Царство Небес – это не потом, а сейчас
Я не буду рассказывать, что: «я хотел бы поговорить …». Это была не моя идея. Хотя, тем не менее, то о чем мы планируем поговорить, сейчас одно из тех немногих вещей, о которых вообще имеет смысл говорить и тратить на них время. Стало быть, тема нашего сегодняшнего разговора: Царство Небесное.
Я, для начала, хочу проговорить некоторую, в сущности, банальную вещь, которая, тем не менее, на практике оказывается не такой хорошо известной, как надо было бы. Дело в том, что само по себе выражение: «Царство Небесное» по моим наблюдениям в нашей церковной среде, как правило, подразумевает продолжение, что «Царство Небесное, вечный покой». Хотя оно вообще ни разу не про это.
Дело в том, что это выражение сложилось еще до Рождества Христова в библейской культуре, где, в течение довольно длительного времени, веков примерно восьми, если не десяти развивалась и углублялась тенденция: не произносить имени Божьего. Если в Моисеевы времена ситуация была одна, то к новозаветной эпохе, как правило, вообще везде, где можно и где нельзя стали заменять эвфемизмами. Сначала Имя Божье заменяли, говоря: Адонаи – Господь, говоря слово «Бог». А собственно в последние, может быть, полтора-два столетия до Рождества Христова и эти слова тоже перестали использовать. Им казалось, что слово: «Бог» уж слишком близко к имени Божьему, которое ни в коем случае нельзя употреблять всуе, а чтобы не употреблять всуе, лучше не употреблять вовсе. Так они считали. Это не хорошо и не плохо. Мы так, к счастью, не делаем, но тем не менее.
В ту эпоху, о которой говорит Евангелие, для тех людей, к которым обращается Господь Иисус, собственно, выражение звучит, как «Царство Неба». Βασιλεία των ουρανών, как это передается по-гречески, и «Царство Небесное» на современных языках, вообще говоря, не точно. И не точно сильно. Потому что «Царство Небесное» все-таки в человеческом восприятии подразумевается «Царство, которое где-то на небесах». Все сразу вспоминают спектакль Образцовского театра «Божественная комедия», где на облаках какие-то плюшевые существа… но тут совершенно не об этом. Речь идет о феномене, который имеет место здесь, в нашей жизни и на этой земле. Царство Неба – это не «там», а «здесь», и это принципиально важная вещь, которую мы с большой легкостью забываем. Поэтому когда люди пытаются прочитать, или себя спросить, или вообще как-то обсуждать, что это, где это, и как туда попасть, возникают совершенно очевидные искажения смысла. Кажется, что лишь, когда ты закончишь свой земной путь, и тебе проиграют печальную музыку, тебе может быть, или не быть, открыться или не открыться Царство Небесное. Это, наверное, так. Но для христиан все-таки важно как раз другое. То, что Бог предлагает нам нечто прямо сейчас и прямо здесь. На мой взгляд, это вообще одна из самых фундаментальных и самых радостных вещей, которые в Евангелии есть.
Кроме этого надо сказать, что Царство Бога, а надо сказать, что все евангелисты говорят о Царстве Божьем, это только Матфей, который пишет для иудейской среды, использует этот эвфемизм: «Царство Небес». Так вот Царство Бога – едва ли не вовсе центральная тема всего того, что говорит Господь.
Я буду вашим Царем
Когда евангелисты пытаются коротко обрисовать, что, собственно Иисус говорит, и что происходит в Его жизни, что меняется для окружающих Его людей, то ключевая фраза: «Приблизилось к вам Царство Небес».
Понимаете, речь, по крайней мере, в том евангельском контексте, совершенно не идет о том, что оно было на расстоянии 6800 км, а стало на расстоянии 6798 км, то есть чуть ближе, но тоже далеко. Когда Господь говорит о том, что Царство Бога приближается к людям, которые Его слушают, приблизилось к ним, Он скорее говорит о том, что оно было далеко, а стало близко; было: «где-то там», а стало: «вот оно», в него теперь можно войти. Ожидание, когда откроется Царство Бога, наполняло смыслом жизнь довольно многочисленных поколений иудеев, по крайней мере, в промежутке межу пленом и Рождеством Христовым, в, так называемую, межзаветную эпоху. Так или иначе, эти люди знали, что Бог обещал нечто, что Сам Он назвал: «Мое Царство»: «Я буду вашим Царем». Но при этом Он не оставил достаточно прямого указания, когда и при каких обстоятельствах это будет. В некоторых, в том числе и литературных произведениях, впоследствии вошедших в библейский канон, делаются попытки предугадать, и даже вычислить каким-то не вполне привычным для нас способом, когда это будет, но на самом деле, это довольно бессодержательные вещи. Главное, что говорит Бог: «Я буду вашим Царем». Наступит день, который слово Божие называет: «День посещения», день, когда Бог придет в жизнь этого народа.
Еще мне кажется чрезвычайно важным, что этот путь ожидания Царства Божьего достаточно драматический, потому что начинается-то вообще весь разговор, если кто помнит: израильский народ приходит к пророку Самуилу и просит: «Поставь нам царя, мы хотим быть, как все». С одной стороны понятное желание, с другой стороны именно для этих людей оно оказывается трагическим выбором, потому что когда Самуил в ужасе обращается к Богу, и говорит, что: «Вот, они хотят, чтобы я поставил им царя», Бог отвечает: «Не тебя, а Меня они отвергли, чтобы Я не царствовал над ними». На самом деле, судя по библейскому рассказу, мы можем только догадываться, конечно, но все-таки замысел Бога скорее предполагает отсутствие каких бы то ни было промежуточных звеньев между Ним и нами, между Ним и Его народом, отсутствие собственно человеческой власти. И, когда Господь Иисус потом говорит своим ученикам о Царстве Бога, он говорит, что там вообще все наоборот: «князья народов господствуют над ними, но между вами да не будет так». И это обещание Бога, что настанет Царство Небесное, дается людям, которые уже его отвергли, и с этим уже ничего невозможно сделать. Это довольно поучительная история на самом деле, хотя, для нас она, конечно, гораздо менее поучительная. Мы, как правило, не видим в своей биографии такого драматического поворота событий, хотя, конечно, он почти в любой жизни человеческой имеется.
Итак, Царство Бога, это – то, что Бог обещал слушающим Иисуса. Когда Он говорит им об этом, они уже, во-первых, устали ждать, они ожидают, когда же этот момент произойдет, на протяжении нескольких столетий. И вопрос, который под конец апостолы задают Господу Иисусу: «Не в сие ли время, Господи, восстанавливаешь Ты царство Израилю?», до этого момента уже задавали множество людей самым разным другим людям. Еще когда Ездра и Неемия, возвращаясь из Вавилона, возобновляют Завет, для большинства участников этого события, вообще становится, как ни покажется это для нас странным, заключением «нового завета». Обратите внимание, что Иисус мало говорит о «новом завете» в Евангелии просто потому, что для большинства его слушающих это будет непонятно. Они привыкли думать, что вот тогда пришли Ездра и Неемия, подтвердили Моисеевы заповеди, приняли снова Тору, как закон жизни, Завет и был заключен. Но при этом ничего не изменилось, потому что люди ожидают, что Царство Бога будет подразумевать, в первую очередь, свободу от вполне земного угнетения.
Начиная с пленной эпохи на протяжении долгих столетий, вплоть до наших времен, прошу заметить, эта земля была все время чьей-нибудь колонией. И на фоне обетований Божьих: «Я дам вам Свое царство, и в нем изменится вся ваша жизнь», постоянная власть каких-то оголтелых язычников, выглядит совершенно абсурдной, совершенно невозможной. То персы, то греки, потом римляне, потом кто-нибудь еще.… Все время какие-то малосимпатичные оккупанты. Поэтому, начиная еще с Маккавейских времен и дальше, буквально с регулярностью движения планет появляются какие-то люди и говорят: «Вот сейчас сделается Царство Бога; вот сейчас оно настанет». Все тут же бросаются за ними бежать куда-то, и в лучшем случае, дело кончается каким-нибудь партизанским движением.
Понимаете, в это время существуют фарисеи, у которых всегда есть объяснение на все, но тоже своеобразное, поэтому они говорят, что Царство Божие настанет, но тогда, когда мы, наконец, станем этого достойны. И все, слушающие Иисуса, в общем, привыкли так и думать. Привыкли полагать, что сколько-то еще людей должно присоединиться к числу более-менее праведных. Вот, лично ты, что делаешь сейчас со своей жизнью? Вот тебя и не хватает до полного числа! Надо, отдать, впрочем, должное фарисеям, что они считали, что таким остатком Израиля, достаточным для того, чтобы Бог пришел и установил Свое Царство, будет примерно две трети народа Божьего. Христиане, как правило, довольствуются куда меньшими цифрами.
Вот, приходит к этим людям Иисус, и говорит: «Царство Божие приблизилось!». И у них первая мысль: «А как же так? Ведь мы живем, в общем, по-прежнему, мы живем почти как язычники! И все то, чему учили нас эти бесконечные фарисейские раввины, путешествующие по Галилее от синагоги к синагоге, оно же все еще не реализовано! Как же так: Царство Бога приблизилось?» И в восприятии этих людей, первая реакция: а куда бежать? Что можно успеть сделать в своей жизни? Этот человек, к тому же еще, прошу заметить, совершающий чудеса, утверждает, что Царство Божие уже рядом, значит времени осталось совсем мало, а изменить что-нибудь очень трудно, и вообще, непонятно, что менять. К тому же многие побаиваются воспринять всерьез эти слова, потому что, повторяю, периодически появляются какие-то люди, которые говорят: «Это будет сейчас, через меня», и все оканчивается ничем. Надо сказать, что и после Иисуса еще какое-то количество такого рода деятелей появляется. Если вы помните, на суде над апостолами в синедрионе, Гамалиил говорит о том, что: «Ну сколько их было приходивших. Если это не от Бога, оно само рассеется». Потому что они видели, как рассеиваются в пыль эти квази-мессианские движения, обещавшие Царство Бога.
Но вместе с тем, Иисус говорит некоторые достаточно неожиданные вещи. Начать с того, конечно, что Царство Божие близко. Но еще Он говорит о том, что в конечном итоге твое участие в этом Царстве определяется твоим собственным выбором и твоими личными отношениями с Богом. Очень важная для нас сегодня вещь, потому что слушатели Иисуса скорее привыкли думать о некотором коллективном событии: сейчас мы все либо войдем, либо не войдем. Бог к нам придет или не придет, или посмотрит на нас и передумает… Иисус говорит о том, что – это тебе решать!
О брачном пире
Одна из ключевых притч о Царстве Божьем, которая в разных формах повторяется в разных Евангелиях, это притча о брачном пире или о званных на вечерю. Я надеюсь, что вы все знаете эти притчи. Христос говорит о том, что вот: Царство подобно тому, как пришел человек, позвал своих друзей, а они не захотели прийти. И в конечном итоге, на пиру в этом царстве оказываются те, кто согласился. Совершенно к этому, прошу заметить, не пригодные все эти люди, которых слуги господина собрали вдоль заборов, по дорогам, вовсе не были достойны того чтобы войти на этот пир. В версии Матфея там, помните, еще есть человек, одетый не в брачную одежду; но – это те, кто откликнулся. Значит, для слушателей Иисуса, это – твой личный выбор, который тебе нужно сделать, ты не можешь от него уклониться.
Теперь, если, как мы сказали с вами, Царство Божие – это не «нечто с нектаром, амброзией и прогулками в красивом саду», что ожидает нас в посмертии, а реальность этой жизни, то в чем оно заключается? Чем оно отличается от нашего состояния, когда мы ощущаем себя вне этого Царства? Слушатели Иисуса имеют строго определенное представление на эту тему: Царство Бога – это когда всех язычников пинками разгонят, и это – когда земля потечет молоком и медом. В нашем с вами фольклоре это называется: «молочные реки, кисельные берега» – когда можно будет, наконец, не работать. В моем поколении мы так и не сумели построить коммунизм, но пытались. Собственно, это такой суррогат молочных рек и кисельных берегов, когда все станет прекрасно. И удивительно, что в этом, конечно, есть глубокая правда, потому что все вокруг меняется, когда Бог приходит в этот мир, но это – только следствие. А главное все-таки, с точки зрения того, что Христос в Евангелии говорит, Царство Бога – это то место или то состояние сердца, состояние жизни, для которого Бог – главный. Вот, собственно, и все. Почему мы и говорим, что это – нравственный выбор самого человека, сказать Богу: «Ты – будешь главный. С этого момента Твой закон и Твоя правда – главные в моей жизни». Это главенство Бога для христиан еще боком вышло, потому что на греческом языке мы моментально стали Бога словом Κύριος (Кириос) – господин, а кто по-латыни знал, те стали говорить Dominus (Доминус), но уже в первой четверти первого века этот термин был зарезервирован за государем императором, поэтому, когда ты называешь Κύριος какого-то другого человека, ты автоматически становишься бунтовщиком. И даже без всех сложностей с разрешенной или запрещенной религией. Мы, кстати, эти сложности до конца 60-х годов I века довольно успешно обходили, но все равно оказывались «антисоветчиками», потому что Царство Бога – это люди, для которых главным является Бог. При этом, сколько бы ни пытались христиане говорить себе или окружающим, что они, конечно же чтят законы и вообще, в состоянии падшего мира, та или иная власть необходима для того, чтобы упорядочивать жизнь и удерживать нас от какого-то несусветного зверства, тем не менее, это были люди, которые выбрали своим царем кого-то другого, а не кесаря. Тогда это был весьма серьезный выбор, если хотите, опасный для жизни. И это всегда было важно для первого поколения христиан.
То что люди делают такой выбор меняет очень многое, но внутренне. Внутреннее содержание жизни, отношения с Богом и друг с другом. А внешние обстоятельства меняются далеко не всегда. Слушатели часто, а может быть почти всегда, ожидают от Иисуса, что он им скажет: «Вот теперь все будет хорошо!». Но этого не происходит. Кроме того, Он иногда своим ученикам говорит шокирующие, пугающие вещи, что «не останется здесь камня на камне», и что «будут бить вас в синагогах». Как же это так? Как это может быть? Вот, Господь говорит о Царстве, которое, повторяю, где-то спрятано внутри.
Поставить в центр не себя
Еще один очень важный для Него образ, который Он использует много раз, может быть ярче всего проявляется в притче о закваске. Царство Небес подобно маленькому кусочку дрожжей, который положили внутрь большого чана с мукой, и оно там как-то работает, оно там что-то меняет, совершенно невозможно заметить, как это происходит. Еще одна, на мой взгляд очень важная, ну по крайней мере для православных, притча Господа Иисуса о Царстве Божием, говорит, что Царство подобно тому, как если бы человек посеял зерно на поле своем, он ложится ночью и встает днем, и не знает, как оно растет. Потому что мы все время пытаемся пойти йогическим путем, и замерять, на каком этапе духовного возрастания мы находимся, как если бы человек посеял зерно на поле своем и каждый час выкапывал бы его и измерял длину корешка, на сколько он там вырос. Царство Божие оказывается, в том, что говорит Иисус, не только состоянием главенства Бога, но и состоянием, когда не я в центре, а Бог. Очень увлекательно думать о том как мне будет хорошо, и что будет со мной, когда Царство Бога настанет и я туда попаду. И что я там буду делать. Это, повторяю, очень занимательная вещь.
Но Иисус говорит о том, что на самом деле главное отличие Царства Бога от того, что им не является, это то, что человек оказывается настолько свободен, что может думать не о себе, может отвлечься от себя хотя бы в какой-то степени. Когда Он говорит: «Отвергнись себя, возьми крест свой иди за Мной», Он в общем имеет в виду именно это: поставить в центр не себя. Более того, Господь неоднократно говорит, вспомните, хотя бы притчу о Последнем Суде в 25-й главе Евангелия от Матфея, где Он говорит о том: «что вы сделали одному из малых сих, то сделали Мне». Дело не в какой-то системе взаимозачетов, а в том, что, когда человек действительно, по-настоящему сердцем обращен к кому-то другому, он, во-первых, всегда при этом обращен к Богу и открыт для Бога. Это, мне кажется, тоже замечательная совершенно вещь, к сожалению, не для нас, потому что все-таки Иисус это говорит людям, которые о Нем ничего не слышали, а мы к таковым, так или иначе, уже не относимся. Поэтому, к нам скорее всего какие-то другие требования. Тем не менее, видите, для людей, которые слушают Иисуса, конечно же это очень трудно. Потому что это значит, что все те совершенно реальные и важные заботы и ответственности, которые на мне есть, я что, должен о них забыть и взирать на Бога? Но вот загадка, или, если хотите, тайна Царства Бога заключается в том, что именно тогда, когда ты отдаешь это Богу, это становится по-настоящему твоим, и ты в состоянии нести ту ответственность, которую Бог на тебя возлагает не своими силами, а Божьими.
Царство – это выбор
Теперь, я думаю, что очень важный момент, который нам необходимо попытаться увидеть, может быть в гротескной форме, но все-таки, что Царство Бога – это не после смерти, это не то, что будет с нами когда-нибудь потом, а до. Более того, насколько я понимаю, Евангелие скорее подразумевает, что потом уже поздно будет что-нибудь менять, что это решение надо принять сейчас. Это выбор – кто у тебя будет главный, и кто у тебя будет в центре: ты сам, или Бог? Его необходимо сделать сейчас. Значит, Царство Бога – это то, что открывается сейчас, здесь, до, и в каком-то смысле вместо, в обход смерти.
Если будете иметь любовь между собой
Для христиан на самом деле это всегда было очень важной вещью, потому что мы не верим в жизнь после смерти. Мы верим в воскресение мертвых, а это нечто совсем-совсем другое. И, если хотите, драматический поворот нашей культурной истории, мы стали видеть, в качестве модели Царства Бога, вот этот самый эллинский «парадиз» на горе Олимп с нектаром и амброзией. Это было еще связано с подменой понятий смерти и Шеола понятием греческого Аида, но не будем сейчас в эту путаную сферу вторгаться.
Царство Бога, если оно начинается, если человек входит в него, в отличие от этой жизни, там никакой смерти нет, смерть там в принципе невозможна. Бог не сотворял смерти и не радуется погибели живущих. Таким образом, это, конечно же решение проблемы человеческой смертности, человеческой гибели. Но вовсе не такое, какое мы сами могли бы придумать. И в этом тоже, на самом деле, драматическая трудность для тех, кто Иисуса слушает.
Когда Он говорит о Царстве будущего века, о том, что сейчас начинается для Его учеников, и еще к тому же об этой самой трапезе Царства, о брачном пире, это, кстати, был общераспространенный общепринятый способ говорить о Царстве Бога, как о мессианской трапезе, Он говорит о таком состоянии взаимоотношений человека с Богом, когда вообще смерть перестает существовать. Это трудно себе представить. Но, как можно надеяться на что-то другое? Еще один чрезвычайно важный момент в отношении Царства Бога тоже весьма и весьма труден для понимания, потому что в греческом языке Евангелия передан очень многозначно. Это – слова Христа в 17-й главе Евангелия от Луки: «Царство Божие внутрь вас». В синодальном переводе и в славянском «внутрь вас», владыка Кассиан Безобразов переводит как «внутри вас», и там можно действительно греческое слово перевести, передать по-разному. Это – то, что находится внутри человека, мы об этом чуть-чуть уже сказали. Далее, это ровно так же можно передать словами: Царство Бога – это то, что происходит между вами, как искра между двумя электродами возникает. Она может быть или не быть, возникнуть или нет. Царство Бога, это то, что происходит в пространстве человеческой жизни, человеческих отношений. Я думаю, что одно из важных призваний христиан, к которым мы, как и другим, довольно плохо соответствуем, это – попробовать вот так жить, когда в отношениях между нами имеет место, происходит Царство Бога. Когда по Его законам эти отношения строятся.
Иисус довольно прямо говорит о том, как это выглядит, например, вспомните притчу о том, что Царство Бога подобно тому, как господин захотел сосчитаться с рабами своими. Приведен был к нему некто, кто должен был ему десять тысяч долларов, а потом тот стал душить того, кто был ему должен сто рублей. Мы бы скорее назвали это, вне религиозного контекста, человеческими отношениями, потому что культура к которой мы принадлежим, приучала нас считать это нормальным. Это не значит, что мы так умеем, прошу заметить, но мы по крайней мере думаем, что это и есть нормальные отношения; то, как должно было бы быть. Иисус действительно говорит своим ученикам: «Потому узнает мир, что вы – мои ученики, если будете иметь любовь между собой». И свидетельство, на которое Он своих учеников отряжает, говоря: «Идите по всему миру и проповедайте Евангелие Царства», оно вовсе не заключается в том, что нужно втолковывать учебник «догматического многословия», которого в тот момент еще и не существует.
Почему апостолы, большей частью, ходят по двое? Для того, чтобы один «на стреме» стоял? Нет, конечно. Для того, чтобы те, к кому они приходят, могли увидеть в глазах их этот Свет Царства, во взаимоотношениях друг с другом. Почему для христиан всегда таким важным феноменом была семья, гораздо большим, чем узаконенная форма регулирования репродуктивного поведения? Потому что это – взаимоотношения в которых Бог и Его Царство могут присутствовать, это великий дар Божий, «о нем же несть глаголати подробно». Царство Бога между вами. У нас нет права говорить любым другим людям, что «между вами должно так быть». Это не наша ответственность, а их. Но себе Мы имеем право это сказать. Это мое призвание – пытаться построить свои взаимоотношения с окружающими людьми так, чтобы в них было пространство Царства, чтобы Бог и Его любовь к этим людям и ко мне были действительно главным. Это совсем не тривиальная задача, более того, поскольку мы разные, все наши взаимоотношения складываются в разных обстоятельствах и по-разному, эта задача исключительно творческая. Действительно, созидание, которое выпадает на твою долю каждый день. И это действительно прекрасно, вне зависимости от того, в каком состоянии ты находишься, это – одновременно и школа Царства, и пространство, в котором оно реализуется.
Подарок Бога
И еще один, третий, может быть самый загадочный аспект этого слова: εντος υμων (энтос умон), «Царство Бога внутрь вас», повторяю, и славянский, и наш синодальный русский переводы используют этот маловразумительный вариант. Там должен быть глагол: что оно внутрь вас: движется, смотрит, светит? На самом деле, выбирайте, любой из этих глаголов подходит, и наверняка можно еще какие-то подобрать. Господь говорит о Царстве, которое вторгается в этот мир через наши сердца, вторгается внутрь человека. И, действительно, как зерно и закваска, там растет. Это совершенно поразительная вещь! Правильная реакция на это – доверие. Психологически это очень непросто. Поэтому, как правило, люди предпочитают вырабатывать себе комплекс упражнений, думая, что так мы будем низводить Царство внутрь себя, и в нем возрастать каким-то образом. Это часто бывает полезно, прошу заметить, и даже необходимо для того, чтобы как-то выправить собственную жизнь.
Но все-таки мне кажется, может быть самым прекрасным, что говорит Иисус о Царстве, это то, что Царство Божие – подарок Бога. Подарок, который дается, во-первых не потому, что мы это заслужили, поскольку мы этого не заслужили. И это, кстати, Его слушатели понимают отлично. Понимают, что мы совершенно еще не готовы, и совершенно не достойны того, чтобы увидеть Бога. Они, может быть, как Исаия Иерусалимский, готовы сказать: «Горе мне, я погиб, ибо я человек с нечистыми устами, а глаза мои видели царя Господа Саваофа» Они понимают, что это – дар незаслуженный, но он дается. Он дается, я бы сказал, даже не потому, что мы в нем нуждаемся, хотя и это тоже так, без сомнения.
Вспомните, у Экклезиаста есть такая идея, что Бог сотворил человека и вложил внутрь его, в его сердце некую бездну. Еврейское слово עוֹלָם (олам) в разных переводах, греческих и современных, то переводят, как «вечность», в славянском по-моему «всякий век», то как «бесконечный мир». Сам Экклезиаст говорит: «все труды человека для рта его, сердце его остается без насыщения. Примерно то, что блаженный Августин выражает словами: «Ты создал нас для Себя и мятется сердце наше, пока не успокоится в Тебе». Значит, конечно, мы нуждаемся в этом полновластии Бога в нашей жизни. Я дерзну утверждать, что по конструкции человек так создан. Может быть этим мы и отличаемся от человекообразных: в нас есть некоторая пустота, которая не только может, но и предназначена для того чтобы быть заполненной Богом. И, конечно же, мы нуждаемся в этом Царстве. И вне его все равно, так или иначе, эту неполноту мы будем переживать, если вообще даем себе труд задумываться о своей жизни, потому что можно же скользить по поверхности и вообще не проживать свою жизнь, а просто смотреть, как часы тикают.
Но все-таки, самое главное, Бог дает этот дар потому что Бог такой, а не мы такие. И, если хотите, одно из ключевых откровений Бога: что Иисус открывает нам о Боге? Что Бог такой, что дарит нам Свое Царство со всеми последствиями прямо сейчас. Суд состоит в том, что Свет пришел в мир. Суд для них – не состязательный процесс, как мы привыкли себе представлять, и не взвешивание на весах, как привыкли представлять себе древние египтяне, где богиня справедливости взвешивает на весах сердце фараона, вы может быть видели такие картинки из гробниц фараоньих, и там, что перевесит: хорошее или плохое. В наш фольклор квази-духовный этот образ тоже вошел довольно глубоко. Нет, суд состоит в том, что Бог приходит в этот мир, в Его присутствии уже невозможно жить по-другому, уже невозможно не войти в Его Царство. Стало быть, этот дар дается потому что таково сердце Бога. Мне кажется, это потрясающее, поразительное откровение. И люди, которые слушают Иисуса, себе говорят: «И что, значит можно доверять Богу? И что, значит можно пытаться изменить свою жизнь, опираясь на Его помощь? Значит можно действовать, освобождаться от своих внутренних тягот, страстей, грехов и злобы, и из-под власти злобы внешней прямо сейчас, опираясь на этот дар Царства, который Бог тебе дает? Да, именно так! Именно в этом и заключается доверие.
Надо быть лично знакомым с Царем
Следующий, принципиально важный, как мне кажется, момент, это то, что на самом деле в учении Господа Иисуса, Царство Бога, как выражение, все целиком становится эвфемизмом. Потому что на самом деле Он говорит о Царе. Невозможно войти в Царство Бога вне прямых личных взаимоотношений с Иисусом. Так не бывает. «Я – Путь, Истина и Жизнь». Господь говорит о Себе. Помните еще, тоже поразительная вещь, не всегда ясная, а может быть всегда неясная: «Я – Дверь». Вот уж, казалось бы, с чем еще сравнить Иисуса: «Я – дверь овцам». И это тоже чрезвычайно важный и трудный для понимания образ. Как ты можешь войти через Него, как дверью? Ну хорошо, тогда Он пытается объяснить то же самое, и говорит: «Если будете есть Мою Плоть и Кровь». Еще хуже, потому что это уж вообще ни в какие ворота не лезет для Его слушателей, настолько, что даже апостолы начинают задумываться, а что это Он вообще такое говорит? Таким образом, Господь на самом деле говорит, что открытие Царства, дарование Царства, приход Царства в этот мир, это то, что происходит лично в Нем, в личности Иисуса. И быть подданным Царства Небесного невозможно без прямых взаимоотношений с Царем. Поднимите руку, кто знаком с В.В. Путиным? Хорошо, Вам повезло, но остальные – нет. Но мы же все – граждане Российской Федерации? Не мешает нам это незнакомство? Кто из подданных Российской Империи был знаком с Его Величеством? Полтора землекопа, а остальные – нет. Но ты все равно был подданным этой империи, этого царства. По каким-то формальным признакам: платил налоги, жил на этой территории, и прочее. Обратите внимание, христиане не зря все первое столетие подчеркнуто, говоря о своей жизни, своей общине, о Церкви, никогда не пользуются религиозными терминами, всегда гражданскими! Поэтому, я совершенно не утрирую, задавая вам вопрос о гражданстве и знакомстве с президентом. Это – ровно манера мысли и выражения христиан первого столетия. Они так и делают всегда. У них на то есть определенные причины. Значит, отличие Царства Небесного в том, что ты не можешь быть его подданным без личного знакомства с Царем. Так просто не бывает! Еще есть, правда, некий бонус: там нет промежуточных этажей власти. Я бы сказал, что это большой бонус, без сомнения. Это – не такая простая вещь, потому что тогда у людей возникают вопросы, у апостолов, в том числе: а как быть с теми, кто с Тобой не знаком по объективным причинам? Они не знают о существовании Полинезии, но могли бы, в качестве примера привести тех людей, которые жили в Полинезии. Как быть с этим? И, собственно говоря, притча о последнем Суде предлагается Христом в ответ на именно этот вопрос. Он говорит о том, что в конечном итоге быть знакомым с Царем, быть с Ним в прямых взаимоотношениях, значит в глубине сердца соглашаться на тот способ жизни и на те взаимоотношения с людьми, которые Он предлагает. Тоже совсем не простая вещь, потому что они спрашивают Его: «Ты произносишь нечто удивительное, говоришь нечто трудное для понимания» А большинство вообще в притчах. А как понять, что в этом действительно есть что-то настоящее, какая-то правда. На что Иисус говорит, что кто хочет творить волю Отца Моего, узнает об учении Моем, от Бога ли оно.
В том, что Евангелие рассказывает нам о Царстве, есть некий парадокс, который лично я не берусь разрешать. Парадокс заключается в том, что с одной стороны это – дар Бога по инициативе Бога, А с другой стороны, это – твоя ответственность, выбрать это Царство, захотеть творить волю Отца, почувствовать эту правду, если хотите, простого человеческого милосердия, что тебе дано вне зависимости от каких бы то ни было историко-культурных обстоятельств. Я не знаю, как этот парадокс разрешить, он действительно существует. И это – еще одна важная черта Царства, потому что все настоящее, что делает Бог почти всегда парадоксально. Потому что парадоксален Он Сам, и на Его деяниях этот отблеск тоже без сомнения есть.
Чудеса – не главное
Теперь, все-таки, конечно, Господь не только в притче о брачном пире, не только в притче о званных на вечерю говорит об этом повороте человеческого сердца. Еще одна очень важная, в этом контексте, притча Христа, хотя она напрямую не очень-то говорит о Царстве Небес, это притча о богаче и Лазаре. Где Иисус специально, единственный раз в Евангелии, заметьте, берет абсолютно эллинскую картинку: Лазарь на лоне Авраама, богач – где-то там, в кипящем пламени мучающийся, говорит Аврааму: «Пошли, отче Аврааме Лазаря предупредить моих братьев. Если кто из мертвых воскреснет – поверят ему. На что Иисус устами Авраама в этой притче говорит: «Есть у них Моисей и пророки. Если Моисея и пророков не слушают, даже если кто из мертвых воскреснет – не поверят ему». Почему всякий раз, совершая чудо, Иисус говорит: «только никому не рассказывай»? Мы же сегодня с таким апломбом рассказываем, какие у нас чудеса! Огонь сошел с неба и попалил пятидесятника и баптиста и всех на белом свете, и прочее. Обожаем рассказывать про всякие чудеса! А как в Евангелии посмотришь, Он: «Только никому не рассказывай, ни в коем случае не говори». И дело вовсе не в том, что часто у Иисуса случаются большие неприятности из-за этих чудес. То потому что Он прикоснулся к прокаженному, чего ни в коем случае делать нельзя, Его тут же из деревни выгонят. То он прикоснулся к одру сына наинской вдовы, которого несут хоронить, чего ни в коем случае делать нельзя. То сзади к нему эта тетенька, двенадцать лет страдавшая кровотечением прикоснулась. Таких примеров – миллион. Конечно, это имеет место быть, но самое главное, что вовсе Христос не хочет, чтобы информация о чудесах становилась для нас мотивом выбора Бога. Он говорит: «Нет. У вас есть Моисей и пророки», которые предлагают вам некоторый образ правды Божьей, достаточно упрошенный, я бы сказал, адаптированный к тому, что мы из себя представляем. Помните, однажды Он фарисеям говорит: «По жестокосердию вашему дал вам Моисей эту заповедь», не соглашаясь категорически, что там все от первой до последней буквы продиктовано Богом, и не подлежит истолкованию. Господь говорит: вы пришли в этот мир не на пустое место, Бог в нем действует, есть Моисей и пророки, есть некий образ. Понимаете, десять заповедей, это в последнюю очередь список правил, а в первую – это попытка рассказать о сердце Бога. Наша задача: попытаться прочитать их и представить себе Того, Кто даст такой закон. Это – форма Откровения. И поэтому Иисус отказывается принимать фарисейское учение об «устной Торе», которая ограничивает ее конкретными правилами, отказываясь видеть в ней Откровение о Боге. Значит, у вас есть Моисей и пророки, и вы можете, хотя бы немножечко, пытаясь на этом пути жить, пытаясь действовать так, как предлагает Тора, узнать Бога. И тогда сердце человека способно на Его призыв откликнуться. Способно захотеть в Его Царство войти.
Помните, Павел в одном месте говорит, что Закон – это «педагог» – детоводитель ко Христу. В буквальном смысле, это раб, который ведет детей из дома в школу, а вовсе не тот, кто с указкой прыгает у доски, как мы сейчас думаем. Это важно, потому что, говоря о Царстве Бога, при всем том, Иисус говорит о том, что: «Я пришел не нарушить Закон, а наполнить его». Еще одно, кстати говоря, довольно многозначное греческое слово, которое одновременно может быть переведено и как «исполнить», и тут с этим все понятно, Иисус и впрямь его исполняет, этот Закон. Даже синедрион, и Иосиф Флавий пишут: «Жизнь Его была праведной». Но еще он говорит: «наполнить». Наполнить исполнение этого Закона смыслом не для того, чтобы стать пригодным. В конце концов станем ли мы когда-нибудь в полной мере пригодными для Царства? Но для того, чтобы научить нас, я бы сказал, научить нас мечтать об этом Царстве, жаждать его, как-то увидеть эту бездну, которую никто, кроме Бога не может заполнить.
Мы Ему очень нужны
И, снова вернемся к притчам о закваске и о зерне, потому что и говорит Христос о том, что растет внутри человека, что наполняет содержанием нашу жизнь и наши отношения с Богом. Фундаментальное утверждение Иисуса о Царстве Бога, которое тоже, в общем, необходимо знать и помнить, это то, что Он говорит, что «Царство Бога – это Царь, который не согласен обходиться без кого-то из нас. Это не значит, что мы все там окажемся. В Церкви не зря, в конечном итоге опровергли учение о всеобщем оправдании. Но тем не менее, Иисус говорит о том, что Царство Бога подобно человеку, который пас сто овец; девяносто девять дружно строем шли куда надо, а одна по каким-то причинам куда-то отбилась. И вот, Он говорит: «Он оставит девяносто девять, и пойдет за ней, потому что она ему нужна, и когда найдет, будет радоваться. Он говорит о Царстве Божием, которое подобно женщине, которая вдруг взяла и потеряла драхму, монету, и подметает весь дом, роется под кроватью для того, чтобы эту монету найти, потому что она ей нужна. Когда мы все перейдем на карточки, как мы будем объяснять значение этой притчи? Придется, видимо, переписывать вместо драхмы что-то другое.
Иисус, наконец, говорит о неводе, который забросили и вытащили рыб всякого рода. Мне кажется, этот образ невода, у него же, обратите внимание, чуть ли не половина учеников – рыбаки, для которых понятно, о чем идет речь, и это стоит перед глазами: забрасывают не глядя, они-то, в отличие от Него не видят великого скопища рыб под водой, когда забрасывают эти самые сети. И вытаскивают все, что удается поймать, ищут эту заблудшую овцу, потому что без нее никак невозможно. И, если возвращается блудный сын, который сделал все ошибки, какие только можно сделать, и еще те, какие нельзя, все равно его принимают, потому что он нужен Царю. Кстати сказать, современные библеисты склонны утверждать, что это вообще фундаментальный месседж – весть Иисуса, которая была главной для Его слушателей: то, что Царство Бога не соглашается обойтись без кого-то из людей. Это чрезвычайно утешительно. Это – огромная радость. Есть в правиле молитвенном слова: «Имиже веси путями спаси мя, Господи», как Ты это знаешь, так и сделай. На что мы надеемся? Вот на этот невод, на то что он не пройдет мимо тебя. «Нет воли Отца Моего, чтобы погиб один из малых сих» – прямо выражается на эту тему Иисус. По-моему, это совершенно потрясающе! И это надо помнить, не только думая о себе и о своих отношениях с Богом, но и о других людях, которые нам кажутся совершенно … только невод пачкают. И мы бы ни за что в жизни не стали их ловить; эта овца ушла – и хорошо! Но Бог – не такой. По-моему, это – огромная радость.
Но Он не спасает нас без нас
При всем том, сказанное не означает, повторю, что твое внутреннее состояние не имеет значения. Что, каким бы ты ни был, тебя обязательно поймают, и под конвоем, руки за спину, в это Царство приведут. Нет. Потому что Царство Небесное подобно, например, десяти девам. Страшно несправедливая притча, потому что эти пятеро взяли батарейки для фонариков, пятеро забыли, и оказались, в общем, в дурах. Хотя они – прекрасные девушки, замечательные. И ждали этого самого жениха с томлением упования. Ну вот, не сложилось. Господь говорит о том, что на самом деле важна твоя внутренняя собранность и готовность к этому.
Обратите внимание, есть еще одна очень важная притча о человеке, который решил строить дачу. И деньги на стройматериалы зарезервировал, а на оплату рабочих – кончились деньги. Что это? Абсурд, так не может быть. Или царь, который решил пойти на войну, а патронов не посчитал. Иисус специально предлагает эти абсурдные картины, чтобы ученики увидели, что важно думать об этом. «Не всякий, говорящий мне: «Господи, Господи!», но исполняющий волю Отца Моего». Ты, может быть, плохо понимаешь эту волю, и завтра может, с Божьей помощью будешь понимать ее лучше. Но настолько, насколько сегодня ты ее понимаешь, твоя ответственность этим жить. Как Павел выражается, в одном письме: «До чего вы достигли, так вы и должны мыслить, и по тому правилу жить. Павел не говорит, что, если чего-то вы еще не поняли, то вам хана, нет. Но, что вы уже смогли понять, этим надо жить. «А если вы о чем иначе мыслите, то и это Бог откроет», выражается тот же Павел.
Когда Господь говорит своим ученикам о реальной возможности пропасть, о хуле на Духа Святого, например, трудные тоже слова, потому что все сразу начинают спрашивать, а что Он имеет в виду? А вот это хула? Или вот это? Я помню, я был еще совсем юным, еще при режиме было дело, у меня еще была по-моему, военная кафедра, и, соответственно, тогда там было положено в галстуке ходить. И как-то мне в церковном ларьке сказали: «хула на Духа Святого, кто ходит в галстуке, у кого треугольничек вот тут острием вниз, потому что на иконах Святой Троицы треугольничек острием вверх. Я, к слову сказать, не поверил, что это на самом деле так, и оказался прав. Иисус по-видимому, специально не объясняет этого, потому что Ему другое важно сказать: если ты не хочешь войти в это Царство, если ты не приемлешь Духа, который властвует в сердце у подданных этого Царства, есть реальная возможность пропасть. Что Он их пугает? Тогда зачем Он говорит все время: «Не бойся»? Но в том-то и дело, что Царство Бога – это выбор, относящийся к жизни и смерти. Сегодня христиане нередко пропагандируют себя и свой выбор, как жизнь лучше, чем без этого. Что мы – лучше, что у нас есть то, чего нет у вас, и прочее. На самом деле, бессмысленно пропагандировать жизнь по сравнению со смертью, и говорить, чем она лучше. Иисус говорит о том, что это – действительно вопрос жизни и смерти.
Купить жемчужину
И, может быть, последнее, на чем я сейчас закончил – притча о жемчужинах. Несколько раз, и, по-видимому в разных формах рассказывает это Иисус, и в разных формах входит эта картина в рассказы евангелистов. Скорее всего она дошла до них в устном предании несколько по-разному, или вообще существовала поливариантно. Господь говорит о Царстве, которое подобно жемчужине, найдя которую на поле человек идет и продает все, что имеет, и покупает это поле, чтобы жемчужина ему досталась. Продает все, что имеет. Это – драгоценность, которая стоит всего остального. На самом деле, мы понимаем, что жизнь-то только начинается. В сказках, как известно, жизнь свадьбой кончается, а в жизни, наоборот, все только начинается. Так и здесь: жизнь в Царстве только начинается с этого момента, но для Христа, рассказывающего эту картину, это даже притчей сложно назвать, важно, чтобы мы увидели человека, который все оставляет, от всего готов избавиться для того, чтобы у него в руках оказалась эта жемчужина. Все остальное, собственно, менее важно. Может быть, Царство Небесное – это и есть твое состояние, когда и иерархии ценностей эта жемчужина – Царь Небесный, оказывается главной и на первом месте. Хотя, при этом, надо сказать, есть второй вариант этой притчи, когда Господь говорит о том, что Царство Небесное подобно купцу. Не жемчужине, а купцу, который ищет жемчужину. Который, соответственно, все продает и ее покупает. О. Георгий Чистяков говорил, что получается тогда, что это – мы – та жемчужина, которую купец пытается из грязи выкупить. Я не возьмусь утверждать об изначальности того или другого варианта, но мне тоже кажется, что это достаточно объемная картина. Речь идет о ценности, о том, что на первом месте. Впечатление такое, что Царство Бога, это то, где для Бога на первом месте мы, а для нас – Он.
Вот, собственно, наверное, на этом месте я остановлюсь. Если какие-то есть вопросы, я попытаюсь на них ответить.
Вопросы из зала
У меня вопрос про притчу о неводе, и в нескольких еще притчах по-моему, есть такое выражение: «Царство Небесное подобно неводу … так будет и в кончину века». То есть Царство Небесное, Царство Бога, это еще какое-то время.
Я так думаю, что речь идет в первую очередь о том, когда невод вытянут, или когда наступит время жатвы, уже поздно будет решать, ты пшеница или плевел. Мимикрировать «под пшеницу» будет поздно, надо сделать это сейчас. И, конечно же, Господь говорит о том времени, которое у нас есть, и которым действительно важно дорожить. Ну а что касается кончины века, нет ощущения, что Он хочет, чтобы мы на нее ориентировались. Кто-то до нее доживет, кто-то – нет. У каждого из нас будет своя кончина века, и гораздо раньше, чем хотелось бы.
Для меня про жизнь есть такая модельная картинка, когда меня с первым инфарктом санитар в больнице по подвалам вез в реанимацию на каталке. И он мне рассказывает анекдот:
– Доктор, куда вы меня везете?
– В морг.
– Я же еще не умер!
– Мы же еще не приехали.
Было ужасно смешно, хотя время и место, согласитесь, он выбрал идеально.
Вот наша жизнь – это время, когда «мы еще не приехали». Что там дальше в конце будет, так ли это важно? Выбор надо успеть осуществить по дороге. Принять решение и исповедать Иисуса Господом надо успеть по дороге, если вообще такая милость Божья в жизни совершилась, и тебя достигло Слово Божие. Не наше дело решать, как Он будет в конце концов решать вопрос с допуском или недопуском в Царство Небесное других, кого не достигло Слово Божие. Нас-то оно достигло!
Меня всегда смущала притча о десяти девах.
Меня тоже.
Конкретно, меня смущают те пять дев, которые не поделились. Я из-за этого смущения не могу даже приступить к пониманию. Вы можете ее объяснить?
Может быть, мой ответ покажется чрезмерно академичным, но все же. Притчи ведь можно толковать по-разному. Скажем, существует традиция, довольно куда не надо нас часто заводящая, обязательно истолковать каждую деталь, самую маленькую, и так далее. Гораздо более вменяемый на мой взгляд метод толкования большиства, по крайней мере, притч Христовых, это то, что называют методом «первого смысла». Вопрос: что, собственно, хочет сообщить Господь? И, как правило, эта мысль – одна. Как в притче о богаче и Лазаре – совершенно Он не имеет в виду эти все картины, как они друг друга видят и переговариваются. Не об этом информацию нам нужно понять, а вот: «если и Моисея и пророков не слушают…». Так и в притче о десяти девах, есть так называемый главный смысл, то, ради чего рассказывается, и что, как предполагается, должно быть воспринято людьми. Разговор о том, что наступает момент, когда уже вся твоя подготовка, хороша ли она была, плоха ли, вот она срабатывает. Ты готов или нет? Сейчас. «Ой-ой-ой, я еще чуть-чуть!» – Сейчас. Времени очень мало. Казалось бы, вот Он говорит о том, что времени мало, что дни лукавы говорит Слово Божие и прочее. Две тысячи лет прошло! Все к кому Он обращался, умерли своей смертью, или погибли мученически. Значит времени-то было… Явно, совершенно не об этом речь. Мне кажется, Господу ужасно жалко каждого дня, который ты прожил без Него. Он знает, в отличие от нас, до какой степени это не похоже на жизнь, поэтому Он говорит о том, что сейчас надо принимать решение, надо встречать Бога, и не дожидаться ничего. А насчет того, что, конечно, эти пять жадин, которые не захотели поделиться со своими подругами, поступают не лучшим образом, ну, наверное, это само собой разумеется, но не об этом притча.
Мне не очень было понятно всегда про «Царство Небесное силою берется»
«И употребляющий усилие восхищает его».
Да, и что Иоанн Креститель меньший в Царстве Небесном...
Ну, про Иоанна Крестителя и про то, как масштаб его личности соотносится с какими-то другими людьми, ну… чего мы будем об этом говорить. Там есть определенный смысл, потому что Иоанн во-первых великий аскет, во-вторых последовательно исполняет Тору, и Господь говорит о том, что человек, который входит в Царство Небесное достигает не только этого, зримого для людей, так сказать, уровня, но и в каком-то смысле становится больше. Это не значит, что вошедший в Царство Небесное мученической смертью Креститель, окажется меньше нас там. Он, как тут был наибольшим, так и там тоже станет. Это я так думаю. Это первое.
Второе – что касается «употребляющий усилие восхищает его». Ну пусть бы как-нибудь оно само собой произошло! Как-нибудь незаметно. Зуб, ведь гораздо лучше рвать с обезболиванием. А под общим наркозом вообще отлично! Заснул, проснулся – все хорошо, да? Господь говорит важную вещь о том, что это ценность номер один, и может быть единственная абсолютная ценность – Царство Бога. Но необходимо, чтобы ты захотел в него войти. Понимаете, Бог очень деликатный. Он – единственный, кто никогда не нарушает чужую свободу. И, даже если Он совсем рядом и все тебе рассказал, и ты все знаешь, пока ты не скажешь: «Я хочу быть подданным Твоего Царства. Я хочу, чтобы Ты был моим Господом», пока ты не исповедуешь Его Господом, пока ты это усилие не сделаешь.… А усилие чаще всего выражается в довольно простых действиях по изменению жизни ну хоть в чем-нибудь. Пока ты этого усилия не сделаешь, ничего не получится. И это мы можем легко наблюдать по себе, как: все знаешь, но как-то так… жить предпочитаешь «на поверхности», «по течению». Нет-нет, эти слова про «употребляющий усилие восхищает его», чрезвычайно важны. На мой взгляд, в первую очередь потому что это – пространство нашей человеческой свободы. Мы же не хотим ее лишиться. Потому что тогда мы перестанем быть людьми. Вот, примерно так. Не знаю, насколько я ответил на ваш вопрос.
У меня еще есть вопрос. Он несколько путанный, потому что я для себя не могу еще его сформулировать, но попробую, потому что ответ я хочу получить. Есть часть людей, христиан, они верят в Бога, хотят быть с Ним. И есть некие другие люди, которые выбирают: не верить в Бога. И те, которые выбирают, пока не верить, смотрят на христиан, и не видят никаких позитивных изменений в их жизни, они часто не видят, что христиане чем-то лучше, или что жизнь у них лучше. А можно видеть наоборот, что человек пришел в христианство, более-менее старается погрузиться в него поглубже, и у него начинаются великие неприятности. И эти люди, которые пока выбирают не верить или сомневаться, смотрят и видят, что нет отличия. Наоборот, нам проще жить в своем тихом мире, не принимать этот вызов, и жизнь будет счастливее. И для тех, кто сделал выбор в пользу веры, получается, что самое главное – это наполнение этой нашей бездны Богом? Богообщение?
Я попробую ответить, насколько могу. Ясное дело, что слушать надо не меня, а Бога.
По моему ощущению, совершенно бессмысленно и бесплодно говорить о том, как и что должно меняться. К лучшему, не к лучшему… Понятно, что жизнь любого человека так или иначе существует в пространстве Правды Божьей, и совесть нам дана для того, чтобы мы независимо от всех остальных обстоятельств, к этой правде стремились. Совесть у нас есть. Мне кажется, что меняется – это отношения с Иисусом, а этого совершенно не видно. Да, не становится жизнь веселее. И, без сомнения, не становится легче. И без сомнения, количество обуревающих человеческое сердце страстей и злобы тоже, в общем, не становится меньше, хотя все-таки в процессе жизни, нормальный христианин немножко, чуть-чуть приобретает некоторый опыт этой борьбы. Но не так, чтобы уж очень большой, но все-таки. Что меняется? Что меняется в жизни человека, когда он влюбился? И, более того, женится? Становится легче? Поверьте, нет. Становится меньше в твоем сердце чего-то того, чего стыдно? Тоже далеко не всегда. Но вы – вместе. Вот, что изменилось. А дальше все очень индивидуально. Поэтому так и в отношениях христиан со своим Царем. Все очень индивидуально. Что, в чьей жизни, какими темпами и в каком направлении Бог будет менять, это Его воля. Важно, что мы вместе. До тех пор, пока мы вместо этого пытаемся добиться каких-то результатов, или, думая, что должны быть какие-то результаты.… А если не будет? Если я пытаюсь свои отношения с Господом Иисусом Христом построить, ожидая некоего результата, вопрос: а если его не будет? Что, «развод и тапочки в посылке»? Вот, в какой-нибудь год Благодатный Огонь не сойдет, мы что, перестанем верить в Воскресение Христово? Или перестанем быть православными? Да ну! А что будет, если ничего, кроме Самого Себя в хлебе и вине – своем Теле и Крови, Иисус тебе не даст? Ты скажешь: «Ой, мне этого мало, пойду куда-нибудь еще»? Ну, это человеческая незрелость. Нет-нет. Мне кажется, тут фокус именно в том, чего ради. Корысть – вещь в духовной жизни глубоко неуместная.
Спасибо. Слава Богу!