кто заградит источник текущего из них зла? Кто прояснит в сознании миллионов людей законы нравственные, служащие основанием законов государственных, и внушить повиновение сначала первым, а затем и последним? -Опять скажут: наука, опять – просвещение... Нет, того и другого для этого мало. Кроме того, что миллионным массам, как мы сказали, науки недоступны, недоступны еще ни для человеческого глаза, ни для человеческой власти глубины сердец человеческих. Только Бог может войти в наши души, все в них упорядочить, оживотворить, только Он может покорить Себе и Своим законам умы и сердца людей. Это несокрушимое убеждение всего человечества; его то и выражает Библия простым словом страха Божия, – словом понятным для всех народов на всех степенях их умственного и нравственного развития. Присоедините к этому главному нравственному содержанию всевозможных религий божественное учение христианства о возрождении человечества Христом Спасителем и Его благодатью, об освобождении людей от власти греха, о воспитательном значении Церкви, о семейных добродетелях, – и вы получите истинные основы для всех видов общественного благоустройства и всех родов народного преуспеяния. Только при этих основах плодотворны науки и просвещение. Здесь – объяснение и тому печальному явлению нашего времени, – замеченному и в истории древних народов, – что рядом с усилением научного образования усиливается развращение нравов, рядом с благотворными государственными законами растут и множатся преступления, рядом с развитием умов развивается и искусство обходить законы и скрывать преступления. Отсюда само собою выходит заключение, что если за успехами научного образования пойдет следом упадок в народах веры и доброй нравственности, то не нужно будет долго ждать и расслабления и падения даже великих христианских народов, не взирая на внешний блеск их цивилизации.

Третьею основою благосостояния и преуспеяния народов надобно по справедливости признать власть. Она защищает народы от врагов внешних и внутренних, ограждает законы, преследует преступления. Всемирная история не представляете примеров таких сумасбродных воззрений назначение власти, какие встречаем мы ныне у многих людей ученых, – именно, что при распространении просвещения власть становится лишнею и подлежащею уничтожению, что каждый народ сам составляет верховную власть и должен управляться сам собою. Борьба за власть, которая так манит людей честолюбивых и своекорыстных, внутренние смуты и насилия людей порочных, которых не может уничтожить никакое образование, – потребность в дружном направлении народных сил против врагов внешних, все это во все века убеждало народы желать власти твердой, свободной в своих действиях и сосредоточенной. И какая власть наиболее оказывалась крепкою и благотворною? Та, на которой во мнении народов являлась печать божественного избрания, – или в особых знамениях религиозного характера, или в силе дарований особо выдающихся предводителей и благодетелей народов, которые по самым великим делам своим были признаваемы особыми избранниками, или наконец в силе предания и наследственности родов властителей, что почиталось печатью Божия благоволения к родам царствующим и волею Промысла, сохраняющего власть веками утвержденную. И только при этих условиях народы повинуются власти не по принуждению, и не „по страху только, как говорит Апостол, но и по совести“ (Рим. 13, 5), т. е. по признанию в ее лице Божией власти, Божией правды и Божьего попечения о народах; только тогда ее повеления признаются бесспорными, ее права неприкосновенными, облекаемые ею лица – священными. Таковою при религиозном взгляде на власть представляется она народам, такою она признает и сама себя, т. е. Богом поставленною, исполняющею волю Божию и пред Богом ответственною. Тогда ни в народе не может быть возмущений против власти, ни со стороны власти – своекорыстия, насилия и грубого произвола. Нам скажут, что такое представление отношений между властями и народами слишком идеально, на деле во всей полноте неосуществимо; но таковы по существу своему все идеалы: к ним жизнь может только приближаться, и чем более приближается, тем становится правильнее и благоустроеннее. Таково и есть предлагаемое нам Словом Божиим учение о власти и отношениях к ней народов, и не найдете вы народа, которому бы оно показалось неестественным и не обещающим благотворного влияния на жизнь народную. Только ученые последних крайних убеждений с утратою веры возненавидели это учение; но посмотрите, чем обнаруживается на опыте отречение христианских народов от христианских начал общественной жизни. Многие ли между людьми подобных воззрений чувствуют благоговейный страх к обязанностям, возлагаемым на человека властью? – Все порываются к ней и рвут ее на части. Многие ли со смирением и сознанием своего недостоинства принимают народное призвание к кормилу правления, как звание Божие, не употребляя усилий к достижению власти со своей стороны? – Мы слышим этот шум при выборах, рассказы об этих происках и интригах со стороны людей ищущих власти, и об ошибках не приготовленных к делу властителей, об их своекорыстных действиях и о претерпеваемом ими позоре, и частых падениях. Сличите идеалы христианской власти, возвышающиеся до богоправления, с идеалами поборников народоправления, – и вы согласитесь, что только христианское учение о власти может оградить народ от этих смут, волнений, уличных сходок, забастовок и побоищ, которые составляют такую темную сторону жизни современных цивилизованных народов. Трудно приближаться к идеалу власти христианской, за то каждый шаг в этом восхождении обещает увеличение народного спокойствия и благосостояния; легко увлекаться современными идеалами самоуправления и социализма, за то каждый шаг в этом направлении приближает народы к безначалию, разложению и гибели.

Только при помощи религии получают настоящее свое значение и развитие и главнейшие народные силы: народное самосознание, патриотизм и воинская доблесть.

Народное самосознание есть великая сила. Народ, не сознающий себя и своего положения среди других народов, живет инстинктивно, идет вперед ощупью и равнодушен к своей судьбе. На самосознании утверждаются понятия и о народной чести. Когда же самосознание народа получает свое истинное значение? Когда народ в чувстве благодарности к Богу утешается, как Божиим даром, своею страною, своею силою, дарами природы, которыми наделено его отечество, своими успехами в устроении своей жизни и благодеяниями Божиими, о которых хранит память его история; но с другой стороны – принимает с чувством смирения и покорности воле Божией утраты, бедствия, поражения и даже уничижение, – как Божии посещения по нашему народному выражению, или действия Божией правды, оскорбленной грехами народа. Такое самосознание плодотворно, потому что при благополучии составляет народную обязанность и честь быть достойным милости Божией и хранит дары Божии и заветы предков, а при несчастии побуждает исправляться и обращаться к Божией помощи и милосердию. Напротив, без этих внушений веры народное самосознание обращается в грубую гордость, недостойную народа разумного и тем более христианского, и в вызывающую дерзость и тщеславие, которые оскорбляют другие нации и часто накликают на народы великие бедствия. Еще ощутительнее в народной жизни отсутствие смиренного сознания зависимости от воли и милости Божией, когда народы, утратившие по своей вине свою силу и самостоятельность, носятся со своими историческими воспоминаниями, с поблекшею своею славою и своими великими национальными идеями на посмешище другим народам, сильным и цветущим.

Патриотизм есть чувство еще более воодушевляющее народы, так как оно глубже проникает и больше наполняет сердца миллионов людей, привязанных к своей родине, где каждая отдельная личность имеет свои сокровища. Но патриотизм становится узким и бледным, когда относится только к внешним предметам, к вещам и даже к людям, наполняющим нашу страну, или соотечественникам. Держась на этих сравнительно слабых основах, патриотизм легко переходит в космополитизм, когда лучшая природа и лучшие люди чужих стран выманивают нас из отечества и заставляют не только небрежно, но и презрительно относиться к своей родине, что составляет постыдный недуг многих из наших образованных людей. Отчего происходит это странное и печальное явление? От того, что для этих людей отечество было только родиною и местом воспитания их плоти, а не духа; от того, что их дух от юности питался впечатлениями и понятиями чужих стран и народов. Иные ощущения и стремления наполняют сердца граждан, для которых отечество есть и родина духа, где они получили первые впечатления своей религии, где они развились нравственно под ее руководством, где полюбили храмы Божии, богослужение, молитвы, священные обряды и обычаи, где ощутили Бога, и познали счастье духовного союза с Ним в таинствах своей веры. Получившие такое воспитание русские люди и за границей вспоминают свои родные религиозные торжества, и входя в храм православный, обретаемый в чужих странах, чувствуют себя как бы на родне. И вот что удивительно, язычники понимали, что народная религия есть глубочайшее основание патриотизма. Так древние римляне щадили религиозные памятники покоряемых ими народов и собирали их богов в свою столицу, чтобы облегчить для них утрату самостоятельности и расположить их к себе, а ныне ученые христиане думают быть истинными патриотами только во имя своих научных познаний и гуманных идей.

Почитаем излишним говорить о значении религии в деле защиты отечества и воинской доблести. Русским людям это известно по своему опыту и военной славе своего отечества. Не за жен только своих и детей, не за свои только города, села, дома и родные поля с несокрушимым мужеством подвизаются в борьбе с врагами русские воины, но наиболее за свою православную веру, за храмы Божии, за отечественные святыни и могилы доблестных благочестивых предков. И что воодушевляет в пылу сражений несравненного русского воина? Вера в вечное воздаяние от Бога за мученическую кончину при защите родины и упование на молитвы соотечественников. Не знаем, сохранится ли эта чудная доблесть в русских воинах, если, отлучивши их от Церкви, заставят умирать только за великолепные города, художественные произведения, заводы, театры, библиотеки, музеи и другие народные памятники цивилизации…

Осмотримся и с сердечною заботою подумаем о судьбе нашего любезного отечества. Твердо поставлено оно Промыслом Божиим на истинных основах народной жизни. Много милостей оно видело от Господа в прошедшем, и в настоящем оно велико и славно; но много мы, русские люди последнего времени, наделали ему зла своими заблуждениями и ошибками. Раскаемся и исправимся. Принесем горячую молитву за Благочестивейшего Государя нашего, да умудрит Его Господь, и да поможет Ему доброе в нас сохранить, потерянное возвратить, поврежденное исправить и державною рукою неуклонно направлять наше отечество к истинному и всестороннему преуспеянию. Аминь.