Второе Послание апостола Петра

Второе Послание апостола Петра, несмотря на происхождение своё от него и назначение тем же лицам, которым было писано первое Послание (2Пет.3:1), очень долгое время подвергалось сомнению в первенствующей Церкви и оспаривается у апостола Петра и в новые времена. О сомнении древних свидетельствует Ориген (in Ioann., р. 88), Дидим александрийский (Comm. in. hanc. ep. ad. fm.), Евсевий (H. eccl. III, 3 и 25), Амфилохий (у Григория Богослова Carm. 125), Иероним (De viris ill. с. 1).

В древнем Сирском переводе Нового Завета этого Послания не было, в каталоге Муратория оно не упоминается, и у Западных писателей до конца 4-го века на него нет ясных указаний. Но у тех же самых и у других писателей есть указания на существование этого Послания и ссылки на него, как на писание апостольское [и с несомненностью можно увериться, что оно уже со второго века признавалось подлинным в Церкви александрийской.

Под именем Петрова – и несомненного – его цитируют Ориген (in Iosuam hom. 7) и Дидим – вероятно, в зрелом возрасте отказавшийся от своих юношеских сомнений (Enarr. in ep Iudae), а Климент александрийский, кажется, писал на него своё толкование (Кассиодора Instit. div. litt. praef. et c. 8 – Фотия Biblioth. cod. 109).

Затем идёт целый ряд свидетельств: Кирилла иерусалимского (Catech. 4), Афанасия александрийского (Synops et Orat. 2 contra Arian.), Григория Богослова (carm. 34), Илария (de Trinit. lib. 1), Августина (lib. 2 de Doctr. chr), Амвросия (De incarn. c. 8), Иеронима (lib. I, contr. Jovin). У Евсевия (Н. eccl. II, 23) оно причисляется к Соборным.

Соборы лаодикийский (правило 60-е) и 3-й карфагенский (правило 47-е) считают его каноническим. Ефрем Сирин (Serm. contra impudic.) и Иоанн Дамаскин (1:4, с.18 De fide Orth.) свидетельствуют о веровании Церкви Сирийской; а очень ранние, хотя и не совсем ясные, ссылки на это Послание в Посланиях Климента римского (1 Соr. 7 и 11), в Пастыре Ермы (Vis. 3:7; 4:3), у Иринея (Adv. haer. 5:23.2), говорят о таком же веровании и признании этого Послания на Западе].

Блаженный Иероним объясняет даже и причину сомнений в подлинности 2-го Послания, находя её в разности слога между 1-м и 2-м Посланиями (Ep.ad Hedib. Q. 2).

[Апостол Варнава (ср. с. 15), кажется, имел перед глазами это Послание].

В новейшие времена (начиная с Эразма Роттердамского, Кальвина, Гроция) в подлинности этого Послания начали сомневаться более на основании сомнений древних; но кроме внешних свидетельств о Послании, в нём есть многие внутренние доказательства в пользу принадлежности его апостолу Петру. Писатель называет себя Симоном Петром, рабом и апостолом Иисуса Христа, говорит о том, что он удостоился быть свидетелем Преображения Господня (2Пет.1:17–18 = Мф.17:1), включает себя в число апостолов, проповедников Евангелия (2Пет.1:16 = 3:2), апостола Петра называет своим возлюбленным братом и говорит о его писаниях и извращении их еретиками (2Пет.3:15–16), на что жалуется неоднократно и сам апостол Павел (2Фес.2:2; 2Кор.10:10); упоминает о том, что это его второе Послание (2Пет.3:1) и обращается к своим читателям с той же любовью и такой же заботливостью с какими он писал первое Послание. Дух Послания и характер наставления чисто апостольские. Даже разность в языке, на которую указывает Иероним не так велика, чтобы могла служить основанием сомнений в подлинности Послания. Она достаточно объясняется обстоятельствами происхождения его и зависимостью от Послания апостола Иуды.

Из самого Послания видно, что апостол назначает своё Послание к тем же лицам, которым писал первое Послание, и что главным побуждением к написанию было желание предостеречь своих читателей от лжеучителей, которых появление предсказывает и апостол Павел (2Тим.3:1→) и которые, подобно ветхозаветным лжепророкам, будут стараться увлечь неопытных, искажением учения о свободе христианской в разврат и своеволие (2Пет.2:1,2,10).

Опираясь на апокрифические книги, они отрицали значение и силу Пришествия Господня (2Пет.1:16), не верили будущему суду и концу мира (2Пет.3:4), и таким образом в основании ниспровергали нравственное и догматическое учение христианское. Апостол Пётр предвидя и частью видя уже пагубное действие такого лжеучения среди малоазийских христиан, пишет Послание с целью противопоставить лжеучению еретиков истинное учение своё и других апостолов.

И так как развратители истинного учения касались прежде всего и не признавали достоинства Посланий апостола Павла, то апостол Пётр старается утвердить их Божественную важность, а равно истинность преданного им учения (2Пет.1:12; 3:17).

Ближайшим поводом к написанию Послания почти с уверенностью можно считать приближение смерти апостола (2Пет.1:13–14). Послание, посему, было предсмертным завещанием апостола своим ученикам и всей Церкви. Оно исполнено отеческих наставлений умирающего и пророческих вещаний старца, готового отрешиться от сего мира.

Указание на близость смерти апостола ведёт нас близко к определению времени написания второго Послания. Полагая смерть апостола, согласно с преданием, в 66–67-м годах, мы должны отнести появление Послания к 65-му или 66-му году. К этому времени приводит и то замечание апостола Петра, что Послания апостола Павла к малоазийским Церквам были уже распространены и известны в тех областях, куда писал апостол Пётр. На позднейшее время указывает и усиление ереси среди христианства, чего, конечно, не могло быть, когда там действовали один за другим апостолы и их ученики. Что касается места написания Послания, то его можно полагать в Риме, так как последнее время своей деятельности апостол Пётр провёл в этом городе.

Второе Послание апостола Петра в отношении содержания и изложения мыслей представляет гораздо более единства и внутренней связи, чем первое Послание. Имея в виду предостеречь христиан от опасного увлечения в разврат, проповедуемый лжеучителями – частью появившимися, частью будущими – апостол и всё Послание посвящает раскрытию основных нравственных истин христианства (глава 1), изображению самих лжеучителей (глава 2) и опровержению их софизмов (глава 3).

Всё Послание имеет характер наставительный; но в частности, в первой главе можно приметить нравоучение, во второй обличение, в третьей пророчество и увещание.

Как на особенность 2-го Послания апостола Петра, нужно указать на то, что он, на основании особого откровения Божия, касается последней судьбы мира и высказывает не гадательное, а положительное учение об этом предмете, извлекая из этого учения и грозное обличение для лжеучителей, и отрадное утешение для верующих, ждущих исполнения Божественных обетований и определений.

[Примечание. При сличении 2-го Послания апостола Петра с Посланием Иуды невольно бросается в глаза очень заметное сходство между ними в содержании и порядке мыслей и даже в выражениях. Очевидно, что один из апостолов имел перед глазами Послание другого и, назначая своё Послание одним и тем же лицам, повторил то же самое, что писал прежде него другой апостол; но кто именно из двух сделал это, определяют различно.

Ссылка апостола Иуды (Иуд.1:17–18) на предсказание апостолов о появлении нечестивых лжеучителей, предсказание, буквально заключающееся во втором Послании апостола Петра (2Пет.3:2–3), заставляет многих толкователей склоняться в пользу того мнения, что апостол Иуда заимствовал у апостола Петра. Но заметная в обоих Посланиях апостола Петра зависимость от Посланий апостола Павла, на которого он и указывает во втором своём Послании (2Пет.3:16), и от Послания апостола Иакова – а такая же как у Иуды ссылка его на слова пророков и заповеди апостолов (2Пет.3:2) утверждают в том мнении, что апостол Пётр заимствовал у апостола Иуды.

И в самом деле, странным может показаться то, чтобы писатель, заимствующий у другого, ограничился только кратким заимствованием, без прибавления чего-нибудь своего – между тем оно выходило бы так, потому что Послание Иуды представляет не более как парафраз 3-й главы 2-го Послания апостола Петра без всяких прибавлений. Зависимостью Послания апостола Петра от Послания Иуды объясняется и отличие слога этого Послания от слога первого Послания, написанного под влиянием Посланий павловых и иаковлева].

Изложение содержания послания для последовательного чтения.

Увещание к строгому христианскому образу жизни

(2Пет.1:1–12)

После приветствия к христианам, получившим равночестную с апостолами веру, апостол напоминает им о том, что дарованные им благодатные силы к достижению великих обетований должны быть употреблены к восхождению по лестнице христианских добродетелей (2Пет.1:1–18). Без этого невозможно ни познание Иисуса Христа, ни достижение Царства Его (2Пет.1:9–11). Причину такого настойчивого напоминания о твёрдом стоянии в своём звании апостол указывает в своей близкой смерти (2Пет.1:12–14). Он старается, чтобы они и после его смерти сохраняли память о Пришествии Христовом, в действительности которого он уверяет их, как очевидец славы Иисуса Христа во время Преображения (2Пет.1:15–18), и указывает на пророчества о Втором Пришествии, которым нельзя не верить, как словам Духа Святого (2Пет.1:19–21).

Глава 1:1. Симон, или Симеон Петр, раб и Посланник (греческое и русское апостол) Иисус Христов. Писатель в начале своего 2-го Послания прилагает и своё первоначальное имя – как бы с целью показать, что он пишет завещание, а завещателям свойственно полно и точно определять своё лицо [Гроций без всякой причины опускает из этого стиха слова: Петр и апостол, чтобы приписать это Послание Симону, епископу иерусалимскому, жившему во времена Траяна, в начале 2-го столетия].

Апостол пишет своё Послание к христианам, равночестную с нами (апостолами) получившим (λαχοΰσι) веру, показывая, вопреки мнению иудеев, что и христиане из язычников получили такую же благодать, как и сами апостолы. [Λαγχάνω – получать по жребию, бросать жребий. Как при получении по жребию человеческая воля или желание безучастны, а дело решается как бы указанием свыше, так и при избрании христиан действовала не воля человеческая, а воля Божия].

В правде Бога нашего и Спаса Иисуса Христа. Правда, или оправдание перед Богом даётся христианам через Иисуса Христа, Который у апостола называется Богом и Спасителем.

[Это название для некоторых служило поводом отрицать принадлежность этого Послания апостолу Петру на том основании, что будто имя Бог апостолы не прилагали к Иисусу Христу. В знаменитой Синайской рукописи имя Бог заменено именем Господь].

Стихи 2 и 3. Желая, как и в первом Послании, умножения благодати и мира среди христиан, апостол указывает и средства или условия этого умножения в познании Бога и Христа. Здесь разумеется не только познание умом, γνῶσις, но и признание сердцем и пребывание в вере и любви (Ин.16:3; Еф.4:13–15). Познание Иисуса Христа привлекает к нам Божественную благодать и с ней вся Божественныя силы, яко к животу и благочестию, то есть всё потребное для благочестивой жизни, или для благочестия и блаженства (1Пет.3:10). Призвание нас к христианству совершается славой (для славы) и добродетелию (в русском благостию) Сына Божия (διὰ δόξης, в некоторых лучших рукописях ι̉δία δόξη), что даёт мысль о том, что наше призвание совершается не нашими силами, а собственной славой и добродетелью призывающего нас Сына Божия.

Стих 4. Честная нам и великая (μέγιστα – величайшая) обетования даровашася. Через веру в Иисуса Христа подаются христианам не только драгоценные и великие, но и величайшие обетования, которые ещё даны в Ветхом Завете, как-то: призвание в Царство Мессии; высочайшее – какое только доступно человеку – познание Бога, оправдание верой во Христа, участие в благодатных таинствах и наследие Царства Небесного. Но осуществление сих обетований началось только в Новом Завете и окончательно совершится по Втором Пришествии Иисуса Христа. Самое важнейшее и величайшее из обетований и благодеяний, оказанных нам, людям, воплощением Сына Божия, было то, что мы стали Божественного причастницы естества. Через сотворение по образу Божию человек соделался только Богоподобным, получил только некоторые свойства, сходные со свойствами Высочайшего Существа: духовность, бессмертие, разумность, нравственную свободу, в некоторой степени творчество (в рождении детей), власть над земными тварями и подобное.

Чрез воплощение Сына Божия человеческая природа так тесно соединилась с Божественным естеством, что стала причастной тем свойствам и той славе, которые принадлежат одному только Богу, стала Божественной, обожилась.

От Христа – Богочеловека Божественные свойства переходят и ко всем христианам, которые верой, благочестием, благодатию Святого Духа, особенно же причащением Божественных Тела и Крови Христовых будучи соединены со Христом как члены со своей Главой, составляют с Ним одно Тело, Церковь Его.

Стихи 5–7. Апостол увещевает христиан, чтобы они, получив великие и драгоценные обетования и все необходимые для благочестивой жизни силы, удалялись от господствующих в мире растлевающих похотей и употребляли всё старание к обнаружению и умножению в себе разных видов добродетели.

Начертанная апостолом таблица добродетелей есть осьмиступенная лествица усовершенствования христианина, возводящая его от веры к любви, которая по апостолу Павлу, есть союз совершенства (Кол.3:14; 1Кор.3:13). Основанием или началом служит вера. С ней должны быть соединены добрыя дела (Иак.2:17). Для избежания опасностей, угрожающих исполнению добрых дел, нужна рассудительность (γνῶσις), то есть знание тайн Божиих и обязанностей христианина, без чего сама добродетель будет действием слепца.

При знании необходимо воздержание, укрощение чувственных побуждений и, может быть, умеренность в самом знании (Рим.12:3). Но ещё более необходимо терпение, постоянство в добродетели и стойкость в страдании. Плодом его будет благочестие, то есть направление мыслей и дел наших к Богу, как к Отцу и главной цели нашего существования.

Отсюда братолюбие, то есть любовь к близким по крови, по жизни, по вере, и, наконец, как высшая ступень любви к ближним, любовь ко всем людям, как чадам одного Отца Небесного, без различия происхождения, веры, любовь даже ко врагам.

[Стих 9. Слеп есть, мжай (в русском: закрыл глаза). «Выражение сие взято с мышей, которые под землёю постоянно остаются в слепоте» (Феофилакт)].

Стих 10. Не имате согрешити никогдаже (в русском: никогда не преткнётесь), не потеряете спасения (Рим.11:11), апостол говорит не о безусловной невозможности для христианина грешить, а о постепенном восхождении его по лествице добродетелей и достижении совершенства путём усиленных подвигов; почему и говорит: посему, братия, более и более старайтесь делать твёрдым ваше звание и избрание: так поступая, никогда не преткнётесь.

Где постепенность трудов и усилий, а вследствии того и постепенность развития и усовершенствования – там не может быть настоящего совершенства; стало быть, там возможны и остановки в действиях и преткновения на пути; там возможны и падения (грехи), которые, впрочем, не мешают дальнейшему ходу развития и достижения совершенства.

Стих 12. Не обленюся (в русском: не перестану)... Апостол не перестаёт напоминать христианам о том, о чём им было доселе проповедано (1Пет.1:12), хотя и уверен, что они твёрдо стоят в настоящей истине, то есть в этой не забытой ими, но всегда присущей им истине.

Стих 14. Побуждение к напоминанию о твёрдости звания (стих 10). Апостол указывает в приближении своей смерти, о которой он получил откровение от Иисуса Христа. Это откровение дано было, по свидетельству Евангелиста Иоанна, по воскресении Иисуса Христа (Ин.21:19); а по свидетельству предания (Leo magn. serm. 80, с. 5; Ambros. serm. 68; Origen., in Ioann. 1:21), повторено перед самой смертью апостола, когда он готовился уйти из Рима и в воротах города встречен был Господом, объявившим ему, что идёт в Рим, чтобы снова быть распятым.

Стих 15. Потщуся и всегда имети вас по моем исходе, память о сих творити. Обыкновенно по ходу мыслей предполагают, что апостол желал бы, чтобы христиане и после смерти его помнили о необходимости твёрдого стояния в своём звании, и чтобы побуждением к тому служило для них это второе Послание. Но греческий текст: σπουδάσω καὶ ε̉κάστοτε ε̉'χειν υ̉μάς, в связи с предыдущими стихами, выражает прямое обещание апостола или намерение его – всегда, даже после своего исхода, иметь их такими, чтобы они помнили всё теперь сказанное им.

Так как в предыдущих стихах (2Пет.1:13–14) апостол уже сказал о том, что пока он жив, будет считать своим делом напоминать им о своих наставлениях: то естественно заключить, что теперь он даёт обещание христианам заботиться о них и после своей смерти, то есть молиться перед Богом, чтобы они твёрдо помнили Его наставления.

Стих 16. Свой проповедь о Пришествии Иисуса Христа апостол отличает от проповеди тех, которые распространяли в народе нелепые басни о богах, каковы языческие поэты, и о Христе, каковы еретики (сравните 1Тим.1:4; Тит.1:10), особенно из числа обрезанных. Последние, желая преувеличить славу Мессии, сочиняли бесконечные родословия, приписывали Иисусу Христу чудеса, которые Он будто бы совершал в младенчестве и которые, по их мнению, должны доказать Его Божественное величие. Не таков он, действительный очевидец величия Христа во время преображения. Он проповедует только то, что видел и слышал. Чудо преображения апостол избирает, как ближе всего относящееся, по своей славе, ко Второму Пришествию Христову, о котором он проповедовал и проповедует ныне.

Стих 19. И имамы известнейшее пророческое слово. Второе свидетельство о славе Иисуса Христа есть Ветхозаветное пророчество. Хотя слово пророческое не известнее гласа Бога Отца, слышанного апостолом на Фаворе (выше, стихи 17–18), а напротив, по замечанию блаженного Августина (Serm. 43, с. 4 de verbo Aprost.), само стало известнее, твёрже от этого гласа; но апостол прямо противополагает его хитросплетённым басням, на которые ссылаются лжеучители (выше, стих 16), и побуждает христиан обращаться к нему как к светильнику, сияющему (в тёмном месте), распространение христианства сравнивает с появлением дня, Второе Пришествие Христово уподобляет восходу денницы или, лучше, восходу Солнца. Одна мысль об этом должна пролить свет в сердцах христиан.

Стих 20. Пророчество книжное, по своему сказанию не бывает.

Эти слова понимают так: никто не должен, потому что и не может, объяснять, разрешать пророчества по своему соображению. Дух Святый внушал эти пророчества; Он же внушил и разрешение их. Русский перевод выражает эту мысль: никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самого собой. Иначе мысль апостола можно выразить так: никакое пророчество само в себе не представляет разрешения. Как бы ясно оно ни казалось, полное разрешение его даётся только в исполнении. Прежде этого исполнения люди, пророки, могли говорить о будущих событиях только по вдохновению Святого Духа. Если мы имеем целый ряд ветхозаветных пророчеств о Христе, то полное разрешение их мы видим в жизни Иисуса Христа, свидетелями которой были апостолы.

Стих 21. Происхождением пророчеств от Духа Святого апостол резко отличает их от ложных прорицаний языческих оракулов и богов, от обманчивых гаданий, зависевших от произвола и хитрости жрецов, и от тёмных предчувствий человека, зависящих от физиологического или психического его настроения.

(2Пет.2:1–22)

Указав важность пророчеств и истинное происхождение их от Духа Божия, апостол переходит к тем пророчествам и тем пророкам, которых нужно остерегаться. Всегда бывали и будут ложные пророки. Их признак – отвержение Искупления, совершённого Иисусом Христом, побуждение к пророчеству – любостяжание, участь – вечная гибель (2Пет.2:1–3). Этой последней они не избегнут, как не избегли падшие ангелы, нечестивый первый мир и города Содом и Гоморра; между тем как праведный Лот спасён из среды обречённых погибели (2Пет.2:4–9). Главные пороки этих людей: разврат, дерзость и злословие, вседневные удовольствия, любостяжание, подобное тому, какое сделало Валаама преступником воли Божией (2Пет.2:10–16).

Эти люди подобны безводным облакам; своим пустословием они увлекают неопытных в заблуждение, обещая им свободу и вместо того делая их рабами греха. И это рабство ещё постыднее, чем рабство до крещения: оно подобно возвращению пса на свою блевотину или свиньи в прежнюю грязь (2Пет.2:7–22).

Стих 1. Как в Ветхом Завете являлись лжепророки, которые противодействовали истинным пророкам, так и в Новом Завете являются и будут являться лжеучители, которые введут пагубные ереси. Понимая слово пророк в смысле толкователя (1Кор.14:3→), апостол, очевидно, указывает здесь на появление таких именно ложных толкователей, или лжеучителей в Церкви (2Пет.3:16). Указанный апостолами признак лжеучителей и еретиков, отвержение искупившего Господа (сравните 1Ин.4:3), относится не только к еретикам апостольского времени, но и всех времён. Всегда заблуждение ереси так или иначе касалось отвержения догмата Воплощения, или Искупления.

Стих 3. В преумножении льстивых словес вас уловят (ε̉μπορεύσονται – произведут торговлю). Образ взят с купцов, которые, желая заманить неопытных покупателей, умножают льстивые слова о своём товаре.

Стих 4. Пленицами мрака связав (в русском узами адского мрака). Апостол говорит о страшном наказании, которому подвержены падшие духи. Они находятся во тьме, связанные узами, – и хотя время окончательного суда для них ещё не наступило, но они уже мучаются в преисподней.

[Слово связав (ταρταρώσας), раз только встречающееся в Новом Завете, очевидно, указывает на свержение злых духов в тартар, столь хорошо знакомый языческим поэтам].

Предаде на суд мучимых блюсти. Здесь апостол Пётр, вслед за Иудой (Иуд.1:6) открывает нам один печальный факт из истории небожителей, из которого мы узнаём, что первенцы создания Божия, бесплотные духи – сотворённые, без сомнения, светлыми и невинными – согрешили и, как оставшиеся нераскаянными, не были пощажены правосудием Божиим, но связанные узами мрака низвергнуты в тартар и там мучаются в ожидании будущего Страшного Суда.

Стих 5. [Осмаго Ноя. Ной был по счёту десятым патриархом от сотворения мира; восьмым же он называется по числу спасшихся от потопа, как русское сам – восемь. Это подтверждает и русский перевод: в восьми душах сохранил семейство Ноя].

Ной назван проповедником правды, потому что проповедовал праведный суд Божий грешникам первого мира. У Феофила антиохийского (к Автолику), он называется проповедником покаяния; у Климента римского (1Кор.9) проповедником обновления мира.

Стих 10. Апостол изображает лжеучителей и делит их на два разряда: скверных развратников и своевольных презрителей власти. Точно так же изображает их и апостол Иуда (Иуд.1:8).

[Славы не трепещут хуляще. Под «славами» здесь разумеются высшие, пользующиеся высокой славой лица. Посему русское не страшатся злословить высших].

Стих 11. Апостол указывает крайнюю степень дерзости еретиков в том, что они, не имея никакой силы и власти, злословят высших, между тем как действительно сильные и имеющие власть, видя непокорных ангелов, не произносят над ними суда перед Богом. Апостол Иуда яснее говорит это об архангеле Михаиле в отношении к диаволу. Злые же ругатели – еретики – дерзко восстают против тех, которые кажутся им недостойными славы.

Стих 13. Питающеся лестьми своими, ε̉ν ταις α̉πά̉ταις (по друг. чтению – ε̉ν ταις α̉γάπαις, – сравните Иуд.1:12). Апостол Павел обличал коринфян в беспорядках, которые они производили на вечерях любви (1Кор.11:17→).

В последствии времени эти вечери (агапы) в некоторых местах, под влиянием лжеучителей, превратились в собрания бесстыдства и разврата. Собор лаодикийский (около 364 года) 28-м правилом, и Собор Трульский (691 года) правилом 74-м запретили их везде, где они еще удерживались даже в приличном виде.

Стих 15. Книга Числ не указывает, в чём именно состояло преступление Валаама; но из последующей истории пребывания евреев в земле моавитской (Чис.25) и из ясных обвинений апостолов против него (Откр. 2:14) видно, что он именно подал Валаку пагубный для евреев совет собразнять их моавитскими женщинами и увлечь их в разврат.

Стих 17. Облацы и мглы от ветр преносими. Как облака, разгоняемые ветром, обманывают ожидания людей не проливая дождя, так лжеучители своими обещаниями обольщают христиан, не доставляя им ни истинной свободы, ни ожидаемого блаженства (2Пет.2:18–19). Или – как бурный ветер на море, соединённый с темнотой и дождём, часто служит причиной гибели мореплавателей, так и лжеучители своими туманными измышлениями служат причиной гибели простодушных и доверчивых их слушателей.

[Стих 22. Пословица о псе, возвращающемся на свою блевотину, взята апостолом Петром из Притчей (Притч.26:11), а о свинье, валяющейся в грязи, вероятно, из народных уст. Она встречается у раввинов, у Филона и у греческих писателей (Арриана)].

Учение о Втором Пришествии Иисуса Христа и заключительные увещания апостола

(2Пет.3:1–18)

Опасное заблуждение еретиков, разрушая начала нравственности, получило главным образом свою силу в безнаказанности. Лжеучители нагло насмехались над напрасным, по-видимому, ожиданием скорого Пришествия Христова, и возбуждали сомнение как в нём, так и в кончине мира.

Апостол в своём завещании, возбуждая чистый смысл своих читателей, говорит, что появление таких именно лжеучителей было предсказано пророками и что остерегаться их заповедано Спасителем и апостолами (2Пет.3:1–3).

Опираясь на неизменяемости вещей, лжеучители забывают о начале мира и о предназначении его к гибели от воды и огня. Древний мир погиб от воды.

Нынешний погибнет от огня (2Пет.3:4–7). Это должно быть скоро. Если же и кажется, что Господь медлит, то это делается для спасения людей же. Пришествие Господне будет внезапно и страшно, а потому и ожидающим Пришествия должно быть святыми, так как в обновленном мире живёт только правда (2Пет.3:8–13).

В заключении апостол увещевает к достойной встрече Господа, ссылается на учение апостола Павла о том же Пришествии, опровергает лжеучителей, искажающих это учение, и, сделав против них предостережение, желает читателям возрастать в благодати и познании. Прославлением Иисуса Христа он оканчивает Послание (2Пет.3:14–18).

Стих 2. Прежде реченныя глаголы от святых пророк.

Думают, что апостол говорит здесь о появлении лжеучителей, о которых он предсказывал или при устной проповеди или, отчасти, в первом Послании (1Пет.4:17). Но вернее видеть здесь указание апостола на пророчество о кончине мира.

Дальнейший смысл стиха ясно указывает на то, что апостолы, согласно с заповедью Спасителя, предостерегали христиан от лжеучителей и предрекали Пришествие Христово.

[О каких апостолах здесь говорит Петр, трудно сказать. Большая часть рукописи называет их вашими (υμῶν), разумея, может быть, под ними апостола Павла и его учеников; в других рукописях читают наших (η̉μῶν) в смысле: нас – апостолов].

Стих 3. В последние дни, в смысле в последующее время, в будущем. Неизменяемость Законов природы и однообразие течения жизни человеческой всегда были для свободомыслителей основанием не верить Провидению Божию и возможности для всемогущей воли Творца по Своему свободному усмотрению изменить лице земли.

Стих 5. Земля от воды и водою составлена. Под водой здесь должно разуметь первоначальный хаос (Быт.1:2); выражение водою относится к положению земли на воде. Древние верили, что как земля, так и небо произошли из воды, и в современной науке есть мнение о таком же происхождении земли (Нептунизм).

Стих 7. Как несомненно происхождение земли из воды и гибель первого мира в воде, так же несомненна и гибель нынешнего мира в огне. Предание (Флав., Древн. иуд., 1:3) приписывает ещё Адаму предсказание о двукратной гибели мира – раз от воды, другой раз от огня. Пророки и апостолы положительно учили этому, а наука, доказывая вулканическое образование земли и небесных светил, склоняется к тому заключению, что и конец мира может быть скорее всего огнём. Впрочем, огненный конец земли не уничтожит её, а только истребит нечестивых людей на ней. Сожжённые огнём земля и небо явятся и будут существовать в обновлённом виде.

Стих 9. Долготерпит на нас, да вси в покаяние приидут. Утешительное объяснение мнимой медленности Господа в исполнении обетования о скором Своём Пришествии. Собственное желание избежать гибели и братское участие в спасении ближних должны, таким образом, умерять желание нетерпеливых, ждущих скорого Пришествия Христова. Впрочем, и обетование не нарушается: у Господа 1000 лет – как один день, и один день, как 1000 лет.

В малых размерах человек и сам испытывает это, и для него часто несколько лет проходит как день вчерашний, и минуты ожиданий считаются годами. Чтобы придать более силы и убедительности своим словам, апостол и себя включает в число требующих долготерпения Божия.

Стих 12. Конец мира, по апостолу, будет состоять в горении составных веществ (стихий) земли и Неба.

Стих 15. Возлюбленный наш брат Павел. Такое название, служившее для многих поводом к отвержению всего второго Послания, указывает на ближайшее мирное отношение между двумя великими апостолами. И потому предположение, что второе Послание апостол Пётр написал для поддержания своего достоинства, будто бы униженного заметкой апостола Павла о Петре (Гал.2:11→), оказывается вымыслом. Если бы Пётр смотрел неблагоприятно на апостола Павла или считал его лжеапостолом – как стараются представить некоторые толкователи – то он не усомнился бы сказать об этом и в Послании, как делают это апостолы в отношении к лжеучителям (Откр.2:2).

Стих 16. Во всех своих Посланиях. С уверенностью можно допустить, что апостол Пётр разумеет здесь, по крайней мере, Послания апостола Павла к малоазийским Церквам: к ефесянам, галатам, колоссянам и хоть одно Послание к Тимофею, как предстоятелю Церкви ефесской. Если же апостол здесь разумеет собственно учение апостола Павла о Втором Пришествии, то к перечисленным Посланиям нужно присоединить и Послания к солунянам, в которых заключается это учение, и которые, по свидетельству самого Павла (2Фес.2:2), очень скоро подверглись подлогу и лжетолкованию. Эта заметка апостола Петра даёт нам возможность видеть, как внимательно следили апостолы за трудами великого апостола языков и как рано уже в первой Церкви собирали и сберегали все писания учеников Христовых.

Стих 18. Апостол оканчивает тем же, чем и начал Послание: желанием возрастания в благодати и познании Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа.

Святой апостол Иоанн Богослов происходил из Вифсаиды Галилейской и был сын Зеведея (Мф.4:21) и Саломии (Мф.27:56; Мк.15:40), которая, по свидетельству блаженного Феофилакта (Пред. на Евангелие от Иоанна), была дочерью Иосифа обручника от первого брака; то есть Иоанн был племянником Иисуса Христа. В ранней молодости он сделался последователем Крестителя Иоанна, а по крещении Иисуса Христа последовал за Ним (Ин.1:35→) Впрочем, некоторое время продолжал вместе с братом своим Иаковом занятие рыбной ловлей при отце, пока не был совершенно призван к званию ловца человеков (Лк.5:10; Мф.4:21). В числе учеников Христовых он постоянно был отличаем особенной любовью Спасителя, вместе с Петром и братом своим Иаковом. За свою ревность он получил название сына Громова – Воанергес (Мк.3:37), а за нежную привязанность ко Христу удостоился возлежать на персях Его во время последней вечери и сделался сыном Божией Матери у Креста (Ин.19:26). По сошествии Святого Духа на апостолов он наряду с апостолом Петром принимал деятельное участие в устройстве Церкви иерусалимской (Деян.3:1); вместе с ним же был посылаем в Самарию, дабы помолиться за новообращённых о принятии ими Духа Святого (Деян.8:14), и затем опять пребывал в Иерусалиме, по свидетельству предания (Niceph. Hist. eccl. 2:42; Baron. Ann. eccl. ad ann. 48), до самой смерти Богоматери, то есть до 48 года или даже 51 года по Рождестве Христовом.

О деятельности его в Иерусалиме можно судить по тому, что он у верующих получил имя столпа Церкви (Гал.2:9). После святого Успения Пресвятой Девы, он оставил Палестину и утвердил своё пребывание в Ефесе, но не надолго. Вскоре предание указывает нам его в Риме (Tertull. de Praescr. с. 36; Hieronym Comm. in Matth. XX, 22. Euseb. Demonstr. evang. III, 5), откуда он, после того как остался невредимым в кипящем масле, был сослан в заточение на остров Патмос Императором Домицианом, как свидетельствует Ириней (Adv. haer. 5:30,3) и за ним утверждают последующие церковные историки, или – вероятнее – Нероном, как уверяет Сирский Апокалипсис и блаженный Феофилакт (Пред, на толк. Иоанна) и как можно догадываться на основании внутренних признаков происхождения Апокалипсиса. С Патмоса святой Иоанн, по смерти гонителя, возвратился в Ефес и здесь провёл остаток дней своих, прожив до начала царствования Траяна, то есть до конца 1-го столетия или даже до начала второго (Евс., Ц. Ист. 3:20,23).

По возвращении из ссылки апостол Иоанн нашёл малоазийские Церкви в жалком положении. То, против чего боролись апостолы Пётр, Иаков, Иуда и особенно Павел со своими учениками и против чего направляли свои Писания, теперь опять усилилось и возросло из-за тяжких гонений, успевших истребить главных деятелей христианства.

В замену иудейских заблуждений, потерявших свою силу с падением иудейства, начали проторгаться в Церковь заблуждения философские. Лжеименный разум (γνῶσις), опираясь на знание философии и тайных наук и на мнимые откровения, смеялся над обетованиями Господа о скором Пришествии, отрицал воскресение мёртвых и кончину мира, и, наконец, в своём развитии дошёл и до отрицания действительного Воплощения Сына Божия (докетизм). Особенно в Малой Азии, в Ионических городах, в этом центре Азиатской роскоши и разврата и греческой учёности, привилось и усилилось это гностическое направление.

Апостол Иоанн ещё с Патмоса направлял апокалиптические письма и видения против лжеучения – а по освобождении из ссылки и совсем переселился в Ефес. Здесь он своей проповедью и письменными трудами успел совершенно очистить истинное учение от всякой примеси лжи и так поднял и распространил христианство в областях Малой Азии, что уже в начале 2-го столетия Плиний Младший, правитель Вифинии, в своём письме к Императору Траяну, жаловался на упадок в ней язычества. Плодом обширной и ревностной деятельности апостола Иоанна в Малой Азии, кроме его Евангелия, были три Послания.