Разговор о детской литературе вызвал интерес у авторов и читателей нашего блога, что очень приятно 
. Материалы Ксении Кислициной о романе Френсис Бёрнетт «Маленький лорд Фаунтлерой», а также об известной сказке шведского писателя Яна Экхольма «Тутта Карлссон Первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и другие» вызвали желание продолжить тему у другого нашего автора — Саши Меркушева. Его текст посвящен любимому многими христианами автору — Клайву Стейплзу Льюису и его знаменитому циклу «Хроники Нарнии».
Александр Меркушев
Нарния – сказочная страна?
На днях пролистывал блог и наткнулся на замечательные статьи Ксении Кислициной о детской литературе. Сразу же в голове сработала машина времени, и я очутился в глубоком детстве: вспомнился запах мандаринов, игрушки (которые часто хотелось разобрать — во мне умер инженер) и книги…
Когда мне было пять, врачи сделали неудачную операцию, благодаря которой я и по сей день хожу лишь с поддержкой. После хирургического вмешательства (64 надреза на мышцах по всему телу, а поскольку их было две — то все 128) меня мучили сильные боли и абсолютная неспособность что-либо делать. Тогда мама, Царствие ей Небесное, стала читать мне книги вслух (поскольку руки тоже были изрезаны — я даже играть не мог). Помню, с каким волнением я каждый раз ждал вечера, чтобы узнать продолжение полюбившейся повести. Книги мама выбирала чудесные: они подбодряли, укрепляли и даже заставляли забыть о боли на какое-то время. Сперва это был Толкиен («Хоббит», потом «Властелин колец»), позже «Рыцари при дворе короля Артура». Я с детства любил все рыцарское и фэнтезийное. Наверное, то состояние, когда мама читала, я мог бы выразить словами Высоцкого:
Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз.
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь мы, не знавшие войн,
За воинственный клич принимавшие вой,
Тайну слова, приказ, положенье границ,
Смысл атаки и лязг боевых колесниц.
Владимир Высоцкий «Баллада о борьбе»
И вот однажды вечером (как вы уже поняли, в силу состояния делать действительно было нечего) мама открыла маленькую книжечку с заманчивым названием «Племянник чародея». До сих пор поражает ум образ Льва, который ходит по бездне и поет, и от этого пения возникают травы, деревья, воды. Вот оно — сотворение мира. В греческом языке Творец звучит как «Поэтос», — и как чудесно, как искренне поэтично Клайв Льюис описал сотворение мира.
Выдающийся протестантский богослов, который в детстве лишился матери и потерял веру, смог оживить известные всем Евангельские сюжеты на страницах «Хроник Нарнии» — здесь они обретают новую удивительную жизнь, раскрывая всю историю мира начиная от сотворения и заканчивая Страшным Судом в «Последней битве», когда Лев (образ Христа из «Откровения» — «Лев, из колена Иудина») производит суд, отделив добрых зверей от злых и лишив последних разума и дара речи. Есть там и антихрист в виде обезьяны Хитра и осла с громким именем Лопух.
Впрочем, обо всем по порядку. Когда мама читала мне, у нас были три отдельные книжки: «Племянник чародея», «Лев, колдунья и платяной шкаф» и, кажется, «Плавание небесного путника» (не судите строго — моя память несовершенна, а с тех пор минуло 20 лет). Но буквально полгода назад я увидел в интернет-магазине подарочное издание и был потрясен: матерчатый переплет, мелованная бумага, золотой обрез страниц, шелковая закладочка… Хотя книга было совсем не дешевой, я не удержался и заказал. В первый же день принялся читать «Племянника чародея» и… впал в жуткий книжный запой. Следом были проглочены «Лев, колдунья и платяной шкаф», «Принц Каспиан», «Покоритель зари», а сейчас, когда есть время, упиваюсь «Серебряным креслом».
Та самая книга, купленная в интернет-магазине
Удивительно, что спустя 20 лет я также с упоением читаю эти книги. Тогда, в пять, я слушал прекрасную сказку о говорящих животных, храбром рыцаре — мыши, сейчас я читаю Евангелие и поражаюсь глубине богословия, заложенной в простые строчки. Вот на этом хотелось бы остановиться несколько подробнее:
«Колдунья знает Тайную Магию, уходящую вглубь времен. Но если бы она могла заглянуть еще глубже, в тишину и мрак, которые были до того, как началась история Нарнии, она прочитала бы другие Магические Знаки. Она бы узнала, что, когда вместо предателя на жертвенный Стол по доброй воле взойдет тот, кто ни в чем не виноват, кто не совершал никакого предательства, Стол сломается и сама Смерть отступит перед ним. С первым лучом солнца» («Лев, колдунья и платяной шкаф»).
Разве не узнаем мы здесь великую тайну самопожертвования ради других? Вместо нас, предавших Бога, Он принимает кару, и с первым лучом солнца начинается новая эра, вечная Пасха. А те девочки, которым Он это говорит, которые просидели у Его тела всю ночь, оплакивая Его заклание, — несомненно, жены-мироносицы.
Но, может быть, есть какой-то отрывок, который мог бы убедить нас, что Нарнийский Лев — это Христос? Есть:
— О, Аслан! —- воскликнула Люси, — Ты расскажешь нам, как попасть в твою страну из нашего мира?
— Я постоянно буду вам рассказывать это, — ответил Аслан. — Но я не скажу вам, долог или короток этот путь: скажу лишь, что он лежит через реку. Но не бойтесь этого, потому что я — Великий Строитель Мостов. А теперь пойдемте: Я открою дверь в небе и отправлю вас в ваш собственный мир.
— Аслан, прошу тебя! — взмолилась Люси, — Прежде, чем мы уйдем, не мог бы ты нам сказать, когда мы снова попадем в Нарнию? Пожалуйста, скажи нам это. И я очень прошу тебя, сделай так, чтобы это произошло скорее.
— Дорогая моя, — очень мягко ответил Аслан, — Ты и твой брат никогда больше не вернетесь в Нарнию.
— Ах, Аслан! — хором вскричали в отчаянии Эдмунд и Люси.
— Дети, вы стали уже слишком взрослыми, — объяснил Аслан. — Вы должны теперь начинать приближаться к вашему собственному миру.
— Но, понимаешь, дело не в Нарнии, — всхлипывала Люси. — Дело в тебе. Ведь там мы не сможем встретиться с тобой. И как же мы будем жить, никогда не видя тебя?
— Но ты встретишь меня там, дорогая моя, — ответил Аслан.
— Разве... разве Вы есть и там, сэр? — спросил Эдмунд.
— Я есть повсюду, — ответил Аслан. — Но там я ношу другое имя. Вы должны узнать меня под этим именем. Именно для этого вам и позволили посетить Нарнию, чтобы, немножко узнав меня здесь, вам было бы легче узнать меня там.
— А Юстас тоже никогда больше не вернется сюда? — спросила Люси.
— Дитя мое, — промолвил Аслан, — Зачем тебе знать о том? Пойдем, я открываю дверь в небе.
(«Покоритель Зари»)
Обратите внимание, что «путь лежит через реку», разве не помним мы, какой сложный символ Библии — вода (начало жизни, символ обновления, но одновременно и образ разрушения, смерти)? Вы чувствуете, какое глубокое богословие в каждой строчке?
Посмотрите, как чудесно описывается смерть славного рыцаря, храброго мышонка:
В этот момент лодка с треском села на мель. Теперь даже для нее стало слишком мелко.
— Отсюда, — сказал Рипичип, — Я поплыву один.
Они даже не пытались помешать ему, так как теперь все, что происходило, казалось предначертанным судьбой или произошедшим когда-то раньше. Дети помогли Рипичипу спустить на воду маленькую лодочку. Затем он снял свою шпажку «Она мне больше не понадобится», — пояснил он и отшвырнул ее далеко в сторону в заросли лилий. Она втолкнулась в дно вертикально, так что рукоять ее осталась над поверхностью воды. Затем Рипичип попрощался с детьми, стараясь выглядеть печальным ради них: на самом же деле он дрожал от счастья. Люси сделала то, что ей хотелось сделать с первой встречи, но чего она сделать не решалась: взяла его на руки и погладила. А затем он торопливо уселся в свою лодочку, взял весло, и течение подхватило его и понесло прочь, превращая в черную точку на фоне лилий. Но на волне не росло никаких лилий — это был ровный, зеленый склон. Лодочку относило все быстрее и быстрее, и вдруг она взлетела на гребень волны. Лишь одно мгновение видели дети ее силуэт и Рипичипа на самой вершине. Затем они пропали из виду, и с тех пор больше никто на свете не встречал доблестного Рипичипа. Однако мое мнение таково, что он добрался невредимым до страны Аслана и живет там и по сей день.
Разве не так мы, христиане, должны воспринимать смерть?
Книга полна приключений и забавных моментов. Помнится, во второй книге, когда Рипичип остался без хвоста, он так мило и забавно объяснял Царю Царей, что хвост — это честь мыши…
А вот еще один потрясающе глубокий диалог, который, собственно, показывает, как мы должны идти по жизни, это уже из «Серебряного кресла»:
Когда Джил увидела воду, жажда ее усилилась в десять раз, но она не бросилась к ручью. Она застыла, как каменная, открыв рот. И было отчего — на берегу ручья лежал лев.
Он лежал, подняв голову и вытянув лапы, как львы на Трафальгарской площади. Джил сразу поняла, что прятаться бесполезно: он взглянул на нее, затем отвел взгляд, как будто хорошо ее знал и невысоко ставил.
«Если я побегу, он сразу догонит меня, — подумала она. — А если подойду, попаду к нему в пасть». В любом случае она не могла сдвинуться с места и не могла отвести от него глаз. Она не знала, долго ли стоит, но ей казалось, что очень долго. Пить хотелось так, что ей уже было все равно, съест он ее или нет, только бы сначала напиться.
— Если хочешь пить, иди и пей.
Это были первые слова, которые она услышала с того времени, как Юстас говорил с нею на краю пропасти. Она оглянулась, пытаясь сообразить, кто это; и снова раздался голос.
— Если хочешь пить, подойди и пей.
Она вспомнила, что Юстас рассказывал о говорящих животных, и поняла, что это лев. Во всяком случае, губы у него шевелились, но голос был совсем не человеческий. Он был глубже, звонче и сильнее — тяжелый, словно золото, голос. Теперь она боялась не меньше, но страх стал каким-то иным.
— Разве ты не хочешь пить? — спросил лев.
— Ужасно хочу, — призналась Джил.
— Вот и пей, — сказал лев.
— Нельзя ли… не могли бы вы немного отойти, пока я пью? — спросила Джил.
Лев только взглянул на нее и глухо зарычал. Джил посмотрела на него и поняла, что с таким же успехом она просила бы подвинуться гору. Дивное журчание воды сводило ее с ума.
— Вы обещаете не… ничего не делать, если я подойду? — спросила Джил.
— Я не даю обещаний, — ответил лев.
Джил так хотелось пить, что, сама того не замечая, она подошла на шаг ближе.
— Вы едите девочек? — спросила она.
— Я проглотил много девочек и мальчиков, мужчин и женщин, королей и императоров, городов и царств, — ответил лев. Он сказал это без хвастовства, сожаления или гнева. Просто сказал.
— Я боюсь подойти, — сказала Джил.
— Тогда ты умрешь от жажды, — заметил лев.
— Вот ужас! — сказала Джил, делая еще один шаг вперед. — Лучше я пойду поищу другой ручей.
— Другого ручья нет, — сказал лев.
Как часто в повседневной жизни мы забываем о том, что есть лишь один источник Воды Живой, как часто глупые страхи и недоверие мешают нам утолить духовную жажду, и как медлим мы, забывая, что от жажды духовной тоже можно умереть.
Я захотел поделиться с вами впечатлениями об этой прекрасной книге, потому что она повлияла на всю мою жизнь. Спустя много лет я стал писать небольшую статью об одной компьютерной игре, которая вылилась в философский четырехтомник на две с лишним тысячи страниц. Моя история — история отверженного миром черного мага. Волей судьбы именно такому человеку выпадает свергнуть языческих богов и открыть людям существование Истинного. Мрачный саркастичный старик и полудемон — единственное в мире существо в демоническом теле, но с человеческим сердцем (оттого имеющее свободу выбора между добром и злом) — явно не лучшие кандидаты на роль спасителей мироздания. И, тем не менее, они тоже встречают Аслана в последней битве со злом, правда, зовут его «Священник последних времен» (помните, «Я есмь Альфа и Омега»?) и выглядит он, как обычный человек…
Пишу я свою книгу и по сей день, и, хотя она рассчитана на взрослую аудиторию, мне порой приятно увидеть в моих «Забытых землях» кусочек Нарнии.
Конечно, я понимаю, что рассказ о моей книге мог кого-то покоробить (хорош миссионер: демоны, черные маги…), но вспомним вот что: когда-то Льюис и Толкиен спорили, может ли чудо стать реальностью, и пришли к выводу, что один раз в истории человечества такое случилось, это было Рождество Христово. И потому я считаю, что любая сказка, восхваляющая Его, пусть даже и устами мага, достойна существовать.
Об авторе см. здесь
. Материалы Ксении Кислициной о романе Френсис Бёрнетт «Маленький лорд Фаунтлерой», а также об известной сказке шведского писателя Яна Экхольма «Тутта Карлссон Первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и другие» вызвали желание продолжить тему у другого нашего автора — Саши Меркушева. Его текст посвящен любимому многими христианами автору — Клайву Стейплзу Льюису и его знаменитому циклу «Хроники Нарнии». Александр Меркушев
Нарния – сказочная страна?
На днях пролистывал блог и наткнулся на замечательные статьи Ксении Кислициной о детской литературе. Сразу же в голове сработала машина времени, и я очутился в глубоком детстве: вспомнился запах мандаринов, игрушки (которые часто хотелось разобрать — во мне умер инженер) и книги…
Когда мне было пять, врачи сделали неудачную операцию, благодаря которой я и по сей день хожу лишь с поддержкой. После хирургического вмешательства (64 надреза на мышцах по всему телу, а поскольку их было две — то все 128) меня мучили сильные боли и абсолютная неспособность что-либо делать. Тогда мама, Царствие ей Небесное, стала читать мне книги вслух (поскольку руки тоже были изрезаны — я даже играть не мог). Помню, с каким волнением я каждый раз ждал вечера, чтобы узнать продолжение полюбившейся повести. Книги мама выбирала чудесные: они подбодряли, укрепляли и даже заставляли забыть о боли на какое-то время. Сперва это был Толкиен («Хоббит», потом «Властелин колец»), позже «Рыцари при дворе короля Артура». Я с детства любил все рыцарское и фэнтезийное. Наверное, то состояние, когда мама читала, я мог бы выразить словами Высоцкого:
Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз.
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь мы, не знавшие войн,
За воинственный клич принимавшие вой,
Тайну слова, приказ, положенье границ,
Смысл атаки и лязг боевых колесниц.
Владимир Высоцкий «Баллада о борьбе»
И вот однажды вечером (как вы уже поняли, в силу состояния делать действительно было нечего) мама открыла маленькую книжечку с заманчивым названием «Племянник чародея». До сих пор поражает ум образ Льва, который ходит по бездне и поет, и от этого пения возникают травы, деревья, воды. Вот оно — сотворение мира. В греческом языке Творец звучит как «Поэтос», — и как чудесно, как искренне поэтично Клайв Льюис описал сотворение мира.
Выдающийся протестантский богослов, который в детстве лишился матери и потерял веру, смог оживить известные всем Евангельские сюжеты на страницах «Хроник Нарнии» — здесь они обретают новую удивительную жизнь, раскрывая всю историю мира начиная от сотворения и заканчивая Страшным Судом в «Последней битве», когда Лев (образ Христа из «Откровения» — «Лев, из колена Иудина») производит суд, отделив добрых зверей от злых и лишив последних разума и дара речи. Есть там и антихрист в виде обезьяны Хитра и осла с громким именем Лопух.
Впрочем, обо всем по порядку. Когда мама читала мне, у нас были три отдельные книжки: «Племянник чародея», «Лев, колдунья и платяной шкаф» и, кажется, «Плавание небесного путника» (не судите строго — моя память несовершенна, а с тех пор минуло 20 лет). Но буквально полгода назад я увидел в интернет-магазине подарочное издание и был потрясен: матерчатый переплет, мелованная бумага, золотой обрез страниц, шелковая закладочка… Хотя книга было совсем не дешевой, я не удержался и заказал. В первый же день принялся читать «Племянника чародея» и… впал в жуткий книжный запой. Следом были проглочены «Лев, колдунья и платяной шкаф», «Принц Каспиан», «Покоритель зари», а сейчас, когда есть время, упиваюсь «Серебряным креслом».
Та самая книга, купленная в интернет-магазине
Удивительно, что спустя 20 лет я также с упоением читаю эти книги. Тогда, в пять, я слушал прекрасную сказку о говорящих животных, храбром рыцаре — мыши, сейчас я читаю Евангелие и поражаюсь глубине богословия, заложенной в простые строчки. Вот на этом хотелось бы остановиться несколько подробнее:
«Колдунья знает Тайную Магию, уходящую вглубь времен. Но если бы она могла заглянуть еще глубже, в тишину и мрак, которые были до того, как началась история Нарнии, она прочитала бы другие Магические Знаки. Она бы узнала, что, когда вместо предателя на жертвенный Стол по доброй воле взойдет тот, кто ни в чем не виноват, кто не совершал никакого предательства, Стол сломается и сама Смерть отступит перед ним. С первым лучом солнца» («Лев, колдунья и платяной шкаф»).
Разве не узнаем мы здесь великую тайну самопожертвования ради других? Вместо нас, предавших Бога, Он принимает кару, и с первым лучом солнца начинается новая эра, вечная Пасха. А те девочки, которым Он это говорит, которые просидели у Его тела всю ночь, оплакивая Его заклание, — несомненно, жены-мироносицы.
Но, может быть, есть какой-то отрывок, который мог бы убедить нас, что Нарнийский Лев — это Христос? Есть:
— О, Аслан! —- воскликнула Люси, — Ты расскажешь нам, как попасть в твою страну из нашего мира?
— Я постоянно буду вам рассказывать это, — ответил Аслан. — Но я не скажу вам, долог или короток этот путь: скажу лишь, что он лежит через реку. Но не бойтесь этого, потому что я — Великий Строитель Мостов. А теперь пойдемте: Я открою дверь в небе и отправлю вас в ваш собственный мир.
— Аслан, прошу тебя! — взмолилась Люси, — Прежде, чем мы уйдем, не мог бы ты нам сказать, когда мы снова попадем в Нарнию? Пожалуйста, скажи нам это. И я очень прошу тебя, сделай так, чтобы это произошло скорее.
— Дорогая моя, — очень мягко ответил Аслан, — Ты и твой брат никогда больше не вернетесь в Нарнию.
— Ах, Аслан! — хором вскричали в отчаянии Эдмунд и Люси.
— Дети, вы стали уже слишком взрослыми, — объяснил Аслан. — Вы должны теперь начинать приближаться к вашему собственному миру.
— Но, понимаешь, дело не в Нарнии, — всхлипывала Люси. — Дело в тебе. Ведь там мы не сможем встретиться с тобой. И как же мы будем жить, никогда не видя тебя?
— Но ты встретишь меня там, дорогая моя, — ответил Аслан.
— Разве... разве Вы есть и там, сэр? — спросил Эдмунд.
— Я есть повсюду, — ответил Аслан. — Но там я ношу другое имя. Вы должны узнать меня под этим именем. Именно для этого вам и позволили посетить Нарнию, чтобы, немножко узнав меня здесь, вам было бы легче узнать меня там.
— А Юстас тоже никогда больше не вернется сюда? — спросила Люси.
— Дитя мое, — промолвил Аслан, — Зачем тебе знать о том? Пойдем, я открываю дверь в небе.
(«Покоритель Зари»)
Обратите внимание, что «путь лежит через реку», разве не помним мы, какой сложный символ Библии — вода (начало жизни, символ обновления, но одновременно и образ разрушения, смерти)? Вы чувствуете, какое глубокое богословие в каждой строчке?
Посмотрите, как чудесно описывается смерть славного рыцаря, храброго мышонка:
В этот момент лодка с треском села на мель. Теперь даже для нее стало слишком мелко.
— Отсюда, — сказал Рипичип, — Я поплыву один.
Они даже не пытались помешать ему, так как теперь все, что происходило, казалось предначертанным судьбой или произошедшим когда-то раньше. Дети помогли Рипичипу спустить на воду маленькую лодочку. Затем он снял свою шпажку «Она мне больше не понадобится», — пояснил он и отшвырнул ее далеко в сторону в заросли лилий. Она втолкнулась в дно вертикально, так что рукоять ее осталась над поверхностью воды. Затем Рипичип попрощался с детьми, стараясь выглядеть печальным ради них: на самом же деле он дрожал от счастья. Люси сделала то, что ей хотелось сделать с первой встречи, но чего она сделать не решалась: взяла его на руки и погладила. А затем он торопливо уселся в свою лодочку, взял весло, и течение подхватило его и понесло прочь, превращая в черную точку на фоне лилий. Но на волне не росло никаких лилий — это был ровный, зеленый склон. Лодочку относило все быстрее и быстрее, и вдруг она взлетела на гребень волны. Лишь одно мгновение видели дети ее силуэт и Рипичипа на самой вершине. Затем они пропали из виду, и с тех пор больше никто на свете не встречал доблестного Рипичипа. Однако мое мнение таково, что он добрался невредимым до страны Аслана и живет там и по сей день.
Разве не так мы, христиане, должны воспринимать смерть?
Книга полна приключений и забавных моментов. Помнится, во второй книге, когда Рипичип остался без хвоста, он так мило и забавно объяснял Царю Царей, что хвост — это честь мыши…
А вот еще один потрясающе глубокий диалог, который, собственно, показывает, как мы должны идти по жизни, это уже из «Серебряного кресла»:
Когда Джил увидела воду, жажда ее усилилась в десять раз, но она не бросилась к ручью. Она застыла, как каменная, открыв рот. И было отчего — на берегу ручья лежал лев.
Он лежал, подняв голову и вытянув лапы, как львы на Трафальгарской площади. Джил сразу поняла, что прятаться бесполезно: он взглянул на нее, затем отвел взгляд, как будто хорошо ее знал и невысоко ставил.
«Если я побегу, он сразу догонит меня, — подумала она. — А если подойду, попаду к нему в пасть». В любом случае она не могла сдвинуться с места и не могла отвести от него глаз. Она не знала, долго ли стоит, но ей казалось, что очень долго. Пить хотелось так, что ей уже было все равно, съест он ее или нет, только бы сначала напиться.
— Если хочешь пить, иди и пей.
Это были первые слова, которые она услышала с того времени, как Юстас говорил с нею на краю пропасти. Она оглянулась, пытаясь сообразить, кто это; и снова раздался голос.
— Если хочешь пить, подойди и пей.
Она вспомнила, что Юстас рассказывал о говорящих животных, и поняла, что это лев. Во всяком случае, губы у него шевелились, но голос был совсем не человеческий. Он был глубже, звонче и сильнее — тяжелый, словно золото, голос. Теперь она боялась не меньше, но страх стал каким-то иным.
— Разве ты не хочешь пить? — спросил лев.
— Ужасно хочу, — призналась Джил.
— Вот и пей, — сказал лев.
— Нельзя ли… не могли бы вы немного отойти, пока я пью? — спросила Джил.
Лев только взглянул на нее и глухо зарычал. Джил посмотрела на него и поняла, что с таким же успехом она просила бы подвинуться гору. Дивное журчание воды сводило ее с ума.
— Вы обещаете не… ничего не делать, если я подойду? — спросила Джил.
— Я не даю обещаний, — ответил лев.
Джил так хотелось пить, что, сама того не замечая, она подошла на шаг ближе.
— Вы едите девочек? — спросила она.
— Я проглотил много девочек и мальчиков, мужчин и женщин, королей и императоров, городов и царств, — ответил лев. Он сказал это без хвастовства, сожаления или гнева. Просто сказал.
— Я боюсь подойти, — сказала Джил.
— Тогда ты умрешь от жажды, — заметил лев.
— Вот ужас! — сказала Джил, делая еще один шаг вперед. — Лучше я пойду поищу другой ручей.
— Другого ручья нет, — сказал лев.
Как часто в повседневной жизни мы забываем о том, что есть лишь один источник Воды Живой, как часто глупые страхи и недоверие мешают нам утолить духовную жажду, и как медлим мы, забывая, что от жажды духовной тоже можно умереть.
Я захотел поделиться с вами впечатлениями об этой прекрасной книге, потому что она повлияла на всю мою жизнь. Спустя много лет я стал писать небольшую статью об одной компьютерной игре, которая вылилась в философский четырехтомник на две с лишним тысячи страниц. Моя история — история отверженного миром черного мага. Волей судьбы именно такому человеку выпадает свергнуть языческих богов и открыть людям существование Истинного. Мрачный саркастичный старик и полудемон — единственное в мире существо в демоническом теле, но с человеческим сердцем (оттого имеющее свободу выбора между добром и злом) — явно не лучшие кандидаты на роль спасителей мироздания. И, тем не менее, они тоже встречают Аслана в последней битве со злом, правда, зовут его «Священник последних времен» (помните, «Я есмь Альфа и Омега»?) и выглядит он, как обычный человек…
Пишу я свою книгу и по сей день, и, хотя она рассчитана на взрослую аудиторию, мне порой приятно увидеть в моих «Забытых землях» кусочек Нарнии.
Конечно, я понимаю, что рассказ о моей книге мог кого-то покоробить (хорош миссионер: демоны, черные маги…), но вспомним вот что: когда-то Льюис и Толкиен спорили, может ли чудо стать реальностью, и пришли к выводу, что один раз в истории человечества такое случилось, это было Рождество Христово. И потому я считаю, что любая сказка, восхваляющая Его, пусть даже и устами мага, достойна существовать.
Об авторе см. здесь
- Перейти к следующей записи Окаянные дни
- Перейти к предыдущей записи Рыжий и Солнышко, или Ещё раз о любви
