Чем занимаются души в раю?

Рай выходит за пределы нашего понимания, как жизнь после родов выходит за пределы понимания ребенка в утробе. Но кое-что мы можем знать – и это не так уж и мало. Возможно, мы можем начать с того, чего в раю нет – там нет «болезни, печали и воздыхания». Там нет смерти и греха.

Мы все здесь, на земле, живем под гнетом смерти. Тень смерти лежит уже на первых шагах младенца; молодость, как часто говорят, не замечает смерти – но смерть похищает и молодых. Несчастный случай, преступление, внезапная болезнь может и не дожидаться старости.

Но когда молодость проходит, мы уже не можем игнорировать присутствие умирания. Наше физическое состояние медленно, но верно приходит в упадок – кудри сменяются лысиной, румяность – морщинами, зрение и слух притупляются, накапливаются хронические болезни.

Где-то с середины жизни нам становится очевидно, что наше телесное здоровье начинает снижаться – нам больше никогда не будет 25, нам никогда больше не быть юными, прекрасными и полными сил. Мы движемся по той же траектории, что и весь человеческий род – к увяданию и смерти. Здоровый образ жизни, правильное питание, достижения современной медицины – все это хорошо, и может даже замедлить наш неизбежный упадок. Но не отменить его.

Мы можем встретить старого знакомого, которого не видели много лет, и с печалью изумиться тому, как он сдал. А потом заглянуть в зеркало, и убедиться, что и мы не лучше.

Известный «кризис середины жизни», когда люди, (обычно мужчины) «пускаются во все тяжкие» и становятся жертвой «беса в ребро», представляет собой попытку отчаянного отрицания неизбежности – люди заводят себе молодых любовниц, чтобы убедить себя, что они еще крепкие мужчины, или пускаются в развлечения, характерные для молодых, или еще каким-то глупым и разрушительным образом пытаются делать вид, что им все еще 25.

Но, что бы мы ни делали, болезнь, немощь и смерть всегда здесь.

На нас всегда готово свалиться страдание – иногда такое, что люди начинают тяготиться своей жизнью.

И вот рай – это место, где смерти нет. Это, как поется в одном старом религиозном гимне, «земля, где мы никогда не состаримся». Смерть там больше не имеет власти; она не заявляет свои права на людей, они никогда не придет за нами – она даже не посмеет показаться издалека. С ней покончено навсегда.

У спасенных душ впереди – блаженная вечность, книга, где, как пишет К.С.Льюис, «каждая глава лучше, чем предыдущая», где они всегда свежи, всегда полны радости и силы и всегда растут.

Сейчас души спасенных, покинувшие тела, с трепетом и радостным предвкушением ожидают общего воскресения – чтобы обрести тела, обладающие совсем новыми качествами, которые Писание называет «нетленными», то есть не подверженными ни разрушению, ни болезни, ни смерти. Как говорит Апостол, «Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие. Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» (1Кор.15:53–55)

В оратории Генделя «Мессия» есть поразительная ария на слова святого Апостола Павла – «Труба вострубит…. и мы восстанем нетленными». В великой музыке есть это предвкушение радости – когда мы войдем в обновленное мироздание, где «смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло» (Откр.21:4)

Некоторые учения говорят о том, что добро и зло нуждаются друг в друге, как инь и янь, созидание и разрушение, жизнь и смерть. Все это необходимые стороны реальности. Библия отвергает такой взгляд на вещи. Зло – это дыра, порча, паразит на добре, оно не может существовать само по себе. Чтобы возникло зло, сначала должны быть какие-то хорошие вещи – а потом они должны испортиться. В крепком зубе может образоваться дыра. Здоровый человек – заболеть. Добрый человек – утратить доброту и мудрость и начать поступать плохо.

Зло всегда носит паразитический характер – оно портит что-то изначально хорошее и существует только за счет добра. Когда паразиты уничтожают организм, в котором поселились, они погибают и сами – они не могут жить самостоятельно.

Грех – это всегда отсутствие. Ненависть – это отсутствие любви, блуд – это отсутствие верности, гнев – самоконтроля, и все грехи, в конечном итоге, сводятся к отсутствию правильных отношений с Богом, когда люди мучительно пытаются обрести счастье в чем-то еще.

И вот в раю нет этих язв и дыр, которые в нас оставил грех. Там нет вражды, ненависти, презрения, обмана, эксплуатации или национальной ненависти. Жители рая пребывают в совершенной любви с Богом и друг с другом. Они как огромная любящая семья – и добрая человеческая семья есть образ рая, не случайно силы зла так стремятся ее разрушить.

Эта семья, однако, в одном отношении отличается от всех человеческих семей.

В любой семье на земле бывает непонимание, размолвки и конфликты. Близость может смениться охлаждением, даже распадом. В небесной семье этого не может быть – там исцелено это глубокое отчуждение человека от человека, которое было порождено грехом. Там все радостно переживают свое родство, там нет чужих и врагов. Там нет зла, которое люди причиняют друг другу; там нет зла в самих людях – той отравленности грехом, которой на земле тяготятся хорошие люди, и которой охотно следуют плохие.

Там нет алчности, или раздражения, или зависти – но все радуются уникальным дарам каждого. Никто не конкурирует ни с кем, никто никого не пытается обойти – любви, и радости, и признания, хватает на всех.

В раю пребывают те, кто покинули чужбину и возвратились домой – их раны исцелены, глубочайшая жажда их сердец насыщена, они, наконец-то, обрели счастье – которое дальше будет только возрастать.

Как говорит блаженный Августин,

«Там истинное Солнце правды услаждает всех чудным видом красоты Своей и так освещает всех небожителей, что они сами сияют, становятся светом, просвещенным от Божиего света, который светится сильнее теперешнего солнечного сияния и блеска всех звезд. Соединившись с бессмертным Божеством, они сами стали бессмертными и нетленными, по обетованию Спасителя: «Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою» (Ин. 17:24). «Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе» (Ин 17:21), и они в Нас едино да будут»

Возможно, в раю есть и другие виды искусства, но прямым текстом в Библии упомянута музыка. Святые поют. Они прославляют Бога, как Создателя:

«достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и [все] по Твоей воле существует и сотворено» (Откр.4:11)

И как Искупителя:

«И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени, и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле» (Откр.5:9:10)

В книге Откровения – которая, более всех книг Библии, дает нам возможность заглянуть на небеса – вообще поют очень много:

« И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени, и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле. И я видел, и слышал голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч, которые говорили громким голосом: достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение. И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею, и на море, и все, что в них, слышал я, говорило: Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков» (Откр.5:9–13)

«Они поют как бы новую песнь пред престолом и пред четырьмя животными и старцами; и никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли» (Откр.14:3)

« и поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца, говоря: велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых!» (Откр.15:3)

Но с пониманием поклонения у современного читателя может возникнуть определенная проблема.

У многих из нас нет опыта поклонения Богу. Слово «поклонение» и «восхваление» в обычном современном языке ассоциируется с чем-то недобрым. Человек, который ищет себе поклонения, производлит впечатление тяжкого нездоровья – он жалок, а если у него появляется какая-то власть, как у лидера культа или диктатора – то и страшен.

Люди, которые воздают ему хвалу и поклонение, либо пребывают в тяжком заблуждении, либо запуганы.

Неприятие, которое у нас это вызывает, совершенно справедливо – потому что Писание видит в этом мерзость, что-то абсолютно неприемлемое. Это попытка заменить Бога чем-то другим – грешным человеком или даже неодушевленным предметом, если речь идет о традиционных идолах. Культисты, которые поклоняются своему гуру, или толпы, восторженно приветствующие бесчеловечного тирана, отражают ад, а не небеса – потому что первым, кто потребовал себе поклонения вместо Бога, был сатана.

В Библии поклонение может быть чем-то очень хорошим – достойным и праведным, должным и спасительным – а может быть, напротив, чем-то мерзким и проклятым. В зависимости от того, на кого и как оно обращено.

Но и у неверующего человека может быть определённое представление о поклонении Богу – потому что наиболее значимые произведения европейского искусства порождены таким поклонением.

Когда я был ребенком – это было в эпоху государственного атеизма – в моем родном городе не было Церкви, и я ничего не знал о христианстве, кроме того, что писалось в журнале «атеистические чтения». Но у нас дома были пластинки – такие здоровые виниловые диски, которые сейчас вышли из употребления – и на них был классическая музыка. «Органная Месса» Иоганна Себастьяна Баха, «Глория» Вивальди, «Мессия» Генделя.

Я был зачарован красотой и величием этой музыки – и только потом узнал, что все эти произведения были созданы людьми, искавшими славы Божией, и предназначались для поклонения Богу. Люди, которые с молитвой явились пред лице Божие, столкнулись с чем-то невыразимо величественным и прекрасным – что невозможно выразить в словах, но можно попытаться выразить в музыке.

Многие люди, в том числе, неверующие, признают гениальность религиозной музыки. Британский писатель (и атеист) Терри Пратчетт писал о том, что в последние минуты своей жизни он хотел бы слышать музыку церковного композитора XVI века Томаса Таллиса, «потому что музыка Томаса может приблизить к раю даже атеиста».

Люди почтительно склоняются перед гением Баха, или Генделя, или Таллиса – но сами эти композиторы сказали бы, что склоняться нужно не перед ними – но перед Богом, которого они славили, первоисточником всякой истины, добра и красоты.

Поклонение – это естественная, должная, здоровая, в высшей степени уместная реакция на Бога, и она полна радостного трепета, который нам пытаются передать великие композиторы.

Святые на небесах предстоят Святой Троице, они видят любовь, радость и красоту, превосходящую всякое разумение – и их восторг изливается в пении. Они славят и поклоняются, потому что они вечно и беспредельно счастливы. Как сказал блаженный Августин,

«Блаженна та душа, которая, освободившись от земной темницы, восходит на небо и лицом к лицу видит Тебя, сладчайшего Господа. Она не поражается страхом, но радуется нетлению вечной славы; она спокойна и безопасна и не боится ни врага, ни смерти. Она получила Тебя, благого Господа, Которого долго искала и всегда любила. Она, соединившись с хором певцов, всю вечность воспевает сладостные песни вечного торжества в похвалу славы Твоей, Царь благой, Иисусе Христе, ибо она упоена потоком сладости от обилия дома Твоего. Блажен сонм небожителей, и славно торжество всех восходящих из этого многотрудного странствования нашего к Тебе, к величию благолепия, к красоте славы. Там Тебя, Господи, постоянно видят обитатели Твоего города; и нет там ничего, что смутило бы мысль. Какие восклицания, какие сладостные песни воспеваются там бесконечно! Раздается там постоянно звук похвалы, и сладостные голоса ангелов, и чудные песни песней, которые воспеваются небожителями в похвалу и славу Твою. Горечь и острая печаль не имеют места в стране Твоей, потому что там нет ни зла, ни врага, нет никакого греховного обмана. Там нет ни в чем нужды, никакой нестройности, никакой ссоры, никакой насмешки, никакого обвинения, никакого страха, никакого беспокойства, никакого наказания, никакого сомнения, никакого насилия, никакого раздора, – но мир и тишина величайшая, любовь совершенная, вечная хвала Богу, вовеки ненарушимый покой и постоянная радость в Духе Святом»

Нам, на первый взгляд, это может показаться странным – и Писание, и молитвословия Церкви говорят о рае как о месте упокоения. Мы поем «блажен путь, в него же идеши днесь, душе, яко уготовися тебе место упокоения», а в Откровении говорится, что «блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними» (Отк.14:13)

В нашем представлении «покой» ассоциируется с чем-то вроде постельного режима – когда измученный трудом и болезнью человек получает возможность отлежаться. Но покой рая – это не лежание на диване; он не исключает труда – он только исключает все то, что делало труд в падшем мире знаком проклятия. Рай не произращает терний и волчцов, и райские жители не страдают от голода, который вынуждал бы их со скорбью и в поте лица питаться от земли.

В нашем мире работа часто является мучительной тяготой. Даже сейчас, когда изнурительный физический труд земледельца для большинства жителей развитых стран остался в далеком прошлом, многие из нас тяготятся своей работой, и охотно бросили бы ее, если бы не необходимость кормить свои семьи. Образ успеха, который часто предлагают фильмы или реклама – это человек, который заработал достаточно денег, чтобы не работать. Он лежит на пляже с коктейлем в руке, «наблюдая, как солнце пурпурное погружается в море лазурное», и ему больше нет ни до чего дела.

Но даже в падшем мире труд – это нечто доброе, и его необходимость не сводится к зарабатыванию денег. Праздность противоестественна и разрушительна для человека, а труд прославляет Бога.

Сам по себе труд – никоим образом не результат грехопадения. Предназначение, определённое еще непадшему Адаму – «возделывать его и хранить» (Быт.2:15) сад едемский. Более того, в раю до падения присутствует не только физический, но и интеллектуальный труд – «И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему» (Быт.2:20)

Как пишет блаженный Августин,

«Хотя человек был поселен в райском саду, чтобы возделывать и хранить его, этот достохвальный труд не был утомительным. Ведь одно дело – возделывание райского сада, и другое – труд на земле, которым после грехопадения был наказан человек. Добавлением же слова хранить показано, какого рода был этот труд в раю. Ибо в безмятежности блаженной жизни, где нет смерти, всякий труд есть хранение того, что имеешь»

А Епископ Виссарион (Нечаев) говорит о том, что

«Этот труд не мешал, а споспешествовал блаженному состоянию жителя рая. Без труда, без упражнения телесных сил в соответствующей им деятельности, они только тяготили бы человека и могли бы породить в нем чувство скуки, свойственное людям праздным. Труд возвышал наслаждение дарами райской природы по тому общему закону, что приобретенное трудом мы больше ценим и любим, чем доставшееся даром. Притом труд в раю, на благословенной его почве, усладителен был человеку и потому, что легко был вознаграждаем успехом. На изнурительный труд осужден был человек уже по грехопадении. Телесный труд имел и духовное значение для человека, ибо, поставляя его в особенную близость к предметам природы, давал ему случай изучать проявленные в них совершенства Творца и увеличивал благоговение пред Ним и любовь к Нему»

Даже здесь, на земле труд, осмысленная деятельность на благо других, в ходе которой человек сотрудничает с ближними, и сам растет и развивается как личность и работник, является источником утешения и радости.

Таким образом, у нас есть основания полагать, что на небесах спасенные души трудятся – мы не знаем, как именно и над чем. Над чем-то очень важным, бесконечно прекрасным и полным смысла, что отражает их любовь к Богу, друг ко другу и ко всему творению Божию.

Но мы знаем, что важная часть этого труда – помощь тем, кто еще странствует на земле – нам с вами.

Церковь верит – и переживает это в своем опыте – что наши отошедшие на небеса братья и сестры помнят о нас и молятся. Священное Писание говорит, что мученики молятся Богу о том, чтобы Он прекратил творящееся на земле зло (Откр. 6:10)

Это ясно указывает на то, что святые на небесах знают о происходящем на земле, и питают к земным событиям самый живой интерес. По воле Божией, как старшие братья – младшим, святые приходят на помощь тем, кто еще не достиг рая.

Вступая в Церковь, мы обретаем небесную семью и множество родных на небесах. Как говорит Апостол,

«Итак вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу» (Еф.2:19)

Обычно, когда люди говорят о душах в раю, они представляют себе что-то очень бледное, как облачко пара. Реальность противоположна этому – спасенные души в раю живут гораздо более полной, осмысленной, и наполненной жизнью, чем мы. Это мы, по сравнению с ними, пребываем в полусне.

Они поют от радости, переполняющей их, они трудятся, они заботятся о нас – им есть чем заняться, и каждое из этих занятий полно невыразимого ликования.