- Православный христианин
Далее.
Тут я сделаю отступление и продолжу.
Кураев пишет:
Но я сделаю замечание.
Мы бы и не знали Триединого, если бы не вступили в общение с Отцом, Сыном и Духом. Мы не узнали бы, что Бог Троица, если бы не увидели общение Лиц Троицы, не увидели бы Сына, общающегося с Отцом и Отца говорящего: Сей есть Сын Мой возлюбленный. Мы бы и не познали Отца, если бы Его не открыл Сын. Как Он и говорит: никто не знает Сына, кроме Отца и Отца, кроме Сына и кому Сын хочет открыть.
То есть самое главное откровение НЗ - откровение об ипостаси.
Ипостась тот самый краеугольный камень, который лежит в основе и догмата о Триединстве Бога и догмата о Боговоплощении.
Оба догмата, оба факта нашего опыта Откровения приводят нас к вопросу об ипостаси.
А вот что такое ипостась?
Скажу честно, я считаю, ипостась - самым сложным и туманным понятием в православном богословии. Ипостась слишком многозначное понятие, не чёткое, и можно сказать неудачное. Варианты понимания ипостаси лежат в основе ересей.
И чтобы понять ипостась, понять православный смысл этого слова нужно опираться из опыта, из фактов Откровения. Так Церковь и делала, Церковь не стала заботиться давать точные определения, но просто каждый раз поправляла понимание ипостаси фактами опыта.
Часто ипостась понимают как «частное от общего», как «единицу природы». Но лишь одна из граней понимания ипостаси, но не то самое главное понимание ипостаси, ради которого Церковь этот термин и взяла.
Главное понимание ипостаси - это бытие.
Именно поэтому ипостась не сводится к «частному от общего» и к «единице природы».
Понятия "бытие", "конкретное существование" и "природа" - просто различны. Между понятиями логически нет ничего общего.
Существование и природа это как квадратное и зелёное. Совершенно разные понятия.
Теперь поясню зачем я всё это говорю.
Дело в том, что православное богословие это осмысление опыта. Если же язык, понятия мы будем осмыслять как бы в отрыве от опыта то неизбежно уклонимся в ереси. Тем более выйдет ересь, если будем исходить из языка и через язык конструировать "опыт". И выйдет, что вместо Откровения осмысливаемого через язык, получится сконструированный языком Бог, человек, и проч.
Поясню далее.
Если ипостась осмыслять исключительно как «частное от общего», как «единицу природы», то первый вопрос, который должен возникнуть, почему Бог один, а не три Бога?
Так по принципу «частное от общего»/«единица природы» мы обнаруживаем три камня, где каждый камень ипостась каменной природы. Три человека, каждый из которых имеет человеческую природу, однако человеков три.
Точно также можно сказать, что Зевс, Афина и Арес - это три бога, три ипостаси одно божественной природы. Каждый бог - ипостась, природа у них божественная.
Так почему же камней, человеков и богов много, а Бог один?
Через язык проблему не решить. По языку - всё верно. По языку, по определению ипостаси как «частное от общего»/«единица природы» должно выходить, что Отец, Сын и Дух - Три Бога.
Но такому выводу мешает опыт. Мы просто знаем, что Бог один. Это для нас самоочевидно.
Поэтому отцы тут же поправляют.
Так Дамаскин пишет:
Надобно знать, что иное есть рассматривать предмет на самом деле, и иное — умом и мыслию. Так, мы на самом деле видим различие неделимых во всех тварях: на самом деле Петр представляется отличным от Павла. Но общность, связь и единство созерцаются умом и мыслью; так мы умом постигаем, что Петр и Павел одной и той же природы, имеют одно общее естество. Ибо каждый из них — животное разумное, смертное; и каждый есть плоть, одушевленная душою, как разумной, так и одаренной рассудительностью. Итак, эта общая природа постигается умом; ибо ипостаси не существуют одна в другой, но каждая особо и порознь, т. е. сама по себе, и каждая имеет много такого, чем одна от другой отличается. Ибо они и местом отделяются, и временем различаются, и отличаются умом, силой, видом или образом, нравом, темпераментом, достоинством, поведением и всеми характеристическими свойствами; более же всего тем, что существуют не одна в другой, но отдельно; поэтому и говорится: два, три человека и многие [15].
Это же можно видеть и во всей твари; но в Святой и пресущественной, и высшей всего, и непостижимой Троице иное; ибо здесь общность и единство усматриваются, на самом деле, по причине совечности лиц и тождества их сущности, действия и воли, по причине согласия познавательной способности и тождества власти и силы, и благости — я не сказал: подобия, но тождества — также единства происхождения движения, потому что одна сущность, одна благость, одна сила, одно хотение, одно действие, одна власть; одно и то же, не три, подобные одно другому, но одно и то же движение трех ипостасей; ибо каждая из них едина есть с другой, не менее как с самой собою; ибо Отец и Сын и Святый Дух во всем едино, кроме нерожденности, рождения и исхождения, мыслью же разделенное, ибо мы знаем единого Бога, но замечаем мыслью различие только по свойствам, т. е. отчеству, сыновству и исхождению, как различаем причину, зависящее от причины и совершенство ипостаси, или образ бытия.
Как видим, Дамаскин, решительно не связывает себя формальными определениями. Он "физик" и опыт ему дороже теории.
Троицу Дамаскин воспринимает как Одно. Говоря о различии Ипостасей, Дамаскин утверждает единство и тождество Ипостасей друг к другу. Мы не можем обнаружить - говорит Дамаскин - чтобы Сын не имел всего, что имеет Отец. Мы фактически не можем отличить Сына от Отца. Различаем же Лица лишь из Откровения, различия обнаруживаем не фактические, а различия отношений. Сын так относится к Отцу, как Рождающийся к Рождающему. Так Мысль различается от Разума, но фактической разницы между Мыслю и Разумом нет. Мы не можем определить какое-либо свойство, атрибут, который бы отличал Сына от Отца. Ипостастные идиомы вообще не свойства. Мы даже не знаем, постигнуть не можем, чем Рождение от Исхождения отличается. Просто по факту мы не можем найти различий, чтобы сказать, что Сын это другой Бог.
А вот о языческих богах такое сказать запросто. О человеках, камнях и прочем. Вон, - говорит Дамаскин - как многим люди различаются! Настолько, что можем сказать, что Пётр это другой человек, чем Павел.
Дамаскин в говоря о людям выступает как умеренный номиналист.
Радикальный номиналист бы вообще сказал, что общность природы - абстракция, что реально никакой общей природы нет, а просто есть свойства которые обнаруживаем во всех индивидах.
Дамаскин так не говорит. Он умеренный номиналист.
А вот радикальный реалист (кажется Георгий Нисский к этому склонялся) скажет, что общая природа есть, и по сути все люди ипостаси одного человека. Пётр - человек. Павел - человек. Все человек.
В определённом смысле это даже верно.
Мы видим, что Бог творит человека по Своему образу и подобию. Ева создана из Адама, создана для него, как второй он. Вторая ипостась человека. И последующие рождения людей - последовательны. Все из Адама. От человека рождается человек, а не лягушка. Как Отец Рождает Сына, Бог от Бога.
Но почему же тогда люди многие, а Бог один?
Ведь мы даже призваны Христом к единству: да будут все едино.
Но оказывается всё же разница есть. Люди не совсем как Бог.
В силу реального единосущия всех людей, Боговоплощение и Жертва Христа спасает всех. Всем человекам оправдание к жизни - говорит Апостол.
Однако же, все люди не обожились автоматически. Необходима Евхаристия. Приобщение ко Христу лично. К Его конкретной Плоти и Крови.
Тут мы переходим к ключику на мой взгляд к этой проблеме. К вопросу «индивидуальной природы».
Индивидуальной природы, как природы не существует. Но речь тут о том, что в ипостасях природа существует конкретным образом. И именно это делает людей фактически многими и в силу этой индивидуальности и невозможно автоматическое обожение всех, не смотря на реальное единосущие всех людей.
Кураев как раз пишет:
Вот мужчина реально отличается от женщины. Но нельзя же сказать, что мужчина или женщина - неполноценный человек. Кем бы был тогда полноценный? Муже-женщина, горбато-прямой, блондино-брюнет и т.д. Совершенно бредовая картина.
Но факт есть. Люди отличаются друг от друга в природе. Не то, что у всех людей разная природа, но что отличия эти отличия из природы.
Из природы, а не из ипостаси.
Тут я приведу слова Феодора Абу Курры.
«Различные характеристические особенности, присутствующие в ипостаси каждого человека, потенциально созерцаются в человеке как таковом, а в Сократе и Платоне находятся действительно, таким образом, они относятся к природе через ипостась или от Сократа к человеку. Допустим, что Сократ горбонос или плешив. Тем самым мы скажем, что и человек во вторичном смысле горбонос и плешив. Поэтому и Сократ, как мы уже сказали, унаследовал от человека горбоносость и плешивость»
То есть различия эти между людьми, относятся к природе через ипостась, а не собственно выражают саму ипостась.
Ипостась - существование. Эти различия же - индивидуальность.
Мне и кажется, что этого и не хватает нашему богословию. Что понятие индивид часто всё ещё отождествляется с понятием ипостась. Лоссий, например, говорил о различии этих понятий и о том, что ипостась в принципе не сводится к природе.
И именно индивидуальность как раз то, что делает людей многими и различными.
Между Отцом и Сыном не найти индивидуальных различий. Сын реализует в Своей Ипостаси Божественную природу ровно также как Отец. А вот люди человеческую природу реализуют в своих ипостасях по-разному.
Сын имеет всю полноту Божественной природы и как Бог Сын ничем не отличается от Бога Отца. Ни в каком смысле нельзя сказать, что Сын - это другой Бог.
А вот Сократ это другой человек, чем Платон. В ипостаси Сократа чел. природа реализуется иначе, чем в ипостаси Платона. Сократ горбонос, а Платон плешив.
Если же ипостась мыслить исключительно как «частное от общего»/«единица природы» тогда горбоносость и плешивость и будет составлять определение ипостаси. Тут выйдет, что ипостась это «природа с акциденциями».
Сократ человек и горбонос. Вот и вся ипостась. В этом смысле ипостась мыслится как «единица природы».
В таком случае большой разницы между ипостасью и природой нет. Ипостась и природа почти одно и то же.
Но бытие конкретное существование не тоже, что особенности существования и не тоже, что природа.
Понятия ипостаси как «частное от общего»/«единица природы» верное, но верно оно лишь в приложении к определённым вещам. Это как в физике одно дело макро-мир, а другое мир квантовый.
Так три камня - действительно три единицы каменной природы.
Камень, кусок гранита - и есть ипостась.
Причём можно расколоть камень и прежняя ипостась исчезнет, а будет две новых ипостаси.
А вот отрубленная голова Павла - вполне отдельный объект - никакой своей особенной ипостаси не получает. Нет "ипостаси головы" Павла.
Итак, то, что верно сказать о камнях уже не верно говорить о человеке или даже кошке.
Так и о Боге говорится уже по-другому.
Кусок гранита и будет ипостась гранита. Но с человеком уже сложнее.
Хотя и верно будет сказать, что ипостась Павла это конкретная реализация чел.природы, конкретное существование чел.природы.
Однако по-православному следует уточнить, что
ипостась - конкретное существование, а вот конкретность этого существования, тем многое качества, которые и делают нас многими - это уже индивидуальность, то что как говори Абу Курра «относятся к природе через ипостась». Это делает нас многими. А в Троице конкретное существование Сына неотличимо по природе от конкретного существования Отца.
Каждый человек реализует чел. природу по-особенному. Один мужчина, другой женщина. Но Отец и Сын реализуют Божественную природу одинаково, равно.
Человек не может реализовать в своей ипостаси чел.природу так, чтобы в природе не отличаться от другого. Даже клон будет отличаться. Человек либо брюнет, либо блондин. И эти отличия относить следует к конкретному существованию природы, это индивидуальность, но говорить, что это и есть сущность ипостаси думаю не верно.
Личность, я, конкретный бытийствующий не должен сводиться к атрибутам и особенностям существования.
Конкретный существующий не тоже самое, что особенности его существования.
Кураев и пишет:
Просто понятие ипостаси широкое и многогранное. Это полезно, но и требует внимания в употреблении термина.
Поясню ещё, где я вижу проблему.
Монофизиство и несторианство. Обе ереси возникают как раз по этой теме.
Очень просто.
Так монофизиты/миафизиты мыслят:
Хотя и нет естества, существующего без ипостаси, и не бывает сущности без лица, ибо и сущность, и естество усматриваются в ипостасях и лицах; однако же из этого не следует необходимо, что естества, соединенные друг с другом ипостасно, должны иметь — каждое особо — свою ипостась. В самом деле, естества, соединяющиеся в одну ипостась, могут и не быть безипостасными, и не иметь каждое особенной ипостаси, но оба естества могут иметь одну и ту же ипостась. Одна и та же ипостась Слова, став ипостасью обоих естеств, не допускает ни одному из них быть безипостасным, равно не позволяет им быть — разноиспостасными между собою; и не бывает она ипостасью то одного естества, то другого, но всегда пребывает ипостасью обоих естеств нераздельно и неразлучно. Ипостась не делится и не раздробляется на части, и не уделяет одной части своей тому естеству, а другой — другому, но всегда пребывает ипостасью того и другого естества нераздельно и всецело. Ибо плоть Бога Слова не получила бытия в своей особенной ипостаси и не стала ипостасью иною, по сравнению с ипостасью Бога Слова; но, в ней получив ипостась, стала, лучше сказать, принятою в ипостась Бога Слова, а не существующею самостоятельно, в своей особенной ипостаси. Потому она и не существует безипостасно, и не вводит в Троицу иной ипостаси
Несториане мыслят также, как монофизиты, только с другой стороны:
У несториан просто нет понятия ипостаси, у них понятие кномы. Кнома это и есть так конкретность существования. Христос конкретный человек, значит если есть конкретность - есть кнома.
Как пишут сами чада АЦВ:
Христос конкретный человек. Конкретность человеческой природы Христа различается от конкретного бытия Его Божественной природы. Вот и две кномы.
Православие же говорит, что одна и та же Ипостась воиспостазирует обе природы.
Таким образом кнома - это не ипостась, а лучше сказать...
ипостась это воиспостазирующее.
природа воиспотазируемое.
А кнома - воипостазированное.
По сути кнома это определение индивидуальности.
Интересно, что несториане и моно/миа-физиты решают проблему соотнесения своих христологий с фактами Откровения своеобразно.
Монофизиты (не крайние конечно) признавая две природы, ведь верят же, что Христос Бог и человек, вводит конструкт «Единая природа». Им она нужна, чтобы их понимание ипостаси точно соответствовало результату. Если ипостась лишь единица природы, то ипостась Христа должна быть единицей какой-то одной природы. Но природ две, вот они и придумывают «Единую природу», которая и была бы той природой, единицей которой была бы Ипостась Христа.
Несториане делают точно также. И осознавая, что Христос тождественен Сам Себе, чтобы соединить две кномы и не разрушить самотождество Христа (даже сам Несторий говорит, что ни в каких двух сынов не верит) вводят свой конструкт «Лицо единения». И оно играет ту же роль заплатки, что «Единая природа» у миафизитов.
В сравнении можно хорошо увидеть, как по разному смещаются акценты в выборе значений понятий ипостасть у православных с одной стороны и у миафизитов и несториан с другой.
для православных кнома синоним атомона. А у ассирийцев кнома играет роль ипостаси. Поэтому они и говорят две кномы - одна кнома из трёх кном Троицы и одна кнома человеческой природы. Православные то вряд ли скажут, что Троица три атомона.
Индивид/кнома - это только нумерическая особость той или иной природы, с ей особыми свойствами. Пётр кучерявый, Павел лысый. Лошадь в яблоках, лошадь чёрная.
Ипостась (разумная) - тот, кто существует.
Индивид, кнома, атомон - то как существует в конкретике природы.
В самом деле Христос конкретный человек, Он отличается природными свойствами и ростом и весом и чертами лица и характером от Петра и Павла. И тем более нельзя сказать, что конкретный человек это то же самое, что "конкретный Бог".
В Ипостаси Логоса конкретика Божественной природы и конкретика человеческой природы - разные, это не одно и тоже.
Один и Тот же Логос является Богом и человеком. Но быть Богом и быть человеком не одно и тоже.
А в Троице вообще нет ни у Сына, ни у Отца, ни у Духа нетождественных свойств. Конкретная природа Божества в Ипостаси Сына - та же самая абсолютно, что конкретная природа в Ипостаси Отца. Рождение и Исхождения это не свойства даже, а отношения. Дамаскин сам пишет, что Рождение Сына от Отца можно познать не больше, чем причину от причины.
Итак, Отец, Сын и Дух представляют одного и того же индивида. Дамаскин верно указывает на тождество Ипостасей по всем свойствам.
Итак для православия ипостась прежде всего конкретное существование. Это первый и главный смысл. А то как это существование реализуется, это уже к индивидуальности.
Так православные и о чел.природе говорят, что строго то говоря у человека две природы.
На деле же Кирилл говорил об ипостаси.
"И то, что люди составлены из двух природ, вовсе не делает одного человека двумя, но одним человеком по причине его состава, как я сказал, из души и тела."
И Дамаскин пишет:
"Хотя мы и говорим, что в человеке — одно естество, но должно знать, что мы говорим так, не обращая внимания на определение души и тела. Ибо если сравнить душу и тело между собою, то нельзя сказать, что они — одного естества. Но так как, хотя и очень много человеческих личностей, однако все они получают одно определение своей природы, ибо все состоят из души и тела, все получили естество души и имеют телесную сущность и одинаковую наружность, — то мы и говорим, что естество весьма многих и различных личностей — одно, — между тем как каждая личность собственно имеет два естества и состоит в двух естествах, — я разумею естества души и тела."
"Если же и говорится иногда, что человек — из одного естества, то в таком случае название естества берется вместо названия вида. Например, когда говорим: человек не отличается от человека никакою разностью естества, но так как все люди имеют совершенно одинаковый состав, будучи сложены из души и тела, так что каждый обладает двумя естествами, — то все подводятся под одно определение."
"Выражение: едино, в отношении к родовому понятию человека означает совсем не то же самое, что оно означает в отношении к сущности души и тела. В самом деле, в отношении к родовому понятию человека слово: одно, указывает на то, что во всех людях совершенно сходно. В отношении же к сущности души и тела выражение одно разрушает самое бытие их, доводя их до совершенного уничтожения, потому что или одно превратится в сущность другого, или из обоих произойдет нечто иное и оба они изменятся, — или же, пребывая в своих собственных пределах, они останутся двумя естествами, так как, в отношении сущности, тело не одно и то же по сравнению с тем, что бестелесно.
...
Каждый в отдельности человек, состоя из двух естеств — из души и тела — и имея их в себе в неизменном виде, справедливо может называться (состоящим из) двух естеств, ибо и после соединения (души и тела) сохраняет естественное свойство каждого из них. ... Итак, душа и тело — не одной сущности.
...Следовательно, человек — по норме своего определения — состоит не из одного естества.
Если же и говорится иногда, что человек — из одного естества, то в таком случае название естества берется вместо названия вида. Например, когда говорим: человек не отличается от человека никакою разностью естества, но так как все люди имеют совершенно одинаковый состав, будучи сложены из души и тела, так что каждый обладает двумя естествами, — то все подводятся под одно определение."
Итак, если у человека одна ипостась, а природ по факту две, то ипостась уж нельзя помыслить только как единицу природы, ипостась уже не связать с природой, как лишь конкретную реализацию природы. Ипостась конкретное существование и ипостась даёт конкретное бытие природе, и одной природе и двум природам.
Таким образом ипостась понятие очень сложное, многогранное и употребляется по-разному.
И во всех случаях православные исходят из примата опыта, фактов Откровения и наблюдаемой реальности.
И Кураев это как раз замечает:
Сведение ипостаси к природе так или иначе мешает нам состыковать формальные определения с фактами Откровения.
Власть в богословии принадлежит опыту Откровения, опыту, фактам должно быть подчинено всё богословие. Иначе определения, язык будут диктовать нам догматы и тут будет уже три бога, "единая природа", "лицо единения", "ипостась павловой головы" и прочие несуразности.
Очень сложная тема. Я даже не берусь утверждать, что я такой умный и вот отредактировал богословие до идеала, не идиот и не ересиарх. Но вот поделился с вами, братья, парой мыслей на этот счёт.
Тут я сделаю отступление и продолжу.
Кураев пишет:
Справедливо.
Но я сделаю замечание.
По существу это нет, но... мы не можем определить личность, обнаружить её иначе как в отношении. Личность познаётся в общении.
Мы бы и не знали Триединого, если бы не вступили в общение с Отцом, Сыном и Духом. Мы не узнали бы, что Бог Троица, если бы не увидели общение Лиц Троицы, не увидели бы Сына, общающегося с Отцом и Отца говорящего: Сей есть Сын Мой возлюбленный. Мы бы и не познали Отца, если бы Его не открыл Сын. Как Он и говорит: никто не знает Сына, кроме Отца и Отца, кроме Сына и кому Сын хочет открыть.
То есть самое главное откровение НЗ - откровение об ипостаси.
Ипостась тот самый краеугольный камень, который лежит в основе и догмата о Триединстве Бога и догмата о Боговоплощении.
Оба догмата, оба факта нашего опыта Откровения приводят нас к вопросу об ипостаси.
А вот что такое ипостась?
Скажу честно, я считаю, ипостась - самым сложным и туманным понятием в православном богословии. Ипостась слишком многозначное понятие, не чёткое, и можно сказать неудачное. Варианты понимания ипостаси лежат в основе ересей.
И чтобы понять ипостась, понять православный смысл этого слова нужно опираться из опыта, из фактов Откровения. Так Церковь и делала, Церковь не стала заботиться давать точные определения, но просто каждый раз поправляла понимание ипостаси фактами опыта.
Часто ипостась понимают как «частное от общего», как «единицу природы». Но лишь одна из граней понимания ипостаси, но не то самое главное понимание ипостаси, ради которого Церковь этот термин и взяла.
Главное понимание ипостаси - это бытие.
Ипостась для православного богословия это прежде всего конкретное существование. Все остальные значения - уже потом.
Именно поэтому ипостась не сводится к «частному от общего» и к «единице природы».
Понятия "бытие", "конкретное существование" и "природа" - просто различны. Между понятиями логически нет ничего общего.
Существование и природа это как квадратное и зелёное. Совершенно разные понятия.
Теперь поясню зачем я всё это говорю.
Дело в том, что православное богословие это осмысление опыта. Если же язык, понятия мы будем осмыслять как бы в отрыве от опыта то неизбежно уклонимся в ереси. Тем более выйдет ересь, если будем исходить из языка и через язык конструировать "опыт". И выйдет, что вместо Откровения осмысливаемого через язык, получится сконструированный языком Бог, человек, и проч.
Поясню далее.
Если ипостась осмыслять исключительно как «частное от общего», как «единицу природы», то первый вопрос, который должен возникнуть, почему Бог один, а не три Бога?
Так по принципу «частное от общего»/«единица природы» мы обнаруживаем три камня, где каждый камень ипостась каменной природы. Три человека, каждый из которых имеет человеческую природу, однако человеков три.
Точно также можно сказать, что Зевс, Афина и Арес - это три бога, три ипостаси одно божественной природы. Каждый бог - ипостась, природа у них божественная.
Так почему же камней, человеков и богов много, а Бог один?
Через язык проблему не решить. По языку - всё верно. По языку, по определению ипостаси как «частное от общего»/«единица природы» должно выходить, что Отец, Сын и Дух - Три Бога.
Но такому выводу мешает опыт. Мы просто знаем, что Бог один. Это для нас самоочевидно.
Поэтому отцы тут же поправляют.
Так Дамаскин пишет:
Надобно знать, что иное есть рассматривать предмет на самом деле, и иное — умом и мыслию. Так, мы на самом деле видим различие неделимых во всех тварях: на самом деле Петр представляется отличным от Павла. Но общность, связь и единство созерцаются умом и мыслью; так мы умом постигаем, что Петр и Павел одной и той же природы, имеют одно общее естество. Ибо каждый из них — животное разумное, смертное; и каждый есть плоть, одушевленная душою, как разумной, так и одаренной рассудительностью. Итак, эта общая природа постигается умом; ибо ипостаси не существуют одна в другой, но каждая особо и порознь, т. е. сама по себе, и каждая имеет много такого, чем одна от другой отличается. Ибо они и местом отделяются, и временем различаются, и отличаются умом, силой, видом или образом, нравом, темпераментом, достоинством, поведением и всеми характеристическими свойствами; более же всего тем, что существуют не одна в другой, но отдельно; поэтому и говорится: два, три человека и многие [15].
Это же можно видеть и во всей твари; но в Святой и пресущественной, и высшей всего, и непостижимой Троице иное; ибо здесь общность и единство усматриваются, на самом деле, по причине совечности лиц и тождества их сущности, действия и воли, по причине согласия познавательной способности и тождества власти и силы, и благости — я не сказал: подобия, но тождества — также единства происхождения движения, потому что одна сущность, одна благость, одна сила, одно хотение, одно действие, одна власть; одно и то же, не три, подобные одно другому, но одно и то же движение трех ипостасей; ибо каждая из них едина есть с другой, не менее как с самой собою; ибо Отец и Сын и Святый Дух во всем едино, кроме нерожденности, рождения и исхождения, мыслью же разделенное, ибо мы знаем единого Бога, но замечаем мыслью различие только по свойствам, т. е. отчеству, сыновству и исхождению, как различаем причину, зависящее от причины и совершенство ипостаси, или образ бытия.
Как видим, Дамаскин, решительно не связывает себя формальными определениями. Он "физик" и опыт ему дороже теории.
Троицу Дамаскин воспринимает как Одно. Говоря о различии Ипостасей, Дамаскин утверждает единство и тождество Ипостасей друг к другу. Мы не можем обнаружить - говорит Дамаскин - чтобы Сын не имел всего, что имеет Отец. Мы фактически не можем отличить Сына от Отца. Различаем же Лица лишь из Откровения, различия обнаруживаем не фактические, а различия отношений. Сын так относится к Отцу, как Рождающийся к Рождающему. Так Мысль различается от Разума, но фактической разницы между Мыслю и Разумом нет. Мы не можем определить какое-либо свойство, атрибут, который бы отличал Сына от Отца. Ипостастные идиомы вообще не свойства. Мы даже не знаем, постигнуть не можем, чем Рождение от Исхождения отличается. Просто по факту мы не можем найти различий, чтобы сказать, что Сын это другой Бог.
А вот о языческих богах такое сказать запросто. О человеках, камнях и прочем. Вон, - говорит Дамаскин - как многим люди различаются! Настолько, что можем сказать, что Пётр это другой человек, чем Павел.
Дамаскин в говоря о людям выступает как умеренный номиналист.
Радикальный номиналист бы вообще сказал, что общность природы - абстракция, что реально никакой общей природы нет, а просто есть свойства которые обнаруживаем во всех индивидах.
Дамаскин так не говорит. Он умеренный номиналист.
А вот радикальный реалист (кажется Георгий Нисский к этому склонялся) скажет, что общая природа есть, и по сути все люди ипостаси одного человека. Пётр - человек. Павел - человек. Все человек.
В определённом смысле это даже верно.
Мы видим, что Бог творит человека по Своему образу и подобию. Ева создана из Адама, создана для него, как второй он. Вторая ипостась человека. И последующие рождения людей - последовательны. Все из Адама. От человека рождается человек, а не лягушка. Как Отец Рождает Сына, Бог от Бога.
Но почему же тогда люди многие, а Бог один?
Ведь мы даже призваны Христом к единству: да будут все едино.
Но оказывается всё же разница есть. Люди не совсем как Бог.
В силу реального единосущия всех людей, Боговоплощение и Жертва Христа спасает всех. Всем человекам оправдание к жизни - говорит Апостол.
Однако же, все люди не обожились автоматически. Необходима Евхаристия. Приобщение ко Христу лично. К Его конкретной Плоти и Крови.
Тут мы переходим к ключику на мой взгляд к этой проблеме. К вопросу «индивидуальной природы».
Индивидуальной природы, как природы не существует. Но речь тут о том, что в ипостасях природа существует конкретным образом. И именно это делает людей фактически многими и в силу этой индивидуальности и невозможно автоматическое обожение всех, не смотря на реальное единосущие всех людей.
Кураев как раз пишет:
Про неполноценность я не согласен.
Вот мужчина реально отличается от женщины. Но нельзя же сказать, что мужчина или женщина - неполноценный человек. Кем бы был тогда полноценный? Муже-женщина, горбато-прямой, блондино-брюнет и т.д. Совершенно бредовая картина.
Но факт есть. Люди отличаются друг от друга в природе. Не то, что у всех людей разная природа, но что отличия эти отличия из природы.
Из природы, а не из ипостаси.
Тут я приведу слова Феодора Абу Курры.
«Различные характеристические особенности, присутствующие в ипостаси каждого человека, потенциально созерцаются в человеке как таковом, а в Сократе и Платоне находятся действительно, таким образом, они относятся к природе через ипостась или от Сократа к человеку. Допустим, что Сократ горбонос или плешив. Тем самым мы скажем, что и человек во вторичном смысле горбонос и плешив. Поэтому и Сократ, как мы уже сказали, унаследовал от человека горбоносость и плешивость»
То есть различия эти между людьми, относятся к природе через ипостась, а не собственно выражают саму ипостась.
Ипостась - существование. Эти различия же - индивидуальность.
Мне и кажется, что этого и не хватает нашему богословию. Что понятие индивид часто всё ещё отождествляется с понятием ипостась. Лоссий, например, говорил о различии этих понятий и о том, что ипостась в принципе не сводится к природе.
И именно индивидуальность как раз то, что делает людей многими и различными.
Между Отцом и Сыном не найти индивидуальных различий. Сын реализует в Своей Ипостаси Божественную природу ровно также как Отец. А вот люди человеческую природу реализуют в своих ипостасях по-разному.
Сын имеет всю полноту Божественной природы и как Бог Сын ничем не отличается от Бога Отца. Ни в каком смысле нельзя сказать, что Сын - это другой Бог.
А вот Сократ это другой человек, чем Платон. В ипостаси Сократа чел. природа реализуется иначе, чем в ипостаси Платона. Сократ горбонос, а Платон плешив.
Если же ипостась мыслить исключительно как «частное от общего»/«единица природы» тогда горбоносость и плешивость и будет составлять определение ипостаси. Тут выйдет, что ипостась это «природа с акциденциями».
Сократ человек и горбонос. Вот и вся ипостась. В этом смысле ипостась мыслится как «единица природы».
В таком случае большой разницы между ипостасью и природой нет. Ипостась и природа почти одно и то же.
Но бытие конкретное существование не тоже, что особенности существования и не тоже, что природа.
Понятия ипостаси как «частное от общего»/«единица природы» верное, но верно оно лишь в приложении к определённым вещам. Это как в физике одно дело макро-мир, а другое мир квантовый.
Так три камня - действительно три единицы каменной природы.
Камень, кусок гранита - и есть ипостась.
Причём можно расколоть камень и прежняя ипостась исчезнет, а будет две новых ипостаси.
А вот отрубленная голова Павла - вполне отдельный объект - никакой своей особенной ипостаси не получает. Нет "ипостаси головы" Павла.
Итак, то, что верно сказать о камнях уже не верно говорить о человеке или даже кошке.
Так и о Боге говорится уже по-другому.
Кусок гранита и будет ипостась гранита. Но с человеком уже сложнее.
Хотя и верно будет сказать, что ипостась Павла это конкретная реализация чел.природы, конкретное существование чел.природы.
Однако по-православному следует уточнить, что
ипостась - конкретное существование, а вот конкретность этого существования, тем многое качества, которые и делают нас многими - это уже индивидуальность, то что как говори Абу Курра «относятся к природе через ипостась». Это делает нас многими. А в Троице конкретное существование Сына неотличимо по природе от конкретного существования Отца.
Каждый человек реализует чел. природу по-особенному. Один мужчина, другой женщина. Но Отец и Сын реализуют Божественную природу одинаково, равно.
Человек не может реализовать в своей ипостаси чел.природу так, чтобы в природе не отличаться от другого. Даже клон будет отличаться. Человек либо брюнет, либо блондин. И эти отличия относить следует к конкретному существованию природы, это индивидуальность, но говорить, что это и есть сущность ипостаси думаю не верно.
Личность, я, конкретный бытийствующий не должен сводиться к атрибутам и особенностям существования.
Конкретный существующий не тоже самое, что особенности его существования.
Кураев и пишет:
Поэтому, хотя и верно говорить, что ипостась это природа с атрибутами, конкретное существование природы, всё же прежде всего понятие ипостаси для православного богословия это бытие, конкретное существование, а вот особенности - это уже далее, вторичное.
Просто понятие ипостаси широкое и многогранное. Это полезно, но и требует внимания в употреблении термина.
Поясню ещё, где я вижу проблему.
Монофизиство и несторианство. Обе ереси возникают как раз по этой теме.
Очень просто.
Так монофизиты/миафизиты мыслят:
- Если ипостась есть единица природы, конкретная реализация природы, то коль скоро Ипостась Христа одна, то эта Ипостась и должна быть единицей, конкретной реализацией одной природы.
Хотя и нет естества, существующего без ипостаси, и не бывает сущности без лица, ибо и сущность, и естество усматриваются в ипостасях и лицах; однако же из этого не следует необходимо, что естества, соединенные друг с другом ипостасно, должны иметь — каждое особо — свою ипостась. В самом деле, естества, соединяющиеся в одну ипостась, могут и не быть безипостасными, и не иметь каждое особенной ипостаси, но оба естества могут иметь одну и ту же ипостась. Одна и та же ипостась Слова, став ипостасью обоих естеств, не допускает ни одному из них быть безипостасным, равно не позволяет им быть — разноиспостасными между собою; и не бывает она ипостасью то одного естества, то другого, но всегда пребывает ипостасью обоих естеств нераздельно и неразлучно. Ипостась не делится и не раздробляется на части, и не уделяет одной части своей тому естеству, а другой — другому, но всегда пребывает ипостасью того и другого естества нераздельно и всецело. Ибо плоть Бога Слова не получила бытия в своей особенной ипостаси и не стала ипостасью иною, по сравнению с ипостасью Бога Слова; но, в ней получив ипостась, стала, лучше сказать, принятою в ипостась Бога Слова, а не существующею самостоятельно, в своей особенной ипостаси. Потому она и не существует безипостасно, и не вводит в Троицу иной ипостаси
Несториане мыслят также, как монофизиты, только с другой стороны:
- Если ипостась это единица природы, конкретная реализация природы, то коль скоро во Христе две природы, то должно быть две ипостаси, две конкретной реализации двух природ.
У несториан просто нет понятия ипостаси, у них понятие кномы. Кнома это и есть так конкретность существования. Христос конкретный человек, значит если есть конкретность - есть кнома.
Как пишут сами чада АЦВ:
По сути кнома - это конкретная единица природы, то самое "частное от общего", но ипостась к этому не сводится.
Христос конкретный человек. Конкретность человеческой природы Христа различается от конкретного бытия Его Божественной природы. Вот и две кномы.
Православие же говорит, что одна и та же Ипостась воиспостазирует обе природы.
Таким образом кнома - это не ипостась, а лучше сказать...
ипостась это воиспостазирующее.
природа воиспотазируемое.
А кнома - воипостазированное.
По сути кнома это определение индивидуальности.
Интересно, что несториане и моно/миа-физиты решают проблему соотнесения своих христологий с фактами Откровения своеобразно.
Монофизиты (не крайние конечно) признавая две природы, ведь верят же, что Христос Бог и человек, вводит конструкт «Единая природа». Им она нужна, чтобы их понимание ипостаси точно соответствовало результату. Если ипостась лишь единица природы, то ипостась Христа должна быть единицей какой-то одной природы. Но природ две, вот они и придумывают «Единую природу», которая и была бы той природой, единицей которой была бы Ипостась Христа.
Несториане делают точно также. И осознавая, что Христос тождественен Сам Себе, чтобы соединить две кномы и не разрушить самотождество Христа (даже сам Несторий говорит, что ни в каких двух сынов не верит) вводят свой конструкт «Лицо единения». И оно играет ту же роль заплатки, что «Единая природа» у миафизитов.
В сравнении можно хорошо увидеть, как по разному смещаются акценты в выборе значений понятий ипостасть у православных с одной стороны и у миафизитов и несториан с другой.
для православных кнома синоним атомона. А у ассирийцев кнома играет роль ипостаси. Поэтому они и говорят две кномы - одна кнома из трёх кном Троицы и одна кнома человеческой природы. Православные то вряд ли скажут, что Троица три атомона.
Индивид/кнома - это только нумерическая особость той или иной природы, с ей особыми свойствами. Пётр кучерявый, Павел лысый. Лошадь в яблоках, лошадь чёрная.
Ипостась (разумная) - тот, кто существует.
Индивид, кнома, атомон - то как существует в конкретике природы.
В самом деле Христос конкретный человек, Он отличается природными свойствами и ростом и весом и чертами лица и характером от Петра и Павла. И тем более нельзя сказать, что конкретный человек это то же самое, что "конкретный Бог".
В Ипостаси Логоса конкретика Божественной природы и конкретика человеческой природы - разные, это не одно и тоже.
Один и Тот же Логос является Богом и человеком. Но быть Богом и быть человеком не одно и тоже.
А в Троице вообще нет ни у Сына, ни у Отца, ни у Духа нетождественных свойств. Конкретная природа Божества в Ипостаси Сына - та же самая абсолютно, что конкретная природа в Ипостаси Отца. Рождение и Исхождения это не свойства даже, а отношения. Дамаскин сам пишет, что Рождение Сына от Отца можно познать не больше, чем причину от причины.
Итак, Отец, Сын и Дух представляют одного и того же индивида. Дамаскин верно указывает на тождество Ипостасей по всем свойствам.
Итак для православия ипостась прежде всего конкретное существование. Это первый и главный смысл. А то как это существование реализуется, это уже к индивидуальности.
Так православные и о чел.природе говорят, что строго то говоря у человека две природы.
На деле же Кирилл говорил об ипостаси.
"И то, что люди составлены из двух природ, вовсе не делает одного человека двумя, но одним человеком по причине его состава, как я сказал, из души и тела."
И Дамаскин пишет:
"Хотя мы и говорим, что в человеке — одно естество, но должно знать, что мы говорим так, не обращая внимания на определение души и тела. Ибо если сравнить душу и тело между собою, то нельзя сказать, что они — одного естества. Но так как, хотя и очень много человеческих личностей, однако все они получают одно определение своей природы, ибо все состоят из души и тела, все получили естество души и имеют телесную сущность и одинаковую наружность, — то мы и говорим, что естество весьма многих и различных личностей — одно, — между тем как каждая личность собственно имеет два естества и состоит в двух естествах, — я разумею естества души и тела."
"Если же и говорится иногда, что человек — из одного естества, то в таком случае название естества берется вместо названия вида. Например, когда говорим: человек не отличается от человека никакою разностью естества, но так как все люди имеют совершенно одинаковый состав, будучи сложены из души и тела, так что каждый обладает двумя естествами, — то все подводятся под одно определение."
"Выражение: едино, в отношении к родовому понятию человека означает совсем не то же самое, что оно означает в отношении к сущности души и тела. В самом деле, в отношении к родовому понятию человека слово: одно, указывает на то, что во всех людях совершенно сходно. В отношении же к сущности души и тела выражение одно разрушает самое бытие их, доводя их до совершенного уничтожения, потому что или одно превратится в сущность другого, или из обоих произойдет нечто иное и оба они изменятся, — или же, пребывая в своих собственных пределах, они останутся двумя естествами, так как, в отношении сущности, тело не одно и то же по сравнению с тем, что бестелесно.
...
Каждый в отдельности человек, состоя из двух естеств — из души и тела — и имея их в себе в неизменном виде, справедливо может называться (состоящим из) двух естеств, ибо и после соединения (души и тела) сохраняет естественное свойство каждого из них. ... Итак, душа и тело — не одной сущности.
...Следовательно, человек — по норме своего определения — состоит не из одного естества.
Если же и говорится иногда, что человек — из одного естества, то в таком случае название естества берется вместо названия вида. Например, когда говорим: человек не отличается от человека никакою разностью естества, но так как все люди имеют совершенно одинаковый состав, будучи сложены из души и тела, так что каждый обладает двумя естествами, — то все подводятся под одно определение."
Итак, если у человека одна ипостась, а природ по факту две, то ипостась уж нельзя помыслить только как единицу природы, ипостась уже не связать с природой, как лишь конкретную реализацию природы. Ипостась конкретное существование и ипостась даёт конкретное бытие природе, и одной природе и двум природам.
Таким образом ипостась понятие очень сложное, многогранное и употребляется по-разному.
И во всех случаях православные исходят из примата опыта, фактов Откровения и наблюдаемой реальности.
И Кураев это как раз замечает:
Сведение ипостаси к природе так или иначе мешает нам состыковать формальные определения с фактами Откровения.
Власть в богословии принадлежит опыту Откровения, опыту, фактам должно быть подчинено всё богословие. Иначе определения, язык будут диктовать нам догматы и тут будет уже три бога, "единая природа", "лицо единения", "ипостась павловой головы" и прочие несуразности.
Очень сложная тема. Я даже не берусь утверждать, что я такой умный и вот отредактировал богословие до идеала, не идиот и не ересиарх. Но вот поделился с вами, братья, парой мыслей на этот счёт.
