Слово в день восшествия на престол Благочестивейшего Государя Императора АЛЕКСАНДРА АЛЕКСАНДРОВИЧА, 1884 года.

Кого Мя глаголют человецы быти Сына человеческаго? (Мат. 16, 13).

Великую силу и влияние на умы приобретает у нас ныне так называемое общественное мнение. Оно устанавливает новые взгляды на многие вопросы знания и жизни; оно вводит новые обычаи, заставляет общественных деятелей оглядываться по сторонам с беспокойством из опасения порицания, и через то лишает их надлежащей энергии и твердости; оно влачит за собою людей, не имеющих собственных убеждений и не рассуждающих о том, куда они идут, и куда придут. „Все так думают; таково общественное мнение“, – вот основание для мысли и жизни у весьма многих людей нашего времени.

Но не согласно с достоинством человека слепо следовать чужому мнению, хотя бы и общественному. Притом, от направления наших мыслей, откуда бы мы их ни заимствовали, и от качества наших дел зависит наша судьба, за которую самим себе и Господу Богу мы одни отвечаем; общественное мнение не освободить нас от этой ответственности. По этому нам нужно тщательно определить для себя, что такое общественное мнение, и как мы должны к нему относиться.

Что же такое – общественное мнение? Конечно, оно не есть мнение целого человечества; не может быть мнением и целого народа, так как нельзя согласить целый народ, или каждого в нем человека иметь одно и то же понятие о каждом предмете: разномыслие есть неисправимый недостаток человечества. Итак, общественное мнение, по самому точному определенно, есть суждение большинства в известном круге, людей. Такой круг может быть очень велик, может на великое множество людей распространять свое влияние; но всегда в том же народе найдутся другие кружки, думающие по своему, и для мыслящего наблюдателя всегда есть возможность сличать мнения, и избирать из них те, которые кажутся ему лучшими. Изменчивость человеческих мнений, смешение и новое размещение кружков, происходящие с течением времени, не только дают вам право, но и обязывают каждого из нас иметь свое собственное мнение; а если кто сделать этого не в силах, тот вправе по своему убеждению избирать себе в руководители тех, кого пожелает, а не тех, кто ему навязывается.

Христианское учение только в этом смысле и признает общественное мнение. Иисус Христос, спустя несколько времени после вступления Своего в подвиг спасения людей, спросил Апостолов: „за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? “ Конечно, Он знал это и без свидетельства Апостолов, и не для того Ему нужно было знать общественное о Себе мнение, чтобы с этим мнением соображать Свои действия; но Он желал в умах Апостолов установить о Себе Самом истинное понятие, чтобы они не смущались противоречивыми суждениями и толками, ходившими о Нем в народе. Это тем более было необходимо, что Апостолам предстояло быть проповедниками веры во Христа, учителями и руководителями народа. По этому вопросу возникла беседа Спасителя с учениками, хотя краткая, но весьма знаменательная и для нас поучительная. Приведем в подлиннике необходимую для нас часть этой беседы.

„Пришедши в страны Кесарии Филипповой,-повествует Евангелист Матфей, – Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за которого-нибудь из пророков. Он говорит им: а вы за кого Меня почитаете? Симон же Петр, ответствуя, сказал: Ты Христос, Сын Бога живого “ (Мат.16, 13–16. Ср. Лук. 9, 18–20).

Поняв вопрос Господа в том смысле, что ему угодно знать, как принимается народом возвещаемое Им Евангелие царства Божия и распространяется вера в Него самого, Апостолы высказали Ему только мнение о Нем лучшей части народа, которая любила Его, хотя и не имела о Нем ясного и верного понятия. Но они не сказали, что существовало другое общественное о Нем мнение, – это мнение врагов Его. Может быть, им тяжело было огорчать Господа напоминанием о лжи, порицаниях и клеветах, которые распространяемы были о Нем в самой сильной и влиятельной части народа Иудейского. Тем не менее враги распространяли о Нем мнение, как о самозваном учителе, льстящем народу, отвергающем закон Моисеев и отеческие предания, совершающем чудеса силою бесовскою, и опасном возмутителе народа против существующих властей. Это мнение опиралось на самые важные авторитеты,– на суждения законных народных учителей и благочестивого в глазах народа сословия фарисеев. Этому мнению подыскивали основания в законе Моисеевом и пророках; его держался весь Синедрион – верховная власть в народе. Эти ученые и властные мужи с сознанием своего достоинства говорили людям простым, на которых надеялись иметь влияние: „неужели и вы прельстились? Уверовал ли в Него кто из начальников, или фарисеев? Но этот народ, невежда в законе, – проклят он“. Справедливому и беспристрастному из них самих Никодиму, просившему суда над Иисусом Христом по закону, они с насмешкою говорили: „и ты не из Галилеи ли? Рассмотри, и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк“ (Иоан. 7, 48–52). Народ не мог спорить с своими учителями. Только однажды слепорожденный, получивший от Господа исцеление, поразили их силою своего здравого смысла: на слова фарисеев „мы знаем, что с Моисеем говорили Боги, а сего (Иисуса Христа) мы не знаем, откуда Он“, – слепорожденный нищий отвечал: „это и удивительно, что вы не знаете, откуда Он, а Он отверз мне очи“ (Иоан. 9, 29. 30). Увлекаемый силою слова, благодеяний и чудес Иисуса Христа, народ без спора, с забвением всех своих авторитетов и руководителей, всюду следовали за Ним, и громко, а иногда и торжественно выражали свою веру и любовь к Нему. Но мнение фарисеев и книжников, поддерживаемое властью, насилием, подкупом и клеветою, восторжествовало, и мы знаем последствия этого торжества: Богочеловек распят, а народ Иудейский доселе остается отверженным. Такое общественное мнение и с такими сильными и учеными представителями может быть всегда и во всяком народе и приносит те же самые плоды. Торжество его может быть временно, но последствия вечны, – невозвратимая утрата благосостояния и самостоятельности народов.

Обратимся к другому мнению о Господе, которое сообщили Ему Апостолы. Что и это мнение имело характер общественного, это засвидетельствовали сами первосвященники иудейские и фарисеи. Во все время они с завистью смотрели на успехи проповеди Иисуса Христа, а после воскрешения Лазаря со смущением говорили: „весь мир идет за ним“ (Иоан. 12, 19), и, собравши совет, спрашивали друг друга: „что нам делать? Этот человек много чудес творит. Если оставим так, то все уверуют в него“ (Иоан.11, 47. 48), и только смерть Его признали верными средством для прекращения ненавистного им народного движения. Но тогда как мнение фарисеев и законников отличалось такою ужасающею определенностью и решительностью, мнение народа об Иисусе Христе носит на себе черты понятия не сложившегося и неопределившегося. Одно в нем видно, что народ смотрел на Иисуса Христа как на друга и величайшего своего благодетеля, хотя и не умел назвать Его настоящим Его именем. Но Сам Господь, хотя и не произнес на это мнение своего одобрения, но и не осудил его; Он видел в нем добрые задатки, и знал, что оно определится со временем. Что же могло составлять достоинство мнения этого „невежды в законе“, как говорили о народе фарисеи? То, какое большею частью имеет собственно народное мнение: прямоту, искренность и внутреннюю честность, при внешней темноте, неточности и неопределенности. Такое понятие совершенно согласно и с теми средствами познания, какие доступны и всегда присущи народу: чувство истины и справедливости, здравый смысл и доверие к опыту, не затемняемое предвзятыми взглядами и мнениями, вытекающими из отвлеченных построений и учений. Народ ожидал Мессию, и ожидал скоро, но запутанный ложными толкованиями о Мессии своих законников, он ждал в Нем земного царя своего, имеющего явиться со всеми принадлежностями могущества и славы. Этого он не видел в смиренном „Сыне Человеческом“, и потому не мог с уверенностью назвать Его Meccиeю. Между тем Он смутно знал о явлении пред пришествием Мессии некоторых пророков предвестников, может быть руководствуясь также неверным толкованием пророчества Малахии о предтече – Илии, под именем которого разумелся Иоанн Креститель (Мат. 11, 14; 17, 12), И вот, при виде чудес и благодеяний Иисуса Христа, народ с восторгом говорил: „великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ свой. Такое мнете о Нем“ – прибавляет св. Евангелист Лука -„распространилось по всей Иудее и по всей окрестности“ (Лук. 7, 16. 17). Затем оставалось только назвать этого пророка по имени, и, как водится в народе, каждый называл Его по своему; одни Иоанном Крестителем, недавно убиенным от Ирода и воскресшим, как думал и сам Ирод (Мат. 14, 2), другие Илиею, иные Иеремиею... Но, как мы сказали, народ понял и как должно оценил в Иисусе Христе все, что требовалось для предварительной веры в Него, подготовившей такую почву для проповеди Апостолов, что по сошествии на них св. Духа народ целыми тысячами в один день обращался ко Христу (Деян. 2. 41; 4, 4). Народ убежден был в Его чистоте и святости так, что даже разбойники, бродившие в горах Палестины, знали, что Он ни единаго зла сотвори (Лук. 23,41). Он принимал открытым и жадным сердцем слово Иисуса Христа, чувствуя в Нем истину, не затемненную хитростями человеческой учености, и с восторгом выражал свое суждение: „никогда человек не говорил так, как этот человек “ (Иоан. 7, 46). Он верил в бесконечную любовь Его, и теснился к Нему с доверием, останавливал Его на пути, вторгался в хижины, где Он искал Себе успокоения, приводил к Нему детей своих, искал прикоснуться к Нему, как кровоточивая, или хотя издали взглянуть на Него, как Закхей. Народ, убежденный бесчисленными чудесами Господа, веровал в Его божественное всемогущество и признавал в Нем владыку жизни и смерти, как исповедовала это сестра Лазаря: „Господи, если бы ты был здесь, не умер бы брат мой“ (Иоан. 11.21). Соберите эти признаки созревавшего в народе понятия об Иисусе Христе, и вы увидите в них ясное очертание Его божественного образа, нуждавшееся только в точном, как мы ныне говорим, догматическом определении Его Лица. Но это определение было выше народного понимания, и его надлежало сделать ближайшим ученикам Господа, Его Апостолам, чего и желал от них Господь.

„Вы же за кого Меня почитаете? “ – спрашивает их Господь, выслушав народное о Себе мнение. Апостолы были избраны также из простого народа, потому и они были свободны от неисправимых ложных взглядов фарисейской учености. Притом, они стояли в более благоприятных условиях, чем народ, для ближайшего познания своего божественного Учителя. Они были с Ним неотлучно, следовательно, не случайно при встречах, и не по частям, как народ, наблюдали за Его действиями, а видели Его во всех положениях и во всякую минуту. Они были доверенными друзьями Его (Иоан. 15, 15); слышали Его учение не прикровенное, как слышал народ, не в притчах, а в виде чистой истины; им возвещаемы были и тайны царствия Божия (Лук. 8, 10), т. е. устроение и судьбы духовного царства Христова, или Церкви Его; они были под осенением особых молитв о них Господа (Иоан. 17,9–15); они были свидетелями предварительного явления славы Его на Фаворе; им, наконец, дано было ясное обетование об участии в Его вечной славе в небесном царствии: „сядете .на двенадцати престолах судить двенадцать колен израильских“ (Мат. 19, 28). По всему этому им естественно было услышать от Господа вопрос: вы то, Мои други, пребывшие со Мною в напастях Моих (Лук. 22, 28), которых избрал Я от мира (Иоан. 15, 19), которым открыл душу Свою и всю волю Отца Моего небесного (Иоан. 15, 15),-вы за кого Меня принимаете? – И вот, возвышенный над всеми народными предрассудками, сомнениями и колебаниями, свыше озаренный Петр (Мат. 16, 17), ответствуя за всех Апостолов, в первый раз в точных выражениях произносит основной догмат христианства о Богочеловеке Мессии: „Ты Христос, Сын Бога живого “. Это краткое слово можно сравнить только с молнией, озарившею тьму неверия и лжеучений, облегавшую умы и сердца народа Божия со всех сторон. Известны слова Господа, которыми Он приветствовал это первое исповедание, произнесенное Симоном, назвав его блаженным, и утвердив за ним навсегда, еще прежде по предвидению при самом призвании его к апостольству, данное ему имя камня (Петр) за то, что он первый положил в основание учения Церкви этот камень веры во Христа Сына Божия.

Три урока мы можем извлечь для себя по предложен- ному нами вопросу об общественном мнении из этого евангельского повествования.

Первый урок. Христианским миром должно управлять не мнение, частное, или общественное, а истина. Мнение подлежит разбору и обсуждению, и только разбор и обсуждение мнений есть путь к истине. А так как все люди склонны к заблуждениям: то ни наука человеческая, ни познания, ни дарования, ни высокое общественное положение не могут дать нам ручательства за истину высказываемых мнений. Поэтому всякому ученому и общественному деятелю должна быть воздаваема подобающая честь, если он с скромным сознанием человеческой ограниченности и благожелательством предлагает свои мнения для пользы общества; но только по всестороннему обсуждению и продолжительному опыту подобные мнения должны быть возводимы на степень несомненной истины, служащей ко благу человечества. Если же вы слышите в устной беседе, или в печати недавно где-либо зародившиеся мысли, многими принимаемые с восторгом, и предлагаемые вам за чистые истины во имя науки, или всесветных человеческих авторитетов, и притом с гордостью, самоуверенностью и обличением вас „в невежестве,”- вспоминайте фарисеев, которые говорили о народе, веровавшем во Христа: „народ невежда в законе, проклят он“. Из такого общественного мнения может составиться большая сумма общественных заблуждений. Это нам и предсказано в слове Божием. И наше время, которым мы так гордимся, как и всякое другое, несет с собою дух времени, или господствующие в человечестве на этот раз воззрения и стремления, относительно которых и дано нам предостережение св. Иоанном Богословом: „возлюбленные, не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они“ (1Иоан. 4, 1). По предречению Христа Спасителя, пред Его вторым пришествием будет такое общественное мнение, и так возобладает над людьми, что „Сын Человеческий, пришедши, найдет ли веру на земле? “ (Лук. 18,8).

Второй урок. Руководители всякjго народа, даже языческого, не должны слишком полагаться на свои отвлеченные познания и соображения, а присматриваться и прислушиваться к народу. Не зная наук, он однако же воплощает в себе и своей жизни научные указания; поэтому надобно предоставить ему право иметь свой вкус для разбора пищи, которая ему предлагается, и по временам справляться, приносит ли ему эта пища здоровье и силы. Тем более нашим, так называемым, передовым людям, желающим заправлять общественным мнением, не мешает помнить, что они имеют дело с народом христианским, – народом, составляющим Церковь Божию, руководимым Божией благодатью, следовательно имеющим духовный вкус и чувство истины и правды еще в большей степени, чем составлявший Церковь ветхозаветную, народ Иудейский. Поэтому, да не гневаются ученые люди, когда народ отвергает противную его вкусу пищу многих новых учений. Благонамеренный же служитель истинного, т. е. христианского просвещения и блага народного да утешается мыслею, что доколе народ наш остается христианским и православным, он, этот благонамеренный деятель, всегда будет оценен по достоинству, и слово его, хотя бы он был и одинок, всегда перевесит во внимании и сочувствии лучшей части народа громкие вещания целого полка книжников и фарисеев.

Третий урок. Так как Христос Спаситель решительный ответ о Себе самом, – самосущей истине (Иоан. 14, 6) предоставил дать Своим Апостолам, а потом их самих и преемников их уполномочил быть проповедниками, хранителями и защитниками истины: то в христианском народе, во все времена для людей, желающих понять истинное значение распространяемых в обществе новых учений – обязательно обращаться к мнению и суждению „слуг Христовых и строителей тайн Божиих“ (1Кор. 4, 1). Учение Христово, воплощаемое в живых людях, хранимое в целости, и развиваемое в неповрежденности, достаточно не только для определения и оценки всех движений нашего века, но и всех веков грядущих. Мы знаем, что многие возразят нам на это: „вы хотите поработить общество клерикальному влиянию, т. е. влиянию духовенства, во вред науке и свободе мышления, как это и было и есть на западе“. Что сказать на это? Знать чужое, и не знать своего, и затем погрешности чужих христианских исповеданий обращать в вину своей православной Церкви, – это обычное, хотя и прискорбное явление в нашем образованном мире. Это голоса людей, без сознания и без размышления повторяющих чужие заносные мысли, которые и зародиться не могли бы на нашей православной почве. Оставляя их без внимания, чего они вполне и заслуживают изучайте, сл., свою православную Церковь, ее законы и уставы, – и вам легко будет понять истинное значение в ней духовенства. История нашей Церкви покажет вам, как всегда открыто проповедовали ее пастыри и учители, отдавая себя и свои мысли на обсуждение православного народа; и принимали с благодарностью ученые труды писателей из мирян верных православию; как они взаимно поверяли себя суждениями друг друга, и как, наконец, на святых соборах разъясняли и утверждали истины веры и правила христианской жизни голосом Церкви вселенской. По взгляду православной Церкви, все мы потому только и учители ваши, что проповедуем чистое учение Христово; мы помним завет нашего Господа: вы же не нарицайтеся учители: един бо есть ваш учитель Христос: вси же вы братия есте (Мат.23, 8).

Но если наша обязанность изъяснять вам учение Спасителя нашего и уставы истинной Его Церкви, то ваша – чрез приобретение познаний в вере рассевать облегающий вас туман чуждых учений и мнений, и утверждать и свои убеждения, и свои действия на началах нашей Церкви и народной жизни, под ее влиянием сложившейся и воспитанной. Здесь наша сила, благо отечества, нерушимость Престола, спокойствие и благоденствие Благочестивейшего Государя нашего. Наконец, если мы живем, как любим говорить, в просвещенный век: то должны знать, что самое просвещение наше, которое должно быть, конечно, христианским, требует, чтобы мы, по слову Апостола, „приходили в единство веры и в познание Сына Божия, в меру полного возраста Христова; дабы мы не были младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человек, по хитрому искусству обольщения”(Еф.4,18,19).Аминь.