Глава III. Место огласительного наставления.

– Лица, занимавшиеся оглашением в древней церкви, и занимающиеся этим делом теперь. – Исследование об институте оглашенных. – Время происхождения этого института. – Причины, вызвавшие определенную организацию оглашенных. – Аналогичность христианского культа с языческим культом с точки зрения оглашения – Самостоятельность в данном а случае христианства. – Время полного развития организации оглашенных. – Деление оглашенных на классы. – Разнообразие мнений относительно числа кллссов. – Название классов и отличия их. – Возраст оглашенных.

В заключение исследования об оглашении, как наставлении, остается сказать только о месте оглашения об огласителях т. е. лицах обязанных заниматься наставлением и, наконец, о самых лицах оглашаемых. Остановимся на первом.

Оглашение, как наставление, принимаемое в самом обширном значении этого слова, в древности было, собственно говоря, двоякое: частное и общественное. Первое есть оглашение в несобственном смысле, – это скорее миссионерская проповедь, приготовление к действительному оглашению, следовавшему за ним. «Христиане, говорит Ориген, с возможным тщанием испытывают тех, кои желают у них научиться, и частно (κατ’ ίδίαν) внушают им свои догматы, по достаточной уверенности в их расположении вести жизнь христианскую, позволяют им входить в общественные собрания, разделяя их на два разряда или степени, из коих один – начинающих и еще не принявших символа очищения, а другой – тех, которые по возможности своею жизнью показывают, что они ничего более не желают как того, чтобы нравиться христианам»¹⁷⁸. Понятно, что это приготовление к действительному оглашению не имело определенного места и вообще делалось в частных домах. Так тот же Ориген – лиц, желавших слышат от него учение об истинах христианства, поучал в том частном доме, в котором он жил. «Вражда неверных к Оригену, свидетельствует Евсевий Кесарийский, была столь велика, что они составили сборища, и дом, в котором он жил, окружали войском, потому что у него собиралось множество оглашенных святою верою»¹⁷⁹. Оглашение в таком виде, нужно думать, по всей вероятности, практиковалось только до того времени, когда христианское учение было признано государственною религией.

Что же касается до оглашения общественного или оглашения в собственном смысле слова, то оно в различные эпохи совершалось не в одинаковых местах. В первый и второй века, когда само оглашение имело вид более миссионерской проповеди и не достигло еще своего полного развития, оно также не имело определенного места. С распространением христианства, с его торжеством над язычеством, когда стала вместе с тем развиваться собственно христианская архитектура и появились крещальни, центром огласительных наставлений сделались последние. «После чтений и рассуждений, отпустив оглащенных (т. е. низших разрядом), говорит о себе святой Амвросий Медиоланский. я преподавал Символ веры просящим в крещальнях»¹⁸⁰. Кроме крещален, в некоторых более важных городах древнего греко-римского мира были назначены для этого специальные училища, каковы Александрийское, Антиохийское и др. Самое название их «огласительные» показывает, что здесь оглашенные получали наставления в истинах христианства, Но главным местом общественного огласительного наставления для оглашенных всех разрядов были по преимуществу храмы или места общественного богослужения, собственно притворы их. Здесь именно велите учители Церкви, как то: Св. Златоуст, Кирилл Иерусалимский и др. проливали свет евангельского учения как на оглашенных, так и на верных.

Понятно, когда институт оглашенных, вследствие обстоятельств времени, сам собою уничтожился, то уничтожилось и оглашение в вере в последнем значении этого слова т. е. как оглашение общественное. Вместе с этим, естественно, имели свой конец и определенные места, назначавшиеся специально для этого акта. Такой факт нужно отчасти отнести именно к концу V века. С этого времени-оглашение готовящихся к крещению, как факт случайный, могло совершаться – где угодно, даже и по домам. Поэтому-то, начиная с самого VI века и до настоящего времени ни в произведениях христианской литературы, ни в правилах отцов Церкви и соборов мы не встречаем уже свидетельств, относительно места огласительных наставлений.

Соответственно названию оглашения «κατήχεισις», лица, занимавшиеся этим делом, также носили название «catechistae», т. е. огласители. Так как огласительное наставление есть акт, одною из главных целей которого было желание церкви – обезопасить себя от вредных членов, лицо, принимавшее на себя обязанность оглашения, являлось как бы поручителем, за истинность и твердость христианских убеждений каждого, вновь вступающего в, число членов Церкви. Отсюда понятно, что огласителями должны быть то лицо, занимавшие более или менее видное место в составе членов Церкви, как напр., епископы. И, действительно, история вполне подтверждает, что огласителями не редко были именно сами предстоятели Церкви. Известно, напр., что Дионисий Александрийский и Амвросий Медиоланский, Кирилл Иерусалимский и многие другие сами занимались оглашением готовившихся к крещению. Но уж из одного того, что епископы церквей, заботясь о многих других делах в Церкви, делах более, важных (напр., управление паствою), не могли всецело посвящать себя этому занятно, очевидно, что должность огласителей никак не могла быть принадлежности исключительно одного этого именно чина церковной иерархии. Поэтому, на ряду с ними и даже большею частью, огласителями были также и пресвитеры и диаконы В произведение – «De hierarchia Eccles», прямо говорится, что язычники большею частью наставлялись чрез пресвитеров. Св. Златоуст, как известно, занимался делом оглашения в Антиохии, будучи еще пресвитером. Деограций, один из диаконов церкви Карфагенской, также занимался наставлением оглашенных, как о том свидетельствует тот факт, что Августин написал свое творение «De саtechizandis rudibus» по его просьбе и собственно для его руководства¹⁸¹. Случалось иногда, что на эту должность назначались даже лица из низших степеней клира. Так Оптат, чтец Карфагенской церкви, занимал должность учителя или, как говорить Киприан, должность учителя (doctoris) слушающих, т. е. оглашенных низшего разряда¹⁸². Мало этого, наставление дозволялось даже и лицам, состоявшим вне клира, простым мирянам. Так, напр., Ориген был облечен правом научать оглашенных, когда был еще простым мирянином. Евсевий говорит, что это было поручено ему еще на 18-м году его жизни¹⁸³, следовательно, по крайней мере, за 8 лет прежде, чем он мог быть; по правилам церкви, посвящен на какую-либо степень церковную¹⁸⁴. В «Апостольских постановлениях» прямо дозволяется избирать в огласители и мирских людей, лишь бы только они были искусны в слове и отличались честностью нравов¹⁸⁵.

Такое требование от огласителей учености и образованности очень естественно частью и потому, что этого требовала, самая важность дела оглашения, а главным образом потому, что между оглашенными очень не редко попадались лица образованные, ученые языческие философы, которые нередко вступали в спор с огласителями¹⁸⁶. Даже и женщины и те получали дозволение заниматься оглашением, только частным образом¹⁸⁷.

Такая свобода, какая допускалась практикою древней церкви в деле катехизаторства, вполне понятна из обстоятельств того времени. Оглашенных в то время было слишком много, так что они, как увидим ниже, составляли целый многочисленный класс, а главною задачею церкви того времени было ее внешнее распространение. Отсюда, понятно, с одной стороны, что одни только епископы и пресвитеры, особенно в видных многолюдных местах, как постоянно занятые другими делами естественно не могли всегда сами быть огласителями, а с другой, – что, имея в виду другие весьма важные задачи церковь не .могла в этом деле пренебрегать и мирянами, если только они были православного образа мыслей и при том людьми более или менее развитыми и сведущими в деле вероучения. С уменьшением же числа оглашенных, церковь, естественно, это дело стала поручать исключительно или по крайней мере, главным образом пресвитерам. Правда, за этот факт мы не имеем положительных данных, но и прийти здесь к какому-либо другому предположению положительно нельзя. Современная церковная практика вполне подтверждает наше мнение: по ныне действующим правилам обязанность катехизатора лежит на священнике по поручению епископа¹⁸⁸.

Сообразно же с названием наставления, приготовляющего к крещению, и лица, на которых оно простиралось, также назывались оглашенными. Впрочем, кроме этого они назывались и другими именами. Так они носили название «питомцев Божиих», как называют их Тертуллиан¹⁸⁹ и Августин¹⁹⁰; назывались также «слушающими», хотя это название усвоялось только известному роду оглашенных¹⁹¹.

Как мы видели, оглашение получило свое начало еще в век апостолов. Конечно, и оглашенные, как готовящиеся к крещению, появились тогда же. Но оглашенные времен апостолов, хотя мы и не имеем о них, каких-либо положительных сведений, несомненно, не представляли собою того, чем они стали впоследствии. Как оглашение этого времени имело характер только миссионерской проповеди, так точно и оглашенные были ни более, ни менее, как только слушателями этой проповеди.

За первую половину второго века, иначе сказать, за эпоху мужей апостольских, хотя последние и не говорят об этом предмете, руководясь некоторыми соображениями, с достоверностью можно предполагать то же самое. С одной стороны, христианский богослужебный культ этой эпохи, столь близкой к веку апостольскому, был почти в таком же, так сказать, неорганизованном состоянии, как и во время апостолов в нем еще была та же простота и имела силу та свобода, которые составляют отличительную черту богослужения апостольского века. С другой стороны, то главное направление, которое обнимало христианство при апостолах, т.е. стремление распространяться во вне, стремление, отвлекавшее все заботы и силы церкви к этой именно цели, – и теперь еще царило во всей своей силе... Правда, еще из глубокой древности существует предание, что знаменитое в древней церкви Александрийское огласительное училище получило, свое начало уже во времена апостолов и основание его относят еще к св. Марку, основываясь на сказании Евсевия Кесарийского¹⁹² и на свидетельстве блаженного Иеронима¹⁹³. Но это еще не дает права предполагать, что уже в начале II-го века оглашенные существовали, как особый, строго-определенный класс людей в среде других членов церкви. Оглашение в этом училище даже при поступлении сюда Оригена носило характер открытой миссионерской проповеди о Христе, имевшей только определенное место. Правда, еще в литургии ап. Иакова, этом древнем богослужебном памятнике мы встречаем разделение ее на литургию верных и оглашенных¹⁹⁴, что, по-видимому, указывает на существование оглашенных, как определенно-организованного сословия. Но известно, что апостолы не оставили нам письменных богослужебных памятников, а если что и дошло до нас в области этой литературы с их именем, то это только свидетельствует о заимствовании от них по преданию, при чем эти памятники не дошли до нас в своем первоначальном виде, а с наслоениями последующих веков¹⁹⁵.

Но уже в начале второй половины второго века оглашенные мало по малу начали представлять из себя многочисленный класс. Еще Иустин, свидетель этого времени, писал в своей апологии: «Изложим, каким образом мы посвящаем самих себя Богу, обновившись чрез Христа. – Кто убедится и кто поверит, что это наше учение и слова истинны, и кто обещается, что может жить сообразно с ними, тех учат, дабы с молитвою и постом просили Бога об очищены прежних грехов: и мы молимся с ними и постимся. Потом приводят их туда, где есть вода и они возрождаются тем же образом, каким сами мы возродились»¹⁹⁶. В последующее, ближайшее к этому свидетелю, время организация оглашенных, как определенного сословия, можно думать, начала быстро развиваться. Тертуллиан, оставивший свидетельства от этого времени, т.е. от III века (ум. 120 г.), уже определенно описывает класс оглашенных в различных отношениях. Так, обличая еретиков своего времени, он резко противопоставляет верным оглашенных, когда говорить: «неизвестно, кто у них (еретиков) оглашенный, кто верующий. Они входят, слушают... молятся, как попало... у них оглашенные считаются совершенными, прежде нежели научены»¹⁹⁷. Кроме этого, Тертуллиан исчисляет многие обряды, входившие в состав оглашения, напр. говорить о постах, колено-преклонениях, исповедании грехов, о вопросах, предлагавшихся оглашенному пред крещением, упоминает об испытаниях оглашенных¹⁹⁸ и т. д. К началу третьего века оглашенные, как сословие, получили уже полную организацию. Эта организация, за исключением небольших, незначительных изменений, существовала и в дальнейшие века до распространения в своей церкви обычая крещения младенцев. После же этого, когда оглашенных взрослых стало мало, и организация их постепенно пала сама собою.

Что же содействовало образованию и развитию института оглашенных? Судя по прямой цели оглашения – наставить всякого вступающего в лоно церкви, очевидно, что существование сословия оглашенных вызывалось именно искренним желанием лучше научить нового члена вере или христианскому учению. Но оглашение в целом его виде преследовало не одну эту цель, наставление. Вместе с наставлением пастыри церкви наблюдали еще нравственное состояние обращающихся членов, испытывали твердость их убеждений в истинности новой веры, искренность желания – вступить в члены христианского общества и т.д. Таким образом, существование оглашенных, как организованного сословия, главным образом вызвано было желанием испытать истинность стремлений к новой вере обращающихся ко Христу¹⁹⁹. Это есть факт вполне самостоятельный. Он вызван совершенно особыми самостоятельными причинами, которых мы уже отчасти касались в предыдущей главе. Время появления организованного сословия оглашенных – время тяжелое для церкви... Бесчисленные бедствия сыпались на нее со всех сторон. В среде их первое место занимают те гонения языческого правительства, которые не находят себе примера ни в одной истории других религиозных культов. Темницы, пытки и самые разнообразные лишения жизни во II и III веках были почти постоянным уделом христиан. Ни частный дом, ни подземелье, ни самые пустынные места, – ничто не могло дать христианам того времени свободного места для их священных собраний и безопасного убежища. Понятно, что члены церкви не всегда могли противостоять всем этим ужасам и не редко решались оставлять лоно церкви, что древняя история церкви подтверждает наглядными примерами.

Испытывая бедствия от правительства христианство в тоже время должно было испытывать и нападения учености языческого мира, Видя язычество более и более падающим под влиянием света нового учения, представители языческой науки для поддержания последнего и дабы остановить успехи первого, стали переносить факты христианской истории на лица языческие, известные в области религиозной философии, стали измышлять и в своей религии догматы христианства (напр. о св. Троице), к чему присоединяли различные очистительные обряды, стали проповедовать учение, что все религии суть только различные формы откровения одной божественной сущности но, впрочем, так, что ни одна из них не выражает ее вполне, а только по частям, – откуда соревнование различных религий есть только ревность к открытию Божества²⁰⁰. Такие ложные доктрины, при всей своей очевидной несостоятельности, приравнивая христианство к другим историческим религиям, конечно, не могли не подействовать на слабых членов церкви и очень часто увлекали их назад, к только-что оставленной религии языческой. Кроме этих чисто внешних, печальных обстоятельств так тяжко падавших на церковь, последняя в то же время, едва ли не более, должна была страдать от чисто внутренних причин – от появления в ее лоне сект и расколов, которые, представляя собою смесь языческих и христианских доктрин, не мало увлекли на свою сторону членов церкви. Таковы напр., неоплатоники, которые, проповедуя учение смесь почти всех философских систем (с преобладанием, впрочем, идей Платона и вместе с тем и доктрин христианства) учение, проникнутое, при том мистицизмом, увлекали во множестве не только язычников но и христиан, не утвердившихся еще в новом учении.

Сверх всего этого, в то же время некоторые из членов языческого мира, особенно привязанные к своим заблуждениям, старались, под видом искреннего обращения, присоединиться, к церкви лишь с целью узнать сущность нового христианского культа и после предавать его поруганию и осмеянию.

Последнего рода факты даже имели место не только в тяжелую эпоху жестоких гонений, но и по миновании их когда христианство явилось победителем язычества и когда последователи его заняли первенствующее положение в государстве. «Много ходит волков в одежде овчей, жалуется св. Кирилл Иерусалимский в своих огласительных поучениях, – одежду овец они имеют, но не имеют их копыт и зубов. Будучи покрыты кожею кроткого животного и наружностью обольщая простых людей, они испускают из челюстей своих гибельный яд нечестия. И так, нужна нам благодать Божественная, мысль добрая и. очи осмотрительные, дабы по неведению не съесть вместо пшеницы и плевел и не потерпеть после вреда, дабы не попасть на волка, почтя его за овцу и дабы не сделаться пищею злотворного диавола, приняв его за благодетельного ангела. Ибо он, по словам писания, ходит, «яко лев рыкая, иский кого поглотити» (1Петр. V, 8), – для сего предлагает наставление церковь; для сего делаются настоящие (огласительные) поучения, для сего бывает чтение св. писания»²⁰¹.

Впрочем по миновании гонений явились и другого рода факты. Язычники, отодвинутые христианами на задний план в государственном устройстве, стали принимать новое учение часто исключительно только из корыстных целей. «Есть и такие, говорит по этому случаю блаженный Августин, которые желают быть христианами из ожидания от людей каких либо временных выгод или из опасения – оскорбить тех, кого они боятся»²⁰². «Есть еще и другие, продолжает он, кои хотя и почитают Бога и не гнушаются именем христианским, и не с притворным сердцем вступают в церковь Божию, но желают земного счастья, и хотят быть и в сей жизни счастливее тех, кои не чтут Господа. А потому, когда видят, что некоторые порочные и нечестивые люди наслаждаются благополучием в сей жизни, а они лишены оного, то приходят в уныние, как будто они напрасно чтут Бога и легко отпадают от веры»²⁰³.

Эти то все перечисленные нами факты, как мы коротко заметили в предыдущей главе, и вызывали желание пастырей обстоятельнее испытывать вновь принимаемых членов. Но так как эти факты специально связаны с христианством, то отсюда понятно, что обстоятельное испытание христианскими пастырями вновь поступающих членов, испытание, вызванное этими фактами и вызывавшее собою организацию сословия оглашенных, – есть факт по своему началу чисто христианский.

Согласно с временем появления условий, вызвавших собою долгое испытание, а отсюда и появление и развитие определенной организации оглашенных, последняя не могла развиться вполне раньше третьего века. Это тем более понятно, что только именно около начала этого века главная задача церкви предыдущей эпохи – распространение вовне, – если не была совсем покончена, то, по крайней мере, в значительной степени была уже выполнена, а посторонние и внутренние обстоятельства церкви заставили все ее силы обратить на устройство своей внутренней организации.

В чем же состояла эта организация оглашенных? Говоря прямо, эта организация состояла в том, что все оглашенные при своем приготовлении к крещению были став от греха, аще же и пребывая между слушающими согрешить, «да изгонится»²⁰⁴. Вт, ряду писаний отцов есть даже целые сочинения, трактующие об оглашенных, одни – одного, другие другого класса. Таково напр. произведение блаженного Августина «Dе catechizandis rudibus», в котором он учит, как наставлять только еще начинающих оглашаться; таковы же 18 «огласительных поучений» Кирилла Иерусалимского, в которых излагаются наставления оглашенным, уже близким к принятию крещения.

Но насколько факт разделения оглашенных вообще на классы не подлежит сомнению настолько же трудно положительно и точно определить: на сколько и на какие разряды делились все оглашенные? Памятники древней церковной литературы не оставили нам касательно этого предмета каких-либо определенных сведений. Поэтому-то в данном случае позднейшие исследователи христианских древних обрядов приходят к неодинаковым заключениям. Одни, напр., принимают только два разряда²⁰⁵, – «совершенных» («τελειότεροι» или «perfectiones») и «несовершенных» («άτελειότεροι» или «imperfectiones»); другие признают три класса²⁰⁶ и разделяют оглашенных так: «слушающие» («άκροώμενοι» или «audientes»); «коленопреклоняющие» («γονυκλίνοντες» – «genuslectentes») и «просящие или «избранные» («competentes» sive «electi»²⁰⁷, наконец третьи принимают четыре класса. Такого мнения держатся Бона²⁰⁸ и Бингам²⁰⁹. Первый из них перечисляет классы таким образом: «слушающие», «ниц – простертые» («substracti») или «коленопреклоняющие» «просящие» и «избранные». Бингам же разделяет на «стоящих вне здания Церкви или-храма» («έξωθούμενοι»)²¹⁰, «слушающих», коленопреклоняющих» и «просящих» или «избранных», или иначе – «просвещаемых»²¹¹. Спрашивается теперь, какое же из данных делений нужно признать более верным, более соответствующим древнему делению оглашенпых?

В позднейшее время более склоняются к делению Бинтерима, Мальдоната и др., т. е. делению на три группы²¹². Но такое деление также не соответствует действительности. Нам кажется, что каждое из представленных делений имеет, свою долю правды. Дело только в том, что каждая из указанных нами групп исследователей смотрит в данном случае на дело исключительно с своей, более или менее специальной, точки зрения. Те ученые, которые делят оглашенных на два разряда, как напр. Свицер и др., смотрят в этом случае на оглашенных не в отношении их к целому акту оглашения,т. е как наставлению и вместе с тем богослужебному обряду, но принимают оглашение в первом только смысле, т. е, в смысле наставления. Вторая и третья группа смотрят на дело почти с одной точки зрения, именно, в связи с оглашением, как цельным актом, но вместе с тем смотрят не одинаково. Одни имеют в виду постоянные классы, другие в число классов оглашенных включают еще и класс непостоянный, который мог быть и не быть. Первого взгляда держится та группа ученых, которые делят оглашенных на три разряда, второго, – которые делят на четыре. Конечно, деление на три класса, как опирающееся на постоянной практике; более разумно, но тем не менее и деление на четыре группы²¹³ с своей точки зрения право. Говорить о делении оглашенных в отношении их к оглашению, как наставлению, нет нужды, так как это мало относится к нашему исследованию. Мы остановимся только на делении оглашенных в отношении к цельному акту оглашения.

В ряду постоянных классов – первый класс был «слушающие» («άκροώμενοι» «andientes»). Сюда принадлежали те оглашенные, которые только что предъявили желание креститься. Свое название они получили от того, что во время богослужения им позволялось слушать чтение св. Писания, а вместе с тем и поучения, которые в древности неразделены были с чтением Евангелия. Это право у них было общим с кающимися второго разряда, которые также, назывались «слушающими», – с иудеями, еретиками и язычниками²¹⁴. Но они не могли присутствовать при всх молитвах, даже тех, которые приносимы были за прочих оглашенных, за бесноватых и кающихся²¹⁵. Пред началом этих молитв, как скоро диакон провозглашал: да никто от слушающих, да никто от неверных!.. они должны были удаляться из храма как свидетельствуют «Апостольские Постановления»²¹⁶. Что им не позволялось даже слушать молитв за оглашенных высших классов, это видно из правила Григория Неокесарийского, который говорит: «слушание бывает внутри врат в притворе, где грешник должен стоять до моления об оглашенных, и тогда уходить²¹⁷.

Из класса «слушающих» оглашенный переходил в класс, «коленопреклоненных» или «лиц – простертых». В этом классе готовящимся к крещению в древности преимущественно присвояемо было название оглашенных насколько это можно видеть из 14-го правила Никейского 1-го вселенского собора, где говорится: «относительно оглашенных и отпадших угодно святому и великому собору, чтобы они три года токмо были слушающими Писания, а потом молились с оглашенными²¹⁸. Потому-то воззвание диакона: «оглашении изыдите!» можно думать, собственно относились к ним. Главное их отличие от оглашенных первого разряда состояло в том, что они имели право выслушивать молитву, произносимую при литургии собственно за них, и которая, вместе с молитвою за бесноватых и кающихся, следовала тотчас же за чтением Евангелия и за поучением. «Подобает, во-первых, говорит 19-ое правило собора Лаодикийского, на беседах епископских особо творити молитву за оглашенных, а по из шествии оглашенных быти молитве о кающихся. Когда же сии придут под руку и отыдут, тогда совершали молитвы верных три²¹⁹».

Оставаться, же при этой молитве оглашенным первого класса, как мы видели, не было позволено. Таким образом оглашенные рассматриваемого нами класса оставались при богослужении несколько далее, нежели оглашенные «слушающие». Свое название они получили потому, что после выслушания чтения св. Писания и поучений они, вместе с молитвою за них, становились на колена и, приклонивши голову, слушали молитву, которую читал над ними епископ или пресвитер, в таком положении принимали от него благословение²²⁰, отсюда и молитва, которую читал епископ над коленопреклоненным, обыкновенно называлась «молитвою возложения руки»²²¹.

Наконец, оглашаемый переходил на высшую ступень. В этом классе оглашенные назывались неодинаково. У писателей Восточной Церкви они назывались «крещаемыми» и «просвещаемыми» (« βαπτιζόμενοι» » φωτιζόμενοι»). Первое название мы встречаем в «Апостольских постановлениях²²²». Второе встречается у Кирилла Иерусалимского в его огласительных поучениях²²³. Отсюда и молитва, которая читалась за этих оглашенных, в «Апостольских Постановлениях» называется «молитвою за готовящихся к крещению и просвещению». Западные же церковные писатели обыкновенно называють их иначе, – «просящие» («competentes») или избранные («electi»)²²⁴. Первое из этих названий имеет начало в том, что некоторые из оглашенных, по особенной ревности к христианской вере, сами просили. крещения и признаваемы были достойными оного²²⁵. «Поскольку мы просим таинства крещения говорит блаженный Августин, то отселе и называемся просящими²²⁶». «Просящими называются те из оглашенных говорит Исидор Севильский (ум. 636 г.), которые после наставления в вере, спешат к принятию благодати Христовой²²⁷». «Избранными же, как говорится в «Новой Скрижали», тех некогда именовали, которые, произойдя все катехизические или огласительные испытания и показав о себе истинного благочестия доказательства, отделялись от прочих оглашенных, по рассуждении священноначальников, достойными почитались крещения и оное рано или поздно окончательно принимали²²⁸».

Не смотря па то, что эти оглашенные стояли несравненно выше собратий и более приближались к верным, они также подлежали удалению, из храма пред совершением литургии верных. Но прежде, чем они оставляли храм, Церковь возносила за них особые молитвы соответствующего их назначению содержания²²⁹. После этого они преклоняли головы и принимали благословение от епископа или пресвитера, который при этом должен был читать над ними еще особую молитву, Эти то особенные молитвы, читавшиеся над оглашенными – избранными и сохранившиеся до настоящего времени, служат самым неоспоримым доказательством самостоятельного существования этого класса. Нужно заметить, как особенность отличающую оглашенных этого класса от других, и то, что они выходили из храма после всех оглашенных других классов, так как молитвы, возносимые собственно за них, произносились уже по выходе последних.

Что касается до четвертого класса, существование которого признается Бингамом, то это, как, мы сказали, класс случайный, непостоянный, который мог быть и не быть. Существование его вызывалось совершенно частными причинами и именно тяжкими грехопадениями оглашенных. Доказательство в подтвержение этого факта, согласно Бингаму, мы вполне видим в известном нам 5 пр. собора Неокесарийского, которое в русском переводе читается так: «Оглашенный, входящий в Церковь и стоящий в числе оглашенных, обличен быв во грехе, аще сопричислен был к преклоняющим колена, да низведется в ряд слушающих Писания, престав от греха. Аще же и пребывая между слушающими, согрешить, да изгонится из Церкви». Объясняя это правило, Бингам, нам кажется, совершенно справедливо замечает: «отсюда ясно видно, что был некоторый чин оглашенных, которому не позволялось входить в Церковь, и к которому причислены были оглашенные, других высших классов, в наказание за их грехопадение. Наказание это состояло в изгнании из Церкви. Под этим изгнанием не разумеется положительное отвержение от Церкви или причисление их и язычникам но только низведение их в первоначальное состояние т. е. в состояние частного наставления, которое они получали тотчас же по возложении рук»²³⁰. Иоанн Смоленский также замечает: «правило собора Неокесарийского... определяет изгонять их (оглашенных) из церкви, т, е. ставит на время богослужения не внутри, а вне церкви, вместе с отлученными или называемыми в те времена »προσκλοίνοντεσ"²³¹. Правда, могут возразить, что выражеение правила: «да изгонится из церкви» так ясно и определенно, что не допускает никакого повода думать, будто собор разумеет здесь низведение виновного слущающего в особый разряд²³². Но при таком возражении забывают то обстоятельство, что это выражение далеко не соответствует подлиннику, где стоит έξωθείσθω, что значит «ставить вне», а не изгонять из Церкви. При том это выражение, если его принимать и в таком именно значении, как оно стоит в русском переводе, очевидно, противополагается выражению είσερχόμενος είς κυριακόν, а последнее ясно означает только: «входящей во храм». Говорят также, что подобное объяснение противоречит некоторым древним свидетельствам, которые показывают, что всякий, вступающий в число оглашенных не только получал право, но и обязывался ходить в храм, присутствовать при чтении священного Писания и поучений епископов²³³. Это. правда, но только по-видимому. Если принять это противоречие за истину, то в таком случае нам должно не доверять и тому обычаю древней Церкви, что верные – кающиеся становились вне храма. Очевидно, что если все вообще верные, присутствуя при богослужении, должны становиться в храме, то те правила, которые повелевают различным, степеням кающихся стоят при богослужении вне храма, понятно, находятся в противоречии с общими постановлениями относительно верных в данном случае.

Оканчивая, свою речь об оглашенных вообще, нельзя не сказать еще несколько слов относительно возраста оглашенных Положительных правил относительно этого вопроса нет. Но из некоторых указаний видно, что в число их входили лица не только возрастные, но и малолетние. Указание на это мы видим еще в «Алостольских Постановлениях», когда здесь говорится: (желающий креститься) откажется пусть и от родителей, и от сродников, и от друзей, и от жены, и от детей, и от стяжаний, и от всех, вообще благ жизни, когда какое из них будет препятствием к благочестию²³⁴. В ответах Тимофея, епископа Александрийского (ум, 385), бывшего на втором вселенском соборе, также говорится: «если оглашенный, маловозрастный или совершеннолетний, по неведению будет приобщен св. Таин, то должно поспешить его крещением²³⁵».

Русская Церковь, как по крайней мере видно из узаконение последнего времени, держится в этом случае того же воззрения. По указу св. Синода 1737 г. марта 16 дн. было постановлено, что «из татарских и калмыцких детей до 9-ти летнего возраста в случае болезни их крестить без всякого продолжения времени»²³⁶. Отсюда можно заключить, что в прошедшем столетии настоятельная потребность оглашать в вере вновь обращающихся, по крайней мере, в известных случаях, признавалась только тогда, если последнему было более 7 лет. По ныне действующим положениям также постановлено: если присоединяются к Церкви неверные, имеющие семейства, то присоединяются вместе с ними прямо чрез крещение и их дети до 7 летнего возраста²³⁷.

Обобщая все сказанное нами об оглашении, как наставлении, не трудно видеть, что историческое исследование наше в данном случае обнимает собою главным образом, период Церкви до VII века. Молчание за дальнейшие века объясняется отсутствием свидетельств. Последнее же имеет причину в, том факте, что с того времени, когда язычество совершенно пало, а крещение возрастных мало – по малу совершенно уступило крещению младенцев, оглашение, как наставление, не стало играть такой видной роли в христианской обрядности.