Глава II. Оглашение, как наставление готовящихся ко крещению

Понятие об оглашении – Состав его – Историческое обозрение дидактической стороны оглашения. – Начало оглашения, как наставления готовящихся ко крещению. – Общее содержание огласительного наставления в апостольское время в III, IV и V вв. Отсутствие данных по этому предмету в VII в – Огласительное наставление в древней Русской Церкви. – Предмет его в современной практике. – Ограниченность круга предметов огласительного наставления в древней практике Церкви. – Молчание катехизаторов пред оглашенными касательно таинств и объяснение этого, – Метод огласительных наставлений в древности. – Преподавание Символа веры и Молитвы Господней. – Продолжительность оглашения, как наставления. – Краткость срока для него при Апостолах – Постепенное сокращение срока оглашения к VII в. – Срок оглашения в древней Русской Церкви и взгляд ее на этот срок в позднейшее время.

Чтобы быть членом какого бы то ни было человеческогo общества, необходимо наперед знать сущность того, что дает право этому обществу на его существование, как особого общества; необходимо наперед знать цель, к которой стремится это общество, средства, которыми оно достигает цели, и т. п. Мало того, для вступления в действительные члены, кроме знания, необходимо еще и убедение в истинности, действительности и пользе стремлений того самого общества, куда известное лицо желает вступить, как член. Одним словом, для вступления в звание члена в какое-либо общество требуется известная подготовка к этому лица, желающего быть членом. Этот факт особенно осязателен при вступлении в религиозное общество. Очевидно каждому, что для того чтобы сделаться действительным членом известного религиозного общества, чтобы стать последователем известного культа, необходимо наперед, хотя и в общих чертах, знать сущность принимаемой религии и убедиться в ее истинности. Таким образом, для принятия известной религии, требуется известного рода подготовка, требуется, так сказать, научение или обучение ее сущности. Это требование в данном случае является чисто психическим требованием. Понятно поэтому, чтобы сделаться и христианином также необходимо знание сущности христианского учения и убеждение в его истинности, а потому и при вступлении в Церковь требуется известного рода подготовка. И действительно, Церковь Христова, призывая во все времена к купели крещения всех людей, без различия пола и возраста, звания и состояния, нации и религии, отверзая для всех этот единственный вход, допускала к нему не иначе, как под условием предварительного приготовления. Это приготовление к крещению с глубокой древности известно под именем «оглашения».

Слово «оглашение» есть перевод греческого слова «κατήχησις» от глагола «κατηχέω». "Κατηχέω» вообще означает слышать что-либо из речи других⁷⁷, наслышаться. В таком смысле этот глагол употребляется напр. в книге Деяний, 21 ст. ХХI гл., в выражении: «известишася же о тебе» (κατήχθησαν δέ επί σοῦ)⁷⁸. Частное оп означает: слышать что-либо из речи других такое, что относится, к таинствам спасения⁷⁹. Сообразно с таким значением, рассматриваемое нами слово, на церковном языке, употребляется прежде всего в смысле наставления вообще истинам веры⁸⁰. Это значение оно имеет, напр., в послании к Римлянам – в выражении: «наученный законом» – «κατηχούμενος έκ τού νόμου"⁸¹. С таким же значением оно употребляется и в творениях св. Отцов напр. у Григория Нисского⁸², у Феодора Студита⁸³ и др.

По более же известному и общему употреблению слово »κατηχέω« означает убедительно наставлять в познании главных правил веры или учения⁸⁴, и, таким образом, слово «оглашение» будет значить не просто «наставление» а «наставление, в котором передаются главные начала какой-либо науки»⁸⁵, в смысле же церковном «наставление» первоначальным истинам веры». В священном Писании, если согласиться с Свицером, такое употребление можно видеть в книге Деяний апостольских, где говорится об Аполлосе: «сей бе оглашен пути Господню»⁸⁶. В после-апостольское время такой смысл рассматриваемого слова придается ему во многих местах огласительных творений древних церковных писателей⁸⁷.

Таким образом, «оглашение» – это наставление желающих вступить в Церковь Христову первоначальным истинам христианской веры.

Но таким определением, «оглашение», как акт церковный, еще не вполне определяется. Как акт, имеющей тесную связь с христианским, хотя и частным, богослужением, оглашение, естественно, должно соединяться с некоторыми обрядами и различными священнодействиями. Поэтому, под именем оглашения, в точном смысле этого слова, должно разуметь наставление и обряды, сопровождающее приготовление к крещению, – словом, весь, чин приготовления человека ко крещению.

Определив таким образом слово «оглашение», мы можем теперь приступить к самому историческому исследованию этого акта. Так как, насколько можно видеть из представленного нами определения сущности оглашения, этот акт состоим, из двух совершенно самостоятельных элементов, – наставления и обрядов, – элементов, которые разделяют оглашение на две отдельные части, то мы каждую из этих частей при своем исследовании можем брать, в отдельности, Итак, согласно этому, мы останавливаемся на оглашении, как наставлении, которое в огласительном акте предшествовало его собственно обрядовой части. С какого времени, как, чему, где и сколько учили или наставляли, – вот те вопросы, которые должны подлежать нашему исследованию на дальнейших страницах.

Впрочем, долго останавливаться на исследовании по всем этим вопросам нет особенной необходимости. Мы говорим так потому, что оглашение, как наставление обращающихся к христианской вере, хотя и составляет необходимое условие для принятия последней, но в то же время не стоит в тесной связи с крещальным чинопоследованием в собственном смысле слова. Правда, в древней церковной практике, особенно до VI-го века, оглашение в смысле наставления весьма тесно примыкало к чину Крещения, неразрывно соединялось с ним и имело чисто, церковный характер. Но тем не менее даже и в то время оно не имело значения чисто богослужебного акта. На этом, основании, излагая историю огласительного наставления, мы ограничимся только кратким историческим обозрением по всем вопросам, относящимся к этому предмету. При этом главным образом мы обратим внимание на древнюю практику Церкви в данном случае.

Нет сомнения, что наставление вступающих в христианство получило свое начало с глубокой древности. «Во времена Апостолов, говорит Феодульф, епископ аврелианский, (ум. около 800 г.), все проявлявшие веру во Христа, приходя к ним для принятия Крещения, первоначально были наставляемы и обучаемы, от них.... ибо и сам Господь не такое повеление дал: «идите, крестите», по «шедше-научите вся языки крестяще их»... указывая этим на то чтобы они умели сперва научить и наставить готовящегося к Крещению, а потом уже крестить. По этой причине и в настоящее время младенцы делаются слушающими или оглашенными не потому, что они способны в этом возрасте принимать наставления, но чтобы соблюсти древний обычай существовавший, как уже сказано, при Апостолах»⁸⁸.

Таким образом древняя Церковь верила, что наставление готовящихся к Крещению ведет свое начало от самых апостольских времен и имеет в своем основании ясную заповедь Спасителя, которую в этом именно смысле разъясняют и многие другие церковные писатели более древнего времени. Такой взгляд на происхождение оглашения, как наставления, вполне оправдывается историей действий апостольских при созидании Церкви Христовой. Святые Апостолы, согласно приведенным нами словам Спасителя, действительно, сперва учили, а потом уже крестили. Это доказывает история крещения всех лиц, о которых, как крещаемых, упоминается в писаниях апостольских. Так напр., прежде, чем в самый день Пятидесятницы присоединяется к обществу верующих 3000 человек, мы читаем в книге Деяний целую вступительную проповедь Апостола Петра; прежде чем со всем своим домом крестился римский сотник Корнилий, он слышит благовествование того же Апостола⁸⁹. Некоторый из таких проповедей, предшествовавших Крещению, настолько обширны и подробны, что заключали в себе целые огласительные наставления. Таковы именно речи ап. Петра во II (от 14 ст.), IV (от 8 ст.) и X (от 28 ст.) главах Деяний Апостольских, который св. мученик Памфил, (ум. 309 г.), известный своею ученостью, прямо называет оглашениями⁹⁰. Наконец, в писаниях святых Апостолов встречаются места, где прямо указывается на проповедь апостольскую, как на оглашение, вместо предварительного наставления пред Крещением⁹¹. Таково выражение св. Луки о цели написания Евангелия, где он говорит Феофилу: «да разумееши о них же научился еси словесах утверждение» (Лук, 1, 4), что по подлиннику – «περί ᾧν κατηχηθής λόγων» – указывает на наставление Феофила истинам веры в продолжение некоторого времени прежде, нежели он вступили в христианство⁹².

Итак, нет сомнения, что оглашение, как наставление имевших креститься, существовало из самой глубокой христианской древности и ведет свое начало от Апостолов. Если так, то спрашивается, что составляло содержание апостольского огласительного наставления, и в каком отношении к этому содержанию стоит последующая христианская практика? Определить первое не трудно, если мы обратимся к составу апостольских речей, которые мы относили к разряду огласительных Из них видно, что огласительное наставление апостольского времени главным образом состояло в учении о Христе. Возвышая свой голос пред собранием Иудеев, напр., в день Пятидесятницы, ап. Петр ветхозаветными пророчествами доказывал, что Иисус, которого распяли иудеи, есть истинный Мессия, что Он действительно воскрес, вознесся на небеса и ниспослал Святого духа, действия которого они видят и слышат⁹³. Являясь в дом сотника Корнилия, тот же Апостол также начинает благовествовать о Христе, убеждая язычников, что сей есть всем Господь, что именем Его даруется всякому верующему в Него оставление грехов⁹⁴. Другой апостол Павел, проповедуя открыто в Афинах, в своей речи, от капища, посвященного неведомому Богу, переходить к проповеди о Боге истинном, явившем себя в творении, промышлении и искуплении⁹⁵. В других указанных нами речах мы находим тоже самое. Преподавалось ли что нибудь еще кроме этого, мы не имеем сведениий. Да и большего нельзя предполагать при той почти неорганизованной форме христианского богослужебного культа апостольского времени.

Эпоха мужей апостольских ничего не говорит нам касательно этого предмета: Но нет сомнения, что огласительное наставление в это время обнимало в своем содержании столько же и то же, сколько и что в предыдущее время. Тесная близость этой эпохи к апостольской не допускает предполагать иначе. Но к концу уже второго века нужно думать, огласительные наставления стали более обильными по своему содержанию, если принять во внимание тот факт (как мы увидим ниже), что в это время уже встречаются указания на более продолжительный срок оглашения, нежели в апостольское время.

Третий век вполне подтверждает это. В «Апостольских Постановлениях», напр., содержание огласительных поучений описывается таким образом: «Кто намерен научиться слову благочестия, тот прежде крещения должен познать Нерожденного, Единородного Сына и Святогоо Духа. Пусть он изучить порядок, различного творения, убедится в Промысле Божием…; пусть исследует почему сотворен мир и почему человек поставлен гражданином этого мира, пусть изучить самую природу свою, какова она; пусть познает как Бог нечестивых наказывал водою и огнем, а святых;во все времена украшал .славою и честью. Я говорю здесь о Сифе, Эносе, Енохе, Ное, Аврааме... и о прочих святых различных времен. Также он должен узнать и то, как всепромышляющий Бог не оставлял человеческого рода, но в различные времена призывал его от рабства и нечестия к свободе и благочестию, от неправедности в праведности, от вечной смерти к вечной жизни. После сего, продолжает автор того же памятника, возлагавший на оглашенного руку приносит благодарственную молитву Богу за ниспослание Единородного Сына Его для спасения человека и вслед за этою молитвою предлагает учение о воплощении Христа, Его страданий, воскресениит вознесении на небо, также наставляет, и тому как надобно отречься от диавола и вступить в союз с Богом⁹⁶. Таким образом, в, третьем веке оглашенным, можно сказать, преподавалась уже вся история домостроительства спасения рода человеческого.

В четвертом веке, как свидетельствуют творения св. Кирилла Иерусалимского (ум. 386 г.), оглашение еще более осложнилось. Из известных его в церковной литературе огласительных поучений которые, впрочем, дают понятие только о наставлении оглашенных уже не задолго до Крещения, видно, что в, это время огласительное наставление, когда оглашенные уже достаточно были научены, прежде всего состояло из учения о покаянии, затем предлагаемо было учение о некоторых догматических истинах как то: о Боге едином и Его свойствах, о том, что Иисус Христос есть Сын Божий, и что он родился от Девы Марии, пострадал, претерпел, крестную смерть, восприял погребение, воскрес, вознесся на небо и опять придет судит живых и мертвых, потом о св. Духе, о бессмертии человеческой души, теле человеческом и о Божественном Писании. Вместе с этим, далее, преподаваемы были и нравственные истины, которые у Кирилла Иерусалимского выражены кратко в следующих словах «бегай всякого действия диавольского не внимай же учению звездочетов, ни птицегаданию, ни предзнаменованиям, ни баснословным эллинским прорицанием; даже не слушай о чародеях и волшебных наговорах и беззаконнейших делах, совершаемых при вызывании мертвых. Презри всякого рода невоздержания, не угождай чреву, не люби удовольствий. Будь выше страсти сребролюбья и лихоимства. Не входи в языческие собрания на зрелища, и в болезнях никогда не употребляй волшебных наговоров. Совершенно отвращайся корчемников, не уклоняйся ни к самаританству, ни к жидовству... а особенно гнушайся всяким собраниям законопрестуных еретиков, всемерно укрепляй душу твою сохранением постов, подаянием милостыни и чтением Божественного Писания»⁹⁷. Вообще, в то время, чем ближе было время крещения оглашенных, тем более огласители знакомили их с предметами христианского учения и даже сообщали им кое-что о предметах таинственных.

В пятом веке, как видно из сочинения блаженного Августина (ум. 430 г.) «De catechizandis rudibus», оглашенным вначале старались показать суетность иудейского и ничтожность языческого верования, доказывая в тоже время превосходство пред ним веры христианской. Далее, предлагали учение о делах Божиих, как то: о сотворении мира и человека и о промышлении, потом о самой природе человека, о ее поврежденности и бессмертии души, о будущей жизни, о награждении добрых и наказании злых, о тяжести грехов, о человеческом достоинстве, о необходимости искупления, о воплощении Иисуса Христа, о Его страдании, воскресении и вознссении на небо, и христианской нравственности и вообще о том, что, по замечанию блаженного Августина, более поражало изумлением в том, и другом завете, что скорее могло действовать на человека естественного⁹⁸.

В шестом веке, смежном с пятым, по всей вероятности, преподавание обнимало собою те же предметы, что и в предшествующем веке. Что касается до следующих затем VII и VIII вв., то от них не сохранилось свидетельств касательно этого вопроса. Такой факт объясняется очень легко и именно тем, что уже к концу VI века, как мы увидим ниже, повсюдным обычаем стало крещение младенцев. Крещение возрастных, существовавшее, благодаря известным условиям времени, с этого века стало явлением редким, фактом исключительным. Вследствие этого-то, понятно, даже тем церковным писателям последующих веков, которые подробно трактовали об оглашении и крещении, как, напр., Симеон Солунский уже не было никакой надобности трактовать об огласительном наставлении. С последним тем более надо согласиться, что, начиная с VI века, благодаря обычаю крестить в младенческом возрасте, огласительное наставление как факт редко требовавшийся, мало по малу выходило из той тесной связи с крещальным актом, в какой оно находилось с ним до этого времени. Но нет сомнения, что при встречавшихся все-таки случаях крещения возрастных и в последущее время Церковь в данном случае, как и всегда, руководилась практикою древней Церкви, и огласительные наставления, по всей вероятности имели своим содержанием те же самые предметы, что и в предыдущее время.

С распространением христианства на севере, когда основалась новая Церковь, Церковь русская, – последняя, как известно, тотчас же усвоила себе практику греческой Церкви⁹⁹. Понятно поэтому, обычай древней Церкви наставлять обращающихся в христианство перешел сюда, что, впрочем, неминуемо должно было случиться и в силу естественного порядка вещей (как нами замечено было выше). Исторические свидетельства вполне подтверждают это¹⁰⁰. Неизвестно только, что именно преподавалось в древней Русской Церкви готовящимся к Крещению. Сообразно с сроком, который назначали тогда для этого, и о котором будем говорить ниже, можно только предположить, что наставление по возможности ограничивалось существенными пунктами вероучения. При том однако, требовалось более или менее твердое знание преподанных истин веры¹⁰¹.

В настоящее время наша православная Церковь в данном случае поступает, совершенно согласно с практикой древней Церкви. По действующим ныне в духовным законам каждый возрастный, имеющий креститься, обязательно должен быть научен в первоначальных истинах веры и именно должен знать: символ веры, десять заповедей молитву Господню, богородичную и другие, а также ответы на те вопросы, которые ему будут предложены при Крещении¹⁰². Возможность Крещения без, наставления допускается только в том случае, если иноверец, желающий обратиться в православие, болен. При этом однако требуется чтобы новокрещенного в таких обстоятельствах, «буде выздоровеет, епархиальное начальство поручило благонадежному духовному лицу для назидания и утверждения в христианстве»¹⁰³.

Сравнивая круг предметов огласительного наставления по этому ныне действующему положению с кругом предметов, входивших в область наставления в древней Церкви, можно думать, что в настоящее время практика Церкви в данном случае несколько отлична от древней практики, именно в настоящее время огласительное наставление менее обширно по своему содержанию, чем в древнее время. Такой взгляд будет отчасти и верен, однако и в древней Церкви открывалось сравнительно не многое.

Преподавая, по-видимому, очень обширное учение, пастыри не входили при этом в подробности, даже и в тот период христианской Церкви, когда оглашение было слишком продолжительно по своему времени. В этом случае мы можем сослаться на слова Августина: «для изучающего писание в первый раз должно представить повествование о том, что Бог создал небо и землю и все производит до настоящих времен Церкви. Впрочем этим мы не обязываемся преподавать им все Пятикнижие все книги Судей, Царств и Ездры, все Евангелия и Деяния Апостольские... Да и время еще не пришло и нет необходимости никакой подобного наставления. Напротив, все надобно, преподавать в общих чертах, избирая то, что более поражает удивлением и более нравится для слуха¹⁰⁴. Мало того, говоря о многом в общих чертах, огласители или катехизаторы в тоже время весьма многого и совершенно не касались. Так они не касались некоторых догматических истин, как напр. о воплощении Иисуса Христа¹⁰⁵ о таинственном соединении Его с Церковию¹⁰⁶. В особенности же это нужно сказать относительно таинств Церкви. Еще Тертуллиан сказал, что все таинства закрываются молчаливою верою¹⁰⁷. В том же тоне говорят об этом и писатели Церкви следующих веков¹⁰⁸. При этом, понятно уже, нечего говорить о том, что оглашенным в древней Церкви не дозволялось присутствовать при совершении таинств, в подтверждение чего имеется очень много свидетельств в произведениях древней христианской литературы¹⁰⁹.

Чем мотивировалась эта скрытность христиан пред оглашенными относительно совершения таинств, не трудно видеть. Начало такого отношения к оглашенным верных Церкви, можно думать, положено еще в глубокой древности и именно в III веке, если обратить внимание на обличение Тертуллианом еретиков своего времени, где он говорит: «кто (у еретиков) оглашенный, кто верный, неизвестно: все равно слушают, равно молятся. Даже если бы нечаянно пришли язычники, – и тогда будут бросать святое псам, и бисер, хотя и не истинный, свиньям»¹¹⁰, Судя по этому, первоначальною причиною происхождения рассматриваемого нами факта послужило то, что пастыри Церкви не редко видели примеры, когда непосвященные, узнавши совершение таинства, злостно осмеивали эти христианские священнодействия, даже на публичных зрелищах. К тому же побуждала и та простота, которою всегда, и в особенности в древней церкви, отличалось христианское богослужение вообще и в частности совершение таинств. «Таково наше Крещение: – говорит Тертуллиан, все здесь просто, нет никакого блеска, ни пышности, ни великолпия. Напротив, у идолопоклонников является тут (т. е. в мистериях) нечто лучше устроенное: наружный блеск, нежность и многостоющие приготовления поражают чувства и внушают им почтение к мистериям и к идольским их праздникам»¹¹¹. Если бы при такой простоте совершения таинств пастыри спешили открывать оглашенным последние, то естественно, что оглашенные, видя и поражаясь их видимою простотой, сравнительно с совершением языческих мистерий, могли соблазняться этим самым обстоятельством.

Кроме того, оглашенные, как готовящиеся к просвещению святым Крещением, недостойны были слушать ясное учение о спасительных таинствах и присутствовать при их совершении. «Вот ты уже близок к нам, говорит Кирилл Иерусалимский готовящемуся к Крещению, – смотри не рассказывай, ни потому, чтобы проповедуемое здесь не было достойно повествования, но потому, что слух недостоин слышания. Был некогда и ты оглашенным, тогда я не сообщал тебе, что можно было сообщить ( ού διηγσάιιην σοι τά προκείμενα), когда ты опытом постигнешь высоту учения, тогда узнаешь, что оглашенные недостойны слышания»¹¹². Это не достоинство, конечно, главным образом основывалось на том, что оглашенные почитались младенцами в духовном смысле и не зрелыми в христианской жизни¹¹³. Поэтому, как младенцам в собственном смысле нельзя давать твердой пищи и крепкого питья, которые могут принести им более вреда нежели пользы, так и оглащенным, младенцам в духовном смысле, опасно было сообщать открыто и подробно ясно и точно о существенных предметах христианского богослужения и учения – эту твердую совершенно духовную пищу христиан. «Часто дети, когда им говорят о чем-либо необходимо-нужном, говорит Златоуст, ничего не понимают, но всегда только смеются. Таковы язычники. Смеются, когда станем рассуждать с ними о царстве»¹¹⁴. Эти слова вполне могут быть приложимы и к оглашенным, как людям только намеревающимся вступить в лоно Церкви и еще не совсем очистившимся от заблуждений язычества и не утвердившимся в вере.

Какой вред мог быть в данном случае, если бы здесь нарушалась всякая предосторожность, это довольно наглядно уясняет св. Кирилл Иерусалимский: «Нередко, говорит он, и больные просят вина; но если оно безвременно будет дано, то производит сумасшествие, от чего раздаются два зла: и больной умирает и врач остается в бесславии. Так, если оглашенный услышит что-либо от верного (т. е. таинственное), то и оглашенный впадает в безумие, потому что не понимает слышанного, однако ж оное порочит и осмеивает говоримое, и верный осуждается как предатель сей тайны»¹¹⁵.

Дальнейшую причину такой скрытности можно указать в желании пастырей возбудить в оглашенных большее благоговение к таинствам христианской веры.¹¹⁶ «Благоговение к таинствам, по замечанию св. Василию Великого поддерживается безмолвием»¹¹⁷. В этом случае пастыри Церкви высказали глубокое понимание человеческого духа. Известно каждому то психическое явление, что любой предмет от беспрестанного или, по крайней мере частого своего впечатления на наши чувства, теряет для нас свою цену, свои интерес, между тем как предметы редкие для внешнего чувства невольно приковывают к себе все наше внимание.

Наконец, поводом к этому служило желание возбудить в оглашенных ревность скорее сделаться причастниками божественных таинств и собственным опытом познать всю спасительность их действий. «Иудеи, говорит Августин в одном месте, – не признают священства по чину Мелхиседекову», – и затем прибавляет: – «Я говорю верным и, ежели чего не разумеют оглашенные, да отложат леность и поспешать к уразумению¹¹⁸».

Общий характер метода, которому в древности следовали огласители при наставлении новых членов Церкви был таков. Прежде всего здесь тщательно соображались с внутренним и внешним состоянием оглашаемого лица. Это тем более необходимо было делать, что в древности, при многочисленности оглашенных, в состав их входили люди различных возрастов и званий: совершеннолетние и малолетние, образованные и необразованные, ученые и простые люди... Поэтому естественно, что огласительное наставление и со стороны своего содержания и со стороны своего характера не могло быть всегда одинаково, Иначе, без сомнения, должны были наставлять людей необразованных и простых, и иначе – образованных и ученых. На такое различие наставления приспособительно к степени умственного состояния оглашенных мы находим определенное указание у бл. Августина. В своем трактате «De саtechizandis rudibus» он весьма ясно и подробно излагает о том чему и как учит при оглашении людей ученых которые, конечно, еще прежде оглашения бывали знакомы со многими истинами христианства¹¹⁹, людей среднего образования¹²⁰, людей не искренно расположенных к христианству¹²¹, и, наконец, людей совершенно необразованных¹²².

Но применяясь ко всякому, пастыри Церкви преподавали оглашаемым христианские истины как можно кратко. Как младенцы в духовной жизни, оглашенные еще не в силах были воспринять всю совокупность христианских истин, во всей их полноте. «Прежде чем вы вступите в общество верующих, говорить св, Кирилл Иерусалимский готовящимся к Крещению, – мне кажется теперь не бесполезно сокращенно представить нужные догматы, дабы обилие предметов не произвело в вас забвения о важнейших для размышления истинах¹²³. Блаженный Августин давая наставление, как огласители должны изъяснять священное писание пред оглашенными, также замечает как мы уже видели: «повествование будет полное, когда кто начнет с первых слов, книги Бытия... и доведет оное до настоящих времен. Церкви. По не должно однако ж все книги... если бы и выучили оные до слова, передавать наизусть или своими словами пересказывать и объяснять все содержание их… обо всем надобно сказать кратко и в общих чертах и выставить на вид только замечательнейшие события, историю коих охотнее слушают, и при том такие, которые поставлены в числе членов веры¹²⁴».

Но главное общее правило, которое соблюдалось пастырями Церкви, при наставлении оглашенных, – это постепенность в сообщении истин христианства, переход от меньшего к большему, от предметов легких и понятных к более трудным и возвышенным, таинственным, при чем все преподаваемые истины должны были находиться между собою в строгой связи и последовательности. «Учение по порядку преподаваемое тебе о бане возрождения, говорить св. Кирилл Иерусалимский оглашаемому – ежели сегодня будет опущено, то когда вознаградится? Представь, что время садить дерева: ежели не вскопаем земли и не посадим их, то в какое другое время хорошо может быть посажено, что сперва посажено худо¹²⁵». Поэтому, здесь же тот-же отец Церкви наставление оглашенным уподобляет зданию. «Представь, говорить он, что огласительное поучение есть строение. Ежели не укрепим оного, как следует, связями, дабы не оказалось расщелин, то и строение будет не прочно. Но надлежит по порядку класть камень на камень, угол связывать с углом, излишнее отбрасывать и таким образом строение возвышать. Подобно мы доставляем, тебе будто камни познания. Должно слушать о живом Боге, о суде, Христе и о воскресении, о многом надлежит говорить по порядку, ныне сказано сие порознь, а потом представлено будет в связи¹²⁶».

Благодаря такому методу огласительного наставления, научение оглашенных самым главным предметом в древней практике, обыкновенно, было пред самым только Крещением. В это именно время оглашенным преподавались Символ веры и молитва Господня. В это же время они были научаемы и тем ответам, какие требовались от них при Крещении. Так как преподавание этих предметов составляло собою суть древнего огласительного наставления, то мы остановимся в данном случае несколько подробнее.

Что Символ веры преподавался только уже при конце оглашения, это видно из следующих слов Кирилла Иерусалимского: «При изучении его (т. е. Символа веры), говорить он готовящимся ко Крещению, остерегайтесь, чтобы оглашенный (начинающий) как бы не выслушал оного¹²⁷». Но будучи сообщаем только при конце оглашения, Символ веры в различных местах не в одно и то же время преподавался. Один из Галльских соборов 506 года упоминает о всенародном преподавании Символа в праздник Ваш и таким образом назначает срок в 8 дней, если принять во внимание тот факт, что крещение совершалось преимущественно в праздник Пасхи¹²⁸. Такой же обычай был и в Испании¹²⁹. Впрочем, Собор Бракарский постановил здесь срок в 20 дней¹³⁰. В Римской церкви изучение Символа то же начиналось с среды четвертой недели великого поста¹³¹; в Африканской с воскресения той же недели великого поста¹³², а в Иерусалимской в продолжение всей четыредесятницы¹³³.

Преподавание Символа состояло не в том только что оглашенным сообщаемы были одни только буквы но и в его изъяснении и изъяснении довольно полном и подробном, словом, – оглашенным преподавалось полное и пространное изложение Символа веры¹³⁴. Но стараясь возможно яснее преподавать Символ, пастыри Церкви опасались излагать его для оглашенных в письмени как видно из слов блаженного Иеронима: «Символ веры и надежды нашей, преподанный нам от Апостолов, не пишется нами на бумаге и чернилами, но на скрижалях сердца плотяных¹³⁵». Поводом к этому служило опасение, чтобы Символ веры не сделался известным язычникам, которые могли бы над ним издаваться. По крайней мере, Созомен говорит, что по этой именно причине он не изложил в своей истории слов Никейского Символа веры¹³⁶.

Этим, по всей вероятности, и объясняется то непременное требование пастырей Церкви, чтобы оглашенные заучили Символ веры на память. «Желательно», говорит св, Кирилл Иерусалимский готовящимся к просвещению чтобы вы при самом чтении запомнили учение веры и сами по себе со всем тщанием повторяли, не начертывая оного на бумаге, но воспоминанием начертивая оное на сердце¹³⁷».

Научение оглашенных молитвы Господней получило начало свое из глубокой древности, так как свидетельства об употреблении ее при богослужении вообще восходят к самым первым временам христианства. Она изучалась оглашенными уже на высшей ступени¹³⁸. Научение ей оглашенных делалось с тою целью, чтобы они тотчас же по крещении всенародно произносили эту молитву, в храме, потому что, как замечает Златоуст, «мы, не прежде можем называть Бога своим Отцом, как омыв грехи в купели святой воды, когда же исходим, из нее, сложив с себя злое бремя, тогда говорим: «Отче наш, иже еси на небесех¹³⁹»... Из свидетельства блаженного Августина видно, что преподавание этой молитвы было не далее, как за неделю до крещения. «В восьмой день до настоящего (дня Ваий), говорит он, готовящимся к крещению, вы должны читать ту молитву, которую ньне приняли и которой начало: «Отче наш иже еси на небесех¹⁴⁰"…

Наставление относительно того, как готовящиеся к крещению, пред самым принятием этого таинства, должны были отрицаться сатаны и сочетаваться Христу, также было не задолго до крещения. Свидетельство о научении всему этому оглашенных мы находим у Тертуллина¹⁴¹ и в «Апостольских постановлениях¹⁴²», в коих в обязанность оглашателям поставляется между прочим и наставление готовящихся к крещению и тому, что относится к отречению от диавола и сочетанию с Христом. Четвертый Карфагенский собор указывает на то же, когда повелевает диакониссам учит необразованных и неопытных жен, как они должны отвечать на вопросы, предлагаемые служителем алтаря при крещении¹⁴³.

Как ни кратко преподавались оглашенным христианские истины, тем не менее, во всей совокупности, они представляли собою довольно обширный круг. Сообразно с этим, оглашение, конечно, не могло ограничиваться несколькими днями. И, действительно, исследуя историю оглашения, мы видим, что оно обнимало собою не редко продолжительный срок, хотя и не всегда одинаковый.

Во времена Апостолов и в период мужей апостольских приготовление к крещению не обнимало собою долгого времени, и самое крещение совершалось почти в одно и то же время. Это видно и из состава Апостольских огласительных речей, который были по большой части коротки, и не обнимали собою всех истин христианской религии. То же доказывают и исторические факты кп. Деяний. Так, крещение евнуха Филиппом, темничного стража – Павлом, Корнелия – Петром, Павла – Ананиею¹⁴⁴, – ясно говорят об этом. Эта кратковременность в наставлении ограничивавшемся только главными истинами христианской религии, вытекало из обстоятельств самого времени. Церковь Христова: распространялась в то время чудесным образом. Дух Божий сообщал слову проповедников такую силу убеждения, что никакая мудрость человеческая не могла противостоять ей. С другой стороны, и сами слушатели, предрасполагаемые Божией благодатью, с такою живостью, и с таким вниманием, и с такою впечатлительностью внимали словам провозвестников нового учения, что для возбуждения в них веры в Иисуса Христа, как Сына Божия, достаточно было одной только проповеди о Нем, одного разъяснения пророчества. Страж темничный, напр., лишь только выслушал от Апостолов слово Господне, исполнился такою ревностно и усердием к христианству, что тотчас же начал проповедникам прислуживать и принял их как бы самого Христа¹⁴⁵. Евнух царицы Ефиопской, выслушав несколько слов Филиппа, едва только увидел воду, сейчас же обратился к Филиппу с вопросом: се вода, что возбраняет ми креститися¹⁴⁶. Бывали даже случаи, что люди, обращающиеся к новому учению, удостаивались дара Святого Духа еще в то время, когда только слушали наставление. Когда, напр., святой Апостол Петр только оглашал Корнилия, Дух святой сошел на него и на всех присутствовавших. «Кто может возбранити воду, еже не креститися, сказал при этом святой Петр, ^;иже. Духа Святого прияша, якоже и мы»¹⁴⁷. Следовательно, предлагать обширное изложение общих и частных истин веры, обнимавшее собою более или менее долгий период, не было никакой надобности. К тому же сами святые Апостолы, проповедники христианства, не могли долго находиться в одном и том же месте, или сами по себе, – благодаря стремлению проповедовать христианство всюду, – или по внешним обстоятельствам, напр., по причине гонений. Поэтому, им не возможно было посвящать долгое время для оглашения и испытания. Они крестили обращающихся тотчас же, а наставление их отлагали до будущего времени, для чего не редко оставляли между новообращенными своих сотрудников или писали им послания.

Обусловливаемая потребностями времени кратковременность наставлений, впрочем, не стояла в противоречии с формальным требованием Спасителя о предварительном наставлении обращавшихся к Нему. Хотя в Его заповеди и сказано «научите», но это выражение не заключает в себе необходимого требования, чтобы до крещения было производимо обстоятельное научение всем догматическим и нравственным истинам христианского вероучения. Подобного рода наставление должно было происходить уже после крещения, как видно из того, что слова: «уча их соблюдать все, что я повелел вам», – в заповеди о крещении поставлены после слов: «крестя их»... и пр.

Относительно продолжительности оглашения во втором веке мы не имеем свидетельству. Но нет сомнения, что и здесь, в большинстве случаев, оно было непродолжительно. То тревожное состояние Церкви Христовой, которое в эту эпоху очень часто грозило смертью даже лицам только объявившим себя последователями Христа, по еще не получившим крещения, ясно говорить за такое предположение.

Но впоследствии Церковь нашла необходимым сделать время оглашения более или менее продолжительным. Еще во времена Апостолов были случаи, когда оказывалось необходимым откладывать обращающимся время крещения на довольно долгий срок. Из 1-го послания к Коринфянам мы видим, что между христианами того времени находились такие, которые не понимали духа христианства. Таков был коринфский кровосмесник¹⁴⁸, который сделавшись христианином, вовсе не оставлял своих языческих привычек и жил с своею мачехою. Очевидно, такой человек должен был подвергнуться, долгому по времени оглашению. Апостол Павел, когда повелевает отлучить его от Церкви, предать его снова сатане, как он был предан и прежде, до крещения, «на измождение плоти да дух спасется», как бы указывает на то, что такому лицу крещение сообщено было слишком поспешно.

После, во времена гонений, когда язычники особенно подозрительно относились к христианскому обществу, старались подмечать в христианах какие-либо пороки, обвиняли их, по поводу их собраний, в неслыханных, ложно выдуманных преступлениях, когда пастыри Церкви не раз видели, как одни оставляли Христа и приносили жертву идолам из страха мучений, а другие, следуя ложному учению врагов – философов, снова переходили в язычество, иные же, увлекаясь обольстительными бреднями еретиков, к довершению бедственного состояния Церкви, появившихся в это время во множестве, присоединились к какому-либо из них, – Церковь с особенною строгостью и разбором должна была принимать в число своих последователей вновь обращавшихся, новых христиан, должна была с особенным тщанием испытывать твердость их убеждений в принимаемой ими религии и до сообщения им еще крещения научать их совершенно добрых дел, чтобы поспешным принятием в свое общество не наполнить Церковь Христову недостойными членами и таким образом не подать язычникам повода клеветать на всю Церковь и обличать христиан в различных пороках. При том же во время гонений не редко являлось в числе обращавшихся очень много таких людей, которые принимали христианство вовсе не по искреннему убеждению в истинности новой веры, а только с тою целью, чтобы разузнать все тайны христианской религии, разузнать ее последователей, а после того бесстыдно смеяться над христианством и предавать в руки языческих палачей его ревностных последователей.

Очевидно, чтобы предупредить такие печальные случаи и избавить себя от ложных последователей, предстоятели должны были крайне осторожно поступать при принятии новых членов, долгое время наблюдать их поведение, и потому должны были продолжить срок их оглашения чтобы не принять волка под овечьей шкурой.

Когда гонения на Церковь прекратились и христианство стало обще-государственною религией, когда христианам даны были различные преимущества и они стали занимать высшие должности, между тем как язычников отодвинули в государственных делах на задний план, то здесь явились новые побуждения – заботиться о продолжительном сроке оглашения. Легко могли найтись люди, готовые принять христианскую веру, имея мотивом только то, что христиане пользуются полною свободою и беспрепятственно занимают высшие общественные должности и что вообще христианин имеет больше прав в государстве, нежели последователь другой религии, Это также заставляло отсрочивать Крещение на более или менее долгое время.

Но когда именно установлен продолжительный срок огласительного наставления положительно нельзя сказать. Тем не менее, этот факт нужно признать ранним явлением. Уже Тертуллиан говорит: «утверждаю, что оглашенные, хотя и могут желать креститься, но не должны быть допускаемы к этому слишком скоро... Ибо тот более достоин благодати, кто более потрудился, более поисправил себя»¹⁴⁹. На этом основании можно предполагать, что по крайней мере к началу второго века для оглашения назначался срок более или менее продолжительный, хотя в точности неизвестный.

Но в последующее время Церковь не определяла какого-нибудь определенного срока; в различные века, в различных местах мы встречаем, касательно этого различные определения. В одних местах определялось оглашенным пробыть в этом состоянии целые годы, а в других несколько месяцев и даже дней. Самый большой срок, какой мы встречаем в свидетельствах, относящихся к этому предмету, – три года. Такое именно правило мы находим в одном из древнейших памятников, в «Апостольских Постановлениях»¹⁵⁰. Другие свидетельства правил, назначая более или менее продолжительный срок оглашения, большею частью говорят о двух годах, как нормальном сроки оглашения. Так, собор Эльвирский, бывший в 305 году, в Испаши, постановил, допускать оглашенных к благодати Крещения не раньше, как по истечении двух лет¹⁵¹. Впрочем, отцы этого же собора определили, что жрецов (или, так называемых, фламинов) под условием их воздержания, должно крестить по прошествии трех лет¹⁵². Император Юстиниан в одной из своих новелл такой же срок, т. е. два года, назначает для обращающихся в христианство из самаритян, замечая, что они часто после Крещения возвращались к прежним заблуждениям¹⁵³. Но случалось, что сроки назначались весьма продолжительные. Сульпиций Север напр., в жизни Мартина, епископа Турского, свидетельствует, что он около семи лет пробыл в состоянии оглашения¹⁵⁴.

Другие факта, и правила указывают, на более короткий срок. О блаженном Августине известно, напр., что он пробыл в оглашении только восемь месяцев¹⁵⁵. Собор, бывший в Адже, в 506 году, для оглашения иудеев определил восемь месяцев. «Иудеи, говорит одно из правил этого собора, которые часто по вероломству обращаются назад, если хотят приступить к кафолическому закону, то в течение 8 месяцев должны входить во врата Церкви между оглашенными, и когда окажется, что они приходят с чистою верою, тогда уже удостаивать благодати Крещения»¹⁵⁶. Блаженный Иероним и св. Кирилл Иерусалимский время оглашения ограничивают, по-видимому, только днями четыредесятницы. Первый говорит: «у нас есть обычай – в дни четыредесятницы преподавать учение о святой и достопокланяемой Троице тем, кои готовятся к Крещению»¹⁵⁷. Кирилл же Иерусалимский спрашивает оглашенного: «ты сколько дней провел в суетных заботах о мире, и сорок ли дней не хочешь посвятить на молитву, о своей душе¹⁵⁸. Впрочем, здесь только указывается на наставление в продолжение всей четыредесятницы, но все ли здесь указывается время в его целом, относительно этого положительно нельзя утверждать.

Сравнивая все эти свидетельства между собою, не трудно видеть, что с большим и большим развитием церковно-богослужебного чина срок оглашения более и более сокращался. В VII же веке для оглашения назначалось иногда только 20 дней и менее¹⁵⁹. Это объясняется тем, что многие причины, побуждавшие пастырей Церкви удлинять срок оглашения, с течением времени устранились. К тому же, при всеобщности христианской веры, объявляющее себя христианами за последние века древнего периода Церкви едва ли могли быть совершенно незнакомыми с принимаемым ими учением.

За вторую половину VII в. и за VIII веке мы не находим свидетельств. Это объясняется тем, что в эту эпоху Крещение возрастных стало уже явлением редким. Нет сомнения, что и в это время Церковь, при назначении срока оглашения, руководилась практикою предшествующих ближайших веков.

Впрочем, и указанные, сами по себе далеко неодинаковые сроки оглашения, не представляли чего-либо устойчивого и постоянного, – и смотря по обстоятельствами, то сокращались до minimum`a, то увеличивались до maximum'a. Так оглашение сокращалось, напр., при крещении целого народа. Сократ, историк V века, говоря о крещении Бургундцев, замечает, что епископ Галльский, обращавший их к христианской вере, учил их начальным истинам веры только семь дней, а в осьмой крестил¹⁶⁰. То же самое было и в тех случаях, когда оглашенные показывали особенное усердие к вере и сильное желание скорее просветиться святым Крещением. «Апостольские Постановления» после приведенных нами слов, где они назначают срок оглашения в три года, тотчас же прибавляют: «если же кто благочестив и страстно желает совершения, да допускается раньше: ибо не время берется во внимание, а нрав»¹⁶¹. В тяжкой болезни оглашенного, грозившей ему умереть, без принятия таинства, срок оглашения совершенно опускался из виду. Епифаний (ум. 403 г.) говорит, что оглашенные, если они близки к смерти, всегда допускаются к святой купели в надежде воскресения¹⁶². Василий Великий передает, что претор римский Афиней, обращенный в христианство своею супругою уже при самом конце своей жизни, тогда же принял и крещение¹⁶³. Кирилл Александрийский в одном своем послании об оглашенных падших и за свои преступления подлежащих извержению из Церкви, говорит, что, не смотря на то, должно и их крестить пред смертию¹⁶⁴. Не раз упоминаемый нами собор в Адже назначая определенный срок для Иудеев, относительно подобных случаев тут, же прибавляет: «тех, кои во время предписанного срока оглашения подвергнутся опасной болезни и не будет надежды на выздоровление, должно крестить»¹⁶⁵. Особенно же, продолжительный срок устранялся Церковью при ее затруднительных обстоятельствах. Так святой Григорий Двоеслов (ум 604 г.) писал к Факину-стряпчему: «Иудеев, если они хотят скоро креститься, должно допускать к святой купели в какой-либо воскресный день или приключившийся праздник, не дожидаясь праздника Пасхи, как для того, чтобы отсрочкою не охладить их усердия, так более потому, что и наступающее великое время не позволяет отсрочивать исполнения их желания»¹⁶⁶. Бывали в этом случае и такие примеры, что тотчас же по изъявлении желания принять крещение, последнее совершалось над желавшими. Особенно это можно встречать во времена тяжких гонений язычества на христианство, когда невольные исполнители высшей власти, пораженные великодушным и непоколебимым терпением мучеников, тут же, на самом месте мучений, объявляли себя исповедниками имени Христова. Так в истории мучеников – Виктора, Александра, Фелициана и Лонгина рассказывается, что стражи изумленные небесным светом, осиявшим всю темницу, пожелали принять святое крещение. В ту же ночь они были наставлены и крещены¹⁶⁷.

Но совершая крещение в исключительных случаях без всякого оглашения, предстоятели Церкви все-таки требовали, чтобы и по крещении, когда минует опасность, подобные лица восполняли недостаток ясного и точного, полного и определенного познания веры. «В болезни приявшим крещение и потом получившим здравие, говорят Отцы Лаодикийского собора, подобает изучить веру и познавати, яко Божественного дара сподобилися»¹⁶⁸. Новата, известного лжеучителя в III веке, православные пастыри укоряли, между, прочим, и за то, что, получив крещение в болезни, они, по выздоровлении, не озаботился надлежащим образом изучить веру и явиться к епископу или пресвитерам на испытание, как требовали того правила Церкви¹⁶⁹.

Всем только что сказанным мы представили исследование о сроке оглашения только до VII века. Что касается до срока огласительного наставления с этого времени и в последующие века, то на этот раз нам не сохранилось данных исторических. Но, по всей вероятности в VII в. и позднее нормальным сроком оглашения считалось 40 дней, каковой срок, как мы видели, особенно практиковался в восточной Церкви в эпоху, близкую к этому времени. По крайней мере этот самый срок мы находим в практике древней Русской Церкви, когда ее архипастыри были преимущественно из греков. Так относительно-практики новгородской Церкви XII в. между прочим известно следующее в данном случае: огласительные молитвы для болгарина, половца, чухонца начинать за 40 дней, для славянина – за 8 дней¹⁷⁰. Молодому отроку, (тому же славянину) предписывалось прямо сообщать крещение, при чем, впрочем, делается оговорка: «а если бы поготовился несколько дней, было бы гораздо лучше»¹⁷¹. Судя по этому наставлению, очевидно; что и у нас в древности нормальным сроком оглашения считалось именно 40 дней. Если в этом случае для славянина делалось исключение и срок оглашения полагался только в 8 дней, то такой факт объясняется отчасти желанием возможно скорее распространить христианство между всем славянством, а главным образом тем, что язычник – славянин, как обращавшейся между славянами христианами, лучше и раньше был подготовлен к принятию веры, чем всякий посторонний инородец¹⁷².

Назначая различные сроки, пастыри Русской Церкви во всяком случае имели в виду неопределенность практики древней Церкви. По всей вероятности, на этом основании в древней Русской Церкви в крайних случаях дозволялось крестить и без наставления. Правда в этом случай мы не видим прямого дозволения; тем не менее это можно заключать из следующего факта. Митрополит Иоанн (ум. 1080 г.) на вопрос: можно ли крестить новорожденное дитя, если оно больно до того, что не может сосать матери? отвечал: «относительно здорового отцы повелели ожидать трех и более лет. Но для внезапных случаев смерти срок находим короче, если совсем больно, пусть будет и 8 дней, – крестить даже повелеваем и того меньше, чтобы не умерло некрещенным: таких младенцев, крестить в какой бы день и час не настала опасность смерти»¹⁷³. А младенцы в то далекое от нас время, нужно заметить, почти всегда крестились и ранее 40 дней, как мы увидим ниже. Следовательно, и по отношению к возрастным в нужных случаях практикою Русской Церкви могло быть дозволено – совершать, крещение тотчас по изъявлении желания этого.

Во время более близкое к нам мы не находим на этот счет определенных правил. В XVII в., согласно Требнику Могилы, нормальным сроком огласительного наставления считалось 40 дней¹⁷⁴. В XVIII в. в назначении этого, срока русская практика сообразовалась с успешностью усвоения оглашенными сообщаемых им истин. По крайней мере этим только можно объяснить то, что Св. Синод в указе 1740 г. сентября 11-го, как мы видели, – говорит только: «прежде крещения неверных поучать их со всяким усердием о Едином Трипостасном Боге, о воплощении Сына Божия… также обучать их молитвам – Иисусовой, «Отче наш»... и пр.¹⁷⁵. Между тем о сроке этого наставления здесь ничего не говорится.

В настоящее время в данном случае действуют следующие положения: «1) моложе 21 года иноверцы – пред крещением наставляются в вере Христовой шесть месяцев. Но этот шестимесячный для несовершеннолетних инородцев срок не должен быть понимаем в смысле срока непреложного. При этом должны быть принимаемы в соображение, как понятия, так и степень убеждения обращающегося»¹⁷⁶. Достигшие же означенного возраста оглашаются 40 дней, каковой срок и еще сокращается в случае успехов наставляемого. 2) Больных, ищущих крещенья, следует крестить без промедления, наблюдая при том, чтобы они были в здравом уме и полном сознании, и уведомлять епархиальное начальство о выздоровлении таких лиц, чтобы оно могло поручить духовному лицу для оглашения в вере выздоровевшего новокрещенного»¹⁷⁷.